Рабур кивнул, покусывая крепкими зубами кончики усов и верхнюю губу:
      - А если они будут наступать слишком быстро или продвинутся слишком далеко...
      - Этого не случится, - перебил Риска. - Мы им не дадим. Кроме того, они не воспользуются такой возможностью из осторожности. Не решатся двигаться слишком быстро, ведь тогда мы можем обойти их с тыла. Проще заставить нас самих выйти на них и только тогда напасть.
      Они подошли к плоскому выступу скалы и уселись рядышком, глядя в сторону гор. День был ясным и солнечным, однако в стороне от входа в ущелье, в глубине Вольфстаага, долины и хребты окутывала мгла.
      - Это хороший план, - наконец сказал Рабур.
      - Лучший из всех, которые мы смогли придумать, - уточнил Риска. Возможно, Бреман придумал бы еще лучше, будь он здесь.
      - Он скоро придет к нам, - негромко произнес Рабур. - А с ним и эльфы. Вот тогда агрессор окажется в гораздо менее приятном положении.
      Риска молча кивнул, однако думал он о своей недавней ночной встрече с Броной. Одолеть такое чудовище будет нелегко, независимо от того, какое войско выступит против него. Эта война - не простое состязание оружия и людей. Это битва магических сил. В такой войне дворфы окажутся в заведомо проигрышном положении, если не исполнится видение Бремана о талисмане.
      Риска думал о том, где сейчас старик, сбылось ли какое-либо из его видений.
      - Слуги Черепа постараются нас выследить, - процедил Рабур.
      Риска задумался, поджав губы:
      - Постараются, но Вольфстааг не будет к ним слишком благосклонен. Да и не важно, что они увидят. К тому времени, когда они разгадают наши замыслы, будет уже поздно.
      Король подвинулся.
      - Они явятся за тобой, - вдруг сказал он, глядя на друида. - Они знают, что ты представляешь для них самую большую опасность - единственную опасность, кроме Бремана и Тэя Трефенвида. Если тебя убьют, у нас не останется никого, чья волшебная сила могла бы защитить нас.
      Риска с улыбкой пожал плечами:
      - Значит, тебе нужно получше заботиться обо мне, мой король.
      Северяне готовились к атаке дольше, чем рассчитывал Гефтен, но началась она неистово. Ущелье Ведьм примыкало к Восточному Анару довольно широкой частью, а потом резко сужалось, зажатое между двумя вершинами, образующими вход в Вольфстааг. Заранее предполагая, что дворфы окажут сильное сопротивление, армия Чародея-Владыки всей своей мощью ринулась в эту щель, намереваясь прорваться через нее с первой попытки. Будь их противник хуже подготовлен, это бы непременно удалось. Но дворфы годами удерживали вольфстаагские ущелья, отражая набеги гномов, и за это время кое-чему научились. В узком и труднодоступном ущелье перевес в численности не давал северянам прежнего преимущества. Дворфы не пытались перекрыть им дорогу, а обстреливали их, укрывшись на склонах. В извилистом дне ущелья были вырыты ямы-ловушки, огромные валуны, сброшенные сверху, преграждали путь. Стрелы и копья сыпались на противника дождем. Сотни нападавших были убиты во время первого штурма. Особым упорством отличались огромные могучие тролли, доспехи которых выдерживали удары смертоносного оружия, но они были тяжеловесны и медлительны и многие из них попадали в ямы или были раздавлены валунами. И все же северяне продолжали наступать.
      В конце концов их удалось остановить в дальнем конце ущелья. Рабур велел выстроить частокол из бревен позади траншеи, заваленной сухим деревом, и, когда северяне пошли на штурм, приказал все поджечь. Под напором идущих сзади тролли, слишком неуклюжие, чтобы перелезть через частокол, умирали прямо на месте, обгорая до костей. Воздух наполнился воплями и зловонием горелого мяса, атака захлебнулась.
