1

Юбер Бониссор де Ла Бат на мгновение остановился перед витриной бельевого магазина, послужившей вполне неплохим зеркалом, чтобы незаметно посмотреть по сторонам. Он шел пешком от отеля "Адельфи" и принял много предосторожностей, чтобы обрубить возможный "хвост".

Впрочем, не было никакой причины предполагать, что кто-либо в Сингапуре интересуется им. Он только что прилетел, и в городе об этом знал лишь один человек. Этот человек понимал важность дела и не мог болтать.

Все казалось нормальным, и Юбер дождался зеленого света, чтобы перейти через дорогу по белым полоскам. Затем он углубился в тенистую Баттери-Роуд – улицу банков, врачей и менял... Жара была для новоприбывшего ужасной: чуть больше сорока градусов по Цельсию. Хотя на нем были только полотняные брюки и легкая льняная белая рубашка с закатанными почти до локтя рукавами, Юбер сильно потел. Он покинул Штаты два дня назад и за время коротких пересадок не успел привыкнуть к жаре. По раскаленным полосам аэропортов он лишь перебегал от снабженных кондиционерами салонов самолетов до таких же баров и обратно. Он знал: чтобы свыкнуться с этой погодой, ему нужно сорок восемь часов...

Юбер заметил черную мраморную табличку на стене возле двери из кованого железа. "БРАУН ШИП ЧЕНДЛЕРС". Одна из полудюжины других табличек. Именно то, что нужно. Он прошел еще пятьдесят метров до лавочки менялы, считавшего на счетах, непрерывное щелканье которых напоминало стрекотание пишущей машинки. Он обменял здесь пять бумажек по пять долларов США на сингапурские доллары.

Затем Юбер вернулся назад, вошел в богатый дом, где находилась контора "Браун Шип Чендлерс", и сел в лифт, ничего не спросив у портье, дремавшего в своей застекленной комнатке.

На пятом, последнем, этаже на приоткрытой двери была медная табличка. Юбер вошел в широкую и мало меблированную прихожую. За металлическим столом хорошенькая блондинка в белом боролась со штекерами маленького телефонного коммутатора.

– Привет, куколка, – сказал Юбер, приближаясь.

Девушка бросила на него неприветливый взгляд. Юбер продолжал:

– Если я могу быть вам полезен, только скажите. Я большой мастер в обращении со штекерами...

Он оперся обеими руками о стол и добавил конфиденциально:

– ... а также в другом деле, очень похожем на это, если вы понимаете, что я хочу сказать...

Девушка оставила телефон, осмотрела Юбера критическим взглядом и прошептала сквозь зубы, как будто для самой себя:

– Еще один тип, который хочет больше, чем может! – И громко добавила: – Что вы хотите?

– Увидеть мистера Брауна, куколка. Джо К. Брауна... Он здесь?

– Не называйте меня куколкой. Вам назначена встреча?

– Конечно.

– Ваше имя?

– Каттер... Энтони У. Каттер. Для дам – Тони...

Она быстро сверилась с рукописным листком, лежавшим на столе, и сказала:

– Действительно, мистер Каттер... Пройдите по коридору, последняя дверь справа.

– О'кей, куколка!..

Юбер двинулся в указанном направлении. Эта непринужденность его немного удивляла, поскольку он знал, что Браун не только занимается морскими перевозками, но также является руководителем ОНИ[1] в этом регионе Азии, Индонезии и Малайзии. В действительности Браун, несомненно, лишь применял на практике одно из основных правил, которому учат во всех разведшколах: никогда не принимать таинственный вид и слишком заметных предосторожностей, способных навести на мысль о вашей тайной деятельности.

Юбер постучал в дверь с табличкой: "Джо К. Браун, менеджер". Сильный нервный голос крикнул, чтобы он входил. Он открыл дверь и увидел маленького круглого человека с лысой головой, идущего ему навстречу, протягивая руку.

– Хэлло, мистер Каттер... Добро пожаловать. Чем могу быть вам полезен?

Юбер подумал, что у него должен быть микрофон, позволяющий слушать, что происходит в прихожей.

– Очень рад, мистер Браун. Я пришел поговорить с вами о снабжении одного из моих кораблей, «Фластафф», который должен прибыть сюда через три дня из Рангуна.

Браун медленно склонил большую круглую голову. Его симпатичное лицо осветилось улыбкой.

– Меня предупредил ваш компаньон из Сан-Франциско, – ответил он. – Мы ведь провели вместе два дела, не так ли?

– Три, – поправил Юбер.

Он подошел к кондиционеру, урчавшему возле наглухо закрытого окна, и обернулся. После обмена условными фразами они могли говорить серьезно.

– Вы прибыли из Штатов? – спросил Браун.

– Прямиком.

– Не стойте там... Вы весь мокрый и можете простудиться.

Юбер с сожалением опустился в одно из плетеных кресел, не прислоняясь к спинке. Браун предложил сигарету, от которой он жестом отказался.

– Здесь можно говорить? – спросил он.

– Комната звуконепроницаема, приняты все меры против "пиратских" микрофонов. Если я правильно понял полученные инструкции, вы приехали из-за той истории с морскими пехотинцами?

– Совершенно верно.

– Никак не пойму, зачем ЦРУ соваться сюда. Это же чистое дело ОНИ...

– Возможно, – согласился Юбер, – но я считаю, что могу объяснить... Наш корреспондент в Бангкоке дал нам знать, что один из его информаторов услышал, будто в Сингапуре большой спрос на солдат Шестого полка морской пехоты и что это – начало крупной махинации... Мы запросили у него дополнительные сведения и вызвали на совещание вашего босса... ОНИ имело на руках ваш рапорт об исчезновении дюжины "сахарных задниц"[2].

– Всего исчезло семнадцать, – уточнил Браун. – История повторилась еще дважды... Три и два.

Юбер был поражен.

– Тем же способом?

– Если можно так сказать... Исчезло все – тела и одежда... Так, как и в первом случае. Невозможно узнать, как и почему.

– А те пятеро... последние... тоже из Шестого полка морской пехоты?

– Да.

Юбер поднял правую бровь, что выражало у него озабоченность или удивление.

– А английская полиция?

– ... Занимается этим, разумеется. Военная полиция тоже, и МИ-пять[3]. Они продвинулись не дальше нашего.

Юбер покачал головой, шумно вздохнул, потом провел пальцами по своим коротко остриженным волосам.

– Невероятно, – заметил он. – Эти парни сходят на берег в законное увольнение...

– Не все...

– Неважно. Они начинают с прогулки по двум-трем сингапурским паркам развлечений, потом идут танцевать... Заканчивают они, разумеется, в борделе... И исчезают! Просто так! Пшик! Не оставляя следов.

Браун поморщился и кивнул.

– Именно так... На определенной стадии своего загула, ближе к концу... Можно подумать, они проваливаются в люк... Улетучиваются.

– И это происходит только с парнями из Шестого, только с "сахарными задницами"?.. С другими такого не бывает?

– С другими не бывает.

Юбер встал и подошел к окну. Прохлада в комнате освежила его, и он больше не потел.

– Что вы об этом думаете?

Браун пожал плечами.

– Я рассматривал все возможности, но по-прежнему не сдвинулся с мертвой точки.

– Дезертирство?

– Немыслимо. Морские пехотинцы не дезертируют. Это отборный род войск. Почему это происходит только с парнями из Шестого полка?

– Месть?

– На таком уровне?.. Ребята из Шестого после Белло[4] не сделали ничего сенсационного, чего бы не делали другие полки морской пехоты.

– Торговля формой и военными удостоверениями?

Юбер сделал несколько шагов к книжному шкафу, занимавшему целую стену комнаты. Браун немного поколебался, прежде чем ответить вопросом на вопрос:

– Кому это выгодно? Я столкнулся с одним делом такого рода в Лондоне, в сорок третьем... Но ведь война давно закончилась.

– У холодной войны есть свои требования.

– Если бы было нужно забрать только форму и документы, ребят, живых... или мертвых... нашли бы голыми. Вы не хуже меня знаете, что крайне трудно спрятать даже одно тело, а уж семнадцать – тем более.

Юбер издал нечленораздельное бурчание. Его взгляд блуждал по огромной настенной карте, висевшей над столом Брауна и представлявшей большую часть Азии между двумя тропиками – от западного побережья Индии до Маршалловых островов. Браун вынул изо рта сигарету, сбросил пепел в большую раковину с шипами и добавил:

– Мне сообщили, что вам поручено руководство операцией и я должен поступить в ваше распоряжение. Я вас слушаю.

Юбер посмотрел на него невидящим взглядом, почесал у себя за ухом, потер затылок.

– Мой план прост, – ответил он. – Крайне прост...

Он повернулся к окну и посмотрел на движение внизу, на Баттери-Роуд. Двое детей – малайцы в саронгах – Дрались на противоположном тротуаре. Старая дама-англичанка остановилась и погрозила им зонтиком от солнца. Юбер повернулся на каблуках, чтобы стать лицом к собеседнику.

– Лучший способ узнать, что произошло, – самому броситься в пасть волку. Вы можете быстро достать мне форму Шестого полка морской пехоты?

Браун затаил дыхание. Его серые глаза стали озабоченными.

– Это очень опасно, – заметил он.

Юбер не смог удержаться от смеха.

– Я догадываюсь!.. Вы знаете лучший способ?

Браун отрицательно покачал головой.

– Я располагаю здесь отличной сетью информаторов, но не смог получить никаких сведений.

– Ну, так что?.. Надо попробовать!

– Вы хотите сделать это в одиночку или?..

Юберу показалось, что Браун боится быть втянутым в это дело.

– Нет, – мягко ответил он. – Пойти в одиночку выглядело бы провокацией. Они бы насторожились. Я думаю, что, когда морские пехотинцы идут в город с разрешением провести там ночь, они ходят группами, как и все военные в любом уголке мира?

– Разумеется.

– Тогда мне нужно найти несколько настоящих морских пехотинцев, чтобы они сопровождали меня.

Браун вздохнул свободнее. Он занимался шпионажем на дому, собирая сведения, поставляемые его информаторами, и передавая их руководству. Он жил в Сингапуре долгие годы и привык к нему. У него не было никакого желания рисковать всем в авантюре, которую он считал безнадежной.

– Добровольцев? – спросил он.

– Разумеется. Они должны знать, что их ожидает. Скажите им, что речь идет о возможности отомстить за пропавших товарищей. Это их разгорячит.

– Сколько вам нужно?

– Не знаю... Трое или четверо... Не больше четырех.

– Простых солдат? Унтер-офицеров? Офицеров?

– Ваше мнение?

Браун осмотрел его критическим взглядом.

– Вы слишком стары, чтобы быть простым солдатом, и никогда не приобретете выправку капрала или старого сержанта...

– Какие звания были у исчезнувших?

– Солдаты и унтер-офицеры... Я думаю, что группа офицеров скорее могла бы заинтересовать "их".

– Можно попробовать.

– В"их" коллекции офицеры отсутствуют. И загулы офицеров морской пехоты тоже случаются... Морпехи – крутые ребята.

– Профессиональные убийцы, что мне и нужно.

Браун теперь казался воодушевленным. Он вышел из кабинета и, вернувшись с лентой "сантиметра", снял с Юбера мерки. Записав их, он открыл книжный шкаф и достал синюю книгу.

– Учебник морского пехотинца. Почитайте его вечером. Он очень информативен.

– Не сомневаюсь.

Юбер взял книгу.

– Ну, так что? – спросил он. – Когда вы будете готовы?

– Где вы остановились?

– В "Адельфи".

– Хорошо. Оставайтесь в номере завтра после трех часов дня. Я пришлю за вами.

– О'кей! Мы ничего не забыли?

– Не думаю. Я только попрошу вас больше сюда не приходить. Если вам нужно будет поговорить со мной, позвоните из телефона-автомата по номеру четыре-сорок четыре-шестьдесят шесть – три четверки, две шестерки – и просто скажите тому, кто снимет трубку, что сделка заключена. Я сделаю все необходимое...

– Превосходно.

Они обменялись рукопожатием. Браун, скрестив указательный и средний пальцы правой руки, подмигнул.

– Будьте осторожны, – сказал он.

Юбер улыбнулся и вышел из кабинета. Каучуковые подошвы его легких ботинок, касаясь плиток коридора, не производили никакого шума. Хорошенькая блондинка, приподняв юбку, подтягивала чулок.

– Хотите, я вам помогу? – предложил он. Я очень хорошо умею это делать.

Она вздрогнула, опустила юбку и густо покраснела.

– Хотела бы я знать, есть ли что-нибудь, чего вы не умеете делать, – ответила она язвительно.

– Такого нет, куколка. Пока!

Он вышел, оставив ее остолбеневшей.

2

Юбер положил учебник морского пехотинца на столик и взглянул на часы: десять минут пятого. Браун сказал: после трех.

Юбер лежал на кровати в пижаме. Он отлично пообедал в ресторане отеля копченым лососем, бифштексом "Кафе де ла Пе" и фруктовым салатом. Великолепно. После кофе он поднялся отдохнуть в охлажденной атмосфере своего номера. Незачем тратить силы в пекле улицы.

Зазвонил телефон. Юбер снял трубку.

– Слушаю.

– Это дежурный администратор. Вас спрашивают... Говорят, вы в курсе.

Юбер понял, что тот человек не захотел назвать свое имя.

– Очень хорошо, – ответил он. – Пусть подождут, я спущусь через пять минут.

Он положил трубку, сунул ноги в тапочки и пошел в ванную, которая не имела вентилятора, поскольку проветривалась из внешнего коридора. Юбер вскоре вышел из нее, тщательно закрыл дверь, быстро оделся и спустился на первый этаж.

Его ждал молодой индиец в полотняных брюках, рубашке цвета хаки и сандалиях.

– Я приехал за вами, – объявил он. – Машина на улице...

Они вышли из гостиницы, и Юбер не смог удержаться, чтобы не спросить самого себя, вернется ли он. Бесследно пропали семнадцать морских пехотинцев, семнадцать человек, обученных всем формам боя, натренированных защищаться и убивать, как немногие другие солдаты в мире. Это было серьезным фактом... Машина оказалась маленьким черным "остином" довольно старой модели. Юбер сел рядом с индийцем, который сразу же отъехал и погнал в центр города.

– Как вас зовут? – спросил Юбер.

– Абдулла, – ответил парень, жевавший жвачку.

– Мусульманин?

– Конечно.

– Из Пакистана?

– Я местный.

Больше Юбер не смог вытянуть из него ни слова. Машина десять минут катила по городу, потом выехала из него и взобралась на холм "Берд'с ай вью". Юбер спросил себя, не играет ли индиец в экскурсовода, но ничего не сказал. Они проехали по извилистой дороге до маяка, потом спустились на равнину. Сзади не было ни одной машины. Затем они въехали в порт, и "остин" остановился у причала, где было пришвартовано несколько небольших суденышек.

– Идите туда, – сказал индиец, кивнув. – Там должен стоять катер военного флота США... Скажите, что вы мистер Мак-Лин, и вас отвезут...

– О'кей. Спасибо за прогулку.

Юбер пошел вдоль набережной. Его часы показывали около пяти, и солнце уже низко висело над горизонтом. Легкий бриз с моря делал температуру почти сносной.

Юбер легко нашел плясавший на волнах катер со звездным флагом. Он спустился по каменной лестнице и объявил двум матросам, составлявшим экипаж:

– Я Мак-Лин. Вы ждете меня?

– Да, сэр.

Он прошел на катер и опустился на подушку одного из сидений. Мотор заворчал. Швартовы были отданы, и мощный катер рванулся вперед, описывая дугу.

Удобно усевшись, Юбер любовался панорамой. За день в Сингапур заходят сотни судов, чтобы пополнить запасы еды, воды и топлива, и порт постоянно запружен судами всех форм и различного водоизмещения – от допотопной китайской джонки, служащей каботажником, до огромных авианосцев союзных военных флотов. Между ними стоят старые ржавые сухогрузы и роскошные пассажирские лайнеры...

Спустя десять минут катер подошел к стоящему на якоре американскому эсминцу. Юбер ловко поднялся по трапу на борт и был встречен бледным и грустным морским офицером, спросившим, действительно ли он является мистером Мак-Лином.

Юбер ответил утвердительно, и офицер повел его. Они не дошли до трапа, а остановились перед бронированной дверцей с табличкой, указывающей, что это каюта капитана.

Открыв дверь, Юбер вошел в просторную, комфортабельно меблированную каюту. В ней уже находились пятеро мужчин: три офицера и один унтер-офицер морской пехоты, а также один штатский. Штатским был Джо Браун.

Морской офицер ушел, закрыв дверь. Браун представил:

– Капитан Мартин Грей. Лейтенант Роберт Мак-Иленни. Лейтенант Эндрю Льюис. Старший сержант Джеймс Гребер. Майор Конрад Кейсвит.

Так Юбер узнал, что стал майором морской пехоты и что теперь его зовут Конрад Кейсвит. Джо Браун продолжал:

– Все четверо добровольцы. Я ввел их в курс того, что вы от них ждете. Они согласны. Они знали пропавших и горят желанием вывести эту историю на чистую воду. Я думаю, Кейсвит, что у вас будет отличная команда.

Юбер понял, что Браун сделал все, чтобы избежать конфликтов по поводу старшинства. Может быть, даже не зная, что Юбер имеет звание полковника разведки, Браун думал, что сделает ему приятное. Однако это не имело никакого значения.

– Мы в вашем распоряжении, майор, – заверил капитан Грей. – Вы голова, мы мускулы.

– Спасибо.

Следующие полчаса они расширяли знакомство. Капитану Мартину У. Грею было тридцать восемь лет. Это был мужчина атлетического сложения с остриженными бобриком светлыми волосами над прямоугольным лицом с резкими чертами. Он сражался при Гвадалканале, Тараве, Сайпане, недавно – в Корее. Орденская планка на его форменной рубашке была красноречивой. Самый крутой среди крутых. В этом невозможно было усомниться.

Лейтенанту Роберту Дж. Мак-Иленни было тридцать два. Пониже Грея, коренастый и крепко сбитый, с темно-рыжими волосами и тонким интеллектуальным лицом с горящими глазами. Пересекавший левую щеку шрам был единственным неприятным воспоминанием, привезенным им из Кореи.

Двадцатишестилетний лейтенант Эндрю Б. Льюис имел самую впечатляющую внешность из всей четверки. Среднего роста, широкий, массивный, с кулаками, как молоты. Его большая наголо обритая голова, казалась, сидела прямо на плечах. Маленькие темные, слишком близко посаженные глаза и тонкие губы придавали лицу выражение жестокости. Он был чемпионом университета по бейсболу и дважды становился чемпионом межармейских соревнований по боксу в среднем весе. О том, что он боксер, говорили его уши в форме капустных листьев и раздавленный нос. Юбер с удивлением узнал, что он самый осторожный человек в компании.

Четвертый – старший сержант Джеймс К. Гребер, тридцати лет, – долгое время был инструктором в школе морской пехоты. Его родители были фермерами в Арканзасе, и он сохранил крестьянскую медлительность и некоторую тяжеловесность. Внешне он напоминал быка. Низкий лоб, круглые и неподвижные, однако всегда настороженные, глаза.

Его присутствие не было случайным. Он обычно составлял команду с тремя офицерами, которые никогда не расставались. Это был надежный человек, способный проявить себя в особо сложных ситуациях.

– Скажем вам сразу, майор, – сообщил капитан Грей, – что и в бою, и на гулянке мы называем друг друга прозвищами. Гребер – Арки... Льюис – Анчор... Мак-Иленни – Ангел... А я – Ас[5].

Юбер улыбнулся.

– Запомнил. Зовите меня Конрадом, конечно, если не найдете ничего получше.

– Посмотрим, – буркнул Льюис.

Они еще не приняли его и не примут, пока он не покажет себя достойным их. Морские пехотинцы составляют настоящую касту среди других родов войск, замкнутый клуб, куда нельзя войти, не проявив себя. Юбер улыбнулся шире.

– В общем, – сказал он, – асы вы все четверо?

– Крутые, так скромнее.

В разговор вступил Браун:

– Конрад, вы можете надеть форму, когда захотите... Она готова.

3

Было чуть больше восьми, когда пятеро мужчин вышли из такси перед центральным входом в "Уорлд Амьюзмент Парк". Капитан Грей сказал лейтенанту Мак-Иленни:

– Ангел, заплати этому типу.

Мак-Иленни расплатился с шофером, и Юбер понял, почему лейтенанта прозвали Ангелом. Машина уехала, и они секунду постояли неподвижно, наблюдая за округой и не обращая внимания на полуголых мальчишек, тянувших руки и осаждавших их, словно мухи. Мужчины выглядели безупречно в тропической форме: форменная рубашка с отличительной ленточкой, галстук с булавкой, плоская, прямо сидящая на голове фуражка.

Они не были вооружены, по крайней мере, это не было заметно, поскольку в Сингапуре это запрещалось. Однако все они были знатоками секретов "ближнего боя" и мастерами в метании ножа, все носили кинжал диверсанта, прикрепленный под брюками клейкой лентой к щиколотке правой ноги.

Несколько молодых людей, китайцев и малайцев, возможно, ожидавших своих подружек, смотрели на группу с почтением и оттенком страха. Репутация морских пехотинцев США твердо устоялась во всей Азии со времен войны в Тихом океане – ужасная репутация профессиональных убийц.

Они вошли в парк после того, как Ангел заплатил за вход. Они не разговаривали и медленно жевали жвачку, глядя по сторонам холодными, ничего не выражающими глазами. Девушки, группками проходившие мимо, нервно смеялись, замечая их, потом меняли направление...

– Красивые куколки! – просюсюкал старший сержант Гребер.

– Заткнись, Арки! – велел лейтенант Льюис.

Они неторопливо двигались между каруселями и лотками с кондитерскими изделиями. Капитан Грей спросил:

– Что будем делать, Конрад? Вы не голодны?

– Да, начнем с этого...

Они нашли ресторан под открытым небом, где уже закусывали английские матросы, и заказали омлет с устрицами и жареных цыплят. Они выпили значительное количество бутылок пива, не давая официантам уносить пустые, ставя их на угол стола. Все имели при себе новые чудесные таблетки, способные меньше чем за четверть часа поставить на ноги свежим и трезвым даже мертвецки пьяного. Но Юбер, который пил умеренно, считая, что при некоторых обстоятельствах четверть часа равнозначна вечности, начинал испытывать некоторое беспокойство за своих спутников.

– Поосторожнее с горючим, – счел он нужным заметить. Вечер только начинается.

– Оставьте нас в покое, Конрад, – буркнул капитан Грей. Мы морские пехотинцы, а не дети.

– Конрад прав, – вступил в разговор осторожный Льюис. Мы на задании, а не на гулянке...

– Заткнись, Анчор. У стен тоже есть уши...

Стен рядом не было, но приближался улыбающийся официант-китаец.

– Вкусно было? – спросил он, кивая на остатки цыплят – обглоданные до бела косточки.

– СОС, – ответил Арки, нагло глядя на него.

– Простите? – забеспокоился китаец, наклоняя голову.

– Дерьмо на камне[6] – рявкнул старший сержант, обрушивая кулак на металлический столик.

Капитан Грей принял осуждающий вид.

– Будь вежлив с этим джентльменом, Арки!

– Что он сказал? – настаивал официант.

– Он сказал, что очень доволен, – ответил Юбер. – Правда, очень доволен.

Китаец, расцветая улыбкой, согнулся пополам.

– Спасибо, адмирал. Большое спасибо, это такая честь для нашего заведения...

– Если он не прекратит, я отвешу ему пинка, – буркнул старший сержант.

Вмешался Грей:

– Ангел! Заплати.

Мак-Иленни спросил счет и расплатился. Они чопорно встали. Гребер взял угол стола двумя пальцами и осторожно приподнял его. Штук тридцать пивных бутылок покатились, и их грохот перекрыл шум бесчисленных громкоговорителей, передававших китайскую музыку.

– Счет пришлите адмиралу, – любезно сказал Мак-Иленни остолбеневшему официанту.

– Хорошо сказано, Ангел!.. – одобрил Льюис.

Они не торопясь прошли мимо замерших посетителей ресторана и оказались рядом с группой британских моряков. Один из них вполголоса возмутился:

– Эти "сахарные задницы" считают, что им все позволено... Настоящие мерзавцы!

Юбер решил, что пришло время вступить в дело. Он сам приказал устроить как можно более громкий скандал, чтобы через час все знали, что в ночной Сингапур вышла группа из пяти морских пехотинцев.

Он остановился и нейтральным тоном спросил матросов, уже откладывавших вилки:

– Что вы тут сказали, матросня?

Они не ответили, напуганные видом пятерки, развертывавшейся вокруг них... Старший сержант Гребер взял белую бескозырку одного из матросов и осведомился сладким голосом:

– Ты плохо слышишь, Лими[7]? А то я тебе прочищу уши.

Он попытался сунуть палец в ухо матросу. Юбер призвал его к порядку:

– Отдохни, Арки!

– Слушаюсь, Конрад.

Старший сержант с сожалением посадил бескозырку на голову англичанину, натянув ее на глаза. Потом он взял полную па три четверти бутылку пива и медленно вылил ее содержимое на бескозырку с поднятыми краями.

– Я угощаю, – сказал он, неприятно посмеиваясь.

На этот раз он перешел границу. Моряки встали как один и налетели на него. Их было семь или восемь, и они, возможно, думали, что офицеры не встрянут в дело напрямую.

Те вмешались не сразу. Арки был достаточно взрослым, чтобы позвать на помощь, когда понадобится. Стол взлетел в воздух вместе со всем, что на нем стояло. Полетели стулья. Арки орал, как в доброе время войны с японцами:

– Сейчас прольется кровь!.. Кровь!.. Кровь!..

Он "вырубил" троих, но англичане дрались как одержимые, и он согнулся под их численным превосходством.

– Семпер Фи![8] – крикнул он. – Ко мне, «сахарные задницы»!

Юбер обратился к капитану Грею:

– Я думаю, Ас, нужно послать помощь.

Мартин Грей с большим достоинством проронил:

– Слушаюсь, Конрад.

Он коснулся плеча лейтенанта Льюиса, экс-чемпиона межармейских соревнований по боксу в среднем весе.

– Вперед, Анчор... Расчистите путь.

Льюис пришел в движение. Это был настоящий бульдозер. Он схватил за воротник первого матроса, развернул его и оглушил молниеносным хуком в челюсть.

– Первый! – начал он счет.

Та же участь постигла второго, потом третьего. Теперь Гребер вернул себе превосходство. Меньше чем через десять секунд после вмешательства Льюиса победа морских пехотинцев была полной, и сражение прекратилось из-за отсутствия противника.

В этот момент прибежал патруль английской военной полиции. Первым движением Гребера было удрать, но капитан Грей остановил его подножкой, отправившей сержанта на неподвижные тела жертв.

– Не двигайся, дурак! – буркнул Льюис.

Юбер непринужденно дождался, пока патруль не остановился в нескольких шагах, и сказал спокойно, но с изрядной долей иронии:

– Вот и вы, джентльмены! Наконец-то! Эти матросы могли нас перебить...

– Майор, – начал было начальник военных полицейских.

– Хватит, сержант! – отрезал Юбер. – Заберите этих людей и будьте довольны, если я не подам рапорт.

