Комната была самой простой, ничем не отличающейся от тысяч других в квартале Альфама. И только кровать, широкая и удобная, выделялась на фоне убогой обстановки. Приветливое солнышко, проникавшее в комнату сквозь тонкие хлопчатобумажные занавески, украшало потолок и стены световыми кружками.
      Если комната сама по себе была довольно обычной, то этого нельзя было сказать о занимавшей ее паре. Они лежали на кровати со смятой простыней, откинув одеяло. Молодой человек заложил руки за голову, и казалось, что он дремлет, однако взгляд его глаз, смотрящих из-под полузакрытых век, был жестким и даже жестоким. Совсем юная девушка, еще подросток, лежала рядом с ним, обнажив свои еще несозревшие формы. Ее рука потянулась к стоящему на ночном столике транзистору. Она нажала на кнопку, и комната наполнилась музыкой. Она убавила звук, когда диктор объявил следующую песню.
      – Выключи, – резко сказал молодой человек. Девушка послушалась, после чего положила руку на живот своего партнера.
      Хуанито повернулся к девушке и поцеловал ее. Его дыхание участилось, и их тела переплелись в бесконечно долгом объятии…
      Сидя за рулем «остина купера», Хуанито резко повернул направо, на улицу Альфандега.
      Двое прохожих, идущих по шоссе, едва успели отскочить на тротуар. Хасинта стукнулась о дверцу, потрогала ушибленное плечо и сердито посмотрела на своего спутника.
      – Сумасшедший! – воскликнула она, переведя дыхание. – Если хочешь привлечь внимание полицейских, то ничего умнее нельзя придумать.
      Это замечание не подействовало на молодого человека.
      Продолжая нажимать на газ, он пробирался между машинами.
      – Ты знаешь, почему мы опаздываем?.. – бросил он на нее красноречивый взгляд.
      Девушка положила руку на колено Хуанито. Она восхищалась его смелостью, дерзостью и хладнокровием. Она знала, что ему плевать на полицейских, несмотря на то что машина, в которой они ехали, была угнана несколько минут назад со стоянки на проспекте Свободы. Вероятно, владелец еще не спохватился…
      Было около шести часов вечера, и низкое солнце освещало своими золотистыми лучами Торговую площадь, заполненную автомобилями. Хуанито все же пришлось сбавить скорость, Хасинта с облегчением вздохнула.
      Регулировщик повернулся в их сторону и скрестил руки перед машиной молодого человека. Пришлось остановиться. Неожиданно Хуанито больно сжал лежавшую на его колене руку девушки:
      – Посмотри на этого кретина, – процедил он сквозь зубы.
      Он указал подбородком на плотного, коренастого полицейского с красным лицом и рыжими свисающими усами.
      В темных глазах молодого человека блеснул недобрый огонек.
      – Черт побери, если бы я знал, что нарвусь на эту мразь… Это он упрятал Фернандо.
      Регулировщик сделал ему знак проезжать, и он отпустил руку Хасинты, чтобы включить скорость.
      – Ты уверен, что это он? – спросила девушка.
      – Абсолютно, – подтвердил он с ухмылкой на лице. – Такую рожу трудно забыть. На днях я займусь им. Я поклялся Мадонной, что он от меня не уйдет.
      Обхватив руль руками, он прибавил газу. На перекрестке он не смог сдержаться, чтобы не плюнуть в окошко.
      – Эта толстая мразь так состряпала протокол, что Фернандо получил год тюрьмы за угон какой-то паршивой «хонды». Это много… И все из-за этого дерьма. Я это так не оставлю…
      Хасинта ничего не ответила. Она знала, что бесполезно его отговаривать, если он что-то решил. Закурив сигарету, она выпустила клуб дыма через ноздри.
      Она была невысокой, но хорошо сложена. Волосы цвета воронова крыла свободно спадали ей на плечи, на лбу была челка. Ее большие черные глаза имели пресыщенное выражение женщины, познавшей жизнь и не ждущей от нее ничего нового. Чувственный рот подчеркивал ее преждевременную зрелость.
