Его мысли путались, и упрямство постепенно смягчалось. Возможно, все дело вовсе не в ней, может быть, все дело в нем. А может, на самом деле у него просто не было того, что ей нужно. Наверное, он растерял все хорошее, когда погибла Энни. Ему не хотелось признаваться в этом, но это было похоже на правду.
      Бен с удивлением обнаружил, что его глаза наполнились слезами. Он тихо отер их, радуясь, что никто не видит его слабости.
      Потом он разрешил своим мыслям бродить в беспорядке и провалился в сон.
      ***
      Бен проснулся рано, когда первые лучи солнца робко пробивались на западе сквозь пелену тумана. Все его спутники тоже пробудились. Они расправляли онемевшие от сырости и холода конечности и отчаянно зевали - ночь была слишком короткой. Дождь кончился, и только с деревьев продолжали скатываться капли. Бен выбрался из балагана и пробрался сквозь густой подлесок к ручейку, выбегавшему из скал. Он склонился, чтобы зачерпнуть воды ладонями, и тут из кустов вдруг высунулись две рожицы, похожие на мордочки хорьков.
      Облившись ледяной водой, Бен отпрянул и удивленно охнул.
      - О могучий великий король! - торопливо поприветствовал его писклявый голосок.
      - Величайший великий повелитель! - подхватил второй голос.
      Это были Щелчок и Пьянчужка. Бен пришел в себя, с трудом поборов искушение надавать пинков обоим гномам, и принялся ждать, пока они выберутся из своего укрытия. Кыш-гномы выглядели еще более растрепанными, чем обычно. Одежда изодралась в клочья, шерсть слиплась от дождя. Они казались еще более грязными, чем обычно, - если, конечно, такое возможно.
      Кыш-гномы подковыляли к Бену, не сводя с него подобострастных взглядов.
      - Мы чудом спаслись от скальных троллей. Ваше Величество, - стал оправдываться Щелчок.
      - Нас преследовали дотемна, а потом мы долго искали вас - не могли понять, куда вы делись, - разъяснил Пьянчужка.
      - Мы боялись, что вас опять схватили, - сказал Щелчок.
      - Боялись, что вам не удалось бежать, - подтвердил Пьянчужка.
      - Но мы отыскали ваши следы и шли по ним, - продолжал Щелчок.
      - Мы видим плохо, но нюх у нас отличный, - похвастался Пьянчужка.
      Бен беспомощно развел руками.
      - Стоило ли утруждать себя? - спросил он, опускаясь на колени, чтобы заглянуть им в глаза. - Почему вы не отправились по домам с вашими сородичами?
      - Ох, нет, великий король! Только не это! - воскликнул Щелчок.
      - Никогда, Ваше Величество! - возмущенно заявил Пьянчужка.
      - Мы поклялись служить вам, если вы поможете освободить наш народ, объяснил Щелчок.
      - Мы дали слово, - поддакнул Пьянчужка.
      - Вы выполнили свое обещание, Ваше Величество, - сказал Щелчок.
      - А теперь мы собираемся сдержать наше слово, - уверенно закончил Пьянчужка.
      Бен недоверчиво уставился на гномов. Уж чего-чего, а изъявления верноподданнических чувств он от этой парочки не ожидал. Да и не очень желал. Щелчок и Пьянчужка могли скорее стать источником беспокойства, чем помощниками.
      Он едва не сказал это вслух, но уловил решительность во взглядах подслеповатых глазок гномов. Он напомнил себе, что они были первыми, кто принес присягу новому заземельскому королю, - первыми и пока единственными. Не правильно было бы отказываться от их помощи, если они выказывают рвение услужить.
      Бен медленно поднялся; гномы задрали головы.
      - Мы направляемся к Бездонной Пропасти, - сообщил он. - Я собираюсь встретиться с ведьмой.
      Щелчок и Пьянчужка без выражения посмотрели друг на друга и кивнули.
      - Тогда мы сможем услужить вам, Ваше Величество, - сказал Щелчок.
      - Это уж точно, - согласился Пьянчужка.
      - Мы много раз забирались в Бездонную Пропасть, - пояснил Щелчок.
