Жуткий мальчик, помолись.
      Варфоломей.
      Славнейший царь мира. Я пришел к тебе, чтобы сообщить, что у тебя в государстве появился антихрист.
      У придворных на лицах отупение.
      Безбожник, ядовитый червь, грызущий подножие твоего трона, носит имя Жан-Батист Мольер. Сожги его вместе с его богомерзким творением "Тартюф" на площади. Весь мир верных сынов церкви требует этого.
      Брат Верность при слове "требует" схватился за голову.
      Шаррон изменился в лице.
      Людовик.
      Требует? У кого же он требует?
      Варфоломей.
      У тебя, государь.
      Людовик.
      У меня? Архиепископ, у меня тут что-то, требуют.
      Шаррон.
      Простите, государь. Он, очевидно, помешался сегодня. А я не знал. Это моя вина.
      Людовик (в пространство).
      Герцог, если не трудно, посадите отца Варфоломея на три месяца в тюрьму.
      Варфоломей (кричит).
      Из-за антихриста страдаю!
      Движение - и отец Варфоломей исчезает так, что его как
      будто и не было. Людовик ест.
      Людовик.
      Архиепископ, подойдите ко мне. Я хочу с вами говорить интимно.
      Придворные всей толпой отступают на лестницу. Отступает
      мушкетер, и Людовик - наедине с Шарроном.
      Он - полоумный?
      Шаррон (твердо).
      Да, государь, он - полоумный, но у него сердце истинного служителя Бога.
      Людовик.
      Архиепископ, вы находите этого Мольера опасным?
      Шаррон (твердо).
      Государь, это сатана.
      Людовик.
      Гм. Вы, значит, разделяете мнение Варфоломея?
      Шаррон.
      Да, государь, разделяю. Сир, выслушайте меня. Безоблачное и победоносное царствование ваше не омрачено и ничем не будет омрачено, пока вы будете любить...
      Людовик.
      Кого?
      Шаррон.
      Бога.
      Людовик (сняв шляпу).
      Я люблю его.
      Шаррон (подняв руку).
      Он - там, вы - на земле, и больше нет никого.
      Людовик.
      Да.
      Шаррон.
      Государь, нет пределов твоей мощи и никогда не будет, пока свет религии почиет над твоим государством.
      Людовик.
      Люблю религию.
      Шаррон.
      Так, государь, я вместе с блаженным Варфоломеем прошу тебя - заступись за нее.
      Людовик.
      Вы находите, что он оскорбил религию?
      Шаррон.
      Так, государь.
      Людовик.
      Дерзкий актер талантлив. Хорошо, архиепископ, я заступлюсь... Но... (понизив голос) я попробую исправить его, он может служить к славе царствования. Но если он совершит еще одну дерзость, я накажу. (Пауза.) Этот - блаженный ваш, - он любит короля?
      Шаррон.
      Да, государь.
      Людовик.
      Архиепископ, выпустите монаха через три дня, но внушите ему, что, разговаривая с королем Франции, нельзя произносить слово "требует".
      Шаррон.
      Да благословит тебя Бог, государь, и да опустит он свою карающую руку на безбожника.
      Голос: "Слуга вашего величества господин де Мольер".
      Людовик.
      Пригласить.
      Мольер (входит, издали кланяется Людовику, проходит при
      величайшем внимании придворных. Он очень постарел, лицо
      больное, серое).
      Сир!
      Людовик.
      Господин де Мольер, я ужинаю, вы не в претензии?
      Мольер.
      О сир!
      Людовик.
      А вы со мной? (В пространство.) Стул, прибор.
      Мольер (бледнея).
      Ваше величество, этой чести я принять не могу. Увольте.
      Стул появляется, и Мольер садится на краешек его.
      Людовик.
      Как относитесь к цыпленку?
      Мольер.
      Любимое мое блюдо, государь. (Умоляюще.) Разрешите встать.
      Людовик.
      Кушайте. Как поживает мой крестник?
      Мольер.
      К великому горю моему, государь, ребенок умер.
      Людовик.
      Как, и второй?
      Мольер.
      Не живут мои дети, государь.
      Людовик.
      Не следует унывать.
      Мольер.