      Несмотря на то что ей не было и шестнадцати, жизнь уже не оставила ей никаких тайн. С Хуанито она встретилась год назад, и с тех пор они не расставались. Она участвовала во всех самых опасных операциях, организованных ее двадцатилетним любовником. Хасинту восхищала его смелость и жестокость, а жизнь, которую они вели, казалась ей не только чудесной, но и вполне естественной: угоны автомобилей, грабежи и прочее.
      «Остин» легко взбирался на улицу Адмирала Рейса. Хасинта повернула голову к молодому человеку и резко сказала:
      – Ты скажешь мне наконец, какое у нас будет дело и кого мы почистим?
      – Ладно, я скажу, чтобы ты оставила меня в покое… Одного богатого американца, который все равно не знает, что ему делать со своими бабками. Я не гордый и найду им применение. Что бы там ни говорили о биржевом крахе, я уважаю доллары и считаю, что нужно их брать.
      Он обогнул памятник Фернао Магалаеса на площади Чили и продолжал:
      – Все детали обсудим при встрече с Мигелем и Энрико. Дальше они ехали молча. Хасинта искоса поглядывала на нахмуренное лицо своего любовника. Она догадывалась, что он чем-то озабочен, но не осмеливалась спросить его об этом прямо.
      Хуанито неожиданно рассмеялся, без всякой видимой причины. Внезапно его взгляд из-под густых бровей стал жестким. Должно быть, он вспомнил о полицейском, отправившем в тюрьму его друга Фернандо.
      Хасинта предпочла не задавать ему вопросов.
      Они ехали медленнее, чем хотелось бы, из-за большого скопления машин, но главным образом из-за огромного «кадиллака», вставшего поперек дороги, тщетно пытаясь найти место для стоянки. Хуанито барабанил пальцами по рулю и ругался сквозь зубы. Он не любил опаздывать…
      Он нажал на клаксон, вынуждая шофера американской машины прильнуть к тротуару. Довольный собой, он улыбнулся и увеличил скорость. Спустя несколько минут он выехал на площадь Арееро, где строилась новая линия метро.
      Он встал возле изгороди, выключил сцепление, поставил машину на ручной тормоз и открыл дверцу. Девушка вопросительно посмотрела на него.
      – Я иду с тобой или остаюсь?
      – Выходи. Мигель и Энрико очень осторожны. Кроме того, они очень мобильны на своих мотоциклах, так что уйдут от любого полицейского.
      Хасинта повисла на его руке, и они направились к небольшому кафе, перед которым на тротуаре стояло несколько столиков.
      Хуанито огляделся и сразу заметил два мотоцикла, прислоненные к стволу дерева.
      Его напряжение спало.
      – Они оба здесь, – возбужденно прошептал молодой бандит. – Я узнал их «хонды», красную и зеленую…
      Девушка пожала плечами:
      – Что удивительного в том, что они здесь, если вы обо всем договорились?
      – Дело в том, что им надо было кое-что для меня сделать, и если они здесь, значит, все обошлось. Сегодня последний срок. Они должны были достать то, что я попросил. Если бы они не достали, то не осмелились бы появиться.
      – Я могу узнать, о чем идет речь?
      – Да. О фильме.
      – Порно?
      – Нет, – рассмеялся Хуанито. – Гораздо интереснее, о снятых документах… Один тип мне за него заплатит круглую сумму.
      – А как они его раздобыли? – настаивала Хасинта.
      – Это Мигель… Но тебе лучше этого не знать, цыпленок…
      Они направились к террасе кафе и прошли мимо группы туристов, беседовавших со своим гидом. Мужчины смерили Хасинту беглым взглядом, говорящим о том, что туризм туризмом, но чего-то или кого-то им не хватало…
      В стороне, куря и разговаривая, за столиком сидели двое молодых людей. Оба были фанатиками мотоциклов, и все их разговоры касались усовершенствований «хонд», «судзуки» и «ямал».
      – Привет! – бросил Хуанито, сверля взглядом Мигеля.
      Мигель был выше среднего португальца, но ниже Хуанито, рост которого был метр восемьдесят пять. Ему было девятнадцать лет. Что касается Энрико, то его рост был ниже среднего, и, если бы не пушок над верхней губой, ему можно было бы дать пятнадцать лет, в то время как ему уже было восемнадцать.