      - Мы хорошо знаем ее пещеры, - добавил Пьянчужка.
      - Неужели? - Бен даже не пытался скрыть удивления.
      - Да. Ваше Величество, - разом сказали гномы.
      - Ведьма редко обращает внимание на таких, как мы, - пробормотал Щелчок.
      - Да она вообще нас не замечает, - уточнил Пьянчужка.
      - Мы поведем вас безопасными тропами, Ваше Величество, - предложил Щелчок.
      - А потом выведем в целости и сохранности, - добавил Пьянчужка.
      Бен протянул руку и от души пожал две грязные лапки.
      - Что ж, буду очень признателен. - Он усмехнулся. Гномы так и засияли. Бен снова выпрямился. - Позвольте задать один вопрос. Почему вы до сих пор не показывались? Сколько вы просидели в кустах?
      - Всю ночь, Ваше Величество, - признался Щелчок.
      - Мы боялись собаки, - прошептал Пьянчужка. Бен отвел гномов в лагерь и объявил, что они будут его проводниками в Бездонную Пропасть. Абернети страшно расстроился и недвусмысленно объяснил, почему. Одно дело согласиться принять в компанию колдуна - может, он и сгодится на что-нибудь (хотя это тоже пока еще бабушка надвое сказала), а уж от гномов и подавно нет никакого проку. Пес рычал, а гномы беспокойно жались друг к дружке. Кобольды шипели на них, и даже на лице Ивицы было написано сомнение. Но Бен был тверд в своем решении. Кыш-гномы идут с ним.
      Первые яркие лучи солнца согрели путников. Они кое-как перекусили побегами и листьями Лазурных Друзей, советник развеял в воздухе пеструю палатку (которая исчезла с громким хлопком, до смерти перепугавшим гномов), и все двинулись в путь. Они двигались зигзагами - то на юг, то на запад, пока не оставили позади холмы и не оказались в лесистой местности неподалеку от Зеленого Дола. Сапожок возглавлял шествие. Дождь то начинался, то снова переставал, а в низинах лежал плотный холодный туман. Вся долина была затянута дымкой испарений, дававшей горам и деревьям странный синеватый оттенок. Под дождем распустились цветы, и Бену это показалось странным. Цветы были пастельных расцветок; их хрупкие чашечки раскрывались всего на несколько минут, а потом увядали. Советник сообщил, что они называются дождевиками - это плачевно свидетельствовало об отсутствии фантазии у того, кто придумал это название. Эти цветы появляются вместе с дождем, а потом пропадают. Когда-то они жили до двенадцати часов, а то и дольше. Но теперь, как и вся растительность в долине, они поражены болезнью. Магия не в силах продлить их жизнь больше чем на несколько минут.
      Поздним утром путники сделали короткий привал у ручья, по берегам которого густо росли кипарисы, а в воде - лилии. Вода имела неприятный зеленовато-коричневый оттенок, и вокруг не было ни одного здорового растения. Сапожок отправился искать пригодную для питья воду. Снова пошел дождь, и путники сгрудились под развесистыми ветвями могучих деревьев. Бен улучил минутку и отвел Ивицу в сторону.
      - Ивица, - мягко произнес Бен. Он знал, что объяснение будет нелегким. - Я тут размышлял насчет твоего решения идти с нами к Бездонной Пропасти и дальше. Я не думаю, что тебе стоит делать это. Я считаю, что ты должна вернуться домой, в Вечную Зелень.
      Девушка строго смотрела на него.
      - Я не желаю возвращаться домой, Бен. Я хочу остаться с тобой.
      - Я знаю. Но я считаю, что это слишком опасно для тебя.
      - Не опаснее, чем для тебя. Может быть, тебе опять понадобится моя помощь. Я останусь с тобой.
      - Я напишу письмо твоему отцу и объясню, что сам захотел, чтобы ты побыла со мной, и он простит тебя, - продолжал Бен. - А потом я лично явлюсь, чтобы сказать это.
      - Я не хочу уходить, Бен, - повторила Ивица. На ее бледно-зеленое личико падала тень кипариса, и девушка казалась Бену чуть ли не частью этого дерева.
