1

Его боевой катер неподвижно застыл в доке ремонтной станции. Майлзу показалось, что у машины какой-то злобный вид. Металл обшивки был помят, обожжен и выщерблен. Совсем недавно этот катер сверкал как новенький — юный гордец и забияка. Наверное, раны испортили его характер…

Майлз устало потер подбородок и тяжело вздохнул. Если тут у кого и портится характер, то уж никак не у механизмов. Вот уж действительно — по милу хорош. Он поднялся со скамьи и постарался выпрямиться — насколько позволял искривленный позвоночник. Элли Куин, ловившая каждое его движение, тут же вскочила.

Проковыляв вдоль фюзеляжа, Майлз подозвал представителя «Орбитальных Доков Кэймера» и указал на задний люк:

— Вот здесь имеет место конструкционный недочет, который меня очень беспокоит. Трап от этого люка выпускается и втягивается как автоматически, так и вручную. Но место, куда он втягивается, находится внутри шлюза, так что если по какой-то причине трап останется висеть, люк не закроется. Я полагаю, вы можете представить себе последствия.

Самому же Майлзу не требовалось напрягать воображение: результат запечатлелся в его памяти и неотступно преследовал уже три месяца. Стоило закрыть глаза…

— Вы это обнаружили на собственном опыте, адмирал Нейсмит? — с искренним интересом спросил инженер.

— Да. Мы потеряли… людей. Один из них был мне очень близок.

— Понимаю, — уважительно отозвался инженер. Но брови у него поползли вверх.

Да как ты смеешь…

К счастью для себя, инженер — худощавый мужчина довольно высокого роста — не улыбнулся. Он провел рукой по пазу для трапа, потом подтянулся вверх, заглянул туда и начал что-то бормотать в диктофон. Майлз с трудом подавил желание подпрыгнуть, чтобы увидеть то, что видит он. Несолидно. Сам Майлз приходился инженеру по грудь, так что даже с помощью метровой лестницы он с трудом дотянулся бы до паза. А сейчас он слишком устал для физкультуры и не собирался просить Элли Куин, чтобы она его подсадила. Он поднял голову и заложил руки за спину, как и подобает адмиралу.

Инженер гулко спрыгнул на палубу дока.

— Да, адмирал, думаю, «Кэймер» сможет для вас это сделать. Сколько у вас катеров?

— Двенадцать.

Четырнадцать минус два равняется двенадцати. Но только не для дендарийских наемников: у них четырнадцать минус два катера равнялось двумстам семи погибшим.

«Прекрати, — мысленно приказал Майлз насмешливому счетоводу, засевшему у него в голове. — Теперь это уже никому не поможет».

— Двенадцать, — сделал пометку инженер. — Что еще?

— Мои собственные инженеры займутся мелким ремонтом, поскольку мы, похоже, пробудем здесь достаточно долго. Мой заместитель и главный инженер флота коммодор Джезек хотел поговорить с вашими специалистами по нуль-переходу относительно калибровки стержней Неклина. Кроме того, у меня есть один нуль-пилот с ранением головы, но, насколько я понимаю, микрохирургическая имплантация в услуги «Кэймера» не входит. И системы вооружений тоже?

— Да, действительно не входят, — поспешно согласился инженер. Он прикоснулся к оплавленному участку обшивки катера, видимо, представляя бои в которых он побывал, и прибавил: — Наши орбитальные доки обслуживают главным образом торговые корабли. Наемники в этих краях редкость. Почему вы обратились сюда?

— Вы предложили самые низкие расценки.

— О-о… Нет, я не о корпорации «Кэймер». Я спрашиваю, почему вы прилетели на Землю. Мы находимся в стороне от главных торговых путей, у нас в основном бывают туристы и историки. Э-э… люди мирных интересов.

Он спрашивает, нет ли у нас здесь контракта, понял Майлз. Здесь, на планете с девятимиллиардным населением, вооруженные силы которой даже сравнивать нельзя с пятью тысячами дендарийцев… Понятно. Он боится, что я потревожу старушку Землю. Или думает, что я нарушу секретность и скажу ему, если это действительно так…

— Вот именно, мирных, — убедительно ответил он. — Дендарийцам необходим отдых и переоснащение. Мирная планета в стороне от главных пространственно-временных туннелей — это как раз то, что доктор прописал.

Он внутренне вздрогнул, вспомнив, какой счет от докторов его дожидается.

Дело было не в Дагуле. Операция по освобождению пленных была тактической победой, почти чудом военного искусства. Его собственные штабисты постоянно твердили об этом, так что, наверное, пора им поверить.

Операция на Дагуле оказалась третьим по численности побегом военнопленных во всей истории человечества, сказал ему коммодор Танг. Поскольку военная история — его конек, скорее всего, он не ошибся. Дендарийцы освободили больше десяти тысяч захваченных в плен солдат — целый лагерь военнопленных — под самым носом Цетагандийской империи. Эти люди стали ядром новой партизанской армии на планете, которую цетагандийцы думали завоевать в два счета. Стоимость операции оказалась удивительно небольшой по сравнению с ее впечатляющими результатами… Если не считать тех людей, которые заплатили за этот триумф своими жизнями: для них эта цена оказалась бесконечностью, деленной на нуль.

Но того, что последовало за Дагулой, никто не ожидал: разъяренные цетагандийцы начали мстительно преследовать дендарийцев, пока те не добрались до тех мест, куда военные корабли цетагандийцев не имели доступа. Тогда на смену военным пришли наемные убийцы и диверсанты. Майлз надеялся, что теперь они наконец находятся в относительной безопасности.

— Все на Дагуле-4? — продолжал расспрашивать заинтригованный инженер.

— Операция на Дагуле была секретной, — сдержанно ответил Майлз. — Мы ее не обсуждаем.

— Несколько месяцев тому назад здесь только о ней и говорили, — заверил его землянин.

Голова болит… Майлз прижал ладонь ко лбу, потом скрестил руки.

— Прекрасно… — пробормотал он. Элли Куин поморщилась.

— Это правда, что цетагандийцы назначили награду за вашу голову? — жизнерадостно спросил инженер.

Майлз вздохнул:

— Да.

— О! — изумился инженер. — А я думал, это байки. — Он чуть отодвинулся от Майлза, как будто гнетущая атмосфера насилия, окружающая наемника, это зараза, которая может пристать к нему, если он будет стоять слишком близко. — Как вы планируете расплатиться за изменение конструкции?

— откашлявшись, спросил он.

— Оплата наличными по завершению работ, — мгновенно отозвался Майлз.

— Приемку работы проводят мои инженеры. Насколько я понимаю, именно такие условия стояли в вашем предложении.

— О… да. Гмм… — Землянин оторвался от созерцания механизмов и буквально на глазах превратился в бухгалтера. — Именно такие условия мы обычно предлагаем нашим традиционным клиентам, представляющим устоявшиеся корпорации.

— Свободный флот дендарийских наемников — это устоявшаяся корпорация. Зарегистрирована на Архипелаге Джексона.

— Гм, да… Но… Как бы получше выразиться… Самый большой риск наших обычных клиентов — это банкротство, от которого мы хорошо защищены юридически. Ваш флот… гмм… его деятельность…

Он не знает, как получить деньги с покойника, понял Майлз.

— …сопряжена с повышенным риском, — откровенно договорил инженер, виновато пожимая плечами.

Что ж, по крайней мере он честен…

— Мы не станем поднимать цены по сравнению с заявленными. Но боюсь, что мы потребуем оплату вперед.

Ну, раз уж дело дошло до оскорблений…

— Но таким образом мы не защищены от недобросовестной работы, — заметил Майлз.

— Вы сможете подать на нас в суд, — ответил инженер, — как и все другие.

— Я могу разнести вашу…

Пальцы Майлза потянулись к ремню, на котором — увы! — не было кобуры. Земля, старушка Земля, цивилизованная старушка Земля. Стоявшая рядом Элли Куин предупреждающе коснулась его плеча. Он быстро улыбнулся, успокаивая ее: нет, он не воспользуется… экзотическими… возможностями, открытыми перед адмиралом Майлзом Нейсмитом, командующим Свободным флотом дендарийских наемников. Он просто устал. Чуть расширившиеся блестящие карие глаза без слов ответили ему. «Глупости, сэр». Но это был совсем другой спор, который они не станут продолжать здесь, на людях.

— Если хотите, вы можете поискать лучшие условия, — равнодушно предложил инженер.

— Мы искали, — отрывисто бросил Майлз (и вы это прекрасно знаете). — Ладно… Э-э… А как насчет такого варианта: половину вперед, половину — по окончании работ?

Землянин нахмурился и покачал головой:

— «Кэймер» не завышает своих предварительных расценок, адмирал Нейсмит. И наши сверхсметные расходы самые низкие в отрасли. Это — вопрос престижа.

Термин «сверхсметные расходы» после Дагулы вызывал у Майлза мигрень. И вообще… что им на самом деле известно о Дагуле?

— Если вас действительно беспокоит качество работ, деньги можно было бы поместить на депозит в каком-нибудь нейтральном банке, чтобы он оставался закрытым до того момента, как вы примете работу. С точки зрения «Кэймера», — это не слишком удачный компромисс, но… на большее я пойти не могу.

В нейтральном земном банке, отметил про себя Майлз. Если бы он не проверил качество работ «Кэймера», его бы вообще здесь не было. Майлза беспокоили их собственные финансы. Что, конечно же, «Кэймера» не касалось.

— У вас финансовые затруднения, адмирал? — с интересом осведомился землянин.

Майлзу показалось, что цена работ растет прямо у него на глазах.

— Нисколько, — равнодушно соврал Майлз. Если только начнут расползаться слухи относительно денежных затруднений у дендарийцев, то под угрозой может оказаться не только этот договор о ремонте. — Хорошо. Предоплата будет переведена на депозит.

Уж если он не будет иметь права распоряжаться своими деньгами, то и «Кэймер» такой возможности не получит. Элли Куин втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Инженер-землянин и командующий наемниками торжественно пожали друг другу руки.

Шагая следом за инженером к его конторе, Майлз на минуту задержался у иллюминатора, из которого открывался великолепный вид на Землю. Инженер улыбнулся и вежливо остановился, с гордостью наблюдая, как гость любуется его планетой.

Земля. Романтическая старушка Земля, тот самый голубой шарик. Майлз всегда знал, что когда-нибудь сюда прилетит, — но никогда не думал, что при таких обстоятельствах.

Земля была самой крупной и богатой населенной планетой среди всех поселений человечества, разбросанных по освоенной части галактики. Малое число п-в-туннелей вблизи Солнечной системы и разобщенность правительств привели к тому, что с военной и стратегической точки зрения она играла очень малую роль в жизни галактики. Но Земля по-прежнему царила (хоть и не правила), оставаясь непревзойденной с культурной точки зрения. Еще более израненная войнами, чем Барраяр, технически равная Колонии Бета, Земля оставалась целью многочисленных паломничеств, как религиозных, так и светских, и поэтому тут собрались посольства тех планет, которые только могли себе это позволить. Включая, напомнил себе Майлз, покусывая указательный палец, и посольство Цетаганды. Адмиралу Нейсмиту надо всячески их избегать.

— Сэр? — прервала его размышления Элли Куин. Он мгновенно повернулся к ее божественному лицу — самому прекрасному, какое только можно было купить за деньги после того плазменного ожога, и в то же время, благодаря гениальности хирургов, по-прежнему узнаваемому. Эх, если бы все его ранения могли быть так вылечены! — Вас вызывает коммодор Танг.

Улыбка Майлза померкла. Что там еще? Он оторвался от захватывающего зрелища и зашагал за ней следом, бросив инженеру на ходу вежливо, но безжалостно:

— Извините нас, пожалуйста.

Над пластиной комм-устройства возникло невозмутимое широкое лицо его заместителя.

— Да, Ки?

Ки Танг, уже успевший сменить мундир на гражданское платье, вместо положенного салюта только коротко кивнул.

— Я только что закончил переговоры с центром реабилитации относительно наших девяти тяжелораненных. Прогноз в основном благоприятный. И они считают, что им удастся восстановить четырех из девяти замороженных убитых, может, даже пятерых, если повезет. Хирурги даже надеются, что им удастся починить имплант Демми, когда закончится заживление нервной ткани. Конечно, за плату…

Танг назвал цену в федеральных кредитках. Майлз мысленно перевел ее в имперские марки Барраяра и невольно присвистнул. Танг ответил сухой улыбкой:

— Угу. Если вы не захотите отказаться от этой починки. Она равна всему остальному лечению, вместе взятому.

Поморщившись, Майлз отрицательно покачал головой.

— Во вселенной найдется немало людей, которых я готов надуть, но мои собственные раненые к их числу не относятся.

— Спасибо, — сказал Танг. — Я с вами согласен. А теперь я практически готов уйти отсюда. Мне только осталось подписать бланк, где я беру личную ответственность за уплату по счету. Вы совершенно уверены, что сможете получить деньги, которые нам причитаются за дагульскую операцию… здесь?

— Я собираюсь сейчас этим заняться, — пообещал Майлз. — Подписывайте. Я позабочусь, чтобы все было оплачено.

— Хорошо, сэр, — согласился Танг. — И после этого я могу ехать домой в увольнение?

Танг был родом с Земли — единственным землянином, с которым приходилось встречаться Майлзу. Наверное, этим и объяснялась подсознательная симпатия, которую он испытывает к этой планете, решил Майлз.

— Сколько времени мы вам должны, Ки? Года полтора? — (И, увы, это должен быть оплаченный отпуск, произнес внутренний голос, который Майлз мгновенно осудил.) — Можете отдыхать столько, сколько захотите.

— Спасибо. — Голос Танга смягчился. — Я только что говорил с дочерью. У меня есть внук!

— Поздравляю! — откликнулся Майлз. — Ваш первый?