      Ваше величество, во Франции не было случая, чтобы кто-нибудь ужинал с вами. Я беспокоюсь.
      Людовик.
      Франция, господин де Мольер, перед вами в кресле. Она ест цыпленка и не беспокоится.
      Мольер.
      О сир, только вы один в мире можете сказать так.
      Людовик.
      Скажите, чем подарит короля в ближайшее время ваше талантливое перо?
      Мольер.
      Государь... то, что может... послужить... (Волнуется.)
      Людовик.
      Остро пишете. Но следует знать, что есть темы, которых надо касаться с осторожностью. А в вашем "Тартюфе" вы были, согласитесь, неосторожны. Духовных лиц надлежит уважать. Я надеюсь, что мой писатель не может быть безбожником?
      Мольер (испуганно).
      Помилуйте... ваше величество...
      Людовик.
      Твердо веря в то, что в дальнейшем ваше творчество пойдет по правильному пути, я вам разрешаю играть в Пале-Рояле вашу пьесу "Тартюф".
      Мольер (приходит в, странное состояние).
      Люблю тебя, король! (В волнении.) Где архиепископ де Шаррон? Вы слышите? Вы слышите?
      Людовик встает. Голос: "Королевский ужин окончен!"
      Людовик (Мольеру).
      Сегодня вы будете стелить мне постель.
      Мольер схватывает со стола два канделябра и идет
      впереди. За ним пошел Людовик, и - как будто ветер подул
      - все перед ними расступаются.
      Мольер (кричит монотонно).
      Дорогу королю! Дорогу королю! (Поднявшись на лестницу, кричит в пустоту.) Смотрите, архиепископ, вы меня не тронете! Дорогу королю!
      Наверху загремели трубы.
      Разрешен "Тартюф"! (Скрывается с Людовиком.)
      Исчезают все придворные, и на сцене остаются только
      Шаррон и Брат Верность, оба черны.
      Шаррон (у лестницы).
      Нет. Не исправит тебя король. Всемогущий Бог, вооружи меня и поведи по стопам безбожника, чтобы я его настиг! (Пауза.) И упадет с этой лестницы! (Пауза.) Подойдите ко мне, Брат Верность.
      Брат Верность подходит к Шаррону.
      Брат Верность, вы что же это? Полоумного прислали? Я вам поверил, что он произведет впечатление на государя.
      Брат Верность.
      Кто же знал, что он произнесет слово "требует"?
      Шаррон.
      Требует!
      Брат Верность.
      Требует!!
      Пауза.
      Шаррон.
      Вы нашли женщину?
      Брат Верность.
      Да, архиепископ, все готово. Она послала записку и привезет его.
      Шаррон.
      Поедет ли он?
      Брат Верность.
      За женщиной? О, будьте уверены!
      На верху лестницы показывается Одноглазый, Шаррон и Брат
      Верность исчезают.
      Одноглазый (веселится в одиночестве).
      Ловил поп антихриста, поймал... три месяца тюрьмы! Истинный Бог, помо...
      Справедливый сапожник (появившись из-под лестницы).
      Ты, Помолись?
      Одноглазый.
      Ну, скажем, я. Ты можешь называть меня просто маркиз д'Орсиньи. Что тебе надо?
      Справедливый сапожник.
      Тебе записка.
      Одноглазый.
      От кого?
      Справедливый сапожник.
      Кто ж ее знает, я ее в парке встретил, а сама она в маске.
      Одноглазый (читая записку).
      Гм... какая же это женщина?
      Справедливый сапожник (изучая записку).
      Я думаю, легкого поведения.
      Одноглазый.
      Почему?
      Справедливый сапожник.
      Потому, что записки пишет.
      Одноглазый.
      Дурак.
      Справедливый сапожник.
      Чего ж ты лаешься?
      Одноглазый.
      Сложена хорошо?
      Справедливый сапожник.
      Ну, это ты сам узнаешь.
      Одноглазый.
      Ты прав. (Уходит задумчиво.)
      Огни начинают гаснуть, и у дверей, как видения,
      появляются темные мушкетеры. Голос в верху лестницы,
      протяжно: "Король спит!" Другой голос, в отдалении:
      "Король спит!" Третий голос в подземелье, таинственно:
      "Король спит!"
