ГЛАВА 9

Рен Омсворд не помнила случая, чтобы она переживала такой страх. Бояться было не в ее характере. Даже в детстве, когда мир открывал перед Рен все новые и новые свои стороны — огромный странный мир — перед ней, малюткой, — даже тогда Рен не было страшно. В любой ситуации она верила, что каким-то образом найдет способ защитить себя. Это была врожденная уверенность — смесь решимости, основывающейся на железной воле, и самонадеянности, которая всю жизнь давала ей силу. Она взрослела, став своей среди скитальцев, обучалась у Гарта, приобретая навыки и опыт, — ее учили никогда не доверяться тому, кто этого не заслуживает, понимать, что самоуверенность должна иметь меру.

Все изменилось, когда она отправилась на поиски эльфов. Уже дважды Рен испытывала страх. В первый раз она испугалась, когда преследовавший их через всю Западную Землю вервульф неожиданно появился у сигнального костра и она, к своему ужасу, обнаружила, что бессильна перед ним. И подготовки, и способностей оказалось недостаточно. Ей следовало бы знать, что такое может случиться, и Пар предостерегал ее, рассказывая подробности своей встречи с порождениями Тьмы. Но она почему-то решила, что с ней все будет по-другому. И даже не предполагала, как все обернется. Храбрость и сила охраняющего ее Гарта тоже оказались не безграничны.

Она погибла бы той ночью, если бы не призвала волшебство эльфов. Только оно спасло ее. Второй раз Рен испугалась, когда попала в страшный мир Морровинда: тучи пепла, непереносимая жара, потоки вулканической лавы и всевозможные чудовища. Она попыталась внушить себе, что он нереален, попыталась поспорить с ним. Ничего не помогло. Она была такой же, как в ту ночь на развалинах Взмаха Крыла, когда лицом к лицу встретилась с вервульфом. К тому же однажды она оказалась одна, без Гарта, которого считала сильнее и проворнее всех, и один на один столкнулась с силой, перед которой спасовала, несмотря на непоколебимую уверенность в своих силах и способностях. Одолеть Морровинд, этот котел бурлящей смеси волшебства и слепого зла, могло единственное оружие, которое было у нее, — эльфийские камни. Злое волшебство, которое окружало их, которое навсегда изменило остров и всех живущих на нем, могла победить только другая волшебная сила — та, что заключалась в камнях.

Однако эльфийские камни пугали ее так же, как и чудовища, от которых они должны были защищать. Девушка провела всю свою жизнь, полагаясь только на собственные силы и способности преодолевать любые трудности и преграды. Так ее воспитал Гарт, этому научила ее жизнь среди скитальцев, и, что самое важное, она верила в это. Мир и поведение в нем управляются рядом законов, и если знать эти законы, то можно противостоять всем опасностям. Чтение следов, понимание привычек, знание сильных и слабых сторон другого, умение использовать его в своих целях — именно это помогало ей выжить. Но волшебство? Какое оно? Оно было невидимым. Сила, превосходящая все законы природы, — это нечто непонятное, не поддающееся объяснению, не имеющее зримых границ. Как можно доверять подобной эфемерности? История ее семьи, десяти предыдущих поколений Омсвордов, говорила о том, что этому доверять нельзя, особенно если вспомнить судьбы Вила, Брин и Джайр. На что же Рен могла рассчитывать, полагаясь на непредсказуемое? Какую пользу ей принесет волшебство? Да, она довольно легко вызвала его во время столкновения с вервульфом. Камни мгновенно отреагировали на движение ее мыслей. Ничего натужного, нарочитого. Все выглядело так, будто сила только и ждала, чтобы хозяйка позвала ее.

Рен вздрогнула. Но это значит, ей дали эльфийские камни с уверенностью, что они непременно понадобятся. Магическая сила камней предназначалась именно для нее.

Рен собрала всю свою волю, чтобы не поддаться этой мысли. Она не хочет этого. Не хочет владеть волшебной силой. Пусть ее жизнь остается такой, какая есть, не меняясь. Ей не нужна сила, которая выше ее понимания.

Не нужна? Но тут, на склонах Киллешана, населенных демонами, существами, созданными волшебством и злой волей, при попытке пройти сквозь огонь и дым, где она запросто может погибнуть, без этой силы не…

Она оборвала себя, отказавшись закончить эту мысль, вместо чего принялась изучать странное тело Стресы, покрытое иголками и наростами. Иглокот с удивительным проворством, то скрываясь из виду, то появляясь, прокладывал им путь во мраке, через заросли кустарника, обнаженные вулканические скалы, не боясь призраков, которые стремительно проносились перед ними с калейдоскопической изменчивостью. Слышалось рычание, низкое и пугающее. Оно то нарастало, то исчезало снова. Рен на миг припала к земле, желая одного: спрятаться, исчезнуть, убежать отсюда. Внутренний голос пронзительно кричал ей об этом. Она подавила в себе это желание, оглянувшись на Гарта, который в любой ситуации, даже если не сможет помочь, будет необходим как никто на свете.

