Семинар
      По раз-
      ра-
      бот-
      ке
      справед-
      ливых
      кар.
 
      Шаша выпусьтит Кишьки,
      Зюзенька отнимет речь,
      А потом прочтут стишки
      И станут ацким Пламем жечь -
 
      Проведут
      Факультатив
      По у-
      стра-
      не-
      нью
      Всех аль-
      терна-
      тив.

* * *

      О Ссыне, щто там пьорнуло в Гъруди?
      А это, Ёпче, Сёрце Кровъю облевалось.

* * *

      В наше врёмя многыя хуюношы
      Уссано и пиздьменно блядеют
      Иносранныими ебздыками.
      Ети бзднанья ссуть один из йих
      Неотъеблемыих отъебутов.

* * *

      Царь земной юдоли — очень хитрая Свинья,
      Ток пускает блядьский чорной кровью через я.

* * *

      Положи мне на крыла изъязвлённые
      Лавр колючий из садов белокаменных,
      Что склонились над рекою стреноженной
      И из ран её всё пьют — не насытятся,
      Середь пустыни одень москворецкия
      Меня в саван ты шиповый без жалости,
      Всеми язвами принять заповедано
      От когтистыих листов мне лобзание.
      Ты добудь их красным утром погибельным,
      Мимо стражи прянь кремлёвскою векшею
      И тернового нарви ты мне листвия
      С восьмиперстыих ветвей Азраиловых.
      Не смотри, что отдан я на склевание
      Неотгонной Дребезде со Куропию -
      Так и нужно, чтобы медные коршуны
      Над Бояновой ругалися перстию.
      О, я ведал сыспокон, что на праздичном
      В стольной вотчине распнут меня ясене,
      Да только Бог мне не сказал, что потребуют
      От мещерския желны — злата мёртвого.
      Ты не плачь, когда о пристань гееннскую
      Я хохочущей ударюся сельдию,
      Ты на очи положи мне отцветшие
      Малый листик из Евангелья гусьего.

КАК ЭТИ

      1.
      Кофе остыло. Больше уж не нажать
      указательным кнопку — много ж, видать, та лунка
      обломала ногтей! Лучше, смотря назад,
      смахивать пепел (в профиль — на Нибелунга
      с настоящей базукой, чьего кольца
      не найти в ноздре, в мокром тазу — тем паче).
      Так саднит, траузерам кость предпочтя, культя,
      что Геракл хитон свой — перьям апачей,
      так седеют от грыжи — видать, теперь
      дуля в цене, либо — поклеп колосьев
      на скурвившийся дол, коему друг степей
      тоже всыпал стопою. Я, словно тот Иосиф,
      пью в пещере в обществе граций, нимф, ангелиц, богинь,
      бьющих в баклуши, в колокола небесна -
      в просторечьи — града. В их звонком "дзынь"
      лавреату мнится лебяжья песня
      мандарина. Чем дольки делить на сто,
      раскрути лучше глобус, как Индра, будь он пидор — Наля.
      Так добиваются славы. А что?
 
      А что,
      если это — проза, да и дурная?
 
      2.
      Горгоны гвельф, не пряча в гроте гурт,
      я молвлю: морс — мерзее маргарина.
      Вепрям — вопрос: где был я в Горний Год,
      когда моргали в морге маргиналы?
 
      А в коме с кем я? Наг, девятинюх,
      не русский, но раскос, не лгут дагуры.
      На что мне, Штурман, двадцать дево-ног?
      Я сам драгун, не трогаю другое.
 
      Размер маразма, гроба габарит
      мне перемножат жмоты на таможне.
      — Не спи, не спи, художник, — говорят, -
      не предавай сосну! И я о том же.
 
      3.
      а)
      Бабушка меня спросила:
      Свет мой Оленька, давно я мучусь,
      Как исправней, поведай мне, светик,
      Говорить — «хотишь» или "хочешь"?
      Я ведь в МГУ-от не училась.
 
      Ей с поклоном я отвечала:
 
      — Человек — что старая телега,
      Никогда её не исправишь,
      Одно колесо у ней приладишь,
      Глядь — другое отвалилось.
      Вон Аверинцев — страшное дело:
      Глубок, как чертово болото,
      Высок, как кудыкины горы,
      А все равно картавит.
      Так что говори, как пожелаешь,
      Как хотишь, родная, как хочешь.
 
      б)
      Когда я свечкою дрочу,
      Я не помню ни о чем.
      Но все ж я знаю, что по чем,
      И я сказать тебе хочу:
      Бессмертен тот, кто жжет свечу,
      А тот, кто дружен с палачом,
      Подобен кирпичу.

* * *

      Моя юродивая лира
      Звенит в терновом Серце мира.
 
      Это Серце — пылающий храм,
      Я в него не пущу гегемона земли — агасфера-мздоимца,
      От этого Серца струится
      Господня Кровь по жалобным струнам.
 
      А сегодня Оно разорвётся,
      И красная со звёзд посыплется извёстка,
 
      Но не будет ни Трубы, ни грома
      Горних войн -
      Только чорных струн опустошённых
      Загрудинный звон.