Между тем гонец вернулся. Он сообщил, что гарнизон крепости вовсе не собирается уходить, что ее защитники просто посмеялись над ультиматумом Каллендбора. Лорд Зеленого Дола злобно усмехнулся, выслушав доклад гонца, после чего уставился на крепость и не сводил с нее глаз до наступления полудня.
      А ровно в полдень Каллендбор снова уселся на коня и сказал волшебнику:
      - Поезжай за мной, советник Тьюс. Они проехали сотни ярдов вдоль берега реки, после чего снова остановились и спешились. Каллендбор встал так, чтобы лошади послужили ему укрытием и его люди не видели бы, чем он занимается. Затем отвязал сумку от седла и достал из нее раскрашенную бутылку.
      - Ну, теперь посмотрим, - шепотом сказал он. Вытащив пробку, Каллендбор выпустил Злыдня.
      - Слушаю тебя, хозяин, - прошипел тот. - Чего желаешь?
      - Разрушь вон ту крепость, - ответил Каллендбор и добавил, искоса поглядев на Тьюса:
      - Если, конечно, твои чары достаточно сильны!
      - Хозяин, сила моих чар равна твоей жизненной силе, - презрительно ответил Злыдень.
      Выбравшись из бутылки, он быстро проскользнул по берегу, а потом пошел по водной глади, словно это была обычная лужайка. Перебравшись на ту сторону, он дошел до крепости и остановился, задрав голову. Потом Злыдень вдруг начал лихо отплясывать, окруженный разноцветным сиянием, и тут же рядом с ним словно из-под земли вырос огромный рог. Злой дух отбежал на сотню ярдов - и второй рог явился на свет. Злыдень перебежал на новое место - и третий огромный рог вырос рядом с ним.
      Дух тьмы показал на крепость - и все три рога начали трубить сами собой. Звук рогов был мощным и напоминал вой бури в глубоком ущелье.
      - Смотри-ка! - прошептал восхищенный Каллендбор. Его глаза метали молнии.
      Земля вокруг задрожала от рева рогов, но сильнее всего земля тряслась там, где стояла крепость. В стенах ее появились трещины, куски камня стали отламываться и падать вниз. Рога ревели все громче. Каллендбор и волшебник с трудом стояли на ногах. Лорд вынужден был взять в руки поводья обеих лошадей, чтобы животные не убежали с испугу.
      - Отродье тьмы! - вскричал Каллендбор, глядя на жуткую картину.
      Звук рогов между тем еще усилился, и земля вокруг покрылась трещинами. Стены крепости рушились, напоминая горный обвал. Изнутри доносились вопли людей. Через несколько минут от стен и башен осталась только груда развалин. И тогда все три огромных рога умолкли и исчезли. Земля перестала дрожать. Теперь, кажется, в округе никого не осталось живых, кроме волшебника, Каллендбора и его людей, пораженных ужасом.
      Злыдень снова перебрался через реку, вернулся к хозяину и уселся на горлышко бутылки, злобно ухмыляясь.
      - Ну вот, хозяин, твой приказ исполнен, - прошипел злой дух.
      - Да, Злыдень, сила твоя велика! - воскликнул Каллендбор возбужденно.
      - Это же твоя сила, твоя, хозяин! - заверил Злыдень.
      - Милорд... - начал встревоженный волшебник, увидев выражение лица Каллендбора. Но тот просто отмахнулся.
      - Возвращайся в бутылку, малыш, - сказал он Злыдню. Тот послушно нырнул внутрь, и Каллендбор заткнул горлышко пробкой.
      - Помни свое обещание, - сказал волшебник, протягивая руку за бутылкой.
      Но Каллендбор спрятал бутылку за спину.
      - Да, конечно, советник Тьюс! - ответил он. - Я отдам ее тебе, но только когда она не будет мне самому нужна. Она может мне еще понадобиться...
      Не дожидаясь ответа волшебника, он сел на коня и ускакал. Тьюс некоторое время смотрел вслед лорду, а потом снова бросил взгляд на груду развалин, где еще недавно возвышалась могучая крепость. Он вдруг подумал о том, что все люди там, в крепости, наверняка погибли, а Каллендбор даже не подумал об этом! Волшебник печально покачал головой и снова сел на свою испуганную лошадь.
