Полина. Ах, он так же смел на поле брани, как груб в своих речах. Он был рядовым и за два года стал полковником.
      Mельнот. Два года? Вы сказали - два года?
      Мадам Дешапель (в сторону). Я предпочитаю не оставлять девушку наедине с возлюбленным, но быть такой щепетильной с принцем - просто неучтиво. (Уходит.)
      Mельнот. Полковник Дамас добился высокого положения собственными заслугами, а не происхождением. Гордитесь своим кузеном, Полина.
      Полина. О да, но все же...
      Mельнот. Что - все же, Полина?
      Полина. Когда получаешь власть по наследству, в этом есть какая-то особая прелесть. Родословное дерево придает человеку ни с чем не сравнимый блеск.
      Mельнот. Верно. Но такой человек по большей части сам из себя ничего не представляет. Ах, Полина, не в прошлом, а в будущем слава человека. Она в его потомках.
      Полина. Вы хотите меня утешить и потому так говорите, ведь у меня нет предков. Но вы потомок знатного рода и должны гордиться этим!
      Mельнот. Нет! Нет! Будь я пятьдесят раз принцем, я не хотел бы стать нахлебником у мертвецов! Я уважаю древний род и предков, когда они вдохновляют нас на подвиги, но пустую грамоту, что поощряет почести и праздность, я никогда не буду уважать! Я чту могилы, увенчанные лаврами моих отцов, и я хотел бы, чтобы и мой прах заслуженно покоился под вечной зеленью... Дорогая! Если бы ты могла понять меня!
      Полина. Как я горжусь, что ты со мною рядом, что я любима тобой... Милый принц, расскажи мне снова о твоем дворце на берегу серебряного Комо; как сладко мне будет слушать тебя. Ведь ты пламенно поклялся, что без меня роскошное поместье покажется тебе заброшенным и холодным. Но почему, когда ты говоришь, на устах твоих усмешка? Ужели же твои воспоминанья, величие их, привычное тебе, в твоем уме рождает лишь презренье?
      Mельнот
      Нет, дорогая, нет! Когда ты хочешь,
      Чтоб я нарисовал тот дом, куда,
      Коль снизойдет любовь к молитвам нашим,
      Рука тебя введет вот эта, - слушай:
      Грядой Альпийских гор отделена
      От мира грубого долина! А внизу,
      У озера прозрачного, как радость,
      Среди дерев с плодами золотыми,
      В густой тени вечнозеленых миртов,
      Под небом и безоблачным и светлым,
      Таким прозрачным и таким прекрасным,
      Каким твою судьбу хотел бы видеть...
      Полина
      О мой единственный, любовь моя!
      Mельнот
      Дворец вознесся в вышину, где лето
      Сияет вечно. Мраморные стены
      Окружены прохладнейшей листвою,
      А в ней поют прекраснейшие птицы,
      В чьих песнях имя прозвучит твое.
      И в полдень, скрывшись в зарослях тенистых,
      Мы будем удивляться: как же может
      Земля несчастной быть, когда дарует
      Нам небо молодость, любовь и счастье?
      Друзьями будут нам лишь те, кто любит,
      Единственным стремлением тщеславным
      Останется для нас с тобой стремленье
      Их всех в любви высокой превзойти.
      Читать мы будем только те из книг,
      Которые нам о любви расскажут,
      И посмеемся: до чего же плохо
      Мы переводим скудной прозой слова
      Прекрасную поэзию сердец
      Таких, как наши. А когда на землю
      Ночь спустится и ярко вспыхнут звезды,
      Гадать с тобой мы будем: а какая
      Нас приютит в тот миг, когда с любовью
      Бессмертие сольется. И кругом
      Сквозь белый гипс светильников прозрачных
      Благоуханный свет струиться будет,
      И будет воздух напоен дыханьем
      Рощ апельсинных, пеньем нежных лютен,
      И шепотом журчащего фонтана...
      Ну, как тебе понравилась картина?
      Полина
      О, как пчела на золотом цветке,
      Я упивалась медом красноречья.
      Я счастлива. И если полюбила
      Тебя безумно, то, поверь, другая
      Иначе не могла бы поступить.
