Терри Брукс
      Песнь Шаннары
      (Шаннара-3)
      Брин называла Песнь Шаннары волшебной песнью желаний. Пожелай что-нибудь, спой об этом - и оно твое. Именно так Брин открыла в себе магическую силу. Она просто пела, и все, что желала, происходило. Слова и мелодия рождались сами собой, всегда неожиданно - будто нет на свете ничего проще и естественней.
      Песнь желаний - это проклятие и благословение, а тот, кто несет в себе ее силу, может стать и спасителем, и разрушителем...
      Лестеру дель Рею, единомышленнику
      ГЛАВА 1
      Лето в Четырех Землях близилось к концу. Медленно подступала осень. Уже прошли долгие тихие деньки, когда жизнь будто замирает в душном зное и возникает ощущение, что еще на все хватит времени. Дни становились короче, и, хотя летнее тепло еще не ушло, влажный воздух становился сух, и острее чувствовалась скоротечность жизни. Признаки перемен были заметны повсюду. Вот и в лесах Тенистого Дола уже появились первые желтые листья.
      Брин Омсворд на мгновение приостановилась под алым навесом кленовой листвы. Старый огромный клен раскинул тень почти на полдвора, над цветочными клумбами у садовой дорожки. Брин улыбнулась. Сколько детских воспоминаний связано у нее с этим древним деревом. Поддавшись невольному порыву, девушка сошла с тропинки и направилась к искривленному годами стволу.
      Брин была очень высокой - выше отца, матери и брата Джайра, почти одного роста с Роном Ли - и все-таки выглядела хрупкой. Но это только на первый взгляд: на самом деле она была не слабее любого из них. Конечно, Джайр ни за что бы с этим не согласился, ведь это значило бы для него смириться со своим положением младшего. Поэтому он считал: девчонка, в конце концов, и есть всего лишь девчонка.
      Она нежно коснулась шершавого ствола клена, ласково погладила пальцами кору и подняла голову к сплетению ветвей. Длинные черные волосы упали на спину, открывая лицо. Без сомнения, Брин была "мамина дочка". Лет двадцать назад Эретрия выглядела точно так же, как сейчас Брин: та же смуглая кожа, те же черные глаза и мягкие черты лица. Единственное, чего Брин не взяла у матери, так это ее огненного темперамента. Он достался Джайру. Брин же унаследовала характер отца: его спокойствие, даже некоторую холодность, уверенность в себе и осмотрительность. Однажды, сравнивая своих детей (дело было после очередной проделки Джайра), Вил Омсворд решил для себя так: оба они изрядные сорванцы, только Брин сначала подумает, прежде чем что-то сделать, ну а Джайр даже и думать не станет. Брин так до сих пор и не поняла, в чью же пользу было это сравнение.
      Она убрала руку со ствола. Брин помнила, как она наложила заклятие на древнее дерево. Она была тогда совсем маленькой, и ей нравилось забавляться с эльфийской магией. Тогда она спела заклятие, и летняя зелень листвы клена сменилась осенним багрянцем: маленькой девочке это казалось правильным и красивым, ведь красный цвет намного лучше зеленого. Отец был просто вне себя. Почти три года дерево оправлялось от потрясения. После этого случая ни она, ни Джайр больше не обращались к магии, когда родители были поблизости.
      - Брин, помоги мне собрать вещи, пожалуйста, - послышался голос Эретрии.
      Брин в последний раз похлопала клен по стволу и направилась к дому.
      Отец никогда по-настоящему не доверял магии эльфов. Лет двадцать назад он сам вызывал силу эльфийских камней, которые дал ему друид Алланон, для защиты Избранницы Амбель Элессдил в ее поисках Источника Огненной Крови. И эта сила как-то его изменила; он понял это еще тогда. И только когда родилась Брин, а потом и Джайр, стало ясно, что сделала с Вилом Омсвордом эльфийская магия. Ее воздействие проявилось не в нем, а в его детях. И проявилось в полную силу. Быть может, и на их детях тоже отразится магическая сила заклятия, или песни желаний. Брин называла это песнью желаний. Пожелай что-нибудь, спой об этом - и оно твое. Именно так Брин впервые открыла в себе волшебную силу. Она очень рано поняла, что своей песнью может влиять на природу. Изменить цвет листвы клена. Успокоить сердитого пса. Заставить лесную птицу сесть себе на руку. Стать частью любого живого существа или вместить его в себя. Брин и сама не знала, как это делается. Она просто пела, и все, что желала, происходило. Слова и мелодия рождались сами собой, всегда неожиданно, будто нет на свете ничего проще и естественней. Брин всегда сознавала, о чем именно она поет, и в то же время песнь завораживала ее, наполняя странными, неописуемыми ощущениями. Они захлестывали ее, как волна, уносили с собой, и она выходила из этой волны обновленная, а желание исполнялось.
