Пообедав в ресторане отеля «Риц», Юбер поднялся в свою комнату. Пора было звонить Мари-Хосе Сардоаль, которая, как все работающие по ночам, вставала поздно.
      На другом конце провода раздался хриплый женский голос:
      – Пансион святого Франциска…
      – Извините за беспокойство, но я хотел бы поговорить с сеньорой Мари-Хосе Сардоаль, – вежливо попросил Юбер.
      – Подождите секунду, сеньор, я посмотрю, у себя ли она…
      Прошло несколько минут, прежде чем Юбер снова услышал ее голос:
      – Вы слушаете, сеньор?
      – Да.
      – Подождите немного, сеньора Сардоаль сейчас подойдет.
      – Благодарю вас.
      Прошло еще несколько минут, когда наконец в трубке раздался голос танцовщицы.
      – Алло, я слушаю.
      – Это Мари-Хосе?
      – Да… Кто говорит?
      – Дэвид Левис. Последовала пауза.
      – Вы уже забыли меня? – с упреком спросил Юбер. – Мы встретились с вами вчера вечером в «Бико Дурадо».
      – Нет, я не забыла. Я просто удивлена, что вы мне звоните. Как вы узнали мой номер?
      – От Анжелы, – солгал Юбер.
      – От Анжелы?
      – Да. Вас это удивляет?
      – Признаться, да…
      – Я звоню вам по очень важному делу. Мне бы хотелось поговорить с вами. Вы не против встретиться со мной?
      Последовала новая пауза, прежде чем Мари-Хосе ответила:
      – Вы не могли бы сказать мне в двух словах, о чем идеть речь?
      – Нет, по телефону не могу, – сказал Юбер. – Анжелы не будет сегодня вечером в «Бико Дурадо», и я хотел объяснить вам, почему.
      – Сегодня днем я занята… Я уже собиралась уходить.
      – Мы могли бы вместе поужинать, – предложил Юбер.
      – К сожалению, я уже приглашена. Приходите в «Бико Дурадо» после десяти… В это время в клубе уже не так много народу…
      – Я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз. В котором часу вы заканчиваете работу?
      – По-разному, около трех или четырех часов утра…
      – Да, это поздно. Вот что я предлагаю. Я буду в «Бико Дурадо» в одиннадцать часов. Попытайтесь освободиться к полуночи, и мы пойдем в другое место, где можно спокойно поговорить. А потом посмотрим… Он придал голосу теплоту:
      – Я очень хочу с вами встретиться, Мари-Хосе. Договорились?
      Мари-Хосе все еще колебалась.
      – Хорошо, – наконец ответила она. В голосе ее не было энтузиазма.
      – Значит, до вечера? – попрощался Юбер.
      – До вечера…
      Юбер повесил трубку и некоторое время оставался задумчивым.
      Было ясно, что его звонок застал врасплох Мари-Хосе и что она не хотела с ним встречаться в другом месте, кроме «Бико Дурадо».
      Для этого должна быть причина…
      Юбер снова снял трубку и набрал номер коммутатора больницы Сан Хосе. На вопрос о самочувствии сеньоры Олейра он получил ответ, что вечером она будет выписана из больницы.
      Наспех пообедав, комиссар Альмейра вернулся в свой кабинет в половине третьего. У него болел желудок, и он пребывал в скверном расположении духа. В течение нескольких дней он вел трудное расследование, а нападки журналистов не способствовали пищеварению. Не успел он сесть за стол, как раздался телефонный звонок. Он порывисто снял трубку.
      – Алло! – прогремел он.
      Звонил его заместитель, инспектор Акунто.
      – Мне необходимо срочно поговорить с вами, патрон.
      – Хорошо, заходите.
      Альмейра со вздохом положил трубку. У него не было хорошего помощника, что еще больше угнетало его. Он закурил сигарету, сделал две затяжки, поморщился и бросил сигарету в пепельницу. В дверь трижды постучали, и в кабинете появился улыбающийся инспектор Акунто.
      – Интересно, почему вы улыбаетесь, или вас забавляют наши неудачи?
