Кир БУЛЫЧЕВ
      ХОККЕИСТЫ
      Разницу между днем и ночью улавливали только приборы. Для нас серое ничто не менялось. В любое время длинных, пятидесятичасовых суток человека, выбравшегося из тамбура <пузыря>, встречали все те же фиолетовые облака, черное переплетение мертвого леса да редкие снежинки - они всегда носились в воздухе, как комары.
      Это была самая настоящая зимовка. Хуже полярной, потому что выйти без скафандра нельзя, хуже полярной, потому что ближайшее человеческое жилье наш <Зенит> - месяц назад ушло к соседней системе и вернется только через два месяца, через шестьдесят наших или двадцать девять местных дней.
      Мы ждали, пока кончится зима. Оставалось еще недели две. Планета крутилась вокруг своей звезды по сильно вытянутому эллипсу; и зимой, когда она далеко уходила от звезды, смерзались облака и падали на поверхность сплошным ковром. И, разумеется, на ней все умирало. Или засыпало.
      Когда нас высаживали, мы подсчитали, что еще недели две - и придет свет: облака должны растопиться, занять соответствующее место, и на планете наступит лето. Мы не отходили далеко от <пузыря>. Пурга и замерзший лес окружали нас. Это не значит, что мы ничего не делали. Конечно, мы были заняты и узнали немало, но все-таки это была зимовка, и Толя Гусев решил сделать хоккей.
      Есть такая древняя детская игра, которая больше всего интересует детей в возрасте от двадцати пяти и выше. На большой доске прорезаны узкие пазы, в которых двигаются посаженные на штыри хоккеисты. Они гоняют шайбу, а игроки, то есть дети, управляющие ими, должны быстро и точно двигать взад и вперед прутьями, на концах которых вертятся хоккеисты.