Откуда-то из коридора, из-за запертых дверей, послышался лай и визг несчастных собак.
      - Конечно, хочу! - поспешно ответил Абернети, выбираясь из клетки.
      Впервые за время заточения он получил возможность выпрямиться и сразу почувствовал себя намного лучше.
      - Пора, Абернети. Скорее! - повторила девочка. Они вместе прошли через отверстие в стене. Впереди Абернети увидел лестницу. Элизабет нажала на рычажок в стене, и за ними закрылась потайная дверь. Теперь лая больше не было слышно.
      Девочка тут же зажгла электрический фонарик. К своему удивлению, Абернети еще помнил то, что он читал в журнале об этих карманных фонариках в тот день, когда прятался в спальне девочки. Значит, неволя не так уж подточила его силы.
      Элизабет пошла вперед, Абернети - за ней.
      - У нас мало времени, - сказала она. - Колсы уже приехали. Они хотят отвезти меня на концерт нашего школьного хора. Помнишь мою подругу Ниту? Это ее родители. Они сейчас в гостях у моего папы, сидят и ждут, когда я переоденусь. - Только теперь Абернети заметил на ней бело-розовое платье с оборками. - Они думают, что я сейчас занимаюсь именно этим. А Нита - у меня в комнате, как будто бы мне помогает, а на самом деле ждет, пока я вернусь. В нужный момент она скажет папе и своим родителям, что я сейчас приду. А тем временем я успею довести тебя до двери, которая выходит во двор. Там стоит машина Колсов, и ты сможешь спрятаться в багажнике. Стража не будет проверять их машину, раз с ними едет мой папа.
      - Ты говоришь про автомобиль, про один из тех механизмов, которые... начал удивленный Абернети, глядя во все глаза на Элизабет.
      - Чшш! Тихо! Да, про автомобиль. Слушай! Когда мы приедем на место и пойдем в школу, я скажу Колсам, что мне нужно вернуться за кошельком, который я нарочно оставлю в машине, открою багажник и выпущу тебя. Здорово?
      Абернети с сомнением покачал головой:
      - А что, если ты не сможешь выпустить меня? Да и смогу ли я дышать в этом.., багажнике? Что, если меня...
      - Абернети! - перебила его Элизабет, не в силах больше слушать его сетования. - Только не беспокойся, ладно? Я вытащу тебя оттуда. И в багажнике ты сможешь нормально дышать, поверь мне. Теперь послушай: один человек может помочь тебе добраться до Виргинии! - Они дошли до лестничной площадки и остановились у какой-то двери. - Этого человека зовут мистер Витсел, радостно продолжала Элизабет. - Он дрессирует собак, выступал у нас в школе и рассказывал о том, как правильно ухаживать за животными, ну и все такое. Мистер Витсел говорил мне, что если я тебя приведу к нему, то он поможет тебе.
      Элизабет открыла дверь, передала свой фонарик Абернети и быстро скрылась за следующей дверью. Абернети трясся словно от холода, боясь ненароком угодить в лапы служителей Микела Ард Ри.
      Но слава Богу, Элизабет вскоре вернулась и принесла ему плащ, шарф, перчатки и шляпу с полями.
      - Давай одевайся, - велела она писцу. - Я нашла эту одежду в кладовке, где держат всякое старое барахло.
      Пока Абернети одевался, девочка снова взяла у него фонарик. Пальто висело на Абернети мешком, а шляпа наполовину закрывала лицо.
      - Ты похож на шпиона, - захихикала Элизабет и мгновенно зажала рот руками.
      Затем подхватила Абернети под руку, быстро провела его через кладовую, где хранились швабры и тряпки, потом по коридору к винтовой лестнице, которая вела на нижний этаж, к дверям, выходившим на задний двор.
      Сквозь стеклянные двери Абернети увидел у стены замка автомобиль. Двор был освещен электрическим фонарем, но людей, казалось, не было.
      - Ты готов? - спросила Элизабет.
      - Готов, - ответил он.
      Отворив двери, Элизабет бросилась к автомобилю, а за ней - Абернети. Девочка успела открыть багажник, когда писец добежал до автомобиля.
