- Я не пойду с тобой... - быстро начала Амбель.
      - Ты должна.
      - Я не пойду. Я никогда не вернусь. Теперь мой дом здесь, здесь мой народ. Я сделала выбор. - Друид медленно покачал головой:
      - Наш дом везде, где мы строим его. Наш народ - тот, который мы выбираем. Но некоторые наши обязанности даны нам без выбора, без нашего согласия. Это именно такой случай, эльфийка. Ты последняя из Избранников, последняя надежда эльфов. Ты не можешь уйти от этого. И изменить ничего не можешь.
      Амбель встала, отошла на шаг, затем обернулась:
      - Ты не понимаешь. Алланон смотрел на нее.
      - Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь.
      - Тогда ты не должен просить меня вернуться. Когда я уезжала из Арборлона, я знала: обратной дороги не будет. В их глазах я опозорила себя - в глазах мамы, дедушки, всех. Я сделала то, чему нет прощения, отказалась от чести избранничества. Даже если бы я хотела вернуться, это было бы невозможно. Они не примут меня обратно. Ты знаешь эльфов: мы глубоко чтим традиции и долг. Даже если они будут понимать, что им грозит гибель и я - их единственное спасение, они все равно не примут меня. Теперь я отверженная, и этого не изменить.
      Глядя ей в лицо, друид поднялся, огромный и темный рядом с ее хрупкой фигуркой. Когда она встретилась с ним взглядом, то просто испугалась выражения его глаз.
      - Ты говоришь глупости, эльфийка. Все твои доводы несерьезны, и ты сама не веришь тому, что говоришь. Это не твои слова. Я знаю: ты сильнее, чем хочешь казаться.
      Амбель напряглась, уязвленная словами друида.
      - Что ты знаешь обо мне, друид? Ничего! - Она подошла к нему вплотную, зеленые глаза потемнели от гнева. - Я учу детей. Сегодня ты слышал это. В каждой группе шесть-восемь человек, они остаются со мною на несколько недель. Родители поручили их мне. Они мне верят. Я передаю детям мои знания о живом. Я учу их уважать и любить мир, в котором они родились, - землю, море, небо и все живое. Я учу их понимать этот мир. Я учу их ухаживать за землей и приумножать богатство жизни. Мы начинаем просто, вот с этого сада. Заканчиваем же всем миром, природой, что окружает человека. Я обыкновенная эльфийка с обыкновенными способностями и знаниями, но ими я могу поделиться с кем-то другим. Избраннику же нечем делиться. Я никогда не была Избранником, никогда! Да, Элькрис избрала меня, но я сама никогда не хотела этого и никогда не годилась на это. Теперь все позади. Здесь, в этой деревне, среди этих людей, - моя жизнь.
      - Возможно. - Голос друида был спокоен и тверд, он сразу же охладил гнев Амбель. - И только по этой причине ты не хочешь вернуться к эльфам? Они погибнут без тебя. Они будут сражаться, как это было тогда, в древнем мире, но теперь у них нет магии, дающей им силу. Их уничтожат.
      - Мне доверили этих детей... - торопливо начала Амбель, но Алланон резко поднял руку:
      - А когда эльфов уничтожат, что произойдет дальше? Может, ты думаешь, Зло останется в границах Западной Земли? Что тогда будет с твоими детьми, эльфийка?
      Амбель молча смотрела на друида, затем медленно опустилась на скамью. Слезы текли у нее из глаз, и она зажмурилась.
      - Зачем меня избрали? - тихо, почти шепотом, спросила она. - Я не знаю. Я не стремилась к этому, там было много других, кто хотел. - Она сжала руками колени. - Это какая-то насмешка, друид, какая-то глупая шутка. Разве ты сам не видишь? Более пятисот лет ни одна женщина не была Избранником. Только мужчины. И вдруг избрали меня - ужасная, жестокая ошибка. Это ошибка, друид.
      Алланон смотрел на сад, его лицо было непроницаемым.
      - Нет, не ошибка, - ответил он, однако Вил почему-то подумал, что он сказал это скорее себе. Друид успокоился и посмотрел на Амбель: - Что тебя пугает, эльфийка? Ты чего-то боишься?
