Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Галактическая полиция - Похищение Тесея

ModernLib.Net / Булычев Кир / Похищение Тесея - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Автор: Булычев Кир
Жанр:
Серия: Галактическая полиция

 

 


      — Сейчас Густаву двадцать. Он, без сомнения, самый образованный и серьезный человек на нашей планете, я уж не говорю о государстве Рагоза. С ним связаны все надежды на прогресс. Я уж не говорю, как он много значит для меня. После того как его родители пали от рук убийц и власть перешла к регентскому совету, я осталась его ближайшей родственницей. Он — мой родной племянник, сын моей любимой сестры. Вы понимаете ситуацию?
      — Так зачем ему было уходить в ВР-круиз? Лучше бы слазил на Эверест, — предложила Кора. — Может, сделать кофе? — вмешался Милодар. — Сделайте, голубчик, — согласилась дама Рагоза. — Может, он устроил сам себе испытание? — предположила Кора.
      — Все куда сложнее, — вздохнула герцогиня. — Может быть, следует кого-то ликвидировать? — спросил Милодар из кухни.
      — Как вы грубы, комиссар, — откликнулась дама. — Человеческие проблемы не решить насилием.
      — Еще как решить! — не согласился комиссар. — Нет человека, и нет проблемы. Это я прочел в каком-то древнем манускрипте.
      Он вошел с подносом и поставил его на журнальный столик.
      — Вам пора жениться, — сказала дама Рагоза. — Я пробовал, — ответил Милодар. — Но без взаимности мои союзы распадались.
      — Я подыщу вам девицу благородного происхождения, из графской семьи.
      — И я получу в придачу кучу сомнительных родственников! Ну уж нет! Лучше поищите мне ее в детском приюте…
      Дамы рассмеялись, потому что испуг Милодара был искренним. — Кроме того, я сейчас влюблен. Милодар разливал кофе по чашкам. Рука его дрогнула. — Это достойное занятие для мужчины, — вздохнула дама Рагоза, показывая этим, как горько ей сознавать, что он влюблен не в нее. — И кто же ваша счастливица?
      Помолчи, мысленно приказывала комиссару Кора. Зачем позорить всю нашу родную планету в глазах мирового общественного мнения? Но Милодар не послушался невысказанного совета. — Две счастливицы, — сообщил он. — Близнецы. — И какую вы выбрали?
      — Я еще не решил, — ответил Милодар. — Вернее всего, я выберу обеих. — Как так? Разве у вас не моногамия? — Не знаю, что у нас, не знаю! Но поставьте себя на мое место. Если я женюсь на Джульетте, то Макбетта выйдет замуж за кого-то еще и будет ему отдаваться! — Очевидно, так и нужно для ее счастья. — Но я же их не различаю! — закричал Милодар. — И я убью каждого, кто посмеет жениться на сестре моей жены, потому что я не знаю, на ком он женился: на сестре моей жены или на моей жене.
      — Боюсь, что это выше моего понимания, — призналась дама Рагоза, явно обеспокоенная. — Боюсь, что вы представляете опасность для окружающих.
      — Другого на мое место пока не подыскали, — ответил Милодар. — Я умен, решителен, коварен, быстр, предан делу, меня ценят начальники и любят подчиненные, правда, агент Орват?
      — Что касается любви, — осторожно ответила Кора, — то это преувеличение. Но я убеждена, что каждый новый начальник хуже предыдущего. Это вселенский закон. По мне лучше тот, к которому я привыкла.
      — Не самый умный ответ, но лучше такой, чем никакого, — заметил Милодар. — По-моему, мы отвлеклись. Ведь вы сами передали мне через посла о крайней срочности и важности дела. Я отложил в сторону все срочные текущие дела и для ознакомления моего агента с виртуальной реальностью отвез ее на стадион, где показывали прошедший сто лет назад драматический финальный матч по футболу.
      — Сто лет назад! — вырвалось у Коры. Ей стало грустно при воспоминании о Плюшкине. Водка делала свое черное дело. — Все они давно умерли…
      — Ах, я вспомнил — тебе понравился там один толстяк! — сказал Милодар. — Но он тоже плод виртуальной реальности.
