Эдвард Джордж Бульвер Литтон
      Дарнлей
      (Неоконченная пьеса в четырех действиях)
      Перевод В. Лившиц и Л. Рейнгардт
      ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
      Дарнлей.
      Парсонс - его служащий.
      Мейнуэринг - его друг.
      Лорд Фицхоллоу - его тесть.
      Сэр Френсис Марсден |
      } его знакомые.
      Селфби Фиш |
      Слуга.
      Леди Джулиет Дарнлей.
      Фэнни Дарнлей.
      Мисс Плесид.
      Дама из виллы Сент Джонс Вуд.
      Служанка.
      ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
      СЦЕНА ПЕРВАЯ
      Комната сэра Френсиса Марсдена. На стенах рисунки с изображением лошадей, фотографии танцовщиц. В глубине комнаты по стенам развешаны турецкие трубки, оружие; на одном из столов разбросаны конфетные обертки, коробки из-под перчаток. Туалетный стол. Общий вид комнаты говорит о том, что здесь живет молодой человек, холостой,
      богатый и не отстающий от моды.
      Марсден (сидит в кресле и читает газеты). "Французский любительский спектакль в доме герцогини Дешмор. В роли маршала Ришелье блестящий сэр Френсис Марсден". (Весьма признателен за похвалу.) "Непринужденно и весело он исполняет свою роль, чувствуя себя на сцене, как дома". Как дома? Что за невежество! Будто "веселиться" и "чувствовать себя, как дома" это не два исключающих друг друга понятия. (Зевает.) В нашем мире даже наслаждаться и то стоит труда. А это что такое? "Прекрасная леди Джулиет Дарнлей..." длинный абзац, посвященный ее достоинствам и бриллиантам. Да, она очень привлекательна, весь Лондон будет завидовать моей победе. (Опять зевает.) Человек постоянно должен быть влюблен - это единственное спасение от скуки.
      Входит Селфби Фиш.
      Мое почтение! Как видите, я собираю новости целого дня, чтобы вернуть их людям в светской беседе одного лишь вечера.
      Фиш. Новости? А меня они не интересуют. Что мне! новости? Мы узнаем новости о других, а до других мне! нет никакого дела.
      Марсден (читает). Какой страшный пожар разразился вчера в Сент-Джайлсе!
      Фиш. Да? У меня нет никакой недвижимости в этих местах.
      Марсден. В Луи Филиппа опять стреляли. Что станет с Францией, если она потеряет этого мудрого короля?
      Фиш. Не все ли равно? У меня нет ничего во французских банках.
      Марсден. Боже мой! А это что такое? Ваш друг бедняга Дик Сквендер размозжил себе голову вчера вечером без четверти шесть.
      Фиш. Вот как? Слава богу, я ничего не одалживал Сквендеру, кроме зонтика. Нужно срочно послать за ним.
      Марсден. Вы непревзойденный философ. Ничто не может тронуть вас - ни пожар в населенном месте, ни покушение на короля, ни опасность гибели целого государства, ни даже самоубийство друга!
      Фиш. Здесь нет ничего удивительного. Человеку следует благодарить судьбу, когда несчастья других не касаются его самого. (Протягивает Марсдену табакерку.) Я сам придумал эту смесь. Она так и называется - смесь Селфби Фиша.
      Марсден. Нет, дружище, ненавижу я эти слабые наркотики, вроде нюхательного табака или сигар, они только слегка возбуждают. Мне нужно нечто посильней, такое, чтобы всколыхнуло сердце и взволновало кровь. То ли дело сражение, политика, карты, вино или, наконец, любовь!
      Фиш. Оставьте, пожалуйста, Марсден!
      Марсден. Ха-ха-ха! Ну вот, даже вы не можете слышать равнодушно слово "любовь". Готов поклясться, что вы без ума от прекрасной Амелии Плесид. Просто голову потеряли!
      Фиш. Выражайтесь точнее, "без ума" - это слишком сильно сказано, а "потерял голову" - совсем ни на что не похоже. Дядюшка Амелии Плесид был близким другом моего отца. Он оставил ей тридцать тысяч фунтов, из которых она наследует только половину в том случае, если отказывается выйти за меня замуж, и получает все, если я сам отказываюсь составить ее счастье, дав ей имя миссис Фиш. Но я не камень. И я женюсь на ней. Правда, требования мои велики. Моя жена должна быть покорна и хорошо воспитана. Мисс Плесид, кажется, очень сдержанна и неразговорчива. Я уже предвижу спокойное супружеское счастье в Фиш-Холле, когда вернусь туда со своей молчаливой подругой жизни. (Задумчиво.) Она так тиха, что, может быть, и дети ее не будут шуметь!
