Она смолкла. Ее душили слезы.
      - Мы не смогли спасти их, - закончила она.
      Рен почувствовала внутри пустоту. Она порывисто обняла бабушку, последнюю родную душу, которая связывала ее с мамой и напоминала об отце. Голова королевы склонилась к плечу внучки, и тонкая рука обняла ее за плечи. Они долго сидели так, обнявшись, боясь нарушить тишину и потерять друг друга. Рен попыталась вызвать в памяти образ матери, но тщетно. Он ускользал. Она видела только бабушку. Сердцем девушка поняла: каким бы тяжелым для нее ни было чувство утраты, оно никогда не сравнится с тем, что испытывает королева.
      Наконец они отстранились друг от друга, и королева улыбнулась, на этот раз даже весело и ободряюще.
      - Я так рада, что ты пришла, Рен, - повторила она. - Я так ждала нашей встречи.
      - Бабушка, - сказала Рен, и это слово, произнесенное вслух, прозвучало так странно, - Я все еще не понимаю, почему послали меня. Алланон сказал, что я должна найти эльфов, потому что Четыре Земли не смогут залечить свои раны, пока эльфы не вернутся. А ты говоришь о видении Эовен, будто мой приход спасет эльфов. Но как? Ведь вы давно вернулись бы, если бы это было возможно.
      Улыбка сползла с побледневшего лица королевы.
      - Боюсь, девочка, что все намного сложнее.
      - Почему? Разве вы не можете уйти, если решите?
      - Можем.
      - Так почему же вы до сих пор этого не сделали? Что удерживает вас? Чувство долга? Неожиданное появление демонов? Или что-то случилось с Элькрис?
      - Нет, с ней все в порядке. - Она неуверенно замолчала.
      - Тогда откуда появились демоны? Спокойное лицо королевы слегка напряглось.
      - Мы точно не знаем, Рен.
      Она говорила неправду. Рен почувствовала эту неправду в голосе бабушки и прочитала по глазам Эовен. Потрясенная, обиженная, даже рассерженная, она смотрела на королеву, не веря собственным ушам.
      "Между нами нет секретов? - Рен повторила про себя слова бабушки. Что же ты скрываешь?" А Элленрох Элессдил, казалось, не замечала тревоги внучки. Она опять протянула руку и сердечно обняла ее. И Рен, поборов искушение, не отстранилась. Она подумала, что, видимо, у бабушки есть причина скрытничать. Все выяснится в свое время. Зато теперь она знает правду о своей семье. Она подавила свои чувства: ведь она из скитальцев, и Гарт недаром учил ее быть терпеливой. Она умеет ждать.
      - У нас будет время, чтобы поговорить об этом завтра, дитя мое, прошептала королева ей на ухо. - Сейчас тебе нужно поспать, а мне подумать.
      Ее улыбка стала такой печальной, что у Рен сжалось сердце.
      - Эовен проводит тебя в твою комнату. Твой друг Гарт будет спать по соседству, на случай если он тебе понадобится. Отдохни, дитя мое. Мы долго ждали нашей встречи и не должны обрывать ее на полуслове.
      Королева встала. За ней поднялась и Рен. Эовен Сериз, сидящая напротив них, также встала. Королева на прощание еще раз обняла внучку. Она явно устала - веки стали тяжелыми, сил уже не было. Но Рен ощущала исходившие от нее покой и тепло.
      - Я рада, бабушка, что оказалась здесь, - искренне призналась она. А про себя прибавила: "Но правду я узнаю. И узнаю всю правду".
      Рен позволила Эовен Сериз проводить себя из королевской опочивальни в полутемный коридор.
      ГЛАВА 11
      Утром Рен Омсворд проснулась в комнате с белоснежными стенами. Она лежала на сотканных из тончайшего хлопка, чистейших простынях в мелкий голубой цветочек, сверкавших своей белизной в потоке ослепительного света. Он лился через щель между кружевными занавесками, складками свисавшими с окон, занимавших всю стену.
      Она удивилась тому, что видит солнечный свет в городе, за стенами которого царит мрак.
