Частично сарматы смешались с предками славян.
И поэтому будет неудивительно, если мы в древних слоях славянского фольклора найдем воспоминания о степных кочевниках тех времен.
Городов у них, как и у скифов, не было - кочевникам они не нужны. Различия в материальной культуре со скифами и другими народами степи не настолько велики, чтобы всегда быть уверенными в том, что здесь жили именно сарматы. Хотя, конечно, археологи отличают захоронения сарматов от скифских.
Вот что сухо и деловито сообщают отчеты об археологических раскопках курганов в степи: «…Всюду у ранних сарматов в могилах много оружия. Сарматы - поистине вооруженный народ. Оружие богато представлено во всех мужских могилах, много его и в женских погребениях, особенно IV-III вв. до нашей эры». И дальше: «Некоторые богатые могилы принадлежали, вероятно, женщинам, которые занимали важное и почетное место… Особенно выделяются могилы богатых жриц и наездниц со сбруей… Сведения письменных источников об особой роли женщин в савроматском обществе блестяще подтверждаются археологическими данными».
И вот еще замечательная цифра: «Около 20 % женских савроматских могил VI-IV вв. до н. э. Поволжья и Приуралья содержали оружие (главным образом наконечники стрел, реже - мечи, копья) и предметы конской сбруи».
Подводя итог открытиям археологов в южных степях, профессор Ролле из Гамбургского университета недавно писала: «Сравнительно большой и разнообразный арсенал оружия указывает на мастерство в различных видах боевых искусств.
Тренировки и обучение верховой езде, необходимой для охоты и сражений, должно быть, происходили постоянно, начиная с раннего детства… Умение обращаться с разными видами оружия также требовало постоянных тренировок».
Так постепенно амазонки вышли из пределов легенд и сказок и стали исторической реальностью.
И Геродот, и другие греки не врали. Может, домысливали что-то ради красного словца, но теперь мы знаем, кем были амазонки. Это свободные и воинственные женщины сарматов, савроматов и подобных им народов степи.
Неудивительно, что ранние славяне, столкнувшиеся с ними в годы, когда они переселялись на равнины Средней России, встречали амазонок и запомнили их.
Не исключено, что амазонки выходили замуж не только за скифов, но и сближались с ранними славянами. Так что в женщинах русских селений, которых хлебом не корми - дай только коня на скаку остановить, тоже текла и течет сегодня кровь их прабабушек - правительниц древних народов, наездниц, командирш и жриц иранских племен.
Когда я принимался писать этот очерк, то решил проглядеть что возможно из греческих изображений амазонок. Греки были большими ценителями художественной точности.
По погребениям степняков известно, что именно амазонки русских степей ввели в оборот панцири из небольших костяных, бронзовых или кожаных пластинок. Тяжелые всадники выезжали на бой на конях, также частично укрытых панцирем. Оружием их было длинное копье. Таких кочевников греки называли катафрактариями. Страбон писал, что появление отрядов катафрактариев явилось результатом бессилия всяческого варварского войска против сомкнутой античной фаланги греков или римлян.
Об этих панцирях повествует и Тацит, когда описывает войско близких к сарматам роксоланов. Их панцири, пишет римский историк, «делаются из пригнанных друг к другу железных пластин или из самой твердой кожи: они действительно непроницаемы для стрел и камней. Но если врагам удается повалить человека в таком панцире на землю, то подняться сам он уже не может».
Так вот, на греческих вазах, где изображены войны эллинов с амазонками, те отличаются от греков именно странной, на наш взгляд, одеждой. Они с головы до ног затянуты в «чешуйчатые» костюмы. И сразу становится понятно, что художник знал о том, что амазонки одеваются как катафрактарии.
И уж конечно славянскому охотнику или простому нашему богатырю такая девица в поле казалась существом нереальным, сказочным и зловещим. Впрочем, никто не мешал богатырю на ней жениться. Добрыне Никитичу это удалось, и не исключено, что, придумывая первую кольчугу, наши предки поглядывали на боевой наряд своих бабушек.
«ВЕЛЕСОВА КНИГА». Дощечки Изенбека
Вопрос о том, когда у древних славян появилась письменность, скорее политический, чем культурный. Народы редко изобретают собственную письменность. Чаще всего они заимствуют ее у соседей. Существует как бы несколько общих корней, от них и берут, как правило, начало алфавиты различных народов.
Обычно начертание букв диктует материал, на котором первоначально писали древние.
Все виды клинописи Ближнего Востока схожи, потому что буквы выдавливали палочками на влажной глине. Папирус древних египтян позволял рисовать изящные иероглифы.