      Mарсден. Ну если так - желаю вам тихого счастья с вашей Амелией. Пожелайте и мне любовных восторгов с моей Джулиет.
      Фиш. Ваша Джулиет уже замужем, и за эти восторги вам придется дорого заплатить, когда дело дойдет до бракоразводного процесса.
      Mарсден. Ах! Я готов отдать все мое состояние за одну ее улыбку!
      Фиш (в сторону). Значит, улыбка обойдется недорого, ведь он давно промотал все, что у него было. (Громко.) Между прочим, хоть это и не мое дело, ваши попытки разрушить счастье порядочного человека, который дает в своем доме отличные обеды, кажутся мне довольно безнравственными.
      Mарсден. Счастье? Ну, нет, хоть я и повеса, но я не так уж испорчен, как вы думаете. Брак моей двоюродной сестры Джулиет Дарнлей несчастлив.
      Фиш. Почему же? Ее муж довольно благороден для своей роли купца, вернее, биржевого спекулянта, ведь он скорее спекулянт, чем купец.
      Mарсден. Отец Дарнлея был министром, и он провел свою юность при дворе. Когда он подрос, отец нашел ему синекуру, но один из родственников матери предложил ему участие в доходном деле. Он выбрал последнее и провел свои молодые годы за конторкой. В возрасте тридцати трех лет Дарнлей познакомился с моей двоюродной сестрой Джулиет. Тогда ей было только семнадцать, влюбился в нее, и его предложение было принято. Два-три года они жили, смею сказать, так, как все женатые люди. Но год назад этот Дарнлей, которому почему-то удивительно везет на бирже, несколькими удачными операциями удвоил свое и без того значительное состояние и стал одним из богатейших людей в Европе. С тех пор он с головой ушел в свои спекуляции, а Джулиет окунулась в светскую жизнь. Они почти не видят друг друга, и вот Джулиет живет без наставника, а Дарнлей - без спутницы жизни.
      Фиш. Очевидно, Дарнлей и в самом деле очень занят своими делами, если он не замечает ваших далеко не родственных ухаживаний за Джулиет. Неужели он ничего не подозревает?
      Mарсден. Вы же знаете его исключительную невозмутимость и великосветские манеры. Энтузиаст в делах, он стоик в жизни. Если Дарнлей даже и подозревает что-нибудь, это выражается лишь в преувеличенной вежливости, которая весьма похожа на презрение. (Смотрит на часы.) Однако я понятия не имел, что уже так поздно. Пора к леди Джулиет, могу подвезти вас в моем кебе.
      Фиш. Нет, в кебе легко разбиться. У меня своя вполне безопасная, правда, довольно тесная карета.
      Mарсден. Тогда, может быть, вы прихватите меня?
      Фиш. Нет, в карете Селфби Фиша только одно место. Она не рассчитана на незваных пассажиров. (Открывает окно и высовывает руку.) Кажется, будет дождь, а я оставил свою карету за углом. Прежде чем размозжить себе голову, этот проклятый малый должен был вернуть мне зонтик.
      Mарсден. Англия жаждет дождя - урожаи гибнут.
      Фиш. Вполне вероятно, но я не выращиваю овес и ячмень на полях моей новой шляпы. (Уходит.)
      Mарсден. Ха-ха-ха! Иди же своей дорогой, ты, воплощение жалкого эгоизма девятнадцатого века. Если молния поразит твою молодую жену в медовый месяц, ты, подобно майору Лангбау, позвонишь, чтобы принесли чистый бокал и вынесли миссис Фиш! (Звонит.)
      Входит слуга.
      Джон, кеб готов?
      Джон. Да, сэр.
      Mарсден (одеваясь). Пальто. Нет, в самом деле, Я просто боготворю Джулиет. Одеколон. Никого не любил так, как ее. Кроме, может быть, Джейн и Кейт... и Кэролин, ну и, конечно, бедняжки Сьюзен. (Изменившимся голосом.) Бедняжка Сьюзен, если бы она не покинула меня, я, может быть, был бы другим человеком. Сколько нелепых безумств я совершил, чтобы заглушить муки совести. Но она покинула меня, и я снова свободен. Черт бы побрал эти сумерки, как они действуют на нервы. Джон, я хочу принять несколько капель опия. (Пьет.) Ну вот, я опять стал убежденным эпикурейцем. Прошлое не воротишь, а будущее не в нашей власти. Если хочешь наслаждаться жизнью, лови каждый миг радости.