      - Я очень ценю твое желание разделить со мной все опасности, - произнес он, - но тебе это совершенно ни к чему. Я не могу подставлять тебя, Ивица.
      Ее голова слегка откинулась, и в глазах вдруг зажегся зеленый огонь.
      - Не нужно ничего говорить, Бен. Я сама приняла решение. - Ивица помолчала, и Бену начало казаться, что она видит его насквозь. - Почему бы тебе не высказать то, что на самом деле занимает твои помыслы, Верховный лорд Заземелья?
      Бен удивленно взглянул на девушку, потом медленно кивнул:
      - Ну ладно. Я не знаю, как лучше сказать. Если бы я мог держать тебя при себе и быть честным с самим собой, то я бы так и поступил. Но я не могу. Я не люблю тебя, Ивица. Может быть, ваш сказочный народец и верит в любовь с первого взгляда, но со мной все иначе. Я не верю в то, что тебе рассказали насчет меня какие-то лозы. Я не верю, что мы с тобой созданы для того, чтобы стать возлюбленными. Я считаю, что мы с тобой должны быть друзьями, но я не могу позволить тебе подвергать опасности свою жизнь из-за этого.
      Он запнулся, почувствовав, как Ивица мягко взяла его за руки.
      - Ты все еще не понял, Бен? - прошептала она. - Я принадлежу тебе, потому что так должно быть. Это правда, вплетенная в полотно магии этой земли, и хотя ты не можешь видеть ее, она все же возьмет свое. Я чувствую любовь к тебе, потому что я люблю, как все феи, - с первого взгляда и по данному мне обещанию. Я не жду от тебя того же. Но когда-нибудь ты полюбишь меня, Бен. Это обязательно произойдет.
      - Может, и так, - согласился он, сам того не желая крепче стискивая ее нежные руки. Девушка казалась ему такой желанной, что он готов был согласиться с ней. - Но пока что я не люблю тебя. Ты кажешься мне прекраснейшим существом на свете. Иногда я хочу тебя так сильно, что мне приходится бороться с собой. Но, Ивица, я не могу поверить в будущее, которое ты видишь с такой ясностью. Ты не принадлежишь мне! Ты принадлежишь себе!
      - Если не тебе, то никому! - страстно воскликнула она. Ее лицо приблизилось вплотную к Бену. - Ты боишься меня, Бен? Я вижу страх в твоих глазах, и я не понимаю, откуда он.
      Он глубоко вздохнул.
      - Ивица, когда-то была другая женщина, которая вправду принадлежала мне, так же как я ей. Ее звали Энни. Она была моей женой, и я очень любил ее. Она была не так прекрасна, как ты, но она была хорошенькой и.., особенной. Она погибла два года назад в автокатастрофе, и я.., я так и не смог забыть ее, или перестать любить, или полюбить другую.
      Его голос сорвался. Он и не думал, что спустя два года говорить об Энни будет так тяжело.
      - Ты не сказал, почему боишься меня, Бен, - не отступалась Ивица. Она говорила мягко, но настойчиво.
      - Да не знаю я, почему! - Бен в смущении покачал головой. - Не знаю. Я не знаю этого, потому что, когда Энни умерла, я потерял часть самого себя - нечто настолько ценное, что я не уверен, что когда-нибудь обрету это снова. Порой мне кажется, что я вообще уже не способен чувствовать. Я словно делаю вид... В глазах девушки вдруг показались слезы, и это поразило Бена. - Не плачь, пожалуйста, - попросил он.
      Ивица с горечью улыбнулась.
      - Я думаю, что ты боишься разрешить себе любить меня потому, что я сильно отличаюсь от нее, - тихо произнесла сильфида. - Наверное, ты боишься, что каким-то образом потеряешь ее, если позволишь себе любить меня. Мне бы не хотелось этого. Я хочу, чтобы ты был со мной, но не могу добиться этого, потому что ты боишься меня.
