Глава 9

Майлз смотрел на свое отражение в длинном старинном зеркале на стене бывшей спальни его деда, а теперь его собственной комнаты, и хмурился. Его лучший коричнево-серебряный мундир дома Форкосиганов была слишком уж официален для этого званого обеда. В этом наряде он мог бы вывести Катриону в какое-нибудь подходящее общественное собрание, типа императорского дворца или Совета Графов — вот тогда ей представится возможность увидеть его во всем блеске и, как он надеялся, восхититься. С сожалением он стащил с себя начищенные ботинки и начал обратно переодеваться то, с чего начал сорок пять минут назад — в один из однотонно серых костюмов Аудитора, идеально вычищенный и отглаженный. Ладно, теперь отглаженный чуть хуже, поскольку он лежал на кровати, а поверх были брошены мундир Дома и две военных имперских формы, оставшихся от его прошлой службы.

Раздеваясь снова, он опять тревожно нахмурился. Когда-нибудь, если все пойдет хорошо, он окажется перед ней в этой самой комнате только в своей коже, вообще без всякой маскировки.

Его охватил момент панического желания надеть серо-белую форму адмирала Нейсмита, убранную в гардероб этажом выше. Нет. Айвен обязательно наорал бы на него. И что хуже, Иллиан кое-что произнес бы… сухо. И это было бы не похоже, будто он захотел представить маленького адмирала прочим гостям. Он вздохнул и заново натянул серый костюм.

Пим снова засунул голову в дверь спальни, и улыбнулся одобрительно, а возможно и облегченно. — А, вы уже готовы, милорд? Я только уберу все это снова, хорошо? — Скорость, с которой Пим забросил обратно в шкаф отвергнутые варианты одежды, уверила Майлза, что он выбрал правильно, или, по крайней мере, лучшее из возможного.

Майлз с военной точностью поправил тонкую полоску белого воротника рубашки над пиджаком. Он наклонился вперед к зеркалу, подозрительно оглядев себя на предмет седых волосков в его шевелюре, снова пригладил пару прядей, которые недавно заметил, подавил импульс выщипнуть их, и причесался снова. Хватит этого сумасшествия.

Он поспешил вниз заново проверять расстановку мест за столом в большой гостиной. На столе блестело фамильное серебро Форкосиганов, фарфор и целый лес бокалов. Скатерть была украшена по меньшей мере тремя намеренно невысокими элегантными цветочными композициями, поверх которых ему было все видно и которые, как он надеялся, доставят удовольствие Катрионе. Он провел целый час, обсуждая с Матушкой Кости и Пимом, как должным образом разместить за столом девять женщин и столько же мужчин. Катриона сидела бы по правую руку от Майлза, во главе стола, а Карин и Марк — вместе на другом его конце; это не обсуждалось. Айвена посадили бы рядом с его леди-гостьей, в середине, как только можно дальше от Катрионы и Карин, лучше было бы препятствовать его любым возможным перемещениям к другому партнеру… хотя Майлз предполагал, что Айвен будет полностью занят.

Майлз был завистливым свидетелем краткого, как падение метеора, романа Айвена с леди Донной Форратьер. Сейчас он думал, что возможно леди Донна была более милосердной, а Айвен — менее галантным, чем это тогда ему показалось с высоты своих двадцати лет, но Айвену безусловно, необыкновенно повезло. Леди Алис, тогда все еще полная планами женить своего сына на подходящем форовском бутончике, повела себя слишком сурово по отношению ко всему этому; но, после многих лет неудач в подборе для него пары, она могла бы теперь отнестись к леди Донне много лучше. В конце концов, с появлением маточного репликатора и связанной с ним галактической биотехнологии, сорокалетний возраст совсем не препятствовал женщине в ее репродуктивных планах. И шестьдесят или даже восемьдесят с хвостиком лет — тоже… Майлз подумал, набрался ли уже Айвен храбрости спросить леди Элис и Иллиана, не собираются ли они подарить ему сводного братика, или такая возможность пока не посетила его голову. Майлз решил, что стоит подсказать это своему кузену в какой-нибудь подходящий момент — желательно, когда тот будет сидеть с набитым ртом.

Но не нынче вечером. Сегодня вечером все было должно быть совершенно.

Марк забрел в столовую, тоже хмурясь. Он также чист и отглажен, и одет в хорошо сшитый многослойный костюм, черном на черном с черной отделкой. Это придавало его невысокой объемистости удивительно авторитетный вид. Он прошел вдоль стола, читая таблички возле мест, пока не дошел до предназначенных им с Карин стульев.