      В полдень северяне снова пошли вперед, однако опять были отбиты. Еще одну атаку они предприняли к вечеру. С каждым разом дворфов оттесняли чуть-чуть дальше. Расположившись по обеим сторонам ущелья, Рабур и его сыновья командовали оборонявшимися дворфами, стараясь удержаться на месте столько, сколько представлялось разумным, а затем отступить, отдавая землю неохотно, но так, чтобы избежать лишних потерь. Рабур с Гефтеном командовали левым флангом, Вирик и Флиир - правым.
      Риске предоставили право распоряжаться собой по собственному усмотрению. Закаленные в бессчетных боях дворфы сражались храбро, каждый раз сдерживая силы, превышавшие их по меньшей мере втрое. Днем крылатые охотники и существа из потустороннего мира не участвовали в атаке, так что Риске не пришлось тратить свою волшебную силу, чтобы поддержать оборону. Кроме того, победа в этой битве не входила в их план. Он состоял в том, чтобы проиграть ее, продержавшись как можно дольше.
      С наступлением сумерек военные действия прекратились, и в горы снова вернулся покой. Сверху в лучах медленно тающего света опустился туман, окутав и нападавших, и оборонявшихся. По мере того как поле зрения сужалось, тишина проникала повсюду, и с гор слетали легкие ласкающие и дразнящие дуновения влажного душного воздуха. В этих прикосновениях чудилось что-то живое, невидимое и бесформенное, но столь же реальное, как наступившая полночь. Это были порождения Вольфстаага, существа, созданные волшебством, столь же древние, как само время, и такие же вечные, как человеческая душа. Дворфы знали их и относились к ним с опаской. К ним не следовало прислушиваться. Они нашептывали лживые речи, посылали обманчивые сны и видения. Внимать им значило призывать смерть. Дворфы знали это, и знание служило им защитой.
      Совсем не так обстояло дело с гномами, расположившимися напротив них в передней части ущелья. Горы и те, кто обитал там, повергали несчастных в ужас. Нечестивые и суеверные, боявшиеся всякого волшебства, особенно того, что жило здесь, они предпочли бы вообще не заходить в Вольфстааг. Здешним божествам нужно было поклоняться, а духов следовало ублажать. Это была священная земля. Однако сила Чародея-Владыки и тех, кто пришел с ним, пугала их еще больше, так что они только теснее смыкали свои ряды с бесстрастными и менее впечатлительными троллями. Но и это они делали неохотно, без особого желания, и дворфы готовы были воспользоваться их страхом.
      Как и предвидел Риска, армия Северной Земли предприняла новую атаку под прикрытием тьмы и тумана за несколько часов до рассвета. Захватчики подошли бесшумно, заполнив все дно ущелья, подножия его высоких склонов и хребтов, и намеревались смести дворфов за счет численного превосходства. Однако Рабур отодвинул линию обороны еще на несколько сотен ярдов в глубь ущелья от того места, где закончился вечерний бой. В промежутке между этими двумя линиями дворфы сложили срубленные ветки и сухие листья в кучи, которые оставалось только запалить. На дне ущелья в промежутках между кострами были устроены завалы из камней и прорыты траншеи. Когда северяне достигли предполагаемой линии обороны дворфов, то обнаружили, что позиции оставлены. Неужели дворфы ушли из ущелья? Отступили под покровом темноты? Вмиг сконфуженные и растерявшиеся, они топтались вокруг, пока их командиры совещались. Наконец они снова пошли вперед. Риска с помощью магии поджег костры, разбросанные по дну и склонам ущелья, и северяне вдруг оказались окутаны пеленой удушливого едкого дыма. Со слезящимися глазами, кашляя и задыхаясь от гари, они упрямо шли вперед.
      Потом Риска наслал на них миражи. Одни он создал при помощи волшебства, другие сотворил из тумана и выслал их плясать в дыму. Зубастые когтистые чудища с красными пастями, алчными черными глазами, сотканные из реальных и мнимых страхов, приближались к задыхавшимся, наполовину ослепшим северянам. Гномы обезумели, визжа от ужаса. Никто не мог удержать их перед лицом этого кошмара. Они нарушили строй и побежали. Теперь ударили дворфы. Воины с пращами, метатели и лучники посылали свои смертоносные камни и стрелы в самую гущу нападавших. Атакующих неуклонно оттесняли, солдаты северян падали замертво у каждого поворота. Наступление было остановлено и отбито. К рассвету ущелье снова принадлежало дворфам.
