А. А. БРУСИЛОВ
      Мои
      ВОСПОМИНАНИЯ
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      За последние годы в Советском Союзе, да и в других странах, широкое распространение получили военно-мемуарные книги. Они пользуются большой популярностью у читателей. И это не случайно. Воспоминания участников минувших войн - свидетельства огромной исторической важности. Никакие документальные материалы не в состоянии передать всю сложность и динамичность военных событий, происходивших на обширных пространствах. В большинстве случаев документы содержат лишь сведения о том, как протекали те или иные бои, сражения, операции. Но они не всегда дают ответы на вопросы, почему военные действия развивались именно так, а не иначе. Ведь нередко весьма важные распоряжения отдавались устно, по радио или телефону и не были зафиксированы ни в каких письменных источниках. Тут на помощь приходят мемуары. Они позволяют полнее и глубже понять характер прошедших событий, ибо авторами выступают те, кто был непосредственным свидетелем и участником этих событий, кто видел все своими глазами.
      Среди лучших произведений советской военно-мемуарной литературы видное место занимают воспоминания А. А. Брусилова. Их автор - известный русский генерал и советский военный деятель. Он играл важную роль во многих событиях военной истории России конца XIX - начала XX столетия, особенно истории первой мировой войны. Горячий патриот Родины, А. А. Брусилов после Великой Октябрьской Социалистической революции не ушел в стан врагов Советской власти, а остался с народом, помогая ему строить Красную Армию - вооруженный оплот молодого государства рабочих и крестьян. Свой яркий военный талант и обширные знания он отдал благородному делу служения социалистическому Отечеству, укреплению его оборонного могущества.
      Мемуары Брусилова издавались неоднократно. В нашей стране их впервые напечатали в 1929 г.1 Позднее Военным издательством были выпущены в свет второе (1941 г.), третье (1943 г.), четвертое (1946 г.) и пятое (1963 г.) издания. Настоящее издание является, следовательно, шестым. Сам этот факт убедительное свидетельство огромного интереса советских людей к военным запискам такой незаурядной личности, какой был генерал А. А. Брусилов. И действительно, книга представляет собой очень ценный исторический документ, отличающийся богатством фактического материала и глубокими размышлениями автора о пережитом.
      Разумеется, воспоминания Брусилова, как, впрочем, любой мемуарный труд, отличаются субъективным подходом к описанию событий. Особенности мировоззрения автора, степень его политической зрелости, личные симпатии и антипатии к современникам - все это довольно отчетливо проявилось в брусиловских мемуарах. И прав был Р. П. Эйдеман, когда писал; "...Рассуждения А. А. Брусилова на политические темы иногда поражают своей наивностью и ограниченностью... Человек, вышедший из прошлого, он не в силах полностью и целиком рвать с этим прошлым. Он прежде всего - солдат, специалист военного дела".
      Алексей Алексеевич Брусилов родился в 1853 г. на Кавказе, в городе Тифлисе, где проходил военную службу его отец - генерал-лейтенант русской армии. Рано лишившись родителей, мальчик сначала воспитывался у родственников, а когда ему исполнилось 14 лет, его отправили в Петербург и определили в Пажеский корпус. В стенах этого самого привилегированного военно-учебного заведения России Алексей Брусилов находился пять лет. Программа обучения была довольно обширной. Она включала изучение наряду с общеобразовательными предметами и военных дисциплин - тактики, артиллерии, фортификации, топографии, военной администрации, военного законоведения. Брусилов получил прекрасное по тому времени образование, проявив большую склонность к военным наукам.
      В 1872 г. Брусилов был выпущен из Пажеского корпуса в чине прапорщика и назначен в Тверской драгунский полк, располагавшийся в Закавказье. Там молодой офицер прослужил более девяти лет, постигая на практике основы военного дела. Тогда же он приобрел и боевой опыт. В составе своего полка он участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., проявил мужество и доблесть во многих сражениях, за что получил ряд наград.