      Теперь ему было ясно, что Каллендбор вовсе не собирается расставаться с бутылкой. Оставалось только найти способ отнять ее.
      ***
      Советник Тьюс возвратился в Риндвейр уже к вечеру, усталый и подавленный. Он поужинал у себя в комнате вместе с гномами и Сельдереем. Каллендбор охотно разрешил ему это, не настаивая на присутствии волшебника в столовой. У Каллендбора, конечно, было много важных дел.
      Когда ужин уже подходил к концу, волшебник вдруг сообразил, что Сапожок до сих пор не появился. Его вообще никто не видел с утра. После ужина советник Тьюс хотел было прогуляться, чтобы спокойно обо всем подумать, но стало уж слишком темно, и волшебник вернулся в свою спальню. Перед сном он еще раз с беспокойством вспомнил об исчезнувшем кобольде.
      ...Уже после полуночи дверь распахнулась и в спальню ворвался Каллендбор.
      - Где она, советник Тьюс?! - заорал он, разбудив волшебника.
      Тьюс открыл глаза и поднял голову, пытаясь понять, что случилось. Сельдерей уже преградил лорду дорогу, угрожающе ворча. Кыш-гномы спрятались под кроватью. В дверях стояли с факелами вооруженные люди, ожидая приказаний.
      - Немедленно верни ее, старик! - зарычал от злости Каллендбор.
      Советник Тьюс поднялся с постели. Он и сам был рассержен.
      - Понятия не имею, о чем ты... - начал он.
      - Я говорю о бутылке, советник. Что ты сделал с нею?!
      - О бутылке?!
      - Она пропала, волшебник! - гневно воскликнул Каллендбор. - Ее украли из комнаты, в которой стояла стража, охранявшая все входы и выходы, а все двери были заперты! Ни один обычный человек не мог этого сделать, но только некто, способный появляться и исчезать незаметно, - кто-то вроде тебя.
      "Сапожок!" - подумал вдруг Тьюс. Кобольды также могли приходить и уходить, оставаясь незамеченными. Должно быть, все-таки Сапожок...
      Каллендбор продолжал наступать на Тьюса и схватил бы его уже, если бы не Сельдерей, обнаживший свои острые зубы.
      - Отдай ее мне, советник Тьюс, или я... - закричал Каллендбор, выступая вперед. - Если она не у тебя, то ты должен знать, где она! - не унимался великан. - Скажи, где она!
      Тьюс глубоко вздохнул.
      - Верность моего слова всем известна, милорд! - ответил он спокойно. - И тебе известна тоже. Я никогда не лгу. И сейчас я сказал тебе правду. У меня нет бутылки, и я не знаю, где она, я вообще последний раз видел ее сегодня в твоих руках. Но я тебя предупреждал, что эта колдовская вещь очень опасна, и вот...
      - Довольно! - перебил его Каллендбор, повернувшись к нему спиной. - Ты останешься у меня в гостях еще на несколько дней, советник Тьюс. Надеюсь, самое большое твое желание будет, чтобы бутылка вновь вернулась на место за эти дни.
      С этими словами Каллендбор вышел, хлопнув дверью. Потом советник услышал, как дверь заперли снаружи. Около нее оставили часовых.
      - Неужели мы в плену?! - воскликнул Тьюс, пораженный случившимся.
      Он стал ходить по комнате, не в силах успокоиться, потом подумал о том, как поступил бы король, узнав об этом. И тут только он сообразил, что Его Величество не мог бы ничего предпринять, потому что его нет в Заземелье, и он обо всем этом ничего не узнает.
      Иначе говоря, он, волшебник, должен все решать сам, ни на кого не надеясь.
      ***
      А через несколько часов вернулся Сапожок. Он был не так глуп, чтобы возвращаться через двери. Сапожок осторожно стучал в окно, пока советник Тьюс не открыл его и не увидел кобольда, сидящего на подоконнике на высоте около двух метров над стеной крепости. В одной руке кобольд держал канат.
      - Я вижу, ты явился, чтобы спасти нас! - прошептал волшебник и благодарно улыбнулся кобольду. - Ты поспел вовремя!