      — Со мной такое было, — сообщила фарфоровая герцогиня, отхлебывая водку из стакана, словно это был лимонад. Видно, совсем освоилась в кабинете грозного комиссара. — Я влюбилась в портрет. Я купила его, повесила в спальне и приказала моим техникам отыскать все данные по этому… рыцарю, который погиб триста лет назад, и восстановить его голограмму по скелету… — Вы разрыли могилу? — удивилась Кора. — А что ты прикажешь делать, если полюбила? — резонно спросила дама Рагоза. — Учти, что в любви я не знаю границ и правил. Не дай Бог тебе оказаться у меня на пути.
      Кора была удивлена. Вот сидит перед ней робкое, покрытое глазурью розовое существо, в изящной ручке которого вздрагивает бокал с водкой «Абсолют», и угрожает Коре своими вулканическими страстями. А что, подумала Кора, ведь и отравить может. Именно отравить.
      — Они его восстановили. Почти настоящего. Объемного… Пришлось отключить. — Почему?
      — О, эти льстивые художники!.. На портрете он был идеализирован настолько, что я его узнала только по усам. С тех пор я не позволяю себе увлечься мужчиной… За редчайшими исключениями.
      — Дама Рагоза, — вмешался Милодар. — Если вам не трудно, продолжайте, пожалуйста, ваш рассказ.
      — С удовольствием. Душечка, подлей этого славного напитка. Спасибо. На чем мы остановились?
      — На том, что ваш племянник остался сиротой и поступил учиться в Московский университет.
      — Правильно. А теперь отправляется в Древнюю Грецию, где его убьют, и мы останемся без наследника престола…
      — И он выбрал судьбу Тесея? — спросил Милодар. — Именно так. Именно Тесея. Это какой-то древний грек, который всю жизнь рисковал и хулиганил. Я еще понимаю, если бы он выбрал судьбу Гомера…
      — Гомер был слепым. — Или Наполеона. — Он кончил жизнь в ссылке. — Ну наконец, какого-нибудь бога — Диониса или Гермеса. Я бы не так беспокоилась.
      — Но в любом случае никаких оснований для беспокойства нет, — сказал Милодар. — Я только что разговаривал с главой компании «ВР». Они клянутся, что их приключение совершенно безопасно. Ни в одном индивидуальном круизе за последний год не было смертельного исхода. Синяки, шишки, царапины, в крайнем случае поломанные руки… но все возвратились к мамам, папам и тетям.
      — Боюсь, что могут быть исключения, — сказала дама Рагоза. —Я бы не примчалась к вам через половину Галактики только из-за нервного состояния души. — Откуда у вас опасения?
      — Сначала были слухи, — неверным голосом произнесла герцогиня: водка начала действовать. — Они ширились, ширились, ширились, пока не затопили всю столицу. — Какие слухи?
      — Очень конкретные. Что наш дорогой Густавчик решил отправиться в ВР-круиз и не вернется оттуда живым.
      — И неизвестно было, откуда эти слухи, кто их распространяет? — спросил Милодар.
      — Мне ничего не оставалось, как отправиться к самому оракулу Провала. И он мне… так и сказал: «Твой Густав отправится в ВР-круиз, и его там прихлопнут. Уже все готово».
      — Кто такой оракул Провала? — спросила Кора. — Сейчас все объясню, — сказала герцогиня. — Сейчас все объясню. Оракул… послушайте, где у вас тут туалет? Меня тошнит, черт побери! Чем вы напоили высокопоставленную гостью, а?
      Герцогиня поднялась с дивана, и Коре пришлось подхватить ее на руки и отнести в ванную, где произошла некрасивая сцена, после чего Кора вымыла герцогиню, а Милодар вызвал охрану герцогини, которая состояла из двух мрачного вида красивых молодых людей, один из них закинул даму Рагозу через плечо, словно она была мешком с картошкой, а второй шел сзади, вытащив бластер и оглядываясь по сторонам, словно опасался нежданного нападения.