Пораженный унтер-офицер посмотрел на восьмерых моряков, лежавших на полу среди перевернутых столов и стульев, потом на Гребера, который, поднявшись, вытирал платком кровь, запачкавшую ему лицо.

– Уходим, морпехи! – решил Юбер.

И они ушли, как будто ничего не произошло, преследуемые взглядами сотни местных, онемевших от удивления.

– Ловко вы заткнули ему рот, Конрад! – пробормотал Гребер немного погодя. – Это было великолепно!

– Вас поранили? – спросил Юбер.

– Ничего. Две или три царапины... Эти мерзавцы носили кольца.

Они остановились возле тира и взяли каждый по ружью. Несколько минут шла настоящая пальба, но они все стреляли слишком хорошо, чтобы соревноваться.

– Отодвинь мишени, – внезапно потребовал Гребер. – До шестисот метров. Черт! Надо же немного повеселиться...

Хозяин тира, старый китаец с морщинистым, как яблоко, лицом, вежливо посмеялся. Вокруг пятерки образовалась толпа восхищенных мальчишек.

– Что здесь делают эти сопляки? Ну-ка! В постель!

Подошла пара смешанной евроазиатской крови, нежно державшаяся под руку. Мужчина взял ружье, выстрелил и промахнулся. Гребер расхохотался.

– Поднимай трусы Мэгги![9]

Евразиец вздрогнул и сильно побледнел.

– Откуда он знает твое имя? – спросил он свою ошеломленную спутницу.

Юбер едва успел подумать, что иногда случаются забавные совпадения. Вне себя от ярости, евразиец направил ружье в грудь старшего сержанта.

– Ты умрешь! – закричал он.

Ружье было однозарядным, и в стволе ничего не осталось. В любом случае Гребер бы выкрутился. Он тысячи раз повторял это движение, и оно стало настоящим рефлексом... Ружье отлетело в сторону, а ревнивец в то же время получил удар ногой в низ живота, от чего завопил сильнее, чем двадцать сирен.

Юбер понял, что это привлечет к ним внимание, но и Мак-Иленни, находившийся ближе, тоже понял это. От сильного удара в солнечное сплетение крикун замолчал и сполз по стойке на землю. Гребер с большой досадой выразил извинение:

– Я не знал, что вас так зовут. Я не нарочно...

Бледная, как покойница, молодая женщина не ответила. Она дрожала. Юбер спросил старого китайца, есть ли поблизости медпункт. Старик ответил утвердительно и велел ребятишкам проводить туда морских пехотинцев.

Гребер взвалил свою жертву на спину и донес до медпункта. Молодая женщина шла позади на почтительном расстоянии. Гребер воспользовался возможностью, чтобы дать себя перевязать.

Когда они вышли из здания, Юбер сухо напомнил:

– Я же вам советовал не искать историй с местными жителями...

– Я не виноват, – агрессивно ответил старший сержант. Не мог же я догадаться, что его цыпочку зовут Мэгги, и не мог же я...

Капитан Грей резко перебил его:

– Спокойнее, Арки! Конрад прав. Ты прекрасно знал, что ружье не заряжено, и незачем было играть по-настоящему. Того типа можно было успокоить иначе. В следующий раз будь повнимательнее.

– В следующий раз я вообще ничего не буду делать.

– Ты сделаешь то, что тебя попросят.

Старший сержант встал по стойке "смирно".

– Слушаюсь, капитан.

Юбер продолжил примирительным тоном:

– Не надо забывать, что нам предстоит выполнить невероятно важное и опасное задание. Надо пройти маршрут до конца...

Они зашли в танцевальный зал гигантских размеров. Дорожка была с посадочную полосу авианосца. По обеим сторонам дорожки стояли отделенные балюстрадой столики.

Народу было полно – китайцы, малайцы, индийцы и моряки разных национальностей. Пятерка нашла стол и заказала виски. Оркестр замолчал. Танцоры ушли с дорожки. Девицы определенного типа уселись на скамейки, поставленные специально для них вдоль барьера. В подавляющем большинстве это были китаянки в длинных, плотно облегающих платьях с глубоким разрезом внизу. Когда они садились, обнажались бедра.

– Вот это курочки! – пробормотал возбужденный старший сержант. – Некоторым из них я бы охотно сказал парочку слов...

– Мы здесь не для того, чтобы веселиться, Арки, – возразил капитан Грей. Он посмотрел на Юбера и тихо добавил: – Сногсшибательное место, а?

– Да, – согласился Юбер, – совершенно сногсшибательное. Он повел по сторонам своим металлическим взглядом. – Очень хорошее поле для маневра.

– Понял, – сказал Гребер. – Как-нибудь нужно будет вернуться сюда, чтобы развлечься...

– Тут есть даже земляки, – прошептал Мак-Иленни, заметивший группу американских моряков. – Это прекрасно.

– Бедные малыши, – хмыкнул Льюис. – Придется принести их в жертву государственным интересам.

– Дамы будут на нас обижаться, – огорчился Грей. – Разбивать мордашки таким красивым мальчикам...

– У нас нет выбора, – лицемерно заметил Льюис. Командование не одобрит, если мы создадим осложнения с нашими дорогими союзниками. "Никаких дипломатических осложнений" – это должно стать нашим девизом...

– Ты прав, – одобрил Мак-Иленни. – Пока дело не выходит за пределы семьи, нас не в чем упрекнуть...

– Давайте сначала выпьем, чтобы привести себя в форму, – предложил Гребер. – Выпьем, чтобы забыть, что собираемся избивать своих братьев...

Он сделал вид, что смахивает пальцем воображаемую слезу с угла своего бычьего глаза.

– Это разрывает мне сердце, Ас. Это противоречит моему воспитанию...

Они заказали новую порцию виски, потом повторили, наблюдая за танцорами, особенно за своими будущими жертвами, которые регулярно отводили партнерш-китаянок к своим столам. На шестом стакане пятерка почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы перейти к действиям. Они дождались, пока закончится танец и шесть американских матросов займут свои места вместе с танцовщицами.

– Твой ход, Арки! – сказал капитан Грей.

Старший сержант медленно встал.

– Молитесь за меня, морпехи! – бросил он, прежде чем уйти.

В полутьме он прокладывал себе путь между столиками, рассыпаясь в извинениях всякий раз, когда невольно наступал на чью-нибудь ногу. Он достиг своей цели, когда оркестр начал медленную мелодию с китайскими мотивами. Тяжело опершись на плечо одного из матросов и взяв его стакан, Гребер сказал заплетающимся языком:

– Ваше здоровье, малыш!

Он выпил стакан одним глотком и отставил его. Остальные засмеялись.

– Твое здоровье, дедушка! – ответили они.

Он смерил их возмущенным взглядом.

– Кто обозвал меня дедушкой? Я моложе вас, маленькие мерзавцы!

Он снял с головы одного из них бескозырку и разорвал ее пополам без видимого усилия.

– Попробуйте сделать то же самое!

Побледневший пострадавший поднялся.

– Тебе не следовало этого делать, морпех, – возмутился самый старший из моряков. – Ты можешь нарваться на неприятности...

– Ты дерьмо передо мной! – заорал старший сержант.

Потом он сделал вид, что только заметил одну из девушек, которая веселилась, не понимая, что готовится, и погладил ее по шее.

– Какая хорошенькая! Ты мне ее дашь, матрос? Конечно, дашь... Иди сюда, куколка. Приласкай джентльмена Арки.

Он заставил ее встать. Все моряки в ярости вскочили.

– Оставь эту девчонку, "сахарная задница". Ты слишком далеко заходишь.

Гребер сделал вид, что не слышал, и потащил китаянку к дорожке. Кавалер красавицы шагнул, чтобы преградить ему путь, и изо всех сил ударил ниже пояса. Гребер успел напрячь брюшные мускулы, и удар не причинил ему особой боли, однако он завизжал, как свинья, которую схватил мясник:

– Семпер Фи! Ко мне, морпехи!

Потом, не дожидаясь помощи, он уклонился от нацеленного в челюсть удара, перенес весь вес своего тела на правую ногу и внешним острым краем левого ботинка ударил по берцовой кости противника.

Моряк завопил. Гребер покончил с ним ударом в лицо. Девушка возле него орала, будто сто попугаев. Он собирался развернуться лицом к остальным. Бутылка пива разбилась о его голову, к счастью, защищенную фуражкой. Он застыл, словно превратился в статую по взмаху волшебной палочки, и его толстые губы раздвинулись в блаженной улыбке, а бычьи глаза неожиданно стали косыми.

К счастью, помощь была близка. Крик старшего сержанта, словно пружина, подбросил четверых офицеров, поднявшихся одним рывком.

– Убивают морского пехотинца! – бросил капитан Грей.

Они рванулись как танки, сметая все на своем пути, сея беспорядок и ужас. Пытавшиеся удрать женщины кричали пронзительными голосами, усиливая неразбериху. Когда четверка подбежала к месту стычки, старший сержант Гребер кружился на месте с повисшими руками, застывшим взглядом и легкой пеной на губах, похожий в оглушенном состоянии на сломанного робота. Все посетители, сидевшие в непосредственной близости, отхлынули, освобождая поле боя...

Матросы секунду поколебались при виде четверых офицеров со злыми лицами, до последнего мгновения отказываясь верить, что "золотые галуны" нападут на них. Затем, напуганные собственной смелостью, они захотели использовать стулья как дубинки.

Они не успели. Молниеносным апперкотом лейтенант Льюис, экс-чемпион по боксу, отшвырнул одного матроса на три метра, к балюстраде, которая сломалась. Мак-Иленни сделал обманное движение левой, быстро крутанулся и поразил намеченную цель в солнечное сплетение. Моряк отключился. Грей вступил в рукопашную с самым толстым из всех и подбросил его к потолку великолепным ударом плеча.

Оставались только двое. Юбер сумел их соединить, схватил за уши и резко сдвинул их головы. Два черепа стукнулись со странным звуком, и больше никого не осталось.

Капитан Грей, сняв с Гребера фуражку, потихоньку лил ему на голову содержимое ведерка со льдом... Старший сержант пришел в себя, несколько секунд неподвижно стоял с удивленным видом, потом начал прыгать, вопя, словно одержимый:

– Убийцы!.. Убийцы!.. Ко мне, морпехи!.. Прольем кровь!

Юбер смотрел на толпу, застывшую на почтительном расстоянии. Появились два амбала, вооруженные дубинками: профессиональные вышибалы заведения. Бритые головы, голые торсы, чудовищная мускулатура... Они приближались не спеша, нисколько не сомневаясь в исходе дела.

– Повеселимся! – буркнул капитан Грей, потирая руки.

– При условии, что не попадем под их чертовы дубинки, – отозвался Юбер. – Каждый удар стоит двух недель в госпитале, пусть все про это помнят.

– Постараемся не забыть, – сказал Гребер, которого вид колоссов успокоил.

Мак-Иленни и Льюис переглянулись.

– Все нормально, Анчор?

– Я о'кей, Ангел.

Юбер коснулся локтя капитана Грея.

– Вы лучше меня привыкли командовать группой, Ас. Выбирайте тактику.

– Пчелиный рой, – ответил Грей. – Знаете?

– Нет, но понимаю, что это значит.

Около тысячи мужчин и женщин всех рас, затаив дыхание, следили за двумя вышибалами с дубинками. Они медленно приближались, перешагивая через перевернутые столы и стулья, преграждавшие им путь. Когда они были всего в трех метрах, пятерка заорала:

– Прольем кровь!.. Смерть!.. Кровь!.. Кровь!

Потом они издали знаменитый парализующий крик дзюдоистов и устроили адское кружение вокруг двух здоровяков, удивленных, что одного их появления оказалось недостаточно, чтобы навести порядок.

– Бзз!.. Бзз!.. Бедненькие!.. Они такие милые!.. Не толкайте их, а то они упадут!.. В постельку, сопляки!.. Баиньки!.. Позовите своих нянек.

Сбитые с толку амбалы встали спина к спине, чтобы не быть застигнутыми врасплох этой пятеркой одержимых, крутившихся вокруг них на большой скорости, каждую секунду делая вид, что переходят в атаку, и осыпавших их насмешками.

Юберу пришла мысль собрать бутылки и бросать их под ноги вышибалам. Остальные сразу поняли и стали делать то же самое. Когда паркет вокруг вышибал был завален бутылками, офицеры снова принялись задирать их:

– Возвращайся к своей мамочке!.. В этот час ты уже должен спать!.. Подотри сопли!.. Посмотри на этих уродов!.. Они боятся!.. Они боятся!.. У них коленки трясутся!

У двух колоссов не хватило ума разглядеть ловушку. Ими овладел гнев, перешедший в слепую ярость, заставившую забыть всякую осторожность. Они бросились в атаку, подняв дубинки, но не подумали о бутылках, покатившихся им под ноги. Потеряв равновесие, амбалы тяжело рухнули. Их падение еще больше ускорилось от взмаха тяжелых дубинок.

Они больно ушиблись, но едва успели понять, что с ними произошло, как пятерка молнией набросилась на них. Черепа загудели под ударами бутылок, а один из музыкантов оркестра, захваченный ритмом драки, принялся стучать по цимбалам.

Все пятеро поднялись, поставили ноги на бесчувственные тела своих жертв и выпятили грудь. Им зааплодировали, заиграла музыка, и скоро начался тарарам...

Юберу пришлось кричать, чтобы его услышали:

– Сматываемся! Сейчас придет патруль!

Он даже не думал, что попадет в самую точку. Со стороны главного входа послышались резкие свистки. Появились британские военные полицейские в сопровождении десятка местных полицейских в белой форме.

– Спасайся, кто может! – решил Грей.

Старший сержант Гребер возразил:

– Морская пехота никогда не отступает!

– Дурак! Если мы окажемся за решеткой, все пропало!

Они развернулись и помчались в другой конец зала. Толпа расступилась, пропуская их, и снова сомкнулась перед полицейскими. Они открыли дверь с табличкой "Посторонним вход запрещен", пробежали через кухню, большой склад бутылок и оказались на улице.

Тут офицеры перевели дух, приняли достойный вид, поправили форму и спокойным шагом смешались с гуляющими. Немного погодя они добрались до китайского театра, кассир которого отказался брать с них плату под предлогом, что они все равно ничего не поймут. Это была огромная палатка, сооруженная с помощью металлической арматуры. Неудобные скамейки стояли по обеим сторонам прохода. Зрителей было немного. Пятерка села и стала смотреть спектакль.

На хорошо освещенной сцене четыре персонажа двигались на фоне декорации, представляющей заснеженные горы. Женщина и трое мужчин были одеты в роскошные костюмы. Женщина, стоя на коленях, пела гнусавым голосом нудную грустную песню. Один из мужчин держался обеими руками за голову. Второй грозил залу огромной саблей. Третий был похож на робкого малого, страдающего дизентерией и не знающего, как извиниться, чтобы выйти.

– Полный идиотизм, – заметил старший сержант Гребер, осторожно массируя свою большую голову.

– Здесь нас точно не будут искать, – ответил капитан Грей. – Посидим четверть часа. Они решат, что мы ушли.

Юбер посмотрел на часы.

– Уже десять! Время идет быстро.

– Мы не скучали, – заметил лейтенант Льюис, хрустевший суставами пальцев правой руки, слегка пострадавшей от недавних контактов с плохо выбритыми физиономиями.

– Долго это не продлится, – заверил Мак-Иленни, поглаживая пальцем шрам на левой щеке. – Это точно долго не продлится.

Они вспомнили о цели вечера и о том, что в конце их, возможно, ждет смерть. Им стало зябко. Один за другим, не глядя друг на друга, они испытали желание прочистить горло.

На сцене женщина поднялась с колен и заплакала навзрыд. Тот, у кого была сабля, казалось, пытался продать ее двум остальным, которые отказывались его слушать. Устав, вояка выбросил свою саблю за кулисы. Потом все трое сели на корточки, не боясь испачкать свои красивые костюмы, и сблизили головы для тайного совета, в то время как женщина обращалась к небесам с долгими пылкими тирадами.

– Эта баба меня достала, – решил Гребер. – Я заставлю ее замолчать...

Он встал. Льюис схватил его за плечо и вынудил сесть.

– Спокойнее... У нас передышка.

– Это невозможно слушать, – застонал старший сержант. Те три мужика явно советуются, не будет ли лучше ее утопить. Таким бабам лучше не жить!

Он вскочил так быстро, что Льюис не успел его остановить, и крикнул:

– Да заткнешься ты или нет?

Рука Льюиса резко вернула его на скамейку. Удивленные зрители с осуждением посмотрели на пятерку, но актеры как ни в чем не бывало продолжали свои завывания.

– Этот тип совсем пьян! – буркнул капитан Грей.

– Если ты не будешь сидеть спокойно, – пригрозил Льюис сержанту, – я тебя оглушу. Понял?

– Пошел ты! – ответил старший сержант.

Он закрыл глаза и заткнул уши, так что не увидел подошедшего китайца в коротких брюках и развевающейся рубашке, который сел на скамейку как раз позади Юбера.

– Полиция, – тихо произнес вновь пришедший по-английски. – Если они войдут сюда, следуйте за мной, я вас выведу...

Юбер почувствовал, что его сердце забилось сильнее, но воздержался от проявления каких бы то ни было эмоций. Тот ли это знак, который они ждали? Было еще довольно рано, но они ведь не знали, в какой именно момент пропадали исчезнувшие морские пехотинцы. А они с самого начала взяли такой ритм, что неизвестный противник мог испугаться, как бы они не ускользнули от него, если он будет слишком медлить...

– Ты очень добр, мой мальчик, – ответил Юбер. – У меня такое чувство, что мы выпили немного лишнего, а?

– Я был в танцевальном зале, – отозвался молодой китаец. – Это было великолепно. Никогда раньше не видел ничего подобного.

– Ты еще не видел главного, мой мальчик. С морскими пехотинцами надо быть готовым ко всему... Раз уж мы гуляем, так гуляем. Майор, не майор – один черт.

Капитан Грей закуривал сигарету, когда в дверях появились полицейские. Молодой китаец поднялся одним прыжком.

– Пойдемте! – позвал он.

Все пятеро последовали за ним как один человек и с сумасшедшей быстротой понеслись по центральному проходу к сцене. Свистки, крики "Стой!", издаваемые в полную силу легких, только прибавили им скорости. Молодой китаец вскочил на сцену, и они без колебаний сделали то же самое. На этот раз актеры перестали играть и в ужасе смотрели на них.

– Хороший макияж, – оценил Юбер, пробегая мимо женщины.

– Прямо Голливуд! – прокомментировал старший сержант Гребер, восхищенно присвистнув.

Они оказались за кулисами. Настоящее стадо бизонов! Мужчины разбегались, женщины падали в обморок, декорации обрушивались. Скоро они оказались снаружи, несясь за своим добровольным гидом, бежавшим, как чемпион. Они достигли запасного выхода, гуськом перелезли через турникет под взглядом ошеломленного сторожа и выскочили на темную улицу за пределами "Уорлд Амьюзмент парк". Молодой китаец свистнул, приложив пальцы ко рту, и тут же к ним из тени подъехало такси.

– С вас пятьдесят долларов, – объявил молодой человек, протягивая руку.

Пятьдесят сингапурских долларов за оказанную услугу – недорого. Мак-Иленни сунул руку в карман и заплатил, пока остальные влезали в машину, к счастью, достаточно большую.

Такси пулей сорвалось с места. Юбер сел возле водителя, Мак-Иленни – на откидное сиденье, а остальные устроились сзади.

– Куда едем? – спросил таксист.

Юбер посмотрел на него. Это был китаец.

– Куда хочешь, – ответил он, изображая пьяного. – Мы... Мы только хотим... повеселиться... повеселиться...

– Красивые леди? – предложил водитель.

– Вот-вот, – вмешался Гребер. – Красивые леди... Я герой, а ты дерьмо...

– Он пьян, – счел нужным уточнить капитан Грей. – Он хороший сержант, но совершенно пьян... Ик!.. Ну вот, еще и икота.

– Подумать только, что мы взяли с собой этого сукина сына сержанта, чтобы он присматривал за нами и доставил на борт. Пошел бы ты!..

– Это мы его доставим, – захныкал Льюис. – Как больно видеть подобное! Не осталось никакой дисциплины... Нет, дисциплины не осталось... И я разобью морду тому, кто скажет мне обратное!

Шофер презрительно молчал. Он вел машину быстро и умело. Когда они проехали новый мост возле старого аэропорта, Юбер понял, что их везут в центр города. Он изо всех сил надеялся, что шофер-китаец – один из тех, кого он хочет разоблачить...

Слишком много совпадений, чтобы это было простой случайностью. Слишком много совпадений...

4

Такси въехало в полный жизни китайский квартал и сначала покатило вдоль своего рода большого блошиного рынка с прилавками, освещенными керосиновыми лампами, огоньки которых колебались под морским бризом. Затем оно свернуло на улицу с продуктовыми лавочками, где продавались фрукты, колбасы, жареные цыплята, апельсиновый сок и сок сахарного тростника, жареные бараньи ребрышки, пирожки с начинкой, сладкий картофель и многое другое...

Другая улица, такая же оживленная, была занята ремесленниками. Часовщики, сапожники, портные, слесари и зубодеры работали прямо на тротуаре...

Наконец они въехали в узкую, грязную и мрачную улочку, плохо освещенную несколькими фонарями из разноцветной бумаги.

– Сюда, – объявил шофер. – Здесь вы найдете самых красивых девушек Сингапура. За деньги они будут вашими.

Они вышли из машины. Лейтенант Мак-Иленни снова выполнил работу кассира, пока Гребер справлял естественную надобность на стену, распевая во все горло: "Я так люблю тебя, Юджин, что просто схожу с ума..."

Таксист медлил с отъездом. Юбер подумал, что он хочет убедиться, войдут ли они именно туда, куда надо, поскольку на улице были и другие "дома". Он постучал кулаком в дверь и заорал:

– Эй, откройте бедным военным, которым очень надо!

Дверь со скрипом открылась. Старая китаянка, беззубая и почти лысая, высунулась и сказала:

– Добро пожаловать, морские пехотинцы.

Старший сержант Гребер закрыл глаза пальцами.

– Что я вижу? – воскликнул он. – Над нами посмеялись. Сваливаем, ребята, пока эта ведьма нас не сцапала!

– Я только привратница, – объяснила старуха, не обижаясь.

Юбер втолкнул Гребера внутрь.

– Пошли! Там будет видно...

Они шли гуськом, смеясь и грубо шутя, однако внимательно смотря по сторонам и оставаясь начеку.

Они поднялись на второй этаж следом за старухой, пыхтевшей на каждой ступеньке, как паровоз, и попали низкий, задымленный зал, слабо освещенный несколькими японскими фонариками с движущимися картинками.

На скользких от сырости стенах висели ужасные танцевальные маски. Стоял десяток столов. Только три были заняты. Офицеры насчитали всего пятерых клиентов и столько же девиц, одна из которых, полуголая, дрожала на коленях толстяка, казавшегося спящим.

В глубине, в наиболее ярко освещенном месте, находился бар из составленных в ряд бочек с надписью "ВЗРЫВЧАТКА". Бармен, молодой китаец с прилизанными волосами, всеми зубами улыбался вошедшим.

Они шумно сели за один из столиков. Колченогий стул сломался под весом лейтенанта Мак-Иленни, который принялся страшно ругаться. Остальные расхохотались. Льюис и Грей, сидевшие ближе остальных, схватили лейтенанта под мышки и без труда подняли.

– Останьтесь с нами, Ангел, старина, – сыронизировал Юбер. – Не покидайте нас...

Капитан Грей заорал:

– Хозяин! Принесите что-нибудь крепкое под ягодицы лейтенанта! И побыстрее!

Приятели держали Мак-Иленни на весу, пока беззубая китаянка не подсунула под него новый стул. После этого они заказали виски.

Жуткое пойло, которое им подали, едва не вызвало новый взрыв. Когда они перевели дыхание, то, не договариваясь, сделали одно и то же. И бармен едва успел нырнуть за бочки, чтобы в него не попали пять еще совершенно полных стаканов, брошенных, словно пять пушечных ядер...

Пять взрывов, один за другим, за которыми последовало приятное треньканье разбитого стекла, разлетающегося осколками во все стороны, на несколько секунд опередили наступление тишины, густой, как сироп...

Юбер краем глаза следил за остальными клиентами. Все они были азиатами и оставались невозмутимыми, совсем не обращая внимания на шум. Тот, кто казался спящим, даже не открыл глаз. Только девицы проявляли признаки беспокойства. Самая раздетая из них быстро приводила одежду в порядок.

Потом над строем бочек появилась голова бармена. Он робко улыбался. Старший сержант Гребер медленно и тяжело поднялся и направился к нему.

– Мы у тебя просили виски, сукин сын, а не горящим спирт.

– Наверное, я плохо понял, – пробормотал китаец, еще не решавшийся подняться.

Быстрым движением, удивительным у такого тяжеловесного на вид человека, Гребер схватил его за ухо и поднял на руке, как будто взвешивал кролика на рынке в Арканзасе.

– Если ты немедленно не дашь нам свое лучшее виски, – пригрозил он, – я суну тебя в соковыжималку и заставлю твою бабку выпить полученный из тебя сок. Понял?

Подошедшая старуха сочла нужным возразить:

– Я ему не бабка, морской пехотинец.

– Мне на это плевать, – ответил Арки. – Вы все равно выпьете.

Он отпустил бармена, чье лицо приобрело баклажановый цвет, и позволил ему встать на ноги.

– Поторопись, – велел он. – Мы умираем от жажды.

Он сел на место и принялся петь строевые песни морских пехотинцев, воспроизвести которые не позволяют приличия. Его товарищи хором подхватили припев. Они пили третий стакан и пели третью песню, когда вошли пять девушек в цветастых пеньюарах, под которыми ничего не было, и встали вокруг их стола.

– Они хорошенькие, да? – заметила старуха.

– Замолчи, бабушка, – велел капитан Грей. – Мы хотим сами в этом убедиться.

Даже не потрудившись встать, они распахнули пеньюары красоток и осмотрели их. Они заранее договорились, что если попадут в подобный дом, то откажутся "употреблять" девочек, чтобы оставаться вместе. Юбер прекрасно понимал, что противник будет стремиться разделить их. Голый морской пехотинец, занятый в постели девицей, становится легкой добычей, тогда как в группе... Юбер надеялся заставить противника пойти на риск. Если это не даст результата, всегда будет время сменить способ действий.

– Третий сорт, – синхронно бросили они. Для морских пехотинцев это не годится.

Девицы побледнели от оскорбления, но старший сержант Гребер не дал им времени. Он вскочил рывком, крича:

– Да за кого нас здесь принимают, в конце концов? А? Что это означает?

И он подтолкнул бедняжек к двери.

– Убирайтесь! Вон! Страхолюдины! Это не красавицы! Жуткие уродины!

Девушки убежали в слезах. Старуха казалась разъяренной. Гребер схватил ее и вовлек в несколько туров вальса.

– Ты самая красивая, – напевал он. – Я хочу тебя...

– Хватит, Арки! – бросил капитан Грей. – Ты ее сломаешь.

Старший сержант сразу остановился, поцеловал старуху в лоб, отступил на шаг, церемонно поклонился ей и вернулся на свое место.

– Я отказываюсь жениться на ней, – хныкал он, – но добейтесь, чтобы меня наградили "Пурпурным Сердцем"[10]. Теперь у меня здесь рана, которая никогда не заживет... – Он стукнул себя в грудь и изобразил плач ребенка: – Уаа!.. Уаа!.. – Через секунду он запел: – «Мой отец мне говорил, чтобы я это делал не так!»