      Не проснувшись окончательно, она откинулась на подушки, пытаясь собраться с мыслями. С вечера Рен плохо рассмотрела комнату. Тогда было темно, а у Эовен, провожавшей ее сюда, оказалась лишь одна свеча. К тому же Рен так устала, что рухнула в постель и почти мгновенно уснула.
      Она закрыла глаза, пытаясь установить связь между этим прекрасным видением и тем, что помнила, - суровым прошлым. Неужели все это происходит на самом деле и поиски эльфов закончились? Закончился полет на Морровинд, путешествие через болото Ин Джу, подъем на Блэкледж, переход к реке Ровене, путь к Арборлону? Нежась в лучах солнечного света, она с трудом верила в реальность происходящего. Картины виденного за стенами города: мрак, огонь, туман, чудовища, которые появлялись со всех сторон с одной целью - убивать и разрушать, - все казалось туманным и очень далеким.
      Рассердившись на себя, она звала и звала воспоминания, и перед ней одна за другой замелькали картины. Вот они с Гартом бьются с вервульфом у скал над Синим Разделом. Она вновь представила себе, как все это происходило. А вот Тигр Тэй и Спирит улетают от них. Она вызвала в воображении фигурки Стресы и Фаун, их мордочки, их повадки. Добрые друзья, которые помогли ей в путешествии по этому чудовищному миру, друзья, которых она, попав сюда, позволила себе забыть.
      При мысли об иглокоте и лесной скрипелочке она окончательно проснулась. С усилием спустила ноги с постели и огляделась. Да, конечно, она в Арборлоне, во дворце королевы эльфов, в доме Элленрох Элессдил, своей бабушки. Рен глубоко вздохнула, с трудом привыкая к этой мысли, к тому, что это реальность. Она прежняя Рен, но в то же время и какая-то другая. "Ощущение совсем новое", - подумала она. Решившись на этот путь, надеясь узнать правду о своих родителях, она не могла даже предположить, что правда может оказаться такой ошеломляющей.
      Вспомнился сон. Когда Коглин приблизился к ней, она подумала: то, что она узнает, согласившись совершить путешествие к Хейдисхорну, чтобы поговорить с Алланоном, может изменить ее жизнь.
      Да, ее жизнь изменилась. Но можно ли было предполагать, что столь разительно?
      Это обрадовало ее, но еще больше испугало. Пока она пробиралась в Арборлои, столько всего произошло, и теперь она вынуждена столкнуться с миром, абсолютно неведомым и непонятным ей. Даже ее собственная бабушка решилась ее обмануть, как же тут можно доверять другим? Все еще мучительно было сознавать, что от нее что-то скрывают. Ее послали к эльфам с какой-то определенной целью, а она даже не знает, с какой именно. Элленрох, если и знает это, ей не говорит. Пока не говорит. Бабушка также почти ничего не рассказала о демонах. Рен была уверена, что королева о многом умолчала.
      "Секреты. Как нельзя лучше подходит именно это слово".
      Секреты.
      Она тряхнула головой, перестав думать об этом. Королева - бабушка. Она дала жизнь ее маме и была женщиной, обладающей столькими достоинствами красотой, добротой, чувством долга. Она не может плохо думать об Элленрох Элессдил, не в состоянии позволить себе усомниться в ней. Да и она сама так похожа на нее. Возможно, не только внешне, но и образом мыслей, поступками. Она сама в этом убедилась прошлым вечером, почувствовав это во время их беседы по мимолетным взглядам, которыми они обменивались, по тому, как они отнеслись друг к другу.
      Рен вздохнула. Хорошо, что она сдержалась, не вспылила и смогла внимательно наблюдать за происходящим.
      Рен встала и направилась к двери, которая вела в соседнюю комнату. Дверь открылась, и появился Гарт. На нем не было рубашки, а мускулистые руки и торс стягивали бинты. Бородатое лицо сплошь покрывали царапины и синяки. Но, несмотря на радугу синяков и ссадин, великан-скиталец выглядел отдохнувшим и бодрым. Когда она подала знак, разрешающий ему войти, Гарт вернулся в свою комнату за рубахой и поспешно накинул ее. Одежда, которую ему дали, была слишком тесной для Гарта, и он выглядел порядком выросшим из нее.