      Инспектор Акунто прошел в кабинет и без приглашения сел на стул, чего раньше с ним никогда не случалось.
      – Простите, комиссар, но у меня очень хорошая новость… по крайней мере любопытная.
      – Выкладывайте, – оборвал его Альмейра.
      – Инспектор Сантос только что сделал доклад о Луи Транелли.
      – Что же в нем нового?
      – Он установил, что Луи Транелли – это не настоящее имя повара. На самом деле это Луи Самбрини, известный вор и мошенник. Он зачислен в нашу картотеку в 1968 году.
      Альфонсо Альмейра пожал плечами.
      – Это вас в такой степени развеселило?
      – Это еще не все, комиссар. Луи Самбрини работал поваром во многих местах, в том числе у человека, которого вы хорошо знаете…
      Альмейра уперся кулаками в стол и сверлил взглядом своего заместителя.
      – Я не собираюсь играть с вами в загадки.
      – Итак, инспектор Сантос обнаружил, что Луи Самбрини с 1967 по 1968 год работал поваром у генерала Педро Ловареса…
      Альфонсо Альмейра застыл как статуя, с изумлением глядя на инспектора Акунто.
      – Вы шутите?
      – Нет, это правда. Сантос сейчас представит вам доклад. Генерал выгнал Самбрини за воровство. В архиве имеется даже обвинение генерала.
      Альмейра провел рукой по вспотевшему круглому лицу, продолжая пристально смотреть на своего заместителя. Его мозг напряженно работал.
      Комиссар открыл папку, лежащую перед ним на столе, и вынул из нее анонимное письмо, переданное ему утром Юбером в отеле «Риц».
      Он перечитал письмо и почесал затылок. На его лбу выступили капли пота.
      С неожиданным злорадством он сказал:
      – Наконец-то хоть одна ясность в этом темном деле, Акунто… Давайте порассуждаем: Луи Транелли, то есть Самбрини, был мошенником. В течение года он работал поваром у генерала Ловареса… Ему удалось переснять секретные документы, касающиеся коммуникационной системы, и его убрали как свидетеля…
      Комиссар с удовлетворением потер руки и торжествующе посмотрел на Акунто.
      – Что вы об этом думаете, инспектор?
      – Вы забыли одну деталь, патрон. Когда Самбрини работал у Ловареса, тот еще не перешел в генштаб НАТО. Тогда он руководил Службой контршпионажа.
      Альмейра сразу погрустнел. Его заместитель, которого он не очень высоко ценил, разрушил его доводы одной фразой.
      – Но должна же быть между этим какая-то связь?.. Неожиданно его лицо снова засияло, и он ударил себя кулаком по лбу:
      – Я понял, Акунто. У генерала Ловареса, помимо повара, работают и другие слуги, адъютанты – одним словом, много народу…
      Комиссар поднялся и стал разгуливать взад-вперед по кабинету.
      – Самбрини мог быть связан с одним из них, а тот переснял секретные документы…
      Он опустился на стул и с облегчением вздохнул.
      – Что вы скажете, Акунто?
      Не дожидаясь ответа инспектора, Альмейра схватил телефонную трубку и пролаял:
      – Соедините меня с генералом Ловаресом.
      Он положил трубку и загадочно улыбнулся инспектору.
      – Акунто, дайте мне сигару…
      Инспектор поспешил исполнить просьбу комиссара. Закурив сигару, комиссар нахмурил брови, задумался и снова схватился за телефон.
      – Я попросил соединить меня с генералом Ловаресом, – спокойно повторил он, – но я аннулирую заказ. Прошу вас соединить меня с отелем «Риц».
      Он встретился с удивленным взглядом инспектора Акунто, сочувственно улыбнулся ему и объяснил:
      – Если я введу генерала в курс дела, он решит, что затронуты его личные интересы и немедленно обратится в Службу контршпионажа, которая первым делом отстранит меня от расследования. Вы следите за моей мыслью?
      Инспектор кивнул, и комиссар снисходительно продолжал:
      – Видите ли, Акунто, иногда приходится серьезно думать…
      Телефонный звонок прервал его мысль. Он снял трубку и услышал женский голос:
      – Господин комиссар, соединяю вас с отелем «Риц». Говорите.