Они велели бармену принести полную бутылку виски. Бутылка была почти пуста, когда остальные клиенты незаметно разошлись. Гребер пел:

– "Если ты не любишь резину, то будешь моей милой..."

Они все больше пьянели. Юбер начинал испытывать тревогу.

– Мы слишком много пьем, – буркнул он.

– Замолчите, майор, – ответил капитан Грей. – Настоящий морской пехотинец никогда не пьет слишком много.

Он заказал другую бутылку. Вошел высокий изысканный китаец, вежливо поздоровался с ними и начал спокойно разговаривать со старухой. Гребер и Льюис орали привезенную морскими пехотинцами из Кореи песню, в которой рассказывалось о подвигах старого сержанта, танцующего ча-ча-ча со своей гейшей.

Изысканный китаец оставил старуху и подошел к Юберу. Он поклонился и сказал на очень хорошем английском:

– Я восхищаюсь морскими пехотинцами, майор. Тут поблизости у меня есть танцевальный зал с очень красивыми девочками. Для меня было бы большой честью, если бы вы согласились выпить со мной бокал шампанского. Разумеется, плачу я.

Юбер хотел ответить. Его губы зашевелились, но из горла не вышло ни одного звука. "Я совершенно надрался", – подумал он с досадой, злясь на себя, что разрешил им нарушить одно из наиболее важных правил секретного агента – оставаться трезвым при любых обстоятельствах. Его спутники были так же пьяны, как и он, если не больше. Он глубоко вздохнул и сумел ответить вежливо ждавшему китайцу:

– Это... с удовольствием... сэр, но... мы не... мы не... Черт! Что я хотел сказать?

– Что сегодня вечером мы немного наглупили, – договорил капитан Грей, – и патрули нас ищут.

– Вот именно, – подтвердил Юбер. – Вот именно. Мы не хотим стать причиной... причиной...

– Неприятностей? – предположил китаец. – Ваша деликатность делает вам честь, но я не боюсь полиции... У меня вы будете в гораздо большей безопасности, чем здесь, куда часто заглядывают военные патрули.

– О! – заявил старший сержант, – это все меняет.

Капитан Грей сделал знак Мак-Иленни.

– Расплатитесь, Ангел.

Лейтенант подозвал бармена, который уже приготовил счет. Сумма оказалась верной. На стол легли купюры и мелочь. Пятеро мужчин встали и последовали на улицу за пригласившим их китайцем.

Они сели в большую американскую машину старой модели с затемненными стеклами. Юбер, думавший о таблетках против опьянения, не мог вспомнить, была ли своя порция у каждого или все хранил он один...

Льюис и Гребер устроились впереди, возле водителя. Они сидели очень прямо, и Гребер распевал широко известную песенку: "Она была очень милой девушкой, очень любившей трахаться..." Юбер закрыл глаза. Он хотел запомнить дорогу, но подумал, что это сделают другие. Да и все равно они смогут увидеть название улицы или заведения, куда их привезут...

Юбер разом проснулся. Мак-Иленни осыпал его ударами кулаков по ребрам.

– Приехали, Конрад. Выходим!

Юбер заворчал и с трудом вылез из машины, остановившейся в глубине тупика.

– Где мы?

– Войдем через заднюю дверь, – сказал китаец. – Это на втором этаже.

Они слышали эхо оркестра, игравшего ча-ча-ча. Китаец открыл низкую дверь и добавил:

– Я войду первым. Последний закроет дверь...

Юбер шестым чувством, которое приобретают люди, привыкшие жить среди опасностей, ощущал угрозу и спрашивал себя, какое сопротивление они могут оказать, если их атакуют сейчас...

Он пропустил остальных и закрыл дверь. Они находились в коридоре, заставленном переполненными мусорными ведрами и плохо освещенном одной пыльной лампочкой. Слева, вдоль стены, поднималась лестница. Китаец начал подниматься по ней первым, они последовали за ним.

Еще одна дверь. За ней – коридор, затянутый красным бархатом, запахи еды. Новая дверь и внезапное вторжение музыки, подыгрывавшей высокому голосу китайской певицы...

Они были в танцевальном зале, каких в Сингапуре немало. По выложенной плиткой дорожке двигались пары. Сидели несколько европейцев, на вид – солдаты Британской короны, переодевшиеся на вечер в штатское.

– Идите за мной.

Юбер прошел через большой зал как во сне, чувствуя только прохладу, освежавшую его всякий раз, когда он проходил под одним из огромных вентиляторов, вращавшихся на потолке.

Музыка смолкла. Они были в красном с золотом салоне. Деревянный дракон смотрел на Юбера своими стеклянными глазами. Вошли пять девиц, одетых в знаменитые китайские платья с глубоким разрезом на боку. Принесли настоящее шампанское. Все происходило в каком-то тумане. Юбер чувствовал, как одна из девиц, сев рядом, щекотала ему затылок своими острыми ногтями. Это было приятно.

– Меня зовут Милашкой, – сказала она.

– Мне на это плевать, – ответил Юбер заплетающимся языком.

Он слышал, как Гребер или кто-то другой затянул знакомую песню: "Если ты не любишь резину, то будешь моей милой..." Юбер засмеялся, вернее, так ему показалось. Он не был уверен, что остальные слышат его смех. Это как бы происходило внутри него. Вдруг китаец поднялся с полным бокалом в руке.

– Да здравствуют морские пехотинцы! – провозгласил он.

Юбер потянулся со своим бокалом и сумел пробормотать:

– Семпер Фи! Да здравствуют "сахарные задницы"!

Он осушил бокал одним глотком, почувствовал, что пол уходит у него из-под ног, и рухнул на банкетку без сознания.

5

Первым ощущением Юбера было, будто он сидит верхом на отбойном молотке, вторым – что он оказался на холоде, обжигавшем ему лицо. Потом он почувствовал запах, который невозможно было распознать, но который вызывал тошноту. Его вырвало.

Сотрясавшие его толчки жуткой болью отдавались в ставшей особенно чувствительной голове. Он снова потерял сознание...

Юбер пришел в себя через некоторое время, совершенно не помня о первом возвращении на поверхность. Однако теперь его мозг работал, пусть замедленно, с трудом, как смазанный слишком густым маслом мотор, который заводят на сильном морозе...

Мороз... Его руки поднялись к лицу и коснулись колотого льда. Может быть, именно лед вернул его к жизни? Но откуда он взялся? И эта адская тряска? И этот запах?

Глаза у него были раскрыты, но он ничего не видел. Старый надежный инстинкт повелительно шептал, что каждая уходящая секунда могла стать последней.

Лед продолжал оказывать свое восстановительное действие. Пальцы Юбера схватили что-то длинное и скользкое, но тут же выпустили. Потом он вспомнил... Этот вечер... Невероятная попойка...

Таблетка... Он попытался лечь на спину, но безрезультатно. Нечто вроде большого мягкого свертка придавило его. Несмотря на невыносимую боль, сверлившую его голову каждое мгновение, он изогнулся, чтобы пошарить в карманах.

Юбер нашел в кармане брюк маленький пузырек. Через десять секунд таблетка была в его желудке.

Он снова провалился в полубессознательное состояние, позволявшее ему чувствовать звуки, запахи, тряску... Потом вдруг сообразил, что это за резкое, но ровное урчание, составляющее основной шумовой фон. Мотор, мотор грузовика... Он лежал на полу кузова грузовика, ехавшего с большой скоростью...

Юбер был еще слишком заторможен, чтобы делать выводы, но инстинктивно понял: нависшая над ним опасность не превратится в непосредственную угрозу, пока грузовик едет. Он расслабился, ожидая начала действия таблетки, и даже не задавал себе вопросов о судьбе своих четырех товарищей.

Крутой поворот и остановка грузовика сразу его насторожили. Он чувствовал себя лучше, голова болела меньше, и мозг работал свободнее. Хлопнула дверца, потом вторая. Новый металлический звук... Появился слабый свет. Задние дверцы открылись.

Голоса... Их было два. Говорили на непонятном азиатском диалекте. Люди забрались в кузов, передвинули ящики. Потом их тени прошли над недвигавшимся Юбером. Они нагнулись, схватили его за плечи и попытались поднять. Что-то им мешало. Они бросили его и стали поднимать это что-то. Юбер понял, что сверток позади него был одним из его товарищей.

Они перетащили этого человека, положили, чтобы спрыгнуть на землю, снова подняли и понесли... Юбер решил, что должен узнать. Он с трудом поднялся и обнаружил, что их засунули среди ящиков со свежепойманной рыбой, которую на время перевозки положили в лед. Один из ящиков упал на Юбера. Попав на лицо, он привел его в чувство, а от запаха рыбы его стошнило. Два маленьких последствия одной случайности должны были снасти ему жизнь...

Он бесшумно подошел к краю кузова. Грузовик стоял на берегу моря. Ночь была относительно светлой, безлунной, но звездной. В нескольких кабельтовых на волнах плясала большая моторная лодка.

Двое неизвестных положили морского пехотинца на песок. К ним присоединился третий человек, появившийся, вне всяких сомнений, с лодки. Они начали оживленную, но короткую дискуссию. Вновь пришедший опустился на корточки возле тела морского пехотинца, лежавшего на животе, и быстрым точным ударом сломал ему позвоночник.

Юбер, у которого перехватило дыхание, чуть было не рванулся вперед. Его удержал рассудок. Было слишком поздно, да и он не чувствовал себя в форме, достаточной, чтобы столкнуться с тремя противниками на открытой местности.

Убийца поднял свою жертву, взвалил себе на спину и вошел в море, направляясь к лодке. Вода доходила ему до колен, когда двое других решили вернуться к грузовику.

Юбер тут же начал искать кинжал диверсанта, прикрепленный клейкой лентой к икре правой ноги. Но кинжала не было.

Он быстро вернулся на свое место. Двое мужчин поднялись в грузовик, перешагнули через ящики, прошли над Юбером и остановились там, где лежал тот, кого они унесли.

Юбер дождался, пока они склонились над ним. Его руки распрямились с молниеносной быстротой, схватили их за головы и соединили со всей силой, на которую он был способен. Захваченные врасплох, те двое не успели среагировать. Оглушенные, они повалились на Юбера, который, истощенный усилием, высвободился из-под них с большим трудом...

Он встал на ноги. В голове у него как будто звенел колокол. Ом ощупал одежду своих жертв, нашел точно такой же кинжал, как тот, что у него взяли, и стал ждать...

Прошли бесконечные секунды, потом человек с лодки позвал, не слишком повышая голос. Юбер ответил нечленораздельным бурчанием на горловой ноте. Он держал кинжал за клинок и старался глубоко и ровно дышать, чтобы как можно скорее вернуть себе спокойствие.

Появилась фигура человека. Он остерегался и держался на приличном расстоянии. Снова позвал. Юбер ответил примерно тем же образом. Когда он понял, что противник не подойдет ближе, то сам придвинулся, чтобы сократить расстояние. Снаружи крытый кузов грузовика должен был казаться черной дырой. Даже если бы тот его увидел, то не мог бы узнать.

Юбер поднял руку в последний момент. Его мускулы распрямились, и нож просвистел, летя к цели. Отличный бросок, если бы он удался, но человек успел пригнуться. Юбер целился в центр мишени. Нож задел плечо неизвестного, который завопил и бросился бежать, петляя, как заяц, к морю.

Юбер выпрыгнул и кинулся к кинжалу. Однако силы еще не вернулись к нему. Задохнувшись и чувствуя, как раскалывается от боли его голова, он упал лицом в песок.

Он еще лежал, хрипя, когда сквозь шум прибоя пробился треск мотора. Невероятным усилием воли Юбер приподнялся. Слишком поздно. Лодка на большой скорости уносилась, оставляя позади себя белый след пены.

Много минут он оставался неподвижным, потом подобрал кинжал и вернулся к грузовику. Двое неизвестных приходили в себя. Он снова стукнул их головами и вытащил из машины. Потом перенес на песок своих товарищей.

Это были капитан Грей, лейтенант Мак-Иленни и старший сержант Гребер. Убитый лейтенант Льюис был увезен на лодке в неизвестном направлении.

Чтобы привести в чувство трех морских пехотинцев, Юбер использовал тот же способ, что так хорошо помог ему самому. Он растер им лица льдом, вызвал у них рвоту, потом заставил принять по таблетке от опьянения.

Ему пришлось ждать, пока средство начнет действовать. Хронометр показывал три часа тридцать пять минут, но это ничего не давало, поскольку он не знал, в котором часу потерял сознание в салоне танцевального зала. Он ощупал свои карманы и убедился, что у него ничего не взяли – ни документов, ни денег.

Юбер подошел к кромке воды, чтобы почистить свою грязную форму. Ему захотелось искупаться... Когда он вышел из теплой воды, почти заново родившийся, трое других начали двигаться. Двое переносчиков тоже. Он оглушил их снова и связал веревками, найденными в грузовике.

Затем Юбер осмотрел машину, но не нашел ничего интересного. Табличка указывала, что владельцем является "Сингапур'с Фишермен и Компания".

Трое моряков настолько пришли в себя, что могли выслушать его. Он рассказал им, что произошло, не умолчав и о почти бесспорной смерти лейтенанта Льюиса. Потрясенные, подавленные, они едва реагировали. Потом старший сержант Гребер расплакался горькими слезами и стал себя обвинять. Он виноват, что Анчор умер. Он должен был присматривать за офицерами. Они взяли его с собой именно для этого, а он обманул их доверие. Он думал только о том, чтобы напиться бесплатно и подурачиться, тогда как должен был оставаться трезвым, как верблюд, и постоянно начеку. Он просто гнусный сукин сын. Он знает, что говорит. Он больше не достоин оставаться в рядах Шестого полка морской пехоты, среди отважных "сахарных задниц". Он попросит перевода...

Наконец капитан Грей приказал ему замолчать. Юбер предложил им искупаться в море, чтобы окончательно привести их в чувство. Грей и Мак-Иленни пошли, а Гребер отказался.

– Я буду сторожить этих негодяев, – буркнул он.

Юбер подошел к грузовику и влез в кабину. Ключ был на приборной доске. Он завел мотор, поискал рычаги скорости и выключил контакт. Лучшее, что они могли сделать, это вернуться в Сингапур и отправиться на эсминец. Надо будет вызвать туда Джо Брауна, устроить совещание и проанализировать ситуацию.

Он смотрел, как ветер шевелит кокосовые пальмы между пляжем и дорогой, когда услышал сзади вопли. Юбер выпрыгнул из кабины и побежал, доставая свой кинжал. Двое офицеров морской пехоты вылезали из воды так быстро, как только могли, крича непонятные слова.

Юбер понял, что произошло, увидев старшего сержанта Гребера, который в безумной ярости расплющивал головы пленных ударами каблука. Юбер схватил унтер-офицера за пояс и повалился с ним на песок. Гребер с пеной бешенства на губах попытался выколоть ему глаза растопыренными пальцами. Юбер едва успел парировать. Рефлексы старшего сержанта еще не вернули обычную быстроту. Юбер оглушил его, ударив ребром ладони по переносице.

Грей и Мак-Иленни склонились над двумя несчастными, чьи головы были превращены в кашу. Они посмотрели на Юбера.

– Ничего нельзя сделать. Он их убил. Юбер едва не плакал от досады.

– Я должен был догадаться, – сказал он, – когда увидел, как он потрясен смертью Льюиса. Он захотел за него отомстить.

– Не вините себя, – возразил Грей тихим голосом. Это я...

Юбер пожал плечами и перебил его:

– Споры об ответственности ничего не дадут. Мы потеряли единственную серьезную надежду узнать...

Они решили выбросить тела в море и дать полиции разобраться самой. Мак-Иленни привел Гребера в чувство контрзахватом из джиу-джитсу. Старший сержант, казалось, совсем не помнил, что сделал. Они посадили его в кузов, а сами втроем сели впереди, Юбер – за рулем.

– Судя по маяку вдали, – спросил он, – Сингапур там?

Он указал пальцем за плечо.

– Конечно, – подтвердил капитан Грей.

Юбер задним ходом выехал на шоссе. Грузовик набрал скорость. Через пять минут они проехали мимо большого отеля, построенного между дорогой и морем. Грей сообщил:

– Это "Сивью". Мы на Мейер-Роуд. Четверть часа езды от центра города.

Юбер гнал, придавив педаль газа к полу. Грузовик был старым, но мотор тянул хорошо. Жутко дрожавшая кабина переживала превратности возраста хуже.

Они достигли пригорода. Высоко взметнувшийся над холмом "Берд'сай вью" маяк непрерывно посылал сигналы через Малакский пролив. Разноцветные огни указывали положение кораблей, стоящих на якоре в порту. У Юбера возникла мысль:

– Мы доедем на этой колымаге до первого полицейского поста. Скажем, что видели, как из нее выбежали какие-то люди, да что угодно... Так мы узнаем, краденый этот грузовик или нет.

Двое других согласились.

– Потом, – сказал Грей, мы попытаемся найти то заведение, где нас накачали наркотиками.

– Вы думаете, нас накачали наркотиками? – спросил Мак-Иленни.

– Конечно, – подтвердил Юбер. – Но найти то место, возможно, будет непросто. Вы не заметили адрес? Признаюсь, что я был не в состоянии это сделать.

Двое морских пехотинцев смущенно молчали.

– Мы наверняка найдем беззубую старуху. Она замешана в дело. Заставим ее расколоться.

Юбер заметил:

– Не знаю, как вы себя чувствуете. Что касается меня, двенадцать часов сна пойдут мне на пользу.

– В Гвадалканале, – возразил Грей, – мы дрались без сна день и ночь, пока не перебили всех япошек.

– Мы не в Гвадалканале, – ответил Юбер. – Здесь решаю я. Если мы бросимся на поиски сейчас, без отдыха, без информации, то можем потерпеть полное поражение. Льюису мы уже ничем не поможем.

Они заметили полицейский пост. Вдруг Мак-Иленни вспомнил об их вчерашних подвигах.

– Вы не думаете, что нас заберут, если мы туда сунемся? Они наверняка еще не забыли о наших проделках.

– Черт! – огорчился Юбер. – Вы правы. Оставим колымагу перед дверью и уйдем по-английски Браун сообщит нам.

Они остановили грузовик возле тротуара, вышли и подняли Гребера, заснувшего в кузове. Им пришлось вытаскивать его оттуда за ноги.

– Оставьте меня, – ворчал он, – я хочу спать...

Запах рыбы пропитал его одежду, и остальные с отвращением заткнули носы.

– Иди сзади, – приказал капитан. – От тебя воняет!

Они отправились в порт и разбудили спавшего в своей ореховой скорлупке водителя катера. Эсминец стоял на якоре довольно далеко от берега.

Браун пришел через час и присоединился к ним в помещении для морской пехоты под задними башнями. Юбер дал ему подробный отчет о событиях, потом повернулся к остальным.

– Если я что-то забыл, скажите.

Они покачали головами. Браун, внимательно выслушавший его, закурил сигарету.

– Подведем итог, – сказал он. – Вы думаете, что молодой китаец, предложивший вам свои услуги в театре, входит в банду? Потому что он первый подошел к вам?

Юбер поднял брови.

– Полной уверенности нет, но подозрения сильные. Он знал, что возле того выхода, которым редко пользуются, ждало такси... Это такси стояло в удалении, в тени, как будто чтобы избежать других клиентов. То, что таксист в деле, это точно. Прежде чем уехать, он ждал, пока мы войдем в то заведение с девицами.

Браун заметил:

– Они получают процент, когда привозят в такие заведения клиентов. Это может быть достаточным объяснением.

– Допустим...

– Вы сможете найти дом?

– Этот – конечно. Я хорошо помню, где мы проезжали.

– Прекрасно. Вы мне сказали, что пришедший за вами китаец знаком со старухой?

– Он разговаривал с ней как со старой знакомой.

– Вы не заметили, пользовался ли кто-нибудь в заведении телефоном после вашего прихода?

Они переглянулись и отрицательно покачали головами с великолепной синхронностью.

– Мы уже сильно опьянели, – вспоминал Гребер.

– Не думаю, что старуха выходила... Но пока мы были там, уходили клиенты, – заметил капитан Грей.

– В любом случае, – отрезал Юбер, – если таксист замешан в дело, он мог это сделать сам.

Браун поморщился.

– Простите, но это предполагает участие слишком большого числа людей...

– Так и должно быть, – возразил Юбер. – Они не могут уводить парней, куда захотят, без множества сообщников... Допустим, что они зацепляют наших парней в парке... Заведение беззубой может служить для того, чтобы довести их до нужной степени усталости и опьянения. И в завершение – танцевальный зал и шампанское со снотворным.

– Ладно, – согласился Браун. – Вы сможете найти этот танцевальный зал?

Общее молчание.

– Я задал вам вопрос, – повторил Браун.

Юбер почесал затылок.

– Я, кажется, понадеялся, что маршрут запомнят другие.

Грей и Мак-Иленни признали, что оба думали точно так же.

– Мне кажется, – вмешался Гребер, – что мы проезжали по новому мосту возле старого аэропорта...

– Вы в этом уверены?

– Да, почти...

Браун скривился. Это "почти" ему совершенно не нравилось.

– И ни один из вас не знает названия танцевального зала?

– Нас провели из тупика через задний ход. Ни названия улицы, ни вывески...

– Но вы должны знать внутреннюю обстановку этого танцевального зала.

– Может быть...

– Там были вентиляторы, – вспомнил Гребер.

Браун пожал плечами.

– Они есть во всех, за исключением "Эйр Вью" на Максвелл-Роуд: там кондиционеры.

– Я помню, что маленький салон был красным с золотом, заметил Юбер. – И там была голова дракона...

Браун поднял глаза к потолку.

– И это вы найдете почти всюду. Постарайтесь вспомнить что-нибудь другое.

Они напрасно ломали себе голову, но вдруг Гребер тихо сказал:

– Я помню, что у девицы, которая сидела рядом со мной, была пудреница с музыкальной шкатулкой. Она ее включила... Играла "Будь, что будет..." Мне кажется, она мне сказала, что эта штука из Японии.

Браун, казалось, заинтересовался.

– Это может быть серьезным следом. По мне, лучшее, что вы можете сделать, – обойти все танцевальные залы...

Капитан Грей встал.

– Пойдем.

Браун успокоил его движением руки.

– Не нервничайте, капитан. Все уже давно закрыты. После часа ночи открытыми остаются только дома терпимости. А сейчас закрыты и они.

– У меня есть идея, – вмешался Юбер. – Я припоминаю, что в танцевальном зале были европейцы. Наверняка, английские солдаты в штатском, судя по выправке. Можно было бы провести розыски в казармах. Пять пьяных морских пехотинцев, проходящих через зал, должны бросаться в глаза.

– Это возможно, но потребует немало времени.

– Вам нужно будет заняться и расследованием насчет грузовика, – продолжал Юбер. – И если вы услышите о невысоком парне, раненом в плечо...

– Тип, что увез тело Льюиса?

– Да.

Наступила тишина. Браун добавил более низким голосом:

– Все-таки теперь мы знаем, что захваченных морских пехотинцев убивают, а потом увозят на лодке, возможно, на более крупное судно. Если бы мы знали, с какой целью, это бы очень продвинуло дело.

– Вам следовало бы разузнать о судах, находящихся здесь с начала исчезновений или проходивших в дни, когда пропадали наши парни, – посоветовал Юбер.

– Я об этом думал.

– Полагаю, теперь я могу продолжить дело один, в штатском...

Трое морских пехотинцев с изумлением посмотрели на Юбера.

– Не может быть и речи, – возразил капитан Грей. – Нам нужно отомстить за погибших. Если вы не хотите, чтобы мы были вашими помощниками, мы будем действовать сами.

Это было очень серьезно, и Юбер понял, что ничто не помешает им сделать все по своему усмотрению. Предпочтительнее иметь их рядом с собой, чем против.

– О'кей! – сказал он. – Но вы переоденетесь в штатское.

– Как хотите.

Браун вновь взял слово:

– Предлагаю вам отдохнуть до шести вечера. Я приеду к этому времени, надеюсь, с полезной информацией о грузовике и других вещах. После этого вы пойдете на поиски. Лучше всего, на мой взгляд, попробовать найти беззубую старуху и заставить ее расколоться.

– Правильно, – согласился Юбер.

Браун добавил, глядя на Гребера:

– Действительно, очень жаль, что старший сержант до такой степени потерял свое хладнокровие. Допрос тех двоих мог избавить нас от многих трудов.

Гребер постарался съежиться.

– Я об этом не подумал, – глухо ответил он. – Я знал только одно: они убили лейтенанта Льюиса. Я увидел красную тряпку...

– Большое сердце, но маленькие мозги, – прокомментировал капитан Грей.

Браун встал.

– Пойду к коллегам из ИС[11] и скажу им пару слов об этой истории. Они могут добиться, чтобы полиция оставила вас в покое, если вы снова слишком нашумите. До вечера! Хорошенько выспитесь.

Юбер встал.

– Я поеду с вами. Высадите меня у отеля.

6

Юбер проснулся незадолго до четырех часов, свежий и отдохнувший. По телефону он заказал половину холодного цыпленка, французское шампанское и фрукты. После этого он принял холодный душ.

Заказ был уже в номере, когда Юбер вернулся в комнату. Он с удовольствием поел. Потом надел белую льняную рубашку, небеленые полотняные брюки, хлопчатобумажные носки и сандалии. Он убрал в карманы фальшивый паспорт на имя Энтони У. Каттера, двести сингапурских долларов, крепкий нож с разными лезвиями, тонкий фонарик, надел солнечные очки и взял в руку маленькую брошюрку "Как осмотреть Сингапур", призванную придать ему вид нормального туриста.

Юбер спустился, ответил на приветствие продавщицы газет и посыльного. Такси стояли на другой стороне улицы, в тени высоких деревьев парка. Он пересек шоссе, сел в одну из машин и велел шоферу покатать его по китайскому кварталу.

Жара была ужасной. Сидя прямо, не прислоняясь к спинке, Юбер подставлял лицо под потоки обжигающего воздуха, врывавшегося через опущенные стекла.

Он сразу же узнал большой блошиный рынок, замеченный накануне, и сказал шоферу, что хочет выйти здесь.

– Мне вас подождать? – спросил тот.

– Нет.

Юбер посмотрел на счетчик и добавил щедрые чаевые, чтобы компенсировать водителю разочарование. Едва выйдя, он был окружен толпой мальчишек, предложивших ему за десять секунд сто услуг, одна удивительнее другой, и почтительно называвших его боссом. Он как мог отделался от них и чуть дальше нашел улицу с продуктовыми магазинчиками, облик которой весьма отличался от ночной картинки, сохранившейся в его памяти. Юбер шел широкими шагами, но не торопился, глядел по сторонам и оставался глухим к продолжавшим сыпаться предложениям.

Дальше шла улица ремесленников с разноцветным бельем, сохнувшим на длинных бамбуковых палках, высунутых из окон над дорогой, и мастерскими – простыми лавочками без окон. Тротуаров не было. Он заметил множество велосипедов, а также старый грузовик с тюками ткани. Вокруг, как обычно, суетились полуголые ребятишки с улыбающимися круглыми лицами.

Юбер столкнулся с настоящими туристами – англичанами, увешанными фотоаппаратами. Их вел сикх в тюрбане и с великолепной белой, шелковистой бородой.