      Mельнот (с горечью)
      Ты любишь принца, а не человека.
      Ведь если б вместо роскоши и славы
      Нарисовал я бедность, труд, заботы,
      Ты б не нашла меня красноречивым.
      А это не любовь...
      Полина
      За что? За что же
      Считаешь ты меня жестокосердной?
      По чести говоря, еще вначале
      Не мог бы ты победу одержать,
      Когда б не слабость гордости польщенной.
      Зато теперь! О, верь мне, как бы низко
      Ты ни упал и даже если б стал...
      Mельнот
      Слугой. Садовника несчастным сыном,
      Который на тебя взглянуть не смеет...
      Полина
      Ты стал бы мне роднее и дороже.
      И вот тогда б тебе я доказала,
      На что способно любящее сердце,
      На что способна женская любовь.
      Мы - мотыльки, на огонек слепящий
      Летим, летим... Когда ж опалим крылья,
      То блеск далеких звезд нам безразличен,
      До самой смерти мы уже стремимся
      К заветному, родному огоньку.
      Mельнот
      Мой ангел! (В сторону.)
      Совесть! Это невозможно...
      Ее любовь мучительней стократ,
      Чем ненависть, ее. Бегу к Босану...
      А! Вот он сам! Не можешь ли родная,
      Всего на полминутки нас оставить?
      Необходимо нам уладить дело.
      Немедля я вернусь {*}...
      {* Перевод Р. Сефа.}
      Полина. Не задержись... (Уходит.)
      Входят Босан и Глэвис.
      Mельнот. Освободите меня от клятвы - я не женюсь на Полине!
      Босан. Значит, ты клятвопреступник.
      Mельнот. Нет, я был не в своем уме, когда поклялся, что женюсь на ней! Я был слеп ко всему, кроме ее презрения; глух ко всему, кроме моей страсти и моей ярости. Оставьте меня бедняком и верните мне мою честь!
      Босан. Поздно отступать, ты обязан на ней жениться! И не далее как сегодня. Я тут кое-что надумал и проверну это дельце быстро. Дамас кое-что подозревает, он натравит полицию, и тебя разоблачат. Полина возненавидит и проклянет тебя. Тебя заточат в тюрьму, как самого обыкновенного мошенника.
      Mельнот. Черт!
      Босан. А девушка в пылу негодованья - а ты по собственному опыту знаешь, куда оно ведет, - с горя и со стыда выскочит замуж за первого встречного. Возможно, даже за твоего покорного слугу.
      Mельнот. За тебя! Нет, никогда! Ты слишком низок и бездушен. Я сдержу клятву и женюсь на ней! Но только торопись с твоим дьявольским замыслом, а то я разом покончу или с собой, или с тобой.
      Глэвис. Сущий тигр! Пожалуй, даже слишком свиреп для принца; какой-то турок, право.
      Босан. Довольно. Я живо все устрою. Будь готов.
      Босан и Глэвис уходят.
      Входит Дамас, в руках у него две шпаги.
      Дамас. Итак, сударь, на этот раз вам не удастся отговориться присутствием дам. Объяснимся с помощью вот этих словарей. (Указывает на шпаги.) Посмотрим, разберется ли ваша светлость, как будет по-латыни Б_и_л_б_о?
      Mельнот. Уйдите, сударь. Мне сейчас не до шуток.
      Дамас. Вижу. В грамматике вы разбираетесь отлично; имя существительное "поединок" вы отказались просклонять. Но это не пройдет, и я дам вам урок. Парируйте!
      Mельнот. Глупец!
      Дамас. Сударь! Сын всегда схож с матерью, и, назвав меня глупцом, вы тем самым оскорбили ту даму, которая родила меня. Вам не удастся ускользнуть, деритесь или...
      Mельнот. О, довольно, довольно! Займите позицию.
      Они дерутся.
      (Выбивает шпагу из рук Дамаса, поднимает ее и возвращает с почтительным поклоном.) Вы справедливо наказаны, храбрый воин: ведь вы рискнули жизнью, а она: принадлежит не вам, а вашей родине.