Стреса замер. Какая-то тень стремительно выскочила из мрака, царапнув когтями о камень. Фаун повисла на плече у Рен, вытянув головку и подняв уши. Кроткие карие глаза напряженно смотрели в сторону опасности, затем зверюшка беззаботно заверещала.

Пронесло…

«Интересно, в какой фазе сейчас луна? — подумала Рен вдруг. — Сколько времени прошло с тех пор, как Тигр Тэй оставил нас здесь?» Она поняла, что не знает.

Стреса опять шел впереди. Они взобрались на холм, лишенный всякой растительности, а затем спустились в ущелье. У подножия скал сгустился туман — дальше пришлось пробираться ощупью. Иголки Стресы влажно блестели, становилось прохладно. Неизвестно откуда пробивался слабый свет. Рен уловила характерный звук — будто что-то разбилось на куски, затем свист вырвавшегося наружу пара и газов. Кто-то пронзительно вскрикнул. И снова молчание. Рен затаила дыхание. Что-то происходило, но разглядеть что-либо не было никакой возможности, как и понять источник множества звуков — вскрикиваний, шорохов, свиста. Лишь бесконечность скал, огня и пепла.

Фаун тихо, но настойчиво верещала что-то.

Стреса остановился. Иголки кота развернулись веером, а его громоздкое тело изогнулось. Рен мгновенно припала к земле и потянулась рукой к короткому мечу. Впереди, в тумане, мелькнуло что-то темное. Стреса отпрянул, завертел головой, отыскивая другую дорогу. Но ущелье здесь было узким, и места для маневра не было. Он повернул назад, ощетинившись.

Темный сгусток, приближаясь, начал обретать форму. К ним подходило какое-то двуногое существо. Гарт тихо, как привидение, шагнул в сторону. Рен извлекла из ножен меч и затаила дыхание.

Фигура, выйдя из тумана, пошла медленнее. Это оказался человек, одетый в плотно облегающую одежду цвета асфальта, мятую и поношенную, покрытую пеплом и грязью. Сапоги из мягкой кожи, доходившие до лодыжек, были истерты, отвороты на них подняты. Сам человек был под стать своей одежде: среднего роста, хотя казался выше, угловатый, с узким морщинистым лицом, с орлиным носом, без бороды, а голову его с темными волосами покрывала необычная, похожая на чулок шапка. Он походил на какую-то безнадежно помятую и полинявшую, надолго убранную с глаз долой вещь.

Незнакомец, казалось, не удивился и не испугался, увидев их. Ничего не сказав, он приложил палец к губам, бросил взгляд через плечо, а затем указал на ту дорогу, которой они пришли.

Какое-то мгновение никто не двигался, не зная, что делать. Затем Рен увидела то, чего не заметила сначала. Под шапкой и взъерошенными волосами виднелись остроконечные уши, брови незнакомца были сильно скошены.

Это же эльф!

«После стольких поисков, — подумала Рен, — после стольких усилий». У нее стало легко на сердце, но вместе с тем она почувствовала, что с этого момента в ее жизнь вошло что-то непривычное, необъяснимое. Казалось странным так просто и буднично встретиться лицом к лицу с тем, кого она так долго и трудно искала. Рен молча в смятении смотрела на эльфа.

А эльф между тем жестикулировал, но уже более настойчиво. Он был старше, чем показался на первый взгляд, и изрядно потрепан, но Рен не смогла определить — годами или невзгодами, выпавшими на его долю.

Овладев наконец собой, она попросила Гарта последовать за эльфом. И сама подала пример своим товарищам. Эльф, опережая их на несколько шагов, пошел впереди группы. Сначала он отвел их обратно в ущелье, а затем по открытому пространству — в рощу каких-то низкорослых деревьев. Усевшись на землю, он пригласил всех сесть рядом. Его проницательные серые глаза пристально смотрели на Рен.

— Кто вы? — прошептал он.

— Рен Омсворд, — ответила девушка также шепотом. — А это мои друзья — Гарт, Стреса и Фаун. — Она указала на каждого по очереди.

