Галени не задержался. Майлз проводил своего гостя до передней двери и снова направился в библиотеку.

— Майлз! — с выражением неожиданной сосредоточенности произнесла графиня, вставая и следуя за ним. Марк пошел за ними, сомневаясь, закончила ли мать разговор с ним. Она поймала Майлза возле одного из диванов сбоку от камина. — Я узнала от Пима, что твоя госпожа Форсуассон была здесь вчера, когда нас с Эйрелом не было дома. Она была здесь, а я ее пропустила!

— Это был не совсем светский визит, — сказал Майлз. Пойманный в ловушку, он сдался и сел. — И мне трудно было бы задержать ее отъезд до полуночи — до вашего с отцом возвращения.

— Вполне разумно, — сказала его мать, завершая поимку своего пленника тем, что упала на диван напротив него. Марк осторожно сел рядом с нею. — Но когда ты позволишь нам увидеться с ней?

Он осторожно поглядел на нее. — Не… теперь. Если вы не против. Наши с ней дела прямо сейчас находятся в довольно деликатном… гм.. положении.

— Деликатном…, — эхом отозвалась графиня. — Это выглядит лучше, чем разрушенная жизнь и тошнота, а?

На мгновение в его глазах мелькнул луч надежды, но он покачал головой. — Сейчас довольно трудно сказать.

— Понимаю. Но лишь потому что Саймон с Элис объяснили нам это вчера вечером. Спрашивается, почему мы должны были услышать об этой гадкой клевете от них, а не от тебя?

— О, извини, — примиряюще кивнул он ей. — Я сам впервые услышал об этом только позавчера. Мы с вами последние несколько дней двигались по разным траекториям, учитывая в каком светском вихре вы кружитесь.

— Ты на этом высидел два дня? Мне стоило бы удивиться твоему внезапному интересу к делам нашей Колонии Хаос во время наших последних двух совместных обедов.

— Ну, мне было интересно послушать про вашу жизнь на Зергияре. Но если откровенно, я ждал анализа из СБ.

Графиня поглядела на дверь, за которой недавно скрылся коммодор Галени. — А, — произнесла она тоном внезапного озарения. — Значит, Дув.

— Да, Дув. — кивнул Майлз. — Если бы была утечка секретной информации, ну, это было бы совсем другое дело.

— А ее не было?

— По-видимому, нет. Это кажется выдумкой, полностью сконструированной по политически мотивам и сочиненной упоминания детальных… э-э… обстоятельств. Это сделала небольшая группа графов из Консерваторов и их прихлебателей, которых я в последнее время задел. Или они меня. Я решил иметь с этим дело… политически. — Его лицо было мрачным. — В моей собственной манере. Доно Форратьер и Рене Форбреттен вскоре придут сюда на совет.

— А, союзники. Хорошо — Она удовлетворенно прищурила глаза.

Он пожал плечами. — Отчасти это и есть политика. Или я так ее понимаю.

— Теперь это твоя епархия. Предоставляю тебя ей, а ее — тебе. А что относительно тебя и твоей Катрионы? Как вы вдвоем собираетесь выдержать эту бурю?

Его взгляд стал отстраненным. — Втроем. Не забывай о Никки. Даже не знаю.

— Я подумала, — сказала графиня, пристально его разглядывая, — мне стоит пригласить Катриону и Карин на чай. Только для леди.

Выражение тревоги, почти откровенной паники, пробежало по лицу Майлза. — Я… я… пока нет. Только… не сейчас.

— Нет? — разочарованно переспросила графиня. — Ну а когда?

— Карин не отпустят сюда ее родители, ведь так? — вставил Марк. — Я имею в виду…. думаю, они порвали с нами отношения. — Он разрушил тридцатилетнюю дружбу. Хорошая работа, Марк. Что сделаем на бис? Нечаянно сожжем дотла Дом Форкосиганов? По крайней мере, это решило бы проблему нашествия масляных жуков…

— Ку и Дру? — сказала графиня. — Ну, разумеется, они избегают меня! Уверена, они не посмеют взглянуть мне в глаза после того представления, которое они здесь устроили в ночь нашего возвращения.

