Глава 6

Этой ночью они разбили лагерь под пологом Черных Дубов, на маленькой полянке у самой опушки, скрытой огромными деревьями и густыми кустами, за которыми всего в пятидесяти ярдах к западу начинались мрачные низины Клета, невидимые отсюда. Тяжелый туман в лесу рассеялся, и они смогли рассмотреть над собой роскошный навес из переплетающихся ветвей и листьев в нескольких сотнях футов над их головами. Мрачные низины казались вымершими, а среди огромных дубов всю ночь не смолкали звон насекомых и шуршание зверьков. Приятно было снова слышать живые звуки; в первый раз за последние дни трое утомленных путников наконец смогли хоть как-то отдохнуть. Но еще теплились воспоминания о их предыдущем путешествии в эту обманчиво спокойную местность, когда несколько нескончаемых дней они блуждали по лесу и едва не попали в зубы голодным волкам, охотящимся в самой его чаще. Кроме того, они слышали слишком много историй о неудачливых путниках, пытавшихся пересечь этот самый лес, чтобы не придавать значения услышанному.

Однако на самой окраине Черных Дубов молодые южане могли чувствовать себя в безопасности, и потому они немедленно приступили к разведению костра. Сухого дерева здесь было вполне достаточно. Они сняли отсыревшую одежду и вывесили ее перед костерком. Вскоре была готова и еда — первый горячий ужин за пять дней — и в считанные минуты с ней было покончено. Земля в лесу была мягкой и ровной, и служила им удобной постелью после полужидкой грязи низин. Они молча лежали, глядя вверх, на медленно покачивающиеся вершины могучих деревьев, яркий свет костра словно взлетал к небу бледно-оранжевыми искрами, отчего казалось, что это горит огонь на алтаре какого-то величественного храма. Отблеск костра танцевал и падал на грубую кору и мягкий зеленый мох, темными прядями свисающий с массивных стволов. Лесные насекомые ровно и спокойно жужжали. Изредка одно из них залетало в пламя костра и заканчивало свою краткую жизнь в маленькой яркой вспышке. Пару раз они слышали, как за кругом света костра в кустах шуршит какой-то маленький зверек, наблюдая за ними из темноты.

Спустя какое-то время Менион повернулся на бок и с интересом взглянул на Шеа.

— В чем источник силы этих камней, Шеа? Неужели они исполняют любое желание? Я все еще не уверен‡ Его голос смолк, и он еле заметно покачал головой. Шеа по— прежнему неподвижно лежал на спине и глядел вверх, обдумывая события прошедшего дня. Он понял, что ни один из его спутников с момента загадочного видения Черных Дубов ни разу не упоминал об Эльфийских камнях, внушающих трепет своей непостижимой силой. Он бросил взгляд на Флика, неотрывно уставившегося на него.

— Не думаю, что я до такой степени могу ими управлять, — быстро сказал Шеа. — Я не знаю, даже, может быть, ~они~ сами принимают решение‡— Он помолчал, а затем задумчиво повторил: — Не думаю, что я могу ими управлять.

Менион медленно кивнул и снова лег на спину. Флик прочистил горло.

— Какая разница? Ведь они вывели нас из этого зловещего болота, верно?

Менион пристально взглянул на Флика и пожал плечами.

— Полезно было бы знать, в каких случаях мы можем рассчитывать на их помощь, как ты думаешь? — Он глубоко вздохнул и заложил руки за голову, взгляд его остановился на костре у его ног. Флик, лежащий по другую сторону беспокойно заворочался, переводя взгляд с Мениона на брата и обратно. Шеа хранил молчание, глядя в какую-то незримую для других точку в вышине.

Прошли долгие минуты, прежде чем горец заговорил снова.

— Что ж, по крайней мере, сюда мы добрались, — бодро заявил он. — Теперь снова в путь!

Он сел и принялся быстро вычерчивать на сухой земле карту местности. Шеа и Флик сели рядом с ним и молча наблюдали.