      – Алло, отель «Риц»?
      – Да.
      – Говорит комиссар Альфонсо Альмейра из криминальной полиции. Я хотел бы поговорить с сеньором Левисом.
      – Минутку…
      Через некоторое время комиссар снова услышал голос своего собеседника:
      – Я сожалею, господин комиссар, но сеньор Левис вышел, оставив записку… Вот ее содержание: «Позвоните мне завтра утром…»
      Когда Юбер вошел в «Бико Дурадо», было одиннадцать часов вечера.
      Народу в зале было значительно больше, чем накануне, и все столики были заняты. Он с трудом нашел в баре свободный табурет. Юбер увидел Мари-Хосе, сидящую за столиком с несколькими клиентами. Когда Мари-Хосе наконец его заметила, она слегка кивнула ему, однако прошло еще несколько минут, прежде чем она встала и подошла к нему.
      – Простите меня, – сказала она. – Только что прибыло два автобуса с туристами, и поскольку Анжелы нет…
      – Только не говорите, что вы не сможете уделить мне внимания.
      – Но вам придется немного набраться терпения. Я думаю, что смогу освободиться только через час. Что вы будете пить?
      – Как обычно, двойной скоч. Я могу вас пригласить?
      – Нет, сеньор, сейчас у меня много работы.
      – Не называйте меня сеньором. Зовите меня Дэвидом, мне будет приятно.
      – Хорошо, Дэвид. Я пришлю к вам бармена…
      Юбер не успел ничего ответить: Мари-Хосе быстро удалилась.
      Около полуночи Мари-Хосе снова подошла к нему.
      – Дэвид, я скоро освобожусь.
      – Тем лучше, – сказал Юбер, подняв рюмку. – За ваше здоровье…
      – За ваше здоровье, Дэвид.
      Юбер потягивал виски, разглядывая публику, но в зале было действительно слишком много народу и невозможно было заметить, следит ли кто-нибудь за ним. Во всяком случае, если вчерашние убийцы были здесь, они не нападут на него в баре, а подождут, когда он выйдет на улицу.
      После полуночи группа английских туристов покинула кабаре, и зал наполовину опустел. Юбер попросил бармена принести ему еще рюмку виски. Мари-Хосе села на табурет рядом с ним, теперь она казалась более раскованной, чем в момент его прихода.
      – Я свободна, Дэвид. Куда мы пойдем?
      – Не знаю, может быть, в «Аршот»? Мари-Хосе не возражала.
      – Хорошо. Там неплохо, и мы сможем спокойно поговорить.
      – Значит, договорились, – улыбнулся Юбер.
      – Пока, – сказала Мари-Хосе, выходя из бара.
      Потягивая виски, Юбер старался походить на праздного туриста, пришедшего в клуб убить время, но он не мог поручиться, что за ним не следят невидимые глаза…
      Он спокойно допил рюмку, рассчитался с барменом и вышел из заведения.
      Несмотря на поздний час, на улицах еще было много народу. При виде двух полицейских в форме Юбер окончательно успокоился. Если убийцы подкарауливали его, они должны быть разочарованы. Рука, положенная на его плечо, вывела его из задумчивости. Он обернулся. Это была Мари-Хосе. На ней был светлый костюм с короткой юбкой.
      – Извините, что заставила вас ждать, – сказала она.
      – Неважно, – заверил Юбер.
      – Если хотите, можем взять такси.
      – Не стоит, я приехал на машине.
      Взяв девушку под руку, Юбер повел ее на улицу, где оставил «опель», в пятидесяти метрах от «Бико Дурадо». Сев в машину, Юбер посмотрел в зеркало, но не заметил ничего подозрительного и включил сцепление. Мари-Хосе коснулась его руки. Ее глаза блестели. Юбка приподнялась, обнажив самые красивые ноги, которые Юбер видел в Лиссабоне. Она обхватила его голову и страстно поцеловала его. Юбер сжал ее в крепких объятиях.
