Было ровно девять часов утра, когда полицейская машина остановилась перед Кастело Сао Хорже, расположенном на одном из холмов города, возвышающемся над Лиссабоном. Комиссар Альфонсо Альмейра хлопнул дверцей машины и торопливыми шагами направился к воротам замка. Стоящий у входа солдат поприветствовал его. Комиссар был маленьким, кругленьким, с полным лицом красноватого оттенка, обильно потевший при малейшем физическом усилии.
      Днем прилегающий к замку парк был открыт для публики. Комиссар Альмейра быстро шел мимо старинных пушек, нацеленных в сторону города. Он остановился, запыхавшись, перед решетчатыми воротами из кованого чугуна, ведущими в парк с многовековыми деревьями. Он достал свой носовой платок и вытер вспотевшее лицо, после чего решительно пошел по аллее, в глубине которой стояла наполовину скрытая деревьями вилла. Подойдя к двери, он перевел дыхание, поправил галстук и дважды нажал на кнопку звонка.
      Минуту спустя дверь виллы открылась, и на пороге появился крупный мужчина в черных брюках и белой куртке. Он удивленно взглянул на посетителя.
      – Комиссар Альмейра, – представился посетитель с достоинством, соответствующим его должности. – Генерал Ловарес у себя?
      Слуга утвердительно кивнул.
      – Да, генерал у себя в кабинете, но я не знаю, примет ли он вас.
      Альфонсо Альмейра холодно улыбнулся.
      – Я в этом не сомневаюсь. Соблаговолите доложить ему… Комиссар Альмейра, из криминальной полиции.
      Это было сказано с некоторым вызовом. И хотя на слугу это не произвело особого впечатления, он тем не менее впустил визитера в холл, указав ему на одно из двух кресел.
      – Подождите минутку, я предупрежу генерала. Альфонсо Альмейра не привык ждать, однако сел в кресло. Сложив пухлые руки на портфеле, он рассеянно взглянул на современную живопись, украшавшую холл.
      Минуту спустя слуга вернулся. На этот раз он казался гораздо любезнее.
      – Генерал ждет вас, господин комиссар. Я провожу вас в его кабинет.
      Они пошли по широкому коридору, застланному толстым ковром. Слуга остановился перед дверью, бесшумно приоткрыл ее и доложил:
      – Комиссар Альмейра, мой генерал…
      Генерал Ловарес был высоким человеком с худым лицом, глубоко посаженными маленькими глазками и густыми бровями. Он поднялся из-за стола и приветливо улыбнулся комиссару, протягивая ему руку.
      – Чем обязан столь раннему визиту, комиссар? Давненько мы не встречались. Вы по службе или это визит вежливости?
      Альфонсо Альмейра пожал протянутую ему руку.
      – Если я позволил себе ворваться к вам, то только по службе и потому, что нуждаюсь в вашем совете…
      Педро Ловарес указал комиссару на кресло возле окна.
      – Я буду очень рад, если смогу вам чем-нибудь помочь. Так в чем дело?
      Генерал взял с маленького столика коробку сигар, открыл ее и протянул своему гостю. Комиссар поблагодарил и отказался.
      – Спасибо, но я никогда не курю утром. Итак, я думаю, вы слышали об убийстве американских граждан Эдгара Джонса и Гарри Лесли. Они были убиты с интервалом в несколько дней…
      – Да, я в курсе, – перебил генерал, закуривая сигару. – Расследование этих убийств было поручено вам и, насколько мне известно, продвигается очень медленно. Неприятное дело, однако не вижу, чем я могу помочь…
      – Вы можете обратиться в Службу контршпионажа и попросить, чтобы мне дали разрешение продолжать расследование. Ведь пока вы не перешли в штаб-квартиру НАТО, вы руководили в течение пяти лет Службой контршпионажа Португалии, мой генерал.
      Педро Ловарес утвердительно кивнул.
      – Меня отстранили от следствия, и я прошу вашего вмешательства… Мне невыносимы издевательства прессы…
      Педро Ловарес вынул сигару изо рта и положил ее в пепельницу.