— Да.

— Ну так отправляйтесь. Если что-нибудь произойдет, мы этим сами займемся. Вы ведь незаменимы только в бою. Э-э… Где вы будете?

— В доме моей сестры. В Бразилии. У меня там около четырехсот всяких родственников.

— В Бразилии, так. Хорошо. — (Где она, к черту, эта Бразилия? — подумал Майлз.) — Желаю хорошо отдохнуть.

— Непременно. — Прощальный салют Танга был явно бодрее приветствия. Лицо над комм-устройством исчезло.

— Черт побери, — вздохнул Майлз. — Мне не хочется отпускать его даже в отпуск. Но он его Заслужил.

Элли перегнулась через спинку стула, и ее дыхание коснулось его темных волос — его темных мыслей.

— Смею ли я напомнить, Майлз, что он не единственный старший офицер, которому нужен отдых? Даже тебе иногда нужно избавляться от стресса. И ты тоже был ранен.

— Ранен? — У Майлза свело скулы от напряжения. — А, ты имеешь в виду переломы. Переломы не в счет. Я борюсь с ними всю жизнь. Мне просто надо научиться не уступать соблазну сыграть роль боевого офицера. Место моей задницы — в славном мягком штабном кресле, а не на передовой. Если бы я заранее знал, что на Дагуле будет такое, то послал бы в качестве фальшивого военнопленного кого-нибудь другого. И вообще — вот тебе и ответ. Я уже отдохнул на больничной койке.

— И целый месяц бродил по кораблю, как криотруп, подогретый в микроволновой печке. Когда ты входил в комнату, всем казалось, что их посетил поуспокоившийся мертвец.

— Я провел всю дагульскую операцию на одних нервах. Нельзя столько времени находиться на взводе, и не отплатить потом за это небольшой депрессией. По крайней мере я этого не могу.

— У меня сложилось впечатление, что здесь нечто большее.

Майлз резко повернул к ней кресло и огрызнулся:

— Отстанешь ты от меня? Да, мы потеряли нескольких хороших бойцов. Я не люблю терять хороших бойцов. Я плачу по-настоящему — но не на людях, ясно?

Она отшатнулась, и Майлз сразу же смягчил тон, устыдившись своей несдержанности:

— Извини, Элли. В последнее время я легко срываюсь. Смерть этой несчастной, которая выпала из катера, потрясла меня сильнее, чем… сильнее, чем допустимо. Я никак не могу…

— Это вы меня должны извинить, сэр.

Это ее «сэр» словно иглой прокололо какое-то магическое изображение Майлза, которое находилось в руках у Элли. Майлз поморщился.

— Ничуть.

Ну почему, почему, почему адмирал Нейсмит принял это идиотское решение: избегать физической близости со своими подчиненными? В тот момент идея показалась ему удачной. Танг ее приветствовал. Господи, да ведь Танг уже дедушка, у него, наверное, уже давно отмерло его мужское начало! Майлз не мог забыть, как отклонил первые ухаживания Элли. «Хороший работник не делает покупок в магазине, принадлежащем компании», — мягко объяснил он ей. Почему она не дала ему по физиономии за эту самодовольную глупость? Она молча проглотила это оскорбление — и новых попыток не делала. Элли потом поняла, что он имел в виду не ее, а себя.

Когда он долгое время находился с флотом, то старался отправить ее на какие-нибудь задания, с которых она неизменно возвращалась с превосходными результатами. Она возглавляла разведывательную команду, высадившуюся на Землю, и к тому времени, когда дендарийский флот вышел на околоземную орбиту, уже подыскала «Кэймер» и других подрядчиков. Хороший офицер: после Танга она, наверное, лучшая. Чего бы он только ни отдал за то, чтобы сжать это ловкое тело в своих объятиях и забыться! Слишком поздно, он упустил свой шанс.

Ее бархатные губы иронически сморщились. Элли пожала плечами — кажется, по-сестрински:

— Я больше не стану к тебе с этим приставать. Но по крайней мере подумай об этом. Я еще не видела мужчины, которому так нужно было бы с кем-нибудь переспать.

О Господи! И что же на самом деле означают эти слова? У Майлза перехватило дыхание. Дружеский совет или приглашение? Если это всего лишь совет, а он примет его за приглашение, то не решит ли она, что он злоупотребляет своим положением, чтобы добиться ее внимания? А если все наоборот, то не будет ли снова оскорблена и не отвернется ли от него еще на несколько лет? Запаниковав, он ухмыльнулся.

— Содрать деньги, — выпалил он. — Что мне сейчас нужно, это не переспать, а денег содрать. Потом… потом, гмм… может быть, мы могли бы посмотреть какие-нибудь достопримечательности. Кажется просто преступлением так далеко залететь и не увидеть Старую Землю — пусть даже мы попали сюда случайно. Все равно считается, что со мной на планете всегда должна быть охрана, так что мы могли бы объединиться.

Вздохнув, она решительно выпрямилась:

— Да, конечно, долг превыше всего.

Да, долг превыше всего. И теперь его долг требует, чтобы он явился с докладом к нанимателям адмирала Нейсмита. После этого его трудности значительно уменьшатся.

Майлз жалел, что не переоделся в штатское, прежде чем отправиться в эту экспедицию. Его аккуратная форма адмирала дендарийцев чертовски бросалась в глаза в этом торговом центре. Или по крайней мере Элли надо было переодеться: они могли притвориться военным в увольнении и его подружкой. Но его штатская одежда была уложена в контейнер, оставшийся на какой-то планете в нескольких нуль-переходах от Земли — получит ли он ее когда-нибудь обратно? Одежда была сшита специально на него и стоила немалых денег: не столько для того, чтобы отметить его высокое положение, сколько в силу необходимости.

Обычно Майлзу удавалось забыть об особенностях своего телосложения: слишком крупной голове, особенно заметной из-за короткой шеи, и кривом позвоночнике — и все это при росте метр сорок, — но ничто не заставляло его так остро чувствовать свои недостатки, как необходимость одолжить одежду у человека нормального роста и сложения.

«Ты уверен, что именно мундир привлекает к тебе внимание окружающих?

— спросил он себя. — Или ты опять пытаешься обдурить сам себя? Прекрати!»

Он снова стал смотреть по сторонам. Город-космопорт Лондон — почти двухтысячелетняя мозаика несовместимых архитектурных стилей — просто завораживал. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь многокрасочный витраж в застекленной арке, был настолько богат цветом, что дух захватывало. Одного только этого было бы достаточно, чтобы догадаться, что его глаза вернулись на планету, являющуюся их родиной. Может быть, потом ему удастся посетить и другие исторические места: например, проплыть на подводной лодке по озеру Лос-Анджелес, или увидеть Нью-Йорк с его огромными дамбами…

Элли еще раз нервно обошла вокруг скамейки под часами, осматривая толпы покупателей. Конечно, казалось крайне маловероятным, чтобы здесь появилась группа цетагандийских убийц, но все равно Майлзу была приятна ее бдительность, позволявшая ему поддаться усталости. Можешь когда угодно приходить искать убийц у меня под кроватью, любовь моя…

— В некотором смысле я даже рад, что мы здесь оказались, — заметил он ей. — Здесь может представиться прекрасная возможность для того, чтобы адмирал Нейсмит скрылся. Дендарийцы получат роздых. В самом деле, цетагандийцы очень похожи на барраярцев: у них очень личностное отношение к командованию.

— Ты к этому чертовски легкомысленно относишься.

— Привычка детства. Когда абсолютные незнакомцы пытаются меня прикончить, я чувствую себя как дома. — Ему в голову пришла мысль, заставившая его мрачно ухмыльнуться. — Знаешь: меня впервые пытаются убить из-за того, что я из себя представляю, а не из-за моих родственников! Я тебе когда-нибудь рассказывал, что сделал мой дед, когда мне было…

Она прервала его болтовню, вздернув подбородок:

— По-моему, мы пришли…

Майлз проследил за ее взглядом. Он действительно не в форме: она заметила того, кто пришел с ними встретиться, раньше него. На приближавшемся к ним с вопросительным выражением лица мужчине был модный земной костюм, но волосы были подстрижены барраярским военным ежиком. Наверное, рядовой. Офицеры стриглись, как правило, чуть менее строго, в стиле римских патрициев. Майлз вдруг понял, что ему пора подстричься: спускавшиеся на воротник волосы защекотали шею.

— Милорд? — проговорил мужчина.

— Сержант Барт? — спросил Майлз.

Кивнув, мужчина перевел взгляд на Элли:

— А это кто?

— Моя охрана.

— А!

Губы чуть заметно сжались, а глаза расширились, выразив некоторую долю насмешки и презрения. Майлз почувствовал, как у него напряглись мускулы шеи:

— Она великолепно знает свое дело.

— Я в этом не сомневаюсь, сэр. Пройдемте со мной, пожалуйста.

Он повернулся и повел их за собой.

За своей невозмутимой маской он смеялся над ним: Майлз был уверен в этом, даже глядя ему в затылок. Элли, почувствовавшая только, что атмосфера внезапно стала напряженной, бросила на него расстроенный взгляд.

«Ничего страшного», — тоже взглядом постарался ответить ей Майлз, продевая ее руку под свой локоть.

Они прошли за своим проводником по магазину, потом спустились по лифтовой шахте, потом по какой-то лестнице. Подземный служебный уровень оказался лабиринтом туннелей, трубопроводов и оптических кабелей. По оценке Майлза, они миновали пару кварталов. Их проводник открыл замок, приложив к нему ладонь. Еще один короткий туннель привел их к новой двери. Возле нее сидел охранник — подтянутый барраярец в зеленой парадной форме. Он поспешно вскочил с кресла за комм-устройством и еле удержался, чтобы не отдать честь их одетому в гражданское проводнику.

— Мы оставляем здесь свое оружие, — сказал Майлз. — Все. Я имею в виду — действительно все.

Элли удивленно приподняла брови, комментируя резкое изменение речи Майлза: с монотонного бетанского чуть гнусавого выговора он перешел на теплые гортанные звуки своей родной барраярской речи. А ведь она редко слышала, чтобы он говорил по-барраярски: который из его выговоров покажется ей напускным? Однако мнение сотрудников посольства было совершенно очевидно, так что Майлз прокашлялся, чтобы его связки лучше подготовились к новому звучанию.

Майлз положил на пульт рядом с охранником свой карманный парализатор и длинный стальной кинжал в ножнах из кожи ящерицы. Охранник просканировал его, открыл серебряную крышечку в покрытой драгоценными камнями рукояти, осмотрел спрятанную под ней печать и вернул кинжал Майлзу. Их проводник тем временем изумленно рассматривал арсенал, который выложила Элли. «Вот тебе, — мысленно сказал ему Майлз. — Подавись, надутый вояка!» Немного повеселев, он снова пошел за сопровождающим.

После подъема в лифтовой шахте интерьер вдруг стал приглушенными солидным.

— Посольство Барраярской империи, — шепотом объяснил Майлз Элли.

Похоже, жена посла — дама со вкусом, решил он. Но в здании чувствовалась странная герметичность, отдававшая, по мнению поднаторевшего в этих вещах Майлза, параноидальной зацикленностью на безопасности. Ах да, посольство планеты — это ее территория. Чувствуешь себя как дома.

Сопровождающий провел их к следующей лифтовой шахте, доставившей их в рабочие помещения, — Майлз на ходу успел заметить сканеры на арке входа, — а потом, пройдя через две автоматические двери, они попали в небольшой тихий кабинет.

— Лейтенант лорд Майлз Форкосиган, сэр, — объявил их проводник, вытянувшись по стойке «смирно», — и… охрана.

У Майлза непроизвольно сжался кулак. Только барраярец способен короткой паузой между двумя словами выразить такой тонкий оттенок презрения. Он снова дома.

— Благодарю вас, сержант, вы свободны, — проговорил капитан, сидевший за пультом комм-устройства. На нем тоже была зеленая парадная форма — похоже, посольство поддерживало официальность.

Майлз с любопытством взглянул на человека, которому волей-неволей предстояло быть его новым командиром. Капитан ответил ему не менее пристальным взглядом.

Мужчина с необычной внешностью — хотя далеко не красавец. Темные волосы. Полузакрытые темно-карие глаза. Жесткий сдержанный рот, мясистый орлиный нос на римском профиле, соответствующем офицерской стрижке. Толстоватые и аккуратные пальцы напряженно переплетены. Майлз решил, что ему чуть больше тридцати.

Но почему этот тип смотрит на него так, словно он щенок, только что напрудивший на ковер? Он ведь только что прилетел сюда… Ох, Боже, надеюсь, он не из этих деревенщин, которые видят во мне мутанта, спасшегося после неудачного аборта…

— Итак, — проговорил капитан, со вздохом откидываясь на спинку кресла, — вы сын Великого, да?

Улыбка Майлза застыла. На глаза набежала пелена, кровь застучала в висках. Впившаяся в него взглядом Элли затаила дыхание, Майлз шевельнул губами… с трудом сглотнул.

— Да, сэр, — словно издалека услышал он свой ответ. — А вы кто такой?

Ему с величайшим трудом удалось не спросить: «А вы чей сын?» Никак нельзя допустить, чтобы вышла на поверхность ярость, стиснувшая ему сердце: ему придется работать с этим человеком. Возможно, он даже не имел намерения оскорбить Майлза: откуда этому незнакомцу знать, сколько сил и нервов пришлось ему потратить, чтобы снять обвинения в привилегированном положении, неверие в его способности? «Мутант находится здесь только потому, что папочка его устроил…» Он живо представил себе, как его отец парирует: «Ради Бога, парень, вытащи голову из задницы!» Он вложил всю свою ярость в один продолжительный выдох и наклонил голову.