      По окончании войны с Турцией А. А. Брусилов некоторое время продолжал службу на Кавказе в родном полку, командовал эскадроном, был начальником полковой учебной команды. Здесь он дослужился до чина штабс-капитана. Но жажда знаний, настойчивое стремление к повышению своей военной подготовки побудили его в 1881 г, добиться перевода в Петербург, где он поступил учиться в Офицерскую кавалерийскую школу. По окончании двухгодичного курса Брусилов был переведен в постоянный состав школы. Он последовательно занимал должности адъютанта, старшего преподавателя верховой езды и выездки лошадей, помощника начальника инструкторского отдела, начальника отдела эскадронных и сотенных командиров, начальника драгунского отдела. С огромным увлечением занимался Брусилов преподавательской деятельностью. Он читал лекции, вел практические занятия со слушателями. "...И жизнь моя, - писал он, - наполнилась весьма интересовавшими меня опытами кавалерийского дела".
      В 1898 г. Брусилов становится помощником начальника, а в 1902 г. начальником школы. Под его руководством школа превратилась в крупный центр подготовки офицерских кадров для кавалерии русской армии. Выпускник школы А. А. Игнатьев, ставший позднее генерал-лейтенантом Советской Армии, в своих воспоминаниях отмечал: "Суровые требования кавалерийской школы сыграли полезную роль. Постепенно среди кавалерийских начальников становилось все больше настоящих кавалеристов и все меньше людей, склонных к покою и ожирению" 2.
      В стенах Офицерской кавалерийской школы А. А. Брусилов провел почти 25 лет своей жизни. Он вступил в нее штабс-капитаном, а завершал службу генерал-майором. Все эти годы, обучая других, Брусилов настойчиво учился и сам. Позднее в своих воспоминаниях он записал: "Я читал военные журналы, множество книг военных специалистов, русских и иностранных, и всю жизнь готовился к боевому делу, чувствуя, что могу и должен быть полезен русской армии не только в теории, но и на практике". Тогда же началась и его литературная деятельность. В журнале "Вестник русской конницы" появился ряд статей Брусилова по актуальным вопросам боевого применения кавалерии в будущих войнах.
      Весной 1906 г. генерал А. А. Брусилов был назначен начальником 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, которая считалась лучшим соединением в русской гвардии. Потом он командовал 14-м и 12-м армейскими корпусами, одно время являлся помощником командующего войсками Варшавского военного округа. За отличия по службе в 1906 г. его произвели в генерал-лейтенанты, а в 1912 г. в генералы от кавалерии.
      Те годы характеризовались большой напряженностью в международной обстановке. Над Европейским континентом все более и более сгущались тучи надвигавшейся военной грозы. Ее предвестником служили локальные войны и конфликты, которые возникали то в одной, то в другой точке земного шара. Брусилов хорошо сознавал приближение мировой войны и настойчиво готовил к ней как самого себя, так и вверенные ему войска. Брусилов редко бывал дома, постоянно находясь в разъездах, инспектируя части и соединения. Под его руководством проводились учения и маневры, военные игры, полевые поездки. Все было направлено на подготовку всего личного состава к смелым и инициативным действиям в будущей войне. "Требую активности всегда и везде, - говорилось в одном из приказов Брусилова, - нужно не только своевременно и сообразно с обстановкой выбирать момент для перехода в наступление. Пассивную оборону раз навсегда запрещаю не только выполнять, но и думать о ней".
      Но вот грянула мировая война. Перед Брусиловым открылись широкие возможности для применения своих обширных теоретических познаний в условиях реальной боевой действительности. На него было возложено командование 8-й армией, которая входила в состав Юго-Западного фронта, развернутого против Австро-Венгрии. "...Мое назначение в 8-ю армию, - вспоминал он, - было для меня сюрпризом очень приятным. Я не честолюбив, ничего лично для себя не домогался, но, посвятив всю свою жизнь военному делу и изучая это сложное дело беспрерывно в течение всей жизни, вкладывая всю свою душу в подготовку к войне, я хотел проверить себя, свои знания, свои мечты и упования в более широком масштабе".
      Генерал Брусилов командовал 8-й армией в течение первых двух кампаний мировой войны 1914-1918 гг. Его войска принимали участие в Галицийской битве 1914 г., окончившейся крупным поражением австро-венгерской армии. Они сражались под Перемышлем и в Карпатах. Летом 1915 г. им пришлось вести упорные оборонительные бои с превосходящими силами противника, стремившегося добиться решающих побед на русском фронте. Брусилов приобрел большой опыт руководства войсками в самой различной боевой обстановке. Он проявил выдающийся полководческий талант, зарекомендовал себя крупным мастером вождения войск на театре военных действий.