— Вот мы, — указал Менион на пятно на карте, изображающее окраину Черных Дубов. — По крайней мере, я так думаю, — быстро добавил он. — К северу от нас Туманное болото, а еще севернее — Радужное озеро, в которое впадает Серебряная река, вытекающая из восточных лесов Анара. Завтра нам лучше всего было бы двигаться на север, пока не доберемся до края Туманного болота. Затем мы обогнем топи по самому краю, — он прочертил длинную линию, — и окажемся на другом краю Черных Дубов. Оттуда мы продолжим идти на север, пока не доберемся до Серебряной реки, а она безопасным путем приведет нас в Анар.

Он замолчал и обвел взглядом своих спутников. Ни один из них, казалось, не разделял его планов.

— В чем дело? — в недоумении спросил он. — По этому плану мы минуем Черные Дубы, не проходя сквозь них напрямик, что было причиной всех наших бед в прошлом походе. Не забывайте, что волки все еще бродят где-то в глубине леса!

Шеа медленно кивнул и нахмурился.

— Дело не в плане в целом, — начал он нерешительно, — но мы слышали истории о Туманном болоте‡ Менион с досадой хлопнул себя по лбу.

— О нет! Только не эти старушечьи байки про Туманного Призрака, который будто бы блуждает по краям болота, поджидая и пожирая сбившихся с пути странников! Только не говорите мне, что вы в это верите!

— Тебе не стоило бы так говорить, — вспылил Флик. — Или ты забыл, кто уверял нас перед тем самым походом, что нам нечего бояться в Черных Дубах!?

— Ну ладно, — примиряюще сказал следопыт. — Я не утверждаю, что это мирные земли и что в этих лесах не водятся порой очень странные создания. Но этого, как его называют, болотного призрака не видел никто, а волков мы видели своими глазами. Что вы выбираете?

— Я полагаю, твой план — лучший, — торопливо вмешался Шеа. — Но я бы предпочел немного повернуть к востоку, пока мы будем идти по лесу, чтобы миновать окраину Туманного болота.

— Согласен! — воскликнул Менион. — Но это может оказаться довольно трудным, потому что мы вот уже три дня не видели солнца и не можем точно определить, в какой стороне восток.

— Просто влезть на дерево, — небрежно обронил Флик.

— Влезть на‡— медленно проговорил следопыт, не скрывая своего изумления. — Ну конечно же! И как же это я об этом не подумал? Я просто залезу на пару сотен футов вверх по скользкой, мокрой, покрытой мхом коре, пользуясь голыми руками и ногами! — Он покачал головой, изображая деланное восхищение. — Иногда ты меня просто потрясаешь.

Он устало взглянул на Шеа, ожидая, что тот согласится со сказанным им, но Шеа взволнованно подбежал к брату.

— Ты взял с собой снаряжение для лазания? — с надеждой в голосе спросил он, и когда тот кинул, Шеа с чувством хлопнул его по широкой спине.

— Специальные ботинки, перчатки и веревка, — быстро объяснил он сбитому с толка принцу Лиха. — Никто в Доле не может сравниться с Фликом в мастерстве лазания по деревьям, и если кто-то и может влезть на такое чудовище, то это он.

Менион непонимающе покачал головой.

— Ботинки и перчатки, — продолжал Шеа, — при необходимости смазываются особой мазью, которая придает им такую цепкость, что в них можно влезть даже по мокрому и замшелому стволу. Так что завтра он влезет на один из этих дубов и узнает положение солнца.

Флик довольно ухмыльнулся и кивнул.

— Да, в самом деле, чудо из чудес. — Менион покачал головой и поглядел на крепко сбитого юношу. — Даже тугодумы начинают соображать. Друзья мои, не все еще потеряно!