— Ах да! — отозвался капитан. — Вы ведь разговаривали только с моим адъютантом. Я — капитан Дув Галени. Старший военный атташе посольства, являюсь здесь главой не только военной, но и Имперской службы безопасности. И, признаюсь, несколько изумлен, получив вас под свое командование. Мне не вполне ясно, что я должен с вами делать.

Акцент у него не деревенский: это голос образованного, хладнокровного и флегматичного горожанина. Но Майлзу никак не удавалось привязать его к географии Барраяра.

— Меня это не удивляет, сэр, — сказал Майлз. — Я сам не ожидал, что мне придется делать доклад на Земле — и спустя столь долгое время. Первоначально предполагалось, что я вернусь с докладом в командование Имперской службы безопасности в секторе два, на Тау Кита — месяц тому назад. Но Свободный флот дендарийских наемников был выбит из пространства Махата Солярис внезапной атакой цетагандийцев. Поскольку нам не платят за то, чтобы мы вели военные действия против цетагандийцев, мы отступили. Кончилось все тем, что мы не смогли добраться обратно более коротким путем. Это буквально первая возможность сделать мой доклад после того, как мы высадили спасенных на их новой базе.

— Я не… — капитан замолчал: губы у него дергались. Справившись с собой, он снова начал: — Я не знал, что побег с Дагулы был тайной операцией барраярской разведки. Ведь это очень близко к акту открытой агрессии против Цетагандийской империи?

— Именно по этой причине в ней были задействованы дендарийские наемники, сэр. Сначала считалось, что операция будет иметь несколько меньший масштаб, но события вышли из-под контроля. Если можно так выразиться, во время боя. — Стоявшая рядом с ним Элли продолжала смотреть прямо перед собой и даже не вздрогнула. — У меня… э-э… готов полный доклад.

Похоже, капитан ведет какую-то внутреннюю борьбу.

— И каковы отношения между Свободным флотом дендарийских наемников и Имперской службой безопасности, лейтенант? — спросил он наконец. В его голосе послышались вдруг жалостные нотки.

— Э-э… А что вы уже знаете, сэр?

Капитан Галени повернул руки ладонями вверх:

— Я и слыхом о них не слыхивал, пока вы вчера со мной не связались. Мои материалы — мои секретные материалы! — говорят о вашей организации всего три вещи: вас нельзя атаковать, на все неожиданные просьбы о помощи необходимо по возможности быстро реагировать, и с вопросами о дальнейших действиях мне следует обращаться в штаб службы безопасности второго сектора.

— Понятно, — отозвался Майлз. — Все правильно. Это ведь посольство третьего класса, да? Э-э… ну, отношения относительно простые. Дендарийцев держат на договоре для операций высокой секретности, которые производятся либо за пределами юрисдикции Имперской службы безопасности, либо в том случае, если их авторство может оказаться компрометирующим с политической точки зрения. Дагула соответствовала обоим параметрам. Я получаю приказы генерального штаба — с ведома и согласия императора — непосредственно от шефа службы безопасности Иллиана. Так что цепочка командования получается очень короткой. Я — посредник и считаюсь единственным связующим звеном между флотом и Барраяром. Я выхожу из Имперского штаба лейтенантом Форкосиганом и возникаю — там, где это нужно,

— в качестве адмирала Нейсмита, размахивая новым контрактом. Мы выполняем то, что нам поручено, а потом, с точки зрения дендарийцев, я исчезаю так же таинственно, как появился. Одному Богу известно, чем, по их мнению, я занимаюсь в свободное время.

— Вы это действительно хотели бы знать? — У Элли заблестели глаза.

— Потом, — бросил он ей.

Капитан нервно забарабанил пальцами по пульту комм-устройства.

— В вашем личном деле об этом ничего не говорится. Двадцать четыре года… не слишком ли вы молоды для вашего звания… э-э… адмирал?

Говорил он сухо, с некоторым презрением осматривая дендарийскую форму.

Майлз постарался игнорировать его тон.

— Это долгая история. Коммодор Танг, опытнейший дендарийский офицер,

— наш мозг. Я просто играю свою роль.

У Элли от возмущения глаза полезли на лоб: бросив на нее суровый взгляд, Майлз мысленно приказал ей молчать.

— Вы делаете больше! — запротестовала она.

— Если вы — единственное связующее звено, — нахмурился Галени, — то кто же, черт побери, эта женщина?

Значит, он все-таки соизволил ее заметить.

— Ну, на случай непредвиденного поворота событий трое дендарийцев знают, кто я на самом деле. Командор Куин, присутствовавшая при зарождении этого мероприятия, относится к их числу. Согласно приказу Иллиана, меня всегда должен сопровождать охранник, так что командор Куин берет на себя эту функцию всякий раз, когда мне приходится менять обличье. Я ей полностью доверяю.

«Ты будешь относиться с уважением к моим людям, какого бы ты ни был мнения обо мне, черт бы подрал твои насмешливые глаза…»

— И сколько это уже длится, лейтенант?

Майлз взглянул на Элли:

— Семь лет, да?

Ясные глаза Элли опасно сверкнули:

— Кажется, это было только вчера, — проворковала она невозмутимо. Похоже, ей тоже трудно было игнорировать этот тон. Майлз только надеялся, что она не даст волю своему резкому юмору.

Капитан некоторое время рассматривал свои ногти, потом вскинул голову:

— Ну что ж, я свяжусь со штабом второго сектора, лейтенант. И если окажется, что это очередная шуточка лордика-фора, я приложу все силы, чтобы вы были привлечены за нее к ответу. Вне зависимости от того, кто ваш отец.

— Это истинная правда, сэр. Даю вам слово Форкосигана.

— Вот именно, — процедил сквозь зубы капитан Галени.

Взбешенный Майлз набрал побольше воздуха в легкие — и в этот момент наконец узнал акцент Галени.

— Вы… комаррец, сэр?

Галени настороженно кивнул. Подтолкнув Майлза в бок, Элли прошептала:

— Какого дьявола?..

— Позже, — чуть слышно ответил ей Майлз. — Внутренняя политика Барраяра.

— Мне надо будет записывать?

— Наверное. — Он заговорил громче. — Я должен связаться с моим непосредственным начальством, капитан Галени. Я понятия не имею, какой получу от них приказ.

Галени поджал губы и мягко заметил:

— Я ведь выше вас по званию, лейтенант Форкосиган.

И, решил про себя Майлз, ужасно задет тем, что выключен из привычной цепочки субординации… Но можно ли его в этом винить? Да, действовать надо деликатно…

— Конечно, сэр. Какие будут приказания?

Галени раздраженно сжал кулаки, иронически скривил губы:

— Полагаю, пока мы ждем инструкций, я должен включить вас в мой персонал. Третьим помощником военного атташе.

— Идеально, сэр, благодарю вас, — сказал Майлз. — Адмиралу Нейсмиту сейчас просто необходимо исчезнуть. Цетагандийцы назначили награду за его… мою голову — после Дагулы. Мне уже дважды везло.

Теперь уже настал черед Галени настороженно застыть.

— Вы шутите?

— У меня из-за этого четверо погибших и шестнадцать раненых, — чопорно отозвался Майлз. — Я не нахожу в этом ничего забавного.

— В таком случае, — мрачно проговорил Галени, — считайте, что ваши передвижения ограничены стенами посольства.

И ему не удастся увидеть Землю? Майлз удрученно вздохнул:

— Да, сэр. Если только командор Куин сможет осуществлять связь между мною и дендарийцами.

— Почему вам нужен контакт с дендарийцами?

— Это мои люди, сэр.

— Кажется, вы сказали, что у вас всем заправляет коммодор Танг?

— В настоящий момент он находится в увольнении. Но единственное, что мне нужно, прежде чем адмирал Нейсмит заползет в щель, это заплатить по кое-каким счетам. Если вы сможете дать мне авансом суммы, необходимые для текущих расходов, я могу завершить эту операцию.

Галени вздохнул, постукивая пальцами по кнопкам пульта.

— Содействие со всей возможной скоростью. Так. И сколько же им нужно?

— Примерно восемнадцать миллионов марок, сэр.

Пальцы Галени замерли.

— Лейтенант, — тщательно выговорил он, — это в десять раз превышает годовой бюджет посольства! В несколько десятков раз — бюджет моего отделения!

Майлз развел руками:

— Текущие расходы по содержанию пяти тысяч бойцов и техников и одиннадцати кораблей в течение свыше полугода, плюс потери оборудования, — мы потеряли на Дагуле чертову уйму оборудования — денежное вознаграждение, питание, одежда, топливо, медицинские расходы, амуниция, ремонт… Я могу показать вам ведомости, сэр.

Галени откинулся но спинку стула.

— Несомненно. Но этим будет заниматься штаб сектора. Такого рода фондов здесь просто не существует.

Майлз покусал указательный палец.

— Эх! — (Вот именно: «Эх!» Паниковать нельзя…) — В таком случае сэр, не могли бы вы как можно скорее запросить штаб сектора?

— Поверьте мне, лейтенант, я рассматриваю ваш перевод под командование кого-нибудь другого как приоритетное мероприятие. — Он встал.

— Извините. Подождите меня здесь.

Капитан вышел из кабинета, озадаченно качая головой.

— Какого черта? — набросилась на него Элли. — Я уже решила, что ты этого типа сейчас на кусочки разорвешь, будь он хоть трижды капитан, а ты вдруг остановился. Что такого особенного в том, что он комаррец, — может, мне тоже им стать?

— Ничего особенного, — ответил Майлз. — Определенно ничего. Но в то же время нечто очень важное.

— Более важное, чем лорд-фор?

— Сейчас, как это ни странно, да. Послушай, ты знаешь, что Комарра была первым завоеванием Барраярской империи?

— Я думала, вы называете это «аннексией».

— «Как розу ты ни назови»… Мы захватили ее из-за п-в-туннелей: она сидела на нашем единственном выходе и душила нашу торговлю, но главное — из-за того, что Комарра за взятку согласилась пропустить цетагандийский флот, когда Цетаганда впервые попыталась аннексировать нас. Может, ты вспомнишь и то, кто был главным завоевателем?

— Твой отец. Тогда он был всего лишь адмиралом лордом Форкосиганом, и еще не был регентом. Там он и заработал свою репутацию.

— Ну да, даже несколько репутаций. Если хочешь увидеть, как у него дым валит из ноздрей, можешь прошептать ему «Мясник Комарры». Они ведь его так прозвали.

— Тридцать лет тому назад, Майлз. — Элли помолчала. — В этом была правда?

Майлз вздохнул:

— Что-то было. Я так никогда и не добился от него всей истории, но совершенно уверен, что все было не так, как написано в учебниках истории. В общем, завоевание Комарры пошло вразнос. В результате этого на четвертый год его регентства дела там совершенно вышли из-под контроля. С тех пор комаррские террористы не дают покоя имперской безопасности. Наверное, там довольно жестко навели порядок.

Короче, время шло, все немного улеглось, все излишне энергичные люди с обеих планет бросились колонизировать Зергияр. Среди либералов началось движение — возглавленное отцом — за полную интеграцию Комарры в рамках империи. Правое крыло Барраяра эту идею отнюдь не приветствует. Мой старик немного на этом зациклился: «Между геноцидом и справедливостью середины не существует», — продекламировал Майлз. — Так вот — путь к вершине классового, помешанного на армии общества Барраяра всегда шел через военную службу. Впервые для комаррцев ее открыли восемь лет тому назад.

Это означает, что все комаррцы, находящиеся в армии, сейчас под наблюдением. Им надо доказывать свою лояльность точно так же, как мне — мою… — он смутился, — мои способности. Из этого также следует, что если я работаю с комаррцем или под его началом и в один прекрасный день вдруг окажусь мертвым, то этот комаррец пропал. Поскольку мой отец — Мясник, никто не поверит, что это не месть.

И пропадет не только этот комаррец: на всех комаррцев имперской службы падет то же подозрение Политика Барраяра будет отброшена на много лет назад. Если меня сейчас прикончат, — он беспомощно пожал плечами, — мой отец меня убьет.

— Надеюсь, ты это не планируешь, — с трудом выдавила Элли.

— А теперь посмотрим на это с точки зрения Галени, — поспешно продолжил Майлз. — Он — на имперской службе, он офицер, он служит в системе безопасности. Наверное, носом землю рыл, чтобы сюда попасть. Это очень доверенный пост для комаррца. Но это не ответственный пост, и не решающий. Важнейшая информация службы безопасности была от него скрыта — и тут являюсь я, тыкая его в это носом. А если кто-то из его семьи действительно участвовал в восстании на Комарре?.. Ну… и снова являюсь я. Сомневаюсь, чтобы он испытывал ко мне любовь, но охранять меня он будет как зеницу ока. А я, да поможет мне Бог, ему это позволю. Ситуация очень щекотливая.

Элли похлопала его по руке:

— Ты с ней справишься.

— Ох, Господи, — вдруг возопил он, утыкаясь лбом ей в плечо. — Я не получил денег для дендарийцев — и не получу еще неизвестно сколько… Что я скажу Ки? Я дал ему слово…

На этот раз она погладила его по голове, но ничего не ответила.

2

Майлз еще мгновение не отрывал лба от ее отглаженного мундира. Элли вдруг зашевелилась, словно потянулась к нему. Неужели обнимет? Майлз решил, что тут же заключит ее в объятия. И посмотрим, что будет…

За его спиной открылась дверь кабинета Галени. Они с Элли отпрянули друг от друга. Элли, встряхнув кудрями, вытянулась по стойке «смирно», а Майлз застыл на месте, мысленно посылая проклятия тому, кто их прервал.

Знакомый ленивый голос он узнал, даже не поворачиваясь:

— …да, просто гениален, но дьявольски нервный. Так и кажется, что вот-вот рехнется. Осторожнее, когда он начинает говорить слишком быстро. Ага, это он, точно…

— Айвен, — выдохнул Майлз, закрывая глаза. Господи, чем я согрешил пред Тобою, что Ты послал мне Айвена…

Поскольку Господь не снизошел до ответа, Майлз, криво улыбаясь, повернулся к вошедшему. Элли нахмурилась и склонила голову набок, пытаясь понять что к чему.