      - Давай залезай быстрее, только не бойся, - прошептала она и помогла влезть в багажник. - Потерпи немного. Я выпущу тебя, как только мы доедем до школы, - пообещала девочка, прежде чем закрыть багажник.
      ***
      Через несколько минут Абернети услышал голоса людей, приближавшихся к автомобилю, потом кто-то открыл и снова закрыл дверцы машины, после чего заработал двигатель. Когда же автомобиль тронулся, постепенно набирая скорость, началась тряска, и писцу пришлось туго. Внутри багажника был постлан ковер, но, несмотря на это, Абернети не раз получал чувствительные удары. Он пытался найти какую-то точку опоры, однако ухватиться было не за что. Сверх того, от автомобиля исходил отвратительный запах, от которого Абернети стало тошнить. Ему уже казалось, что этот кошмар никогда не кончится, но тут машина замедлила ход и остановилась. Дверцы снова открылись и закрылись, вновь послышались голоса, постепенно затихшие. Пассажиры ушли. Абернети, получивший желанную передышку, лежал, потирая ушибленные места, и терпеливо ждал возвращения девочки. Он поклялся себе, что, случись ему благополучно вернуться в Заземелье, он никогда даже и думать не посмеет о повторении ужасного путешествия на таком механическом чудовище.
      Время шло, а Элизабет все не возвращалась. Абернети уже стал беспокоиться, что случилось худшее: девочке помешали вернуться к нему, и теперь он так и останется в этом багажнике, словно в ловушке. Потом писец начал дремать и уже почти заснул, когда услышал чьи-то шаги.
      Снова открылась дверца машины, потом кто-то поднял крышку багажника, и Абернети вновь увидел Элизабет. Она задыхалась от быстрой ходьбы.
      - Поспеши, Абернети, - сказала она. - Мне сразу же надо вернуться. Прости, что я заставила тебя столько ждать, но дело в том, что папа непременно хотел идти со мной, и мне пришлось пойти на хитрость... Как ты себя чувствуешь? У тебя такой помятый вид! О, извини меня, Абернети, мне очень жаль, что так вышло!
      - Ничего, ничего, - поспешно ответил писец. - Тебе не нужно извиняться. Со мной все хорошо, Элизабет. - Вдали появились какие-то люди, видимо, опоздавшие, и Абернети поспешно укутался в плащ и надвинул шляпу на глаза. Милая Элизабет, благодарю тебя за все, - тихо сказал он.
      Она обняла его и быстро отстранилась.
      - Мистер Витсел живет в двух милях отсюда, если идти на север, - сказала девочка. - Иди вон по той улице, видишь? Когда заметишь табличку с надписью "Форест-парк", поверни направо и смотри на номера домов, пока не найдешь номер двадцать девять восемьдесят шесть. Этот дом будет на левой стороне улицы. Прощай, Абернети!
      Они снова обнялись, и Абернети сказал ей:
      - Не волнуйся, Элизабет, я обязательно найду тебя. И еще раз спасибо.
      - Мне пора, - сказала девочка. Она пошла к школе, но вдруг повернула назад. - Чуть не забыла! Вот, возьми. - И Элизабет вручила ему небольшой конверт.
      - Что это?
      - Обещанные деньги на авиабилет, в общем, на что понадобится.
      Он попытался вернуть девочке деньги, но она воспротивилась:
      - Нет, нет, они могут понадобиться тебе. В крайнем случае вернешь, когда мы с тобой увидимся в следующий раз.
      - Элизабет...
      - Нет, оставь их себе, - повторила она. - До свидания, Абернети. Я буду скучать по тебе. И она побежала в сторону школы.
      - И я по тебе, Элизабет, - прошептал Абернети, глядя ей вслед.
      ***
      Было уже около полуночи, когда Абернети дошел до нужного ему дома. Перед этим он свернул не туда и с трудом нашел дорогу. Окна маленького уютного домика закрывали жалюзи, но одно из них частично оставалось открытым, и там Абернети заметил человека, дремавшего в кресле.
      Рядом с его креслом горел светильник, единственный в доме.
      Писец подошел к двери и осторожно постучал. Не услышав ответа, он постучал снова.
