Путники отошли от купола под укрытие соседнего дома. Они уселись, прислонившись к стене, и стали наблюдать за башней, подкрепляясь черствым хлебом и сушеными фруктами. Ели молча, глядя на серую пелену дождя.
      - Еда кончается, - заметил Уолкер. - И вода тоже. Придется что-то предпринимать. Карисман просиял:
      - Я могу ловить рыбу. Когда-то я был неплохим рыбаком, хотя рыбачил только ради удовольствия. Это отличный способ провести время и развеяться. Уолкер, а ты чем занимался до того, как отправиться на север?
      Уолкер смутился и не знал, что ответить. "Чем же я занимался?" подумал он.
      - Я был хранителем, - наконец ответил Темный Родич.
      - Хранителем чего? - удивился Карисман.
      - Хранителем хижины и участка земли вокруг нее, - тихо ответил Уолкер.
      - Хранителем целой долины и всех ее обитателей, - добавила Оживляющая, не сводя глаз с Карисмана. - Уолкер оберегал жизнь, так же как древние эльфы. Он отдавал часть себя, чтобы земля продолжала цвести.
      Уолкер пристально посмотрел на девушку - такая характеристика очень его удивила.
      - Это была жалкая попытка, - смущенно заметил он.
      - Не тебе судить об этом, - ответила Оживляющая. - Другим предстоит решить, насколько успешными оказались твои труды. Ты слишком строг к себе и не можешь быть справедливым и беспристрастным. - Девушка замолчала, глядя на него. - Полагаю, ты сделал все, что мог.
      Оба они знали, что она имеет в виду. Уолкера согрели ее слова, и он вновь ощутил родство с Оживляющей. Он молча кивнул и продолжил трапезу.
      Покончив с обедом, друзья снова подошли к башне.
      - Давайте осмотрим ее сверху, - предложила девушка. - Может быть, вход там?
      Уолкер огляделся. Неподалеку он увидел здание с высокой колокольней причудливой архитектуры. Путники осторожно подошли к нему, не забывая про потайные люки, и открыли дверь. Скульптуры крылатых ангелов украшали стены и потолки. В огромном зале валялась разбитая мебель, окна зияли пустыми проемами. Друзья отыскали лестницу, ведущую на колокольню, и стали подниматься наверх. Ступени местами провалились, остались только крепления, стены растрескались. Все трое без особого труда поднялись на колокольню и выглянули в окно.
      По обе стороны раскинулся Элдвист, туманный и серый, полный призраков уходящего дня и надвигающейся ночи. Дождь стих, дома, словно каменные часовые, охраняли город. В просветах между скалами проглядывало море, виднелись зубчатые утесы материка.
      Купол башни казался загадочным и неприступным. Никакого отверстия они не заметили. Тем не менее друзья внимательно разглядывали его, надеясь обнаружить что-то новое.
      Неожиданно раздался звук охотничьего рога. Они вздрогнули от неожиданности.
      - Урды! - воскликнул Карисман.
      Уолкер и Оживляющая удивленно переглянулись, но Карисман уже бросился к южному окну башни и стал всматриваться в даль.
      - Конечно, это они, я узнал их призывный клич! - испуганно закричал песельник. Он сощурился от блеска влажного камня. - Вот они! Видите?
      Уолкер и Оживляющая поспешили к нему. Они увидели какое-то движение внизу: маленькие сутулые фигурки жались к ступеням, словно пытаясь от чего-то укрыться.
      - Урды, - подтвердил Уолкер. - Они идут в город.
      - Что это они выдумали! - воскликнул Карисман, явно огорченный. - Им сюда нельзя!
      Урды нырнули в полосу тумана и исчезли из виду. Потрясенный Карисман бросился к своим спутникам:
      - Если их не остановить, их тут всех перебьют!
      - За урдов ты больше не отвечаешь, Карисман, - мягко объяснил Уолкер. - Ты им больше не король.
      Но Карисмана невозможно было переубедить.
      - Уолкер, они же как дети! Они не знают про здешних обитателей. Скребок или Гринт уничтожат их! И как это они проскользнули мимо Кодена...
      - Точно так же, как Хорнер Диз десять лет назад, - сказал Уолкер. Пожертвовав многими жизнями. И все-таки они не отступили. Кажется, они не очень-то беспокоятся за себя.
      Карисман бросился к Оживляющей:
      - Госпожа, вы видели, как они все воспринимают. Что они знают о Короле Камня и его магии? Если их не остановить...