Наверное, половина, если не больше, населения Земли пользуется алфавитами, которые родились на Ближнем Востоке, в Финикии, а затем распространились по странам Средиземноморья. В конце концов наибольшее распространение получил латинский алфавит. Вариант его и в какой-то степени предок - греческая азбука. В конце первого тысячелетия, а точнее, в конце IX века, она послужила основой для кириллицы - славянской письменности, разработанной просветителями Кириллом и Мефодием. Они руководствовались вполне реальными миссионерскими целями - обратить в христианство язычников-славян, дав им Библию и прочие религиозные тексты на их родном языке, который до того существовал лишь в устной форме.
И проникновение кириллицы, нашей родной азбуки, в русские земли происходило параллельно с распространением христианства, с крещением Руси. А за всей этой историей стояли византийские ортодоксы, то есть приверженцы православной церкви.
Наши с вами соотечественники, как историки, так и политические патриоты, вечно сердятся, когда им кажется, что кто-то хочет обидеть древних славян. Вы не представляете, сколько копий было сломано в научных и патриотических баталиях, когда решался вопрос, призывали ли славяне викинга Рюрика с братьями править ими, ибо «земля наша широка и обильна, но порядка в ней нет», или все это измышления наших врагов. Как будто не было вполне разумным решение старейшин славянских племен, которые рассчитывали на то, что викинги прибудут к нам со своими дружинами и станут охранять Гардарику - то есть страну городов, как викинги с очевидным уважением называли Русь. Да и не было ничего особенного в такой практике.
Любимый нами герой Александр Невский относился к числу князей, которых призывали, то есть нанимали, новгородские демократы. Правда, приехал он с востока, а не из Скандинавии.
Особенно обидно нашим патриотам признавать, что в то время русские горожане не умели еще писать. Не знали, как это делается. А вот у викингов уже была письменность, правда, довольно примитивная, и называлась она рунической. Ею чаще всего делались надписи на дереве, порой на камне, и потому начертания букв были простыми - «палка, палка, еще палка…».
Неудивительно, что у нас нашлись искатели славянских рун. Более древних, чем викинговские, и, может быть, даже старше, чем греческое письмо.
Найти царапины на черепках и стенах проще простого. Но это еще не означает возникновения письменности. А очень хочется…
Мы можем справедливо гордиться тем, что, как только византийцы привезли на Русь алфавит, научили ему нескольких монахов и ученых людей, обнаружилось, что социальное и экономическое развитие Руси столь высоко, что письменность не только прижилась и распространилась повсеместно, но и возникли районы и даже большие города, такие как Новгород, где почти все поголовно были грамотными. А так как бумаги еще не было, пергамент был сказочно дорог, то новгородцы, а следом за ними и жители других лесных городов придумали писать на дешевой бересте и принялись строчить друг другу письма и записки в таких количествах, что в одном только Новгороде экспедиция Янина уже достала и прочла их много сотен - от ученических тетрадок до деловых и любовных писем и религиозных текстов.
Так что Русь стала страной не только городов, но и грамотеев. Такого Европа не знала. Может быть, потому, что у них берез было недостаточно?
Но этот удивительный факт не остановил открывателей неизвестно чего. И пример тому - тайна дощечек Изенбека, или «Велесовой книги».
Жил-был полковник Изенбек, во время Гражданской войны служил в Белой армии. В 1919 году, по его словам, судьба забросила его в покинутую княжескую усадьбу.
Правда, фамилию князей Изенбек не запомнил - то ли Задонские, то ли Донские, то ли еще какие. Было это во время боев «на курском или орловском направлении».
Настораживает уже одна туманность этих адресов. Человек не может забыть, на каком направлении сражалась его часть, и уж тем более не забудет он за несколько лет фамилию владельца усадьбы, в которой провел времени достаточно, чтобы отыскать, определить и прочесть фантастический памятник русской письменности.
К тому же, как оказалось впоследствии, Изенбек, прежде чем стать деникинским полковником, был художником и археологом.
И вот в этом загадочном имении среди поломанной мебели в разоренной библиотеке Изенбек увидел разбросанные деревянные таблички, на которых было «что-то написано».
Почему-то этот факт так возбудил полковника, что он собрал таблички, сложил их в мешок и возил с собой по всем фронтам Гражданской войны, увез в эмиграцию и лишь в тридцатые годы, беспокоясь о судьбах русской истории, показал таблички журналисту и филологу Юрию Миролюбову, который аккуратно переписал их текст.
Миролюбов, по его словам, пришел к заключению, что «текст оказался разрозненным, но он, вероятно, представляет из себя хроники, записи родовых дел, молитвы Перуну, Велесу, Дажьбогу и т. д.».