      Это был дар магии эльфов или ее проклятие. Именно так Вил Омсворд относился к магической силе, проявившейся в его дочери. Брин знала, что в глубине души отец боится эльфийских камней и того, что, они сделали с ним. Однажды Брин своей песнью заставила их собаку гоняться за собственным хвостом, пока та не свалилась в изнеможении, успев до этого вытоптать пологорода. После этого случая Вил еще раз поклялся себе, что ни один человек никогда больше не вызовет силу камней. Тогда же он спрятал их и никому не сказал где. С тех пор они и лежали где-то в тайнике. По крайней мере так думал Вил. Брин же не была уверена в этом - пару месяцев назад в семье зашел разговор об эльфинитах, и Брин заметила, как самодовольно при этом улыбается Джайр. Конечно, он ни о чем таком не говорил, но Брин-то знала, что от брата трудно что-либо скрыть. Наверняка он нашел тайник.
      У входа в дом ее встретил Рон Ли, стройный мускулистый юноша, с рассыпанными по плечам и перехваченными поперек лба широкой лентой волосами. Он лукаво прищурил озорные серые глаза:
      - Ты не хочешь нам помочь, а? Я тут тружусь как пчелка, а ведь я гость, черт возьми!
      - И вовсе ты не гость. Ты у нас вроде как член семьи, - проворчала Брин. - Ну, что надо делать?
      - Только вынести эти сумки, а так мы все уже сделали.
      Сумки и кожаные кофры громоздились у выхода. Рон подхватил самый большой.
      - По-моему, мама ждет тебя в спальне.
      Он зашагал по тропинке к воротам, а Брин поспешила в дом. Как обычно, ее родители отправлялись в осеннюю поездку по дальним поселениям к югу от Тенистого Дола. Недели на две. На пять сотен миль от Дола не нашлось бы другого такого Целителя, как Вил Омсворд, да и во всей Южной Земле немного набралось бы столь искусных лекарей. Вот почему дважды в год, весной и осенью, родители Брин разъезжали по дальним деревням и оказывали помощь захворавшим людям. Эретрия всегда сопровождала мужа, за эти годы она не хуже его выучилась ухаживать за больными и ранеными. Конечно, эти поездки были вовсе не обязательны. Другие на их месте ни за что не потащились бы в такую глушь, но родители Брин были людьми щепетильными в вопросах долга и добросовестными: оба они посвятили жизнь исцелению больных и очень ответственно подходили к своим обязанностям.
      На время их отсутствия Брин вменялось в обязанность присматривать за Джайром, а Рона Ли пригласили присматривать за обоими.
      Когда Брин вошла в спальню, ее мать возилась с последней сумкой. Она подняла голову и, откинув с лица черные длинные волосы, улыбнулась дочери. Эретрия выглядела едва ли старше Брин.
      - Ты не знаешь, где Джайр? Мы уже почти собрались.
      Брин покачала головой:
      - Я думала, что он с папой. Тебе помочь? Эретрия кивнула, обняла дочь за плечи и усадила ее рядом с собой на постель.
      - Пообещай мне, Брин, что ты не будешь петь свою песнь желаний, пока мы с папой в отъезде, - ни ты, ни Джайр.
      Брин улыбнулась:
      - Да я давно уже этим не занимаюсь. - Она испытующе посмотрела в лицо матери.
      - Ты - да. Но вот Джайр... хотя он, конечно, думает, что я ничего не знаю. Но как бы там ни было, пока нас с папой не будет, вы оба не станете забавляться с заклятием, хорошо? Ни одного раза. Ты поняла?