Марк не был уверен, что из этого следовало, хотя Майлз сдавленно фыркнул.

— Я тоскую без нее, — сказал Марк, беспомощно стиснув руки, лежащие на коленях. — Она нужна мне. Мы предполагаем начать презентацию продукции масляных жуков потенциальным основным заказчикам через несколько дней. Я рассчитывал, что Карин будет с нами. Я… не очень умею продавать. Я пробовал. Люди, к которым я обращаюсь, просто толпятся в другом конце комнаты, так чтобы между нами оказалось побольше мебели. А Марсия слишком…решительная. Но Карин цены нет. Она может продать все что угодно кому вздумается. Особенно мужчинам-барраярцам. Они, образно выражаясь, падают на спину, машут в воздухе лапами и виляют хвостом… просто изумительно. И, и… я могу оставаться спокойным, когда она со мной, сколько бы людей не пыталось вывести меня из себя. О, я хочу ее обратно.. — Последние слова вырвались у него в приглушенным воплем.

Майлз посмотрел на мать, на Марка, и покачал головой в смущенном раздражении. — Ты не пользуешься как следует своими барраярскими возможностями, Марк. У тебя здесь, в доме, возможно, самая могущественная сваха на всей планете, а ты даже не ввел ее в игру!

— Но… что она может сделать? В таких обстоятельствах?

— С Ку и Дру? Лучше не думать. — Майлз потер подбородок. — То же , что раскаленный нож с маслом. Ой.

Его мать улыбнулась, но тут же , скрестив руки, задумчиво оглядела огромную библиотеку.

— Но, мадам… — Марк запнулся, — не могли бы вы? Прошу вас… Я не осмелился просить, после всего того… всего сказанного той ночью, но я теряю надежду. — Безнадежно отчаялся.

— А я не позволила бы себе вторгаться без прямого приглашения, — ответила ему графиня. Она сделала паузу, подбадривая его светлой, выжидающей улыбкой.

Марк обдумал это. Он для практики дважды попробовал на вкус непривычное слово, прежде чем облизать губы, вздохнуть и выронить:

— Помоги…

— Отчего же, с удовольствием, Марк! — Ее улыбка сделалась более явной. — Думаю, нам надо просто усесться вместе, всем впятером — ты, я, Карин, Ку и Дру — прямо здесь, в этой библиотеке, и обо всем поговорить.

Это видение охватило его зарождающимся ужасом, но он стиснул руками колени и кивнул. — Да. Значит — вы поговорите, хорошо?

— Все будет просто прекрасно, — заверила она его.

— Но как вы хотя бы заставите их сюда приехать ?

— Думаю, ты без проблем можешь предоставить это мне.

Марк поглядел на брата — тот холодно улыбался. Он-то не капельки не сомневался в ее словах.

В дверях библиотеки появился оруженосец Пим. — Извините, что прерываю вас, миледи, милорд — приехал граф Форбреттен.

— А, отлично. — Майлз вскочил на ноги и поспешил к длинному столу, принявшись собирать стопки свитков, бумаг и заметок. — Проводите его немедленно в мои комнаты и скажите Матушке Кости, что можно начинать готовить.

Марк воспользовался удобным случаем. — А. Пим. Мне будет нужен автомобиль вместе с водителем приблизительно… , — он поглядел на хроно, — … через десять минут.

— Я прослежу за этим, милорд.

Пим отправился на свой пост; Майлз с решительным взглядом и грудой документов под мышкой, ринулся из комнаты вслед за своим оруженосцем.

Марк с сомнением посмотрел на графиню.

— Отправляйся на свою встречу, — успокаивающе сказала она ему. — Загляни вечером ко мне в кабинет, когда вернешься, и расскажи мне все. — В ее голосе действительно звучал интерес.

— Думаете, вам понравилось бы вложить в это деньги ? — предложил он во взрыве оптимизма.