      Весной 1916 г. Брусилов был назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. Находясь на этом посту, он подготовил и блестяще осуществил летнее наступление своего фронта, связанное с прорывом сильно укрепленных оборонительных позиций противника. Это была одна из крупнейших стратегических операций первой мировой войны. Она привела к поражению австро-венгерских войск в Галиции и Буковине. Чтобы ликвидировать прорыв, командование противоборствующих держав вынуждено было снять с Западного, Итальянского и Балканского фронтов до 30 дивизий. Это серьезно облегчило положение союзников России, особенно Франции и Италии.
      Планом союзного командования на кампанию 1916 г., принятым в Шантильи, предусматривалось, что наступление на русском фронте должно было явиться частью общего стратегического наступления армий Антанты. Вслед за переходом в наступление Юго-Западного фронта в начале июня намечалось начать наступательную операцию на Западно-Европейском театре. Но англо-французское командование нарушило свои обязательства. Наступление русских своевременно не было поддержано. Операция союзных войск на реке Сомме началась только в конце июня, т. е. спустя почти месяц после намеченного срока. К этому времени австро-германское командование сумело переброской свежих сил с других фронтов задержать наступление Юго-Западного фронта и, как указывал Эрих фон Фалькенгайн, бывший в 1913-1916 гг. военным министром и начальником германского генерального штаба, "в Галиции опаснейший момент русского наступления был уже пережит, когда раздался первый выстрел на Сомме" 3.
      Но это нисколько не умаляет огромных успехов, достигнутых русскими войсками. "По тем средствам, которые имелись у Юго-Западного фронта, - писал Брусилов, - он сделал все, что мог, и большего выполнить был не в состоянии я, по крайней мере, не мог. Если бы вместо меня был военный гений вроде Юлия Цезаря или Наполеона, то, может быть, он сумел бы выполнить что-либо грандиозное, но таких претензий у меня не было и быть не могло".
      Наступательная операция Юго-Западного фронта летом 1916 г. представляет собой выдающееся достижение военного искусства. Историки первой мировой войны отдают должное военному таланту Брусилова. По имени полководца операция получила название "Брусиловский прорыв". Под таким наименованием она вошла в научные труды и справочные издания.
      Наступил 1917 год. Войне, казалось, не было конца. Народные массы ненавидели ее и все более активно выступали против царского правительства. В феврале в России произошла буржуазно-демократическая революция. Героической борьбой рабочих и крестьян, руководимых Коммунистической партией, самодержавие было свергнуто. Но победой народа воспользовалась буржуазия. Она сумела захватить власть в свои руки, образовав Временное правительство.
      Генерал Брусилов горячо приветствовал Февральскую революцию. Он принес присягу Временному правительству, надеясь на быстрое оздоровление обстановки в стране и скорое окончание войны. Поддержка Брусиловым новой государственной власти сыграла свою роль: он был назначен Верховным главнокомандующим, заняв самый высокий пост в русской армии. Реакционные круги буржуазии надеялись, поставив во главе армии популярного генерала, иметь в его лице послушное орудие для осуществления своих империалистических замыслов. Имелось в виду также использовать его и для расправы с революционным движением внутри страны, которое продолжало расти и шириться.
      Но эти расчеты оказались напрасными. Правда, Брусилов поддерживал курс Временного правительства на ведение войны до победного конца. В частности, он играл важную роль в подготовке и проведении летнего наступления 1917 г. последнего наступления на русском фронте первой мировой войны. Но когда Брусилову было сделано предложение выступить в роли военного диктатора, он решительно отверг его, не желая идти против своего народа. И тогда Временное правительство освободило Брусилова от обязанностей Верховного главнокомандующего, заменив его реакционным генералом Л. Г. Корниловым. Что касается Брусилова, то его отозвали в Петроград в распоряжение Временного правительства.
      25 октября (7 ноября) 1917 г. победила Великая Октябрьская социалистическая революция. Она вызвала огромную ненависть ее многочисленных врагов. Силы внешней и внутренней контрреволюции объединились для борьбы против первого в мире рабоче-крестьянского государства. Была развязана гражданская война. Ее пламя вскоре охватило всю страну.