      Справедливый сапожник.
      Усну и я. (Ложится на карточный стол, закутывается в портьеру с гербами так, что торчат только его чудовищные башмаки.)
      Дворец расплывается в темноте и исчезает... и возникает
      квартира Мольера. День. Клавесин открыт. Муаррон, пышно
      разодетый, очень красивый человек лет двадцати двух,
      играет нежно. Арманда в кресле слушает, не спуская с
      него глаз. Муаррон кончил играть.
      Муаррон.
      Что вы, маменька, скажете по поводу моей игры?
      Арманда.
      Господин Муаррон, я просила уже вас не называть меня маменькой.
      Муаррон.
      Во-первых, сударыня, я не Муаррон, а господин де Муаррон. Вон как! Хе-хе. Хо-хо.
      Арманда.
      Уж не в клавесине ли сидя, вы получили титул?
      Муаррон.
      Забудем клавесин. Он покрылся пылью забвения. Это было давно. Ныне же я знаменитый актер, коему рукоплещет Париж. Хе-хе. Хо-хо.
      Арманда.
      И я вам советую не забывать, что этим вы обязаны моему мужу. Он вытащил вас за грязное ухо из клавесина.
      Муаррон.
      Не за ухо, а за не менее грязные ноги. Отец - пристойная личность, нет слов, но ревнив, как сатана, и характера ужасного.
      Арманда.
      Могу поздравить моего мужа. Изумительного наглеца он усыновил.
      Муаррон.
      Нагловат я, верно, это правильно... Такой характер у меня... Но актер! Нет равного актера в Париже. (Излишне веселится, как человек, накликающий на себя беду.)
      Арманда.
      Ах нахал! А Мольер?
      Муаррон.
      Ну чего же говорить... Трое и есть: мэтр да я.
      Арманда.
      А третий кто?
      Муаррон.
      Вы, мама. Вы, моя знаменитая актриса. Вы. Психея. (Тихо аккомпанирует себе, декламирует.) Весной в лесах... летает Бог...
      Арманда (глухо).
      Отодвинься от меня.
      Муаррон (левой рукой обнимает Арманду, правой
      аккомпанирует)
      Так строен стан... Амур-герой.
      Арманда.
      Несет колчан... Грозит стрелой... (Тревожно.) Где Бутон?
      Муаррон.
      Не бойся, верный слуга на рынке.
      Арманда (декламирует).
      Богиня Венера послала любовь. Прильни, мой любовник, вспени мою кровь.
      Муаррон поднимает край ее платья, целует ногу.
      (Вздрагивает, закрывает глаза.) Негодяй! (Тревожно.) Где Ренэ?
      Муаррон.
      Старуха в кухне. (Целует другое колено.) Мама, пойдем ко мне в комнату.
      Арманда
      Ни за что, Девой Пречистой клянусь!
      Муаррон.
      Пройдем ко мне.
      Арманда.
      Ты самый опасный человек в Париже. Будь неладен час, когда тебя откопали в клавесине.
      Муаррон.
      Мама, идем...
      Арманда.
      Девой клянусь, нет... (Встает.) Не пойду. (Идет, скрывается с Муарроном за дверью.)
      Муаррон закрывает дверь на ключ.
      Зачем, зачем ты закрываешь дверь? (Глухо.) Ты меня погубишь!..
      Пауза. Входит Бутон с корзиной овощей, торчат хвосты
      моркови.
      Бутон (прислушивается, ставит корзину на пол).
      Странно. (Снимает башмаки, крадется к двери, слушает.) Ах, разбойник!.. Но, господа, я здесь ни при чем... ничего не видел, не слышал и не знаю... Царь небесный, он идет! (Скрывается, вставив на полу корзину и башмаки.)
      Входит Мольер, кладет трость и шляпу, недоуменно смотрит на башмаки.
      Мольер.
      Арманда!
      Ключ в замке мгновенно поворачивается. Мольер устремляется в дверь. Арманда вскрикивает за дверью, шум за дверью, затем выбегает Муаррон, держит свой парик в руке.
      Муаррон.
      Да как вы смеете?!
      Мольер (выбегает за ним).