      - Ну кто там еще? - проворчал хозяин. Абернети не знал, что ответить, а потому молчал. Вскоре тот же голос произнес:
      - Ну хорошо, подождите минутку, сейчас открою.
      Послышались шаги за дверью, потом дверь отворилась. На пороге стоял человек, которого Абернети видел в окно, - бородач с заспанными глазами. Он был в синих брюках (кажется, они называются джинсами), в расстегнутой рубашке и майке. Рядом с хозяином стоял маленький черный пудель.
      - Вы мистер Витсел? - спросил Абернети. Бородач уставился на гостя раскрыв рот.
      - Ах.., да, - вымолвил он наконец.
      - Меня зовут Абернети, - сказал писец, беспокойно озираясь. - Вы, кажется, слышали...
      Хозяин, видимо, окончательно проснулся и понял, о чем идет речь. Он слабо улыбнулся:
      - Помню! Мне говорила девочка в школе имени Франклина! Она еще сказала, что вы сидели где-то взаперти, верно? Ну конечно, вы говорящая собака!
      - Человек, превращенный в собаку, - уточнил Абернети не без раздражения.
      - Конечно, конечно, она говорила то же самое. - Хозяин отошел в сторону. Ну что же, входите, э... Софи, назад! Позвольте повесить ваш плащ. О, кажется, он вам великоват! Шляпа тоже не по размеру. Проходите, садитесь.
      - Кто там, Дэвис? - услышал Абернети женский голос.
      - О, ничего особенного, Элис. Тут ко мне зашел приятель, - ответил Витсел. - Спи! - Наклонившись к гостю, заговорщицки прошептал:
      - Это моя жена, Элис.
      Он усадил Абернети на кушетку. Софи обнюхала писца, завиляла хвостом и стала радостно тявкать. Для Абернети это было совершенно некстати, и он отмахнулся от нее. Хозяин подошел к ящику на подставке, в котором гость узнал телевизор, и повернул какую-то ручку, после чего звук стал тихим. Потом Витсел уселся напротив Абернети, разглядывая его с острым любопытством.
      - Сказать по правде, - продолжал Витсел вполголоса, - я тогда решил, что девочка хотела меня разыграть. Я думал, что она все это сочинила, но... - Он умолк, видимо, обдумывая свои слова. - Итак, вас превратили в собаку? В пшеничного терьера?
      - Мягкошерстного, - добавил Абернети, осматривая комнату.
      - Ну, понятно. - Витсел встал. - У вас очень усталый вид. Не хотите ли перекусить? Ну конечно, я говорю о настоящей еде - ведь вы человек, верно? Пойдемте на кухню, я что-нибудь приготовлю.
      Из гостиной они прошли на кухню, окна которой выходили на задний двор. Хозяин открыл холодильник и достал оттуда ветчину, овощной салат и пакет с молоком. Угощая Абернети, Витсел все продолжал говорить об их замечательной встрече. "Боже всемогущий, действительно говорящая собака!" - эти слова он повторил, кажется, раз десять. Абернети было не по себе, но он предпочел держать раздражение внутри. Потом хозяин налил себе пива и сел рядом с гостем:
      - Знаете, эта девочка.., как ее зовут?
      - Элизабет.
      - Да, Элизабет. Так вот она говорила, что вы хотите попасть в Виргинию. Это верно?
      Абернети кивнул, продолжая жевать. Он действительно сильно проголодался.
      - А зачем вам нужно в Виргинию? Абернети подумал, прежде чем ответить.
      - У меня там друзья, - сказал он наконец.
      - Но разве нельзя им просто позвонить? - спросил хозяин.
      - Как это - позвонить? - не понял писец.
      - Ну, по телефону.
      - Ax, по телефону! - Абернети вспомнил, что это за штука. - Но у них нет телефона.
      - Вот как?! - Дэвис Витсел улыбнулся. Он пил пиво и задумчиво смотрел на Абернети, который заканчивал свой ужин. Наконец хозяин осторожно сказал:
      - Будет не так легко доставить вас туда.