      Она не смотрела на него, даже не открыла глаза. Она только медленно кивнула.
      Алланон сел на место. Теперь его голос был мягок, почти нежен:
      - Страх - это часть нашей жизни, но его надо встречать открыто, не прячась. Так что же тебя пугает?
      Настала долгая тишина. Вил тихонько подвинулся ближе.
      Наконец Амбель тихо проговорила:
      - Она.
      Алланон нахмурился:
      - Элькрис?
      Но на этот раз Амбель ничего не ответила, она вытерла слезы, потом открыла глаза и поднялась.
      - А если я соглашусь пойти с тобой, если снова предстану перед дедушкой и перед эльфами, если пойду к Элькрис еще раз, а она не примет меня? Что тогда?
      Алланон выпрямился.
      - Тогда ты вернешься в Надежный Приют, и я больше не буду тебя беспокоить.
      Девушка помедлила.
      - Что ж, я подумаю.
      - Нет времени думать, - настаивал Алланон. - Ты должна решить сейчас, сегодня ночью. Демоны ищут тебя.
      - Я подумаю, - повторила она. Ее задумчивый взгляд остановился на Виле. - Ну а ты, Целитель, при чем здесь ты? - Вил собрался было ответить, но она с улыбкой остановила его: - Нет, не надо. Я чувствую, что в этом мы равны, ты знаешь не больше, чем я.
      Даже меньше, хотел было сказать он, но Амбель уже отвернулась.
      - В доме мало места, - обратилась она к Алланону. - Если хотите, можете спать здесь. Мы поговорим обо всем завтра.
      Она пошла к дому, ветер играл ее каштановыми волосами.
      - Амбель! - окликнул друид.
      - Завтра, - отозвалась она, не оборачиваясь. Друид и долинец молча смотрели ей вслед, пока она не скрылась за дверью.
      ГЛАВА 11
      Оно пришло за Вилом из тягучей мглы его сна - бесформенное видение, явившееся из глубин подсознания, из самых темных его уголков, где он прятал свои сокровенные страхи. Создание ужаса и коварства, оно медленно подкрадывалось к нему, легко круша все барьеры, которые Вил воздвигал на его пути. Вил ощущал, как нечто неодолимое охватывает его тело. У видения не было материальной формы и облика, у него не было сознания. Вил бежал бежал по смутным полям своего воображения - вперед и вперед, и каждый раз казалось: еще чуть-чуть - и он спасен. Но спасения не было. Оно шло за ним по пятам, неуклонно, страшно. В отчаянии Вил беззвучно кричал о помощи. Но никто не пришел. Вил был один на один со своим страхом, с этой невидимой жуткой тварью, которая преследовала его. И убежать невозможно. Но он должен убежать, поэтому что Вил знал: если она прикоснется к нему, он умрет сразу же, на месте. И он бежал - слепо, отчаянно, чувствуя у себя на затылке горячее дыхание...
      Вздрогнув, Вил проснулся: он сидел на земле около деревянной скамейки. Ночной воздух охладил его лицо и покрытое испариной тело, в висках отдавались бешеные удары сердца.
      Темная фигура Алланона склонилась над ним, сильная рука больно сжала плечо. Друид сурово прошептал:
      - Быстро, долинец. Они нашли нас.
      Вилу не нужно было спрашивать, кто это "они". Сон стал явью. Он вскочил на ноги, сгреб плед и поспешил за друидом, который со всех ног бежал к дому Амбель. Как будто тоже что-то почувствовав, Амбель вышла на крыльцо; ее белая ночная рубашка выделялась на фоне ночной тьмы, эльфийка была похожа на призрак. Алланон сразу подошел к ней.
      - Ты еще не готова, - прошептал он сердито. - Она с сомнением смотрела на него.
      - Ты не обманываешь меня, друид? Может быть, ты сам затеял эту игру, чтобы заставить меня вернуться в Арборлон?
      Лицо Алланона потемнело.
      - Если мы простоим здесь еще несколько минут, ты получишь точный ответ. Одевайся немедленно.
      Она стояла на месте.