      У двери он остановился и, глядя на Милодара, произнес:
      — Нельзя было старой перечнице водки давать, неужели не ясно?
      — Совершенно неясно, — сдержанно произнес Милодар. — Кстати, она не производила впечатления алкоголички.
      — Ты тоже производишь впечатление мыслителя, — грубо ответил охранник.
      Милодар тут же выхватил из кармана бластер, а молодчик не только выхватил свой в ответ, но и открыл стрельбу без предупреждения — хорошо еще, что и Милодар, и Кора обучены предвосхищать выстрел по тому, как напрягается указательный палец противника. Оба они успели улечься за диваном, всю спинку которого разнесло в клочья.
      Со стены с грохотом упала чудесная картина Боттичелли «Венера с чужим младенцем», пробитая и сожженная, люстра закачалась и рухнула на ковер, разбившись на множество осколков.
      — Чудесно, мальчики! — раздался из коридора голос дамы Рагозы.
      Вся эта компания исчезла, а Милодар тут же вызвал в кабинет бухгалтеров, чтобы подсчитать ущерб и отправить иск на планету в королевство Рагозу до того, как корабль с дамой Рагозой на борту попытается улизнуть с Земли.
      Пока бухгалтеры, щебеча и ахая от негодования, подсчитывали и утраивали ущерб, Милодар убрал свой бластер. — Я все равно выстрелить не мог, — сказал он.
      Он направился к столу, рассеянно прошел сквозь него и попытался усесться на стул, но, разумеется, провалился. Лишь на уровне ковра ему удалось остановить свое падение.
      — Когда вы успели подмениться! — удивилась Кора. — Ведь на стадионе вы были самим собой, а сейчас уже — голограмма!
      — Ах, это так просто, — ответил Милодар, — я же ходил на кухню готовить кофе, там и заменился. Не понравилась мне эта герцогиня. Не люблю пьющих пожилых женщин.
      — Предупредили бы меня, — заметила Кора. — Меня могли продырявить.
      — Ну, убили бы в крайнем случае, — отмахнулся бессердечный Милодар. — Нашли бы тебе новое тело, получше этого.
      — Еще чего не хватало! — возмутилась Кора. Если бы она не знала, что вместо ее шефа в кабинете стоит голограмма, она бы сейчас выцарапала ему глаза. — . Меня устраивает мое тело. Вы предатель, комиссар!
      — Я разумный государственный деятель, — ответил тот. — Агентов можно отыскать сколько угодно. Комиссаров можно пересчитать по пальцам.
      У Коры было свое особое мнение на этот счет, но она не стала делиться им с шефом, потому что не хотела терять работу. Если тебя увольняют с ИнтерГпола, то ты сразу оказываешься на чертом забытом астероиде, на окраине Галактики в должности начальника местного полицейского участка. И вскоре бесславно заканчиваешь жизнь от случайной пули или ножа в пьяной драке. Такова жизнь…
      — Простите, шеф, — сказала Кора, взяв себя в руки. — Так мы будем браться за это дело или пускай дама Рагоза убирается в свое королевство?
      — Я был бы рад забыть о ней. Не люблю дам, у которых такие нахальные охранники. Кстати, кому поручить его ликвидацию — тебе или Иванову?
      — Пошлите Рабиновича. А то он в последнее время слишком много говорит о гуманизме. — Хорошая идея. Кора, — одобрил Милодар. — Вы не ответили на мой вопрос. — Неужели тебе не ясно? Разумеется, мы беремся за это дело. Потому что таково решение Галактического Штаба. Хотим мы того или нет. — Тогда избавьте меня…
      — Не избавлю. Ты сейчас единственный у меня красивый и опытный агент женского пола. В мифологической Греции это играет роль. — Почему?
      — Вот, возьми. Тут книжки о греческих мифах. Нейхарт, Кун, Плутарх. Прочтешь все, что сможешь, о Тесее и его родственниках. — Комиссар!
      — Я уже шестьдесят лет комиссар. Но сначала ты вылетаешь специальным рейсом в королевство Рагоза. — Это еще зачем?