      – Дэвид, – спросила она, – вам очень хочется пойти в клуб «Аршот»?
      – Теперь уже нет, – улыбнулся Юбер.
      – Тогда поедем ко мне.
      – Хорошо, – согласился Юбер.
      Она снова протянула ему губы, после чего заключила:
      – Ты настоящий дьявол, Дэвид… Как только я вчера увидела тебя, я сразу это поняла.
      Мари-Хосе открыла сумочку, достала пачку сигарет и зажигалку. Юбер повернул ручку коробки передач, нажал легонько на газ, поворачивая руль влево, и «опель» мягко тронулся с места.
      – Говори, как ехать. Я понятия не имею, где находится пансион святого Франциска.
      – Сейчас поезжай прямо…

      Часы на щитке приборов «опеля» показывали пятнадцать минут второго, когда Юбер свернул на проспект Республики, освещенный тусклым светом высоких фонарей.
      По совету Мари-Хосе он свернул на маленькую дорожку.
      – Какой номер дома? – спросил он.
      – 48 бис. Я скажу, когда остановиться… Поведение Мари-Хосе удивляло Юбера: до сих пор она не задала еще ни одного вопроса относительно Анжелы.
      – Это сразу за тем большим белым домом, – сказала Мари-Хосе. – Машину можно оставить у тротуара.
      – О'кей!
      Юбер уже начал сбавлять скорость, когда внезапно заметил в зеркале появившуюся сзади него черную американскую машину с погашенными огнями. Юбер инстинктивно, продолжая держать одну руку на руле, другой резко схватил Мари-Хосе, заставляя ее пригнуться. В ту же секунду ночная тишина была нарушена автоматной очередью. Стекла машины были выбиты, и в то время как Юбер въехал на тротуар и поставил машину под фонарь, над их головами опять просвистели пули.
      Открыв правую дверцу, Юбер перешагнул через Мари-Хосе и вышел из машины.
      Американская машина на полной скорости удалялась.
      – Черт побери! – процедил Юбер сквозь зубы, – еще немного, и мне пришел бы конец.
      Он обернулся и холодно посмотрел на вылезающую из машины Мари-Хосе. Вид у нее был перепуганный, и она дрожала всем телом.
      – У тебя приятные друзья, – иронично заметил он. – Они прекрасно все рассчитали. Однако ты не предусмотрела, что они могут спокойно пристрелить и тебя.
      Мари-Хосе взглянула на него с удивлением и сжала кулаки, однако ничего не ответила и, обхватив голову руками, разрыдалась.
      – Ладно, оставь, – сказал Юбер. – Будешь оплакивать свою судьбу в другой раз. Ты меня пригласила к себе, так пойдем. Нам есть о чем поговорить.
      Мари-Хосе, пошатываясь, поплелась за Юбером.
      – Где твой пансион?
      У нее не было сил говорить, и она жестом указала ему на дом. Подойдя к двери, она попыталась открыть сумочку, чтобы достать ключи, но ее руки так дрожали, что она протянула ее Юберу. Едва держась на ногах, она прислонилась к стойке двери, пока Юбер открывал дверь.
      – Входи, – сказал он, – возьми себя в руки.
      Не встретив никого на лестнице, они вошли в комнату Мари-Хосе, и Юбер запер дверь. Молодая женщина, бледная как полотно, легла на кровать.
      Юбер быстро осмотрелся. Комната была просторной и хорошо обставленной, одна дверь вела в маленькую кухню, а другая – в туалет. В кухонном шкафу Юбер обнаружил бутылку водки и бутылку портвейна. Он взял бутылку водки и наполнил рюмки, затем вернулся в комнату и подошел к кровати.
      – Держите, – сказал Юбер. – Выпейте, и вам станет лучше.
      Мари-Хосе посмотрела на него все еще испуганными глазами и взяла рюмку дрожащей рукой.
      – Теперь мы снова на «вы»? – спросила она. Юбер насмешливо ответил:
      – Прости, дорогая, это от волнения…
      Мари-Хосе поднесла рюмку к губам и залпом выпила ее, закашлялась и покраснела. Юбер взял у нее рюмку и поставил на ночной столик, после чего присел на кровать.