      – Что заставляет вас думать, что убийство двух американцев связано со шпионажем? – строго спросил генерал.
      Альфонсо Альмейра загадочно улыбнулся, открыл свой портфель, вынул из него лист бумаги и протянул его своему визави.
      – Вот что я обнаружил сегодня в моей почте. Анонимное письмо, адресованное мне лично… Оно составлено из слов, вырезанных из газеты, что свидетельствует об осторожности отправителя. Прочтите, мой генерал.
      Педро Ловарес молча встал и взял очки с письменного стола. Вернувшись в кресло, он погрузился в чтение письма:
      «Господин комиссар, убийства двух американцев, Эдгара Джонса и Гарри Лесли, не входят в вашу компетенцию. Вы никогда не сможете найти мотивы этих убийств, так как этим делом должна заниматься Служба контршпионажа. Джонс и Лесли ликвидированы как агенты ЦРУ. Вполне возможно, что в ближайшие дни будут ликвидированы другие американские агенты, как, например, некий Дэвид Левис, недавно прибывший в Лиссабон для расследования убийств своих коллег. Я не подписываю письмо из соображений личной безопасности, так как для меня это вопрос жизни или смерти».
      Педро Ловарес дважды перечитал странное послание, снял очки и посмотрел на комиссара.
      – Письмо действительно любопытное, – пробормотал он сквозь зубы. – Вероятно, я вас удивлю, комиссар, но я сомневаюсь в подлинности утверждений анонимного автора. Создается впечатление, что вас разыгрывают и что вы имеете дело с мистификатором. Разумеется, я могу ошибаться… Во всяком случае, не мешает проверить, действительно ли Джонс и Лесли работали на ЦРУ. Однако, коли вы здесь, вы не разделяете моего мнения?
      Комиссар Альмейра провел рукой по седеющему виску.
      – Вы правы, мой генерал, и я объясню, почему. Вчера вечером произошел один случай, заставивший меня поверить в достоверность этого сообщения и в то, что оба убийства имеют отношение к шпионажу. Вчера вечером, около десяти часов, было совершено новое убийство. Третьей жертвой убийц стал не американец, а французский гражданин по имени Луи Транелли, работавший поваром у Джонса в течение двух лет. Он скрылся из дома своего хозяина в тот вечер, когда тот был убит… Я полагаю, что он знал о секретной деятельности Джонса, и вполне вероятно, что, узнав убийцу, или убийц, он решил их шантажировать, что закончилось для него трагически…
      Педро Ловарес слушал, не перебивая. Глубоко задумавшись, он сказал:
      – Теперь многое проясняется. Где и как был убит этот повар?
      – Его убили тремя выстрелами в упор напротив церкви Фатима. Стреляли из пистолета с глушителем. Один прохожий, находившийся неподалеку, услышал три приглушенных выстрела и звук удаляющейся на большой скорости машины. Разумеется, он не заметил ни марки автомобиля, ни номерных знаков.
      Педро Ловарес закурил новую сигару и стал барабанить пальцами по ручке кресла. Внезапно он сказал резким тоном:
      – Если я вас правильно понял, комиссар, вы неожиданно вышли на шпионское дело, ввели меня в курс и теперь просите хранить молчание?
      Альмейра попытался улыбнуться.
      – Да, мой генерал, вы правильно поняли. И более того, если Служба контршпионажа пронюхает об этом, я прошу вас разубедить их.
      – Это уже очень серьезно, – сказал Ловарес, глядя на кончик сигары. – И, если вы меня об этом просите, значит, вам известно нечто большее. Вы напали на след, комиссар?
      – След – это слишком громко сказано, но у меня есть план, который поможет мне пролить свет на это дело, если мне не будут мешать.
      Педро Ловарес оставил последние сомнения:
      – Хорошо, комиссар, я даю вам неделю. По прошествии этого срока вы сами свяжетесь со Службой контршпионажа и введете их в курс дела, ничего не утаивая…
      – Даю вам слово, – заверил Альфонсо Альмейра, поднимаясь с кресла. – Я никогда не забуду об оказанной мне услуге, мой генерал.