      — Ты должна встретиться с неким оракулом Провала и узнать, почему он считает, что принц Густав будет убит во время ВР-круиза. Какая птичка ему напела. Ясно? — Неужели нет никого больше… — Есть! Но это твое дело. Ты должна увидеть как можно больше действующих лиц этой драмы, понять их отношения, расположение сил и решить — убьют ли они Густава или только попугают. За время путешествия и освежишь свои знания в мифологии и древнегреческом языке.
      — Я никогда не знала древнегреческого языка. — Значит, к началу ВР-круиза будешь знать в совершенстве. — Какого еще ВР-круиза?
      — А как же иначе ты отыщешь принца Густава и будешь его охранять? — Неужели это уже решено…
      — Моя дорогая Кора, ты не представляешь, сколько стоит на галактическом рынке долина в королевстве Рагоза, где находятся месторождения всех редкоземельных элементов.
      — Мне можно идти? — удрученным голосом произнесла Кора. Все происходящее ей совсем не нравилось. — Иди, иди… Впрочем, вернись! — Ну что еще?
      — Не так грубо, агент! Посмотри, пожалуйста, кто из них тебе больше нравится?
      Милодар протянул Коре две голографии молодых привлекательных брюнеток, похожих друг на дружку как две капли воды, тем более что у обеих носы были сдавлены прищепками для белья.
      — А прищепки зачем? — спросила Кора, уже догадавшаяся, что присутствует при очередной попытке решения задачи про буриданова козла. Или осла?
      — Мои невесты — чемпионки Таганрога по синхронному плаванию. Вот справа — Джульетта, а слева — Макбетта… Нет, погоди, может быть, наоборот?
      — Вот когда научитесь различать, тогда и показывайте.
      — А ты тоже не различаешь? — А зачем мне различать?
      — Пожалуй, ты права… ну иди, иди, чего стоишь? Рейс на Рагозу — через два часа. А тебе еще надо собраться.
      — Чего же вы раньше не сказали! Я не успею. — Не успеешь — нечего тебе делать в ИнтерГполе. С этими приятными словами они расстались.
      На корабле «Нирвана» Союза буддийских планет Кора увидела госпожу Рагозу в сопровождении одного телохранителя. Второго убрал Рабинович. Но подходить к ним Кора не стала, да и не легко это было, потому что Рагоза летела в классе «люкс», где ты мог сам выловить себе на ужин осетра из небольшого бассейна, где кокосовые орехи падали с пальмы по твоему выбору, а в ресторане слух клиентов услаждал джаз-оркестр под управлением Дюка Эллингтона, тщательно и изящно реконструированного генными инженерами.
      Кора же пребывала в стандартной каюте второго класса, слава Богу, одна (от экономного Милодара всего можно ожидать), получала еду из овального отверстия в стенке над столиком, под надписью на нескольких галактических языках: «Использованную посуду сбрасывать в дезинтегратор».
      Так что Кора наблюдала даму Рагозу, лишь когда та прогуливалась по галерее, поглядывая вниз, но, разумеется, не видя ни Коры, ни других простых пассажиров, потому что со стороны «люксов» галерея как бы парила над бескрайней равниной, а стеклянный потолок, на который, задрав голову, глядела Кора, был превращен руками умелых голографов в зеленое море джунглей. Время от времени из переплетения ветвей взлетали вверх экзотические птицы и доносился рев обезьян и леопардов.
      Всю дорогу Кора, будучи дисциплинированным агентом, посвятила изучению древнегреческого языка, на нем предположительно объяснялись Зевс и его родственники, а также биографию Тесея, которую различные источники трактовали по-разному.
      Хоть это и не имело, с ее точки зрения, большого значения в будущей работе, сначала она выяснила, кто он родом, откуда взялся. Ведь, честно говоря, до этой поры она знала за Тесеем только один подвиг: этот самый Тесей пробрался в знаменитый Лабиринт, отыскал там дикого быка Минотавра и зарезал его, став таким образом первым в мире тореадором. Неужели принц Густав решил отправиться в ВР-круиз только затем, чтобы еще раз зарезать несчастного быка? Странно все это!.