      Брин смутилась. Отцу пришлось смириться с тем, что в его детях таится древняя магическая сила эльфов, но он не видел в этом ничего хорошего. С самого рождения магический дар был частью их существа. "Но вы же умные, способные люди без всякого колдовства, - часто повторял им Вил. - Чтобы добиться чего-то в жизни, вам нет нужды прибегать к этим фокусам. Будьте самими собой. Без обмана и волшебных песен".
      Эретрия была полностью согласна с мужем, хотя и не разделяла его уверенности, что отеческие наставления возымеют должное действие. Дети наверняка продолжат забавляться с заклятием. Хорошо еще, если в разумных пределах.
      Но Джайр, похоже, не знал вообще никаких пределов. Порывистый и своевольный, он никого не слушал, особенно когда дело касалось волшебной песни. Если он был уверен, что все сойдет с рук, его ничто не могло остановить.
      И все-таки в нем эльфийская магия проявляла себя по-другому...
      - Брин?
      Она очнулась от задумчивости.
      - Да ладно, мама, ничего страшного, если Джайр поиграет с песнью желаний. Это же все так, несерьезно.
      Эретрия покачала головой:
      - Даже игрушка может стать опасной, если бездумно с ней обращаться. И ты должна уже знать, что эльфийская магия не безвредна, так или иначе, но она влияет на человека. А теперь послушай меня. И ты, и твой брат уже давно вышли из того возраста, когда папа с мамой должны думать за вас. Но добрый совет никогда не помешает. Нам бы очень хотелось, чтобы вы не пользовались вашей силой, пока нас с папой не будет. Все это привлекает излишнее внимание. А это нам совершенно незачем. Пообещай мне, что вы не будете обращаться к заклятию - ни ты, ни Джайр.
      Брин медленно опустила голову.
      - Это все из-за тех слухов, да? О черных странниках? - Она сама слышала эти странные россказни. В последние дни на постоялом дворе только об этом и говорили. Черные странники - безголосые, безлицые порождения темного колдовства, беззвучно крадущиеся в ночи, возникающие ниоткуда. Говорили даже, что это Чародей-Владыка и его приспешники снова вернулись в мир. - Из-за этого?
      - Да. - Мать улыбнулась ее понятливости. - А теперь пообещай.
      Брин улыбнулась в ответ:
      - Я обещаю.
      А про себя подумала, что все это совершенная ерунда.
      Еще через полчаса родители собрались и были готовы к выходу. Наконец появился Джайр. Оказалось, он бегал на постоялый двор за конфетами маме в дорогу. Оставалось только попрощаться.
      - Помни, что ты обещала, Брин, - шепнула ей на ухо мать, целуя и обнимая детей на прощание.
      Старшие Омсворды забрались в фургон, и он медленно покатился по пыльной дороге.
      Брин смотрела им вслед, пока фургон не пропал из виду.
      Весь этот день Брин, Джайр и Рон Ли бродили по лесам Дола и только ближе к вечеру засобирались домой. Солнце уже садилось на краю долины, тени стали длиннее. Час ходьбы оставался до деревни, но и Омсворды, и горец знали эти леса как свои пять пальцев и нашли бы тропу сквозь заросли даже самой темной ночью. Они шли неторопливо, наслаждаясь красой осеннего вечера.
      - Пошли завтра на рыбалку, - предложил Рон и улыбнулся Брин. - Уж больно хороша погода. Даже если ничего не выудим, так хоть погуляем.
      Он шел впереди как самый старший. За спиной, под широким охотничьим плащом, в потертых ножнах висел меч Ли. Когда-то этот меч передавался от короля принцу - наследнику трона Ли. Но даже металл стареет, и прежний меч заменили новым. Рон же всегда восхищался старым клинком, ведь именно его брал с собой его прадед Менион Ли, когда ходил на поиски легендарного Меча Шаннары. Поэтому отец Рона, видя, как горят глаза у юноши, отдал ему меч прадеда - меч наследного принца Ли, - хотя Рон был младшим из детей.