Галени вернулся не один; он вел за собой высокого молодого лейтенанта. Как Айвен ни был ленив, он явно не пренебрегал гимнастикой: парадный мундир как влитой сидел на его атлетической фигуре. Добродушное лицо с ясными, мужественными чертами обрамляли густые темные волосы, подстриженные не без щегольства. Майлз невольно взглянул на Элли. Благодаря лицу и фигуре Элли, как правило, заставляла всех окружающих блекнуть и выцветать на ее фоне, но, пожалуй. Айвен мог оказаться достойной рамой для этой картины — и даже не отодвинуться в тень.

— Привет, Майлз, — как ни в чем не бывало произнес Айвен. — Что ты здесь делаешь?

— Позволь задать тебе тот же вопрос, — отозвался Майлз.

— Я второй помощник военного атташе. Надо полагать, меня сюда направили, чтобы повысить мой культурный уровень. Земля, знаешь ли.

— О-о! — У Галени приподнялся уголок рта. — Так вот зачем вы здесь? А я-то никак не мог догадаться.

Айвен виновато усмехнулся.

— Как дела у нерегулярных? — спросил он у Майлза. — Твоему адмиралу Нейсмиту все еще удается ломать комедию?

— Не без труда, — отозвался Майлз. — Дендарийцы сейчас со мной. Они на орбите. — Он ткнул пальцем вверх. — Лопают харчи впустую, пока мы тут болтаем.

У Галени был такой вид, словно он съел лимон:

— Так об этой тайной операции известно всем, кроме меня? Форпатрил, у вас допуск не выше моего!

Айвен пожал плечами:

— Я просто уже с ними встречался. Семейное дело.

— Чертовы форы! — пробормотал Галени.

— Так вот оно что! — воскликнула Элли, словно ее вдруг осенило. — Так это ваш кузен Айвен! А я все гадала, на кого он похож.

Айвен, искоса поглядывавший на нее, весь подобрался, напоминая сделавшего стойку пойнтера. Ослепительно улыбнувшись, он склонился над ручкой Элли:

— Счастлив познакомиться с вами, миледи. Похоже, дендарийцы прогрессируют, если вы — их образчик. Прекраснейший, к слову сказать.

Элли отняла у него руку:

— Мы уже встречались.

— Не может быть! Я не забыл бы ваше лицо!

— А у меня не было лица. Насколько я помню, вы выразились примерно так: «Голова как луковица». — Глаза Элли сверкнули. — Поскольку я в тот момент была слепа, я и понятия не имела, как ужасно выглядит пластикожа. Пока вы мне не сказали. Майлз об этом умолчал, конечно.

Улыбка Айвена завяла.

— А-а… Леди с плазменным ожогом.

Майлз радостно ухмыльнулся и придвинулся к Элли, которая уверенно взяла его под руку, одарив Айвена холодной улыбкой. Айвен, стараясь погибать с достоинством, перевел глаза на капитана Галени.

— Поскольку вы друг друга знаете, лейтенант Форкосиган, я даю лейтенанту Форпатрилу поручение взять вас на буксир и познакомить с посольством и вашими обязанностями, — заявил Галени. — Фор вы или не фор, но пока император вам платит, он должен хоть как-то вас использовать. Я надеюсь в ближайшее время получить разъяснения относительно вашего статуса.

— А я надеюсь, в свою очередь, что плата дендарийцам прибудет не менее оперативно, — отозвался Майлз.

— Ваша… охрана здесь вам не понадобится. Если по какой-либо причине он придется выйти за пределы посольства, я дам вам одного из моих людей.

— Да, сэр, — вздохнул Майлз. — Но все же мне надо иметь под рукой хоть какую-то возможность выйти на связь с дендарийцами. Мало ли что случится.

— Я распоряжусь, чтобы командор Куин перед своим уходом получила шифрованный комм-канал. На самом деле… — тут Галени прикоснулся к пульту своего комм-устройства: — Сержант Барт?

— Да, сэр? — отозвался голос.

— У вас уже готов этот комм-канал?

— Как раз кончил настройку, сэр.

— Хорошо, несите передатчик сюда.

Появился Барт, по-прежнему одетый в штатское. Галени выпроводил Элли:

— Сержант Барт выведет вас из помещений посольства, командор Куин.

Она обернулась, и Майлз успокаивающе махнул ей рукой.

— Что сказать дендарийцам?

— Скажите… скажите им, что деньги пересылаются, — крикнул Майлз. И двери с шипением сомкнулись.

Галени вернулся к комм-устройству, где мигающая лампочка все еще ждала его ответа.

— Форпатрил, пожалуйста, в первую очередь позаботьтесь о том, чтобы избавить вашего кузена от этого… костюма и сменить его на мундир.

«Вас немного пугает адмирал Нейсмит… Самую чуточку, не так ли, сэр?» — раздраженно подумал Майлз.

— Форма дендарийцев настолько же законна, как и ваша собственная, сэр.

Галени холодно взглянул на него поверх мигающей пластины комм-устройства.

— Откуда мне знать, лейтенант? Отец в детстве надарил мне кучу игрушечных солдатиков. Можете идти.

Кипя, Майлз дождался, чтобы за ним задвинулись двери, а потом сорвал с себя серый с белым китель и швырнул на пол.

— Костюм! Игрушечные солдатики! Знаешь, я прикончу этого сукина сына комаррца!

— Ох! — отозвался Айвен. — Что это мы сегодня такие обидчивые?

— Ты же слышал его!

— Угу… Галени нормальный. Может, немного зациклен на уставе. Тут в каждом углу системы дюжина самозваных наемников. Некоторые с трудом балансируют на грани дозволенного. Откуда ему знать, что твои дендарийцы не угонщики?

Майлз поднял китель, отряхнул его и аккуратно перекинул через руку.

— Как же!

— Ну-ну, — Айвен благодушно покачал головой. — Пошли в каптерку и выберем тебе обмундирование.

— Там найдется мой размер?

— С тебя снимут лазерную мерку и выдадут мундир по фигуре, сшитый компьютером, как в твоем сверхдорогом ателье в Форбарр-Султане. Это же Земля, сынок.

— Мой портной на Барраяре шьет на меня уже десять лет. Он знает такие уловки, каких не найдешь ни в одном компьютере… Ну, наверное, я это вынесу. А посольский компьютер гражданское шьет?

Айвен скорчил рожу:

— Только на стариков и бюрократов. Если хочешь удивить местных девочек, придется искать портного на стороне.

— Имея Галени в качестве дуэньи, вряд ли я сунусь куда-нибудь еще, — вздохнул Майлз. — Придется обойтись тем, что сыщу здесь.

Майлз скосил глаза на рукав зеленого кителя барраярской парадной формы, поправил отворот и вздернул подбородок, чтобы не так давил воротник. Он уже забыл, как неудобен ему, с его короткой шеей, этот проклятый высокий воротник. Впереди красные кубики лейтенантских нашивок врезались в скулы, сзади защемило неподстриженные волосы. И в сапогах жарко. Кость, которую он сломал на Дагуле, ныла даже после того, как ее заново сломали, выправили и подвергли электростимуляции.

И все же зеленый мундир означал дом. Его истинное «я». Может быть, пора отдохнуть от адмирала Нейсмита и безумной ответственности и вспомнить более приемлемые трудности лейтенанта Форкосигана, единственная задача которого — ознакомиться с распорядком одной небольшой конторы и вытерпеть общение с Айвеном Форпатрилом. Дендарийцам не нужны его внимание и нежная забота во время отдыха и ремонта, да и вряд ли сыщутся более подходящие условия для полного и благополучного исчезновения адмирала Нейсмита.

Айвену был отведен крохотный кабинетик без окон в самом центре посольства: ему было поручено скармливать компьютеру сотни дискет. Машина выжимала из них еженедельный доклад о положении на Земле, отсылаемый затем шефу службы безопасности Иллиану и генштабу на Барраяре, где, как полагал Майлз, он координировался с сотнями других подобных докладов, образуя так называемое барраярское видение Вселенной. Майлз отчаянно надеялся, что Айвен не складывает килотонны с мегаваттами.

— В основном это все официальная статистика, — объяснял Айвен, сидя перед пультом. Ему каким-то образом удавалось выглядеть непринужденно даже в парадном мундире. — Изменения рождаемости, данные сельского и промышленного производства, опубликованные сведения по военным бюджетам… Компьютер складывает их шестнадцатью разными способами и дает сигнал тревоги, когда что-то не совпадает. Поскольку у всех, кто поставляет эти цифры, свои компьютеры, это случается нечасто. Галени говорит, что всякая ложь убедительно обработана еще до того, как попасть к нам. А всего важнее для Барраяра сообщения о кораблях, входящих в местное пространство или выходящих из него. Потом, есть еще шпионская работа. На Земле — несколько сот людей, за которыми по той или иной причине пытается проследить посольство. Одна из самых крупных групп — комаррские диссиденты.

По взмаху руки Айвена над пластиной видеоустройства возникло несколько десятков лиц.

— Ого! — невольно заинтересовался Майлз. — И у Галени с ними секретные контакты? Его поэтому сюда назначили? Двойной агент — тройной агент…

— Готов поспорить, что Иллиан хотел именно этого, — заметил Айвен. — Но, насколько я знаю, все сторонятся Галени, как прокаженного. Коллаборационист и все такое прочее.

— Но эти эмигранты с Комарры не могут представлять опасности для Барраяра — спустя столько времени и на таком расстоянии.

— Дело в том, что некоторые из них оказались весьма смышлеными ребятами: успели спасти свои денежки. Некоторые финансировали комаррское восстание во время регентства — теперь они почти нищие. И они стареют. Еще лет тридцать — и благодаря политике интеграции, которую проводит твой отец, эти люди сойдут со сцены. Так, во всяком случае, говорит Галени.

Айвен взял со стола еще одну дискету:

— А вот теперь переходим к самому важному: слежке за другими посольствами. Например, цетагандийским.

— Надеюсь, они на другой стороне планеты! — взмолился Майлз.

— Нет. Большая часть галактических посольств и консульств находится прямо здесь, в Лондоне. Так гораздо удобнее следить друг за другом.

— О боги! — простонал Майлз. — Не говори мне, что они напротив через улицу или еще что-то в этом роде!

Айвен ухмыльнулся:

— Почти. Цетагандийцы в паре километров отсюда. Мы ходим друг к другу на приемы, чтобы поупражняться в ехидстве и поиграть в «а я знаю, что ты знаешь, что я знаю».

Майлз застыл, учащенно дыша:

— Вот дерьмо!

— Что с тобой, кузенчик?

— Эти люди пытаются меня убить!

— Нет, не пытаются. Это означало бы начать войну. У нас сейчас с ними нечто вроде мира — забыл?

— Ну, они пытаются убить адмирала Нейсмита.

— Который вчера исчез.

— Угу, но… Одна из причин, из-за чего столько продержалась вся эта штука с дендарийцами — расстояние. Адмирал Нейсмит и лейтенант Форкосиган не приближались друг к другу и на сто световых лет. Мы еще никогда не оказывались на одной и той же планете, не то что в одном городе!

— Но если твоя дендарийская форма в шкафу, как можно определить, что Форкосиган и Нейсмит — один и тот же человек?

— Айвен, сколько на этой чертовой планете темноволосых сероглазых горбунов ростом метр сорок? Ты что, на каждом углу спотыкаешься о дерганых карликов?

— На планете с населением в девять миллиардов, — спокойно ответил Айвен, — всякой твари по паре, а то и по шесть штук. Успокойся. — Он помолчал. — Знаешь, я впервые слышу, чтобы ты произнес это слово.

— Какое?

— Горбун. Ты ведь не горбун, Майлз. — Айвен следил за ним с тревогой и сочувствием.

Майлз сжал кулак, потом резко разжал его, словно отбрасывая что-то:

— Короче: цетагандийцы. Если у них есть человек, занимающийся тем, чем занимаешься ты…

Айвен кивнул:

— Я его видел. Его зовут гем-лейтенант Табор.

— Тогда им известно, что дендарийцы сейчас здесь, и адмирал Нейсмит тоже. У них, наверное, есть список всего, что мы заказали по комм-сети. Или скоро будет — когда они начнут нами заниматься.

— Может, они и следят за вами, но приказы сверху цетагандийцы получают не быстрее нашего, — резонно возразил Айвен. — Да и вообще у них нехватка персонала. Наш персонал службы безопасности вчетверо больше, чем у них, — из-за комаррцев. Хоть это и Земля, но все равно земные посольства

— вещь второсортная, для них еще больше, чем для нас. Не дрейфь! — Айвен картинно выпрямился в кресле, скрестив руки на груди, — твой кузен защитит тебя!

— Ах как утешительно, — пробормотал Майлз.

В ответ на этот сарказм Айвен только ухмыльнулся и снова принялся за работу.

В тихой, скучной комнатке день тянулся бесконечно. Майлз вдруг обнаружил, что его клаустрофобия принимает чудовищные размеры. Он то совался зачем-нибудь к Айвену, то метался от стены к стене.

— Знаешь, то, что ты делаешь, можно сделать вдвое быстрее, — заметил Майлз Айвену, возившемуся со своим отчетом.

— Но тогда я закончу его еще до ленча, — объяснил Айвен, — и мне нечего будет делать. Вообще.

— Наверняка Галени что-нибудь придумает.

— Именно этого я и боюсь. И без того конец рабочего дня наступает достаточно быстро. А потом мы идем на прием.

— Нет, это ты идешь на прием. А я иду к себе в комнату, согласно приказанию. Может, там наконец-то высплюсь.