      Хуанито и Хасинта присели за столик, и Хуанито задал наконец мучивший его вопрос:
      – Где товар? – спросил он, глядя в глаза Мигелю. Мигель затянулся сигаретой и широко улыбнулся. Он сунул руку в карман джинсов и вынул оттуда маленькую круглую коробочку, крышка которой была приклеена скотчем.
      – Я хотел тебя подразнить и сказать, что его нет, но не смог сдержать свою радость и не похвалиться.
      Хуанито с довольным видом покрутил коробочку в руке, прежде чем убрать ее в свой карман. Он похлопал Мигеля по плечу:
      – Браво, малыш! Если это то, что нужно, мы получим толстую пачку бабок. Но если ты ошибся, нам покажут кукиш.
      – Я уверен, что не ошибся, – заверил Мигель.
      – Тем лучше, – кивнул Хуанито. Облокотившись о стол, он неожиданно сменил тему разговора.
      – Теперь слушайте меня внимательно. У меня есть для вас нечто посерьезнее. Встреча с американцем, о котором я вам говорил, назначена на сегодняшний вечер. Надеюсь, вы не передумали?
      – Я – нет, – твердо сказал Энрико.
      – А ты, Мигель?
      – Нет.
      Хуанито огляделся, но никто не обращал на них внимания. Понизив голос, он продолжал:
      – Мы должны проникнуть на виллу, которая находится в фешенебельном квартале. Американец живет один. Кроме него в доме есть еще повар-француз. Американца зовут Эдгар Джонс, он директор банка. Я полмесяца выслеживал его. Он не возвращается раньше девяти часов вечера и любит девочек… Мой план такой…
      Хуанито прервался и посмотрел на часы.
      – Сейчас вы вернетесь домой и оставите там свои мотоциклы, я заеду за вами, и мы поедем вчетвером на машине, которую я только что угнал. Мы остановимся в квартале Белем, Хасинта останется в машине.
      Хуанито взглянул на свою подружку и продолжал:
      – Ты сядешь за руль и будешь следить снаружи. Если кто-нибудь подойдет к вилле, просигналишь, чтобы предупредить нас. Дашь три гудка. После этого ты выйдешь из машины, поднимешь капот и позовешь на помощь этого человека. Поняла?
      – Можешь не волноваться, Хуанито. А если это будет полицейский и попросит права? Что мне тогда делать?
      – Кто не рискует, не выигрывает, – изрек Хуанито. Без всякого перехода он продолжил:
      – Энрико звонит в ворота, а я и Мигель незаметно проникаем в сад. Когда повар откроет входную дверь, мы втолкнем его внутрь и оглушим. Но прежде он должен нам сказать, где американец прячет деньги. Будем брать не только доллары, но и предметы искусства, коллекции марок и прочие ценности.
      Он внимательно посмотрел на обоих соучастников и спросил:
      – Идет? Энрико кивнул.
      – Идет. Но откуда тебе известно о коллекциях марок и о прочем? Ты уже успел там побывать?
      Хуанито отрицательно покачал головой:
      – Нет, я знаю это от одного надежного человека, который навел меня на это дело. Кстати, ему тоже придется выделить долю, но об этом после.
      – Поехали, и спокойно. Сейчас не время привлекать внимание к своим мотоциклам.

      Час спустя «остин купер» остановился на улице Декобертас, напротив сквера, в нескольких метрах от входа на виллу Эдгара Джонса. Солнце уже скрылось за горизонтом и в соседних домах зажглись огни. В машине все молчали, внимательно осматривая окрестность. Все было спокойно в роскошном квартале. Трое молодых грабителей вынули из карманов по платку и обвязали ими свои лица на манер бандитов из вестернов. Все трое вышли из машины, и в соответствии с разработанным планом Хасинта заняла место за рулем.
      Хуанито и Мигель направились к вилле с перекинутыми через плечо полотняными сумками. Подойдя к ограде, они ловко перепрыгнули через нее. Три окна были освещены: два на первом этаже и одно – на втором.