      - Да, но я не могу бросить детей. Их надо отвести в безопасное место.
      - У нас нет времени, - подгонял ее друид. - К тому же оставаться здесь им безопаснее, чем куда-то тащиться в темноте.
      - Но они не поймут, если я их так просто брошу.
      - Тогда оставайся здесь, и они разделят твою судьбу. - Алланон потерял терпение. - Разбуди старшего. Скажи, что тебе надо уйти на какое-то время и что ты не можешь поступить иначе. Скажи ему, пусть он, когда станет светло, отведет остальных в соседний дом. Делай, как я сказал, и, пожалуйста, поторопись!
      На этот раз она не стала спорить, просто повернулась и скрылась в глубине дома. Вил расправил на себе одежду и плотно скатал плед. Затем они с друидом вернулись к воротам, оседлали коней и подвели их к крыльцу. Почти немедленно к ним присоединилась Амбель. На ней были дорожные башмаки, длинное свободное платье с поясом и голубой плащ до пят.
      Алланон подвел Вила и Амбель к Артаку, погладил гигантского коня по шее, что-то нежно шепча ему на ухо. Затем протянул поводья Вилу:
      - Садись.
      Вил вспрыгнул на черного гиганта. Артак мотнул головой и заржал. Алланон продолжал шептать коню в ухо, затем поднял Амбель и посадил позади долинца. Сам он сел на Спиттера.
      - Теперь тихо, - предупредил он. - Ни слова.
      Они поскакали по дороге, что шла позади дома и поворачивала на восток через спящую деревню. Только слабый цокот копыт нарушал глубокую тишину ночи. Они проехали деревню и оказались у края леса. Теперь они скакали по полям, вода в каналах блестела серебром в лунном свете. Впереди с обеих сторон заросшие лесом склоны спускались к лугам.
      Внезапно Алланон остановил коня и спешился. Он стоял неподвижно, встревожено прислушиваясь к ночной тишине. Потом вплотную подошел к Артаку, жестом приказывая Вилу и Амбель нагнуться к нему.
      - Они окружили нас, - выдохнул он. Вил похолодел. Друид смотрел на него словно оценивая. - Ты когда-нибудь охотился верхом? - Вил кивнул. Хорошо. Вы остаетесь с Артаком, на него можно положиться. Если возникнут трудности, доверься ему. Он выручит вас. Мы поедем на север по краю деревни, к лугам. Там мы прорвем их кольцо. Ни в коем случае не останавливайся, понял? Что бы ни случилось. Если мы вдруг разделимся, не возвращайся. Поедешь на север до Серебряной реки. Если я не приду сразу же, переходи реку и скачи на запад до Арборлона...
      - А ты?.. - начал было Вил.
      - Обо мне не беспокойся, - резко оборвал его друид. - Делай так, как я сказал.
      Вил неохотно кивнул. Все это не нравилось ему. Когда Алланон отошел, он оглянулся на Амбель.
      - Держись крепче, - прошептал он, обернувшись, и попытался выдавить улыбку. Она не улыбнулась в ответ. Неприкрытый страх застыл в ее глазах.
      Медленно и осторожно они поехали вдоль опушки леса. Гнетущая тишина стояла над долиной. Как тени, скользили они сквозь сумрак деревьев. Впереди, сквозь просветы леса, начал неясно вырисовываться северный склон долины.
      Алланон резко натянул поводья, знаком приказав им замереть. Он молча указал рукой на поле слева. Вил и Амбель проследили глазами за направлением его руки. Сначала они не видели ничего, только ряд высоких стеблей, серых при свете луны. Но потом уловили быстрое движение чего-то смутного, темного. Что-то похожее на зверя выползло из канавы и скрылось в густых зарослях.
      Они подождали, застыв под сенью деревьев, затем двинулись вперед. Но успели сделать лишь несколько шагов, как вдруг из леса впереди послышался низкий ожесточенный вой. Амбель крепко обхватила Вила за пояс, вжавшись лицом ему в спину.
      - Вервульфы, - определил Алланон. - Демоны-волки. Они вышли на наш след.