      Мерзавец! (Задыхаясь.) Не верю, не верю глазам!.. (Опускается в кресло. Ключ в замке поворачивается.)
      Арманда (за дверью).
      Жан-Батист, опомнись!
      Бутон заглянул в дверь и пропал.
      Мольер (погрозил кулаком двери).
      Так ты, значит, ел мой хлеб и за это меня обесчестил?
      Муаррон.
      Вы смели меня ударить! Берегитесь! (Берется за рукоятку шпаги.)
      Мольер.
      Брось сейчас же рукоятку, гадина!
      Муаррон.
      Вызываю вас!
      Мольер.
      Меня? (Пауза.) Вон из моего дома!
      Муаррон.
      Вы безумный, вот что, отец. Прямо Сганарель.
      Мольер.
      Бесчестный бродяга! Я тебя отогрел, но я же тебя и ввергну в пучину. Будешь ты играть на ярмарках. Захария Муаррон, с сегодняшнего числа ты в труппе Пале-Рояля не служишь. Иди.
      Муаррон.
      Как, вы гоните меня из труппы?
      Мольер.
      Уходи, усыновленный вор.
      Арманда (за дверью отчаянно).
      Мольер!
      Муаррон (теряясь).
      Отец, вам померещилось, мы репетировали Психею... своего текста не знаете... Что же это вы разбиваете мою жизнь?
      Мольер.
      Уходи, или я действительно ткну тебя шпагой.
      Муаррон.
      Так. (Пауза.) В высокой мере интересно знать, кто же это будет играть Дон Жуана? Уж не Лагранж ли? Хо-хо. (Пауза.) Но смотрите, господин де Мольер, не раскайтесь в вашем безумии. (Пауза.) Я, господин Мольер, владею вашей тайной.
      Мольер рассмеялся.
      Госпожу Мадлену Бежар вы забыли? Да? Она при смерти... все молится... А между тем, сударь, во Франции есть король.
      Мольер.
      Презренный желторотый лгун, что ты несешь?
      Муаррон.
      Несешь? Прямо отсюда отправляюсь я к архиепископу.
      Мольер (рассмеялся).
      Ну, спасибо измене. Узнал я тебя. Но имей в виду, что если до этих твоих слов мое сердце еще могло смягчиться, после них - никогда. Ступай, жалкий дурак!
      Муаррон (из двери),
      Сганарель проклятый!
      Мольер хватает со стены пистолет, и Муаррон исчезает.
      Мольер (трясет дверь, потом говорит в замочную
      скважину).
      Уличная женщина.
      Арманда громко зарыдала за дверью.
      Бутон!
      Входит Бутон в чулках.
      Бутон.
      Я, сударь.
      Мольер.
      Сводник.
      Бутон.
      Сударь.
      Мольер.
      Почему здесь башмаки?!
      Бутон.
      Это, сударь...
      Мольер.
      Лжешь, по глазам вижу, что лжешь!
      Бутон.
      Сударь, чтобы налгать, нужно хоть что-нибудь сказать. А я еще ничего не произнес. Башмаки я снял, ибо... Гвозди, изволите видеть? Подкованные башмаки, будь они прокляты... так я, изволите ли видеть, громыхал ногами, а они репетировали и от меня двери на ключ заперли.
      Арманда (за дверью).
      Да!
      Мольер.
      Овощи при чем?
      Бутон.
      А овощи вообще не участвуют. Ни при чем. Я их с базара принес. (Надевает башмаки.)
      Мольер.
      Арманда!
      Молчание.
      (Говорит в скважину.) Ты что же, хочешь, чтобы я умер? У меня больное сердце.
      Бутон (в скважину).
      Вы что, хотите, чтобы он умер? У него больное сердце...
      Мольер.
      Пошел вон. (Ударяет ногой по корзине.)
      Бутон исчезает.
      Арманда... (Садится у двери на скамеечку.) Потерпи еще немного, я скоро освобожу тебя. Я не хочу умирать в одиночестве...
      Арманда выходит заплаканная.
      А ты можешь поклясться?
      Арманда.
      Клянусь.
      Мольер.
      Скажи мне что-нибудь.
      Арманда (шмыгая носом).