      Дамас. Сударь, вы фехтуете великолепно! Вы благородный человек, и мне теперь решительно нет дела - принц вы или нет. Но человек, который знает все терции и кварты как свои пять пальцев, - безусловно джентльмен.
      Мельнот (в сторону). Я - "джентльмен"! Я был им до того, как сделался заговорщиком: все честные люди от природы джентльмены. (Дамасу.) Полковник, я слыхал, что вы из рядовых?
      Дамас. Да, правда.
      Мельнот. И за два года дослужились до полковника?
      Дамас. Верно. В нашей армии теперь это не в диковинку. Самому старому генералу едва стукнуло тридцать, а есть генералы и в двадцать два.
      Мельнот. В двадцать два!
      Дамас. Да. Во французской армии в наши дни чины не продаются, их надо заслужить. Мы все герои, потому что каждый из нас может легко стать генералом. Мы не боимся могильного кипариса - мы все мечтаем о лаврах.
      Мельнот. В двадцать два года - генерал! (Отворачивается.) Сударь, на днях, возможно, я попрошу вас об одной услуге.
      Дамас. Сочту за честь. Право же, удивительно! Стоит мне подраться с человеком, как я тут же начинаю его любить. (Прячет шпагу.)
      Входят мадам Дешапель и Босан.
      Мадам Дешапель. О ваша светлость! Что я слышу? Ваша светлость вынуждена бежать... оставить нас!
      Мельнот. Я?
      Босан. Да, принц. Мне только что доставили письмо из Парижа от одного из членов Директории; вас подозревают в заговоре против Республики. Каждый принц у них на подозрении, а вы - в особенности. Ваша семья приняла сторону австрийцев. Узнав, что я укрываю вашу светлость в Лионе, мой приятель просит передать вам, чтобы вы покинули город, в противном случае вас арестуют, заключат в тюрьму, пожалуй, гильотинируют! Поторопитесь! Я велю закладывать лошадей. Спешите в Марсель, а оттуда корабль доставит вас в Ливорно.
      Мадам Дешапель. А что же будет с Полиной? И со мной? Значит, мне не быть матерью принцессы?
      Входят Полина и мосье Дешапель.
      Полина (бросается в объятия Мельнота). Вы должны покинуть нас! Покинуть Полину!
      Босан. Нельзя терять ни минуты.
      Мосье Дешапель. Я сейчас же отправлюсь в магистрат и наведу справки.
      Босан. Это его погубит. Если магистрат узнает, что принца заподозрили в измене, - его немедленно арестуют.
      Мадам Дешапель. И я не стану августейшей тещей?
      Босан. Нет, отчего же? Все можно устроить превосходно: пошлите немедля за священником. Венчание состоится тут же на месте, и принц повезет новобрачную к себе домой.
      Mельнот. Это невозможно! (В сторону.) О негодяй!
      Мадам Дешапель. Как? Потерять свое дитя?
      Босан. И получить в семью принцессу!
      Мадам Дешапель. О господин Босан, как вы добры; пусть так будет, мы не имеем права думать о себе - ведь на карту поставлено счастье дочери. Она поедет и, конечно же, в карете, запряженной шестеркой лошадей!
      Полина. Ты здесь, со мной, я не могу с тобой расстаться, мое сердце не выдержит разлуки.
      Mельнот. Ужели же ты согласишься на такой поспешный брак, согласишься стать женой изгнанника и беглеца?
      Полина. Но если тебе грозит опасность, кому, как не Полине, быть с тобой?
      Мельнот (в сторону). О, горе мне! Хоть бы земля разверзлась под ногами!
      Мосье Дешапель. Погодите, погодите! А как же брачный договор, контракты. А приданое как же?
      Мельнот. Приданое? Я не настолько низок, чтобы брать приданое. Нет, я не возьму ни гроша.
      Босан (мадам Дешапель). Благородный юноша! Милейший ваш супруг, пожалуй, слишком меркантилен. (Мосье Дешапелю.) Вы слыхали слова его светлости? Брачный контракт можно составить заочно, как принято в высшем свете.
      Мосье Дешапель. Это как же...
      Мадам Дешапель. Придержи язык! Не срами себя!