— Правильно. Во всем нужно видеть светлые стороны, — одобрил его Айвен. — Если хочешь, я позанимаюсь с тобой в гимнастическом зале посольства: ты что-то неважно выглядишь. Бледный какой-то и… э-э… бледный.

«Старый, — подумал Майлз. — Вот что ты побоялся сказать». Он взглянул на свое искаженное отражение в хромированной пластине комм-пульта. Неужели дела настолько плохи?

— Физические упражнения, — Айвен важно постучал себя по груди, — пойдут тебе на пользу.

— Еще бы, — пробормотал Майлз.

Распорядок дня установился быстро. Айвен будил Майлза — они жили в одной комнате, — потом занятия в гимнастическом зале, душ, завтрак… И работа в пункте сбора данных. Майлз уже начал думать, что ему больше не увидеть прекрасный солнечный свет Земли. По прошествии трех дней он взял на себя загрузку компьютера и теперь заканчивал работу в полдень, чтобы во второй половине дня читать и заниматься. Майлз с жадностью поглощал все: правила посольской деятельности и устав разведки, историю Земли, галактические новости… В конце дня они с Айвеном устраивали себе еще одну разминку в гимнастическом зале. В те вечера, когда Айвен оставался дома, Майлз смотрел с ним вид-мелодрамы, а когда его не было — путешествия по всем тем интересным местам, куда его не пускали.

Элли ежедневно связывалась с ним по зашифрованному комм-каналу, сообщая о дендарийском флоте, по-прежнему остававшемуся на орбите. Наедине с этим комм-устройством Майлз испытывал все большую жажду слышать голос Элли. Ее доклады были сжатыми, но потом они принимались болтать о пустяках, и Майлзу становилось все труднее отключать связь, а Элли никогда не делала этого первой. Он предавался фантазиям, как будет ухаживать за ней в своем истинном обличье, потому что как знать, согласится ли блистательный командор встречаться с каким-то там лейтенантишкой? Да и понравится ли Элли вообще лорд Форкосиган? И разрешит ли ему Галени выйти из посольства, чтобы он смог наконец это выяснить?

Майлз решил, что десять дней добродетельной жизни, физических упражнений и регулярного распорядка дня не пошли ему на пользу. В нем скопилось слишком много энергии. Она не находила никакого выхода в обездвиженном лорде Форкосигане — и это в то время, когда дел, требующих внимания адмирала Нейсмита, становилось все больше, и больше, и больше…

— Ты перестанешь дергаться, Майлз? — не выдержал Айвен. — Сядь. Дыши глубже. Посиди неподвижно хоть пять минут. Ты сможешь, если постараешься.

Майлз сделал еще круг по компьютерному залу, потом бросился в кресло.

— Почему Галени до сих пор меня не вызвал? Курьер из штаб-квартиры сектора вернулся час назад!

— Ну так дай человеку сходить в туалет и выпить чашку кофе! Дай Галени прочесть сообщения. Сейчас нет войны, у всех масса времени, и все сидят и строчат рапорта. Люди обидятся, если никто не станет их читать.

— В том-то и беда войск, находящихся на содержании, — усмехнулся Майлз. — Вы избаловались. Вам платят за то, чтобы вы не воевали.

— А разве не существовало флота наемников, который занимался тем же самым? Они выходили на орбиту вокруг какой-нибудь планеты — и получали деньги за то, что не будут вести боевые действия. Кажется, у них это получалось, да? Ты просто недостаточно творчески мыслишь, Майлз. С такими взглядами тебе подобает занимать место командующего наемников.

— Угу, флот Ла-Варра. У него это неплохо получалось — пока их не поймали космические силы Тау Кита. И тогда Ла-Варр попал в дезинтеграционную камеру.

— У тау-китян нет чувства юмора.

— Абсолютно никакого, — согласился Майлз. — И у моего отца тоже.

— Ах, как это верно! Ну…

Замигал вызов комм-устройства. Майлз так стремительно бросился к нему, что Айвен еле успел посторониться.

— Да, сэр? — взволнованно спросил Майлз.

— Зайдите ко мне в кабинет, лейтенант Форкосиган, — неторопливо произнес Галени. Его лицо было мрачно-бесстрастным, как обычно. На нем ничего нельзя было прочесть.

— Да, сэр, спасибо, сэр. — Майлз отключил комм и метнулся к двери. — Наконец-то мои восемнадцать миллионов марок!

— Возможно, — любезно согласился Айвен — Или он придумал для тебя работу в отделе инвентаризации. Может, тебе поручат пересчитать золотых рыбок в фонтане приемной.

— О, я не сомневаюсь!

— Но это по-настоящему трудная задача, Майлз! Они же все время плавают.

— Неужели? — Майлз приостановился, глаза его заблестели. — Айвен, он и вправду заставлял тебя это делать?

— Это было связано с поисками источника утечки информации, — объяснил Айвен. — А вообще — долгая история.

— Не сомневаюсь. — Майлз выбил короткую дробь по крышке стола и одним махом перелетел через него. — Потом. Меня нет.

Когда Майлз вошел, капитан Галени сидел, с сомнением глядя на экран своего комм-устройства, словно сообщение по-прежнему оставалось шифрованным.

— Сэр?

— Гм. — Галени откинулся на спинку кресла. — Ну что же, лейтенант Форкосиган, штаб прислал приказ относительно вас.

— И?

Галени сжал губы:

— И они подтвердили, что вы временно находитесь у меня в подчинении. Теперь вы имеете право получать ваше лейтенантское содержание из моих фондов — начиная с первого дня из десяти минувших суток Что до остальных приказаний, лейтенант, они звучат точно так же, как те, что были даны в отношении Форпатрила. По правде говоря, они словно списаны с них, только имя другое. Вы должны помогать мне по мере необходимости, находиться в распоряжении посла и его супруги в качестве сопровождающего и, если позволит время, пользоваться уникальными возможностями для пополнения образования, которые предоставляет вам Земля, — разумеется в соответствии с вашим положением офицера имперских вооруженных сил и лорда-фора.

— Что? Не может быть! Что такое, к черту, «сопровождающий»?

(Звучит чуть ли не как мальчик на побегушках!) Уголок губ Галени приподнялся в чуть заметной улыбке.

— Сопровождающие стоят в парадной форме на официальных приемах и демонстрируют аборигенам, что такое «фор». Удивительно, сколько людей считают, что аристократия — пусть даже аристократия с другой планеты — это потрясающе интересно. — Тон Галени показывал, что он находит этот интерес действительно удивительным. — Вы будете есть, пить, возможно, танцевать…

— на секунду в голосе капитана послышалось сомнение. — И вообще вы будете изысканно любезны со всеми, на кого посол желает… э-э… произвести впечатление. Иногда вас будут просить запоминать разговоры и пересказывать их. Форпатрил неплохо с этим справляется, к моему глубокому удивлению. Он расскажет вам об этом подробнее.

«Мне не нужны подсказки Айвена относительно того, как вести себя в обществе, — подумал Майлз. — И форы — это каста военных, а не аристократия. Что там нашло на штабистов? Даже для них это на редкость глупо».

Однако если для дендарийцев нет нового поручения, почему бы и не придать сыну лорда Форкосигана немного дипломатического лоска? Ему суждено занять со временем высочайшие посты, и вряд ли его подвергнут менее изощренной светской муштре, нежели Айвена. Дело не в содержании приказа. Таким… странным ему кажется все, обращенное только к лейтенанту Форкосигану, все игнорирующее адмирала Нейсмита.

И все-таки. Пересказывать разговоры. Может, это начало какого-то особого задания? И вскоре придут подробные разъяснения?

Майлзу даже думать не хотелось, что в Генштабе могли вообще прикрыть тайную работу с дендарийцами.

— Что ж… — через силу согласился он. — Пусть будет так.

— Я счастлив, — пробормотал Галени, — что полученный приказ пришелся вам по вкусу, лейтенант.

Майлз покраснел и крепко сжал губы. Только бы суметь помочь дендарийцам. Остальное не имеет значения.

— А мои восемнадцать миллионов марок, сэр? — спросил он, постаравшись, чтобы на сей раз голос его звучал как можно смиреннее.

Галени побарабанил пальцами по столу.

— Такого распоряжения курьер не привез, лейтенант. И никакого упоминания о деньгах.

— Что?! — вскрикнул Майлз. — Не может быть! — Он чуть не перепрыгнул через стол Галени, чтобы своими глазами увидеть вид-послание, и лишь в последнюю секунду остановился. — Я рассчитывал на десять дней, чтобы все… — Его мозг отбросил ненужные данные, замельтешившие в сознании: топливо, плата за место на орбитальной станции, новое оснащение, медицинское и стоматологическое обслуживание, истощившиеся запасы оружия, плата людям, оборот, ликвидность, свобода финансового маневра… — Проклятие! Мы же рисковали жизнью ради Барраяра! Они не могли… Это ошибка!

Галени беспомощно развел руками:

— Несомненно. Но исправить ее я не в силах.

— Отправьте нового курьера, сэр!

— О, конечно.

— Или еще лучше: отправьте вместо курьера меня. Если я лично поговорю со штабом…

— Гмм… — Галени прикусил губу. — Соблазнительная идея… Нет, не могу. Приказ относительно вас был абсолютно ясен. Дендарийцам придется дождаться следующего курьера. Если дела обстоят так, как вы утверждаете, — смысл его слов от Майлза не укрылся, — то я уверен, все уладится.

Майлз ждал бесконечно долгие секунды, но Галени молчал.

— Да, сэр. — Машинально отдав честь, Майлз повернулся кругом. Десять дней… Еще десять дней… По крайней мере десять дней…

Они смогут переждать их. К тому времени у штаба должен наконец заработать его коллективный мозг.

Самой высокой по рангу гостьей на приеме в этот день была посланница Тау Кита. Это была стройная женщина, неопределенного возраста, с изумительным лицом и проницательным взглядом. Майлз подозревал, что ее разговор освежил бы и развлек его — политичный, тонкий, блестящий, как и сама гостья. К сожалению, посол Барраяра монополизировал ее внимание. Майлз сомневался, чтобы ему представился шанс перемолвиться с нею хоть словом.

Дама преклонных лет, к которой приставили Майлза, считалась важной персоной благодаря своему мужу, мэру Лондона, которого занимала сейчас жена посла. Супруга мэра была способна болтать беспрерывно, главным образом о нарядах остальных гостей. Проходящий мимо слуга с военной выправкой (вся прислуга посольства относилась к департаменту Галени) поднес Майлзу на золотом подносе бокал с соломенного цвета жидкостью, и тот жадно за него схватился. Пара таких бокалов — и, с его восприимчивостью к алкоголю, он отупеет настолько, что сможет вытерпеть даже это. Разве не от таких вот мертвенно официальных приемов он с величайшим трудом вырвался на имперскую службу, несмотря на свое увечье? Хотя проглоти он больше трех бокалов — и не миновать ему заснуть вот на этом узорном паркете, с глупейшей улыбкой на лице. И проснуться потом в куче неприятностей.

Майлз сделал большой глоток — и чуть не подавился. Яблочный сок!.. Черт побери, Галени свое дело знает. Украдкой осмотревшись, Майлз убедился, что гостям пололи настоящее вино. Он оттянул пальцем высокий воротник кителя и вымученно улыбнулся.

— Вам не нравится вино, лорд Форкосиган? — обеспокоенно спросила пожилая дама.

— Выдержка маловата, — пробормотал Майлз. — Придется подсказать послу, чтобы этот сорт подольше держали в подвалах.

Например, до тех пор, пока я не улечу отсюда…

Главный зал приемов с высоким застекленным потолком был окружен изящными стрельчатыми арками. Казалось, голоса должны отдаваться в нем, как в концертном зале, но резонанс был явно слабоват для такого помещения. Видимо, где-то спрятаны звукопоглототели, решил Майлз. Если известно, где надо остановиться, можешь попасть в конус секретности, предотвращающий подслушивание. На всякий случай (кто его знает, что окажется полезным в будущем) Майлз постарался запомнить, где стоят послы Барраяра и Тау Кита. Да, скорее всего его догадка верна. Даже движения их губ почему-то кажутся туманными и расплывчатыми. А ведь скоро будут пересматриваться договоры о праве пролета через местное пространство Тау Кита.

Майлз и его подопечная прошли к архитектурному центру комнаты, фонтану с бассейном. Он представлял собой скульптуру с медленно струящемся водой, окруженную тщательно подобранными по цвету мхами и папоротниками. В темной воде таинственно двигались золотисто-красные тени.

Майлз напряженно застыл — и тотчас заставил себя расслабиться. К ним с отрепетированной улыбкой приближался молодой человек в черной цетагандийской парадной форме с желтым и черным гримом гем-лейтенанта. Они обменялись натянутыми кивками.

— Добро пожаловать на Землю, лорд Форкосиган, — вежливо произнес цетагандиец. — Это официальный визит или вы путешествуете, чтобы завершить образование?

— Отчасти то, отчасти другое, — небрежно пожал плечами Майлз. — Я приписан к посольству для… э-э… расширения кругозора. Но, боюсь, в отличие от вас я не знаю, с кем имею честь говорить, сэр.

На самом деле Майлзу чуть ли не в первую очередь показали присутствовавших здесь обоих цетагандийцев в военной форме, и еще двоих, которые пришли в штатском, плюс три личности, подозреваемые в тайных связях с цетагандийцами.

— Гем-лейтенант Табор, военный атташе цетагандийского посольства, — представился Майлзу его собеседник. Они снова обменялись кивками. — Надолго к нам, милорд?

— Пока не знаю. А вы?

— Я в качестве хобби выбрал искусство бонсай. Говорят, древние японцы работали над одним деревом до сотни лет. Или им это только казалось?