      Генерал тоже поднялся и, сопровождая свои слова жестом фаталиста, сказал:
      – Меня бы мучили угрызения совести, если бы я не оказал доверия лучшему сыщику Лиссабона.
      От комплимента, сделанного генералом, щеки комиссара приобрели медный оттенок. Рассыпаясь в благодарностях, он простился с генералом.
      Полчаса спустя Альфонсо Альмейра входил в здание комиссариата, расположенное в центре города.
      Здесь его ждал новый сюрприз в виде конфиденциального сообщения, отправленного из госпиталя Сан Хосе за подписью директора. Послание было написано от руки.
      «Господин комиссар,
      Считаю своим долгом довести до вашего сведения, что сегодня ночью, около трех часов, некая Анжела Олейра, танцовщица, была доставлена в больницу Сан Хосе с глубоким ранением в плечо. Молодая женщина утверждает, что ранена случайно и отказывается дать более точные объяснения.
      Обследовав рану, можно сделать заключение, что она была нанесена ножом или другим режущим предметом.
      Примите заверения, господин комиссар, в моем искреннем почтении».
      Альфонсо Альмейра оставался некоторое время в задумчивости, затем буквально схватил трубку телефона, стоящего на его письменном столе.
      – Немедленно пригласите инспектора Акунто, – пролаял он.
      – Инспектор Акунто отправился в бар напротив выпить чашку кофе, – ответил ему неуверенный голос.
      Комиссар Альмейра чуть не задохнулся от возмущения и стукнул кулаком по столу.
      – Кофе? Сейчас не время пить кофе! Быстро сходите за ним и приготовьте машину. Через пять минут мы выезжаем в госпиталь Сан Хосе. Понятно?
      – Я сделаю все необходимое, господин комиссар. Альфонсо Альмейра был красным как рак, но его глаза светились возбужденным блеском.
      Когда постучали в дверь палаты № 27, расположенной на третьем этаже в левом крыле больницы Сан Хосе, занимаемой Анжелой Олейра, она приподнялась на локте, но ответить не успела. Дверь резко открылась. Анжела побледнела, узнав комиссара Альмейра, сопровождаемого инспектором Акунто.
      Комиссар Альмейра подошел к кровати с приторной улыбкой на толстых губах. Он поставил стул у изголовья кровати и удобно сел, скрестив ноги и сложив на колене маленькие пухлые ручки.
      – Итак, сеньора Олейра, что же с вами случилось? Вот уж не ожидал с вами здесь встретиться, – сказал он медовым голосом.
      – Несчастный случай, – неуверенно вымолвила танцовщица.
      – Разумеется, – согласился комиссар. – Какого рода?
      – Я поранила плечо.
      – А подробнее? Только не говорите мне, что вы поскользнулись на банановой кожуре и упали на осколок бутылки…
      – Я не имела в виду ничего подобного.
      – Тем лучше… Насколько мне известно, рана очень глубокая и, по всей видимости, нанесена ножом.
      Анжела была не настолько глупа, чтобы пытаться провести комиссара, поэтому она решила говорить правду, пусть даже не всю…
      – Я скажу вам правду, комиссар, но если я о чем-нибудь умолчу, то не потому что хочу от вас что-то утаить, а потому что я боюсь.
      – Продолжайте, – подбодрил ее комиссар.
      – Вчера вечером, когда я возвращалась домой, на меня напали два бандита, пытавшиеся выхватить мою сумочку. Это произошло совсем рядом с моим домом, на углу улиц Санта Хуста и Прата. В тот момент я даже не поняла, что серьезно ранена. Только прибежав домой, я осознала это. Мое платье было разорвано и испачкано в крови. Я вышла на улицу и взяла такси, чтобы приехать сюда…
      Видя ироническую улыбку комиссара, Анжела прервала свой рассказ и спросила:
      – Вы мне не верите?
      Альфонсо Альмейра покачал головой.
      – Нет, я вам не верю, сеньора Олейра. Если бы двое вооруженных бандитов действительно напали на вас, чтобы завладеть вашей сумочкой, вы бы так легко не отделались… Я прочитал рапорт полиции, прежде чем отправиться сюда. Вчера вечером в «Бико Дурадо» вы общались с двумя клиентами: сначала с Эмилио Хименесом, а потом с американцем по имени Дэвид Левис. Вы не отрицаете этого?