      Отцом Тесея, как указывали все авторы, был некий Эгей, который, видно, потом назвал в честь себя Эгейское море. Он царствовал в Афинах, которые тогда еще не были столицей Греции, а, как поняла Кора, оставались довольно мелким городком. Этот самый Эгей шел к власти нелегким путем, у него были злобные родственники, желавшие отхватить у него Афины. Это были племянники, сыновья его брата Палланта. Звали их всех скопом Паллантидами, и насчитывалось их примерно пятьдесят голов, что доказывает, что у Палланта либо было много жен сразу, либо он их часто менял. Паллантиды никак не могли дождаться, когда помрет их дядя Эгей, и тщательно следили за тем, чтобы он не женился и не сделал себе наследника престола.
      Дело становилось интересным. Кора с увлечением прочитывала абзац у Плутарха, потом кидалась к Куну или Нейхарту, за проверкой информации перекрестным допросом.
      Эгею, конечно же, хотелось иметь детей, но он боялся за их судьбу, когда по дворцу так и шныряют десятки племянников и все они вооружены и опасны.
      Тогда, под видом визитов к оракулам и соседям, Эгей стал отлучаться из Афин. Добрался он и до известного во всем тогдашнем мире Дельфийского оракула.
      В энциклопедии Древнего мира о нем было написано немало интересного. Оказывается, что оракул — это не человек, а главный религиозный центр в Древней Греции, у подножия горы Парнас. Там стоял храм Аполлона. Он считался самым богатым храмом страны, потому что греки были народом суеверным и, по возможности, ни одно важное дело не начинали без совета с сотрудниками Дельфийского оракула, которые сидели в храме. А советы предсказателей, как и во все времена, не бывают бесплатными. Энциклопедия утверждала, что во время войн и вторжений этот храм обязательно в первую очередь грабили и разрушали, но потом восстанавливали еще лучше прежнего, пока его окончательно не уничтожил византийский император Феодосии, который, будучи христианином, предсказаний конкурентов не выносил.
      Рядом с храмом располагались ипподром, театр и даже картинная галерея. От нее не сохранилось ни одной картины. В этом храме находилась очень важная святыня — полукруглый камень, метеорит по происхождению, носящий название Пуп Земли. Отсюда и пошло это странное выражение. Для греков все было просто: оказывается, Зевс как-то занялся геодезией, для чего с западного и восточного краев Земли по его приказу было одновременно выпущено два орла. Они встретились именно в районе Дельфийского оракула, и с тех пор все знали, что центр Земли находится именно здесь. Кора невольно улыбнулась: значит, греки были убеждены, что Земля плоская, или она в то время на самом деле была плоской?
      В одном греки ошиблись — Кора отлично помнила, что ее бабушка Настя в раннем детстве внушала Коре, что центр Земли находится на Красной площади. Каких орлов и с каких концов Земли бабушка выпускала для этой цели, осталось неизвестным.
      В глубине храма сидели пифии — так назывались жрицы Дельфийского оракула. Сначала там была одна пифия, а потом, когда она не стала справляться с работой, наняли еще двух, чтобы работали в три смены.
      Предсказывали пифии таким образом. Сначала они должны были выпить воды из священного источника Кассотиды, затем сжевать несколько листьев благородного лавра и усесться на золотой треножник, который стоял прямо над трещиной, откуда тянулся ядовитый дымок, зародившийся в недрах Земли. Теперь трещина закрылась, и определить состав газа, который приводит пифию в возбужденное состояние, невозможно. Но трезвые греческие наблюдатели утверждали, что пифия, нажевавшись листьев и надышавшись газами, начинала нести непонятную чепуху, а окружающие старались сообразить, что ее слова означают. Для толкований рядом стояло несколько дельфийских жрецов, которые специализировались в дипломатии. Они переводили бред на нормальный греческий язык, но всегда старались оставить предсказание как можно более туманным. Впрочем, лучшие предсказатели всегда так делали. В историю вошел один замечательный случай хитрости дельфийских жрецов. Как-то к оракулу приехал лидийский царь Крез, богатейший, как известно, скопидом той эпохи. Ему вздумалось повоевать с персами, и он интересовался, чем это для него кончится. Итак, пифия надышалась газом и начала бормотать что-то невнятное. Жрецы посоветовались и сообщили царю, что оракул устами пифии сказал следующее: «Крез, Галис перейдя, великое царство разрушит». Галис был пограничной речкой, а великое царство, как понимал Крез, было Персией.