— Еще поговорим об этом, — она улыбнулась ему с искренним удовольствием — одна из немногих людей во вселенной, о которых это можно было сказать. Тайно ободренный, удалился вслед за Майлзом.

***

Охранник СБ на воротах проводил Айвена к подъезду особняка Форкосиганов и по звонку комм-связи вернулся в проходную. Айвен отступил в сторону, железные ворота широко распахнулись, и сверкающий бронированный лимузин выкатился на улицу. Мгновенная надежда разминуться с Майлзом вспыхнула в его груди, но неясная фигура, помахавшая ему через наполовину затемненное заднее стекло, была слишком округлой. Это куда-то отправился Марк. Когда Пим отвел Айвена в апартаменты Майлза, он увидел своего тощего кузена сидящим возле эркерного окна с графом Рене Форбреттеном.

— О, извини, — сказал Айвен. — Я не знал, что ты не один… что ты занят.

Отступать было слишком поздно; Майлз, в удивлении повернувшись к нему, слегка вздрогнул, вздохнул и помахал рукой, приглашая заходить. — Привет, Айвен. Откуда ты здесь?

— Мать прислала меня с этой бумагой. Не знаю, почему она не могла просто позвонить тебе по комму, но я не упустил шанса сбежать. — Айвен протянул ему плотный конверт, на официальной бумаге Дворца и с личным гербом леди Элис.

— Сбежать? — переспросил удивленно Рене. — Мне кажется, у тебя сейчас самые необременительные обязанности из всех офицеров в Форбарр-Султане.

— Ха, — сказал Айвен мрачно. — Хочешь, отдам их тебе? Полная контора потенциальных тещ, с их предсвадебными волнениями, и каждую из них можно назвать яростной любительницей покомандовать. Не знаю, где мама берет столько форских дракониц. Как правило, ты с ними сталкиваешься по одной, когда они сидят в окружении всего семейства и наводят ужас. Собрать их всех в одну команду просто дурно. — Он поставил стул между Майлзом и Рене и уселся в многозначительно неудобной позе, подчеркивающей, что он заглянул лишь на минутку. — Моя цепочка командования построена наоборот; у двадцати трех командиров лишь один подчиненный. А именно — я. Я хочу вернуться в оперативный отдел, где офицеры не предваряют каждое сумасшедшее требование угрожающей трелью вроде "Айвен, дорогой, не будешь ли ты так любезен… ". Я бы все отдал за славный, глубокий, явно мужской рев «Форпатрил!..». Если он, разумеется, исходит не от графини Фориннис.

Майлз, усмехнувшись, хотел было открыть конверт, но промедлил, прислушиваясь в звуку нескольких голосов — Пим только что открыл входную дверь гостям. — А, — сказал он. — Хорошо. Как раз вовремя.

К испугу Айвена, посетителями, которых Пим провел в комнаты своего лорда, были лорд Доно, Байерли Форратьер и оруженосец Сзабо. Все трое приветствовали Айвена с отвратительной радостью; лорд Доно с явным радушием пожал руку графа Рене и уселся за низенький столик рядом с Майлзом. Би устроился прямо за креслом Доно, наблюдая. Сзабо поставил такой же жесткий стул, как и у Айвена, слегка сзади от своих господ и скрестил руки.

— Прошу меня простить , — сказал Майлз, и открыл наконец конверт. Он вынул письмо леди Элис, кинул на него взгляд и улыбнулся. — Так, господа. Моя тетя Элис пишет: Дорогой Майлз… обычные изысканные вежливости, и вот… скажи твоим друзьям — графиня Форсмит сообщает, что Рене может быть уверен в голосе ее мужа. Доно здесь придется приложить немного больше усилий, но в отношении его будущности может быть плодотворно прямое голосование партии Прогрессистов. Леди Мэри Форвилль тоже сообщает хорошие новости для Рене в добрую память об армейских знакомствах его покойного отца и ее отца, графа Форвилля. Мне казалось неделикатным уговаривать графиню Форпински помочь с голосом за лорда Доно, но она удивила меня своим полным энтузиазма одобрением превращения леди Донны.