      Такой драматург, а дома... дома... Я не понимаю, как в тебе это может уживаться. Как? Что ты наделал? Скандал на весь Париж. Зачем ты выгнал Муаррона?
      Мольер.
      Да, верно. Ужасный срам. Но ведь он, ты знаешь, негодяй, змееныш... ох, порочный, порочный мальчик, и я боюсь за него. Действительно, от отчаяния он начнет шляться по Парижу, а я его ударил... Ох, как неприятно!..
      Арманда.
      Верни Муаррона, верни.
      Мольер.
      Пусть один день походит, а потом я его верну.
      Занавес
      ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
      Каменный подвал, освещенный трехсвечной люстрой. Стол,
      покрытый красным сукном, на нем книга и какие-то
      рукописи. За столом сидят члены Кабалы Священного
      писания в масках; в кресле отдельно, без маски, сидит
      Шаррон.
      Дверь открывается, и двое в черном - люди жуткого вида
      вводят Муаррона со связанными руками и с повязкой на
      глазах. Руки ему развязывают, повязку снимают.
      Муаррон.
      Куда меня привели?
      Шаррон.
      Это все равно, сын мой. Ну, повторяй при собрании этих честных братьев свой донос.
      Муаррон молчит.
      Брат Сила.
      Ты - немой?
      Муаррон.
      Кх... я... святой архиепископ... неясно тогда расслышал и... Я, пожалуй, лучше ничего не буду говорить.
      Шаррон.
      Похоже, сын мой, что ты мне сегодня утром наклеветал на господина Мольера.
      Муаррон молчит.
      Брат Сила.
      Отвечай, грациозная дрянь, архиепископу.
      Молчание.
      Шаррон.
      С прискорбием вижу я, сын мой, что ты наклеветал.
      Брат Сила.
      Врать вредно, дорогой актер. Придется тебе сесть в тюрьму, красавчик, где ты долго будешь кормить клопов. А делу мы все равно ход дадим.
      Муаррон (хрипло).
      Я не клеветал.
      Брат Сила.
      Не тяни из меня жилы, рассказывай.
      Муаррон молчит.
      Эй!
      Из двери выходят двое еще более неприятного вида, чем
      те, которые Муаррона привели.
      (Глядя на башмаки Муаррона.) А у тебя красивые башмаки, но бывают и еще красивее. (Заплечным мастерам.) Принесите сюда испанский сапожок.
      Муаррон.
      Не надо. Несколько лет тому назад я, мальчишкой, сидел в клавесине у шарлатана.
      Брат Сила.
      Зачем же тебя туда занесло?
      Муаррон.
      Я играл на внутренней клавиатуре. Это такой фокус, будто бы самоиграющий клавесин.
      Брат Сила.
      Ну-с?
      Муаррон.
      В клавесине... Нет, не могу, святой отец! Я был пьян сегодня утром, я забыл, что я сказал вам...
      Брат Сила.
      В последний раз прошу тебя не останавливаться!
      Муаррон.
      И... ночью слышал, как голос сказал, что господин де Мольер... женился не на сестре... Мадлены Бежар... а на ее дочери...
      Брат Сила.
      Так чей же это был голос?
      Муаррон.
      Я полагаю, что он мне пригрезился.
      Брат Сила.
      Ну вот, чей пригрезился тебе?
      Муаррон.
      Актера Лагранжа.
      Шаррон.
      Ну, довольно, спасибо тебе, другу. Ты честно исполнил свой долг. Не терзайся. Всякий верный подданный короля и сын церкви за честь должен считать донести о преступлении, которое ему известно.
      Брат Сила.
      Он ничего себе малый. Первоначально он мне не понравился, но теперь я вижу, что он добрый католик.
      Шаррон (Муаррону).
      Ты, друг, проведешь день или два в помещении, где к тебе будут хорошо относиться и кормить, а потом ты поедешь со мной к королю.
      Муаррону завязывают глаза, связывают руки и уводят его.
      Так вот, братья, сейчас здесь будет посторонний, и разговаривать с ним я попрошу Брата Верность, потому что мой голос он знает.