Следующим утром, когда они пробудились, в лесу было еще темно, и лишь слабые лучики солнечного света просачивались сквозь кроны огромных дубов. С низин в лес протянулась тонкая пелена тумана, и когда они взглянули с опушки в сторону топей, они предстали все такими же пасмурными и унылыми, какими они запомнились им. В лесу было довольно холодно, но это был не сырой и пронизывающий холод низин, а свежий, бодрящий морозец раннего утра в лесу. Они быстро перекусили, а затем Флик стал готовиться к предстоящему восхождению на один из гигантских дубов. Он натянул прочные мягкие ботинки и перчатки, затем Шеа смазал их густой клейкой массой из маленькой баночки. Менион озадаченно наблюдал за его действиями, но вскоре его любопытство сменилось изумлением, когда коренастый юноша с неожиданной для его комплекции и трудности задачи легкостью обхватил основание огромного ствола и стал ловко и быстро карабкаться вверх по стволу. Сильные руки и ноги поднимали его сквозь чащу ветвей, но с каждым метром его продвижение становилось все более медленным и трудным. Он вскоре скрылся из виду, достигнув верхушки дуба, затем вновь появился, торопливо спускаясь по гладкому стволу, спеша вернуться к ожидающим его внизу друзьям.

Его снаряжение было быстро собрано, и путники двинулись в северо-западном направлении. Судя по тому, что сказал Флик о положении солнца, выбранный путь должен был привести их к восточному краю Туманного болота. Менион уверял, что этот лес можно преодолеть за день. Сейчас было раннее утро и они решили, что еще до наступления темноты выйдут из-под полога Черных Дубов. Они шли, держась поближе друг к другу, ровным шагом, иногда чуть ускоряя его. Первым шел остроглазый Менион, выбирая лучшую тропу, полагаясь в окружающем сумраке в основном на свое чувство направления. Сразу же за ним шагал Шеа, а замыкал вереницу Флик, время от времени бросающий через плечо взгляды в полумрак леса. Они трижды останавливались на отдых и еще раз чтобы слегка перекусить, а затем снова шли и шли. Время от времени они перекидывались парой слов, подбадривая и обнадеживая друг друга. День прошел быстро, и вскоре уже стало заметно приближение ночи. Лес по-прежнему простирался во всех направлениях, без малейшего просвета среди огромных деревьев. Кроме того, вокруг снова начала клубиться, постепенно сгущаясь, тяжелая серая мгла. Но этот туман не походил на прежний. Он был лишен той бесплотности, как в низинах; он словно лип к телу и одежде. Казалось, будто сотни маленьких, холодных и влажных рук пытаются повалить тебя на землю, и все испытывали неподдельное отвращение от этих настойчивых прикосновений. Менион заявил, что этот тяжелый, мглистый туман поднимается из Туманного болота, а значит, они совсем близки к лесной опушке.

Постепенно туман сгустился настолько, что троица не могла разглядеть ничего дальше, чем на несколько футов, из-за чего Менион перешел на медленный осторожный шаг, и, чтобы не потеряться, они старались держаться еще теснее, чем прежде. К этому времени настолько стемнело, что и без сырой мглы лес выглядел бы непроглядно черным; но туман, поднимающийся тяжелой влажной стеной, заранее обрекал на неудачу их попытки найти хоть какую-то тропу. Казалось, что путники попали в мрачное преддверие ада, где лишь твердость земли, по которой они ступали, напоминала им о реальном мире. В конце концов мгла и сумрак сгустились так, что Менион велел всем связаться между собой одной веревкой, чтобы не потерять друг друга. Они незамедлительно обвязались и медленно двинулись дальше. Менион догадывался, что они должны быть где-то совсем близко от Туманного болота, и пристально всматривался в серую тьму впереди в надежде уловить хоть какой-нибудь просвет.