      Джон. Счет от мистера Пландера, сэр, от мистера Рекета и от Сквеба торговца лошадьми.
      Maрсден. "Вот вестники, что не дают забыть нам о существовании нашем". Джон, всем один ответ - когда благородный человек не может заплатить свои долги, его честь страдает. Пощади же мои чувства и сожги счета. (Уходит, напевая.)
      "C'est l'amour, l'amour,
      Qui fait le monde a la ronde
      Et chaque jour, a son tour
      l'amour fait passer le monde" {*}.
      {* О любовь, о любовь,
      Только сила твоя движет землю в туманном эфире,
      Не пропустишь ни часа, ни дня,
      Не оставив следа в этом мире.}
      СЦЕНА ВТОРАЯ
      Библиотека в доме Дарнлея. Дарнлей и Парсонс.
      Дарнлей. Дерзкая спекуляция, говорите вы, сэр? Компания по устройству газового освещения в городах Германии! Скупайте все акции, непременно все. Как магнит притягивает иголку, так цивилизация притягивает капитал. В наше время участие в человеческом прогрессе - самое надежное предприятие. Скупайте все акции.
      Парсонс. Хорошо, сэр, как вам угодно. Но что делать с этими испанскими процентными бумагами. Они катастрофически падают. Лучше продать их.
      Дарнлей. Продать? Ну, нет. Я вложу еще десять тысяч, но изменю положение на рынке. Ха-ха! Славная вещь капитал! Я, простой английский купец, могу влиять на судьбы Испании!
      Парсонс. Но, сэр...
      Дарнлей. Да, повторяю, я предвижу день, когда эти бумаги поднимутся в цене на десять пунктов. Вот (протягивает ему бумагу), поступайте так, как здесь написано.
      Парсонс уходит. Входит Мейнуэринг.
      Мейнуэринг. Все хлопочете о деньгах, всегда о деньгах?
      Дарнлей. Кто же позаботится об этом мире, если не тот, кто делает деньги? Подаянием можно накормить одного человека, капиталом - миллион. Он достигает высот гения, он та почва, на которой расцветают искусства, он превращает пустыню в цветущий сад, и глухую деревню в цивилизованный город. Без конкуренции не может быть совершенства, но без капитала не может быть конкуренции. Без энергии нет добродетели, но где же взять энергию, если нет золота? Человек, делающий деньги, - величайший носитель мировой цивилизации!
      Мейнуэринг. Гм! Вам повезло, у вас и жена под стать вам. Она очень энергична, когда дело касается светских приемов.
      Дарнлей. Вы всегда насмехаетесь над моей бедной Джулиет. И вам не стыдно?
      Мейнуэринг. Не стыдно ли вам, Гарри Дарнлей? Ваша сумасбродная жена...
      Дарнлей. Осторожнее, Мейнуэринг!
      Мейнуэринг. Осторожнее? Черт возьми, сэр, не говорите со мной таким тоном. Это невеликодушно. Разве я не обязан вам всем и разве это не дает мне права говорить вам все, что я думаю? Я помню, годы прошли с тех пор, когда я, рожденный в благородной семье, в роскоши, из-за расточительности моего отца остался без гроша, в полном отчаянии. Тогда я струсил и готов был лишить себя жизни, очевидно, я так бы и поступил, если бы не маленькая сестра, которая нуждалась в моей поддержке. Я помню, кто узнал в опустившемся бедняке своего старого школьного товарища. Я помню, кто пришел в мою жалкую лачугу. Этот человек не был тогда еще богат, но он дал кров моей сестре, а мне надежду на будущее. Я помню этого человека. Это были вы, Гарри Дарнлей, вы! Обвиняйте себя самого, если я кажусь вам надоедливым, неприятным, но честным другом, и, черт возьми, сэр, меня не интересует, нравится вам это или нет. Если я могу избавить вас от огорчений, я буду это делать!
      Дарнлей. Дорогой Мейнуэринг!