      Выяснилось, что Сапожок так же недоверчиво отнесся к Каллендбору, как и сам Тьюс, и после разрушения крепости решил наблюдать за лордом на расстоянии. Кобольды, как все волшебные существа, могут, если хотят, оставаться для людей невидимыми. Сам Сапожок слишком хорошо знал силу темной власти Злыдня и не считал Каллендбора достаточно сильным человеком, способным противостоять этому искушению. Сапожок продолжал оставаться незамеченным, пока не убедился, что волшебник и его спутники не пострадали от неразумного гнева Каллендбора. И очень хорошо, что кобольду удалось это.
      Волшебник помог Сапожку забраться в комнату, и они вдвоем привязали конец веревки к крюку в стене. Теперь уже проснулись остальные, и советник Тьюс поспешил сделать знак гномам, чтобы они вели себя тихо. Когда Тьюс и кобольд справились со своим делом, обитатели комнаты один за другим стали осторожно спускаться вниз через окно. Для гномов и кобольдов это не было трудно, и только для волшебника спуск по канату оказался делом нелегким.
      Когда все благополучно спустились вниз. Сапожок повел их по крепостной стене к лестнице. Лестница привела к железной двери, через которую можно было выйти из замка. Советник Тьюс и его спутники тихонько выбрались наружу и, стараясь держаться самых темных мест, прошли по спящему городу и добрались до сарая, где стояли их лошади, а также вьючные животные, которых Сапожку каким-то образом удалось заполучить обратно.
      Волшебник уселся на свою серую лошадь, гномы вдвоем на спину Криминала, а остальных животных Тьюс поручил заботам Сельдерея и дал сигнал трогаться. Благополучно добрались до моста и вскоре оказались на другом берегу реки.
      - Прощай, лорд Каллендбор! Рад был избавиться от тебя! - крикнул волшебник, оглянувшись на спящий замок.
      Настроение у Тьюса несколько улучшилось. Ему и его друзьям удалось благополучно вырваться из ловушки. Советник старался не думать, что, по сути, их избавление было заслугой Сапожка. Волшебник же пытался уверить себя, что это было результатом его умелого руководства. Теперь Тьюс мог считать, что оправдал оказанное ему доверие и может принять на себя в дальнейшем ответственность руководителя. Его Величество поймет, чего он, Тьюс, стоит!
      Правда, случилось невероятное: оказалось, что Сапожок не брал бутылки. Ее украл кто-то другой, причем тот, подобно Сапожку, способен был незамеченным проникнуть в охраняемое помещение и выйти оттуда.
      Советник Тьюс сосредоточенно нахмурился.
      Так все-таки кто же этот неизвестный?
      Глава 13
      ВСТРЕЧА
      Когда наконец зазвонил телефон, Бен Холидей бросился к нему с такой поспешностью, что чуть не сломал ногу, споткнувшись о стул.
      - Черт возьми! Алло!
      - Док? Это я наконец, - услышал Бен голос Майлза Беннетта. - Я здесь, в вестибюле. Бен вздохнул с облегчением:
      - Слава Богу!
      - Мне подняться к вам?
      - Да, и поскорее.
      Положив трубку, Бен упал на диван, потирая ушибленную ногу. О Боже, наконец-то! Четыре долгих, нескончаемых дня ждал Бен появления Майлза с вестями о Микеле Ард Ри и Абернети. Еще раньше Майлз прислал обещанные деньги, так что Бен по крайней мере был спасен от угрозы голода и изгнания. Но все же они не могли выходить из номера больше чем на пару часов, и то лишь рано утром или поздно вечером. Ивица привлекала к себе всеобщее внимание.
      Кроме того, сильфида чувствовала себя неважно с тех самых пор, как они покинули Заземелье.
      Сейчас она сидела на балконе нагая и принимала солнечную ванну. Она делала это ежедневно, иногда по несколько часов, подняв голову и глядя в пространство. Кажется, такое сидение на солнце несколько улучшало самочувствие Ивицы, поэтому Бен не мешал ей. Очевидно, это как-то было связано с ее двойственной природой: солнечный свет, должно быть, благотворно влиял на ее человеческое и на ее растительное начало. И все же Ивица выглядела слабой и вялой, а ее жизненные силы убывали без видимых причин. Бен очень беспокоился из-за этого: он боялся, что дело тут в особенностях нынешней окружающей среды. Осталось только как можно скорее найти Абернети и медальон, чтобы вернуться в Заземелье.