      – Скажи мне, деточка, – начал он ласково, – кто эти типы, которые только что обстреляли нас, и на кого они работают? Кому ты говорила, что я приду сегодня вечером в «Бико Дурадо»? Может быть, это тот же самый бандит, который пытался меня убить в тот вечер, когда ты ему рассказала, что я интересуюсь Гарри Лесли… Итак, я внимательно слушаю тебя…
      Мари-Хосе смотрела на него взглядом виноватого ребенка, в котором смешались страх, удивление и упрек.
      – Дэвид, – сказала она дрожащим от волнения голосом, – ты заблуждаешься… Я не знаю, кто был в этой машине, и, клянусь, я никому не рассказывала о тебе.
      Юбер смерил ее ледяным взглядом.
      – Неужели ты думаешь, что я клюну на твою приманку?
      – Я говорю правду, Дэвид, клянусь, – повторила Мари-Хосе, заламывая руки. – Если тебя кто-то предал, то не я…
      – Кто же?
      – Анжела, – сказала Мари-Хосе сдавленным голосом. – Ты помнишь, что вчера вечером, когда ты был с нею в зале, ее позвали к телефону?
      – И что же?
      – Я первая сняла трубку. Это был не Эмилио Хименес, а другой мужчина. Он отказался назвать себя.
      – Ты в этом уверена? Мари-Хосе утвердительно кивнула.
      – Поговорив по телефону, Анжела подошла ко мне и сказала, что должна уйти. Кроме того, она попросила меня сказать тебе, если ты спросишь, что ей звонил Эмилио Хименес.
      Она умоляюще посмотрела на Юбера.
      – Клянусь, что это правда, Дэвид. Если ты мне не веришь, позвони Хименесу. Ты найдешь его имя в справочнике. Он подтвердит, что не звонил в «Бико Дурадо». Дэвид, умоляю тебя, скажи, что ты мне веришь.
      – Черт возьми, – прошептал Юбер.
      Он готов был предположить все что угодно, только не это. Убийцу направила по следу не Мари-Хосе, а Анжела. Она получила приказ заманить его в ловушку, где его поджидали четверо парней.
      Внезапно он вспомнил, что Анжела остановилась в темном углу, чтобы достать из сумочки ключи… Это было нелогично, но в тот момент он об этом не подумал. Теперь он понимал, почему… Все было предусмотрено, кроме того, что нож, предназначенный для него, ранит ее…
      Юбер улыбнулся, черты его лица расслабились.
      – Почему ты ничего не сказала мне об этом? – мягко спросил он.
      – Мне и в голову не приходило, что случится… Кроме того, я боюсь Анжелу, вернее, ее приятелей.
      – Ты их знаешь? Девушка пожала плечами.
      – Видела мельком двоих… Они заходят время от времени в бар «Бико Дурадо», чтобы пропустить стаканчик. Но я не знаю, как их зовут.
      Слушая Мари-Хосе, Юбер думал о том, что таким же образом Анжела заманила и Гарри Лесли с той лишь разницей, что согласилась отправиться к нему домой. Затаившиеся убийцы подстерегли там американского агента…
      – О чем ты думаешь? – спросила Мари-Хосе. Юбер горько улыбнулся:
      – О визите, который я нанесу завтра твоей подруге Анжеле.
      Мари-Хосе неожиданно обхватила Юбера за шею и снова разрыдалась.
      – Не бойся, – сказал Юбер, – с тобой ничего не случится. Никому не рассказывай о том, что произошло сегодня ночью, веди себя завтра как ни в чем не бывало.
      – А если меня будут допрашивать полицейские? – спросила она.
      – Я все улажу, тебя не станут беспокоить. Мари-Хосе отстранилась от Юбера и пристально взглянула на него своими большими золотистыми глазами:
      – Теперь я начинаю бояться тебя. Кто ты на самом деле?