Тем не менее, когда он в итоге добрался до края болота, тянущегося вдоль северной окраины Черных Дубов, он не замечал этого, пока неожиданно для себя не провалился по колено в темно-зеленую воду. Холодная смертельная хватка болотной грязи и сама внезапность происшедшего настолько ошеломили следопыта, что прежде, чем он успел что-либо сделать, его ноги провалились еще глубже. И только тогда его быстрый оклик спас Шеа и Флика от подобной же участи. Ответив на его призыв, они взялись за связывающую их веревку и вырвали товарища из смертельных объятий трясины. Неподвижные, затянутые слизью воды огромного болота лишь покрывали тонким слоем бездонную толщу грязи, которая поглощала свои жертвы так же верно, как зыбучий песок, хотя и вдвое медленнее. Любой человек или зверь, попавший в нее, был обречен на медленную смерть от удушья в ее неизмеримых глубинах. Бессчетные века неподвижная поверхность болота заманивала неосторожных путников, желающих пересечь, обойти или, возможно, только взглянуть на его темные воды, и их разложившиеся останки теперь лежали в общей могиле под тяжелым слоем грязи. Трое путников безмолвно стояли на берегу болота, испытывая мрачный ужас при мысли о тайнах, скрытых в его глубинах. Даже Менион Лих вздрогнул, вспоминая короткое, но цепкое приглашение трясины разделить судьбу многих неудачников. Они стояли, словно зачарованные, и на какой-то миг им показалось, что перед ними движется процессия мертвых теней, но затем все исчезло.

— Что случилось? — вдруг воскликнул Шеа, и его голос словно сорвал завесу безмолвия. — Мы не должны были выходить к этому болоту!

Менион поднял глаза к небу, помедлил и покачал головой.

— Мы слишком отклонились к западу. Нам теперь придется идти по краю трясины на восток, пока мы не выберемся из этого тумана и из Черных Дубов.

Он смолк, вспомнив о времени суток.

— Я в таких местах не ночую, — резко возразил Флик, угадав, к чему клонит следопыт. — Лучше уж я буду идти всю ночь и весь следующий день — или даже два дня!

Вскоре было решено продолжить путь по краю Туманного болота, пока они не выберутся на открытую местность на востоке, где и переночуют. Шеа, однако, не хотелось ночевать на равнине, ибо он помнил о Носителях Черепа, которые могли без труда застать их там врасплох, но растущий ужас перед болотом пересилил даже этот страх, и единственным желанием было уйти отсюда поскорее и как можно дальше. Троица подтянула веревки на поясах и, держась вплотную друг к другу, двинулась вдоль неровного берега болота, не отрывая глаз от еле заметной тропы. Менион осторожно вел их, обходя стороной переплетения скользких корней и пучков травы, во множестве попадающихся у края болота, спутанные очертания которых словно оживали в тусклом неверном свете, просачивающемся сквозь волны серого тумана. Временами земля переходила в мягкую грязь, подозрительно напоминающую болотную топь, и им приходилось огибать эти участки. Иногда путь им преграждали громадные деревья, тяжело склонившие свои могучие стволы к ровной безжизненной поверхности болота, с печально обвисшими ветвями, неподвижно ожидающие смерти, лежащей несколькими дюймами ниже. Если низины Клета можно было назвать умирающими землями, то это болото было воплощением самой смерти — бесконечной, безвременной, ждущей без движения, без звука, без предостережения, скрытой в самой земле, которую сама же так жестоко уничтожила. Леденящая сырость низин чувствовалась и здесь, но к ней примешивалось беспричинное ощущение, что в тумане витает тяжелая густая слизь болотных вод, липнущая к телу усталых путников. Туман, окружающий их, медленно клубился, но ни малейший ветерок не шуршал здесь высокой болотной травой или кронами гниющих дубов. Здесь царила неподвижность, тишина вечной смерти, единолично правящей в своих владениях.

Они шли уже около часа, когда Шеа впервые почувствовал, что что-то изменилось. Для этого чувства не было никакой причины; оно постепенно овладевало им, пока он не перепробовал все чувства в попытках найти источник беспокойства. Наконец он с леденящей уверенностью пришел к выводу, что они здесь не одни — что за их спинами скрывается нечто невидимое, скрытое от их глаз туманом, но ясно видящее их. На какой-то миг эта мысль привела юношу в такой ужас, что он потерял дар речи и не мог пошевелить даже пальцем. Он мог только шагать вперед, не в силах даже думать, ожидая, когда же произойдет нечто невыносимо страшное. Но затем отчаянным усилием воли он справился с бешено мчащимися мыслями и резко заставил своих спутников остановиться.