      Босан. Я мигом привезу священника. Войдите в дом и приготовьте все к его приходу. Прежде чем церемония закончится, сюда прибудет карета.
      Мадам Дешапель. Только, чтобы была шестерка лошадей, Босан! Вы очень добры, что простили наш отказ; но что поделать - это ведь принц, а не кто-нибудь другой.
      Босан. И какой принц! Мадам, успех такого знатного соперника меня ничуть не унижает. (В сторону.) Последую за ними до деревни и наслажусь своим торжеством; а завтра, в час позора и печали, твоя гордыня будет сломлена, Полина. Тогда ты предпочтешь союз со мной объятьям сына садовника. (Уходит.)
      Мадам Дешапель. Что же ты стоишь, Дешапель? Подай же руку ее светлости принцессе.
      Мосье Дешапель. Не по сердцу мне такая спешка в делах; совсем это не в духе фирмы "Дешапель и компания".
      Мадам Дешапель. Да что ты, у себя в конторе, что ли? Приди в себя! (Толкает его к Полине.)
      Мельнот. Полина, подождите, одно лишь слово. Нет у вас сомнений? Не побоитесь вы? Еще не поздно!
      Полина. Люблю тебя, и пусть твоя судьба моей судьбою станет. Успех иль горе, радость иль печаль - всегда, всегда я разделю с тобой.
      Дамас. Да, ты счастливчик, принц, вон как тебя любят! Она ведь славная при всех ее причудах. Так пусть же будет счастлива с тобой, принцессой или нет, это не важно. (Хлопает его по плечу.) Пойдемте, сударь, я желаю вам счастья с супругой юной, любящей и нежной; черт побери, я вам завидую!
      Мельнот (углубленный в свои мысли, печально, в сторону).
      Ужели вы завидуете мне?
      Не знали вы, к кому питали зависть!
      "Женись, введи ее в твой дом", - мне предложили,
      И я связал себя согласьем. Что же делать?
      Нет, в будущее я глядеть не смею;
      И, как ребенок в темноте, страшусь
      Теней, за мной бегущих в отдаленьи.
      Мне позавидовать! Вы увидали радость
      В моих глазах - благодарю вас, сударь!
      Но если сердца вам язык понятен,
      Вы вряд ли позавидуете мне!
      Занавес
      ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
      СЦЕНА ПЕРВАЯ
      Фасад трактира "Золотой лев". Сумерки. Во время действия всходит луна.
      Хозяин и его дочь выходят из трактира.
      Хозяин. Ха-ха-ха! Нет, сейчас лопну со смеху. Никак наш Клод заделался настоящим принцем. Карета его светлости сломалась возле моей харчевни, ха-ха-ха!
      Джанет. А какую важную особу корчит из себя его дама! "Нет у вас комнаты получше, девушка?" - и нос до потолка задрала.
      Хозяин. Идем, Джанет; надо накормить слуг, прежде чем они уедут. Займись-ка ты ужином!
      Уходят.
      Входят Босан и Глэвис.
      Босан. Наконец наша принцесса обосновалась, Глэвис. Путешествие идет к концу; еще одна остановка... Прекрасный дворец у подножья Альп - и путешествие кончится... Ха-ха-ха!
      Глэвис. Признаться, жаль мне бедную Полину, особенно, как вспомню, что за ужин ее ждет в трактире "Золотого льва". (Корчит гримасу.) Нет, это проклятое заячье рагу мне никогда не позабыть.
      Из трактира выходит Mельнот.
      Босан. Покорный ваш слуга, любезный принц; вы правили весьма достойно. Оплакиваю вместе с вами ваше отречение. Боюсь, что свита вашей светлости окажется вероломной и тотчас покинет вас - таков удел великих мири сего. Но вам останется ваша роскошная одежда и табакерка, та самая, что Людовик XIV преподнес вашей прапрабабке.
      Глэвис. И перстень, которым ваш дед, Венецианский дож, обручился с Адриатикой.
      Мельнот. Я сдержал клятву, господа, сдержал полностью - не так ли?
      Босан. Спору нет. Свято сдержали.
      Мельнот. А теперь, когда со мной покончено, - вон отсюда!
      Босан. Что ты сказал, плут?