      Первое время Брусилов стоял в стороне от происходивших событий. Как представителю высших кругов старого общества, ему трудно было разобраться в обстановке и определить, на чьей стороне правда. Многие его сослуживцы перешли в лагерь белогвардейцев или бежали за границу. Но Брусилов не последовал их примеру. Он твердо решил остаться в Советской России, чтобы служить своему народу. "...Я говорил всем, - писал Брусилов, - что считаю долгом каждого гражданина не бросать своего народа и жить с ним, чего бы это ни стоило. Одно время, под влиянием больших семейных переживаний и уговоров друзей, я склонился к отъезду на Украину и затем за границу, но эти колебания были непродолжительны. Я быстро вернулся к моим глубоко засевшим в душе убеждениям. Ведь такую великую и тяжелую революцию, какую Россия должна была пережить, не каждый народ переживает. Это тяжко, конечно, но иначе поступить я не мог, хотя бы это стоило жизни. Скитаться же за границей в роли эмигранта не считал и не считаю для себя возможным и достойным".
      Белогвардейцы не оставляли надежд привлечь Брусилова на свою сторону. Они хотели использовать его имя для сплочения своих сил в борьбе против молодой Советской республики. Вот характерный пример. В 1918 г. к Брусилову прибыла некая Нестерович-Берг и по поручению главарей донской контрреволюции передала письмо, в котором генералу предлагалось бежать на Дон. Брусилов, прочитав письмо, решительно заявил: "Никуда не поеду. Пора нам всем забыть о трехцветном знамени и соединиться под красным" 4. Нестерович-Берг пришлось возвращаться в Новочеркасск ни с чем.
      Еще более четко свое отношение к Советской власти А. А. Брусилов выразил несколько позднее в беседе с одним иностранным корреспондентом. Он сказал такие слова: "Я подчиняюсь воле народа - он вправе иметь правительство, какое желает. Я могу быть не согласен с отдельными положениями, тактикой Советской власти, но, признавая здоровую основу, охотно отдаю свои силы на благо горячо любимой мною Родины" 5.
      Весной 1920 г. А. А. Брусилов добровольно вступил в Красную Армию. Некоторое время он работал сотрудником - составителем Военно-исторической комиссии по исследованию и использованию опыта войны 1914-1918 гг. Ему предложили для изучения тему "Действия 8-й армии в 1914 г. до начала Галицийской битвы". Но вскоре Брусилову пришлось прервать эту работу: в июне 1920 г. он был назначен председателем Особого совещания при главнокомандующем всеми вооруженными силами республики. Этот орган учреждался с целью мобилизации всех патриотических сил страны для отпора наступлению белополяков и войск барона Врангеля на Советскую республику. В состав Особого совещания кроме А. А. Брусилова вошли бывшие генералы старой русской армии - А. А. Поливанов, В. Н. Клембовский, П. С. Балуев, А. Е. Гутор, А. М. Зайончковский, А. А. Цуриков, В. М. Акимов, Д. П. Парский, А. И. Верховский. Членами совещания были и партийные работники - М. И. Скворцов-Степанов, А. К. Александров, Л. П. Серебряков, К. X. Данишевский.
      Особое совещание разработало и опубликовало "Воззвание ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились". Оно сыграло большую роль. Многие офицеры старой армии откликнулись на содержавшийся в нем призыв вступать в ряды Красной Армии и защищать Советскую республику от ее врагов.
      Осенью 1920 г. было выпущено обращение-манифест к офицерам врангелевской армии. Его подписали председатель Совета Народных Комиссаров В. И. Ленин и председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета М. И. Калинин. Под этим документом стояла подпись и председателя Особого совещания А. А. Брусилова. Обращение-манифест имело широкое распространение в армии Врангеля.
      Отказ Брусилова перейти на сторону белогвардейцев и особенно его служба в Красной Армии вызвали бешеную злобу в стане контрреволюции. Брусилов назывался "предателем" и "пособником коммунистов". Белогвардейская газета "Общее дело" напечатала большую статью под названием "Как они продались III Интернационалу". В ней обвинялись 12 бывших генералов русской армии за содействие Советской власти. Все они объявлялись вне закона и заочно приговаривались к повешению. Первым в списке значился А. А. Брусилов. Но история распорядилась по-иному; врагов революции разгромила Красная Армия и выбросила из пределов Советской России. Но им удалось выместить свою злобу на единственном сыне А. А. Брусилова - Алексее, который, как и отец, служил в Красной Армии и на фронте защищал Советскую республику. В 1919 г. во время боев против деникинских войск под Орлом он был захвачен в плен белыми и расстрелян.
