ВИЛЛА «ЧАЙКИ»

Без Козыря застыл на месте.

Итак, эта деталь, на которую он раньше не обратил внимания, могла оказаться концом нити, которая приведет его к разгадке. Незнакомец дрался с Генрихом. Видимо, каждый из них хотел завладеть золотой лошадью. Но какую роль во всем этом играл Ван дер Трост? По его ли приказу действовал шофер? Знаком ли голландец с раненым? И какое отношение все эти интриги имеют к Кермолу?.. Невозможно ответить сразу на столько вопросов.

Но можно начать с простого, а именно: навести справки о голландце и его шофере. После грозы погода меняется к лучшему, и можно совершить прогулку на велосипеде и поискать виллу «Чайки».

В голове Без Козыря рождалась масса проектов. Он, Франсуа, выиграет эту партию в одиночку. Как? Очень просто — наблюдая за Генрихом. Или, точнее, за передвижениями «бентли». Такая машина не может остаться незамеченной. Следовать за ней на велосипеде, конечно, не удастся, но если умело опросить местных жителей, можно многое узнать. Через Генриха Без Козыря выйдет на раненого, который, наверное, полон желания отомстить. Франсуа вырвет у него секрет золотой лошади и заодно узнает, зачем другая лошадь — та, невидимая, — приходит в Кермол. У него на руках лучшие козыри — молодость и азарт. Ему повезет!

Мальчик был вне себя от нетерпения. Ему с большим трудом удавалось сдерживать свое волнение.

Жан-Марка он нашел в гараже, где тот заканчивал ремонт машины. На лбу у юноши красовалось черное пятно, руки были в масле.

— Ты не мог бы вытереть мне лоб? — попросил он. — Платок у меня в кармане… Спасибо. Я почти закончил. Зажигание не действовало.

— Это не саботаж?

— Нет. Но она такая старая, что почти все время саботирует, бедняжка! «Сказать ему? Или не говорить? — терзался Без Козыря. — Он мой самый лучший друг, почти брат. Я обязан ему рассказать!» Однако он так и не решился это сделать. Все-таки он должен распутать это дело сам. Его отец так же себя ведет, когда ему достается особенно трудная защита. Из него слово невозможно вытянуть, он даже не улыбается.

Кроме того, Без Козыря не хотел подвергать друга опасности. Кто знает, как повернется дело? К тому же Жан-Марк может ему и не поверить. В общем, надо сначала взвесить все «за» и «против».

Подходил час обеда. Жан-Марк возился в гараже, дядюшка Жауан отдыхал. Тоска стояла смертная… Впрочем, чем это не тренировка для начинающего следователя? Ведь сыщик должен уметь ждать, расслабившись, как прыгун перед решающим броском. Без Козыря ходил по саду, стараясь ни о чем не думать, но все же краем глаза следил за стрелками часов.

Наконец все сели за стол. Разговор пошел о Робьонах: на дорогах пробки, бывают аварии, да и холодно сегодня… Перед десертом Без Козыря сообщил, что хотел бы после обеда прокатиться на велосипеде. Сказал он это таким спокойным голосом, что никто и не подумал его расспрашивать, даже Жан-Марк, который был занят только своей машиной. Без Козыря пообещал Маргарите, что вернется задолго до приезда родителей. Он просто прокатится, чтобы очистить легкие после долгой парижской зимы. Конечно, он будет осмотрителен и не станет ехать слишком быстро.

И вот он тронулся в путь. Мальчик ехал по тропинке, оставшейся со времен войны. Тропинка вилась среди цветов до самого Портсподера. А там сразу же начались трудности. Продавщица в табачном киоске, к которой он обратился, завела оживленную дискуссию с одной из покупательниц.

— «Чайки»?.. Кажется, это та большая вилла, что на выезде из поселка?

— А куда надо поворачивать, направо или налево?

— Скорее направо, если смотреть со стороны моря…

Без Козыря едва удалось вставить слово.

— Арендует виллу один голландец, у него огромный «бентли».

— Огромный — что?

— Это такая английская машина, серого цвета.

— А, английская машина… тогда это мсье с виллы «Баклан».

— Да нет же! Он говорил, что живет в «Чайках».

