47

...и комната преобразилась в гостиную. — Уже в этих преображениях просматривается будущий «Великий бал у сатаны».

48

...барон Маргарите был известен... — Еще одно свидетельство, подтверждающее, что прототипом фон-Майзена был Б. С. Штейгер, как, впрочем, и замечание, что «деток никогда у барона не было».

49

...милый барон, скажите..... — Отточие авторское. Видимо, в вопросе Воланда подразумевался интерес к «специальности» барона. Далее часть текста уничтожена.

50

...и еще раз все преобра... — В этом месте вырван лист с текстом.

51

— А за... — Обрыв текста.

52

Тут Фие... — И вновь обрыв текста, в котором описывалось вызволение поэта из мест не столь отдаленных.

53

Весь в грязи, руки изранены... — В последующих редакциях мастер появляется не из заключения, а из психиатрической лечебницы.

54

...у дверей торгсина... — В начале 30-х гг. были открыты специальные магазины для торговли на иностранную валюту, боны, драгоценности. Торгсин — сокращение, означающее «торговля с иностранцами», Булгаковы иногда пользовались этими магазинами. Вот некоторые записи из дневника Е. С. Булгаковой. 29 марта 1935 г.: «Во время нашего отсутствия принесли конверт из американского посольства. Приглашает нас посол на 23 апреля. Приписка внизу золотообрезного картона: фрак или черный пиджак. Надо будет заказать М. А. черный костюм, у него нет. Какой уж фрак». Запись следующего дня: «Сегодня с М. А. ...пошли в Торгсин. Купили английскую хорошую материю по восемь рублей золотом метр. Приказчик уверял — фрачный материал... Купили черные туфли, черные шелковые носки». Так что Булгаков описывал торгсины «с натуры».

55

...крича: «Пожар!» — Этот фрагмент текста Булгаков писал 1 февраля 1934 г. А вот что произошло у Булгаковых за несколько дней до этого. Запись Елены Сергеевны от 23 января 1934 г.: «Ну и ночь была. М. А. нездоровилось. Он, лежа, диктовал мне главу из романа — пожар в Берлиозовой квартире. Диктовка закончилась во втором часу ночи. Я пошла в кухню — насчет ужина, Маша стирала. Была злая и очень рванула таз с керосинки, та полетела со стола, в угол, где стоял бидон и четверть с керосином — не закрытые. Вспыхнул огонь. Я закричала: „Миша!!" Он, как был, в одной рубахе, босой, примчался и застал уже кухню в огне. Эта идиотка Маша не хотела выходить из кухни, так как у нее в подушке были зашиты деньги!..

Я разбудила Сережку, одела его и вывела во двор, вернее — выставила окно и выпрыгнула, и взяла его. Потом вернулась домой. М. А., стоя по щиколотки в воде, с обожженными руками и волосами, бросал на огонь все, что мог: одеяла, подушки и все выстиранное белье. В конце концов он остановил пожар. Но был момент, когда и у него поколебалась уверенность и он крикнул мне: „Вызывай пожарных!"

Пожарные приехали, когда дело было кончено. С ними — милиция. Составили протокол. Пожарные предлагали: давайте из шланга польем всю квартиру! Миша, прижимая руку к груди, отказывался».

56

Ленинград, июль, 1934 г. — Перерыв в работе над романом оказался вынужденным. Переезд на новую квартиру, болезнь Елены Сергеевны, срочная работа над комедией «Блаженство», а затем — подготовка к поездке за границу — все это заставило Булгакова отложить рукопись романа о дьяволе до лучших времен. Возобновил он работу в тяжелом состоянии, когда нервное и физическое переутомление достигло предела. В это время, 11 июля, он писал В. Вересаеву: «Хочу рассказать Вам о необыкновенных моих весенних приключениях... Ну-с, в конце апреля сочинил заявление о том, что прошусь на два месяца во Францию и в Рим с Еленой Сергеевной... Послал... Первое известие: „Заявление передано в ЦК". 17 мая... Звонок по телефону: „Вы подавали? Поезжайте... Заполняйте анкету Вашу и Вашей жены". К четырем часам дня анкеты были заполнены... Наступило состояние блаженства... Вы верите ли, я сел размечать главы книги!.. 19-го паспортов нет. 23-го — на 25-е, 25-го — на 27-е... Ждем терпеливо... Самые трезвые люди на свете, это наши мхатчики... Вообразите, они уверовали в то, что Булгаков едет. Значит же, дело серьезно! Настолько уверовали, что в список мхатчиков, которые должны были получить паспорта... включили и меня с Еленой Сергеевной. Дали список курьеру — катись за паспортами.

Он покатился и прикатился... Словом, он привез паспорта всем, а мне беленькую бумажку — М. А. Булгакову отказано... Впечатление? Оно было грандиозно, клянусь русской литературой! Пожалуй, правильней всего все происшедшее сравнить с крушением курьерского поезда... Выбрался я из-под обломков в таком виде, что неприятно было глянуть на меня... 13 июня я все бросил и уехал в Ленинград...»

57

— Сейчас в Гнездниковском загорится!.. — В начале 20-х гг. в этом переулке, в доме Нирнзее, находилась московская редакция газеты «Накануне» (главная редакция была в Берлине), потом там размещался уголовный розыск.