      В дверь стучат. Шаррон надвигает капюшон на лицо и
      скрывается в полутьме. Брат Верность идет открывать
      дверь. Появляется Незнакомка в маске и ведет за руку
      Одноглазого. Глаза у того завязаны платком.
      Одноглазый.
      Очаровательница, когда же вы наконец разрешите снять повязку? Вы могли бы положиться и на мое слово. Помолись, в вашей квартире пахнет сыростью.
      Незнакомка в маске.
      Еще одна ступенька, маркиз. Так... Снимайте. (Прячется.)
      Одноглазый (снимает повязку, оглядывается).
      А! Помолись! (Мгновенно правой рукой выхватывает шпагу, а левой пистолет и становится спиной к стене, обнаруживает большой жизненный опыт. Пауза.) У некоторых под плащами торчат кончики шпаг. В большой компании меня можно убить, но предупреждаю, что трех из вас вынесут из этой ямы ногами вперед. Я - "Помолись". Ни с места! Где дрянь, заманившая меня в ловушку?
      Незнакомка в маске (из тьмы).
      Я здесь, маркиз, но я вовсе не дрянь.
      Брат Сила.
      Фи, маркиз, даме...
      Брат Верность.
      Мы просим вас успокоиться, никто не хочет нападать на вас.
      Брат Сила
      Маркиз, спрячьте ваш пистолет, он смотрит, как дырявый глаз, и портит беседу.
      Одноглазый.
      Где я нахожусь?
      Брат Верность.
      В подвале церкви.
      Одноглазый.
      Требую выпустить меня отсюда!
      Брат Верность.
      Дверь в любую минуту откроют для вас.
      Одноглазый.
      В таком случае зачем же заманивать меня сюда, помолись! Прежде всего, это не заговор на жизнь короля?
      Брат Верность.
      Бог вас простит, маркиз. Здесь пламенные обожатели короля. Вы находитесь на тайном заседании Кабалы Священного писания.
      Одноглазый.
      Ба! Кабала! Я не верил в то, что она существует. Зачем же я понадобился ей? (Прячет пистолет.)
      Брат Верность.
      Присаживайтесь, маркиз, прошу вас.
      Одноглазый.
      Спасибо. (Садится.)
      Брат Верность.
      Мы скорбим о вас, маркиз.
      Члены Кабалы (хором).
      Мы скорбим.
      Одноглазый.
      А я не люблю, когда скорбят. Изложите дело.
      Брат Верность.
      Маркиз, мы хотели вас предупредить о том, что над вами смеются при дворе.
      Одноглазый.
      Это ошибка. Меня зовут "Помолись".
      Брат Верность.
      Кому же во Франции неизвестно ваше несравненное искусство? Поэтому и шепчутся за вашей спиной.
      Одноглазый (хлопнув шпагой по столу).
      Фамилию!
      Члены Кабалы перекрестились.
      Брат Сила.
      К чему этот шум, маркиз?
      Брат Верность.
      Шепчет весь двор.
      Одноглазый.
      Говорите, а не то я потеряю терпение!
      Брат Верность.
      Вы изволите знать гнуснейшую пьесу некоего Жана-Батиста Мольера под названием "Тартюф"?
      Одноглазый.
      Я в театр Пале-Рояль не хожу, но слышал о ней.
      Брат Верность.
      В этой пьесе комедиант-безбожник насмеялся над религией и над ее служителями.
      Одноглазый.
      Какой негодник!
      Брат Верность.
      Но не одну религию оскорбил Мольер. Ненавидя высшее общество, он и над ним надругался. Пьесу "Дон Жуан", может быть, изволите знать?
      Одноглазый.
      Тоже слышал. Но какое отношение к д'0рсиньи имеет балаган в Пале-Рояле?
      Брат Верность.
      У нас совершенно точные сведения о том, что борзописец вас, маркиз, вывел в качества своего героя Дон Жуана.
      Одноглазый (спрятав шпагу).
      Что же это за Дон Жуан?
      Брат Сила.
      Безбожник, негодяй, убийца и, простите, маркиз, растлитель женщин.
      Одноглазый (изменившись в лице).
      Так. Благодарю вас.
      Брат Верность (взяв со стола рукопись).
      Может быть, вам угодно ознакомиться с материалом?
      Одноглазый.