Все эти «Чайки», «Бакланы», «Буревестники» — их здесь не счесть. Без Козыря получил еще один урок — добиться чего бы то ни было можно только проявив недюжинное терпение и настойчивость. В конечном итоге эти качества помогли ему найти верную дорогу.

Вилла Ван дер Треста находилась в полукилометре от поселка. Это был большой дом, полускрытый сосновой рощицей, благодаря чему Без Козыря смог подойти к вилле совсем близко. Теперь от «Чаек» его отделяли только тропинка и двухметровой вышины стена, окружавшая поместье. Поскольку мальчик стоял на холме, он мог видеть парк, сам дом и с левой стороны длинное здание с маленькими окошками и двустворчатыми дверьми — видимо, конюшню.

Без Козыря влез на сосну. Действительно, конюшня! Генрих с засученными рукавами рубашки шел по двору с охапкой соломы. Значит, там спрятана лошадь! Но какая лошадь?..

Шофер вошел в конюшню. Без Козыря вытянул шею, чтобы лучше видеть. Он все бы сейчас отдал, чтобы заглянуть внутрь! И вдруг до него донеслись глухие удары. Похоже, что разбушевавшаяся лошадь лягала перегородку. Мальчика осенила безумная идея. А что, если Ван дер Тресту удалось захватить лошадь-призрак, если сделал он это в предыдущую ночь и если в этой схватке один из его лакеев пострадал от удара копытом? Но где же тогда золотая статуэтка?..

Как бы там ни было, у Ван дер Треста была лошадь. Вряд ли он на ней ездил — при таком-то автомобиле… К тому же голландец был слишком толст. Но если он действительно приехал совсем недавно, зачем было сразу же покупать лошадь? Загадка усложнялась.

Генрих наконец вышел. Он направился к колонке, помыл руки, вытер их платком, закурил сигарету. Потом подошел к конуре, которую Без Козыря вначале не заметил. Оттуда вылезла великолепная немецкая овчарка, и шофер спустил ее с цепи. Собака с лаем запрыгала вокруг него, и Без Козыря еще сильнее прижался к стволу. Он знал, что у овчарок прекрасный нюх; не хватало только, чтобы она его обнаружила… Но, к счастью, собака его не учуяла. Она бегала вокруг шофера, покусывая ему ноги и кидаясь вслед за якобы брошенным им камешком… Словом, в «Чайках» царило хорошее настроение. Потом собака подбежала к двери дома и застыла, нетерпеливо скуля. Вот наконец появился Ван дер Трост, и какие тут начались прыжки и повизгивания! Но эта идиллическая картинка совсем не то, ради чего пришел сюда Без Козыря. Он собирался расследовать запутанное дело, а эта овчарка отнюдь не облегчала ему задачу.

К счастью, по приказу Ван дер Троста шофер вошел в дом и вскоре вернулся, застегивая свою куртку. Радость собаки удвоилась; она побежала за Генрихом. Шофер открыл дверь гаража, и оттуда торжественно выплыл серый лимузин. Собака была уже внутри. Ван дер Трост уселся рядом с шофером, и машина покатила к воротам. Выехав на улицу, Генрих тщательно запер их за собой.

Поместье опустело. Кажется, Без Козыря везет; но не стоит радоваться раньше времени. Мальчик спустился к воротам — и только теперь понял, что стена, окружающая поместье, для него слишком высока. Он отправился в обход, предпочитая как можно скорее уйти подальше от дороги. Задняя часть стены оказалась полуразрушенной; цепляясь за многочисленные выбоины, Без Козыря легко взобрался на нее. Еще одно усилие — и вот он уже внутри.

Перед ним были запущенный огород, оранжереи с разбитыми стеклами и выломанными рамами. Дом с этой стороны казался слепым; все окна были закрыты. Без Козыря осмотрелся. Конюшни отсюда видно не было: ее закрывал дом. Мальчик зашагал вверх по аллее. Да, сад в ужасном состоянии; впрочем, Ван дер Трост приехал сюда ненадолго и эта часть поместья вряд ли его интересует.