Затем Изенбек скончался, а таблички, которые он якобы «не выпускал из дома» и только в своем присутствии разрешал копировать Миролюбову, таинственно исчезли.
И неизвестно теперь, был ли полковник со странной восточной фамилией Изенбек или его вовсе не существовало.
Закончились войны, и в 1953 году случилась сенсация. Эмигрантский журнал «Жар-птица», нуждавшийся в подписчиках, опубликовал сообщение о том, что таблички Изенбека нашлись в Брюсселе и теперь перевод их, штука за штукой, будет присылать в «Жар-птицу» неутомимый Миролюбов. Пять лет подряд Миролюбов присылал в журнал табличку за табличкой, их переводил и комментировал специалист по ассирийской литературе А.
Куренков.
В табличках он отыскал все - и языческих богов, и отрывки из древней славянской истории, и описания войн и быта славян.
Долгое время никто не обращал внимания на публикации в «Жар-птице», но в 1957 году известный эмигрантский историк С. Лесной опубликовал свою версию текста некоторых табличек и заявил, что они, без сомнения, подлинные, но пожаловался на Миролюбова, который никому не показывает оригиналов.
Наконец фотографию одной из табличек Лесной получил и даже смог отправить в Советский Союз, где эксперты без всякого сомнения заявили, что все это - наглая фальсификация.
Но история табличек Изенбека не закончилась.
Тот же Лесной в шестидесятых годах опубликовал большую книгу, посвященную табличкам.
Она называлась «Русь, откуда ты?».
Лесной тщательно исследовал все, что получил из Брюсселя, и заявил, что язык, на котором написаны таблички, отличается от всех известных славянских языков. И доказательством подлинности табличек Лесной счел то, что «проще быть известным исследователем, чем неизвестным фальсификатором».
Правда, такой аргумент кажется невероятно наивным.
Как раз опубликовав сенсационный документ, прославиться гораздо проще, чем долгие годы работать над серьезным исследованием. Причем автором сенсации был не мифический Изенбек, а сам Миролюбов, который якобы нашел таблички у Изенбека, потерял их, нашел снова, разрешал по частям публиковать и оставался их безусловным хозяином. Не было бы табличек, кто бы знал о Миролюбове?
Но и на этом история загадочных табличек не кончилась.
Ведь в последние годы стремление отыскать что-нибудь невероятное в русской истории распространилось очень широко. Расплодились целые коллективы жуликов, которые зарабатывают немалые деньги и политические барыши на исторических сказках.
И чем больше серьезные ученые говорили о том, что автор табличек Изенбека не знает русской истории, тем отчаяннее сражались за него любители патриотических сенсаций.
Водораздел между сторонниками и противниками табличек пролег не только между учеными, академиками, профессионалами и любителями, но и между советскими исследователями и эмигрантами. И те и другие претендовали на знание истины.
Между тем множились переводы табличек и их публикации. Но затем украинский археолог Скрипник сравнил публикации Миролюбива, Лесного и других открывателей и выяснил, что в них упоминаются и исследуются разные таблички. То есть Миролюбов разным людям посылал различные тексты. Причем вранье обнаружилось многослойное.
Не только Миролюбов придумывал различные таблички за Изенбека, но и ассиролог Куренков в журнале «Жар-птица» не переводил таблички, а многие из них писал заново.
Наконец язык табличек исследовал известный лингвист Творогов, который подвел итог своим исследованиям следующим образом: «Анализ приводит нас к совершенно определенному выводу: перед нами искусственный язык, причем изобретенный лицом, с историей славянских языков не знакомым и не сумевшим создать свою продуманную языковую систему».
Думаете, после этого споры прекратились?
Да ничего подобного!
За последние двадцать лет таблички были опубликованы у нас десятки раз, и даже возникло их название - «Beлесова книга». Историк-любитель Асов написал о них обширный труд.
Вывод этого автора заключается в том, что таблички были созданы в IX веке языческими жрецами в Новгороде.
Много страниц посвящает автор истинности табличек, после чего пишет так: «Главное же подтверждение подлинности невозможно точно выразить словами. Оно исходит из личного духовного опыта. О подлинности говорит сам дух Великой книги. Велесовой книги».
Алфавит, на котором написаны таблички, теперь объявляют независимым от кириллицы и намного более древним.
Однако серьезные ученые, обеспокоенные широким распространением у нас «Велесовой книги», обратились к первоисточнику - к Миролюбову, так как Изенбека никто и в глаза не видел. Миролюбов написал немало бредовых статей. Например, он утверждал, что «народ славяно-росы - это древнейшие люди на Земле». Они зародились в Двуречье, на Ближнем Востоке рядом с ассирийцами и иудеями, а потом, двинувшись на север в VIII веке до н. э. в авангарде загадочного ассирийского войска, пришли к Волге и Днепру и «захватили там земли, которые им понравились».