      На следующий день, исполненные решимости прорваться, северяне предприняли новую атаку. Потери их оказались ужасающими, но дворфы тоже теряли людей, которых им было гораздо труднее заменить. К середине второй половины дня Рабур начал готовиться к отступлению. Два дня продержаться против такой армии - этого было вполне достаточно. Теперь следовало отступить, чтобы заманить врага вперед. Они дождались сумерек, а когда вокруг снова воцарилась тьма, подожгли последнюю траншею, наполненную сухим валежником, прикрытым листьями и травой, чтобы за дымовой завесой выскользнуть прочь.
      Риска остался позади, чтобы задержать погоню. Прежде чем отойти вместе с остальными, он с маленьким отрядом дворфов-охотников какое-то время караулил самое узкое место, расположенное глубоко в ущелье, дабы не допустить возможного наступления. Один из Слуг Черепа попытался пролететь под прикрытием мглы и дыма, но Риска встретил его огнем друидов и отогнал прочь.
      Дворфы шли всю ночь, углубляясь в горы. Их вел Гефтен, участник бесчисленных экспедиций, наизусть знавший все каньоны, перевалы, хребты и пропасти. Они избегали темных теснин, где обитали чудища, сохранившиеся с древнейших времен, те самые, которые давали пищу для суеверий, распространенных среди гномов. Отступавшие держались открытых пространств, расположенных как можно выше, где темнота и туман надежно скрывали их от преследователей. Конечно, в армии Северной Земли имелись разведчики, но в основном это были гномы, а они наверняка не рискнули бы появиться в здешних местах. Войско Рабура двигалось быстро и осмотрительно. Когда полчища Чародея-Владыки снова обнаружат их, они уже окажутся в заранее выбранном месте.
      На следующий день, после того как перед рассветом дворфы сделали привал на несколько часов, а потом пошли дальше, к ним прискакал гонец из маленького отряда, оборонявшего ущелье Петли, расположенное в южной оконечности гор. В тех краях появилась оставшаяся часть войска Чародея. Отряд продвигался от нижнего течения реки Рэбб в глубь страны, чтобы разбить там лагерь, и, по всей вероятности, с наступлением сумерек намеревался атаковать. Дворфы могли бы удерживать ущелье не более одного дня. Рабур посмотрел на Риску и улыбнулся. День - это вполне достаточно.
      В тот вечер, когда солнце уже скрылось за вершинами гор и оттуда, словно ползучее растение в поисках света, начал спускаться туман, дворфы позволили армии северян, идущей от ущелья Ведьм, догнать их. Они ждали в каньоне, на дне которого громоздились гигантские скалы, перемещающиеся коварными пропастями, и напали в тот момент, когда северяне карабкались по открытому склону. Дворфы удерживали свои позиции достаточно долго, а когда наступление противника захлебнулось, снова отступили. С наступлением ночи их преследователи потеряли ориентацию и вынуждены были остановиться.
      К рассвету дворфы исчезли. Северяне снова пошли вперед, сгорая от нетерпения как можно скорее прекратить эту игру в кошки-мышки. Однако в полдень дворфы в очередной раз удивили их. Теперь они заманили врагов в ущелье, заканчивающееся тупиком, а когда те попытались выбраться оттуда, ударили по их неприкрытым флангам. Пока северяне опомнились, дворфы снова исчезли. Так продолжалось весь день: очередная атака, потом отступление. Меньшая армия насмехалась и унижала большую. И все-таки южная оконечность гор неотвратимо приближалась.