Не успел Без Козыря задуматься над тем, каким образом войти во двор дома, как заметил маленькую калитку, которая как раз соединяла двор с садом. Везение продолжалось! Калитка была закрыта всего лишь на задвижку. Вот Без Козыря уже во дворе… Слева от него возвышался дом, а справа, как он и рассчитывал, находилась конюшня. Теперь придется рискнуть…

Мальчик признался себе, что ему немного страшно. Кроме того, ему было не по себе от того, что он, словно вор, тайком проник на чужую территорию. Конечно, для этого были причины; если бы шофер Ван дер Троста не оказался накануне ночью в поместье Робьонов… В общем, он первый начал!"Я расскажу все папе, и он рассудит. Это его профессия!» — успокоил себя Без Козыря и храбро вошел во двор.

Без Козыря шагал очень спокойно, чтобы показать возможным наблюдателям, что он вроде бы родственник голландца. Если его кто и заметит через забор, то не удивится. А вот и стойло… Лошади не слышно. Без Козыря толкнул дверь…

Ну и где же она? Никакой лошади нет! Это место действительно было когда-то конюшней, но теперь оно пустует, и, видимо, давно. Без Козыря сделал пару шагов. За дверью лежала груда деревянных ящиков; между досками вылезала солома. На одном из ящиков он заметил молоток и гвозди.

Значит, то, что он принимал за удары копыт, на самом деле было стуком молотка? Без Козыря был озадачен. Никогда он не станет хорошим следователем, он слишком много воли дает своему воображению! Эти добрые люди мирно упаковывали честно приобретенную посуду, а какой-то бездельник вздумал подозревать их в некой связи с загадочной лошадью, которая… Просто плакать хочется!

Однако! А пуговица? Она от куртки Генриха, а оказалась в руке раненого!

Без Козыря остановился в полной растерянности. Получалось, что ему здесь больше нечего делать? Это было обидно, и он решил пока не отступать. Еще ведь оставался дом! Одно из окон было приоткрыто, ничего не стоило залезть внутрь. Пусть конюшня оказалась пустой, но, может, золотая лошадка спрятана где-то в двух шагах от него? Мальчик остановился, ругая себя на все корки. Он выдумщик, он бредит, он неисправим… Но в то же время он понимал, что было бы совсем не плохо разузнать поподробнее о Ван дер Тросте. Франсуа осторожно толкнул створку окна и скользнул внутрь с такой ловкостью, что это удивило его самого.

Он оказался в столовой. Самая обычная мебель, видно, взятая напрокат. На стенах банальные пейзажи. Тишина. Странно, что агентство по найму не прислало даже горничную! Без Козыря крадучись прошел в прихожую и осмотрелся. Скучная гостиная, еще две комнаты непонятного назначения с окнами на огород, кухня, которой, похоже, никто не пользовался. Видимо, голландец и его шофер питались в гостинице.

Франсуа тихо поднялся на второй этаж. Первая комната направо — это кабинет Ван дер Троста. Интересно! Без Козыря тщательно осмотрел комнату, но не нашел ничего заслуживающего внимания, кроме футляра для сигар и карты Кермола, расстеленной на столе. Карта явно взята у нотариуса, у Дюшизо была такая же. Так что пока все нормально.

Вторую комнату направо тоже занимал хозяин. В шкафу было разложено его белье, на вешалке висели костюмы. Здесь еще не убирали; пижама голландца валялась на середине кровати. Не исключено, что Ван дер Трост даже не знал, что творится вокруг него. Может, его шофер — прохвост, а сам он вполне порядочный человек?.. Без Козыря пересек коридор, толкнул дверь третьей комнаты… И остановился, затаив дыхание.

Комната была погружена во мрак; окна закрывали тяжелые занавеси. При свете ночника Без Козыря заметил широкую кровать и на ней, похоже, спящего человека. Лежащий ровно дышал — да, он точно спит. И по мере того как глаза Без Козыря привыкали к темноте, лицо человека начинало казаться ему знакомым. Раненый! Голова у него была забинтована, черты лица и его выражение слегка изменились, но это был он.

Без Козыря медленно обвел взглядом столик у кровати, где лежал пакет ваты, стояли большая бутылка эфира, кувшин, стакан, баночка с таблетками. Потом он принялся рассматривать мебель — и замер, пораженный… На столе посреди комнаты стояла статуэтка золотой лошадки!

Без Козыря бесшумно пересек комнату и взял статуэтку. Его рука ее тоже узнала. Что же все это значит? На сей раз уже невозможно было поверить, что Ван дер Трост не знает, что происходит у него на вилле. Что он замышляет? Кто этот человек, мирно спящий в пустом доме? Видно, ему дали снотворного… Судя по его виду, он уже почти оправился от последствий драки. Одежда раненого была сложена на стуле. Без Козыря быстро ее ощупал. Документов по-прежнему нет!