      Он пришпорил Спиттера, направляя его вперед медленной рысью. Артак встревожено захрапел и ринулся вслед. Вой нарастал, стало слышно, как кто-то крадется среди деревьев.
      - Вперед! - закричал Алланон.
      Кони рванулись, круто забирая влево от края леса. Они мчались галопом по кромке поля, вдоль канав, туда, где склоны долины открывали проход к лугам. А вокруг раздавался вой - голодный и свирепый. Громадные тени выныривали из гущи колосьев слева от них и с бешеным воем неслись прямо к своим жертвам. Низко пригнувшись к шее Артака, Вил подгонял черного гиганта. Быстрее! Впереди показалась дорога, ведущая из долины.
      Полдюжины темных теней вынырнули из леса впереди. Они напоминали волков, огромных волков, но, когда они подняли вверх свои лязгающие пасти, в лунном свете Вил увидел, что их морды неуловимо похожи на человеческие лица. Это было самое жуткое. Алланон направил Спиттера прямо на них, синее пламя вырвалось из пальцев его поднятой вверх руки. Пламя ударилось в стаю, разбросав ее в разные стороны. Спиттер бросился прямо на извивающихся тварей, жалобно заржав от ужаса.
      Артак несся вперед, он уже миновал друида и вервульфов, его мощное гладкое тело равномерно вздымалось в неистовой скачке. Несколько темных теней выскочили из зарослей травы, челюсти лязгали у самых ног черного гиганта. Но Артак даже не приостановился, плечом он отбросил ближайшего зверя и на ходу лягнул его. Остальные отстали. Вил лишь слегка придерживал поводья, предоставляя коню самому выбирать дорогу. Из-за деревьев справа сверкали глаза демонов-волков; их вой, казалось, до краев заполнил пространство. Позади взрывались сполохи синего огня, устрашающий вой постепенно переходил в визги боли. Артак летел вперед.
      Затем они увидели на краю леса огромного лохматого вервульфа: стараясь перехватить их, он несся вдоль лесного ручья, бесшумный и текучий. Вил почувствовал пронизывающий холод, сжавший сердце. Зверь бежал быстро, разрыв между ними с каждой секундой неумолимо сокращался - им не уйти. Единственное, что Вил мог сделать, - это просто довериться Артаку. Вил крикнул. И черный гигант отозвался, словно новые силы влились в него. Но вервульф уже почти настиг их - огромный, темный ужас, который, казалось, материализовался из ночной тьмы у них за спиной. Вил закрыл глаза и еще раз пронзительно крикнул. Артак заржал в ответ. Перепрыгнув через лесной ручей, пересекавший их путь, конь устремился к открытому полю.
      Некоторое время Вил не открывал глаз; прижавшись к шее Артака, он чувствовал под собой напряженное тело коня, летящего сквозь ночь. Когда, наконец, он отважился открыть глаза и оглянуться, то обнаружил, что они с Амбель остались одни. Дым и огонь поднимались из темной долины, воздух взрывался бешеным воем. Ни вервульфов, ни Алланона - никого не было видно.
      Не раздумывая, Вил схватил поводья и резко развернул коня. Потом он вспомнил настойчивые указания Алланона: ни при каких обстоятельствах не возвращаться. Только вперед. Амбель - вот его единственная забота. Ее надо спасти любой ценой. Вил быстро взглянул на детское лицо, маячившее в темноте за его спиной: в зеленых глазах - страх и растерянность. Он знал, что должен делать. Но еще он знал, что там, позади, - Алланон, и наверняка в беде. Как можно оставить его?!
      Вил колебался всего лишь мгновение. Прямо на них из долины летел насмерть перепуганный Спиттер. Конь возник на фоне полыхающего пламенем горизонта; друид низко пригнулся к его шее, черный плащ развевался, как парус. Прямо за ним неслись демоны, воя от ненависти к уходящим жертвам.
      Вил повернул Артака на север. Черный гигант захрипел и рванулся вперед. На этот раз Вил не позволил коню мчаться изо всех сил, он крепко сжал поводья, сдерживая Артака на среднем галопе. Погоня может быть долгой, а силы вороного не безграничны. Артак был послушен малейшему движению Вила. Долинец опять наклонился вперед, чувствуя, как Амбель снова обняла его и уткнулась лицом в его спину.