Лорд Доно подавил смешок, и Майлз остановился, вопросительно приподняв бровь.

— Мы с графом — тогда еще лордом — Форпински были ненадолго весьма добрыми друзьями, — объяснил Доно с небольшой ухмылкой. — После тебя, Айвен; кажется, в это время ты исполнял свой долг в посольстве на Земле.

К облегчению Айвена, Майлз не спросил о дальнейших подробностях, но лишь понимающе кивнул и продолжил читать, воспроизводя точные интонации леди Элис. — Личный визит Доно к графине с целью убедить ее в реальности изменений и неправдоподобности… это слово подчеркнуто…обратной трансформации в том случае, если Доно получит свое графство, сделает в этом плане нечто хорошее.

— Леди Фортугарова сообщает, что Рене и Доно не стоит надеяться на голос ее свекра. Однако… ха, вот вам… она передвинула дату рождения старшего внука графа на два дня вперед, так что она совершенно случайно совпадает с днем голосования, и пригласила графа присутствовать на открытии репликатора. Лорд Фортугаров, конечно, тоже там будет. Леди Фортугарова также упоминает, что жена графского представителя в Совете мечтает о приглашении на свадьбу. Я придержу для нее одно из своего резерва — путь отдаст по своему усмотрению. Тот, кому граф передаст свое право голоса, разумеется, не будет голосовать вразрез с пожеланиями своего сюзерена, но есть шанс, что он опоздает на утреннее заседание или даже вообще не придет. Это не дает вам преимущества, но может стать неожиданным минусом для Ришара и Сигура.

Рене и Доно принялись набрасывать заметки.

— Старый Форхалас лично симпатизирует Рене, но не станет голосовать против интересов Консерваторов в этом вопросе. Так как несгибаемая честность Форхаласа сочетается с его жесткостью традиционного мышления, то боюсь, что случай Доно в этом плане весьма безнадежен.

— На Фортейна надежды тоже нет, поберегите силы. Однако, у меня есть надежная информация, что его судебная тяжба по спорным пограничным водам Округа с его соседом, графом Форволинкиным, по-прежнему не разрешена, порождая язвительность и взаимные обиды. В обычной ситуации я бы не рассчитывала на отделение графа Форволинкина от Консерваторов, но нашептывания его обожаемой невестки леди Луизы, что голос за Доно и Рене серьезно досадит… слово подчеркнуто… его противнику, принесли потрясающие результаты. Вы можете надежно добавить его в ваших подсчетах.

— Что за неожиданное удобство, — радостно произнес Рене, еще усиленнее продолжая записывать.

Майлз перевернул страницу и прочитал, — Саймон описал мне ужасное поведение… ну, это не по существу, бу-бу-бу, ха… чрезвычайно бедный вкус… подчеркнуто — ну, спасибо, тетя Элис, здесь пропустим… Под конец скажу, что моя дорогая графиня Фориннис заверила меня, что голос округа Фориннис также принадлежит обоим твоим друзьям. Твоя любящая тетя Элис.

— P.S. Нет никакого оправдания того, что все будет сделано в свалке и в последнюю минуту. Данный Офис желает немедленного урегулирования беспорядка, чтобы приглашения могли быть переданы надлежащим людям в точной и аккуратной манере. В интересах своевременного разрешения этих вопросов полностью располагай Айвеном для решения всех небольших задач, где ты можешь найти его полезным.

— Что? — проговорил Айвен. — Ты все выдумал! Дай посмотреть… — С неприятной ухмылкой Майлз наклонил бумагу так, чтобы Айвен, склонившись через его плечо, прочитал постскриптум. Да, это был безупречный почерк его матери. Проклятье.

— Ришар Форратьер, сидя вот здесь, — сказали Майлз, указывая на стул Рене, — заявил мне, что у леди Элис нет голоса в Совете. Кажется, от него ускользнул тот факт, что она провела на политической сцене Форбарр-Султаны больше лет, чем любой из нас. Как плохо. — Его улыбка сделалась шире.