      Нет, благодарю, неинтересно. Скажите, среди присутствующих, может быть, есть кто-нибудь, кто считает, что были основания вывести д'Орсиньи в пакостном виде?
      Брат Верность.
      Братья, нет ли такого?
      Среди членов Кабалы полное отрицание.
      Такого не имеется. Итак, вы изволите видеть, какими побуждениями мы руководствовались, пригласив вас столь странным способом на тайное заседание. Здесь, маркиз, лица вашего круга, и вы сами понимаете, как нам неприятно...
      Одноглазый.
      Вполне. Благодарю вас.
      Брат Верность.
      Многоуважаемый маркиз, мы полагаемся на то, что сказанное сегодня останется между нами, равно как и никому не будет известно, что мы тревожили вас.
      Одноглазый.
      Не беспокойтесь, сударь. Где дама, которая привезла меня?
      Незнакомка в маске (входит).
      Я здесь.
      Одноглазый (хмуро).
      Приношу вам свои извинения, сударыня.
      Незнакомка в маске.
      Бог вас простит, маркиз, прощаю и я. Пожалуйста со мной, я отвезу вас к тому месту, где мы встретились. Вы дозволите вам опять завязать глаза, потому что почтенное общество не хочет, чтобы кто-нибудь видел дорогу к месту их заседаний.
      Одноглазый.
      Если уж это так необходимо...
      Одноглазому завязывают глаза, и Незнакомка уводит его.
      Дверь закрывается.
      Шаррон (снимая капюшон и выходя из тьмы).
      Заседание Кабалы Священного писания объявляю закрытым. Помолимся, братья.
      Члены Кабалы встают и тихо поют:
      Laudamus, tibi. Domine, rex aetemae gloriae..
      [Начало молитвы: "Хвалим, Господи, тебе, царю вечной славы" (лат.)]
      ...Необъятный собор полон ладаном, туманом и тьмой.
      Бродят огоньки. Маленькая исповедальня архиепископа, в
      ней свечи. Проходят две темные фигуры, послышался
      хриплый шепот: "Вы видели "Тартюфа"?.. Вы видели
      "Тартюфа"?.." - и пропал. Появляются Арманда и Лагранж,
      ведут под руки Мадлену. Та - седая, больная.
      Мадлена.
      Спасибо, Арманда. Спасибо и вам, Варле, мой преданный друг.
      Орган зазвучал в высоте.
      Лагранж.
      Мы подождем вас здесь. Вот дверь архиепископа.
      Мадлена крестится и, тихо постучав, входит в
      исповедальню. Арманда и Лагранж закутываются в черные
      плащи, садятся на скамью, и тьма их поглощает.
      Шаррон (возникает в исповедальне).
      Подойдите, дочь моя. Вы - Мадлена Бежар?
      Орган умолк.
      Узнал я, что вы одна из самых набожных дочерей собора, и сердцу моему вы милы. Я сам решил исповедовать вас.
      Мадлена.
      Какая честь мне, грешнице. (Целует руки Шаррону.)
      Шаррон (благословляя Мадлену. накрывает ее голову
      покрывалом).
      Вы больны, бедная?
      Мадлена.
      Больна, мой архиепископ.
      Шаррон (страдальчески).
      Что же, хочешь оставит мир?
      Мадлена.
      Хочу оставить мир.
      Орган в высоте.
      Шаррон.
      Чем больна?
      Мадлена.
      Врачи сказали, что сгнила моя кровь, и вижу дьявола, и боюсь его.
      Шаррон.
      Бедная женщина! Чем спасаешься от дьявола?
      Мадлена.
      Молюсь.
      Орган умолкает.
      Шаррон
      Господь за это вознесет тебя и полюбит.
      Мадлена.
      А он не забудет меня?
      Шаррон.
      Нет. Чем грешна, говори.
      Мадлена.
      Всю жизнь грешила, мой отец. Была великой блудницей, лгала, много лет была актрисой и всех прельщала.
      Шаррон.
      Какой-нибудь особенно тяжкий грех за собой помнишь?
      Мадлена.
      Не помню, архиепископ.
      Шаррон (печально).