      Мейнуэринг. Не нужно называть меня дорогим. Я не желаю, чтобы мне льстили и этим лишали права упрекать. Вы устроили мне назначение за границей. Я тоже стал деловым человеком. Я видел, как выросла и возмужала моя сестра - прекрасная, невинная девушка, радость всей моей жизни! Неожиданно дела заставили меня вернуться в Англию, я получил наследство от родственника, чье имя я ношу. Меня не было дома всего три месяца. Я возвращаюсь - и что же? Сестра покинула мой дом, бежала с каким-то негодяем, не оставив мне ни строчки! Тогда-то я и постиг бессилие денег, денег, которые вы так превозносите! Дарнлей, Дарнлей, уверяю вас, деньги могут цивилизовать нацию, но они не могут сохранить святость семейного очага!
      Дарнлей. Успокойтесь. Ваша сестра еще вернется.
      Мейнуэринг. Вернется? Мне легче похоронить ее, чем взглянуть ей в глаза. К счастью, по условиям завещания, я переменил имя, которое она носила и опорочила. Только вам одному рассказал я о ее позоре, и вы ответили: "Живите у меня, пусть мой дом заменит вам тот, который вы потеряли". И вот я здесь, но где же этот дом, Дарнлей? У человека нет дома, если его жена забыла свой семейный очаг.
      Дарнлей. Ах, если бы вы видели первые счастливые годы после нашей женитьбы!
      Мейнуэринг. Они могут вернуться, если вы не будете забывать о правах мужа. Прислушайтесь к моим предостережениям. Вы потворствуете жене, как я некогда потворствовал сестре. В награду за это она покинула и опозорила меня. Все женщины одинаковы. Хотите жить спокойно - будьте непреклонны!
      Дарнлей. Что вам нужно от меня? Ведь сам я поощрял ее в том, за что я должен, по-вашему, ее упрекать. В блеске моего растущего богатства я видел только сверкающую улыбку Джулиет. Я слишком занят своими делами и слишком прост в своих привычках, чтобы наслаждаться тем, что дают мне мои миллионы. Но я наслаждаюсь, когда вижу, что они доставляют удовольствие Джулиет. Она олицетворение моего богатства. Его блеск отражается в тех наслаждениях, которые дает ей мое золото. Вспомните, я гораздо старше ее. Неужели я должен требовать, чтобы она забыла о своей молодости только потому, что развлечения юности уже наскучили мне?
      Мейнуэринг. Одним из таких развлечений вы, очевидно, считаете красивого бездельника, ее двоюродного братца?
      Дарнлей. Замолчите! (Сдерживая себя.) Нет, дружище, наслаждайтесь своей хандрой, а мне нечего бояться.
      Мейнуэринг. Человека, который полагается на верность женщины, есть основания бояться.
      Дарнлей. Стоит только мужу показать, что он боится, и он навсегда лишится своего достоинства и доверия своей жены. Его счастье - в ее любзи, а честь - в ее добродетели. Я не разрушу первого своей поспешностью, а второго - своим недоверием. У Джулиет могут быть недостатки, но у нее широкая натура. Только мягкостью и доверием можно спасти ее от возможной ошибки. (Садится.) Довольно. Что это такое? План Элгров Лодж, виллы Генри Дарнлея, эсквайра, в стиле Альгамбры.
      Мейнуэринг. О да. Это последнее проявление широкой натуры леди Джулиет. Никогда не видел женщины, которая обращалась бы более широко и свободно с деньгами своего мужа.
      Открывается дверь. Входят леди Джулиет, Фиш, мисс Плесид (она вяжет кружево)
      и сэр Френсис Марсден.
      Леди Джулиет. О да, я непременно должна показать вам проект нашей новой виллы. Тысяча извинений, дорогой Генри, за такое неожиданное вторжение. Смотрите, сэр Френсис, это, правда, очаровательно?
      Марсден. Превосходно! Совсем в духе Альгамбры. Очень эффектный стиль, это вызывает массу ассоциаций. Я всегда очень интересовался книгами по мавританскому искусству.
      Дарнлей. Неужели? Я думал, что вас больше интересуют расчетные книги ростовщиков.
      Mарсден (в сторону). Черт бы побрал этого наглеца!
      Леди Джулиет. Вам должна понравиться общая мысль. Работы начнутся на следующей неделе. Вы не представляете себе, как мне не терпится!
      Дарнлей. Однако потребуется немало времени, чтобы перевезти Альгамбру из Гренады в Лондон. Я должен поразмыслить.
