Глава 6

Ингри всю ночь мучили кошмары, хотя утром он не мог их вспомнить; проснулся он, чувствуя легкую лихорадку. Сквозь окошко крохотной, но все-таки отдельной комнаты под самой крышей гостиницы пробивались солнечные лучи. Рассвело. Пора отправляться в путь.

Первое же движение пробудило боль во всем его избитом и исцарапанном теле, так что Ингри поспешно отказался от намерения сесть. Однако и лежа облегчения он не испытывал. Ингри осторожно повернул голову, и по шее словно пробежало пламя. Взгляд его упал на груду посуды, которую он составил на полу у двери. Все это неустойчивое сооружение выглядело нетронутым. Хороший знак.

Повязки на правой руке и на запястьях Ингри оставались на месте, хоть сквозь них и проступила кровь. Ингри пошевелил пальцами. Итак, прошлый вечер ему не примерещился, какими бы невероятными ни казались все вчерашние ужасы. По мере того как воспоминания возвращались, Ингри ощутил болезненную судорогу в животе.

Ингри со стоном заставил себя подняться и доковылял до умывальника. Зачерпнув левой рукой ледяной воды, он плеснул себе в лицо, но это ничему не помогло. Натянув штаны, он присел на край постели и попытался надеть сапоги, но на опухшие щиколотки налезать они отказались. Ингри признал свое поражение и уронил сапоги на пол. Он осторожно снова прилег поверх сбитого одеяла. Всякие мысли в голове вытесняло что-то вроде гудения. Ингри пролежал еще около получаса, судя по перемещению светлых квадратов по полу, и за все это время единственным, о чем он оказался в силах подумать, было смутное огорчение невозможностью натянуть сапоги.

Скрипнула дверь, и за звоном рассыпавшейся посуды последовали изумленные ругательства Гески. Морщась, лейтенант пробрался между раскатившимися по полу кружками и мисками. Геска было одет в кожаный дорожный костюм с накинутым поверх серо-голубым плащом гвардейцев Хетвара и явно привел себя в порядок ради торжественного сопровождения траурного кортежа: светлые волосы были расчесаны, добродушное лицо выбрито. На Ингри он посмотрел с ужасом.

— Милорд…

— Ах, Геска… — Ингри все же удалось прохрипеть: — Как там наш свинский парень?

Геска покачал головой, все еще под впечатлением от увиденного.

— Иллюзия развеялась где-то к полуночи. Мы отправили его в постель.

— Проследи, чтобы он не попадался просвещенной Халлане.

— Ну, тут проблем не будет. — Геска встревоженно смотрел на синяки и забинтованные руки Ингри. — Лорд Ингри, что все-таки случилось с вами вчера вечером?

Ингри заколебался.

— А что об этом говорят?

— Солдаты, сидевшие в зале, доложили мне, что вы заперлись с волшебницей, а потом часа через два из комнаты неожиданно донесся ужасный шум — вопли и грохот, что с потолка этажом ниже посыпалась штукатурка. Впечатление было такое, словно там кого-то убивали.

«Почти…»

— Волшебница и ее слуги потом вышли из гостиницы, как будто ничего не случилось, а вы, хромая, отправились к себе, не сказав никому ни слова.

Ингри постарался, насколько возможно, вспомнить те отговорки, к которым прибегла Халлана.

— Да… Я нес… нес блюдо с окороком и нож и споткнулся о стул. — Нет, про стул она ничего не говорила… — Опрокинул стол и при этом порезал руку.

Геска сморщился: ему явно никак не удавалось соотнести описанное событие со странной коллекцией синяков и повязок на Ингри.

— Мы фактически уже готовы отправляться. Здешний жрец ждет, чтобы благословить гроб Болесо. Вы будете в состоянии ехать верхом? После случившегося…

«Неужели я выгляжу так ужасно?»

— Ты передал мое письмо лорду Хетвару курьеру храма?

— Да. Женщина уехала на рассвете.

— Тогда… Скажи солдатам, что они пока свободны. Я жду инструкций. Лучше задержимся здесь и дадим лошадям отдых.

Геска молча поклонился, но по его глазам было понятно, что лейтенант удивлен: зачем было выжимать из людей и животных последние силы, чтобы неизвестно зачем потратить здесь сэкономленное время? Геска поднял с пола миски и кружки, поставил их на умывальник и, бросив на Ингри еще один озадаченный взгляд, вышел.

Ингри написал последний отчет хранителю печати сразу по прибытии в Реддайк, сообщая об остановке кортежа в этом городе и прося о том, чтобы его сменили под тем предлогом, что ему не по силам выполнение всех положенных церемоний. В письме, таким образом, не было ни слова о храмовой волшебнице. Ингри не упомянул и о происшествии на переправе; ни о чем, связанном с пленницей, Ингри не упомянул вообще. Обязанность докладывать лорду Хетвару обо всем происходящем вступила теперь в схватку с поселившимся в сердце Ингри страхом. Страхом и яростью…

«Кто и как наложил на меня это чудовищное заклятие? Почему кому-то понадобилось превращать меня в безмозглое орудие? И не может ли такое случиться снова?»