      Брин нахмурилась:
      - По-моему, ты кое-что забыл. Мы ведь обещали папе кое-что сделать по дому и завтра как раз собирались заняться ремонтом. Разве нет?
      Рон беспечно пожал плечами:
      - Почему обязательно завтра? Это может подождать, сделаем в другой раз.
      - А я предлагаю обследовать границы Дола. Поискать этих духов, Мордов, - вступил в разговор Джайр Омсворд. Худощавый, но крепкий юноша, он унаследовал от отца его эльфийские черты: узкие глаза, брови, расходящиеся под острым углом, слегка заостренные уши под шапкой непослушных пшеничных волос.
      Рон рассмеялся:
      - А ты много знаешь об этих странниках, Тигра? - Это было прозвище Джайра.
      - Не больше, чем ты. Мы здесь, в Доле, слушаем те же истории, что и вы у себя на плоскогорье, - ответил долинец. - Черные странники, призраки Морды, что крадутся во тьме и из тьмы возникают. В гостинице только об этом и говорят.
      Брин укоризненно посмотрела на брата:
      - Но это же просто глупые выдумки.
      - А ты как думаешь? - спросил Джайр у Рона. К изумлению Брин, горец пожал плечами:
      - Может быть. А быть может, и нет. Брин вдруг рассердилась:
      - Но, Рон, так же было всегда. После гибели Чародея-Владыки постоянно о чем-нибудь таком болтают. Но только болтают. Почему же на этот раз должно быть по-другому?
      - Я не знаю, что там должно быть. Я просто думаю, осторожность нам не помешает. Помнишь, Шиа Омсворд тоже сначала не верил рассказам о Слугах Черепа и едва за это не поплатился.
      - Вот поэтому я и считаю, что нам надо облазить окрестности, настойчиво повторил Джайр.
      - Но зачем? - горячилась Брин. - Искать приключения на свою голову? А вдруг они действительно так опасны, эти Морды? Что ты будешь делать, если и в самом деле встретишь их? Споешь свою песенку?
      Джайр вспыхнул:
      - И спою, если понадобится. Я обращусь к магии...
      - Магия - это не игрушка, Джайр, - резко оборвала его Брин. - Сколько раз мне тебе повторять?
      - Я просто хотел сказать...
      - Знаю я, что ты скажешь. Ты думаешь, что песнь желаний делает тебя всемогущим. Но ты глубоко ошибаешься. Послушал бы лучше папу, что он говорит о магии. Однажды у тебя будут крупные неприятности. Из-за нее, между прочим. Джайр в недоумении глядел на сестру.
      - А что ты так сердишься? А действительно, что она так распалилась? Все равно ничего это не даст.
      - Прости, пожалуйста. Я просто пообещала маме, что, пока их нет в Доле, мы с тобой забудем о песни желаний. Наверное, поэтому меня вывело из себя, когда ты заговорил о том, что хочешь пойти искать этих Мордов.
      Теперь уже рассердился Джайр, его голубые глаза потемнели.
      - А почему ты даешь за меня обещания, Брин? Кто дал тебе право...
      - Никто, конечно, но мама...
      - Мама ничего не понимает...
      - Вот черт, да перестаньте вы! - Рон Ли умоляюще вскинул руки. - Когда вы ссоритесь, я каждый раз думаю: как хорошо, что я поселился в гостинице, а не под одной крышей с вами. Ладно, оставим все это. Мы говорили о чем? О рыбалке. Так идем мы завтра или нет?
      - Идем, - поддержал его Джайр.
      - Идем, - согласилась Брин. - Как только закончим дела по дому.
      Дальше они шли уже молча. Все это время Брин думала об одержимости Джайра песнью желаний. Мама права: как только представляется случай, Джайр применяет заклятие. Нужно это или не нужно, он не может устоять перед искушением воспользоваться магической силой. Он не видит в этом никакой опасности, потому что в нем эльфийское колдовство проявилось, не так, как в Брин. Совсем не так. Брин действительно может изменять облик и поведение живых существ по своему желанию. Изменять по-настоящему. Джайр создает лишь иллюзии. Видимость изменений. Все, что он делает с помощью магии, только кажется. Естественно, это дает ему большую свободу в экспериментах с заклятием. Он делает все это втайне, но все-таки делает. Даже Брин не знала, как далеко он продвинулся и чему научился.