Никогда еще Без Козыря не попадал в такое трудное положение. Если обратиться в жандармерию, придется объяснять, как он оказался в доме Ван дер Треста, и тогда еще неизвестно, у кого будут неприятности. Если же он ничего не предпримет, ночной незнакомец может вообще исчезнуть. Если Ван дер Трост схватил его ночью во время бегства из замка, то сделал это, наверное, не потому, что хотел оказать раненому помощь и предоставить ночлег. Может быть, они его преследовали, когда Без Козыря в поисках лошади-призрака натолкнулся на тело? Итак, надо скорее принимать решение! Без Козыря попал в стан разбойников!…

Он пошел к двери — и вдруг услышал внизу голоса. Слишком поздно! Франсуа забыл, какой неслышный ход у «бентли»… Автомобиль влетел во двор, как легкий ветерок, и теперь Без Козыря в плену, он пропал! Жауаны думают, что он прогуливается на велосипеде по окрестностям, а он в ловушке, в руках у опасных бандитов! Он беспомощен, у него… ни единого козыря на руках! Вся надежда на его всегдашние выдержку и находчивость. Мальчик уже слышит скрип половиц под тяжелыми шагами и смех Ван дер Троста, громкий смех жестокого человека. К счастью, собака осталась внизу.

Без Козыря вытирает пот со лба и ищет, куда бы спрятаться. Остаются считанные секунды… Шторы! Он подбегает к окну; за шторами как раз достаточно места для такого мальчика, как он. Франсуа прижимается к окну, но, поскольку его любопытство все же сильнее страха, выглядывает в щель между шторами.

Шаги хозяина разбудили раненого. Он садится, пытается встать на ноги. Входит Ван дер Трост, за ним шофер. Незнакомец явно испуган. Он прижимается к спинке кровати, словно боясь удара… Но у Ван дер Троста, похоже, совсем не воинственное настроение. Он вынимает сигару и не спеша закуривает. Затем начинает говорить. Но понять его невозможно: он говорит, видимо, по-голландски… Или нет? Без Козыря начинает улавливать отдельные слова. Это, оказывается, немецкий; а ведь они проходят в лицее этот язык! Зачем только он его так запустил?.. Может быть, сейчас знание немецкого могло бы спасти ему жизнь! Франсуа дает себе слово, что, если выберется отсюда, непременно наверстает упущенное.

Ван дер Трост улыбается, показывая сначала на Генриха, потом на раненого. Генрих тоже произносит несколько слов, которые, похоже, успокаивают незнакомца. Он пожимает плечами и машет рукой, как бы говоря: «Да ничего, уже прошло!» Отстегнув булавку, скрепляющую бинт, он развязывает голову и снимает вату, которой был прикрыт кровоподтек. Ван дер Трост наклоняется.

— Зер гут! — объявляет он с довольным видом и несколько раз похлопывает незнакомца по плечу.

— Энтшульдиген зи, — говорит Генрих.

Это Без Козыря понял. Это означает, что Генрих просит прощения. Но за что? Никогда еще любопытство не распирало мальчика до такой степени. И вот он уже видит, как Генрих пожимает руку раненому, а тот снова садится в постели, и вид у него теперь вполне здоровый.

Ван дер Трост обходит стол и приближается к окну. Неужели он раздвинет шторы?! На какое-то время Без Козыря теряет его из виду, но ему слышно, что голландец выдвигает какой-то ящик и что-то при этом бурчит. Вот он оказывается совсем рядом, его огромная спина закрывает мальчику видимость, и вдруг… раздается выстрел! Неужели голландец убил беззащитного человека, которого только что успокаивал дружескими речами?! «Я влип!» — в панике думает Без Козыря.

Но Ван дер Трост возвращается к кровати, и Без Козыря снова видит сквозь щель между шторами всю комнату. Голландец потрясает чем-то дымящимся. Это бутылка шампанского! Он протягивает стакан незнакомцу, наполняет его доверху, затем наливает Генриху и себе.

— Ваше здоровье! — говорит он по-немецки.