      Еще одна миля - и Спиттер появился рядом с ними, его крепкое тело было покрыто грязью, ноздри широко раздувались. Конь уже начал уставать. Вил с тревогой взглянул на Алланона, но друид даже не повернул головы в их сторону, он не отрываясь смотрел вперед.
      Погоня продолжалась с неумолимой настойчивостью. Бешеный вой вервульфов сменился звуком их свирепого дыхания, перемежающегося рыками ярости и разочарования. Через низины, прорезающие пологие склоны холмов, через широкие пустынные возвышенности летели они - охотники и жертвы, мимо рощи фруктовых деревьев, мимо одиноких дубов, мимо ив у ручья, сквозь тишину и тьму. Время как будто остановилось. Они проехали почти дюжину миль, но расстояние между ними и волками оставалось неизменным.
      Наконец показалась Серебряная река - широкая полоса воды лунного цвета поблескивала меж холмами. Вил первым увидел реку и закричал. От звука его голоса Артак рванулся вперед, обогнав Спиттера. Вил с опозданием попытался сдержать его, но на этот раз конь не послушался. Он летел вперед все так же легко и плавно и вскоре оставил утомленного Спиттера далеко позади.
      Расстояние между Артаком и теми, за спиной, увеличивалось с каждой минутой. Вил все еще безуспешно пытался сдержать рвущегося коня, как вдруг краем глаза заметил темные, стелющиеся по земле тени, которые внезапно выступили из мрака впереди, - они извивались, кривлялись, казалось, их щетинистые тела сплелись в один шевелящийся клубок. Демоны! У Вила сжалось сердце. Это ловушка! Они ждали здесь, ждали на тот случай, если беглецам удастся спастись от вервульфов. Демоны смыкались плотными рядами на берегу, поджидая всадников, что летели прямо на них.
      Артак тоже увидел их и повернул налево, к небольшому холму. Спиттер рванулся следом. Позади, все еще достаточно далеко, свирепо завывая, неслись вервульфы. Артак поднялся на холм и не медля ни секунды бросился вниз к Серебряной реке. Демоны преградили ему путь. Теперь Вил разглядел их: женоликие кошки, они вопили и извивались, бросаясь к черному гиганту. Острые зубы сверкали в разинутых пастях, отовсюду неслись леденящее кровь мяуканье и лязг зубов.
      В самое последнее мгновение Артак резко развернулся и помчался обратно на холм. В этот момент на вершине холма показался Спиттер, он оступился и повалился на бок. Алланон упал вместе с ним, запутавшись в широком плаще, несколько раз перевернулся и вскочил на ноги. Вервульфы обступили его со всех сторон, но синий огонь, рвущийся из пальцев друида широким потоком, разбрасывал их, как ветер сухие листья. Артак снова свернул налево; Вил и Амбель отчаянно вцепились в спину коня, чтобы не упасть. Всхрипев от ненависти к тварям, которые пытались заманить его в ловушку, Артак несся прямо на них. Конь с такой быстротой взвился на дыбы, что демоны даже не успели понять, что он собирается сделать. Несколько зверюг все же дотянулись до него, царапая когтями, но Артак отбросил их ударом копыт и унесся прочь, в темноту. Позади полосы синего огня захлестнули ближайших преследователей и сожгли их. Вил оглянулся: Алланон так и стоял на вершине холма, вервульфы и эти похожие на кошек твари приближались к нему со всех сторон. "Их слишком много! - пронеслось в сознании Вила. - Слишком много!" Пламя вырвалось из пальцев друида, и он пропал за стеной дыма и темных скачущих теней.
      Затем какое-то шестое чувство предупредило Вила о новой опасности. Внезапно появились еще полдюжины вервульфов - мягкими, беззвучными прыжками они неслись прямо на Артака. На секунду Вил растерялся: с одной стороны демоны-волки, с другой - река. Впереди дорогу перекрывал густой лес, сзади - демоны, от которых они едва спаслись. Что делать?