      Оставив жрецам немало драгоценностей за хорошее предсказание, Крез отправился воевать и по дороге, по словам Геродота, повстречал известного мудреца Солона, которому сообщил, что теперь он не только богатейший, но и счастливейший человек в мире. На что Солон мрачно ответил: «Вот когда будешь помирать, тогда и подводи итоги». Или что-то подобное.
      Крез посмеялся над пессимизмом известного ученого и поспешил перейти реку Галис. Перешел, потерпел сокрушительное поражение от персов, был взят Ксерксом в плен и вскорости задушен. Но перед смертью еще успел поднять международный скандал, требуя сатисфакции от пифии и жрецов оракула. На что жрецы вежливо ответили:
      — В жизни мы еще не делали более точного предсказания. Мы же предсказали, что великое царство Лидия будет погублено в результате заносчивости Креза, так и случилось. Надо слушать, что тебе говорят, а не то, что хочешь услышать. Вот к таким людям и отправился за советом Эгей. История умалчивает о том, какой вопрос Эгей задал оракулу, но, судя по ответу, догадаться нетрудно.
      Вот что ответила пифия (в редакции жрецов и обработке поэта):
      «Нижний конец бурдюка не развязывай, воин могучий, Раньше, чем ты посетишь народ пределов афинских».
      — Что это значит? — вопрошал царь Эгей. — Я хочу жениться, а вы мне про бурдюки!
      Но жрецы больше ничего не сказали, и расстроенный Эгей поехал домой.
      Путь его, как проверила по атласу Кора, лежал на юго-восток, в сторону Фив и Афин. Но вместо прямой дороги он удалился на юг, в Арголиду, и как-то остановился переночевать в городке Трезене, где правил царь Питфей. В те времена в Греции царей было почти столько же, сколько крестьян. По нашим меркам, Трезена была небольшой деревней, но раз Питфей считал себя царем, да еще хвастался родством с некоторыми второстепенными богами, то к нему и относились соответственно — ведь древние греки были доверчивыми людьми.
      Питфей Эгея, конечно, знал, тот наверняка приезжал в Афины за покупками. За ужином гость пожаловался на Дельфийского оракула. Что еще за бурдюк? Что еще за пределы афинские? Питфей насторожился. Предчувствие удачи укололо его. Он принялся подливать вина уставшему с дороги гостю, и в конце концов тот согласился перейти в опочивальню.
      Как только Эгей уснул, Питфей призвал к себе свою дочку по имени Этра. Дочка как дочка, ничем не приметная, замуж отдать трудно, потому что приданое незначительное, а сама красотой не блещет. А тут такой случай!
      — Дочка! — горячо прошептал Питфей. — Маме ни слова, она этого не перенесет. У меня есть к тебе деловое предложение, которое сделает нас богатыми и знатными.
      — Говори, папа, — ответила умная девушка. — В гостевой опочивальне у меня храпит царь Афин Эгей. — Слыхала.
      — Ему только что предсказали в храме Аполлона вот что. — И Питфей повторил дочке предсказание.
      Сначала она не поняла, но, когда папа раза два стукнул ее жезлом по голове, она воскликнула:
      — Нижний конец бурдюка — это та штучка, которая есть у мужчин, да? — Умница! — А развязывать, это значит… — И ты будешь в этом участвовать! — Ну что вы, папа, я же девушка! — Сегодня ночью ты станешь матерью великого принца и будущего царя столичного города!
      — Ах, папа, мне так стыдно! — ответила Этра, но более не спорила с родителем.
      Папа лично отвел дочь в опочивальню, где храпел Эгей, подтолкнул к его ложу, а дальше девушка сама занялась обработкой спящего гостя.