      Мельнот. Запомните: нашему соглашению конец. Гордые победители, мы одержали победу над беззащитной девушкой, предали людской молве ее честное имя, отравили горечью молодую жизнь, растоптали девичьи мечты. Вот оно, ваше торжество и мой позор! (Поворачивается к Босану.) Наслаждайся своей победой, торжествуй, но только чтоб я тебя не видел! Вы заставили меня сделаться предателем, а теперь я буду ее защитником! Не приближайся к ней, одно твое презрительное слово, дерзкий взгляд, нет, не взгляд, а легкая усмешка, и ты у меня поймешь то слово, что навеки поселилось в моем сердце - раскаянием оно зовется.
      Босан. Как вы красноречивы, ваша светлость!
      Mельнот. Светлости больше нет. Берегитесь! Угрызения совести меня переродили! Прочь отсюда! Иначе вам несдобровать. Прочь!
      Глэвис (в сторону). Опасный малый. Лучше с ним не связываться. Пошли, Босан.
      Босан. Я знаю, как подобает обращаться с вельможами. Прощайте, принц. Не будет ли поручений в Лион? Да, чуть не позабыл, я обещал вам двести луидоров в день вашей свадьбы - вот они.
      Мельнот (бросая кошелек на землю). Я мстил, но не продавался. Подбирай свое серебро, иуда. Научись пресмыкаться, тебе это к лицу.
      Босан. Ты еще попросишь у меня прощенья, Мельнот. (Глэвису.) Поедемте ко мне в замок, утром я сюда вернусь, полюбуюсь, как радует Полину ее новый титул.
      Мельнот. Вы все еще здесь?
      Босан. Имею честь быть вашей светлости преданнейшим, вернейшим...
      Глэвис (перебивая). И покорнейшим слугою... Ха-ха-ха!
      Босан и Глэвис уходят.
      Mельнот. Слава небесам, что при мне нет оружия, не то я бы прикончил их. Негодяи! Что делать? Куда укрыться от насмешек, что сыплются со всех сторон? А тут еще эта челядь...
      Из трактира доносится громкий смех.
      Силы ада! Неужели за ту минуту, что она была одна, ей все раскрыли? Надо убедить ее уйти отсюда. Я уже послал с верным человеком записку к себе домой. Там по крайней мере никто не станет глумиться над ее позором, не оскорбит ее страданий. Пусть она только там узнает, какому негодяю поклялась в любви.
      Полина выходит из трактира.
      Полина. Ах, принц, что за дом! Никогда не видела таких грубых людей. Они так глядят на меня, так подмигивают. При виде принца, хоть он и путешествует инкогнито, их честные головы, верно, пошли кругом. Какая досада, что карета, сломалась как раз здесь. Но что я вижу? Вы нездоровы? Вам дурно? Влажен лоб у вас и горяча рука, как в лихорадке.
      Mельнот
      Нет, это лишь недолгий приступ. Воздух...
      Полина
      Не мягкий воздух вам родного юга.
      Как бледны вы. Конечно, нездоровы.
      Где ваши слуги? Позову...
      Mельнот
      Не надо,
      Мне лучше. Я здоров.
      Полина
      Тогда я знаю причину.
      Это вы вообразили,
      Вообразили вы, что нищета
      Убогих стен, насмешливые речи,
      Кирпичный пол и кислое вино
      С простой едой Полину раздражают.
      Так было бы, но вы со мною рядом,
      И я не помню ничего.
      Хозяин и слуги появляются на пороге, громко пересмеиваются.
      Хозяин
      Милорд!
      Что ваша светлость заказать желает?
      Mельнот
      Оставьте нас!
      Хозяин и слуги уходят.
      Полина
      Известно званье ваше! Откуда же?
      О, слуги - хвастуны!
      Но, милый принц, не гневайтесь на них!
      Еще немного дней перетерпеть
      И перед нами встанет наш дворец
      На берегу серебряного Комо.
      Но где ж сокровище твоих улыбок?
      Истощены? Иль расточить боишься?
      Ужели, милый, скрягою ты стал?
      Mельнот
      Твоим очам и горе улыбнется.
