Глава 1

Было около половины девятого вечера, когда водитель грузовика с прицепом высадил меня в абсолютно незнакомом месте. Дальше нам было не по дороге. Я прибыл из Чикаго на грузовике, груженом мебелью, усталый и невыспавшийся. Во время этого долгого пути я так и не сомкнул глаз. Мой брат Альберт наотрез отказался дать взаймы, и потому я не мог избавиться от мысли, что теперь надо мной и моей женой Бесс нависла угроза потерять мотель, приобретенный нами в Сан-Пите[1].

Трудно было предположить, что родной брат откажет в столь незначительной помощи. «И не надейся!» — изрек он напоследок, что окончательно меня добило. На прощание водитель грузовика сказал, что если я доберусь до Валдосты, а затем на шоссе номер девятнадцать, то оттуда до Флориды рукой подать. Он одарил меня широченной улыбкой и дал остаток ужина, купленного в Наконе.

«Славный парень», — подумал я, укрываясь под огромным дубом и провожая взглядом удаляющийся грузовик, который с грохотом, извергая клубы выхлопного газа, мчался по автостраде.

Погода была отвратительнейшей, шел бесконечный дождь с мокрым снегом. Только этого мне и не хватало. Я взглянул на дорогу, покрытую жидкой грязью и меня передернуло от отвращения и холода — пронизывающий до костей северный ветер проникал сквозь легкое демисезонное пальто. Пришлось придерживать шляпу, чтобы она не улетела. Я съел полплитки шоколада и бутерброд с сыром, а яблоко оставил до лучших времен. По шоссе промчались два автомобиля, окатив меня с ног до головы грязью. Я сплюнул от ярости и выругался, вспомнив к тому же, что у меня не осталось ни единой сигареты: ситуация казалась безвыходной и я совсем пал духом.

И все-таки надо идти дальше — не стоять же на одном месте, когда льет дождь и ноги безнадежно промокли. Преодолев крутой поворот, я через несколько минут оказался на узком деревянном мосту. И тут я увидел сверкающую вывеску:

АЛФ БАР—Б—К[2]

«Свежие сэндвичи»

Голубая неоновая вывеска призрачно светилась среди ветвей деревьев, которые скрипели и раскачивались на ветру. Кроме светящейся вывески, из-за тумана в трех шагах ничего не было видно.

Проверив скудное содержимое своего кармана, в котором была преимущественно мелочь, я направился в сторону вывески в предвкушении чашки горячего кофе и пачки сигарет. Кроме того, я надеялся переждать в тепле дождь. А вдруг там найдется кто-нибудь, кто согласится взять меня в свою машину.

Однако переступив порог и увидев, что это за вертеп, я тут же понял, что нечего и мечтать о доброй душе, которая прихватила бы меня с собой. Если тут и остановится какой-нибудь автомобиль, его пассажиры, без сомнения, будут либо ненормальными, либо оказавшимися еще в более бедственном положении, чем я.

Перед входом в луже грязи возвышалась ржавая заправочная колонка. Входная дверь того и гляди готова была рухнуть, а войдя в бар, я увидел, что и там не лучше — все было в пыли, на полу валялись обрывки бумаги вперемешку с окурками, ветхая дверь была почти сорвана с петель, стены залатаны кусками фанеры и жести. Неприглядное зрелище. Помещение освещалось тусклой, засиженной мухами, лампочкой, висящей над дверью. Трудно было представить, что это заведение когда-либо знавало лучшие времена.

Войдя, я остановился и как следует осмотрелся. В нос мне ударил застарелый запах блюд, которые готовили в заведении Алфа, должно быть, последние десять лет. От одной мысли об этой еде, мне стало не по себе.

— Хо-хо-хо, — проговорил какой-то субъект, сидевший в комнате.

Весь опухший, с сизым от пьянства лицом, он расположился на перевернутом ящике из-под яблок, опершись спиной о пузатую печку. Он тупо смотрел то на меня, то на какого-то человека за стойкой.

— Хо-хо-хо...

— Шел бы ты лучше домой, — сказал долговязый мужчина за стойкой. — Черт побери, Хо-хо! Ты же полторы недели на просыхаешь!

— Хо-хо-хо! — повторил тот.

Я сел за стойку и принялся скатывать хлебные шарики.

Заведение Алфа вызывало у меня тошноту, несомненно, это была самая омерзительная забегаловка из всех, какие я видел. Даже хуже, чем в районе гавани. Кроме дешевой выпивки, здесь можно было получить кофе, напоминающий бурду, и блюдо непонятного происхождения. В глубине стояли сломанный проигрыватель и два громоздких буфета с грязными стеклами. Мраморная стойка вся потрескалась, за ней виднелась электрическая плита в подтеках жира. Потолок был настолько низким, что я почти упирался в него головой; печка дышала нестерпимым жаром.

— Чего желаете? — спросил долговязый из-за стойки. — Меня зовут Алф. Приготовлю барбекю так, что пальчики оближете.

У него было розовое лицо, усыпанное веснушками. Он наклонил голову с редкими светлыми волосами. Белая чистая рубашка, светлые хлопчатобумажные брюки, тщательно отутюженные, придавали ему опрятный вид, что никак не вязалось с этим захламленным помещением.

— Я бы с удовольствием выпил чашку кофе.

— Вы не хотите попробовать барбекю? — изумился Алф.

— Нет, благодарю вас.

Алф огорченно покачал головой. Я повернулся, чтобы получше рассмотреть Хо-хо. Довольно молодой, с грубым лицом, он походил на неотесанного деревенского мужика. Тупой взгляд исподлобья и отвисшая нижняя губа делали его еще более непривлекательным. Спутанные волосы свисали прямо на глаза и, причешись он хоть раз, это явно пошло бы ему на пользу. Он был одет в пыльный комбинезон. «Ну и тип!» — подумал я с отвращением.

Вдруг мне послышалось, что на улице затормозил автомобиль. Хо-хо достал из кармана стеклянную фляжку с виски, отвернул пробку, огляделся украдкой, сделал из нее добрый глоток и снова спрятал. Затем он встал, медленно потянулся, удовлетворенно хлопнул себя по животу, постоял немного, раскачиваясь из стороны в сторону, и снова сел.

— Эх, сукины сыны, — почему-то пробормотал он. — Свиньи...

Алф поставил передо мной чашку кофе и спросил:

— Хотите сигарету? У меня есть любой марки.

Я купил пачку «Кэмел». Из-за двери, сквозь шум мотора, неразборчиво доносились мужской и женский голоса, казалось, о чем-то спорившие.

— Черт бы тебя побрал! — наконец громко сказал мужчина.

Дверь открылась, и вошла девушка. Сделав несколько шагов, она остановилась, вымученно улыбнулась и приблизилась к стойке. Дверь с грохотом захлопнулась.

— Хо-хо-хо! — загрохотал Хо-хо. Потом он присвистнул.

Девушка не обратила не это никакого внимания. Хо-хо разглядывал ее с головы до ног, буквально раздевая глазами, его это, видно, очень забавляло. И тут в помещении появился широкоплечий мужчина.

— Вив, — обратился он к девушке. — Иди, пожалуйста, сюда, не заставляй меня повторять.

Та не отвечала. Она была просто красотка — прелестная, с длинными, стройными ногами и великолепной грудью. Эта женщина была достойна того, чтобы ею любовались. И я смотрел на нее с нескрываемым восхищением. На ее черных волосах и облегающем платье с кружевами, словно крошечные бриллианты, сверкали капельки дождя. Она села на табурет рядом со мной и мельком взглянула на меня огромными темными глазами.

— Ты слышишь меня, Вив? — повторил мужчина.

— Я хочу что-нибудь съесть, Ноэль. Просто умираю с голода.

— Хо-хо-хо! — снова захохотал Хо-хо.

Он сделал еще глоток из своей фляги, закашлялся, поперхнувшись, потом прочистил горло и произнес:

— Эй, приятель, мне показалось, что женщина желает немного барбекю!

Мужчина фыркнул и устроился позади девушки. Он был одет в синюю элегантную тройку с галстуком в зигзагообразную полоску. Серая фетровая шляпа, надвинутая не левую бровь, слегка закрывала его лицо.

— Послушай, Вив, — он осторожно взял ее за правую руку. — Ну, прошу тебя, сделай мне одолжение!

— Не говори об этом! Зверски хочу есть. Я тебе уже сказала.

Мужчина чуть привстал с табурета и улыбнулся Алфу.

— Приготовьте барбекю. И кофе.

— Сию минуту, — ответил тот. — Мне это совсем не трудно.

Мужчина вздохнул и присел рядом с девушкой. Алф вопросительно взглянул на него, но тот отрицательно покачал головой.

— Ты ведь тоже собирался поесть, — заметила девушка.

Мужчина только посмотрел на нее. Она сидела неподвижно. Они понюхали виски и решили не пить — эти люди были не чета Хо-хо. Должно быть, уже выпили прежде. Выглядели они очень утомленными, глаза их буквально закрывались от усталости, видимо, сказывались долгие часы за рулем.

Я пил кофе и курил сигарету, ожидая дальнейших событий. Мне показалось, что прибывшие едут в моем направлении. Почему-то я так подумал, как только их увидел.

Когда Алф принес девушке тарелку барбекю, хлеб и кофе, мужчина резко спросил:

— У вас тут можно заправиться?

— А как же! — ответил Алф. — Разумеется.

— Вы можете залить бак?

Алф кивнул и вышел из-за стойки.

— Нам пора в путь? — спросила девушка.

— Да, поспеши, — ответил мужчина, даже не взглянув на нее. — Ешь быстрее! Мы не можем больше задерживаться.

В дверях уже ждал Алф.

— Машина заправлена, — сказал хозяин.

Он посмотрел на мужчину, тот направился к выходу. Хо-хо пытался подняться со своего ящика. Он тупо ухмылялся и похотливо, с восхищением пялился на девушку, заметив, что подол ее платья задрался, открыв колени.

Ни мужчины, ни Алфа не было видно — они оба были на улице возле машины. Я почувствовал, что обстановка накаляется, однако девушка, как ни в чем не бывало, продолжала есть. Хо-хо наконец оторвался от своего шаткого сиденья и, покачиваясь, подошел к ней.

— Смотри-ка!, — воскликнул он. — Какая хорошая девочка!

Та взяла кусок барбекю и стала его медленно жевать.

Хо-хо остановился, волосы падали не его низкий лоб, на губах блуждала идиотская улыбка, из кармана выпирала фляга с виски, в общем вид был омерзительный и отталкивающий.

— Хо-хо! — снова заладил он. — Дикий луговой цветочек!

Я слез с табурета и встал на его пути.

— Слушай, приятель. По-моему, ты надоедаешь. Иди-ка сядь!

Тот тупо уставился на меня, и вдруг неожиданно сильно толкнул, так, что я отлетел к противоположной стене.

— Ты! — Хо-хо вплотную подошел к девушке. Он сложил большой и указательный пальцы правой руки и сделал непристойный жест. Его грязные толстые пальцы напоминали сардельки. — И я! — продолжал он, постукивая пальцами и ухмыляясь.

Девушка молча продолжала есть. Она лишь поправила платье.

Тогда Хо-хо схватил ее за руку и легко стащил с табурета, будто она была тряпичной куклой.

— Моя прелесть, — зашептал Хо-хо. — Тебе будет хорошо со мной.

Мне оставалось только смеяться, хотя обстановка уже не казалось веселой. Этот человек, похоже, спятил.

— Хочешь глоточек? — продолжал он, прижимаясь к ней и начиная ее откровенно лапать.

Девушка отчаянно вырывалась. Ее рот был набит барбекю, и когда Хо-хо попытался поцеловать ее, она выплюнула еду прямо в физиономию мерзавцу. Он отпустил ее, страшно ругаясь. Девушка выскользнула, но негодяй ухватил ее за подол платья, пытаясь задержать. Мне все это порядком надоело, я подбежал к ним и, вцепившись Хо-хо в плечо, развернулся и нанес точный удар в подбородок. Все происходило как в замедленном кино. Хо-хо рухнул на стойку.

— Проклятая обезьяна! — крикнула девушка.

Взбешенный Хо-хо, с лицом, перемазанным томатной пастой, вдруг заметил, что при ударе о стойку его бутылка разбилась. От неожиданности он застыл, напряженно осматриваясь вокруг с таким смешным выражением лица, что мне стало просто невмоготу, и я расхохотался. По ногам Хо-хо стекало виски, образуя на полу небольшую лужу. Вне себе от ярости, он как бычок, которого прижгли каленым железом, наклонил взлохмаченную голову и устремился на меня.

Я ожидал такого поворота событий, резко уклонился, ловко схватил подонка за волосы, нагнул его голову и двинул по зубам коленом. Послышался звонкий щелчок, и Хо-хо неподвижно застыл на грязном полу.

— Ну и народ! — возмущенно проговорила девушка. — Поверьте, я так вам благодарна. Если бы не вы... Огромное вам спасибо.

— Забудьте об этом. Больше он вас не побеспокоит.

Она пристально посмотрела на меня. Я выдавил некое подобие улыбки и взглянул на дверь. Девушка снова села за стойку и продолжила еду.

Дверь отворилась, и на пороге появился мужчина. Увидев лежащего на полу Хо-хо, он спросил:

— Что произошло?

— Да так, небольшой скандал, — ответила девушка. — Все уже позади.

Вошел Алф и прикрыл дверь. Он тоже заметил Хо-хо и побагровел от гнева.

— Что случилось?!

Я коротко рассказал. Девушка как ни в чем не бывало поглощала барбекю. Вдруг она неожиданно застыла над тарелкой, будто обдумывая что-то. Потом повернулась к мужчине:

— Расплатись, и поедем отсюда.

Я посмотрел на нее, а затем на мужчину. Надо как-то намекнуть, чтоб они захватили меня. Сейчас или никогда...

— Послушайте, мисс, — сказал Алф, — надеюсь, этот мерзавец не причинил вам никакого вреда? Поверьте, я очень сожалею, но такие уж у него манеры, — и он злобно посмотрел на неподвижного Хо-хо.

Никто не ответил. Мужчина достал бумажник и взглянул на Алфа.

— Бензин стоит шесть долларов, — сказал тот. — И доллар — барбекю. Всего семь.

Мужчина извлек одну пятидолларовую бумажку и две по доллару и протянул деньги хозяину, который разгладил их и спрятал в карман. Хо-хо зашевелился и застонал.

— Пошли! — бросил мужчина девушке.

— Послушайте, — заговорил я, — не могли бы вы меня немного подвезти? Мне с вами по пути. Я тоже еду на Юг. Понимаете...

— Сожалею, — перебил мужчина. — Но ничего не могу поделать. Идем, Вив.

Мы с девушкой переглянулись. Он строго посмотрел на нее.

— Нет.

Девушка опустила глаза и начала скатывать хлебный мякиш. Затем взглянула на мужчину.

— Поторопись, — сказал тот и взял ее за руку.

— Мне совсем недалеко, — снова попросил я.

— Ты меня слышишь, Вив? — не обращая на мои слова никакого внимания произнес мужчина. — Я же ясно сказал — нет!

Теперь все потеряно! Мужчина был непреклонен. Посмотрев на него, я понял, что он не изменит своего решения.

— Он вытащил меня из затруднительного положения, Ноэль, — сказала девушка. — Ты же слышал, что тебе рассказали. Это обезьяноподобная скотина приставала ко мне, и не будь этого парня... Что бы я делала?!

— Хо-хо-хо, — послышалось с пола. Хо-хо приподнялся на руках и начал поглаживать ушибленное место.

Я снова посмотрел на мужчину.

— Ладно, черт побери, — согласился он.

Девушка взяла меня под руку, и мы втроем направились к двери.

На улице стоял просторный «линкольн-седан». Ноэль устроился впереди, закрыл дверцу, положил ногу на педаль акселератора и взялся за руль.

— Не делай из всего события, — сказала ему девушка. — Ну, подвезем немного человека. Это же недалеко. А тем временем...

— Как-нибудь обойдусь без твоих поучений, можешь быть уверена, — огрызнулся тот.

Она открыла дверцу и позвала меня.

— Ну, что же вы, садитесь.

Девушка подвинулась, освобождая место, я сел и захлопнул дверцу. Машина рванулась с такой бешеной силой, что меня отбросило назад. Немного побуксовав, автомобиль выехал на шоссе и с ревом помчался вперед.

— Ноэль, — с укором произнесла девушка. — Опять ты...

Я внимательно прислушивался к их разговору. Ноэль взглянул на девушку с досадой.

— Что тебе не нравится?

— Что ты так гонишь? Подожди. Надо, чтобы молодой человек снял пальто и шляпу. Он же весь мокрый!

Автомобиль резко затормозил. Стекла были подняты, печка включена на полную мощность, в салоне чувствовался запах дорогого табака. Я вспомнил, что забыл сигареты на стойке у Алфа.

— Киньте пальто туда, — скомандовала девушка.

Я повернулся и в полной темноте положил свои пальто и шляпу рядом с двумя сумками и чемоданом, стоявшими сзади. Затем снова поудобнее уселся на сиденье; на этот раз девушка не отодвинулась, а только улыбнулась и с наслаждением откинулась на спинку.

— Ну, на сегодня все? — недовольно спросил Ноэль.

Девушка не ответила, и мы снова помчались.

Мили две ехали в полном молчании. Я все время чего-то ожидал. Что-то неуловимое витало в воздухе. Не сигаретный дух, не теплые потоки, идущие от калорифера, а что-то еще. Я ощущал какое-то непонятное напряжение моих спутников.

— Надеюсь, теперь ты доволен, Ноэль, — спросила девушка.

— Более или менее.

— Помни, что я тебе сказала.

— О да! Однажды ты уже сказала! — процедил тот сквозь зубы, не повышая голоса, но в его тоне чувствовалась угроза. — Хватит уже! Ясно?

— Я только хочу, чтобы ты помнил, — спокойно произнесла она.

Машина понеслась вихрем со скоростью около девяноста миль в час. Мне казалось, еще немного, и мы взлетим. Ветер заметно утих, но дождь с мокрым снегом не прекращался. Видно было, как снежинки медленно покрывают ветровое стекло.

— Огромное спасибо, что вы согласились меня подвезти, — наконец заговорил я. — Вряд ли кого встретишь на трассе в эту адскую ночь.

— Любезность за любезность, — улыбаясь, заметила девушка.

Ноэль заскрежетал зубами от злости. Он сжимал руль с такой силой, будто хотел его сломать. Я повернул голову и посмотрел на девушку, положив тем временем руку на спинку сиденья. Девушка тряхнула головой, и ее прекрасные черные волосы пышным водопадом хлынули на мое запястье. В тусклом свете я увидел ее длинные стройные ноги, заглянул в черные бездонные глаза, чуть прикрытые длинными ресницами, и у меня захватило дух. Тогда я отвел взгляд и стал смотреть на дорогу.

В машине сильно запахло виски. Казалось, даже обшивка пропиталась этим запахом.

— Вам далеко? — внезапно спросил Ноэль.

— На побережье, в Сан-Пит.

Он глубоко вздохнул и еще крепче сжал руль. «Вряд ли он мог что-нибудь заметить», — подумал я, но все равно Ноэль начинал меня раздражать. Девушка положила руку мне на колено.

— У нас есть сигареты? — обратилась она к своему спутнику.

— Вивьен, ты прекрасно знаешь, где что лежит. Пачка сзади.

Она несколько раз дружески похлопала по моей коленке.

— Знаете, я очень рада, что вы едете с нами. По крайней мере Ноэль не ругается как обычно.

— Сейчас начну, — пригрозил тот.

Она ощупью стала отыскивать сигареты. От лампочек на приборном щитке толку было мало, и она озабоченно шарила вокруг.

— Они наверняка на полу, глупая! — сказал Ноэль.

Девушка наклонилась и подняла блок сигарет и бутылку, которая от сильного толчка выскользнула у нее из рук и упала на сиденье. Вивьен рассмеялась.

— А вы, наверное, подумали, что у нас нет ни единой сигареты.

Я ответил, что предвидел и такое.

Она вскрыла блок и протянула мне пачку.

— Ну как, Вивьен, теперь ты довольна? — спросил Ноэль.

— Не хотите глоточек? — обратилась она ко мне и, не дождавшись ответа, сунула бутылку. Я взял ее.

— Отлично... — произнес Ноэль. — Просто отлично...

Мы с Вивьен отпили прямо из горлышка и пришли в великолепное расположение духа. Затем мы выпили еще. Ноэль же ограничился одним глотком.

Виски ударило мне в голову, и я почувствовал себя превосходно. Усевшись поудобнее, я курил одну сигарету за другой. Дорога темной лентой убегала из-под колес «линкольна». Я задумался о Бесси, моей милой красивой жене. Затем с ненавистью вспомнил братца Альберта. «Вонючий мерзавец! — размышлял я с раздражением. — Эта сволочь думает только о деньгах, которые я ему должен. Боится, что не верну долг. Да я никого ни разу в жизни не обманывал.»

Хорошо зная своего брата, никогда бы не обратился к нему с подобной просьбой, если б не такая нужда. Положение нашего мотеля было критическим, и я вообразил тогда в Чикаго, что беседа с братом с глазу на глаз окажется эффективнее просьбы по телефону. Как жестоко я ошибся!

— Рой, — сказал мне брат, — пойми, ты должен всего добиваться сам. Запомни это. Время от времени я, конечно, буду тебе помогать, но при условии, что ты, в свою очередь, сделаешь что-нибудь для меня. Ты, похоже, забыл, как я предупреждал, чтобы ты не ввязывался в это сомнительное дело с мотелем. Говорил, что ты можешь прогореть. И как видишь, оказался прав.

Бесс тогда еще молилась, чтобы все было благополучно. И надо же! Этот подонок Альберт оказался прав! Так получилось, что мотель построили не там, где следовало. А все из-за шоссе, которое провели не там, где намечалось. Наши планы рухнули...

Я вспомнил человека из банка по фамилии Поттер, с виду такого любезного и предупредительного. Поттер пригласил меня в свой кабинет и, сидя за столом, предварительно сделав сочувственную физиономию, нежным голосом заявил, что вынужден отказать и ничем не сможет помочь. Мне почему-то отчетливо вспомнилось, как блестели его очки, когда он глядел на меня. «Поверьте, мне очень жаль, мистер Николс, но ничего нельзя сделать. Мы уже предоставляли вам отсрочку, и она кончилась. Другой долговременной отсрочки больше не будет, ситуация и без того удручающая. Что же касается займа, то в данном случае это абсолютно невозможно. Вы должны погасить предыдущий долг и, по возможности, сделать это в ближайшее время. До сих пор правление нашего банка помогало вам, но ни цента больше, Николс! Поймите и вы нас.»

«Но войдите в мое положение, мистер Поттер. Никакой другой собственности, кроме этого мотеля, у меня нет.»

«Я вас полностью понимаю и хлопотал перед правлением банка о предоставлении вам кредита. Но вспомните, когда вы затевали это дело, вы заверяли нас, что шоссе будет проходить возле вашего заведения. Вы пошли на серьезный риск. А теперь все кончено. Как вам известно, строительство дороги перенесено в другое место. И это, без сомнения, — добавил он, тряхнув головой и блеснув стеклами очков, — поставило всех в неприятное положение.»

«Но...»

«У нас нет иного выхода, Николс. Поставьте себя на мое место. Вы не рассчитали собственных сил и средств. Или вы погасите долг, или мы будем вынуждены... привлечь вас к суду. Я намеренно называю вещи своими именами. И поверьте, я исполню свой долг во что бы то ни стало!»

«Но ведь есть еще надежда, что дорога пройдет там...»

«Когда? Когда? Неужели вам не ясно, милый вы человек, что мы не можем рисковать? Предположим, мы продлим отсрочку еще на год. А шоссе пройдет не там, где вы хотите. Представьте, что тогда произойдет! А?»

Он сделал многозначительную паузу, развел руками. Матово блеснул массивный золотой перстень с каплеобразным солитером. «Думаю, вы меня понимаете, мистер Николс. Если мы Дадим вам взаймы, а вы не сможете погасить долг — кстати, все на это указывает, — что тогда произойдет? — повторил он. — Положение и без того плачевное. Вы — банкрот, Николс, имейте мужество признать это, и не только это, — вы еще должны погасить задолженность. А у вас такой возможности, по всей видимости, нет. И очевидно, мы никогда уже не сможем предоставить вам отсрочку. Никогда. Я очень сожалею, мистер Николс, поверьте, сейчас я говорю искренне».

— Меня зовут Вивьен. Вивьен Райс. А это — Ноэль.

— Прекрати, Вивьен.

— А еще его зовут Тис. Такое у него прозвище. Правда, необычное? А вы?

Я назвался.

— Очень приятно! Мы едем на Юг.

— Сейчас там самое прекрасное время года. Вы далеко собираетесь?

Я поднял голову и увидел, как Ноэль Тис многозначительно посмотрел на девушку, затем резко перегнулся и схватил ее за руку. Она попыталась вырваться, но он сжимал все сильнее и сильнее, так, что от боли у нее выступили слезы.

— Сделайте глоточек виски, — саркастическим тоном сказал он мне. — Сзади найдете еще бутылку.

От выпитого виски мне казалось, что я плыву. Дорога заметно ухудшилась, колеса то и дело попадали в выбоины и, словно в наказание за все мои грехи, меня больно подбрасывало на сиденье. Однако глаза все равно слиплись. Снова попытался вспомнить Бесс, ожидавшую меня дома в Сан-Пите, как она всякий раз, когда я возвращаюсь, выбегает навстречу с распростертыми объятиями. Как блестят от счастья ее глаза, когда она вновь видит меня. «Ну и что ты на сей раз везешь домой? Можешь ли ты хоть что-нибудь исправить?» — с горечью подумал я и выпил, почувствовав, как виски обожгло внутренности.

— Наверное, неудобно пить из горлышка, — заметила Вивьен. — Ноэль, почему ты не захватил с собой стаканчики? Надо бы остановиться где-нибудь и купить.

— Ты что, с ума сошла? Мы и без того потеряли уйму времени.

— Но я так хочу, Ноэль. Ноэль...

— Боже мой, как мне все надоело! — воскликнул он в сердцах.

— Ты что Ноэль? — тихо проговорила она.

Мы уже достигли пригорода Валдосты и сейчас проезжали мимо освещенной вывески какого-то ресторана. Возле него стоял серый «кадиллак», в котором, откинувшись на сиденье, сидел мужчина, внимательно наблюдавший за дорогой. Увидев нас, он проводил машину взглядом. Тис все время молчал. Он лишь сильнее сжал руль, нажал на газ, и «линкольн» рванулся вперед. Дождь почти прекратился и в свете фар мне казалось, что дорога надвигается на нас сверху.

Мы мчались через Валдосту. Я заметил, что Ноэль все время поглядывает в зеркало заднего обзора. Когда, наконец, «линкольн» повернул на Тридцать первую улицу, я увидел, как девушка вся напряглась.

— Ноэль, эта дорога нам не нужна.

— Знаю, — ответил тот резко.

Виски согрело меня и внесло сумятицу в мои мысли. К тому же в машине было очень жарко. Я снова закурил и в голове прояснилось. «Что же все-таки происходит? Эта парочка не просто туристы. Они не выбирают хорошую дорогу, все время ссорятся... Ну да ладно, меня это не касается, ведь они оказали мне любезность, взяв в машину.» Мысль о том, что дома меня с нетерпением ждет Бесс, снова назойливым шмелем загудела в моей голове.

— Вив, Боже мой! — пробормотал вдруг Ноэль.

— Может, мы что-то напутали? Надеюсь, ничего страшного... — тихо проговорила она.

Прислонившись головой к холодному стеклу, тихо дребезжавшему от ветра, Вивьен смотрела на дорогу, пролетающую мимо — черную, блестящую и мокрую.

Тут они о чем-то зашептались. Я услышал:

— Может вернуться? — спросила она.

— Так мы еще больше запутаемся! — огрызнулся Тис.

— Но...

— Дерьмо! Это из-за тебя ОНИ нас засекли! — заорал он.

— Какие-нибудь проблемы? — осторожно спросил я.

Машина теперь неслась с такой скоростью, что я вцепился в сиденье обеими руками. Стрелка спидометра показывала более ста миль в час.

Ноэль, прерывисто дыша, склонился над рулем. Я снова взялся за бутылку. Они уже не обращали на меня никакого внимания.

— Да, мы, кажется, заблудились, — снова нервно заговорил он. — Но я был вынужден пойти на это, пока...

— Ноэль, ты думаешь, что...

— Думаю?! Уверен!

Перед нами внезапно возник крутой поворот. Этот участок дороги был отвратительный — весь в выбоинах и ухабах. На обочине росли одиночные деревья. Дождь почти прекратился, лишь время от времени редкие капли падали на ветровое стекло.

Машина устремилась к повороту с бешеной скоростью. Ноэль весь напрягся — видимость оставляла желать лучшего. Машину кидало из стороны в сторону. Ноэль отчаянно крутил руль, нажимая при этом на тормоза. Но он не рассчитал...

«Линкольн» подскочил на какой-то кочке, пролетел через кусты и, не останавливаясь, понесся под откос. Сначала нас затрясло, как бывает при неудачной посадке самолета, но затем машина перевернулась и, кувыркаясь, покатилась вниз...

Послышался звон разбитого стекла и страшный скрежет. Дверца выгнулась и открылась — это единственное, что я запомнил. Затем наступила темнота. Я потерял сознание.

Глава 2

Сквозь туман до меня доносился шум и журчание воды. Я ощущал резкий запах мокрой земли, травы и листьев.

— Ноэль! — откуда-то прозвучал голос Вивьен.

Затем снова воцарилась тишина. Я понял, что лежу на земле, и половина моего тела находится в воде. От боли я не мог пошевелиться.

— Ноэль! — послышалось снова.

И опять тишина.

Я почувствовал сильное головокружение, но через секунду оно исчезло — сознание медленно возвращалось.

— Ноэль!

Рядом что-то зашуршало, словно кто-то пробирался сквозь заросли кустарника. Снова заморосил слабый дождь. Взошла луна, ее бледный свет пробивался между ветвями деревьев, растущих по склону холма. Я попытался определить, где дорога, но кругом стояла кромешная тьма. По-видимому, мы находились на дне глубокого оврага. Приподняв руку, я ощупал голову, попробовал пошевелиться, и меня тут же пронзила острая боль. Что-то жесткое впивалось в спину. Повернувшись на бок, я увидел, что валяюсь в холодной луже, а в спину мне вонзается оторвавшаяся дверца «линкольна». Я осмотрелся вокруг, но ни машины, ни Ноэля, ни девушки нигде не было видно.

Только издалека доносился жалобный зов: «Ноэль!»

В каком-то лихорадочном ознобе я закрыл глаза, передо мной всплыло лицо Бесс, и жгучие слезы покатились по щекам. Я все вспомнил: Бесс, подлеца брата, мистера Поттера, крах моего дела и, наконец, безумную гонку в машине в компании с этими двумя сумасшедшими. Тут меня обуял животный страх, я застыл, не в силах подняться и открыть глаза.

Так я лежал какое-то время на холодной грязной земле, но потом взял себя в руки и заставил привстать на колени. Судя по всему, кости были целы, я чувствовал себя вполне сносно. Болели только шея да правая рука. Рука вся была залита кровью. Пошевелив пальцами, я понял, что они не пострадали.

Я подвигал плечами: тело саднило. Когда я всей своей тяжестью оперся на правое колено, то почувствовал острую боль в лодыжке. В свете луны увидел, что в ногу, прорвав штанину и носок, вонзился огромный осколок стекла. Он походил на лезвие ножа, только был значительно шире.

Я с силой выдернул проклятую стекляшку и чуть на взревел от боли — хлынула кровь, тут же залившая мне ботинок. Подвигав ногой, я удостоверился, что она не сломана. Похоже, жизненно важные органы тоже на пострадали. Что касается кровотечения, то оно вскоре приостановилось. Зубы целы, я вижу и слышу, руки двигаются, вроде все в порядке, за исключением левого мизинца — по-видимому, я сломал его при падении и теперь он дико болит.

— Мистер Николс? — услышал я.

Ничего не ответив, я снова привстал на колени, осматриваясь вокруг и пытаясь в темноте отыскать машину. Голос прозвучал совсем близко. В кустах что-то зашевелилось.

Сумка и то, что прежде было моим пальто, валялись рядом с оторвавшейся покореженной дверцей. «Ну и удар!» — подумалось мне. Затем я увидел вторую сумку, а приподнявшись, обнаружил и чемодан.

Я пригляделся к нему повнимательней. Замок сломался, и чемодан лежал открытым. Ручка была обмотана чем-то вроде красного женского шарфа. Но не это привлекло мое внимание.

Я увидел множество пачек аккуратно запечатанных банковских билетов. Взял одну — в ней оказалась тысяча долларов — внимательно осмотрел и положил обратно. У меня было такое ощущение, будто меня неожиданно ударили по голове чем-то тяжелым.

— Мистер Николс! — снова раздался голос.

И тут вдруг на меня неожиданно напал дикий хохот. Я сам не понимал, почему. Должно быть, подействовало виски. Я чертовски нуждался в деньгах, сумма была сравнительно небольшой, но для меня она казалась баснословной. И именно сейчас у моих ног лежала такая куча денег, на которую можно купить весь мир. Меня буквально трясло от смеха.

— Вы сильно ранены? — спросил кто-то за моей спиной.

Я повернулся и увидел Вивьен.

— Нет. Только ушибся.

— А откуда столько крови?

— Черт с ней. Наверно, из руки. Э-э... да вы посмотрите на ваше платье. Оно все порвано.

Она не обратила на мои слова никакого внимания и как-то странно Глядела на меня.

— Вы нормально себя чувствуете?

— Да. Но что мы будем делать?

Только сейчас мне пришло в голову, что надо немедленно уходить. Брать девушку и уходить. Она, вероятно, не захочет, но разбираться будем потом. Необходимо хоть силой увести ее отсюда.

— А как вы себя чувствуете? — спросил я Вивьен, разглядывая ее с ног до головы.

Платье девушки превратилось в лохмотья. Должно быть, она тоже вывалилась из машины и ее порядком проволокло по земле, через кусты. И тут я внезапно все понял... Она искала чемодан! И теперь нервно оглядывалась вокруг, осматривая землю, канаву, в которую я свалился... Похоже, при аварии она ничуть не пострадала, по всей вероятности, выпала из «линкольна» первой, когда отскочила дверца.

Я крепко схватил девушку за руку.

— Итак, судя по всему, мы в полном порядке. А как он?

— Там... В овраге. Он мертв... Сама видела... Нет, нет, не ходите туда!