      Она скрыла улыбку, когда они пересекли комнату, чтобы сесть на скамейку у окна с кружевной занавеской. Рен была счастлива видеть его снова, привычное присутствие друга успокаивало ее.
      "Что ты узнала?" - знаками спросил он.
      Она ответила ему улыбкой. Надежный, верный Гарт всегда появляется кстати. Она передала ему свой разговор с королевой, из которого узнала историю родов Элессдилов и Омсвордов, о маме и отце. Рен, правда, умолчала о своих подозрениях по поводу того, что Элленрох не случайно скрыла от нее правду о демонах. За чем торопиться? Если подождать немного, то бабушка, наверное, раскроет и этот секрет.
      Ее, конечно, интересовало мнение Гарта о королеве.
      - Ты что-нибудь заметил в моей бабушке такое, что я пропустила? спросила Рен своего друга.
      Гарт довольно ухмыльнулся: его воспитанница проявляет осмотрительность и все еще нуждается в его советах. С ответом он не задержался:
      "Она испугана".
      - Испугана? - переспросила Рен. Вот уж чего она не заметила. - Как ты думаешь, что ее страшит?
      "Трудно сказать. Она знает нечто, неизвестное нам. Королева тщательно обдумала, что и как сказать. Ты ведь заметила это?" Рен промолчала.
      "Может быть, она боится за тебя, Рен".
      - Это потому, что моя мама была убита, а я вернулась сюда, и теперь мне тоже что-то угрожает? Но, согласно видениям Эовен, я должна была вернуться. Они ждали меня. А как ты понял это видение? Как я могу спасти эльфов, Гарт? Не кажется ли тебе это глупым? То, что нам удалось добраться сюда живыми, - само по себе чудо. Но вот зачем это эльфам?
      Гарт пожал плечами.
      "Держи ухо востро. Только так узнаешь обо всем".
      Он улыбнулся, и Рен ответила ему улыбкой.
      Гарт ушел, дав ей возможность одеться. Когда скиталец закрыл за собой дверь, Рен продолжала смотреть ему вслед. И тут ее осенило: в историях, рассказанных бабушкой и Гартом о ее родителях, многое не сходится. Конечно, Гарт рассказывал с чужих слов, а королева все эти события переживала сама, так что несоответствия вполне оправданны. Но Гарт ничего не сказал о Крылатых Всадниках, а королева - о скитальцах...
      В конце концов, это такая мелочь, а у нее много других тревог...
      Рен нашла одежду, приготовленную для нее, - штаны, рубаху, чулки, ремень и пару прекрасно сшитых сапожек. Не в пример обновкам Гарта, все пришлись ей впору. С удовольствием надевая на себя все новое, она продолжала перебирать в памяти откровения предыдущего вечера. Королева явно признала важность прихода Рен в Арборлон. Ее радовало не просто свидание с внучкой, но исполнение пророчества Эовен. Орин Страйт также упомянул, что они ждали ее. Но никто толком не сказал зачем. Если вообще кто-нибудь об этом знал. В ее сне об этом не было ни слова.
      Может быть, дело в эльфинитах? Что если от нее ждут, чтобы она использовала их как оружие против демонов?
      Рен похолодела от этой мысли, вспомнив, что было, когда она их применяла. Восхитительное ощущение силы, когда волшебный огонь пронесся сквозь нее обжигающим вихрем! Божественно и страшно. Пугает дурманящее влияние могущества. Камни становятся как бы частью ее самой, новой, непредсказуемой Рен. Она продолжала убеждать себя, что не будет больше прибегать к помощи камней. Но тут же поняла, что это невозможно: обстоятельства способны вынудить ее или же кто-то, кому она верит, подтолкнет на такой шаг. Частности не имеют значения, результат в обоих случаях будет один и тот же. Каждый раз после обращения к волшебной силе эльфийских камней она уходила от себя прежней и приближалась к незнакомой Рен, которую совсем не знала. Используя силу волшебства, она теряла власть над собой.