Майлз заподозрил, что Табор шутит, но лицо лейтенанта оставалось таким бесстрастным, что невозможно было сказать наверняка. Может, он боялся, что его грим растрескается?

В эту минуту внимание обоих привлек мягкий мелодичный смех, раздавшийся с противоположной стороны фонтана. Айвен Форпатрил, опираясь на хромированные перила, наклонил свою темноволосую голову к прелестному белокурому созданию. На девушке было нечто розовое и серебряное, колыхавшееся и переливавшееся даже тогда, когда она стояла неподвижно. Искусно безыскусные локоны падали на белые плечи. Смеясь, она взмахнула рукой, и ногти ее блеснули серебром.

Табор издал чуть слышный стон досады и, коснувшись губами пальчиков матроны, направился туда, откуда доносился смех. Вскоре Майлз увидел его на противоположной стороне фонтана: он старался встать как можно ближе к Айвену. Майлз был совершенно уверен, что гем-лейтенанта интересовали не военные тайны. И лейтенант Форкосиган тоже, кажется, не заинтересовал его. Тут охоту Табора за блондинкой прервал сигнал его посла, и он вынужден был уйти следом за своим господином.

— Такой милый молодой человек, этот лорд Форпатрил, — проворковала матрона. — Он всем здесь очень нравится. Супруга посла сказала, вы с ним в родстве?

И она вопросительно склонила голову, сверкая любопытными глазками.

— Мы сколько-то-юродные братья, — объяснил Майлз. — Э-э… а кто эта молодая леди рядом с Айвеном?

Матрона гордо улыбнулась:

— Это моя дочь, Сильвет.

Ну конечно — дочь. Посол и его супруга по-барраярски чувствительны к общественному положению окружающих. Майлз, принадлежащий к старшей ветви семьи, к тому же сын премьер-министра графа Форкосигана — персона несравненно более значительная, нежели Айвен Форпатрил. А это значит — о Господи! — что он обречен. Ему все время будут доставаться важные матроны, а Айвену посчастливится развлекать их дочек…

— Прекрасная пара, — хрипло выговорил Майлз.

— Да, правда? А все-таки насколько в близком родстве вы с ним, лорд Форкосиган?

— Э?.. Мы с Айвеном? Наши бабушки — сестры. Моя была старшей дочерью принца Ксава, а бабушка Айвена — младшей.

— Принцессы? Как романтично!

Майлз подумал было, не рассказать ли этой любознательной особе, как бабушку, ее брата и большинство детей искрошили в мясной фарш во время правления императора Ури Безумного. Нет, супруга мэра сочтет эту историю всего лишь потрясающим романом ужасов или — того хуже — романтичной сказкой. Маловероятно, чтобы до нее дошла истина. А истиной была безобразная тупость политики Ури, последствия которой волнами разошлись во все стороны, до сих пор коверкая жизнь Барраяра.

— У лорда Форпатрила есть замок? — лукаво осведомилась пожилая дама.

— О нет. У его матери, моей тетки Форпатрил, — (вот уж кто настоящая акула — проглотила бы тебя одним мигом!) — очень милый дом в столице, Форбарр-Султане. — Майлз помолчал. — Мы когда-то владели замком. Но его сожгли в конце эпохи Изоляции.

— Развалины замка! Да ведь это почти так же прекрасно!

— Дьявольски живописные, — всерьез заверил ее Майлз.

Кто-то оставил тарелочку с недоеденными закусками на краю фонтана. Майлз взял рогалик и начал крошить его в воду. Золотые рыбки медленно подплывали к поверхности и беззвучно заглатывали крошки.

Одна из них отказалась реагировать на приманку и осталась лежать на дне. Как интересно: золотая рыбка, которая не ест. Ну вот и объяснение пересчета рыбок, порученного Айвену. А вдруг эта упрямица — дьявольское изобретение цетагандийцев, и чешуя унес блестит золотом, потому что именно из него изготовлена?

Он может с кошачьей стремительностью схватить ее, раздавить каблуком и с торжествующим воплем вскинуть над головой для всеобщего обозрения ее механические потроха: «Ах! Благодаря моей сообразительности я обнаружил среди вас шпиона!»

Но если его догадка ошибочна… Под ногой что-то хлюпнет, матрона отшатнется, и сын премьер-министра Барраяра приобретет репутацию молодого человека с серьезными проблемами в области психики… Майлз представил себе, как с хохотом выкрикивает ужаснувшейся женщине, поскальзываясь на рыбьих кишках: «Вы бы видели, что я делаю с котятами!»

Большая золотая рыбка наконец лениво всплыла и схватила крошку, так плеснув хвостом, что обрызгала Майлзу начищенные до зеркального блеска сапоги. «Спасибо тебе, рыбка, — мысленно поблагодарил ее Майлз. — Ты спасла меня от жуткой глупости». Но, конечно, если цетагандийские мастера действительно хитроумны, они могут смастерить рыбку, которая бы ела и даже немножко гадила…

Супруга мэра задала еще один наводящий вопрос относительно Айвена, но Майлз, поглощенный своей рыбкой, промурлыкал невпопад:

— Да, такая неприятность — эта болезнь Айвена! — Он уже готовился разразиться монологом, порочащим гены Айвена, — упомянуть кровосмесительные браки аристократии, радиационное заражение, оставшееся после Первой цетагандийской войны, и императора Ури Безумного, но тут в кармане пискнуло комм-устройство.

— Прошу извинить, мадам, меня вызывают.

«Благослови тебя Бог, Элли», — подумал Майлз, скользя по паркету прочь от словоохотливой дамы, в поисках тихого уголка, где можно ответить на вызов комма. На галерее, в незанятой нише, скрытой зеленью, Майлз включил связь.

— Да, командор Куин?

— Майлз! Слава Богу! — Элли явно запыхалась. — Кажется, у нас тут сложилась Неприятная Ситуация, а ты — ближайший к месту офицер-дендариец.

— Что еще за ситуация? — Майлзу не нравились слова, начинающиеся с прописной буквы. Элли не склонна к панике или преувеличениям. У него тревожно засосало под ложечкой.

— Я не смогла добиться подробностей, но, похоже, четверо наших солдат, находившихся в Лондоне в увольнении, забаррикадировались в каком-то магазине с заложниками и оказывают сопротивление полиции. Они вооружены.

— Наши парни или полиция?

— К сожалению, и те, и другие. Офицер полиции, с которым я говорила, отвечал мне так, словно готов сию же минуту разбрызгать кровь по стенам.

— Час от часу не легче. И какого черта им это понадобилось?

— Понятия не имею. Я сейчас на орбите и готовлюсь спуститься, но это не раньше чем через сорок пять минут — или даже через час. Танг еще дальше

— ему пришлось бы совершить двухчасовой суборбитальный перелет из Бразилии. Но ты, кажется, сможешь быть там примерно через десять минут. Даю адрес.

— Кто позволил нашим людям вынести оружие с корабля?

— Хороший вопрос, но ответ мы получим только при вскрытии. Надеюсь, в переносном смысле этого слова, — мрачно добавила Элли. — Ты сможешь найти магазин?

Майлз взглянул на адрес на экране комм-устройства.

— Думаю, что смогу. Увижусь с тобой там.

Каким-то образом…

— Хорошо. Куин связь закончила.

И комм-канал отключился.

3

Майлз спрятал комм-устройство в карман и оглядел зал. Прием был в самом разгаре. В зале толпилось, наверное, не меньше сотни роскошно одетых людей. Моды Земли и галактики просто ослепляли. Немало было и военных мундиров. Кое-кто, впрочем, собирался уходить, и приставленные к гостям барраярцы проводили их через охрану. Цетагандийцы, похоже, уже исчезли, прихватив с собой своих друзей. Кажется, его побег удастся…

Айвен по-прежнему болтал у фонтана со своей прекрасной подопечной. Майлз безжалостно прервал их.

— Айвен! Жди меня у главного выхода через пять минут.

— Что?!

— Чрезвычайная ситуация. Объясню потом.

— Что за… — начал было Айвен, но Майлз уже выскользнул из комнаты. Он пробирался к шахтам внутренних лифтов, делая огромное усилие, чтобы не пуститься бегом.

Когда за ним закрылась дверь их с Айвеном комнаты, он лихорадочно стянул с себя зеленый парадный мундир, сорвал сапоги и метнулся к шкафу. Вытащив оттуда черную футболку и серые брюки дендарийской формы, он напялил их на себя. Барраярские сапоги пришли из кавалерии, дендарийские происходили от пехотных ботинок. Барраярская обувь удобна, когда имеешь дело с лошадьми, но Майлз так и не смог внушить это Элли. Ей бы потрястись пару часов в седле, по пересеченной местности, чтобы бедра огнем горели от кровавых мозолей, тогда она убедится, что фасон обуви — это не прихоть и не кокетство. Хотя здесь лошадей как будто нет.

Майлз запечатал боевые башмаки дендарийцев и, включив максимальную скорость спуска в лифтовой шахте, на лету поправил серый с белым китель. Приземлившись, он одернул его, поднял подбородок и сделал глубокий вдох. Если дышишь, как загнанная лошадь, тебя наверняка заметят. Майлз прошел коридором к главному выходу, миновав зал приемов. Слава Богу, цетагандийцев по-прежнему не видно.

Айвен изумленно раскрыл глаза, увидев приближающегося Майлза. Ослепительно улыбнувшись своей блондинке, он извинился и, прижав Майлза спиной к какой-то пальме в горшке, чтобы скрыть от посторонних глаз, прошипел:

— Какого дьявола?

— Ты должен меня отсюда вывести. Мимо охраны.

— О нет, я ничего тебе не должен! Галени из моей шкуры коврик сделает, если увидит тебя в этом наряде.

— Айвен, у меня нет ни секунды на споры и объяснения — именно поэтому я действую в обход Галени. Куин не стала бы меня вызывать, если бы я не был нужен позарез. Мне надо покинуть посольство сейчас же!

— Ты окажешься в самоволке!

— Если меня поймают. Скажи им… скажи, что я ушел к себе из-за боли в костях.

— У тебя что, снова разыгрался суставный остит? Спорим, врач посольства найдет тебе такое противовоспалительное…

— Нет-нет… Не больше обычного, но это хоть что-то, хоть какая-то зацепка. Есть шанс, что тебе поверят. Пошли. Захвати ее. — Майлз подбородком указал на Сильвет, которая ждала поодаль, во все глаза глядя на Айвена.

— Зачем?

— Маскировка. — Улыбаясь со стиснутыми зубами, Майлз схватил Айвена за локоть и потянул к главному выходу.

— Как поживаете? — он повернул голову к прекрасной Сильвет и, поймав ее руку, продел под локоть. — Так приятно познакомиться с вами! Вам понравился прием? Удивительный город этот Лондон…

Они с Сильвет тоже неплохая парочка, решил Майлз. Когда они проходили мимо охранников, он взглянул на них краешком глаза. Они заметили только ее. Если ему повезло, в их памяти он останется небольшим бесцветно-серым пятнышком.

Сильвет озадаченно взглянула на Айвена, но они уже были на свежем воздухе.

— У тебя нет охранника, — запротестовал Айвен.

— Я скоро встречусь с Куин.

— А как ты вернешься обратно?

Майлз приостановился:

— У тебя есть время продумать это.

— Ха! И сколько же именно?

— Не знаю. Пока я не вернусь.

Наружная охрана бросилась встречать машину, с шипением остановившуюся у входа в посольство. Бросив Айвена, Майлз быстро перебежал через улицу и нырнул во вход подземки.

Через десять минут, сделав две пересадки, он вышел на поверхность, оказавшись в старой части города, с реставрированной архитектурой XXII века. Ему не пришлось проверять номера домов, чтобы отыскать указанный Элли адрес: толпа, баррикады, проблесковые огни, полицейские флайеры, пожарные, «скорая помощь»…

— Проклятие, — пробормотал Майлз, устремляясь туда. Он машинально переключился на монотонный бетанский говор адмирала Нейсмита: — У, дерьмо!

Главным полисменом наверняка должен быть тот, у которого комм с усилителем, а не те, в боевой броне, с плазменным оружием. Пробравшись сквозь толпу, Майлз перепрыгнул через баррикаду:

— Вы командуете операцией?

Констебль сначала ошеломление осмотрелся и только потом взглянул вниз. Сначала он удивился, но, опознав мундир Майлза, нахмурился:

— Вы один из этих психопатов?

Майлз откачнулся на каблуках, соображая, как ответить. Первые три варианта он отбросил сразу жен просто сказал:

— Я адмирал Майлз Нейсмит, командующий Свободным флотом дендарийских наемников. Что здесь происходит? — Прервав разговор, он медленно и осторожно вытянул указательный палец и поднял к небу наставленное на него бронированной женщиной дуло плазменного ружья. — Не надо, дорогая, я на вашей стороне.

Она недоверчиво сверкнула глазами за прозрачным окошечком шлема, но старший полисмен мотнул головой, и она отступила на несколько шагов назад.

— Попытка ограбления, — хмуро бросил констебль. — Когда служащая попыталась ее предотвратить, они на нее набросились.

— Ограбление? — переспросил Майлз. — Извините, но это просто бессмыслица. Я полагал, расчеты ведутся здесь посредством компьютерного перевода кредиток, а наличные деньги отсутствуют. Видимо, произошло недоразумение.

— Не наличные, — кратко бросил констебль. — Товар.

Магазин, увидел Майлз краешком глаза, торговал вином, и витрина была разбита. Он подавил тошнотворное беспокойство и продолжал говорить, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и небрежно.

— В любом случае мне непонятно это противостояние с плазменным оружием из-за магазинной кражи. Вы не считаете, что отреагировали слишком резко? Где ваши парализаторы?

— Они взяли заложницу, — сурово ответил констебль.

— Ну и что? Парализуйте их всех — Господь разберет, кто прав, кто виноват.