Неожиданно Вивьен вырвалась из моих рук. Она заметила чемодан. Подбежав к нему, она склонилась, нервно глянула в мою сторону и принялась энергично запихивать в чемодан рассыпавшиеся пачки денег. Замок не закрывался. Тогда она сорвала с ручки шарф, обернула его вокруг чемодана и с силой затянула узел.

Я приблизился к девушке и с трудом приподнял ее сземли. Она вцепилась чемодан с нечеловеческой силой и попыталась вырваться.

— Где Ноэль? — резко спросил я.

Она молча указала пальцем в сторону молодых сосенок. Я направился туда, ощущая, как кровь снова течет в мой ботинок. На земле были заметны следы торможения. С края обрыва был виден «линкольн». Он валялся внизу в пяти или шести метрах от меня. Машина опрокинулась вверх днищем. От ударов она превратилась буквально в груду металлолома. Капли дождя отскакивали от нее, поблескивая в тусклом свете луны.

Тело Ноэля наполовину вывалилось из кабины, ноги оказались зажаты между рулем и сиденьем. Лунный свет освещал его залитое кровью лицо и сломанную в двух местах руку. Казалось, что у Ноэля два локтя. Несчастный был не просто мертв. Он был страшно изувечен.

— Надо бы сообщить в «Скорую помощь»... — начал я.

Вивьен подбежала ко мне, и я смог получше разглядеть ее лицо. Никогда в жизни мне не приходилось встречать более испуганного человека.

— Он мертв, — зашептала она. — Что может сделать «Скорая помощь»? Идемте! Лучше нам поскорее уйти отсюда.

Я пристально посмотрел на нее, вспомнил про деньги в чемодане и понял, почему она хочет смыться. Повернувшись к девушке вполоборота, я увидел, что она показывает в сторону полоски леса, начинавшегося неподалеку от шоссе.

Внезапно наверху появилась какая-то машина, лучи фар осветили ее темный силуэт среди деревьев. Вглядываясь в него, я поскользнулся и очутился на траве. Затем, опомнившись, подбежал к Вивьен. У нее слетели туфли и ноги почти до колен были испачканы в жидкой грязи. «У меня видок тоже не лучше», — подумал я.

— Поняли? — спросила она, указывая на машину. — Надо скорее сматываться.

Тут она в изнеможении опустилась прямо на землю. Мы переглянулись. Вивьен попыталась встать, я протянул ей руку, но девушка только отстранилась. Тогда я мягко положил ладонь на ее голову, как бы успокаивая.

— Чьи это деньги?

— Мои.

— Их слишком много для одной женщины. Что вы на это скажете?

— Можете не беспокоиться. Это мои деньги, и нам следует как можно скорее отсюда уйти, пока нас не обнаружили.

— Выходит, эти деньги не ваши, или я плохо понял?

— Это мои деньги, — настойчиво повторила она.

Я все еще держал руку у нее на голове, не давая подняться. Девушка была так испугана, что даже не замечала этого.

«Ну и психи! — подумал я о Вивьен и ее спутнике. — С такими-то деньгами... Мы с Бесс и не мечтали хотя бы о частице подобной суммы.» Мне захотелось раздавить ее голову как дыню.

Вдобавок ко всему, от ударов и виски у меня поплыли перед глазами темные круги и разболелась шея. Вдруг он тихо прошептала:

— На то, чтобы собрать все эти деньги, ушло два с половиной года. Нам немедленно нужно убираться отсюда. Николс, или как вас там, вы должны мне помочь.

— Наверное, стоит сообщить полиции.

Она сильно сжала мою руку и поднялась, не выпуская чемодана. Затем взяла меня за локоть. Ее щеку пересекала большая царапина.

— Эти деньги ворованные, не так ли? — резко сказал я.

— Нет. Но мы все равно не можем обратиться в полицию.

И она стала сбивчиво что-то говорить, пытаясь убедить меня, но я ничего не мог разобрать. Единственное, что мне было ясно, — все, о чем она говорит, — ложь.

— Ну что мы препираемся, Николс? Мы оба попали в переплет, разве не так?

Я сердцем чуял, что влип в какое-то темное дело, и отчаянно пытался убедить себя не встревать во все это. Несомненно, от нее надо как-то избавиться. Но как?

— Ну, пожалуйста, выслушайте меня, — умоляла Вивьен.

— Вы же не сказали мне ни капли правды. Посудите сами, вы взяли меня в машину, предложили виски... Конечно, мне не следовало столько пить, — неуверенно добавил я. — У меня ведь тоже есть свои проблемы. Очень серьезные. А сейчас там внизу лежит мужчина, несомненно, ваш приятель. И он мертв. Вот что произошло. А вы, несмотря ни на что, хотите, чтобы я вам помогал. Нет, я ухожу, разбирайтесь со своими делами сами.

— Но... Вы что, не понимаете?! Вы видели эти деньги. И теперь вы обязаны мне помочь.

— Мы обязаны заявить в полицию, — в тон ей ответил я. — Так поступают в подобных ситуациях все порядочные люди. Произошел несчастный случай со смертельным исходом. Погиб человек! И вы еще смеете утверждать, будто я ничего не понимаю!

— Ему уже ничем нельзя помочь, — возразила Вивьен.

— Кто-то вас преследует. Я видел, как в Валдосте вы, заметив кого-то, изменили маршрут, съехали с главной магистрали, поехали другой дорогой, потому что кто-то за вами гнался!

Она смотрела на меня, готовая заплакать в любой момент.

«Ладно, — подумал я. — Но почему она так упорно отказывается сообщить в полицию? Почему не хочет делать то, что сделал бы любой в подобном случае?»

— Вы украли это деньги, — проговорил я.

— Ошибаетесь, Николс. Вы должны мне поверить.

Сейчас она, казалось, говорила спокойно, ее голос звучал серьезно и рассудительно:

— Если вы мне поможете, никакого вреда для вас не будет.

Знай вы, что за человек был Ноэль, чем он занимался, сразу бы поняли, что его нечего жалеть.

Единственное, что сейчас было в ней искренним, так это страх.

— Давайте возьмем сумки и уйдем, — продолжала она. — Выйдем на шоссе где угодно! Сменим одежду. Так будет лучше.

— Нет, нет, и не просите!

— Вы говорите так, будто вообще не собираетесь уходить отсюда. Да вы только посмотрите на себя — весь грязный, в крови! Я тоже не могу оставаться в таком виде. Надо почиститься и переодеться. А потом доберемся до ближайшего города, и вы поможете мне снять номер в гостинице.

— Да вы просто с ума сошли!

Она с яростью грохнула чемодан о землю и взглянула мне прямо в глаза, затем положила руки мне на плечи.

— Николс, — заговорила она. — У нас нет другого выхода. Ноэль мертв, и я осталась одна. Убеждаю, что эти деньги надо использовать как можно лучше. Денег у меня много, и я не останусь у вас в долгу. Если же вы мне не поможете, они меня обнаружат.

— И меня вместе с вами. Вообще, я не собираюсь ввязываться в это дело. Оно меня не интересует, да и не нравится что-то.

В глубине души я хотел, чтобы это дело меня не интересовало. Я уговаривал себя... Один вид чемодана, набитого деньгами, вызывал у меня какой-то священный ужас. Мне было не по себе. Подобное ощущение я испытал однажды в далеком детстве, когда схватил воспаление легких. Останься Ноэль жив, я, конечно, нашел бы повод, чтобы не впутываться...

Так мы стояли друг перед другом, освещенные огромной луной. Она, в рваном платье, с растрепанными волосами и безумными глазами, и я — весь мокрый, в грязной одежде, с искаженным лицом. По щеке Вивьен стекал ручеек крови, он она этого не замечала. Во всем ее виде было что-то притягательное. Такая одинокая и напуганная, с блестящими, широко раскрытыми умоляющими глазами, она судорожно сжимала в руке злополучный чемодан и была просто неотразима. Как тут откажешь...

Глава 3

Городок раскинулся на покатом холме, который пересекала небольшая речушка. У въезда в город мы заметили огромный указатель, пожалуй, слишком вызывающий для подобного городишки. Двигались мы медленно: меня беспокоила рана на ноге, кровь беспрестанно затекала в ботинок. Вивьен, потерявшей туфли, приходилось идти на цыпочках. Конечно, можно было остановить попутную машину, но по понятным причинам мы этого делать не стали. Не следует попадаться кому-либо на глаза. Тем более в столь живописном виде. Наконец Вивьен решила, что пора сменить одежду.

— Возьмите из сумки Ноэля какой-нибудь костюм. И побыстрее!

Она, видимо, боялась, что если я сяду хоть на секунду, меня уже ничем не поднимешь. Я с трудом стащил ботинок. Носок весь пропитался кровью, к нему прилипла хвоя, которая страшно кололась. Я не стал прибегать к различным ухищрениям, а просто рывком сдернул носок, липкий и плотный, словно кусок фанеры. На том месте, куда вонзилось стекло, зияла внушительная рваная рана, вновь начавшая кровоточить. «Вот уже и кровь, все идет как надо! — с грустной усмешкой подумал я. — Сейчас бы глоточек виски!» Очистив ногу от грязи, я вытер кровь. Лодыжка все же кровоточила. Порывшись в сумке, я нашел чистый носовой платок и перетянул рану. На треклятый чемодан с деньгами я старался даже не смотреть.

— Помогу вам снять номер, и на этом покончим, — предупредил я.

Вот таким образом я пытался бороться с самим собой.

Переодевшись в костюм Ноэля, я переложил в него свой пустой бумажник и прочую мелочь, упаковал в пакет испорченные пальто и шляпу. Вивьен взяла сверток с негодными вещами и зашвырнула его в кусты. На ее лице застыла маска страха.

— Без шуток, откуда у вас столько денег? — снова спросил я.

— Они мои.

Мы закрыли сумки.

Она взяла чемодан и медленно двинулась вперед, поминутно оглядываясь. Ее стройную фигуру освещала полная луна: кожаная курточка, длинные черные волосы, прелестные ножки в туфлях на высоких каблуках.

— Отлично, — тихо пробормотал я себе под нос, взял обе сумки, совершенно забыв о сломанном мизинце, который тут же дал о себе знать. Я чуть не заорал от боли. Ко всему прочему я вспомнил, что одет в костюм, принадлежавший покойнику, и от этой мысли мне стало совсем не по себе. Я с досадой поплелся следом за Вивьен.

Трудно даже представить, что бы сказала Бесс, если б увидела меня сейчас. Проклятье! Ничего хорошего меня не ожидает. И зачем только я ввязался в эту авантюру? Обозлившись на весь мир и на Вивьен в том числе, я крикнул:

— Возьмите одну из сумок!

— Вам что, тяжело?

— У меня сломан палец, и я не могу тащить обе.

Она взяла сумку, и мы продолжили путь. Я уже не хотел всех этих денег. Мне бы только часть... Каблуки Вивьен громко стучали по асфальту. Она шла широкими шагами с высоко поднятой головой. Часть пути мы преодолели шагом, но иногда приходилось бежать. Вивьен беспрестанно оглядывалась. Я видел ее испуганное лицо и тоже начал нервничать. Похоже, нас ожидают крупные неприятности. Она явно шла на какой-то риск. Но она, по крайней мире, знает, на что идет, в какой игре участвует, я же, напротив, следовал за ней, как теленок с завязанными глазами.

Город оказался гораздо дальше, чем я предполагал. Когда мы, наконец, вступили на его мостовую, я увидел, что дома погружены в сон и покой. В этой влажной таинственной тишине стук каблучков Вив звучал как-то мистически и навевал на меня ужас. Я невольно передернулся, почувствовав непонятный озноб.

На главной улице появился автомобиль, и Вивьен толкнула меня за угол какого-то дома. Мы прижались к шершавой стенке и так молча простояли с минуту. Она повернулась ко мне, приблизила свое лицо, и горячее дыхание обожгло мне щеку. Машина с шумом промчалась мимо — в ней сидела какая-то развеселая компания, слышался оглушительный рев включенного на всю громкость радиоприемника.

— Николс, давайте свернем с главной улицы, — прошептала девушка.

Мы двинулись направо и вскоре очутились перед большим скоплением стоявших в темноте автомобилей. Рядом виднелась черная громада старого отеля с проржавевшей вывеской, люминесцентные буквы которой гласили: «Отель Амбассадор». Буква "д" на вывеске была разбита. Вивьен остановилась и тихо сказала:

— Ты не сможешь меня бросить...

— Почему это не смогу? — возмутился я.

— Раз уж мы пришли сюда... Ты не предашь меня...

Я промолчал.

— Ты ведь не хочешь причинить мне вред, Николс, — продолжала она.

Поднялся сильный ветер, яростно сметая все с мостовой. Брызги холодного дождя били нам в лицо. С тротуара взлетали в воздух обрывки старых газет и какой-то мусор.

— Знаешь, Николс... Ты даже представить себе не можешь, в какой страшный для меня момент жизни мы повстречались. Теперь мы повязаны...

— Не вижу ничего, что бы нас связывало.

— Это не то, о чем ты подумал.

Я взглянул на чемодан и вспомнил, что она обещала мне заплатить.

— Мне нужно как можно скорее домой, — сказал я.

— Знаю, в Сан-Пит. Во всяком случае, сейчас ты никуда не поедешь. Ты устал. Я не так много от тебя прошу. Просто не смогу сделать этого одна. Ты должен мне помочь. Мне необходимо покинуть эту страну.

— Я сразу подумал, что ты — чокнутая.

— Мне необходимо покинуть страну во что бы то ни стало. И я это сделаю. Заплачу тебе. Хорошо заплачу. Тебе ничего не придется делать даром.

— Я тебе уже все сказал.

— А я говорю — ты мне поможешь. Послушай, Николс, я так устала, что не могу больше идти. Если я тебе расскажу правду, ты меня поймешь.

— Не хочу ничего знать, — отрезал я.

— Но я все-таки расскажу.

Мы снова стояли друг против друга. Образ погибшего Ноэля не выходил у меня из головы. Я подумал, что уже почти добрался до дома, пройден порядочный отрезок пути...

Вивьен сжимала чемодан с такой силой, что у нее побелели косточки пальцев. Ветер трепал ее роскошные волосы. Девушка поставила сумку на тротуар, чтобы убрать непокорную прядь, упавшую ей на глаза. Она казалась такой несчастной и беззащитной.

— Ну как, ты согласен?

Глава 4

Пришлось снять один номер. Когда я заикнулся о двух, Вивьен затряслась от страха. Она и секунды не хотела оставаться одна.

Я чувствовал себя преотвратно. Мне необходимо было срочно чего-нибудь выпить. Голова гудела словно встревоженный улей. Жаль, что в такое время невозможно найти выпивку. И вдруг меня словно пронзила мысль о мертвом человеке, лежащем сейчас под обрывом, внизу. О мертвом, изуродованном, окровавленном Ноэле Тисе.

— Я хорошо тебе заплачу, Николс, — снова заговорила Вивьен.

— Ты можешь хоть на минуту замолчать! — закричал я.

Мы зарегистрировались как мистер и миссис Латимер. Я так устал, что мне казалось, будто это на самом деле так. Заспанный администратор вручил мне ключи со словами:

— Двести второй.

Когда мы поднимались по лестнице на второй этаж, я, посмотрев вниз, заметил, как администратор из-под руки внимательно изучает стройные ноги моей спутницы. У меня не было ни малейшего сомнения, что эта гостиница пользуется дурной славой. Войдя в номер, Вивьен в изнеможении опустилась на кровать и сбросила туфли. Я молча изучал помещение. Помимо единственной двухспальной кровати, в комнате находился стул с прямой спинкой и облезший письменный стол, на котором стояла пустая цветочная ваза и валялся сломанный карандаш. Окно закрывали коричневые занавески, никак не вязавшиеся с голубыми обоями. Около кровати стоял простенький красный торшер. Заглянув в ванную, я обнаружил, что она такая же неухоженная, как и весь этот так называемый отель.

Вивьен сидела на кровати, я расположился на стуле возле двери. В номере было довольно холодно. Потом Вивьен встала, подошла к окну, раздвинула занавески, выглянула зачем-то на улицу, снова возвратилась к кровати и, сжав руки, встала в умоляющей позе.

— Здесь им меня не найти. Мы только переночуем... — прошептала она.

Потом, взглянув на меня, сняла кожаную куртку и повесила в шкаф. После чего порылась в сумке и извлекла оттуда бутылку виски:

— Смотри-ка. Не разбилась. Ноэль всего возил с собой много выпивки.

— Не говори больше о нем.

— Может, в твоей сумке найдется еще одна.

Во мне словно что-то взорвалось. Как это бывает от сильного удара. А удар был направлен так точно, что мне показалось — сейчас я брошусь на Вивьен с кулаками. Мне никак не удавалось восстановить душевное равновесие. Но вдруг — словно луч света озарил темную пещеру — ко мне вернулся рассудок, я успокоился и медленно произнес:

— К черту все это. С меня довольно!

Хлопнув дверью, я вышел в коридор и тут услышал, как по мозаичному полу позади меня застучали каблучки.

— Николс!

Она схватила мою руку. Я сделал пару шагов и остановился.

— Это мои деньги! — чуть не кричала она. — Я боюсь!

— Ты нагло врешь! Ты что, думаешь, можно поверить такому дешевому обману?!

— Тогда представь, что это просто сделка, давай договоримся... Плачу тебе за работу.

— Я хочу уехать.

Мы стояли возле двери какого-то номера, из которого высунулась чья-то голова и недовольный мужской голос проворчал:

— Не будете ли вы так любезны не шуметь?

Мы вернулись в свой номер. Я встал у двери, внимательно глядя на чемодан, лежащий на ночном столике. Она взяла бутылку. Я снова бросил взгляд на чемодан — шарф, которым он был перевязан, ярко краснел в полумраке. Он был цвета крови.

«Девушка, похоже, на грани истерики, — подумал я. — Наверно, сейчас в ее прелестной головке теснятся мысли, с которыми она никак не может совладать». Вивьен поставила бутылку на письменный стол. Потом подошла к кровати, на которой лежала стопка чистого белья, сняла покрывало, постелила простыню и сказала:

— Я замерзла, Николс.

Я сел на стул и посмотрел на бутылку. Затем отпил из нее добрый глоток и закрыл глаза. Посидев так с минуту, открыл глаза и взглянул на девушку. Теперь она неподвижно стояла посреди комнаты, сложив руки на груди. Вивьен явно находилась в замешательстве. Ее весьма соблазнительное платье из тафты плотно облегало стройное тело. На прелестном лице с правильно очерченным подбородком, большим мягким ртом и темными глазами застыло испуганное выражение.

— Сейчас ты мне все расскажешь, — приказал я резко. — Кто преследовал твою машину? Что в конце концов случилось?

— Будет лучше, если я немного выпью.

Она отпила из бутылки глоток, я тем временем запер дверь и снял пиджак. Потом присел на край кровати и уставился в пол. «Сейчас она снова начнет врать», — подумал я. Девушка взяла меня за локоть:

— Итак, Ноэль был моим другом. Если хочешь, можешь называть это так. Я знаю его около трех лет. Каждые два месяца, вплоть до этой поездки, он развозил деньги.

— Кому?

— Людям... Тем, на кого работал.

— Как понятно ты все объяснила! И что же это за люди?

— Я говорю серьезно, — она сжала пальцы, затем снова потянулась за бутылкой и жадно глотнула виски.

Она не смотрела в мою сторону, лицо ее помрачнело, похоже, ей не давала покоя какая-то навязчивая мысль. Казалось, она размышляла: «Пройдет ли на сей раз моя ложь?» Внезапно глаза ее прояснились, Вивьен как-то вся подобралась, и я подумал, что сейчас она скажет правду. Она даже побледнела. Или мне это почудилось? Она снова заговорила:

— Значит так... Ноэль работал на синдикат. Он был кем-то вроде агента. — Вивьен сделала паузу. — Боже мой! — воскликнула вдруг она. — Что же теперь будет!

— Продолжай.

— Я ездила вместе с ним. Нам поручали частые поездки на Юг, где синдикату принадлежат игорные дома, понимаешь? Это дело контролировалось с особой тщательностью. Например, один игорный дом находится в Балтиморе, а другой — в Атланте. Работа Ноэля заключалась в том, чтобы каждые два месяца совершать поездку за причитающимися синдикату деньгами. Кроме того, он возил чеки, документы, всевозможные счета и прочее в том же духе. Иногда он вез только часть выручки, другой раз все деньги. Так продолжалось до тех пор, пока он не решил испытать судьбу.

Она подробно рассказала мне об этих поездках, и я постепенно разобрался, что к чему. Я понял, что зря впутался в это дело. Оно мне нисколько не нравилось. Вивьен между тем продолжала:

— Мы с Ноэлем начали подумывать, как бы присвоить эти деньги. Можно было бы, конечно, скрыться с ними во время одной из поездок, но за Ноэлем всякий раз бдительно следили. Причем абсолютно незаметно... Послушай, Николс, я еще ни разу в жизни не попадала в подобный переплет. Единственное, что мне остается, — скрыться от них.

— Понимаю.

— Это же ничьи деньги, пойми, их пропажа не нанесет вреда какому-то определенному человеку. Даже не знаю, как тебе объяснить... Это не воровство. Это... — она замолчала.

Вивьен сделала еще глоток. Выглядела она скверно. Нельзя сказать, чтоб она была пьяна, но лицо ее исказилось от страха, а руки тряслись от холода и нервного озноба. Она пила глоток за глотком. Я тоже отхлебнул виски, и оно приятно растеклось у меня в желудке. Несмотря на это, я с каждой минутой чувствовал себя все более угнетенном и подавленным. Из головы никак не выходила Бесс, которая, должно быть, воображает уже невесть что. Куда я запропастился так надолго? Ведь мы уже пять суток с ней не виделись, утром пойдет шестой день. А все этот мерзавец Альберт!

Вивьен дрожала от холода. Снова послышался ее тихий голос:

— И Ноэль решил рискнуть. Ему удалось, не знаю уж как, усыпить их бдительность, втереться в доверие. Оставалось только, улучив момент, присвоить деньги и вместе скрыться в какой-нибудь другой стране. Ноэль решил не ехать ни в Балтимор, ни в Атланту, а направился прямо. И это, как видишь, оказалось его последним путешествием. Он еще в Балдосте заметил, что нас засекли, помнишь? Тогда мы двинулись на побережье, в сторону Нового Орлеана, но кто-то выследил нашу машину. Ноэль хотел вернуться, но, вероятно, понял, что уже поздно. Теперь тебе ясно? Он уже на смог бы им объяснить, почему поехал другой дорогой. А как объяснить твое присутствие в машине? Тогда Ноэль решил бежать, но впал в панику, вот все и кончилось несчастьем. Теперь у нас нет ни малейшей возможности вернуть деньги. Послушай, Николс, нам нельзя медлить! Над нами нависла смертельная опасность. Слишком поздно ехать к ним в Тампу. Тем более, что я должна явиться с Ноэлем. А он мертв. Тебя же они не знают. Единственное, что нам остается — скрыться.

Она запнулась, сверкнула своими огромными глазами и продолжила:

— Я должна бежать. Ты, наверное, все еще ничего не понял. Но меня сейчас уже разыскивают. Ведь на кон поставлены огромные деньги. Просто так они от меня не отвяжутся. Боже мой, они, вероятно, уже обнаружили разбитую машину! Это, конечно, на какое-то время их задержит. Но они все равно попытаются меня найти! Уж что-что, а искать они умеют! Они меня убьют! Господи!

Может, в ее сбивчивом рассказе что-то и было ложью, но я почувствовал, что на сей раз она в основном сказала правду. И теперь раздумывал, как мне поступить.

— Это я виновата! — снова заговорила она. — Ноэль хотел вернуться, а я его отговорила. Когда мы приехали в ту дыру, где встретили тебя, мы уже спорили по этому поводу. Я решила: если пригласить тебя в машину... это заставит его умолкнуть. И мы направились в сторону Нового Орлеана.

Она замолчала. Я сделал добрый глоток из бутылки, ткнул пальцем в чемодан и спросил:

— Там много денег?

— Много?! Там их столько, что ты себе и представить не можешь. О Господи! У этих людей свои понятия о чести. Своя жуткая этика. Они никогда не прощают подобные вещи. Их бизнес, как и всякий другой подобного рода, позволяет им... Знаешь, что они делают с человеком, предавшим их? — внезапно закричала она. — А что они сделают с предавшей их женщиной?! — Теперь ее лицо приобрело желтовато-бледный оттенок. Она кинула на меня безумный взгляд. — Но сейчас деньги у меня и я найду способ их сберечь, — неожиданно твердо заявила Вивьен. — Нам понадобилось два с половиной года, чтобы решиться на это.

— Неужели ты не понимаешь, что влипла?! — заорал я.

Она схватилась руками за голову, потом закрыла лицо.

Я мельком взглянул на нее, и вдруг до меня неожиданно дошло, почему я с ней остался. Конечно же, из-за денег! Давно ведь мог плюнуть на все и уйти. Но остался. Мы с Бесс страшно нуждались в деньгах. А сейчас до них рукой подать, стоило только дотянуться до ночного столика, на котором лежал злополучный чемодан.

Вивьен, конечно, спятила. Это безумие думать, будто ей удастся скрыться с такими деньгами. Она рассказала мне все, потому что ей больше некому довериться. Про себя я уже принял решение помочь ей. И происхождение этих денег уже не имело никакого значения.

Я тяжело поднялся и прошел в ванную, где обнаружил стакан. Вымыл его, наполнил водой и, возвратившись в комнату, снова уселся на стул. Я чувствовал, что немного пьян. Отпив глоток воды из стакана, сказал:

— Если ты меня обманула, я тебя брошу.

Она промолчала.

— Тебе придется очень скверно, если ты нарвешься на Бесс. Бесс — это моя жена, — добавил я.

Вивьен сидела неподвижно, уставившись в одну точку, как бы размышляя.

— Я служил в торговом флоте, потом был на войне, и немало повидал, чтобы научиться разбираться в людях. Думаешь, что сумеешь обвести меня вокруг пальца?

— Завтра утром ты раздобудешь машину. Я дам тебе денег на ее покупку, — заявила она твердо.

— Мы познакомились с Бесс в штате Нью-Мехико, где проживала ее семья. Есть там один маленький городок... Мы сразу полюбили друг друга и вскоре поженились, не имея ни гроша за душой. Работая на станции техобслуживания, я скопил немного деньжат и смог купить буксир. Мы копили и копили и вскоре приобрели небольшой домик. Но потом наши дела пошли из рук вон плохо, пришлось продать буксир, а следом за ним и дом. Мы обзавелись старым автомобилем и переехали во Флориду, где я занялся ловлей раков. Мы начали экономить каждый цент...

Я говорил и говорил без остановки. Я был уже порядочно на взводе и меня одолел приступ меланхолии, но я продолжал говорить:

— Наконец мы решили открыть небольшой мотель. Его уже построили, но, как назло, место оказалось невыгодным. Из-за этой проклятой дороги все полетело к чертям! Но спустя какое-то время мы узнали, что собираются проводить новую трассу, и как раз перед самым мотелем. И обрадовались! А какой мотель! Двадцать коттеджей со спальней, гостиной, кухней и ванной. Все шло как по маслу. Я решил обратиться за ссудой в банк. Так и сделал. Тем временем у Бесс скончался отец и оставил ей немалую сумму. Эти деньги мы тоже вложили в дело. Мы работали не покладая рук и добились своего — удалось заплатить начальный взнос. Все шло прекрасно. Нашему счастью не было границ. Но вот начали поступать первые векселя...

— Да...

— С огромным трудом мы их погасили. Дорогу уже начали строить. Й тут возникли первые трудности. Хотя банк и предоставил нам отсрочку, время истекло. Но я все равно не отступал.

Я сделал порядочный глоток и продолжал:

— Строительство автострады почему-то приостановилось. А потом... — и я пересказал Вивьен разговор с Поттером.

— Для чего ты мне все это рассказываешь? — спросила она.

— Только для того, чтоб ты знала.

— Видно, тебе неизвестно, что такое настоящие проблемы, — тихо проговорила она. — Ну да ладно, продолжай, Николс.

— Ну вот, — сказал я. — Если дорога пройдет так, как было задумано, мы разбогатеем. Ведь тогда шоссе будет проходить перед самим мотелем. С Севера прямо на Майями. Полагаю, тебе на надо объяснять, что это значит. Но не думай, работы возобновились. Только как! — я горько усмехнулся: — Кроме каких-то бродяг, которые целый день валялись на солнце да жрали возле бочек с гудроном, никто не появлялся. Эти мерзавцы только делали вид, что работают, а на самом деле были баклуши. И все потому, что какому-то чиновнику-кретину из Министерства понадобилась, видите ли, прямая трасса, а не эта. А я — если сейчас не раздобуду денег — потеряю все. Ведь необходимо расплатиться с банком. Если мы потеряем мотель, мне конец.

Наклонившись, она приблизила свои чувственные губы к моему уху и прошептала:

— Николс!

— Когда я приехал в Чикаго... Но она снова меня перебила:

— Завтра я дам тебе денег купить машину. И мы отправимся на Юг. Там ты раздобудешь билет на самолет или теплоход, чтобы я могла смыться. А я тебя отблагодарю. О, как я тебя отблагодарю, Николс! — она многозначительно посмотрела на меня, потом на чемодан.

Я встал, взял со столика уже пустую бутылку и поставил на пол.

Вивьен дотронулась до моего подбородка и приблизилась ко мне. Мы долго смотрели друг на друга. Я рухнул на стул, не сводя с нее глаз, и замер. Она взяла свою сумку и ушла в ванную. Когда она вернулась, я все еще пребывал в оцепенении. Вивьен поставила сумку на пол и, открыв другую, извлекла оттуда красный пеньюар в крупный горошек. Надев его, она вытащила еще одну бутылку, поставила в изголовье кровати и погасила свет. Потом открыла окно и отодвинула занавеску. В комнату ворвался свежий воздух. Вивьен вернулась к постели и легла. В темноте мигала люминесцентная вывеска гостиницы. Отпив немного виски, я запил его водой и поставил стакан на стол. Потом сел неподвижно с бутылкой в руке, пристально вглядываясь в лежащую девушку.

— Николс! — позвала она.

Я выпил еще и, оставив бутылку на письменном столе, снова плюхнулся на стул. Она повторила:

— Николс!

— Что?

— Ты что, так и будешь сидеть на стуле всю ночь?

Неожиданно я очутился рядом с ней, сжимая ее в объятиях. Мы скатились вниз, не отрываясь друг от друга. Пол оказался пыльным и грязным — ковер на нем отсутствовал.

На следующее утро я проснулся от нестерпимой головной боли, перед глазами плыли круги, мысли путались. Во рту так пересохло, что, казалось, язык прилип к небу. Самочувствие было препаршивым. Вивьен протянула мне деньги на покупку автомобиля.

Автомобиль оказался что надо: «форд-седан». «Деньги в этом мире решают все», — подумал я, когда через какие-то полчаса человек, продавший автомобиль, с хитроватой усмешкой вручил мне новенькие права. При этом он сообщил, что по случайному совпадению работает в торговой инспекции. Он вышел из своей конторы, приподняв ворот пиджака, — на улице было прохладно — и, расплывшись в улыбке, подошел ко мне. Это был довольно молодой человек сонного вида, который, видимо, был очень доволен сделкой.

— Не правда ли, роскошная машина? — восторженно произнес он. — Вы сделали прекрасную покупку!

— Огромное вам спасибо.

Вдруг, будто вспомнив что-то, он хлопнул себя по лбу.

— Черт меня побери! Сегодня весь город сбежался на окраину. Там произошла ужасная авария. Странное дело — на этом участке шоссе редко случается нечто подобное. Кажется, полиция уже выехала. Надо бы тоже съездить посмотреть. Не хотите? Говорят, под откосом валяется искореженный «линкольн». Видно, врезался в дерево.

— О! — с деланным удивлением воскликнул я. — И кого обнаружили? Кто-нибудь остался жив?

— Не знаю. Вот съезжу и посмотрю.

Я взглянул на него, и похмелье с меня неожиданно слетело. Должно быть, под воздействием свежего воздуха. Мне страшно было вспоминать о событиях прошедшей ночи, а о том, чтобы ехать на место аварии, и думать не хотелось. Я и так зашел слишком далеко. Пора возвращаться к Бесс. С деньгами или без них.

Я взял у молодого человека документы на машину я бросил их в «бардачок».

— Послушайте, приятель, вы не могли бы оказать мне небольшую любезность? — спросил я.

— Разумеется.

— У вас есть конверт?

Он снова ушел в контору и возвратился с конвертом. У него был вид человека, привыкшему ничему не удивляться. Я вложил в конверт оставшиеся от покупки деньги, заклеил его и передал парню.

— Будьте так добры, возьмите конверт, садитесь в эту машину и поезжайте в «Амбассадор», знаете, где это?

— В общем-то, да, но...

— Постойте, — перебил я и продолжал: — Поднимитесь в двести второй номер и передайте конверт, документы и ключи от машины миссис Латимер. Она вам хорошо заплатит. Согласны?

— Но я не понимаю...

— Вам и не надо понимать... Ну как? — не слишком любезно спросил я и повторил фамилию и адрес. — Это все, о чем я вас прошу. Только, пожалуйста, не спешите, будьте там через час или два.

Мы пристально посмотрели в глаза друг другу. Потом я повернулся и быстро пошел по главной улице, направляясь на Юг.

Не прошло и трех минут, как на углу у светофора остановилась машина с пожилой супружеской парой. После минутной беседы я выяснил, что нам как раз по пути, и они подбросят меня до Сан-Пита. Рассыпаясь в благодарностях, я сел в машину.

Когда мы уже выехали из города и на хорошей скорости мчались в сторону Флориды, я вдруг вспомнил, что записал «форд» на свое имя. Я скривился от досады. «Ну надо же быть таким идиотом!» В течение всего путешествия меня непрестанно грызла эта мысль и я тщетно пытался выкинуть ее из головы. Черт бы все побрал! Разумеется, это ни к чему хорошему не приведет. Супруги, взявшие меня с собой, вероятно, думали, что я не совсем хорошо себя чувствую. Даже оказавшись уже в Сан-Пите, я никак не мог прийти в себя.

Глава 5

Они высадили меня в Лейквью. Сами направлялись дальше, к Солнечному мосту и, честное слово, не будь Бесс, я поехал бы вместе с ними. Даже сказал им об этом.

— По-моему, все-таки, — ответила старушка, — лучше всего оставаться там, где твой дом.

— Спасибо. Спасибо вам за все.

Старичок поторапливал жену, но той явно хотелось поболтать. Я улыбнулся им на прощание и перешел улицу. А они умчались к своему Солнечному мосту, счастливые и беззаботные, я им даже позавидовал.