      Леди Джулиет. Поразмыслить? Ненавижу размышления. Вы ведь знаете, через месяц все это может мне уже надоесть.
      Мейнуэринг. Это верно. Сегодня нам хочется перенести Альгамбру на берег Темзы, а завтра поставить какую-нибудь пагоду на колокольню святого Павла!
      Леди Джулиет. Ха-ха-ха! Может быть и так. Однако почему бы нам всем не поехать сегодня в Элгров, чтобы поглядеть, насколько сама местность подходит к мавританскому стилю?
      Дарнлей. Сегодня? Но сегодня я так занят.
      Mарсден. Фиш, вот блестящая возможность для вас поухаживать за мисс Плесид. Уговорите леди Джулиет поехать. Великолепная вилла!
      Фиш. Ненавижу эти виллы. Там слишком много насекомых и сквозняков.
      Мисс Плесид. Мистер Мейнуэринг, поедемте с нами. Раз мистер Фиш не едет, вы должны быть моим кавалером.
      Фиш. Она хочет меня задеть, бедняжка! Я думаю, мне следует поехать. (Мейнуэрингу.) Всегда с вязаньем в руках - безропотное создание! В конце концов мы можем закрыть все окна и отдохнуть, как только приедем туда.
      Леди Джулиет (обращаясь ко всем, после разговора с Дарнлеем). Итак, решено. До свидания, Генри. Мистер Фиш, пожалуйста, возьмите эскизы. И вот этот альбом... Альгамбра в рисунках Робертса! Я вернусь рано.
      Дарнлей. Рано? Очень рад!
      Леди Джулиет. Ну, конечно, вечером я в опере.
      Мистер Мейнуэринг, не находите ли вы, что эта шляпка от Хербольта мне очень к лицу?
      Мейнуэринг. Нисколько не нахожу.
      Леди Джулиет. Меня восхищает ваша откровенность, но у вас нет вкуса. Мистер Фиш, вы понесете мой зонтик.
      Мисс Плесид. И мой.
      Леди Джулиет. Где же бедный Шок? Если я не возьму его с собой, он умрет от горя.
      Maрсден. Сбегайте за Шоком, Фиш, он сидит в своей корзинке.
      Фиш. Сбегайте сами. Шок кусается. Мисс Плесид, вашу руку, моя к вашим услугам.
      Мисс Плесид. Вы не едете с нами, мистер Мейнуэринг?
      Мейнуэринг. Нет.
      Мисс Плесид. Жаль. Мистер Фиш, я буду вязать всю дорогу.
      Фиш. Очаровательное занятие, и оно совершается так бесшумно!
      Mарсден. До свидания, Дарнлей. Мы будем скучать без вас.
      Дарнлей. Одна мысль, что сэр Френсис будет скучать без нас, может возместить нам даже его отсутствие.
      Мейнуэринг. Ха-ха-ха!
      Марсден (смущен, предлагает руку леди Джулиет). Пойдемте, леди Джулиет... allons {- пойдемте. (Франц.)}.
      Дарнлей (окликая его). Вы забываете - эта рука предназначена Шоку. Вы должны сходить за ним. Будьте осторожны. Он сердитый, но обращайтесь с ним как следует, и он будет вести себя смирно, как все щенки его породы.
      Марсден (в ярости). Сэр, я... (В сторону.) Черт побери, хозяин кусается больнее собаки. (Уходит.)
      Дарнлей. Прощайте, леди Джулиет! Бедняга Марсден! Какая у него добрая душа.
      Леди Джулиет, Фиш и мисс Плесид уходят.
      СЦЕНА ТРЕТЬЯ
      Мейнуэринг и Дарнлей.
      Дарнлей. Сердце замирает в груди. Да, я боюсь этого человека.
      Мейнуэринг. Вы тюфяк, а не муж!
      Дарнлей. Мне так хочется вернуть ее.
      Мейнуэринг. Зачем же? Кузен отличный кавалер!
      Дарнлей. Нет, она не поедет.
      Мейнуэринг. Ха-ха!
      Дарнлей. Она не должна ехать. (Идет к дверям.)
      Входит леди Джулиет.
      Леди Джулиет. Я чувствую угрызения совести, дорогой Генри. Может быть, вы хотите, чтобы я осталась?
      Мейнуэринг. Конечно, хочет.
      Дарнлей. Нет, дорогая Джулиет.,Я вовсе не такой эгоист. Но мне кажется... (В сторону.) Молчи, ревнивое сердце!