      Бесшумно ступая по краю лужайки, они подошли к крыльцу, поднялись на него и встали спиной к стене по обе стороны от двери. Хуанито помахал рукой, и Энрико, остававшийся снаружи, дважды нажал на кнопку звонка, вмонтированного сбоку от решетчатой калитки.
      Через несколько минут послышалось шарканье ног, а затем щелчок замка.
      Дверь открылась, и на крыльцо вышел крупный, лет пятидесяти мужчина с лысиной. На нем была сорочка с короткими рукавами и белый передник, доходивший до лодыжек.
      Однако Хуанито не успел заметить все эти детали. Он бросился на мужчину сзади, обхватив одной рукой его голову, а другой закрыв ему рот. После этого он втолкнул его в дом. Следом за ним в дом вошли Мигель и Энрико, заперев за собой дверь на замок.
      – Тихо, или я сверну тебе шею, – сказал Хуанито. – Понятно, батя?
      Он грубо толкнул мужчину в сторону Мигеля, принявшего его в свои руки. Затем тем же ласковым голосом добавил:
      – Быстро скажи нам, где твой хозяин прячет бабки, разумеется, если хочешь жить…
      Повар от страха потерял дар речи. В этот момент из комнаты, выходящей в холл, дверь которой была приоткрыта, послышался мужской голос, спросивший с сильным американским акцентом:
      – В чем дело, Луи?
      В ту же секунду в дверях появился высокий рыжеволосый мужчина и застыл с открытым ртом. Его оцепенение продолжалось не более секунды. Овладев собой, он стремительно бросился в комнату. Мигель поднял руку и с силой ударил повара в затылок. Повар упал, стукнувшись головой о край комода, и бандиты бросились в комнату вслед за американцем. Когда они влетели в комнату, Джонс выдвигал ящик стола, чтобы взять свой револьвер. Однако он не успел этого сделать, так как трое португальцев уже бросились на него. Ему оставалось защищаться только кулаками.
      Ударом в челюсть он уложил Мигеля на ковер. Второй удар был предназначен для Энрико, но тот увернулся от него с ловкостью тореадора. Так закончилась для Эдгара Джонса безнадежная борьба. Тяжелое пресс-папье, брошенное Хуанито, ударило Джонса по голове, и он упал на колени, затем рухнул на пол, оглушенный.
      – Это не входило в программу! – заметил Энрико хриплым голосом. – Ты говорил, что он никогда не возвращается домой раньше девяти…
      Хуанито не удостоил его ответом. Он один сохранял спокойствие. В его взгляде сверкнуло злорадство.
      – Быстро! – сказал он. – Слуга…
      Не глядя на Мигеля, держащего руку на челюсти, он стремительно выбежал в холл и остановился как вкопанный.
      Входная дверь была настежь открыта, а повар исчез. Энрико изменился в лице:
      – Надо быстро уходить, пока он не вернулся с полицией.
      Охваченные паникой, Энрико и Мигель выбежали из дома.
      Хуанито и бровью не новел.
      Подождав, когда оба приятеля пересекут сад, он вернулся в комнату, где стонал лежащий на полу лицом вниз американец. Он подошел к нему, просунул под его живот ногу и перевернул его на спину, после чего опустился на колено. Он вынул из кармана длинный нож со стопорным вырезом и щелчком открыл его. Без колебания, уверенным жестом убийца вонзил лезвие под левую челюсть своей жертвы и перерезал ему горло. Из горла, рта и носа Джонса брызнул поток крови. По его телу прошла судорога, словно его подключили к электрическому току, и он замер.
      Хуанито вытер лезвие о брюки американца и спокойно сунул нож в карман, затем встал и быстро вышел из комнаты мягкой походкой андалузского танцора. Он выполнил свою миссию. Вернувшись в «остин купер», где его ждали Хасинта и оба напарника, он грубо выругался.
      Они уже собирались уехать, но им помешала Хасинта.
      – Ты что, спятил? – спросил Энрико. – Или хочешь, чтобы мы все попались?
      – Заткнись! – оборвал его Хуанито, садясь рядом с шофером.