      Абернети помолчал немного, затем нерешительно заметил:
      - У меня есть немного денег на дорогу... Витсел пожал плечами:
      - Пусть так, но нельзя же вас просто посадить на самолет или поезд. Сейчас же возникнут всякие вопросы, кто вы такой и что все это значит. Простите, но вы должны понять: люди не привыкли видеть собак, которые одеваются, ходят на задних лапах да еще и разговаривают. - Он откашлялся и продолжил:
      - К тому же эта школьница говорила мне, что вы были чьим-то пленником.
      Абернети кивнул:
      - Элизабет помогла мне бежать.
      - Тогда, быть может, оказывать вам помощь небезопасно. Кому-то ваше исчезновение, очевидно, доставит неприятности, и за вами устроят погоню. А значит, мы должны быть предельно осторожными, правда же? Знаете, ведь не так много на свете собак.., простите, людей, вам подобных. Поэтому нам придется делать все побыстрее. А чтобы у нас не было лишних хлопот, вам лучше меня слушаться во всем, понимаете?
      Абернети кивнул:
      - Понимаю. - Он допил молоко. - Но сможете ли вы помочь?
      - Конечно! Само собой! Но сейчас вам лучше всего немного поспать. А утром мы что-нибудь придумаем, хорошо? Тут рядом есть свободная комнатка. Вы можете ее занять. Конечно, Элис все это не понравится, она вообще не любит того, что ей непонятно. Но не беспокойтесь, это я беру на себя.
      Хозяин проводил гостя в комнату, показал ему душевую, выдал пару чистых полотенец и пожелал доброй ночи. При этом Витсел все толковал о какой-то "неповторимой возможности", которую нельзя упустить, о том, что главное найти правильное решение.
      Абернети почему-то раздражало это бормотание, но он так устал, что думать сейчас был просто не в состоянии. Он улегся в постель и закрыл глаза. В доме наступила полнейшая тишина. Только ветви дерева, похожие на когтистые лапы, изредка постукивали в окно. Но Абернети уже ничего не слышал. Он спал как убитый.
      Глава 12
      ИЕРИХОН
      Уже близилась ночь, когда советник Тьюс, кобольды и кыш-гномы добрались до Риндвейра. Серое небо почернело, туман повис над лугами Зеленого Дола, придав всему окружающему ореол таинственности. Дождь все не прекращался, и казалось, он будет идти вечно. В темноте трудно было понять, откуда доносились те или иные звуки. Как это нередко бывает в сумерках, особенно в ненастье, все окружающее стало словно полупрозрачным.
      Сапожок, ведший маленький отряд, осторожно перешел мост через водное пространство, отделявшее луга от плоскогорья, на котором возвышался замок Каллендбора. Дальше путь Тьюса и его спутников лежал через небольшой городок в окрестностях замка. Они медленно ехали по дороге среди домиков и лавок. В тумане здания выглядели загадочно, видимо, из-за того, что изнутри освещались свечами. Дорога раскисла от дождя, и лошадям было нелегко продвигаться. Прохожие бросали любопытные взгляды на незнакомцев, но быстро отворачивались и шли своей дорогой.
      - Я хочу есть! - захныкал Щелчок.
      - А у меня нога болит, - заныл Пьянчужка. Но Сапожок зашипел на гномов, и они умолкли. И вот перед ними из тумана вырос замок Риндвейр, похожий благодаря своим стенам, башням, бойницам на огромное чудовище. Стены его были около ста футов высотой, а верхушки самых высоких башен нельзя было разглядеть из-за низких туч. Флаги на башнях обвисли, тускло освещаемые факелами. Десятки часовых, промокших до нитки, стояли на стенах замка. Огромные внешние ворота отворились, и путники оказались перед опущенной решеткой. Внутренние ворота оставались запертыми. Это был недобрый знак, и у волшебника и его спутников к чувству усталости добавилось еще чувство тревоги.
      Стражи у ворот остановили путников, велели изложить суть дела, по которому явились сюда, только после этого разрешили укрыться в нише в стене и подождать, когда об их приходе доложат хозяину. Советник никак не мог обрадоваться такому приему: как же можно заставлять долго ждать посланца короля! Наконец прибыли сопровождающие с извинениями за задержку, но волшебник не замедлил выразить им свое недовольство. В конце концов он и его спутники были представителями короля, а не просителями. Вассалы небрежным тоном повторили свои извинения и пригласили гостей следовать за ними.