      Джулиет. Вам кажется?..
      Дарнлей. Может быть, вы возьмете с собой еще кого-нибудь из наших знакомых, какую-нибудь даму?..
      Леди Джулиет. Действительно. Я приглашу старую леди Бэблтон.
      Дарнлей (в сторону). Молодая жена нуждается в более надежной компаньонке. (Громко.) Почему бы вам не взять с собой дочь?
      Леди Джулиет. Прекрасная мысль, я возьму с собой нашу дорогую Фэнни. Это великолепно. Фэнни немного заменит мне вас.
      Дарнлей. Гора с плеч, она не боится глаз своего ребенка.
      Леди Джулиет. Вы все еще мрачны?
      Дарнлей. Нет, я счастлив, когда счастливы вы. Поезжайте, моя Джулиет, и пусть вам будет весело. Вы веселы потому, что молоды и невинны. (Открывает ей дверь.)
      Мейнуэринг. Как! Все-таки едете?
      Леди Джулиет. С вашего благословения. Ха-хаха! Посмотрите, каким несчастным он выглядит! Бедный старый холостяк! Что он смыслит в супружеской жизни. Бедняга Мейнуэринг!
      Дарнлей. Ха-ха-ха! Бедняга Мейнуэринг. (Целует ей руку.)
      Леди Джулиет уходит.
      Мейнуэринг. Ну что с вами поделаешь после этого!
      Дарнлей. Не сердитесь. Вы должны согласиться, что у нее прекрасный характер.
      Мейнуэринг. Очаровательный! Чисто женское средство. Три драхмы железного упрямства на одну унцию трогательных слов - вот вам и смесь от подозрительности мужа!
      Дарнлей. Упрямство? Она никогда мне не противоречит!
      Мейнуэринг. И каждый раз поступает по-своему.
      Дарнлей. В любом случае готова мне уступить.
      Мейнуэринг. Но всегда настоит на своем!
      Дарнлей. Гм!
      Мейнуэринг. Гм!
      Дарнлей. Эта Альгамбра будет стоить тысячи! Ничего, меньше времени буду проводить в праздности. Пойдемте со мной в Сити. Я хочу с вами посоветоваться. Речь идет о грандиозной спекуляции! Если мне повезет, я заработаю полмиллиона.
      Мейнуэринг. Это не прибавит вам счастья.
      Дарнлей. Это верно. Сами деньги - ничто, но азарт игры! Счастливый человек мирно наслаждается своим счастьем, а для того, кто испытал разочарование - успокоение в действии. Занятый осуществлением своих планов, человек способен забыть, ради чего он трудится. Только за своим рабочим столом я чувствую себя счастливым.
      Входит слуга.
      Слуга. Сэр, какая-то дама ждет вас в библиотеке.
      Дарнлей. Кто она?
      Слуга. Дама, сэр. Она не назвала своего имени.
      Дарнлей. М-да... Но я занят.
      Слуга. У нее, кажется, несчастье, сэр. (В сторону.) Я уверен, что это его тронет.
      Дарнлей. Несчастье? В таком случае я не заставлю ее ждать. Видите, пока есть несчастья на земле, тот, кто делает деньги, становится подобным божеству. (Уходит.)
      Мейнуэринг. Какая-нибудь бедная старуха. (Вытаскивает кошелек.)
      Слуга. Нет, сэр, она молода и очень привлекательна.
      Мейнуэринг (прячет кошелек обратно в карман). Я приберегу свою скромную лепту для старой и безобразной.
      Слуга уходит.
      Если бы Дарнлей легко поддавался соблазну, эта нищая могла бы воспользоваться минутой. Зловещее стечение обстоятельств для бедняги мужа пока его жена кокетничает с другим, молодая девушка является просить о помощи. О женщины, женщины, сколько мук вы приносите! Взять хотя бы эту скверную Амелию - приглашает меня ехать на виллу, чтобы я мог полюбоваться, как она флиртует с Фишем. И все ради его денег! Поистине, для женщины главное получше устроиться в жизни, и ради этого она выйдет замуж даже за жалкого пескаря и станет жить с ним в болоте.
      Входит Дарнлей.
      Дарнлей. Дорогой Мейнуэринг... друг мой... (В сторону.) Как бы мне выпроводить его из дома? Ага! Не завезете ли вы эти бумаги Парсонсу, моему клерку? Мы встретимся с вами через час, у меня в конторе, только отправляйтесь поскорей.