      Энрико, сидевший за рулем, нажал на акселератор, и машина тронулась, громко скрипя шинами.
      Спустя несколько минут, оставив угнанную машину на тихой улочке и расставшись со своими спутниками в квартале Альфама, Хуанито вошел в телефонную кабину.
      Он набрал номер и после третьего гудка услышал певучий женский голос, ответивший на ломаном португальском.
      – Я хотел бы поговорить с сеньором Диасом.
      – Кто его спрашивает?
      – Хуанито Мендерес.
      – Минутку…
      Через некоторое время Хуанито снова услышал голос женщины:
      – Вы слушаете?
      – Да.
      – Сеньор Диас спрашивает, выполнили ли вы порученную вам миссию?
      Хуанито сказал раздраженно:
      – Если бы я ее не выполнил, я бы не звонил. Передайте ему также, что товар, интересующий его, уже у меня.
      После короткой паузы женской голос сказал:
      – В таком случае, сеньор, подъезжайте через четверть часа к парку Санта Лючия. Сеньор Диас будет вас ждать в черном «форде» с кремовой крышей. До свидания, сеньор.
      Женщина повесила трубку.
      Хуанито сделал то же самое и вышел из кабины. У него было достаточно времени, чтобы прийти вовремя на свидание. Он посмотрел на часы. Было немногим больше девяти, и прохожих на тротуарах становилось Меньше. Спустя десять минут, сунув руки в карманы и насвистывая, Хуанито прогулочным шагом вышел на улицу Лимоера, ведущую к парку Санта Лючия.
      Он спокойно прошел мимо городской тюрьмы и через несколько минут уже был в условленном месте.
      В тот же самый момент у края дороги остановился черный «форд» со светлой крышей. Из опущенного окошка задней дверцы высунулась голова мужчины в дымчатых очках и сделала ему знак сесть в машину. Хуанито сразу узнал сеньора Диаса, круглолицего азиата с лицом землистого цвета. Хуанито сел рядом с ним на заднее сиденье, и машина тотчас же тронулась. За рулем сидел полный седовласый человек, которого Хуанито всегда видел только со спины или в профиль.
      Диас закурил сигару и выпустил два кольца голубого дыма. Не глядя на португальца, он сказал с едва уловимым акцентом:
      – Я вас слушаю, Мендерес!
      Хуанито сунул руку в карман брюк и вынул оттуда небольшую круглую коробочку, которую ему передал Мигель.
      – Вот фильм.
      Азиат посмотрел на нее таким взглядом, словно речь шла о драгоценном камне.
      Он удовлетворенно улыбнулся и сунул ее в свой карман.
      – Сегодня вечером мы проверим его подлинность, – спокойно сказал он. – А теперь расскажите мне о Джонсе.
      – Я сделал все, как вы приказали, – ответил молодой бандит.
      – Он мертв?
      Хуанито утвердительно кивнул.
      – Я перерезал ему горло. Сейчас, я думаю, он уже в морге.
      – Прекрасно, – похвалил азиат.
      Он достал толстый конверт из внутреннего кармана пиджака и протянул его молодому человеку.
      – Держите. За работу. Можете пересчитать… Хуанито махнул рукой и сунул конверт под сорочку.
      – Я вам доверяю, – улыбнулся он. – А за фильм?
      – Сначала мы должны убедиться в его подлинности. «Форд» медленно ехал по проспекту Свободы, одной из самых широких магистралей Лиссабона, сверкающей неоновыми рекламами.
      После небольшой паузы Диас неожиданно сказал фальцетом:
      – Я хочу вам предложить еще один «контракт», если вас это интересует.
      – Я никогда не отказываюсь от работы, если мне хорошо платят, – ответил Хуанито.
      – Тариф остается прежний.
      – Можете на меня рассчитывать, сеньор. Кого нужно убрать?
      Диас выпустил два новых кольца дыма, вынул сигару изо рта и медленно повернул голову к молодому португальцу:
      – Речь идет еще об одном американце. Его зовут Гарри Левис…

      Юбер Бониссер быстрым шагом обогнал толпу пассажиров, устремившуюся к выходу из лиссабонского аэропорта Портела де Сакавем.