      Засунув ноги в сапоги, она встала. Противоречивые мысли не отступали. Не может быть, чтобы все дело было только в эльфийских камнях. Почему тогда Элленрох не сохранила их у себя, а отдала Аллин? И почему эльфиниты не использовали против демонов много лет назад? Как много здесь непонятного.
      Поколебавшись, она протянула руку к ночной рубашке, в кармашке которой со вчерашнего вечера лежали эльфиниты, и высыпала их на ладонь. Она смотрела на игру их граней, удивляясь тому обстоятельству, что камни дали именно ей. Почему, почему Элленрох не согласилась взять их обратно прошлым вечером?
      Но ей все же удалось справиться с собой. Она отбросила дурные предчувствия и почти небрежно сунула волшебные камни в карман А вложив за пояс длинный нож, девушка-скиталица, уже уверенно выпрямившись, вышла из комнаты.
      Эльфийские Охотники стояли в карауле возле ее дверей. Она остановилась, чтобы вызвать Гарта. Часовой проводил их вниз, в столовую, где был накрыт на двоих стол из полированного дуба. Широкую столешницу покрывала белая скатерть с яркими цветами. Столовая напоминала пещеру со сводчатым потолком; стекла высоких окон раскладывали солнечный свет на все цвета радуги. Рен восхитила эта красота. Девушка, готовая прислуживать им, стояла рядом, что заставило независимую Рен чувствовать себя неуютно. Они ели в напряженном молчании, сидя напротив друг друга, и она подумала, что же ей делать, когда завтрак закончится. Королева не появлялась.
      Однако, как только кончилась трапеза, вошел Орин Страйт. Филин выглядел так же, как и тогда, во мраке и темноте, изможденным и обгоревшим. Его угловатая фигура двигалась пошатываясь, словно на шарнирах. Похоже, тело не слушалось его, управляемое кем-то со стороны. Хотя платье его было чистым и удобным, а шапка, похожая на чулок, исчезла, он по-прежнему выглядел помятым и взъерошенным.
      Подойдя к столу, он сел, удобно откинувшись на спинку стула.
      - Ты выглядишь значительно лучше, чем прошлой ночью, - решился он на комплимент. - Чистая одежда и ванна сделали из тебя весьма привлекательную девушку, Рен. Ты хорошо отдохнула?
      В ответ Рен улыбнулась. Филин ей нравился.
      - Очень хорошо, спасибо. И еще спасибо за то, что ты благополучно привел нас в город. Нам бы не удалось попасть сюда без твоей помощи.
      Филин поджал губы, бросил многозначительный взгляд на Гарта и пожал плечами.
      - Возможно, что и так. Хотя, если говорить правду, мы оба знаем, что это ты нас спасла. - Он замолчал, не сказав прямо об эльфийских камнях. Стареющее лицо эльфа как-то по-детски сморщилось. - Хочешь осмотреть город, когда закончишь завтрак? Увидеть, что и как тут все устроено? Твоя бабушка предоставила меня в твое распоряжение.
      Дворец высился в центре Арборлона на небольшом холме, окруженном лесом. Дальше шли жилые кварталы - ряды небольших домиков. При дневном свете город ожил. Эльфы были заняты повседневной работой, улицы кишели народом. Когда они с трудом протискивались сквозь толпу, то в центре внимания окружающих оказывались не Рен и не Филин, а Гарт: он был выше всех и явно отличался от эльфов. Сам же Гарт, как обычно, ничего этого вроде бы не замечал.
      Рен, словно гусыня, вытягивала шею, чтобы все получше рассмотреть. Солнечный свет пронизывал зеленые кроны деревьев, пятнами ложился на траву, играл с полотнищами флагов на домах, с лепестками цветов, которые росли на газонах по краям дорожек. Казалось, что пепла, чада, огня за стенами этого уютного города не существует. Но воздух все же доносил запахи пепла и серы, а на востоке, там, где начинались горы, лежала тень Киллешана - темное пятно на фоне голубого неба. Эльфы встречали новый день и принимались за обычные дела, словно все идет своим чередом, им ничего не угрожает, а Морровинд по обе стороны стены одинаково безопасен.