— Довольно странная компания, — удивился эльф. — Как ты добралась сюда, Рен?

Голос был ласковый, но такой же изношенный, как и сам он, — уютный, будто старые туфли.

— Гарта и меня привез с материка Крылатый Всадник. Мы прибыли сюда, чтобы найти эльфов. — Она немного помолчала и добавила: — И мне кажется, что ты один из них.

От улыбки лицо его сморщилось еще больше.

— Эльфов не существует. Все знают об этом. — Шутка рассмешила его. — Но, честно говоря, я действительно один из них. Я Орин Страйт. Все зовут меня Филин. Догадываешься почему?

— Вы охотитесь ночью?

— Я могу видеть в темноте. Именно поэтому я и оказался здесь, за стенами города. Никто другой не решается выходить сюда. Я служу у королевы.

— У королевы? — Рен захлопала глазами от удивления.

Филин не ответил, лишь покачал головой.

— Ты проделала весь этот путь, чтобы найти эльфов, Рен Омсворд? Зачем? Почему тебя волнует наша судьба? — Его глаза сощурились. — Тебе очень повезло, что я нашел тебя и что ты вообще осталась жива. Или, может быть, все не так. Вижу, что ты тоже из эльфов.

Улыбка исчезла. Он в нерешительности умолк. В его глазах отражалось чувство, которое Рен не могла понять. Неверие, надежда?.. Она открыла было рот, но он сделал ей знак молчать.

— Я возьму тебя в город, Рен, но твоим друзьям придется остаться здесь, точнее, там, у реки, где относительно безопасно.

— Нет, — не задумалась ни на секунду Рен. — Мои друзья пойдут со мной.

— Они не могут, — объяснил Филин. Его тон стал настойчивым и сухо-любезным. — Мне запрещено брать в город кого-либо, кроме эльфов.

Я бы поступил по-другому, если бы мог, но закон нельзя нарушать.

— Фр-р-р. Я могу подождать у р-р-р-реки, — проворчал Стреса. — Я уже сделал все, что мог.

Рен не обратила на его слова никакого внимания.

— Но там не так уж и безопасно, — возразила она.

— Нигде не безопасно, — печально ответил ее собеседник. — Стреса и Фаун, однако, привыкли заботиться о себе сами. Да и твой друг Гарт, кажется, достаточно ловок. День или два, Рен, — и все. К тому времени ты, возможно, убедишь Совет и твои друзья смогут войти в город. Или уйдешь и присоединишься к ним.

Рен не знала, о каком Совете идет речь и что этот Совет может решить в отношении Стресы и Фаун, но ни при каких обстоятельствах она не собиралась покидать Гарта. Иглокот и лесная скрипелочка сумеют выжить здесь, но для Гарта остров был чужим и ненадежным, как и для нее, — нет, друга она не оставит.

— Должен быть другой… — начала было она.

Но тут раздался резкий крик, и волна каких-то существ со множеством конечностей хлынула из тумана. Рен не успела и глазом моргнуть, как они схватили ее. Фаун пулей унеслась прочь, ощетинившееся тело Стресы изогнулось дугой, а Гарт вскочил, чтобы защитить девушку. Рен успела вовремя выхватить меч: брызнула кровь, и существо отскочило. Вокруг извивались скрюченные тела — они прыгали, царапали когтями путников. Иголки Стресы полетели в одного из нападавших — и тот бежал, пронзительно вопя. Гарт, отшвырнув несколько скрюченных тел, стал пробиваться к Рен. Прислонившись спина к спине, они орудовали мечами, отражая нападение. Мелькали изуродованные тела и сверкающие глаза.

И тут она увидела эльфа. Он тенью поднялся с земли и ловко сразил двух нападающих, прежде чем те поняли, что происходит. Затем снова исчез и появился уже совсем в другом месте с двумя длинными ножами в руках, причем Рен не могла вспомнить, было ли у него какое-то оружие, когда он появился перед ними. Эльф, как дым во время пожара, появлялся в неожиданных местах, разил врага и снова исчезал.

Гарт рванулся вперед, его громадные ручищи расшвыривали нападающих. Демоны недолго удерживали свои позиции, они отступили, чтобы собраться с силами. Из темноты доносилось их завывание.

Орин Страйт неожиданно возник рядом с Рен.

— Быстрее! Все сюда! Советом мы займемся позже, — воскликнул он, торопя компанию, и повел их к ущелью.

Они бежали, прижимаясь к скалам, петляя между валунами и провалами, — Филин вел их, призрак, готовый исчезнуть в ночи за любым поворотом.