      Бен пустился было разубеждать ее, но остановился. Она была права, когда сказала, что он боится ее. Бен не мог забыть, как она кружилась ночью на поляне среди древних сосен и как превратилась из сильфиды в дерево, пустила корни в землю, где танцевала ее мать. Это превращение до сих пор казалось Бену отвратительным. Она не была человеком, она была чужая.
      Разве может он полюбить существо, которое так отличается от Энни?
      Девушка смахнула слезы, которые катились теперь и из его глаз.
      - Я обязана жизнью магии и должна подчиняться ей, Бен. И ты тоже - так и будет. Нас обоих сотворила мать из плоти и крови и небесный отец, а эта земля связывает нас. - Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. - Однажды ты перестанешь бояться и полюбишь меня. Я верю в это. - Ее дыхание нежно касалось его лица. - Я буду ждать столько, сколько нужно, Бен, но не оставлю тебя, даже если ты прикажешь или будешь умолять об этом. Я принадлежу тебе. Я подхожу тебе. И я останусь с тобой, пусть это будет вдесятеро опаснее, чем сейчас. Я останусь, даже если придется отдать за тебя свою жизнь!
      Девушка резко отстранилась, нарушив тишину позднего утра шелестом одежд.
      - Никогда не проси меня покинуть тебя, - произнесла она.
      Потом быстро пошла прочь. Бен молча смотрел ей вслед. Только теперь он понял, что больше не попросит ее об этом.
      Маленький отряд приблизился к Бездонной Пропасти незадолго до полудня. Дождь прошел, и стало светлее, хотя облака все еще плотной пеленой затягивали небо. В воздухе пахло сыростью, и стало еще холоднее.
      Бен со своими спутниками стоял на краю Бездонной Пропасти и смотрел вниз. Все, кроме края огромного провала, было окутано туманом. Туман клубился под ногами, обвивался вокруг деревьев, верхушки которых торчали тут и там, словно изломанные кости скелета. Край пропасти густо обрамлял искривленный увядший кустарник. Внизу ничего не шевелилось. Оттуда не исходило никакого звука. Провал казался открытой могилой, ждущей своего квартиранта.
      Бен беспокойно оглядывал пропасть. Она пугала его еще больше, чем тогда, когда он обозревал ее из безопасной башни Землевидения. Она казалась чудовищной - обширная бесформенная бездна, выгрызенная в земле словно нарочно для того, чтобы собирать всякую гниль. Бен заметил кучку Лазурных Друзей у края пропасти. Они были засохшими и почерневшими.
      - Ваше Величество, теперь слишком поздно идти на попятную, - тихо сказал советник, стоявший рядом. Бен молча кивнул. Решение было принято.
      - Может, стоит подождать до утра, - пробормотал Абернети, озабоченно вглядываясь в хмурое небо. Лицо Бена было сосредоточенным.
      - Нет. Откладывать больше нельзя. Я иду туда сейчас. - Он повернулся к своим друзьям и заговорил, переводя взгляд с одного на другого:
      - Хочу, чтобы вы внимательно выслушали меня и не спорили. Кыш-гномы пойдут со мной - они будут моими проводниками. Они говорят, что хорошо знают Бездонную Пропасть. И еще кто-то один из вас. Остальные останутся ждать здесь.
      - Ваше Величество, нет! - в отчаянии воскликнул советник.
      - Вы доверитесь этим.., этим каннибалам? - взорвался Абернети.
      - Вам может понадобиться наша защита! - продолжал колдун.
      - Это безумие - идти почти в одиночку! - разозлился писец.
      Кобольды зашипели и оскалили зубы, выражая свое неодобрение. Кыш-гномы заныли и съежились, словно желая спрятаться. Писец с колдуном пытались перекричать друг друга, чтобы доказать свою правоту. Только Ивица ничего не говорила, но смотрела на Бена так пристально, что он чувствовал ее взгляд.
      Он поднял руки, чтобы утихомирить друзей.
      - Ну все, хватит! Сказал вам, чтобы вы не спорили со мной, я не потерплю этого! Я знаю, что делаю. Я все успел хорошо обдумать. Нам не нужно повторения того, что случилось в Мельхоре. Если я не выберусь из пропасти в урочный час, вот тогда пусть кто-нибудь из вас придет мне на помощь.