Я медленно побрел по улице пригорода. Автобуса не было видно, пришлось идти пешком. Стоял вечер, на мостовую падали косые лучи угасающего солнца, было довольно душно. Мимо, оживленно беседуя, промчались на велосипедах две девушки в пестрых рубашках. Город был расположен на холме и сквозь густые заросли просматривались дома, аккуратные и ухоженные, неподалеку виднелось озеро Маджоре, от которого веяло прохладой. Озеро, казалось, застыло и было похоже на огромное стальное зеркало. Я шел не торопясь, стараясь ни о чем не думать, хотелось от всего отрешиться, начисто выкинуть из головы эту безумную поездку, аварию, Вивьен, Ноэля, чемодан с деньгами... Но тревожные мысли не давали мне покоя. Как нам с Бесс избавиться от финансового краха? И как я мог быть таким неосмотрительным и ввязаться в эту аферу? Проклятые деньги! А я ведь почти было согласился... Эти грустные мысли привели меня в состояние крайнего отупения и досады. Наверное, все-таки Вивьен меня обманывала, пытаясь сыграть на моих чувствах и бедственном положении. Она, без сомнения, думала только о себе, а что может случиться со мной, ее абсолютно не волновало. Женским чутьем она угадала, что я — человек честный, и решила обвести меня вокруг пальца. А стоило ли мне быть таким совестливым? Я с досадой подумал, что вел себя с Вивьен как последний простофиля. Но что же сказать Бесс? Как объяснить, что наши надежды не оправдались? «Скотина Альберт!» — снова подумал я и в сердцах сплюнул на асфальт. На душе скребли кошки. «Ведь Бесс полностью зависит от меня, она уверена в моей защите и доверяет только мне и никому больше». Внезапно перед глазами всплыла картина: Ноэль Тис, попавший в аварию. Словно наяву я увидел его изуродованное тело, распластанное на дне обрыва. На душе стало еще паршивее. Надо как-то отогнать эти мрачные воспоминания, а то и с ума сойти можно. Черт бы побрал все это!

Пройдя еще один квартал, я весь вспотел. «Все-таки добрался до Юга», — подумал я и, сняв пиджак, остановился у небольшого платана. Постояв немного, оглянулся — нет ли автобуса...

И вдруг рядом, мягко шурша колесами, остановился «форд-седан». От капота поднимался пар. За рулем сидела бледная, как приведение, Вивьен и пристально смотрела на меня. Я машинально оглянулся в поисках укрытия, затем с пиджаком под мышкой быстро двинулся вперед. Убежать мне все равно не удалось бы, да это уж и не имело ни малейшего смысла. До моего дома оставалось каких-то триста футов. Я остановился, хмуро уставившись в одну точку.

— Николс!

Щелкнула открывающаяся дверца, и под ее ногами зашелестела трава. Из соседнего дома вышли в обнимку парень с девушкой, посмотрели на нас и зашептались. Парень громко расхохотался. Вивьен подошла ко мне и взяла за руку.

— Собирался бросить меня и смыться?

Я молчал.

— Поначалу тебе это удалось, — продолжала она. — Но теперь ты от меня никуда не денешься.

Я осмотрел пустынную улицу. Внутри у меня клокотал вулкан, от злости сжимались кулаки. Она нашла меня, и теперь, конечно, не отвяжется. И надо было этому случиться прямо возле мотеля! Я заметил, что Вивьен, похоже, чем-то удручена и расстроена. Даже больше прежнего.

И тут у нее начался истерический смех. Она вся тряслась, я даже испугался, как бы ее на хватил удар.

— Николс, сейчас же садись в машину, — сквозь приступы смеха сказала она.

— Зачем я тебе нужен?

— Ты прекрасно знаешь зачем.

Взглянув на ее перекошенное лицо, я подумал, что правильно сделал, пытаясь убежать от этой женщины. Но тут увидел ее глаза, полные надежды.

— Садись же, — повторила Вивьен. — Кстати, у меня было предчувствие, что ты смоешься. А когда тот парень подогнал к гостинице автомобиль, я окончательно убедилась. Ну?

Так мы стояли возле машины, мотор был включен и громко ревел на всю улицу.

— Мы не могли бы пойти к тебе, Николс? — спросила она.

Она произнесла это очень спокойно, а я просто взвился от негодования:

— Ну уж дудки!

— Ты должен мне помочь, — настаивала она. — Теперь мы с тобой вместе. — Она приблизилась ко мне почти вплотную, голос ее звучал спокойно и уверенно. — Как ты можешь бросить меня после всего, что я тебе рассказала? — Она села в машину и положила голову на руль.

Без сомнения, ей было очень скверно. Так она и сидела с опущенной на руль головой и молчала.

— Но ты не можешь остаться у меня, — сказал я. — А моя жена?

— Боже мой! — запричитала Вивьен. — А я уж подумала, что упустила тебя! Что ты меня обманул! Ну, а если б ты жил не здесь, что тогда? А я думала... Николс! — взмолилась она. — Я так устала, что не в состоянии больше вести машину. Не знаю что мне делать! Ты должен мне помочь! Прошу тебя Николс!

— А моя жена? — упорствовал я. — Как мы ей объясним твое появление?

— Ей не обязательно быть в курсе наших дел.

— Ах так! Вот ты как все повернула! «Не обязательно быть в курсе наших дел!» Ты хоть соображаешь, что говоришь?

— Да не бойся ты и не кричи, пожалуйста. И без того тошно... Я же заплачу тебе. Ведь ты этого хочешь, Николс?

Она уже все за меня решила: она поселится в нашем мотеле как обычный постоялец. Гостья. Просто какая-то приезжая. Затем Вивьен сообщила, что обнаружили разбитую машину. Я в ответ лишь пожал плечами. Потом попросил ее уступить мне место за рулем. Повременил немного, поскольку был взвинчен до предела. Наконец, машина тронулась с места. Я пересилил себя и поборол свою усталость и раздражение.

— Где находится твой мотель, Николс? — спросила Вивьен.

Я обернулся. Она сидела сзади в каком-то оцепенении и смотрела в одну точку, словно загипнотизированная. Глядя на нее, трудно было поверить, что эта молодая женщина вступила в смертельную игру и намерена добиться своего — в машине находился манекен. Пораскинув мозгами, я пришел к печальному выводу, что ей все-таки удалось поймать меня в свои сети.

Я остановил машину в боковой улочке, за три квартала от мотеля. От «форда» валил легкий пар, машина явно перегрелась в столь длительной поездке. Сказав, что пойду раздобыть немного воды, я вылез и уже через боковое стекло обратился к ней:

— Немного подожди, а потом садись за руль и подъезжай к мотелю сзади. Мотель называется «Южный отдых».

— Хорошо, — ответила она и добавила: — Какое красивое название.

Я натянул пиджак и направился домой. Меня охватила тоска. «В подобной ситуации, — размышлял я, — невольно оказываешься в таком положении, что чем больше сопротивляешься, тем больше тебя затягивает, все глубже и глубже, пока ты окончательно не смиришься».

Подъезд к мотелю со стороны шоссе был весь перекопан, повсюду валялись груды битых кирпичей, в переулке, уткнувшись ковшом в землю, неподвижно замер бульдозер, напоминавший издалека сказочное чудовище.

Понурив голову, усталый и злой, я подошел к мотелю.

Если бы не мысли о чемодане с деньгами, то на душе было бы совсем скверно. Вдруг мои надежды оправдаются и все встанет на свои места? Кто знает?

Голова раскалывалась от боли; я провел рукой по подбородку; двухдневная щетина давала о себе знать. Надо бы побриться и переодеться. Не больно-то приятно сознавать, что на тебе надет костюм, принадлежавший покойнику. Со мной всегда происходят такие странные события. Как будто я нарочно ищу приключений на свою голову, причем весьма настойчиво.

Показалась вывеска: «Мотель „Южный отдых“. Свободные коттеджи». Свободные коттеджи... Какая горькая шутка. Еще ни разу нам с Бесс не удалось повесить табличку «Извините. Мест нет». Но у мотеля действительно был приятный вид. Аккуратные свежевыкрашенные строения, перед ними зеленый подстриженный газон, чудесные сливовые деревья.

Подходя кмотелю, я почувствовал, как сердце учащенно забилось, казалось, я подхожу к святилищу. А ведь это моя Бесс придала мотелю такой уютный и опрятный вид, и вообще, все, что она делала, она делала так, чтобы доставить мне радость. Любимая Бесс!

Мотель занимал довольно солидную площадь. «Черт побери, Николс! Да ты не кто иной, как землевладелец! — подумал я. — И какого дьявола эти подонки приостановили строительство дороги? Чем они думали, головой или задницей? А ведь я не единственный владелец мотеля, попавший в столь скверный переплет. Правда, некоторые из моих собратьев по несчастью, но слухам, кое-как перебиваются за счет прежних сбережений».

Я с тоской поглядел на заброшенную, перекопанную дорогу. Проезд закрыт, шоссе вконец испорчено, изгородь сломана. Сразу в голову приходят мысли об упадке и разрухе. Перед моим отъездом штакетник был еще цел. Теперь вместо него торчали лишь обломки дерева, и я тут же вспомнил о своей ране. Нога нестерпимо заныла.

Ничего, милая Бесс! Как-нибудь выкарабкаемся! Машинально я прибавил шагу — хотелось как можно скорее очутиться дома, и тут перед моим мысленным взором возникла Вивьен за рулем «форда», Вивьен, которая ожидает меня там, в переулке. Я зажмурил глаза и сквозь розовый туман увидел обломки «линкольна», изувеченное тело Ноэля — мертвого, изуродованного, окровавленного, с двумя локтями на одной руке. Но все это кошмарное зрелище заслонил чемодан с деньгами, перевязанный шарфом кровавого цвета.

Бесс, в свитере телесного цвета и шортах сидела на ступеньках лестницы с веником в руке и смотрела прямо перед собой отсутствующим взглядом. Я тихонько свистнул. Она подняла голову, отбросила веник и кинулась мне навстречу.

При виде ее я окончательно решил для себя, что делать. Все будет хорошо. Я вернулся домой не с пустыми руками.

Я понял, что никогда не приду к жене без денег. Она будет иметь все, Бесс это заслужила. И конечно, правильно, что я пришел без Вивьен, у Бесс не должно возникнуть никакого подозрения.

— Рой! — радостно воскликнула Бесс.

Было странно услышать свое имя после того, как меня столько времени называли Николс. А как бежала Бесс! Невысокая, стройная, хорошо сложенная, она так и стремилась в мои объятья. Длинные светлые волосы весело поблескивали на солнце, блестящие голубые глаза радостно сияли при виде меня.

Как прекрасна Бесс в этом свитере и светлых шортиках! Она выбежала на середину газона, перепрыгнула через небольшой ручеек и бросилась мне на шею.

— Рой, наконец-то ты вернулся!

Я обнял и крепко поцеловал ее, и мы зашагали по газону в дом. Вошли в холл. Я любовался ее прекрасными волосами, сверкающими от счастья глазами, стройными бедрами.

— Ну что, Рой, достал? — спросила она.

— А как же!

Она остановилась, потом подскочила от радости, обхватила меня за шею и крепко поцеловала. Бесс знала, как мне приятны ее поцелуи, и всегда старалась доставить мне удовольствие. Милая моя Бесс...

— Ты хочешь сказать, что Альберт дал деньги?

Я кивнул.

Тут Бесс внимательно оглядела меня, и ее глаза подозрительно заблестели.

— Не тебе другой костюм, Рой. Откуда он?

— А, это...

— Он не слишком хорошо сидит на тебе.

Она протянула руку и расстегнула пиджак, внимательно разглядывая его, потом ощупала брюки. Ее движения, как всегда, были ловкими и быстрыми, свойственными только ей одной. Мне ничего не оставалось, кроме как с восхищением смотреть на нее. А она продолжала изучать костюм — покойник был явно пошире меня в талии.

— Мне его дал Альберт...

— О!

— Тебе нравится?

— А где твой костюм?

— Я его отдал старьевщику.

— Но, Рой, ведь это был твой лучший костюм! — она опять подозрительно взглянула на меня.

— Да ладно... Я носил его три года. Он совсем вытерся.

— Ну, Рой!

Я снова обнял и поцеловал ее, и мы пошли в кабинет. Там стоял стол и пара кресел, окно выходило в сад. Бесс все время с любопытством наблюдала за мной. Я снял пиджак, повесил его на спинку кресла и сказал:

— Как здорово вернуться домой!

— Дорогой!

Она подошла ко мне и поцеловала, затем усадила в кресло, устроилась рядышком и целовала вновь и вновь. Я нежно гладил ее прелестные мягкие волосы, потом притянул к себе ее лицо и заглянул прямо в глаза.

— Как я рада, Рой! — воскликнула она.

— Да!

— Теперь у нас все будет хорошо!

— Конечно! Альберт выслал нам деньги. Правда, не знаю, когда они придут.

— Вот видишь, лучше было увидеться с Альбертом лично, чем писать или разговаривать по телефону. Верно, Рой?

Я снова целовал ее в губы, в подбородок, в волосы, потом взял за руку и принялся целовать каждый палец.

— Остановись, Рой! — шутливо отстранилась Бесс.

А я тем временем пытался выбросить из головы все эти проклятые мысли, одолевавшие меня. Я был сам себе омерзителен. Чувствовал себя по отношению к Бесс распоследним подонком: ведь я нагло врал ей. Вспомнив о Вивьен и о чемодане, я снова поцеловал Бесс, подумав при этом: «Какое бесстыдство! Какая же я свинья!» Бесс выскользнула из моих объятий, а я оглядел кабинет, потер руки и с чувством произнес:

— Черт возьми! Как хорошо дома! Кстати, постояльцы есть?

— Есть. Послушай, — сказала она, — а почему ты так задержался? Я тебя ждала еще позавчера. Где ты был?

— Искал, кто бы меня подвез. Хотел сэкономить деньги. Ты же знаешь, как мы сейчас нуждаемся. И встретил одну пару, они как раз ехали в сторону Тампы. — Я прокашлялся. — Ну вот, и добрался. Бесплатно, понимаешь? Единственное, чего они потребовали, чтобы я вел их машину.

Бесс недоверчиво посмотрела на меня.

— А что сказал Альберт?

Я пожал плечами.

— Ладно, выкладываю все карты на стол. Я ему подробно объяснил, какая у нас беда. И он согласился одолжить. — Я рассмеялся и продолжил: — Но деньги он мне не доверил, сказал, что не довезу. Ты же знаешь моего братца! Он думает, что я все время пью до посинения или что-нибудь в этом роде. Он сказал, что пришлет деньги по почте.

Она подошла ближе и положила руки мне на плечи.

— Ты уверен, что он это сделает?

Я кивнул.

— Есть ли какие-нибудь новости насчет шоссе? — поинтересовался я.

Она отрицательно покачала головой и прижалась щекой к моей груди.

— Ты долго отсутствовал, Рой, и плохо выглядишь. Совсем бледный. И тебе надо побриться. Что-нибудь случилось?

— Я прекрасно себя чувствую. А бледный потому, что там еще холодно и почти нет солнца. А в Джорджии вообще сильный снегопад.

Я чувствовал, что сминуты на минуту может появиться «форд» и подошел к окну. Вивьен, по-видимому, очень волнуется. И тут вдруг у меня возникло подозрение: а вдруг она не приедет? Что тогда? Я ведь уже сказал Бесс о деньгах. Вдруг Вивьен меня обманет и скроется? Мысли лихорадочно мелькали в моей голове.

— Вижу, ты начала разбирать штакетник. Я же просил тебя этим не заниматься. Это тяжелая работа.

— Понимаешь, у нас впереди еще много дел. Не могла же я, пока тебя нет, сидеть сложа руки.

— Ладно, понял. Умница моя, — я ласково погладил Бесс по щеке и прошелся по комнате.

— Рой, ты уверен, что здоров? — взволнованно спросила она и пристально посмотрела мне в глаза.

— Главное, я рядом с тобой, а для меня это все.

Бесс направилась, было, к окну, и тут послышался шум подъезжающего автомобиля. Я даже не отважился взглянуть в ту сторону.

— Кто-то приехал, — сказала Бесс. — Может, клиенты.

Она одернула свитер и пошла к двери.

— Пойду взгляду, — предложил я.

— Отдыхай, я сама.

Мы стояли у двери и смотрели друг на друга.

— Послушай, — проговорила Бесс. — Кто бы там ни был, увидев твою физиономию, он перепугается до такой степени, что мигом смоется отсюда аж на Западное побережье. У тебя видок, будто ты потерпел кораблекрушение. Я сама узнаю, кто приехал. А ты сиди здесь и не волнуйся.

Она вышла, закрыв за собой дверь. Я смотрел, как Бесс грациозно пересекает газон, шорты подчеркивали ее изящные бедра.

Мною снова овладела черная тоска. Из окна я увидел Вивьен, которая вылезла из машины и остановилась, поглядывая на окна мотеля. Заметив приближающуюся Бесс, она инстинктивно попятилась к «форду», но, видимо, взяла себя в руки и, прихватив с сиденья сумочку, двинулась ей навстречу.

Они заговорили друг с другом. Я ничего не слышал, но от нервного напряжения лицо мое покрылось испариной. Я присел на краешек стола и, подперев голову кулаком, стал наблюдать за ними. Бесс что-то сказала Вивьен, та кивнула в ответ. Я видел иссиня-черные волосы Вивьен и светлую головку Бесс, которая казалась чуть ниже своей собеседницы. Они вместе направились к мотелю.

Это, конечно, было ошибкой. Но ведь пока ничего не случилось. Я не мог больше вынести этой пытки и быстро прошел из кабинета в холл. Но они снова остановились на лужайке напротив мотеля и продолжали о чем-то разговаривать. Я окончательно вышел из себя, и мне дико захотелось курить. Открыв ящик стола, я обнаружил там пачку сигарет и закурил. Обливаясь потом, я жадно выкурил сигарету, делая одну затяжку за другой, затем прошел на кухню и залпом выпил стакан холодной воды.

Мне не хотелось их видеть. По крайней мере, сейчас. Я еле сдерживал свое нетерпение. Что же там Бесс? Она достаточно умна, чтобы... Услышав, как закрылась дверь кабинета, я медленно направился туда и застал Бесс пересчитывающей деньги.

— Она заплатила сразу за две недели! — радостно сообщила она, размахивая купюрами и улыбаясь. — Вот так! Не сон ли это? Я поселила ее в шестом коттедже. Она приехала одна. Кстати, весьма симпатичная. Так что держись подальше от ее двери, Рой. Ты меня слышишь?

Я посмотрел на жену так, чтоб она не видела выражение моего лица. Но она была занята деньгами. Положив их в сигаретную коробку и спрятав в стоя, Бесс радостно подняла голову. Мне стало не по себе. С этого момента моя жизнь превратилась в кошмар.

— Сейчас она придет записаться в регистрационную книгу, — сказал Бесс.

— Ты показала, где она может поставить машину?

— Нет. Сам покажешь.

— Пойду-ка я лучше приму душ, — возразил я.

— Ладно, а я займусь девушкой, — улыбнулась Бесс и добавила: — Знаешь, твой Альберт просто прелесть; Похоже, теперь мы выкрутимся.

— Конечно. Кто в этом сомневался?

Я поцеловал ее, нежно похлопал чуть пониже спины и отправился в ванную и там наконец-то я снял с себя треклятый костюм — ни за какие деньги больше его не надену. Это привело меня в такой неописуемый восторг, что, раздеваясь, я совершенно позабыл о сломанном пальце и пораненной лодыжке. Я взвыл от боли, а увидев палец, обрадовался, что Бесс еще не обратила на него внимания. Мизинец напоминал бейсбольную биту в миниатюре, к тому же он весь почернел. Лодыжка тоже оставляла желать лучшего. Когда я отодрал платок, стягивавший рану, снова открылось кровотечение. К счастью, в ванной оказался пластырь и йод, я обработал рану, и только после этого встал под душ. Стоя под обжигающей струей воды, я с удовлетворением отметил, что пока все идет хорошо. Ну что ж, посмотрим, что будет дальше...

— Так быстро? — спросила Бесс, когда я вышел из душа. — Тогда сам покажи ей гараж.

— Ладно. Она записалась?

— Разумеется.

— Я тебе ничего не говорил о пальце, — произнес я, заметив, что Бесс внимательно разглядывает мою забинтованную руку.

— О, вижу. Это Альберт тебя укусил, когда ты просил денег?

— Нет, я прищемил его дверцей машины по дороге сюда. Но я не виноват. Это старик, не посмотрев, захлопнул дверцу.

Бесс рассматривала палец.

— Рой, тебе обязательно надо показаться врачу, вдруг какое-нибудь заражение. — Она улыбнулась и добавила: — А вот сейчас, выбритый, вымытый и в своей одежде ты выглядишь куда лучше.

На мне были модные ботинки, серые брюки и спортивная рубашка.

— Ну, пойду к нашей постоялице, а ты сообрази что-нибудь перекусить, — сказал я.

— Она, наверное, сейчас у машины. Покажи ей гараж.

Я вышел из дома и направился к Вивьен. По газону я продвигался так осторожно, будто он был усеян яйцами, а я боялся их раздавить.

Солнце уже садилось, но его яркие лучи, время от времени пробивающиеся сквозь ветки деревьев, напоминали кожуру апельсина.

— Эй, послушай! — окликнула меня Вивьен. Я приветствовал ее кивком. — Покажи, где можно поставить машину.

— Сейчас. Садись.

Она села в машину и скользнула в сторону, уступая мне место за рулем. Стараясь на нее не смотреть, я завел мотор и, объехав вокруг мотеля, притормозил возле гаража.

— У тебя очень красивая жена, Николс, — заметила Вивьен.

Я поставил «форд» в гараж на стоянку номер шесть, соответствующую номеру ее коттеджа. Мы сидели в автомобиле, погруженном в полутьму. Наконец, я вылез из машины, открыл дверцу и подал ей руку, помогая выйти, затем обошел «форд» и остановился рядом, поглядывая на Вивьен. Тут она заявила:

— У тебя великолепный мотель. Ты счастливый человек.

— Большое спасибо. А теперь слушай меня внимательно. Будь осторожнее с моей женой.

— Можешь не беспокоиться, Николс. Ведь я тоже женщина, — ответила она.

И это она заявляет мне!

— Выходи с другой стороны. А я выйду здесь.

— Но, Николс...

— Ты слышишь меня?!

— Мне нужен спутник. Допустим, кто-нибудь...

Я, ни слова не говоря, вышел через противоположную дверь, оставив ее одну. Через несколько секунд послышались ее шаги по гравию. — «Да, — подумал я, — нашел себе успокаивающее средство в виде Вивьен. Придется всегда быть начеку...» Я все время напрягал свой отупевший мозг, пытаясь понять, кто же она на самом деле, что это за грязное дельце, в которое я влип по ее милости, что за синдикат за ней охотится и как мне избавиться от этой напасти? Но проклятые деньги в чемодане не давали мне покоя. Я вошел в мотель через заднюю дверь и столкнулся с Бесс.

— А я уж устала тебя ждать, Рой, — сказала она и погрозила мне пальцем.

Я знал, что она говорит это не серьезно. Бесс была по-настоящему умна и воспитана, к тому же во всем доверяла мне. Сколько времени я отсутствовал? Весь вид Бесс, которая подбоченясь стояла у двери, и ее взгляд, брошенный на меня, свидетельствовал о том, что она чем-то недовольна, и я окончательно расстроился.

Глава 6

С появлением в мотеле Вивьен моя нервная систем вконец расшаталась, и я места себе не находил. Все вызывало у меня отвращение, на душе было тоскливо, хотелось бежать куда глаза глядят. Все буквально валилось из рук.

Кроме того, я опасался, что у Вивьен тоже не выдержат нервы, и она выбежит из своего коттеджа с криками: «Николс! Николс!» Только этого не хватало!

Вечером я ее не видел — не было повода. А попытайся я на свой страх и риск встретиться с ней, Бесс могла что-то заподозрить. А этого я боялся больше всего. Она и так о чем — то догадалась, и теперь, вероятно, незаметно следила за мной. К тому же от нее не ускользнуло, что я вернулся из Чикаго немного навеселе.

— Последнюю ночь в Чикаго я провел в дешевом отеле и купил бутылку виски, на всякий случай. Хотел хоть как-то отблагодарить тех людей, в машине которых добирался сюда. Но они отказались, и я выпил сам, потому что очень замерз. — Такое объяснение показалось мне наиболее удачным. — Виски было неважного качества и, по-видимому, плохо на меня подействовало, — добавил я.

— Да, ты скверно выглядел, когда приехал. Но сейчас, судя по всему, тебе уже лучше.

— Только потому, что я увидел тебя.

— Рой, — недовольно сказала Бесс. — Ты прекрасно знаешь, что происходит, когда ты выпьешь, особенно виски. Ведь ты когда выпьешь, теряешь разум. Ты не должен был рисковать, тем более в незнакомом городе. Предложи тебе кто-нибудь ограбить банк или что-то в этом роде, ты в таком состоянии радостно кивнул бы и согласился. — Бесс стояла возле плиты, на которой жарился аппетитный кусок мяса.

— Давай больше не будем об этом, ладно? — я нежно взял ее за руку.

Мы переглянулись. Бесс улыбнулась, и мы рассмеялись. Все закончилось миром. А ведь она перед этим так внимательно смотрела на меня, что я даже забеспокоился.

Ужин был великолепен: ростбиф с картофельным пюре и зеленым горошком, грибная подливка, яблочный пирог и кофе.

— Я тебе говорила, что она приехала одна? — спросила Бесс.

— Кто?

— Гостья из шестого номера. Ну та, которая приехала перед ужином.

— Ну и что? — как можно безразличнее спросил я.

— Ничего удивительного в этом нет. Есть женщины, предпочитающие путешествовать в одиночестве. И эта мисс Латимер из Нью-Йорка относится к их числу.

— Мисс Латимер?

— А она тебе разве не представилась?

Я отрицательно покачал головой. Бесс сделала глоток кофе.

— Она не появилась к ужину. Даже ни разу не вышла из своего коттеджа, — заметила Бесс.

— Может, еще придет. Кстати, а кто еще у нас остановился?

— В пятнадцатом живет пожилой мужчина. Его жена должна приехать в течение месяца. Они подыскивают себе здесь дом. Но ты ведь знаешь, как у нас сейчас с жильем, так что раньше, чем через месяц, он не съедет. Его имя мистер Хэйг. Похоже, отъявленный игрок в крокет. Мне кажется, он играет даже сам с собой. Еще супружеская пара средних лет. Некие Донны. Она пьет как лошадь, такое впечатление, что стакан носит с собой. Я ее не осуждаю, но... У мужа препротивная физиономия, к тому же он все время паясничает и пытается за мной ухаживать. Они приехали из Нью-Йорка для того, чтобы, как он говорит: «Я тут мог отдохнуть». Они ничего не делают, целыми днями сидят у себя. Каждое утро ему на такси доставляют тонну газет и журналов — похоже, он издатель. Вид у него жуткий — под глазами круги, весь какой-то неопрятный... — Бесс поморщилась. — К тому же, разговаривает сам с собой. Его жена мне сказала, что он ожидает и страшится Судного дня. В общем, странная парочка.

— Еще кто-нибудь?

— В одиннадцатом — молодожены. Такие симпатичные! У них медовый месяц. В девятнадцатом остановилась женщина, она недавно потеряла мужа... Вот и все.

— Полагаю, при таком раскладе наши дела идут пока неплохо, — заметил я.

После ужина я вышел из дома и немного повозился на газоне, налаживая оросительную систему. А сам, тем временам, искал повод повидаться с Вивьен. Все казалось спокойно, однако в глубине души я ощущал некоторое волнение.

Включив разбрызгиватель, взглянул на шестой коттедж. Я понимал, что если хочу как-то связаться с Вивьен, это надо делать поскорее. Нужно воспользоваться тем, что Бесс ушла на кухню мыть посуду. Ради экономии электричества, — а счета нам приходили чудовищные, — я выключил лампочки для подсветки газона и оставил лишь фонари, освещающие лужайку, да те, что были расположены по углам здания, свет которых падал на вывеску. Выключив оросительную систему, я вручную начал запускать фонтанчики на газоне, проверяя, как они работают. Фонтанчики крутились и разбрызгивали воду. Со стороны это выглядело очень красиво. «Если дела пойдут хорошо, — подумал я, — надо увеличить количество фонтанчиков и сделать цветную подсветку. С дороги будет смотреться великолепно. Но пока дорога заброшена...» Вдруг послышался приглушенный свист и чей-то голос:

— Николс!

От неожиданности я чуть не свалился на землю. Сзади стояла Вивьен, слегка скрытая кустом.

— Пойдем, нам надо поговорить, — она показала на свой коттедж.

Я пересек газон, прошел мимо Вивьен, потом услышал, как она идет к себе. Отойдя опять к лужайке, я остановился возле коттеджа номер семь, используя его как укрытие. «Не дело прятаться и шептаться, — подумал я. — Но не можем же мы общаться открыто».

Если, не дай Бог, Бесс следит за мной и увидит меня с Вивьен, придется ей рассказать всю правду, чего мне очень не хотелось. Бесс любила меня и, конечно, стала бы отговаривать от этой затеи. Я замер, из шестого коттеджа слышалось учащенное дыхание Вивьен. Свет повсюду был выключен, горела только лампочка на кухне.

— Ты должна немедленно уехать, — тихо сказал я в темноту. — Говорю абсолютно серьезно. Не можешь же ты оставаться здесь всю жизнь.

— До утра ничего не случится, — возразила она. Снова послышалось ее прерывистое дыхание. — У меня во рту не было ни крошки.

— Выйди и купи что-нибудь. Денег у тебя предостаточно.

— Я не могу выйти, ты же знаешь. Принеси мне несколько гамбургеров.

— Можешь купить их сама, — резко ответил я.

Через окно донесся ее дрожащий голос:

— Но я не могу выйти, черт бы тебя побрал! За мной следят! Боже мой...

— В Сан-Пите их нет.

— Я не могу рисковать!

— Хорошо, оставайся здесь. Потом иди в сторону кабинета, ну, где ты регистрировалась, и громко спроси меня. Ясно? И захвати деньги, только не стодолларовые купюры.

Она, видимо, хотела еще что-то сказать, но я уже шел в сторону мотеля.

«Ничего, ничего с ней не случится, — подумал я. — А если она не придет?»

— Рой!

Я приоткрыл дверь и увидел Бесс, идущую мне навстречу. Черт подери, сейчас сюда явится другая! Всегда так бывает, какна зло!

— Рой, эта девушка, Латимер, просила тебя купить ей что-нибудь поесть, — сказала Бесс.

— Что?!

— Она сейчас зашла ко мне через заднюю дверь и сказала, что очень устала в дороге и плохо себя чувствует. Она дала деньги и написала, что ей нужно. Я ответила, что ты с удовольствием выполнишь ее просьбу, тем более, что лавка на углу открыта круглосуточно.

Я вывел из гаража «шевроле» и отправился за покупками. Вернувшись, я увидел, что Вивьен о чем-то любезно беседует с Бесс на лужайке, неподалеку от дверей мотеля. Я подошел и обратился к Вивьен:

— А, вы здесь! — и протянул ей сумку с продуктами.

— О, огромное вам спасибо, — улыбнулась она.

В белых шортах и черном элегантном свитере Вивьен выглядела сногсшибательно.

— Вижу, ты отлично справился с заданием, — пошутила Бесс. — Отнес бы сумку мисс Латимер к ней в коттедж.

Я взял покупки и направился в шестой номер. Посреди комнаты на полу стояли обе сумки, но чемодана не было видно. Я оставил продукты на кухне на столе и вышел, столкнувшись с Вивьен в дверях. Она молча остановилась, сложив руки на груди.

— Чувствую себя так, как будто попала в капкан, — произнесла она.

— Давай поговорим обо всем завтра.

— Ты должен как можно скорее вытащить меня отсюда.

— Отстань от меня!

— Не могу, Николс, Нужно, чтобы ты раздобыл мне билет на самолет или пароход. Я не могу этого сделать сама. Уверена, они уже подняли всех на ноги и разыскивают меня повсюду.

— Ты что, чокнулась? Как они могут это сделать! Ты что, думаешь, они подняли на поиски все вооруженные силы США?

— Хуже. — Она неподвижно стояла передо мной, не глядя в мою сторону. — Я хочу, чтоб ты ночью остался со мной. Мне страшно одной, Николс.

— Где деньги?

— Под креслом.

Я взглянул на кресло и увидел край чемодана, обвязанный красным шарфом.

— Почему ты не исправишь замок? Это не будет привлекать внимание к чемодану.

— И так сойдет. Этот шарф у меня уже много лет. Он для меня как талисман.

— И что он означает?

— Ну как тебе сказать... Он гарантирует удачу.

У мотеля появилась Бесс, вытирающая руки о полотенце. Она мельком взглянула на дверь коттеджа. Я подождал, пока она скроется, и сказал:

— Давай подождем до завтра. Утро вечера мудренее.

Вивьен снова умоляюще сложила руки. Я осторожно выглянул за дверь.

— Николс, я боюсь! — прошептала Вивьен.

Я мельком взглянул на нее и вышел. Бедная Вивьен! Она боится даже собственной тени. Наверное, думает, что ОНИ перекрыли все аэропорты, ведь там везде их люди. Но ОНИ даже не знают, что она здесь. ИМ это и в голову не придет. Более того, ИМ вообще неизвестно о ее существовании, ведь ИХ интересовал Тис. А сейчас ИХ, разумеется, беспокоят пропавшие деньги. Но все же, кто ОНИ такие? Она ведь и вправду до смерти напугана, в этом я ни на секунду не сомневался.

Хорошо, попытаюсь ей помочь, и назначу свою цену, хотя все это будет стоить мне нескольких лет жизни.

Я собирался поставить «шевроле» в гараж и натолкнулся на Бесс.

— Я позвонила врачу, — сказала она.

— Что?

— По поводу твоего пальца. Завтра в два. Спросила, нельзя ли пораньше, но у него уже все расписано.

Бесс вошла в мотель и скрылась в спальне.

Утром, сколько я ни старался, никак не мог подойти к коттеджу Вивьен. Когда, наконец, я ее встретил, то понял, в каком состоянии она находится. На ней по-прежнему были белые шорты и черный свитер. Нам удалось только обменяться взглядами. С утра предстояло много работы по дому, но из-за нервного напряжения я ничего не мог делать. А работы хватало. У двадцатого коттеджа облупилась на двери краска. Я заблаговременно смешал краски, добиваясь нежно-голубого оттенка, но, начав красить, увидел, что цвет оказался слишком темным. Черт возьми! Почему все валится из рук?