      Дай руку мне. Уйдем, уйдем отсюда.
      В поселке я просил нам приготовить
      Приют на этот вечер. Под простою
      Некрашеною кровлей нас радушье
      С тобою встретит и, поверь, укроет
      И от нескромных взоров и от шуток,
      Которые приносят смерть любви.
      Смотри, зовет божественная ночь,
      И теплый ветерок, и лунный свет...
      Пойдем! Я проведу тебя тропинкой,
      На ней я знаю каждый поворот.
      Полина
      Тебе известны здешние тропинки?
      Откуда же? Наверно, ты, повеса,
      Пленялся деревенскою красоткой?
      Но нынче ты остепенился, правда?
      Mельнот
      Доверься мне!
      Полина
      Все принцы ненадежны!
      Mельнот
      Идем, любовь моя!
      Полина
      Могли бы слуги
      Нам факелом дорогу осветить.
      Mельнот
      Нам звездный факел зажигает ночь.
      Весь путь недальний будет освещен.
      Полина
      Но ветер ночи - он прохладой веет.
      Mельнот
      А я тебя моим плащом укрою.
      Ужели ты продрогнешь, дорогая?
      Полина
      Согрелась я - раз улыбнулся ты.
      Мельнот (в сторону)
      Прости меня, о праведное небо!
      СЦЕНА ВТОРАЯ
      Домик Мельнота. Вдова хлопочет, накрывает стол к ужину.
      Вдова. Кажется, все выглядит нарядно. Сын прислал записку, что они скоро будут здесь; я ее еле разобрала - из-за помарок. Стало быть, она очень любит Клода, раз позабыла его происхожденье. Его представили ей как принца, но у Клода благородная душа; небось он тут же сознался, что это все только маскарад. А она его так любит, что все простила. Что ж, я не удивлюсь, мой сын хоть и не принц родом, но ничем не хуже любого из них.
      Стук в дверь.
      Ах, вот они!
      Входят Мельнот и Полина.
      О мой мальчик, моя гордость! Входи, входи, скорей! Прошу простить меня, мадам, но я его так люблю!
      Полина. Славная женщина, я право не... что это значит, принц? Старушка вас знает? О, я догадываюсь, вы оказали ей услугу. Еще одно доказательство вашего доброго сердца, ведь правда?
      Мельнот (в сторону). Моего доброго сердца!
      Полина. Так вы знаете принца?
      Вдова. Знаю ли я его; мадам? Вот боюсь, вы-то сами его не знаете.
      Полина. Кажется, она не в своем уме. Не опасно ли здесь оставаться, милорд? Она так странно держится.
      Мельнот. Мадам, я не... Нет, не могу сказать; земля уходит у меня из-под ног: как ничтожен человек без чести! (Матери.) Поговори с ней, поговори. Скажи ей все. О небо, лучше бы я умер!
      Полина. Как он встревожился! В каком я странном доме! И эта женщина... Да, что же это все значит? О, я предчувствую... кто вы, мадам? Кто вы? Но почему же вы молчите? Вы глухи?
      Вдова. Клод, неужто ты обманул ее? О стыд, позор тебе! А я-то думала, что прежде чем вести невесту к алтарю, ты ей честно во всем признался.
      Полина. Признался во всем! Кровь стынет в моих жилах.
      Вдова. Бедняжка! Можно, я скажу?
      Мельнот молча кивает головой.
      Так разве вы не знаете, мадам, что этот юноша - сын честных бедняков? Разве вы не знали, когда венчались с ним, что это мой сын - Клод Мельнот?
      Полина. Ваш сын? Молчите же, молчите! Нет, я не в силах больше слушать вас. (Подходит к Мельноту, кладет ему руку на плечо.) Ведь это шутка? Правда? Знаю, только шутка. Что же ты молчишь? Скажи хоть слово, взгляни, только улыбнись. Не могу поверить, я так тебя любила! Поверить не могу, что ты такой, такой... Нет, не обижу грубым словом. О, говори же, объяснись!
      Мельнот. Оставь ты нас, матушка, уйди. О пожалей ее и меня пожалей. Оставь нас.