      День уже отступил, и на землю спустился вечер. Как белесый маяк, полная луна светила над восточным горизонтом, и звезды зажглись в темном небе. Быстро похолодало, в ночном воздухе разлился густой аромат прелых листьев. Лес наполнился писком насекомых и щебетом ночных птиц.
      - Пойдем рыбачить на Раппахалладрон, - внезапно заговорил Джайр. Мгновение все молчали.
      - Даже не знаю, - наконец откликнулся Рон. - В прудах Дола такая же рыба.
      Брин насмешливо поглядела на горца. Странно, похоже, он чем-то встревожен.
      - Но там нет форели, - настаивал Джайр. - И мы можем остаться в Дальне на пару дней. Поживем в лесу, чем плохо?
      - В Доле такой же лес.
      - Дол - это почти как задний двор. - Джайр едва не рычал от досады. А в Дальне еще есть пара неизведанных уголков. Ты что, чего-то боишься?
      - Ничего я не боюсь, - ответил горец, словно бы защищаясь. - Я просто подумал... Ладно, об этом потом. А сейчас я тебе расскажу, что со мной случилось, когда я шел сюда к вам. Я едва не погиб. Этот волчище...
      Брин задумалась и поотстала. Непонятно, что это вдруг Рон так воспротивился предложению Джай pa, - да они уже не одну дюжину раз ходили в Дальн все вместе, и ничего. Чего же им теперь бояться? Она нахмурилась, припомнив встревоженный голос матери. И Рон туда же. Он, похоже, серьезно относится к этим рассказам о Мордах, темных призраках. Действительно, он как-то непривычно сдержан. Раньше Рон всегда первым смеялся над подобными выдумками. Почему же на этот раз он ведет себя иначе? Быть может, внезапно подумала Брин, ему лично пришлось убедиться, что здесь уже не до смеха?
      Прошло около получаса, в просветах между стволами замерцали огни деревни. Стало совсем темно, и только луна освещала тропинку, которая спускалась к ложбине и вблизи деревни превращалась в утоптанную дорогу. Вскоре показались дома, изнутри долетали приглушенные звуки людских голосов. Брин начала уставать. Как хорошо сейчас забраться в постель и заснуть!
      Они миновали старый постоялый двор, владельцами которого перебывало несколько поколений Омсвордов. Он и сейчас считался их собственностью, однако с тех пор, как умерли Шиа и Флик, Омсворды жили в отдельном доме, а постоялый двор передали в пользование своим друзьям и лишь получали определенный доход. Отца вообще никогда не тянуло к подобной деятельности, с раннего детства он мечтал жить своей жизнью, стать Целителем, а не владельцем трактира или постоялого двора. Только Джайр проявлял какой-то интерес к фамильной собственности, да и то потому, что на постоялом дворе вечно толклись чужеземцы и развлекали жителей тихого Дола рассказами о своих приключениях. Да таких приключениях, что даже непоседливый Джайр замирал на одном месте.
      По вечерам на постоялом дворе было шумно и многолюдно. Вот и теперь сквозь распахнутые двери на улицу лился свет, долинцы и чужестранцы сидели в зале за столами, у длинной стойки, шутили и смеялись, попивая местный эль. Рон через плечо улыбнулся Брин и помотал головой. Он не хотел подниматься к себе. Такой славный был день, жалко, если он так быстро закончится.
      Через пару минут они подошли к новому жилищу Омсвордов. Каменный дом, побеленный известью, стоял на пригорке среди деревьев. Осталось только подняться по мощеной дорожке, вдоль живой изгороди и сливовых деревьев, к входу, но Брин вдруг застыла на месте.
      В окне гостиной горел свет.
      - Когда мы выходили утром, никто из вас не оставил зажженную лампу? тихо спросила она, хотя уже знала ответ. Джайр и Рон лишь покачали головами.
      - Может быть, кто-то решил навестить вас? - предположил Рон.
      Брин странно посмотрела на него:
      - Но мы же заперли дверь. Они молча переглянулись, уже начиная тревожиться. Только Джайру, похоже, все было нипочем.