— Можешь заодно покрасить и другие двери, — сказала Бесс. — Рано или поздно, это все равно необходимо сделать.

А тут еще Вивьен мечется по коттеджу, обезумев от страха! Всякий раз, когда я поворачивался в сторону шестого номера, видел, как она выглядывает из-за шторы и смотрит на меня.

Рой, сделай то, Рой, сделай это, надо подровнять траву на газоне, у гаража в двух местах протекает крыша, нужно подстричь ветки у сливовых деревьев, листья у пальм завяли и поблекли. В нескольких местах не горят лампочки в фонтане. В пятом коттедже засорилась труба. Мистер Хэйг говорит, что в ванной из крана не течет вода. Я без конца бегал туда-сюда, а когда взглянул на часы, было уже полвторого.

— Как это вас угораздило, мистер Николс? — спросил врач, внимательно разглядывая мой мизинец.

— Прищемил дверцей автомобиля.

Врач, довольно молодой человек с могучими плечами регбиста, смотрел на палец сквозь огромные очки в черепаховой оправе. Потом пристально взглянул на меня, и я понял, что он не верит ни единому моему слову.

— Придется вправить кость, потом подождем, пока пройдет воспаление. Кстати, неплохо бы сделать снимок.

— Как скажете. Послушайте, надеюсь, это скоро заживет?

— От подобной опухоли добра не жди. Не нравится она мне, — ответил врач.

— Ну, что ж, делайте, как считаете нужным.

— Сначала вправим кость.

— Начинайте.

Мне показалось, что я умираю — боль была адской. Наконец, кость встала на место, но палец по-прежнему походил на сардельку.

— Благодарю вас, доктор, — простонал я, вытирая испарину.

— Ну вот и хорошо, мистер Николс, — улыбнулся врач. — И впредь будьте осторожней с дверцами машин, — и он пристально посмотрел на меня.

Клиника находилась в одном здании с супермаркетом. Я направился к «шевроле», подумав, что будь у меня хоть ничтожная часть тех денег, что в чемодане, я мог бы назначать свидания с девушками типа Вивьен, когда пожелаю. Я сел в машину и завел мотор.

Ярко светило жаркое южное солнце.

Я оглянулся и посмотрел на шоссе. И тут меня словно обухом по голове ударили. Нет! Не может быть! Но я не ошибся! Невозможно забыть это лицо. По тротуару, прихрамывая, приближался Ноэль Тис.

Глава 7

Я замер от неожиданности, нога застыла на педали акселератора, а рука на тормозе. Мотор ревел и урчал, поскольку машина не трогалась с места.

Тис, в легком летнем костюме, шел по направлению к моей машине, довольно сильно хромая. Левая рука у него висела на перевязи. Половина лица, включая глаз, была забинтована.

Я не знал, что делать. Похоже, подозрения Вивьен начинали сбываться. Тис прошел совсем рядом с «шевроле», но не узнал меня — солнечные лучи отражались в стекле. Я снова нажал на газ; Тис поднял голову, но опять ничего не заметил и, похрамывая, пошел вверх по улице. Вид у него был удрученный. Я наблюдал, как он перешел улицу, остановился на углу, поправил повязку на руке, затем внимательно и как бы удивление оглядел ее, после чего подтянул бинт, закрывавший его левый глаз. Поверх бинта была надета шляпа-панама, и время от времени Тису приходилось поправлять ее, чтобы она не сползала на лицо.

Надо срочно сообщить Вивьен! Ведь так недалеко до беды! Я был уверен, что она вряд ли обрадуется тому, что Ноэль Тис остался жив и теперь наверняка разыскивает ее.

— Ну как, помог врач с пальцем? — спросила Бесс.

— Разумеется.

Я развернулся, поставил «шевроле» в гараж, прикидывая, как бы мне незаметно для Бесс пробраться в коттедж к Вивьен, но жена ожидала меня возле гаража.

— Просто великолепно! — заметила она, рассмотрев мой палец.

— Врач его вправил. Ты не представляешь, как это больно.

— Бедненький! — пожалела меня Бесс.

Я взглянул на ее стройную фигурку в купальнике. Бесс работала в саду и вся намокла из-за включенного разбрызгивателя. На меня жена поглядывала с подозрением. Она машинально вытерла рукой лицо, и не нем осталась грязная полоска глины. Мы молча посмотрели друг на друга, и я направился в мотель. Необходимо срочно повидаться с Вивьен. Ведь Ноэль знал мое имя и фамилию и легко найдет меня, справившись по адресной книге. Я же назвался, когда мы ехали в «линкольне».

— Куда ты? — услышал я голос Бесс.

— В мотель. Чертов палец! Никогда бы не подумал, что мизинец способен так болеть.

Бесс подошла ко мне.

— Рой...

По ее тону я почувствовал — что-то не так.

— Тебе письмо, — сказала она.

— Да?

— Оно в кухне на столе.

— Спасибо.

Я зашел в кухню и с силой захлопнул за собой дверь. Вокруг царила мертвая тишина, казалось, мотель необитаем. Не было слышно ни малейшего звука. Меня не оставляла мысль о Вивьен. Я осмотрелся и увидел письмо. На абсолютно пустом столе белел лишь конверт. Я понял, почему у Бесс было такое выражение лица. Письмо от Альберта... Оно было вскрыто...

Начав читать, я и не заметил, как Бесс вошла в кухню. Письмо было короткое и любезное, в общем, в стиле моего сволочного братца. Оно объясняло все.

— Какого черта ты мне соврал? — спросила Бесс.

— А что мне оставалось делать?

— Мог просто сказать, что Альберт тебе отказал. Я и не собиралась вскрывать письмо. Думала, все в порядке, и в письме перевод.

Альберт писал, что очень сожалеет, извинялся, что не может мне помочь. Одно и то же, черт побери!

— Рой!

— Что?

— Объяснись же. Почему ты сказал, что Альберт выслал деньги?

Я застыл с открытым ртом, потому что в окно было видно, как по газону медленно идет Вивьен. Она остановилась возле пальмы, оторвала листок и стала его покусывать.

— Может, принести бинокль? — ехидно спросила Бесс.

— Не говори глупости!

— Ну, и как ты все объяснишь?

Надо, чтобы Вивьен немедленно убралась к себе. Бог мой, а если вдруг появится Тис? Вивьен ведь не знает, что он жив. Она весь день ждет, чтобы я что-то предпринял, а мне даже словом с ней не удается переброситься. Я повернулся к Бесс.

— Да, я тебе солгал. Не мог сказать, что этот подонок отказал. Я же просил его о таком ничтожном одолжении! Просто бесстыдство! Ты даже не представляешь, какое это унижение. И это мой родной брат!

— Ты не должен так говорить, Рой.

— К чертовой матери все! Да, да, это правда! У нас нет денег и я не знаю, что делать!

— Прежде всего, — спокойно сказала Бесс, — нам не следует строить воздушных замков... Ну да ладно. А кто же тебе дал одежду, Рой? Альберт?

— Да. Ты что, сомневаешься? Ради Бога, Бесс...

— Не сердись, пожалуйста. Я сейчас просто не знаю, чему мне верить...

Она присела на край стола. Волосы ее растрепались, на лице чернела полоска грязи.

— Бесс, успокойся...

— А я и не волнуюсь. Я настолько спокойна, что с удовольствием придушила бы тебя, — холодно произнесла она, заметив, что, Вивьен смотрит в сторону нашего окна.

Потом Вивьен направилась к своему коттеджу. По пути она, чуть замедлив шаг, снова взглянула в нашу сторону.

— Смотришь? — сказала Бесс. — У нее красивые ноги, не правда ли?

— Бесс, ради Бога!..

Она спрыгнула на пол и пошла к двери. Но вдруг обернулась:

— Ты опоздал на несколько дней. Где же ты был все это время?

— Я тебе уже говорил — искал попутку. Ты же знаешь, что у меня почти не было денег. Много истратил на гостиницу, осталось только на эту проклятую бутылку. Вот я ее и купил. А на обратный путь денег просто не было. Кстати, я ничего не ел. Только дома и поел как следует.

— Ладно, — сказала она, сбавив тон. — Я о тебе плохо подумала... — Бесс приблизилась ко мне и поцеловала. — Ты простишь меня, Рой?

Я обнял ее и тоже поцеловал.

— Конечно, дорогая. А что сделать мне, чтоб ты меня простила?

— Не надо мне было так говорить. Но тебя так долго не было. А я хорошо знаю Чикаго, понимаешь? И мне в голову пришли всякие нелепые мысли. А тут еще это...

Я снова поцеловал ее.

— Что ж мы будем делать, Рой? — спросила она.

— Можно, конечно, что-то попробовать. Но сейчас пока ничего конкретного сказать не могу. Кое-что я уже предпринял...

— Ладно, пойду приму душ. Я плохо подумала о тебе, когда ты смотрел на эту Латимер. Она так вызывающе выглядит в своих шортиках. Словно на ней ничего нет...

— Иди в душ, Бесс...

Я дождался, пока в душе зашумела вода и осторожно направился к шестому коттеджу. Но тут вдруг столкнулся с мистером Хэйгом, довольно пожилым представительным мужчиной, который несколько бесцеремонно остановил меня. Только я собрался объяснить, что очень спешу, как он, не дав мне даже открыть рта, уверенно спросил:

— Мистер Николс?

Я кивнул и сделал попытку уйти.

— Обождите. Мне надо вам кое-что сказать, — произнес Хэйг.

— Слушаю вас.

Высокий и худощавый, Хэйг походил на типичного университетского профессора. Из-за своего роста ему приходилось все время, нагибаться. Вид у него был элегантный — серый костюм с красной бабочкой, темные пронизывающие глаза, аккуратно подстриженные волосы.

— Я тут обратил внимание, что площадка для крокета у вас не в порядке. Если позволите, я сам могу ею заняться. Только покажите, где у вас цемент и инструменты. Я приведу ее в надлежащий вид. Мы могли бы...

— Да, да, очень хорошо, — быстро ответил я, прислушиваясь к звуку воды в душе и чувствуя, что медлить больше нельзя. — Вы очень любезны. Можете начать хоть сейчас.

— Да, но тут еще одно... — снова заговорил Хэйг.

— Бога ради, извините, но мне очень некогда... — Дружески хлопнув его по плечу, я улыбнулся и пошел своей дорогой.

— Тис жив! — задыхаясь, произнес я с порога.

— Знаю уже, — Вивьен сжимала в руке газету и дрожала, как осиновый лист.

— Я видел его в городе.

— Боже мой! Ноэль...

— Тебе лучше всего оставаться здесь и никуда не выходить.

Девушка выронила газету и откинулась в кресле. Я взглянул на ее безупречные ноги и понял, что Бесс была права, говоря об их красоте. Вивьен подняла газету и принялась размахивать ею перед моим лицом:

— Здесь все написано, Николс. «Линкольн» обнаружен, но внутри никого не оказалось... Господи, что же мне делать?

Я выхватил у нее газету и прочитал небольшую заметку о катастрофе. В ней сообщалось, что повсюду обнаружены следы крови. Даже сосны вокруг в кровавых пятнах. Найдена также разбитая бутылка из-под виски, которая, как считают, и явилась причиной аварии. Водитель, несомненно, был сильно пьян. Но пассажиры бесследно пропали. Следы крови обнаружены на краю канавы, затем на шоссе. Никаких догадок по поводу происшедшего пока нет, но предполагается, что пассажиров или пассажира кто-то подобрал на дороге.

Читая заметку, я ощущал на своей шее горячее дыхание Вивьен. У нее было такое выражение лица, будто эта страшная новость доставила ей огромное удовольствие. Встряхнув своими пышными черными волосами, она сказала:

— Ты должен помочь мне выбраться отсюда, Николс.

— Помолчи минутку. Дай подумать.

— Времени на раздумья нет. Ноэль, конечно, разыскивает меня. Ему нужны деньги. И он явится сюда. Ты же знаешь, что он придет сюда! — истерически крикнула она.

— Замолчи! — Я вспомнил о Бесс, которая уже, наверное, вышла из душа. — Тут нам разговаривать нельзя. Сиди здесь и никуда не выходи. Пока нечего волноваться. Может, он и не придет.

— "Замолчи!" — передразнила она меня. — Тебе хорошо говорить! А мне что делать?

— Повторяю, мы не можем больше разговаривать. Если моя жена нас увидит, она подумает... ну, ты понимаешь... И потребует, чтоб я немедленно выкинул тебя отсюда.

Она снова умоляюще сложила руки.

— А если ты не уедешь, — добавил я мрачно, — она может обратиться в полицию.

Вивьен затрясла головой.

— Ну уж нет, Николс! Тогда я ей скажу, как прекрасно мы с тобой провели ночь в гостинице. Думаешь, ей понравится?

— Ты полагаешь, она поверит? — саркастически спросил я.

— Николс, нужно спрятать деньги. Хоть это ты сможешь сделать?

Я был взвинчен до предела. Казалось, мой мозг полностью парализован. От ее угрозы рассказать все Бесс я чуть не подскочил. А вдруг Бесс ей поверит, ведь она и без того что-то заподозрила — недаром так смотрит на Вивьен... Надо собрать все силы, сосредоточиться, успокоиться и думать, думать, думать... Но ничего не приходило на ум. Одна лишь мысль сверлила мозг: «Тис жив и знает меня». Я очень боялся, что Бесс найдет меня здесь, и заверил Вивьен, что помогу ей спрятать деньги. Но куда? Этого я пока не знал. И, кроме того, боялся, что скоро заявится Тис и устроит скандал.

— Полагаю, это ты возьмешь на себя, — Вивьен указала на чемодан. — Сейчас речь идет уже не только обо мне. Это и тебя касается, Николс. Ноэль отнюдь не дурак. Надо думать, он уже сделал соответствующие выводы.

Наконец я придумал, куда спрятать деньги. Вытащив из шкафа верхний ящик, перевернул его, сунул туда чемодан и накрыл ящиком. Он задвигался неплотно, пришлось свалить на него груду одежды. Создавалось впечатление, что перед вами шкаф, снизу доверху набитый платьями и другими предметами туалета.

— А теперь мне нужно поскорее уходить, — сказал я, удовлетворенно разглядывая шкаф.

— Николс! — она обняла меня за шею и прижалась ко мне. — Я боюсь!

Я отодвинулся от нее как можно дальше. Затем быстро вышел и направился в мотель. Жены нигде не было видно. И в этот момент она вышла из кухни. Мы чуть не столкнулись. На Бесс была пестрая юбка и домашняя блузка. Аккуратно зачесанные волосы мягко отсвечивали золотом.

— Где ты был, Рой? — спросила она.

— Осматривал все двери, не надо ли где подкрасить. Кое-где, несомненно, нужно подновить.

Я посмотрел на декоративные колонны, украшавшие вход в мотель, — мне показалось, что они покачиваются и вращаются.

— Рой, ты бледный как приведение. Что с тобой?

— Ничего, дорогая, я отлично себя чувствую.

Продолжая озабоченно поглядывать на меня, Бесс направилась в глубь дома. Я был весь в холодном поту. И тут у мотеля остановился огромный черный «кадиллак», на котором отражались солнечные лучи. Я так пристально всматривался в него, что на глазах выступили слезы. Из «каддилака» вышел незнакомый мужчина и принялся внимательно изучать вывеску.

— Смотри, какая огромная машина, — сказала подошедшая Бесс. — Прямо как катафалк.

Я не ответил. Пока мы оба смотрели на огромный автомобиль, сердце понемногу вошло в нормальный ритм.

— Может, это к нам, — заметила Бесс.

Закурив сигару, мужчина резко развернулся и направился к мотелю. На нем была синяя тройка, плотно облегавшая его мускулистое, крепко сбитое тело, в руке он держал серую фетровую шляпу. Мне не понравилось, как уверенно он направился в нашу сторону, поворачивая голову то вправо, то влево, и внимательно изучая все вокруг.

— Может, он из банка? — неуверенно предположила Бесс.

— Не знаю.

— Надо выяснить, Рой. А вдруг ему нужна комната.

— Что-то он не похожие человека, который ищет комнату в мотеле...

Я двинулся ему навстречу. Мужчина безучастно взглянул на меня, затем остановился, улыбнулся, показав великолепные зубы, и поднялся на ступеньку.

— Рой Николс? — спросил он.

— Да, это я.

— Мое имя Радан, мистер Николс. Я только что приехал из Тампы. Вам это название ничего не говорит?

— Нет. С чего вдруг?

Он сжал губы и поднялся еще на одну ступеньку. Затем, похлопывая шляпой по колену, снова внимательно посмотрел на меня. Я обратил внимание на его безупречный пробор. Черные, тщательно причесанные волосы Радана блестели на солнце, взгляд был спокойным и твердым. От уголков рта шли две глубокие параллельные морщины, нос был прямым, красивой формы. Вообще он производил впечатление человека решительного и уравновешенного.

— Вы ищите, где остановиться? — спросил я Радана.

Тот мягко покачал головой.

— Нет. Во всяком случае, не сейчас.

— Что же вам угодно?

— Проблема в другом, мистер Николс, — уклончиво ответил мужчина.

— Может, пройдем в дом?

— Как вам угодно. Конечно, лучше бы нам поговорить конфиденциально. По крайней мере, сейчас, — снова добавил он.

— О!

Радан, хлопнув шляпой по бедру, приблизился ко мне. Казалось, он чего-то ждет. Слегка наклонив голову, он спросил:

— Эта миссис там, в доме, ваша жена?

— Да.

— Не хотелось бы в том сомневаться.

— На что вы намекаете?

— Вам уже известно положение дел, мистер Николс. — Он твердо посмотрел на меня и резко спросил: — Ну ладно, где Вивьен?

— Вивьен?

— Да. Вивьен Райс. Вы прекрасно знаете, кого я имею в виду, мистер Николс. Меньше всего мне хотелось бы обсуждать этот вопрос в присутствии вашей жены.

— Не понимаю вас.

— В таком случае, весьма сожалею. — Он говорил тихим низким голосом, но по его тону чувствовалось, что он вовсе ни о чем не сожалеет. — Ну что поделаешь, — продолжал он, — меня прислали сюда все выяснить и поставить на свои места. Вы помните Ноэля Тиса,мистер Николс?

Тут дверь открылась, и Бесс спросила.

— Рой! Могу я чем-нибудь помочь?

Радан посмотрел на нее и галантно склонил голову.

— Все в порядке, миссис Николс, — произнес он.

Глава 8

Бесс улыбнулась Радану. Она стояла на пороге мотеля в своей широкой юбке с накладными карманами и, улыбаясь, покачивалась на каблучках.

Может, Вивьен не знает этого Радана и даже не слышала о нем? Вдруг она вздумает выйти и тогда все откроется. Я почувствовал, как в груди моей что-то заныло, будто сердце охватило тугим кольцом, которое сжималось все сильнее и сильнее. Радан откашлялся и произнес:

— У вас прекрасное заведение.

— Благодарю! Мы им очень довольны, правда, Рой?

— О, да.

Радан посмотрел на меня и любезно улыбнулся. Затем принялся внимательно разглядывать свои ногти, потом поднял голову и стал изучать окна коттеджей, иногда мельком поглядывая на Бесс.

— Вы думаете остановиться в Сан-Пите? — спросила она.

Я посмотрел на жену с досадой. Затем взглянул на шестой коттедж. Там все словно вымерло. Но я знал, что она там, за занавеской, ждет...

— Можно посмотреть вашу территорию? — спросил Радан. — А также неплохо бы заглянуть и в гараж, мистер Николс.

Я открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но промолчал. Мне страшно не хотелось, чтоб Радан увидел «форд» с номером штата Джорджия. Тогда все пропало — Вивьен не сможет уехать. «Как бы хорошо было освободиться от всего этого, — подумал я с отчаяньем. — Послать все к черту да уехать куда глаза глядят...»

— Хотите, я покажу вам гараж? — обратилась Бесс к Радану.

— Благодарю вас, миссис Николс.

— Знаешь, Бесс... — начал я, но запнулся.

Она удивленно взглянула в мою сторону.

Я пытался показать ей глазами, что этот тип, по-видимому, тронутый, потому что сам не знает, чего хочет. Но мне удалось лишь многозначительно подмигнуть.

— Пойду посмотрю, как там обед, — сказала Бесс.

Радан кивнул, и она удалилась. Мы с Раданом прохаживались по лужайке перед мотелем.

— Боюсь, мистер Николс, — заговорил он вкрадчиво, — что вы влипли в весьма неприятное дело. Вы даже не представляете себе, насколько это серьезно.

Я молчал.

— Вы меня понимаете?

— Пока нет.

Радан остановился и легонько стукнул шляпой по моей груди. Затем, сжав губы, быстро зашагал по траве.

— Пошли, мистер Николс.

По дороге нам попался мистер Хэйг, который цементировал площадку для игры в крокет. Он умело заливал ее тонким слоем раствора, разравнивая его небольшим мастерком. На Хэйге были шорты цвета хаки и широкополая шляпа. Рядом стояли носилки с раствором, все вокруг было перепачкано цементом и залито водой. Мистер Хэйг работ тал очень добросовестно. Радан равнодушно посмотрел на него и произнес:

— Итак, мистер Николс, нам необходимо знать, куда девалась эта девчонка.

Хэйг заметил нас и поднялся, суставы его затрещали, словно старые ржавые шарниры. Слегка ссутулившись, он направился в нашу сторону. С мастерка у него капал раствор, который чуть не попал Радану на брюки.

— Мистер Николс! — воскликнул Хэйг.

— Думаю, нам лучше отсюда уйти, — сказал Радан, отскакивая от цементных брызг.

Но Хэйг не отступал. Радан глубоко вздохнул.

— Ну, как площадка, мистер Николс? Нравится? Здорово я ее обновил, верно? — глаза Хэйга радостно блестели, он взмахнул мастерком и хороший комок раствора шлепнулся прямо на костюм Радану. Тот вымученно улыбнулся и принялся нервно счищать цемент краем шляпы. — Ой, извините ради Бога, — воскликнул Хэйг, глядя на испачканный костюм. — Но, сами понимаете, нельзя заниматься таким делом и оставаться чистым.

В довершение ко всему Хэйг снова неловко поднял мастерок и крупная капля раствора упала точно на ботинок Радана.

— Когда площадка застынет, можно будет сыграть, — тараторил Хэйг. — Надеюсь, вы сыграете со мной партию, мистер Николс? Приходите вместе с женой, мы отлично проведем время. Полагаю, Донны тоже не откажутся. — Хэйг взял меня за руку и, посмотрел на Радана: — А это что, новый постоялец, мистер Николс?

Я отрицательно покачал головой, а Радан ответил:

— К счастью, нет, — и достав носовой платок, занялся ботинком.

Потом мы обошли мотель сзади. Радан внимательно осмотрел все вокруг: коттеджи, стену мотеля, скамейки, отделявшие спортивную площадку от лужайки. После чего сказал:

— Не за этим я сюда приехал.

— Зачем же? — хмуро спросил я.

Он посмотрел мне в глаза.

— Вы повредили палец при аварии, мистер Николс?

— Какой еще аварии?

— Так дело не пойдет, мистер Николс, — с досадой проговорил Радан. — Не прикидывайтесь идиотом. Не делайте вид, будто витаете в облаках. В общем так: или вы все мне расскажете, или придется заняться вами всерьез. Так что выбирайте, — голос его звучал размеренно и твердо.

— Вы что-то неясно выражаетесь, — заметил я.

— Поймите, нравится вам это или нет, но вы по уши увязли в дерьме, мистер Николс. Все гораздо серьезнее, чем вам кажется. Боюсь, вы просто еще не задумывались, что вам грозит.

— Не понимаю, о чем вы, — упорствовал я.

— Не прикидывайтесь дурачком, вам это не идет. Не хотелось бы прибегать к силе. А если вы будете упорствовать, боюсь этого не избежать. Так что...

— Вы что, угрожаете мне?! — взъерепенился я.

— Мистер Николс, прекратите ради Бога этот спектакль! Попробуйте сосредоточиться. Вы же не хотите, чтоб ваш мотель превратился в кучу пепла? Как вам это понравится?

Это, было сказано очень любезным тоном. И вообще, Радан все время говорил так, словно о чем-то просил меня. Со стороны могло показаться, что мы обсуждаем какую-то торговую сделку. Радана легко было принять за преуспевающего жизнерадостного бизнесмена. Но приглядевшись повнимательнее, можно было увидеть в его лице что-то порочное и злое.

— Мы не можем позволить, чтобы так продолжалось и дальше, мистер Николс, — сказал Радан.

Было слышно, как Хэйг разравнивает дорожку мастерком.

— Ладно, — сказал наконец Радан. — Полагаю, у вас могли возникнуть некоторые вопросы, не так ли?

Я промолчал.

— Отлично, — произнес он. — Я давал вам шанс, и не один. А мне советовали потратить на разговор не более десяти минут. Их за глаза хватило бы... Говорите, где Вивьен Райс?

— Никогда не слышал этого имени. — Во мне постепенно нарастала ярость.

«Надо заморочить ему голову, а то он поймает меня на слове», — подумал я и стал тянуть время.

— Вы видели мистера Ноэля Тиса? — спросил он.

— Кто это?

Радан нахлобучил шляпу и пристально посмотрел мне прямо в глаза.

— Вы получите по заслугам, Николс, — процедил он, резко повернулся и пошел прочь.

Я глядел ему в спину. Когда Радан поравнялся с Хэйгом, стоя на коленях разравнивавшим площадку, то любезно улыбнулся ему. Но вдруг неожиданно пихнул старика ногой в голову и резко толкнул его на носилки с раствором. Хэйг потерял равновесие и угодил руками в жидкое месиво.

— Эй вы! Послушайте! — заорал я и побежал к упавшему.

Радан на секунду остановился, мельком глянул на мотель, сел в свой чудовищный «кадиллак» и, сделав эффектный вираж, вылетел на шоссе, а затем на полной скорости скрылся за поворотом.

Я подбежал к Хэйгу.

— Вы даже не представляете, как мне неприятно, — задыхаясь, проговорил я.

— О, не волнуйтесь, пожалуйста, мистер Николс. Я сразу понял, что он — человек раздражительный — еще когда капля раствора упала на его башмак. Я ничуть не обиделся. В этой жизни всякое бывает, — философски заметил Хэйг. — Лучше взгляните — правда, площадка теперь как новенькая? Кстати, у вас есть белая краска? Надо написать буквы, чтобы все было по правилам.

— В гараже должно быть немного, — ответил я.

Почувствовав прилив радости от того, что все обошлось, я вернулся в кабинет. По дороге я обдумывал, как бы поскорее увидеть Вивьен. Этот Радан — просто чудовище...

— Рой! — услышал я.

— Что?

— Чего он хотел?

— Кто? А, этот человек... Странный субъект. Сказал... что собирается открыть мотель. Приехал из Тампы, и теперь катается повсюду, осматривая мотели, набирается опыта. Наш ему понравился. Он задавал мне кучу вопросов, еле от него избавился...

— Любопытно.

— Вот именно. С трудом ему кое-то разъяснил. Ему понравилось, что несмотря на все наши неурядицы мы продолжаем тянуть мотель, не обращая внимания на эту чертовщину со строительством дороги. Пожелал нам успеха, ну и все такое прочее.

— Рой, прошу тебя, не напоминай о нашей беде. Что будем делать? Где бы достать немного денег?

— Думаю, выход есть, — сказал я.

Мы находились в кабинете — Бесс стояла у двери в гостиную, я уселся на стул. Наконец она повернулась и ушла на кухню.

Я задумался, куда бы мне ее отослать, чтобы получить возможность поговорить с Вивьен, но не мог придумать ничего подходящего. Бесс снова появилась в кабинете, взгляд ее не предвещал ничего хорошего.

— Рой, ты очень скверно выглядишь, — сказала она. — Честное слово, я еще никогда тебя таким не видела. Послушай, соберись с силами и не думай о всяких неприятностях. Все будет хорошо. Надо надеяться и ждать. Ты что, плохо себя чувствуешь?

— Наверно.

— Или, может, на тебя так подействовала поездка в Чикаго?

— Да нет же! Возможно, это с похмелья. Все проклятое виски! Теперь ни за что его не буду пить.

Сейчас мне больше всего хотелось ни о чем не думать. И я попытался успокоиться.

— Тебе не показалось, что этот человек имеет отношение к банку? — спросила Бесс.

— Нет, что ты! — мне больно было видеть Бесс такой расстроенной и знать, что я бессилен чем-то ее успокоить. Надо что-то делать, а я не в состоянии! Я был на грани отчаянья.

— А вдруг они захотят продать наш мотель? Без всякого предупреждения... — в голосе Бесс звучали нотки беспокойства.

— Ради Бога, дорогая... — у меня даже голос изменился. — Они не могут так поступить. Не имеют права! И ты это знаешь не хуже меня.

— Но что с тобой происходит, Рой?

Я ничего не ответил и вышел из мотеля на лужайку. Вивьен не подавала никаких признаков жизни. Я знал, что мне нечем успокоить Бесс, а о том, чтоб рассказать ей о Вивьен, не могло быть и речи. Вернувшись в мотель, я увидел, что Бесс сидит на кухне, устало положив руки на стол. Когда я вошел, она подняла глаза.

— Я так и знала, что все плохо кончится! — воскликнула она.

— Не волнуйся, дорогая!

— Беда никогда не приходит одна. До чего отвратительно только и думать о том, как бы выбраться из этого ужаса.

— Знаю, милая.

— Не сомневаюсь.

«Боже мой! — пронзила меня ужасная мысль. — А вдруг она действительно обо всем знает?!»

Бесс медленно встала, расправила складки на юбке и села за письменный стол.

— Рой, — сказала она. — Этот человек придет снова.

Я подошел к ней. Она нахмурила брови.

— Да, да, Рой. Этот человек из катафалка придет еще раз, — повторила Бесс. — Просто вижу его перед глазами.

Я посмотрел в окно, но там никого не было. И тут я понял, что мы приговорены, мы просто обречены видеть этого человека, и не один, а еще много-много раз.

Глава 9

— Миссис Николс, я хотела бы поговорить с вашим мужем.

— А, добрый день, мисс Латимер!

— Ваш муж дома?

— Да, он в соседней комнате. Что-нибудь случилось?

— Я бы хотела, чтобы он взглянул на мою плиту. Кажется, она не в порядке.

— То есть как не в порядке? — крикнул я из комнаты.

Я стоял неподалеку от двери и слышал их разговор. Вивьен по-прежнему была в белых шортах, но выглядела неважно — волосы растрепаны, глаза не подкрашены, лицо, несмотря на румяна, бледное, взгляд безумный. Бесс окликнула меня, пошире приоткрыв дверь.

— Мисс Латимер говорит, что у нее не в порядке плита, — сказала она и подмигнула мне.

— Хотите, чтобы я посмотрел?

— Если вам нетрудно. Извините, что беспокою вас из-за пустяка.

— Ну что вы! — Я многозначительно ущипнул Бесс за бедро.

Вивьен вышла на лужайку, я следом за ней. Бесс проводила нас взглядом и сказала вдогонку:

— Пойду полюбуюсь на работу мистера Хэйга.

— Всякий раз, когда включаю газ, происходит что-то вроде небольшого взрыва, — громко объясняла мне по дороге в коттедж Вивьен так, чтобы ее слышала Бесс.

— Наверно, в вентиль попадает воздух, — так же громко отозвался я.

Едва мы с Вивьен оказались за углом мотеля, как она с ужасом воскликнула:

— Боже мой, Николс!

— Тише, погоди пока не отойдем подальше!

Не успели мы подойти к двери коттеджа, как Вивьен резко повернулась, словно от удара ножом.

— Я его видела! Это Радан! Я знаю его! И знаю, зачем он приходил. А ты мне ничего не сказал! Да и что тут говорить! — задыхаясь продолжала она. — Он слишком хорошо известен, Николс! Я видела его один раз в Нью-Йорке и узнала, как только он появился. Знаешь, чем он занимается? — Вивьен перешла на шепот, она говорила как бы с трудом, глаза ее лихорадочно блестели и буквально вылезали из орбит. — Он убийца, Николс! Убийца!

— Замолчи сейчас же!

— Это правда! Не веришь? Вижу, ты не хочешь верить! Потому что ты наивен, как ребенок, Николс. Но все это правда. Радан — наемный убийца. Ты сейчас подумал, почему ж он ЭТОГО уже не сделал? Ты так подумал, да? Глупый!

— Успокойся, кретинка! — не на шутку разозлился я. Не хватало мне еще истерики.

— Мне о нем недавно рассказывал Ноэль, — она замолчала, повернулась ко мне спиной и стояла так несколько секунд, пока у нее не начали содрогаться плечи.

Я страшно перепугался, как бы она не начала кричать. Но Вивьен не закричала. Она, запинаясь, продолжала говорить. Слова давались ей с трудом, словно в горле у нее застрял ком. В глазах стоял ужас.

— Ноэль мне сказал, что Вирт Радан настолько жесток, что даже его компаньоны боятся иметь с ним дело! — прохрипела она.

— А недавно ты говорила, что не участвовала во всех этих мерзостях! — гневно воскликнул я.

— Я — нет! Я просто подруга Ноэля, не более.

— И тебе этого показалось мало!

— Николс! Ради Бога! Помоги мне отсюда выбраться! Ты должен это сделать!

— Ты хоть понимаешь, в какую ужасную авантюру меня втянула?! Обо мне ты подумала?!

— Я за это плачу, разве не так?

— Вивьен, ты не думаешь ни о чем, кроме денег. Не может же все сводиться к деньгам!

— Ты тоже думаешь о деньгах! Причем усиленно! Что, неправда? — злобно спросила она.

— Ладно, оставим это. Итак, что я должен делать?

— Мне необходим авиабилет в Южную Америку, скажем, в Чили. Ты должен доставить меня в аэропорт и посадить в самолет. А как — дело твое. И тогда я отдаю тебе твою долю.

— А почему бы не ограничиться только покупкой билета? В конце концов, ты что, сама не можешь сесть в самолет? Прекрасно доберешься в аэропорт на машине. Кстати, это совсем недалеко.

— А есть еще время взять билет? Ты думаешь, касса сейчас открыта?

— Думаю, да.

— Тогда едем сию же минуту! Я не могу туда поехать одна. В аэропорту несомненно их люди.

Она повернулась и вошла в комнату: послышался шум отодвигаемых ящиков. Я вошел вслед за ней. Она крепко сжимала в руке чемодан. Затем взяла со стула сумку.

— Пошли, Николс.

Я был абсолютно разбит, не мог ни думать, ни шевелиться. Двигался, должно быть, только по инерции и походил на собаку, попавшую на живодерню...