      Артак не колебался. Он понесся прямо к Серебряной реке. Вервульфы за ним - беззвучный текучий черный ужас. Вил был уверен, что на этот раз им не спастись. Алланон далеко, он не может помочь им. Они остались одни. Совершенно одни.
      Река приближалась: ни единой отмели - широкий водный поток, слишком быстрый и слишком глубокий. Если они попытаются переправиться здесь, течение неизбежно сметет их. Но Артак не медлил. Черный гигант решился.
      Амбель закричала. Вил нашарил рукой кожаный кошель с эльфийскими камнями, даже не зная, сможет ли он воспользоваться их силой, - он знал только, что должен что-то делать. Но он опоздал. Когда Вил нащупал камни, конь уже был у самого края воды. Артак собрал все свои силы и прыгнул, Вил и Амбель вжались в спину гиганта. В тот же самый момент ослепительный свет вспыхнул вокруг, сковав их движения. Все замерло. Вервульфы исчезли. Пропала и Серебряная река. Пропало все. Они были одни; медленно, плавно они поднимались в потоках света. Вверх.
      ГЛАВА 12
      Он был здесь до начала исчисления времен. До мужчин и женщин, правителей и народов, до появления человечества он был здесь. Даже раньше, чем мир раскололся в борьбе сил Тьмы и Света, он был здесь. Он был здесь тогда, когда земля еще была подобна райскому саду, где все живое пребывало в мире и гармонии. Он жил в садах, охраняя и обновляя их. Тогда природа обладала сознанием, она понимала его, и он понимал ее. У него не было имени, потому что оно ему не было нужно. Он был тем, кто он есть, и его жизнь только начиналась.
      Он не знал, чем он станет потом. Его будущее было смутным, неуловимым обещанием, промелькнувшим где-то в лабиринте снов. Он не знал, что жизнь его не кончится, как кончается она у всех остальных в этом мире, а продлится в веках - веках жизни, празднующей рождение и забывшей о смерти, - и растворится в вечности, где смерти нет. Тогда он не знал, что все, кто родился вместе с ним, и все, кто родится потом, исчезнут, потерявшись в столетиях, а один он будет жить. Тогда он был еще молод и уверен, что мир всегда будет таким, какой он есть. Наверное, если бы тогда он знал, как изменится такой родной и знакомый ему мир, он бы не захотел жить. Не захотел этого видеть. Он пожелал бы умереть, чтобы снова слиться с землей, которая породила его.
      Но мир менялся. И он остался последним из Начала времен, из мира гармонии и красоты. Так было предопределено в сумерках Начала, и это навсегда изменило ход его жизни, саму ее цель. Для этого нового мира, выпавшего за пределы гармонии, он стал последним напоминанием об утраченном. Но он стал и обещанием, что все когда-то бывшее на земле однажды может вернуться.
      Вначале он не понимал этого. Вначале было лишь потрясение и страх оттого, что мир меняется бесповоротно, его красота постепенно блекнет, свет умирает, проходит все, что было исполнено яркой жизни и силы, что было ему так дорого. Потом остались лишь его сады. Все, кто пришел в мир вместе с ним, давно исчезли. Он остался один. На какое-то время он впал в отчаяние, охваченный глубокой печалью и жалостью к себе. Но потом перемены, коснувшиеся земель вокруг, начали вторгаться в его собственный маленький мир, угрожая переделать и его. Тогда он вспомнил про свою силу и начал борьбу за сады, которые были его домом, твердо решив, что пусть все остальное исчезнет, но он сохранит этот маленький кусочек перворожденного мира. Шли годы, он продолжал свою битву. Он заметил, что лишь немного постарел, даже не постарел, просто стал больше видеть и понимать. Он обнаружил в себе силу, о которой и не подозревал. Прошло время, он понял цель своего одинокого существования, понял свой долг. Потом пришло и согласие с собой. Теперь он знал, что ему делать.