Едва они успели отойти от ущелья, как что-то небольшое и пушистое ударилось Рен в плечо. Отшатнувшись в сторону, готовая защищаться, она в следующую же секунду поняла, что это Фаун. Лесная скрипелочка уткнулась ей в плечо, тихо вереща.

Несколько секунд спустя их настигли демоны, толпой выскочившие из тумана. Стреса мгновенно свернулся в клубок и выпустил иголки, распугав нападающих. Главный удар принял на себя Гарт — от него демоны откатывались, как от глухой стены. Рен сражалась рядом с ним, сталь ее меча сверкала то слева, то справа.

Ее грудь вдруг обожгло: эльфийские камни, спрятанные в кожаном мешочке, напомнили о себе.

Демоны и на этот раз отступили, но рядом раздавалось их завывание — они ждали подкрепления, чтобы возобновить атаку.

— Нам нужно оторваться от них, — сказал эльф. — Осталось совсем немного.

Но Стреса, явно успокоившись, прошипел:

— Ш-ш-ш. Бегите, если вам так нужно, а с меня достаточно. Фр-р-р. — Он повернул свою кошачью морду к Рен. — Я подожду, р-р-р, Рен, пока ты не вернешься. Жду тебя у реки. Не забудь о своем обещании.

И он исчез, нырнув в темноту и превратившись в один из ночных призраков.

Филин кивнул в знак согласия, Рен с Гартом побежали по изгибу ущелья. В тумане угадывалось какое-то движение, быстрое и скрытое. Струи пара фонтанами били из-под земли, зловоние серы наполняло воздух. Впереди, за неприступной стеной, сиял Арборлон; его здания и башни мерцали среди деревьев в смешанном свете магического излучения, защищающего город, и вулканического огня. Голый и опустошенный конус Киллешана, местами поросший кустарником и деревьями, чудом уцелевший в огне, царил над округой. Вулканический пепел образовывал над местностью плотную завесу, чудовища проникали сквозь нее, как дождевые черви сквозь рыхлую землю.

Филин вел их к туннелю, которым оканчивалось ущелье. Тут их и настигли демоны, возникшие словно из-под земли. Филина сбили с ног, и он беспомощно растянулся на земле, а Рен подкосил шквал когтей и зубов. Только великан Гарт устоял — демоны висли на нем, пытаясь свалить, и царапали что есть силы. Рен, бешено отбиваясь ногами, освободилась. Фаун исчезла, растворившись в ночи с быстротой мысли. Меч Рен, рубя вслепую, вонзился во что-то, застрял, и, воспользовавшись этим, демоны сбили ее с ног. Она ударилась затылком о камень. Ранение, похоже, оказалось серьезным. От боли на глаза ее выступили слезы. Филина она уже не видела. Гарт лежал на земле, а на него уродливой массой навалились демоны. Рен пронзительно вскрикнула, пытаясь пробиться к нему, но кривые руки грубо схватили ее.

Камни жгли ее нестерпимым огнем.

Тяжесть навалившихся тел прижала Рен к земле. Она знала: если на этот раз ей не удастся подняться, это станет концом для них всех.

Но страх дал волю гневу. Разрываемая когтями и зубами, ощущая зловонное дыхание, она, с трудом высвободив руку из-под груды черных тел, нащупала на груди мешочек, а в нем эльфийские камни.

Камни ярко вспыхнули, вырвавшись на свободу взрывом жара и света. Кожаный мешочек лопнул. Волшебная сила рвалась между пальцев девушки. Слишком нетерпеливая, сила не стала ждать, пока рука хозяйки раскроется. Воздух словно полоснули ножи — волшебная сила прорезала его, она крошила темные существа, превращая их в пепел раньше, чем они успевали испустить крик. Рен оказалась на свободе. Она с трудом поднялась на ноги и, вытянув вперед руку с эльфийскими камнями, направила их силу на тела, облепившие Гарта. Девушка почувствовала, будто жаркий свет полился из ее тела, присоединяясь к магии камней. Она откинула голову: неведомая сила пронеслась по ее телу, грубая, дерзкая и веселящая. Рен преобразилась; страх перед тем, что станет с ней, когда волшебство иссякнет, рассеялся и забылся. Какая разница, кто она и кем была, какой жизнью жила. Волшебство поглотило ее. Только оно сейчас имело значение.