      Оживляющая взяла песельника за руки:
      - Нет, Карисман, Уолкер прав. Урды очень опасны.
      Карисман покачал головой:
      - Нет, госпожа, это не так. Они любили меня.
      - Они были твоими тюремщиками!
      - Урды заботились обо мне как могли, иного способа они не знали. Госпожа, что мне делать? Они пришли сюда за мной! Для чего еще им подвергать себя такой опасности? Думаю, они никогда не уходили так далеко от дома. Они здесь, потому что вбили себе в голову, будто вы похитили меня. Как я могу бросить их во второй раз, теперь уже обрекая на смерть?! Карисман умоляюще смотрел на девушку. - Я должен пойти к ним! Должен предупредить!
      - Карисман...
      Песельник уже подошел к лестнице.
      - Всю жизнь меня носило и швыряло по свету, словно былинку, - с одного островка на другой. У меня не было ни семьи, ни дома, я всегда искал, где бы приклонить голову, кто бы приютил меня. Урды дали мне все, пусть даже вам это покажется пустяком. Я не могу позволить им погибнуть вот так. - Он отвернулся и стал быстро спускаться вниз по лестнице.
      Оживляющая и Уолкер взглянули друг на друга и поспешили вслед за ним. Они догнали песельника уже на улице.
      - Тогда мы пойдем с тобой, - объявил Уолкер.
      Карисман стремительно развернулся:
      - Нет-нет, Уолкер! Если вы им покажетесь, урды могут подумать, будто вы угрожаете мне, сочтут вашим пленником. Они могут напасть, причинить вам зло. Нет! Позвольте мне взять их на себя. Я знаю их, могу поговорить с ними, объяснить, что произошло, повернуть их назад, пока не поздно. Карисман был очень расстроен. - Пожалуйста, Уолкер, госпожа!
      Карисмана было не переубедить. В качестве последней уступки Оживляющая и Уолкер потребовали, чтобы он позволил им проводить его. Карисман не соглашался даже на это, он не хотел отрывать друзей от важного дела, задерживать поиски Короля Камня. Но Оживляющая и Уолкер молча пошли за ним. Он встретит урдов на южной окраине Элдвиста, сказал Карисман, встряхнув золотой копной волос. Уолкер усмехнулся про себя: странная пародия на мужчину, стремящегося к реальности, но совершенно не приспособленного к ней.
      - Подумай, что ты делаешь, - попробовал вразумить его Темный Родич, но Карисман только улыбнулся в ответ с очаровательной беспечностью и неизменной уверенностью в себе. Песельника невозможно было разуверить.
      Путники вышли на окраину города. Плоские каменные грани перешейка проглядывали сквозь проломы в зданиях. Карисман попросил друзей остановиться.
      - Подождите меня здесь, - твердо сказал он Уолкеру и Оживляющей. - Не показывайтесь. Это может их испугать. Дайте мне немного времени. Я уверен, что смогу уговорить их. Они же как дети. - Карисман пожал на прощание руки своим спутникам и дальше пошел один. Он оглянулся и помахал им. На его лице сияла безмятежная улыбка.
      Оживляющая и Уолкер видели, как вокруг него заклубился туман и окутал его пеленой. Карисман исчез из виду.
      Уолкер огляделся, выбрал подходящий дом и повел туда Оживляющую. Они поднялись по лестнице на верхний этаж, нашли комнату с окнами на юг. Оттуда можно было наблюдать за приближением урдов. Скрюченные фигурки растянулись цепью вдоль перешейка, осторожно пробираясь мимо расщелин. Их было около двадцати, среди них - несколько раненых.
      Уолкер и девушка наблюдали, как урды подошли к городу и исчезли за домами. Уолкер покачал головой:
      - Я жалею, что мы позволили ему пойти. Карисман - сам как дитя. Лучше бы он вовсе не ходил с нами.
      - Он сам решил так, - напомнила Оживляющая. - Он хотел обрести свободу, Уолкер. Пойти с нами, даже сюда, было лучше, чем остаться там.
      Уолкер еще раз выглянул в окно. Каменные грани перешейка и улиц внизу блестели от дождя. Он слышал далекий рокот океана, крики морских птиц, гул ветра, проносящегося над утесами. Он почувствовал себя бесконечно одиноким.