      Окончилась гражданская война. Особое совещание было расформировано. Брусилов продолжал службу в Красной Армии, занимая в ней ответственные посты. Он был председателем комиссии по организации кавалерийской допризывной подготовки, главным военным инспектором коннозаводства и коневодства, инспектором кавалерии РККА, для особо важных поручений при Реввоенсовете СССР. Среди бойцов и командиров Красной Армии Брусилов пользовался большим авторитетом.
      Очень тепло относился к А. А. Брусилову М. В. Фрунзе. По его ходатайству Брусилову осенью 1925 г. было разрешено выехать на лечение в чехословацкий город Карловы Вары. Узнав о смерти М. В. Фрунзе, Брусилов обратился в Реввоенсовет СССР с письмом, в котором отмечал: "Буду всегда помнить доброе отношение и внимание Михаила Васильевича ко мне и моей семье. Моя глубокая благодарность к нему тем более требует, чтобы я выразил мое сердечное соболезнование и сочувствие не только вдове его, но и всем Вам, его ближайшим сотрудникам и сослуживцам".
      Поездка в Карловы Вары укрепила здоровье А. А. Брусилова. Но весной 1926 г. он простудился и заболел крупозным воспалением легких. 17 марта в 3 часа 20 минут его не стало. С воинскими почестями Брусилов был похоронен на территории Ново-Девичьего монастыря у Смоленского собора. На траурном митинге с речами выступили А. И. Егоров, С. М. Буденный, Г. Д. Гай. "Правда", "Красная звезда" и другие центральные газеты поместили некролог. В нем отмечалось, что Реввоенсовет СССР уважал Брусилова, "ценил его глубокий ум, прямоту его взглядов, его искреннюю лояльность по отношению к Советской власти". Брусилов характеризовался как один из наиболее выдающихся представителей русской армии, талантливый полководец первой мировой войны, гражданин Советской республики, внесший свой вклад в дело вооруженной защиты ее от интервентов и белогвардейцев.
      Имя Алексея Алексеевича Брусилова как видного советского военного деятеля пользуется большим уважением в нашей стране. Свидетельством тому являются неоднократные публикации его мемуаров, которые написаны хотя профессиональным, но доходчивым языком, доступным широкому читателю. "Мои воспоминания" А. А. Брусилова позволяют читателю проследить не только формирование взглядов, военного таланта автора, но и глубже познать то бурное, переломное время, в котором протекала жизнь и военная деятельность А. А. Брусилова.
      Генерал-лейтенант П. А. Жилин,
      член-корреспондент Академии наук СССР
      ОТ АВТОРА
      Я никогда не вел дневника и сохранил лишь кое-какие записки, массу телеграмм и отметки на картах с обозначением положения своих и неприятельских войск в каждой операции, которую совершал. Великие события, участником которых я был, легли неизгладимыми чертами в моей памяти. Я не имею намерения писать связанных между собой подробных исторических воспоминаний о мировой войне, и тем более не в моих намерениях подробно описывать боевые действия тех армий, которыми мне пришлось командовать во время этой войны. Цель моих воспоминаний - более скромная. Она состоит в том, чтобы описать мои личные впечатления и переживания в тех великих событиях, в которых я был или действующим лицом или свидетелем.
      Думаю, что эти страницы будут полезны для будущей истории, они помогут многое правильно осветить, охарактеризовать только что пережитую эпоху, нравы и психологию ныне уже исчезнувшей, а в то время жившей вовсю русской армии и многих ее вождей. Надеюсь, читатель не посетует, что на этих страницах он не найдет ничего стройного, цельного, а лишь прочтет то, что меня наиболее мучило или радовало, то, что захватывало меня полностью, да еще несколько картинок, почему-либо ярко сохранившихся в моей памяти.
      С ДЕТСКИХ ЛЕТ ДО ВОЙНЫ 1877-1878 гг.