      – Нет, не отрицаю…
      – Однако вы скрыли от меня, что возвращались домой не одна, а в сопровождении Дэвида Левиса. Итак, хватит лгать. Мне нужна правда.
      Анжела опустила глаза и прикусила нижнюю губу.
      – Это правда, он провожал меня.
      – И бандиты напали на него, не так ли?
      – Да..
      – Это он убедил вас не называть его имени полиции?
      – Да, – тихо повторила Анжела. – Он считает, что на него напали те же самые люди, которые убили Гарри Лесли… Теперь я боюсь, что убийцы отомстят мне…
      Комиссар Альмейра переглянулся с инспектором Акунто, до сих пор не открывшим рта, и продолжал своим медовым голосом:
      – Я рад, что вы подтвердили то, что нам уже известно, сеньора Олейра. Пусть это послужит вам уроком… Полиции всегда нужно говорить правду, какой бы она ни была.
      Альфонсо Альмейра встал и сделал знак инспектору выйти из палаты.
      – Еще одна деталь, сеньора Олейра. В ваших интересах не рассказывать о нашем визите Дэвиду Левису, если вы снова встретитесь с ним.

      Юбер вернулся в отель «Риц» около одиннадцати часов на взятом напрокат «опеле». Рано утром он отправился на квартиру Дьюсона и оставался там более часа, пытаясь подвести итог сложившейся ситуации. Юбер поручил американскому резиденту узнать фамилию и адрес Мари-Хосе, танцовщицы из «Бико Дурадо». Он был уверен, что очаровательная Мари-Хосе была причастна к попытке убийства, предпринятой предыдущей ночью. Кроме нее и Анжелы, никто не мог его знать в «Бико Дурадо», значит, убийц могла предупредить только Мари-Хосе. Анжела отлучалась из зала только на несколько минут, чтобы ответить на телефонный звонок Хименеса, торгового представителя и отца четверых детей, волочившегося за ней. Обнаружив, что над ним кто-то подшутил, он перезвонил ей, чтобы сообщить о своем возвращении.
      Юбер вышел из машины и своей легкой, плавной походкой направился в отель. Возле стойки администратора толпились иностранные туристы, загромоздив холл чемоданами.
      Молодой лакей, нагруженный тяжелыми дорожными сумками, поприветствовал Юбера и сказал:
      – Сеньор Левис, с вами хотел поговорить один человек.
      – Кто это?
      – Он мне назвал свое имя, но я его уже забыл, – сказал лакей с извиняющейся улыбкой. – Я его только что видел в баре. Он ждал вас.
      – Спасибо, – сказал Юбер, – пойду посмотрю. Юбер вошел в бар и заметил сидящего на табурете Фрэнка Дьюсона, нервно курившего свою трубку.
      – А, наконец-то, – воскликнул тот, вскакивая с табурета. Он протянул Юберу руку.
      – Вы давно меня ждете?
      – Около часа.
      – Вы узнали адрес, о котором я вас просил? Фрэнк Дьюсон подозрительно огляделся.
      – Да, я выполнил вашу просьбу, но я пришел не только поэтому. У меня есть и другие новости.
      – В таком случае лучше подняться в мою комнату.
      – Да, я как раз собирался вам это предложить.
      Оба американца вышли из бара и направились к лифту. Войдя в комнату, Юбер закрыл дверь на ключ.
      – Я вас слушаю. Что вы хотели мне сообщить? Фрэнк Дьюсон опустился в кресло и закурил свою трубку. Он был очень возбужден.
      – Что касается адреса танцовщицы, – сказал он, выпустив клуб голубого дыма, – то она живет в пансионе, на проспекте Республики, № 48 бис.
      Он вынул из кармана небольшую записную книжку.
      – Пансион называется «Дом святого Франциска». Она снимает на втором этаже комнату № 8. Вот ее номер телефона…
      – Поздравляю. Как вам удалось выяснить такие подробности?