      - Иногда я думаю: а сколько на свете таких, как Карисман, - сказал он наконец. - Сколько их скитается по земле, ставших отверженными волею Федерации, тех, для кого магия - не дар, как должно было быть, а проклятие, которое нужно скрывать, если хочешь выжить.
      Оживляющая внимательно посмотрела на Уолкера.
      - Да, таких, как Карисман, очень много.
      Уолкер сел на пол рядом с девушкой, кутаясь в плащ.
      - Я не думал о себе.
      - А следовало бы, - сказала она просто. - Ты должен наконец осознать...
      Темный Родич внимательно посмотрел на нее:
      - Осознать что?
      - То, что сулит тебе жизнь. Будь ты созданием стихий, ты бы понял. Я обрела жизнь во имя великой цели. Было бы ужасно существовать без нее. Разве с тобой иначе?
      Уолкер почувствовал, как напряглась девушка.
      - У меня есть цель в жизни.
      Оживляющая улыбнулась:
      - Нет, Уолкер, нет. Ты дважды стал отверженным: в первый раз - когда родился наследником магии Брин Омсворд, и второй - когда унаследовал ее ответственность. Ты отрицаешь свою суть и предназначение. Исцеляя тебе руку, я прочла твою жизнь. Скажи мне, что это не так.
      Уолкер глубоко вздохнул:
      - Почему мне кажется, что мы в чем-то похожи, Оживляющая? Это не любовь и не дружба. Это что-то другое. Я как-то связан с тобой?
      - Дело в нашей магии, Уолкер.
      - Нет, не только в ней.
      - Нас связывает то, зачем мы сюда пришли, - спокойно сказала девушка.
      - Мы пришли, чтобы отыскать Короля Камня и отобрать у него Черный эльфийский камень. Я хочу исцелить руку. А Морган Ли - воскресить магию меча Ли. Я выслушал твои объяснения. Правда ли, что ты знаешь разгадку? Или ты скрываешь что-то от нас?
      - Уолкер, - мягко проговорила девушка, - ты спрашиваешь меня о том, о чем я сама хотела спросить тебя. Мы оба скрываем истину. Так больше продолжаться не может. Я заключу с тобой сделку. Когда ты будешь готов взглянуть правде в глаза, я отвечу тебе на все вопросы.
      - Я больше не боюсь моей магии, - сказал он, пристально глядя ей в глаза. - Как-то раз мой племянник Пар Омсворд сказал мне, будто магия - это не проклятие, а дар. Я посмеялся над ним...
      Уолкер умолк, словно его кто-то прервал. Ему вдруг явилось видение: он увидел дух, с которым свыкся за долгие годы, услышал голоса Алланона и Коглина, голос своего отца. Они нашептывали ему слова об истории человечества, его законах и нуждах. Темный Родич в ярости прогнал зловещую тень. Оживляющая наклонилась вперед и нежно прикоснулась к его лицу.
      - Не отрекайся от себя, - прошептала она, - а то будет слишком поздно.
      - Оживляющая...
      Пальцы девушки дотронулись до его губ.
      - Жизнь соткана из того, что мы делаем в отведенный нам срок. Мы можем понять ее, если позволим себе это, если не испугаемся. Одного знания недостаточно. Любой сможет дать тебе знание, Уолкер, но только ты один сможешь научиться принимать его. Это происходит изнутри. Потому отец мой и призвал тебя, Пи Элла и Моргана Ли в Элдвист. Ваша магия освободит Черный эльфийский камень и начнет исцеление Четырех Земель. Я знаю, что так будет. Но как это произойдет, остается для меня тайной. Так же как и для тебя. Мы должны быть готовы ко всему, Уолкер, и если ты по-прежнему не будешь доверять себе, ты не справишься! Это ты и должен осознать. И не будем больше об этом. - Оживляющая отвернулась.
      Девушка не собиралась упрекать его, она лишь хотела, чтобы он все хорошенько обдумал.
      Уолкер размышлял о былых временах, о мире с его ложными ценностями, страхом перед неизвестностью, жаждой власти и вечных истинах, понять которые этот мир не желал.
      "Верни друидов и Паранор, - велел ему Алланон, - и тогда мир изменится, а Четыре Земли обретут прежний облик". Уолкер сомневался в этом. Он не понимал, что должен делать. Он вернет Черный эльфийский камень, доставит его в исчезнувший Паранор и каким-то непостижимым образом возродит крепость? Но чего он этим добьется? Коглин мертв, друиды погибли. Никого не осталось... Только он.