      Мейнуэринг. А что, собственно, случилось? Несчастье этой молодой дамы кажется слишком тронуло вас.
      Дарнлей. Это действительно так... то есть, но идите же, умоляю вас. Парсонс должен получить эти бумаги прежде, чем закроется биржа.
      Мейнуэринг. Но...
      Дарнлей (выталкивая его). Вот ваша шляпа, ваша трость. Возьмите кеб, иначе вы опоздаете.
      Мейнуэринг. О женщины, женщины! Старик или молодой, ветреный или постоянный - вам все равно.
      Дарнлей. Вы уморите меня! Мой характер...
      Мейнуэринг. Характер? Господи боже мой, у них не больше уважения к характеру мужчины, чем у волка к характеру овцы. Ну иду, иду. Будьте осторожны. Только не давайте ей плакать. Держите ваш характер, как зонтик над головой. Правда, если женщина начнет плакать, этот зонтик окажется плохой защитой. (Уходит.)
      Дарнлей. Слава богу, ушел! (Звонит.)
      Входит слуга.
      Никого не принимать - пошлите за коляской.
      Слуга уходит.
      Где мне ее поселить? Где найти такой дом, куда я могу прийти, оставаясь неизвестным? Как она молода, как прекрасна! Никогда в жизни я не был так тронут и потрясен. (Уходит.)
      Занавес
      ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
      СЦЕНА ПЕРВАЯ
      Гостиная в доме Дарнлея.
      Входит слуга, за ним Марсден и Фиш.
      Фиш. Я хочу видеть мисс Плесид.
      Слуга. Слушаюсь, сэр. (Уходит.)
      Maрсден. Как? Уж не собираетесь ли вы сделать ей предложение?
      Фиш. Не совсем так. Прежде чем допустить кого-нибудь в свою жизнь и в свою карету, о многом нужно подумать. Девушка безусловно тиха и молчалива. Но есть ли у нее другие достоинства, необходимые для жены, - вот в чем вопрос! Хотел бы я знать, например, избавит ли она меня от всех забот, властолюбива она или нет, не забывает ли она о вкусах мужа, заказывая обед, и, упаси бог, не кладет ли к себе в тарелку лучший кусок цыпленка?
      Марсден. Вы как жених очень оригинальны в своих поисках совершенства! Я думаю, мисс Плесид вполне подходящая вам пара. Просто шедевр в белом муслиновом платье!
      Фиш. Да, но мне так удобно быть холостяком, и если этот шедевр стоит меньше тридцати тысяч фунтов, я не повешу его в моей гостиной. (Оглядывается, в сторону.) Этот человек может мне помешать. (Громко.) Надеюсь, вы уйдете, когда появится мисс Плесид?
      Марсден. Конечно. Леди Джулиет примет меня в своем будуаре.
      Фиш. После поездки на виллу вы, кажется, нашли дорогу к сердцу ее милости.
      Марсден. Я еще не тронул ее сердца, но дорога к нему для меня открыта. Мне кажется, оно ко мне благосклонно. Однако признаться ли? Совесть постоянно сдерживает мои надежды. Дорого бы я дал, чтобы обнаружить какой-нибудь нравственный промах Дарнлея. Мне необходимо оправдать чем-нибудь мои собственные попытки разрушить привязанность Джулиет к мужу.
      Фиш (в сторону). Интересно, что бы он мог дать за это? Что с него можно взять? Гм-гм. Нравственный промах... гм-гм...
      Марсден. Но это невозможно.
      Фиш. Невозможно? Вот как? Гм-гм...
      Марсден. Вы что-нибудь знаете?
      Фиш. Я? В мои правила не входит что-нибудь знать. Я ничего не приобрету от того, что буду совать нос в чужие дела.
      Марсден. У этого субъекта многозначительный вид. Он что-то пронюхал, но чужой секрет даром не отдаст. Вы делаете вид, будто знаете что-то, мистер Фиш. Ставлю моего гнедого рысака, того самого, что я отказался продать вам на прошлой неделе, против вашего старого зонтика, который вы не забыли взять у душеприказчиков бедняги Сквендера, - вы не сможете сказать ни одного дурного слова о репутации Дарнлея.
      Фиш. Так вы ставите своего гнедого рысака? Идет.
      Марсден. Идет.
      Фиш. А ваш рысак не спотыкается?
      Марсден. Нет.