Констебль как-то странно посмотрел на Майлза: явно не знает собственной истории, а ведь эта фраза была произнесена всего-то-навсего по ту сторону пролива.

— Ваши парни утверждают, что у них есть какое-то устройство, которое сработает, если они отключатся. И тогда весь квартал взлетит на воздух. — Констебль помолчал. — Это правда?

Майлз тоже помолчал.

— А вы уже опознали кого-то из них?

— Нет.

— Как вы с ними разговариваете?

— Через комм-устройство. По крайней мере разговаривал. Похоже, они его уничтожили несколько минут назад.

— Мы, конечно, оплатим весь ущерб, — выдавил из себя Майлз.

— Вы оплатите не только это, — прорычал констебль.

Тут Майлз краем глаза увидел, что на улицу опускается флайер с надписью по борту «Агентство Евроновости».

— По-моему, пора кончать эту волынку.

Он направился к магазину.

— Что вы собираетесь делать? — спросил констебль.

— Арестовать их. Им будет предъявлено обвинение за вынос оружия с корабля.

— Без всякой помощи? Вас пристрелят. Они пьяны в стельку.

— Не думаю. У моих людей было столько подходящих моментов сделать это…

Констебль нахмурился, но, не стал его останавливать.

Автоматические двери не работали. Майлз озадаченно постоял перед стеклом, потом начал колотить по нему. За его радужными переливами мелькнула тень. Наступила очень длинная пауза, а потом двери раскрылись сантиметров на тридцать. Майлз повернулся боком и проскользнул внутрь. Находившийся за ними мужчина снова вручную закрыл их и вогнал на место металлический засов.

Внутри магазина царил полный разгром. Майлз ахнул: в воздухе стоял такой густой запах алкоголя, что, даже вдохнув его, можно было почувствовать себя мертвецки пьяным. Под ногами хлюпал пропитавшийся спиртным ковер.

Майлз осмотрелся, пытаясь определить, кого он прикончит первым. Ему бросился в глаза тот, что открыл дверь, мужчина в одном нижнем белье.

— Адмирал Нейсмит?.. — прошипел «швейцар». Он встал по стойке «смирно» — правда, под углом к полу — и отдал честь.

— Ты в чьей армии, солдат? — рявкнул Майлз. Тот замахал руками, словно пытаясь что-то объяснить жестами. Имени его Майлз припомнить не смог.

Еще один дендариец, на этот раз в мундире, сидел на полу, прислонившись спиной к колонне. Майлз присел рядом на корточки, прикидывая, сумеет ли поднять его за грудки, чтобы поставить на ноги или по крайней мере на колени. Он заглянул пьяному в лицо. Маленькие красные глазки, углями пылавшие в черных пещерах глазниц, неузнавающе воззрились на него. С возгласом отвращения Майлз поднялся, не пытаясь больше достучаться до этого бедолаги — его сознание провалилось куда-то в п-в-туннель.

— Подумаешь! — донесся хриплый голос с пола, из-за стойки с бутылками

— одной немногих не опрокинутых. — Подумаешь!

«О, сегодня тут собрались самые сливки, гиганты ума!» — угрюмо подумал Майлз. Из-за полки между тем возникла некая фигура со словами:

— Не может быть, он опять исчез…

Наконец-то появился хоть один, имя которого Майлз помнил. Даже слишком хорошо. Дальнейшее объяснение происходящего стало излишним.

— А, рядовой Данио. Вот неожиданная встреча!

Данио изобразил нечто вроде стойки «смирно», нависнув над Майлзом. Древний пистолет с изборожденной зарубками рукоятью угрожающе торчал из его кулака. Майлз кивком указал на него:

— Это то самое смертоносное оружие, из-за которого меня оторвали от дел? Мне говорили, у вас тут чуть ли не весь корабельный арсенал.

— Что вы, сэр! — ответил Данио. — Это было бы нарушением устава. — Он любовно похлопал по пистолету. — Мое личное имущество. Потому что никогда нельзя знать заранее. Психи есть повсюду.

— Еще какое-нибудь оружие у вас есть?

— У Ялена охотничий нож.

Майлз подавил облегченный вздох. Раз эти идиоты здесь одни, то дендарийский флот, может, и не завязнет в юридическом болоте.

— Вы знаете, что по местному законодательству всякое ношение оружия рассматривается как уголовное преступление?

Данио поразмыслил над этим.

— Чушь, — решительно откомментировал он наконец.

— Тем не менее, — проговорил Майлз, — мне придется забрать ваше оружие и унести на флагманский корабль.

Он заглянул за полку: тот, кто лежал на полу (надо полагать, Ялен), сжимал в руках нож с открытым лезвием, которым можно было разделать целого бычка, встречайся они на асфальтированных улицах и взметнувшихся к небу эстакадах Лондона. Быстро сообразив, Майлз ткнул пальцем в нож:

— Подайте мне его, рядовой Данио.

Данио высвободил нож из сжатых пальцев своего товарища.

— Не-е-е… — выговорил горизонтальный.

Завладев оружием, Майлз вздохнул спокойнее.

— Так, Данио… А теперь быстро — потому что они уже нервничают — расскажите мне, что здесь произошло?

— Ну, сэр, мы гуляли. Сняли комнату. — Данио дернул головой в сторону полуобнаженного «швейцара», который прислушивался к разговору. — У нас кончились припасы, и мы пришли сюда, чтобы прикупить еще, потому что этот магазин самый близкий. Всего набрали, и тут эта сучка отказалась принять наши карточки! Прекрасные дендарийские карточки!

— Сучка?.. — Майлз огляделся, перешагнув через обезоруженного Ялена. О боги!.. Служащая магазина, пухленькая пожилая женщина, лежала на полу с кляпом во рту, связанная перекрученными кителем и брюками раздетого солдата.

Майлз вытащил охотничий нож и направился к ней. Она истерически захлюпала носом.

— На вашем месте я не стал бы ее освобождать, — предостерег его раздетый. — Она жутко шумная.

Майлз остановился и присмотрелся к женщине. Ее седеющие волосы стояли дыбом, за исключением прядей, прилипших к залитым потом лицу и шее, а полные ужаса глаза бегали. Она пыталась вырваться из своих пут.

— Угу. — Майлз на время спрятал нож за пояс. Наконец-то он прочел на кителе имя раздетого. Это было неприятное опознание: Ксавьер. Да, теперь он его вспомнил. Он хорошо показал себя на Дагуле.

Ксавьер встал прямее.

Проклятие! Вот и полетел его план кинуть всю компанию местным властям и молить Бога, чтобы их не выпускали до того момента, пока флот не уйдет с околоземной орбиты. Удастся ли как-нибудь отделить Ксавьера от его никчемных друзей? Увы! Похоже, все они вляпались, все без разбора.

— Значит, она отказалась принимать ваши кредитные карточки. Теперь вы, Ксавьер, — что было дальше?

— Э-э… произошел обмен оскорблениями, сэр.

— И?

— И наше возмущение вышло из-под контроля. Кидались бутылками… Вызвали полицию. Ее уложили одним ударом. — Ксавьер с опаской посмотрел на Данио.

Майлз обратил внимание, что повествование Ксавьера вдруг стало безличным.

— И?

— И полиция приехала. И мы сказали им, что взорвем тут все, если они попытаются войти.

— У вас действительно есть возможность осуществить эту угрозу, рядовой Ксавьер?

— Нет, сэр. Это был чистый блеф. Я пытался сообразить… ну… как бы в такой ситуации поступили вы, сэр.

Этот парень чертовски наблюдателен. Даже когда в стельку пьян, отметил про себя Майлз. Он вздохнул и пригладил обеими руками волосы:

— Почему женщина не захотела принимать ваши кредитные карточки? Разве это не универсальные земные, которые вам выдали в космопорте? Вы не пробовали воспользоваться теми, что остались с Махата Солярис?

— Нет, сэр, — ответил Ксавьер, в доказательство показав свою карточку. Выглядела она как положено. Майлз повернулся, чтобы проверить ее на комм-устройстве, и тут увидел, что оно расстреляно. Последняя пуля пришлась точно в центр экрана головидео. Скорее всего это был завершающий удар, хотя устройство все еще пощелкивало и слабо кашляло. Майлз прибавил его стоимость к счету и поморщился.

— По правде говоря, — тут Ксавьер закашлялся, — женщина здесь ни при чем: это машина выплюнула карточку.

— Она не должна была этого делать, если… — начал Майлз и мысленно закончил: «Если только с центральным счетом все в порядке». В животе у него вдруг похолодело. — Я проверю, — пообещал он. — А тем временем мы должны выйти на улицу таким образом, чтобы местная полиция не поджарила вас живьем.

Данио радостно кивнул на пистолет в руке Майлза:

— Мы можем пробиться через черный ход. И бегом к ближайшему входу в подземку!

Майлз, на мгновение потеряв дар речи, представил себе, как стукнет сейчас Данио его собственным пистолетом. Данио спасло только то, что Майлз опасался за свои кости. Он сломал правую руку на Дагуле, и воспоминание о боли было еще свежо в его памяти.

— Нет, Данио, — сказал Майлз, когда к нему вернулся дар речи. — Мы тихо — очень тихо — выйдем из передней двери и сдадимся.

— Но дендарийцы не сдаются! — запротестовал Ксавьер.

— Это не передовая, — терпеливо объяснил Майлз. — Это всего лишь винный магазин. И даже бывший винный магазин. И даже не наш собственный. — (Мне, несомненно, придется купить это заведение.) — Считайте лондонскую полицию не противником, а лучшим другом. Это так и есть, кстати. Потому что, — тут Майлз холодно взглянул на Ксавьера, — пока они с вами не закончат, я за вас не примусь.

— О! — сказал Ксавьер смущенно: похоже, до него кое-что дошло. Он тронул Данио за руку. — Может… может, нам следует пойти за адмиралом домой, а, Данио?

И Ксавьер поднял бывшего владельца охотничьего ножа на ноги. После секундного размышления Майлз тихо подошел со спины к красноглазому, вытащил карманный парализатор и направил самый слабый импульс в основание его черепа. Красноглазый завалился на бок. Майлз вознес короткую молитву, чтобы этот последний стимул не отправил его в травматический шок. Одному Богу известно, что за химический коктейль ему предшествовал: ведь парень явно не ограничился одним только спиртным.

— Берите его за плечи, — велел Майлз Данио, — а вы, Ялен, за ноги. — Ну вот, он уже успешно обездвижил троих. — Ксавьер, откройте дверь, заложите руки за голову и спокойно, без шума сдайтесь полицейским. Данио, вы идете следом. Это приказ.

— Жаль, с нами нет остальных, — пробормотал Данио.

— Единственная армия, которая вам сейчас понадобится, это армия опытных адвокатов, — сухо заметил Майлз. Еще раз взглянув на Ксавьера, он вздохнул: — Я ее вам пришлю.

— Спасибо, сэр, — отозвался Ксавьер и заковылял вперед. Майлз шел сзади, скрипя зубами от бессильной ярости.

Солнечный свет на улице заставил его заморгать. Небольшой отряд дендарийцев буквально свалился в руки ожидавшей их полиции. Данио не сопротивлялся, когда его обыскивали, но Майлз вздохнул спокойно, лишь когда солдата связали силовыми путами. Констебль-командующий направился к Майлзу. И тут в дверях магазина раздался негромкий хлопок, а тротуар лизнуло голубое пламя.

Майлз вскрикнул и резко повернул назад, глотнув побольше воздуха и задержав дыхание. Он проскочил в магазинную темноту, пронизанную лентами жара, и помчался вдоль полок. На пропитанном спиртным ковре расцветало пламя, как полосы золотой пшеницы, причудливо изгибающиеся в соответствии с концентрацией алкогольных паров. Огонь подбирался к лежащей на полу женщине: еще секунда, и ее волосы вспыхнут ужасающим нимбом.

Майлз кинулся к ней. Подсунул под нее плечо, с трудом поднялся. Он готов был поклясться, что ощущает, как трещат его кости. Тут женщина начала брыкаться — весьма некстати. С ношей на плечах Майлз направился к двери, ослепительно сиявшей — как выход из туннеля, как ворота самой жизни. Его легкие пульсировали, стараясь захватить кислород сквозь плотно сжатые губы. Общее время — одиннадцать секунд.

В двенадцатую комната позади него вспыхнула и заревела. Майлз и его ноша упали на тротуар и покатились. Он все переворачивал ее и переворачивал: огонь лизал одежду женщины. Где-то невообразимо далеко визжали и кричали люди. Ткань дендарийского мундира, рассчитанная на боевые условия, не горела и не плавилась, зато превратилась в прекрасный фитиль для горючих жидкостей, пропитавших ее. Эффект получился дьявольски живописный. Но одежда бедняжки служащей была из обычной ткани…

Майлз подавился попавшей в рот пеной, которой окатил их подбежавший пожарный. Женщина-полисмен уже стояла рядом, судорожно сжимая совершенно бесполезное плазменное ружье. Пена огнетушителя напоминала пивную, только вкус у нее оказался похуже: Майлз выплюнул отвратительные химикаты и мгновение лежал на тротуаре, задыхаясь. Господи, какой вкусный воздух! Люди его недооценивают.

— Бомба! — крикнул констебль.

Майлз перевернулся на спину, с наслаждением глядя на ломтик синего неба глазами, которые каким-то чудом не заплыли, не лопнули, не оплавились.

— Нет, — печально выдавил он из себя. — Бренди. Огромное количество очень дорогого бренди. И дешевой водки. Загорелись, наверное, из-за короткого замыкания на комм-устройстве.

Он откатился в сторону из-под ног пожарных, которые мчались вперед со всей своей оснасткой. Один из них поднял его на ноги и оттащил подальше от пылающего здания. Тут Майлз застыл, уставившись на человека, который наставлял на него — как ему показалось в первую секунду — дуло микроволновой пушки. Волна адреналина не помогла Майлзу — он был настолько выпотрошен, что не сумел сообразить что к чему. Странный человек горячился, настаивал на своем. Майлз ошеломленно моргнул, и микроволновая пушка превратилась в нечто более понятное — головидеокамеру.