Но я неотступно думал об этих проклятых деньгах и еще о том, что скажу Бесс — зачем мне понадобилось ехать в город. Конечно, можно найти любой предлог, но... Времени на размышления не было. Вивьен, прикрывшись чемоданом, сняла шорты и достала из сумки синюю юбку. Не будь все так серьезно, ее действия показались бы комичными. Тут я услышал, что меня зовет Бесс.

— Нет! — вскричала Вивьен. — Не ходи, пожалуйста. — Она бросила на меня свирепый взгляд. — Скажи ей, что угодно, но ты должен немедленно поехать со мной.

Услышав, что Бесс идет к нам, я оттолкнул Вивьен, которая отлетела к противоположной стене. Вскочив, она скрылась на кухне в тот самый момент, когда Бесс, подойдя к двери, открыла ее и спросила:

— Ну как? Починил плиту? — в ее голосе слышался сарказм и она улыбалась, глядя на меня.

Я тоже выдавил некое подобие улыбки.

— Иди, приготовь ужин. Сейчас приду.

Бесс повернулась и ушла. Из кухни вышла Вивьен. Губы ее были сжаты, от напряжения она вся дрожала. И тут мне внезапно подумалось: «На самом-то деле ты просто маленькая девочка и осталась бы такой, но сама губишь свою жизнь, подвергая себя смертельному риску. Пытаешься в отчаянье уцепиться за соломинку, за любой подвернувшийся шанс». При виде Вивьен я почувствовал, что у меня нет никаких сил.

— Ну, идем же! — тихо произнесла она, взяв чемодан и сумку.

Я заметил, что красный шарф развязался и медленно соскользнул на пол. Вивьен сунула чемодан под мышку, и мы вышли в прихожую.

— Обожди, посмотрю, нет ли так кого, — сказал я, выглядывая за дверь. Никого не было.

— Отлично! Ступай в машину. Я приду чуть позже. Так мы не привлечем к себе внимания. А теперь иди! Скорее иди в гараж! Поторопись!

Я посмотрел, как она быстро пересекла лужайку и проскользнула к гаражу. Вивьен бежала на цыпочках, плечи у нее были опущены, словно она ожидала удара.

Я переждал еще несколько секунд, рассуждая про себя, что надо как можно скорее кончать со всем этим. Вивьен уедет, и все несчастья исчезнут вместе с ней. Пусть она катится куда угодно, не могу же я тащить ее на закорках. Возьму билет — и до свидания! Вернее, прощай! Почему-то сейчас мне казалось, что все будет хорошо.

Глубоко вздохнув, я вышел из коттеджа, закрыл за собой дверь и ступил на газон. Черт возьми! Вивьен мчалась навстречу с выпученными от страха глазами. Весь ее вид говорил о том, что она рехнулась. Спотыкаясь и дрожа, она подбежала ко мне. Я попытался ее удержать, но тщетно.

— Он там! — не останавливаясь, прошептала она. — Он на дороге! Радан! — Вивьен вцепилась в мою руку и потащила в коттедж.

Я взял у нее сумку и уже на кухне спросил:

— Он тебя видел?

— Нет, к счастью, нет! — Сейчас Вивьен походила на старуху — голова и плечи поникли, на лице морщины, голос был тихим и хриплым.

— Он на машине?

— Нет. Я только увидела, как он идет по дороге. Но на улице стояла машина — такая огромная, черная. Ты бы видел его лицо! Он все время куда-то смотрел, но меня не заметил. О, черт возьми, это ужасно!

— Да, скверная история, — пожал я плечами.

— Теперь мне отсюда не выбраться, — запричитала Вивьен. — Он будет следить! — Она в бессилии упала на стул, не выпуская чемодана из рук, и зарыдала. Это был плач отчаянья, плач души...

— Деньги, — резко сказал я. — Надо их снова спрятать.

Но, конечно, не в шкаф и не в письменный стол. Я знаю отличное место. Давай сюда чемодан.

Но Вивьен молча сидела на стуле. Тогда я взял ее за руку, силой поднял, она прижалась ко мне, дрожа от страха. Вид у нее был ужасный.

— Соседний коттедж свободен, — сказал я. — Там мы и спрячем деньги, а в случае необходимости их всегда можно будет забрать. Пошли!

Мы вышли и осмотрелись. Ничто вокруг не указывало на присутствие Радана. Стояла мертвая тишина, солнце медленно садилось, жара спадала. Кончался еще один день, а опасность все более возрастала.

Я вошел в коттедж номер семь. Окна были закрыты, в комнате царила духота. Коттедж не проветривался несколько недель, повсюду лежала пыль. В тишине наши шаги звучали особенно громко.

— Думаешь, пока его никто не снимет? — осторожно спросила Вивьен.

— За это я тебе ручаюсь. Гарантирую, этот коттедж никто не займет. А теперь знаешь, что сделаем? Сольем бачок у унитаза, выключим воду и спрячем туда чемодан. Пусть все думают, что туалет не в порядке.

Вивьен стояла с отсутствующим видом. Я взял у нее чемодан, и когда ощутил его тяжесть, мною овладел какой-то необъяснимый ужас. Казалось, во мне все оборвалось, а чемодан весил тонну, Я отнес его в туалет, перекрыл воду и, приподняв крышку сливного бачка, запихнул туда.

— Что вы здесь делаете, мисс Латимер? — раздался голос Бесс.

— Я... мы... мистер Николс попросил меня посмотреть, в порядке ли здесь плита.

Я выскользнул из туалета в холодном поту. В прихожей стояла Бесс. Видимо, она проходила мимо и услышала, как хлопнула дверь. Я незаметно проскользнул через заднюю дверь в шестой коттедж и остановился у плиты, то включая, то выключая газ. Я чувствовал, что больше не в силах выносить эту чудовищную комедию и мечтал лишь об одном: чтобы Бесс ничему не удивилась и поверила, что я действительно занимаюсь поломкой...

Бесс вошла в коттедж Вивьен, через несколько секунд появилась и та. Я сделал вид, будто ковыряюсь в духовке. Бесс включила горелку — газ зажегся нормально.

— О, я вижу, все в полном порядке! — насмешливо сказала жена.

— Прекрасно! — услышал я голос Вивьен. — Огромное вам спасибо, мистер Николс. Очень сожалею, что побеспокоила вас...

Я посмотрел на Бесс — мне показалось, она чем-то встревожена.

— Если опять случится что-либо подобное — немедленно зовите меня, — обратился я к Вивьен, и мы с Бесс вышли из коттеджа.

— Ты весь вспотел, Рой, — сказала она.

— Ничего...

— Рой, у нее в комнате мужская сумка.

— Что?!

— У мисс Латимер... У нее в комнате мужская сумка, — повторила Бесс. — Сумка, полная мужских вещей.

— Зачем ты заходила к ней в коттедж?

— Только взглянуть, где ты. И случайно заметила мужскую сумку. Интересно, зачем она ей?

— Вечно ты думаешь что-то плохое, — недовольно произнес я. — Может, она замужем, но почему-либо не хочет, чтоб об этом знали. Некоторые женщины не любят касаться этой темы...

— А мне кажется, что она ведет себя как-то неестественно. Она тебе не говорила — замужем она?

— Нет.

Я почувствовал, что мне надо молчать, или как можно скорее куда-нибудь уйти. Я больше не мог выносить эту пытку. «Да, влип я с этой Вивьен», — мелькнула мысль, и меня снова охватил страх. Нужно взять себя в руки... Радан, без сомнения, все время следил за мотелем. Но в полицию я обратиться не мог, поскольку сам был замешан в этом деле. Не так-то просто из него выпутаться, не навлекая на себя подозрений. И, безусловно, огромную роль играли эти проклятые деньги. Я должен во что бы то ни стало получить свою долю! Ведь это единственная возможность поправить дела. Мне припомнился разговор с мистером Поттером. Я должен погасить долг, если не хочу потерять мотель и оказаться вместе с Бесс на улице совершенно нищим. За все время нашего супружества мы никогда спокойно не жили. То одно, то другое... Всякий раз наваливались какие-нибудь неприятности, а сейчас, кажется, я влип в дерьмо по уши. И надо выбираться из него, несмотря ни на что.

Несмотря ни на что. Любым способом.

«Может, схватить чемодан и сбежать куда глаза глядят?» — мелькнула у меня шальная мысль. Боже, какая чудовищная ситуация! Однако необходимо принять какое-то решение!

— Рой, — сказала вдруг Бесс. — Я понимаю, что с моей стороны нехорошо приставать к тебе с одним и тем же. Но я абсолютно уверена, что с этой женщиной что-то произошло. Думаю, ты видишь это не хуже меня. Она все время чего-то боится. Мало нам своих неприятностей, чтоб мы еще разбирались с неприятностями постояльцев?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Пока не знаю. Не понимаю, что происходит, но чувствую — по какой-то причине мисс Латимер не может отсюда уехать. Такое ощущение, что она от кого-то скрывается. Как ты думаешь, стоит ее об этом спросить?

Ясно, что Бесс давно об этом думает. Но я не мог рассказать ей правду, и мне очень не нравилось, что это так волнует ее.

— Держу пари, что эта Латимер в затруднительном положении, Рой, — уверенно заявила Бесс.

— Да, похоже на то. Но нас это не касается.

— Вообще-то ты прав, — с сомнением в голосе произнесла жена.

Я пошел в спальню и в изнеможении рухнул на кровать. Наконец мне удалось задремать. Сквозь сон я услышал, как в спальню осторожно вошла Бесс и остановилась возле меня, Я не открывал глаза. Засыпая, чувствовал, что она все еще стоит надо мной.

Я проснулся глубокой ночью. Рядом слышалось мерное дыхание Бесс. Осторожно, чтобы не разбудить ее, поднялся с кровати и остановился в темноте посреди комнаты. Пробило два. Выходит, я беспробудно проспал несколько часов. С обеда я ничего не ел и теперь ощущал голод. Бесс не захотела меня беспокоить и не разбудила к ужину. «Бедная девочка, — с любовью подумал я, — она так за меня волнуется».

Выйдя из спальни, я прошел в кабинет. Выглянул в окно — ярко светилась вывеска мотеля. Сев за письменный стол, я задумался. Меня обступала плотная тишина, только слышно было, как тикают на стене часы. Я почувствовал себя очень одиноко.

Подойдя к двери спальни, я убедился, что Бесс спокойно спит. Через полуоткрытую занавеску лунный свет падал на ее усталое лицо. Я знал, что она измучена, но не мог до конца понять чем. «Она так мне верит, а я заставляю ее страдать!» — мелькнула мысль. Боже мой, как мне хотелось, чтоб она была счастлива!

Я осторожно вышел из мотеля и медленно направился к коттеджам. Из коттеджа Вивьен не доносилось ни звука, но я заметил узкую полоску света из-под двери. Присмотрелся получше. Немного постояв в раздумье, вошел внутрь и осторожно прикрыл за собой дверь.

— Да, — послышался голос Ноэля Тиса. — Я уже здесь.

Они сидели в коттедже вдвоем: она на стуле, положив сжатые в кулак руки поверх юбки и глядя на меня с отчаяньем, а он — на кушетке с перевязанной головой и в шляпе, закрывающей половину лица.

Глава 10

Единственный глаз Ноэля, налитый кровью, уставился на меня так, что я почувствовал дрожь в коленках. Ноэль смотрел на меня твердо, не мигая, с каким-то исступлением. Я видел его поцарапанную щеку, небритый подбородок, белые, тонкие, плотно сжатые губы, а уцелевший глаз буквально пронзал меня дьявольским взглядом.

— Ноэль пришел... Он вошел через заднюю дверь, — заговорила Вивьен. — Ноэль, дорогой, мы думали... ты погиб. Ты же знаешь...

На его лице появилось некое подобие улыбки. Казалось, он молча плачет — настолько исказилось его лицо.

— Ну и как, вы оба счастливы? — саркастически спросил он.

Мы промолчали. Мне все это очень не нравилось. Когда Ноэль произнес эти слова, лицо его стало безумным. Сейчас у него был вид опустошенного человека, которому нечего терять. Он прерывисто и хрипло дышал.

— Весь день мечтал с вами увидеться, — сказал он. — И вот я здесь.

Мне показалось, что в его единственном глазе блеснула слеза. Вивьен молча сидела на стуле, сплетя побелевшие пальцы.

— Ты думала, я мертв, — продолжал он. — Верно? Как видишь, я не умер.

Мы с Вивьен снова промолчали.

— Ты знаешь, почему я здесь? — продолжал он.

Вивьен медленно опустила голову.

Тис встал. Теперь я увидел, что он напуган не меньше меня.

— Я говорил с ними по телефону, — начал он. — А встречаться с ними не хочу! Они меня убьют! Даже если я верну деньги, не уверен, что останусь в живых.

Он произнес это таким тоном, что я интуитивно почувствовал — он знает, что говорит, и знает точно. Он не сможет объяснить своим хозяевам происшедшее. Все это было написано на его лице. И как бы в подтверждение своих слов Ноэль заметался по комнате. Он походил на загнанного зверя.

— Ну ладно, — наконец сказал он. — Где деньги, Вивьен?

Она посмотрела на меня.

— У нас их нет.

Услышав эту чудовищную ложь, я шагнул вперед. Но она опередила меня:

— Все в прошлом, Тис.

Теперь он напоминал разъяренное животное. Он даже не мог говорить от распиравшей его злобы, рот его превратился в узкую прорезь. Ноэль замер, лишь его единственный глаз, налитый кровью, угрожающе блестел в полутьме.

— Мы отдали их некому субъекту по имени Радан, — сказал я.

— Вирт Радан?! — воскликнул Тис и посмотрел на Вивьен — та утвердительно кивнула.

— Да, Ноэль. Радан приехал сюда, и мы отдали ему деньги. У нас не было иного выхода.

— Но он же... — начал Тис.

— Радан сказал, что если мы отдадим деньги, он уладит с ними насчет тебя.

— Ты лжешь! — закричал он. — Вы оба лжете! Ты! — он ткнул пальцем в мою сторону. — Ты и Вивьен, вы что, думаете, я поверю этим басням? Вы оба что-то задумали! Но по-вашему не получится! Черта с два! Говорите, где деньги?

Он быстро сунул руку в карман и выхватил пистолет. Пистолет был небольшой, но какое это имело значение, ведь выражение лица Ноэля говорило само за себя. А говорило оно о многом. На секунду мне показалось, что Тис сам не вполне уверен, что мы лжем. Я быстро заговорил:

— Ваши угрозы ни к чему не приведут. Как вам уже сказала Вивьен, этот тип приезжал сюда вечером на огромном «кадиллаке». Он знал обо всем — о вас, об аварии, вообще обо всех событиях... Нам пришлось отдать ему деньги.

Ноэль в бешенстве затряс головой.

— Это чистая правда, — вмешалась Вивьен, встав со стула и с умоляющим видом подходя к нему.

«Какая актриса погибает!» — мелькнуло у меня в голове.

— Это правда, Ноэль, — повторила она, подсев к нему поближе и заглядывая прямо в глаза. — Он нас предупредил, что будет в случае отказа. У нас не было другого выхода. Ты же прекрасно знаешь Радана. Не скрою, я попыталась присвоить эти деньги и скрыться... Но и ведь ты на моем месте поступил бы так же.

Тис продолжал трясти головой.

— Ноэль, милый — продолжала Вивьен. — Мы, правда, думали, что ты мертв. Единственное, что мне удалось сделать, это упросить Николса помочь скрыться. Понимаешь? Мы договорились, что я его отблагодарю, если он мне поможет. Ему очень нужны деньги на содержание мотеля. Ноэль, милый...

Пистолет тускло поблескивал в полуосвещенной комнате. Ноэль так и сидел, покачивая головой из стороны в сторону, словно не мог остановиться.

— Мы были здесь, когда Радан вечером заявился в мотель. И увидел чемодан с деньгами. Мне пришлось отдать его. А как я могла еще поступить!

В уцелевшем глазе Тиса появилось подозрение.

— И Радан ничего вам не сделал? Просто забрал деньги и уехал?

— Он нам угрожал, — сказал я. — Вероятно, на этом дело не кончится. Но пока он не возвращался. Вот потому я и зашел сейчас к Вивьен — посоветоваться, что нам делать, если он снова явится.

Ноэль подошел ко мне, держа пистолет наготове. Я сделал резкое движение и молниеносным ударом выбил оружие у него из руки. Пистолет с грохотом упал на пол.

— Мерзавец! — заорал Ноэль и ринулся на меня. Вид у него был жалкий — рука на перевязи, голова забинтована, единственный глаз сверкает от ярости. Я отскочил в сторону, схватил его здоровую руку и чуть вывернул, стараясь действовать как можно осмотрительнее, чтоб не задеть лицо. Затем легонько оттолкнул его. Тис отлетел к двери, которая в этот момент отворилась, и на пороге возникла заспанная Бесс, на ходу застегивавшая пижамку.

— Что все это значит? — воскликнула она.

— Ничего, ничего, Бесс, — я начал ее успокаивать. — Тут небольшое недоразумение...

Тис посмотрел на меня, он был в замешательстве. На полу валялся пистолет, но Бесс его не заметила. Вивьен вскочила со своего места и встала так, чтобы Бесс не смогла увидеть оружие.

— Рой... — начала Бесс.

— Да-да, — быстро заговорила Вивьен. — Видите ли, этот мужчина, — она указала на Тиса, — мой друг. Мистер Николс услышал шум и пришел выяснить, в чем дело.

— В самом деле, Бесс, я проснулся и долго не мог заснуть, решил выйти на свежий воздух. И тут вижу, что какой-то тип проскользнул в коттедж мисс Латимер. Я подумал — может, бродяга. Ты же знаешь, их тут немало. Мне очень жаль, что я был так агрессивен, — извинился я.

Тис изогнул бровь.

— Мы договорились встретиться здесь, — продолжила Вивьен. — Но по дороге мой друг попал в аварию. Вы же видите, как ужасно он выгладит. А я так волновалась, помните? Ну, слава Богу, теперь все позади! Мистер Николс подумал, я нуждаюсь в помощи. Спасибо! Вы были так любезны!

Я посмотрел на Бесс, и мне стало ясно, что она почуяла ложь.

— Извините, — сказала Бесс. — Ты идешь, Рой? — Резко повернувшись, она направилась к двери.

— Сейчас иду, — ответил я.

После ухода Бесс мы все трое переглянулись.

— Деньги! — снова начал Тис.

— Мы же тебе сказали, они у Радана.

Тис поднял с пола пистолет.

— У Радана, да? — ехидно спросил он и его глаз опасно заблестел. Он в упор посмотрел на Вивьен, затем медленно сел. Посидев с минуту молча, Тис резко поднялся и вышел. Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся где-то возле гаража, Затем я вышел на улицу.

— Ты не оставишь меня одну! — закричала мне в спину Вивьен.

— Я должен отсюда уйти.

Девушка остановилась в дверях, нервно царапая ногтями стену.

— Ты же видишь, каково мне! — причитала она. — Мне не обойтись без твоей помощи!

Я направился к гаражу. Неожиданно послышался шум мотора и какая-то машина, разбрасывая гравий, промчалась мимо. Я на секунду замер, но не услышав ничего подозрительного, решил наконец вернуться к себе.

— Рой, — сказала Бесс. — Я бы хотела, чтоб ты передал мисс Латимер, что она должна отсюда уехать. Я ОЧЕНЬ бы хотела, чтоб именно ты сказал ей об этом. Скажи, пусть собирает чемодан.

— Бесс, не надо так. Представляю, что ты вообразила! Мне это тоже неприятно. Но ведь вроде бы все встало на свои места.

— Извини, Рой, — Бесс была непреклонна. — Прошу, сделай это ради меня. Мне не нравится то, что здесь происходит. Итак, ты выполнишь мою просьбу?

— Хорошо, только пусть она останется до утра. — Я подошел к Бесс и поцеловал, ее, но мне показалось, что она приняла мой поцелуй весьма холодно. — До утра, ладно? — спросил я.

— Хорошо. Но утром ты первым делом передашь ей мою просьбу.

Глава 11

Я представил, как утром приду к Вивьен и передам ей требование Бесс, и мне стало неуютно. Спал я беспокойно, часто просыпался — в голову лезли всякие неприятные мысли. Я чувствовал, что все еще больше запуталось. Пытался придумать, как бы мне все-таки запустить руку в эти денежки и вместе с тем избежать вранья. Я не хотел отказываться от лакомого куска, так необходимого мне сейчас. Тем более, что деньги эти присвоены нечестным путем. Эта мысль немного успокаивала мою совесть. Я начал тщательно анализировать ситуацию. Невольно вспомнились слова Вивьен: «Это же ничьи деньги». Следовательно, глупо было бы их потерять. Но как их заполучить? Меньше всего хотелось просто взять деньги и скрыться. Правда, поначалу такая мысль приходила мне в голову. Забрать чемодан и смыться куда глаза глядят. Потом выслать Бесс значительную сумму, чтоб она смогла рассчитаться с долгами. Но нет! Это не выход! Прежде всего тем самым я поставлю под удар Бесс. Только этого мне не хватало! Да, спокойствие не купишь... Мне в этом мире ничего не нужно, кроме Бесс и мотеля. Лежа рядом с женой, я думал, как добиться для нас обеспеченной жизни. Я считал, что имею полное право на часть этих проклятых денег. Мне много не надо — только на самое необходимое. Но как же это сделать?

Я закрыл глаза и увидел лицо Радана. Я уже знал, что собой представляет этот тип и не хотел с ним встречаться ни при каких обстоятельствах. В общем, было от чего рехнуться. Альберт, разбитый «линкольн», Вивьен, Ноэль Тис, наконец, Радан, — все проплывало перед моим мысленным взором как в замедленном кино. Чемодан, перевязанный шарфом кровавого цвета... Этот шарф медленно опускается на пол. Талисман...

— Рой, ты спишь?

— Нет, но сейчас засну...

Что же делать? Ощущение опустошенности сменилось лихорадочным возбуждением, сердце бешено колотилось. Мне захотелось дико кричать, биться головой о стену или придушить первого попавшегося. Я был уверен, что развязка близка. Передо мной цель, ради которой я вступил на этот скользкий путь и шел по нему с закрытыми глазами, бессознательно игнорируя очевидную опасность и с нетерпением ожидая той минуты, когда в конце нескончаемого темного коридора забрезжит спасительный луч света. Мне необходимо добиться своего во что бы то ни стало! Надо что-то предпринять. Но что? Я никак не мог найти правильного решения, и мало-помалу впадал в панику.

Вивьен несчастна — тут сомнений нет. Впутаться в такую опасную авантюру! Конечно, на это ее толкнул Тис, а теперь сам мечется от страха и не знает, что делать. Мне же сейчас были безразличны и Вивьен, и Тис. Волновал лишь чемодан с деньгами.

За завтраком Бесс не проронила ни слова. Выпив вторую чашку кофе, я поднялся:

— Пойду-ка подровняю газон.

Бесс складывала тарелки в мойку. Она включила воду, взяла маленькую хрустальную вазочку и поставила в нее анютины глазки. Вид у нее был озабоченный.

— Рой! — окликнула она меня.

— Да, дорогая? — отозвался я, подумав: «Ну вот, начинается!»

— Ты забыл, о чем я тебя просила ночью?

Если б она, к примеру, со всей силы ударила меня по лицу, я и то почувствовал бы себя не так скверно.

— Ты знаешь, о чем я говорю, — продолжала Бесс. — Это касается мисс Латимер. Пойди к ней и передай мои слова.

— А я, было, подумал, что все это мне приснилось, — попытался я отшутиться.

— Нет, это был не сон, — резко ответила Бесс. — Или ты хочешь, чтоб я сама это сделала? Если ты не пойдешь — я сама поговорю с ней.

Крепко же она меня... И как тут быть? Если я сейчас попрошу Вивьен уехать, она засядет в коттедже, и её оттуда подъемным краном не вытащишь. Да, положеньице.

— Ну так что? — настаивала Бесс.

— Тогда ей следует вернуть деньги, заплаченные вперед, — тянул я время.

— С превеликим удовольствием, — заявила Бесс и вышла из кухни.

Вернувшись, она холодно произнесла:

— Мы не можем держать у себя подобную особу. Это повредит репутации мотеля. Что это такое? Посреди ночи к ней является какой-то подозрительный субъект, к тому же весь перебинтованный! Так и знай, я выставлю ее отсюда!

Она остановилась в раздумье, потом прошла в кабинет, открыла стол, вытащила деньги, пересчитала и протянула мне:

— Вот. Отдай ей.

— Мы что, не можем немного повременить?

— А ты впрямь хочешь, чтоб она осталась! — разозлилась Бесс. — Да, ты этого хочешь! Чтоб она тут разгуливала в своих шортиках и все такое прочее!

Я с досадой посмотрел на Бесс. Она заметила мой взгляд.

— Ну извини меня, Рой, — немного спокойнее сказала она. — Я не хотела так говорить, вообще-то я так не думаю. — Бесс опустила глаза и продолжала: — Меня действительно беспокоит эта девица. Она ведет себя как непорядочная женщина. Ты же сам прекрасно это видишь.

— Хорошо. — Я вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Подойдя к коттеджу Вивьен, я остановился и прислушался. Там было тихо. Что же делать? Надо выполнить просьбу Бесс. Если б она только знала, как отреагирует Вивьен!.. Но сделать это придется. Я рванул дверь и вошел в коттедж. Вивьен лежала на полу у двери в спальню. На шее красовался шарф кровавого цвета. Он был так крепко затянут, что впился в кожу. У меня не было никаких сомнений в том, что девушка задушена. Ее тело как-то сжалось, синяя юбка задралась, обнажив стройные бедра, глаза вылезли из орбит, из открытого рта вывалился распухший посиневший язык со следами пены. Зрелище было отвратительным. Первое, что мне пришло в голову, — бежать без оглядки, но я сдержался. Я подошел к Вивьен и дотронулся до ее руки. Она была холодна как лед.

Глава 12

Да, Вивьен нас покинула, но несколько иным способом. Во всяком случае, не так, как хотела Бесс.

Я присел на корточки возле трупа, еле сдерживаясь, чтобы не грохнуться в обморок, так сильно у меня закружилась голова. Кофта на спине Вивьен была изодрана, на руках глубокие ссадины, видимо, она сопротивлялась. Кулаки стиснуты, словно она прятала в них что-то.

Шарф кровавого цвета... Талисман, приносящий счастье!

Вдруг я вспомнил о чемодане. Вышел из коттеджа, сунув в карман деньги, которые должен был вернуть Вивьен. Теперь они ей не понадобятся... Оказывается, я так и держал их в руке. Направляясь в соседний коттедж, я шел и думал, что же будет дальше? Подойдя к домику, я первым делом ринулся в туалет. Приподняв крышку бачка, убедился, что чемодан на месте. Мне пришло в голову, что в самый последний момент Вивьен не выдержала и сказала своему убийце, где находятся деньги. Дрожащей рукой я открыл чемодан: деньги лежали там. Я поставил крышку бачка на место, включил воду и вышел.

Необходимо было перепрятать чемодан. Но куда? Совершенно неожиданно я очутился в гараже. Остановившись, начал думать, куда лучше спрятать драгоценную ношу. Наконец, взобравшись на «шевроле», отодвинул доску под крышей. Ощупал образовавшееся отверстие — оно показалось мне достаточным для чемодана, и я запихнул его туда. Задвинув тайник доской, вытер пот со лба и немного успокоился. "Его немыслимо отыскать, — подумал я. — Для этого им придется разрушить весь мотель до основания. ИМ... Но кто ОНИ?

Я был абсолютно уверен, что эти люди прибегнут к силе, и тут уж ничего не поделаешь. Спрыгнув с крыши машины на бетонный пол, я выглянул наружу — никого не было. Быстро проскочив лужайку, снова очутился возле шестого коттеджа. Дверь была распахнула настежь. Я пересек прихожую и опять увидел ее, лежащую на полу.

— Рой! — послышался голос Бесс.

Она звала меня с улицы, значит, ничего еще не знала. Обойдя труп, я выглянул из коттеджа. Бесс не спеша двигалась в мою сторону. По дороге она что-то сказала миссис Донн, которая сидела неподалеку в шезлонге со стаканом в руке.

— Ну как, ты сообщил ей? — спросила Бесс.

Я молчал.

— Отлично, — процедила сквозь зубы Бесс. — Тогда я сама это сделаю.

Я попытался ее задержать, но жена с силой оттолкнула меня. В белом красивом платье она выглядела очень мило и празднично. Однако приглядевшись, можно было заметить в ее глазах еле сдерживаемую ярость.

— Не ходи туда, Бесс... Бесс... — взмолился я, не находя нужных слов.

— Нет, дорогой, немедленно пойду и все ей выложу! Ты с ней не разговаривал, по глазам вижу! Что же ты делал все это время? — Она отчаянно вырывалась из моих рук, и когда ей это удалось, ринулась к коттеджу.

Я побежал следом.

— Там что, никого нет? — спросила вдруг Бесс.

Я промолчал.

— Тогда чего мы ждем? — Она постучала в дверь, затем, пригладив волосы, шагнула внутрь.

— Никто не отвечает, — сказал я, а сам подумал: «Что сейчас будет!»

Бесс остановилась как вкопанная, широко раскрыв глаза и поднеся руку ко рту. Я почувствовал, что сейчас она завизжит, но не сделал никакой попытки помешать этому, потому что старался выиграть время. Бесс повернулась ко мне и прошептала:

— Что это? Она мертва!

— Да.

Хорошо, что Бесс оставалось спокойной. Она лишь пристально вглядывалась в труп, не плача, не крича, не делая ничего, что, как правило, делают женщины в подобных случаях. Я даже почувствовал невольную гордость за нее. Затем она взглянула на меня и издала какой-то странный звук, будто поперхнулась.

— Вот так она и лежала, — произнес я.

Бесс лишь молча кивнула и рухнула на ближайший стул. Она слегка дрожала, я взял ее за руку. Жена кинулась в мои объятья.

— Что же нам делать, Рой? — простонала она. — Что случилось, как ты думаешь?

— Не знаю.

Она спрашивает меня, что произошло. Да, если б Бесс знала все остальное... Сейчас я не в силах был что-то объяснять. Бесс взволнованно подняла голову.

— Это ужасно... — прошептала она.

Нет, она еще не полностью осознает, насколько это ужасно. По лицу Бесс было видно, какое впечатление произвело на нее это удручающее зрелище. На ее симпатичном личике появилось выражение ужаса.

— Миссис Николс? — послышалось сзади.

Я быстро повернулся и увидел девушку из коттеджа номер одиннадцать, которая вместе с мужем проводила у нас медовый месяц. До этого мы с ней практически не встречались, и надо ж было ей появиться именно сейчас. Ее прозрачное оранжевое платье прекрасно гармонировало с каштановыми волосами и карими глазами. Девушка, улыбаясь, повторила:

— Миссис Николс?

— Нет, нет, — заговорил я. — Подождите, пожалуйста.

Но она уже протиснулась в дверь. Бесс стремительно направилась в ее сторону, предупреждающе вытянув перед собой руку. Девушка сказала:

— А я вас всюду ищу. Увидела, что вы пошли сюда и... — Тут девушка внезапно запнулась и дико заорала.

Я попытался закрыть ей рот рукой, но она визжала так, что весь коттедж сотрясался. Да, легкие у нее воистину были великолепные! С покрасневшим от напряжения лицом она продолжала верещать. Я подскочил к окну, открытому настежь, и захлопнул его, но и это не помогло. Девушка выскочила из коттеджа и побежала к себе, продолжая вопить.

Я выглянул в окно. Миссис Донн стояла возле шезлонга. Содержимое стакана лилось прямо на ее платье. Она проводила девушку недоуменным взглядом и, чертыхаясь, принялась вытирать платье, время от времени поглядывая в мою сторону.

— Нам следует позвать полицию, — сказала Бесс.

— Подожди.

— Что значит «подожди», Рой? Мы не имеем права ждать ни минуты.

— Подожди немного, — повторил я и силой усадил ее на стул. Я знал, что произошло то, чего и следовало ожидать. И неминуемо произойдет еще что-нибудь похуже.

— Надо немедленно позвонить в полицию, — упорствовала Бесс. — У тебя есть какие-нибудь причины не делать этого?

— Подожди... — Меньше всего мне хотелось, чтобы Бесс позвала полицейских, но этого не избежать. Вот чертовщина!

— Рой, пошли. Я не могу здесь больше находиться.

— Да, дорогая, конечно.

Бесс взяла меня под руку и мы направились к двери.

— Что с тобой происходит, Рой? — спросила она, когда мы шли по влажной траве.

— Все нормально, — уклончиво ответил я.

Девушка из одиннадцатого коттеджа стояла около своей двери и разговаривала с мужем. Тот успокаивал ее, положив руки ей на плечи. Я не мог слышать, что она говорит, видел только, что девушка говорит без умолку.

Мы вошли в кабинет и тут Бесс, сев за письменный стол, спросила:

— Что мы скажем полицейским?

Я молчал.

— Рой!

— Ладно, звони.

Бесс позвонила в полицейское управление. Я присел на кушетку и отрешенно уставился в пол. Я видел только ноги Бесс, нервно расхаживающей туда-сюда по кабинету.

— Рой, что ты уставился в одну точку?

Я поднял голову.

— Ты... Ты им позвонила?

— Да, — холодно ответила она. Потом внезапно заговорила: — Что могло произойти? Конечно, это сделал тот мужчина с перевязанной головой. Как все ужасно, Рой! Это разрушит все наши планы! Наш мотель, его репутация...

— Сюда идут молодожены, — перебил я.

Они уже стучали в дверь кабинета. Бесс открыла, и на пороге появился высокий худощавый молодой человек в сером твидовом костюме, с веснушчатым лицом и пышной шевелюрой.

— Добрый день, — сказал он. — Мы собирались провести у вас еще неделю, но, сами понимаете, сейчас мы хотим немедленно получить свои деньги, поскольку решили больше здесь не оставаться.

— Хорошо, — вежливо сказала Бесс, но в голосе ее таился яд. — Входите.

— Нет-нет, — отказалась девушка.

Они остались стоять на пороге. Бесс подошла к столу, отсчитала деньги и протянула их молодому человеку. Тот взял девушку за руку, и они молча быстро ушли. По дороге девушка продолжала что-то рассказывать. Я не завидовал этому парню, женившемуся на подобной особе. Похоже, через несколько лет она превратится в сущую ведьму.

— Поскорее бы они убирались, — заметила Бесс.

— Уедут, можешь не сомневаться.

— Рой, как ты думаешь, кто эта женщина? Ну, убитая... Кстати, я ничего ночью не слышала. Может, ты?..