      – Через одного информатора, который работает в префектуре полиции, – сказал Дьюсон. – А вот кое-что посерьезнее.
      Он сунул руку в карман и достал конверт. Протягивая его Юберу, он сказал:
      – Вот что находилось сегодня в моей почте в «Америкэн Экспресс». Анонимное письмо.
      Юбер взял в руки конверт и прочитал указанный печатными буквами адрес: Фрэнк Дьюсон, Америкэн Экспресс, авеню Симонио Пиаса. Он вынул из конверта лист бумаги, исписанный аналогичными печатными буквами:
      «Вам не удастся уйти от расправы, уготованной нашей организацией всем американским агентам на Иберийском полуострове. Мы будем уничтожать американских агентов и их союзников во всем мире, начиная с сил НАТО в Португалии».
      Подписи не было, но был постскриптум.
      «P.S. Наша организация располагает документами относительно оборонных сил НАТО в Португалии».
      Поскольку Юбер молчал, Фрэнк Дьюсон спросил его с тревогой в голосе:
      – Что вы думаете об этом письме?
      – Ничего не понимаю, – откровенно сказал Юбер. – Почему письмо адресовано вам? Вас предупреждают о том, что хотят убрать, в то время как Джонса, Лесли и прочих убили без всякого предупреждения. Здесь что-то не вяжется… Но больше всего меня удивляет приписка…
      – Если я не ошибаюсь, – вставил Дьюсон, – то речь идет о системе теле– и радиокоммуникаций с использованием ионосферы?
      – Именно так, – подтвердил Юбер. Дьюсон сделал несколько коротких затяжек.
      – Мне кажется, это серьезно.
      – Очень серьезно. Преимущества этой системы заключаются в том, что она не чувствительна к глушению и обладает гораздо большей степенью надежности, чем любой другой способ радиопередач, известный до сих пор.
      Кроме того, она может работать на большой дистанции. НАТО использует ее как систему тревоги в случае внезапного нападения. И она годится для передачи приказов и для наблюдения за силами противника. Дьюсон провел рукой по лицу:
      – Я согласен с вами. Не понимаю, почему эта таинственная организация сообщает нам, что располагает такими документами?
      Юбер задумался.
      – Объяснение в данный момент может быть только одно: один из членов этой организации по неизвестным нам причинам ведет двойную игру. В таком случае в ближайшее же время он объявится снова, а пока мы должны действовать без промедления. Правда, у нас нет никакого следа, и, кроме того, даже если мы вернем документы, у нас нет гарантии, что они не были пересняты. Мы должны немедленно поставить в известность высшее командование НАТО.
      – Я не располагаю такими полномочиями…
      – Я знаю. Я беру это на себя. Достаточно позвонить и оповестить шефа в Вашингтоне, и он сделает все необходимое.
      – Как вы думаете, – задумчиво проговорил Фрэнк Дьюсон, – это одни и те же люди?..
      – Что вы имеете в виду? – спросил Юбер.
      – Вы знаете наверняка, что сейчас в Португалии участились нападения на установки НАТО, покушения следуют одно за другим… В июне было совершено нападение на новую телефонную подстанцию в Лиссабоне, в октябре – на генштаб иберийско-атлантической зоны НАТО, в прошлом месяце – на новый центр телекоммуникаций НАТО в Капарика…
      – Да, я в курсе. Вашингтон должен безотлагательно принять меры безопасности. Если будут еще какие-нибудь новости, немедленно сообщите в Вашингтон. Ваши люди уже решают эту проблему?
      Фрэнк Дьюсон молча кивнул. Юбер, зная, как не любят резиденты раскрывать свои источники, не стал настаивать. В комнате наступило молчание. Каждый погрузился в свои размышления. Первым нарушил его Фрэнк Дьюсон.
      – Единственное, что я знаю, это то, что дела осложняются с каждым днем. Может быть, Мари-Хосе Сардоаль прольет немного света на это темное дело?
      – Хорошо, что вы не забыли в конечном счете назвать ее фамилию, – заметил Юбер.