      Он подошел своей плавной походкой к полицейскому в коричневой форме и плоской фуражке, который следил за распределением такси. Полицейский свистнул в свисток, и к нему подъехало несколько машин.
      Юбер сел в одну из них, бросив чемодан на заднее сиденье.
      – Отель «Риц»… Я очень спешу.
      Тон его был повелительным. Шофер, толстый мужчина с брюшком, обернулся и мрачно взглянул на своего клиента. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали. Однако, встретившись взглядом с холодными голубыми глазами пассажира с аристократическим лицом, он предпочел воздержаться от комментариев и молча включил сцепление. Через несколько минут такси выехало на круглую площадь и затем свернуло направо, на Бразильский проспект. Спустя четверть часа, не проронив ни единого слова, шофер остановил машину у отеля «Риц». Юбер рассчитался с шофером, дав ему хорошие чаевые. Шофер что-то пробурчал в знак благодарности.
      Швейцар в бежевой форме и белых гетрах взял чемодан и открыл дверь отеля. Юбер последовал за ним. Войдя в просторный современный холл, он направился к администратору.
      – Меня зовут Дэвид Левис… На мое имя должен быть заказан номер.
      Служащий за прилавком заглянул в толстый журнал и покачал головой:
      – Ничего нет, сеньор. У нас все занято.
      Юбер положил перед служащим двадцатидолларовую бумажку:
      – Прошу вас посмотреть внимательнее, – сказал он улыбаясь.
      – Разумеется, господин Левис, одну минуту…
      Юбер по привычке быстро огляделся вокруг. В холле было полно народу, но он не заметил ни одного знакомого лица.
      – Господин Левис, – обратился к нему служащий, протягивая ключ коридорному, – ваша комната № 208. Все в порядке. Приятного пребывания в Лиссабоне.
      – Спасибо.
      Юбер сунул в руку коридорного доллар.
      – Отнесите мой чемодан в комнату и скажите, где находится бар.
      – В глубине холла, направо, – сказал молодой лакей, направившись к лифту.
      В баре было пусто. Дорогие кожаные кресла, однако, плохо сочетались с полом, выложенным из плит белого и голубого цвета. Подойдя к стойке бара, Юбер заказал рюмку виски со льдом. Напротив бара он заметил три телефонные кабины. Выпив виски, Юбер решил немного пройтись. На улице к нему сразу подбежал посыльный и предложил такси. Юбер отказался, спросив, где находится авеню Агияр.
      – Напротив, сеньор.
      Юбер перешел улицу и остановился на перекрестке.
      Пройдя мимо интересующего его дома, он, успокоившись, прогулялся минут десять по улицам и вернулся назад. Никто не обращал на него внимания. Он уверенно вошел в дом № 103 и направился прямо к лифту, мимо комнаты привратника, находящейся слева. На площадку седьмого этажа выходило две двери, на одной из которых была прикреплена табличка с именем Фрэнка Дьюсона.
      Юбер позвонил. За дверью послышались шаги, и дверь осторожно открылась. На Юбера смотрели испуганные и недоверчивые глаза молодой метиски.
      – Я к сеньору Дьюсону.
      Молодая женщина смерила его взглядом с головы до ног и сказала на негритянский манер:
      – Сеньора Дьюсона нет. Зачем он вам понадобился? Что вы хотите от сеньора Дьюсона?
      Юбер улыбнулся ей своей обаятельной улыбкой, против которой могли устоять лишь немногие женщины.
      – Я в Лиссабоне проездом, и мне бы хотелось с ним повидаться. Мы старые друзья.
      Улыбка не помогла, и женщина не впустила его. Однако она переспросила:
      – Как вы говорите вас зовут?
      – Дэвид Левис. Я привез сеньору Дьюсону подарок от его кузена Смита…
      Юбер бросил эту фразу, фигурирующую в «подробных инструкциях», на всякий случай, но сразу заметил, что она произвела эффект. На лице цвета рома появилась улыбка, украсившая молодую женщину.
      – Входите, сеньор, – сказала она, широко открыв перед ним дверь.