Наконец он увидел ту улочку, еще более грязную при свете дня. На углу непалец, будто сошедший с Гималаев, вытирал свое монголоидное лицо рукавом. На его жестких черных волосах прямо сидела необычная фетровая шапочка в виде формы для пирожков. Два ожерелья, одно из которых было деревянным, висели на его мощной шее. Он что-то спросил, но Юбер не понял. Тот покорно махнул рукой и улыбнулся, увидев бродячего продавца чая.

В глубине улицы стояла группа людей. Китайцы. Юбер нахмурил брови. Ему захотелось повернуться и прийти сюда позже, но времени у него не было. Он подошел. Люди замолчали, уставившись на него.

Дверь была открыта, и на лестнице тоже стояли люди.

– Что случилось? – спросил Юбер, неожиданно забеспокоившись.

– Кто-то умер, – ответил старик в очках с железной оправой.

– Кто?

– Женщина. Та, что жила в этом доме.

– Беззубая старуха?

– Да. Она упала с лестницы. Сегодня утром ее нашли внизу мертвой.

– Сегодня утром? – удивился Юбер.

Китаец уточнил:

– Готовят похороны. Они состоятся вечером.

Разумеется, при такой жаре держать тело дольше было невозможно. Очень огорчившись, Юбер поинтересовался:

– Можно ее увидеть?

– Она уже и гробу. Вы ее знали?

– Да.

Мужчина понимающе покачал головой. В его глазах быть клиентом этого дома не являлось позором.

– Я был здесь несколько дней назад, – продолжал Юбер, – и забыл мою зажигалку. Она золотая, и я бы очень хотел ее найти.

– Понимаю, – сказал китаец.

И все. Юбер искал способ связать порванную нить.

– У нее была семья?

– Нет, только подруги. Всем занимается "Кантониз Амах'с Клаб"[12].

Наступило молчание. Смущенный китаец искал предлог, чтобы уйти. Юбер взял его за руку.

– Я бы хотел увидеть председательницу клуба.

Удивленный китаец ответил:

– Я не знаю, где она.

Юбер вынул из кармана десятидолларовую бумажку и сунул ему в руку.

– Я хочу ее увидеть.

Старик посмотрел на купюру, заколебался, но потом показал Юберу рукой, что тот должен подождать. Юбер смотрел, как он уходит, прокладывая себе путь по лестнице, и стал ждать.

Прошло несколько минут. Люди привыкли к присутствию Юбера, и разговоры возобновились. Старый китаец вернулся и махнул рукой, подзывая Юбера.

Лестница была заполнена оживленно разговаривавшими пожилыми женщинами в черной одежде. На втором этаже было еще больше народу. Юбера провели на третий. Наконец он оказался в уродливой и грязной комнате, обстановка которой позволяла предположить, что она не использовалась для жилья честных буржуа.

Старый китаец вышел и закрыл дверь. Внезапно насторожившись, Юбер нажал на ручку, которая, однако, свободно повернулась. А ведь его вполне могли запереть и попытаться убить.

Он подошел к окну с грязными стеклами и открыл ставни. Крыши, только крыши, некоторые с поднятыми но китайской моде углами.

Он услышал сзади себя кашель и почти одновременно почувствовал крепкий запах табачного дыма. Повернувшись, он увидел старую женщину, закрывавшую дверь.

– Здравствуйте, – произнесла она дрожащим голосом. – Я впервые оказалась в таком месте наедине с мужчиной. – Она внимательно рассмотрела его и добавила: – С красивым мужчиной... Правда. Я очень рада.

Юбер разглядывал ее со смешанным чувством любопытства и симпатии. Она была невысокой и кругленькой. Ее платье из черной хлопчатобумажной ткани напоминало рясу. Удивительно мягкое и свежее лицо заставило Юбера подумать о теленке, приведенном на бойню. Зубов у нее не осталось, а глаза под набухшими веками были такими маленькими и сидели так глубоко, что, казалось, их вообще нет. Редкие седые волосы над довольно высокой залысиной были отброшены назад. Узловатые руки были ухоженными. На левой она носила печатку и маленький бриллиант. Запястье украшал браслет из слоновой кости. Она улыбалась.

– Вы председательница "Кантониз Амах'с Клаба"? – почтительно спросил Юбер.

– Да, – ответила она. – Чем могу быть вам полезна?

Она осторожно села на кровать, привыкшую к молодым телам. Юбер, приблизившись на несколько шагов, мягко сказал:

– Я был здесь прошлой ночью. Я не верю, что ваша подруга погибла случайно.

Беззубый рот перестал улыбаться. Прошло несколько секунд.

– Это очень серьезное обвинение, – прошептала наконец старуха.

– Я был здесь с четырьмя товарищами, – продолжал Юбер. Кто-то завлек нас в ловушку. Мы должны были в ней погибнуть, но умер только один из нас. Убийцы знали, что мы вернемся, и убили вашу подругу, чтобы она не заговорила.

Старуха молчала. Ее лицо старого ребенка с морщинками только возле глаз, появлявшимися, когда она улыбалась, могло показаться лицом умершей. Но Юбер чувствовал, что это лишь бесстрастная маска, а слушает она с большим вниманием.

– Пришедший человек был китайцем, – продолжал Юбер. – Хорошо одет, изыскан... Он знал вашу подругу и говорил с ней как со старой знакомой, прежде чем подойти к нам. Затем он пригласил нас к себе, в танцевальный зал, где напоил шампанским с наркотиками. Мы все были слишком пьяны, чтобы запомнить дорогу и название заведения. Сейчас я пришел к вашей подруге чтобы спросить у нее имя того человека и узнать, где его можно найти. Нам нужно отомстить за погибшего товарища. Если вы дадите мне эти сведения, мы отомстим и за вашу подругу.

Старуха сидела по-прежнему неподвижно. Помедлив несколько секунд, она спросила:

– Ты морской пехотинец, сынок?

Вопрос удивил Юбера. Она что-то знает?

– Морской пехотинец, – заверил он.

Женщина сложила руки, поправила свою печатку и задала новый вопрос:

– Что означает "сахарные задницы"?

– Это прозвище, – ответил Юбер, – кличка. Однажды Шестой полк морской пехоты доставляли к месту боев на транспортном корабле, уже груженном сахаром. Так что ребята плыли, сидя в трюме на мешках с сахаром. Поэтому теперь их зовут "сахарные задницы".

Она казалась довольной объяснением.

– Я тебе верю, – проговорила она дрожащим голосом.

Юбер понял, что она думала не о прозвище парней Шестого полка, а о недавнем приключении, о котором он ей рассказал.

– Я слышала, – продолжала она, – что в последнее время у "сахарных задниц" в Сингапуре были проблемы.

Ей нравилось произносить это прозвище. Легкая улыбка каждый раз поднимала ее губы, ввалившиеся в беззубый рот. Она достала из кармана платья нескладную черную сигару и прикурила от красивой газовой зажигалки.

– Думаю, я помогу тебе, – пробормотала она, выпуская дым через ноздри. – Амахи против насилия.

Она встала и добавила с тонкой улыбкой:

– Я слышала, что англичане и вы, американцы, тратите много фунтов и долларов на содержание шпионских сетей. Но я уверена, что эти службы менее эффективны, чем моя. Представь себе, у меня есть информаторы в каждой важной сингапурской семье.

Подумав об этом, Юбер тихо засмеялся.

– Вы позволите вас поцеловать, бабушка?

Она фыркнула.

– Сначала открой дверь, это меня меньше скомпрометирует.

Он сделал так, как она хотела, и расцеловал в обе щеки.

– Давно меня не целовал такой красивый парень, – сказала она, вздрогнув. – Приходи ко мне сегодня вечером, в половине десятого, вот по этому адресу. А теперь иди. У меня много дел.

Он взял визитную карточку, которую она ему протянула, спустился и встретил женщин с благовонными палочками, венками из бумажных цветов и портретом умершей. У выхода стоял молодой человек с белой повязкой на голове, державший под мышкой живого петуха.

Юбер был весьма доволен собой. Часы показывали, что времени как раз достаточно, чтобы успеть на встречу с остальными.

На эсминце, в помещении для морской пехоты под задними башнями, снова собрались Браун, Грей, Мак-Иленни, Гребер и Юбер. Пустота, оставленная исчезновением Льюиса, была еще непривычна. Его товарищи нескоро перестанут инстинктивно искать его возле себя и думать о нем, как о живом.

Юбер рассказал о дневном походе и его результатах.

– Вы нам обещали не разыгрывать из себя одинокого рыцаря, – буркнул капитан Грей.

– Пока было достаточно одного, – возразил Юбер. – Настоящий праздник начнется, когда мы найдем нашего негодяя.

Они неохотно согласились. Слово взял Браун:

– Грузовик с рыбой, на котором вас везли, был украден, как мы и думали. Он принадлежит очень крупной фирме, известной с самой лучшей стороны. Шофер в довольно плачевном состоянии был найден в пять часов утра в канаве у дороги, огибающей "Берд'сай вью". Судя по его словам, около половины первого ночи на него напали два китайца, которых он подсадил на дороге.

– Кто по национальности этот шофер? – спросил Юбер.

– Малаец.

– А что с расследованием в казармах?

– Англичане распространили объявления во всех казармах и на всех, военных кораблях в Сингапуре. Пока никакого результата.

– И все-таки это были военные, – сказал Юбер. – И стрижка подходящая, и в гражданской одежде они выглядели неловко.

– Может, они были в самоволке – предположил Гребер.

– Возможно. Тогда они будут молчать, – заметил Грей.

– Что касается кораблей, – продолжал Браун, – расследование началось. Но первые поиски ничего не дали. Корабли, стоящие здесь в течение долгого времени на ремонте, кажутся вне подозрений, а таких, которые систематически заходили в порт в дни исчезновений, пока не выявлено. Мы ищем.

– В общем, – заключил Юбер, – все наши надежды основываются на той очаровательной пожилой даме, которую я встретил сегодня днем.

– Боюсь, что так, – буркнул Браун.

Юбер посмотрел на остальных. Они выглядели подавленными.

7

Браун достал им маленький "ягуар три-Л-четыре" с кузовом седан серого цвета, очень мощный и по-настоящему быстрый. Юбер сел за руль. В США у него была такая же машина, только руль находился слева.

Трое морских пехотинцев оделись в штатское, но коротко остриженные волосы и что-то неуловимое в манере носить одежду выдавало их. Юберу это было безразлично. Это не имело никакого значения. Главным было избавиться от формы, которая могла стать помехой для определенных действий на иностранной территории.

Сидя рядом с Юбером, старший сержант Гребер тихо ощупывал свое лицо, носившее следы утомления со вчерашнего дня. Судовой врач наложил ему швы на правую бровь и всего вымазал йодом, что не украшало его и без того некрасивую внешность.

Над лавочкой была двуцветная и двуязычная вывеска. Английский текст под китайскими иероглифами сообщал: "ЛИ СИОН ДРАЙ КЛИРИНГ".

– Это здесь, – сказал Юбер. – Подождите меня в машине.

Капитан Грей возразил:

– Это может оказаться ловушкой.

– Так вот, – добавил Юбер, – если я не вернусь через десять минут, врывайтесь в эту хижину.

– О'кей.

Он пересек шоссе. Две индийские женщины в сари, с длинными косами на спине и с золотыми браслетами на руках прошли мимо вместе с девочкой в белом платье. Помятое мусорное ведро, полное помоев, стояло на тротуаре перед прачечной. Внутри двое молодых китайцев гладили одежду. Юбер вошел.

– Добрый вечер, – сказал он. – У меня встреча...

– Мы знаем, – ответил один из них, широко улыбаясь. Следуйте за мной.

Юбер прошел в заднюю часть лавочки, полную грязной, рассортированной по цвету одежды, потом на кухню, где старая амах разрезала цыпленка на кусочки величиной с игральную кость.

– Добрый вечер, бабушка.

– Добрый вечер, сынок.

Молодой китаец вернулся к своей работе. Юбер взял стул и сел по другую сторону стола, лицом к старухе.

– На улице очень хорошо, – начал Юбер. – Свежий бриз с моря...

Беззубый рот улыбнулся.

– Этим надо воспользоваться, сынок. Иди в "Гольден Кампонг"[13] и спроси Та Чуэна.

– Это то место и человек, которого я ищу?

– Я так думаю. Держи меня в курсе.

– Обязательно. Я вас очень люблю, бабушка.

– Ты заставляешь меня краснеть. Уходи.

Они улыбнулись друг другу, и Юбер вернулся в "ягуар". Он сел за руль, закрыл дверцу и сообщил:

– "Гольден Кампонг". Мистер Та Чуэн.

– Где это?

– Понятия не имею, но мы найдем.

Он включил зажигание, нажал на стартер, поставил рычаг на первую скорость, снял ручной тормоз справа от сиденья. Мощная машина с ревом рванулась с места.

Они вернулись в центр города и остановились у первого такси, которое заметили на стоянке. Две минуты переговоров и двадцать пять сингапурских долларов убедили шофера. Он согласился показать им дорогу. Две машины тронулись в путь одна за другой.

Гребер был прав. Они проехали по новому мосту. Через пять минут шофер остановился в довольно современном квартале перед большим цементным зданием и дал им понять, что это здесь. Действительно, красно-желтая вывеска указывала: "ГОЛЬДЕН КАМПОНГ".

Юбер остановил "ягуар" чуть дальше. Таксист, которому заранее заплатили, уехал. Четверо мужчин вышли из машины. Одним движением, синхронность которого заставила их улыбнуться, они нагнулись, подняв правую ногу, чтобы проверить, на месте ли кинжал, прикрепленный клейкой лентой под брюками.

– Обойдем квартал, – предложил Юбер. – Если это здесь, то нас провели другим путем.

Молча кивнув, они двинулись в путь, напоминая четырех крупных хищников, бродящих с недобрыми намерениями возле скотного двора.

Они завернули за угол и через тридцать метров наткнулись на темный тупик.

– Этот подходит? – спросил Гребер.

– Думаю, да, – согласился Юбер.

Остальные выразили согласие кивком.

– Не забывайте, – добавил Юбер, что они пристукнули беззубую старуху и должны были принять другие предосторожности. Они не могут быть уверены, что их не найдут.

– Комитет по встрече? – бросил Грей. – Вы думаете об этом?

– Да.

– Тогда развернемся в боевой порядок.

Юбер первым вошел в тупик, прижимаясь к левой стене. Капитан Грей одновременно с ним двигался вдоль правой стены. Старший сержант Гребер дал им немного уйти вперед и двинулся посредине. Мак-Иленни остался прикрывать вход.

Юбер тщательно ощупывал каждую дверь, осматривал каждую щель. Он знал, что Грей на своей стороне делает то же самое, а Гребер держит нос по ветру, следя за окнами верхних этажей. Дойдя почти до конца, Юбер вдруг узнал ту дверь. Он не мог сказать, почему это так, но был уверен.

– Это здесь! – шепнул он достаточно громко, чтобы остальные услышали.

С улицы донесся шум мотора. Невидимая пока машина ехала медленно. Грей прижался к стене. Гребер медленно обернулся.

Это была маленькая спортивная "МГ" с открытым верхом. В ней находились двое. "МГ" остановилась. Пассажир встал, держась рукой за лобовое стекло. Другая его рука описала быстрое круговое движение.

– Берегись! – заорал Мак-Иленни.

Юбер бросился на землю. Гребер увидел круглый летящий предмет, размером с маленький футбольный мяч. Он услышал рев мотора "МГ", схватил тяжелый "мяч" и, развернувшись, бросил его назад, на улицу.

"МГ" уже выезжала из тупика. Колеса пробуксовывали. Предмет упал сзади сидений, и машина скрылась с глаз четверки. Еще секунда... Великолепный взрыв потряс весь квартал.

Юбер поднялся и побежал назад. На улицу выскочили все четверо и увидели... "МГ" разлетелась на куски и горела. Бомба взорвалась возле бензобака.

– Возвращено отправителю, – прокомментировал Гребер со смехом, звучавшим фальшиво.

– Хорошая работа, Арки! – оценил Юбер.

– Это рутина, – ответил Гребер. – Просто рутина.

Сколько раз на тренировках он повторял сам и заставлял других повторять это движение – отбрасывание назад гранаты, брошенной противником? Наверное, много тысяч...

Открывались окна. Кричали женщины. С секунды на секунду люди начнут выбегать на улицу.

– Сматываемся, – решил Юбер.

– Куда?

– Туда.

Он указывал вглубь тупика.

– Дверь открыта?

– Нет. Мы ее выбьем.

Они вместе бросились в темноту, которую пламя совсем близкого пожара немного рассеивало. Гребер простучал дверь.

– Дайте мне, – попросил он.

Он отступил на пять-шесть шагов, потом рванулся как разъяренный бык. Дерево хрустнуло. С другой стороны упало что-то металлическое. Гребер снова отступил и повторно пошел на штурм...

Дьявольский шум. Юбер, Грей и Мак-Иленни увидели старшего сержанта, пронесшегося, словно пушечное ядро, и исчезнувшего... Юбер достал фонарик.

– Эй, Арки, старина, подождите нас. Не надо так торопиться!

Он осветил коридор и увидел унтер-офицера, который пытался освободиться от остатков двери, образовавших на его шее нечто вроде колодки.

Они помогли ему встать на ноги. Теперь они узнали коридор, заставленный помойными ведрами, и лестницу возле стены слева. То, что нужно. Поднимались гуськом. Юбер шел в голове колонны, Гребер ее замыкал, вытирая платком снова начавшие кровоточить порезы на лбу.

Приглушенные звуки танцевальной музыки укрепили их в уверенности, что они приближаются к цели. Они подошли к двери, которую открыли без труда. Коридор, обтянутый красным бархатом, запахи еды... То, что нужно. Последняя дверь. Они вошли в танцевальный зал.

Большой, полный народу зал был плохо освещен. Резные колонны поддерживали потолок. Керамические змеи обвивались вокруг колонн. На потолке, расписанном змеевидными существами, вращались вентиляторы. Пол был выложен черной и белой плиткой, мебель сконструирована из металлических труб. Их заметили, и навстречу им выступил маленький, наполовину лысый китаец в рубашке навыпуск. Он улыбался.

– Добрый вечер, господа, – произнес он, пришепетывая.

Он не выказал никакого удивления, хотя эта четверка вошла не обычным путем.

– Мы бы хотели увидеть хозяина, – мягко проговорил Юбер.

И он сделал знак Греберу, который тут же пересек зал, чтобы взять под наблюдение выход.

– Хозяин – это я, – ответил маленький человечек. – Чем могу быть вам полезен?

Юбер оставался холоден.

– Мы приходили сюда прошлой ночью вместе с одним китайцем, который пригласил нас, утверждая, что он здесь у себя.

Улыбка маленького человечка на миг исчезла и появилась вновь, став еще шире.

– О! – сказал он. – Я вас узнал. Вы были в форме. Конечно... Но вас было пятеро, а вместе с этим шутником, мистером Чоу, – шестеро!

– Наш товарищ не смог прийти, – сладко пропел Юбер. Ему помешало крайне важное обстоятельство. Но мы бы хотели встретиться с тем человеком, который был с нами...

– С мистером Чоу?

– С Та Чуэном, – поправил Юбер.

Улыбка маленького человечка исчезла вторично. Он с трудом проглотил слюну и продолжил с совершенно новой интонацией:

– Мы его знаем под именем мистера Чоу. Он очень хороший клиент.

Юбер воткнул свой указательный палец в живот китайцу, который быстро отступил на шаг.

– Мы терпеливы, – заверил Юбер, – очень терпеливы. Но мы не любим маленьких шутников вроде тебя. Немедленно отведи нас к Та Чуэну или пожалеешь, что родился на свет!

– Я не понимаю, господа. Мистер Чоу ушел вчера, не заплатив, и я думал, что вы вернулись оплатить счет. Он довольно крупный и...

Мак-Иленни буркнул:

– Теперь он над нами издевается.

– Можешь засунуть свой счет туда, куда я подумал, – ответил Юбер китайцу. – Отведи нас в салон, где мы вчера пили с тем типом. Нам надо немного поговорить.

Мак-Иленни предложил:

– Мне остаться здесь?

– Да. Если увидите того парня, крикните. Мы придем.

Китаец провел их через зал. Они узнали маленький красный с золотом салон с драконом. Едва войдя, китаец выхватил из кармана пистолет и наставил его на Юбера и Грея.

– Не трогайте меня! Оставьте меня в покое!

Юбер с первого же взгляда увидел, что предохранитель не спущен. Он обезоружил китайца и влепил ему пощечину.

– Это тебе подарок на день рождения, – заметил капитан Грей, пнув китайца ногой в зад.

Юбер осмотрел "смит-энд-вессон" тридцать восьмого калибра, дослал патрон в ствол и снял пистолет с предохранителя.

– Теперь эта штука должна заработать, – сказал он. – Хочешь, чтобы мы попробовали?

Китаец позеленел.

– Нет! Нет! Не делайте глупостей!

– Если ты будешь умным и понятливым, все будет хороню. Иначе мы тебя продырявим. Даю слово!.. Вчера вечером ты был здесь. Что произошло? Нас напоили шампанским со снотворным, а дальше? Как нас вынесли?

– Я не знаю, – пробормотал он. – Девочки мне сказали, что вы смертельно пьяны и мистер Чоу их отослал. Когда я пришел, вас уже не было. Никого... Я подумал, что мистер Чоу незаметно увел вас через тот ход, чтобы не было скандала.

Он показывал пальцем на дверь, противоположную той, в которую они вошли. Капитан Грей открыл дверь.

– Там коридор, – объявил он.

Юбер сделал знак китайцу.

– Покажи.

Они вышли из маленького салона. Китаец показал им служебную лестницу, которая, по его словам, выходила на улицу, возле главного входа в танцевальный зал.

– Это уже третий выход, – заметил Юбер. – Еще есть?

Китаец заверил, что нет. Под угрозой оружия он провел их по задним помещениям танцевального зала. Номера, раздевалки девиц, кухня и т.д. У Юбера не осталось никакой надежды найти таинственного мистера Та Чуэна. Если он и был здесь при их появлении, у него хватило времени удрать.

Они вернулись в маленький салон. Юбер потребовал:

– Приведи девиц, которые были с нами прошлой ночью.

– Я... Пожалуйста, но...

– Что "но"?

– Может быть, сегодня здесь не все. Они работают по скользящему графику.

Проверить, врет он или нет, Юбер не мог. Он ответил угрожающим тоном:

– Постарайся найти всех. Это мой тебе совет.

Китаец попытался провести отвлекающий маневр:

– Но, в конце концов, господа, я хотел бы узнать, зачем весь этот...

– Заткнись! – отрезал капитан Грей.

Юбер положил "смит-энд-вессон" в карман и вытолкнул китайца в зал. Они остались на пороге. В двух других стратегических точках дежурили Гребер и Мак-Иленни.

Китаец велел оркестру остановиться и начал переговоры с несколькими девицами. Кажется, дело шло не очень гладко. Клиенты думали, что "девочек" хотят у них отнять, и шумно возражали. Юбер начинал нервничать, полагая, что им придется вмешаться. Но все уладилось. Китаец вернулся, толкая перед собой пятерых девиц.

– Мне пришлось разрешить клиентам пить за счет заведения, пока девочки будут заняты. Не задерживайте их слишком долго.

– Замолчи, – ответил Юбер. – Ты нас утомляешь.

Он не дал китайцу войти и сделал Грею знак следить за ним. Закрывшись с пятью девицами в салоне, он начал их допрашивать. Как и все им подобные, они говорили на примитивном английском, впрочем, достаточном для обычного разговора.

– Вы меня узнаете?

Они кивнули. Вид у них был перепуганный.

– Когда вы меня видели?

Они боязливо жались одна к другой. Самая храбрая пробормотала:

– Прошлой ночью.

– Сколько нас было?

– Шестеро, один – китаец.

– Вы знаете этого вашего соотечественника?

– Да... Это клиент. Его зовут мистер Чоу.

– А мистера Та Чуэна вы тоже знаете, не так ли?

По группе девушек пробежал панический ветерок. Они переглянулись.

– Где он? – настаивал Юбер.

– Мы его не знаем. Мы знаем только мистера Чоу.

– Вы знаете только одного человека – мистера Чоу?

– Нет, мы...

Они принялись плакать и кричать, как попугаи. Юбер был готов рвать на себе волосы, если бы мог их ухватить, но они были слишком короткими.

– Замолчите, или я поколочу вас, – пригрозил он.

Они прекратили крик, и он продолжал:

– Вы были здесь с нами. Так утверждаете вы, но я ни одну из вас не помню. Что произошло?

Девушка, заговорившая первой, робко ответила:

– Вы были... вы много выпили. За исключением мистера Чоу... Вы себя очень плохо вели... Мистер Чоу пожалел нас и отослал в зал. Он сказал, что выведет вас по служебной лестнице, чтобы избежать скандала.

– Допустим. А дальше?

– Мы не знаем.

Они пересказывали заученный урок, это было очевидно. Он оглядел их, одну за другой, ледяными, лишенными выражения глазами. Ни одна из них не смогла выдержать его взгляд.

– Я хочу увидеть ваши пудреницы, – проговорил Юбер.

С удивленным, даже ошеломленным видом девушки открыли свои маленькие сумочки, с которыми расставались только на время танца, достали пудреницы и выложили на стол. Юбер быстро осмотрел их. Ни в одной не было музыкальной шкатулки.

– Эти же пудреницы были у вас прошлой ночью? У всех?

Они утвердительно кивнули.

– Вы лжете, – заявил он, – и я...

Больше он ничего не успел сказать. Погас свет. Девицы одновременно закричали, но Юберу показалось, что за дверью, в зале, прозвучал другой крик. Он вытащил из кармана фонарик и включил его. Почти в ту же секунду зажегся свет. Послышалось удовлетворенное "а!", потом раздался вопль ужаса, от которого стыла кровь в жилах...

Он бросился вперед, распахнул дверь и увидел капитана Грея, удивленно рассматривающего лежащее на полу тело. Это был маленький китаец с малайским кинжалом под левой лопаткой. Танцоры отхлынули в другой конец зала. Юбер услышал треньканье телефона, потом голос бармена, лихорадочно вызывавшего полицию.

– Вы что-нибудь видели? – спросил он Грея.

– Нет. Он был рядом со мной... Погас свет и...

Юбер осмотрел зал. В такой толпе найти убийцу невозможно. Убийца не стал убегать. Все эти люди будут уверять, что виновен Грей, некоторые поклянутся, что видели нож у него в руке.

Он сделал незаметный знак Мак-Иленни, потом Греберу. Оба подошли к нему.

– Надо сматываться, – проговорил Юбер вполголоса. – Мы попали в сильную передрягу. Они обвинят Аса.

Двое высоких китайцев приблизились с решительным видом. Они остановились в нескольких шагах, и тот, что был слева, вежливо объявил:

– Мы вынуждены попросить вас дождаться полицию. Если вы намерены убежать, все наши соотечественники, присутствующие здесь, сумеют вам помешать.

Юбер шепнул своим товарищам:

– Уходим по служебной лестнице. По моему сигналу. Он поклонился двум сыновьям Поднебесной империи, и ответил:

– Мы очень сожалеем, господа, но нас зовут другие дела, которые не могут ждать...

Он достал "смит-энд-вессон" и, держа у бедра, наставил на китайцев.