Сердце Без Козыря, на минуту остановившееся, снова начинает бешено биться. Он опирается на подоконник: ноги его не держат. А эти трое тем временем весело беседуют, и Ван дер Трост произносит что-то вроде короткой речи. Без Козыря улавливает отдельные слова: «поместье… часовня… алтарь». Поместье — это, конечно, Кермол. А часовня — это часовня Прощения. Но зачем ему сдался алтарь?

— Это нетрудно, — отвечает незнакомец тоже по-немецки.

О чем он говорит? Что нетрудно? Что они замышляют? Значит, незнакомец стал их союзником? Без Козыря уже совсем запутался. А если они достигли согласия, то бесполезно искать помощи на стороне. Они договорятся между собой, как отвечать на любые вопросы… Теперь главная задача Без Козыря — выбраться отсюда. Но как? Незнакомец встает, ставит стакан на стол рядом с золотой статуэткой и начинает одеваться. Судя по тому, как он быстро двигается, раненый полностью восстановил силы. Из ящика прикроватной тумбочки он вынимает портмоне, связку ключей и платок. Может, теперь они уйдут? Да, вот они выходят, оставляя зажженный ночник…

Без Козыря напряженно прислушивается. Ему надо быть очень осторожным! Лестница скрипит под шагами трех человек, затем слышно, как они пересекают прихожую. Они уже достаточно далеко, шаги затихли, но они еще в доме: дверь не хлопала. Без Козыря, одеревеневший от долгого стояния, выходит из своего укрытия и прислушивается. До него доносятся далекие голоса: значит, частично путь свободен. Мальчик осторожно спускается, стараясь, чтобы ступеньки не скрипели, и пытаясь определить, где находятся его противники. Оказывается, они в комнате рядом с кухней. Без

Козыря проскальзывает в столовую, начинает перелезать через подоконник но вовремя успевает отдернуть ногу, услышав угрожающее рычание. Вблизи эта собака просто великолепна!

Во-первых, она огромная, но самое страшное в ней — ее глаза, в которых светятся ярость, ум и фанатичная преданность. Овчарка знает, что должна быть беспощадной. Любого незнакомца, который не представлен ей хозяином, она принимает за врага. Она усаживается под окном, вытянув морду, навострив уши, готовая в любую минуту, как стрела, броситься на противника. И в то же время она презирает врага. «Тебе не уйти, как ни старайся. Я все равно буду у тебя на пути, потому что я все продумала и все рассчитала!» Чтобы не раздражать собаку еще больше, Без Козыря скрывается в комнате. Он испугался, когда ему показалось, что Ван дер Трост выстрелил, но это было ничто по сравнению с той паникой, которая овладела им при виде овчарки. Даже с самым опасным бандитом можно вести переговоры, но эта собака неумолима, как кобра, как акула… Ужасная, моментальная смерть… Без Козыря смотрит на часы. У него еще есть время подумать, если банда голландца предоставит ему такую возможность. Он вспоминает, что есть еще другое окно — в гостиной. Оттуда он сможет видеть собаку, но она его не заметит, если он будет осторожен. Одно из двух: или собака не будет спускать глаз с окна, где видела человека, или ей это надоест и она вернется в свою конуру. Пока у Без Козыря есть преимущество, но как его использовать? Он, конечно, не успеет пробежать по двору те пятьдесят метров, которые отделяют окно от стены. Собака догонит его в три прыжка.

Собрав все свое мужество, Без Козыря медленно открывает дверь салона. Теперь голоса мужчин слышны отчетливее: они в соседней комнате. Мальчик направляется к окну, раздвигает шторы…

Собака уже здесь. Значит, она следовала за ним с внешней стороны дома, ведомая инстинктом, который безошибочно подсказывал ей направление передвижений противника. Шерсть на голове собаки стоит дыбом, она обнажила клыки, острые, как кинжалы. Без Козыря закрывает шторы. Ему ужасно хочется упасть куда-нибудь на диван, на стул, на ковер, — до такой степени он обессилел. А что, если он вдруг постучит в дверь соседней комнаты и появится перед Ван дер Трестом? «Извините, я проезжал мимо, увидел вашу виллу, и мне захотелось вас поприветствовать». Он все-таки сын мэтра Робьона, а не кто-нибудь! Они могут удивиться, но они его не тронут.