— Ничего даже не трогай , — твердо сказал ему Майлз.

— Но если я просто поменяю местами Дува с Делией и графа с графиней Форбреттен, то Дув будет как можно дальше от меня, — оправдывался Марк. — Я думаю, он сам так предпочтет. Я имею в виду, ведь он все равно сидит рядом с Делией…

— Нет. Я хочу посадить Рене рядом с леди Элис. Это знак внимания. Он политик. Или, черт возьми, должен им быть. — Майлз покачал головой. — Если у тебя с Карин серьезно, то, знаешь, вам с Дувом придется иметь дело друг с другом. Он станет скоро одним из их семьи.

— Я не могу удержаться от мысли, что его чувства по отношению ко мне… смешанные.

— Ну, ты спас ему жизнь. — Среди всего прочего. — Ты виделся с ним после своего возвращения с Беты?

— Один раз, где-то полминуты, когда я высаживал Карин возле дома, а он как раз пришел вместе с Делией.

— И что он сказал?

— Сказал Привет, Марк.

— Это звучит довольно недвусмысленно.

— У него был такой тон. Такая смертельно ровная штука, знаешь?

— Ну, да, вряд ли можно сделать из этого какие-нибудь выводы.

— И я точно так же думаю.

Майлз слегка усмехнулся. И насколько же серьезно было отношение Марка к Карин? Его интерес к ней был словно навязчивая идея, и ощущение сексуальной неудовлетворенности, которое они оба излучали, было словно горячий воздух, который поднимается над тротуаром в разгаре лета. Кто знал, что произошло между ними на Колонии Бета? Разве что моя мать. У графини Форкосиган осведомители были лучше, чем в СБ. Но если Марк с Карин и переспали, то это случилось не в этом доме, согласно неофициальным отчетам охраны, которые предоставлял ему Пим.

Тут появился только что помянутый Пим, объявив, — Прибыли леди Элис и капитан Иллиан, милорд.

Эта формальность была вряд ли необходима, поскольку тетя шла прямо за Пимом, однако, проходя в столовую, она кивнула оруженосцу с кратким одобрением. Иллиан зашел вслед за ней и одобрил обстановку с мягкой улыбкой. Отставной шеф СБ выглядел прямо щеголем в темном кителе и брюках, которые оттеняли его поседевшие виски; за время расцвета их романа леди Элис приложила твердую руку к улучшению его ужасного гражданского гардероба. Утонченная одежда хорошо отвлекала внимание от тревожащего неопределенного выражения, то и дело омрачающего его лицо — будь проклят тот, кто вывел его из строя.

Тетя Элис окинула взглядом стол, проверяя расстановку мест с невозмутимым видом, который мог бы запугать и сержанта в учебке. — Очень хорошо, Майлз, — сказала она наконец. Подразумевалось, хотя и не было сказано вслух: Лучше, чем я от тебя ожидала. — Хотя пропорции неравны.

— Да, знаю.

— Гм. Ладно, теперь этому уже не поможешь. Я хочу поговорить с Матушкой Кости. Спасибо, Пим, я сама найду дорогу. — Она быстро вышла через служебную дверь. Майлз отпустил ее, веря, что она найдет там все в порядке и воздержится от смертельной угрозы продолжающейся кампании, какой стало бы увольнение его кухарки в разгар самого важного званого обеда в его жизни.

— Добрый вечер, Саймон, — приветствовал Майлз своего прежнего начальника. Иллиан сердечно потряс его руку и без колебаний — руку Марка. — Я рад, что вы смогли прийти сегодня вечером. Тетя Элис рассказала вам о Кат… о госпоже Форсуассон?

— Да, и Айвен тоже добавил несколько замечаний. Что-то о людях, которые падают в кучу навоза, а появляются оттуда с золотым кольцом на пальце.

— Я пока не получил ни кусочка золотого кольца, — сказал Майлз с сожалением. — Но разумеется, планирую это сделать. Я с нетерпением жду, когда вы ее увидите.

— Она — та самая женщина, правда?

— Надеюсь.

Иллиан улыбнулся в ответ на пылкий тон Майлза. — Удачи, сынок.

— Спасибо, Кстати, я должен предупредить. Она еще в годичном трауре, видите ли. Элис или Айвен рассказали вам..?

Его объяснение прервало возвращение Пима, объявившего, что прибыли Куделки и он отвел их в библиотеку, как и планировалось. Пришло время начать всерьез играть роль хозяина дома.

Марк, наступавший Майлзу на пятки во время всего пути по дому, задержался в вестибюле перед большой библиотекой, чтобы отчаянно оглядеть себя в зеркале и расправить пиджак на животе. В библиотеке, Ку и Дру ждали с улыбками, а девочки Куделки совершили набег на книжные полки. Дув и Делия уже сидели рядом, вместе склонясь над старой книгой.

Все обменялись приветствиями, и оруженосец Ройс тут же подал закуски и спиртные напитки. За эти годы Майлз тысячу раз видел, как граф и графиня Форкосиган принимают гостей здесь, в этом доме, на званых вечерах и приемах, из которых едва ли один не имел скрытого или явного политического подтекста. Конечно, и он сможет справиться с этим единственным, в той же манере. Марк, пройдя через комнату, должным образом проявил внимание к родителям Карин. Леди Элис вернулась со своей инспекции, коротко кивнула своему племяннику и отправилась опереться на руку Иллиана. Майлз прислушался к звукам у входных дверей.

Его сердце забилось быстрее, когда он услышал звук голоса Пима и шаги, но следующими гостями, которых привел Пим, были всего лишь Рене и Татия Форбреттен. Девочки Куделки тут же окружили Татию с приветствиями. Все начиналось хорошо. Снова услышав шум у парадной двери, Майлз оставил разговор с Рене об удобном случае поговорить с леди Элис и выскочил, чтобы проверить, кто же прибыл на этот раз. Наконец-то это был Лорд Аудитор Фортиц с женой, и Катриона, о да!

Профессор и госпожа Фортиц были в его глазах сейчас лишь серыми пятнами, а Катриона пылала, как пламя. На ней было сдержанное вечернее платье из шелковистой угольно-черной ткани, но она весело вручила Пиму пару грязных садовых перчаток. Ее глаза сверкали, и к щеками прилил легкий, прелестный румянец. Майлз скрыл под приветственной улыбкой свой трепет, когда увидел кулон с моделью Барраяра, который он подарил ей, согретый теплом ее кожи и лежащий в вырезе платья, на нежно-кремовой коже.

— Добрый вечер, лорд Форкосиган, — приветствовала она его. — Я рада сообщить вам, что посадила первое барраярское растение в вашем саду.

— Ясно, мне стоит на это посмотреть. — усмехнулся он. Какой замечательный повод улучить одну спокойную минутку вместе. Возможно, он мог бы воспользоваться этим случаем и рассказать ей… нет. Нет. Все еще слишком преждевременно. — Немедленно, как только я представлю вам всех здесь. — Он предложил ей руку, и она приняла ее. Ее теплый аромат заставлял его голову слегка кружиться.

Катриона заколебалась при шуме вечеринки, уже доносящемся из библиотеки, к которой они приблизились, ее рука, опирающаяся на его, напряглась, но она вздохнула, и окунулась с ним в атмосферу общения. Так как она уже была знакома с Марком и девочками Куделки, что, как надеялся Майлз, заставит ее вскоре почувствовать себя комфортно, то он сперва представил ее Татии, поглядевшей на нее с интересом и отпустившей несколько робких шуток. После этого он вывел ее через широкие двери и, сам задержав дыхание на секунду, представил ее Рене, Иллиану и леди Элис.

Майлз наблюдал с такой тревогой за признаками одобрения в выражении лица Иллиана, что почти не заметил секундный ужас Катрионы, когда она осознала, что пожимает руку легенды, возглавлявшей пугающую Имперскую Безопасность в течение тридцати суровых лет. Но она справилась с этим почти без дрожи. Иллиан, словно беспечно не сознавая свой зловещий эффект, улыбнулся ей с таким восхищением, на какое Майлз только смел надеяться.

Ну вот. Теперь люди могут пить, есть и беседовать, пока не придет время отвести всех к столу. Все уже были здесь? Нет, он еще не видел Айвена. И еще один… надо ли послать Марка проверить…?

А, уже нет необходимости. Вот и доктор Боргос прибыл, собственной персоной. Он сунул голову в дверь и застенчиво вошел. К удивлению Майлза, он был полностью умыт, причесан и одет в совершенно респектабельный костюм — кажется, в эскобарском стиле — на котором не видно было лабораторных пятен. Энрике улыбнулся и подошел к Майлзу с Катрионой. От него сильно пахло одеколоном, а не химикалиями.

— Катриона, добрый вечер! — сказал он радостно. — Вы получили мою диссертацию?

— Да, спасибо.

Его улыбка стала еще более застенчивой, и он опустил глаза на свои ботинки. — Вам понравилось?

— Это было очень внушительно. Хотя, я боюсь, немного слишком для моего ума.

— Я этому не верю. Я уверен, вы поняли самую суть…

— Вы льстите мне, Энрике. — Она покачала головой, но ее улыбка сказала «И продолжайте льстить».

Майлз слегка оторопел. Энрике? Катриона? Меня она даже не называет по имени! И она никогда не реагировала на замечание о ее физической красоте, не вздрогнув; неужели Энрике неосторожно наткнулся на маршрут к ее сердцу, который пропустил Майлз?

Она добавила, — Мне кажется, я почти поняла вводный сонет. Этот стиль обычен для эскобарских академических трудов? На мой взгляд, весьма требовательно.

— Нет, я составил его специально. — Он снова поглядел на нее, затем опустил глаза на другой свой ботинок.

— Это, гм, на первый взгляд смотрится весьма совершенно. Некоторые из рифм казались достаточно необычными.

Энрике на глазах оживился.

Боже правый, Энрике писал для нее стихи? Да, а почему он сам не додумался до стихов? Помимо очевидной причины полного отсутствия у него таланта в этой области. Он спросил себя, понравилось бы ей почитать вместо этого по-настоящему хитроумный план миссии с боевым десантированием. Сонеты, о черт. Весь его опыт в этом направлении ограничивался лимериками.

Он с возрастающим ужасом уставился на Энрике, отвечавшим на ее улыбку движением, сделавшим его похожим на длинный и перекрученный хлебный батон. Еще один соперник? И прокравшийся в его собственный дом…! Он — гость. Гость твоего брата, в конце концов. Убить его ты не можешь. Кроме того, возраст эскобарца был всего двадцать четыре стандартных года; ей он должен казаться просто щенком. Но, возможно, ей нравятся щенки…

— Лорд Айвен Форпатрил, — объявил от двери голос Пима. — Лорд Доно Форратьер. — Странные интонации в голосе Пима царапнули сознание Майлза даже раньше, чем он осознал что имя спутника Айвена неправильное. Кто?

Айвен стоял явно в стороне от своего нового компаньона, но по репликам того было ясно, что пришли они вместе. Лорд Доно был энергичным мужчиной среднего роста с коротко подстриженной широкой черной бородой, одетым в траурный костюм форского стиля, черный с серой отделкой, подчеркивающий его атлетичное тело. Айвен произвел замену в списке гостей Майлза, не предупредив его? Ему стоило хорошенько подумать, прежде чем нарушать процедуры безопасности Дома Форкосиганов подобным образом…!

Майлз сделал шаг к своему кузену, Катриона шагнула за ним — ладно, он вообще не дал ей высвободить руку от его руки, но она вовсе и не пробовала этого сделать. Майлз был уверен, что он знал в лицо всех своих родственников Форратьеров, которые могли бы носить титул лорда. Этот человек был более отдаленным потомком Пьера Жестокого, или каким-либо побочным побегом родословного древа? Мужчина был уже не молод. Проклятье, где же он раньше видел эти наэлектризованные карие глаза…?

— Лорд Доно. Как поживаете? — Майлз протянул его руку, и гибкий мужчина бодро пожал ее. Между двумя ударами сердца его осенила догадка, словно кирпич свалился, и Майлз добавил, — Я знаю, вы были на Колонии Бета.

— Действительно, лорд Форкосиган. — ответил лорд Доно — да, это была леди Донна — с белозубой усмешкой, раздвинувшей его бороду.

Айвен наблюдал с чувством предавшего его разочарования на столь незначительную реакцию по размышлению.

— Или лучше сказать, лорд Аудитор Форкосиган, — продолжал лорд Доно. — У меня вряд ли уже была возможность поздравить Вас с вашим новым назначением.

— Спасибо, — сказал Майлз. — Разрешите мне представить вам моего друга, госпожу Катриону Форсуассон…

Лорд Доно поцеловал руку Катрионы с чуть излишне изысканным энтузиазмом, граничащим с насмешливым жестом; Катриона ответила неуверенной улыбкой. Они обменялись светскими тонкостями, хотя остроумие Майлза и сделалось слегка утомительным. Верно. Бывшая леди Донна вовсе не привезла с собой клона своего брата Пьера в маточном репликаторе. Было до остановки дыхания ясно, какова вместо этого была ее юридическая тактика борьбы с утверждением Ришара в качестве наследника Пьера. Ну, кому-то это пришло бы в голову рано или поздно. Ему повезло наблюдать это. — Могу я вам пожелать всяческой удачи в вашем будущем иске, лорд Доно?

— Спасибо. — лорд Доно прямо встретил его пристальный взгляд. — Разумеется, удача мне в этом не поможет. Я смогу поговорить об этом с вам позже, более подробно?

Осторожность умерила его восхищение; Майлз отступил. — С мной — конечно, но в Совете заседает мой отец. А как Аудитор я обязан избегать примыкать к одной из сторон в моих же собственных интересах.

— Очень даже понимаю.

— Но, э-э… возможно Айвен мог бы заново представить вас графу Форбреттену вон там. Он также предъявил иск в Совет, и вы могли бы обменяться ценными впечатлениями. И леди Элис с капитаном Иллианом, конечно. Госпожа профессор Фортиц, я думаю, была бы также чрезвычайно заинтересована; не недооцените любые комментарии, которые от нее могут исходить.. Она — признанный эксперт по барраярской политической истории. Давай, Айвен. — Майлз скромно кивнул, не заинтересованно откланиваясь.

— Спасибо, лорд Форкосиган. — глаза лорда Доно осветились пониманием всех нюансов, и он любезно удалился.

Майлз подумал, не мог бы он теперь тихонько прокрасться в другую комнату, чтобы там всласть посмеяться. Или лучше сделать один звонок…. Он перехватил Айвена, проходившего мимо, и, приподнявшись на цыпочки, прошептал, — А Грегор уже знает об этом?

— Да, — процедил Айвен уголком рта. — Я первым делом в этом удостоверился.

— Молодец, И что он сказал?

— Угадай.

— Давайте посмотрим, что случится?

— Попал в точку.

— Фу-у,. — вздохнувший с облегчением Майлз позволил лорду Доно увести Айвена прочь.

— Чему вы смеетесь? — спросила его Катриона — Я вовсе не смеюсь.

— Ваши глаза смеются. Я вижу.

Он огляделся. Лорд Доно захватил для разговора Рене, а леди Элис и Иллиан c любопытством описывали круги вокруг них. Профессор и коммодор Куделка были поглощены в углу дискуссией на тему — как Майлз мог определить по обрывкам слов — проблемы контроля качества в военных поставках. Он жестом приказал Ройсу подать вино и повел Катриону в свободный уголок, чтобы быстренько, как мог в нескольких словах, посвятить ее в историю с леди Донной / лордом Доно и поданным в Совет Графов иском по наследованию.

— О боже. — глаза Катрионы расширились и она обхватила левой рукой тыльную сторону правой кисти, будто еще ощущала там прикосновение поцелуя лорда Доно. Но она сумела сдержаться и проявила свои чувства лишь в быстром взгляде, которым она окинула комнату и лорда Доно, стоявшего в центре скопления народу, в том числе всех девочек Куделки и их матери. — Вы знали об этом?

— Вовсе нет. То есть все знали, что она ставит палки в колеса Ришару и отправилась на Колонию Бета, но никому не было известно, почему. Все полностью приобрело смысл теперь, неким абсурдным способом.

— Абсурдным? — сказал Катриона с сомнением. — По-моему, тут требуется много храбрости. — Она глотнула из своего бокала, и добавила задумчивым тоном, — И гнева.

Майлз быстро пошел на попятный. — Леди Донна никогда не переносила дураков.

— Правда? — Катриона со странным выражением в глазах направилась в другой конец комнаты, поближе к этому новому зрелищу.

Прежде, чем он успел последовать за нею, возле его локтя появился Айвен, с уже полупустым стаканом вина в руке. Майлз не хотел разговаривать с Айвеном. Он хотел говорить с Катрионой. Все же он пробормотал, — Вот какую подружку ты привел. Я никогда не подозревал тебя в столь бетанской широте вкуса, Айвен.

Айвен посмотрел на него с негодованием. — Я должен был знать, что никакого сочувствия от тебя мне не дождаться.

— Некоторый шок, не так ли?

— Я проклял, что связался с этим, еще в космопорте. Это Байерли Форратьер втянул меня в это дело, мелкий интриган.

— Би знал?

— Конечно да. Он в этом деле с самого начала, как я выяснил.

Дув Галени в этот момент подошел достаточно близко, чтобы все слышать; наконец-то увидев Дува отдельно от Делии, его будущий тесть коммодор Куделка и профессор присоединились к ним. Майлз дал Айвену возможность самому рассказать о вновь прибывшем госте. Предположение Майлза подтвердилось: Айвен ничего об этом не знал , когда получил разрешение хозяина дома привести Донну на обед, самодовольно планируя свою не очень-то целомудренную кампанию по ее встрече на родине; о-о-о, вот бы взглянуть одним глазком на Айвена, когда тот обнаружил это существенное изменение…!

— И СБ этот случай тоже застал врасплох? — спросил вежливо коммодор Куделка коммодора Галени.

— Я не мог этого знать. Это не в ведении моего отдела. — Галени отпил порядочный глоток вина. — Это проблема Департамента Внутренних Дел.

Оба офицера поглядели вокруг, услышав перезвон смеха, раздающийся из другого конца комнаты; это был смех госпожи Куделки. Отзывающийся эхом каскад хихиканья заговорщицки затих, и Оливия Куделка поглядела через плечо на мужчин.

— Над чем они смеются? — сказал Галени с сомнением.

— Вероятно, над нами, — проворчал Айвен и неуклюже побрел подлить еще вина в свой пустой стакан.

Куделка пристально поглядел вокруг и покачал головой. — Донна Форратьер, боже праведный.

Все женщины на вечеринке, включая леди Элис, собрались, явно очарованные, вокруг лорда Доно, жестикулирующего и что-то говорящего вполголоса. Энрике слегка уделил внимание закускам и уставился на Катриону как баран на новые ворота. Иллиан, оставшись без Элис, рассеянно пролистывал книгу, один из иллюстрированных гербариев, которыми Майлз увлекался раньше.

Пора было подавать обед, твердо решил Майлз. Где Айвен и лорд Доно будут отгорожены стеной более старших, замужних леди и их супругов. Он отлучился из комнаты отдать распоряжение Пиму, который передал его вниз по цепочке и вскоре вернулся, чтобы официально пригласить всех к столу.

Гости вновь собрались по парам и отправились из большой библиотеки в путь — через приемную, мощеный плиткой холл и анфиладу комнат. Майлз, возглавляющий процессию под руку с Катрионой, натолкнулся на Марка с Айвеном, которые с заговорщическим видом выскользнули из официальной гостиной. Они развернулись и присоединились к толпе гостей. Внезапное подозрение Майлза получило ужасное подтверждение, когда он украдкой окинул взглядом стол и увидел, что его занявшее целый час стратегического планирование по размещению мест было только что нарушено.

Все его тщательно прорепетированные гамбиты застольных бесед теперь относились к людям на другом конце стола. Размещение было практически случайным — нет, понял он, совсем не случайным. Расположенным согласно новым приоритетам. Цель Айвена явно состояла в том, чтобы отсесть от лорда Доно так далеко, насколько это возможно; Айвен теперь сидел возле Марка у дальнего края стола, а лорд Доно — на месте, которое Майлз предназначил для Рене Форбреттена. Дув, Дру и Ку все так или иначе переместились под опеку Майлза, подальше от Марка. Марк все еще сидел по левую руку Карин, но Катриону пересадили на другую сторону стола, за Иллианом, который теперь сидел прямо рядом с Майлзом. Казалось, что никто так и не посмел коснуться карточки Иллиана. Майлзу пришлось бы теперь говорить через голову Иллиана, чтобы побеседовать с нею, и не было никакой возможности кинуть реплику вполголоса.

Тетя Элис выглядя слегка сконфуженно, села на почетное место справа от Майлза, прямо напротив Иллиана. Она явно заметила перемены, но последняя надежда Майлза на помощь потерпела неудачу, поскольку она не сказала ничего, только приподняла брови. Дув Галени обнаружил, что его будущая теща Дру сидит между ним и Делией. Иллиан поглядел на карточки и предложил Катрионе место между собой и Дувом, и дело было сделано.

Майлз продолжал улыбаться; Марк сидел в десяти местах от него и был слишком далеко, чтобы уловить выражение «я разберусь с тобой позже». Может быть, это просто так и было.

За столом снова начались беседы — хотя и не те, которых ждал Майлз — когда Пим, Ройс и Янковский, в роли дворецкого и лакеев, засуетились вокруг стола и начали обслуживать гостей. Майлз с беспокойством искал в Катрионе признаки напряжения от того, что она попала здесь в ловушку между двумя грозными соседями из Имперской СБ, но ее выражение осталось спокойным и приятным, пока оруженосец накладывал ей на тарелку превосходную еду и наливал вино.