      Гости спешились и, оставив верховых лошадей и вьючных животных в укрытии, прошли по галереям, соединявшим внутренние ворота с замком. Здесь люди Каллендбора открыли едва заметную дверь в стене, после чего началось шествие по бесчисленным коридорам, пока не пришли в огромный зал, обогреваемый большим камином.
      Лорд Каллендбор стоял у камина так близко к огню, что волшебник даже испугался, как бы пламя не опалило хозяина. Это был высокий, могучий человек, чье огромное тело покрывали шрамы - память о многочисленных битвах, в которых ему довелось участвовать. Даже в домашней обстановке он был в кольчуге и при нескольких ножах и кинжалах. Огненно-рыжие волосы на голове и борода придавали лорду необычный вид, особенно при свете пылающего камина. Когда хозяин пошел навстречу гостям, то в первую минуту могло показаться, что он несет с собой пламя. Каллендбор кивнул вассалам, и они молча удалились.
      - Рад тебя видеть, советник Тьюс, - сказал лорд, протягивая волшебнику огрубелую руку. Пожимая руку хозяина, Тьюс заметил:
      - Встреча могла быть и более радостной, милорд, если бы меня и моих спутников не заставили долго ждать на холоде.
      Кобольды проворчали что-то, видимо, в знак согласия, гномы же спрятались за спину волшебника. Каллендбор бросил на них беглый взгляд, после чего обратился к волшебнику:
      - Примите мои извинения. Время сейчас неспокойное, я должен соблюдать осторожность.
      - Осторожность?! - нахмурился волшебник. - Это еще мягко сказано, милорд. Я заметил, что у тебя стало куда больше стражи, усиленная охрана стоит у ворот, решетки опущены, да и сам ты в кольчуге в собственном замке. Можно подумать, что тебя осадили враги.
      Каллендбор отвернулся и стал смотреть на огонь.
      - Может быть, так и есть, - заметил он. - Однако что привело тебя в Риндвейр, советник Тьюс? Какое-нибудь новое поручение Его Величества, не так ли? Чего он на этот раз хочет - чтобы я принял участие в битве со злыми духами? Чтобы снова гнался за черным единорогом? Скажи мне, чего он еще желает?
      Советник подумал, прежде чем ответить. Каллендбор задавал вопросы так, словно уже заранее знал ответы на них.
      - У короля украли одну вещь, - сказал наконец Тьюс.
      - Вот как?! - Лорд по-прежнему глядел на огонь. - Что же это такое? Уж не бутылка ли? - Волшебник затаил дыхание. - Бутылка с нарисованными на ней танцующими клоунами, не так ли? - тихо спросил лорд Каллендбор.
      - Значит, эта бутылка у тебя, - заметил волшебник. Это был не вопрос, а утверждение.
      Каллендбор повернулся лицом к волшебнику. Он улыбался так зловеще, что кобольдам было далеко до него.
      - Да, советник Тьюс, она у меня, - ответил лорд. - Мне принес ее тролль, жалкий воришка. Он украл ее у других троллей, после того как они из-за нее жутко перессорились. После драки он выжил и, раненный, явился ко мне с этой бутылкой. Не будь он тяжело ранен, этот тролль, он бы сохранил способность соображать и тогда не явился бы ко мне... - Каллендбор покачал головой. - Этот воришка сказал мне, что бутылка волшебная, что в ней живет какой-то злой дух, мелкая тварь по прозвищу Злыдень, и этот Злыдень может выполнить любое желание владельца бутылки. Я сначала посмеялся над ним, волшебник. Ты знаешь: я никогда не верил в колдовство, я верил только в силу оружия. Тролль сказал, что хочет продать бутылку, и я спросил, зачем ему продавать такую драгоценность. Но, увидев его испуганные глаза, я понял, зачем он это делает. Он боялся этой бутылки, боялся страшной силы, которая в ней заключена. Вору хотелось избавиться от нее, но он был слишком жаден и хотел что-то получить взамен. По-моему, он верил, что существо, живущее в бутылке, повинно в гибели его собратьев-троллей.