      – Как вы думаете заставить ее говорить? – спросил Дьюсон. – Разумеется, в том случае, если ей что-нибудь известно, что, впрочем, еще не доказано…
      – Это мой секрет. Оставьте, пожалуйста, это письмо. Кто знает, может быть, оно мне пригодится?
      Юбер взглянул на часы и, вдруг повеселев, предложил:
      – Не выпить ли нам скоча, Дьюсон? Мне кажется, вам он не повредит.
      Резидент кивнул в знак согласия.
      – С удовольствием. Можно даже двойной. Возможно, это мой последний…
      Юбер оставил эту ремарку без комментариев и подошел к телефону, чтобы заказать две рюмки двойного виски. Не успел он положить трубку на место, как раздался звонок. Юбер поднес трубку к уху.
      – Алло, – сказал он.
      – Сеньор Левис? С вами хочет поговорить комиссар Альмейра из криминальной полиции…
      Юбер нахмурил брови.
      – Он вам не сказал, о чем именно?
      – Нет… Что мне ему сказать: вы спуститесь вниз или он поднимется к вам?
      – Скажите, чтобы он поднимался… я жду его. Юбер положил трубку и повернулся к Дьюсону.
      – Мы выпьем скоч в другой раз, старина. Через минуту-другую здесь будет комиссар Альмейра из криминальной полиции.
      Дьюсон живо поднялся.
      – Только этого не хватало! – воскликнул он. – Повсюду сует свой нос. Что ему нужно?
      – Думаю, что он мне это сейчас скажет.
      – Как будто у нас кроме него нет дел, – проворчал Дьюсон, направляясь к двери. – Во всяком случае, я не хочу с ним встречаться. Он мне антипатичен.
      – Встретимся позднее, – сказал Юбер, открывая ему дверь. – Я позвоню вам.
      – При условии, что Альмейра не арестует вас. Он на все способен, – ворчал Дьюсон, пожимая Юберу руку.
      Юбер закрыл за Дьюсоном дверь и прошел в комнату. В глубине души он в отличие от своего коллеги ничего не имел против этого визита. Комиссар Альмейра при всей своей проницательности ни в чем не мог заподозрить Юбера, приехавшего в Лиссабон по туристической визе. Это неожиданное посещение было как нельзя кстати. Юбер не сомневался в том, что комиссар сообщит ему новые, еще неизвестные обстоятельства дела.

      Минуту спустя в дверь комнаты постучали. Открыв дверь, Юбер увидел двоих мужчин: одного маленького и кругленького, лет пятидесяти, в котором он сразу узнал комиссара полиции, и другого, более молодого и высокого, его заместителя.
      Юбер улыбнулся своей очаровательной улыбкой и вежливым жестом пригласил их пройти в комнату.
      – Входите, господа.
      Полицейские вошли. Юбер закрыл дверь и, обращаясь к маленькому человеку, непринужденно спросил:
      – Комиссар Альмейра?
      Комиссар не ожидал такого радушного приема. Он с удивлением смотрел на высокого парня атлетического телосложения.
      – Чем обязан, комиссар Альмейра? – В тоне Юбера по-прежнему звучала любезность.
      Альфонсо Альмейра слегка улыбнулся.
      – Сеньор Левис, мы хотим вам задать несколько вопросов. Вы не могли бы сначала показать мне свой паспорт?
      – Охотно, комиссар. Полицейский контроль иностранных граждан?
      Альмейра внимательно изучил паспорт и протянул его Юберу.
      – Вы служите в Госдепартаменте, сеньор Левис? – спросил он с неожиданной иронией в голосе.
      – Так точно, комиссар.
      – Когда вы приехали в Лиссабон?
      – Вчера вечером. Я уже не в первый раз в Португалии…
      – Вы заказывали номер в отеле?
      – Нет… Мне было все равно, в каком отеле остановиться. Я в отпуске…
      – В отпуске, – повторил Альмейра. – Вы остановились в отеле «Риц». Тут же вышли и вернулись в одиннадцать часов вечера. Где вы были?
      – Я гулял по городу, комиссар. Это запрещено?