Он полуобернулся, глядя через плечо как Пим вкатил в гостиную сервировочный чайный столик. — А. Могу я предложить вам, джентльмены, небольшой завтрак?

Айвен оживился, но, к его разочарованию, на чайном столике действительно был чай. Ладно, еще кофе и поднос с лакомствами Матушки Кости — изысканная мозаика из еды. — Вина? — с надеждой предложил он своему кузену, когда Пим уже начал разливать жидкость по чашкам. — Хотя бы пива?

— В такой час? — удивился Рене.

— Для меня уже давно день, — заверил его Айвен. — Правда.

Пим вручил ему чашку с кофе. — Это оживит вас, милорд.

Айвен неохотно взял ее.

— Когда мой дед проводил в этих самых комнатах политические совещания, я всегда мог сказать, строит ли он коварные планы вместе с союзниками или ведет переговоры с противниками, — рассказывал всем Майлз. — Когда он имел дело с друзьями, подавался кофе, чай и тому подобное и предполагалось что все будут прочно стоять на ногах. Когда у него была компания другого рода, всегда присутствовало потрясающее изобилие алкоголя всех сортов. И он обязательно начинал с изысканных напитков. К концу приема их качество делалось похуже, но к тому времени его гости вряд ли могли это различить. Я всегда пробирался в комнату, когда привозили столик с вином, так как был шанс, что если я буду сидеть тихо, меня не заметят и не выставят вон.

Айвен передвинул свое жесткий стул поближе к подносу с закусками. Би устроил свой стул в той же стратегической позиции с другой стороны столика. Прочие гости получили у Пима по чашке и пили маленькими глотками. Майлз разгладил у себя на коленях рукописную повестку дня.

— Пункт первый, — начал он. — Рене, Доно — скажите, лорд-протектор Спикерского круга назначил для вас время и порядок, в котором будет проходить голосование по вашим искам?

— Один за другим, — ответил Рене. — Мой — первый. Признаюсь, я был благодарен, узнав что пройду через это как можно скорее.

— Прекрасно, но вовсе не по той причине, о которой ты думаешь, — ответил Майлз. — Рене, когда будет оглашен твой иск, ты уступишь Круг лорду Доно. А он, когда голосование по его вопросу будет закончено, снова уступит его тебе. Разумеется, вам понятно, почему?

— О. Да, — сказал Рене. — Жаль, Майлз, что я не подумал об этом.

— Не… совсем, — ответил лорд Доно.

Майлз на пальцах объяснил возможные варианты. — Если вас признают графом Форратьером, Доно, вы сможете немедленно развернуться и отдать голос Округа Форратьеров в пользу Рене, увеличив его пакет голосов еще на один. А если Рене будет первым, место Округа Форратьер еще будет пустым — ноль голосов. И если Рене вследствие этого проиграет — скажем, с недостатком в один голос — то вы в свою очередь тоже потеряете голос Форбреттенов.

— А-а, — сказал Доно, тоном озарения. — Думаете, наши оппоненты тоже произвели эти расчеты? Следовательно, вся ценность в замене в последнюю минуту.

— Именно так, — сказал Майлз.

— И они могут ожидать такой подмены? — спросил Доно с тревогой.

— Насколько я знаю, они не совсем осведомлены о вашем союзе, — ответил Би с легким насмешливым полупоклоном.

Айвен, нахмурившись, взглянул на него. — И долго они будут в неведении? Откуда нам знать, что ты не выдашь все, что здесь увидел, Ришару?

— Он не станет, — сказал Доно.

— Да? Вы можете быть уверены, на какой стороне Би, но я — нет.

Би ухмыльнулся. — Будем надеяться, что Ришар в таком же замешательстве.

Айвен покачал головой и принялся за замечательное ярко-розовое пирожное из заварного теста, которое просто таяло во рту, запив его глотком кофе.

