5

Кеннет Лениган заплатил шесть шиллингов шесть пенсов за билет по маршруту Дунун-Ротсей и обратно и вышел из местного бюро "Бритиш Рэйлуэз". Ветер яростно разбрасывал дождь по шоссе. Лениган втянул голову в поднятый воротник плаща и нагнулся вперед, чтобы козырек кепки защищал лицо. Он заплатил три пенса за вход, прошел через турникет и зашагал по левой стороне дамбы, чтобы хоть ненадолго спрятаться от ветра и дождя.

Причал в конце дамбы напоминал поперечину буквы "Т". Оба зала ожидания, один из которых был предназначен для слабого пола, оказались набиты до отказа. Человек тридцать остались снаружи, под выступом крыши, и прохаживались по мокрому полу под ритм джаза, несущегося из громкоговорителей.

Лениган взглянул на часы: девять тридцать две. Придется ждать еще восемь минут: корабль прибудет к Дунуну в девять сорок.

Лениган посмотрел в сторону Гурока, но ничего не увидел. Невдалеке от пристани свинцово-серые воды реки сливались с таким же небом. Лениган принялся расхаживать, чтобы согреться. Двое мальчишек возились в углу с настольным футболом.

Лениган был встревожен. Он чувствовал усталость, депрессию и никак не мог себя убедить, что это вызвано одной лишь ненастной погодой. Накануне он увидел в условленном месте сигнал тревоги, оставленный Мойрой Бабинс, и забрал сообщение из "почтового ящика".

В три часа ночи, опасаясь возможной слежки и соблюдая тысячу предосторожностей, он отправился к Бабинсам. Мойра рассказала ему все, что знала.

Лениган сразу приказал женщине прекратить всякую деятельность, прервать все контакты с Эвереттом Андерсоном и временно заморозить дело Юбера Ла Верна до получения новых инструкций. За этими новыми инструкциями Лениган и ехал на встречу с руководителем сети, которого знал только под псевдонимом "Айзобел". Возможно, тот жил в Ротсее. Каждую субботу Лениган встречался с Айзобелом именно в Ротсее, однако ему не было известно, живет ли руководитель в этом местечке или приезжает откуда-то.

Подходил пароход с двумя трубами – вероятно, "Дашиз оф Хэмилтон". Громкоговорители прекратили джазовый концерт и стали передавать информацию. Залы ожидания тотчас начали пустеть. Лениган прошел к первому причалу. Несмотря на дождь, пассажиры дисциплинированно выстроились в очередь и замерли.

Лениган пригладил пальцами намокшие усы и принялся набивать трубку, рассеянно следя за швартовкой корабля.

Как всегда по субботам, утром из Глазго приехало много народу, особенно рыбаков и игроков в гольф со своим тяжелым снаряжением. Высадка пассажиров заняла много времени. Затем очередь тронулась с места, и Лениган наконец ступил на палубу парохода. Он сразу же спустился в салон и сел у замутненного дождем окна.

Через несколько минут под глухой ритмичный гул машин Лениган погрузился в полудрему, оживляемую эротическими снами, в которых главную роль играла Пирл Бабинс. В короткие секунды пробуждения перед ним вставали образы его жены и двоих детей, живших в Москве.

Он проснулся окончательно, когда пароход проходил мимо маяка. Дождь прекратился, и луч солнца, пробившийся сквозь тучи, освещал маяк и белые строения радиостанции. Несколько парусников, опасно накренившихся к темным и неспокойным, пенившимся у скал водам, огибало мыс. На севере огромные черные облака покрывали холмы. Лениган замер, очарованный этой дикой красотой. Потом солнце спряталось, и по окнам снова застучали капли дождя.

Лениган наконец прикурил трубку, которую набил еще в Дунуне. Пассажиры уже выбирались на палубу. Пароход входил в залив Ротсея, имеющий форму полумесяца. Город располагался у подножия холмов, изгибаясь вокруг порта. На холмах справа торчали уродливые серые многоэтажки.

Чайки, тучей сопровождавшие корабль, издавали пронзительные крики. Пассажиры бросали куски хлеба, которые птицы ловко хватали на лету. У пристани стоял колесный пароход.