      В безвестности, не открываясь, трудился он век за веком. Его жизнь стала мифом, волшебной сказкой для людей, которые теперь заселили землю, сказкой, рассказываемой с насмешливыми улыбками и пренебрежительным высокомерием. Так было до катастрофы, окончательно разрушившей древний мир, - люди называли ее Большими Войнами. Новые народы отнеслись к мифу как к правде. Тогда же он впервые решился выйти из садов на землю. Причины были ясны: в мире снова появилась магия, а его волшебство было сильнейшим и величайшим - волшебством самой жизни. Земля опять стала свежей и цветущей, и он увидел в этом возможность вернуть обратно все то, что было в мире когда-то. Он может соединить прошлое и будущее. Не легко и не быстро, но может. И поэтому ему нельзя больше оставаться в своем уединении - надо выйти в мир. В его маленьком убежище есть семя жизни, которое надо вернуть миру; это долг, изначально возложенный на него. Время хранить миновало. Теперь надо творить, более того - сделать свое творение видимым и ощутимым. Он отвечает за это.
      Так он вышел из садов, которые столько лет были его единственным домом, в страну, что лежала вокруг,- страну сочных лугов и прохладных лесов, зеленых холмов и тенистых долин, страну серебристой реки, несущей земле жизнь. Он не уходил далеко от садов: они продолжали оставаться его главной заботой, и он не мог оставить их надолго. Страна, которую он увидел, неожиданно понравилась ему. Здесь он посадил семя перворожденной жизни из своих садов, тем самым взяв этот край под свое покровительство, давая его жителям и странникам свое благословение и защиту от Зла. Со временем люди поняли, как много он сделал для них; они заговорили о нем с уважением и благоговейным трепетом. О нем заговорили во всех Четырех Землях. Наконец рассказы сложились в легенду.
      Люди назвали его по имени края, который он сделал своим вторым домом, - Король Серебряной реки.
      Он явился Вилу и Амбель в облике старика, возникшего из света, высохшего, согнутого годами, с белыми волосами до плеч, с морщинистым, коричневым от загара лицом; проницательные голубые глаза смотрели на них ласково и мудро. Он приветливо улыбнулся им. Вил и Амбель улыбнулись в ответ, чувствуя, что в этом человеке нет зла. Они все еще крепко держались за спину Артака, который как бы застыл в прыжке: свет заставил все замереть. Ни Вил, ни Амбель не поняли, что произошло, но страха не было только глубокий покой, полусон, сковавший их, как железная цепь.
      Старик остановился перед ними - смутная, неясная фигура в сияющей дымке. Он прикоснулся рукой к морде Артака, и тот радостно заржал. Затем старик посмотрел на Амбель, в его глазах стояли слезы.
      - Дитя мое, - прошептал он, взяв ее руку в свою, - в этой земле ничто не причинит тебе вреда. Мир тебе. Мы соединимся в общей цели и станем заодно с землей.
      Вил попытался заговорить, но не смог. Старик отошел, подняв в прощании руку.
      - Теперь отдыхайте. Спите. - Он исчезал, растворялся в свете. - Спите, дети жизни.
      Веки Вила отяжелели. Это было приятное, желанное ощущение, и он не пытался его отогнать. Он чувствовал, как Амбель сонно припала к нему, ее руки ослабли. Свет уходил, он закрыл глаза и провалился в сон.
      Ему снилось: он стоял в саду, неправдоподобно прекрасном и безмятежном, поражающем разнообразием красок и ароматов, настолько прекрасном, что все, что Вил когда-то видел в жизни или представлял в мечтах, казалось уродливым. Родники, сверкающие серебром, струились из-под земли и тихо впадали в спокойное озеро. Там были деревья, устремленные ввысь, солнечный свет лежал на земле пятнами золотого тепла. Там были мягкие, душистые травы, устилающие землю изумрудным ковром. Звери резвились в саду, птицы летали, рыбы плавали в воде. Все было мир, гармония и нега. Вила переполнило спокойствие и счастье, такое огромное и всепоглощающее, что не в силах выдержать, он закричал.
      Когда он обернулся, чтобы рассказать обо всем Амбель, ее не было.
      ГЛАВА 13
      На рассвете Вил Омсворд проснулся. Он лежал на траве, под сенью кленов, солнечный свет проникал сквозь листву блестящими нитями, и Вил прищурил глаза. Неподалеку слышался неясный шепот воды, бьющейся о берег. Ему все еще казалось, что он находится в волшебных садах своего сна. Они были настолько осязаемыми, что Вил невольно приподнялся на локте, стараясь разглядеть их получше. Но сады пропали.