Менион озадаченно обернулся и хотел было что-то сказать, но Шеа поднес палец к губам, заставив его замолчать, и указал рукой на болото. Флик уже опасливо поглядывал в этом направлении, шестым чувством уловив страх брата. Долгие мгновения они неподвижно стояли на краю топи, сосредоточив слух и зрение на непроницаемом тумане, тяжело клубящемся над поверхностью мертвой воды. Безмолвие угнетало их.

— Думаю, тебе показалось, — прошептал наконец Менион, ослабляя бдительность. — Иногда уставшему человеку может померещиться, что он видит опасность, которой на самом деле нет.

Шеа отрицательно покачал головой и взглянул на Флика.

— Не знаю, — признал тот. — Мне казалось, я что-то почувствовал‡

— Туманный Призрак? — с усмешкой проворчал Менион.

— Может быть, ты и прав, — быстро проговорил Шеа. — Я и в самом деле устал, и мне вполне могло что-то показаться. Давайте идти дальше, нам надо выбираться отсюда.

Они торопливо продолжили свой жуткий путь, но еще несколько минут настороженно искали вокруг признаки чего-то необычного. Ничего не происходило, и постепенно их внимание начало отвлекаться на посторонние вещи. Шеа уже сумел убедить себя, что ошибся и стал жертвой собственного богатого воображения и недосыпания, когда Флик вдруг испуганно вскрикнул.

В тот же миг Шеа ощутил резкий рывок веревки, связывающей их, и его потащило в сторону гибельного болота. Он потерял равновесие и упал, не в силах различить что-либо в тумане. Ему показалось, что на исчезающе малое мгновение в воздухе мелькнуло тело брата, висящее в нескольких футах над водой, по-прежнему обвязанное веревкой. В следующую секунду Шеа ощутил, как его ноги погружаются в холодную трясину.

Они все погибли бы, если бы не быстрая реакция принца Лиха. При первом же резком рывке веревки он, пытаясь устоять на ногах, машинально схватился за первое же, что попалось под руку. Это оказался огромный, полузатопленный ствол дуба, так глубоко ушедший в мягкую почву, что его верхние ветви оказались на высоте человеческого роста. Менион Лих обхватил одной рукой ближайший сук, а другой — перехватил веревку у пояса и попытался вытянуть ее на себя. Шеа, уже по колено ушедший в болотную грязь, почувствовал, как натянулась веревка со стороны Мениона, и собрался с силами, чтобы помочь ему. Из тьмы над болотом донесся отчаянный вопль Флика, и Менион с Шеа дружно, ободряюще закричали ему в ответ. Внезапно веревка между Фликом и Шеа ослабла, и из серого тумана возникла фигура отчаянно отбивающегося Флика, все еще висящего над поверхностью воды, перехваченного за пояс чем-то похожим на зеленоватое, покрытое водорослями щупальце. В правой руке он сжимал длинный серебристый кинжал, угрожающе сверкающий и методично вонзающийся в держащее его щупальце. Шеа изо всех сил рванул на себя связывающую их веревку, пытаясь помочь брату освободиться, и в следующий миг ему это удалось — щупальце скрылось в тумане, выпустив вырывающегося Флика, который, как и следовало ожидать, рухнул в трясину.