– Даже злейшему врагу я не посоветую пытаться преследовать нас, – закончил Юбер с жесткой улыбкой.

Он махнул левой рукой.

– Уходим!

Трое остальных отступили в салон, где все еще стояли пять совершенно перепуганных девиц. Юбер шел последним. Двое китайцев не пошевелились. Он закрыл дверь. Остальные уже бежали по лестнице вниз, и он бросился за ними.

8

"Ягуар" как молния сорвался с места. На новый мост они въехали на скорости пятьдесят миль в час. Юбер, в последний раз убедившись, что их не преследуют, еще сбавил скорость. Слышно было только легкое шуршание воздуха вокруг кузова.

– Итак, господа, – сказал Юбер, – наши неприятности продолжаются.

– У меня такое впечатление, что вы правы, – отозвался капитан Грей. – Вы чего-нибудь добились от девиц?

– Ничего. Они рассказывали заученный урок. Мне даже показалось, что ни одна из них не была с нами прошлой ночью... Во всяком случае, ни у одной из них не было музыкальной пудреницы.

– Греберу это могло присниться, – предположил Мак-Иленни.

– Ну вот еще, Ангел! – возмутился старший сержант. – Смеешься?! Я знаю, где найти девицу с музыкальной шкатулкой...

Юбер на мгновение перевел взгляд с дороги на Гребера, сидевшего рядом с ним.

– Точнее, Арки, – потребовал он, – и побыстрее!

– Ее зовут Хси Хуа, живет в деревне на реке. Сегодня на работу не вышла...

Капитан Грей взорвался:

– Откуда ты знаешь?

Гребер важно надулся.

– Когда я стоял "на часах", одна девица возвращалась из туалета. Она приняла меня за одинокого клиента и остановилась поболтать. Я спросил, где ее подруга, у которой музыкальная пудреница. Так просто! Хси Хуа – легко запомнить... Похоже на драку кошки с собакой. Хси-Хси-Хси... Хуа-Хуа-Хуа!

– Едем туда! – решил Юбер. – Это единственный оставшийся у нас шанс.

Он вновь прибавил скорость. "Ягуар" рванулся вперед.

– Хотел бы я знать, что с нами стало бы без этого парня! – воскликнул Мак-Иленни. – Он самый лучший старший сержант за всю историю Соединенных Штатов.

– Он незаменим, – подтвердил Юбер.

– Я представлю его к награждению Почетной медалью[14], – добавил капитан Грей.

– Лучше дайте мне лишнюю нашивку, – буркнул тот, о ком шла речь, – хотя бы ради прибавки к жалованию.

Они засмеялись. Юбер ехал быстро, но осторожно. Он начинал привыкать к левостороннему движению и к рулю, расположенному справа. Он думал о речной деревне, к которой они направлялись.

Эта деревня была построена на воде в устье реки Сера-гун. Точнее, это был городок, где жили тринадцать тысяч китайцев. Они сами построили крытые соломой дощатые хижины на сваях. Большинство из них были рыбаками, но встречались и рабочие. Невероятный город трущоб на сваях вырос всего в двухстах метрах от ультрасовременных многоэтажных зданий центра Сингапура.

Юбер остановил машину недалеко от реки, в хорошо освещенном месте. Он подождал, пока выйдут трое остальных, и запер дверцы. Если кто-нибудь захочет заняться "ягуаром" с дурными намерениями, ему придется это делать на свету, подвергаясь риску.

Дальше они шли пешком, образовав каре и внимательно глядя по сторонам, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Предыдущие события доказали, что неприятности могли свалиться им на голову, как молния, без всякого предупреждения. Приходилось быть начеку.

Они подошли к деревне. Запах был не самым приятным, но привередничать не приходилось.

Они ступили на проложенные между сваями три дощечки шириной примерно двадцать сантиметров каждая, прибитые вплотную одна к другой на поперечину. Никаких перил не было. Места хватало ровно настолько, чтобы два встретившихся человека могли разойтись, немного посторонившись.

Еще не было и половины одиннадцатого, и деревня не спала. Почти все жалкие домишки были освещены керосиновыми лампами. Распахнутые в сторону дощатых мостков двери позволяли видеть нищенскую обстановку.

Приход четверых белых людей с суровыми лицами сначала остался незамеченным. Юбер подошел к порогу одного из домиков. Целая семья ела в нем из чашек сваренный в воде рис.

– Простите, – любезно произнес Юбер. – Мы бы хотели узнать, где живет мисс Хси Хуа.

Все с удивлением и даже со страхом посмотрели на Юбера. Юбер улыбнулся, чтобы успокоить их. Старик с седой бородой с трудом встал и подошел к двери. Он говорил на своем родном языке, и Юбер не мог его понять.

– Вы не говорите по-английски?

Старик с сожалением отрицательно покачал головой. Юбер вежливо простился с ним.

– Если здесь никто не говорит по-английски, будет весело! – заметил он.

Услышав, что сзади кто-то бежит по доскам, они обернулись. Полуголый мальчик протягивал руку.

– Подайте, сэр!

Юбер достал из кармана монетку.

– Ты говоришь по-английски?

– Да, сэр. Подайте, сэр!

Юбер подбросил монетку на руке.

– Мы ищем дом мисс Хси Хуа. Проводи нас, и мы тебе что-нибудь дадим...

– Да, сэр. Подайте, сэр!

– Это все, что он знает, – вмешался Грей. – "Да, сэр! Подайте, сэр!"

Расстроившийся мальчик с осуждением посмотрел на капитана, потом схватил Юбера за штанину и начал трясти, как грушу.

– Эй! – возмутился Юбер. – Ты свалишь меня в воду.

Он поспешил дать мальчику монетку, чтобы тот оставил его в покое. Ребенок расцвел и продемонстрировал новый образец своих познаний в английском:

– Благодарю вас, сэр!

Потом он убежал так же быстро, как и появился.

– Вот маленький вымогатель! – воскликнул Юбер со смехом.

Они продолжали бродить по плохо подогнанным доскам, возбуждая при проходе тревогу. Они шли наугад. Время от времени внизу в воде шумно прыгала рыба или что-то другое.

– Нас наверняка принимают за полицейских, – сказал Гребер. – Сейчас изрубят на куски.

Они нашли буддийский храм, ничуть не более роскошный, чем остальные постройки. Перед освещенным свечами алтарем, на котором восседал пузатый розовый Будда, молился монах в шафрановом одеянии и в колпаке.

Юбер вошел в храм, низко поклонился азиатскому богу и спросил бонзу:

– Вы говорите по-английски?

– Да... Немного...

– Мы ищем девушку, Хси Хуа...

Монах, казалось, задумался, потом отрицательно покачал головой.

– Не знаю.

Гребер нарисовал в воздухе женские формы.

– Девушку... Танцовщицу... Танцы...

Потом он изобразил движения женщины, которая пудрится, и принял восхищенный вид, смотрясь в воображаемую пудреницу, положенную на ладонь. Он медленно поднял ладонь к уху, напевая мелодию "Будь, что будет..."

– Динь! Динь-динь... динь-динь... динь-динь-динь-динь-динь... динь...

Ошеломленный монах явно ничего не понял из этого спектакля. Юбер положил конец усилиям старшего сержанта:

– Хватит, Арки.

Раздосадованные, они в очередной раз оказались на досках. Обратились к продавцу продуктового магазина, потом подошли к лавочке торговца лекарственными травами, которую гордо украшал большой красный крест, хотя товар поставил бы в тупик западного фармацевта.

Продавец в этой лавочке был почти совсем лыс, носил белую бородку а ля Наполеон III и длинные усы. Железные очки держались высоко на открытом лбу, прорезанном глубокими морщинами. Маленькие глаза искрились хитростью.

– Господа хотят порошок из рога носорога[15]? – спросил он с добродушной иронией.

Он очень хорошо говорил по-английски. Юбер объяснил ему, кого они ищут. Старик забеспокоился:

– А зачем вам эта девушка? Что вы от нее хотите?

– Вчера мы заметили ее в "Гольден Кампонг". Мы организуем шоу и хотели бы предложить ей контракт с согласия ее родителей...

– Врун! – тихо прошептал Гребер. Капитан Грей стукнул его локтем по ребрам.

Продавец лекарственных трав кивнул.

– Думаю, я ее знаю. Подождите секунду...

Он вышел из своей лавочки и направился по дощатой дорожке, которая вела к большому дому со стенами из гофрированного железа. Вскоре он вернулся вместе с мальчиком лет десяти со смышленой мордашкой.

– Он вас проводит, – сказал продавец. – Вы дадите ему денег на несколько конфет, и все будут довольны.

Юбер горячо поблагодарил старика, и все четверо последовали за пареньком, одетым только в короткие, перепоясанные веревкой полотняные брюки, когда-то бывшие белыми.

Они прошли двести метров но удивительным дощатым мосткам. Некоторые места были так плохо освещены, что им приходилось осторожно нащупывать ногой, прежде чем ступить. Тогда мальчишка останавливался и ждал их.

– Это там, – произнес он наконец, указывая на большую деревянную хижину, крытую соломой, как и сотни других.

Юбер поблагодарил его и дал доллар. Паренек подпрыгнул от радости и убежал.

– Надеюсь, он нас не обманул! – буркнул Мак-Иленни разочарованным тоном.

Они постучали в грубо сработанную дверь, которую наискось пересекало название известной марки мыла. В дверях появилась очень красивая девушка, одетая в длинную блузку и хлопчатобумажные брюки, заканчивавшиеся на середине икр.

– Мисс Хси Хуа? – спросил Юбер, незаметно блокируя дверь ногой.

– Да, – ответила девушка, прищуривая глаза, чтобы лучше разглядеть его.

– Мы хотим с вами поговорить.

Она, должно быть, узнала Юбера и хотела захлопнуть дверь. Слишком поздно. Юбер схватил ее за руку и плечом проложил себе путь. Меньше чем через пять секунд все вошли в дом. Гребер закрыл дверь и опустил деревяшку, служившую засовом.

– Не бойтесь, – миролюбиво продолжал Юбер. – Мы не хотим причинять вам зла. Только зададим несколько вопросов.

Быстро оглядевшись, он убедился, что единственная комната не имеет другого выхода, а окна расположены достаточно высоко. Потом Юбер отпустил молодую особу. Старик и старуха сидели, прижавшись друг к другу, на убогой постели у дальней стены. Оба курили глиняные трубки, резкий запах которых доминировал над всеми остальными. Справа, в ящике, в котором когда-то стояли банки с маслом, спал младенец, сосавший палец.

Волнующая реалистичная картина! Три поколения в одинаковой нищете. Но четверо только что вошедших мужчин не испытывали сочувствия. Они были закалены несчастьями и суровы, как рок.

– Разумеется, вы нас узнали? – спросил Юбер.

Молодая женщина, словно зачарованная, не могла отвести взгляд от его светлых ледяных глаз, обветренного лица, казавшегося высеченным из камня. Старик, отложивший трубку, что-то спросил по-китайски. Она не ответила.

Юбер обратил внимание, что трое его товарищей вошли вместе с ним, и они оказались беззащитными перед любой атакой снаружи. Противник в этот вечер достаточно доказал свою расторопность. Незачем добровольно предоставлять ему другие возможности. Удача иногда бывает капризной.

– Нужно поставить двух человек снаружи, чтобы обеспечить нашу безопасность, – обратился Юбер к капитану Грею.

Капитан повернулся к Греберу и Мак-Иленни.

– Встаньте снаружи по углам, чтобы вас не было видно. Не позволяйте подойти никому.

Они вышли, не сказав ни слова. Грей запер дверь. Юбер снова заговорил с молодой китаянкой:

– Мы просто хотим узнать адрес мистера Та Чуэна. Ничего больше.

Темные глаза Хси Хуа заволокла тень ужаса. Ее ресницы дрогнули, все тело содрогнулось. Она продолжала молчать. Юбер сказал, чеканя слова:

– Хорошенько поймите нас, девушка. Прошлой ночью один наш товарищ погиб по вине мистера Та Чуэна... У нас есть веские основания считать, что за несколько недель многих других наших товарищей постигла та же участь... опять же по вине Та Чуэна. Мы решили найти этого мистера Та Чуэна, чтобы потребовать у него объяснения. А когда мы что-нибудь решаем, ничто и никто не сможет нас остановить...

Капитан Грей вступил в разговор, проведя пальцами по своим коротким волосам:

– Будьте благоразумны, бэби. Не заставляйте нас злиться.

Старик встал и, согнувшись почти пополам, подошел, сильно хромая. Он остановился перед Хси Хуа и, смотря на нее снизу вверх, быстро заговорил дребезжащим голосом. Он задавал вопросы, но ни Юбер, ни Грей не могли их понять. Девушка отрицательно качала головой. В углах ее глаз выступили слезы. Вдруг она сжала виски кулаками и стала кричать, возражая. Старик пожал худыми плечами и вернулся на свою постель к женщине, остававшейся совершенно апатичной. Он снова взял трубку. Его маленькие живые глаза следили за двумя незваными гостями.

Юбер продолжал:

– Мы хотим найти Та Чуэна и найдем его. И выдадите его вы. Вам страшно, вы боитесь возмездия, и это совершенно естественно. Но подумайте. Уже то, что мы здесь, компрометирует вас. У вас остается единственный шанс: мы должны захватить Та Чуэна быстрее, чем он успеет заняться вами. Я уверяю вас, что, когда мы с ним разберемся, он уже никогда никому не сможет при-чить вреда...

Капитан Грей, шаривший повсюду, вдруг нашел музыкальную пудреницу, лежавшую на этажерке рядом с расколотым зеркалом. Он взял ее, завел механизм и нажал на кнопку. Зазвучали тоненькие нотки знаменитой "Будь, что будет..." Младенец проснулся и, довольный, стал бормотать.

– Это ваш ребенок? – спросил Юбер.

Она кивнула. Юбер посмотрел на капитана Грея.

– Мне очень неприятно, но мы вынуждены применить сильное средство. Страх изгоняется страхом.

– Понял, – одобрил Грей. – Без сантиментов.

– Удержите ее и не давайте вопить.

– О'кей.

Юбер подошел к одному из угловых окон и открыл его. Он свистнул. Подошел Мак-Иленни.

– Все нормально?

– Нормально.

Юбер понизил голос.

– Она слишком напугана, чтобы заговорить. Я передам вам ее ребенка и заставлю ее поверить, что... – Он глубоко вздохнул. – Главное, обращайтесь с ним аккуратно, ради Бога!

– Как если бы он был моим, – ответил Мак-Иленни. – Не бойтесь.

– Видит Бог, мне это не нравится, – добавил Юбер, – но это единственный способ.

Затем он подошел к колыбели, взял улыбающегося ребенка и вернулся к окну. Хси Хуа поняла и, завопив, хотела броситься на Юбера. Грей схватил ее и заломил руки за спину.

Юбер передал ребенка Мак-Иленни, закрыл окно и вернулся. Его лицо заливал пот. Грей одной своей огромной рукой сжимал запястья молодой матери, а другую использовал как кляп, чтобы заглушить ее призывы о помощи. С постели поднялся старик. Юбер подумал, что он собирается сделать какую-нибудь глупость, и достал "смит-энд-вессон", чтобы заставить всех вести себя разумно.

– Считаю до тридцати, – громко объявил он. – Если на счет тридцать вы не скажете мне, как найти Та Чуэна, мой товарищ утопит ребенка. У нас нет жалости. Слишком много наших погибло. Один... два... три... четыре... пять...

Молодая женщина извивалась, как дьяволица, и стонала, словно смертельно раненное животное. Ей удалось укусить Грея за пальцы. Тот быстро отдернул руку. Тогда она принялась осыпать их ругательствами.

– Двенадцать... тринадцать... четырнадцать...

Грей влепил ей пощечину. Не в отместку, а в надежде вызвать желательную реакцию. Она несколько секунд стояла молча, пытаясь вздохнуть. Он почувствовал, что она дрогнула.

– Девятнадцать... двадцать... двадцать один...

Невозмутимый, как механизм, Юбер продолжал счет. Молодая женщина глухо молила:

– Нет! Нет! Умоляю вас... Только не это!.. Лучше убейте меня!

– Двадцать пять... двадцать шесть... двадцать семь... двадцать восемь...

– Нет!

– Двадцать девять... тридцать.

Похолодев до костей несмотря на жару, Юбер повернулся к окну и взялся за ручку. Сорвалось. Она выдержала. Ему не оставалось ничего другого, как попросить ребенка у Мак-Иленни и положить его в колыбельку. Он резко распахнул створку и бросил:

– Ангел!

Вопль сзади:

– Нет! Стойте! Я скажу!..

– Стоп! – крикнул Юбер.

Молодая женщина ползла к нему на коленях.

– Я скажу! Скажу... Та Чуэн... живет... Букит-Тимах-Роуд... вилла "Селенданг".

– Поклянитесь! – потребовал Грей.

– Это правда. Верните мне моего ребенка.

– Вам его вернут. – Юбер повернулся к окну.

В этот момент они услышали крик Гребера:

– Берегитесь! Внизу!.. Спасайтесь! Спасайтесь!

Юбер ясно представил себе, что происходит. Инстинкт самосохранения взял верх над всем остальным. Отчаянный бросок буквально вышвырнул его из окна. Он был снаружи, когда хижина сзади него взорвалась. Сжавшись в комок, Юбер коснулся воды и погрузился в грязь. Сверху падал дождь обломков: доски, куски мебели, возможно, части разорванных тел. "Они меня убьют!" – подумал он, и изо всех сил рванулся под защиту соседнего дома. Там кто-то стоял, держа сверток. В свете разгорающегося пожара Юбер узнал Мак-Иленни с ребенком в руках. Он обернулся и позвал:

– Ас!.. Арки!..

Ответил один Гребер. Они увидели, как он идет по воде, проваливаясь в грязь до бедер. Обломки хижины пылали. Юбер вдруг понял, что капитан Грей не успел выйти и...

– Там Ас! – крикнул он, бросаясь к дому.

Гребер удержал его за рукав.

– Слишком поздно. Его наверняка разорвало на куски. Уходим...

По дощатым мосткам к месту драмы спешило множество возбужденных, кричащих людей.

– Они разорвут нас на части! – воскликнул Гребер.

Только теперь Юбер заметил, что у него нет "смит-энд-вессона". Должно быть, он выронил его, когда нырнул. Тем хуже. Он поднял ногу, достал свой кинжал и зажал его в зубах. Остальные последовали его примеру. Он мгновенно сориентировался.

– Туда! – решил он, указывая направление.

Толпа заметила их, когда они начали двигаться. Послышались призывы покончить с ними. К счастью, дощатые мостки были слишком узкими, и люди мешали друг другу. Некоторые падали в воду. Другие прыгали туда умышленно, чтобы броситься в погоню за белыми людьми, которых они считали виновниками взрыва.

Юбер плыл изо всех сил, но был отлив, и воды недоставало, а грязь была невероятно густой. Защелкали выстрелы, засвистели пули. В них стреляли, но они уже выбрались из освещенной пожаром зоны, по-прежнему стараясь держаться в тени домов или мостков. Из предосторожности они использовали старый трюк комман-дос – вымазали лица грязью.

Время от времени они останавливались, чтобы перевести дух. Они слышали топот людей, гнавшихся за ними. Маленькая группка одержимых, ревущих, как ослы, пробежала как раз над ними. Плакал напуганный ребенок. Но стоял такой шум, что услышать было невозможно.

К счастью, они достигли канала, достаточно глубокого, чтобы можно было плыть. Мак-Иленни, лежа на спине, одной рукой греб, а другой прижимал к груди ребенка.

Они достигли середины реки и дали течению нести их. Юбер сказал себе, что и в этот раз дело едва не обернулось плохо, просто чудо, что погиб только один из них. Противник не считался с расходами, чтобы вывести их из игры. Должно быть, ставка была очень высока.

Скоро они оказались на достаточно большом расстоянии от деревни. Ник чему дрейфовать до порта.

– Плывем к берегу, – решил Юбер.

Они свернули к берегу. Им пришлось прокладывать себе путь среди сотен крытых лодок, похожих на спящих насекомых. На этих лодках жили люди, которые сейчас храпели, кашляли, плевали, стонали, любили.

Юбер несколько раз опустил лицо в воду и протер его руками, чтобы смыть грязь. Остальные сделали то же самое. Они добрались до берега и секунд через тридцать по илу вышли на набережную, мокрые, вонючие, отвратительные.

Они убрали кинжалы в носки и переглянулись.

– Хороши! – заметил Юбер.

Гребер, сняв рубашку, выкручивал ее в мощных руках.

– Жаловаться не на что, – буркнул он. – Могло быть хуже. Ас не отказался бы побыть таким же грязным и вонючим, но живым.

– Бедняга, – прошептал Мак-Иленни.

– Я ничего не мог сделать, – сказал Юбер. – Когда Арки закричал, я понял, что это вопрос секунд. Каждый за себя... мне повезло, что я стоял у окна.

– Вы не могли поступить иначе, старина, – заверил его Гребер. – Иначе вы погибли бы оба.

Обернувшись, Юбер смотрел на пожар в трехстах метрах сзади. Они услышали вой сирен пожарных машин.

– Кажется, огонь распространяется, – заметил Мак-Иленни.

– Л что мы будем делать с этим мальцом? – спросил Арки. Он еще слишком мал, чтобы сопровождать нас... У него пока нет мускулов. Бедный пацан!

– Можно отдать его бабуле, – предложил Юбер.

– Председательнице амах? Это идея. А потом?

– Потом мы поедем ко мне в отель и приведем себя в порядок.

– Это произведет сенсацию. Мы по-настоящему отвратительны.

– Они заткнут носы.

– А потом?

– Заберем "ягуар" и поедем здороваться с Та Чэуном.

– Что? Вы получили адрес? – воскликнули двое остальных.

Юбер удивился:

– А вы не знали? Верно, вы же были снаружи. Девчонка раскололась как раз перед взрывом. Скажу вам на случай, если со мной случится серьезная неприятность... Вилла "Селенданг", Букит-Тимах-Роуд.

Они повторили, чтобы отпечатать адрес в памяти, и отправились на поиски такси. Старший сержант Гребер рассказал им, как увидел подрывника, удиравшего из-под дома.

– Он улепетывал так быстро, что я понял: у него должны быть веские причины.

– К счастью, ты быстро соображаешь, Арки, – похвалил его Мак-Иленни, укачивавший на ходу ребенка.

9

Они проехали мимо сборочных заводов Форда, где в тысяча девятьсот сорок пятом году японцы подписали капитуляцию. Неожиданно в свете фар появился указатель со стрелкой и надписью "Селенданг". Посыпанная песком дорога поднималась слева по краю холма. Юбер проехал еще сто метров и остановил машину на обочине, выключив все огни.

Мак-Иленни сунул в рот сигарету, но не закурил ее. Юбер посмотрел на часы: полночь.

– Десять минут отдыха, – решил он.

Старая председательница "Кантониз Амах'с Клаба" сразу согласилась взять маленького сироту, уверяя, что легко найдет, кому его отдать, после того как убедится, что у него не осталось родственников. Она не спрашивала объяснений, но не смогла лишить себя удовольствия сказать Юберу:

– Кто бы мог подумать, что у меня будет от тебя ребенок?

Устроив ребенка, они отправились в "Адельфи". Англичане, находившиеся в холле, были сильно шокированы видом этих троих, похожих больше на канализационных рабочих, чем на джентльменов. Юбер объяснил портье, что их лодка перевернулась и им пришлось топать но грязи до берега. Это было почти правдой.

Они помылись. Каждый из них пострадал под дождем обломков дома, получив как простые царапины, так и глубокие порезы. Хорошо продезинфицированные спиртом раны были смазаны йодом и перевязаны. Гребер заметил, что, если так будет продолжаться, они украсят голову перьями и пойдут сниматься в вестерне.

Юбер переоделся в сухое, но двум другим пришлось надеть ту же самую, еще влажную после стирки одежду. В районе экватора это не имело никакого значения. Просто неудобно было сидеть...

– Пора, – решил Юбер.

Они вышли из машины. Юбер запер дверцы и спрятал ключи между бампером и кузовом.

– На случай, если я останусь на поле боя, – объяснил он. – Это наилучший выход.

Они шли цепочкой, как индейцы на тропе войны. С моря дул освежающий бриз, насыщенный йодом. Высоко в звездном небе колыхались верхушки гигантских кокосовых пальм.

Трое мужчин не говорили, но, очевидно, невесело думали об одном и том же. За двадцать четыре часа их маленькая группа потеряла сорок процентов своего состава – двоих из пятерых... надо было признать, что им еще сопутствовала удача. Они спрашивали себя, кто падет следующим, кто из троих отмечен злой судьбой?.. Применяемые противником методы, впрочем, вполне могли отправить в мир, называемый лучшим, всех троих.

Они подошли к вилле "Селенданг" и остановились. У них было две возможности: идти по дороге или пересечь поле. Они выбрали поле, но двигались вдоль дороги, чтобы не сбиться с пути.

Склон холма был крутым, и дорога вилась зигзагами. Все трое поднимались медленно, стараясь не сбить дыхание. Наконец они подошли к большим воротам под двускатным навесом, покрытым лакированной черепицей. Владение окружала кирпичная стена.

Они решили пройти вдоль нее. Все трое прекрасно понимали, какой опасности подвергаются, и ни в чем не хотели проявлять небрежности. Морские пехотинцы знают важность разведки перед атакой.

Им потребовалась четверть часа, чтобы вернуться к исходной точке. Владение стояло изолированно, не гранича с другими. Существовали еще одни ворота на западной стороне. От них отходила довольно плохая дорога, возможно, предназначенная для проезда грузовиков.

Они снова оказались у юго-западного угла. Гребер пригнулся. Юбер, а затем Мак-Иленни, использовав его как лестницу, сели на гребень стены и втянули старшего сержанта. Несколько секунд они вслушивались, но не заметили ничего подозрительного. Почти бесшумно все трое спрыгнули со стены в парк.

Они были на месте. Если бы теперь их заметили, им пришлось бы стоять насмерть, поскольку атакующие, наверняка, не дали бы им возможности перелезть через стену обратно.

По знаку Юбера каждый взял в руку кинжал диверсанта. Пока они приводили себя в порядок в "Адельфи", Мак-Иленни предложил съездить на эсминец за несколькими пистолетами и боеприпасами. Юбер возразил, что огнестрельное оружие производит слишком много шума, и, поскольку все трое прекрасно владеют ножом и техникой рукопашного боя, они прекрасно смогут обойтись. Его мнение взяло верх.

Они двинулись к центральной аллее друг за другом: Юбер в голове, Гребер – в хвосте. Они знали, как ставить ноги, чтобы избежать хруста, и как лучше пользоваться темными участками. Каждые десять шагов они останавливались послушать и прочесать окрестности своими острыми глазами...

Главная аллея, посыпанная песком, начиналась от ворот и вела вглубь виллы, к дому. По обеим ее сторонам находились лужайки, засаженные цветущими деревьями. Трое передвигались по газону вдоль аллеи, скользя от одного дерева к другому настолько бесшумно, что даже насекомые не смолкали при их приближении.

Наконец перед ними в центре открытого пространства появился дом. Ночь была светлой, что позволяло рассмотреть детали. Это было красивое прочное здание в малайском стиле. Нижний этаж был сложен из белого кирпича. Верхний этаж опирался на колонны, образовывавшие веранды. Крыша с многочисленными скатами была покрыта разноцветной лакированной черепицей.

