Оруженосец Роик услышал по наручному комму голос охранника у ворот
      – Приехали. Ворота заперты, – лаконично сообщил охранник.
      – Ясно, – ответил Роик – Отключаю защитный купол дома.
      Он повернулся к незаметному пульту управления за­шитой, установленному у резной двустворчатой двери ве­стибюля в особняке Форкосиганов, прижал ладонь к счи­тывающей пластине и ввел короткий код. Едва слышное гудение силового поля, защищавшего огромный дом, стихло.
      Роик встревоженно посмотрел в узкое окно, сбоку от главного входа. Ему положено широко распахнуть двери, когда лимузин м’лорда остановится у портика. Потом об­вел себя взглядом, проверяя состояние ливреи Дома Фор­косиганов – ботфорты начищены до зеркального блеска, стрелка брюк отглажена, серебряное шитье сверкает, тем­но-коричневая ткань безупречно чиста.
      У него загорелись щеки при обидном воспоминании о том, как лорд Форкосиган появился в этом вестибюле в обществе почетных гостей и застал непристойную сцену с участием эскобарских судебных приставов и жучьего мас­лица. В тот момент Роик выглядел последним дураком и был почти голый, если не считать толстого слоя этой лип­кой гадости. Он до сих пор слышал строгий насмешливый выговор лорда Форкосигана, резанувший словно бритвой: «Оруженосец Роик, вы нарушили форму одежды».
      «Он считает меня идиотом.»
      Что еще хуже, вторжение эскобарцев было нарушением системы охраны, и хотя формально дежурство было не его – он же спал, черт подери! – но он все же находился в доме и, следовательно, должен был держаться наготове на слу­чай непредвиденных ситуаций. Вся эта каша свалилась ему на голову – в буквальном смысле. М’лорд отправил его с места происшествия со словами: «Роик… пойдите примите ванну», – но почему-то это было более чувствительным наказанием, чем любая выволочка.
      Роик еще раз проверил свой внешний вид.
      Длинный серебристый лимузин почти бесшумно подъ­ехал ко входу и остановился. Фонарь переднего салона под­нялся, выпуская водителя, старшего – и пугающе компетент­ного – оруженосца Пима. Пим открыл задний салон и по­спешно обошел лимузин, чтобы помочь выйти м’лорду и его спутникам. Старший оруженосец глянул в узкое окно у вхо­да, окинул бесстрастным взглядом Ройка и вестибюль у него за спиной: все в порядке, на этот раз ничего непредвиденно­го. Пим внушительно сообщил Ройку, что приезжают Очень Важные Персоны – инопланетные свадебные гости. Что Роик сообразил бы и сам, поскольку м’лорд лично поехал в космопорт, чтобы встретить их по прилете с орбиты. Но Пим ведь тоже наблюдал ту катастрофу с жучьим маслицем. С того дня он формулировал свои указания Ройку предельно четко, не оставляя места двусмысленностям или случайностям.
      Первым из лимузина выскочил низенький человек в хорошо скроенном сером кителе и брюках: лорд Форкосиган. Он оживленно указывал на огромный каменный особ­няк и безостановочно что-то говорил, то и дело оглядыва­ясь назад и адресуя своим гостям гордую, но теплую улыб­ку.
      Как только резные двери распахнулись, впустив в дом струю холодного воздуха зимнего вечера Форбарр-Султана и несколько сверкающих снежинок, Роик встал навытяж­ку и мысленно сопоставил выходящих из лимузина людей со списком службы безопасности, который получил зара­нее Высокая женщина несла младенца, завернутого в оде­яла. Рядом с ней заботливо крутился поджарый улыбаю­щийся мужчина. Это, конечно, Ботари-Джезеки. Госпожа Элен Ботари-Джезек – дочь покойного легендарного оруже­носца Ботари. Пим постарался внушить Ройку, что она обла­дает абсолютным правом допуска в особняк Форкосиганов, где выросла вместе с м’лордом. И без серебристых пластин нейроконтактов скачкового пилота на лбу и висках нетрудно было узнать в невысоком пожилом мужчине бетанского скач­кового пилота Арда Мэйхью. (Странно: разве скачковые пи­лоты выглядят такими усталыми после полета?) Ну что ж: мать м’лорда графиня Форкосиган тоже была бетанкой, а часто моргающий и сотрясающийся от дрожи пилот показался Ройку совершенно неопасным. В отличие от последнего гос­тя. Роик изумленно распахнул глаза.