Шеа еле успел вытащить изнуренного борьбой брата из хватки болота, освободить его от веревки и помочь подняться на ноги, когда из туманной мглы вылетело еще несколько зеленых щупалец. Они сбили с ног оглушенного Флика, а одно обхватило левую руку ошеломленного Шеа, не успевшего увернуться. Он ощутил, что его тянет в сторону болота, и выхватил свой кинжал, яростно вонзив его в покрытое слизью щупальце. Сражаясь, он краем глаза заметил в трясине что-то громадное, скрытое в ночи и сером тумане. Флик рядом с ним боролся с хваткой сразу двух щупалец, но его крепкое тело неуклонно приближалось к воде. Шеа доблестно освободился от щупальца, окольцевавшего его руку, одним сильным ударом разрубив отвратительную плоть; бросившись на помощь брату, он почувствовал, как еще одно щупальце схватило его за ногу и дернуло на себя. Он упал, ударился головой о корень дуба и потерял сознание.

И снова их спас Менион, проворно появившийся из тьмы; его длинный меч тускло блеснул, описав широкую дугу, и мощным ударом отсек щупальца, державшие потерявшего сознание Шеа. Секунду спустя горец уже стоял рядом с Фликом, прорубив себе дорогу сквозь заслон щупалец, внезапно метнувшихся к нему из темноты, и серией быстрых рассчитанных ударов освободил юношу. На миг все щупальца вновь растаяли в болотном тумане, и Флик с Менионом поспешили оттащить потерявшего сознание Шеа от опасной воды. Но прежде, чем им удалось достичь границы огромных дубов, зеленые щупальца вновь вылетели из тьмы. Без промедления Менион с Фликом закрыли своими телами беспомощного друга и начали рубить тянущиеся к ним щупальца. Сражение проходило в тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием бойцов, наносящих все новые и новые удары, отсекающих куски плоти и даже концы хищных щупалец. Но наносимые им раны, казалось, ничуть не действовали на болотное чудовище, после каждого удара нападающее с удвоенной яростью. Менион выругался, потому что только сейчас догадался, что сразу должен был взять свой длинный ясеневый лук и выпустить стрелу в кроющееся в тумане чудовище.

— Шеа! — отчаянно вскричал он. — Шеа, очнись, ради всего святого, или нам конец!

Лежащая за их спинами фигура слабо шевельнулась.

— Вставай, Шеа! — хрипло выкрикнул Флик. Его руки болели от огромного напряжения битвы.

— Камни! — закричал Менион. — Достань Эльфийские камни!

Шеа с трудом поднялся на колени, но усталость заставила его вновь повалиться на землю. Он услышал крик Мениона и неуверенно потянулся к своему рюкзаку, но в тот же миг понял, что выронил его, пока помогал Флику. Он увидел, что рюкзак лежит несколькими ярдами правее, а над ним угрожающе покачиваются щупальца. Казалось, в тот же момент это понял и Менион, с диким криком рванувшийся вперед, прорубая длинным мечом себе дорогу. Рядом с ним двигался Флик, держа в руке маленький кинжал. Черпая последние капли своей силы, Шеа поднялся на ноги и бросился к рюкзаку, где лежали бесценные Эльфийские камни. Его стройная фигура проскользнула между хватающими воздух щупальцами, и он всем телом упал на рюкзак. Его рука уже проникла внутрь и шарила в поисках мешочка, когда до его вытянутых ног добралось первое щупальце. Дергая ногами и отбиваясь, он сумел выиграть еще несколько секунд, необходимых, чтобы найти камни. Какой-то миг ему казалось, что они пропали. Затем его пальцы сомкнулись на маленьком мешочке, и он выхватил его их лежащего рюкзака. Неожиданный удар изогнувшегося щупальца чуть не выбил камни у него из рук, и он изо всех сил прижал их к груди, мучительно медленно развязывая веревку. Флика оттеснило назад, он споткнулся о растянувшееся тело Шеа и упал навзничь, а сверху на них обрушились щупальца. Теперь между ними и злобным чудовищем стояла только фигура Мениона, обеими руками сжимающего рукоять длинного меча Лиха.