Скоро они причалили. Лениган сошел на берег одним из первых. Пристань была заполнена обычной для уик-энда толпой. Лениган поспешил к выходу. Едва он вышел из дверей, как дождь полил с новой силой, превратившись в настоящий потоп. Он побежал под застекленную крышу. Собралась плотная толпа. Старые личные машины, превращенные в такси, без конца подвозили пассажиров, которые, выбравшись из автомобиля, бежали к дверям, иногда с тяжелыми чемоданами.

Ливень длился минут десять и прекратился почти мгновенно. Лениган по бульвару направился к пляжу. Инструкции предписывали ему проходить около километра в этом направлении, затем возвращаться назад. Айзобел подходил к нему на обратном пути, всегда в разных местах, несомненно, предварительно убедившись, что за Лениганом нет "хвоста".

Лениган догадывался, что Айзобел мог наблюдать за ним, но не пытался разглядеть шефа и не обращал внимания на окружавший его пейзаж: миниатюрные площадки для игры в гольф, причалы моторных лодок, сдаваемых напрокат, цветочные клумбы, гирлянды разноцветных электрических лампочек вдоль эспланады. Не смотрел он и на продавцов сигарет и мороженого, телефонные кабины, фотографов, бесконечные весы, сидевших на мокрых скамейках стариков и постоянно кружащих чаек, всегда крикливых и голодных.

Пол Финн, он же Айзобел, находился в своем доме на господствующем над портом и выходящем на эспланаду холме возле Богани-Вуд. Он рассматривал в мощный бинокль Ленигана, а еще внимательнее людей, шедших в том же направлении на большем или меньшем расстоянии от него.

Лениган дошел почти до Скотч-Вуд и развернулся. Пол Финн понаблюдал за ним еще минуту-две, чтобы убедиться, что этот маневр никто не повторил. Успокоившись, он положил бинокль в футляр, спустился на первый этаж, надел плащ и шляпу.

Пол Финн был высоким худощавым мужчиной лет сорока с длинным костлявым лицом, серо-зелеными глазами, очень высоким лбом и седеющими, редкими и коротко остриженными волосами. "Пол Финн" было его ненастоящим именем. Он имел звание полковника ГРУ – Главного Разведывательного Управления Советской Армии, занимающегося военным шпионажем за границей, и был главой сети, организованной вокруг американской базы Холи-Лох для сбора информации и возможного проведения диверсий.

Пол Финн обосновался в Ротсее год назад. Он выдавал себя за художника. Прикрытие было безупречным, поскольку он действительно писал картины, не лишенные таланта. Галерея Ротсея устроила в начале сезона выставку его работ, и пятнадцать полотен были проданы по очень неплохим ценам.

Он вывел из гаража черный "моррис-минор". Проехав по узкой улочке к центру города, Финн оставил машину возле отеля "Виктория" напротив порта и пешком направился к эспланаде. Небо посветлело. Серая мгла рассеялась, открывая вид на Лох-Стривен и высокие холмы слева от города.

На бульваре к Финну подошли три девушки, прося монетку в полкроны, чтобы позвонить. Он извинился – мелочи у него не было.

Пользуясь улучшением погоды, вышли на площадки игроки в гольф. Финн заметил Ленигана метрах в ста от себя. Естественным движением он свернул к одной из многочисленных скамеек и сел на нее лицом к порту, тщательно подложив под себя полы плаща, чтобы не промокнуть.

В следующие тридцать секунд он делал вид, что интересуется движением моторных лодок, снующих по заливу. Подошедший Лениган сел на другой край скамейки. Он набил трубку табаком и аккуратно прикурил ее.

– Кажется, погода налаживается, – неожиданно произнес Пол Финн.

– Ненадолго, – ответил Лениган, глядя на все еще серое небо.

– Противное лето, – продолжал Пол Финн.

– Верно. Не верится, что сейчас начало августа. Убедившись, что их никто не может услышать, они перешли к более серьезным вещам.

– У нас неприятности с Дунканом, – объявил Лениган.

Кодовым именем "Дункан" они обозначали Эверетта Андерсона. Простая предосторожность, чтобы никогда не произносить и не писать его настоящее имя.

– Серьезные? – спросил Пол Финн.

– Боюсь, да. Позавчера я случайно встретил его жену. Она ушла от него и собиралась кое-кому кое-что рассказать.

– Что ей известно?