Юбер растянулся на газоне и сделал знак остальным присоединиться к нему. Новый знак, и три головы сблизились, едва не касаясь друг друга. Юбер шепнул так тихо, что его голос терялся в шорохе листвы:

– Мы разойдемся вокруг дома, заляжем и понаблюдаем минут десять. Не удивлюсь, если снаружи окажется охрана. Если это так, часовые должны стоять в тени веранд, и мы увидим их только в том случае, если они пошевелятся. Я останусь здесь. Допустим, я – на шести часах. Ангел встанет на десять, а Арки на два[16]. Десять минут наблюдаем, потом возвращаемся сюда на совещание.

– О'кей, Конрад.

– Идите.

Они уползли каждый в свою сторону. Юбер остался на месте. Накануне он посчитал бы такие предосторожности ненужными, но двое из них уже погибли...

Прикрыв ладонью светящийся циферблат своего хронометра, Юбер бросил на него взгляд: без пяти час. Он снова перенес внимание на дом.

Прошло пять минут. Двое других уже должны были находиться на месте. Ничего не двигалось. Стояла удивительная тишина, нарушаемая только шелестом листвы.

Юбер нашел маленький камешек и бросил его на песок в направлении дома. Это произвело очень легкий, но необычный шум. Прошло две или три секунды. В тени под верандой что-то шевельнулось, блеснул какой-то металлический предмет.

Юбер вздохнул. Он был прав, соблюдая осторожность. Теперь он узнал, что минимум один вооруженный человек нес охрану с этой стороны дома.

Шло время. Все снова успокоилось. После ухода двух морских пехотинцев прошло четверть часа. Вернулся Гребер. Он лег рядом с Юбером и шепотом сообщил:

– С той стороны на углу стоит один человек.

– Вооруженный?

– Думаю, да.

– С этой стороны тоже есть один. Он точно вооружен. Он пошевелился, когда я бросил камешек.

– А! Это были вы? А я собирался...

Вернулся лейтенант Мак-Иленни. Они услышали его всего за несколько секунд до того, как он появился возле них и лег рядом с Юбером.

– С той стороны на углу дома есть один тип.

– Арки его тоже видел. С этой стороны второй. Вооружен.

– Наш тоже. Я видел металлический отблеск.

– Два вооруженных типа в противоположных концах, – резюмировал Юбер.

– В одной из комнат второго этажа есть свет. Он пробивается сквозь ставни, – добавил Мак-Иленни.

– Сначала те двое, – продолжал Юбер. – Нужно или подманить их к нам, или самим подойти поближе. Можно попытаться убрать их одного за другим, но лучше напасть на обоих одновременно.

– Бросок ножа? – спросил Гребер.

– Да. Мы не можем рисковать. Драка произведет шум, и все провалится. Мы должны захватить Та Чуэна врасплох.

– Справа есть клумба с цветами, низкими, но густыми.

– Далеко от дома?

– Пять метров от колонн.

– Можно этим воспользоваться. А у вас, Ангел?

– Ничего. Ближе, чем на десять метров нельзя подобраться, не рискуя быть замеченными.

Решить задачу было нелегко. Юбер размышлял, вырабатывая план. Вдруг Гребер схватил его за руку:

– Вот!..

Они затаили дыхание. Часовой оставил пост под верандой и двинулся от дома в сторону троих друзей. Под рукой он держал, должно быть, автомат. Сначала Юбер подумал, что часовой их заметил, но тот шел небрежным, расслабленным шагом.

– Захотел писать, – шепнул Мак-Иленни.

Это было вполне возможно. Охранникам наверняка не разрешалось удовлетворять свои нужды в непосредственной близости от дома.

– Дайте мне, – шепнул Гребер. – Я никогда не промахиваюсь.

– О'кей.

Они замерли. Человек приближался. Он шел к дереву с широкими листьями, растущему менее чем в четырех метрах от старшего сержанта. Гребер немного отодвинулся от Юбера, чтобы действовать более свободно.

Тут Юбер увидел появившегося из-за противоположного угла дома второго охранника, несомненно, привлеченного шагами напарника. Это могло все испортить, но, успокоившись, второй часовой сразу же сделал поворот и вернулся туда, откуда пришел...

Юбер, прижавшийся к земле, не шевелился. Они лежали в тени, и молодой куст частично закрывал их. Все же часовой мог их обнаружить в любую секунду. Это зависело от остроты его зрения. Если он их заметит, у Гребера будет меньше секунды, чтобы действовать – время, пока продлится удивление часового.

Человек встал по другую сторону дерева. Широкие листья скрыли его от Гребера. Ожидание становилось нестерпимым. Юбер держал свой кинжал за лезвие, готовый продублировать Гребера, если тот промахнется. Через некоторое время, показавшееся им невероятно долгим, часовой появился, застегивая левой рукой брюки. Он медленно повернулся и подставил спину. Наконец!

Правая рука Гребера быстро отошла назад и с силой распрямилась. Тяжелый кинжал полетел в живую мишень. Они услышали приглушенный звук, похожий на удар кулаком. Человек шумно вдохнул воздух: "Хаа!", согнул колени и, выронив оружие, завалился на бок. Больше он не двигался.

Юбер вздохнул с огромным облегчением. Гребер уже полз к жертве. Он вытащил свой кинжал и вытер его об ягодицы убитого.

Юбер и Мак-Иленни ползком присоединились к нему.

– Прямо в сердце! – уточнил Гребер с законной гордостью.

Слегка расстроенный – он так и не привык убивать – Юбер решил:

– Ангел возьмет автомат и вернется вместо этого типа под веранду. Мы подойдем к ней со стороны клумбы и разделимся, чтобы взять второго в клещи. Первый, кто окажется в удобном положении, бросит нож. О'кей?

– О'кей! – ответили оба морских пехотинца.

Ангел подобрал оружие, которое оказалось не автоматом, а пистолетом-пулеметом, и пополз к дому. Второй часовой вновь появился из-за самого дальнего угла здания. Юбер и Гребер затаили дыхание. Но Юбер выбрал Мак-Иленни именно потому, что он был почти одного роста с убитым. Второй помахал рукой над головой. Мак-Иленни хладнокровно сделал то же самое. Обманутый, не имеющий никакой причины для тревоги, часовой снова скрылся.

Тогда Юбер и Гребер начали ползком осуществлять обходный маневр, приведший их к восточной стене дома, к клумбе с цветами, о которой говорил сержант. Оба поползли по ней, двигаясь на локтях и мысках ботинок, бесшумные, как кошки.

Они немного отдохнули на лужайке за клумбой. Мак-Иленни ждал их под верандой, и пока его не было видно. Оставшегося в живых часового они тоже не видели, и это их беспокоило, потому что тот вполне мог подойти посмотреть.

Они преодолели оставшиеся пять метров одним броском и прислонились к стене дома, чтобы перевести дыхание. Мак-Иленни присоединился к ним и увел их в углубление у центральной двери, защищенной железной решеткой. Прижавшись друг к другу, они устроили последний совет. Юбер решил:

– Я направо, Арки налево. Первый, кто окажется в удобной позиции, бросает нож, не теряя времени.

– Семпер Фи! – прошептал Гребер. – Мы – "сахарные задницы"!

Юбер скользнул вдоль стены, приготовив свой кинжал для метания. Гребер ушел одновременно с ним. Прежде чем повернуть, Юбер бросил взгляд за угол. Он продолжал продвигаться к выступу, пока защищавшему его. С этой стороны поддерживавшие балкон второго этажа колонны сужались, напоминая по форме бутылки от шампанского. Юбер подумал, что можно было бы подняться по ним на верхний этаж, если не удастся бесшумно открыть дверь или окно внизу.

Он миновал выступ и осторожно двигался, почти вжавшись в стену, чтобы иметь возможность быстро прыгнуть в случае необходимости.

Еще два метра, метр пятьдесят... метр... Он услышал, как часовой прочистил горло, потом сплюнул... Бедняга ни о чем не догадывался, не знал, что смерть подступает к нему, что пришел его час и только чудо может его спасти.

Юбер осторожно, сантиметр за сантиметром, высунул лицо. Часовой зацепился оружием за стену и выругался сквозь зубы. Юбер услышал, как он приближается, и замер. Как только он повернет из-за угла, его надо будет заколоть снизу вверх, чтобы попасть в сердце над верхним ребром.

Часовой был совсем рядом, шаркал ногами по цементу. Юбер приготовился. Он должен действовать быстро, очень быстро, чтобы не оставить тому времени закричать. Он здесь... Сейчас покажется...

Нет. Тот повернулся и отправился обратно. Юбер снова взялся за лезвие и сделал последний шаг. Человек уходил, по-прежнему ничего не подозревая. Юбер поднял правую руку над плечом... Два метра... два пятьдесят... три... Хорошая дистанция! Тяжелый кинжал вылетел как стрела, и ударил острием туда, куда нужно. Тот же звук удара, тот же шумный вдох: "Хаа!" Но затем раздался непредусмотренный программой грохот пистолета-пулемета, упавшего на цементный пол и подпрыгнувшего на нем...

Юбер уже подскочил к убитому. Гребер тоже.

– Отличный удар! – оценил он. – Я бы не смог сделать лучше.

– Тс!

Юбер вытащил кинжал, вытер его, сунул за пояс и ощупал карманы несчастного часового. Гребер подобрал и осмотрел оружие. Юбер тронул его за руку, чтобы заставить замереть. Навострив уши, они несколько секунд не дышали. В доме царила тишина. Возможно, оружие падало на цемент не впервые...

Мак-Иленни, бесшумно подошедший, чтобы узнать новости, заставил их вздрогнуть. Они ждали еще довольно долго. Все оставалось спокойным. Тогда Юбер подал знак. Головы сблизились.

– Мы обойдем дом и осмотрим все запоры. С двумя часовыми снаружи люди внутри могут допустить небрежность. Тут трудно сказать... Если не сумеем открыть бесшумно, влезем по колоннам на балкон второго этажа. Нам очень не повезет, если там тоже все закрыто.

– Надо перерезать телефон, – предложил Мак-Иленни.

– Я об этом подумал, – ответил Юбер, – но проводов не видно: наверное, линия проложена под землей. Если найдем ее, перережем. Пошли...

Они вернулись к другой стороне дома. Мак-Иленни действовал на пару с Гребером. Они тщательно изучили металлические ставни, окна и двери. Безрезультатно. Запоры были крепкими, все было надежно закрыто. Кроме того, изнутри окна были защищены горизонтальными железными прутьями.

Место выхода телефонной линии им также не удалось обнаружить.

– Ну что ж!.. На абордаж! – решил Юбер.

Они вернулись к колоннам. Юбер потребовал право пройти первым. Поддерживаемый Гребером, он взобрался вверх, схватился за барьер балкона и подтянулся. Конец.

Мак-Иленни поднялся следом за ним, также с помощью Гребера. Арки лез последним. Повесив пистолеты-пулеметы на ремень, Юбер и Мак-Иленни протянули руки старшему сержанту, чтобы помочь ему преодолеть последний этап.

Казалось, балкон идет вокруг всего дома. К стене возле окна с открытыми ставнями были прислонены сложенные шезлонги.

– Где вы видели свет? – шепотом спросил Юбер Мак-Иленни.

Лейтенант повел их. Пол балкона был выложен плиткой, и они могли продвигаться, не боясь скрипа. За уступом они заметили полоску желтого света над барьером.

Юбер сделал знак двум остальным оставаться на месте и дальше пошел один. Ставни освещенной комнаты были сдвинуты, но не закрыты полностью. Между ними оставалась щель в несколько сантиметров. Юбер подошел и заглянул.

В мягком, сильно приглушенном свете он разглядел широкий диван с множеством подушек. На нем курили опиум обнаженные мужчина и женщина. Мужчина-китаец, очевидно, и был Та Чуэн. В слабом свете Юбер не мог рассмотреть его лицо. Женщина принадлежала к белой расе, была высокой и стройной, с фигурой подростка и едва развившейся грудью. Она поднялась, чтобы приготовить шарик наркотика. Лицо выдавало ее возраст: около сорока.

Окно было затянуто очень мелкой противомоскитной сеткой. Юбер не мог понять, каким образом она закреплена. Он подумал, что лучше отказаться от попытки войти здесь, и вернулся к своим товарищам.

– Мужчина и женщина, – объявил он. – Курят. На окне противомоскитная сетка... на вид крепкая.

Они подошли к соседнему окну, ставни которого не были закрыты, и толкнули его. Окно легко открылось. Юбер достал фонарик и слегка осветил комнату.

Здесь находилась спальня, меблированная на западный манер. Они осторожно влезли. Никаких следов недавнего присутствия человека. Гребер пересек комнату и тихо открыл дверь.

Площадка, освещенная бра. Гребер двинулся вперед, остальные – следом за ним. Вниз вела лестница из тикового дерева с прекрасными резными перилами, украшенными драконами и змеями. В воздухе витал неприятный, раздражающий запах жженого опиума. Дверь слева должна вести в комнату, где были люди.

Юбер подозвал обоих морских пехотинцев движением пальца, подошел к двери и открыл ее с самым естественным видом.

Удивленный мужчина попытался встать. Это был тот, кого они искали.

– Добрый вечер, мистер Та Чуэн, – сказал Юбер с жесткой улыбкой. – Надеюсь, мы вас не побеспокоили?

Расписная трубка, которую китаец держал в руках, упала. Мак-Иленни, наставивший на него пистолет-пулемет, сразу же добавил:

– Без глупостей, мистер Та Чуэн. Мы немного нервные...

Миролюбивый тон контрастировал со смыслом слов.

– Держите руки на виду, оба, – посоветовал Юбер.

– Черт! – воскликнул только что вошедший старший сержант. – Белая красотка! Да у нее даже сисек нет!

– Замолчи, – приказал лейтенант.

Женщина была ошеломлена, но не испугана. Она посмотрела на своего кавалера и спросила:

– Что, у тебя и такое бывает?

Юбер прервал ее:

– Вы одни в доме?

– Внизу есть бой, – ответила женщина.

Разъяренный китаец попытался залепить ей пощечину.

– Замолчи, дура!

– Послушай, Та-Та, – запротестовала женщина. – Не называй меня так...

– Она зовет его тата[17]! – фыркнул Гребер.

– Заткнись, Арки! – буркнул лейтенант.

– Ладно, пойду займусь боем, – заявил старший сержант.

– Не стоит, – остановил его Юбер. – Нажми на эту кнопку и жди за дверью.

Гребер весело проделал то, о чем его просил Юбер. Мак-Иленни посоветовал обоим курильщикам:

– Не пытайтесь его предупредить. При первой же попытке я вас застрелю.

Китаец стиснул зубы. Он не мог понять, каким образом этим троим удалось проникнуть в столь хорошо охраняемый дом. На лестнице послышались легкие шаги. Молодой бой в белых брюках и с голым торсом, ничего не подозревая, вошел и, ошеломленный, застыл при виде вооруженных людей.

– Входи, – сказал Гребер. – Не бойся.

Молодой человек машинально сделал шаг вперед. Гребер оглушил его.

– О! – воскликнула женщина. – Какой зверь!

– Заткнись! – посоветовал лейтенант.

– Ванная, пластырь, – бросил Юбер.

Через несколько секунд Гребер вернулся с рулоном клейкой ленты. Он связал боя по рукам и ногам, потом заклеил ему рот.

– Свяжи этих двоих тоже, – приказал Юбер.

Старший сержант начал с Та Чуэна, оставив женщину на закуску. Она вела себя пассивно и даже не возмутилась некоторыми вольностями, которые Гребер позволил себе. У Юбера, наблюдавшего за ней, мелькнула мысль, не веселит ли ее эта история.

Он прикрыл ее настольной салфеткой, лежавшей возле снаряжения для курения. Взгляд бледных глаз женщины стал откровенно насмешливым.

– Не то, чтобы это меня шокировало, – объяснил Юбер нейтральным тоном. – Просто ребята отвлекаются.

– Что будем делать? – спросил Мак-Иленни.

– Перенесем мистера Та Чуэна в другую комнату, чтобы спокойно поговорить. Двое связанных останутся здесь.

Гребер поднял китайца и унес на плече. Они выбрали комнату на другой стороне коридора, включили все лампы, закрыли ставни и окна.

– Арки, – сказал Юбер, я бы хотел, чтобы вы тщательно осмотрели эту хижину.

– Телефон перерезать?

– Уже не надо.

Старший сержант вышел из комнаты, держа пистолет-пулемет под рукой. Юбер закрыл дверь и посмотрел на посаженного в кресло китайца.

– Ну, мистер Та Чуэн, рады увидеть нас вновь?

Китаец не ответил. Эйфория, вызванная опиумом, помогала ему хорошо держаться. Юбер продолжал:

– Мы просим прощения, что пришли не в форме... Может быть, так мы интересуем вас меньше?

Никакой реакции.

– За последние недели таинственно исчезли семнадцать наших товарищей из Шестого полка морской пехоты. Прошлой ночью вы, мистер Та Чуэн, попытались сделать то же самое с нами. Погиб только один из нашей группы. Для вас это неудача, для нас – начало схватки. Беспощадной схватки, мистер Та Чуэн. Вы не церемонились в выборе средств, мы тоже не станем. Морские пехотинцы – не мальчики из церковного хора, мистер Та Чуэн. Они профессиональные убийцы, обученные убивать всеми способами и любым оружием.

Над верхней губой китайца выступило несколько капелек пота. Его глаза забегали по сторонам. Юбер продолжал:

– Мы хотим знать, что стало с нашими товарищами? Для чего они понадобились или понадобятся? Это очень просто. А поскольку мы хотим это знать, то узнаем. И расскажете нам об этом вы, мистер Та Чуэн.

Китаец попытался принять презрительный вид.

– Главное, не совершайте ошибку, недооценивая нас, – добавил Юбер. – Подумайте... Мы вступили в игру в девять часов вечера. За четыре часа мы добрались до вас, несмотря на все команды убийц, поставленные у нас на пути. За четыре часа мы узнали ваше имя и адрес, проникли в ваше владение, незаметно нейтрализовали вашу охрану. Согласитесь, что это хорошая работа.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – ответил китаец. – Если вы пришли потребовать с меня выкуп, назовите сумму. Мы можем договориться.

Они слышали, как Гребер ходит по дому, открывает и закрывает двери. Юбер шагнул вперед.

– Вы все равно все расскажете, мистер Та Чуэн. Мы назовем цену, и вы оплатите счет. Мы должны отомстить за погибших, мистер Та Чуэн. Предупреждаю, что вам будет больно... Ужасно больно.

Мак-Иленни, конвульсивно сжимавший кулаки, неожиданно взорвался:

– Да хватит с ним разговаривать, Господи!

Он набросился на китайца и принялся его избивать.

– Ты расскажешь, сука! Расскажешь! Это я тебе говорю!

Юбер не вмешивался. Лейтенант Мак-Иленни потерял по вине этого человека двух лучших друзей и сошел с тормозов. Это было объяснимо.

Кресло опрокинулось. Мак-Иленни пинками выбил из-под него китайца. Юбер начал бояться, что Ангел слишком ретиво взялся за дело.

– Потише, Ангел. Не убивайте его. Мертвые не говорят.

Лейтенант отступил на шаг, тяжело дыша. Он дрожал. Вернулся старший сержант.

– Ну? Веселимся? – спросил он, открывая дверь.

Он окинул взглядом комнату, потом добавил:

– Нет нужды нервничать. Здесь имеется отлично оборудованный подвал. Он великолепен. Просто великолепен!

– В каком смысле? – спросил Юбер.

– Камера пыток. Потрясающе. Спорю, что этот субчик никогда не пробовал ее на себе.

Лицо Та Чуэна посерело, его заливал пот. Гребер подошел к нему, сел на корточки и пощекотал ему подбородок.

– У-тю-тю-тю-тю!.. Ну-ка, улыбнись своему старому другу. Почему ты не улыбаешься своему старому другу, сволочь?

Он залепил ему пощечину тыльной стороной руки. Его голос снова стал жестким.

– Ты знаешь, как называют нас, морских пехотинцев? Нас называют псами дьявола. Понимаешь, красавчик? Псы дьявола! Наводит на размышления, а? Ну, пошли!

Он снова взвалил китайца себе на плечо. Прежде чем спуститься, Юбер решил взглянуть на остальных пленных. Бой пришел в себя, но казался смирившимся с судьбой. Женщина, расслабившаяся, выглядела спящей. Юбер погасил лампы, служившие для раскуривания трубок, и убрал их в угол. Затем он присоединился к остальным.

В подвале была маленькая комнатка со стенами, выложенными белой плиткой. Юбер, воображавший себе множество сложных аппаратов, был разочарован, увидев только зубоврачебное кресло, над которым нависала своего рода каска странной формы.

– Что это за агрегат? – воскликнул он.

– Сейчас увидите, – ответил дрожащий от возбуждения Гребер. – Мне потребовалось две минуты, чтобы понять, но... Не думаю, что я ошибся.

Он собирался положить свой груз в кресло, но китаец стал извиваться как червяк. Гребер едва не уронил его и рассердился.

– Этот тип меня раздражает!

Он оглушил Та Чуэна точным ударом по затылку, после чего усадил в кресло, привязав руки и ноги ремнями, явно предназначенными для этой цели. Затем, придерживая голову китайца, он опустил каску. Когда он закончил, голова Та Чуэна оказалась крепко закреплена в аппарате, а рот оставался открытым с помощью специальных крючков, натяжение которых можно было регулировать.

– Ну вот, он готов к операции! – объявил старший сержант.

Юбер все еще не понял.

– Вы будете вырывать ему зубы? – спросил он.

– Ну, нет! – ответил Гребер. – Это жестоко, и будет много крови. К тому же у этой мерзкой суки они на три четверти вставные.

– Тогда что?

Гребер взял со стола предмет, который остальные не заметили. Это было нечто наподобие искусственного языка из шершавой резины, соединенного с грушей для впрыскиваний. "Язык" надувался, когда нажимали на грушу, и опадал, когда ее отпускали.

– Это штука вызывает рвоту, – объяснил старший сержант. Я слышал о ней в Корее от нашего офицера разведки, но никогда не видел.

Он отложил приспособление, налил в ведерко воды из-под крана, находившегося в углу, и выплеснул воду в лицо Та Чуэну. После третьего ведра китаец пришел в сознание. Его мокрое лицо снова посерело от ужаса, как только он понял свое положение.

Гребер взял грушу.

– Мы немного повеселимся, – объявил он. – Несколько предварительных упражнений. Сколько "сахарных задниц" пропало, столько раз ты отведаешь эту чудесную штуковину.

Он засунул искусственный "язык" глубоко в рот китайцу и нажал на грушу.

– Первый!

Непобедимая волна тошноты подняла мистера Та Чуэна. Гребер вынул аппарат и отскочил в сторону.

– Поскольку ты голенький, – заметил он, – ты не рискуешь запачкать одежду.

Юбер отвел глаза. Мак-Иленни побледнел.

– Пошел второй! – объявил Гребер.

Операции следовали одна за другой в довольно медленном ритме. В желудке у китайца больше ничего не осталось, и от этого он страдал еще сильнее.

– Теперь это становится интересным, – сказал старший сержант.

На десятый раз Та Чуэн задохнулся, закашлялся, хватая воздух. Его внутренности выкручивались от позывов к рвоте, которые теперь следовали сами через короткие промежутки времени. На одиннадцатый раз Юбер увидел, что Та Чуэн почернел, и испугался, что не выдержит сердце.

– Хватит, – приказал он. – Вы его убьете.

– Жаль, – с сожалением сказал Гребер. – Он имел право еще на несколько.

Он ослабил крюки, державшие рот открытым, и убрал их. Жуткие болезненные спазмы продолжали сотрясать китайца, из выпученных глаз которого лились ручьями слезы. Гребер выплеснул ему в лицо несколько ведер воды. Затем они подождали, пока он успокоится, что потребовало некоторого времени.

Наконец, закрыв глаза, совершенно обессиленный Та Чуэн перестал двигаться. Юбер, чувствовавший себя очень неуютно, сказал Греберу:

– Вы знаете дом. Постарайтесь найти нам бутылку.

– Я как раз подумал об этом, – пробормотал старший сержант, начавший бледнеть уже несколько секунд назад.

И он убежал, как будто у него загорелся зад. Юбер подошел к креслу.

– Вы меня слышите, Та Чуэн?

Китаец ответил взмахом ресниц.

– Теперь мы дадим вам шанс рассказать. Если вы не захотите, мы начнем все сначала и будем продолжать, пока вы не сдадитесь.

Китаец хотел что-то сказать, но из его горла с помертвевшими мускулами не вышло ни единого звука.

"Только бы он не онемел окончательно!" – сказал себе Юбер.

– Вы решили говорить?

Утвердительный взмах ресниц.

– Хорошо. Отдохните немного.

Гребер вернулся с полупустой бутылкой рисовой водки. Его порозовевшие щеки говорили, что он к ней уже приложился. Юбер взял бутылку и отпил два-три глотка прямо из горлышка. Мак-Иленни принял эстафету. Юбер снова взял бутылку и влил несколько капель в рот Та Чуэну, который побагровел и чуть не задохнулся. Гребер принес воды, но китаец отказался.

– Постарайтесь заговорить, – приказал Юбер.

Китаец сделал усилие, но не смог произнести ничего, кроме нечленораздельного мычания.

– Ваш трюк хорошо сработал, Арки! Поздравляю!

Оскорбленный Гребер посмотрел на Юбера.

– Слушайте, Конрад, не надо насмехаться. Это не мой трюк! Кстати, он хочет говорить.

– Да, хочет, но не может.

– Надо заставить его все написать, – предложил Мак-Иленни. – Мы задаем ему вопросы, а он отвечает письменно.

– Это действительно единственный способ. Арки, найдите бумагу и карандаш.

– Иду.

Гребер ушел. Юбер отвязал правую руку Та Чуэна, который сразу же воспользовался этим, чтобы жестами попросить снять с него каску.

– Нет, отказался Юбер. – Только когда все закончится.

Старший сержант вернулся с блоком бумаги и шариковой ручкой. Юбер положил блок на колени китайцу и вложил ручку ему в руку.

– Первый вопрос: что стало с нашими исчезнувшими товарищами из Шестого полка морской пехоты?

Та Чуэн колебался. Гребер подошел к нему, поигрывая грушей. Китаец написал по-английски неуверенным почерком:

– Я не знаю.

Гребер сделал вид, что рассердился:

– Смотри, тата, я начну сначала!

Китаец успокоил его движением руки и поспешил написать снова:

– Я только посредник. Мне заказали поставлять военнослужащих Шестого полка морской пехоты в форме и с документами. Это все.

– Кто заказал?

– Один яванец, с которым я познакомился во время войны.

– Его имя?

– Абдулла.

– Мусульманин?

– Конечно. В войну он сотрудничал с японцами.

– Зачем ему нужны люди из Шестого полка морской пехоты?

– Я не знаю.

– Почему вы приняли его предложение?

– Он давал мне тысячу долларов США за каждого человека.

– Как происходит передача?

– Когда мне удается поймать в ловушку нескольких; морских пехотинцев, я звоню по телефону.

– Номер?

– Два-пятьдесят один-шестьдесят один.

– Имя абонента? Вы его узнали?

– Туристическое агентство Кука.

– "Кук и Сын"?

– Да.

– Вы над нами издеваетесь?