      Пройдя защитную полосу леса, они оказались у стены. При дневном свете она выглядела иначе, чем ночью. Отсвет волшебной силы, превращаясь в слабое мерцание, преобразовывал мир, гасил его резкие краски, окрашивая все в мягкие акварельные тона. Морровинд с его горами, жерлом Киллешана, застывшей лавой и низкорослым обожженным лесом был покрыт пеленой тумана и почти исчезал из виду. Эльфийские солдаты патрулировали крепостные валы, однако на сей раз здесь было спокойно: демоны отошли, чтобы отдохнуть до наступления вечера. Мир за стенами зловеще притих и опустел; жизнь проявлялась только внутри - в звуке голосов, городском шуме.
      Рен, повернувшись к Филину, спросила:
      - А зачем вырыт ров? Филин бросил на нее короткий взгляд и отвернулся. Но все же ответил:
      - Ров отделяет город от Киля. Ты знаешь о Киле? - Орин сделал жест в сторону стены.
      Теперь Рен вспомнила. Стреса как-то произнес это слово, сказав, что эльфы находятся в беде, потому что волшебная сила Киля ослабевает.
      - Эта стена, - продолжал Филин, - была создана с помощью волшебной силы во времена отца Элленрох, когда впервые появились демоны. Она служит защитой, сохраняя город таким, каким он был первоначально. Все так же, как и было сотни лет назад, когда Арборлон еще не перенесли на Морровинд.
      Сначала Рен подумала: "Как же так, почему волшебство слабеет?" Она собиралась спросить об этом Орина Страйта, но тут ее внимание привлекла другая непонятная вещь. И Рен спросила:
      - Филин, ты сказал, что Арборлон перенесли на Морровинд? Ты хотел сказать, что его построили заново?
      - Я хотел сказать именно то, что сказал.
      - Неужто здания кто-то перенес? Или ты говоришь об Элькрис? Ведь Элькрис здесь, в городе?
      - Там. - Он сделал неопределенный жест рукой, и его морщинистое лицо омрачилось. - Там, за дворцом.
      - Значит, ты хочешь сказать о... Филин оборвал ее:
      - О городе, Рен. О нем и обо всех эльфах, которые живут здесь. Именно об этом я хочу сказать.
      - Но... Его, наверное, построили заново из материалов, которые эльфы переправили сюда?
      Он покачал головой.
      - Рен, тебе никто не рассказывал о Лодене? Королева не говорила тебе, как эльфы попали на Морровинд?
      Он нагнулся совсем близко к девушке. Проницательные глаза в упор смотрели на нее. Рен колебалась, но наконец заговорила:
      - Она сказала, что было решено переселиться из Западной Земли, потому что Федерация...
      - Нет, - снова прервал он ее. - Я говорю не об этом.
      Филин взял Рен за руку и провел под каменный мост, где они устроились между сваями. Гарт, как всегда бесстрастный, последовал за ними. Он выбрал себе место напротив, чтобы в случае необходимости защитить Рен.
      - Я не собирался говорить тебе об этом, девочка, - произнес Филин, когда они сели поудобнее. - Кое-кто мог бы сделать это лучше, но выпало мне. Ведь если ты внучка Элленрох Элессдил, которую она ждала и кого Эовен Сериз видела в своем видении, то имеешь право знать все. - Он сложил на груди свои нескладные руки. - Впрочем, все равно не поверишь, и я не уверен, правильно ли поступаю.
      Рен скованно улыбнулась, чувствуя себя немного неуютно.
      - Нет уж, Филин, давай рассказывай. Орин Страйт согласно прикрыл веки.
      - То, что я тебе расскажу, я знаю с чужих слов, поэтому за полную истинность не ручаюсь. Эльфы вернули себе часть своего сказочно сильного волшебства более ста лет назад. Это было еще до переселения на Морровинд, когда они жили в Западной Земле. Я не знаю, как они сделали это, впрочем, меня это не очень волнует. Но важно вот что: когда эльфы приняли решение переселиться, они якобы заключили все, что осталось у них от волшебства, в эльфийский камень, названный Лоденом. Лоден, я думаю, был надежно спрятан до того времени, пока он не понадобился. И время это не наступало несколько сотен лет, со времен Больших Войн. Но когда решение переселиться было принято, Элессдилы решили использовать его.