      Громадная фигура распрямилась, вылезая из лимузи­на. Поднимаясь, она становились выше – и выше – и выше Пим, который был почти таким же высоким, как Роик, не доставал приезжему до плеча. Гость встряхнул широкие складки серой с белым шинели военного по­кроя и откинул голову назад. Свет верхнего фонаря упал ему на лицо и отразился от… Неужели на нижнюю губу выползают клыки?
      Сержант Таура – методом исключения Роик понял, что именно такое имя соответствует этому гостю. Пим дал Ро­йку понять, что Таура – старый боевой друг м’лорда, и велел не заблуждаться из-за невысокого звания, потому что это – весьма важная персона (хотя и довольно таинствен­ная, как, впрочем, и все, что связано с прежней работой лорда Майлза Форкосигана в Имперской службе безопас­ности). Пим и сам служил раньше в СБ. А Роик – не слу­жил, как ему напоминали… ну, в среднем раза три на дню.
      Вняв приглашению лорда Форкосигана, все приехавшие ввалились в вестибюль, смеясь и переговариваясь, стряхивая с одежды снег. Шинель слетела с огромных плеч, словно на­полненный ветром парус, а ее владелец ловко развернулся на каблуке, аккуратно сложив одежду так, чтобы удобно было отдать. Роик отпрянул, стараясь не попасть под удар тяжелой каштановой косы, пронесшейся мимо его лица, а потом кач­нулся вперед и оказался лицом… носом… уперся взглядом в совершенно неожиданное декольте. Декольте обрамлял ярко-розовый шелк, опускавшийся острым вырезом. Он поднял глаза. Выдающийся подбородок – гладкий и безбородый. Лю­бопытные бледно-янтарные глаза с обведенными черной по­лоской зрачками смотрят вниз прямо на него – как ему сразу же показалось, с легкой насмешкой. Клыкастая улыбка была довольно пугающей.
      Пим деловито распоряжался прислугой и багажом. Го­лос лорда Форкосигана заставил Ройка опомниться.
      – Роик, граф и графиня еще не вернулись со званого обеда?
      – Вернулись примерно двадцать минут назад, м’лорд. Они поднялись наверх, в свои апартаменты, чтобы пере­одеться.
      Лорд Форкосиган обратился к женщине с младенцем, которых уже окружили воркующие служанки:
      – Родители с меня шкуру сдерут, если я немедленно не отведу тебя к ним. Пошли. Матери не терпится увидеть свою крестницу. Могу предсказать, что малышка Корделия полу­чит сердце графини Корделии в свои пухленькие ручонки примерно за три с половиной секунды. Самое большее.
      Он повернулся и начал подниматься по парадной лест­нице, увлекая с собой Ботари-Джезеков. На ступеньках лорд Форкосиган обернулся и крикнул через плечо:
      – Роик, проводи Арда и Тауру в отведенные им комна­ты, позаботься о том, чтобы у них было все необходимое. Мы соберемся в библиотеке после того, как вы умоетесь или что вам там нужно. Там нам подадут выпить и заку­сить.
      Значит, это – дама-сержант. В галактических силах та­кое бывает. В свое время мать м’лорда была знаменитым бетанским офицером. «Только эта дама-сержант к тому же чертова великанша-мутантка», – подумал Роик и поспеш­но отбросил эту мысль. В доме Форкосиганов таким про­винциальным предрассудкам не место. Хотя она явно ре­зультат генной инженерии. Иначе и быть не может. Не­много придя в себя, он сумел выдавить:
      – Я могу взять вашу сумку… э-э… сержант?
      – О… ладно.
      С сомнением посмотрев на Ройка, она передала ему сум­ку, которая висела у нее на плече. Розовый лак на ее ногтях не мог скрыть того, что это – когти, крупные и функцио­нальные, как у леопарда. Тяжеленная сумка чуть не вывих­нула Ройку руку. Он выжал из себя отчаянную улыбку и обеими руками потащил сумку по лестнице.
      Первым он отвел в комнату усталого пилота. Гостевые покои на третьем этаже, предоставленные сержанту Тауре, были недавно модернизированы и имели отдельную ван­ную. Покои м’лорда были в том же коридоре, за углом. Она подняла руку и провела когтем по потолку, одобрительно улыбаясь: высота потолков в особняке Форкосиганов все же три метра.
      – Ну, – сказала она, поворачиваясь к Ройку, – свадь­ба в Зимнепраздник считается по барраярским обычаям осо­бенно благоприятной?
      – Чаще свадьбы играют летом. По-моему, ее назначи­ли на Зимнепраздник в основном потому, что у невесты м’лорда каникулы между семестрами в университете.
      Густые брови удивленно поднялись.
      – Она – студентка?
      – Да, мэм.
      Кажется, к женщинам-сержантам положено обращать­ся «мэм». Уж Пим бы не ошибся.
      – А я не знала, что она настолько юная.
      – Нет, мэм. Госпожа Форсуассон – вдова. У нее ма­ленький сын, Никки. Ему девять лет. Помешан на скачках. Вы, случайно, не знаете: тому пилоту нравятся дети?
      Никки наверняка так и прилипнет к Мэйхью.
      – О, не знаю. Думаю, Ард и сам не знает. На флоте наемников дети почти не встречаются.
      Значит, надо будет проследить за тем, чтобы маленький Никки не нарвался на обидный отказ. Может быть, м’лорду и будущей м’леди в данной ситуации будет трудно уде­лять ему достаточно внимания.
      Сержант Таура обошла комнату, рассматривая (как хо­телось думать Ройку, с одобрением) удобную обстановку, а потом выглянула в окно, выходившее в сад, окутанный зим­ним белым одеялом. В свете охранных прожекторов снег нарядно поблескивал.
      – Наверное, правильно, что он в конце концов решил жениться на форессе. – Она сморщила нос. – Так кто они, форы, – социальный класс, воинская каста или еще что? Из объяснений Майлза я так и не поняла. Он говорит о них так, что начинает казаться, будто это – религия. Или по крайней мере его вера.
      Роик озадаченно заморгал.
      – Ну… нет. И – да. Они – все это. Форы это… ну… форы.
      – Но теперь, когда Барраяр обновляется, разве осталь­ные слои общества не выражают недовольства существова­нием наследственной аристократии?
      – Но они же наши форы!
      – Слова барраярца. Гм. Значит, вы сами их критико­вать можете, но да помогут небеса тем посторонним, кто посмеет это сделать?
      – Да, – подтвердил он с облегчением. Похоже, она все поняла, несмотря на его лепет.
      – Семейное дело. Понятно.
      Ухмылка сменилась хмурой сосредоточенностью, кото­рая, по правде говоря, была не такой тревожащей: меньше заметны были клыки…Таура в задумчивости перебирала пальцами занавеску и случайно запуталась ногтями в доро­гой ткани. Поморщившись, она высвободила руку и спря­тала за спину.
      – Значит, она – фор. Прекрасно. Но она его любит?
      Роик почувствовал в ее голосе странную тревогу, но не знал, как это истолковать.
      – Я в этом совершенно уверен, мэм, – стойко за­явил он.
      Не хотелось сомневаться в том, что мрачность будущей м’леди и ее хмурый лоб связаны с предсвадебными волне­ниями вкупе с экзаменационными стрессами, которые наложились на не столь давнюю потерю.
      – Конечно. – Улыбка Тауры была не слишком искрен­ней. – Вы давно служите лорду Форкосигану, оруженосец Роик?
      – С прошлой зимы, мэм. В отряде оруженосцев Дома Форкосиганов появилась вакансия. Меня прислали по ре­комендации Муниципальной стражи Хассадара, – доба­вил он несколько желчно, почти ожидая, что она станет насмехаться над его скромным невоенным происхождени­ем – Видите ли, двадцать оруженосцев графа всегда наби­раются из его собственного Округа.
      Она никак не отреагировала на его слова: по-видимо­му, слова «Муниципальная стража Хассадара» ничего для нее не значили.
      Он решил, что тоже имеет право задать вопрос.
      – А вы… долго ему служили? Там?
      «В той галактической дали, где м ’лорд приобрел таких эк­зотических друзей.»
      Ее лицо смягчилось и снова расцвело клыкастой улыбкой.
      – В некотором смысле – всю мою жизнь. По крайней мере с тех пор, как началась моя настоящая жизнь. Десять лет назад. Он – великий человек.
      Это заявление было сделано с полной убежденностью.
      Ну, он определенно сын великого человека. Граф Эйрел Форкосиган – колосс, который возвышался над последним полувековым отрезком истории Барраяра. Карьера лорда Майлза не была столь громкой. И о ней никто не расска­зывал Ройку, самому младшему оруженосцу, поскольку он раньше не служил в Имперской службе безопасности в от­личие от м’лорда и почти всех остальных оруженосцев. Вот так-то.
      Однако Ройку нравился коротышка-лорд. Со всеми сво­ими родовыми травмами и тому подобным (Роик старался не употреблять неприятного слово «мутация») ему всю жизнь приходилось трудно, несмотря на знатное происхож­дение. Ему достаточно трудно добиться даже самых обыч­ных вещей, например… например, женитьбы. Хотя мозгов у м’лорда предостаточно – как компенсация за недорос­шее тело. Ройку только хотелось бы, чтобы он не считал своего самого младшего телохранителя дурнем.
      – Библиотека справа от лестницы на первом этаже. Надо пройти еще через одну комнату, читальню. – Он поднял руку в прощальном салюте, намереваясь расстаться с этой пугающей великаншей. – Обед сегодня не торжественный, одеваться не нужно. – Она озадаченно посмотрела на свой помявшийся в дороге костюм: просторный розовый жакет и брюки, и Роик поспешно добавил: – Я имею в виду, не нужно надевать вечерний туалет. Наряжаться. То, что на вас, вполне подойдет.
      – О! – отозвалась она с явным облегчением. – Так понятнее. Спасибо.

      Закончив обычный обход помещений особняка, Роик вернулся в комнату перед библиотекой – и обнаружил ве­ликаншу и пилота. Они рассматривали выставленные там свадебные подарки. Самые разнообразные предметы при­бывали уже несколько недель. Каждый вручался Пиму, ору­женосец все разворачивал, проводил проверку на предмет безопасности, заворачивал, чтобы жених и невеста имели возможность снова его развернуть и выставить на всеоб­щее обозрение вместе с карточкой дарителя.
      – Смотри, вот твой, Ард, – сказала сержант Таура. – А вот подарок от Элли.
      – О, так что она в конце концов выбрала? – заинте­ресовался пилот. – В какой-то момент она сказала мне, что подумывает, не послать ли невесте строгий ошейник с цепью для Майлза, но опасается, что ее неправильно поймут.
      – Нет, – Таура продемонстрировала пушистый кусок сияющей черной ткани длиной во весь ее рост. – Похоже, это какая-то шуба… Нет, погоди: это одеяло! Красота! По­трогай, Ард. Потрясающе мягкое. И теплое. – Она прижа­ла мягкую складку пледа к щеке – и с ее длинных губ сорвался радостный смешок. – Оно мурлычет!
      Мэйхью удивленно вскинул брови.
      – Боже правый! Неужели она… Право, это немного рис­кованно.
      Таура недоуменно посмотрела на него и спросила:
      – Рискованно? Почему?
      Мэйхью неопределенно махнул рукой.
      – Это – живой мех. Генетический конструкт. Оно по­хоже на то, которое Майлз когда-то подарил Элли. Если она решила заново использовать его подарки, то это вы­глядит довольно прозрачным намеком. – Он помялся. – Хотя, наверное, если она купила для счастливой четы но­вое, то это имеет уже совсем другой смысл.
      – Ох! – Таура наклонила голову набок и хмуро по­смотрела на мех. – Моя жизнь слишком коротка, чтобы играть в такие сложные игры, Ард. Так что же значит этот подарок?
      – Понятия не имею. Ночью все кошки… ну, в данном случае, черны. Интересно, оно предназначено служить ре­дакционным комментарием?
      – Ну, если и так, то не вздумай рассказывать об этом бедной невесте. Иначе даю слово: я превращу оба твои уха в кружевные салфеточки. – Она подняла вверх когтистые паль­цы и выразительно ими пошевелила. – Ручной работы.
      Конечно, это была шутка, но пилот примирительно кив­нул и улыбнулся, дав понять, что вполне оценил серьез­ность угрозы. В эту минуту Таура заметила Ройка, уложила живой мех обратно в коробку и скромно убрала руки за спину.
      Дверь в библиотеку распахнулась и оттуда выглянул лорд Форкосиган.
      – А, вот и вы! – Он вышел в читальню. – Элен и Баз скоро спустятся: она кормит малышку Корделию. Ты, на­верное, уже страшно проголодалась, Таура. Пойдем, по­пробуешь закуски. Моя повариха превзошла себя.
      Он тепло улыбнулся громадному сержанту. Голова Ро­йка едва доходила ей до плеча, а лицо м’лорда оставалось на уровне ее пояса. Ройку вдруг подумалось, что Таура воз­вышается над ним примерно так же, как женщины средне­го роста – над лордом Форкосиганом. Ведь он же все вре­мя видит женщин такими!
      «Ох.»
      М’лорд поманил гостей в библиотеку, но сам за ними не пошел, а закрыл дверь и подозвал Ройка к себе. Задрав голову, он задумчиво посмотрел на своего самого высокого оруженосца и понизил голос:
      «Завтра утром я попрошу вас отвезти сержанта Тауру в Старый город. Я уговорил леди Элис представить Тауру своей модистке и для предстоящих празднований сделать для нее гардероб барраярской леди. Приготовься весь день находиться в их распоряжении.»
      Роик судорожно сглотнул. Тетка м’лорда, леди Элис Форпатрил, была в чем-то самой пугающей из всех жен­щин, с которыми Ройку когда-либо приходилось сталки­ваться – даже с поправкой на рост. В столице она счита­лась законодательницей мод и приличий для высокопос­тавленных форов. Ей принадлежало решающее слово в вопросах одежды, вкуса и этикета – и она была официаль­ной распорядительницей приемов самого императора Грегора. А своим язычком леди Элис могла разрезать любого неудачника на тонкие ленточки и завязать его останки бан­тиком еще до того, как они рухнут на пол.
      – Как вам, черт подери, удалось… – невольно брякнул Роик и запоздало замолчал. М’лорд ухмыльнулся:
      – Я был очень убедителен, И потом, леди Элис любит бороться с трудностями. Если повезет, то ей даже удастся отвратить Тауру от ее излюбленного ярко-розового цвета. Какой-то безмозглый тип когда-то сказал ей, что это – не вызывающий цвет, и теперь она пользуется им для самых неподходящих нарядов и в самых неподходящих количе­ствах… И он ей так не идет! Ну, тетя Элис с этим справит­ся. Если кто-нибудь спросит твое мнение (не то чтобы это было вероятно), голосуй за то, что выберет Элис.
      «Как будто я посмел бы ей возразить!» – едва не выпа­лил Роик. Он встал навытяжку и постарался изобразить внимательного и умного слушателя.
      Лорд Форкосиган постучал себя пальцами по ноге, и его улыбка померкла.
      – А еще – я надеюсь, ты позаботишься, чтобы Тауру… гм… не оскорбляли и не ставили в неловкое положение, или… ну, ты понимаешь. Не то чтобы ты мог помешать окружающим на нее глазеть – на это рассчитывать не при­ходится. Но сопровождай ее во всех общественных местах и будь настороже, чтобы отвести от нее все неприятности. Я хотел бы сам ее сопровождать, но эти предсвадебные при­готовления… Слава Богу, осталось недолго.
      – Как держится мадам Форсуассон? – робко поинте­ресовался Роик.
      Он уже два дня мучился вопросом, не следовало ли ему доложить кому-нибудь о том приступе слез, но будущая м’леди наверняка не догадывалась, что сдавленно рыдала в одном из темных коридоров особняка Форкосиганов в при­сутствии поспешно ретировавшегося свидетеля.
      Судя по тому, каким замкнутым стало вдруг лицо м’лор­да, он, возможно, об этом знал.
      – У нее сейчас… много дополнительных проблем. Я постарался по возможности освободить ее от организаци­онных моментов.
      Ройку показалось, что он пожимает плечами отнюдь не так уверенно, как мог бы.
      Но м’лорд сразу же повеселел.
      – Как бы то ни было, я хочу, чтобы сержант Таура осталась довольна своим визитом на Барраяр в сказочный сезон Зимнепраздника. Наверное, у нее больше не будет возможности здесь побывать. Я хочу, чтобы эта неделя вспо­миналась ей как… Дьявол, я хочу, чтобы она чувствовала себя, словно Золушка, которую по мановению волшебной палочки перенесли на бал! Бог свидетель, она это заслужи­ла. Полночь наступает слишком скоро.
      Роик попытался освоиться с мыслью о том, что лорд Форкосиган играет роль волшебника-крестного этой вели­канши.
      – Да… И кто же прекрасный принц?
      Улыбка м’лорда стала какой-то кривой, а в том, как он шумно вздохнул, ощущалось что-то вроде боли.
      – А! Да. Теперь это – основная проблема. Еще бы.
      Он отпустил Ройка привычным небрежным салютом – неопределенным движением руки у лба – и ушел к гостям в библиотеку.

      За всю службу стражником муниципальной полиции Хассадара Ройку не приходилось бывать в модной лавке, которая была бы похожа на салон модистки леди Форпатрил. На оживленной улице Форбарр-Султана о ее суще­ствовании говорила только скромная медная табличка, на которой значилось: «Эстелла». Он осторожно поднялся на второй этаж. Под тяжелыми шагами сержанта Тауры засте­ленная ковром лестница жалобно скрипела. Поднявшись наверх, он заглянул в тихую комнату, которую вполне можно было бы принять за гостиную аристократки. Нигде ни еди­ной вешалки с нарядами или хотя бы манекена: только пушистый ковер, неяркое освещение, стулья у столов, за которыми не стыдно накрыть чай даже в императорской резиденции. К его глубочайшему облегчению, леди Форпатрил их опередила и была уже в комнате, разговаривая с какой-то женщиной в темном платье.
      Таура нагнулась, чтобы войти в дверь, и снова выпря­милась, женщины обернулись. Роик вежливо поклонился. Он не представлял себе, что именно м’лорд говорил своей тетке, но когда та посмотрела на Тауру, ее глаза только чуть расширились. Вторая женщина тоже не дрогнула при виде клыков, когтей и огромного роста – но когда ее взгляд скользнул по розовому брючному костюму, она поморщи­лась.
      Наступило молчание. Леди Элис адресовала Ройку воп­росительный взгляд, и он понял, что в его обязанности вхо­дит представление – как в том случае, когда он вводит гостя в особняк Форкосиганов.
      – Сержант Таура, миледи, – громко объявил он и за­молчал, ожидая дальнейших подсказок.
      Подождав еще мгновение, леди Элис поняла, что пола­гаться на него не приходится, и с улыбкой пошла вперед, протягивая руки.
      – Сержант Таура! Я – тетя Майлза Форкосигана, Элис Форпатрил. Позвольте мне приветствовать вас на Барраяре. Мой племянник немного рассказал мне о вас.
      Таура нерешительно протянула громадную руку, обхва­тила тонкие пальцы леди Элис и осторожно их пожала.
      – Боюсь, что мне он о вас рассказывал очень мало, – проговорила она От смущения ее голос звучал хриплым рокотом – Я не знакома ни с какими тетями. Почему-то мне казалось, что вы будете старше. И не такая краса­вица.
      Леди Форпатрил улыбнулась – довольно одобритель­но. Роик решил, что только несколько серебряных пря­дей в прическе и чуть поблекшая кожа выдавали ее воз­раст. Леди Элис была подтянутой, элегантной и уверен­ной в себе – как всегда. Она представила Тауре вторую женщину – госпожу Какую-то, но не как Эстеллу, хотя мысленно Роик стал называть ее именно так. Оказалось, что это – старшая модистка.
      – Я очень рада возможности попасть на родную плане­ту Майлза… лорда Форкосигана, – сказала Таура – Хотя когда он пригласил меня на сезон Зимнепраздника, я не поняла, о каком сезоне идет речь – светском или охотни­чьем, и надо ли мне брать с собой наряды или оружие.
      Улыбка леди Форпатрил сделалась немного хищной.
      – Но наряды и есть оружие, милая, – в достаточно умелых руках. Позвольте мне познакомить вас с остальны­ми оружейниками.
      Она указала на дверь в дальнем конце комнаты, за ко­торой, по-видимому, располагались более утилитарные ра­бочие помещения, с лазерными сканерами, пультами мо­делирования, кипами экзотических тканей и опытными портнихами. Или с волшебными палочками – Роик в этих вещах совершенно не разбирался. Вторая женщина кивнула.
      – Пожалуйста, пройдите туда, сержант Таура. Леди Элис говорит, что сегодня нам надо сделать очень много.
      – Миледи! – в панике окликнул Роик удаляющихся женщин. – А мне что делать?
      – Подождите минутку здесь, оруженосец, – бросила через плечо леди Элис. – Я сейчас вернусь.
      Таура тоже оглянулась – как раз в тот момент, когда за ней начала бесшумно закрываться дверь. На миг на ее стран­ном лице появилось такое выражение, словно она готова была взмолиться «Не бросай меня!»
      Смеет ли он сесть в кресло? Роик решил, что нет. Он постоял несколько секунд неподвижно, потом обошел всю комнату и, наконец, повернувшись спиной к стене с изящ­ными украшениями, принял позу охранника, в которой бла­годаря немалой практике последнего времени мог оставаться час кряду.
      Спустя недолгое время леди Форпатрил вернулась, пе­рекинув через руку охапку ярко-розовой ткани, и вручила все это Ройку.
      – Отнесите это моему племяннику и передайте, чтобы он их спрятал. А еще лучше – сжег. Пусть делает что угод­но, но ни при каких обстоятельствах нельзя допустить, что­бы они снова попали в руки этой молодой женщины. Воз­вращайтесь примерно… ну… через четыре часа. Вы, конеч­но, самый декоративный из оруженосцев Майлза, но и вам нет нужды торчать тут и загромождать приемную Эстеллы. Ступайте.
      Он посмотрел на макушку безупречно причесанной го­ловы, пытаясь понять, как этой женщине удается неизмен­но заставлять его чувствовать себя четырехлетним маль­чишкой – или внушать желание спрятаться в большом мешке. Пытаясь хоть как-то утешиться, Роик подумал, что она точно так же действует и на собственного племянника, которому уже тридцать один год и который должен был бы к ней привыкнуть.
      Он явился на пост в назначенное время – и ему при­шлось дожидаться еще минут двадцать, а то и больше. Ка­кая-то младшая портниха попросила его подождать и пред­ложила на выбор чаю или вина, но он вежливо отказался. Наконец дверь открылась – и сначала до него донеслись голоса.
      Баритон Тауры не узнать было невозможно.
      – Не знаю, леди Элис. Я в жизни не носила таких юбок.
      – Мы несколько минут вас потренируем: вы посидите, постоите и походите. А, вот и Роик вернулся. Хорошо.
      Леди Элис вошла первой – и, как ни странно, стала смотреть на Ройка.
      Следом за ней в комнату вошло видение в ярко-зеленом.
      О, конечно, это по-прежнему была Таура, но… Кожа, казавшаяся желтоватой и тусклой на розовом фоне, те­перь выглядела сияющей слоновой костью. Зеленый жа­кет очень ладно облегал талию. Выше – бледные плечи и длинная шея цветком распускались над белым льня­ным воротником. Изящный жакет до бедер. Узкая зеленая юбка до середины икр. Широкие манжеты, отделанные тон­ким белым шнуром – кисти рук вдруг стали казаться вов­се не гигантскими, а вполне пропорциональными. Розо­вый лак с ногтей исчез, сменившись темным, цвета крас­ного дерева. Толстая коса, заброшенная за спину, превратилась в таинственно переплетающийся узел, плот­но прижатый к голове и украшенный зеленой… шляп­кой? эгреткой? Короче – какой-то хитроумной штуч­кой, чуть сдвинутой набок. Странная форма ее лица вне­запно стала художественной и изысканной, а не уродливой.
      – Да-а, – сказала леди Форпатрил. – Так годится.
      Роик закрыл рот.
      Криво улыбаясь, Таура осторожно вышла вперед.
      – Моя профессия – телохранитель, – сказала она, явно продолжая разговор с леди Форпатрил. – Разве я в таком наряде могу выбить кому-то зубы ногой?
      – Женщине, надевшей этот костюм, не придется де­лать это самой, – ответила леди Элис. – Найдутся желаю­щие выбить зубы тому, кто ей досадил. Правда, Роик?
      – Если не затопчут друг друга в свалке, – выпалил Роик и густо покраснел.
      Уголок губ чуть приподнялся. Золотистые глаза заиск­рились, словно шампанское. Таура заметила в углу комна­ты большое зеркало в резной раме и, подойдя к нему, с сомнением стала разглядывать ту часть себя, которая в нем отразилась.
      – Так, значит, это эффектно?
      – До ужаса! – подтвердил Роик.
      И тут же поймал яростный взгляд, брошенный на него леди Элис из-за спины Тауры. Ее губы безмолвно произ­несли: «Нет, дурень!» Он испуганно замолк.
      – О! – Клыкастая улыбка Тауры погасла. – Но я и без того пугаю людей. Человеческие существа такие хрупкие! Если удачно схватить, можно оторвать им голову. Мне хо­телось бы понравиться… кому-нибудь. Ради разнообразия. Может, мне все-таки лучше надеть то розовое платье с бан­тами?
      Леди Элис спокойно проговорила:
      – Мы ведь решили, что безыскусный облик годится для гораздо более юных девушек.
      – Вы хотите сказать – для тех, кто гораздо меньше ростом.
      – Красота бывает очень разной. Вашей необходимо до­стоинство. Я сама никогда бы не украсила себя розовыми бантами!
      Ройку показалось, что это сказано с некоторым отчая­нием.
      Таура посмотрела на леди Элис: похоже, это заявление ее поразило.
      – Да… Наверное, так.
      – Вы привлечете к себе более храбрых мужчин.
      – О, это я знаю. – Таура пожала плечами. – Я просто надеялась на… больший выбор, раз в кои-то веки. – И она чуть слышно добавила: – И он теперь уже не свободен.
      «Кто этот он?» – невольно подумал Роик. Она сказала это очень печально. Какой-то очень высокий поклонник, который теперь ушел со сцены? Выше Ройка? Таких муж­чин найдется немного.

      Леди Элис завершила день, сводив свою подопечную в эксклюзивное кафе, которое было очень популярно среди дам, причисляющих себя к классу высших форов. Это имело целью отчасти обучение, а отчасти – удовлетворение по­требностей яростного обмена веществ Тауры. Пока офици­ант подавал им одно блюдо за другим, леди Элис энергич­но сыпала советами относительно всего на свете, начиная с того, как изящно выйти из лимузина в узкой юбке, с осанки, поведения за столом – и до тонкостей статуса раз­личных форов. Несмотря на свои гигантские размеры, Тау­ра была в прекрасной форме, да и на координацию не жа­ловалась – так что все хватала прямо на лету и делала по­трясающие успехи.
      Роик, которому в этом обучении была отведена роль джентльмена, был подвергнут резкой критике. Поначалу он чувствовал себя страшно неловким и неуместным, но потом понял, что рядом с Таурой может считать себя неви­димкой. Если они и привлекали к себе косые взгляды дру­гих посетителей, то хотя бы их комментарии были доста­точно негромкими или удаленными, так что он не чувство­вал необходимости обращать на них внимания. К счастью, все внимание Тауры было приковано к ее наставнице. И в отличие от Ройка ей не нужно было дважды давать одно и то же указание.
      Когда леди Форпатрил отошла, чтобы обсудить с метр­дотелем какую-то тонкость, Таура нагнулась к нему и про­шептала:
      – Она во всем этом очень здорово разбирается, правда?
      – Лучше всех.