      - Ладно, сейчас посмотрим, кто там пришел, - объявил он и направился к дверям.
      Но Рон остановил его, положив руку ему на плечо:
      - Подожди, Тигра. Не торопись. Джайр раздраженно стряхнул его руку, поглядел на свет в окне, потом на Рона:
      - А кто, ты думаешь, там сидит - один из этих странников?
      - Что ты несешь! - одернула его Брин. - Прекрати!
      Джайр ухмыльнулся:
      - Но ведь и ты подумала об этом, правда? Черный странник пришел нас похитить!
      - И очень любезно с его стороны, что он не забыл зажечь свет, - сухо ответил Рон.
      Они вновь нерешительно поглядели на свет в окне.
      - Ладно, не торчать же нам здесь всю ночь, - наконец проговорил Рон и вытащил из ножен меч Ли. - Пойдем посмотрим. Вы оба держитесь за мной. Если что-то не так, бегите на постоялый двор и приведите людей. - Он нерешительно замолчал. - Впрочем, вряд ли что-то случится.
      Они подошли к самой двери и остановились, прислушиваясь. В доме все было тихо. Брин протянула Рону ключ, и через мгновение они вошли. Тонкий лучик желтого света змеился по полу темной прихожей, ведя в коридор. Поколебавшись, все трое направились в гостиную.
      Там никого не было.
      - Ну вот, никаких тебе Мордов, - бодро заговорил Джайр. - Вообще никого, кроме...
      Он так и не смог закончить. Вторая дверь из гостиной вела в темную сейчас столовую, и из этой двери на свет выступила огромная тень. Мужчина, семи футов росту, закутанный в черный плащ. Широкий капюшон был откинут за плечи, так чтобы ясно было видно лицо. Худое лицо в сетке тонких морщин, обветренное и суровое. В черной бороде и длинных волосах резко выделялись седые пряди. Глаза... они как будто притягивали к себе; глубоко посаженные, проницательные глаза, казалось, видели все, даже то, что скрыто от взора.
      Рон Ли угрожающе обнажил свой меч, незнакомец в ответ поднял руку:
      - Тебе он не понадобится.
      Горец заколебался, испытующе глядя в черные глаза загадочного гостя, потом медленно опустил клинок. Брин и Джайр застыли как вкопанные, не в силах не то что бежать, но даже заговорить.
      - Вам не надо меня бояться. - Низкий голос, казалось, прогремел по всему дому.
      Не то чтобы эти слова придали им уверенности, но незнакомец стоял на месте, не делая никаких попыток приблизиться, и напряжение постепенно спало. Брин быстро взглянула на брата и обнаружила, что тот пристально смотрит на незнакомца, как будто пытаясь что-то вспомнить. Таинственный гость поглядел на него, затем на Рона, потом на Брин.
      - Неужели никто из вас не знает меня? - тихо проговорил он.
      Воцарилась странная тишина, и вдруг Джайр кивнул.
      - Алланон! - возбужденно воскликнул он. - Ты - Алланон.
      ГЛАВА 2
      Они уселись за стол в столовой: Брин, Джайр, Рон Ли и незнакомец. Нет, какой незнакомец - Алланон. Целых двадцать лет его не было в Четырех Землях. Никто не видел его, никто не слышал о нем. Вил Омсворд, наверное, был последним, кто говорил с Алланоном. Но рассказы о нем остались. Их знали все. Рассказы о загадочном суровом скитальце, обошедшем все Четыре Земли, о философе, хранителе древнего знания и наставнике народов, о последнем из друидов - древних мудрецов, спасших мир от хаоса и разрушения после Больших Войн. Именно Алланон семьдесят лет назад повел Шиа и Флика Омсвордов и Мениона Ли на поиски легендарного Меча Шаннары, и Шиа тогда уничтожил самого Чародея-Владыку. Именно Алланон пришел за Билом Омсвордом в Сторлок и убедил его сопровождать эльфийскую девушку Амбель Элессдил в ее походе к источнику силы волшебного дерева Элькрис, и тогда демоны, вырвавшиеся из тьмы Запрета в Западную Землю, вновь были вынуждены вернуться в свою тюрьму. Все они, и Брин, и Джайр, и Рон Ли, знали рассказы об Алланоне, ставшие уже легендами. И еще они знали, что, когда появляется друид, тут-то и начинаются неприятности и беспокойства.