– Не знаю, но я счел нужным принять меры.

Пол Финн недовольно нахмурил брови.

– Самые решительные?

– Да, но я сделал все, чтобы ее не сразу нашли. Они решат, что она уехала.

– Надеюсь, будет так.

– Это не все. Дункан, сильно напившись, устроил аварию и попал в тюрьму. У него была известная вам коробка. Я забрал ее ночью. Вчера днем он пришел к Кэрол за этой коробкой, уверяя, что готов сделать то, о чем мы просили. Вчера вечером, намереваясь отдать ему коробку, Кэрол заметила слежку за ним. Скорее всего это были агенты американской службы безопасности. Невозможно узнать, подозревают ли они его или причиной слежки было исчезновение его жены.

– Какова будет реакция Дункана в случае его ареста?

– Он пьяница, опустившийся человек, которому ни в чем нельзя доверять. Впрочем, вы прекрасно знаете, что мы все равно решили убрать его после того, как будет завершена замена деталей. Он может снова прийти к Кэрол и подвергнуть нас всех риску...

– Тогда колебаться нельзя.

– Прекрасно. Я займусь этим сегодня же вечером.

– Будьте очень осторожны, – посоветовал Пол Финн. – Нельзя допустить, чтобы лекарство оказалось хуже болезни. Устройте несчастный случай.

– Я так и собирался.

Лениган пососал свою затухающую трубку. Мимо них прошла пожилая чета, державшаяся под руки, и они подождали, пока старики уйдут подальше.

– Как операция "Каррик"? – поинтересовался Пол Финн.

Так они назвали акцию, предпринятую против Юбера Ла Верна.

– Все шло хорошо, – ответил Лениган. – Фотографии получились великолепно. Я попросил Кэрол временно приостановить дело и не возобновлять до нового приказа.

– Вы правильно сделали. Надо удостовериться, что ею не интересуются американские службы. Приход вчера днем Дункана мог привлечь к ней их внимание... Это дело нескольких дней.

Лениган вынул изо рта трубку, выбил пепел пальцем. Мимо пробежали мальчишки, за которыми пронеслась туча крикливых чаек.

– Что еще? – осведомился Пол Финн.

– Кажется, "Джордж Вашингтон"[2] готовится выйти в море.

– Хорошо, я сообщу об этом нашим "траулерам". Лениган, пригладив пальцами усы, продолжал:

– Я хотел вас попросить... Возможно, ситуация в ближайшие дни будет развиваться быстро, и мне понадобится быстро связаться с вами ради нашей безопасности. Встреч по субботам слишком мало.

Пол Финн некоторое время молчал. Он казался недовольным.

– Именно ради нашей безопасности, – ответил он наконец, – слишком частые встречи нежелательны. Они очень опасны.

– Я настаиваю, – сказал Лениган. – Возможно, мне придется принимать важные решения...

– Послушайте, вот что можно сделать. В случае крайней необходимости вы отправитесь на корабле, выходящем из Дунуна в три часа. Приехав сюда, позвоните по номеру шесть-сорок семь и попросите Лилиан. Это проститутка, работающая на дому. Красивая и очень милая девушка. Скажете ей, что вы друг Джорджа, и она вас сразу примет. Как только придете к ней, закройтесь в ванной. На полке лежит стопка банных полотенец. Возьмите красное и повесьте его на окно снаружи. Через час приходите сюда, как обычно. Повторите.

Лениган добросовестно повторил.

– Теперь, – заключил Пол Финн, – можете идти. В двенадцать десять отходит корабль на Дунун. Будьте очень осторожны.

Лениган встал.

– У нас есть известия о моей семье? – спросил он.

– Да, простите. Они сейчас отдыхают на Черном море.

– Должно быть, там теплее, чем здесь.

– Конечно.

Лениган ушел. Он думал о своей жене, о двенадцатилетней дочке и сыне, который был на два года моложе. Он представил их себе загорающими на белом песчаном пляже у ярко-синего моря и пожалел, что его нет с ними.

6

Капитан-лейтенант Чарлз У. Эйзен закурил сигарету и встал. Юбер снова восхитился его мощным сложением. Двигаясь, Чарлз Эйзен напоминал тяжелый танк или бульдозер.

– Как прошла ваша встреча с шотландской полицией? – спросил он.