      Игра принимала серьезный оборот. Один неверный шаг - и дворфам конец. Гонцы сновали туда-сюда между отрядом, изматывающим врага, шедшего с севера, и дворфами, удерживающими ущелье Петли на юге. Главным было согласовать время. На юге противник напирал изо всех сил, чтобы овладеть ущельем Петли, но дворфы держались стойко. К тому же защищать ущелье Петли было легче, чем взять его, независимо от численности войск с каждой стороны. Однако на рассвете дворфы оставили его и стали отходить. Они делали это медленно и осторожно, чтобы у северян создалось впечатление в близости собственной победы. Армия Чародея-Владыки должна была взять ущелье и ждать, когда их соратники загонят отступающих под напором превосходящих сил дворфов прямо им в руки.
      Близился рассвет, и, пока одна часть армии северян занимала ущелье Петли, другая неуклонно двигалась к югу. Зажатым между ними дворфам бежать было некуда.
      Весь день войско Рабура старалось замедлить наступление врага на юг. Король дворфов использовал все тактические приемы, которыми овладел за тридцатилетнюю войну с гномами. Он обстреливал агрессоров при любой возможности, а если такие возможности не возникали сами собой, то создавал их. Рабур поделил армию на три части, с тем чтобы у врага была очевидная цель, которую ему нужно преследовать. Командование этим самым большим отрядом он поручил своим генералам. Два отряда поменьше, один под командованием самого Рабура, другой под предводительством его сына Вирика, действовали словно клешни, хватающие северян на каждом шагу. Действуя слаженно, они заманивали врага то в одну сторону, то в другую, а когда его фланги оголялись, по очереди наносили удары. Дворфы вертелись и извивались вокруг огромной армии противника с ошеломляющей быстротой, не позволяя поймать себя и атакуя снова и снова.
      К вечеру оба отряда соединились, отступив сколько было возможно. Ночь и туман служили вполне хорошим укрытием, суля надежду, что расправа будет отложена до утра. Однако охота на дворфов продолжалась, ибо северяне слишком разозлились, чтобы ждать. До ущелья Петли оставалось всего несколько миль. Дворфы, по мнению нападавших, оказались в ловушке: у них не было пространства для маневра и места, где можно спрятаться, и северяне были уверены, что смогут взять реванш.
      Когда наступила ночь и над оконечностью долины, куда отступили дворфы, сгустилась тьма, Рабур разослал разведчиков с приказанием подать сигнал, если противник приблизится. Время шло, и действовать надо было быстро. Позвали Гефтена, и он, самый опытный из дворфов по части обороны, подготовил задуманное ранее отступление. Его предполагалось начать, как только стемнеет, и закончить в полночь. Это был самый важный момент плана, разработанного королем и Риской сразу же по возвращении друида из Паранора, плана, который основывался на сведениях, известных только дворфам. Никто, кроме них, не знал, что существует третий проход в горах. Вблизи того места, где соединились их отряды, неподалеку от ущелья Петли располагалось несколько связанных между собой проходов, тоннелей и уступов, которые, извиваясь, уходили из Вольфстаага на восток, в леса Центрального Анара. Гефтен открыл этот потайной ход несколько лет назад, обследовал его с маленьким отрядом дворфов и сообщил о нем королю. Эти сведения держались в строжайшем секрете. Лишь нескольким особо доверенным дворфам разрешалось время от времени пользоваться этим проходом, дабы убедиться, что он свободен, и запомнить все изгибы и повороты. Никому другому этот путь не показывали. Риске поведал о нем Рабур несколько лет назад. Когда армия Северной Земли двинулась на восток, Риска вспомнил об этом и у него возник план.
      Теперь дворфы осуществляли этот план. Они растянулись в длинную цепочку, уходившую на восток в горы по маршруту, тщательно выбранному Гефтеном. Начали возвращаться разведчики, докладывавшие, что северяне приближаются ко входу в долину. Предстояло осуществить самую ответственную часть хитроумного плана - задержать северян, пока дворфы благополучно не уйдут прочь. Рабур вместе с Риской и небольшой группой из двадцати добровольцев пошел на север. Они расположились среди нагромождения камней, откуда просматривался широкий вход в долину, и, как только появился авангард армии Чародея-Владыки, пошли в атаку.