      - Я прошел долгий путь, чтобы найти тебя, Брин Омсворд, - заговорил Алланон усталым и тихим голосом. - Не думал я, что мне придется идти за тобой.
      - И зачем ты меня искал? - спросила Брин.
      - Потому что мне нужна твоя песнь. В полной тишине друид и девушка долго смотрели друг на друга.
      - Странно, - вздохнул Алланон. - Я раньше не понимал. Проявление эльфийской магии в детях Вила Омсворда... Оказалось, что в этом сокрыт глубокий смысл. Поначалу я думал, что это всего лишь неизбежное следствие действия эльфийских камней.
      - Так что тебе нужно от Брин? - нахмурившись, перебил его Рон. Все это начинало ему не нравиться.
      - И от песни желаний? - добавил Джайр. Алланон не сводил с Брин пристального взгляда.
      - Твоих родителей сейчас ведь нет?
      - Нет. И не будет, недели две. Они на юге, лечат больных в деревнях.
      - Я не могу ждать две недели, даже два дня, - прошептал друид. - Нам надо поговорить сейчас же, и ты должна решить, что тебе делать дальше. Решить сейчас. Только боюсь: если ты решишь правильно, на этот раз твой отец меня не простит.
      И тут Брин поняла, о чем говорит Алланон.
      - Мне нужно пойти с тобой? - очень медленно спросила она Но он не ответил на этот вопрос.
      - Сначала я расскажу тебе кое-что. Четырем Землям снова грозит опасность. Зло возвращается в мир. Шиа Омсворд и твой отец уже сталкивались с ним. И теперь все повторяется. - Алланон оперся руками о стол и наклонился к Брин. - Еще до того, как человек появился здесь, на земле, древний мир населяли сказочные существа. И у них была магия, черная и белая. Я думаю, отец тебе говорил об этом. А потом пришел человек, и мир волшебства отступил перед ним. Злых созданий заперли за стеной Запрета, а добрые... они исчезли сами собой, смешались с людьми - все, кроме эльфов. И еще с тех времен сохранилась книга. Книга черной магии, столь могущественная, что даже эльфийские чародеи боялись ее. Ее называли Идальч. Никто не знал, откуда она взялась и кто ее создал. Говорят, она появилась в мире в те времена, когда сама жизнь только лишь зарождалась. Зло не раз обращалось к ее темным тайнам, но в конце концов эльфам удалось завладеть книгой. Слишком велик был соблазн. И все равно лишь немногие маги решились прикоснуться к силе Идальч. И она погубила их. Тогда решено было сжечь книгу. Однако эльфы не успели: Идальч пропала. Потом временами возникали слухи, что кто-то пользуется ее секретами. - Он внезапно нахмурился. - Ну а затем Большие Войны окончательно разрушили древний мир. Почти две тысячи лет после этого человек пребывал в полудиком состоянии, как в самом начале своей истории. Так было, пока друиды не созвали Великий Круг в Параноре и не попытались собрать воедино остатки древних учений, чтобы мудрость древнего мира помогла возродиться миру новому. Они отыскали все магические книги, изучили все предания, сохранившиеся с давних времен, и постепенно проникли в некоторые тайны колдовского знания. К несчастью, не все, что осталось, служило добру. Среди магических книг оказалась и Идальч. Ее отыскал Брона, очень умный и честолюбивый друид.
      - Чародей-Владыка, - тихо выдохнула Брин. Алланон кивнул.