      Он встал, пошел в ванную, умылся холодной водой и насухо вытер лицо полотенцем. Посмотрев на себя в зеркало, Бен решил, что выглядел бы вполне нормально, если бы не его красные глаза, - эти дни он плохо спал и слишком много читал детективов, чтобы не предаваться размышлениям, которые могли свести с ума.
      В это время в дверь постучали. Бен отбросил полотенце, ринулся к двери и посмотрел в глазок. Там стоял Майлз. Бен отворил дверь.
      - Привет, док, - сказал гость, протягивая ему руку.
      Бен крепко пожал ее.
      Майлз не изменился - это был все такой же добродушный здоровяк, немного похожий на большого плюшевого медведя. Под мышкой он держал кожаный портфель.
      - Ты хорошо выглядишь, Майлз, - искренне сказал Бен.
      - А ты похож на путешествующего светского бездельника, - ответил Майлз. Носишь спортивный костюм, останавливаешься в "Шангри-Ла", ждешь позднего вечера, когда начнется красивая жизнь... Правда, ты уже недостаточно молод для такого образа жизни. Могу я войти?
      - О да, конечно, - ответил Бен, пропуская гостя в номер и закрывая за ним дверь. - Располагайся поудобнее.
      Майлз прошелся по комнате, восхищенно оглядев роскошную обстановку, и вдруг остановился как вкопанный.
      - О Боже, док! - воскликнул он. Через застекленную дверь гость увидел сидевшую на балконе Ивицу.
      - Черт! - вскрикнул Бен.
      Он совершенно забыл о ней.
      Взяв в ванной махровый халат, Бен вышел на балкон и накинул его Ивице на плечи. Сильфида вопросительно посмотрела на него. Видно было, что она поглощена какими-то своими размышлениями или переживаниями.
      - Майлз приехал, - тихо сказал ей Бен. Кивнув, Ивица поднялась, и они вдвоем вышли в гостиную, где стоял оцепеневший гость, прикрываясь, словно щитом, своим портфелем.
      - Майлз, это Ивица, - сказал Бен.
      - Да, да, очень приятно... Ивица, - промямлил Майлз.
      - Она из Заземелья, из того мира, где я теперь живу, - пояснил Бен. - Она сильфида.
      - Кто? - уставился на него гость.
      - Сильфида. Наполовину лесная нимфа, наполовину русалка.
      - Конечно, конечно. - Майлз слабо улыбнулся. - Она зеленая, док.
      - Да, это естественный цвет. - Ему захотелось переменить тему. - Послушай, Майлз, почему бы нам не посидеть и не почитать то, что ты принес?
      Майлз кивнул, не сводя глаз с Ивицы. Сильфида улыбнулась ему, затем молча повернулась и ушла в спальню.
      - Знаешь, док, это очень хорошо, что я сам встретился с вами и сам, своими глазами, увидел эту девушку, а не узнал обо всем из телефонного разговора, заметил гость. - Иначе бы я окончательно решил, что ты тронулся.
      - Я не осуждаю тебя, - улыбаясь ответил Бен. Он сел на диван и предложил сесть гостю.
      - Значит, сильфида, - пробормотал Майлз и покачал головой. - Так, выходит, этот мир с волшебством, драконами, феями и прочим действительно существует? Это правда, док? Бен вздохнул.
      - В известной мере, - ответил он.
      - О Господи, - простонал Майлз, опускаясь на диван рядом с Беном. Значит, все это серьезно, все есть на самом деле? Хотя, конечно, так и есть, я вижу это по твоим глазам... И потом, эта девушка. Она красивая и какая-то.., удивительная, будто на самом деле из сказочного мира. Черт возьми, док!
      Бен кивнул:
      - Об этом мы успеем поговорить попозже, Майлз. Но как насчет информации, которую я просил собрать? Есть успехи?