      Это был точный мгновенный удар, рассчитанный только на то, чтобы нарушить строй и внести замешательство, поскольку северяне имели колоссальный перевес в численности. Из своего укрытия в скалах дворфы принялись обстреливать противников из луков, чтобы обратить на себя внимание, а затем отступить. И все же уйти оказалось нелегко. Рассвирепевшие северяне погнались за ними. В темноте горы были полны опасностей: грозные зубчатые скалы, коварные глубокие пропасти и, как всегда в Вольфстааге, мало света. С высоких пиков, клубясь, сползал туман, окутывая все, что находилось на дне долины. Дворфы, лучше, чем их преследователи, знавшие местность, стремительно скользили по лабиринту, но северяне оказывались повсюду, карабкаясь прямо по скалам. Некоторых из защитников догнали, другие сбились в пути. Бой был жестоким. Риска воспользовался магией и, послав огонь друидов в самую гущу преследователей, оттеснил их. Ему на глаза попалась кучка порождений Тьмы, которые остервенело рвались к отчаянно отбивающимся дворфам, и друиду пришлось задержаться, чтобы отбросить и этих.
      Они чуть не поймали его. Завидев вспышки огня друидов, чудища окружили Риску с трех сторон. Блеснули мечи, и порождения Тьмы кинулись на него, стараясь повалить на землю. Дворф дрался с восторгом и яростью. Да иначе и быть не могло, ведь он родился воином. Могучий и стремительный, Риска был непобедим. Отразив их удары, он отбросил нападавших и с помощью друидской магии, сделавшей его невидимым, ускользнул от них.
      Потом он бросился в дальний конец лабиринта догонять отходящих дворфов. Их численность сократилась вдвое, а те, кто остался, выбились из сил и были ранены. Рабур ждал, пока Риска догонит их. Его мрачное лицо покрылось потом. Боевое копье, которое он держал в руке, треснуло и было обагрено кровью.
      - Надо торопиться, - предупредил он, с трудом двигаясь вперед. - Они вот-вот окружат нас.
      Риска кивнул. Из-за скопления больших камней впереди на них полетели стрелы и дротики. Под крики северян, теснивших их сзади, дворфы стали подниматься по склону, ограждавшему долину. Впереди еще один дворф упал с пронзенным стрелой горлом. От двадцати человек осталась лишь горстка. Почувствовав, как гигантская тень заслонила небо, Риска резко повернулся и послал сноп огня вслед одному из крылатых охотников, который собирался спикировать. Туман сгустился. Достаточно было бы оторваться от преследователей лишь на несколько минут, чтобы те потеряли их из виду.
      И дворфы поспешили вперед, превозмогая усталость. Всего восемь воинов добрались до того места, где их ждал Гефтен. Не говоря ни слова, они поспешили за обеспокоенным следопытом, который уводил их в сторону высившихся впереди гор.
      А сзади, продираясь сквозь кусты и ревя от ярости, долину заполняли северяне. Где-то здесь должны быть дворфы. Им не уйти. Скоро они будут пойманы. Охота продолжалась, перемещаясь все дальше на юг к ущелью Петли. Риска подумал, что, если повезет, две половины армии Чародея-Владыки бросятся друг на друга в тумане и каждая будет думать, что перед ней враг. Они успеют перебить множество солдат, прежде чем поймут свою ошибку.
      Дворфы поднимались вверх, туда, где громоздились валуны, за которыми начинался верхний ярус гор. Сюда за ними никто не пойдет, по крайней мере в такой темноте, а к утру их следы совсем затеряются.
      Рабур замедлил шаг и с благодарностью положил руку на широкое плечо друга. Риска улыбнулся королю, но на сердце он ощущал холод и тяжесть. Он знал численность армии, которая охотилась за ними, и понимал, что за существа возглавляли ее. Да, на этот раз дворфам удалось уйти. Они навязали северянам эту долгую и бесполезную охоту, задержали их наступление и остались живы, чтобы снова вступить в битву.
      Но когда настанет час решающей битвы, им придется платить.
      И Риска боялся, что настанет он слишком скоро.