      – Ты сама догадалась об этом, ты ведь только что сказала, что я дьявол…
      Мари-Хосе с девичьим порывом бросилась в его объятия, крепко прижавшись к нему. Юбер нежно погладил ее по голове. Неожиданно она вскочила на ноги, щеки ее пылали, а голос немного охрип:
      – Я поняла, ты не дьявол, ты – лев, поэтому я так дрожу…
      Она начала расстегивать сорочку Юбера, и через несколько секунд их переплетенные обнаженные тела лежали на кровати.
      Мари-Хосе была наверху блаженства. Она не часто встречала мужчин, так хорошо знающих тайные желания женщины.
      На следующее утро около семи часов Юбер вышел из пансиона св. Франциска. На лестнице он никого не встретил. Улица, залитая солнцем, уже была полна автомобилей. Вокруг «опеля» столпилось несколько зевак. Юбер бросил рассеянный взгляд на толпу и быстро удалился. Он тут же остановил такси и вернулся в отель. Поднявшись в свою комнату, он разделся, принял душ и побрился. Надев бежевый костюм, он позвонил и попросил принести ему завтрак в номер. В половине девятого, плотно позавтракав, он чувствовал себя в прекрасной форме.
      Таинственное и запутанное дело, ради которого он приехал в Лиссабон, начало медленно проясняться. Теперь у Юбера был след – Анжела Олейра. Юбер отдавал себе отчет, что только благодаря Мари-Хосе он сумел соединить приятное с полезным… Телефонный звонок прервал его размышления.
      – Комиссар Альмейра внизу, сеньор Левис. Он хотел бы увидеться с вами.
      – Пусть поднимается, я жду его…
      Минуту спустя в дверь постучали, и Юбер открыл. Комиссар пришел один, без своего заместителя.
      – Входите, комиссар. Вы весьма кстати, я как раз собирался заехать к вам…
      Мужчины обменялись рукопожатиями.
      – У вас есть какие-нибудь новости? – взволнованно спросил Альмейра.
      – Да. Вчера вечером меня снова пытались убить, но на этот раз при помощи тяжелой артиллерии…
      Юбер в нескольких словах сообщил об инциденте и как он чудом уцелел…
      Воспользовавшись произведенным эффектом, он добавил:
      – Согласно нашему уговору, я прошу вас, комиссар, незаметно убрать «опель» и по возможности затянуть расследование… Все убытки будут оплачены. Кроме того, прошу не беспокоить танцовщицу Мари-Хосе Сардоаль.
      – Можете на меня рассчитывать, – торжественно заявил Альфонсо Альмейра. – Все необходимое будет сделано… Но скажите мне, Левис, вы хоть на шаг продвинулись? Вы знаете, кто эти люди?
      – Нет, – ответил Юбер, – но скоро я буду это знать. Пока я вам больше ничего не могу сказать.
      – Вы обещаете держать меня в курсе?
      – Комиссар, мы же договорились, я дал слово… Альмейра успокоился и, ослабив узел галстука, рассмеялся:
      – У меня тоже есть новости, господин Левис. И мне понадобится ваш совет…
      В свою очередь Альфонсо Альмейра подробно рассказал Юберу о том, что обнаружила полиция в отношении Луи Транелли, повара Джонса и генерала Педро Ловареса…
      Юбер некоторое время оставался задумчивым.
      – Вы правильно сделали, что не поставили в известность генерала Ловареса, – наконец сказал он. – Это бы только усложнило дело, нам это ни к чему.
      Альмейра удовлетворенно хмыкнул.
      – Перечитайте анонимное письмо, которое я вам передал вчера, – продолжал Юбер. – У человека, занимающего должность генерала Ловареса, безусловно, могли быть подобные документы. Транелли наверняка был связан с кем-либо из его окружения… Постарайтесь выяснить, с кем…
      – Это как раз входило в мои намерения, – подхватил Альмейра. – Я решил, что на службу к генералу должен поступить один из моих людей, в противном случае мне придется провести расследование в отношении всех лиц, близких к семье генерала, что отнимет много времени.
      – Я полагаюсь на вашу интуицию, комиссар. Кроме того, у вас хорошая репутация…
      От комплимента щеки комиссара вспыхнули румянцем. Он скромно опустил глаза и посмотрел на свои наручные часы.