      - Тогда может оказаться уже слишком поздно, - настойчиво выпалил Абернети.
      - Вы сказали, что берете еще кого-то, Ваше Величество, - поспешно вставил свое слово советник. - Полагаю, что вы говорили обо мне. Вам может пригодиться мое волшебство.
      - Может быть, советник, - согласился Бен. - Но только тогда, когда я попаду в беду. Вот тогда понадобится тот, кто станет таскать за меня каштаны из огня. Вы остаетесь с Абернети и кобольдами. Пойдет Ивица.
      Взгляд сильфиды стал удивленным.
      - Вы берете эту девицу?! - возопил советник. - Да как же она сможет защитить вас?
      - Да никак. - Бен увидел, что взгляд девушки стал задумчивым. - Защита мне не нужна. Мне нужно, чтобы у меня было что-то общее с ведьмой. Не хочу, чтобы она думала, что королю Заземелья нужна защита, а именно это она подумает, если я заявлюсь к ней со всеми вами. Ивица не представляет для нее никакой угрозы. Ивица - дитя народа фей, так же как и ведьма. У них общее происхождение, и мы вместе с Ивицей сможем привлечь Ночную Мглу на нашу сторону.
      - Вы совсем не знаете эту ведьму. Ваше Величество! - кипятился советник.
      - Точно, не знаете! - вторил ему Абернети. Тогда Ивица шагнула вперед и осторожно взяла Бена за руку:
      - Они могут быть правы, Бен Ночная Мгла не станет предлагать свою помощь только из-за того, что там буду я. Озерный народ волнует ее еще меньше, чем дворик Чистейшего Серебра. Ей нет дела ни до кого. Это опасно.
      Бен заметил, что девушка не отказалась идти с ним. Она уже сбросила сапоги и длинный плащ и осталась босиком, только в прозрачной тунике.
      - Я знаю, - ответил Бен. - Именно поэтому советник, Абернети и кобольды останутся здесь, чтобы прийти нам на помощь, если понадобится. Если мы отправимся туда все сразу, то попадемся в ту же ловушку, что и раньше. Но если самые сильные останутся здесь, наши шансы на спасение заметно возрастают. - Он обвел взглядом присутствующих. - Вы понимаете?
      Все зароптали и заворчали.
      - С великим уважением к вам, Ваше Величество, я должен заметить, что эта затея представляется мне глупой и опасной, - заявил Абернети.
      - Лучше бы я был с вами и мог помогать советом, - пробурчал колдун.
      Бен спокойно кивнул:
      - Уважаю ваши чувства, но я уже все решил. Какова бы ни была опасность, я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас попусту разделял ее со мной. Если бы мне удалось выполнить задуманное, не подвергая никого ненужному риску, я с радостью сделал бы это. Но, к сожалению, это невозможно.
      - А никто и не просит вас об этом. Ваше Величество, - тихо заметил советник.
      Бен посмотрел ему прямо в глаза:
      - Знаю. Вряд ли можно найти лучших друзей, чем вы. - Он призадумался. - Но здесь расклад иной. Вы сделали для меня все, что могли. Времени осталось мало, да и выбора нет. Мне нужно что-то сделать, чтобы стать истинным королем Заземелья. На мне лежит ответственность - за вас, за эту землю, за себя самого.
      Советник промолчал. Бен окинул взглядом остальных. Никто не сказал ни слова. Он протянул руку Ивице, еле уняв дрожь, которая вдруг пробрала его.
      - Ведите, - приказал он гномам.
      И следом за ними отправился в пропасть.
      Глава 16
      НОЧНАЯ МГЛА
      Это напоминало спуск в озеро с грязной, черной водой. Навстречу путникам поднимался туман, жадно обнимая их ноги. Потом он поднялся до бедер, заклубился вокруг пояса. Потом обвился вокруг плеч и, наконец, окутал шею. Еще миг - и туман полностью поглотил их. Бен с трудом подавил позыв задержать дыхание в этих удушливых волнах. Он крепче сжал руку Ивицы.