Этот же Миролюбов всюду твердил, что язык славяно-росов имел свою письменность, которую он и обнаружил на табличках Изенбека: «Частью буквы напоминали греческие заглавные буквы, а частью походили на санскритские».
Но стоило обратиться к трудам Миролюбова, опубликованным до его знакомства с Изенбеком, как стало ясно, что многое из содержания табличек он опубликовал еще до того, как впервые их увидел. Миролюбов уверяет, что эти древние легенды он подслушал у стареньких деревенских бабушек на Украине.
Раз так, то становится понятно, зачем было Миролюбову изготовлять эти таблички.
Одно дело, когда он объясняет свои теории о происхождении славян и их языка на основе бесед со старушками, и совсем другое, когда он находит подлинные древние документы. Поэтому пришлось Миролюбову потратить несколько лет на то, чтобы выжечь на деревянных табличках бредовые тексты, у которых и сегодня в нашей стране есть немало сторонников. Главное - не правда и даже не правдоподобие, а желание «пойти другим путем».
Так что таблички, которые, забыв о славном Изенбеке, теперь называют «Велесовой книгой», будут и дальше тревожить покой любителей сенсаций.
ЗАГАДОЧНЫЙ АНЕПСИЙ. Посольство княгини Ольги
В середине X века русского народа еще не было. Восточные славяне делились на племена полян, древлян, родимичей и другие. Центральная власть в Киеве держалась пока еще только военной силой, и князья не собирали налоги со своих подданных, а совершали на них походы и набеги. Потом, через тысячу лет, во время Гражданской войны в России, большевики точно так же будут обходиться с городами и деревнями, называя свои действия продразверсткой. Специальные отряды и части особого назначения станут налетать на деревни, выгребать из амбаров и подполов зерно, угонять скот. А попробуй возмутись - долго не проживешь.
Точно так же вел себя в середине X века и русский князь Игорь.
Он совершил поход на подвластных ему древлян и собрал с них дань. Но через некоторое время ему опять понадобились деньги. Игорь решил, что с древлян еще не все собрано, и, убежденный в своей правоте, вновь как зверь кинулся на древлян.
И древляне, что вы, наверное, проходили на уроках истории, поймали жадного Игоря, привязали его к вершинам двух деревьев, отпустили их - и князя разорвало на две половинки.
Может быть, княгиня Ольга, молодая жена князя Игоря, и понимала, что ее мужа сгубила жадность. Но вернее всего, она не понимала ничего, кроме того, что надо отомстить древлянам. И жестоко. Потому что если не показать свою силу, то и другие племена откажутся платить дань.
Ольга всерьез готовилась к походу на древлян и на время затаила свой гнев, потому что известно, что в конце 945 года после убийства князя древляне прислали в Киев послов, надеясь замириться.
Княгиня Ольга готовила свое войско всю зиму, и к лету следующего года, когда на лесных дорогах просохла земля, она пошла на столицу древлян - обнесенный тыном из бревен город Искоростень.
Осадив столицу, Ольга послала отряды во все стороны, чтобы занять городки и деревни древлян. Те признавали власть княгини, держался лишь главный город. И все лето княгиня никак не могла одолеть его стен. Известно даже, что она посылала древлянам письма, в которых уговаривала их сдаться, потому что «все ваши остальные города уже сдались мне, и землепашцы трудятся в полях, лишь вы одни уже все лето в городе сидите. До чего же вы хотите досидеться?».
Вместе с Ольгой был и маленький Святослав.
Его с пеленок воспитывали как воина. В пять лет, как говорит летописец, он метнул свое детское копье в древлянский город.
В конце концов древляне, у которых в осажденном городе вся еда кончилась, вышли из города и кинулись сражаться с отрядами Ольги.
Ей это и требовалось, потому что ее армия была куда многочисленнее и сильней.
Древляне были разбиты. Искоростень пал. Стены древлянской столицы были снесены, сам город сожжен, и приказано там более никому не селиться. Часть жителей увели в рабство, а на остальных наложили тяжкую дань. Многих казнили…
Ольга, надо отдать ей должное, уже поняла, что совершать набеги на собственных подданных неразумно.
Она установила для всех нормы налога, посадила в городах сборщиков и своих воевод, упорядочила «уставы и уроки». Полюдье, погубившее Игоря, было отменено.
Еще два года Ольга неустанно ходила в походы по собственным землям, добралась и до Новгорода, и всюду налаживала порядок и княжескую администрацию.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