      Волшебник молча слушал, желая понять, куда клонит хозяин, хотел дать ему выговориться.
      Каллендбор вздохнул:
      - А знаешь, какую цену я дал за нее?.. Я велел обезглавить тролля и водрузить его голову над воротами. Вы не заметили ее, когда проезжали там? Так вот, я это сделал, чтобы напомнить всем негодяям, что мне не нужны воры и проходимцы. - Щелчок и Пьянчужка прижались к Тьюсу. Он наклонился и покровительственно похлопал того и другого по спине. Потом поднял голову, услышав, что хозяин снова обращается к нему. - Ты утверждаешь, советник Тьюс, - продолжал Каллендбор, - что бутылка принадлежит Его Величеству? Но на ней нет королевского знака, а если так, она может принадлежать кому угодно. И тем не менее я отдам тебе эту бутылку. - Он помолчал. - После того как я закончу одно дело с ее помощью.
      Наступила тишина, только слышно было, как трещат дрова в камине. Тьюс находился под влиянием противоречивых чувств.
      - О чем ты говоришь? - спросил он наконец.
      - О том, - спокойно ответил хозяин замка, - что я хочу испытать силу ее волшебства.
      Во взгляде Каллендбора появилось что-то новое: не гнев, не решимость, но какое-то иное чувство, не свойственное прежде этому человеку.
      - Тебе следует изменить решение, - быстро сказал волшебник.
      - Почему же следует, советник Тьюс? Просто потому, что тебе так хочется?
      - Потому, что эта колдовская бутылка весьма и весьма опасна.
      Каллендбор засмеялся:
      - Колдовство не пугает меня. Советник начал сердиться.
      - Разве ты хочешь бросить вызов королю? - спросил он.
      Каллендбор помрачнел.
      - Но здесь нет Его Величества, - ответил он. - Ты здесь один, советник Тьюс.
      - Но я его представляю здесь!
      - В моем доме?! - Каллендбор также начал злиться. - Не торопись с этим делом.
      Волшебник молча кивнул. Теперь он понял, что попал в самую точку. Лорд Каллендбор отчаянно жаждал чего-то. Но чего? Что он надеялся получить от Злыдня?
      - Нам нет нужды ссориться, милорд, - сказал Тьюс примирительно. - Поведай только, для чего тебе понадобилась бутылка?
      Тот покачал головой:
      - Не сейчас, советник Тьюс. Завтра будет время об этом поговорить. - Он хлопнул в ладоши, и на этот звук прибежали слуги. - Приготовьте баню, сухую одежду и хороший ужин для гостей, - распорядился хозяин. - Потом уложите их спать.
      Советник Тьюс неохотно повернулся, чтобы уйти, но вдруг снова заговорил:
      - Все же я думаю...
      - А я думаю, - перебил его Каллендбор, - что тебе нужно сейчас отдохнуть, советник Тьюс.
      Волшебник понял, что аудиенция на сегодня закончена. Ему оставалось только ждать своего часа.
      - Ну хорошо, милорд, - ответил Тьюс. - Желаю тебе доброго сна.
      Поклонившись, волшебник вышел, сопровождаемый гномами и кобольдами.
      ***
      Поздно ночью, когда все уснули, советник Тьюс вернулся. Он неслышно прошмыгнул по коридорам, скрываемый от глаз стражников с помощью волшебных приемов. Тьюс и сам точно не знал, чего он добивался. Пожалуй, ему нужно было проверить, правду ли сказал владелец Риндвейра. Волшебник опасался худшего.
      В большой зал он пробрался незамеченным, обойдя часовых по одному из боковых коридоров и войдя в неосвещенную переднюю. Здесь Тьюс постоял немного, ожидая, когда глаза его привыкнут к темноте. Он хорошо знал этот замок, как и другие замки Заземелья. Крепость Риндвейр, как и остальные, представляла собой лабиринт из коридоров и комнат, многие из которых были потайными. Волшебник узнал немало об их расположении (может быть, больше, чем ему полагалось), еще будучи вестником на службе старого короля.
      Когда глаза советника наконец стали различать предметы, он нащупал деревянный рычажок, осторожно нажал на него, и в стене открылось небольшое отверстие.