      – Нет, не запрещено, сеньор Левис, – резко ответил Альмейра. – В Португалии туристы имеют право гулять, где им вздумается.
      Резкий тон комиссара неожиданно сменился на самый учтивый:
      – Туристы могут посещать любые ночные клубы, в том числе «Бико Дурадо»…
      Юбер криво усмехнулся.
      – Хочу заметить, что вы прекрасно осведомлены о времяпрепровождении туристов, комиссар.
      Инспектор Акунто кашлянул, и комиссар сердито посмотрел на него.
      – Сеньор Левис, меня настораживает то, что вы проявляете повышенный интерес к вашему соотечественнику Гарри Лесли, убитому на прошлой неделе ножом в спину. Вы расспрашивали об убийстве двух танцовщиц и ушли из бара с одной из них, Анжелой Олейра. Ночью она была госпитализирована с ножевым ранением. Удар, впрочем, предназначался вам, сеньор Левис…
      – Это только ваши домыслы, комиссар, – спокойно заметил Юбер.
      Задетый за живое, Альфонсо Альмейра нахохлился, как боевой петух.
      – Это подтвердила Анжела Олейра час назад. Вы провожали ее домой, когда на вас напали бандиты, которых вы обратили в бегство. Перестаньте блефовать, сеньор Левис, если не хотите, чтобы я арестовал вас по всей форме в соответствии с законом.
      – Позвольте, комиссар, по-моему, вы напрасно нервничаете…
      – Вы не служите в Госдепартаменте, и вы не турист. Вы приехали расследовать убийства Джонса и Лесли, которые оба работали на американские секретные службы. Вы тоже американский агент, сеньор Левис, отрицать это бесполезно. Я уже в течение сорока лет…
      Неожиданно он умолк и опустился с кресло, побагровев от ярости.
      Юбер попытался успокоить его.
      – Не будем ссориться, комиссар, никто из нас не выиграет от этого. Допустим, что вы правы. Побеседуем спокойно.
      Альфонсо Альмейра смягчился, искоса посмотрел на своего заместителя и обратился к Юберу:
      – Что вы хотите сказать? Юбер спокойно предложил:
      – Я хотел бы поговорить с вами тет-а-тет, чтобы это не походило на допрос при свидетеле.
      Альмейра посмотрел на инспектора и проворчал:
      – Подождите меня в холле, Акунто.
      Как раз в этот момент в дверь постучали. Комиссар вскочил с кресла, подошел к двери, открыл ее и столкнулся нос к носу с лакеем, принесшим на подносе две рюмки с двойным виски.
      – Поставьте поднос на стол, – сказал Юбер.
      Лакей протянул Юберу счет и направился к выходу. Комиссар Альмейра закрыл за ним дверь и сразу перешел в наступление:
      – Вы кого-то ждали?
      – Нет, я всегда заказываю себе две рюмки.
      – Любопытно…
      – Уверяю вас, комиссар, но, поскольку вы здесь, предлагаю вам выпить со мной, – сказал Юбер, протягивая ему рюмку.
      – Спасибо, но обычно я не пью на службе, хотя с коллегой, пожалуй, выпью.
      – У нас общие интересы, комиссар. Я вижу, что имею дело с умным человеком, поэтому не собираюсь играть с вами в прятки. Вы правильно догадались, что убийства Лесли и Джонса связаны со шпионажем. Это дело не входит, следовательно, в вашу компетенцию, а относится к компетенции Службы контршпионажа. Вас могут просто отстранить от него, что пагубно скажется на вашей карьере.
      Юбер умышленно провоцировал комиссара, так как все в его поведении свидетельствовало о том, что он человек гордый и с большим самомнением.
      – Вы согласны со мной?
      – Куда вы клоните?
      – Если мы объединимся, мы сможем вдвоем кое-что успеть, но надо спешить. Вы будете продолжать расследование с вашей стороны, а я со своей. Вы закроете глаза на мои методы, даже если они будут противоречить португальским законам, а в случае необходимости вы мне поможете. Я буду держать вас в курсе всего, что узнаю нового относительно этого дела. Одним словом, я предлагаю вам сотрудничество.