      И это ей удалось, что говорит о некотором жизненном опыте Этры. Хотя, возможно, подумала Кора, я клевещу на принцессу. Порой можно обойтись и без жизненного опыта.
      Утром Эгей с некоторым удивлением увидел на своем ложе женскую головку.
      Он вскочил с ложа, и разбуженная Этра тоже вскочила, стараясь тонкими ручками прикрыть обнаженное тело.
      Тут, разумеется, вбежал отец Питфей и поднял страшный скандал ввиду того, что Эгей, напившись допьяна, нарушил закон гостеприимства, обесчестил дочь хозяина и теперь намеревается сбежать.
      — Ничего не помню, честное слово, ничего не помню, — сказал Эгей и пошел завтракать.
      За завтраком Питфей открыл глаза гостю на события прошедшей ночи.
      — Припомни-ка, мерзавец, — сказал он молодому царю, — что тебе пифия предсказала.
      — Нижний конец бурдюка не развязывай, воин могучий, — произнес Эгей. — И это… Раньше, чем ты посетишь народ пределов афинских.
      — Теперь слушай правду жизни, — сказал Питфей. — Народ пределов афинских — это мы, трезенцы, от нас до вас морем полдня ходу. Понял? — Понял.
      — Нижний конец бурдюка, это, прости, твоя мужская часть. А развязывать ее — это значит переспать с женщиной. Прямее пифии тебе сказать не могли, они сами девушки, стесняются. — Понял, — сказал угнетенно Эгей. — Значит, ты, надругавшись над моей невинной дочкой, по сути, выполнил предсказание пифии. Развязал в пределах. Так что я тебя прощаю, и давай играть свадьбу.
      Эгей, который, в сущности, не был .подлецом, даже обрадовался, потому что хотел иметь семью и ребенка. Но он разумно возразил потенциальному тестю:
      — Я не могу подвергнуть риску жизнь твоей милой дочки. Как только мой брат и племянники узнают, что я женился, да еще на твоей дочери, они ее убьют. У тебя какое войско?
      — Ну какое там войско — может, с десяток гоплитов наберется.
      — А их пятьдесят богатырей, один другого страшнее. — Тогда бери мою дочь и бегите куда-нибудь подальше, скрывайтесь в горах и лесах, по примеру героев древности, в конце концов твои высокие родственники за тебя вступятся…
      Говоря это, на самом деле Питфей так и не думал — своей дочке он желал трона в Афинах, а в крайнем случае остается надежда, что прошедшей ночью удалось зачать наследника престола. На то же самое надеялся и Эгей. Не в силах обещать Этре венец и семейное счастье, он согласился оставить в Трезене доказательство своего отцовства. Он снял сандалии и отстегнул свой меч. Обыкновенный меч, неплохой, а на рукоятке родовой герб — изображение змей. Потом он сказал Питфею: «Вот когда мой сын родится да подрастет, пускай он отвалит камень и достанет из-под него обувь и оружие. И идет ко мне. Я его сразу узнаю».
      И с этими словами Эгей поднял значительную скалу и придавил ею меч и сандалии. Затем поцеловал на прощание Этру, велел ей беречь будущего ребенка и ускакал в Афины…
      А Коре надоело читать сказки, и она отправилась на танцы в общий салон.
      День за днем Кора читала не только популярную литературу, но и источники на древнегреческом языке, и потому она скоро прониклась особенной, дурманящей, ветреной, жаркой атмосферой Древней Эллады.
      Ей уже не терпелось возвратиться к никем не читанным страницам старых книг и узнать, что еще придумал наивный интриган Питфей. Впрочем, о его уме высоко отзывались современники. А как дела у Этры? Не округлился ли ее животик под девичьим хитоном? А как удастся оправдать такую неожиданную беременность? Правда, древние греки в таких случаях нередко валили все на пролетавшего мимо бога — боги были страстными, любвеобильными и совершенно необязательными. Сделают ребеночка и тут же подсовывают его неведомо кому на воспитание.
      Но в тот вечер Коре не пришлось продолжить увлекательное чтение и она не узнала, чем же кончилась история с дурнушкой Этрой. Потому что, когда Кора, полюбовавшись веселыми танцами в салоне, направилась в бассейн, чтобы окунуться перед сном, дорогу ей преградил охранник дамы Рагозы.