      Каллендбор сидел в огромном кресле у камина, а на коленях у него лежала та самая бутылка. Лорд улыбался, но улыбка его была странной и неприятной. Злыдень скользил по комнате. Глаза его горели, словно огонь в камине, но только взгляд обитателя бутылки выражал беспощадную злобу. Волшебник почувствовал, что он не мог бы смотреть Злыдню в глаза больше мгновения.
      Каллендбор позвал Злыдня, и тот, словно кошка, взобрался по руке хозяина на его плечо и довольно заурчал.
      - О, хозяин, великий господин, я чувствую в тебе огромную силу, - прошипел он. Каллендбор засмеялся:
      - Ладно, оставь меня. Иди поиграй. Злыдень снова спрыгнул на пол, подбежал к камину и сиганул в огонь. Он стал плясать, играя с языками пламени, словно плескался в воде.
      - Порождение тьмы, - прохрипел Каллендбор, поднимая кружку с пивом. Рука его дрожала. Пиво пролилось на пол. Лорд был уже сильно пьян.
      Советник стал подумывать о том, как бы украсть у Каллендбора бутылку вместе с ее гнусным обитателем, чтобы сразу покончить с этим безумием. Риск для волшебника не большой. Надо дождаться, пока хозяину наскучит его игра и он вернет бутылку в тайник. Тогда бы волшебнику оставалось только изъять оттуда это "сокровище" и бежать, захватив с собой гномов и кобольдов.
      Мысль была очень соблазнительной, но все же Тьюс отказался от этого замысла - все, кто похищал эту бутылку, кончали плохо. Кроме того, советник никогда ничего не крал, и ему вовсе не хотелось браться за воровство. Наконец, владетель обещал вернуть бутылку, закончив какое-то дело, а потому надо бы подождать. При всех своих недостатках он до сих пор слыл человеком слова.
      Волшебник в последний раз бросил взгляд на хозяина замка. Тот сидел в кресле, уставившись на огонь, а в камине танцевал хохочущий Злыдень.
      Волшебник закрыл тайное отверстие в стене, в сомнении покачал головой и удалился на покой.
      ***
      Утро следующего дня было ясным. Дождь наконец перестал, и небо стало ясным, безоблачным и по-летнему синим. Даже освещенный ярким солнцем, огромный замок Риндвейр выглядел мрачно, как и вчера.
      Рано утром волшебника и его спутников разбудили слуги Каллендбора. Юный паж сообщил, что им предлагалось позавтракать вместе с хозяином, после чего предстояло отправиться вместе с ним на верховую прогулку.
      Кыш-гномы уже были сыты по горло гостеприимством владельца замка и упрашивали советника разрешить им спокойно посидеть у себя в комнате. Волшебник пожал плечами и согласился, радуясь про себя, что будет избавлен от их постоянного нытья и сможет думать только о деле. Надо было найти способ поскорее забрать бутылку у Каллендбора, пока он не наделал бед со своим Злыднем. Приказав Сельдерею накормить гномов и присматривать за ними, советник Тьюс вместе с Сапожком поспешил на завтрак с лордом по его приглашению.
      Однако сам Каллендбор явился уже в конце завтрака, снова в тяжелой броне, вооруженный с головы до ног. В руке у него была сумка, и Тьюс сразу понял, что там лежит бутылка. Лорд Каллендбор сухо поприветствовал волшебника и жестом пригласил его следовать за собой.
      Они вышли во двор замка, где их уже ждали несколько сотен тяжеловооруженных конных рыцарей. Хозяин велел привести своего коня, а также лошадь советника, уселся верхом и приказал рыцарям построиться. Советник Тьюс поспешил последовать примеру Каллендбора. Открылись ворота, поднялись решетки, и весь отряд выехал из замка.