– Нет. Я думаю, они подключили к этой линии свой аппарат. Я просто говорю: "Это мистер Чоу. Я бы хотел узнать, отходит ли в ближайшее время теплоход на Манилу"? Телефонистка отвечает, что соединяет меня с морским отделом, и в этот момент я кладу трубку. Это все.

Юбер посмотрел на Мак-Иленни, закуривавшего сигарету.

– Где можно найти этого Абдуллу? – спросил он.

Та Чуэн терял силы. Его почерк стал неразборчивым.

– Не знаю, – написал он.

– Как он вошел с вами в контакт?

– Однажды вечером, на улице.

– Вы часто видели его потом?

– Всего один раз, чтобы сказать, что я согласен.

– И больше ни разу?

– Ни разу.

– Как он вам платит?

– На следующий день после отправки груза я нахожу в моем почтовом ящике конверт с нужной суммой.

Юбер пожал плечами.

– Ваша история неправдоподобна.

– Это правда.

– Что происходит после того, как вы звоните в агентство и говорите пароль?

Китаец отложил ручку и стал шевелить пальцами, чтобы размять их. Юбер отвел Мак-Иленни в сторону и шепнул ему на ухо:

– Найдите телефон и наберите четыре-сорок четыре-шестьдесят шесть.

– Брауну?

– Да. Попросите у него сведения на этого субъекта. Его история невероятна, но как знать...

– Это может быть неосторожно. Возможно, линия прослушивается...

– Не думаю. Вчера, например, он наверняка звонил не отсюда. У шпионской сети может быть интерес к установке подслушивающего устройства на линии агентства Кука, чтобы получать информацию об отъезде и прибытии различных людей. Идите... В любом случае, время нас поджимает, и это оправдывает некоторый риск.

– О'кей.

Лейтенант ушел, а Юбер вернулся к китайцу, которого встревожил этот разговор шепотом.

– Отдохнули? Повторяю вопрос: что происходит после того, как вы звоните в агентство Кука и произносите пароль? У вас в руках несколько мертвецки пьяных морских пехотинцев. Что дальше?

– Я должен их доставить через час после телефонного звонка в условленное место.

– В то, что мы знаем? Всегда в одно и то же?

– Нет, место меняется в зависимости от дня.

– Например, этой ночью, если бы вы смогли заманить в ловушку нескольких морских пехотинцев... Куда бы вы их повезли?

– На пляж на восточном побережье, в десяти километрах от города. Но я никогда не вожу сам.

– У вас есть исполнители?

– Да, были. Вы их почти всех перебили.

– Тысяча извинений.

В дверях появился Мак-Иленни.

– Конрад! На секунду, пожалуйста.

Юбер вышел вместе с ним в соседнюю комнату, где хранилось белье.

– Я дозвонился до Брауна. Та Чуэн ему хорошо известен. Здесь его все знают. Это авантюрист, который ест из всех кормушек. Он действительно владелец "Гольден Кампонг", но основной доход имеет от торговли оружием с Индонезией. Поставляет его всем, кто может заплатить, не делая различий между партиями. Браун говорит: если он замешан в эту историю, то вполне правдоподобно, что он даже не знает, на кого работает. Это его принцип избегать неприятностей.

– Неприятности он уже получил, – заметил Юбер. – И они у него еще не закончились.

Он задумался. В его мозгу зародилась идея, безумная и опасная. Он вернулся к китайцу.

– Прошлой ночью тип, приехавший на лодке забрать груз, был на борту один. Так бывает всегда?

– Да, насколько я знаю.

– Хорошо, – сказал Юбер. – Мы вас развяжем, вы позвоните в агентство Кука и произнесете пароль.

В глазах китайца мелькнул страх.

– Что вы собираетесь делать?

– Сейчас объясню, потому что игра пойдет на вашу жизнь. Вы сможете выкрутиться только, если для нас все хорошо кончится. Бой наверху вам предан?

– Да, абсолютно. Я его воспитал.

– Арки, сходите за ним и приведите в гостиную.

– А бабу?

Юбер посмотрел на Та Чуэна.

– Кто эта женщина?

Китаец объяснил:

– Проститутка. Я ей плачу за то, что она сюда приходит.

– Прекрасно. Оставьте ее в спальне, ей и там хорошо.

Старший сержант вышел. Юбер с помощью Мак-Иленни отвязал китайца. Они вытащили его из кресла и были вынуждены поддерживать, чтобы не дать упасть.

– Я выпотрошен, – сумел он выговорить.

Его голос был замогильным, едва слышным.

– Вы придете в себя! – отозвался Юбер. – Но вы правильно сделали, что заговорили. Примени мы этот способ еще раз, с вами было бы покончено.

Китаец вздрогнул. Поддерживая, они провели его по лестнице в гостиную, где Гребер оставил свет включенным. Они услышали, как со второго этажа торопливо спускается старший сержант.

– Ну, что еще случилось? – спросил лейтенант при виде Гребера с боем на плечах.

– Баба! – выдохнул Гребер. – Она смылась!

Юбер выругался. Это был тяжелый удар. Она вполне могла поднять тревогу, может быть, вызвать полицию.

– Она не могла освободиться сама, – заметил он.

Гребер бросил боя на софу, к счастью, заваленную толстыми подушками.

– Ее развязал этот дурак! Она легла сзади него, и он снял пластырь пальцами. А она даже не потрудилась оказать ему ту же любезность!

Юбер посмотрел на боя. Гребер сорвал пластырь, заклеивавший ему рот.

– Это он тебе рассказал?

– Конечно!

Юбер подошел к бою, который казался одновременно разъяренным и испуганным.

– Как давно она ушла?

– Не знаю, мистер. Десять минут, четверть часа назад...

Юбер выругался сквозь зубы.

– Она была на машине? – спросил он Та Чуэна.

– Нет. Я привез ее.

Действовать надо было быстро.

– Арки! Спуститесь за бумагой, на которой писал Та Чуэн, и принесите ее мне.

– О'кей!

Юбер повернулся к китайцу.

– Позвоните по номеру два-пятьдесят один-шестьдесят один и скажите, что у вас есть груз.

Та Чуэн коснулся горла.

– Они... поймут, что...

Верно. Он говорил, но так, что те не могли не заподозрить неладное. Юбер решил:

– Я сделаю это сам.

Он обладал определенным талантом имитировать голоса и подумал, что в данном случае копия будет лучше оригинала. Он набрал номер. Ему ответил сонный голос.

– Это мистер Чоу, – сказал Юбер, подражая гнусавым интонациям китайца. – Я бы хотел узнать, отходит ли в ближайшее время теплоход на Манилу...

– Перезвоните утром, мистер. Бюро открывается в восемь часов...

Юбер повесил трубку, ничего не добавив. Вернулся Гребер.

– Я не нашел этой чертовой штуки, – объявил он.

Юбер посмотрел на Мак-Иленни.

– Это вы взяли?

– Бумагу? Нет.

– Вы положили блок на маленький столик, прежде чем отвязать меня, – напомнил китаец, встревоженный при мысли, что его письменная исповедь исчезла.

– Я смотрел повсюду...

Юбер спустился бегом. Комната была довольно маленькой, и он быстро закончил осмотр. Никаких следов бумаги. Ручка лежала на месте, рядом с резиновой грушей. "Кто?" – спросил себя Юбер. Единственный ответ: женщина. Она могла спуститься, услышать... и увидеть возможность для шантажа, которую ей давали исписанные Та Чуэном листки. Значит, она опередила их очень не намного. На несколько минут, самое большее... Если мотивом ее поступка был шантаж – а какой другой можно вообразить? – она, конечно, не обратится в полицию.

Юбер поднялся. Незачем усложнять дела с Та Чуэном. Он отчитал Гребера:

– Вы совсем ослепли, старина! Он завалился за кресло... Я взял с собой нужные листы.

Он похлопал по заднему карману брюк, как будто бумага находилась там, потом добавил:

– Арки, развяжите боя. Он нам понадобится.

Мак-Иленни, закурив сигарету, предложил:

– Может, нам пора убираться отсюда? Если девка поднимет шухер...

– Сейчас уходим. Одну секунду...

Он взял стул, поставил его перед креслом Та Чуэна и сел верхом, положив руки на спинку.

– Слушайте меня внимательно. Это очень важно... Сейчас мы все поедем на тот маленький пляж, о котором вы говорили. Лодка придет туда через пятьдесят минут, если вы не соврали. Мы приедем раньше. Вы постоите в стороне вместе с присутствующим здесь моим другом – лейтенантом, которого мы зовем Ангел. Ваш бой останется на пляже один, в вашей машине. Когда придет лодка, он подождет человека с лодки в машине и расскажет ему, что трое морских пехотинцев, которых вы захватили сегодня вечером, ускользнули в последний момент. Он должен будет говорить как можно дольше. Впрочем, мы доработаем детали по дороге. Нужно, чтобы вся история выглядела очень правдоподобной.

– А вы? – спросил китаец. – Что будете делать вы?

– Об этом не волнуйтесь. Это не ваше дело. Арки и я будем там, но невидимые. Именно на это я хочу обратить ваше внимание... Если ваш бой допустит малейшую ошибку, если он не будет играть честно, если так или иначе предупредит того, вы немедленно заплатите за это жизнью. Мы дадим знать Ангелу, и он сведет с вами счеты. После этого мы убьем и боя. Объясните ему, чтобы он знал, что его ждет...

Та Чуэн поморщился.

– Не бойтесь, – заверил он, – бой не совершит ошибки. Не знаю, что точно вы задумали, но боюсь, вы собираетесь совершить безумие...

– С вашей стороны крайне любезно так беспокоиться за нас, – сыронизировал Юбер. Он встал. – В путь!

– Мне нужно одеться, – сказал Та Чуэн.

10

Лежа в ямах, выкопанных в песке метрах в пятидесяти от моря, Юбер и старший сержант Гребер ждали. Вода просачивалась в их ямы, но она была теплой, и они не рисковали простудиться.

– Мне в штаны лезет краб, – прошептал Гребер. – Что мне делать?

– Сожмите ягодицы, – ответил Юбер.

– Если он их покусает, я получу право на "Пурпурное Сердце"?

– Конечно! И даже на пенсию по инвалидности.

– Я говорю только о ягодицах, – уточнил сержант.

– Тогда не знаю...

– Я бы хотел знать, прежде чем дать ему подняться выше!

Юбер улыбнулся. Ему очень нравился этот парень, не терявший хорошего настроения даже в самых сложных обстоятельствах. Он приподнялся на локтях и заметил машину Та Чуэна – желтый "форд", стоящий на виду на пляже. Одетый в белое бой ходил туда-сюда между машиной и пенной линией прибоя.

В ста метрах дальше, за деревьями, был спрятан "ягуар" с Та Чуэном и Мак-Иленни.

– Вы хорошо поняли, что мы будем делать? – спросил Юбер.

– Еще бы не понять, – ответил Гребер. – Но я считаю, что это нахальство...

– Найдите другой способ, старина. Я слушаю...

– Если бы нас не поджимало время...

– Согласен. Но что поделаешь!.. Новости расходятся быстро. Как только они узнают, что мы захватили Та Чуэна, все пропало. Сейчас мы разыгрываем нашу последнюю карту.

Гребер вздохнул.

– Дай Бог, чтобы она не оказалась действительно последней!

– Пессимист?

Ответ немного задержался.

– Нет... Но понимаю, очень хороню понимаю.

– В подобных случаях лучше об этом не думать.

– Знаю. Я был в Корее... Там бывали еще менее веселые ситуации, чем эта.

– И вы остались в живых.

– Да, остался... Но эта игра похожа на то, когда сворачиваешь на машине только налево. Десять раз получается, но потом все-таки врезаешься в другую машину, и конец...

– Прекратите, – сказал Юбер. – Вы нагоняете на меня страх.

– Тысяча извинений, майор. Э! Что я слышу?

Юбер навострил уши. Мотор... Морской мотор, вне всяких сомнений.

– Может быть, она...

Он посмотрел на хронометр.

– Несколько минут опоздания, все нормально.

Бой на пляже остановился и, как велел ему Та Чуэн, стал посылать к морю световые сигналы. Три коротких... перерыв в десять секунд... три коротких... новый перерыв. Пять раз подряд.

Лодка приближалась, но ее еще не было видно. Судя по звуку, она описывала широкий круг, прежде чем подойти. Юбер слегка приподнялся и увидел белый пенный след, который лодка оставляла за собой.

– Вот она, – сообщил он и нырнул в свою яму.

Гребер сделал то же самое. Двадцать секунд спустя лодочный мотор издал последний хрип и замолк. Они снова услышали ритмичный рокот волн, разбивающихся о пляж.

Юбер осторожно высунулся из-за песчаного гребня. Лодка еще шла по инерции параллельно пляжу. Она была всего в пятидесяти метрах от песчаной отмели, когда за борт бросили якорь.

Юбер увидел, как человек спрыгнул с лодки в воду, доходившую ему до груди, поплыл, чтобы двигаться быстрее, а потом снова встал на ноги недалеко от берега, где ждал бой Та Чуэна. Теперь человек стоял к ним спиной, и Юбер решил, что момент удачный. Он протянул руку, коснулся плеча своего товарища и выполз из ямы, чтобы скользнуть в воду.

Скоро они вдвоем плыли под водой, выныривая, чтобы вдохнуть воздуха и убедиться, что плывут в правильном направлении.

Они подплыли к лодке так, чтобы использовать ее как защитный экран. Юбер посмотрел под форштевень и заметил двоих людей, разговаривающих на пляже.

– Пошли! – шепнул он Греберу.

Они схватились за борт, подтянулись и свалились внутрь. Это была большая рыбацкая лодка, широкая и с выпуклыми боками, наполовину покрытая брезентом, натянутым между бамбуковыми дугами. Таких здесь можно было встретить сотни, но у этой был очень мощный мотор, позволявший развивать большую скорость.

Юбер и старший сержант забрались под брезент. Там было очень темно, но они нащупали кучи полотняных мешков, возможно, предназначенных для того, чтобы прятать в них тела несчастных морских пехотинцев, попавших в ловушку. Они спрятались под ними и перестали двигаться. Дальнейшее было делом случая...

Им казалось, что прошло уже много времени, как вдруг лодка наклонилась в сторону берега. Они не слышали, как человек поднялся на борт, но были готовы перейти к решительным действиям, если их обнаружат. Оба расслабились только при первых звуках затрещавшего мотора.

Человек вытянул цепь, которая тяжело упала внутрь, прошел на корму лодки, взялся за руль и потянул рычаг газа. Большая лодка медленно тронулась с места, затем рванулась в открытое море, в неизвестность...

Юбер тихонько похлопал по руке Гребера, лежавшего рядом с ним. Если и дальше все пойдет хорошо, скоро они разрешат загадку, узнают наконец, что случилось с таинственно исчезнувшими "сахарными задницами".

Если и дальше все пойдет хорошо...

Прислонясь спиной к стволу кокосовой пальмы, держа пистолет-пулемет под мышкой, лейтенант Мак-Иленни смотрел на удаляющуюся лодку. У него было тяжело на сердце от того, что он остался здесь, но он прекрасно понимал значение роли, отведенной ему Юбером.

Он вздохнул и перенес свое внимание на Та Чуэна, сидевшего в тени мангового дерева в трех метрах от него.

– Сейчас придет ваш бой, – сказал он. – Вам останется только вернуться домой и сидеть тихо. И молить вашего бога, если он у вас есть, чтобы мои друзья вернулись целыми и невредимыми.

Он развернулся на каблуках и направился к "ягуару". Юбер и Арки взяли с собой только кинжалы диверсантов. Второй пистолет-пулемет они оставили в доме Та Чуэна.

Лейтенант Мак-Иленни прекрасно знал этот тип автоматического оружия. Оно было не слишком надежным. Мак-Иленни отлично умел вызывать самую классическую поломку: блокировку затвора косо вошедшим патроном. На ходу он незаметно оттянул затвор назад и подтолкнул гильзу патрона, вставшего наискось. Он тихо отпустил затвор... Прекрасно.

Мак-Иленни открыл дверцу "ягуара" и бросил оружие на сиденье. Не закрыв дверцу, он пошел к "форду", который бой вывел на дорогу. "Форд" остановился на обочине, напротив "ягуара". Бой вышел.

– Все прошло хорошо? – спросил лейтенант.

Он был спокоен и жесток. Безжалостен. Ему казалось, что его товарищи Льюис и Грей – смотрят на него.

– Руки вверх! – заорал Та Чуэн, к которому вернулся почти нормальный голос.

Бой, находившийся как раз на линии огня Та Чуэна, метнулся в сторону и перелетел через куст. Мак-Иленни быстро обернулся с жестокой улыбкой, открывшей его белые зубы. Словно по волшебству, в его правой руке оказался кинжал. Рука поднялась...

Та Чуэн нажал на спусковой крючок и полоснул очередью... Тра-та-та-та-та... Лейтенант Мак-Иленни, по прозвищу Ангел, получил пять или шесть пуль в живот... Он выронил свой нож, воткнувшийся в землю. Его тонкое лицо с горящими глазами выражало бесконечное удивление. Колени подогнулись, и он упал, прошептав:

– Господи!.. Это слишком глупо.

Он услышал Та Чуэна, зовущего боя и говорящего, что они должны поспешить в город, чтобы предупредить Абдуллу, но у него было такое чувство, что это происходит во сне и сейчас он проснется...

Мак-Иленни потерял сознание.

11

Юбер начинал себя спрашивать, приедут ли они когда-нибудь. У него затекли ноги, а влажная одежда вызывала желание чихнуть, что заставляло его почти без перерыва смачивать небо языком.

Он медленно поднял левую руку и правой поддернул рукав рубашки. Светящийся циферблат появился так близко от глаз, что он был вынужден их прикрыть: три часа тридцать минут. Они плыли ровно пятьдесят семь минут.

Его желудок сжала тревога. Он подумал, что большая лодка, несущаяся на огромной скорости, возможно, везет их на Суматру, на другую сторону пролива. Потом природный оптимизм взял верх. Суматра или что другое, они сумеют выкрутиться. Арки был отличным напарником, а опыт научил Юбера, что двое смелых, хорошо обученных людей, ладящих между собой, могут стать опаснее и эффективнее более крупной группы, не имеющей слаженности или сформированной из неравноценных элементов.

Юбер думал об этом, когда режим работы мотора резко изменился. В следующее мгновение центробежная сила бросила его на Арки. Он понял, что лодка совершает крутой поворот.

Последний рев мотора, задний ход. Большая лодка остановилась, ударилась обо что-то металлическое, загудевшее как гонг.

Юбер услышал, как водитель бросил якорь и громко выкрикнул что-то по-китайски. Ему ответили. Голос, казалось, шел с неба. Потом раздался громкий скрип плохо смазанных блоков.

Юбер старался интерпретировать все эти шумы и движения корпуса. Через относительно короткое время у него возникло ощущение, что Гребер и он остались на лодке одни. Он осторожно приподнял мешки, накрывавшие его голову. Корма лодки была пуста. Водитель исчез.

Юбер встал на колени. Арки последовал его примеру. Они освободились из-под мешков, дошли до края брезента и посмотрели наверх. Над ними нависала масса корабля. Юбер сразу заметил, что корабль странно неподвижен, хотя море шевелила сильная волна. Он склонился к противоположной стороне навеса. С борта свисала лестница, первая ступенька находилась в двух метрах над лодкой.

Юбер прошептал:

– Такое впечатление, что корабль сел на мель.

– Я подумал то же самое, – ответил старший сержант.

Юбер приподнялся на руках, потом присел на корточки.

– Пойдем? – спросил он, показывая на лестницу.

– Думаю, это неизбежно...

– Тогда надо сейчас.

Юбер и Гребер проверили надежность кинжалов за поясом, убедились, что наверху никого не видно.

Юбер подошел к лестнице, схватился за первую ступеньку, подтянулся и встал на нее. Миновав полдюжины ступенек, он обернулся, чтобы подождать старшего сержанта.

Он был готов поставить бочку виски против ящика непарных искусственных женских грудей, что корабль действительно сидит на мели. Факт, что водитель лодки просто бросил якорь вместо того, чтобы пришвартоваться к кораблю, был достаточно убедительным.

Арки оказался совсем рядом с Юбером. Они поднялись тихо, стараясь, чтобы не заскрипели блоки, поддерживавшие лестницу. Ночь была по-прежнему светлой, и они увидели, что лестница не доходит до верхней палубы, а заканчивается на середине, возле дыры, зияющей в борту корабля.

На последних ступеньках они удвоили бдительность и наконец рискнули ступить на площадку... Темнота была такой густой, что невозможно было разглядеть, что находится по другую сторону открытого большого люка. У Юбера был фонарик, но он не решался им воспользоваться. Секунд десять они вслушивались, оставаясь неподвижными. Никакого шума, кроме ударов волн, регулярно бьющихся о корпус.

– Останемся здесь, – буркнул старший сержант.

Юбер размышлял. Люди, находившиеся на этом корабле, не имели никакой причины опасаться вторжения со стороны моря. Значит, они чувствовали себя в безопасности. Логический вывод: темные помещения наверняка были пустыми.

Юбер достал фонарик и направил луч вперед, прикрывая его ладонью левой руки. Они увидели довольно большое помещение, примерно четыре на шесть метров. В глубине его они заметили коридор и бесшумно, благодаря каучуковым подошвам, добрались до него. Юбер осветил коридор налево, потом направо. В этот момент до них долетели шум шагов и звук голосов. Юбер выключил фонарь.

– Что будем делать? – спросил Гребер.

Юбер был человеком быстрых решений.

– Нападем на них.

– А если их дюжина?

– Все равно. Отступать некуда.

– Семпер Фи! – застонал Гребер с комичным видом. – "Сахарные задницы" никогда не отступают!

– Мы герои, а они – дерьмо! – заключил Юбер.

В левой стороне коридора довольно далеко от них, вдруг появился слабый пляшущий огонек. Одним движением Юбер и его товарищ прижались к стене. Юбер был ближе к углу. Они подождали, глубоко дыша и расслабляя все мускулы, чтобы суметь напасть в наилучших условиях.

Люди приближались. Они не торопились и оживленно разговаривали по-китайски. Двигавшийся впереди них огонек – несомненно, свет фонаря – с каждой секундой становился ярче. Юбер похлопал товарища по левой руке, предупреждая, что схватка неизбежна.

Люди завернули за угол, ничего не подозревая. Юбер, не любивший рисковать без нужды, нанес тому, кто был к нему ближе, страшный удар ребром ладони по сонной артерии. Фонарь упал и покатился к дальней перегородке из-за крена судна. Гребер бросился на второго человека, но тот в отчаянном рывке отскочил. Гребер промахнулся и, не в силах удержаться на ногах, тяжело ударился о железо. Юбер увидел, что китаец выполнил безупречный кувырок вперед и встал на ноги в двух шагах от укороченной лестницы.

Юбер бросился к нему со всех ног, но было уже поздно. Китаец перепрыгнул через барьер и нырнул в море головой вниз. Юбер услышал внизу "бух". Он нагнулся и увидел только пену и расходящиеся концентрические круги. Потом все успокоилось.

Шатаясь, подошел сильно оглушенный Гребер.

– Он прыгнул?

– Да, но не видно, чтобы вынырнул.

Прыжок с такой высоты в подобных условиях мог плохо закончиться. Китаец мог удариться об воду и сломать позвоночник. Мог он удариться и о дно.

Они подождали еще минуту, прочесывая взглядом блестящую неспокойную поверхность моря. Безрезультатно.

– Он готов, – решил старший сержант, выпрямляясь.

Они вернулись к первому китайцу, лежавшему без сознания в начале коридора. Гребер подобрал большой фонарь. Стекло разбилось, но фонарь продолжал работать.

– Осветите его, – попросил Юбер.

Гребер выполнил просьбу и констатировал:

– Можно подумать, мальчишка.

Юбер ответил:

– С китайцами всегда так. Он выглядит на пятнадцать лет, но вполне может быть тридцатилетним.

Китаец был одет в короткие полотняные штаны, бесформенные и бесцветные, и майку, которая когда-то была белой.

– Это не тот, кто нас привез, – заметил Юбер. – Тот был повыше и одет в рубашку.

Он сел на корточки и стал приводить свою жертву в чувство. Его усилия должны были вот-вот увенчаться успехом, когда неожиданный треск заставил их замереть.

– Лодка! – крикнул Гребер.

Юбер вскочил и бросился вслед за старшим сержантом. Мотор уже работал на полную, когда они достигли лестницы. Они увидели высокую худую фигуру, поднимающую якорь. Гребер помчался вперед как сумасшедший. За ним бежал Юбер, жалевший теперь, что у них нет огнестрельного оружия. На короткое мгновение они поверили, что успеют, но лодка резко сорвалась с места, и Гребер, уже собиравшийся прыгнуть, с огромным трудом сумел удержаться за поручни.

– Сволочь! – крикнул он.

Юбер схватил его за ворот рубашки и помог восстановить равновесие. Большая лодка уносилась в открытое море.

– Этот сукин сын приведет подкрепление, вот увидите! Через час или два на нас навалится целая компания.

Юбер думал точно так же. Они поднялись.

– Поднимем лестницу, – решил Юбер.

Они стали вращать лебедку. Снова заскрипели блоки. Лестница начала медленно поворачиваться вокруг последней ступеньки.

– Так мы будем защищены от сюрпризов, – сказал Юбер. Приведем в чувство морячка и попросим его показать нам помещение.

Они вернулись внутрь. Гребер осветил железный пол.

– Черт возьми! – выругался он.

Китайца не было. Все чисто. Гребер осветил лучом фонаря оба коридора, но ничего не увидел.

– Не ломайте себе голову, – посоветовал Юбер. – Мы его найдем. Пошли, осмотрим все.

– Угу, – ответил старший сержант. – Только бы он не ждал нас где-нибудь с автоматом.

Это было вполне возможно. Юбер заметил:

– Если у него есть автомат, он вполне может прийти сюда. Так что лучше его опередить.

Они пошли налево, потому что те двое пришли оттуда. Время от времени Гребер оборачивался, освещая уже пройденный путь: нельзя было исключить внезапной атаки сзади.

Они вошли в железную дверь и оказались на вершине лестницы, спускавшейся в брюхо корабля. Луч фонаря не открыл им ничего подозрительного. Они начали спускаться с осторожностью индейцев, напрягая все органы чувств.

Они сразу поняли, что попали в трюм. Направляемый во все стороны луч терялся в пустоте. Это вызывало тревогу, но они продолжали путь.

Им удалось беспрепятственно спуститься вниз.

– Куда пойдем? – шепнул Гребер.

Юбер взял у него из рук фонарь и огляделся. Пол трюма был грязным и пыльным.

– Не имеет значения, – решил Юбер, – надо осмотреть все.

Едва он договорил, сзади раздался выстрел. Пуля просвистела над головами и срикошетила от листа железа. В гигантском пустом трюме эхо выстрела вызвало невероятный грохот, заставив обоих сжать зубы и вогнав их в дрожь.

Второго выстрела не последовало. Как всегда быстрый в своих реакциях, Юбер выключил фонарь. Он вытянул руку, схватил Гребера за рукав и заставил вместе с собой отойти на полдюжины шагов. Он знал, откуда стреляли, и у него в голове созревал план.

У противника был не автомат, а пистолет – возможно, девятимиллиметровый "вальтер". Враг не был первоклассным стрелком, но обладал хладнокровием и старался не тратить зря патроны, что могло означать нехватку боеприпасов. Он не знал, что у пришедших нет огнестрельного оружия, а то осветил бы их, чтобы безжалостно перестрелять.