      Фиш. Зато Дарнлей, кажется, споткнулся. У меня есть вилла в Сент Джонс Вуд - наследство тетки. Я поручил своему агенту сдать ее. И он сдал ее... женщине... молодой, необыкновенно привлекательной. Между прочим, не могли бы вы прибавить еще уздечку и седло?
      Марсден. Да, да, ради бога, продолжайте.
      Фиш. Дарнлей платит за виллу, он оплачивает счета, содержит экипаж этой дамы и посещает ее почти каждый день.
      Марсден. Вот так лицемер! А вы уверены в том, что говорите?
      Фиш. Уверен ли я? Разве я не рискую своим зонтиком? Вот адрес. Я видел девушку собственными глазами, когда заезжал туда, чтобы забрать кое-что из своих вещей. Дарнлей не знает, что я владелец... Он имеет дело с агентом. Только не ссылайтесь на меня.
      Maрсден. Мои последние сомнения исчезли!
      Входит слуга.
      Слуга. Ее милость примет вас, сэр Френсис.
      Mарсден. Иду, иду. Ага, попался святой грешник!
      Фиш. А это безопасно?
      Mарсден. Безопасно?
      Фиш. Я имею в виду рысака.
      Mарсден. Да, вполне, а если он когда-нибудь начнет горячиться, вы сможете подарить его будущей миссис Фиш. (Уходит.)
      Входит мисс Плесид. Она вяжет кружево.
      Фиш. Избави боже, чтоб будущая миссис Фиш предавалась такому неистовому занятию, как верховая езда! А, мисс Плесид, вы вечно трудитесь. Как это приятно, должно быть. Это лучше, чем шить - не так шумно.
      Мисс Плесид. Вы не любите шума?
      Фиш. Нет, совсем не люблю. Мне это неприятно. А вам?
      Мисс Плесид кивает в знак согласия.
      Мужчина прежде всего должен заботиться о своем здоровье. Шум разрушает нервную систему и расстраивает пищеварение.
      Мисс Плесид кивает.
      Какое молчаливое создание, эта женщина! Она родилась, чтобы стать миссис Фиш. Вы знаете о последнем желании моего старого друга, вашего покойного дядюшки, моя дорогая леди?
      Мисс Плесид. Да... он хотел, чтобы я вышла за вас замуж. Только я не пойму, зачем.
      Фиш. Ах, как мила ее простота. Ваш дядя заботился о вашем счастье, выбирая вам в мужья человека богатого и нравственного. Я никогда не играю в карты. Это дорого стоит. Никогда не пью - это губит здоровье; не занимаюсь флиртом - слишком беспокойно. Короче говоря, я могу сказать без всякого тщеславия: у меня нет никаких пороков - они плохо отзываются на тех, кто им предается. Вот почему ваш дядя выбрал меня.
      Мисс Плесид. Но дядя говорил, что вы очень благоразумны, а я, как вам известно, слишком проста и потому не всегда бываю благоразумной.
      Фиш. Это и хорошо. Те, кого называют совершенными женщинами, всегда слишком суетливы и поэтому не в своем уме.
      Мисс Плесид. Но, мистер Фиш, говорят, что муж и жена должны любить друг друга. Боюсь, что я не люблю вас.
      Фиш. Любить? Человеческая натура не создана для таких сильных чувств. Любовь - это враг спокойствия и возбудитель желудочных заболеваний!
      Мисс Плесид. Какая жалость! Вряд ли я смогу выйти за вас замуж. Нет, не смогу. А что касается потери пятнадцати тысяч фунтов в случае моего отказа, мне кажется, вы достаточно великодушны, чтобы отказаться от них.
      Фиш. Вы справедливо оценили мой характер. Но я выполняю свой долг, как бы неприятен он ни был, к тому же в денежных делах у добросовестного человека есть обязанности перед самим собой.
      Мисс Плесид (в сторону). Отвратительный человек! (Громко.) Неужели эти условия так точно оговорены в завещании?
      Фиш. Несомненно. Привезти вам копию?
      Мисс Плесид. Да... завтра к двенадцати часам. Нельзя же в самом деле потерять столько денег!
      Фиш. Весьма благоразумное замечание. Ах, мисс Амелия, поверьте, мы будем бесконечно счастливы. Фиш-Холл - тихое местечко, дичи сколько угодно, птица на вкус превосходная. Между прочим, какую часть цыпленка вы предпочитаете?