      Филин многозначительно поджал губы.
      - Эльфийские камни черпают свою силу у того, кто ими пользуется. Но в этом случае ими пользовался не один человек, а целый народ. Вся сила народа эльфов ушла на то, чтобы вызвать волшебство Лодена. - Он откашлялся. Когда его вызвали, то весь Арборлон был собран как... как ковш земли, затем его сжали до таких размеров, что он превратился в ничто, а потом запечатали в камень. Именно это я имел в виду, когда сказал, что Арборлон перенесли на Морровинд. Так вот, его запечатали в Лоден вместе с большинством жителей, и небольшая группа смотрителей перенесла его на этот остров. Как только нашли место для города, все повторили в обратном порядке и вернули Арборлону и его жителям прежний вид, мужчинам, женщинам, детям, собакам, кошкам, птицам, животным, домам и лавкам, деревьям, цветам, траве - всему. А также и Элькрис. То есть буквально все стало прежним.
      Его проницательные глаза сузились.
      - Что ты на это скажешь? Ошеломленная Рен молчала.
      - Скажу, что ты был прав, Филин. Сразу в такое поверить невозможно. Не могу понять, как эльфы смогли восстановить то, что было потеряно сотни лет назад. Откуда это волшебство появилось? Во времена Брин и Джайра Омсвордов у них вообще не было никакой волшебной силы, только исцеляющая.
      Филин пожал плечами.
      - Я не буду притворяться, Рен, и не стану говорить, что знаю, как они все это сделали. Все произошло задолго до меня. Я передаю только то, что слышал от других: город и его людей перенесли сюда в Лодене. Так мне сказали. Так же создали и Киль. Вообще-то его построили вручную из камня. Однако волшебство, которое защитило его, появилось из Лодена. Я был еще ребенком, когда старый король воспользовался жезлом Рукха, в котором находился Лоден.
      - Ты видел это? - с сомнением спросила Рен.
      - Я видел жезл и этот камень много раз, - ответил Филин. - А однажды даже и в действии...
      - А что же демоны? - продолжала спрашивать Рен, стремясь узнать как можно больше и разобраться, что к чему. - Что с ними? Лоден и жезл Рукха нельзя использовать против этих страшилищ?
      На лице Филина выразилось страдание. Рен даже растерялась.
      - Нет, - ответил он тихо. - Против демонов волшебство бессильно.
      - Но почему? - настаивала она. - Волшебство эльфинитов, которые я ношу при себе, может уничтожить их, а волшебство Лодена - нет?
      Он покачал головой.
      - Полагаю, это другая сила, - ответил он не очень уверенно.
      - Скажи, откуда все-таки появились демоны, Филин? - спросила Рен. Орин Страйт явно смутился:
      - Почему ты спрашиваешь об этом меня, Рен Элессдил?
      - Омсворд, - сразу поправила она его.
      - Я так не думаю.
      Наступила напряженная тишина - Рен и Орин смотрели друг другу в глаза.
      - Их тоже создала волшебная сила, да? - сказала наконец Рен, не желая отступать. Пристальный взгляд Филина стал жестким.
      - Спроси королеву, Рен. Ты ведь еще будешь говорить с ней. Он резко встал.
      - Теперь ты знаешь, как город появился здесь. По крайней мере, легенда гласит именно так. Теперь давай продолжим экскурсию. В Киле трое ворот: одни главные, а двое других - запасные. Посмотри туда...
      И он пошел дальше, рассказывая, что они видят, уводя разговор от темы, на которую не хотел говорить. Рен слушала его невнимательно, думая больше о прошлом эльфов на Морровинде. Это какой же силы должно быть волшебство, чтобы собрать воедино целый город, уменьшить его до размера эльфийского камня, запечатать в камне и перенести через океан. Постичь это невозможно! Волшебство эльфов возродилось из времен волшебного царства, о котором и воспоминаний-то почти не сохранилось. Такая сила - и не может покончить с демонами?