      Я родился в 1853 году 19(31) августа в Тифлисе. Мой отец был генерал-лейтенант и состоял в последнее время председателем полевого аудиториата Кавказской армии. Он происходил из дворян Орловской губернии. Когда я родился, ему было 66 лет, матери же моей всего лет 27-28. Я был старшим из детей. После меня родился мой брат Борис, вслед за ним Александр, который вскоре умер, и последним брат Лев. Отец мой умер в 1859 году от крупозного воспаления легких. Мне в то время было шесть лет, Борису четыре года и Льву два года. Вслед за отцом через несколько месяцев умерла от чахотки и мать, и нас, всех трех братьев, взяла на воспитание наша тетка, Генриетта Антоновна Гагемейстер, у которой не было детей. Ее муж, Карл Максимович, очень нас любил, и они оба заменили нам отца и мать в полном смысле этого слова.
      Дядя и тетка не жалели средств, чтобы нас воспитывать. Вначале их главное внимание было обращено на обучение нас различным иностранным языкам. У нас были сначала гувернантки, а потом, когда мы подросли, гувернеры. Последний из них, некто Бекман, имел громадное влияние на нас. Это был человек с хорошим образованием, кончивший университет; Бекман отлично знал французский, немецкий и английский языки и был великолепным пианистом. К сожалению, мы все трое не обнаруживали способностей к музыке и его музыкальными уроками воспользовались мало. Но французский язык был нам как родной, немецким языком я владел также достаточно твердо, английский же язык вскоре, с молодых лет, забыл вследствие отсутствия практики.
      Моя тетка сама была также выдающаяся музыкантша и славилась в то время своей игрой на рояле. Все приезжие артисты обязательно приглашались к нам, и у нас часто бывали музыкальные вечера. Да и вообще общество того времени на Кавказе отличалось множеством интересных людей, впоследствии прославившихся и в литературе, и в живописи, и в музыке. И все они бывали у нас. Но самым ярким впечатлением моей юности были, несомненно, рассказы о героях Кавказской войны. Многие из них в то время еще жили и бывали у моих родных. В довершение всего роскошная южная природа, горы, полутропический климат скрашивали наше детство и оставляли много неизгладимых впечатлений.
      До четырнадцати лет я жил в Кутаисе, а затем дядя отвез меня в Петербург и определил в Пажеский корпус, куда еще мой отец зачислил меня кандидатом. Поступил я по экзамену в четвертый класс и быстро вошел в жизнь корпуса. В отпуск я ходил к двоюродному брату моего названого дяди графу Юлию Ивановичу Стембоку. Он занимал большое по тому времени место - директора департамента уделов. Видел я там по воскресным дням разных видных беллетристов: Григоровича, Достоевского и многих других корифеев литературы и науки, которые не могли не запечатлеться в моей душе. Учился я странно: те науки, которые мне нравились, я усваивал очень быстро и хорошо, некоторые же, которые были мне чужды, я изучал неохотно и только-только подучивал, чтобы перейти в следующий класс - самолюбие не позволяло застрять на второй год. И когда в пятом классе я экзамена не выдержал и должен был остаться на второй год, я предпочел взять годовой отпуск и уехать на Кавказ к дяде и тетке.
      Вернувшись в корпус через год, я, минуя шестой класс, выдержал экзамен прямо в специальный, и мне удалось в него поступить. В специальных классах было гораздо интереснее. Преподавались военные науки, к которым я имел большую склонность. Пажи специальных классов помимо воскресенья отпускались два раза в неделю в отпуск. Они считались уже на действительной службе. Наконец, в специальных классах пажи носили кепи с султанами и холодное оружие, чем мы, мальчишки, несколько гордились. В летнее время пажи специальных классов направлялись в лагерь в Красное Село, где в составе учебного батальона участвовали в маневрах и различных военных упражнениях. Те же пажи, которые выходили в кавалерию, прикомандировывались на летнее время к Николаевскому кавалерийскому училищу, чтобы приготовиться к езде. Зимою пажи, выходившие в кавалерию, ездили в придворный манеж. Там на свитских лошадях под управлением одного из царских берейторов мы изучали искусство езды и управления лошадью. В то время при Пажеском корпусе еще не было ни своего манежа, ни лошадей.
      В 1872 году войска Красносельского лагеря закончили свое полевое обучение очень рано - 17 июля, тогда как обыкновенно лагерь кончался в августе месяце. В этот знаменательный для нас день всех выпускных пажей и юнкеров собрали в одну деревню, лежавшую между Красным и Царским Селом (названия ее не помню), и император Александр II поздравил нас с производством в офицеры. Я вышел в 15-й драгунский Тверской полк, стоявший в то время в урочище Царские Колодцы в Закавказском крае. Пажи имели в то время право выбирать полк, в котором хотели служить, и мой выбор пал на Тверской полк вследствие того, что дядя и тетка рекомендовали мне именно этот полк, так как он ближе всех стоял к месту их жительства. В гвардию я не стремился выходить вследствие недостатка средств.