      – Половина десятого, черт возьми! – воскликнул он. – Директор назначил мне встречу в своем кабинете в десять часов. Я оставляю вас. Ума не приложу, что я ему скажу…
      – В этом я тоже полностью полагаюсь на вас, – сказал Юбер заговорщицки, провожая комиссара до двери.
      В одиннадцать часов Диас набрал номер телефона Анжелы Олейра.
      Она сняла трубку на третьем гудке, и азиат сразу узнал голос танцовщицы.
      – Сеньора Олейра?
      – Да.
      – С вами говорит Диас… Вы одна?
      – Да, – повторила Анжела. – Что вы хотите?
      – Прежде всего узнать, как вы себя чувствуете? Анжела ехидно сказала в трубку:
      – Очень любезно с вашей стороны. В следующий раз советую вам нанимать более ловких людей. В таких условиях я отказываюсь работать.
      – Трудно предусмотреть все, что может произойти, – мягко сказал Диас. – Я очень сожалею…
      После этого он добавил таким же ровным голосом:
      – Мне необходимо с вами встретиться сегодня во второй половине дня… Я должен вам сообщить две очень важные вещи.
      – Исключено… Я не могу выйти. Не забывайте, что еще вчера я находилась в больнице. Мне необходим отдых.
      – Я никогда ничего не забываю, сеньора Олейра.
      Диас медленно положил трубку и едва заметно улыбнулся. Если бы кто-нибудь в этот момент наблюдал за ним, он не мог бы сказать, был ли тот доволен или недоволен. Его лицо землистого цвета с раскосыми глазами оставалось непроницаемым.
      Он встал и направился к обитой кожей двери, открыл ее и прошел в другую комнату, где в ивовых креслах молчаливо сидели двое мужчин. Оба были азиатского типа.
      Диас с улыбкой подошел к ним.
      – Мне кажется, что мы не сможем больше рассчитывать на сеньору Олейра, – сказал он фальцетом, – и это очень жаль… Она нам хорошо помогла. Похоже, что она травмирована происшедшим прошлой ночью. Йойо вынул изо рта сигару.
      – Кроме того, последнее время ею очень интересуется полиция. Какое вы приняли решение?
      – Сегодня она весь день будет у себя. В промежутке между двумя и тремя часами дня ее навестят Хуанито и Мигель. Вы предупредите их немедленно… По окончании свидания пусть сразу же позвонят мне.
      Йойо, настоящее имя которого было Нородом Панг, церемонно поклонился.
      – Все будет исполнено.
      Он погасил сигару, встал и вышел из комнаты. Когда он удалился, Диас с той же улыбкой на губах обратился к другому азиату:
      – Не хотите ли чаю? – предложил он. – Я с нетерпением жду вашего рассказа об этом заседании в ООН, на котором вы присутствовали…

      Юбер Бониссер позвонил в больницу Сан Хосе, где ему подтвердили, что сеньора Олейра была выписана накануне вечером. Он решил незамедлительно отправиться к ней домой, чтобы заставить ее говорить.
      Было начало первого, когда он вышел из отеля и взял такси, чтобы доехать до улицы Прата. Через несколько минут послышались звуки сирен. Пожарные и полицейские машины направлялись в сторону квартала Сао Себастьян, расположенного на возвышающихся над городом холмах. Оттуда шло огромное облако дыма.
      Юбер узнал от шофера, что в этом квартале находится генштаб военного командования, здание которого сейчас было окутано пламенем. Шофер такси высказал предположение, что речь идет об очередном покушении подпольной организации левых экстремистских сил.
      За несколько минут движение на улицах Лиссабона было перекрыто. Когда стало очевидно, что ждать придется долго, Юбер расплатился с шофером, поблагодарил его и отправился пешком на улицу Прата. В огромной пробке, образовавшейся на улице, было невозможно определить, следят за ним или нет. Войдя в дом, в котором жила Анжела Олейра, он постоял в подъезде, чтобы убедиться, что хвоста нет. Лифт был вызван наверх и остановился на последнем этаже, где жила Анжела.