Вывод: атаковать его нужно немедленно и со всей возможной жестокостью, чтобы не дать ему времени понять ситуацию и чтобы заставить потерять хладнокровие.

Юбер притянул Гребера к себе и шепотом изложил ему на ухо свой план.

– О'кей, – одобрил Гребер и взял фонарь.

Юбер, нащупав лестницу, прошел под ней и двинулся дальше, держась рукой за металлическую перегородку. Он ступал без малейшего шума, ставя ноги с тысячью предосторожностей и контролируя даже дыхание.

Он прошел шагов тридцать, когда на секунду почти в центре трюма включилась лампа. Раздался сухой выстрел, который с грохотом разнесло эхо. Юбер успел зафиксировать точное положение стрелка, должно быть, находившегося в проеме одной из водонепроницаемых дверей, соединявшей этот трюм с другими. Он продолжил движение. Его рука нащупала угол, и он свернул налево на девяносто градусов.

Новая короткая вспышка света. Новый выстрел. Три секунды жуткого грохота, как будто падают ящики. Секунда света. Выстрел. Топот Гребера и вопль:

– Крови! Крови!

Бум! Бум! Бум!.. Юбер злорадствовал: китаец нервничал. Гребер издал крик умирающего:

– Ко мне! Он попал в меня! Ко мне... На помощь!

Изменив голос, мощно зазвучавший в трюме, Гребер крикнул:

– Держись! Я иду!

Свет вспыхнул в пяти метрах от предыдущего места и сразу же погас. Китаец вновь собирался выстрелить.

Юбер держал кинжал в правой руке, а фонарик – в левой. Он считал выстрелы и знал, что у противника остался всего один патрон.

Гребер, должно быть, тоже сосчитал залпы и пошел на огромный риск, рассчитывая на нервозность и неловкость китайца. Он включил фонарь и бросился вперед, вопя как бешеный:

– Крови!.. Крови!.. Ты умрешь, подонок!..

Китаец выпустил последнюю пулю. Юбер не слышал щелчка бойка, бившего по пустоте, но догадался. Китаец появился в луче фонаря, испуганный, отчаянно жмущий на спусковой крючок. Юбер поднял правую руку, и тяжелый кинжал полетел, неся смерть.

Ударов было два. Для большей надежности, не зная точно, где находится Юбер, Гребер метнул свой кинжал. Пораженный в горло и грудь, китаец умер на месте.

– Плохо, – пожалел Юбер. Мы могли бы заставить его говорить.

Гребер вытащил свой кинжал, вытер его.

– Какой мазила! – заметил он. Выпустить всю обойму и ни разу не попасть в цель. Он заслужил быть похороненным в "трусах Мэгги"!

Юбер тоже вытащил и вытер свой кинжал. Он подобрал выпавший из руки китайца пистолет – действительно, девятимиллиметровый "вальтер" – и обыскал карманы убитого. Он нашел там полную обойму и вставил ее в пистолет, вынув перед этим пустую.

– Я оставлю его себе, – сказал он. – Может пригодиться.

Он подумал о человеке, удравшем от них на лодке, который мог вскоре вернуться с командой профессиональных убийц.

Они продолжили прерванный маршрут, обошли трюмы от кормы до носа, но без результата, лишь потревожив нескольких крыс.

Этажом выше, в помещении для команды, висел один-единственный гамак. Очевидно, убитый ими человек обычно занимал помещение один.

– Вы не слышали о корабле, севшем на мель в радиусе двадцати миль от Сингапура? – спросил Юбер.

– Нет, – ответил старший сержант.

– Сколько времени вы находитесь в этом секторе?

– Три недели.

Они заглянули в камбуз, где царил запах разлагающихся помоев, дошли до морозильных камер. Ровное урчание, перекрыв мерный шум волн, бьющихся о пустой корпус, привлекло их внимание.

– Слышите?

– Да, – отозвался Юбер. – Кажется, мотор...

– Это второй возвращается с подкреплением.

Юбер продолжал слушать, не отвечая. Урчание сохраняло одну и ту же силу.

– Нет, не думаю. Это что-то другое...

Он подошел к водонепроницаемой двери, разблокировал ее и открыл. Шум стал сильнее.

– Свет, Арки!

Старший сержант подошел с фонарем. Они обнаружили большой восьмицилиндровый автомобильный двигатель, подключенный к огромной динамомашине.

Юбер протянул руку и повернул выключатель возле двери. Никакого результата.

– Странно, – заметил он. – Зачем вырабатывать электричество, если нет освещения?

– Морозильные камеры? – предположил Гребер.

Они вернулись назад. Юбер открыл одну из огромных дверей, предназначенных для провоза целых бычьих туш, и потянул ее на себя. Им в ноги дохнул ледяной воздух.

– Работает! – воскликнул старший сержант, радуясь, что угадал.

Они вошли с включенным фонарем, и их охватил страшный холод. Гребер перекрестился, в его горле застряло рыдание. Юбер в ужасе пробормотал:

– Господи!.. Не может быть!

Гребер трясся. Юбер взял у него фонарь и медленно провел лучом по телам в военной форме, висящим на крюках, закрепленных на потолке. Восемнадцать тел, восемнадцать форм Шестого полка морской пехоты... Восемнадцать "сахарных задниц" с желто-зеленой ленточкой на плече. Пятно света остановилось на искаженном лице последнего. Лицо боксера с раздавленным носом и большими ушами...

– Анчор!.. Старый пройдоха! – простонал Гребер.

Это действительно был лейтенант Эндрю Б. Льюис, вместе с которым они так веселились вчера. Ошарашенный Юбер, все еще не в силах поверить, качал головой.

– Почему!.. Ну почему? Господи!

Зачем сохранять трупы в морозильной камере? С какой целью?

Юбер чихнул и осознал, что холод пронизал его до костей.

– Арки, старина, нам повезло дойти до конца. Теперь надо...

Приглушенный щелчок сзади разом заставил их обернуться. Они не сразу поняли, что тяжелая дверь захлопнулась. Они бросились к ней, но изнутри ручки не было. Охваченные паникой, они попытались ее открыть. Юбер первым вернул себе хладнокровие.

– Успокоимся, старина. Не будем растрачивать силы...

Ошеломленный Гребер отступил на три шага и произнес отчаявшимся голосом:

– Вы сами сказали, майор... Мы дошли до конца... Еще час, и мы будем так же мертвы, как ребята.

12

Телефонный звонок вырвал Джо Брауна из неспокойного сна, населенного кошмарами. Он нащупал трубку и поднял ее.

– Хэлло! Браун слушает.

– Простите, что разбудил вас, дорогой друг, – сказал хорошо поставленный голос. – Это Гиббс. Энтони Гиббс...

Браун сразу же пришел в себя. Гиббс был тем офицером спецотдела разведки, который с английской стороны вел дело об исчезновении американских морских пехотинцев. Это его Браун проинформировал о предпринятой акции, прося для пятерки определенной безнаказанности за неизбежное нарушение законов.

– Хэлло, Гиббс! Что нового?

– Вас кое-что обязательно заинтересует, дорогой друг. Как можно скорее приезжайте ко мне. Катей-билдинг, квартира двести тридцать. Как можно скорее, я настаиваю.

– О'кей, Гиббс! Еду.

Браун положил трубку и рывком вскочил. Если этот англичанин с чопорными манерами позволил себе разбудить его в четыре часа утра, дело обещало быть очень важным. Этот чертов Каттер и его морские пехотинцы, должно быть, наломали дров, перешли все границы. Может быть, попались с поличным при убийстве или поджоге Катей-билдинга... Откуда ему знать?

Браун оделся за две минуты, спустился в лифте в подвал, где стояла его машина, и пулей сорвался с места. Он был по-настоящему встревожен. Если этот тип из ЦРУ и его команда головорезов вызвали вмешательство Гиббса, положение Брауна становилось крайне неприятным. Англичане сумеют добиться от правительства Сингапура его высылки. Англичане не любят шум, а скандалы – еще меньше...

Браун прекрасно знал Катей-билдинг, где находился Американский клуб. Это было огромное здание с претензией на небоскреб, в котором располагались отель, кинотеатр, два ресторана и несколько роскошных квартир. Сразу после войны в нем разместился штаб Дальневосточного командования.

Браун доехал за несколько минут, оставил машину в запрещенном для стоянки месте и вбежал в здание. Ночной сторож храпел, накрыв голову полотенцем. Браун не счел нужным его будить. Он знал, где находится квартира.

В спешке он ошибся этажом и закончил путь пешком. Высокий блондин в сером костюме открыл ему дверь после первого же звонка.

– Я Джо Браун... Гиббс меня ждет.

– Прекрасно.

Большая, как бальный зал, прихожая, заставленная дорогими китайскими безделушками... Огромная гостиная в том же стиле...

– Подождите здесь, мистер Браун.

Браун ждал секунд десять. Вошел Гиббс, свежий, розовый, и, несмотря на раннее время, одетый с иголочки.

– Как ваши дела? Присаживайтесь, я хочу вам рассказать одну историю. Ваши приятели попали в затруднительное положение.

– Я догадался, – сказал Браун.

– У них неприятности, но они проделали хорошую работу. Даже, если все они погибнут, дело будет раскрыто.

– Где они?

– Один – в больнице с полудюжиной пуль в теле. Врачи почти не надеются его спасти. Двое других исчезли.

– Рассказывайте, – поторопил Браун.

– Мы уже давно подозревали некоего Та Чуэна в более или менее незаконной деятельности. Одна из наших осведомительниц сумела завязать с ним знакомство и была у него этой ночью, когда пришли ваши товарищи. Они довольно жестко допросили Та Чуэна и заставили его признаться, что он в значительной степени ответствен за исчезновение ваших морских пехотинцев. Поскольку он не мог говорить после примененного к нему метода, он написал свою исповедь. Нашей осведомительнице удалось завладеть этими листками. Она услышала, как руководитель вашей группы заставил Та Чуэна известить своих заказчиков, что может немедленно передать им нескольких морских пехотинцев.

Браун вздрогнул.

– Этот парень наделен невероятной храбростью.

Гиббс угостил Брауна сигаретой, взял одну себе и щелкнул зажигалкой.

– Предупрежденные нашей осведомительницей о месте и времени встречи, мы отправились туда... в качестве наблюдателей. Мы увидели, как с моря подошла большая моторная лодка. Человек с лодки начал разговор с боем Та Чуэна. В это время руководитель группы и старший сержант вплавь добрались до лодки и спрятались на ней. Лодка ушла... К сожалению, мы не предусмотрели эту возможность и не смогли последовать за ней.

– Не хотел бы я оказаться на их месте, – прошептал Браун.

Гиббс выпустил длинный столб дыма, кашлянул и продолжил:

– Лейтенант Мак-Иленни совершил большую неосторожность. Он положил в машину свой пистолет-пулемет и повернулся спиной к Та Чуэну. Тот схватил opyжие и расстрелял лейтенанта.

– Это невероятно! – возразил Браун. – Мак-Иленни – отлично подготовленный морской пехотинец. Он бы никогда не совершил подобной глупости.

– Все произошло у нас на глазах, – заверил его Гиббс. Мы сами не могли в это поверить. У нас сложилось впечатление, что он сделал это намеренно.

– Невероятно, – повторил Браун.

– После этого, – продолжал англичанин, – мы услышали, как Та Чуэн сказал своему бою, что должен срочно предупредить Абдуллу. Абдулла – организатор дела, тот, кто платил Та Чуэну по тысяче американских долларов за каждого доставляемого морского пехотинца. Мы проследили за их машиной, и они привели нас сюда. Абдулла оказался не кем иным, как симпатичным мистером Хуангом.

Браун подскочил.

– Хуанг?..

– Он самый. Он здесь, в своем кабинете. Мои сотрудники сейчас допрашивают его...

– Хуанг! Но тогда выходит, что он предает...

– Не обязательно... – Саркастически улыбнувшись, Гиббс добавил:

– Немного воображения, Браун! Какова основная цель этих людей в течение многих лет, а? Вы не думаете, что с восемнадцатью трупами морских пехотинцев и соответствующей мизансценой они могут легко добиться ее осуществления?

Браун стал мертвенно-бледным. Он понял.

– Господи! – воскликнул он. – Это ужасно!

– Полностью с вами согласен.

Браун поднялся в сильном возбуждении.

– Надо заставить его говорить. Мы должны найти майора Кейсвита и старшего сержанта Гребера...

Дверь, в которую вошел Гиббс, резко распахнулась. Из нее выскочил китаец в пижаме и бросился, как будто за ним гнались черти, к широким окнам на терассу. За ним бежали двое англичан.

– Остановите его! – крикнул Гиббс.

Он метнулся к китайцу, Браун кинулся за ним, но они опоздали. Китаец без колебаний прыгнул через балюстраду террасы. Они подбежали к краю, когда уже все было закончено. Долгие секунды они молча вглядывались в темное крестообразное пятно на широком тротуаре. Браун отошел первым. Он думал о своих соотечественниках, добровольно бросившихся в пасть волку, и о том, что исчезла последняя надежда быстро найти их.

– Это был Хуанг? – спросил он для очистки совести.

– Он, – ответил Гиббс.

Англичанин потребовал у своих подчиненных объяснений, распорядился убрать тело. Браун предложил:

– Нельзя ли снова взять Та Чуэна?

Гиббс отрицательно покачал головой.

– Та Чуэн ничего не знает. Ему платили за американских морских пехотинцев в форме, и он их поставлял. Но он никогда не пытался понять, что происходит с товаром и для чего он может понадобиться.

Зная репутацию Та Чуэна, Браун не стал спорить. Но за что зацепиться? Гиббс предложил:

– Просмотрим досье Хуанга. Если у нас остался хотя бы один шанс, он должен находиться там...

Они направились к кабинету. Зазвонил телефон. Гиббс ускорил шаг и поднял трубку.

– Хэлло?

Задыхающийся голос китайца спросил:

– Абдулла?

Гиббс знал несколько китайских слов из тех диалектов, на которых говорят две-три наиболее крупные общины в Сингапуре.

– Да, – ответил он.

– Мне нужно немедленно встретиться с вами. Это очень важно. Будьте через десять минут в обычном месте. На корабле два каких-то типа.

Гиббс хотел задать вопрос, но таинственный собеседник повесил трубку.

– Кто это был? – спросил Браун.

Гиббс размышлял.

– Я считаю, что это был тип, управлявший лодкой, которая увезла двух ваших товарищей. Он сказал, что на корабле два каких-то человека. На каком корабле? И он хочет меня видеть через десять минут в обычном месте. Не меня, а Абдуллу, разумеется. На каком месте? Он сказал, что это очень важно. Я полагаю, что двое ваших товарищей превзошли сами себя.

Он секунду подумал, потом решил:

– Когда этот тип увидит, что на встречу никто не пришел, он может перезвонить. Я предупрежу службу прослушивания, чтобы они попытались установить, откуда звонок.

В ожидании дальнейших событий Браун начал изучать досье. Чувство собственного бессилия мучило его.

Юбер посмотрел на часы: четыре сорок. Они попали в ловушку тридцать пять минут назад.

Ртутный термометр, висевший на потолке, показывал двадцать градусов ниже нуля по Цельсию. Трупам не грозило разложение.

Сначала Юбер пытался открыть дверь, стреляя из "вальтера" в замок. Это не дало никакого результата. Опустошив обойму, он понял, что их главный враг – полярный холод, пронизывающий их до костей. Он без колебаний попросил Гребера помочь ему снять несколько трупов, чтобы взять их одежду. Но трупы были твердыми как статуи, и это оказалось непросто. Им пришлось резать одежду кинжалами. Конечный результат был неважным. Все висевшие на крюках тела были в тропической форме. Юбер и Гребер смогли добыть только полотняные брюки и легкие рубашки. Чтобы не умереть от холода в самое ближайшее время, этого было недостаточно.

Тогда они взялись за стены своей тюрьмы возле двери в надежде достичь петель. Они трудились четверть часа, прежде чем смогли пробить кинжалами первое отверстие в железе. Теперь Гребер расширял его.

Сухой хруст, ругательство. Стальное лезвие переломилось. Юбер оттолкнул своего товарища и попытался резать железо, как консервную банку. Его руки мерзли от ужасного холода и двигались плохо. У него мелькнула мысль, что они пропали, что умрут... В нем поднялась непреодолимая ярость, в висках застучала кровь. Он собрал последние силы и нажал на кинжал.

Лезвие сломалось почти у рукоятки. Охваченный безумной яростью, Юбер отшвырнул бесполезную рукоятку к соседней стене.

– Обыщи их! – заорал он. – Найди что-нибудь...

Гребер обыскал одежду мертвецов уже по второму разу. Оба знали, что не найдут ничего, кроме нескольких перочинных ножей, которые сломаются при первом же нажатии.

Фонарь, повешенный на один из крюков, давал все меньше света. Юбер вдруг успокоился. Ярость немного согрела его, но он знал, что нельзя терять хладнокровие. Это ничего не даст. Скорее наоборот...

Он глубоко вдохнул испорченный воздух. От чего они умрут? От нехватки кислорода или от холода? Юбер слышал, что смерть от холода менее болезненна.

Гребер снова атаковал дыру перочинным ножом. Лезвие сломалось почти сразу. Он затопал ногами и завопил, сходя с ума. Юбер шагнул к нему и влепил пощечину. Гребер сел и, уткнувшись лицом в колени, безудержно зарыдал.

Юбер принялся стучать себя по бокам, чтобы согреться. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног. Его тело медленно цепенело.

– Мы здесь сдохнем, – внезапно сказал Гребер почти нормальным голосом. – Сдохнем, как крысы.

Юбер попытался его успокоить:

– Если сдохнем, то ничего не почувствуем. Холод действует как анестезия. Засыпаешь и уже не просыпаешься. И все.

Он посмотрел в поднятое к нему лицо Гребера. На посиневших щеках замерзли дорожки слез, отражавшие слабый свет лампы.

– Почему они не открывают? – застонал Гребер. – Они боятся...

– Я не думаю, что дверь кто-нибудь закрыл, – возразил Юбер. – Она, очевидно, захлопнулась сама из-за крена. Нам надо было ее чем-то прижать.

– Как глупо...

Юбер не ответил. Он больше не чувствовал холода, и это его пугало. Его охватывало желание уснуть.

– Это моя вина, Арки. Я не имел права втягивать тебя.

– Замолчи, – ответил старший сержант. – Ты действуешь мне на нервы. Эти ребята были моими друзьями.

Юбер почувствовал, что у него подгибаются ноги. Он сел, вернее, упал рядом с Арки.

Они надолго замолчали. Лампа на потолке казалась большим, слабо светящимся шаром. Юбер закрыл глаза. Он больше не страдал и чувствовал себя хорошо. Он почти забыл...

– Конрад, – пробормотал Гребер, – я хотел тебе сказать. Ты настоящий морской пехотинец... настоящий пес дьявола... настоящая "сахарная задница"...

Юбер мысленно улыбнулся, потому что замерзшее лицо не могло двигаться. Он был рад. Рад и горд... Настоящая "сахарная задница". Они приняли его. Он хотел ответить, поблагодарить, но уже не мог произнести ни слова.

Спать!.. Спать!..

Браун встал размять ноги и посмотрел на Гиббса, продолжавшего невозмутимо листать досье.

– Это безумие, – сказал Браун. – Время идет, а мы все так же бессильны. Хуанг не был мальчиком из хора. Он занимался этой профессией тридцать лет. Он наверняка не держал здесь ничего компрометирующего...

– У меня есть идея, – отозвался Гиббс. – Будем продолжать.

Он прервался, чтобы закурить сигарету. Его движения были медленными и размеренными. Брауну захотелось его ударить. Он закрыл глаза и сжал кулаки.

– Я знаю, о чем вы думаете, – произнес англичанин ровным голосом. – Поверьте мне, это ничего не изменит.

Браун тоже закурил сигарету. Привычный жест принес ему некоторое успокоение. В кабинет вошел один из сотрудников Гиббса.

– Харрис, – приказал Гиббс, – смените нашего друга. Проверяйте эти досье одно за другим.

– Что искать? – спросил вошедший.

– Вы в курсе дела?

– Да, в общих чертах.

– Тогда вы знаете больше меня. Уделяйте особое внимание кораблям.

Харрис занял место Брауна и взялся за работу. Было пять утра. Через час начнет светать. Браун подошел к Гиббсу.

– Тот тип... Он так и не перезвонил.

– Да. Очевидно, насторожился, не застав никого на месте встречи.

Браун нервно раздавил сигарету в пепельнице. Он сделал несколько шагов, потом резко обернулся. Его рука задела досье, уже просмотренные Харрисом, и они упали на пол.

– Простите, – сказал он.

Он опустился на корточки, собрал бумаги, разлетевшиеся во все стороны, и постарался восстановить досье. Первое, которым он занялся, было помечено "Ванг Пин".

– Ванг Пин?.. Что это такое?

– Не знаю, – ответил Харрис. – Это имя собственное.

Браун просмотрел листки, выпавшие из картонной папки. Но это был не человек, а корабль. Грузовое судно водоизмещением восемь тысяч тонн, севшее на мель в трех морских милях от острова Сингапур. Браун почувствовал, что его сердце безумно заколотилось. Он продолжал читать. "Ванг Пин" сел на мель три недели назад. Груз был спасен, страховая компания начала переговоры со спасательной фирмой о снятии судна с мели. Но переговоры затянулись. Мистер Хуанг, директор местного отделения компании, которой принадлежало судно, до сих пор не ответил на последнее предложение спасательной фирмы, пришедшее десять дней назад.

Браун встал.

– Нашел! – закричал он. – Вот оно... Это именно то... Вызывайте катер, Гиббс! Быстро!

Англичанин сделал успокаивающий жест.

– Спокойнее, Браун. Объясните мне.

Браун бросил досье на стол.

– Посмотрите... Грузовое судно сидит на мели три недели.

Гиббс просмотрел несколько документов и поднялся, убежденный.

– Вы попали в "десятку", Браун, я в этом уверен.

Он поднял трубку телефона.

13

Главный врач "Раффлз Хоспитал" смотрел на вошедшего в его кабинет Джо Брауна.

– Вашим друзьям повезло, – заявил он без вступлений. Оба поправятся. Мы их буквально воскресили, погрузив в ледяную воду, которую затем постепенно нагревали. Они уже окоченели, когда поступили к нам. Теперь их жизнь вне опасности.

– Прекрасно, – прошептал Браун.

– Слабаки бы погибли! Но ваши друзья – крепыши. Это самое меньшее, что можно сказать!

– Скоро их выпишут?

– Э! Не торопитесь! – возразил врач. – Я продержу их восемь дней в карантине. Приходится опасаться осложнений. Надеюсь, что этого не произойдет, но все-таки не будем совершать неосторожных действий.

– Я могу их увидеть?

– Конечно. Только не давайте им слишком много говорить.

Врач нажал на кнопку. Дверь открыла хорошенькая медсестра.

– Проводите этого господина к нашим эскимосам, – сказал врач.

Миновав бесконечные коридоры, они спустились этажом ниже.

– Кого вы хотите увидеть первым? – спросила молодая женщина. – Они в соседних, но отдельных палатах.

– Майора Кейсвита.

Она открыла дверь. Браун вошел и увидел Юбера, удобно устроившегося на подушках.

– Хэлло! – воскликнул Браун.

– Привет! – ответил Юбер.

– Как вы себя чувствуете?

– Нормально... Небольшие проблемы с кровообращением.

Браун взял стул. Он рассказал, что произошло и как он чисто случайно обнаружил, что существует "Ванг Пин". Юбер дал ему договорить до конца.

– Кем был этот Хуанг? – спросил он наконец.

– Агентом секретной службы чанкайшистов. Его финансировали активисты...

В голубых глазах Юбера мелькнул огонек. Его суровое лицо заострилось.

– Я боюсь понимать, – прошептал он.

– Вы наверняка поняли, старина. Уже много лет некоторые члены окружения Чан Кайши стараются спровоцировать войну между США и новым Китаем. Они думают, что это их единственная надежда вернуться в свою страну. Тела морских пехотинцев должны были остаться на китайском побережье после демонстративной попытки высадить десант. Вообразите себе реакцию правительства Китайской Народной Республики, когда оно узнало бы, что среди брошенных нападавшими трупов есть морские пехотинцы США...

– Подонки! – буркнул Юбер. – Рисковать развязать мировую войну ради удовлетворения собственных амбиций, которые теперь превратились в утопию.

– Мы постоянно находимся во власти таких сумасшедших, сказал Браун. – Наша работа – следить за ними.

– Но, – спросил Юбер, – почему они нападали только на парней из Шестого полка морской пехоты? Им нравилась ленточка?

– Нет. Теперь мы знаем причину, и в ней нет ничего таинственного. Шестой полк в конце этого месяца должны были перевести ближе к Формозе[18] для проведения маневров. Им требовался полк, о присутствии которого в регионе было известно.

– Если хотите знать мое мнение, Джо... Для меня это самый счастливый день в году.

Браун встал, улыбаясь.

– Врач посоветовал не особо утомлять вас. Пойду навещу другую "сахарную задницу" по соседству... Вам что-нибудь нужно?

– Как зовут вашу секретаршу? – спросил Юбер.

Удивившись, Браун нахмурил брови.

– Дороти... А что?

– Дороти, – с восторженным видом повторил Юбер. – У нее очень красивые ноги.

– Вполне возможно.

– Пришлите ее ко мне, старина... Это было бы шикарным жестом с вашей стороны.

– Вам нужно продиктовать почту?

– Об этом не беспокойтесь, старина. У меня такое впечатление, что у нее остались обо мне плохие воспоминания, и я хотел бы это исправить. Будьте добры, Джо.

– Я пришлю ее к вам сегодня вечером, после работы.

– Вы настоящий друг, Джо.

Браун открыл дверь, Юбер остановил его:

– Джо!

– Да?

– Пока не пришла Дороти... Если вы встретите медсестру с этого этажа... очень хорошенькую маленькую брюнетку, напомните ей, что мне пора делать массаж. Спасибо, Джо!

1

Управление разведки Военно-Морских Сил США. Здесь и далее (Примеч. перев).

2

Прозвище солдат Шестого полка морской пехоты.

3

Военная контрразведка Великобритании.

4

В тысяча девятьсот восемнадцатом году Шестой полк морской пехоты покрыл себя славой и лесу Белло и был награжден.

5

Американский жаргон: "арки" – фермер из Арканзаса: "анчор" – запасной тормоз; "ангел" – кассир; "ас" – как и в русском, опытный летчик.

6

Жаргонное выражение американских военных для обозначении несъедобной пищи.

7

Прозвище англичан в Азии.

8

Девиз морской пехоты.

9

Так морские пехотинцы называют красный флажок, который поднимают над мишенью, когда стрелок промахивается.

10

Награда американским солдатам, получившим рану на поле боя.

11

Интеллидженс Сервис – британская разведка.

12

Амах – служанка, кормилица, бонна. В Сингапуре объединены в "профсоюзы" по этническим группам.

13

"Золотая деревня".

14

Высшая военная награда в США.

15

Китайцы приписывают порошку из рога носорога свойство возбуждать потенцию. Он стоит очень дорого.

16

По отношению к циферблату часов, положенных перед собой.

17

"Тата" – "голубой", педераст.

18

Принятое во многих странах название Тайваня.