      Рядом с ним лежала Амбель, она еще спала. Он помедлил, затем пододвинулся ближе и легонько потряс ее за плечо. Амбель вздрогнула и открыла глаза, с удивлением уставившись на Вила.
      - Ну как? - спросил он.
      - Хорошо. - Она потерла глаза, прогоняя сон. - Где мы? - Вил покачал головой:
      - Не знаю.
      Эльфийка медленно села и оглядела долину.
      - А где Алланон?
      - И этого я не знаю. - Вил вытянул ноги, удивляясь, что они не болят. - Он пропал. Они все исчезли: Алланон, те твари... - Он замолчал, прислушиваясь к движению в кустарнике на дальней стороне лощины. Знакомая черная морда просунулась сквозь листья, ласково заржав. Вил улыбнулся: Отлично, по крайней мере, Артак с нами.
      Будто почувствовав, что о нем говорят, черный гигант подошел к Вилу. Долинец погладил коня, почесал за ухом. Амбель смотрела на них.
      - Ты видела старика? - спросил Вил. Она серьезно, почти торжественно кивнула:
      - Это Король Серебряной реки. - Он внимательно посмотрел на нее:
      - Я тоже так думаю. Мой дед однажды видел его, много лет назад. Я не знаю, наяву или во сне. Но теперь... Странно. - (Артак отошел и принялся щипать траву.) Вил покачал головой. - Он спас нам жизнь. Вервульфы почти настигли нас... - Он поймал взгляд Амбель и остановился. - Во всяком случае теперь, я думаю, мы в безопасности.
      - Это было как сон, да? - мягко спросила она. - Мы плыли по свету, под Артаком ничего, кроме света. Потом он вышел к нам ниоткуда и говорил что-то. - Она отвернулась, как будто эти воспоминания смущали ее. - Ты видел?
      Долинец кивнул.
      - А потом он исчез, - продолжала она, обращаясь скорее к себе, чем к Вилу, как бы пытаясь припомнить все, что произошло. - Он исчез, и свет исчез, и... - Амбель вопросительно взглянула на него.
      - Сады? - предположил он. - Ты видела сады?
      - Нет, - нерешительно ответила она. - Не сады, просто темнота и... такое чувство... я не знаю. Какое-то притяжение... Не знаю. - Она посмотрела на Вила, как бы прося помочь, но он только смотрел на нее в замешательстве. - Ты был там со мной, - продолжала она. - Ты был там, но почему-то не видел меня. Я звала тебя, но ты не слышал. Это было так странно...
      Вил подался вперед.
      - Я помню старика и свет - все, как ты описала. Это я помню. Потом они пропали, я заснул или, по крайней мере, было ощущение сна. Но ты была со мной на Артаке, я чувствовал твои руки. Потом я был в садах; я никогда не видел ничего подобного - такие прекрасные, такие спокойные. Но когда я оглянулся, тебя не было. Ты исчезла. - Он замолчал. - Но лучше выяснить, где мы сейчас, - наконец сказал Вил.
      Он встал и огляделся. С запозданием подумал, что надо бы помочь Амбель подняться, но та уже стояла рядом с ним, стряхивая с волос траву и листья. Мгновение он колебался, затем направился через кустарник на звук журчащей воды.
      Они вышли к озеру, такому огромному, что линия берега с обеих сторон уходила к горизонту и пропадала за ним, дальнего берега вообще не было видно. Волны поднимались в курчавых барашках серебряной пены, при ярком утреннем солнце вода была кристально-голубой. На берегу росли деревья: ивы, ясени, вязы; их листья нежно шуршали на ветру, доносящем запах жимолости и шиповника. Как будто поднимаясь с одного конца горизонта и пропадая на другом, над водой стояла разноцветная мерцающая арка; сияние, исходившее от нее, было ярким и прозрачным.
      Вил поглядел наверх, определяя положение солнца, и глазам своим не поверил. В изумлении он повернулся к Амбель: