— Лейтенант Форсуассон, — оживленно произнес Грегор, — боюсь, что в столице царствуют сплетни и слухи. Отделить правду от лжи — это занятие обеспечивает устойчивой работой на полную неделю удивительно много моих сотрудников СБ. Я полагаю, что они делают это хорошо. Профессиональное мнение моих аналитиков СБ состоит в том, что клевета на лорда Форкосигана зародилась не вследствие событий на Комарре — о которых я полностью осведомлен — но была позднее придумана группой, гм, — нет, настроенных против — слишком сильный термин, — разозленных людей, разделяющих некоторую политическую программу, которой, как они верили, его затруднение послужит на пользу.

Грегор дал Хьюго с Базилем мгновение все это переварить и продолжал, — Ваша паника преждевременна. Даже я не знаю, как закончится сегодняшнее голосование. Но можете быть уверены, лейтенант, что ваши родственники под защитой моей руки. Никому не будет позволено причинить какой-либо вред членам семьи Лорда Аудитора Фортица. Ваше беспокойство похвально, но не нужно. — Холод в его голосе стал заметнее. — Но ваше легковерие не столь похвально. Прошу вас, исправьте его.

— Да, сир, — проскрипел Базиль. Теперь у него глаза были выпучены. Никки застенчиво усмехнулся Грегору. Грегор ответил ему даже не подмигиванием , а просто чуть расширив глаза. Довольный Никки поджал ноги.

Раздавшийся от ведущей в вестибюль двери стук заставил Катриону подпрыгнуть на месте. К двери подошел мужчина в ливрее. После разговора вполголоса он отступил в сторону, пропустив еще одного офицера СБ, на этот раз майора в зеленой форме. Грегор поднял глаза и сделал ему жест подойти. Человек оглядел странных гостей Грегора и наклонился к уху императора, что-то ему пробормотав.

— Хорошо. — сказал Грегор, и снова — Хорошо, — а затем, — Примерно пора. Хорошо. Приведите его прямо сюда. — Офицер кивнул и поспешно вышел.

Грегор широко улыбнулся всем присутствующим. В ответ радостно улыбнулась госпожа Фортиц и застенчиво — Катриона. Улыбка Хьюго была беспомощной, но он выглядел ошеломленным. Катриона вспомнила, что Грегор производил именно такой эффект на людей, видевших его впервые.

— Боюсь, — сказал Грегор, — что я буду довольно занят некоторое время. Никки, ручаюсь тебе, что сегодня никто не собирается увезти тебя от твоей матери. — При этих словах его глаза на мгновение остановились на Катрионе, и он сопроводил свою фразу микроскопическим, предназначенным ей одной, кивком. — Мне будет приятно услышать о ваших дальнейших планах после этой сессии и Совета. Оруженосец Жерар найдет вам места для обозрения на галерее; Никки может найти это поучительным. — Катриона не был уверена, было ли это приглашением или приказом, но сопротивляться было, разумеется, невозможно. Он поднял руку ладонью вверх. Все вскочили на ноги, кроме тети Фортиц, которой согласно правилам приличия помог встать оруженосец. Жерар вежливо указал им в сторону двери. Грегор склонился над столом и добавил Базилю вполголоса, уже собираясь уходить, — Госпожа Форсуассон полностью располагает моим доверием, лейтенант; рекомендую и вам доверять ей.

Базиль сумел выдавить из себя что-то, что прозвучало вроде «иик, Сир»! Они выползли в вестибюль. Хьюго смотрел на свою сестру с большим удивлением, чем если бы у нее выросла еще одна голова.

Проходя гуськом через узкий зал, они встретили возвращавшегося майора. Катриона была поражена, увидев, что он сопровождал Байерли Форратьера, выглядевшего будто он отчаянно нервничал. Би был небрит, а его дорогой с виду вечерний костюм — помят и испачкан. У него были мешки под глазами и покрасневшие белки глаз, однако он узнавающе приподнял бровь, проходя мимо нее, и ухитрился отдать ей ироничный небольшой полупоклон, прижав руку к сердцу, но не сбившись с шага.

Хьюго повернул голову, уставившись на удаляющуюся долговязую фигуру Би. — Ты знаешь этого странного типа? — спросил он.

— Один из моих ухажеров, — немедленно ответила Катриона, решив обратить эту случайность в свою пользу. — Байерли Форратьер. Кузен и Доно, и Ришара. Обедневший, неблагоразумный, глухой к любым оскорбительным выпадам, но очень остроумный… если вам нравится несколько гадкий юмор.

Оставив Хьюго распутывать намек на то, что беззащитной вдове могла грозить и худшая опасность, нежели внимание некоего низкорослого графского наследника, она проследовала за оруженосцем в сторону скрытой лифтовой шахты. Из нее вся компания попала на второй этаж еще в один узкой холл, заканчивающийся дверью на галерею. Рядом с ней стоял охранник из СБ; еще один занимал аналогичную позицию для перекрестного огня на задней части галереи.

Галерея для зрителей над палатой Совета была заполнена примерно на три четверти и гудела от разговоров вполголоса, которые вели изысканно одетые женщины и мужчины в зеленой армейской форме или аккуратных костюмах. Катриона внезапно почувствовала себя оборванной и бросающейся в глаза в своем черном трауре, особенно когда оруженосец Грегора освободил для них места в середине переднего ряда, вежливо, но без объяснений, потребовав от пяти молодых джентльменов подвинуться. Ни один из них не попытался протестовать по отношению к человеку в этой ливрее. Она улыбнулась им, извиняясь, когда они сели позади нее; они тоже с любопытством на нее поглядели. Для безопасности она посадила Никки между собой и тетей Фортиц. Хьюго и Базиль сели справа от нее.

— Вы когда-то раньше здесь бывали? — прошептал Базиль, уставившийся на все вокруг такими же наивными широко открытыми глазами, как и Никки.

— Нет, — ответила Катриона.

— Я был здесь один раз, когда учился в школе, много лет назад, — признал Хьюго. — Конечно, не когда Совет заседал.

Только тетю Фортиц, казалось, не устрашило их окружение, но при этом она довольно часто бывала в архивах замка Форхартунг по своей работе историка, когда еще дядя Фортиц не был назначен Имперским Аудитором.

Катриона нетерпеливо оглядела всю палату Совета, распростершуюся под их местами, словно стадион. При полном сборе заседание представляло собой крайне красочное зрелище, каждый граф был одет в наиболее элегантный вариант мундира своего Дома. Она поискала в радужной какофонии маленькую фигурку в невзрачном, по сравнению с некоторыми, мундире изысканного сочетания цветов, коричневого и серебряного… вот! Майлз только что встал из-за своего стола, в переднем ряду справа от Катрионы. Она в волнении стиснула балконный поручень и приоткрыла губы, но он не посмотрел наверх.

Было невозможно и подумать о том, чтобы окликнуть его, пусть даже в Спикерском Круге сейчас никого не было; выкрики с галереи во время заседания совета были запрещены, исключений не было ни для графов, ни для любых их свидетелей, которых они должны были вызывать на нижний этаж.

Майлз легко двигался среди своих могущественных коллег, направлявшихся к столу Рене Форбреттена для какого-то совещания. Какой хитростью ни заставил Эйрел Форкосиган это собрание утвердить в правах своего искалеченного наследника много лет назад, теперь она явно принесла свои плоды. Перемены были возможны.

Рене, кинувший взгляд на галерею, первым заметил ее и привлек внимание Майлза наверх. Майлз поднял к ней лицо, его глаза расширились в смешанном чувстве восхищения, смущения и — как только он заметил Хьюго и Базиля — беспокойства. Катриона осмелилась на успокаивающее движение рукой, просто слегка помахав развернутой открытой ладонью перед собой и тут же спрятав руку на коленях. Майлз ответил ей странным ленивым приветствием, в который он обычно вкладывал поразительную массу оттенков отношения; в этом случае — осторожную иронию поверх глубокого уважения. Его пристальный взгляд встретился со взглядом тети Фортиц; он приподнял бровь в многообещающем вопросе и приветственно поклонился ей, на что она ответила. Уголки его губ приподнялись в улыбке.

Ришар Форратьер, разговаривающий с графом в переднем ряду, заметил приветственный кивок Майлза и поднял взгляд на галерею. На Ришаре уже были сине-серые цвета его Дома, полный графский мундир — много на себе берет, с острым неодобрением подумала Катриона. Через мгновение в его глазах появилось ощущение узнавания, и он недоброжелательно на нее нахмурился. Она ответила ему холодным хмурым взглядом — он был, по меньшей мере, одним из соавторов нынешнего кризиса. Я знаю ваш тип. Я не боюсь вас.

Грегор еще не вернулся на свой помост из личной комнаты для совещаний; о чем они с Байерли там говорили ? Доно все еще не было, как она поняла, произведя инвентаризацию собравшихся внизу людей. Его энергичная фигура выделялась бы в любой толпе, даже в этой. Была ли тайная причина у несносной уверенности Ришара?

Но только в ее груди начал завязываться узелок тревоги, все лица в Палате обратились ко входным дверям. Прямо из-под галереи, где она сидела, в комнату Совета вошла группа людей. Даже со своего места Катриона узнала бородатого лорда Доно. На нем был сине-серый мундир младшего лорда дома Форратьеров, почти копия того, что на Ришаре, но более продуманный вариант, отделка которого соответствовала положению графского наследника. Ее расстроило то, что лорд Доно хромал, двигаясь скованно, словно испытывая какую-то затяжную боль. К ее удивлению, с ними шел и Айвен Форпатрил. В личности четырех других мужчин она была меньше уверена, хотя и узнала некоторые мундиры.

— Тетя Фортиц! — прошептала она. — Кто все эти графы вместе с Доно?

Тетя Фортиц сидела с удивленным и озадаченным выражением на лице. — Вон тот, в сине-золотом и с гривой седых волос — Фалько Форпатрил. Более молодой — это Форфолс, знаешь, тот странный тип с Южного Побережья. Пожилой джентльмен с тростью — о боже! — сам граф Форхалас. А еще один — это граф Форкалоннер. Наряду с Форхаласом он считается одним из самых жестких старых упрямцев среди Консерваторов. Думаю, вот и голоса, которых все ждали. Теперь все сдвинется с места.

Катриона посмотрела, как же отреагировал Майлз. Его облегчение при появлении лорда Доно явно смешивалось с тревогой, вызванной массовым прибытием наиболее могущественных сторонников Ришара. Айвен Форпатрил покинул группу и прогулочным шагом направился к столу Рене, с чрезвычайно странной ухмылкой на лице. Катриона опустилась на стул, ее сердце билось в тревоге, когда она отчаянно пыталась понять, что же происходит внизу, хотя разобрала лишь несколько слов из низкого гула вокруг столов.

Айвен улучил момент, чтобы насладиться видом полного замешательства на лице своего кузена, Имперского-Аудитора-который-за-все-в-ответе. Да, держу пари, тебе трудно разобраться во всем. Пожалуй, он должен был бы чувствовать вину за то, что в этой ужасной суматохе не нашел сегодня с утра и минутки быстренько позвонить Майлзу по комму и дать ему знать, что произошло. Но в действительности так поздно для Майлза не было уже никакой разницы. Еще несколько секунд Айвен был на шаг впереди Майлза в его собственной игре. Наслаждайся. Однако Рене Форбреттен выглядел находящимся в таком же замешательстве, а к нему у Айвена не было никаких счетов. Хватит.

Майлз посмотрел на своего кузена со смешанным выражением восхищения и ярости. — Айвен, ты идио… — начал он.

— Не… произноси этого, — Айвен поднял руку, обрывая его прежде, чем ему удалось начать свою напыщенную речь. — Я просто снова спас твою задницу. И какой благодарности я опять добился? Ничего. Лишь оскорбление и насмешка. Моя жалкая участь в этой жизни.

— Пим доложил мне, что ты привел Доно. За это я тебе благодарен, — произнес Майлз, стиснув зубы. — Но зачем, проклятье, ты привел и их? — Он мотнул головой в сторону четырех графов-консерваторов, шествующих один за другим через палату к месту Бориса Формонкриева.

— Смотри, — пробормотал Айвен.

Когда граф Форхалас поравнялся со столом Ришара, тот выпрямился и улыбнулся ему. — Как раз вовремя, сэр! Я рад видеть вас!

Улыбка Ришара испарилась, когда граф Форхалас прошел мимо него даже не повернув головы в его сторону; судя по такой реакции Форхаласа на приветствие Ришара, тот, должно быть, был невидимкой. Форкалоннер, следующий по пятам своего старшего коллеги, по крайней мере кинул на Ришара хмурый взгляд — хоть какой-то признак узнавания.

Айвен задержал дыхание в радостном предвкушении.

Когда к Ришару подошел седовласый Фалько Форпатрил, Ришар сделал еще одну попытку:

— Рад, что вы это сделали… сэр?

Фалько остановился и холодно взглянул на него сверху вниз. Негромким голосом, который несмотря на это легко проникал во все концы комнаты, Фалько произнес, — Не долго вам радоваться. У нас есть неписаные правила, Ришар; если пытаетесь обойти мораль, то, черт возьми, вам бы лучше быть достаточно искусным в своих играх, чтобы не попадаться. А вы не были. — Фыркнув, он проследовал за своими товарищами.

Форфолс, идущий последним, яростно прошипел Ришару, — Да как вы посмели втягивать меня в ваши планы, используя мой дом, чтобы устроить это нападение? Я буду рад видеть, как вы из-за этого потерпите поражение. — Он двинулся вслед за Фалько, всем своим видом отстраняясь от Ришара.

У Майлза сделались круглые глаза, его губы приоткрылись — его уважение к кузену возрастало на глазах, — Занятая ночь выдалась, а, Айвен? — Он вздохнул, обратив внимание на хромоту Доно.

— Ты и не поверишь.

— А ты попробуй.

Быстрым полушепотом Айвен утолил любопытство Майлза и пораженного Рене. — Если вкратце, некая банда наемных головорезов попыталась откорректировать результаты бетанской хирургии Доно с помощью виброножа. Они нас ухватили на выходе из дома Форфолса. У них был хороший план, как избавиться от оруженосцев Доно, но нас с Оливией Куделкой в их списке не было. Мы сами их захватили, а я доставил этих типов вместе с уликами к Фалько и старому Форхаласу и позволил им самим сделать из этого выводы. Никто, конечно, не потрудился сообщить о происшедшем Ришару; мы оставили его в неведении относительно этих новостей. Ришар еще пожалеет, что не воспользовался этим виброножом, чтобы перерезать себе горло прежде, чем настал сегодняшний день.

Майлз наморщил губы. — Доказательства? В таком деле Ришар должен был действовать через целую цепочку посредников. Если он действительно попрактиковался на невесте Пьера, он дьявольски хитер. Выследить его до двери будет непросто.

Рене настойчиво добавил , — Как быстро мы получим в наши руки улики ?

— На это потребовались бы недели, но подручный Ришара объявил себя Имперским Свидетелем,. — выдохнул Айвен, на самой вершине своего триумфа.

Майлз склонил голову. — Подручный Ришара ?

— Байерли Форратьер. Он явно помог Ришару все это устроить. Но дела не пошли как надо. Нанятые Ришаром громилы следовали за Доно по пятам, намереваясь напасть на него у особняка Форсмитов, но увидели что им, кажется, представилась лучшая возможность в доме Форфолса. У Би была истерика с пеной у рта, когда перед самым рассветом он наконец догнал меня. Он не знал, куда делись все его пешки, бедный истеричный тайный вдохновитель. А это я взял их в плен. В первый раз я видел, что у Би Форратьера не было слов. — Айвен удовлетворенно усмехнулся. — Тогда приехала СБ и забрала его с собой.

— Как… неожиданно. Я вообще не видел места Байерли в этой игре. — Майлз наморщил лоб.

— Думаю, ты оказался чертовски доверчив. Во всем этом было кое-что, что с самого начала не укладывалось для меня в картину, но я не мог ткнуть в это пальцем…

Форхалас со своими сподвижниками теперь столпились возле стола Бориса Формонкриева. Форфолс, казалось, вел себя наиболее выразительно, сердито жестикулируя и изредка кидая взгляды через плечо на Ришара, наблюдавшим эту сцену с тревогой. Челюсть Формонкриева застыла, и он глубоко нахмурился. Он дважды покачал головой. Молодой Сигур выглядел словно в ужасе; он подсознательно принял защитную позу, прикрыв руками колени и стиснув их.

Но дебаты вполголоса замолкли, как только из небольшой двери за помостом вышел император Грегор, поднявшийся на помост и снова занявший свое место. Он сделал движение в сторону лорда-протектора Спикерского Круга, тут же поспешившего к нему. Они коротко посовещались. Пристальный взгляд лорда-протектора обежал комнату, и он направился к Айвену.

— Лорд Форпатрил. — вежливо кивнул он. — Пора покинуть Палату Совета. Грегор собирается выкликать голосующих. Если вы не вызваны как свидетель, вы теперь должны занять место на галерее.

— Уже иду, — добродушно согласился Айвен. Майлз с Рене обменялись жестами, подняв большой палец, и Майлз поспешил обратно на свое место; Айвен направился к двери.

Айвен медленно прошел мимо скамьи Форратьера, когда Доно весело обратился к Ришару, — Двигайся, посмешище. Твои головорезы вчера вечером промахнулись. Муниципальная охрана лорда Форбонна будет ждать тебя под дверью с распростертыми объятиями, когда закончится это голосование.

С крайним нежеланием Ришар подвинулся на дальний конец скамьи.Доно шлепнулся на сиденье, скрестил обутые в ботинки ноги — скрестил в лодыжках, как отметил Айвен — и комфортно расставил локти.

Ришар прорычал сквозь зубы, — Тебе так этого хочется. Но когда я стану графом, для Форбонна я буду неприкосновенен. А партию Форкосигана так потрясут его преступления, что им не удастся закидать меня камнями.

— Камнями, Ришар, дорогой мой? — промурлыкал в ответ Доно. — Для тебя это было бы везением. Полагаю, это будет лавина… которая похоронит тебя под собой.

Оставив воссоединение семейства Форратьеров за спиной, Айвен направился к двойным дверям, которые открыла перед ним охрана. Ей-богу, работа сделана хорошо. Дойдя до дверей, он оглянулся через плечо и увидел, как Грегор пристально смотрит на него. Император одобрил его легкой улыбкой и едва заметной тенью кивка.

Но при этом Айвен не ощутил себя удовлетворенным. Скорее беззащитным. Он слишком поздно вспомнил присказку Майлза, что наградой за хорошо сделанную работу является другая, еще более трудная. На мгновение, уже выйдя из палаты в вестибюль, он испытал импульс повернуть направо, в сад, а не налево — на лестницу к галерее. Но за все на свете он не пропустил бы этой кульминации. Он стал подниматься по ступенькам.

***

— Огонь! — закричала Карин.

Две банки с жучиным маслом пролетели по навесной траектории вдоль коридора. Карин ожидала, что они обрушатся цель с глухим стуком, словно камни, но чуть более эластичные. Но все лотки из верхней части пирамиды были из новой закупки Марка, купленной на какой-то распродаже. Более дешевая и тонкая пластмасса не имела такой цельной структуры, как прежние банки. Они попали в цель не как камни, а как гранаты.

Придя в соприкосновение с плечами Муно и затылком Густиоза, лотки разорвались, выплеснув жучиное масло на стены, потолок, пол и случайно — на свои цели. Так как второй залп отправился в воздух раньше, чем достиг цели первый, удивленные эскобарцы обернулись как раз вовремя, чтобы уже грудью встретить следующие бомбы из жучиного масла. Достаточно быстрые рефлексы Муно позволили ему отбить третью банку, разорвавшуюся на полу и до колен обдавшую всех белым, капающим маслом.

Дико возбужденная Марсия, издавая некое берсерковское завывание, продолжала вести огонь банками с такой скоростью, с какой только успевала их схватить. Не все лотки разрывались; некоторые били с весьма удовлетворительным грохотом. Муно с ругательствами сбил еще пару снарядов, но, впав в искушение, выпустил Энрике и, схватив пару банок из стоявших в конце коридора штабелей, замахнулся ими на сестер Куделок. Марсия увернулась от нацеленной на нее банки; другая взорвалась в ногах у Карин. Попытка Муно установить заградительный огонь для отступления своей стороны имела неприятные последствия — Энрике опустился на колени и пополз в другую сторону вестибюля, к своими визжащим защитницам-валькириям.

— Назад в лабораторию, — закричала Карин, — и запрем дверь! Оттуда мы сможем позвать на помощь!

В дальнем конце коридора, за спиной эскобарских захватчиков, хлопнула открывшаяся дверь. Сердце Карин на мгновение взлетело, когда в проем выглянул оруженосец Ройс. Подкрепление! Ройс имел весьма привлекательный вид, одетый лишь в шорты, ботинки и с кобурой парализатора на поясе. — Что за дьявол…? — начал он, но его прервали — последний, неудачный залп дружеского огня, неприцельно запущенный Марсией, разорвался у него на груди.

— Ой, извини! — крикнула она, сложив руки рупором.

— Что, черт возьми, здесь происходит ? — взревел Ройс, выцарапывая парализатор не с той стороны кобуры скользкими от жучиного масла пальцами. — Вы разбудили меня! За это утро меня будят уже третий раз! Я только что уснул. Я поклялся, что прикончу следующего, кто меня разбудит…!

Обе девушки на мгновение замерли, чисто эстетически наслаждаясь этим зрелищем — высоким, широкоплечим, гремящим басом, атлетически развитым молодым мужчиной; Марсия вздохнула. Эскобарцы, естественно, понятия не имели, что это за гигантский обнаженный кричащий варвар появился между ними и единственным им известным пути к выходу. Они отступили на несколько шагов назад. Карин настойчиво закричала, — Ройс, они пытаются похитить Энрике!

— Да? Хорошо. — Ройс поглядел на нее мутным зловещим взором. — Убедитесь, что они запакуют всех его дьявольских жуков вместе с ним…

Запаниковавший Густиоз попробовал пробраться мимо Ройса к двери, но вместо этого врезался в него. Оба поскользнулись на жучином масле и упали, а над ними взлетели в воздух чрезвычайно официальные документы. Тренированные, хоть и скованные сном, рефлексы Ройса включились, и он попытался прижать своего случайного противника к полу, что было нелегко, поскольку они оба были покрыты слоем смазки. Преданный Муно, карабкаясь по полу, храбро встретил еще один огневой вал из банок с жучиным маслом и снова схватил Энрике за молотящую по воздуху руку, пытающуюся отбить его прочь. Они оба заскользили и упали на ненадежной поверхности. Но Муно крепко захватил одну из лодыжек Энрике и потянул его по скользкому полу обратно в свою сторону коридора.

— Вы не сможете остановить нас! — задыхался Густиоз, наполовину прижатый Ройсом. — У меня надлежащий ордер!

— Мистер, я и не хочу останавливать Вас! — пронзительно завопил Ройс.

Карин с Марсией схватили Энрике за руки и потянули в другом направлении. Поскольку сцепления с полом ни у кого не было, сражение на мгновение зашло в тупик. Карин рискнула разжать руки и, запрыгав вокруг Энрике, прицельно как следует пнула Муно в запястье; он взвыл и отпрянул. Две женщины и ученый, карабкаясь через друга, бросились в дверь лаборатории. Марсия захлопнула ее и заперла, и в ту же секунду плечо Муно ударило в дверь с другой стороны.

— Комм-пульт! — с трудом выдохнула Марсия через плечо своей сестре. — Позвони лорду Марку! Позвони кому-нибудь! — Карин отшвырнула с глаз долой масляного жука, забралась на стул возле комма стул и стала выстукивать на клавиатуре персональный код Марка.

***

Майлз повертел головой, глядя — раз уж не было никаких надежд услышать, что там говорилось, — как Айвен появился в переднем ряду на галерее и безжалостно согнал неудачливого младшего лейтенанта с занятого места. Младший офицер, которого превосходили и по званию, и по весомости, неохотно уступил свое лучшее место и отправился искать, где бы можно было встать сзади. Айвен скользнул к госпоже Фортиц и Катрионе. Последовал разговор вполголоса; по экспансивным жестам и самодовольной ухмылке Айвена Майлз предположил, что тот благосклонно предоставил леди отчет о своих героических приключениях прошлой ночью.

Черт возьми, будь я там, я бы точно так же мог бы спасти лорда Доно… А может быть, и нет.

Майлз узнал сидящих сбоку от Катрионы ее брата, Хьюго, и Базиля Форсуассона — они их встречал на похоронах Тьена. Они приехали в город, чтобы снова беспокоить Катриону по поводу Никки? Сейчас, слушая Айвена, они выглядели полностью ошеломленными. Катриона что-то свирепо проговорила. Айвен беспокойно засмеялся, потом оглянулся и помахал Оливии Куделке, только что занявшей место заднем ряду. Было несправедливо, что можно быть на ногах всю ночь и выглядеть таким свежим! Из бального платья, в котором она была прошлой ночью, она переоделась в свободный шелковый костюм с модными брюками комаррского фасона. Судя по ее жестам и улыбке, ее по крайней мере не задели в этой драке. Никки возбужденно что-то спросил, и госпожа Фортиц ему ответила; она пристально, холодно и без всякого одобрения поглядела в спину Ришару.

Что, черт возьми, делает здесь вся семья Катрионы вместе с нею? Как она убедила Хьюго и Базиля согласиться на этот визит? И как ко всему этому приложил руку Грегор? Майлз был готов поклясться, что видел как ушел прочь оруженосец Форбарры, проводивший их до места на галерее… На этаже Совета лорд-протектор Спикерского Круга ударил тупым концом кавалерийского копья с флажком Форбарры по специальной деревянной дощечке на полу. В палате эхом отдалось клак-клак. Теперь не время броситься на галерею и выяснять, что же происходит. Майлз оторвал свое внимание от Катрионы и приготовился перейти к делу. Делу, которое определит, окунутся ли они в мечту или в кошмар… Лорд-протектор воззвал, — Мой господин император видит здесь графа Формонкриева. Выступите вперед и изложите свое прошение, милорд.

Граф Борис Формонкриев встал, потрепал своего зятя по плечу и шагнул вперед занять положенное место в Спикерском Круге под мозаичными окнами, стоя перед полукругом своих товарищей-графов. Он изложил короткую, формальную просьбу о признании Сигура законным наследником Округа Форбреттен, со ссылкой на доказательства результатов генсканирования Рене, уже распространенных среди его коллег задолго до этого голосования. Он не произнес никаких комментариев по поводу дела Ришара, ожидавшего своей очереди. Бог ты мой, какие изменение — от союза до преднамеренной холодности! Лицо слушающего все это Ришара было непоколебимым и бесстрастным. Борис сел на место.

Лорд-протектор снова ударил в пол торцом копья. — Мой господин император видит среди собравшихся графа Форбреттена. Выступите вперед и заявите свое право на опровержение этого прошения, милорд.

Рене поднялся с места. — Милорд протектор, я временно уступаю слово лорду Доно Форратьеру. — Он снова сел.

В палате раздался легкий шум голосов. Каждый исследовал причину и логику перестановки; Ришара происшедшее, к глубокому и тайному удовольствию Майлза, вроде бы застало врасплох. Доно встал, прохромал в Спикерский Круг, развернулся и предстал перед собранием всех графов Барраяра. В его бороде мелькнула краткая белозубая усмешка. Майлз проследил за линией его взгляда в сторону галереи и успел увидеть Оливию, на мгновение привставшую со своего места и поднявшую вверх большой палец.

— Сир, милорд протектор, милорды. — Доно облизнул губы и приступил к официальной формулировке своего ходатайства о предоставлении ему графства и Округа Форратьер. Он напомнил всем присутствующим, что они получили заверенные копии его окончательного медицинского отчета и засвидетельствованных под присягой письменных показаний о его теперешней принадлежности к мужскому роду. Он кратко повторил свои аргументы о праве мужского первородства, о выборе самого графа и о своем прошлом опыте содействия его покойному брату Пьеру в управлении Округом Форратьер.

Лорд Доно стоял в напористой позе, расставив ноги, сцепив руки сзади на пояснице и вздернув подбородок. — Как уже известно некоторым из присутствующих, вчера вечером кто-то попытался принять это решение за вас. Кто-то попытался решить, каким будет будущее Барраяра, не в этой Палате Совета, а в глухом переулке. На меня напали; к счастью, я избежал серьезного ущерба. Напавшие на меня люди теперь в руках охраны лорда Форбонна, а свидетель дал показания, достаточные для ареста моего кузена Ришара по обвинению в преступном сговоре с целью нанесения увечий. Там, на улице, его ждут люди Форбонна. Ришар, выйдя из этой палаты, либо попадет в их руки и будет арестован, либо будет поставлен вами выше их юрисдикции — и тогда долг осуждения преступника падет позже на вас самих.

— Правление бандитов во время Кровавых Столетий дало Барраяру много красочных исторических событий, подходящих для высокой драмы. Но я не думаю, что мы хотим возвратить эту драму в реальную жизнь. Я стою перед вами, я готов и желаю служить моему Императору, империи, моему Округу, моим людям. И я стою за то, чтобы правил закон. — Он степенно поклонился графу Форхаласу, кивнувшему в ответ. — Господа, все в ваших руках. — Доно вернулся на свое место.

Много лет назад — до рождения Майлза — один из сыновей графа Форхаласа был казнен за участие в дуэли. Но граф не поднял из-за этого знамя восстания и дал ясно понять, что с тех пор он ожидал такой же преданности закону от равных себе. Это были своего рода моральные уговоры, на стороне которых была сила; никто не смел выступать против Форхаласа в проблемах этики. Если партия Консерваторов и имела опорный стержень, им был старый Форхалас. А Доно, казалось, только что полностью склонил Форхаласа на свою сторону. Или это сделал для него Ришар… Майлз с шипением выпустил воздух сквозь зубы, подавляя волнение. Хорошая подача, Доно, хорошо, хорошо. Превосходно.

Лорд-протектор снова стукнул своим копьем и вызвал Ришара для его ответа на ходатайство Доно. Ришар выглядел потрясенным и рассерженным. Он шагнул вперед, чтобы занять свое место в Спикерском Круге, и его губы уже шевелились. Он обернулся, встал перед собранием, глубоко вздохнул, и начинал формальную преамбулу своего протеста.

Внимание Майлза отвлекли какая-то сутолока на галерее: прибыли опоздавшие. Он кинул взгляд наверх и широко распахнул глаза, увидев как его мать с отцом садятся прямо за спиной Катрионы и госпожи Фортиц, выражая извинения и благодарность пораженной форской чете, немедленно уступившим место вице-королю с супругой. Они явно ушли с приема, чтобы успеть на это голосование, и были все еще одеты по-официальному. На графе Эйреле был такой же коричневый с серебром мундир Дома, в какой был одет и сам Майлз, а графиня была в изысканном вышитом бежевом платье, ее рыжие с проседью волосы были тщательно уложены в обвивающие голову косы. Выглядящий удивленным Айвен вытянул шею, оглянулся и приветственно кивнул, пробормотав что-то под нос. Госпожа Фортиц, внимательно слушавшая Ришара, шикнула на него. Катриона даже не оглянулась; она стиснула руками балконные перила и не отводя глаз уставилась вниз, на Ришара, словно желая, чтобы у него в речевом отделе мозга лопнула какая-нибудь артерия. 0днако он продолжал монотонно говорить, подходя к итогу своих доводов.