Собственная ярость пугала Ингри, хотя как раз страх и питал гнев, перехватывая горло и заставляя боль пульсировать в висках. Ингри откинулся на подушку, пытаясь вернуть себе трудно давшуюся самодисциплину, рожденную жреческими пытками в Бирчгрове. Постепенно ему удалось заставить мышцы расслабиться.

Прошлой ночью он выпустил своего волка на свободу. Он сам снял с него цепи. Был ли волк снова на привязи сегодня утром? И если нет, что дальше? Как ни болело все тело Ингри, духовно он не ощущал разницы ни с каким другим утром своей взрослой жизни. Так чем же была его настороженность сейчас, в Реддайке, — просто данью старой привычке или проявлением здравого смысла? Объяснялось ли его нежелание делать хоть шаг в сторону Истхома в неведении простой предусмотрительностью? Физическое состояние Ингри давало ему благовидный предлог для промедления, но было ли оно укрытием охотника или прибежищем труса? Ингри никак не удавалось разорвать этот мучительный замкнутый круг мыслей.

Новый стук в дверь заставил Ингри отвлечься от бесплодного самокопания. Резкий женский голос произнес:

— Лорд Ингри! Мне нужно вас видеть.

— Войдите, мистрис Херги. — Ингри с опозданием вспомнил о том, что так и не надел рубашку. Ну да Херги — опытная целительница-дедикат, а не робкая девица. Было бы, конечно, вежливее принять ее сидя…

— Хм-м. — Губы Херги сжались в тонкую линию, когда она с деловым блеском в глазах оглядела Ингри. — Рыцарь Геска не преувеличивал. Что ж, ничего не поделаешь: встать вам все-таки придется. Просвещенная госпожа желает увидеться с вашей пленницей до своего отъезда, а я хотела бы отправиться в путь как можно скорее. Нам и сюда-то добраться было нелегко; я с ужасом думаю о том, что нам еще предстоит. Так что вставайте. Ох, погодите-ка… лучше будет сначала…

Женщина поставила свою кожаную сумку на умывальник и стала рыться в ней. Найдя квадратную бутылку синего стекла, она вытащила пробку и налила в ложку отвратительного вида сироп. Ингри оперся на локоть и только собрался спросить «Что это?», как ложка оказалась у него во рту. Жидкость была мерзкой на вкус, но Ингри пришлось проглотить ее: выплюнуть снадобье под суровым взглядом Херги он не решился.

— Смесь настоя коры ивы и ромашки, спирт и еще несколько полезных ингредиентов. — Целительница оглядела Ингри с ног до головы, надула губы и отмерила ему еще одну ложку. Коротко кивнув, она заткнула бутылку пробкой. — Должно помочь.

— Какая гадость… — Ингри сглотнул поднявшуюся к горлу желчь.

— Э, вы скоро перемените мнение, обещаю. А теперь давайте посмотрим, как держатся повязки. — Херги умело разбинтовала руки Ингри, смазала раны мазью и наложила свежие бинты, потом промыла шов у него на голове какой-то едкой жидкостью и одела Ингри, решительно отводя его руки, когда он пытался сделать это сам. — Не вздумайте запачкать новые повязки, лорд Ингри. И перестаньте сопротивляться. Вы меня только задерживаете.

Ингри не приходилось принимать такие услуги от женщины с шестилетнего возраста, но теперь боль чудесным образом исчезла и сменилась ощущением расслабленности, словно он плыл по теплым волнам. Ингри перестал сопротивляться умелым рукам Херги; к тому же он вдруг смутно понял, что напряженная сосредоточенность целительницы к нему не имеет отношения.

— Просвещенная Халлана хорошо себя чувствует? После того, что случилось вчера вечером?

— Ребеночек повернулся. Теперь роды уже совсем скоро — может быть, завтра, может — через неделю. А отсюда до Сатлифа — двадцать пять миль по плохим дорогам. Вот я и хочу, чтобы она благополучно добралась до дома. Как можно скорее, лорд Ингри, так что не вздумайте ее задерживать: что бы она у вас ни потребовала, выполняйте без споров, будьте так добры. — Херги свирепо шмыгнула носом.

— Хорошо, мистрис, — покорно ответил Ингри и, мгновение поколебавшись, добавил: — Ваше снадобье, похоже, здорово действует. Вы не оставите мне всю бутылку?

— Нет. — Целительница опустилась на колени, чтобы обуть Ингри. — Ох, а ведь сапоги не налезут. Нет ли у вас с собой другой обуви? — Она решительно поднялась и принялась рыться в его седельной сумке, извлекла старые высокие ботинки на шнуровке и натянула на Ингри. — А теперь вставайте.

Резкая боль в руке, за которую его потянула Херги, показалась благословенно далекой, как новости из чужой страны. Женщина безжалостно потащила Ингри за собой.