Груда черных тел, облепивших Гарта, распалась на множество кусков. Наиболее сильные и выносливые твари пытались сопротивляться, но в считанные секунды погибли все. Гарт встал, обливаясь кровью, его одежда была изодрана в клочья, темное бородатое лицо почернело от пепла. Но куда он так пристально смотрит? Рен удивилась, но в азарте продолжала жечь и уничтожать появляющиеся то тут, то там фигуры, а заодно и заросли, где они таились. Вдруг из тумана возник Филин, при виде Рен на его морщинистом лице отразился ужас.

И Рен все поняла. Она заставила себя сжать пальцы — и волшебство исчезло. В тот же миг сила и уверенность в себе оставили ее, враз иссякнув. Казалось, ее раздели догола и оставили на всеобщее обозрение. Рен стало стыдно. Волшебство поймало ее в ловушку, уничтожив ее способность противостоять обольщению магической силы.

Но разве не волшебная сила сохранила им жизнь? Ведь только к этому Рен и стремилась.

Гарт стоял рядом, полуобняв ее за плечи, — весь забота и внимание. Она неопределенно кивнула, показывая, что благодарна ему, что с ней все в порядке. Но, конечно, это было далеко не так. Филин также стоял рядом, говоря:

— Рен, ты та, кого мы ждем, о ком нам говорили. Добро пожаловать в Арборлон! Быстрее вперед, прежде чем темные силы соберутся для новой атаки. Быстрее!

Она послушно последовала за ним, едва владея собственным телом, которое вдруг стало чужим. Оно тянуло ее вперед, а она как будто смотрела со стороны и не могла управлять им. Сила, пронесшаяся сквозь нее, опустошила ее. В полусознании она видела, что дорога опять поворачивает к реке, в воздухе все так же летает пепел и мелькают бесчисленные тени. Поднимались к небу оголенные, без листьев, деревья, а хрупкие побеги ждали верной гибели. Впереди, тускло мерцая, словно сквозь забрызганное дождем окно, светился город эльфов.

Филин провел их через заросли кустарника, а затем они спустились в узкое и совершенно темное ущелье, где мрак был настолько густым, что казался непроницаемым. Эльф пригнулся к земле, пробираясь к нагромождению скал, затем отодвинул один из камней, и перед ними открылся люк. Они быстро протиснулись в шахту, темную и душную. Филин поднял руку и задвинул люк, заперев его изнутри. Когда глаза Рен и Гарта привыкли к темноте, они смогли различить какое-то странное свечение — источник света находился далеко впереди, похоже, это были городские огни. Они двинулись по длинному туннелю, завороженные странными отблесками. Рен наконец почувствовала, что окончательно пришла в себя. Она понимала, что с ней произошло, но возвращать это состояние не хотела, не хотела быть орудием волшебства. Но она должна была идти вперед и закончить дело, которое начала. Впереди лежал Арборлон, а там — эльфы, которых она искала. На этом она и должна сейчас сосредоточиться.

А где же Фаун? Она вспомнила, что лесная скрипелочка не пошла за ними, осталась там, снаружи, в том огненном кошмаре… Она открыла глаза. И Стреса остался там. Она боялась за них, но сделать ничего не могла.

Переход через туннель оказался трудным и долгим. Ободряло одно: свет сиял все ярче и ярче, пока не стал похож на дневной. Тот жуткий мир — вулканический пепел, жар, зола, скалы, демоны, зловоние — остался позади.

Туннель закончился. Несколько каменных ступенек вели вверх к тяжелой, обитой железом двери, вырубленной в скале. Перед тем как открыть ее, Филин повернулся к Рен.

— Послушай меня, Рен, — сказал он тихо, — я знаю, что чужой для тебя и у тебя нет никаких причин доверять мне. Но, по крайней мере, сейчас ты должна положиться на меня. До тех пор, пока не поговоришь с королевой.

ГЛАВА 10

«Вот я и дома». Эта неожиданная мысль ошеломила Рен.

Она была в городе, под защитой его стен, и стояла в нише, под тенью портала. Перед ней простирался Арборлон. Казалось, будто она действительно вернулась в Западную Землю. Мощные дубы и вязы, ярко-зеленые кусты и трава радовали глаз. Пряно пахнущая земля была возделана добрыми руками, ее пересекали речушки, пруды, озера. Филин издал ухающий звук, и рядом затрепетали крылья, словно птица спорхнула с невидимой жердочки. Вот вскрикнула другая птичка. «Козодой», — догадалась Рен. Жуки-светляки мерцали в кустах болиголова, дружно стрекотали сверчки и цикады. Журчала вода в реке, по берегу которой они шли. Воздух был свежим и чистым.

А вот и город. Он утопал в зелени. Ладные дома, прямые улицы и дороги. Деревянные мосты соединяли берега водоемов.