      Майлз наконец пришел в себя:
      - Да, да, конечно. - Он открыл портфель и вытащил оттуда оранжевую папку. - Вот здесь материалы, собранные на этого Микела Ард Ри. И, скажу я, это крепкий орешек!
      Бен открыл папку и стал просматривать бумаги. Место рождения Микела Ард Ри, его настоящий возраст, имена родителей, история его детства были неизвестны. Микел Ард Ри был финансистом, чье состояние оценивалось примерно в двести двадцать пять миллионов долларов. Жил он в окрестностях Вудинвилла, штат Вашингтон - почему Вашингтон? - жил в замке, который был куплен в Англии, а потом по частям перевезен в США. Он был холост, не имел хобби, не посещал клубов, не участвовал в деятельности общественных организаций.
      - Не так уж много, - заметил Бен.
      - Читай дальше, - ответил Майлз. Бен снова углубился в чтение. Дальнейшее действительно выглядело гораздо интереснее. Оказывается, у Микела Ард Ри была личная гвардия и он участвовал в финансировании переворотов в некоторых зарубежных странах. Был совладельцем ряда банков, крупных военных заводов и даже нескольких предприятий, финансируемых государством. Предполагалось также его участие еще во многих рискованных предприятиях, но не было достаточных доказательств. Не раз ему предъявлялись обвинения в нарушении законов, чаще всего в мошенничестве, иногда даже и в жестоком обращении с животными, но он ни разу не был обвинен. Иногда Микел Ард Ри путешествовал, всегда частным транспортом и всегда под охраной. Бен закрыл папку.
      - Штат Вашингтон, гм, - недоумевал он. - Ничего не понимаю. Я был уверен, что это должно быть в Лас-Вегасе...
      - Постой-ка, док, - перебил его Майлз. - Вот тут еще одно сообщение, полученное только вчера. Может быть, оно как-то связано с этим парнем из штата Вашингтон. - Он порылся в портфеле и вытащил оттуда машинописный листок. Вот, смотри. Те, кто производил расследование, подбросили мне это, когда я сказал, что меня интересуют любые слухи о говорящих собаках. Кажется, кое у кого из них есть связи среди журналистов, которые занимаются скандалами. Вот, погляди: какой-то тип, живущий в Вудинвилле, штат Вашингтон, пытается заключить сделку с журналом "Голливуд Ай", обещая за сто тысяч долларов дать им эксклюзивное интервью насчет настоящей говорящей собаки, причем с ее фотоснимками.
      - Абернети! - воскликнул Бен.
      - Может быть, - пожал плечами Майлз.
      - Там есть имя собаки?
      - Нет, только имя этого парня - Витсел. Но он живет в Вудинвилле, в том же городе, что и Микел Ард Ри. Ну как? Материал стоящий?
      - Ты молодец, Майлз. Вряд ли бывают такие совпадения, - ответил Бен, пытаясь собраться с мыслями. - Но если это не совпадение, то почему Абернети оказался в одной компании с этим Витселом, а не у Ард Ри? И почему мы здесь, а не там, где надо? Неужели этот Тьюс опять все перепутал и отправил нас с Ивицей в Неваду вместо Вашингтона? Черт побери! Я еще должен благодарить его, что он не отправил нас на Тихий океан! - Бен не сразу понял, что разговаривает с самим собой. - Ладно, не надо волноваться, надо все как следует обдумать, сказал он, перехватив удивленный взгляд гостя. - А ты, Майлз, черт возьми, поработал на славу. Большое спасибо.
      - Пожалуйста, - пожал плечами Майлз. - Но почему бы теперь не рассказать, что произошло?
      Бен поглядел на старого приятеля и кивнул:
      - Хорошо. Ты этого вполне заслуживаешь. Как насчет шотландского виски?
      Пока хозяин рассказывал Майлзу про Абернети и про медальон, пытаясь объяснить все более или менее удовлетворительно, Майлз успел выпить виски и во второй, и в третий раз. Бену, конечно, пришлось рассказать кое-что о Заземелье. Он, понятно, не все рассказывал гостю, особенно если речь шла о вещах опасных, не желая волновать приятеля. Тем временем пришла Ивица, принявшая душ, и Бен заказал ужин в номер. Майлз, кажется, несколько освоился с сильфидой, и у них даже завязался разговор. Правда, Ивица еще чувствовала себя несколько скованно в его компании, а Майлз все так же слушал ее раскрыв рот, но начало общению было положено. К вечеру главные вопросы были уже решены.