      ГЛАВА 20
      В Арборлоне шел дождь: нудный, нескончаемый ливень, укутавший город пеленой влаги и туманной серости. Вечерело. Дождь начался на рассвете и теперь, спустя девять часов, стихать не собирался. Ярл Шаннара смотрел на него из своего убежища в летнем королевском доме, где прежде он часто уединялся, куда скрылся и на этот раз. Он смотрел, как дождь барабанит по оконным стеклам и сотням луж на дорожках. Как преображает деревья, делая их стволы черными и шелковыми, а листья - ярко-зелеными. От тоски ему казалось, что, если смотреть на дождь достаточно долго, он сможет изменить и его самого. В скверном настроении он пребывал с самого возвращения в город три дня назад. Ярл пришел домой с теми, кто остался от его поискового отряда, - с Преей Старл, Берном Эридденом и двумя Эльфийскими Охотниками, Обанном и Раском. Он привез с собой Черный эльфинит и тело Тэя Трефенвида. Никто не встретил Ярла, и его возвращение никого не обрадовало. Кортан Беллиндарош умер от ран, не приходя в сознание. Трон перешел к его сыну Алитену, и его первым указом стало распоряжение об организации вылазки с целью выследить убийц отца. Безумие! Однако никто не остановил его. Так мог поступить только глупец. Ярл был возмущен и опасался, что эльфам достался безмозглый король. Или не досталось совсем никакого короля, поскольку Алитен Беллиндарош покинул Арборлон неделю назад и с тех пор о нем никто не слышал.
      Стоя в тишине, Ярл смотрел из окна на дождь, на туманную муть, на просветы между падающими каплями, - смотрел неизвестно куда. Его взгляд был пустым. Таким же пустым, как и летний дом, - только он наедине со своими мыслями. Не слишком приятная компания. Мысли не давали ему покоя. Потеря Тэя потрясла его, оказалась гораздо больнее, чем он мог себе представить, гораздо глубже, чем он мог стерпеть. За всю жизнь у него не было друга вернее и ближе, чем Тэй Трефенвид. И не важно, что они выбрали разные пути, что подолгу жили вдали друг от друга. Дружба не прекращалась. То, что Тэй Трефенвид стал друидом, а Ярл Шаннара - капитаном Придворной Гвардии, а потом советником короля, ничего не изменило. Когда Тэй вернулся домой из Паранора в последний раз и Ярл впервые увидел его скачущим по дороге в Арборлон, ему показалось, что они расстались совсем недавно и время ничего не значило. Теперь Тэй ушел навсегда. Он отдал свою жизнь, чтобы его друзья и товарищи остались живы и Черный эльфинит был доставлен в Арборлон в целости и сохранности.
      Черный эльфинит. Убийственное оружие. Глухая злоба поднималась в душе Ярла Шаннары, когда он думал о проклятом талисмане. За эльфинит пришлось заплатить жизнью его друга, а Ярл до сих пор не имел понятия о его предназначении. Зачем он нужен? Что это за цель, которая может оправдать потерю самого драгоценного для тебя человека?
      Ярл не знал ответа. Он сделал то, что должен был сделать, - привез Черный эльфинит в Арборлон, не допустил, чтобы камень попал в руки Чародея-Владыки, хотя всю дорогу боролся с желанием избавиться от камня, бросив его на дно самой глубокой пропасти, которую только можно найти. Окажись он один, Ярл, возможно, так и сделал бы, столь велики были злость и горе от утраты Тэя. Но с ним были Прея и Берн Эридден, и они тоже отвечали за сохранность камня. Так что Ярл привез его домой, как хотел Тэй, и с самого приезда был готов в любой момент отказаться от всяких прав на камень.