      Волшебнику полагалось ехать впереди, рядом с Каллендбором, а Сапожок, как всегда, быстро шел пешком, стараясь держаться в стороне, чтобы ему не запорошило глаза пылью из-под конских копыт. Советник Тьюс сначала пробовал искать скорохода глазами, но тот вскоре исчез из поля зрения, и волшебник сосредоточился на наблюдении за владетелем. Пока они ехали через город, Каллендбор молчал. Люди, стоявшие в дверях домов и магазинов, провожали глазами лорда и его спутников. Несколько человек выкрикнули приветствия в честь своего господина, но тем дело и ограничилось. Горожане не знали, что затеял Каллендбор, да, видно, и не хотели знать. Единственное, что их беспокоило, - это собственная безопасность. Они боялись могущественного лорда, но не любили его. В Зеленом Доле правили двадцать лордов, но Каллендбор считался самым сильным из них, а остальные до сих пор относились к нему с почтением.
      - Меня предали, советник Тьюс! - внезапно заговорил Каллендбор. - Я действительно чувствую себя как в осаде, чего раньше и вообразить не мог. Заметь, меня предали мои же собратья - лорды Стост, Харанди, Вилс, - те, кому, казалось, я вполне мог доверять, или по крайней мере я был уверен в том, что они не осмелятся ничего предпринять против меня. Но больше всего поразил меня Стрехан - именно его я считал своим другом, советник Тьюс. Он подобен неблагодарному ребенку, кусающему руку отца.
      В это время конный отряд проехал по мосту и выехал на зеленую равнину. Советник Тьюс попытался представить себе высокого, угловатого, угрюмого Стрехана в виде неблагодарного ребенка или вообще в виде ребенка, но не смог этого сделать.
      - Они вчетвером построили эту.., крепость, советник Тьюс! - гневно воскликнул Каллендбор. - Они воздвигли ее у Сирского водопада, на границе моей земли! И еще говорят, что это всего лишь аванпост. За дурака меня считают, что ли?! Эта крепость выше, чем Риндвейр, и она господствует над моей восточной границей. Стоит им захотеть, они смогут перекрыть реку плотиной, лишив мои поля орошения! Эта крепость - неслыханное оскорбление, нанесенное мне, волшебник! - Он наклонился к Тьюсу и сказал, понизив голос:
      - Я, конечно, в один миг разрушил бы ее, но она охраняется соединенными силами этих четырех псов. Я не могу разгромить их, не обескровив собственного войска, что поставило бы меня в очень опасное положение. Поэтому я и вынужден пока что терпеть эту мерзость. - Он выпрямился, и глаза его гневно сверкнули. - Но больше терпеть не желаю! Советник все понял.
      - Милорд, колдовские чары этой бутылки очень опасны... - начал он.
      - Опасны?! - возмущенно перебил его Каллендбор. - Ничто не может быть опаснее, чем это сооружение! Оно должно быть разрушено. И если бутылка поможет мне достичь этой цели, то плевать я хотел на Прочие опасности!
      Он пришпорил коня и вырвался вперед, осыпав Тьюса дорожной пылью. Волшебник почувствовал, что он бессилен остановить надвигавшиеся события.
      Они долго ехали на северо-восток, пока около полудня не достигли водопада. Громадная каменная крепость, возвышающаяся над обрывом, ощетинилась многочисленными бойницами. На стенах ее было установлено множество машин для отражения штурма. На парапетах стояли вооруженные воины, а мосты охраняли конные отряды. При приближении Каллендбора в крепости зазвучали трубы и послышались громкие команды, словно там только и ждали появления владельца Риндвейра.
      По команде Каллендбора его люди остановились в нескольких сотнях ярдов от возвышенности, где стояла крепость. Каллендбор подозвал одного из своих рыцарей:
      - Передай тем, кто в крепости: они должны покинуть ее ровно в полдень. Скажи, что крепость будет взорвана немедленно. Поезжай!
      Рыцарь ускакал, а Каллендбор со своими людьми остался ждать. Советник Тьюс еще раз обдумывал возможность разговора с ним об опасностях, которые связаны с бутылкой и ее зловещим обитателем. Мудрее было бы дать сейчас лорду довести свое дело до конца и сразу после этого брать бутылку. Волшебник сам был не в восторге от такого решения, но, увы, другого выхода не видел. Вдруг Тьюс вспомнил о короле и об Абернети, и эти воспоминания расстроили его еще больше. Не много же он сделал до сих пор, чтобы помочь им обоим!