      Наконец Ивица устала и ушла спать, а Бен и Майлз снова остались одни. Они выпили еще коньяка из бара в номере, и Бен спросил:
      - А где ты остановился?
      - Двумя этажами ниже, в обычном номере, - ответил Майлз. - Я заказал его вместе с авиабилетом. Все о'кей.
      - Пока не забыл! - сказал Бен вставая. - Нужно позвонить в аэропорт насчет утреннего рейса. Прошу прощения...
      - В штат Вашингтон? Бен кивнул.
      - Где этот чертов Вудинвилл? - спросил он, направляясь к телефону.
      - К северу от Сиэтла, - ответил Майлз. - Заказывай билеты на троих.
      - Постой, друг, - ответил Бен. - Но тебе вовсе ни к чему лететь туда. Майлз вздохнул:
      - Напротив, я собираюсь лететь. Неужели, док, ты думаешь, что я отступлю теперь, когда это дело заинтересовало меня? К тому же я могу вам понадобиться. У меня есть кое-какие связи, не говоря уж о чеках и деньгах.
      Хозяин с сомнением покачал головой:
      - Не знаю, Майлз. Дело может оказаться очень опасным. Кто знает, на что способен этот Микел Ард Ри? Мне не хотелось бы...
      - Док, я лечу. Звони, - перебил его Майлз. Поняв, что спорить бесполезно, Бен сделал заказ и снова уселся на диван у окна.
      - Помнишь, док, как в детстве мы выдумывали разные сказочные страны? спросил Майлз неожиданно. - А сейчас я думаю о том, как тебе повезло, что ты на самом деле нашел такую страну. Ты можешь жить в мире, который для других лишь предмет мечтаний. Остальным не остается выбора: у них только один мир.
      Бену показалось, что Майлз чуть-чуть завидует ему. У них в самом деле жизнь сложилась по-разному. У Бена было Заземелье, у Майлза - только его мир.
      Бен вспомнил также, как отчаянно добивался того, что приобрел всего два года назад. То время уже забылось, но вспомнить о нем сейчас было полезно.
      - Да, мне очень повезло, - ответил он наконец и заметил, как увлажнились глаза гостя.
      Они сидели вдвоем молча, пили коньяк, и каждый думал и мечтал о своем.
      ***
      Они вылетали из Лас-Вегаса в 7.50 утра рейсом 726 на Сиэтл, с посадкой в Рино. Чтобы не привлекать особого внимания, они заказали места в хвостовой части самолета. Бен попросил Ивицу надеть платок, чтобы скрыть ее зеленые волосы, и нанести крем на лицо, чтобы придать коже натуральный цвет, но все равно на нее продолжали глазеть, хотя и меньше, чем прежде. Но это было полбеды. К сожалению, за время путешествия она очень ослабла.
      Когда самолет снова поднялся в воздух после остановки в Рино и Майлз задремал в кресле, Ивица шепнула на ухо Бену;
      - Я знаю, что со мной происходит, Бен. Мне нужны соки земли. Мне надо преобразиться. Думаю, я так ослабла из-за невозможности сделать это.
      Бен кивнул и обнял Ивицу. Он позабыл о том, что ей нужно раз в три недели превращаться в дерево. Ведь когда они отправились в этот мир, он просто надеялся, что все обойдется. Но сейчас время было едва ли не упущено. Разумеется, надо было дать Ивице преобразиться. Но как повлияет здешняя почва на ее здоровье?
      Об этом Бен предпочитал не думать: он был бессилен что-то изменить. Они останутся здесь, словно в ловушке, до тех пор, пока не найдут Абернети и не вернут медальон.
      Бен глубоко вздохнул, крепко сжал руку Ивицы и откинулся в кресле. Надо подождать еще денек-другой. Скоро он нанесет визит Дэвису Витселу, и тогда поиски завершатся.