      Однако в этом судьба не благоволила к нему. Кортан Беллиндарош умер, его наследник ушел в дурацкий поход. Кому тогда передать эльфинит? Нельзя же отдать его в руки Большого Совета эльфов, этого сборища ни на что не способных старых болтунов, не обладавших ни разумом, ни предвидением, особенно теперь, когда Кортан умер. Нельзя отдать его и Алитену. Во-первых, он отсутствует, а во-вторых, эльфинит никогда и не предназначался ему. Итак, вручить камень следует Бреману, но друид еще не прибыл в Арборлон, если он вообще сюда доберется. По совету Преи и Берна Эриддена единственных, кто мог давать советы в этом деле, - он спрятал Черный эльфинит в глубине дворцовых катакомб, там, где никто никогда не смог бы найти камень без его помощи. Ярл, Прея и искатель, как никто другой, понимали, насколько эльфинит опасен. Они видели, на что способна его темная сила. Сами были свидетелями его безграничной власти. Перед глазами до сих пор стояли все люди и нелюди, в мгновение ока превращенные им в пепел, Тэй Трефенвид, сраженный ответным ударом, несмотря на все свое искусство друида. Черная сила, неподвластная разуму, - проклятие, и она должна быть навсегда спрятана под замок.
      "Я надеюсь, что он стоил твоей жизни, Тэй, - мрачно думал Ярл Шаннара. - Но я не могу постичь этого".
      От дождя его стал пробирать холод, так что заныли кости. Огонь единственный источник тепла в этой большой гостиной - умирал в камине, и Ярл подошел ближе, чтобы подбросить еще несколько поленьев. Сделав это, он уставился на поднимающиеся языки пламени, размышляя о зигзагах судьбы. Он так много потерял в последние несколько недель. Зачем эти потери? Чем все кончится? В чем причина? Ярл покачал головой и откинул назад светлые волосы. Философские вопросы только смущали его. Он был воином и лучше всего разбирался в том, как ответить на удар. Так в чем же суть этого дела? Ярл чувствовал себя побитым и опустошенным. Дождь и мгла за окном как нельзя лучше подходили к его настроению: ни цели, ни ясного будущего, только боль потерь.
      В день возвращения Ярл пошел к родителям Тэя и к Кире сообщить о его смерти. Иначе он поступить не мог. Престарелые родители Тэя приняли известие стоически и, немного поплакав, быстро утешились, усмотрев в нем в связи с собственным приближающимся концом капризы неотвратимой смерти. Но Киру печальная весть совершенно сразила. Рыдая, она повисла у Ярла на груди, в отчаянии цепляясь за него, ища поддержки, которую он не мог дать. Обнимая ее, Ярл думал о том, что она потеряна для него, как и ее брат. Кира, всхлипывая и содрогаясь всем телом, припала к нему сжавшимся комочком плоти и ткани, легким, как воздух, и в тот момент Ярл подумал, что печаль о Тэе - это все, что отныне будет между ними общего.
      Он отвернулся от камина и снова поглядел в окно. Сырой и серый день тянулся нестерпимо медленно, и ничто в нем не давало надежды.
      Входная дверь открылась и снова закрылась, и Прея Старл, сняв в прихожей плащ и повесив его, вошла в комнату. На ее лице и руках блестели капли Дождя, а на гладкой смуглой коже все еще заметны были синяки и царапины, оставшиеся от путешествия к Разлому. Девушка смахнула бусинки воды с кудрявых каштановых волос. Медово-карие глаза внимательно изучали Ярла, словно их удивляло то, что они видели.
      - Они хотят сделать тебя королем, - негромко произнесла она.
      Он уставился на нее:
      - Кто?
      - Они все. Большой Совет, королевские советники, люди на улицах. Придворная Гвардия, армия - все. - Девушка слабо улыбнулась. - Они говорят, будто ты - их единственная надежда. Алитен слишком ненадежен, слишком безрассуден. У него нет опыта. Он ничего не умеет. И не важно, что он уже стал королем, они хотят, чтобы он ушел.
      - Но, кроме него, есть еще два внука!
      - Дети, едва научившиеся ходить. Эльфийский народ не хочет видеть детей на троне Беллиндарошей. Они хотят тебя.
      Ярл недоверчиво покачал головой:
      - Они не могут принять такое решение. Никто не имеет права его принять.
      - Ты имеешь, - сказала Прея.