      Все утро и первую половину дня они путешествовали по городу. Поднявшись на самую высокую площадку, они взглянули на землю, лежащую за стеной, - едва видимая, смутная, неподвижная, только бурлящий Киллешан господствовал над местностью. Они снова увидели Фаэтона, идущего из города к Килю, но тот их не заметил. Выгоревшие от солнца волосы, энергичное лицо, покрытое шрамами. Филин проводил его глазами и повернулся к Рен, чтобы продолжить прогулку. Рен попросила рассказать о Фаэтоне. Орин Страйт был немногословен, сказав, что Фаэтон - королевский полевой командир, второе лицо после Барсиммона Оридио, которого стремится превзойти.
      - Почему ты его не любишь? - спросила Рен прямо.
      Филин поднял бровь.
      - Это трудно объяснить. Ну, во-первых, мы очень не похожи. Я провожу большую часть времени за стенами, рыская ночью среди демонов, высматривая, где они таятся и что собираются делать. Я долго жил среди них и знаю их повадки, их привычки, вообще знаю о них больше, чем кто-либо другой. Но Фаэтону до этого и дела нет. Для него демоны - просто враги, которых нужно уничтожить. Он хочет вывести армию эльфов за стену и разом покончить с ними. Многие любят его, верят в его правоту...
      А Рен продолжала думать о демонах: как демоны попали сюда, почему их не могут отослать обратно, если сами вызвали их к жизни. Она хотела задать все эти вопросы, но вместо этого сказала:
      - Ты, наверное, считаешь, что у армии нет никакой надежды выиграть сражение? Филин впился в нее жестким взглядом.
      - Ты была там, за стеной. И ты видела совсем не то, что рассказывает королеве Фаэтон. Ты встречалась с демонами не раз. Что ты думаешь о них? Они все не похожи на нас. Есть сотни разновидностей этих тварей. Некоторых ты можешь убить железным клинком, но некоторых - нет. Вниз по течению Ровены живут привидения, состоящие из зубов, когтей и мускулов. Это животные. На Блэкледже живут дракулы, духи, способные высасывать из людей жизнь. Они - как туман, не с чем бороться, некуда вонзать меч. И это только два вида, Рен. - Он покачал головой. - Нет, я не думаю, что мы сможем победить их там, за стеной. Полагаю даже, что нам сильно повезет, если мы живыми вернемся.
      Они прошли еще немного, и Рен не удержалась:
      - Иглокот сказал, что волшебство, защищающее город, слабеет.
      Она произнесла это, констатируя факт, а не спрашивая. Филин долго молчал. Голова его склонилась на грудь, а глаза смотрели в землю.
      Наконец он оглянулся и быстро сказал:
      - Кот прав.
      В город они успели вернуться до закрытия магазинов. Друзья заходили в них, рассматривая товары на прилавках и в фургонах, которые заполонили рыночную площадь, смотрели на торговцев и покупателей. Арборлон ничем не отличался от других городов. Рен вглядывалась в лица, замечая, как ее собственные эльфийские черты отражались в чертах горожан. Она получала удовольствие от всего увиденного и более всего от того, что она - первый человек за сотню лет, которому удалось побывать здесь. Эльфы существуют. Это чудесное открытие радовало ее, и она его сделала.
      Перекусив на рыночной площади свежеиспеченной тонкой лепешкой, в которую были завернуты тушеное мясо и овощи, и запив все кружкой эля, они продолжили путь. Филин проводил их в размещавшийся позади дворца Сад Жизни. Они молча шли по тропинке, овеваемые ароматом цветов, которые росли здесь повсюду: на клумбах, газонах, среди деревьев и кустарников, - тысячи цветов самых разных форм и расцветок. В Саду они столкнулись с одним из Избранников - одетым в белую одежду сторожем Элькрис. Он кивнул и прошел мимо. Рен вдруг вспомнила рассказ Пара Омсворда об эльфийке Амбель, самой известной из всех избранных. Они поднялись на вершину холма, покрытую садами, и остановились перед Элькрис. Ярко-красные листья и серебряные ветки трепетали в солнечном свете, так причудливо переливаясь, что казались ненастоящими. Рен захотелось потрогать дерево, шепнуть что-нибудь доброе, сказать, что она знает и понимает, как много ему пришлось вынести. Но она не сделала этого, а просто постояла рядом с ним. Элькрис никогда ни с кем не говорила, но она понимала чувства. И Рен просто смотрела на нее и думала, как это ужасно, что сила Киля иссякает, и беда станет непоправимой, если она полностью иссякнет и демоны завоюют эльфов и их город. Тогда Элькрис будет уничтожена. Запрет рухнет, и все чудовища, порождения Тьмы, снова ворвутся в мир смертных. "Видение Алланона, - подумала она мрачно, станет реальностью".