Нет, этот проект не годится — и опять-таки из-за собаки. Как он мог достичь виллы, не вызвав ее ярости? Если собака не подняла тревогу, значит, Без Козыря на вилле уже давно. И что он здесь делает, спрашивается? Шпионит?..

Круг замкнулся. Ему не убежать. Или нет… есть еще один путь! Через огород! С первого этажа туда пробраться невозможно, потому что мужчины находятся как раз в той части дома, а вот со второго… Без Козыря тихонько выходит из комнаты, снова поднимается вверх по лестнице и входит в комнату, где лежал раненый. Мальчик открывает окно, которое, к счастью, не скрипит, и прикрепляет ставни крючками к стене. Он не ошибся: окно действительно выходит в огород. Спуститься вниз можно по водосточной трубе. Без Козыря не зря занимался спортом.

Но собака опять здесь, теперь уже с этой стороны дома. Как она сюда пробралась, дьявольское создание? Она заняла позицию прямо около трубы, как будто разгадала намерения мальчика. Хоть плачь!

Без Козыря садится на кровать, чтобы немного собраться с мыслями. Что делать? Можно подумать, дом окружен целой сворой собак! Как эта овчарка умудряется возникать под каждым окном? А еще ведь есть три человека, не менее опасные, чем собака! Хоть бы оружие какое было… Но перед ним только кувшин, пакет ваты, бутылка с эфиром, баночка с таблетками… снотворное? А если напоить овчарку водой со снотворным? Тогда она заснет… Но нет, эта собака наверняка ест и пьет только то, что дает ей хозяин. И, кроме того, Без Козыря даже не представляет себе, как протянуть стакан воды этому хищнику. Голова несчастного мальчика готова разорваться от распирающих ее мыслей… И все-таки выход надо найти. Эфир? А что можно сделать с этой бутылкой? Ничего. Без Козыря не видит ей применения. Вот разве что…

Он берет бутылку и вынимает из нее пробку. По комнате тотчас же распространяется едкий запах эфира. Мальчик снова затыкает бутылку. Подумаем… Как говорится, тише едешь, дальше будешь. Без Козыря встает с кровати, оглядывается кругом и видит трость. Он прикидывает на руке ее вес… Ну что же, надо рискнуть! Но он должен быть очень, очень осторожен… Достаточно ли в бутылке жидкости? К счастью, повязка с головы незнакомца еще здесь, валяется на кровати. Без Козыря вытаскивает из нее большой клок ваты и плотно обматывает конец трости. Затем он обвязывает вату бинтом и для прочности еще закрепляет булавкой. На конце трости появляется белый набалдашник. Без Козыря направляется к окну…

Собака по-прежнему там, напряженная, решительная, сильная. «Сейчас я тебя кое-чем угощу, старушка…» — думает Без Козыря. Он открывает бутылку и быстро выплескивает на тампон половину ее содержимого. У него самого начинает кружиться голова, но он успевает тщательно закрыть бутылку и спрятать ее в карман.

Потом он перелезает через подоконник. Осторожно! Только бы не сделать ложного движения. Вытянув вперед руку с тростью, мальчик нащупывает левой рукой водосточную трубу и, встав одной ногой на железную скобу, почти прилипает к стене, как альпинист к скале, и начинает осторожно спускаться вниз. Собака готова к прыжку! Без Козыря наблюдает за ней… Расстояние между ними сокращается… Левая рука Без Козыря побелела от напряжения. Собака немного отступила, чтобы удобнее было броситься на врага. И тут Без Козыря бросает в нее трость! Незнакомый, ужасный запах настигает собаку. Ворча, она отползает назад. Теперь противник для нее уже не тот щуплый силуэт, который дрожит недалеко от нее, а вот эта палка, несущая смерть. В глазах собаки вспыхивают красные огоньки. Она хочет броситься на палку, но натыкается на этот ужасный запах. От страха ее тело покрывается испариной, мускулы сводит, из пасти каплет пена. Собака еще видит ненавистный силуэт, но у нее уже нет сил броситься на него. Она хотела бы рычать, рвать врага на куски, но она может только ползти за ним на почтительном расстоянии и смотреть, как он медленно удаляется от нее в направлении стены. Враг этот совсем неопасный, он мал, худ, у него испуганное лицо, и рука, держащая палку, дрожит. Запах обволакивает собаку со всех сторон, проникает в пасть, наполняя ее сладковатым привкусом. Собака стонет; она не может смириться, что упускает свою добычу. Вот ее враг уже на стене. Собака из последних сил пытается броситься на него… Но что-то в ней как будто рвется на куски, она отползает назад, приподнимается на негнущихся ногах и хрипит.