58

На плоской террасе здания... — Перед текстом Булгаков сделал обширные прочерки, поскольку несколько предыдущих глав он уничтожил.

Булгаков описывает знаменитый дом Пашкова, построенный в 1784—1786 гг. выдающимся русским архитектором В. И. Баженовым. В 1862—1925 гг. в нем размещался Румянцевский музей, затем — отдел рукописей Российской государственной библиотеки.

59

До некоторой степени это напоминает мне пожар Рима. — Имеется в виду грандиозный пожар Рима в 64 г. н. э. Из 13 районов города уцелело только 3. По наиболее правдоподобной версии город был подожжен по приказу императора Нерона (правил 54—68 гг. н.э.). Пожар Москвы Булгаков обозначил сначала 1943-м, а затем 1945 г. В рабочей тетради писателя есть интересная запись: «Нострадамус Михаил, род. 1503 г. Конец света 1943 г.».

60

...в Ваганьковский переулок... — С 1922 г. — Староваганьковский, а с 1926 г. — часть улицы Маркса и Энгельса.

61

...в огромнейший трехсветный зал... — Имеется в виду общий читальный зал. Булгаков прекрасно ориентировался в помещениях дома Пашкова, ибо часто посещал его в качестве читателя в конце 20-х — начале 30-х гг. В его архиве сохранились читательские билеты на посещение библиотеки.

62

Между... — В этом месте обрыв текста. Очевидно, вырваны листы, содержащие картины пожара в Москве.

63

...и фиолетовый всадник соскочил... — В следующей рукописной редакции этот важнейший эпизод опущен автором. При перепечатке текста в 1938 г. эпизод был восстановлен в иной редакции.

64

— Мир вам, — сказал гнусавый голос — Здесь Азазелло кощунственно обыгрывает слова воскресшего Иисуса Христа, произнесенные Им перед апостолами: «...мир вам» (Лука, XXIV, 36). Более того, в следующей рукописной редакции Азазелло, увидев обрадовавшуюся ему голую Наташу, стал раскланиваться и повторять: «Мир вам!»

65

...но даже дам с содранной кожей... — Булгаков, видимо, намекает на страшный киевский период 1918—1919 гг., когда он был очевидцем подобных редчайших зверств, которые творили сменявшие друг друга власти.

66

— С ней, — глухо сказал он, — с ней. А иначе не поеду. — Эту главу романа Булгаков писал в сентябре 1934 г., когда свежи еще были в памяти печальные события лета — отказ властей в поездке за границу. На Булгаковых отказ произвел сильнейшее впечатление, и они долго после этого не могли оправиться. Характерно, что Булгаков настаивал на совместной с Еленой Сергеевной поездке. В жалобе на имя Сталина, написанной после отказа 10—11 июня 1934 г., Булгаков мотивировал совместную поездку тем, что страдает истощением нервной системы и боязнью одиночества, и это полностью соответствовало действительности. Но был и другой принципиальный момент — Булгаков хотел знать, доверяют ли ему или по-прежнему считают человеком неблагонадежным. Об этом запись в дневнике Е. С. Булгаковой от 3 января 1934 г.:

«...М. А., при бешеном ликовании Жуховицкого, подписал соглашение на Турбиных с Лайонсом (американский журналист. — В. Л.).

— Вот поедете за границу, — возбужденно стал говорить Жуховицкий. — Только без Елены Сергеевны!..

— Вот крест! — тут Миша истово перекрестился — почему-то католическим крестом, — что без Елены Сергеевны не поеду! Даже если мне в руки паспорт вложат.

— Но почему?!

— Потому что привык по заграницам с Еленой Сергеевной ездить. А кроме того, принципиально не хочу быть в положении человека, которому нужно оставлять заложников за себя».

67

Первый пожар подплыл под ноги поэту на Волхонке. — Волхонка — улица, на которой был расположен грандиозный Храм Христа Спасителя, взорванный в декабре 1931 г. (ныне восстановлен).

68

...бледнея от злобы, поднял... — В этом месте вырваны листы. Вероятно, текст был впечатляющим.

69

— Я уж давно жду этого восклицания, мастер. — Впервые за семь лет работы над романом его главный герой назван мастером.

70

Я никогда ничего не видел. Я провел свою жизнь заключенным. Я слеп и нищ. — Сравним с фразой из письма Булгакова Сталину от 30 мая 1931 г.: «...мне закрыт горизонт, у меня отнята высшая писательская школа, я лишен возможности решить для себя громадные вопросы. Привита психология заключенного».

71

...над гигантским городом. — Возможно, это Париж — город, в который Булгаков стремился много лет, а в 1934 г. цель была совсем близка... Писатель приводит весьма характерную деталь — «прямые, как стрелы, бульвары». На одном из таких бульваров жил его брат — Николай Афанасьевич.

72

...после рязанских страданий... — Сначала в тексте было «ваших страданий». Но затем Булгаков зачеркнул слово «ваших» и надписал сверху «рязанских».

73

— А здесь вы не собираетесь быть? <...> — В свое время навестим. — Весьма многозначительный вопрос и не менее интересный ответ. Возможно, по мысли писателя, отлично понимавшего ту зловещую роль, которую сыграли внешние силы в подготовке и осуществлении «социальной революции» в России, возмездие наступит и для них.