      – Сеньор подождет здесь. Сеньор Дьюсон придет…
      Юбер вошел в большую комнату, загроможденную безвкусной современной мебелью. Он сел в кресло, скрестив длинные ноги, и стал терпеливо ждать. Спустя несколько минут в дверях появился Фрэнк Дьюсон. Это был мужчина лет сорока, высокий и крепкий, приятного вида. У него были серые глаза и подстриженные ежиком волосы. На нем были полотняные брюки и спортивная сорочка. В руках он держал трубку.
      – Простите, что заставил вас ждать, – начал он приветливо, – но, учитывая некоторые обстоятельства, я стал очень подозрителен…
      Юбер встал и пожал ему руку. Они познакомились год назад в Вашингтоне, в кабинете Смита…
      – Скажу вам откровенно, что я очень рад видеть вас здесь, – продолжал Дьюсон. – Виски будете?
      – Охотно.
      – Пожалуйста, присаживайтесь. Нам есть о чем поговорить.
      – Действительно, – подтвердил Юбер, садясь на свое место. – Вас охраняет настоящий цербер.
      – Да, – подтвердил Фрэнк. – Она у меня на службе уже три года и очень предана мне…
      В этот момент в комнату вошла метиска, катя перед собой столик, на котором стоял поднос с бутылкой виски «Дж. и Б.», ведерком со льдом и двумя стаканами.
      Оставив столик, она молча вышла, закрыв за собой дверь.
      Дьюсон налил виски и, подняв свой стакан, поморщился:
      – Вы не суеверны?
      Юбер вопросительно посмотрел на него.
      – Что вы имеете в виду?
      – Дело в том, что я не осмеливаюсь предложить тост за ваше здоровье. Когда я в последний раз произнес такой тост, бедняга Эдгар Джонс как раз сидел в вашем кресле, и это не принесло ему счастья. Три дня спустя его нашли на вилле с перерезанным горлом.
      – Обо мне можете не беспокоиться, – серьезно сказал Юбер. – Я не суеверен.
      Фрэнк Дьюсон прокашлялся:
      – Кто будет следующей жертвой? Боюсь, что я. Сначала Эдгар Джонс, потом Гарри Лесли…
      Юбер поставил стакан на стол и посмотрел на Дьюсона:
      – Вы пессимист, старина. В вашем положении ничего не может быть хуже, не забывайте об этом.
      Фрэнк Дьюсон смущенно отвернулся.
      – Расскажите мне о Гарри Лесли, – продолжал Юбер. – Нам известно, что он получил нож в спину, выходя из такси, доставившего его домой. Спустя два часа он умер в госпитале святой Марты, не произнеся ни единого слова. К чему пришла полиция? Нашли свидетелей?
      Дьюсон закурил трубку, прикрыл глаза и, прежде чем ответить, сделал глубокую затяжку.
      – Свидетелями убийства были два человека. Шофер такси и молодая женщина, Анжела Олейра, танцовщица в дансинге «Бико Дурадо» на улице Мизерикордия. Лесли пригласил ее к себе…
      – Вы разговаривали с девушкой? Дьюсон покачал головой.
      – Она мне ничего не сказала. Впрочем, полиции тоже… Она не видела убийцу, только его тень…
      – А шофер такси?
      – Он просто-напросто сбежал, и полиция разыскивает его…
      – Вы думаете, что он связан с убийцей? – спросил Юбер.
      – Не исключено, – ответил Дьюсон неуверенно.
      – Вы так не думаете?
      – Я склонен думать, что шофер не хочет связываться с полицией и предпочел уйти от неизбежных и бесконечных допросов.
      Юбер согласно кивнул.
      – Как вы связывались с Лесли? – спросил он.
      – Очень просто, – ответил Дьюсон. – Когда у него была интересная информация, он прямо являлся сюда или в «Америкэн Экспресс». Будучи корреспондентом «Нью-Йорк Таймс», он был знаком со многими людьми и посещал разные круги. Он был человеком приятным и энергичным…
      Юбер задумчиво отпил глоток виски и неожиданно сказал:
      – Я хочу встретиться с Анжелой Олейра… Расскажите мне теперь о Джонсе.