Почти бессознательно Шеа вытащил из мешочка три синих камня и собрал их в ладонь. Юноша отполз назад, с трудом поднялся на ноги и с диким торжествующим воплем поднял к небу слабо светящиеся Эльфийские камни. Скрытая в них сила мгновенно вспыхнула, разгоняя тьму своим слепящим голубым светом. Флик и Менион попятились, прикрыв глаза руками. Щупальца медленно, неуверенно отступили назад, а когда трое спутников осмелились снова открыть глаза, они увидели, как ослепительный свет Эльфийских камней прочертил туман над болотом, прорезая его испарения, словно ножом. Они увидели, как синий луч с невероятной силой ударил в огромную отвратительную тушу, тяжело уходящую под покрытую пленкой слизи воду. В тот же миг сияние вокруг отступающего чудовища достигло яркости небольшого солнца, и вода вспыхнула голубым пламенем, взметнувшимся в затянутое тучами небо. Какое-то мгновение перед ними пылал огонь и свет, затем все пропало. Вернулись туман и ночь, и трое спутников опять остались одни во мраке болота.

Они торопливо вложили оружие в ножны, подобрали лежащие рюкзаки и скрылись среди громадных черных дубов. Болото оставалось все таким же безмолвным, как и перед неожиданным нападением, его темная вода в серой дымке хранила настораживающую неподвижность. Без единого слова они рухнули на землю, привалившись к стволам огромных деревьев, и некоторое время сидели молча, глубоко дыша, еще не веря, что спасли свои жизни. Вся битва произошла быстро, промелькнув подобно краткому жуткому мигу в чудовищно реальном кошмаре. Флик, провалившийся в болото, был совершенно мокр, а Шеа промок до пояса. От холодного ночного воздуха их обоих начала бить дрожь; отдохнув лишь считанные минуты, они медленно двинулись дальше, в надежде спастись от холода, от которого уже начинали неметь руки и ноги.

Понимая, что им следует быстрее миновать заболоченные земли, Менион встал, оторвав усталое тело от покрытого шершавой корой ствола дуба, и одним плавным движением закинул за плечи свой рюкзак. Шеа и Флик с чуть меньшей готовностью последовали его примеру. Они кратко посовещались, решая, в каком направлении теперь следует двигаться. Выбор был прост: идти напрямик через Черные Дубы и рисковать заблудиться или наткнуться на стаю бродячих волков, или же двигаться вдоль болота, что чревато второй встречей с Туманным Призраком. Ни один из предстоящих путей их не казался им лучше другого, но бой с существом из Туманного болота был еще слишком свеж в их памяти, и им вовсе не хотелось снова повстречать его. Поэтому они приняли решение держаться леса, попытаться пройти вдоль края болота, и надеяться через несколько часов выйти на открытую равнину. Сейчас они настолько устали, что долгие часы ходьбы и напряженного ожидания опасности ослабили и притупили здравый смысл, каким они обладали еще утром. Они устали от того странного мира, в котором оказались, и единственной отчетливой мыслью в их затуманенном разуме было стремление вырваться из этого гнетущего леса и получить хоть несколько часов долгожданного сна. Это желание затмевало в их мыслях все остальное и заставляло забыть обо всякой осторожности, так необходимой им, и они упустили из вида даже то, что им следует вновь обвязаться веревкой.

Путешествие продолжалось как и раньше, спереди шел Менион, в нескольких шагах за ним — Шеа, замыкал Флик; шагали они бесшумно и ровно, вдохновленные мыслью о том, что впереди лежат залитые солнцем открытые равнины, которые приведут их в Анар. Туман, казалось, немного рассеялся, и хотя фигура Мениона все еще казалась тенью, Шеа уже различал ее достаточно ясно, чтобы следовать за ним. Но иногда и Шеа, и Флик теряли из виду спину шагающего впереди и устало искали взглядом тропинку, которую прокладывал для них Менион. Мучительно медленно тянулись минуты, сон все большей настойчивостью брал свое и внимание их начало притупляться. Минуты превращались в долгие, бесконечные часы, а они по-прежнему медленно шагали вперед сквозь туманную мглу Черных Дубов.