      Туман сомкнулся непроницаемым покровом. Он лип к коже, ощупывал ее наглыми сырыми пальцами, вызывая настойчивое желание почесаться. Пропитанный запахами земли и гниющего дерева, туман казался ядовитой жижей, стекавшей по телу. Он источал неприятное тепло, словно какой-то великан, истекающий кровью, потел от ужаса где-то в непроглядном мраке.
      Бен понял, что жутко боится, и стал бороться с этим чувством. Его рубаха совершенно промокла, особенно на спине и под мышками, а дыхание стало прерывистым. Бен никогда не испытывал такого страха. В этот раз было намного страшнее, чем тогда, когда он впервые встретился с Марком. Страшнее, чем при встрече с драконом. Бен боялся того, что чувствовал, но не видел. Его ноги механически шагали вниз по заросшему кустарником склону;
      Бен не задумывался о том, куда их ставить. Он различал две приземистые тени - гномы ковыляли чуть впереди. Он видел Ивицу - ее зеленоватая кожа казалась совсем призрачной, а длинные тонкие волосы на лодыжках и предплечьях колыхались в тумане, словно в воде. Бен смутно видел колючие сучья и камни под ногами да верхушки скал впереди. Видел, но никак не мог разглядеть в деталях. Его внимание отвлекало то, что он чувствовал, но не мог увидеть. Ему казалось, что это нечто видит его куда лучше.
      Он потянулся к медальону, висевшему на шее, и с облегчением нащупал его под рубашкой.
      Тянулись томительные минуты; четверка отважных быстро продвигалась вперед; их взгляды беспомощно обшаривали туман. Вскоре склон кончился, туман немного рассеялся, а кустарник сменился подлеском. Путники оказались на плато, выступавшем за несколько десятков футов до дна провала. Бен зажмурился и открыл глаза. Он снова мог видеть. Перед ним стеной поднимались деревья путаница стволов, сучьев и лиан. Из зарослей вздымались острые скалы, врезавшиеся в серое небо. Край пропасти скрылся из виду. Привычный мир остался далеко позади.
      Бен шагнул на узкий выступ, нависавший над склоном, и уставился на расстилавшиеся внизу заросли. У него перехватило дыхание.
      - О Господи! - прошептал он. Провалы тянулись вдаль, насколько хватало глаз, куда дальше, чем предполагал Бен. Бездонная Пропасть разрослась, как поганый гриб, и ее стены уже не были для нее преградой. Бездонная Пропасть была чуть ли не больше всего Заземелья!
      - Ивица! - тихо позвал Бен.
      Девушка тут же появилась рядом. Бен указал на безграничные лесные просторы; он смотрел туда с ужасом, не понимая, как такое вообще возможно. Зато девушка поняла сразу. Она сжала его руку.
      - Того, что ты видишь, на самом деле не существует, Бен, - поспешно сказала она. - Это просто иллюзия. Это создано колдовством Ночной Мглы. Она повторяет десятки отражений одного и того же провала, чтобы запугать нас.
      Бен посмотрел еще раз. Он не увидел ничего другого, но кивнул так, будто и вправду поверил.
      - Значит, это просто магический трюк, призванный запугать нас. - Он глубоко вздохнул, почти успокоившись. - Хочешь кое-что узнать, Ивица? У старушки это получилось. - Он на мгновение улыбнулся. - А почему ей не удалось провести тебя?
      Лицо девушки осветилось озорной улыбкой.
      - От фей мне досталась способность распознавать такие проделки.
      Они продолжали спускаться по провалу. Казалось, видение оставило равнодушными Щелчка и Пьянчужку. Гномы ничего не заметили - наверное, у них слишком слабое зрение, решил Бен. Иногда неведение только во благо.
      Путники добрались до дна и остановились. Перед ними стеной встали настоящие джунгли, казавшиеся бесконечными. Изогнутые стволы, ветви, спутанные, как паутина, перемешанные с клочьями тумана, извивающиеся, как змеи; лианы, кусты, переплетенные, словно сети. Земля была сырой и источающей запах гнили.
      Щелчок и Пьянчужка некоторое время принюхивались, потом двинулись вперед. Бен и Ивица пошли следом. Гномы продирались сквозь заросли, находили еле заметные тропки там, где их не должно было быть вовсе. Стена провала исчезла позади, и лес сомкнулся вокруг. Стояла пугающая тишина. Не было видно ни единого живого существа. Не шуршали звери, не щебетали птицы, не зудели насекомые. Свет еле проникал сюда, поглощенный туманом. Повсюду лежали тени. У Бена было ощущение, будто его проглотили заживо. Он чувствовал, что попал в западню.
      Они не успели зайти далеко, когда наткнулись на ящериц.
      Путники стояли на краю оврага, собираясь спуститься вниз, когда Бен заметил в глубине какое-то движение. Он поспешно крикнул, чтобы все остановились, и опасливо уставился на дно оврага. Там копошились десятки ящериц. Их чешуйчатые зеленовато-черные тела переплетались друг с другом, зловещие язычки мелькали в тумане. Они были всех размеров - большие, как аллигаторы, и маленькие, как лягушки. Их шевелящаяся масса преградила дорогу путникам.
      Ивица взяла Бена за руку и улыбнулась.
      - Это еще одна иллюзия, Бен, - сказала она.
      - Сюда, Ваше Величество, - позвал Щелчок.
      - Идемте, Ваше Величество, - подобострастно попросил Пьянчужка.
      Они спустились в овраг, и ящерицы исчезли. Бен опять вспотел, и опять чувствовал себя дураком.
      Их ждали и другие видения, и каждый раз Бена удавалось провести. Там был чудовищный древний ясень, густо увешанный огромными летучими мышами. Был ручей, кишащий пираньями. Хуже того, им попалась поляна, где похожие на человеческие руки и ноги вытягивались из рыхлой земли и цеплялись когтистыми пальцами за все, что двигалось мимо. Каждый раз гномы и Ивица решительно вели Бена вперед.
      Прошло больше часа, и они вышли к болоту. Было уже далеко за полдень. Тропинка уперлась в тростник и зыбучие пески, которые тянулись в обе стороны, насколько хватало глаз. Из болота поднимались испарения, а песок бурлил, словно со дна болота вырывались какие-то газы.
      Бен поспешно оглянулся на Ивицу.
      - Что, опять иллюзия? - спросил он, заранее ожидая, что она согласится.
      Но на сей раз девушка покачала головой:
      - Нет, болото настоящее.
      Гномы снова начали принюхиваться. Бен пригляделся к болоту. Посередине на ветви засохшего дерева сидел ворон - огромная мерзкая птица с белой полоской на голове. Она взирала на Бена маленькими темными глазками, с интересом склонив голову набок.
      Бен отвернулся.
      - Что теперь делать? - спросил он.
      - Дальше есть тропинка. Ваше Величество, - ответил Щелчок.
      - Дорожка через болото, - добавил Пьянчужка.
      Они стали пробираться вдоль кромки болота. Кротиные мордочки гномов были подняты, они жадно втягивали воздух ноздрями. Бен и Ивица осторожно шли следом. Через сотню футов гномы повернули и направились в болото. Казалось, что оно ничем не отличается от других участков, но здесь почва выдерживала вес путников, и через несколько минут они благополучно перебрались сквозь трясину. Бен оглянулся назад. Ворон все еще следил за ним.
      - Не будь параноиком, - пробормотал Бен себе под нос.
      Они снова углубились в лес. Они прошли совсем немного, когда Щелчок и Пьянчужка вдруг разволновались. Бен подошел к ним и увидел, что гномы наткнулись на мышиное гнездо. Щелчок плюхнулся на живот, бесшумно прополз по кустам и вскоре вскочил с одним из незадачливых членов мышиного семейства в руке. Он откусил зверьку голову и протянул тельце Пьянчужке. Бен сморщился, отвесил тому пинка и сердито приказал гномам идти вперед. Обезглавленная мышь стояла у него перед глазами.
      Он забыл о происшедшем, когда дорогу преградила сплошная стена колючей ежевики. Ее стебли поднимались на добрые полтора десятка футов, плотно переплетаясь с деревьями и лианами. Бен снова взглянул на Ивицу.
      - Колючки тоже настоящие, - сообщила она. Кыш-гномы принюхались, прошлись туда-сюда вдоль стены, потом повернули вправо. Не прошли они и полусотни шагов, как Бен снова увидел ворона. Он сидел в зарослях прямо над ними и пристально глядел вниз, не сводя колючих глаз с Бена. Бен уставился на птицу. Он готов был поклясться, что птица подмигнула ему!
      - Сюда, Ваше Величество! - позвал Щелчок.
      - Здесь есть проход, Ваше Величество, - добавил Пьянчужка.
      Гномы лезли сквозь заросли так легко, словно колючек не существовало, а за ними продирались Бен с Ивицей. Плети ежевики легко раздвигались. По другую сторону преграды Бен выпрямился и оглянулся. Ворон пропал.
      Он видел птицу еще несколько раз. Она восседала на ветвях или устраивалась на каком-нибудь поваленном бревне, неподвижно следя за ним своими колючими глазками. Бен вообще не видел, чтобы ворон летал, и не слышал его крика. Раз он спросил Ивицу, видит ли она эту странную птицу, - он был не слишком уверен в том, что она настоящая. Девушка сказала, что видит, но совершенно не представляет, что делает здесь эта тварь.
      - По-моему, это единственная птица в провале, - неуверенно предположил Бен. Ивица кивнула. - Возможно, она принадлежит Ночной Мгле.
      Это была не слишком радостная мысль, но Бен не мог придумать лучшего объяснения, так что он просто постарался не задумываться. Джунгли начали редеть. Стволы и лианы время от времени расступались, и туман на этих прогалинах стоял как попавшие в ловушку облака. Небо впереди посветлело, словно джунгли должны были скоро кончиться. Стен провала не было видно там, где предполагалось, и Бездонная Пропасть была такой же огромной и бесконечной, как показалось с первого взгляда.
      - Вы можете сказать, где мы и сколько прошли? - спросил Бен своих спутников. Но те лишь покачали головой.
      А потом джунгли вдруг и в самом деле расступились, и четверо путников оказались на подступах к такой огромной крепости, рядом с которой все величайшие замки мира показались бы жалкими лачугами. Крепость выросла перед ними, подобно горе. Ее башни возносились высоко в небо, скрываясь в облаках, а стены тянулись на много миль, упираясь в горизонт. Башни с бойницами, зубчатые стены, валы и укрепления беспорядочно громоздились друг на друга так тесно, будто за стенами уместился целый город. Замок возвышался на величественном плато, у подножия которого начинались джунгли. Усыпанная гравием дорога тянулась от того места, где стояли путники, до открытых ворот замка с поднятой решеткой.
      Бен растерянно уставился на крепость. Что-то подсказывало ему, что ни одно здание не может быть столь огромным. Должно быть, это была очередная иллюзия, проделка магии, наподобие растянутой до бесконечности пропасти и всех штучек, которые они видели...
      - Что это за место, Ивица? - пробормотал он, прерывая свои размышления. В его голосе ясно слышались растерянность и недоверие.
      - Не знаю, Бен. - Девушка стояла рядом с ним, не сводя глаз с чудовищного сооружения. - Я не могу понять, что это такое. Это не иллюзия, но и не правда. Это живая магия, но она творит только часть того, что мы видим.
      Кыш-гномы тоже смутились. Они озабоченно переминались с ноги на ногу с задранными кверху мордочками и нюхали воздух, пытаясь уловить какой-нибудь знакомый запах. Им не удалось сделать этого, и они опасливо зашушукались.
      Бен с трудом оторвал взгляд от замка и озабоченно огляделся, пытаясь найти ключ к разгадке этого странного явления. Поначалу он не заметил ничего, кроме тумана и леса.
      Потом увидел ворона.
      Он восседал на дереве в нескольких десятках ярдов от Бена, глядя на него в упор. Его крылья были аккуратно сложены. Это была та же самая птица - с белой отметиной на голове. Бен воззрился на нее. Ему показалось, что ворон прекрасно знает, что к чему. Бена разозлило то, что птица сидела так спокойно, словно выжидала, что они предпримут.