      – Джонс был стреляным воробьем. Профессионал, осторожный и недоверчивый, всегда начеку…
      – Любопытно все-таки, что такой человек так легко дал себя убить, – заметил Юбер. – Он был женат на португалке?
      – Это было четыре года назад. Он женился на дочери офицера морского флота, но они прожили вместе всего шесть месяцев. Она изменяла ему напропалую.
      – Рогоносец, – резюмировал Юбер. – Что с ней теперь?
      – Джонс не любил об этом вспоминать, но как-то упомянул, что замуж она больше не вышла. С кем-то живет…
      – У вас есть ее адрес?
      – Нет, но я могу его узнать. Вы хотите с ней встретиться?
      – Возможно. Сейчас я хочу составить список людей, с которыми общались Джонс и Лесли, но я уже вижу, что он не очень длинный.
      – Однако есть один человек, с которым было бы интересно встретиться. Полиция разыскивает его. Это повар Джонса, француз по имени Луи Транелли. Он исчез в день убийства своего хозяина.
      – Любопытно, – прошептал Юбер. – Если я не ошибаюсь, Джонс был убит между девятнадцатью и двадцатью часами?
      – Таково мнение судебного эксперта.
      – Следовательно, когда убийца или убийцы вошли в дом, повар находился на вилле.
      – По всей вероятности, да. Тем более что Джонс почти никогда не ужинал в городе. Для этого он взял на службу повара.
      – Поскольку Луи Транелли исчез, – продолжал Юбер, – то это означает, что он либо виновен, либо похищен убийцами, либо в сговоре с ними. Скорее же всего, последнее. Однако в этом загадочном деле логика неуместна… Что вы об этом думаете, Дьюсон?
      Американский резидент в Лиссабоне пожал плечами и вздохнул:
      – Не знаю что и думать. Не могу найти другого объяснения этим убийствам, кроме того, что наша сеть засвечена… Я боюсь, что…
      – Продолжайте, – сказал Юбер, заметив, что Дьюсон колеблется.
      – Я боюсь, что кто-то решил убрать по очереди всех членов нашей сети…
      Он снова вздохнул.
      – Единственное, чего я не понимаю, так это с какой целью… Как вы думаете?
      Юбер с горечью улыбнулся.
      – Я разделяю ваше мнение, Дьюсон. Кроме того, я должен вам сообщить, что после убийства Джонса и Лесли были убиты еще трое наших агентов в Мадриде. Поэтому Смит и отправил меня сюда.
      Дьюсон побледнел, и трубка застыла в воздухе. В его взгляде был испуг.
      – Кому нужны эти убийства, как вы считаете? – спросил он изменившимся голосом. – Левым группировкам или иностранным державам, использующим профессиональных убийц?
      – Надеюсь, что в ближайшее время я смогу ответить на этот вопрос. А пока нам остаются гипотезы…
      После короткой паузы Юбер спросил Фрэнка:
      – Вы заказали мне номер в отеле?
      Дьюсон заметил, что его трубка погасла, и положил ее в пепельницу.
      – Да, я позвонил вчера в «Амбасадор», как было условлено. Это отель с четырьмя звездочками, расположенный на авеню Луле. Надеюсь, что он вам понравится.
      – Я знаю его, – перебил Юбер. – Я останавливался в нем не так давно.
      Дьюсон вздрогнул. Юбер весело рассмеялся:
      – Ах да, вы об этом ничего не знали. Я обошелся без вашей помощи, но сейчас дело другое и непосредственно касается вас… Я назвался тем же именем, что и в прошлый приезд: Дэвид Левис, служащий Госдепартамента, изучающий возможности инвестирования для США.
      – О'кей. Однако это необычно: пользоваться одним и тем же прикрытием дважды в одной и той же стране, не правда ли? – спросил Дьюсон.
      – Да, вы правы, но, поскольку меня не раскрыли, сейчас это может быть моим козырем. Я приехал с тем же паспортом, в котором отмечен мой предыдущий приезд. Однако, чтобы спутать карты, на этот раз я остановился в «Риц», напротив вас.