Без Козыря спрыгивает со стены на дорогу и бросается бежать. Вот он уже в сосновом лесу, где недавно оставил свой велосипед. Мальчик садится на него и, подгоняемый страхом, изо всех сил жмет на педали. Он начинает тормозить только где-то в километре от селения. Спрыгнув с велосипеда, Франсуа падает на траву возле дороги и лежит, потихоньку освобождаясь от напряжения, которое все еще сжимает его грудь. Но он горд собой! Как здорово он догадался использовать эфир! А ведь совсем уже было решил, что все потеряно. Вывод: никогда не надо терять хладнокровия. Лежа на спине, мальчик смотрит в небо, на бегущие мимо облака. Как прекрасна жизнь, особенно после того, как ты избежал смертельной опасности! Без Козыря смеется, представляя себе лица бандитов, когда они обнаружат открытое окно и пропажу бутылки эфира. Но сколько бы они ни искали, им никогда не понять, что же произошло…

Без Козыря одергивает себя. Нельзя расслабляться, ведь тайна лошади-при зрака еще не разгадана!

Итак, в путь! У него много дел. Сегодня непременно надо съездить еще в одно место… Без Козыря крутит педали и смотрит на приближающийся Кермол. Солнце мирно освещает его крыши, и никто в замке не подозревает, какое жуткое приключение только что пережил Франсуа Робьон.

Маргарита в кухне готовит что-то благоухающее.

— Что это такое?

— Сюрприз.

— Ну скажи!

— Ну ладно, это рыба под винным соусом, которую так любит хозяин.

— А где Жан-Марк?

— Повез машину на техосмотр. Я точно не поняла, но он говорил, что там как будто электричество не действует.

— Ясно.

— Ты хорошо погулял?

— Неплохо.

— Если тебе жарко, переоденься. Не заболей, момент для этого неподходящий. Что скажет мадам? Без Козыря поднимается в свою комнату, берет фонарь. Может быть, понадобятся и инструменты, но это потом; в случае необходимости всегда можно вернуться. Алтарь… Похоже, это алтарь часовни Прощения. Что там? Тайник? Внутри алтаря? Нет смысла гадать. Ясно одно — эта подозрительная троица интересуется часовней и ее алтарем. Почему? Не связано ли это с контрабандой? Если Ван дер Трост готов купить Кермол за любую цену, это означает, что расположение замка на берегу моря, на пустынной равнине, таит в себе какие-то преимущества.

А золотая лошадка? Может, это был своеобразный пароль? «Хватит, а то я опять запутаюсь», — обрывает себя Без Козыря.

Через пять минут он уже входит в часовню — и сразу принимается осматривать пол вокруг алтаря.

БУНКЕР

Чуть ли не полчаса Без Козыря простукивал каблуком плитки, покрывающие пол. Наконец он совсем взмок и остановился, поняв, что зря теряет время, что этот сомнительный след вряд ли приведет его к цели. Минуту он отдыхал, стоя перед часовней и глядя на море. Что это он так разволновался? Действительно, он был свидетелем странного происшествия; но есть ли у него серьезные основания считать Ван дер Треста преступником? Уж не появляются ли у него, сына адвоката, прокурорские замашки? «Отцу бы это не понравилось!» — подумал мальчик и впервые признался себе, что вряд ли родители придут в восторг, выслушав его рассказ. Во-первых, Ван дер Трост намерен купить Кермол, и он единственный реальный покупатель. «Меня посчитают глупеньким, — думал Без Козыря, — и попросят не лезть не в свое дело. И они будут правы! Хотя эта часовня…» И он снова принялся за работу. Мальчик сдул песок с каменной плиты, тщательно вытер ее, внимательно осмотрел зигзагообразные трещины, покрывавшие ее поверхность. Острым концом перочинного ножа он прочистил каждую трещину, надеясь найти более глубокие бороздки. И пока руки его были заняты делом, он меланхолично продолжал свой внутренний монолог: «Собственно говоря, что я хочу найти?