Майлз покопался в сложенных бумагах и достал из-под своего кресла стопку больших прозрачных листов. Он отделил два верхних и протянул по одному через стол Доно и Рене. — Я всегда хотел их попробовать, — радостно сказал он. — Я принес их с чердака вчера вечером. Это один из старых тактических приемов моего деда, а он, думаю, перенял его от своего отца. Полагаю, можно было бы написать программу для комма, делающую то же самое. Это план мест в палате Совета.

Лорд Доно, разглядывая, поднял лист против света. Две цепочки пустых квадратов образовывали полукруглую дугу через весь лист. — Места не размечены, — заметил Доно.

— Если вы хотите работать с этим, то считается, что вам известно где кто сидит, — объяснил Майлз. Он отделил еще один лист и вручил его Доно. — Возьмите его домой, заполните и выучите наизусть, хорошо?

— Отлично, — сказал Доно.

— Теоретически они вам нужны, чтобы сравнить два близко связанных голосования. Разметьте цветовым кодом стол каждого Округа — скажем, красным «нет», зеленым «да» и не закрашенные — для неизвестного или нерешенного, — а затем сложите листы вместе. — Майлз высыпал на стол пригоршню ярких фломастеров. — Где цвет совпадает — два красных или два зеленых — того графа вы игнорируете. У вас нет либо никакой потребности в них, либо никаких рычагов воздействия. А там где не закрашено, или закрашен только один цвет, или красный с зеленым — обратите свои усилия на обработку именно этих людей.

— А, — сказал Рене, взял два карандаша и, склонившись над столом, стал раскрашивать схему. — Как изысканно просто. Я всегда пытался сделать это в уме.

— Как только речь идет о трех-пяти связанных голосованиях, по шестьдесят человек в каждом, ни в какой голове удержать это невозможно.

Доно, задумчиво сморщив губы, заполнил около дюжины квадратов, затем подсел к Рене, подглядывая у него расположение остальных имен. Айвен отметил, что Рене закрашивал схему очень тщательно, аккуратно зарисовывая каждый квадратик. Доно пользовался небрежными, толстыми, быстрыми штрихами. Закончив, они чуть неровно сложили два листа один на другой.

— Ну и ну, — сказал Доно. — Они просто бросаются в глаза, а?

Их голоса сделались приглушенными, когда они принялись выявлять список необходимых людей. Айвен стряхнул крошки пирожного со своих форменных брюк. Байерли подобрался поближе, мягко предложив одно-два небольших исправления в расстановке пометок и пустых квадратов, основываясь на впечатлениях, которые он — абсолютно случайно, не сомневайтесь — получил во время пребывания в обществе Ришара.

Айвен вытянул шею, подсчитывая одинарные и двойные зеленые пометки. — Вы еще не добились своего, — сказал он. — Как мало голосов ни получат Ришар с Сигуром, кто бы из их сторонников не отсутствовал в этот день, но у каждого из вас должно быть абсолютное большинство в тридцать один голос, а то вы не получите ваши графства.

— Мы над этим работаем, Айвен, — ответил Майлз.

По искрящемуся взгляду и угрожающе бодрому выражению лица своего кузена Айвен понял, что тот неудержимо рвется вперед. Он этим наслаждался. Айвен подумал, не пожалеют ли когда-нибудь Грегор с Иллианом о том дне, когда они уволили его с любимой работы секретного галактического агента и привязали к дому. Нет — как быстро они об этом пожалеют.

Не оправдав надежд Айвена и к его испугу, большой палец его кузена опустился на одну совпавшую пару пустых квадратов.

— Граф Форпатрил — сказал Майлз. — Ага. — Он улыбнулся Айвену.

— Что вы смотрите на меня? — вопросил Айвен. — Мы с Фалько Форпатрилом не приятели-собутыльники. В последний раз, когда я видел старика, он выговорил мне, что я безнадежно непостоянен и довожу до отчаяния свою мать, его самого и всех прочих старикашек — Форпатрилов. Ну, на самом деле он сказал не старикашек, а благоразумно мыслящих. Что одно и то же.