      — Госпожа агент, — сказал он, глядя мимо такого ничтожного существа, как Кора, — ее высочество снизошло до встречи с вами. Так что спешите, охваченная счастьем.
      — Слушайте, передайте вашей даме, что со мной так не разговаривают. Я еще не решила, снизойти ли мне до встречи с герцогиней. Так что спешите обратно, охваченный счастьем.
      — Как так, как так? — озлобился охранник, наморщив низкий лоб в попытке понять, что же произошло.
      Кора опытным взглядом окинула его мышцы и поняла, что он ей не соперник. Мышцы у него были накачаны, но совершенно не развиты. Такого кинет любой мальчишка в секции дзюдо.
      — Выполняйте, — сказала Кора и продолжала свой путь по широкому пустому коридору к своей каюте за купальником. —А то с тобой случится то же, что с твоим напарником.
      Охранник неосмотрительно догнал ее и схватил за локоть. — А ну, тебе говорят…
      Дурак, что схватил за локоть, этим он облегчил Коре задачу. Она легонько двинула локтем, и охранник улетел назад по коридору и так неудачно врезался своей маленькой, коротко постриженной головой в стену, что прошло минут десять, прежде чем он смог подняться и вернуться к своей госпоже, чтобы доложить ей о неудачной миссии.
      Тем временем Кора успела переодеться и дойти до бассейна, небольшого, пятидесятиметрового, совсем пустого в это время суток, когда большая часть пассажиров уже почивает, а остальные коротают время в ресторанах или на дискотеках либо балуются эротическими или географическими трипами в ВР — малыми приключениями наподобие снов.
      Когда, проплыв под водой полсотни метров, Кора вынырнула у противоположного края бассейна, она увидела, что там на складном стульчике сидит дама Рагоза, у ее ног на бортике бассейна — большая бутыль водки «Абсолют», ведро со льдом и два бокала. — За встречу, — сказала она Коре. — Мы с вами путешествуем в разных классах, — ответила Кора и снова нырнула. Когда она показалась на поверхности, герцогиня, субтильная и хрупкая, как никогда прежде, стояла на краю бассейна.
      — Подождите, — окликнула она Кору. — Ведь не я вам покупала билет. Очевидно, ваша организация экономит на комфорте агентов, и это очень прискорбнее Д вы мне понравились, и когда перейдете на работу ко мне, то будете всегда летать вместе со мной в «люксе». Как вам нравится такая перспектива?
      Конечно же, дама Рагоза была совершенно права, и это было тем более обидно, что Кора уже несколько лет блюла абсолютную верность ИнтерГполу и лично Милодару, получая при этом в основном тычки и зуботычины. Любой охранник в банке или на автостоянке получал вдвое больше ее.
      С этой грустной мыслью Кора нырнула на дно бассейна и залегла там, временно отключив дыхание. Так она могла пробыть под водой минут десять. Через пять минут Коре стало скучно, и она решила, что герцогиня уже ушла.
      Ничего подобного. Герцогиня сидела на стульчике и сосала из бокала водку. Господи, подумала Кора, какие у нее тонкие ножки — всю жизнь ходи и трепещи, что сломаются.
      — Я на вас не обижаюсь, — крикнула она Коре. — Я понимаю, что вы человек подвластный и безропотный. К тому же одинокая женщина.
      — Почему одинокая? — удивилась Кора, откидывая голову назад, чтобы волосы падали на шею прямо и ровно. — В любой момент…
      — Ах, сколько тысяч лет мы, женщины, повторяем ,эту фразу, — вздохнула герцогиня, — но это не скрашивает нашего одиночества.
      — Я была замужем, — сообщила Кора. — И это не доставило мне удовольствия.
      — Неточно, — возразила герцогиня. — Сначала это доставило тебе удовольствие, но оно кончилось раньше, чем тебе этого хотелось. В этом горе всех неудачных браков. Мы забываем первые ночи, а помним последующие дни, хотя в любви достойно лишь начало.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6