      ***
      В гостиной зазвонил телефон, и Дэвис Витсел, прервав завтрак, встал из-за стола и поспешил взять трубку. Абернети смотрел на него сквозь дырочку в двери спальни. В доме они с Витселом остались одни. Элис Витсел три дня назад уехала в гости к матери. Перед этим она сказала мужу, что шоу с дрессированными собаками - это одно дело, а говорящие собаки - совсем другое. И она вернется тогда, когда этой собаки (если ее вообще можно считать собакой) здесь уже не будет.
      Сам хозяин решил, что так, пожалуй, даже лучше: жена не будет отвлекать его своими разговорами и постоянно включать телевизор.
      Абернети не знал, что затевает Витсел. Писец знал только, что сейчас он был так же далеко от Виргинии, как и прежде. Несмотря на заверения хозяина, что все будет хорошо, Абернети все больше сомневался в этом.
      Он услышал, как Витсел говорит по телефону:
      - Дэвис Витсел слушает... Здравствуйте, мистер Стерн. Ну конечно. Не беспокойтесь, я непременно буду.
      Дэвис положил трубку, удовлетворенно потер руки, бросил взгляд на дверь спальни Абернети, снова снял трубку и набрал номер. Абернети продолжал подслушивать.
      - Бланш? - сказал Витсел в трубку. - Я хочу поговорить с Элис. Да. - Он подождал немного и заговорил снова:
      - Элис? Я только на минутку. Мне сейчас звонили из "Голливуд Ай". Что ты на это скажешь? Из "Голливуд Ай"! Ты ведь, кажется, думала, что я спятил? Они предлагают сто тысяч долларов за интервью и несколько снимков. Когда это будет сделано, я посажу собаку в самолет, помашу ей рукой на прощание, и мы с тобой заживем чертовски богато. "Ай" напечатает эксклюзивное интервью, но остальные журналы, конечно, его потом перепечатают. Мои дела пойдут в гору. Мы с тобой заработаем большие баксы, моя девочка!.. Что? Ну конечно, это безопасно. Ну, мне пора. Увидимся через несколько дней, ладно? Пока.
      Он положил трубку и вернулся на кухню. Абернети видел, как Дэвис ополоснул чашки и блюдца, вышел в коридор и направился к спальне. Писец мгновенно отпрянул от двери и лег в постель, намереваясь сделать вид, будто только проснулся.
      - Мне надо уйти ненадолго, - сообщил Дэвис, приоткрыв дверь. - Тот человек, помните, я говорил о нем, который даст нам недостающие деньги на вашу поездку в Виргинию, ждет меня в мотеле. Оттуда мы приедем сюда, чтобы он взял у нас интервью. Поэтому вам надо приготовиться.
      Абернети сел на кровати.
      - Вы уверены, что это необходимо, мистер Вит-сел? - спросил он. - Знаете, мне как-то неудобно рассказывать о себе посторонним да еще сниматься. Боюсь, что Его Величество.., то есть мой друг не одобрит этого.
      - Опять вы толкуете о каком-то величестве! - сердито сказал хозяин. Хотел бы я знать, что это за важная персона! - Он покачал головой. Абернети ничего не ответил. - Поймите, если мы не встретимся с этим человеком, то мы не получим денег. А значит, вы не сможете попасть в Виргинию. Я уже говорил, что денег, которые дала вам Элизабет, недостаточно.
      Абернети кивнул, а про себя подумал: "Какой лживый тип!" И перестал доверять Витселу.
      - Сколько мне еще ждать? - спросил писец. Витсел пожал плечами:
      - Потерпеть еще пару дней. Абернети подумал, что он уже и так долго терпит, но вслух сказал только:
      - Хорошо, я буду готов к вашему возвращению. Витсел вернулся в гостиную, вышел во двор через боковую дверь и сел в свой старый пикап.
      Абернети задумался. Он понимал, что его используют, но не мог ничего поделать. Ему не к кому было обратиться за помощью. Оставалось только надеяться на Всевышнего. Абернети прошел в гостиную и выглянул в окно. Он видел, как пикап выехал со двора и скрылся из виду. Но он не заметил, как к дому подъехал черный фургон.