— Нет.

Я встал и пошел в кухню вымыть руки. Вытерев их полотенцем для посуды, достал из сушилки чистый стакан, наполнил его водой и залпом выпил. Вода была теплая и отдавала хлоркой.

— Что ты скажешь полиции, Рой? — спросила Бесс.

— Что я могу сказать?

Бесс стояла на пороге кухни. Я посмотрел на нее, и вдруг у меня возникло желание все ей рассказать. Но я тут же отбросил эту нелепую мысль.

— Ты залил в кухне весь пол, Рой, — заметила Бесс.

Я со злостью схватил стакан и запустил им в стену. Тот со звоном разлетелся на куски.

Бесс даже не пошевелилась, только спокойно спросила:

— Дорогой, что с тобой творится?

— Ничего! Ничего. Мне очень жаль, что это случилось. Что вообще случаются подобные вещи, — добавил я.

Глава 13

Мы долго молчали. Как, оказывается, мало нужно, чтобы между двумя близкими людьми возникло непонимание и чувство неприязни. Мы с Бесс всегда были одним целым. Как это возможно лишь в удачном браке, в нашей семье всегда царили мир и согласие. И вот из-за какого-то нелепого мерзкого происшествия мы так отдалились друг от друга, терзались сомнениями и мучились. Я не мог сейчас объяснить, почему это произошло. Но для себя твердо решил, что не позволю, чтобы так продолжалось и впредь. Нужно покончить с этим раз и навсегда.

— Ладно, Бесс, — сказал я. — С меня уже достаточно. Взять, к примеру, Альберта. Ну, не смог убедить его помочь, и вот приехал и солгал тебе. А он взял да и написал, и все открылось. Ложь никогда не проходит безнаказанно. И еще... Мы должны огромную сумму, а мне пока не удалось найти выход из положения.

Я подошел к Бесс и обнял ее. Поначалу она холодно отнеслась к моим ласкам, но затем, посмотрев в глаза, положила голову мне на грудь. Постепенно напряженность отступала, сменяясь ощущением мира и согласия, как в лучшие времена.

— А теперь еще это, — продолжал я. — Ты можешь понять, как на меня все подействовало. Отвратительно себя чувствую.

— Я боюсь, Рой, — прошептала она.

— Понимаю, есть от чего струхнуть... Да, такое случилось...

— А она была красивой, Рой, — проговорила Бесс.

— Пожалуй, да.

— Каким же надо быть чудовищем, чтобы совершить подобное! И почему она приехала именно к нам? Почему?! Почему?!

Бесс судорожно обняла меня и зарыдала. Я поднял ее на руки и отнес в спальню. Затем прилег рядом и вгляделся в ее заплаканное лицо. И тут же передо мной возникло другое лицо — почерневшее, с вывалившимся языком. Я в испуге закрыл глаза. Мелькнула мысль: «Что же делать? На карту поставлено слишком многое: или я выиграю, или разом потеряю все».

— Да, кстати, Рой, снова приезжал тот человек в ужасной машине, — сказала вдруг Бесс.

— Что? Он приезжал?!

— Да. Сегодня я видела его в третий раз. Надо полагать, он еще появится. Все время крутится неподалеку от мотеля. Хотелось бы мне знать, чего он ищет?

— Не знаю, — задумчиво проговорил я.

— Может, хочет о чем-то договориться?

— Возможно.

— Рой, перестань так отвечать. Как будто ты совсем меня не слушаешь. Ради Бога, Рой!

Я лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку.

— Поскорее бы, что ли, приехала полиция, — пробормотал я. — И чего они так долго?

Они приехали гораздо быстрее, чем я ожидал. Протопали прямо в кабинет, когда Бесс вышла их встретить. Я продолжал лежать на кровати. Сейчас жена расскажет им, что произошло, и они уберутся. А пока лишь грохотали их башмаки. Полицейские ходили по мотелю как стадо слонов. Я отлично слышал их голоса. А голос Закона всегда имеет специфический оттенок. Он напоминает какой-то высокопарный непонятный жаргон, и только изредка его представители переходят к делу. Во всяком случае, мне так казалось. Голоса полицейских были хорошо слышны в спальне, поэтому я затаился, соображая тем временем, что мне говорить. Снова вспомнил чемодан, завязанный красным шарфом, Ноэля Тиса, Вивьен, Радана и все происшедшее в последние дни. Перед глазами возник «линкольн», с шумом мчавшийся по пустынному шоссе. Затем он стремительно падал в овраг... Я вновь очутился в обшарпанном гостиничном номере, сжимал в объятиях Вивьен, целовал ее...

— Рой!

Бесс зашла в спальню, приблизилась к краю кровати, на которой я лежал, и села, положив руку мне на спину. Что она сейчас думает обо мне? Во всяком случае, теперь глупо уклоняться от разговора и прятать голову в песок, подобно страусу.

— Дом полон полицейских, — сказала Бесс. — Один из них хочет с тобой поговорить. Он сказал, что сейчас будет здесь.

— Ну и прекрасно, — пробурчал я.

— Скоро они увезут труп, — добавила жена. Потом немного помолчав, продолжила: — Мне кажется, гораздо лучше тебе самому выйти к ним, показаться. А то что они подумают? Один из них говорит...

— Ну, слушаю! — резко перебил я.

— Не надо так со мной разговаривать, — обиженно произнесла Бесс и мягко провела пальцами по моей спине. Я поднял голову, посмотрел на нее и улыбнулся, поняв, что моя милая жена душой и сердцем со мною и готова поддержать в этой ужасной ситуации. А для меня — это самое главное. Наплевать на все остальное, — важно, что Бесс понимает и любит меня!

Я приподнялся и сел.

— Спасибо тебе, малышка.

Бесс взяла мою руку и нежно погладила.

— Что ты им скажешь? — спросила Бесс.

Я взволнованно посмотрел ей в глаза. Затем, пробормотав что-то невнятное, направился в ванную. Возвратившись, увидел жену все еще сидящей на кровати.

— Наверное, они уже унесли труп, — проговорила она. — Кстати, я им сказала, что мы вместе его обнаружили.

— Но, Бесс... ведь это не так, — ошеломленный, возразил я.

— Во всяком случае, я им сказала так.

— Бесс, какая ты у меня умница...

— Между прочим, с тех пор, как приехала полиция, та ужасная машина больше не появлялась, — заметила Бесс.

Я внимательно посмотрел на нее, встал, опустил голову, прошел в кабинет и сел за письменный стол, весь дрожа от нервного напряжения. Я сидел и думал, что Бесс, должно быть, интуитивно чувствовала мою тревогу. Это и неудивительно: ведь со стороны мое поведение выглядело довольно странно. Постараюсь кое-как справиться со своей ролью, но поверят ли мне полицейские?

Услышав шаги в вестибюле, я поднял голову, встал из-за стола, вышел на середину кабинета, сложив на груди руки, и стал ждать. Наконец появилась Бесс:

— Рой, к тебе идет полиция.

— Отлично. Все будет хорошо, не волнуйся, дорогая.

— Тс-с... Офицер уже здесь, — предупредила она.

Я постарался взять себя в руки, Бесс, подняв брови, печально смотрела на меня. Клянусь Господом, я не знал, что мне говорить полиции! По сути дела, я не совершил ничего преступного, однако меня не покидало чувство какой-то неуверенности, ведь совесть моя была нечиста. Но я не нарушал закон! Еще меня успокаивало то, что жена верит мне и ни в чем не подозревает. Пока ей не в чем меня упрекнуть. Пока...

В дверь кабинета постучали.

Бесс подбежала к двери, чуть не споткнувшись об уголок ковра, и открыла ее.

— Входите.

— Миссис Николс, — услышал я тихий голос, почти шепот. — Ради Бога, извините, что снова беспокою вас. Мистер Николс проснулся?

Вон оно что! Для них я спал! Милая Бесс...

— Да, сэр, — Бесс немного посторонилась, пропуская в кабинет тщедушного человечка в штатском. Его костюм состоял из темно-коричневых брюк, пиджака песочного цвета и белоснежной рубашки с ярким галстуком, заколотым серебряной булавкой в виде шпаги. Расстегнутый пиджак позволял увидеть с левой стороны кожаную кобуру с револьвером.

— Мы можем немного поговорить? — спросил он меня.

— Разумеется.

Его круглое лицо блестело от пота, напоминая пончик, только снятый со сковородки. Сквозь узкие щелочки на меня пристально смотрели колючие карие глаза. Мешки под ними делали лицо похожим на морду бульдога. Вот с этим человеком мне и придется разговаривать. Поймав себя на мысли, что слишком внимательно его рассматриваю, я отвел глаза. Наверное, я, смотрел на него так потому, что слишком долго ожидал этой встречи. И вот теперь мне предстоит рассказать все, начиная с того, как я сел в «линкольн» и кончая убийством Вивьен... А пока я внимательно разглядывал его темно-коричневую шляпу...

— Мое имя — Эрнест Гант, — представился он. Возглавляю бригаду по расследованию убийств.

Я подошел к нему и протянул руку.

— Рой Николс.

Он переложил шляпу в левую руку, и мы обменялись рукопожатием. Приветствие было холодным, больше для проформы.

— Я пойду на кухню, — сказала Бесс.

— Ну что вы, миссис Николс, — учтиво заговорил Гант. — В этот нет никакой необходимости. Оставайтесь тут. — Он пристально посмотрел на меня, потом улыбнулся Бесс. — Лучше мы выйдем. Вам нетрудно пройти со мной, мистер Николс?

— Нет, конечно.

Он распахнул дверь, все еще улыбаясь Бесс. Однако, когда мы оказались в коридоре, улыбка мгновенно стерлась с его лица.

— Что вы думаете по этому поводу? — спросил я, но он промолчал.

Мы вышли на лужайку. Там я увидел полицейского в форме, который не спеша направлялся к полицейской машине, стоявшей у поворота дороги. Затем я заметил еще двоих. Мотель «Южный отдых» из тихого благопристойного заведения превратился в место преступления... По дороге я обнаружил, что Гант не такой уж низкорослый, как это показалось сначала. Он был не ниже меня. Мы вошли в шестой коттедж. Гант все время молчал. Труп уже убрали.

— Ваша жена сообщила, что вы вместе обнаружили убитую, — нарушил молчание Гант.

Я кивнул, хотя по его голосу и выражению лица не понял, верит он мне или нет. Я ощутил странное чувство неуверенности и страха, но тут же принял сосредоточенный вид и сказал:

— Это не совсем точно, моя жена немного ошиблась...

— Понятно, понятно...

Гант пододвинул к себе стул и сел. Движения его были скованными. Он зажал шляпу между колен и зачем-то ощупал карманы пиджака. Наконец он извлек помятую пачку сигарет и предложил:

— Закурите?

— Нет, благодарю вас.

— Вы серьезно не хотите? — усмехнулся Гант.

— Ну, раз вы так настаиваете, — улыбнулся я, взял сигарету и начал искать спички. Пока я рылся в карманах, Гант поднес мне зажигалку прямо под нос, затем уселся поудобнее и спросил:

— Почему вы стоите?

Я присел на кушетку, небрежно взглянув на место, где еще недавно лежал труп. Потом внимательно принялся разглядывать красивую газовую зажигалку Ганта, которую он положил на тумбочку. Снова взглянул туда, где лежала Вивьен и ощутил неприятный привкус во рту. За дверью послышались чьи-то тяжелые шаги — появился второй полицейский. Страшно скрипя новыми башмаками, он вошел и аккуратно примостился у двери, чтобы не наступить на место, где раньше лежало тело.

— Кто-нибудь есть тут поблизости? — спросил его Гант.

— Со мной Берк, — ответил тот.

— Передайте, чтоб он оставался в мотеле. Кстати, осмотр участка закончен?

— Да.

Я взглянул на полицейского. Ему было лет тридцать пять. Холодный, бесстрастный взгляд, какой и должен быть по моему представлению у служителей закона, и темный вертикальный шрам на левой щеке придавали его лицу зловещее выражение.

— Вы найдете меня в машине, — сказал он Ганту и вышел.

Гант кивнул и жадно затянулся сигаретой. Я обратил внимание, что у моего собеседника иссиня-черные волосы, зачесанные назад.

— Вы вошли первым?

— Да.

— Когда это было?

— Сегодня утром.

— Сейчас тоже утро, — заметил он резко. — Не можете поточнее?

— Хорошо, — тихо ответил я, так как не имел ни малейшего представления, который сейчас час.

Я стряхнул пепел. Может, позже, придя в себя, вспомню о времени. А сейчас я и вправду понятия не имел, когда это произошло. Во сколько же я вошел к Вивьен?

— А ваша жена, когда она увидела труп?

— Она пришла немного позже.

— А! Понятно. А я подумал, что вы пришли одновременно, просто вы первым вошли в коттедж. Оказывается...

— Нет-нет. Я пришел один.

Гант снова кивнул.

— Вот теперь мне все ясно. Значит, ваша жена пришла позже вас? Так?

— Да. Она...

— Иначе говоря, вы ждали здесь, пока она решится прийти взглянуть на труп?

Я посмотрел на него и не ответил. Гант вытянул руку и рассмеялся, снова глубоко затянулся, потом еще и еще, без передышки. Он дымил, как паровоз. Наконец, сделав последнюю затяжку, он погасил окурок в пепельнице и лишь затем выпустил дым. Я уже начинал нервничать, его молчаливое курение выводило меня из равновесия.

— Что вы сделали, когда обнаружили тело? — спросил он.

Я открыл было рот, но вовремя спохватился, догадавшись, что ему нужно сбить меня с толку. Это читалось в его глазах — выражение лица было непонятным. Я подумал, что следует опасаться этого человека, он, безусловно, не дурак и знает свое дело. С ним нужно быть поосторожнее... Стоит допустить хоть малейшую оплошность, и он выбьет почву у меня из-под ног. А тогда я беззащитен. Нужно сосредоточиться, чтобы не попасть впросак.

— Вы трогали тело?

— Нет, то есть... Да, я прикасался к ней.

— Зачем?

— Не знаю. Просто дотронулся, чтобы убедиться... А как бы вы поступили на моем месте?

— Я? Видите ли, это моя работа. Ладно, мистер Николс, только не подумайте обо мне превратно. Мне надо знать все абсолютно точно. Вы сами видели, как нервничает ваша супруга. Она всячески пытается что-то скрыть — это сразу бросается в глаза. Конечно, я ее понимаю: вполне нормальная реакция.

Я лишь покачал головой. Гант говорил мягким, бархатным голосом. Он мирно гудел, как хорошо отлаженный мотор. Глаза полицейского блестели, в них не было ни усталости, ни апатии. Создавалось впечатление, что все козыри у него в руках. Трудно сказать, почему он было так уверен в себе, но вид у него было довольный — казалось, ему известно про меня все. Конечно, я не мог проверить, что Гант знает на самом деле, а чего не знает. Но мне следовало вести себя как можно осторожнее — ведь я был замешан во многом, непосредственно связанном с этим преступлением, и не хотел, чтобы это выплыло наружу. Нужно держать себя в руках, не допустить промаха, не дать поймать себя на слове... Что-то в Ганте мне очень не нравилось. Но что? Я пытался понять, а он тем временем продолжал задавать вопросы:

— Тело уже остыло?

— Да, рука была холодная как лед.

— И тогда вы?..

— Что?

— Что вы сделали?

Я было открыл рот, но он остановил меня движением руки.

— Подождите. Вернемся немного назад. Зачем вы вообще пришли в этот коттедж?

— А разве моя жена вам не сказала... — начал я.

— Извольте отвечать. Сейчас я разговариваю с вами, а не с миссис Николс.

— Мне нечего отвечать! — возмутился я.

Гант тяжело вздохнул и уставился в пол, потом посмотрел зачем-то в окно. Затем слегка повернул голову и очень спокойно произнес:

— Понимаете, мистер Николс, рано или поздно вам все равно придется ответить на этот вопрос. Почему бы не сделать это сейчас?

— Я не говорил, что не хочу отвечать на ваши вопросы. Единственное...

— Странно! Так ответьте же!

— У меня нет причин не отвечать, — продолжал я.

— Довольно, — сказал Гант. — Я буду задавать вам вопросы, какие МНЕ надо. Дело достаточно серьезное.

— Знаю.

— Эта женщина была убита, кто-то задушил ее шарфом. Кроме того, она защищалась сколько могла.

— Знаю.

— А! И это вы знаете?

— Это было видно по ее одежде и царапинам на руках.

— Мистер Николс, погасите сигарету, не то обожжете себе пальцы. Вы что-то больно разнервничались, — произнес Гант.

Глава 14

— Давайте побеседует спокойно. Согласны? — спросил меня Гант.

Я сунул сигарету в горшок с кактусом, стоявший возле кушетки. Мне очень хотелось успокоиться. «Необходимо собраться», — подумал я. Но как это было сложно! Стоило мне попытаться перевести разговор в другое русло, Гант сразу же меня сбивал. Посмотрев на свои руки, я заметил, что они дрожат, но никак не мог с этим справиться. Однако не отвечая на вопросы Ганта, я лишь ухудшаю и без того скверное положение.

— У вас прекрасный мотель, — заметил Гант.

— Благодарю.

— Он у вас давно?

— Нет, не очень.

— Наверное, его дорого содержать, — Гант снова покрутил головой. — Особенно сейчас, когда изменили проект прокладки трассы, не так ли? Это обстоятельство нанесло большой урон вашему делу?

— Да, дело немного пострадало, — уклончиво ответил я.

Не глядя на меня, он произнес:

— Миссис Николс сказала, что видела в комнате убитой мужскую сумку.

Я молчал.

— Вы ее видели?

— Как-то не обратил внимания.

— Мисс Латимер упоминала о каком-нибудь мужчине?

— Нет.

— И не говорила, замужем она или нет?

— Я, собственно, мало с ней общался...

Меня взволновал этот вопрос, да еще Гант назвал фамилию Латимер. А что, если он прознает про ту гостиницу — ведь я останавливался там под этой же фамилией. До чего все же взаимосвязаны самые незначительные факты! И я в центре всего! Черт возьми! Я почувствовал, что неправильно веду себя с Гантом. Но исправлять что-либо уже поздно.

— А что за мужчина был здесь вчера ночью? Вас это удивило?

— Да, конечно.

— Почему?

Я рассказал, как увидел, что кто-то проник ночью в коттедж мисс Латимер. Подозревая, что это бродяга, решил прийти к ней на помощь. Но когда все выяснилось, успокоился, поскольку все выглядело правдоподобно. Человек попал в аварию, вот и не смог встретиться со своей спутницей в назначенное время...

Окончив свой рассказ, я почувствовал, как мое лицо покрылось холодным потом. Каждое слово давалось с трудом и вызывало тревогу. Почему я не могу рассказать Ганту всю правду? Причина одна — деньги, спрятанные в гараже. Какой смысл в откровенности — ведь представителей закона волнуют не деньги, а убийство. Но если обнаружат деньги, начнется длительное разбирательство. Из-за этих проклятых денег подозрение падет прежде всего на меня. Они ищут убийцу Вивьен. Но я не могу назвать им убийцу — я и сам не знаю, кто это. Рано или поздно его все равно найдут. И поскольку убийца не я — мне нечего беспокоиться.

— Они ссорились? — услышал я голос Ганта.

— Кто?

— Тот мужчина и мисс Латимер.

— Я ничего не слышал.

— Как вы думаете, они действительно друзья или просто делали вид?

— Судя по их беседе, они были хорошо знакомы. Похоже, между ними возник какой-то спор, но точно сказать не могу...

— А вот ваша жена говорит иначе. Когда она вошла, вы...

— Я знаю, что вы имеете в виду. Видите ли, этот тип показался мне подозрительным, он начал разговор со мной в таком тоне, что я хотел вышвырнуть его из коттеджа. Понимаете?

— Пока да.

«Только б они не обнаружили тайник в гараже, тогда все будет о'кей», — подумал я. Но, судя по всему, у этого Ганта неплохое чутье, он определенно о чем-то догадывается! Я уж, было, успокоился, но тут мой мозг пронзила страшная мысль.

— Что с вами, мистер Николс? — спросил Гант.

— Не знаю. Видимо, колики.

— Мне очень жаль, — посочувствовал лейтенант.

Я провел рукою по животу и сморщился как от боли.

— Простите, выйду на минутку, — произнес я, а про себя подумал: «Форд» с номерным знаком штата Джорджия записан на мое имя! Черт возьми! Это может сильно осложнить дело". — Долго не задержусь, — пробормотал я. — Подождите меня, пожалуйста, здесь, лейтенант. У меня иногда случаются желудочные колики. Надо принять лекарство. Оно в кабинете.

— Ладно.

Я направился к двери, но услышал за собой голос Ганта:

— Разговор еще не окончен и мы его продолжим. Буду около машины.

— Хорошо.

Я кинулся к себе. Оглянувшись, увидел, как Гант приближается к полицейской машине, стоящей у дороги. Убедившись, что он меня не видит, я резко свернул к гаражу. В полной уверенности, что полицейские обязательно справятся о номере «Форда», я мучительно размышлял, как объяснить, почему автомобиль записан на мое имя. Если б их как-то отвлечь, я, безусловно, нашел бы выход. Они отыщут Тиса, выяснят, кто такая на самом деле мисс Латимер и, сопоставив некоторые факты, обвинят в ее смерти Ноэля. Только бы их задержать! Я даже не мог им намекнуть, что эти деньги существуют. А Ноэль, Радан и еще с ними, не осмелятся сообщить полиции о чемодане.

Я вошел в гараж и подошел к «форду». Дверца была закрыта, судя по всему, ее еще никто не касался, а в разговоре с Гантом я о машине не упоминал. Может, полицейские решили, что Вивьен приехала сюда на поезде или прилетела на самолете. Они ведь пока не спрашивали, была ли у нее машина.

«Не будь таким идиотом. Тебе нечего бояться, — мысленно подбодрил я себя. — Просто-напросто тебе известно чуть больше, чем полиции».

Я действовал очень быстро, словно у меня и впрямь были желудочные колики. Стремительно ворвался в наш гараж, который примыкал к гаражу для гостей. Там где-то валялся нью-йоркский номер, забытый кем-то из предыдущих постояльцев в прошлом году. Сейчас я, как нарочно, никак не мог нейти его. Заглянув под скамейку, вытряхнул ящик с какой-то рухлядью. Черт возьми — нет! И тут я увидел перед собой огромную кучу мусора, в которой, словно украшение, блестел треклятый номерной знак. Обрадовавшись, я вытащил его и бросился к стоянке номер шесть, прихватив по пути инструменты и отвертку. Чуть не плача от радости, подбежал к «форду», обливаясь потом. Гант, вероятно, уже волнуется, куда это я подевался, и разыскивает меня.

Номер штата Джорджия отошел без труда. Прикрепленный мягкой проволокой, он еле держался — не требовались ни клещи, ни отвертка. Я отбросил их в сторону. Поменяв номера, спрятал джорджианский за пазуху и вышел из гаража. На углу я увидел Бесс, вытряхивавшую мусор в большой бак возле гаражей. Рядом с ней стояло небольшое жестяное ведерко с крышкой, мы пользовались им дома.

— Рой? — заметив меня, удивилась Бесс.

Я сильнее прижал к себе номерной знак и незаметно передвинул его за спину, под ремень.

— Ты говорил с лейтенантом?

— Да, но он снова меня ждет.

— А что ты здесь делаешь?

— Я? Ох, черт! Опять спазм!

— Что?!

— У меня страшные колики. Хотел бы знать, от чего...

Бесс подошла ко мне.

— Может, приготовить тебе отвар? — обеспокоенно спросила она.

— Нет, спасибо. Мне надо снова идти к Ганту. Я сказал, что долго не задержусь.

Внимательно оглядев гаражи, Бесс посмотрела на меня. Я изобразил некое подобие улыбки и нежно погладил ее по спине. Затем быстро свернул за угол, оставив жену в полном недоумении. Проклятый номерной знак впивался мне в тело. Как лучше от него избавиться?! Я вбежал в дом. Куда бы его спрятать, ведь с минуты на минуту может вернуться Бесс. Я услышал, что она идет через лужайку, мягко ступая по траве, и чуть не взвыл от боли — номерной знак оцарапал мне спину. Я выглянул из окна и увидел Ганта, прислонившегося к машине и разговаривавшего с полицейскими. Он все время поглядывал на окна мотеля. Я пересек кухню, вошел в кабинет, подошел к кушетке и засунул под нее чертову железку. Затем, убедившись, что ничего не видно и вроде бы все в порядке, в изнеможении присел.

— Ну, как твой живот? — услышал я. Передо мной стояла Бесс.

— Почти прошел... Надо идти.

— Хочешь, приготовлю отвар? Может, пока выпьешь соды? — участливо спросила она.

— Нет, спасибо, не стоит, — сказал я и вышел.

Она осталась стоять у двери с усталым, тоскливым выражением лица, готовая прийти мне на помощь в любую минуту. Но я сейчас не мог позволить Бесс что-то предпринять, да и сам толком не знал, что делать. Подходя к коттеджу Вивьен, я заметил Ганта, который при виде меня тоже приблизился. Затаив дыхание, я ждал.

— Вам лучше, мистер Николс? — спросил он.

— Благодарю вам, полегчало.

Он пристально взглянул на мою спину, потом на руки. Рубашка сзади была вся в пыли, а руки черные от грязи, Гант ничего не сказал, но я почувствовал, что у него появилось какое-то подозрение.

— По дороге сюда я включал оросительную систему. Подождите, лейтенант, сейчас она должна заработать, — не глядя на него сообщил я.

Гант насмешливо сморщил нос, я же, повернул главный кран, и на газон полилась вода. Тогда я взял резиновый шланг и тщательно вымыл руки, после чего отряхнул рубашку. Подняв голову, я заметил Хэйга, идущего по дорожке. Видимо, тот хотел полюбоваться результатами своей работы.

— Ну как, теперь можем продолжить разговор? — спросил Гант.

— Разумеется.

— Так начнем с того, на чем остановились.

— Хотите, зайдем в коттедж? Там можно присесть, — вежливо предложил я.

— Ничего, поговорим здесь, — отрезал полицейский.

Мне не понравилась его интонация — тон резко изменился, он уже не был так любезен, как раньше.

— Значит, к мисс Латимер ночью заявился мужчина. Вы не знаете его имени? Как он назвался?

— Не помню. — Мне страшно не хотелось врать, но теперь уже ничего не поделаешь. Что-то оборвалось у меня внутри — еще немного и я кинусь бежать.

— Чем вам не понравился этот человек? — продолжал допрос Гант. — Когда вы вошли, он что, набросился на вас с кулаками?

Я рассмеялся.

— Ну что вы! Он был не в состоянии драться. У него, наверно, рука сломана — она была на перевязи, да к тому же — вся голова в бинтах.

Сказав единственный раз правду, я почувствовал себя значительно лучше. Гант молча смотрел на меня, опершись на маленькую металлическую ограду перед входом в коттедж. Сейчас на его некрасивом лице появилось самодовольное выражение, он походил на мыслителя, немало повидавшего в жизни. Казалось, ему известно все на свете и он просто размышляет, с чего лучше начать. Передо мной стоял человек, скрупулезно обдумывающий каждую деталь.

— А вы хотели драться? — неожиданно спросил он.

— Ну... этот тип вначале так нагло повел себя... — неуверенно протянул я, — что мне пришлось его слегка толкнуть, так, для профилактики...

— А вот ваша жена утверждает, что из-за этой так называемой профилактики он чуть не вылетел за дверь.

— Ладно, я ударил его, но он просто потерял равновесие, не более.

— Мистер Николс... — Гант внимательно посмотрел на меня и слегка похлопал шляпой по бедру. Его взгляд говорил о многом. — Так дело не пойдет. — Он покачал головой. — Я знаю, вы неважно себя чувствуете, но не настолько, чтобы не понимать всей серьезности положения. Сейчас вы даете повод думать о вас весьма нелестно.

Я ничего не ответил.

— Вы ведете себя так, мистер Николс, будто это вы убили мисс Латимер, — огорошил меня Гант.

— Но я этого не делал.

— Хорошо. В таком случае, почему вы не хотите мне помочь? Иногда мне приходится сталкиваться с весьма любопытными и сложными вещами. Но это моя работа, и поверьте, я ее очень люблю.

— Я ответил на все ваши вопросы, — возразил я.

— Нет, вы этого не сделали. Вы говорите, не думая, потому что высказываете первое, что прядет в голову, А может, вы что-то скрываете? Думаю, ничего хорошего из этого не получится. Но мы всегда, — Гант подчеркнул слово «всегда», — выясняем все досконально, мистер Николс. И мы сэкономим драгоценное время, если вы будете играть со мной в открытую.

— Мне нечего скрывать, — чуть не закричал я. — Какое вы имеете право меня подозревать?

— Опять — двадцать пять! — Гант глубоко вздохнул и посмотрел на носки своих туфель. — Мы в полиции постоянно сталкиваемся с подобными утверждениями. Сколько я работаю в отделе по расследованию убийств, столько мне приходится выслушивать аналогичные заявления. Иногда мы тратим массу времени на пустопорожние разговоры. Говорим, говорим, говорим... У меня огромный опыт, поверьте, мистер Николс. Но знаете, я не припомню ни одного случая, когда бы мне встретился такой человек, как вы. Вы мне говорите одно, — хотя сами прекрасно знаете, что это неправда, а ваша супруга утверждает обратное. Ну зачем вы так?

Он с какой-то жалостью взглянул на меня.

— Не знаю, ничего я не знаю... — простонал я.

— Вы что, хотите оградить от чего-то вашу жену? Я ведь чувствую... Что вы от нее скрываете?

— Нет, и еще раз нет! Послушайте, лейтенант. У меня мотель, о котором я должен заботиться. И еще миллион всяких проблем.

Гант жестом прервал меня и подошел ближе.

— Не хотелось бы везти вас в управление, мистер Николс. Но иного выхода нет. Мы с вами уже много о чем говорили, думаю, вы догадываетесь, что ваш мотель сейчас находится под наблюдением. — Гант осмотрелся вокруг. — Во всяком случае, ваша жена мне сказала, что дела мотеля плохи. Кстати, почему у вас так мало постояльцев?

Меня охватило беспокойство, и Гант это заметил.

— Не надо нервничать, мистер Николс. Я еще никогда не видел, чтобы человек так плохо скрывал свое волнение.

Я не осмелился возразить, мечтая лишь об одном — чтобы меня оставили в покое. Кто я в глазах Ганта — преступник или нет? Одно из двух... Ведь я для него был уже не просто владельцем мотеля, а свидетелем недавно свершившегося убийства. Должно быть, Ганту нужно от меня одно — чтобы я рассказал все, что мне известно. Но я настолько погряз во лжи, что мне было трудно владеть собой и вести себя естественно. В голову все время лезли какие-то скверные мысли, поэтому я говорил первое, что приходило на ум, и Гант, без сомнения, это заметил. Ужасно, что ничего изменить нельзя — так глубоко засосала меня ложь...

— Миссис Николс сообщила мне, что убитая приехала сюда на машине, кажется, «форд-седан», не так ли?

Я кивнул и почувствовал, что земля уплывает у меня из-под ног.

— Так, уже лучше... Пойдемте-ка посмотрим на ее машину, а? — улыбнулся Гант.

Я пропустил его вперед, и мы направились в гараж. Господи! Будь милостив ко мае! Не дай мне совершить какую-нибудь промашку! Этот Гант уже играет со мной! Я был напуган до предела. Но мне нужно сохранить свою добычу! Теперь этот чемодан принадлежит мне и Бесс. И никакой Гант не помешает! Не имеет права!

А сейчас — спокойствие, только спокойствие. Я должен выглядеть так, будто НИКОГДА НИЧЕГО не совершал. Никакой лжи нет и не было. Не было, и все тут!

— Вам очень повезло, мистер Николс, — сказал Гант, медленно проходя по дорожке, — у вас такое прекрасное заведение. Я бы все отдал, чтоб только владеть таким мотелем.

— Недавно вы сказали, что любите свою работу, — заметил я.

— Иногда я ее ненавижу, — не глядя на меня, произнес инспектор, и мы вошли в гараж на стоянку номер шесть.

— Вы всегда оставляете двери гаража открытыми? — осведомился лейтенант.

— Подозреваю, что это ОНА оставила дверь открытой.

Гант кивнул и начал осматривать «форд». На секунду его взгляд задержался на заднем бампере, где я прикрутил нью-йоркский номер. Он казался довольно потертым. Инспектор постучал по нему пальцами — раздался глухой металлический звук. Гант поднял голову и внимательно изучил заднее сиденье, затем ветровое стекло.

— Машину не трогайте, — сказал он. — Мы снимем отпечатки пальцев, хотя вряд ли найдем, что нам требуется.

— О! — выдохнул я.

— Да-да. По всей вероятности мы ничего не обнаружим. Но, могу вас заверить, мы тщательнейшим образом все осмотрим! У нас просто нет иного выхода.

— Понимаю. Конечно, в машине будет полным-полно отпечатков. Как же иначе? Когда мисс Латимер приехала, я отпарковал автомобиль в гараж.

— Это как раз неважно! Чтобы оставить четкие, заслуживающие внимания отпечатки, человек должен провести внутри машины достаточно времени. Во всяком случае...

Он не договорил и начал не спеша и тщательно осматривать окна машины. Когда, по его мнению, встречалось что-то любопытное, он качал головой и поглядывал на меня. Я в ожидании стоял рядом, манипуляции Ганта вызывали во мне раздражение. Он не имел права вести себя подобным образом. Мне необходимо было выработать линию защиты, а я понятия не имел, какой она должна быть. Ясно одно: у него против меня ничего нет, все эти подозрительные взгляды — ерунда. Гант специально пугает меня, разыгрывая какой-то идиотский спектакль. Ему нужные бесспорные, весомые доказательства, а их у него пока нет. Я повернулся и вышел из гаража. «Если хочет, пусть ищет меня. К черту и Ганта и всех остальных!» — с яростью подумал я.

— Николс! — послышалось сзади.

Я остановился и увидел, что лейтенант приближается ко мне.

— Вы вчера ночью ничего не слышали? — спросил он.

— Нет.

— Просто клубок загадок, — задумчиво произнес Гант. — Зачем же все-таки приходил тот мужчина?

— Мисс Латимер объяснила, что она его ждала. Правда, не сказала, муж он ей или нет...

Гант задумался, затем сдвинул шляпу, почесал в затылке и, прищурившись, поглядел на меня.

— Ладно, — сказал наконец он. — Надо бы кое-что проверить. А после я снова вернусь. Так что никуда не уходите.

— Чего он хотел? — набросилась на меня Бесс.