Юбер взглянул в иллюминатор. Вдали виднелись северный берег Холи-Лох, выстроившиеся в ряд между дорогой и крутым холмом дома Килмуна и маленькое кладбище на склоне, где могилы располагались как бы этажами.

– Прекрасно, – ответил Юбер. – Я заверил, что Мэриан Андерсон покинула нас после выхода из танцзала и больше я ее не видел. Энрике заявил то же самое.

– Масс тоже. Я проинструктировал его, как вы просили, а он предупредил Ленигана, который, естественно, согласился все это подтвердить.

– Хорошо, что это сделал Масс, – сказал Юбер. – Он дольше знаком с Лениганом, чем мы, и проснулся после той ночки в его доме.

Чарлз Эйзен улыбнулся.

– Конечно, но Лениган казался убежденным в том, что в исчезновении молодой женщины виновны вы и ваш шофер. Что касается Масса, мне пришлось его немного просветить. Это было необходимо, потому что он начинал задавать вопросы...

Юбер посмотрел на капитан-лейтенанта.

– А что наблюдение?

– Я как раз собирался об этом рассказать. Вчера вечером Мойра Бабинс следила за Андерсоном до полицейского участка в Дунуне, а потом до отеля "Аргайл", откуда он забрал машину своей жены. На обратном пути Мойра Бабинс определила, что за Андерсоном есть "хвост". Она сразу же оторвалась от него, не заметив, что сама была объектом наблюдения. Она направилась в верхний квартал Дунула, где нарисовала на стене красный круг. После этого она поехала в парк при Кастл-Хилл и засунула сообщение в "почтовый ящик". Один из моих людей ознакомился с содержанием записки и положил ее на место. Это был вырванный из блокнота листок, на котором написаны два слова: "Дункан" и "Кэрол". Слово "Дункан" помещено сверху и обведено кружком. С наступлением темноты за сообщением пришел Кеннет Лениган.

– Ну что же, – констатировал Юбер, – вот звено, недостававшее для объяснения нашего приключения. Лениган – сообщник семейства Бабинсов. Что он сделал потом?

– Поехал спать. Мои люди не имели приказа продолжать наблюдение всю ночь. Убедившись, что он лег, они ушли и вернулись только в семь часов утра. Я думаю, что мне следовало выделить группу для ночного дежурства.

– Сейчас уже ничего не изменишь, – сказал Юбер. – Нет нужды терять время на сожаления о том, что следовало бы сделать, но не сделали. А сегодня?

– Мойра Бабинс рано утром уехала в Глазго. Она сняла номер в "Сентрале", пообедала в гостинице, потом сходила в кино. Кажется, она ни с кем не встречалась. Лениган сегодня утром отправился на пароходе рейсом девять сорок в Ротсей. Сразу по приезде он пешком прошелся по бульвару вдоль берега. Мои люди взяли напрокат моторную лодку и следили за ним с воды. Он прошел около километра, потом повернул назад. На эспланаде он сел на скамейку рядом с человеком, которого мои парни смогли сфотографировать с помощью телеобъектива...

Эйзен открыл ящик, вынул из него фотографию и протянул ее Юберу.

– Они несколько минут поговорили, потом Лениган ушел и вернулся в Дунун на корабле рейсом двенадцать десять. Один из моих ребят попытался проследить за вторым, но почти сразу потерял его.

Юбер взглянул на фотографию. Она была сделана с очень большого расстояния в маленьком формате, а потом сильно увеличена. Изображение было нечетким, но Ленигана легко можно было узнать. Юбер долго разглядывал лицо человека, сидящего на другом конце скамейки.

– Вы смогли установить, кто это? – спросил он.

– Нет.

Юбер положил фотографию на стол.

– Способы связи и предосторожности, предпринимаемые для встреч, достаточны, чтобы доказать, что мы имеем дело с нелегальной агентурной сетью, – сказал он. – Мой опыт позволяет предположить, что незнакомец из Ротсея – резидент. Лениган подчинен непосредственно ему и служит связником между шефом и Бабинсами. Мы видели цепочку передачи информации, возможно, сообщения о слежке за Андерсеном... Мойра Бабинс – Ленигану, Лениган – неизвестному из Ротсея. Мы можем быть почти уверены, что Мойре Бабинс неизвестно, где живет Лениган, и знает она его только под кодовым именем. Это обычная схема организации советских сетей.