      ***
      В коридоре размеренно тикали старинные часы. Абернети стоял перед зеркалом в ванной и смотрел на свое отражение. Прошло четыре дня со времени его бегства от Микела Ард Ри, а Заземелье было таким же далеким, как и прежде. Он вздохнул. Если затея с интервью не принесет ему пользы, видимо, придется распрощаться с Витселом и полагаться только на себя. Ничего другого не остается. Он, Абернети, должен сделать все, чтобы поскорее вернуть драгоценный медальон королю.
      Писец почистил зубы, разгладил шерсть и снова посмотрел на собственное отражение. Конечно, сейчас он выглядел куда лучше, чем в первое время своего пребывания в этом мире. Все же нормальная еда и нормальный сон - великие вещи.
      Абернети вытер полотенцем руки-лапы. Все же жаль, подумал он, что миссис Витсел уехала. Он не мог понять, почему она так огорчилась...
      И тут он получил удар по голове, едва не сбивший его с ног. Абернети пошатнулся, задыхаясь. Его тут же связали и запихали в мешок, прежде чем он успел понять, что произошло. Чьи-то руки подняли мешок и понесли. Абернети пытался сопротивляться, но бесполезно. Потом он услышал приглушенные голоса и сквозь прореху в мешке успел разглядеть открытые задние дверцы черной машины. Потом его затащили вовнутрь, и дверцы захлопнулись.
      Затем Абернети ударили чем-то тяжелым, и он потерял сознание.
      Глава 14
      ПЕСНЬ ЛЮБВИ
      На Озерный край опустились сумерки, и волшебный народ Вечной Зелени стал зажигать светильники на лужайках, готовясь к ночной поре. Обитатели страны суетились среди могучих вековых деревьев, окружавших их поселение, взбирались по веткам и опускались вниз, неожиданно возникали из темноты и так же неожиданно исчезали. То были нимфы, наяды, русалки, кони-водяные - келпи, феи, эльфы... Многие существа жили прежде в царстве фей, окружавшем Заземелье, но потом были изгнаны или бежали оттуда, не находя радости в тамошней жизни, хотя и вечной.
      Владыка Озерного края стоял на опушке рощи, глядя на свое лесное поселение, скрытое в гуще, и предавался воспоминаниям о потерянном рае. Это был высокий поджарый владыка в зеленых одеждах, с чешуйчатой серебристой кожей, с жабрами на шее. Его называли речным духом, поскольку он был властелином и водных просторов края. Его голову и руки покрывали густые черные волосы; у него было точеное лицо и бесцветные, непроницаемые, всевидящие глаза. Владыка Озерного края вместе со своим народом пришел в Заземелье еще в начальную эпоху его истории. Все они тогда предпочли добровольное изгнание из волшебных туманов. Теперь он стал смертным и, живя в тихом Озерном крае, посвятил себя охране этих заповедных мест - земли, воды, воздуха, всего живого. Он был целителем, способным вернуть отнятую жизнь. Но некоторые раны он не брался исцелять, а потеря прежней родины нанесла некогда ему самому душевную рану, которая так и не исцелилась до конца.
      Повелитель сделал несколько шагов вперед, помня о стражах, которые постоянно следовали за ним на почтительном расстоянии, не желая нарушать его уединения. В ночном небе сияли пять из восьми лун Заземелья - лазурная, персиковая, бирюзовая, пурпурная и белая.
      - Потерянный рай... - тихо прошептал Владыка Озерного края, вспоминая сны о прежней родине. Он огляделся. Однако и обретенный рай!
      Владыка любил Озерный край, в его процветание и он сам, и его народ вложили душу. Край, где они некогда начали новую жизнь, создавая мир, где все имело начало и конец. Мир, которого не существовало и не могло существовать в краю туманов. Их владения были окружены множеством болот, дремучими лесами, многочисленными озерами, так что нельзя было ни попасть сюда, ни выйти отсюда без помощи здешних обитателей. Немало таких, которые пытались пробраться иначе, сгинуло в болотах. Вечная Зелень была убежищем от тех, кто ни во что не ставил живую жизнь, - от лордов Зеленого Дола до горных троллей и гномов, чудищ, изгнанных из царства фей, но выживших, несмотря на многовековые войны... Их всегда отличали жажда разрушать и неуважение к земле. Но в заповедных местах Владыки Озерного края царил мир.