— Просто задавал разные вопросы, детка. Он считает, что все это слишком серьезно.

— А на меня он не произвел серьезного впечатления, — промолвила Бесс.

Я вошел в спальню и присел на край кровати. Затем лег, сложив руки на груди. Вошла Бесс и села рядом. Мне очень хотелось, чтобы она ушла куда-нибудь. Но я тут же проклял себя за такие мысли.

— Рой, — прошептала она. — Скажи, что тебя мучает...

Я молчал. Бесс мягко положила руку мне на плечо и не говорила ни слова. «Гант оставил меня в покое, потому что задумал какую-то хитрость», — мелькнуло у меня в голове. Теперь я уже не сомневался, что лейтенант меня подозревает. Я понял это по его коварным взглядам, что и побудило меня уйти из гаража — нервы не выдержали. Что же он задумал? Я должен раскусить его, или я пропал!

— Рой, если ты хочешь о чем-то рассказать Ганту, то сделай это, — тихо проговорила Бесс.

Я поднял голову, чтобы получше разглядеть ее. В облегающих шортах и оранжевой блузке, которая так ей шла, Бесс была очень привлекательна.

— Ну, и что будем делать дальше? — спросила она.

— Не знаю. Только мне кажется, дорогая, что ты помогаешь этому Ганту изо всех сил.

— Что ты хочешь этим сказать? — возмутилась она.

Я пожал плечами и, приподнявшись на кровати, взял ее за руку.

— Ты все время ему что-то рассказываешь! Рассказываешь лишнее!

— Ну знаешь, мой милый! Это только ты так считаешь!

Ты просто неправильно все истолковал!

Мы переглянулись. Бесс улыбнулась, и я почувствовал, как на душе потеплело.

— Рой! — Да?

— Как ты считаешь, почему ее убили?

— Не знаю.

— Мне даже не хочется об этом говорить. А тебе? — Она замолчала. Потом резко подняла голову. — Рой, кто-то идет.

Я услышал, как кто-то вошел в мотель, остановился в дверях, будто в нерешительности, а затем постучал костяшками пальцев.

— Наверное, опять Гант. Иди открой.

Кто бы это ни был, меньше всего мне хотелось откликаться на его стук. Но я все же открыл — иного выхода не было. На пороге стоял Вирт Радан.

Глава 15

Радан стоял в дверях и пристально смотрел на нас. На сей раз на нем был серый костюм и синяя шляпа. Несмотря на то, что он выглядел как всегда элегантно, в его облике таилась угроза. Очевидно, это было его обычное состояние.

— Привет, мистер Николс! — поздоровался он.

Я промолчал.

— Ничего, что я явился без приглашения?

За мной в кабинет вошла Бесс.

— Здравствуйте, миссис Николс, — Радан дотронулся пальцем до края шляпы и улыбнулся уголками губ.

— О, это вы! — приветливо засмеялась Бесс. — Входите, пожалуйста!

— Лучше мы с вашим мужем выйдем, — любезно произнес Радан.

Бесс осталась в мотеле.

— Ну вот и хорошо, — начал Радан. — Мы снова вместе.

— Что вам нужно на этот раз?

— Да... вот как... — протянул Радан. — Вы видели, как ЕЕ унесли мертвую? Она ведь была здесь, так же, как и Тис. Ну и какие выводы из всего этого вы сделали?

— А вы видели, как ее выносили?

— Идемте-ка отсюда, — сказал Радан. — Давайте, давайте... Он направился куда-то за мотель. — Пошли, мистер Николс.

Я следовал за ним на некотором расстоянии и чем дальше шел за этим страшным человеком, тем яснее ощущал какое-то странное оцепенение, разливавшееся по всему телу. Движения стали скованными, не хватало воздуха. Казалось, с каждым шагом я приближаюсь к собственному концу. Вдруг Радан остановился возле кустов и резко спросил:

— Где деньги?!

— Вы ее убили, так ведь? — был мой ответ.

— Осторожнее на поворотах, Николс. Не надо бросаться словами, — процедил Радан, и я почувствовал на себе его жуткий взгляд.

У меня закружилась голова. Что-то произошло с его лицом, оно будто окаменело. Затем мышцы немного расслабились, но суровое выражение, застывшее на нем, не оставляло сомнений в намерениях Радан. Я знал, что своим вопросом попал в самую точку, уколол его, и он сжался, как стальная пружина, и стал смотреть на меня по-другому. Прежде я не замечал у него такого выражения.

— Вы еще помните кое о чем? — спросил он.

Мне захотелось бежать от этого человека куда глаза глядят. Я много слышал и читал о подобных типах, но мне еще ни разу не приходилось сталкиваться с ними лицом к лицу. А это был один из НИХ, из тех, кто убьет, не моргнув глазом, убьет просто так, шутки ради. Каждое движение выдавало в нем убийцу. Я это окончательно осознал.

— Где деньги? — повторил Радан.

Я снова промолчал.

— Мы можем сэкономить время, мистер Николс... и силы.

Ваши силы, если вы быстренько все расскажете. — Радан вздохнул, сунул руки в карманы пиджака, внимательно посмотрел на меня и расправил плечи. — Знаете, мне еще не приходилось встречать таких типов, как вы. — Он дернул головой. — Вам же известно, кто я, зачем я здесь, а вы по-прежнему продолжаете упорствовать. Но ведь это глупо, уверяю вас. Я бы предпочел, чтобы вы не делали ошибок, а вы их делаете... — Он улыбнулся. — Она ведь была здесь, когда я приезжал в первый раз?

— Послушайте, я не люблю, когда на меня нажимают.

Радан сделал шаг вперед и подошел так близко, что я ощутил его дыхание. Его ясные глаза пристально глядели на меня, и взгляд был невиннее, чем у ребенка.

— Мистер Николс, — сказал он, — вы же прекрасно знаете, к какому роду людей я принадлежу, и что собой представляет моя работа. А мне за нее очень хорошо платят, можете не сомневаться.

— Да? — деланно удивился я.

— Я прикончу вас на вашем же собственном участке, если вы сейчас не скажете то, что я хочу узнать, — спокойно, как ни в чем не бывало проговорил Радан.

Он ждал. Для него все это было в порядке вещей. Я знал, что он выполнит: угрозу. Ему это было так же просто, как повернуться и уйти. Одно только движение...

— С Тисом был разговор насчет каких-то денег, — сказал я. — Судя по всему, он приехал слишком поздно.

— Вы не лжете?

— Это правда. Клянусь вам, я разговаривал с Тисом. Да, у нее были деньги, но ведь не у меня же? Я вообще не хотел ввязываться в это дело — оно показалось мне слишком подозрительным. Да, эта женщина предлагала мне кое-что за помощь. Она хотела, чтоб я оказал ей некоторую услугу.

Радан стоял неподвижно, внимательно разглядывая меня. Я заметил, как лицо его снова окаменело и стало бледным, несмотря на бронзовый южный загар. Под носом выступили мелкие капли пота. От моих слов, не иначе. Радан стоял, не шелохнувшись.

— А что девочка рассказывала вам об этом деле, мистер Николс?

— Ничего. Просто попросила меня помочь.

Он не надолго задумался, потом снова заговорил:

— Есть некоторые детали, которые бы мне хотелось выяснить. Но, на мой взгляд, вы намеренно затягиваете дело, верно?

— Идите к черту, Радан! — огрызнулся я.

— Это вы хорошо сказали! — воскликнул он, повернулся и отошел немного в сторону. — Вот я прекрасно! Я буду вашим гостем.

— Что?!

— Хочу снять у вас коттедж. Номер шесть. — Он сделал небольшую паузу и шагнул мне навстречу. — А пока законники там разбираются, я займу соседний, седьмой. Когда они закончат — перейду в шестой. Понимаете, что это означает?

— Но вы не можете так поступить! — вскричал я. Он рассмеялся и дружески коснулся моего плеча.

— Пойдемте, мистер Николс! Покажите мне комнаты.

Ничего не оставалось, как покорно идти вместе с ним. Что же будет? Это уже слишком! Судя по всему, этот Радан незнаком полиции. Но почему? Он что, так чисто работает? Эта мысль повергла меня в ужас. Знает его полиция или нет, но я не мог просить их о помощи. На душе стало очень скверно.

— Ну-с, мистер Николс, — сказал он. — Показывайте свои владения. Будьте же достойным хозяином такого прекрасного заведения.

Мы находились за мотелем на дорожке, присыпанной гравием.

— А может, вы передумали, мистер Николс? — спросил Радан.

— Она отдала деньги Тису, — упрямо твердил я. — Господи, да это чистейшая правда! Он ей угрожал. Она хотела, чтоб я помог ей выбраться из страны. Вот как я влип в эту историю! А больше мне ничего не известно. Неужели вам не понятно, что произошло потом? Этот Тис сейчас, наверно, уже где-нибудь в Южной Америке пьет аперитивы! Оставьте меня и мою жену в покое! Уезжайте, пожалуйста!

— Лжете, Николс, — коротко произнес он.

— Я же вам сказал...

— Вот и отлично. Я буду вашим гостем. Мне надо выяснить все до конца.

Так мы подошли к коттеджу Вивьен. Радан первым делом прошел в туалет и осмотрел сливной бачок. Молча поставив крышку на место, он поднял на меня глаза:

— Я оставил кое-что в машине, — сказал он. — Помогите мне принести вещи.

— Катитесь к черту!

— А вы очень любезны со своими клиентами, как я погляжу, — криво ухмыльнулся Радан. — Ну что ж, отлично... — он пожал плечами и, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, скрылся за углом.

Немного погодя он появился на дорожке со стороны гаража. Яувидел, как он приближается к седьмому коттеджу, держа в руках две большие сумки — вероятно, он заранее все продумал и подготовился. Скрипнула дверь. Радан затащил сумки внутрь и появился на пороге.

— Вы же не можете здесь оставаться, — сказал я.

— Хотел бы я посмотреть на того красавца, который запретит мне это, — отрезал он.

— Я вам сказал все, что знаю.

Радан снова начал насвистывать. Свист был противный и напоминал скрип несмазанной двери. Он вошел в спальню и раздвинул занавески на окнах. Затем снял пиджак, повесил его на стул, и я заметил у него под рубашкой крупнокалиберный пистолет.

— Нравится вам моя миссия, Николс? — весело крикнул Радан из окна. — Да что вы там стоите? Идите сюда, будьте как дома! Знаете, что происходит вокруг, приятель? — спросил он, когда я приблизился. — Все всё знают, но почему-то молчат. И тогда на сцене появляюсь я. А я ужасно не люблю, когда мне врут, и в конце концов узнаю правду. Как видите, это очень просто.

У меня все внутри оборвалось. Радан говорил, как будто даже не пытаясь меня убедить. Он мне не верил, и это видно по его пристальному взгляду. Инстинкт убийцы подсказывал ему, что я безбожно вру, и на сей раз инстинкт его не обманывал.

— Печально, что не могу пригласить сюда девушку, я ведь на работе. Да, плохо... И, поверьте, мне будет очень жаль, если с вами что случится. А весьма вероятно, что так оно и будет.

Мы долго глядели друг на друга. Выдвинув вперед мощную челюсть, Радан ослабил узел галстука, не сводя с меня глаз. Рубашка у него в том месте, где находился пистолет в большой кожаной кобуре, оттопыривалась. Радан явно намеренно демонстрировал свое оружие, хотя мне и без того было не по себе.

— Здесь есть телефон, Николс? — спросил он немного погодя.

— Нет! — отрезал я раздраженно и с яростью посмотрел на него.

Сначала мне показалось, что у Радана накладные плечи, но я ошибся. Передо мной стоял человек с могучими мускулами, которые того и гляди разорвут рукава рубашки, его широченная спина напоминала бетонную плиту. Этот человек был полон энергии и, надо думать, отлично натренирован. «Радан нарочито подчеркивает свою незаурядную силу, — подумал я. — Великолепный образец отменного здоровья...»

Радан вышел на улицу, я последовал за ним.

— Послушайте, — запыхавшись, произнес я. — Ради Бога, будьте осторожны, когда станете говорить по телефону. Может услышать моя жена, а она не в курсе...

Не обращая на меня ни малейшего внимания, Радан с важным видом вошел в мотель и с порога крикнул:

— Миссис Николс! Я хотел бы позвонить. Где можно это сделать?

Бесс выглянула из коридора.

— А, добрый день! Вон туда, пожалуйста.

— Решил немного погостить у вас, миссис Николс, — любезно сообщил Радан.

Бесс взглянула на меня, и я кивнул.

— Да. Мистер Радан будет жить в седьмом номере.

Бесс обратилась к Радану:

— Может, вы уже слышали, что здесь произошло сегодня ночью?

— Выкиньте все из головы, уважаемая миссис Николс, и больше не думайте об этом, — улыбнулся Радан. — А где телефон?

Бесс указала на письменный стол. Радан взял трубку и попросил соединить его с Тампой. Затем, усевшись поудобнее в кресле, стал ждать, поглядывая то на меня, то на Бесс.

Бесс взяла меня за руку, давая понять, что неприлично стоять у человека над душой, когда он разговаривает по телефону.

— Хэлло! — крикнул Радан в трубку. — Да, да... Все о'кей. Я отлично устроился... Да... Хороша — Он повесил трубку и улыбнулся Бесс. — Благодарю. Я с недельку поживу у вас. Мне здесь так нравится. Полагаю, недели хватит. — Он внимательно посмотрел на меня.

Бесс кивнула Радану, и он, заплатив деньги, насвистывая, вышел.

— Он довольно странный, но кажется симпатичный, — сказала Бесс.

— Боюсь, что да, — неопределенно ответил я.

— Что он тебе сказал, когда узнал о ночном происшествии?

— Ничего. Похоже, его это абсолютно не взволновало.

— Как ты думаешь, полиция уже арестовала преступника? — спросила Бесс.

— Может, приготовишь что-нибудь поесть? — уклонился я от ответа.

Бесс вопросительно взглянула на меня своими нежными голубыми глазами и крепко обняла. Она любила меня, любила, а я, подлец, врал ей! Чувствовал я себя омерзительно, все эта превратности судьбы ужасно угнетали меня, а Бесс не знала и о половине несчастий, выпавших на мою долю. Ну, и слава Богу, незачем ей волноваться... Я пока ничего не мог ей рассказать. Ведь в тайнике лежали деньги. Наши деньги. И я не имел права их лишиться.

Я ощутил прикосновение ее горячих губ и, взяв ее голову в руки, поцеловал.

— Я люблю тебя, Рой, — прошептала она.

— Дорогая моя, как хорошо, что мы вместе.

Но на нашем пути стоял этот тип с пистолетом из седьмого коттеджа. А также Гант. И Ноэль Тис...

Вспомнив о Тисе, я ощутил нечто вроде зудящей боли, которой не видно конца. Может, попробовать убедить Бесс послать все к черту, закрыть на время мотель и уехать, куда глаза глядят? Пусть эта бомба замедленного действия взорвется здесь без нас. Мы могли бы взять те немногие деньги, что у нас еще сохранились, и уехать, оставив пока этот проклятый чемодан в тайнике. Когда мы вернемся, Гант со своими людьми уже раскроет преступление, и мы сможем... Но это всего лишь мечты...

Наскоро пообедав, я заходил по комнате, стараясь упорядочить свои мысли. Пытался спокойно и хладнокровно обдумать и взвесить все, что уже случилось и что еще может случиться. Я ходил взад-вперед, но это не помогало — никак не мог сосредоточиться. Тогда я вышел на лужайку и обошел вокруг мотеля, не забыв взглянуть на гараж. Раз шесть-семь я заходил туда, но никак не мог успокоиться. Подходил к «шевроле» и осматривал балку, за которой был спрятан чемодан, иногда выглядывал на улицу, следя за постояльцем из седьмого номера. Я видел, как он несколько раз появлялся в дверях с большим стаканом апельсинового сока в руке и равнодушно поглядывал на меня, затем уходил обратно в коттедж. Один раз Радан крикнул:

— Жарко, не правда ли?

Я позеленел от злости и подумал, что лучше всего просто взять да набить ему морду. Рано или поздно я это сделаю. И тут вдруг я осознал, с кем собираюсь драться! Да он придушит меня одной левой... Это же очевидно, мне с профессиональным убийцей типа Радана не справиться. Такие люди не шутят. А я, идиот, не воспринял его слова всерьез. К тому же Радан сам сказал, что у него в отношении меня имеются кое-какие планы...

Что за планы? Я даже не хотел думать об этом, все было и так ясно, как Божий день. Он просто убьет меня. Хотя... Ведь ему нужны деньги, а он не знает, где они и у кого. Никогда в жизни мне не было так страшно. Что сейчас делает Гант? Приедет ли он в течение дня? Я вернулся в мотель и плюхнулся в кресло. Появилась жена, мельком глянула на меня и снова ушла. Мне уже стало безразлично, что она обо мне думает. Я встал и подошел к зеркалу. Да... На меня смотрел какой-то незнакомый уставший изможденный человек. Я чувствовал себя абсолютно опустошенным и разбитым, мне некуда больше идти и я ничего не могу поделать. Будь, что будет... Единственное, что мне остается — ждать. Вся моя прежняя жизнь была непрерывной борьбой, но еще ни разу я не оказывался в столь безвыходном, смертельно опасном положении. Сейчас у меня в руках находится такое, что я не вправе потерять. Сейчас... А потом?

Когда Бесс подошла ко мне, я все еще неподвижно сидел в кресле, ожидая чего-то скверного. Я не знал, что еще мне придется испытать. Какой еще номер выкинет постоялец из седьмого коттеджа? А, к черту все... Вернется Гант, может, я буду в безопасности. И стану бороться, хотя снова придется бессовестно врать. Но надо встряхнуться... А то... Иной раз вранье помогает.

Взгляд Бесс был грустным, однако я пока не мог прочесть в нем ничего определенного. Но откуда такая печаль в ее глазах?

— Рой, иди поешь что-нибудь. У тебя такой ужасный вид... Ужин готов.

— Спасибо, дорогая.

Я пришел на кухню, устало опустился на стул и уставился в тарелку. Аппетит пропал. В желудке стоял какой-то ком, и я никак не мог от него избавиться.

— Поешь хоть немного, Рой. Что с тобой? Почему ты такой бледный?

— Ничего. Просто взгрустнулось...

На самом деле у меня появилось жгучее желание выскочить из-за стола, ворваться в седьмой коттедж, вцепиться в глотку Радана и бить, бить, пока он не испустит дух. Бить его, проклятого...

Но я еще был не готов к такому поступку. У человека иной раз возникает какое-то неопределенное ощущение, когда хочется сделать что-то решительное, но непонятные силы удерживают его.

Должен же когда-нибудь кончиться этот кошмар! Я чувствовал себя, как узник перед пытками, как человек перед приближением бури, когда на горизонте появляется черная туча, вот-вот загрохочет гром и разразится страшная гроза. Но пока все было спокойно, царила мертвая тишина...

Было четыре часа утра. Ночь шла на убыль, когда кто-то сильно постучал в дверь. Я приподнялся на кровати и прислушался. Стук повторился. Я не мог произнести ни слова.

Наконец накинул рубашку и пошел открывать дверь. На пороге стоял полицейский. Его лицо тускло белело в полутьме.

Я заметил у поворота автомобиль с зажженными фарами, освещавшими пустынное шоссе.

— Собирайтесь, да поживее, мистер Николс, — сказал полицейский. — Лейтенант Гант приказал, чтобы вы следовали за мной.

Глава 16

Мы направились к машине. Она была пуста, дверца со стороны водителя открыта, мотор работал. Полицейского это явно не волновало — бензин оплачивался налогоплательщиками. Он сел за руль, я рядом с ним, и мы одновременно захлопнули дверцы. Машина резко рванула с места и понеслась вверх по шоссе, затем, миновав крутой поворот, устремилась к заливу Тампы. Мы оставили позади огромное здание муниципалитета, спящее в ночной тишине, и помчались прямо. Полицейский все время молчал, внимательно следя за дорогой. Наконец я решился:

— Скажите, что произошло?

Он не ответил.

Когда кто-то ведет себя подобным образом, это страшно раздражает. Многие любит принять такой начальственный вид. Должно быть, так они стараются показать свое превосходство над другими. Им нравится повелевать и приказывать. Этот полицейский ужасно злил меня. Как и большая часть населения, я все-таки являюсь налогоплательщиком, и часть моих денег идет на оплату жалованья подобным типам.

— Выходит, лейтенант Гант приказал мне следовать с вами? — процедил я сквозь зубы.

— Послушайте, мистер Николс, — снизошел он до ответа. — Я не уполномочен объяснять вам что-то. Приказ есть приказ, и вы, конечно, понимаете, что я обязан его выполнять.

Машина свернула налево, на улицу, шедшую параллельно небольшому парку, затем мы снова поехали прямо. Передо мной раскинулся залив — я увидел многочисленные огни Тампы, отражавшиеся в воде. Потрясающее зрелище, напоминавшее какие-то марсианские города. А может быть, так светятся огни преисподней. Второе сравнение показалось мне гораздо ближе к истине. Темный парк был спокоен и тих. Но вскоре тишину нарушило множество разнообразных звуков.

Я увидел стоявшие у обочины автомобили, а возле них — небольшие группки людей в темной форменной одежда. Их силуэты с трудом угадывались во мраке. Парк освещался двумя мощными прожекторами, свет от которых сосредотачивался на небольшой площадке, поросшей по краям могучими ореховыми деревьями, отбрасывавшими тусклую, серо-зеленую тень. Этот цвет почему-то наводил на грустные размышления. Две машины стояли неподалеку от парка, на лужайке.

Автомобиль резко затормозил — раздалось шуршание протекторов по брусчатке, и машина остановилась.

— Выходите, Николс, — приказал полицейский.

Я вышел и остановился на тротуаре, разглядывая освещенную часть парка. Ко мне подошел человек и, указывая куда-то рукой, сказал:

— Пойдемте, Николс, я вам покажу кое-то интересное.

Его той не предвещал ничего хорошего. Гант — а это был именно он — выглядел мрачным я озабоченным. Он сделал полицейскому знак, тот сел в машину и уехал. Мы остались вдвоем с лейтенантом среди фантастических теней от пальмовых листьев.

— Идемте, идемте, — повторил Гант.

Мы углубились в темный парк. Я не видел, куда мы направлялись, потому что заросли огромных кустов закрывали добрую половину дороги. Наконец, мы выбрались на освещенную поляну. Кусты как бы расступились, и Гант с интересом посмотрел на меня, ожидая реакции.

На земле лежал Ноэль Тис. Вернее, то, что от вето осталось. Тело было зверски изуродовано. Рядом на траве валялся обрывок бинта, неподалеку виднелась перевязь, поддерживавшая его левую руку. Она чуть покачивалась от легкого ночного ветерка. Тут же лежал осколок гипса. Глаза несчастного были полуоткрыты, бинт с головы сорван, лицо в каких-то чудовищных струпьях. Тис лежал на спине, устремив безжизненный взгляд в черное ночное небо. Я вгляделся в неподвижное тело и понял, что оно снизу доверху исполосовано охотничьим ножом. Больше я не мог сдерживаться, отбежал в кусты и меня вывернуло наизнанку. Возвратившись, я застал Ганта стоящим на том же месте и сосредоточенно рассматривающим труп.

— Выпотрошили, словно рыбу, — пробормотал он себе под нос. — Словно рыбу...

— Зачем вы привезли меня сюда? — взволнованно спросил я.

— А вы не догадываетесь?

Я не мог даже взглянуть на Ганта.

— Вот, — произнес он. — Полюбуйтесь. Это — Ноэль Тис. Он приезжал к мисс Латимер? Вы его узнаете? — Не дав мне даже рта открыть, он продолжал: — Вы узнали его, хотя сейчас это трудно сделать. — Гант резко повернулся и сдвинул брови. — Итак, отвечайте, кто это?

— Не знаю.

— Отлично! — свирепо прорычал лейтенант. — Посмотрим, что вы скажете дальше. Я попросил вас приехать сюда, чтобы окончательно убедиться в своих предположениях. Ведь нетрудно догадаться, что вряд ли за последние два дня здесь одновременно могли появиться два человека, одинаково одетые, с перебинтованной головой и со сломанной рукой! Что вы на это скажете, Николс.

— Может быть... — начал я.

— "Может быть"! Вы!.. — он провел рукой по лицу. — Прекрасно! В таком случае я попрошу привезти сюда вашу жену. Она ведь тоже видела этого человека.

— Думаю, что это он. Да, да, совершенно уверен, — я опустил глаза. — Весьма сожалею, но я и сам не знаю, почему не сказал об этом сразу.

— Не извиняйтесь. Незачем. — Гант повернулся и направился по аллее, оставив меня в одиночестве, но неожиданно остановился и сказал как бы себе самому: — Для чего? Не понимаю, зачем вам это надо? Почему вы все время лжете? Вам что, мало... — он махнул рукой, вздохнул и исчез из поля зрения.

Я мысленно метал громы и молнии. Мне действительно хотелось помочь ему, но это означало потерю денег. Тогда я вспомнил о Радане. Меня словно обухом по голову ударили — теперь я был стопроцентно уверен, что эти убийства — его рук дело. Но зачем он остановился в вашем мотеле? Так... Все ясно. Теперь ему известно, что денег нет ни у Тиса, ни у Вивьен, я он примется за меня. А если он примется за меня, то и за Бесс! Господи! Я почувствовал себя настолько скверно, что едва мог сдвинуться с места.

— Что с вами, Николс? — донесся голос Ганта. — Что вас так мучает? Я же вижу.

— Если вам известно, кто убийца, зачем же вы привезли меня сюда. Когда все это кончится? — в отчаянье воскликнул я.

— Э-э, Николс, так все начинают рассуждать, оказавшись в вашем положении. Ждете, когда я поймаю преступника и упрячу его за решетку, а сами и пальцем не желаете пошевелить, чтобы мне помочь.

— Не почему вы не ловите убийцу?! Почему держитесь со мной так, будто я убил?!

Гант пристально посмотрел на меня, нахлобучил шляпу и прищурился.

— Да, вы причастны к этому убийству, — заявил он. — А боитесь, Николс, потому, что вам что-то известно. Вы очень напуганы. Чего бы вам бояться, если вас это не касается? А? По вашему лицу видно, что вы на пределе сил. И вы не выдержите... Скоро все вырвется наружу. Вот увидите, Николс.

— Вы полагаете, что я знаю или догадываюсь, кто это мог сделать?

— Нет, — Гант снова повернулся и пошел по аллее. Я бросился за ним, но он остановил меня движением руки. — Почему бы вам не сказать все честно, Николс? Вам же станет легче. Тот, кто это сделал, далеко не уйдет. Что заставляет вам темнить? Что?

— Не понимаю вас, лейтенант. Да, в моем мотеле убита женщина. Но какое это имеет отношение ко мне? А сейчас вы думаете, будто я замешан и в этом, — я указал на кусты.

— Мы обнаружим улики, когда получим результаты из следственной лаборатории. Что вы тогда скажете? След обязательно найдется. Уверен в этом. Не советую вам дальше отпираться... Ладно, давайте пораскинем умом. Предположим, он — Гант ткнул пальцем в кусты, — убил мисс Латимер. Но кто же убил его самого? И за что? Почему вы так испугались? Чего же вы боитесь, если вас это не касается? Я вам отвечу. Вы испугались, потому что это ВАС КАСАЕТСЯ. Вы знаете, кто убитый мужчина. Это — Ноэль Тис. Нам он хорошо известен, Николс. Мы все про него знаем, и догадываемся, за что его пришили. Да, кончил он весьма печально... Дорого же ему это обошлось...

— Что вам о нем известно?

Гант сделал гримасу, как бы показывая, что сыт по горло разговором со мной.

— Похоже, — сказал я, — вы этим довольны. Ведь вам уже все ясно, не так ли? Вся вина за случившееся падает на меня. А что вы так считаете — догадаться нетрудно, если вспомнить ваши хитроумные уловки. Но ответьте, как вы дальше собираетесь защищать население от подобных инцидентов?

Гант уставился на носки моих туфель и тихо произнес:

— Так и знал, что вы скажете нечто подобное. Но я вам все равно отвечу. Население мы защитим, в том числе и вас, хотя мне больше всего хотелось бы воздать вам по заслугам за неоказание помощи следствию, да-да... Сейчас двое моих людей дежурят возле вашего мотеля. Зачем, спросите вы. Да для вашего же блага. Чтобы вам не причинили никакого вреда, Николс. Меня не удивляет, что вы нас обманываете — я к этому привык. Такова уж моя работа. И я выполню свой долг, можете не сомневаться.

Мне было ясно одно — пока в мотеле полиция, Радан временно оставит меня в покое. Он, конечно, заметил их и теперь выжидает. Но что будет дальше? Радан временно затаился, для него спешка равносильна провалу. У него приказ синдиката — вернуть деньги. Он понимает, что пока за мной наблюдают представители закона, я не прикоснусь к деньгам, чтобы не обнаружить их местонахождение. И он будет ждать, когда я сорвусь. И тогда, подобно коршуну, кинется на меня и сделает свое черное дело. А что деньги у меня — Радан давно догадался.

— Николс, вы меня слушаете?

— Что? — очнулся я от своих размышлений.

— Повторю вопрос: Что у вас с пальцем?

— Он сломан.

— Какая исчерпывающая информация! Я хочу знать, как вы его сломали.

— Прищемил дверцей машины.

— Когда?

— А что, это так важно?

— Николс, вы что, не понимаете — я задаю вопросы не из праздного любопытства, — укоризненно произнес Гант.

Мы посмотрели друг на друга.

— Николс, — продолжал лейтенант. — Стоит мне о чем-то спросить, как у вас становится такой вид, будто вы смертельно напуганы или собираетесь пуститься наутек. Что с вами происходит? Держу пари, сейчас вы мне расскажете о сломанном пальце все, кроме правды. У вас просто нет сил признаться, кто и во что вас втянул. Верно?

Я ничего не ответил. Но вообще-то Гант был близок к истине. И мне хотелось ему все рассказать. Самое ужасное, что он абсолютно уверен — я лгу. Я понимал Ганта — тот выполнял свой долг и имел право задавать мне любые вопросы.

— Николс, — сказал он, — чтобы выяснить все до конца, я вынужден допросить вашу жену.

Я похолодел. Если он начнет спрашивать Бесс, она расскажет о поездке в Чикаго. Я оказался в западне.

— Ладно, подожду еще. Ну так как же все-таки вы поранили палец?

В голосе Ганта сквозило удовлетворение, словно он уже полностью овладел ситуацией. Он тоже нервничал, видно было, что он все-таки чем-то недоволен.

— Я прищемил его дверцей машины.

— "Дверцей машины", — передразнил Гант и, повернувшись, продолжил свой путь, бормоча что-то под нос. Я глядел ему вслед с ощущением волной безысходности. Когда Гант придет к Бесс и начнет задавать вопросы — что она подумает? Если у инспектора на самом деле есть какие-то улики против меня, я окажусь в ловушке. В этом я не сомневался. И ничем не мог доказать свою невиновность. Я чувствовал, что Гант выигрывает, преимущество было явно на его стороне. Все, что я мог сказать, я уже сказал. Остальное полицейским неизвестно. И я не открою больше рта. Может, тогда Гант поверит в мою непричастность и оставит меня в покое. А пока он считает меня виновным в этих убийствах. Я углубился в парк в поисках инспектора.

Вот так. Вивьен мертва. А теперь и Тис. Мне захотелось домой. Но тут я вспомнил, что Радан сейчас в мотеле, и покрылся холодным потом от страха, представив себе, на что он способен. Нужно срочно ехать домой...

— Николс, может, вы все-таки откроете мне свои мысли? — осторожно, спросил Гант.

— Послушайте, если б я мог вам помочь, я бы с радостью это сделал. Вы полагаете, будто мне многое известно, но на самом деле это не так. Я больше ничего не знаю. Правда! Какой мне смысл чинить вам препятствия?

Гант подошел к полицейскому, стоявшему шагах в десяти от него.

— Пит, проводите мистера Николса в мотель.

— Послушайте, инспектор, — я взял Ганта за руку. — Вы не ответили на мой вопрос.

Лейтенант усмехнулся и, резко повернувшись, пошел по парку к тому месту, где ярко светили прожекторы.

— Поехали, мистер Николс, — голос полицейского вывел меня из оцепления.

— Да, да...

Я грустно посмотрел перед собой и увидел залив, окруженный невысокими постройками, казавшимися в предрассветной дымке бело-серыми. Горизонт начинал светлеть.

Я буквально влетел в комнату, хотя понимал, что, если Гант оставил в мотеле своих людей, Радан ничего предпринимать не станет. Жена лежала на кровати с закрытыми глазами, но не спала. Сквозь шторы пробивался тусклый свет начинающегося дня. Она тут же приподнялась на постели, даже не взглянув на меня. Ее золотистые волосы были спутаны, но выглядела она как всегда прелестно.

— Что от тебя понадобилось Ганту посреди ночи? — взволнованно спросила Бесс.

Пока я раздевался, рассказывал ей о Тисе. Она в ужасе прижала руку ко рту, глаза ее широко открылись.

— Рой! — воскликнула она. — Я не могу так больше! Ты что-то знаешь и не хочешь мне говорить!

У меня внутри все оборвалось.

— Расскажи мне, Рой, Рой!

— Что я должен тебе рассказать?

— Ты во что-то впутался! Я знаю, не перебивай. Как ты думаешь, сколько еще я смогу все это выдержать? Ты знаком с той девушкой! Знаю, ты был с ней знаком!

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Послушай, Рой! Ты притворяешься дурачком, чтобы не волновать меня. Но так больше продолжаться не может! Я живу с тобой и люблю тебя! И, зная тебя, я не могла не догадаться, что происходит нечто странное. Я уверена — ты влип в какую-то страшную историю и не хочешь мне рассказать.

— Бесс, дорогая! Если б мне было что сказать, я сказал бы. А сейчас, милая, успокойся. Мы с тобой немного отдохнем, а потом спокойно встанем и начнем заниматься своими делами. А?

Жена молчала. Я понял, что она рассердилась, потому что была уверена — произошла беда, уж слишком хорошо она меня знала...

Но пока все идет более или менее ничего. Просто я сильно устал. Главное, деньги на месте, а мне сейчас нужно чуть-чуть отдохнуть и часок-другой поспать.

Глава 17

Иногда бывает так, что после множества трудностей, с которыми пришлось столкнуться, когда уже сыт всем этим по горло, подсознательно начинаешь привыкать к такому состоянию и несешь свой крест до тех пор, пока тебя не оставят в покое. Наутро я чувствовал себя так, будто ничего не случилось. Бесс принесла мне завтрак в постель, словно я был болен. Увидев ее участливое лицо, я снова почувствовал себя хуже, и все мрачные мысли опять полезли в голову, Я оделся и сам отнес поднос с едой на кухню. Но аппетит совершенно пропал. Я лишь заставил себя проглотить немного кофе и снова принялся обдумывать свое плачевное положение. Я упрекал жену за то, что она не подняла меня к завтраку, а принесла мне его как больному. Вдруг кто-то постучал в дверь и я пошел открывать.

На пороге стоял Гант. Поздоровавшись с Бесс, вышедшей вместе со мной, он посмотрел на нас, прикусив губу и держа руки в карманах.

— Не возражаете, если я войду и мы немного поговорим, — спросил он. — Мне бы хотелось побеседовать с вами обоими. — И он саркастически взглянул на меня.

— Разумеется, — ответил я, пропуская его на кухню.

— Хотите, я приготовлю кофе? — предложил вдруг лейтенант.

Мы с Бесс удивленно переглянулись; заметив это, он любезно улыбнулся. Затем снял шляпу и бросил на стул.

— Знаете, я очень люблю готовить кофе. Ну как, подождете немного?

Бесс кивнула, вопросительно посмотрев на меня. Что-то мне очень не нравилось в этих светских манерах Ганта. Его тон говорил о многом. Инспектор пересек кухню и присел.

— Садитесь, — сказал он мне. — Надо бы уточнить две детали.

— Но, — вмешалась Бесс, — я не понимаю, о чем вы говорите...

Гант улыбнулся.

— Сядьте, пожалуйста, и помолчите. — Он быстро прошел в комнату и с размаху опустился на кушетку. Я отчетливо услышал странный звук: клац!

Гант рывком приподнялся. Из-под кушетки снова раздался тот же звук. Я понял — номерной знак! Черт подери! У меня все поплыло перед глазами.

— Что бы это значило? — удивилась Бесс и подошла к кушетке. Звук был довольно громким и не мог остаться незамеченным.

Гант сморщил нос и отошел слегка в сторону. При этом он пристально следил за мной.

— Надо бы перетянуть кушетку, — обратился я к Бесс. — Наверно, вылезла пружина.

— Да нет, — возразила жена. — Она совсем новая. Помоги-ка, Рой, мне ее отодвинуть. Надо посмотреть, что там.

Гант продолжал стоять, наморщив нос. Затем с видом сомнамбулы подошел и помог Бесс. Бесс заглянула за кушетку, пошарила рукой у стенки, нагнулась и извлекла оттуда злосчастный номер.

— О! Какой-то номерной знак! — воскликнула она. — Он завалился туда, видишь, даже ткань порвалась.

Гант одним прыжком очутился возле Бесс, взял номер и осмотрел его, не переставая покачивать головой. Я приблизился к нему, чувствуя себя так, будто стою на краю пропасти. Жена, обхватив рукой подбородок, изучающе смотрела на меня. Затем легким толчком вернула кушетку на прежнее место. Лейтенант выразительно взглянул на меня и сказал:

— Ну вот, Николс, не прошло и суток, как появились первые доказательства, не так ли?

Я молча опустился в кресло, изобразив некое подобие улыбки. С этой идиотской улыбкой я так и просидел несколько минут. Гант, тоже как-то странно улыбаясь, постучал по номерному знаку костяшками пальцев и направился в кабинет к телефону. Позвонив в комиссариат, он попросил немедленно прислать в мотель эксперта для снятия отпечатков пальцев.

— Откуда он тут? — спросила Бесс, указывая на номерной знак.

— Не спешите с ответом, Николс, — сказал Гант и зажал номерной знак между колен. — А знак-то новехонький, весь так и блестит, — издевательским тоном добавил он. — Им почти не пользовались, так ведь?

Ощупав карманы, он извлек пачку «Кэмела», закурил и предложил мне. Затем с наслаждением затянулся и выпустил колечко дыма. Бесс так смотрела на меня, что мне стало не по себе, я не мог даже поднять головы. В глазах Бесс стояла невыразимая тоска. Она не знала, в чем дело, но понимала — здесь что-то нечисто.

— Миссис Николс, извините, но наверняка вам придется сварить нам кофе. А мне надо немного побеседовать с вашим мужем, — любезно произнес Гант. — Полагаю, вы готовите кофе превосходно.

— Да, конечно, — упавшим голосом ответила Бесс.

— Быть может, мы немного здесь задержимся, — продолжал лейтенант. Затем сделал многозначительную паузу и добавил: — Все мы.

Бесс вышла, громко стуча каблучками.

— Итак, Николс, — понизив голос, начал Гант, — скажете ли вы мне, наконец, что-нибудь или нет?

Я мысленно поблагодарил его за то, что он говорит тихо.

— Нет, — ответил я. — Мне нечего вам сказать.

— Прекрасно. Но я подожду. Знаете, Николс, это становится просто смешным. Получается, я пришел к вам для того, чтобы обсуждать назначение номерных знаков. Но мы тщательнейшим образом его исследуем, не сомневайтесь... — Гант громко рассмеялся. — Сейчас передо мной робкий, застенчивый молодой человек. Таким вы хотите казаться, Николс.

И как только вы могли вступить на этот путь, полный лжи и обмана? И почему считаете, что вам все сойдет с рук? Зачем вы так неосмотрительно ведете себя? Мы расследуем это дело до конца, и если вы все время будете врать, вам это не поможет! — Гант мотнул головой и продолжал: — Этот номерной знак вы сменяли в вашем гараже, Николс, а на машину поставили другой, ранее принадлежавший одной семье, которая проживает в нашем городе. Так?

— Нет.

— Вы поразительно упрямы, я просто удивляюсь. — Гант поднялся. — Подумайте хорошенько, а то боюсь, как бы не пришлось препроводить вас в полицейское управление. Л уж там у нас будет предостаточно времени, чтобы вас разговорить. Да и местечко подходящее. Так что решайте...

Он ждал. Я поднялся с кресла.

— Как скажете, лейтенант. Можете отправлять меня куда угодно.

— Это вы правильно заметили, — произнес инспектор и позвал Бесс.

Когда она появилась, бледная как полотно, Гант сказал:

— Мы с вашим мужем ненадолго съездим в город. Очень жаль, что я так и не попробовал ваш кофе. Извините.

— Но, Рой...

— Ничего, дорогая. Я скоро вернусь.

— Несомненно, — подтвердил Гант и многозначительно посмотрел на меня.

— Рой! — воскликнула жена.

Не обращая на нее внимания, я вышел на улицу. Бесс побежала следом, еще раз окликнув меня.

— Все в порядке, дорогая. Не волнуйся...

— Всего хорошего, миссис Николс. Ваш муж долго не задержится, — произнес Гант.

Он быстро шел по дорожке, похлопывая себя номерным знаком по ноге. Мы сели в машину и тронулись в путь.

— Хотите взглянуть, Николс? — и Гант показал мне второй номерной знак. — И не пытайтесь сделать какую-нибудь глупость! Полагаю, вы достаточно умны.

Я молча уставился на номерной знак.

— Я ведь прав, не так ли, Николс?

Комнатка была маленькая, не больше монашеской кельи. В конце ее находилось некое возвышение примерно в фут шириной. Возле него — стул с прямой спинкой, привинченной к полу. Я сел. Над моей головой на крепком черном шнуре висела лампа в сто пятьдесят ватт под зеленым металлическим абажуром, чуть раскачиваясь и отбрасывая причудливые тени, которые то вытягивались, то укорачивались на стене и вновь собирались на потолке. Моя тень неподвижно замерла на полу. Все это походило на какую-то нелепую галлюцинацию.

Гант оставил меня одного в этой комнатушке в состоянии крайнего раздражения. Через несколько минут вошли двое полицейских и, оглядев меня словно какую-то заморскую диковину, остались стоять у двери. Рослые, подтянутые, они застыли точно изваяние.

В соседней комнате слышались голоса. Время от времени кто-то появлялся, заглядывал в дверь и уходил.

Наконец пришел Гант и, встав в углу комнаты, начал меня разглядывать. Из-за яркого света — лампу включили — мне трудно было смотреть на него. К тому же от лампы исходил страшный жар. Через какое-то время к лейтенанту присоединился долговязый субъект в штатском. Это был неопрятный, малопривлекательный мужчина в несвежей рубашке с сигарой чудовищных размеров во рту. Вообще вид у него был отталкивающий.

— Познакомьтесь, это Армбрустер, — представил его Гант. — Армбрустер, вот перед вами Николс, тот самый.

— Привет, Николс, — пробурчал тот.

Я вежливо наклонил голову.

Армбрустер смотрел на меня, не переставая дымить своей отвратительной сигарой. Его красное потное лицо напоминало морду быка, а дышал он так, что на память приходило пыхтенье паровоза. Время от времени он издавал какие-то утробные звуки.

— Вы желаете что-нибудь рассказать, Николс? — осведомился он.

— Какого дьявола вы хотите, чтоб я что-то рассказывал? — взъерепенился я. — Мне нечего сказать!

— Опять упрямитесь, — грустно произнес Гант.

— О, я вижу, этот малый упрям как осел, — добавил Армбрустер.

Так они и смотрели на меня — Армбрустер с сигарой во рту и Гант, опершись о стену и постукивая по ней пальцами. Это очень неприятно — ты сидишь как дурак, а двое стоят и пристально тебя разглядывают, как добычу. Постепенно я возненавидел этих людей. У меня начался нервный зуд, я попробовал смотреть в другую сторону, но ничего не получалось. Тогда я вжался в стул, но все равно никак не мог успокоиться. Снова пошли всякие неприятные мысли, я начинал терять терпение.

— Мы обнаружили на номерном знаке следы, — сказал Гант.

— Да?

— Да. Это было несложно. Так вот, «форд» записан на ваше имя, Рой Николс.

— И он ничего не сказал? — свирепо посмотрел на меня Армбрустер.

Я сглотнул слюну. Сейчас бы стакан воды, но я не мог заставить себя о чем-то просить их.

— Вот так, — продолжал Гант. — Мы все проделали очень быстро. Достаточно было позвонить по телефону в лабораторию, и все выяснилось. Что вы теперь скажете, Николс?

— Черт тебя подери, — заворчал Армбрустер. — Не прикидывайся идиотом! Говори, что тебе известно, а не то...

Тут от двери отделился полицейский в форме, подошел ко мне и резко спросил:

— Зачем ты это сделал, Николс? За что ты убил Вивьен Райс?

У меня все поплыло перед глазами. Полицейский исчез, я тупо глядел себе под ноги. ОНИ знают ее имя!

— Да-да, — как бы прочитав мои мысли, произнес Гант. — Убитую звали Вивьен Райс. Или вам она известна под именем Джейн Латимер? А вы на самом деле не Рой Николс, а мистер Эд Латимер? Или как?

— Или как?! — рявкнул Армбрустер.

— Говори, Николс! — взревел второй полицейский. — Почему ты это сделал? — он пустым безучастным взглядом смотрел мне прямо в лицо, затем достал пачку сигарет. — Может, хочешь закурить?

— Благодарю, — прошептал я и взял сигарету.

— Не за что, — он дал мне прикурить, положил зажигалку в карман, постоял с секунду и отошел.

— Итак, Николс, — сказал Гант. — Вы — Эд Латимер, который снял номер с отеле «Амбассадор»?

Я молчал. Тогда лейтенант подошел ко мне вплотную и медленно произнес:

— Говорите! Не заставляйте нас торчать тут всю ночь.

Он мельком взглянул на Армбрустера, и они быстро направились к выходу, оставив меня наедине с моими мыслями. На ходу Гант сказал:

— Нам уже известно, что не вы ее убили. Но почему вы упорствуете. Вы что, сумасшедший? Или хотите скрыть от вашей очаровательной жены, что знали эту девушку? Так?

Я смотрел на него с открытым ртом. Он исчез в дверях и было слышно, как он направляется в соседнюю комнату. Оттуда доносились чьи-то голоса, но слов нельзя было разобрать. Сигарета выпала у меня из руки и осталась лежать на полу, а я сидел, тупо уставившись на нее. Что мне делать? Надо во что бы то ни стало сохранить эти деньги, не зря же я столь многим рискую...

У меня зазвенело в ушах, и я, схватившись за голову, неподвижно застыл на стуле.

Глава 18

В дверях снова появился Армбрустер. — Передайте лейтенанту Ганту, что я хочу его видеть, — сказал я твердо.

— Хорошо, Николс, — пробормотал тот и вышел.

Зазвонил телефон, я услышал, как кто-то разговаривает.

Я весь обливался потом — сейчас расскажу им, как познакомился с Вивьен. Но надо говорить так, чтобы все походило на правду. Главное — не переборщить. Ведь пока они ничего не знают о деньгах, ну, а рассказ о мимолетной интрижке никого не удивит.

Вошел Гант и остановился посреди комнаты. Он внимательно разглядывал меня.

— Итак, инспектор, ситуация такова... — я без обиняков рассказал все, опустив лишь историю с деньгами и появлением Радана. — Сам не знаю, почему я решил ей помочь. Но мне очень нужны деньги, а эта женщина обещала отблагодарить меня. Вот и все. Мне очень нужны деньги. А она меня уверила, что все будет о'кей, что это, всего лишь сделка...

Я закончил и вытер вспотевшее от напряжения лицо.

— Значит, вы с ней решили, что Тис погиб в результате аварии?

— Совершенно верно.

— Вы проверяли?

— Она сказала, что подходила к нему и уверена, что он мертв. Говорю вам, как перед Богом. Но он, как видите, не умер.

— Оставьте Бога в покое... Но какого черта, спрашивается, вы и сейчас продолжали врать, даже когда она умерла?

— Сам не знаю... Наверно, от страха. Я просто испугался.

— Ох, Николс! Вот так так! А я вам говорю, что вас не просто испугать!

— Это правда, — упорствовал я. — Я боялся, что узнает жена.

— А что вы подумали, когда увидели труп Тиса?

— Не могу сказать. Мне показалось, что вы подозреваете в его смерти меня.

— Эй, Эрни! — позвал кто-то из коридора.

Гант вышел, но через минуту вернулся. Затем спросил:

— Сейчас вы рассказали правду, Николс?

Я уж было подумал, что он мне верит и все идет как по маслу, но услышав его тон, сильно засомневался.

— Да. Это правда, — тихо ответил я.

— Вставайте и пошли, — приказал Гант.

Я поднялся. Спина у меня буквально окаменела. Мы прошли в соседнюю комнату, где находились Армбрустер и еще трое полицейских. Они не обратили на меня никакого внимания. Я проследовал за Гантом в вестибюль, мы спустились по лестнице и вскоре оказались на улице. Я осмотрелся. Мимо проносились машины. Прошли в обнимку парень с девушкой, он поцеловал ее в щеку и, счастливые, они скрылись из поля зрения. Проехал тяжелый грузовик, чуть не обдав нас грязью.

— Ну что ж, Николс, — сказал наконец инспектор. — Отправляйтесь домой.

Я посмотрел на него с удивлением.

— Но...

Однако Гант уже исчез, будто испарился. У меня было такое ощущение, что я угодил в канкан, в огромный капкан. Я медленно побрел вверх по улице и, увидев свободное такси, поднял руку. Всю дорогу до дома я сидел неподвижно, не произнося ни слова — никак не мог привести в порядок свои мысли. Как мне предугадать развязку этого темного дела? Я чувствовал, что придется еще попотеть. Оставался Радан, и я понимал, что до конца этой дьявольской игры еще далеко.

— Ты вернулся, Рой?

— Да, дорогая.

Бесс сидела в кабинете на кушетке и ждала меня. Когда я открыл дверь и вошел, она с тревогой взглянула мне в лицо.

— Зачем ты ему понадобился, милый?

— Из-за этих чертовых убийств. Они подозревали, что я в них замешан.

Бесс в ужасе отшатнулась, выставив вперед руки.

— Но ты ведь ни в чем не замешан... — прошептала она.

— Конечно. А теперь я должен тебе кое-то рассказать. То, что должен был тебе сказать уже много часов назад...

— Да? — улыбнулась она.

Я взял ее руки и крепко сжал их. Мы сели на кушетку.

— Не прошу у тебя прощения, Бесс, — начал я. — Но я все время тебе врал. Врал от начала до конца. На самом деле я влип в одну жуткую историю. Но хочу, чтобы ты знала всю правду. Полиции уже все известно.

— Ты им сказал?

— Да. Но не все. Я не сказал им то, что сейчас открою тебе.

И я рассказал Бесс все, не опуская ни единой мелочи. Все, от начала до конца. Начиная с дороги в Джорджия, где я вылез из грузовика, потом об инциденте в баре Алфа и поездке в «линкольне». После чего, скрепя сердце, поведал о ночи в «Амбассадоре». О Вивьен, о деньгах... Бесс слушала меня, не шелохнувшись, лицо ее ничего не выражало, но когда я кончил, на глазах у нее были слезы.

— Поэтому я не прошу, чтобы ты меня простила, — продолжал я. — Если, конечно, сама этого не захочешь. Вот я тебе все и рассказал. Когда ночью приходила полиция, я скрыл то, что не имел права скрывать. Это меня и мучило все последующее время. Это было невыносимо. А та девушка... она была со мной всего одну ночь, пойми это, всего одну ночь... Бесс, дорогая...

— Ты тогда был пьян, верно?

— Это дела не меняет. И не оправдывает меня!

— А тот тип, Радан, он где-то здесь, — задумчиво произнесла вдруг Бесс.

Я поднялся и размял спину, казалось, все тело онемело. Затем направился в кабинет, Бесс молча последовала за мной. Я заметил, что глаза ее стали холодными. Конечно, она расстроилась, но зато теперь знала все... Единственное, чего я ей не сказал, — где спрятаны деньги.

— Когда-нибудь ты поймешь, ничто не проходит даром, — сказала она. — Но пока ты игнорируешь подобные вещи... Кстати, ты рассказал инспектору о деньгах?

— Нет.

— Но, Рой!..

— Это наши деньги, Бесс. И ты тоже ничего не говори. Из-за этого проклятого чемодана и так уже произошло два убийства. Эти деньги принадлежат нам, и они принадлежат нам по праву!

— Нет, Рой.

— Я так решил!

— Где они?

— Не скажу, потому что ты все расскажешь Ганту! А если я снова с ним встречусь, мне опять придется врать. Они не смогут ничего доказать! Клянусь, я сделаю так, как решил.

Бесс закрыла лицо руками, но не заплакала. Она вытерла глаза и подошла ко мне.

— Ты должен рассказать все полиции, Рой...

Я отрицательно покачал головой.

— Мне очень жаль, Бесс. Но я этого не сделаю. Я уже давно спорю сам с собой. Эти деньги слишком много для нас значат, и никто не должен знать об их существовании.

Бесс подошла ближе. Я повернулся и погладил ее по золотистым волосам. Я не мог разгадать, о чем она сейчас думает.

— Все это время... — начала она.

— Да, я врал, врал, врал, — перебил я.

— Когда эта девушка была здесь, ты заходил в коттедж, чтобы снова побыть с ней? Так? — Бесс пристально посмотрела на меня. — Потому что если ты это делал...

— Нет!

— Я верю тебе, Рой. Не знаю почему, — тихо произнесла она.

Я не мог спокойно на нее смотреть, но никогда не чувствовал себя так хорошо, как после этих слов. Дорогая Бесс! Ты веришь мне! Никто и никогда мне не нужен, кроме тебя! Меня пронзила острая боль при мысли о том, сколько огорчений я ей доставил.

— Рой, — сказала она тихо, села на кушетку и посмотрела мне в лицо. — Все-таки ты должен рассказать все полиции. Не надо нам ЭТИХ денег. Нас будет мучить совесть всю оставшуюся жизнь. Эти деньги в крови... Они не принесут нам счастья...

— Мы не будем счастливы без денег, — возразил я. — Мы и так столько времени бедствуем, и я не хочу, чтобы это продолжалось вечно.

— Рой, выслушай меня...

— Слушаю, — сказал я.

— Ради меня, Рой...

— Ни ради тебя, ни ради кого бы то ни было! Я прошел через такое! — Я посмотрел ей прямо в глаза. — Чтобы их сохранить, я рискую жизнью! И теперь эти деньги наши!

— Они не наши, Рой. Они твои. Теперь — твои.

Я резко повернулся и пошел к входной двери. Спустившись на лужайку, я остановился, думая, что Бесс выйдет следом. Но ошибся. Оглянувшись, я увидел, что жена сидит на кушетке, тупо уставившись в стену. Я решительно двинулся вперед.

Но тут сзади послышались чьи-то шаги, и кто-то цепко ухватил меня за руку.

— Николс!

Я обернулся. Это был Радан.

Я, как сумасшедший, кинулся на него, но он легко отстранился, и я заметил направленное на меня дуло пистолета.

— Спокойнее, дружище, — любезно произнес он.

Я остановился.

— А теперь пошли! И быстро! — ствол пистолета уперся мне в спину. — Шевелитесь! К седьмому коттеджу, быстро!

Мы вошли в седьмой коттедж, причем Радан все время подталкивал меня пистолетом в спину. Я посмотрел на него. Радан, видимо, не успел побриться и выглядел неважно. Мне почему-то показалось, что он с перепоя, хотя, судя по всему, он не пил, соблюдая спортивную форму. Пистолет он держал твердо, глаза, не мигая, смотрели на меня.

— Что вам нужно? — спросил я.

— Вам известно, что мне нужно, Николс. Сейчас вы скажете, где чемодан. Мне известно, что вы его спрятали. И теперь вы скажете, где он, скажете сами, иначе... Ну?!

— Это вы так думаете! — огрызнулся я.

— Да ну? В конце концов рано или поздно вы сами решите, что лучше мне все рассказать, — издевательским тоном произнес Радан.

Он подошел ближе и ткнул пистолет мне в лицо. Я сморщился от боли и крикнул:

— Вы просто негодяй! Ничего я не знаю...

Он снова ткнул пистолет мне в лицо и немного оцарапал кожу. Я ойкнул, а Радан вытащил кастет, размахнулся и сильно ударил меня в челюсть.

Я отлетел к стене. Он подскочил ко мне и провел кастетом по моему лицу сверху вниз. Полилась кровь.

— Ну, Николс! Говори!

Глава 19

Он стоял и смотрел на меня, держа пистолет в одной руке, а латунный кастет в другой. Теперь передо мной был подлинный Вирт Радан — убийца и насильник. Лицо его выражало крайнее удовлетворение при виде чужой боли, он оперся о стену, готовый в любой момент снова ударить меня. Чертов садист. Он был уверен, что пистолет ему не понадобится, и немного расслабился. Тогда, изловчившись, я сильно ударил его по ноге, но он не упал, а только усмехнулся и стукнул меня пистолетом по макушке. Дикая боль пронзила меня — инстинктивно я вытянул руки, умудрился схватить его за ногу и с силой рвануть на себя. Радан рухнул — я почувствовал, как кастет скользнул по моей голове. Раз, другой, третий — и я без сил распластался на полу коттеджа. Открыв глаза, увидел его руку, опускающуюся мне на голову. Лязгнули зубы — я прикусил язык. Затем попытался встать — но безуспешно, мои движения напоминали замедленную съемку. Голова казалась огромным сгустком боли, и эта боль отдавалась в груди. Вдруг я почувствовал покой и как бы провалился в какую-то бездну, единственное, что я еще ощущал, — это его дыхание.

Подняв глаза, я увидел Радана, сидевшего на кровати — он отдыхал, держа пистолет в левой руке. В другой руке переливался всеми цветами радуги кастет. Радан даже снял пиджак и ослабил узел галстука, дыхание его было размеренным и спокойным...

— Ну, как вы себя чувствуете, Николс? Теперь скажете, где деньги? Полагаю, это время наступила Пора, пора... Все, что с вами произошло сейчас — только цветочки...

Я молча лежал на полу, пытаясь восстановить дыхание, которое было хриплым и прерывистым от жуткой боли в груди. Ушибленная голова, казалось, разламывается, боль волнами приливала к вискам, ужасно болели глаза. Радан подскочил ко мне, уперся в грудь пистолетом и начал трясти. Он делал это с каким-то злобным удовлетворением, не испытывая ни малейшего сожаления, будто мучил не живого человека, а восковой манекен. Каждое движение было для меня подобно удару парового молота. А он все продолжал издеваться надо мной. Я попытался схватить его за запястье, но Радан, заметив это, снова двинул меня кастетом. Я в изнеможении откинулся к стене, полностью уничтоженный. «Быстро же он со мной расправился», — мелькнула мысль. Я понимал, что ему необходимы эти проклятые деньги, и когда он ими завладеет, то сразу меня убьет. Ему не нужен свидетель. Я твердо решил держаться до конца, для своей же пользы. Меня не устраивала перспектива стать покойником. В комнате воцарилась тишина. Слышно было лишь, как капает вода в мойке на кухне да прерывистое дыхание Радана. У меня было такое ощущение, будто я умер или просто не существую в этом бренном мире. Единственное, что было реальным, — это страшная боль. Я был не я, а одна сплошная боль...

— Будет лучше, если вы скажете, — снова заговорил Радан. — В любом случае вы в конце концов расколетесь, Николс. — Он прокашлялся и продолжил: — Вы отдаете себе отчет в происходящем? Уверяю вас — будет по-моему! Или не верите?

Я посмотрел на него и простонал:

— Я отдал деньги Тису...

— Врете! Ничего вы ему не отдавали. Я прикончил этого мошенника, Николс. И так же поступлю с вами. Я не блефую, и вы это прекрасно знаете. «Я отдал деньги Тису», — передразнил он. — Тис плакал, ползал на коленях, умоляя меня, говорил, что денег у него нет. И это были его последние слова...

— Лжете.

— Вы же знаете, что это так. Меня послали выполнить эту работу и я ее выполню. А теперь мне нужно знать, где чемодан.

— Тоже ведете двойную игру, Радан?

— Нет, я всегда играю только на себя. Им неизвестно, сколько в чемодане денег.

Я резко поднялся и бросился на него. Радан не успел среагировать и я двинул его под дых, одновременно заехав второй рукой по шее. Радан начал медленно оседать на пол. Я заметил, что глаза его помутились, но он удержался, выпрямился и снова ударил меня кастетом — я опять очутился на полу. Радан наклонился и обрушил на меня страшный удар рукояткой пистолета. Затем поднялся, прочистил горло и произнес:

— Ладно, Николс. Я не хотел заходить далеко, но сейчас вы вывели меня из терпения. Сейчас я приволоку сюда вашу прелестную женушку и вы запоете по-другому! Уверен, вы заговорите, Николс, когда увидите, что я начну с ней вытворять. Все заговаривают в таких случаях. Это последнее, что я испробую. У меня ведь нет иного выхода. Но я добьюсь нужного результата.

Я понял, что он не шутит.

— Ну как, Николс? Я ведь сделаю это, поверьте...

— Хорошо. Я покажу вам место, — простонал я.

— Одно неверное движение, и вы — покойник, — предупредил он.

— Ладно. Деньги у меня.

— Вставайте.

— Пока не могу.

Он ждал. Наконец, боль постепенно отошла, и я привстал на колени. Затем медленно поднялся. Лицо и глаза были залиты кровью, и я вытер ее рукой, прекрасно понимая, что мне пришел конец.

Я потерял себя. А также Бесс. И теперь по собственной инициативе иду с Раданом. Это мой последний путь!

— Ну, вы идете, Николс?

Мы вышли на улицу. Едва держась на ногах, покачиваясь, я шел впереди — он за мной. Он неотрывно следил за каждым моим шагом, за каждым движением. Когда я ухватился за перила у двери коттеджа, Радан предупредительно поднял пистолет.

— Это сзади мотеля, Радан, — проговорил я, глотая кровь.

Мы медленно продвигались мимо коттеджей, погруженных во мрак. Ночь была свежая, и холодный ветер приятно овевал мое изуродованное лицо. Силы покидали меня. Было тихо и темно. Я шел вперед только по инерции.

Когда мы очутились позади мотеля, я уже еле передвигал ноги; В голове стучали, незримые молоточки и страшно ныла ушибленная челюсть. Изо рта все время текла кровь, но сейчас мне было все равно. Когда мы оказались перед гаражами, я настежь распахнул дверь.

— Встаньте на крышу «шевроле», затем отодвиньте вон ту доску, чемодан лежит там, в углу.

— Стойте, где стоите и не шевелитесь, Николс, — предупредил Радан. — Помните, у меня пистолет. И я умею видеть, то, что у меня за спиной. Вам не уйти.

Я молча остановился. Меня уже ничто не волновало — я знал, что меня ждет. Радан убьет меня, как только завладеет деньгами. Он убьет меня, и это так же верно, как то, что меня зовут Рой Николс. Вдруг я подумал: «А может, он не сделает этого?» Но тут же выкинул эту мысль из головы.

Радан уже стоял на крыше «шевроле».

— Стойте на месте! — крикнул он. — Я все вижу.

Я смотрел, как он отодвигает доску. Вот он — момент, когда надо бежать! Ноя не побежал. Я услышал, как он шарит под крышей.

— О Господи! — сказал он наконец. — Деньги у меня!

Одним прыжком Радан соскочил вниз, на землю.

Я повернулся и быстро двинулся к мотелю.

— Николс! — закричал он.

— К дьяволу все!

Я слышал, как он бежит за мной.

— Николс!

Но тут другой голос произнес:

— Ни с места, Радан!

Я резко повернулся, и увидел, как Радан выстрелил в темноту. Он выстрелил дважды, а я прижался спиной к стене дома. Мимо меня, ничего не видя перед собой, промчался Радан. Не долго думая, я отскочил в сторону. Раздался выстрел — пуля вонзилась в деревянную обшивку примерно там, где я только что стоял. От поворота отъехал автомобиль, я заметил яркую вспышку фар, и мощный сноп света устремился за бегущим Раданом.

Я смотрел, как он с чемоданом в руке бежит по газону. Вот он выстрелил по сверкающему прожектору, но промахнулся.

— Стой, Радан! — снова раздался голос Ганта.

Но Радан не остановился. С противоположной стороны кто-то дважды выстрелил. Радан развернулся, упал на колени и поднял пистолет. Раздался выстрел с улицы, из машины. Радан повернулся, нажал на курок, но послышался характерный щелчок, означавший, что обойма пуста.

Ярко загорелась вывеска мотеля, зажглись лампочки, освещавшие фонтанчики на газоне, и темная ночь как бы превратилась в ясный день. Весело заблестела трава. На ней стоял Радан, опустив руку с уже ненужным пистолетом. Он в ярости размахнулся и швырнул бесполезное оружие в сторону машины. Потом резко развернулся на каблуках и бросился бежать в дальний угол участка. И тут я увидел, что чемодан раскрылся и из него посыпались пачки денег. С каждым прыжком Радана их высыпалось все больше и больше.

Деньги... Они представлялись мне всем, из-за них я чуть не, пожертвовал жизнью, женой, совестью... Черт бы их побрал!

Ах, как они были мне нужны...

Радан, не останавливаясь, бежал все дальше. Но наконец его настиг меткий выстрел — он неуклюже рухнул, раскинув руки, и уткнулся лицом в землю.

Наступила мертвая тишина. Все произошло в считанные секунды. Наконец-то все закончилось. Я медленно побрел по лужайке.

— Вы в порядке, Николс? — услышал я.

— Кажется, да.

Я увидел перед собой лейтенанта Ганта. Он быстро шел по траве, убирая в кобуру пистолет. Я приблизился к лежащему Радану н взглянул на распростертого врага. В душе моей уже не осталось злости. Я был полностью опустошен.

Мы с лейтенантом стояли и смотрели на Радана. Шесть пуль засело в его теле. Он так я лежал, не выпустив из руки чемодана. Вокруг в траве валялись пачки денег...

К нам, насвистывая, подошел полицейский. Он начал собирать рассыпавшиеся пачки.

— Вот и хорошо, — зачем-то произнес я.

Гант пожал плечами.

— Скажите спасибо вашей жене. Она знала, где находятся чемодан. Видела, как вы что-то прятали в гараже. Но ничего не говорила нам до самого последнего момента. Когда она позвонила, мы тут же приехали. Честно говоря, ваша жена хотела, чтоб вы рассказали все сами, без всякой посторонней помощи. Но вы, к сожалению, так ничего и не поняли. К черту это дело! Вы же знаете, что такое женщины. И должны были знать, как поступит ваша супруга в подобной ситуации.

— Да, теперь знаю... — неуверенно пробормотал я.

— Она там, на участке. Но я не уверен, что она жаждет вас видеть. И вы будете последним идиотом, если станете ее укорять.

Бесс стояла возле королевской пальмы, неподалеку от вывески мотеля и смотрела на меня. Я поднял руку, чтобы помахать ей, но рука безжизненно упала. Сзади, мягко ступая по траве, приближались трое полицейских. Тот, который собирал деньги, остановился возле трупа Радана, аккуратно взял чемодан и, по-прежнему насвистывая, пошел к машине.

— Боюсь, вам прядется проехать с нами, — сказал Гант. — Нам известно, что девушку убил Тис, его, ж свою очередь, прикончил Радан. Но следствие затянулось, потому что у нас против Радана не было улик. Долгое время мы плелись в хвосте событий, Николс. И все по вашей милости. Как я уже сказал, вам придется проехать с вами. Надо во всем досконально разобраться, и вы вам в этом поможете. И не забывайте, что вы нарушили закон, Николс, и за это придется ответить.

Не слушая его, я направился к Бесс «Между вами все кончено, — горестно подумал я. — Она, наверное, и знать меня не захочет».

Я подошел к ней. Она сказала:

— Лейтенант Гант говорит, что дорога в конце концов пройдет перед нашим мотелем. Он сообщил мне об этом ночью, когда мы беседовали о тебе. У него хорошие знакомые в муниципалитете, и он это слышал от них. Зачем ты все это сделал? — с отчаяньем спросила она и закрыла лица руками.

— Бесс, мне очень жаль...

Мы смотрели друг на друга. К вам подошел Гант.

— Все хорошо, Рой, — повторила она. — Я буду тебя ждать здесь...

Гант дотронулся до моей руки.

— Вы идете, Николс?

Мы направились к машине.

— Есть кое-какие детали, которые я должен уточнить с вашей помощью, Николс. Еще не все ясно.

— Мне тоже не все ясно, лейтенант.

Садясь в машину, я посмотрел на мотель. Бесс прощально вскинула руку.

Гант захлопнул дверцу. Как сквозь туман до меня донесся его голос:

— Хотите сигарету, Николс?

1

Имеется в виду город Сент-Питерсберг, шт. Флорида.

2

Игра слов, указывающая на то, что здесь готовят барбекю (барбекю) — кусочки мяса, зажаренные на решетке над углями.