— О, Фалько довольно терпим к тебе, — безжалостно опроверг Майлз личный опыт своего кузена. — Ближе к делу — у тебя не будет проблем привести к нему Доно. И пока вы будете там, ты сможешь замолвить пару слов за Рене.

Я знал, что рано или поздно до этого дойдет. — Мне пришлось бы проглотить достаточно насмешек, даже если я бы представил ему леди Донну как свою невесту. У него вообще никогда не находилось времени для Форратьеров. А представить ему лорда Доно как будущего коллегу… — Айвен вздрогнул, взглянув на бородатого мужчину — тот пристально поглядел на него в ответ странных взглядом.

— Невесту, Айвен? — переспросил Доно. — Не знала…

— Ладно, теперь-то я упустил свой шанс, верно? — брюзгливо ответил Айвен.

— Да, сейчас и в любое время на протяжении последних пяти лет, которые я высидела в Округе. Я была там. А где был ты? — Доно отверг стенания Айвена резким движением подбородка; крошечная вспышка горечи в его карих глазах вызвала у Айвена внутреннюю дрожь. Доно заметил его дискомфорт, и медленно весьма дьявольски улыбнулся. — Действительно, Айвен, это явно полностью твоя ошибка, раз до тебя так медленно доходит.

Айвен вздрогнул. Черт возьми, эта женщина — мужчина — это создание знает меня чертовски слишком хорошо…

— Как бы то ни было, — продолжил Доно, — поскольку выбирать надо между Ришаром и мной, Фалько все равно придется иметь дело с Форратьером. Единственный вопрос — с каким.

— Уверен, вы сможете указать ему на все недостатки Ришара, — вкрадчиво вставил Майлз.

— Кто-то другой. Но не я, — сказал Айвен. — Считается, что офицеры на действительной службе не вмешиваются в партийную политику, вот так. — Он скрестил руки, стоя — ну ладно, сидя — на защите собственного достоинства.

Майлз постучал пальцем по письму матери Айвена. — Но у тебя есть законный приказ от твоего официального командующего. В письменной форме, не менее того.

— Майлз, если ты не сожжешь это проклятое письмо по окончании этого разговора, то ты тронулся рассудком! Оно настолько горячее, что я удивлен, что не произошло самовозгорания! — Написанное от руки, доставленное из рук в руки, не имеющее никакой электронной копии — прямое указание «после прочтения сжечь».

Майлз оскалил зубы в небольшой улыбке. — Учишь меня моему делу, Айвен?

Айвен посмотрел на него с негодованием. — Я категорически отказываюсь сделать хоть один шаг дальше в этом деле. Я сказал Доно, когда взял его с собой на твой прием, что это последняя услуга, которую я ему оказываю — и я настаиваю на своем слове.

Майлз разглядывал его. Айвен тревожно заерзал. Он надеялся, что Майлзу не придет в голову позвонить во Дворец для подтверждения. Спорить со своей матерью он считал более безопасным заочно, а не лицом к лицу. Он придал своему лицу угрюмое выражение, поджал ноги и стал ждать — с определенным любопытством — к какому изобретательному шантажу, подкупу или тактике выкручивания рук теперь прибегнет Майлз, чтобы вывернуть его по своему желанию. Отправиться с Доно к Фалько Форпатрилу было бы так чертовски неудобно. Он планировал, как бы выставить себя перед Фалько как полностью незаинтересованного свидетеля, когда Майлз произнес, — Очень хорошо. Пошли дальше…

— Я сказал «нет»! — отчаянно завопил Айвен.

Майлз поглядел на него с легким удивлением. — Я тебя слышал. Очень хорошо: ты не при чем. Я ни о чем больше тебя просить не буду. Расслабься.

Айвен испытал глубокое облегчение.

Нет, заверил он себя, глубокое разочарование. Если, конечно, не глубокую тревогу. Но… но… но… я нужен этому несносному маленькому паршивцу, чтобы таскать ему каштаны из огня…

— Теперь, двигаясь дальше, — продолжил Майлз, — мы переходим в область грязных трюков.

Айвен уставился на него в ужасе. Десять лет быть особым агентом Иллиана в тайных операциях СБ… — Не делай этого, Майлз!

— Чего не делать? — мягко спросил Майлз.

— О чем бы ты ни подумал. Просто не делай этого. Я ничего не хочу иметь с этим никого дела.

— Я собирался сказать о том, — сказал Майлз, подарив ему чрезвычайно холодный взгляд, — что мы на стороне истины и справедливости, и нам не нужно прибегать к таким уловкам, как, скажем, взятки, убийство или более умеренные формы физического насилия, или — ха! — шантаж. Помимо всего прочего, вещи такого сорта приводят к… ответным мерам. — Он сверкнул глазами. — Но мы должны в точности оградить себя от подобных действий со стороны наших противников. Начнем с очевидного — пусть все переведут своих оруженосцев в режим высокой боевой готовности и убедятся, что их транспорт охраняется от постороннего вмешательства и что в утро голосования каждый из вас поедет в замок Форхартунг в необычное время и по особому маршруту. Также, выделите сколько сможете ответственных и находчивых людей проследить, чтобы никакая неблагоприятная случайность не помешала прибыть на голосование вашим сторонникам.

— Если мы не до такого не опускаемся, как тогда ты назовешь эту игру с Фортугаровым и маточным репликатором? — вопросил Айвен с негодованием.

— Неожиданная шутка благосклонной судьбы. Ни один из присутствующих не имел к этом никакого отношения, — спокойно ответил Майлз.

— То есть если это нельзя отследить, это и не грязная уловка?

— Верно, Айвен. Ты быстро учишься. Дед бы… удивился.

Лорд Доно при этих словах выглядел очень задумчивым, откинувшись в кресле и мягко поглаживая бороду. Его слабая улыбка вызвала у Айвена озноб.

— Байерли, — Майлз искоса посмотрел на второго Форратьера, который понемножку откусывал от канапе и выглядел то ли слушающим, то ли дремлющим — неясно что означали его полузакрытые глаза. Тот распахнул глаза и улыбнулся. Майлз продолжал, — Ты случайно не слышал чего-нибудь полезного для нас от Ришара или на последнем приеме у Формонкриева?

— Кажется, пока они заняты лишь обычным собиранием голосов. Полагаю, они еще не поняли, что вы их догоняете.

Рене Форбреттен поглядел на Би с сомнением. — Догоняем? Не по моим расчетам. И если так, то как только они это поймут, — а я держу пари, что Борис Формонкриев, в конечном счете, уловит это, — то, думаете, они не запрыгают?

Би протянул руку и покачал ей туда-сюда, жестом неустойчивого равновесия. — Граф Формонкриев — степенный старый тупица. Что бы не случилось, он это переживет, чтобы голосовать потом еще раз. И так далее. Судьба Сигура ему далеко не безразлична, но не думаю, что ради него он переступит черту. Ришар… ну, для Ришара это голосование решает все, не так ли? Он впадает в ярость от того, что ему вообще придется бороться за это место. Ришар — все больше и больше делается неконтролируемым. — Этот образ, казалось, не беспокоил Би, словно он получал от него какое-то тайное удовольствие.

— Ладно, держите нас в курсе если этом плане что-нибудь изменится, — сказали Майлз.

Байерли слегка отдал честь, прижав руку к сердцу. — Готов служить.

Майлз поднял глаза и пронзительно поглядел на Би; Айвен подумал, что этот сардонический намек на старый девиз СБ, возможно, не очень уместен с человеком, который отдал Имперской Службе так много крови. Он съежился в ожидании реакции Майлза, который мог и не одобрить эту небольшую шутку Би, но к облегчению Айвена, Майлз не обратил внимания. Еще несколько минут было потрачено на распределение, кто с каким из графов будет разговаривать, и встреча завершилась.