Чарлз Эйзен кивнул, вынул изо рта сигарету и спросил:

– Как по-вашему, что нужно делать? Взять Андерсона, Бабинсов и Ленигана и допросить их?

Юбер поморщился.

– Андерсон наверняка заговорит, – согласился он. – Бабинсы – возможно, нет. Лениган – точно нет. И голова ускользнет от нас. Нет, поверьте мне, сейчас ничего не надо делать. Только продолжать наблюдение, но с самыми строгими предосторожностями. Со своей стороны, постараюсь вызвать демарш в отношении себя...

Кеннет Лениган заканчивал ужин в своем доме на одном из холмов Дунуна, продуваемых порывами ветра и заливаемых струями дождя. Работал радиоприемник, но Лениган его не слушал. С самого возвращения из Ротсея он не переставал размышлять, обдумывая "несчастный случай", призванный покончить с Эвереттом Андерсоном так, чтобы не привлечь внимания полиции.

Он рассмотрел несколько вариантов: автокатастрофу, утопление, удар электротоком и даже самоубийство, якобы вызванное исчезновением Мэриан. Однако ни один не выдерживал серьезного рассмотрения.

Лениган задумчиво взял из вазы, стоявшей в центре стола, грушу. Он начал ее чистить. Вдруг из груши вылетела оса. Она немного полетала, приходя в себя после холода, потом опустилась на край стакана, наполовину заполненного пивом.

Лениган смотрел на нее. Он не боялся ос, и его мозг оставался сосредоточенным на навязчивой идее. Осу спустилась внутрь стакана, соскользнула в пиво и стала в нем барахтаться.

На этот раз Лениган отреагировал. Он в ярости вскочил, взял стакан и пошел на кухню, намереваясь вылить пиво вместе с осой в раковину. Внезапно он замер на месте. Его лоб сморщился, глаза сузились. Он поднял стакан на уровень глаз и стал наблюдать за слабо барахтающейся осой. Углы его губ под густыми усами поднялись в жестокой улыбке. Он нашел решение. Великолепное решение.

Лениган поставил стакан и осторожно вынул из пива осу за мокрые крылышки. Он вернулся в гостиную и сел перед маленьким секретером, стоявшим у стены между двумя стенами. Левой рукой он открыл тюбик с жидким клеем и выдавил из него каплю. Затем Лениган осторожно раздвинул крылышки насекомого и провел их верхней стороной по клею, а потом снова соединил и подержал прижатыми одно к другому. Оса извивалась в тщетной надежде дотянуться до пальцев Ленигана жалом. Наконец Лениган отпустил осу, которая с трудом попыталась ползти. Склеенные крылья не давали ей возможности улететь. Лениган высыпал на стол спички и спрятал осу в коробок.

Он был очень доволен, придя к мысли, что изобрел новый способ убийства.

Не нарушая привычку, приобретенную с самого приезда, что могло бы показаться странным возможным наблюдателям, Юбер решил в этот вечер опять пройтись по барам вместе с Энрике.

Место, где они сидели в начале двенадцатого, было мрачным. Одни мужчины: группа из четырех человек играла в карты, остальные молча пили в одиночестве.

Чтобы не выделяться, Юбер и Энрике не разговаривали. Юбер размышлял, как возобновить контакт с противником, не возбуждая его подозрений. Первый способ: пойти домой к Ленигану под предлогом исчезновения Мэриан и полицейского расследования. Сделав вид, что не знает о вмешательстве лейтенанта Питера Масса, Юбер мог бы сказать, что в полицию заявили он и Энрике, и предложить Ленигану придерживаться той же версии, если канадца тоже вызовут на допрос. Придется изобразить беспокойство, принять почти виноватый вид, показать, что готов на любые компромиссы, чтобы избежать неприятностей... Второй способ: отправиться к Бабинсам, пользуясь приглашением Гордона, и просить о новой встрече с Пирл за установленную цену. Тогда надо будет выглядеть пристыженным, терзаемым угрызениями совести, но неспособным устоять перед демоном плоти.

Юбер решил, что оба хода вполне совместимы и могут быть осуществлены один за другим в тот же вечер. Он сказал Энрике:

– Уходим.

Как и любой специальный агент, знающий свою работу, Юбер заплатил за выпивку, как только ее подали, чтобы, если возникнет необходимость, уйти сразу. Они слезли с табуретов и вышли из бара, провожаемые тусклыми взглядами остальных клиентов и хозяина.

Погода не стала лучше и, если верить метеопрогнозу, опубликованному в газетах, не должна была улучшиться еще много дней.

Черный "форд-зодиак" стоял перед баром. Энрике и Юбер быстро сели в машину.

– У меня такое чувство, что в ушах и между пальцами ног начинают расти грибы, – буркнул Энрике, заводя мотор.

Юбер тоже промок до костей.

– Поехали к Ленигану, – сказал он. – Сумеете найти его дом?

– Любители порнухи?

– Вот именно.

– Конечно, – заверил Энрике. – Найду дорогу с закрытыми глазами.

Он включил "дворники" и огни.

– Вы, часом, не во власти искушения? – спросил он, передвигая рычаг переключения скоростей.

Суровое лицо Юбера осветила веселая улыбка.

– Нет, – ответил он. – Мы просто "встревожены" и хотим знать, совпадет ли с нашей версия Ленигана относительно исчезновения Мэриан Андерсон.

– Понял, – кивнул Энрике.

Они добрались очень быстро, но, несмотря на свою уверенность, Энрике проехал мимо дома, не узнав его. Он заметил свою ошибку на ближайшем перекрестке и развернулся.

– Остановитесь здесь, – велел Юбер.

Он заметил машину с выключенными огнями, в которой должны были находиться люди Чарлза Эйзена, но не это заставило его остановиться. Ему показалось, что кто-то в темноте открывает ворота в заборе вокруг дома Ленигана.

– Погасите фары, – добавил Юбер.

Энрике подчинился. Секунд через двадцать на улицу выехал желтый "форд-Англия" Кеннета Ленигана, который вышел из машины, закрыл ворота, снова сел в машину и тронулся дальше.

Машина службы безопасности двинулась следом.

– За ними, – приказал Юбер.

Лениган направлялся через нижний город по шоссе в сторону Сандбанка. Скорость его "форда" не превышала пятьдесят километров в час. И это ставило серьезные проблемы перед водителями двух машин, следовавших за ним под дождем с выключенными фарами.

Почти у въезда в деревню Лениган, оставив машину на обочине, зашагал по извилистому переулку. "Шевроле" разведуправления флота и "зодиак" Юбера остановились на довольно большом расстоянии.

– Пойдемте с мной, – предложил Юбер.

Они быстро добрались под дождем до "шевроле". Трое крепких мужчин в плащах встретили их прохладно, заняв круговую оборону, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Юбер приготовился к долгим объяснениям, но один из агентов Чарлза Эйзена узнал его.

– Попрошу вас остаться здесь, – сказал Юбер. – Мы посмотрим, куда он идет. В любом случае он вернется за своей машиной...

Узкую дорожку с обеих сторон сжимала живая изгородь. Энрике шел за Юбером. Ветер так сильно завывал в ветвях, что не было нужды заботиться о соблюдении тишины.

Дорога сворачивала вправо. Они ускорили шаг, насколько позволяли камни под ногами, кусты и скользкая грязь. Вдруг Юбер вытянул руку, чтобы остановить Энрике.

Меньше чем в пятидесяти метрах впереди на забор влез человек, который затем спрыгнул с другой стороны. Юбер и Энрике снова двинулись вперед. Они тоже перелезли через забор и оказались на лужайке, идущей под уклон. Внизу был виден свет жилых домов, а дальше, посреди Холи-Лох, – огни "Протеуса".

Кеннет Лениган укрылся за гаражом Андерсона. Он был почти убежден, что за домом следят, но скорее всего, казалось ему, наблюдатели сидят в машине на шоссе или на дороге, ведущей к дому. Именно поэтому он сделал большой крюк по полям.

Он перелез через забор и попал во двор. Задняя часть дома была темной, но, если Андерсон был там, он мог находиться в одной из комнат, выходящих на другую сторону. Лениган пробрался по двору, прижимаясь к забору. В кармане у него были ключи, взятые у Мэриан. Он бесшумно открыл дверь, вошел и тотчас закрыл ее.