      Рен в сопровождении Гарта и Филина вернулась во дворец передохнуть до обеда. Филин оставил их у парадного входа, сославшись на неотложное дело.
      - Знаю, Рен, у тебя много вопросов и ты пока не знаешь, что тебе делать, - сказал он на прощание, и его худое лицо сморщилось. - Попытайся быть терпеливой, и ты очень скоро получишь ответы на свои вопросы.
      По той же дорожке он вернулся назад к воротам. Рен с Гартом наблюдали, как он уходит, при этом скиталец показывал Рен, что он проголодался и хотел бы заглянуть в обеденную залу, чтобы проверить, не накрыт ли для них стол. Рен рассеянно кивнула, продолжая думать о своем, об эльфах и их волшебной силе, о том, что Филин так и не объяснил ей, зачем вырыт ров. Гарт исчез в коридоре. Эхо от его могучих шагов рокотало в тишине дворца. Рен повернулась и отправилась в свою комнату, зачем - она не знала, просто ей надо было все обдумать еще раз. Она поднялась по парадной лестнице, прислушалась к тишине. И тут в коридоре неожиданно появился Гавилан Элессдил.
      Ярко-красная рубаха в желтую и голубую полоску, пояс в виде серебряной цепочки - он был оживлен и весел.
      - Ну-ну, Рен, - приветствовал он ее, - осматривала город, как я понимаю. Как ты себя чувствуешь сегодня?
      - Спасибо, прекрасно, - ответила Рен, замедлив шаг.
      Он взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал. Рен улыбнулась, покраснев, несмотря на то, что твердо решила не смущаться.
      - Итак, скажи мне, ты рада, что пришла сюда? Или все же было бы лучше оставаться дома?
      Рен улыбнулась и снова покраснела.
      - Понемногу и того и другого. Она отняла руку.
      Гавилан шутливо заморгал, изобразив недоумение.
      - Звучит отлично: немного горького, немного сладкого. Ты прошла долгий путь, чтобы найти нас, не так ли? Это был, наверное, увлекательный поиск, Рен. Теперь ты знаешь, для чего пришла?
      - Кое-что.
      Его симпатичное лицо омрачилось.
      - Твоя мать, Аллин, была таким человеком... одним словом, тебе бы она очень понравилась. Я знаю, что королева рассказала тебе о ней, но я тоже хочу кое-что добавить. Пока я рос, она заботилась обо мне, как родная сестра. Мы с ней очень дружили. Она была сильной и решительной девушкой, Рен, и те же качества я вижу в тебе.
      Рен снова улыбнулась:
      - Спасибо, Гавилан.
      - Это правда. - Он помолчал. - Надеюсь, и ты будешь считать меня своим другом, а не просто дядей. Когда тебе что-нибудь понадобится или ты захочешь что-то узнать, пожалуйста, приходи - я буду рад помочь, если смогу.
      Рен заколебалась.
      - Гавилан, не мог бы ты описать мою маму? Расскажи, как она выглядела? Дядя пожал плечами.
      - Хорошо. Аллин была небольшого роста, как и ты. Такие же, как у тебя, волосы. А голос... - Он осекся. - Его трудно охарактеризовать. Музыкальный... Помню ее глаза. У тебя такие же. Очень остроумная и любительница посмеяться. Когда она смотрела на тебя, ты чувствовал, что во всем мире нет ничего и никого важнее ее.