      Вдова. О Клод, лучше б я умерла, чем видеть, как тебя раздавит стыд. А ведь я так тобой гордилась, сын! (Поднимается по лестнице.)
      Полина. Он сын ее! Он ее сын!
      Mельнот. Сударыня, послушайте меня.
      Полина
      Тебя послушать?! Говори скорее!
      Ты вправду сын ее? Исчадья ада
      Имеют ли отцов и матерей?
      Останови поток моих проклятий,
      Скажи, что хочешь. Говори скорей.
      Mельнот
      Нет, проклинай, красавица, меня.
      Твои проклятья я еще снесу,
      Снести прощенье мне не хватит сил!
      Полина (горько смеясь)
      И это твой дворец?!
      Где свет благоуханный
      Сквозь белый гипс светильников струится,
      Где сладкий воздух напоен дыханьем
      Рощ апельсинных; пеньем нежных лютен
      И шепотом журчащего фонтана?
      Не так ли ты мне рисовал его?
      Да, это дом! Дом мужа моего! И я его жена...
      О, дура!!
      Несчастная, обманутая дура!
      Как ясно слышу я все кривотолки,
      Все шутки, что поднимутся в Лионе.
      О, если есть в твоем бесстыдном сердце
      Хоть капля человечности, то как же
      Ты до сих пор меня не умертвил?
      Не спас жену от верного безумья?
      Нет, невозможно! Нет, не может быть...
      Мне все приснилось, это сон кошмарный,
      И скоро я проснусь.
      (Прикасается к нему.)
      Кто он? он человек
      Иль это тень, пришедшая во сне?
      Нет, это правда. Чем я провинилась,
      В чем согрешила я, что так жестоко
      Меня ты уничтожил?
      Мельнот
      О Полина
      И ангелов господних за гордыню
      Из рая изгоняли. Только гордость,
      Злой дух любви, обманутой любви
      И жажда мщенья говорят в тебе,
      Я с детских лет тобою жил. Однажды
      Увидел я тебя среди цветов. В тот миг
      Дыхание лесов, цветенье мая
      На землю снизошло. И для меня
      Сама весна в твой образ воплотилась.
      И я ушел, тобою незамечен.
      Но с этого мгновения в груди
      Мечтательного, робкого подростка
      Забилось сердце страстное мужчины.
      И с той минуты стал я тем, кем буду
      До дней моих последних, до могилы
      Пускай моя любовь смешна, преступна,
      Но для меня она всегда была
      Источником надежд и вдохновенья.
      Я сказкой жил, той сказкой, что ночами
      Рассказывают, сидя у каминов,
      Нам бабушки. О королях, влюбленных
      В простых крестьянок. Верил, что любовь,
      Как смерть, равняет и больших и малых,
      Что царский жезл и посох пастуха
      Ей все равно. Так превратил я
      Мой бедный дом в дворец надежд волшебных.
      Когда же умер мой отец, остался
      Себе я полноправным господином,
      Тогда решил бежать я из тюрьмы
      Тяжелой бедности и низкого рожденья.
      Задумал я все ценности свои
      Пытливый ум и волю - дать, как выкуп,
      Тюремщикам моим: судьбе жестокой
      И низкому рожденью. Яркий образ
      Сверкал в душе мильонами оттенков
      Надежд и славы. Звал меня вперед
      И вдохновлял на тяжкий труд, который
      Над человеком ставит человека.
      Лишь для тебя я стал учеником
      В полночной школе знанья и мечты.
      Лишь для тебя одной у каждой музы,
      У каждой грации занять пытался
      Те свойства, что могли помочь в любви мне.
      Любовь меня поэзии учила.
      Твоей поэзии. И на холсте
      Художника рождалась красота.
      Искусство стало только отраженьем
      Твоих очей, сверканью звезд подобных.
      Одни меня считали сумасшедшим,
      Другие дураком. А я на них
      Не обращал вниманья, потому
      Что понимал какое это счастье,
      Всегда везде достойным быть тебя,
      Пусть ты и далека и недоступна.
      Полина
      Он, как волшебник, усмиряет гнев!
      Mельнот
      Тогда решил излить я в песне чувства,
      Которые моей душой владели.