      - Он стал Чародеем-Владыкой, когда сила Идальч одолела его и разрушила его дух. Он и еще кое-кто из друидов заблудились в дебрях черной магии. И потеряли себя. Почти тысячу лет они угрожали самому существованию людей на этой земле. И только Шиа Омсворд, поднявший волшебный Меч, его силой уничтожил Брону и его приспешников. - На мгновение он замолчал. - Но Идальч вновь пропала. Я сам искал ее среди развалин горы Черепа, уже после того как пало царство Чародея-Владыки, и не нашел. Я подумал, что это и к лучшему, что она навечно погребена под руинами. Но я ошибся. Оказывается, и среди людей были последователи Чародея-Владыки. Целая секта. Сила Меча Шаннары уничтожает лишь призраков, вот почему эти колдуны выжили после гибели своего хозяина и господина. Я не знаю, как это им удалось, но они нашли тайник, где хранилась Идальч, и вновь извлекли ее на свет. Они спрятали ее в Восточной Земле, подальше от всех, и вновь принялись копаться в тайнах черной магии. Все это случилось шестьдесят лет назад. Нетрудно догадаться, что с ними стало теперь.
      Брин побледнела и подалась вперед.
      - Ты хочешь сказать, что все повторяется? Что опять появился Чародей-Владыка и Слуги Черепа? Алланон покачал головой:
      - Они все-таки не друиды, не такие, как Брона и те, кто пошел за ним. Да и времени у них было поменьше. Но магия меняет всякого, кто решится прикоснуться к ее секретам. Разница только в сущности изменений. На этот раз все происходит по-другому.
      Теперь уже Брин мотнула головой:
      - Ничего не понимаю.
      - По-другому, - повторил Алланон. - Любая магия, черная ли, белая, как бы подстраивается под того, кто владеет ею, и изменяет его соответственно. В прошлый раз существа, порожденные магической силой, летали...
      Он не закончил. Слушатели быстро переглянулись.
      - А теперь? - спросил Рон. Друид прищурил черные глаза:
      - Теперь Зло просто ходит.
      - Призраки Морды! - выдохнул Джайр. Алланон кивнул:
      - Морды, "черные странники" на языке гномов. Просто иное обличье того же самого Зла. Идальч переделала их по-своему, так же как Брону и его приспешников. Жертвы магии, рабы черной силы, они покинули мир людей и отдались тьме.
      - Значит, то, что болтают, не просто слухи, - пробормотал Рон Ли. Он попытался поймать взгляд Брин. - Я не говорил тебе раньше, чтобы не волновать понапрасну. Но еще в Ли я встретил одного путешественника, и он сказал, что черных странников видели к западу от Серебряной реки. Вот почему, когда Джайр сказал, что хочет выбраться из Дола...
      - Морды зашли уже так далеко? - поспешно оборвал его Алланон. Его явно встревожило это известие. - И когда это было, принц Ли?
      Рон с сомнением покачал головой:
      - Да пару дней назад, точно не помню. Как раз перед тем, как я отправился в Дол.
      - Значит, у нас даже меньше времени, чем я думал. - Морщины на лбу друида, казалось, стали глубже.
      - А что им тут надо? - полюбопытствовал Джайр.
      Алланон поднял суровое лицо:
      - Скорее всего они ищут меня. Тишина, словно эхо, отдалась в темном доме. Все молчали, не отрываясь глядя в глаза друиду.
      - Слушайте внимательно. Крепость Мордов находится далеко, в Восточной Земле. Высоко в горах. Они называют их Вороний Срез. Саму крепость строили тролли, еще во времена Второй Битвы Народов. Ей дали имя Грань Мрака. Горы кольцом окружают долину. В этой долине Морды прячут Идальч. - Он глубоко вздохнул. - Десять дней тому назад я был там, у самого края долины. Я хотел спуститься, забрать книгу магии из тайника и уничтожить Идальч, источник темной силы Мордов. Если не будет книги, иссякнет их сила и угроза жизни народов Четырех Земель исчезнет. А угроза... она существует. И. сейчас я вам расскажу, что это такое.
      После гибели их господина Морды не сидели сложа руки. Полгода назад возобновились пограничные войны между дворфами и гномами. Они и раньше воевали за леса Анара, поэтому новым стычкам никто поначалу не придал значения. Но теперь в этой войне появилось что-то новое. Морды явно направляют гномов. После гибели Чародея-Владыки гномы слегка попритихли, но черная магия вновь поработила их. На этот раз они покорились Мордам. И призраки дали им силу, которую гномам иначе негде было бы взять. Дворфов теснят на юг.