      Вернувшись опять на Кавказ уже молодым офицером, я был в упоении от своего звания и сообразно с этим делал много глупостей, вроде того что сел играть в стуколку с незнакомыми людьми, не имея решительно никакого понятия об этой игре, и проигрался вдребезги, до последней копейки. Хорошо, что это было уже недалеко от родного дома и мне удалось занять денег благодаря престижу моего дяди. Я благополучно доехал до Кутаиса. Через некоторое время, направляясь в полк и проезжая через Тифлис, я узнал, что полк идет в лагерь под Тифлисом, и поэтому остался ждать его прибытия.
      В то время в Тифлисе был очень недурной театр, было много концертов и всякой музыки, общество отличалось своим блестящим составом, так что мне, молодому офицеру, было широкое поле деятельности. Таких же сорванцов, как я (мне было всего 18 лет), там было несколько десятков.
      Наконец 1 сентября я прибыл в полк, где тотчас же явился к командиру полка полковнику Богдану Егоровичу Мейендорфу. В тот же день перезнакомился со всеми офицерами и вошел в полковую жизнь. Меня зачислили в 1-й эскадрон, командиром которого был майор Михаил Александрович Попов, отец многочисленного семейства. Это был человек небольшого роста, тучный, лет сорока, чрезвычайно любивший полк и военное дело. Любил он также выпить; впрочем, я должен сказать, что и весь полк в то время считался забубенным. Выпивали очень много, при каждом удобном и неудобном случае. Большинство офицеров были холостяки; насколько помню, семейных было три-четыре человека во всем полку. К ним мы относились с презрением и юным задором.
      В лагере жили в палатках, и каждый день к вечеру все, кроме дежурного по полку, уезжали в город. Больше всего нас привлекала оперетка, во главе которой стоял Сергей Александрович Пальм (сын известного беллетриста 70-х годов Александра Ивановича Пальма); в состав труппы входили артисты: Арбенин, Колосова, Яблочкина, Кольцова, Волынская и много других талантливых певцов и певиц. Даже такие великие артисты, как О. А. Правдин, начинали свою артистическую карьеру в этой оперетке. Кончали мы вечер, обычно направляясь целой гурьбой в ресторан гостиницы "Европа", где и веселились до рассвета. А. И. Сумбатов-Южин, тогда студент, начинавший писать стихи и пьесы, участвовал в ужинах, дававшихся артистам. Иногда приходилось, явившись в лагерь, немедленно садиться на лошадь, чтобы отправиться на учение. Бывали у нас фестивали и в лагере, они часто кончались дуэлями, ибо горячая кровь южан заражала и нас, русских.
      Помнится мне один случай. Это был праздник, кажется, 2-го эскадрона. Так как наш полковой священник оставался в Царских Колодцах, то был приглашен протопресвитер Кавказской армии Гумилевский. Сели за стол очень чинно, но к концу обеда князь Чавчавадзе и барон Розен из-за чего-то поссорились, оба выхватили шашки и бросились друг на друга. Офицеры схватили их за руки и не допустили кровопролития. Но в это время отец Гумилевский, с перепугу и не желая присутствовать при скандале, хотел удрать из этой обширной палатки, но застрял между полом и полотном настолько основательно, что мы были вынуждены его оттуда извлечь, посадить на извозчика и отправить домой. На рассвете состоялась дуэль между Чавчавадзе и Розеном, окончившаяся благополучно: противники обменялись выстрелами и помирились.
      К сожалению, далеко не всегда эти нелепые состязания кончались так тихо бывало много случаев бессмысленной гибели. Однажды и я был секундантом некоего Минквица, который дрался с корнетом нашего же полка фон Ваком. Этот последний был смертельно ранен и вскоре умер. Суд приговорил Минквица к двум годам ареста в крепости, а секундантов, меня и князя И. М. Тархан-Муравова, к четырем месяцам гауптвахты. Потом это наказание было смягчено, и мы отсидели всего два месяца.