      Она прошла через комнату к огню. Ее стройное, гибкое тело с кошачьей быстротой и грацией двигалось в полумраке. Ярл залюбовался легкими движениями девушки, ее фигурой. Его восхищала ее душевная сила, особенно теперь, после всего, что случилось. Она стояла перед камином, протянув руки к огню. Потом замерла, не сводя глаз с огня.
      - Я слышала сегодня его голос, - сказала она. - На улице. Голос Тэя. Он звал меня, произносил мое имя. Я слышала его совершенно отчетливо. Повернулась и чуть не столкнулась с человеком, который шел сзади. Я оттолкнула его и, не слушая, что он говорил, стала искать Тэя. - Прея медленно покачала головой. - Но его не было. Мне это почудилось.
      Ее голос понизился до шепота и затих. Она не поворачивалась.
      - До сих пор не могу поверить, что его больше нет, - чуть помедлив, сказал Ярл. - Мне все кажется, что это ошибка, он где-то здесь, того гляди, войдет в комнату.
      Он отвернулся и уставился в темноту у входной двери.
      - Я не хочу быть королем. Я хочу, чтобы Тэй снова ожил. Хочу, чтобы все стало как прежде.
      Девушка молча кивнула, продолжая смотреть на огонь. Дождь барабанил по крыше и по оконному стеклу. Слышался шепот ветра.
      Потом Прея обернулась и, подойдя к Ярлу, застыла перед ним. Он не мог понять, что значит ее взгляд. В нем перемешалось так много разных чувств, что трудно было дать ему определение.
      - Ты меня любишь? - прямо спросила она, глядя ему в глаза.
      Вопрос так удивил Ярла, до такой степени застал его врасплох, что он не смог ответить. Он лишь глазел на нее, разинув рот.
      Прея улыбнулась, решив, что он не может подобрать слова. Ее глаза наполнились слезами.
      - Ты знаешь, что Тэй был влюблен в меня? Он медленно, удивленно покачал головой:
      - Нет.
      - Сколько я себя помню. - Она помолчала. - Как ты всю жизнь был влюблен в Киру. - Быстро протянув руку, она приложила палец к его губам. Нет, дай мне закончить. Это нужно сказать. Тэй любил меня, но никогда не стал бы ничего предпринимать. Даже не заговорил бы об этом. Он был так верен тебе, что не мог переступить через вашу дружбу. Знал, что я предназначена тебе, и, хотя не был уверен в твоих чувствах, не хотел вмешиваться, считая, что ты полюбишь меня и женишься на мне. Он знал о Кире, но знал и о том, что она тебе не пара, даже когда ты сам этого не понимал.
      Прея подошла еще на шаг ближе. Слезы текли по ее щекам, но она не обращала на них внимания:
      - Ты никогда не знал Тэя Трефенвида с этой стороны. Он был сложным человеком, как и ты, впрочем. Вы оба понимали друг друга совсем не так хорошо, как вам казалось. Каждый из вас был тенью другого, и в некоторых вопросах вы отличались друг от друга, как тень отличается от живого человека. Я знала, в чем эти различия. Всегда знала.
      Она проглотила комок, подступивший к горлу.
      - Теперь и ты должен узнать это. Узнать, что значит жить, когда твоя тень умерла. Тэя больше нет, Ярл. А мы есть. Что с нами будет? Нам решать. Тэй любил меня, но он мертв. Любишь ли ты меня? Любишь ли так же сильно? Или между нами всегда будет стоять Кира?
      - Кира замужем, - тихо произнес Ярл, и его голос дрогнул.
      - Кира жива. А жизнь всегда рождает надежду. Если она так нужна тебе, возможно, ты сможешь добиться ее. Но ты не можешь иметь нас обеих. Я потеряла одного из двух самых дорогих мужчин в моей жизни. Потеряла его, не успев даже поговорить с ним, как говорю сейчас с тобой. Я не допущу, чтобы это произошло во второй раз. - Она помолчала, чувствуя неловкость от того, что собиралась сказать, но не отвела глаза. - Хочу сказать тебе еще кое-что. Если бы Тэй предложил мне выбирать между вами, я бы, наверно, выбрала его.