И Майлз остро пожалел, что это не микроволновая пушка…

Освобожденная от пут служащая тыкала в его сторону пальцем, плакала и выкрикивала что-то. Не слишком-то у нее признательный облик для человека, которого только что спасли от ужасной кончины. Камера на секунду качнулась в ее сторону — но служащую уже уводили врачи. Майлз надеялся, что ей дадут успокоительное. Он представил себе, как она возвращается вечером домой, к мужу и детям. «Ну, как сегодня дела в вашем магазине, дорогая?..» Интересно, она потребует деньги за молчание? А если да, то сколько?

Деньги — о Боже…

— Майлз! — прозвучавший у него за спиной голос Элли Куин заставил его вздрогнуть. — Вы уже контролируете ситуацию?

Пока они ехали в подземке в лондонский космопорт, на них откровенно глазели. Поймав краем глаза собственное отражение в зеркальной стене, пока Элли получала жетоны, Майлз понял, что удивляться нечему. Приглаженный, блестящий лорд Форкосиган, который смотрел на него из зеркала перед началом дипломатического приема, преобразился. Сейчас это был гадкий, замызганный карлик. Покоробившийся вонючий мундир усеян хлопьями высыхающей пены. Белая вставка на груди черна от копоти. Лицо в саже, голос каркающий, глаза красные от дыма. И разило от него дымом, потом и спиртным, особенно спиртным. Не мудрено: он разве что не искупался в бренди. Стоявшие рядом люди начинали осторожно отодвигаться, учуяв этот «букет». Слава Богу, полиция отобрала у него нож и пистолет, которые будут выступать в качестве вещественных доказательств. Но все равно рядом с ним и Элли в вагоне никто не сел.

Майлз со стоном опустился на сиденье.

— Ну и охранник из тебя, — с досадой бросил он Элли. — Почему ты не защитила меня от той журналистки?

— Она не пыталась тебя застрелить. Кроме того, я только появилась. Я не могла рассказать ей, что там происходит.

— Но ты гораздо фотогеничнее. Это помогло бы улучшить образ дендарийского флота.

— Перед камерами я немею. А ты говорил достаточно хладнокровно.

— Я пытался все смягчить. «Мальчишки есть мальчишки, хохотнул адмирал Нейсмит на фоне подожженного его войсками Лондона…»

Элли усмехнулась:

— И потом, кому я была интересна? Ведь это не я бросилась в горящее здание… Господи, когда ты оттуда выкатился, весь в огне…

— Ты это видела? — Майлз немного повеселел. — А съемки получились удачные? Может, это хоть немного загладит похождения Данио и его лихих товарищей.

— Выглядело все это ужасно. — Элли содрогнулась, вспоминая. — Я удивлена, что ты не получил сильных ожогов.

Майлз дернул обгоревшими бровями и постарался незаметно спрятать под мышку покрытую волдырями правую руку.

— Пустяки! Это все костюм. Я рад, что не все наше снаряжение плохо продумано.

— Не знаю. Сказать по правде, я боюсь огня с тех самых пор, как… — И Элли прикоснулась рукой к лицу.

— Что вполне естественно. Все произошло исключительно на рефлексах. Когда мой мозг наконец догнал мое тело, все уже было позади; вот тогда-то меня и затрясло. Мне случалось видеть огонь — в бою. Единственное, о чем я мог думать, — это о скорости: когда огонь достигает определенной точки, он распространяется исключительно быстро.

Майлз не стал делиться с Элли своим беспокойством относительно своего появления на публике и этого проклятого интервью. Было уже слишком поздно, хотя его воображение никак не могло расстаться с идеей тайного дендарийского налета на компанию «Евроновости» с целью уничтожения видеодиска. А может, начнется какая-нибудь война, или катер потерпит крушение, или правительство падет из-за крупного сексуального скандала, — и эпизод с винным магазином будет забыт начисто? Кроме того, цетагандийцам наверняка известно, что адмирала Нейсмита видели на Земле Адмирал тут же исчезнет снова, превратившись в лорда Форкосигана. На этот раз — кто знает? — может быть, навсегда.

Майлз вышел из подземки, держась за поясницу.

— Кости? — встревоженно спросила Элли. — Ты не повредил позвоночник?

— Точно не знаю. — Он топал рядом с ней, скрючившись в три погибели.

— Это мышечный спазм. Бедная тетка-кассирша была, должно быть, упитаннее, чем мне показалось. Адреналин вечно обманывает…

Ему не стало лучше к тому времени, как их личный катер пристыковался к «Триумфу» — флагманскому кораблю дендарийцев, находившемуся на орбите. Элли настояла, чтобы они зашли в лазарет.

— Потянули мускулы, — без всякого сочувствия объявила после медсканирования главный врач флота. — Идите полежите с недельку.

Майлз дал заведомо ложные обещания и вышел, сжимая в забинтованной руке пачку пилюль. Он был уверен, что диагноз верный: боль начала немного отступать. По крайней мере мышцы шеи были уже не так сильно сведены, и можно было надеяться, что постепенно процесс распространится ниже. Он уже спускался с пика адреналинового стресса. Стало быть, следует поскорее закончить свои дела здесь — пока он еще в состоянии говорить и ходить одновременно.

Майлз одернул китель, безрезультатно пытаясь смахнуть пятна пены, вздернул подбородок — и решительно вошел в святая святых офицера-финансиста.

По корабельному времени был уже вечер — оно только на час отличалось от лондонского, — но бухгалтер наемников по-прежнему оставалась на своем посту. Вики Боун, полная, подтянутая пожилая женщина (явно техник, а не боец), говорила успокоительным распевом. Она повернулась в своем кресле:

— Ах, сэр! Вы получили перевод?.. — Только тут она обратила внимание на внешний вид Майлза, и голос ее упал: — Боже правый, что с вами?

— Именно это я и надеюсь у вас узнать, лейтенант Боун. — Майлз выдвинул себе стул, повернул его задом наперед и уселся, положив руки на спинку. — Не далее чем вчера вы докладывали, что все наши заказы, не связанные с жизненно важными функциями, отсрочены, и наш кредит на Земле в порядке.

— Временно в порядке, — озабоченно ответила Боун. — Четырнадцать дней назад вы сказали, что мы получим перевод через десять дней. Я постаралась сделать так, чтобы большая часть расходов была отнесена на это время. А четыре дня назад вы объявили, что придется ждать еще десять суток…

— По крайней мере, — мрачно подтвердил Майлз.

— Я отсрочила все, что можно, но некоторые платежи пришлось сделать, чтобы кредит был продлен. Мы опасно залезли в резервные фонды еще на Махата Солярис.

Майлз устало провел пальцем по спинке стула.

— Угу. Наверное, нам следовало лететь прямо к Тау Кита.

Но теперь слишком поздно. Если бы он имел дело непосредственно со штабом службы безопасности второго сектора…

— Нам все равно пришлось бы оставить на Земле три четверти флота, сэр.

— И я не хотел разбивать флот. Но если мы пробудем здесь еще какое-то время, никто уже не улетит: мы попадем в финансовую черную дыру… Послушайте, проверьте ваши программы и скажите мне, что произошло с кредитом личного состава примерно в 16:00 по лондонскому времени.

— М-м? — Пальцы бухгалтера вызвали на экран таинственные и многоцветные данные. — О Боже. Такого просто быть не может. Куда же делись деньги?.. А, прямая отмена. Тогда все ясно.

— А теперь пусть мне тоже будет ясно, — напомнил ей Майлз.

— Ну, — повернулась к нему Боун, — когда флот надолго останавливается там, где имеется хоть какая-то финансовая система, мы пускаем свои свободные средства в оборот.

— Вот как?

— Конечно! Все, что не тратится в данный момент, размещается на возможно долгий срок на краткосрочные прибыльные вклады. Поэтому наш кредит устроен так, чтобы в каждый момент не превышать установленного минимума. Когда приходит время оплатить счет, я провожу его через компьютер и перебрасываю со вклада на кредитный счет ровно столько, сколько требуется.

— А стоит так рисковать?

— Рисковать? Да это просто основы разумного финансирования! Только на прошлой неделе мы получили свыше четырех тысяч федеральных кредиток за счет процентов и дивидендов — пока не вышли за пределы допустимого минимума.

— О! — только и сказал Майлз. На мгновение он представил себе, что бросит воевать и начнет играть на бирже. Холдинговая компания Свободных дендарийских наемников? Увы, император скажет по этому поводу пару теплых слов…

— Но эти дебилы, — лейтенант Боун махнула рукой в сторону схематического изображения похождений Данио, — попытались получить деньги со счета непосредственно через его номер, а не через центральную бухгалтерию флота, как им бесконечное число раз было велено. А поскольку счет у нас крайне мал, естественно, денег они не получили. Иногда мне кажется, что я вещаю глухим. — Под ее ловкими пальцами на экране появилось еще несколько разноцветных строк. — Но мы не можем прокручивать деньги до бесконечности, сэр! Инвестиционный счет пуст и уже не дает дохода. Я не думаю, что мы продержимся даже шесть дней. А если кредит и тогда не будет получен… — Вики Боун в ужасе вскинула руки, — …весь дендарийский флот сядет в долговую яму!

— О! — Майлз растирал шею. Нет, ему только показалось, что головная боль проходит. — А вы не можете переводить деньги со счета на счет — так, чтобы получить… э-э… виртуальные средства? Временно?

— Виртуальные средства? — переспросила она с нескрываемым отвращением.

— Чтобы спасти флот. Как в бою. Бухгалтерия военного времени… — Он опустил руки на колени, доверительно улыбаясь Боун. — Конечно, если это за пределами ваших возможностей…

Она возмущенно раздула ноздри:

— Конечно, нет! Но то, о чем вы говорите, рассчитано главным образом на разбежку во времени. Финансовая сеть Земли полностью интегрирована, и в ней никаких разбежек во времени нет. Они появятся, только если работать в межпланетном масштабе. Но вот что мы в силах предпринять… — Боун замолчала. — А может, и нет.

— Что?

— Надо обратиться в какой-нибудь крупный банк и получить краткосрочный заем под залог… ну, скажем, оборудования. — Ее взгляд, скользнувший по стенам «Триумфа», дал понять, о каком именно оборудовании идет речь. — Возможно, нам придется скрыть от них некоторые наши финансовые обязательства и степень амортизации, не говоря уже о двусмысленности объекта, коим владеет флотская корпорация, и того, что принадлежит капитанам-владельцам. Зато у нас будут реальные средства.

А что скажет коммодор Танг, когда узнает, что Майлз заложил его флагман? Но Танга здесь нет. Танг в увольнении. К тому моменту, как Танг вернется, все уже останется позади.

— Надо просить в два-три раза больше, чем нужно, чтобы получить достаточную сумму, — продолжала объяснять Боун. — Вам придется подписать кое-какие бумаги в качестве старшего офицера корпорации.

Это адмиралу Нейсмиту придется подписывать, подумал Майлз. Человеку, законное существование которого строго… виртуально. Хотя, конечно, земной банк об этом не узнает. Дендарийский флот весьма надежно подтверждал существование этого его «я». Наверное, это будет самым безопасным из всех его предприятий.

— Ну что же, лейтенант Боун, действуйте. Подготовьте все необходимые документы. Гмм… воспользуйтесь «Триумфом» — это наша самая крупная собственность.

Боун кивнула, плечи ее расправились. К ней вернулось ее обычное спокойствие:

— Да, сэр. Благодарю вас, сэр.

Вздохнув, Майлз с трудом поднялся. Садиться не следовало: усталые мышцы закостенели вконец. Когда до носа Боун дошел наконец «аромат» его одежды, она невольно поморщилась. Наверное, следует потратить несколько минут на то, чтобы привести себя в порядок. И без того исчезновение лейтенанта Форкосигана будет достаточно трудно объяснить. К чему еще пугать людей вонючими обгорелыми тряпками.

Выходя, Майлз услышал, как лейтенант Боун неодобрительно бормочет за его спиной:

— Виртуальные средства! Боже правый…

4

К тому моменту, как Майлз принял душ и привел себя в порядок — переоделся в свежий мундир и натянул начищенные запасные сапоги, лекарство уже начало действовать, и он не чувствовал боли. Поймав себя на том, что жизнерадостно насвистывает, втирая в лицо лосьон после бритья и поправляя довольно броский и не вполне форменный черный шелковый шарф, он решил в следующий раз принимать только половинную дозу. А то слишком уж хорошо ему.

Очень жаль, что дендарийская форма не предусматривает берет, который можно так залихватски заломить. Может быть, следует отдать приказ об изменении формы? Танг скорее всего его одобрит: у Танга есть теория, согласно которой шикарный мундир облегчает вербовку и поддерживает боевой дух. Майлз в этом не вполне уверен: так можно набрать кучу новобранцев, которым хочется поиграть в переодевание, не более того. Рядовому Данио берет должен понравиться… И Майлз тут же решил отказаться от этой идеи.

Элли Куин терпеливо дожидалась его в коридоре, сидя у катер-шлюза номер шесть. Грациозно поднявшись, она заметила:

— Нам надо спешить. Как ты думаешь, сколько времени твой кузен сможет прикрывать исчезновение лейтенанта Форкосигана с приема?

— Подозреваю, это уже дохлый номер, — ответил Майлз, застегивая ремень безопасности. Памятуя о предостережениях относительно работы со сложным оборудованием. Напечатанных на упаковке с лекарством, он позволил Элли взять управление на себя. Маленький катер легко отчалил от «Триумфа» и начал двигаться вниз в соответствии со схемой схода с орбиты.