      Ту песнь послать тебе. Подобным даром
      Красавицы пренебрегают редко,
      Когда и послан он низкорожденным.
      Письмо я написал горящим сердцем,
      Я думал, что оно должно раскрыть
      Всю силу чувства. Показать, на что
      Кумир способен вдохновить поэта.
      Я думал, имя принесет мне славу,
      А принесло оно твое презренье.
      В тот самый миг, когда моя любовь
      Неудержимым гневом обернулась,
      В тот самый миг, когда в моей душе
      Твое презренье все испепелило,
      Пришел ко мне коварный соблазнитель.
      Я стал орудием его отмщенья.
      Ты в гневе раздавила скорпиона.
      Он изогнулся и тебя ужалил.
      Полина
      Но у любви нет жала, сударь. Что вам
      Презрение девчонки беззащитной
      В сравнении со злобой, тяжкой местью?
      И я любила этого раба!..
      Mельнот
      Нет, не раба! Отчаянье - свободно.
      Ни слова не скажу я о страданьях,
      Об угрызеньях совести, о муках
      Пускай они останутся со мной.
      Возмездье встречу я, как подобает
      Мужчине. Выслушай меня, Полина!
      (Порывисто кидается к ней и почти касается ее руки.)
      Полина
      Не прикасайтесь!
      Знаю я судьбу. Ты мой закон,
      Ты мой тиран, а я
      Жена крестьянина, о небо!
      Я буду делать все, что ни прикажешь,
      Но об одном прошу - не прикасайся,
      Хоть за страданье пощади меня.
      Mельнот
      Не бойся! Ты не ведаешь о том,
      Что весь мой гнев у алтаря исчез,
      Желанье мстить пропало без следа.
      И с этих пор я, грешник, совершивший
      Такое святотатство. Почитаю
      Тебя. Ты для меня священней стала,
      Чем все святые, что уснули в нишах.
      Я муж твой? - Нет! Ты не должна бояться,
      У ног твоих кладу свои права.
      Наш брак - обман. Французские законы
      Его, поверь, всегда легко расторгнут.
      А потому сегодня спи спокойно.
      Наутро чистой, как заря на небе,
      Тебя отец возьмет назад. Закон же
      Тебе поможет вновь соединиться
      С вновь избранным тобою и любимым.
      Когда же в счастье ты почти забудешь
      О том, кто так любил тебя, кто столько
      Зла причинил тебе, - ты помни лишь о том,
      Что вечно будет жить воспоминанье
      Об ангеле, который посетил
      Крестьянскую лачугу...
      Входит вдова.
      Mельнот
      Вот и мама!
      Послушай, мама, не считай, что это
      Моя жена. Она наш гость почетный.
      Сейчас ты проводи ее к себе.
      Пусть комната убога, да зато
      Под честной крышей моего отца
      Никто еще нарушить не посмел
      Сон добродетели. Ступай, Полина.
      Вдова
      Как не жена? Я что-то не пойму.
      Mельнот
      Молю тебя - не говори, а действуй...
      Вдова поднимается по лестнице. Полина смотрит ей вслед, оборачивается и
      плачет.
      Спаси ее господь и сохрани! {*}
      (Обессиленный, падает на стул.)
      {* Перевод Р. Сефа.}
      ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
      СЦЕНА ПЕРВАЯ
      Та же декорация. Mельнот сидит у стола и пишет. Брезжит рассвет.
      Mельнот. Наконец-то она задремала! Слава небесам, хоть на короткий миг она забудет обо мне! Смолкли отчаянные рыдания, они разрывали мне сердце в эту бесконечно долгую, мучительную ночь. Наконец-то все стихло! Сейчас пойду отправлю с посланным письмо отцу Полины; как только он приедет, вручу ему мое согласие на развод. А там, о родина моя, Франция, прими в ряды твоих защитников, твоих солдат - крестьянского сына! Страна наша не кичлива, она не погнушается кровью, сердцем и верной рукой бедняка!
      Входит вдова.
      Вдова. Сын мой, ты поступил бесчестно; но всякий грех несет в себе и кару. И в час раскаяния не мне, матери твоей, упрекать тебя.