      Безумны люди. И придешь ты с раскаленным гвоздем в сердце, и там уже никто не вынет. Никогда! Значение слова "никогда" понимаешь ли?
      Мадлена (подумала).
      Поняла. (Испугалась.) Ах, боюсь!
      Шаррон (превращаясь в дьявола).
      И увидишь костры, а между ними...
      Мадлена.
      ...ходит, ходит часовой...
      Шаррон.
      ...и шепчет... зачем же ты не оставила свой грех, а принесла его с собой?
      Мадлена.
      А я заломлю руки. Богу закричу.
      Орган зазвучал.
      Шаррон.
      И тогда уже не услышит Господь. И обвиснешь ты на цепях, и ноги погрузишь в костер... И так всегда. Слово "всегда" понимаешь?
      Мадлена.
      Боюсь понять. Если я пойму, я сейчас же умру. (Вскрикивает слабо.) Поняла. А если оставить здесь?
      Шаррон.
      Будешь слушать вечную службу.
      В высоте, со свечами прошла процессия и спели детские
      голоса. Потом это все исчезло.
      Мадлена (шарит руками, как во тьме).
      Где вы, святой отец?
      Шаррон (глухо).
      Я здесь... Я здесь... Я здесь...
      Мадлена.
      Хочу слушать вечную службу. (Шепчет страстно.) Давно, давно я жила с двумя и прижила дочь Арманду и всю жизнь терзалась, не зная, чья она...
      Шаррон.
      Ах, бедная...
      Мадлена.
      Я родила ее в провинции. Когда же она выросла, я привезла ее в Париж и выдала ее за свою сестру. Он же, обуреваемый страстью, сошелся с ней, и я уже ничего не сказала ему, чтобы не сделать несчастным и его. Из-за меня, быть может, он совершил смертный грех, а меня поверг в ад. Хочу лететь в вечную службу.
      Шаррон.
      И я, архиепископ, властью мне данною, тебя развязываю и отпускаю.
      Мадлена (плача от восторга).
      Теперь могу лететь!
      Орган запел мощно.
      Шаррон (плача счастливыми слезами).
      Лети, лети.
      Орган замолк.
      Ваша дочь здесь? Позовите ее сюда, я прощу и ей невольный грех.
      Мадлена (выходя из исповедальни).
      Лагранж.
      Я посажу вас в карету.
      Мадлена.
      А Арманда?
      Лагранж.
      Вернусь за ней. (Уводит Мадлену во мрак.)
      Арманда входит в исповедальню. Шаррон возникает страшен,
      в рогатой митре, крестит обратным дьявольским крестом
      Арманду несколько раз быстро. Орган загудел мощно.
      Шаррон.
      Скажи, ты знаешь, кто был сейчас у меня?
      Арманда (ужасается, вдруг все понимает).
      Нет, нет... Она сестра моя, сестра...
      Шаррон.
      Она твоя мать. Тебе я прощаю. Но сегодня же беги от него, беги.
      Арманда, слабо вскрикнув, падает навзничь и остается
      неподвижной на пороге исповедальни. Шаррон исчезает.
      Орган гудит успокоительно.
      Лагранж (возвращается в полумраке, как темный рыцарь).
      Арманда, вам дурно?
      Тьма.
      ...День. Приемная короля. Людовик, в темном кафтане с
      золотом, - у стола. Перед ним - темный и измученный
      Шаррон. На полу сидит Справедливый сапожник - чинит
      башмак.
      Шаррон.
      На предсмертной исповеди она мне это подтвердила, и тогда я не счел даже нужным, ваше величество, допрашивать актера Лагранжа, чтобы не раздувать это гнусное дело. И следствие я прекратил. Ваше величество, Мольер запятнал себя преступлением. Впрочем, как будет угодно судить вашему величеству.
      Людовик.
      Благодарю вас, мой архиепископ. Вы поступили правильно. Я считаю дело выясненным. (Звонит, говорит в пространство.) Вызовите сейчас же директора Пале-Рояль господина де Мольера. Снимите караулы из этих комнат, я буду говорить наедине. (Шаррону.) Архиепископ, пришлите ко мне этого Муаррона.
      Шаррон.
      Сейчас, сир. (Уходит.)
      Справедливый сапожник.