В доме было тепло. Неожиданный треск обогревателя вогнал Ленигана в дрожь, и он несколько секунд стоял, затаив дыхание и слушая учащенные удары сердца.

Успокоившись, он расстегнул мокрый плащ, долго вытирал ноги о тряпку и пошел наощупь в гостиную. Только там он включил карманный фонарик, прикрывая лампочку пальцами. Он неторопливо поднялся по лестнице на второй этаж.

Из-под двери спальни пробивалась полоска света. Лениган без колебания открыл дверь.

– Добрый вечер, – произнес он самым естественным тоном.

Эверетт Андерсон лежал в постели и читал газету. Он вздрогнул, хотел вскочить, но узнал Ленигана.

– Что вы здесь делаете? – буркнул он. – Как вы вошли?

Лениган закрыл дверь.

– Мне нужно поговорить с вами по поводу вашей жены, – сказал он.

Он развел руками, посмотрел на свой мокрый плащ.

– Какая паршивая погода, – заворчал он.

Лениган достал из кармана пузырек в кожаном футляре, до середины наполненный виски.

– Простите, – добавил он, – но это лучший способ согреться.

Он сделал вид, что пьет, потом вытер горлышко ладонью. Проведя с Андерсоном несколько вечеров в баре, он знал, что тот никогда не откажется от нескольких глотков виски, и протянул пузырек инженеру.

– Отличная штука. Такого вы еще не пробовали.

Андерсон взял маленькую бутылочку, но поставил ее на одеяло, не выпуская из руки.

– Что вы собирались рассказать о моей жене? Я надеюсь, что она отправилась к черту и не собирается возвращаться...

Лениган волновался, выпьет ли собеседник, но тщательно скрывал свое нетерпение.

– Не думаю, что она намерена возвращаться, – заверил он.

Андерсон, казалось, испытал огромное облегчение. Он было поднес флакон к губам, но приостановился и спросил:

– Объясните мне все-таки, как вы сюда вошли?

– Ваша жена дала мне ключи.

– Моя жена?.. Зачем?

Лениган примирительно понял руку.

– Я вам сейчас объясню...

Бутылочка поднялась еще на несколько сантиметров.

– Почему вы не позвонили, как все? – настаивал Андерсон. – Все-таки в чужой дом так не входят...

Лениган сжал в карманах кулаки. Ему хотелось оглушить Андерсона, но он сдержался.

– Перед вашим домом дежурят полицейские, – ответил он. – Я пробрался сзади, чтобы они меня не увидели. Если бы я позвонил, вы бы спустились, включили свет в прихожей, и они бы узнали, что я пришел к вам.

Андерсон опустил флакон на одеяло.

– Полиция перед моим домом? Но почему?

Он выглядел испуганным. Лениган подумал, что инженер не выдержал бы суровый допрос. Видно, другого выхода, кроме предложенного Айзобелом, не было.

– Вне всяких сомнений, они подозревают вас в причастности к исчезновению вашей жены.

– Черт! – выругался Андерсон. – Они сошли с ума... У меня безупречное алиби.

– Возможно, они думают, что у вас был сообщник, и ждут, пока он придет за платой.

– Черт! – снова буркнул Андерсон.

Наконец он поднес флакон к губам и жадно сделал пять-шесть глотков. Вытерев губы рукой, он протянул бутылочку Ленигану, который, спокойно завинтив крышку, убрал флакон в карман.

– Теперь, – сказал Андерсон, – начинайте. Я вас слушаю.

Лениган внимательно смотрел на него. В выпитом Андерсоном виски была большая доза сильного снотворного, того самого, что Лениган опробовал несколько ночей назад на Юбере. Энрике и Питере Массе. Действовать оно начинало очень быстро.

– Так вот, – медленно произнес Лениган, – это долгая история...

Взгляд Андерсона затуманился, мускулы лица расслабились. Он с заметным трудом старался удержать голову, но она упала на подушку. Он хотел заговорить, но не смог произнести ни единого слова. Его глаза закрылись, и он погрузился в крепкий сон, широко раскрыв рот.

Лениган несколько секунд сидел неподвижно, потом неторопливо достал из кармана спичечный коробок и пинцет филателиста. Открыв коробок, он за склеенные крылья достал пинцетом осу и нагнулся над Андерсоном.