      Но ведь он - последний потомок Брин Омсворд. На нем лежит ответственность. "Сохрани свою жизнь для грядущих поколений". Слова из далекого прошлого, произнесенные тенью друида, - навязчивые, несбывшиеся...
      "У меня нет магии! - стонал в отчаянии Уолкер. - Почему именно я? Почему?"
      "Так нужно", - повторял всем Омсвордам Алланон.
      Мысленно Уолкер боролся с призраком своей судьбы. Откуда-то издалека он услышал, как Оживляющая произнесла:
      - Темнеет, Уолкер.
      Он взглянул на небо. Сумерки сгущались. Уолкер встал.
      - Пора бы Карисману появиться, - пробормотал он и направился к выходу.
      Они торопливо спустились по лестнице и пошли на поиски песельника. Быстро темнело. Морские птицы возвращались в свои гнезда, где-то далеко стонал океан. Нарушая тишину, под ногами поскрипывали камешки, словно нашептывали свои секреты. Путники замедлили шаг, всматриваясь в темноту. Все было неподвижно. Сквозь решетки сливов влажными струйками клубился туман, повсюду ощущалось чье-то деятельное, скрытое присутствие. Впереди каменные плиты перешейка уходили во мрак. Вдруг в конце улицы они заметили Карисмана. Его тело, пронзенное дюжиной пик, прислонили к стене дома. Смерть наступила уже давно, кровь смыло дождем. Похоже, урды вернулись тем же путем, что и пришли, и унесли с собой голову Карисмана.
      "Даже дети могут быть опасны", - подумал Уолкер. Он взял Оживляющую за руку и порывисто сжал ее. Какие мысли были у Карисмана в тот миг, когда он наконец понял, что семья отреклась от него? Темный Родич старался убедить себя в том, что ничего не мог сделать, чтобы предотвратить трагедию.
      Оживляющая прижалась к нему. Они молча стояли, глядя на труп песельника, потом повернулись и пошли назад, в город.
      ГЛАВА 24
      Этой ночью Уолкер и Оживляющая не вернулись в свое убежище: уже сгущались сумерки, и идти обратно было небезопасно.
      Они нашли небольшое приземистое строение. По обе стороны коридора располагались маленькие комнаты. На улицу вели два выхода, поэтому нетрудно было найти путь к отступлению, если появится Скребок. Обосновавшись в одной из комнат, они подкрепились остатками сухих фруктов и хлебом. В темноте Уолкер и Оживляющая едва различали друг друга. Уолкер думал о Карисмане. Песельник являлся в воспоминаниях, в невысказанных словах, в слабом, неясном рокоте волн далекого океана. Его лицо возникало среди теней, казалось, Уолкер слышал его голос. Зачем он позволил песельнику уйти, почему не остановил его? Оживляющая коснулась его руки, и он впал в забытье. Он чувствовал себя совершенно опустошенным, обессиленным, одиноким.
      Позже, когда девушка уснула, Уолкер вновь ощутил присутствие Карисмана. Но постепенно грусть прошла, тень Карисмана исчезла, вернувшись наконец в то время и измерение, которым теперь принадлежала. Темный Родич лежал в темноте, каменные стены наступали на него, пелена безмолвия угрожала задушить, время приближало собственную смерть. Неужели им всем суждено погибнуть?
      Оживляющая спала рядом. Она лежала на боку, положив руку под голову. Серебряные волосы струились сияющей волной, медленно вздымалась грудь. Она казалась такой уязвимой! Уолкер не мог избавиться от ощущения, что, несмотря на решимость, с которой она привела отряд на север, девушка подвергалась серьезной опасности. Унаследованная Уолкером от Брин Омсворд магия набирала силу. Он не мог не прислушаться к внутреннему голосу. Оживляющая в опасности, а он, Уолкер, не знает, как спасти ее.
      Уже перевалило за полночь, а Темный Родич все никак не мог уснуть. Конечно, им всем угрожает смерть. Карисмана она уже унесла из мира живых. Со временем она настигнет и Оживляющую. Может быть, Уолкер опасался, что девушка погибнет, не открыв им своих тайн, ведь их у нее было немало? Иногда он злился на нее. Оживляющая заставляла его смотреть правде в глаза и бросала его наедине со своим страхом. Вся его жизнь прошла в предчувствии некой таинственной миссии, которую Алланон более трехсот лет назад поручил Брин. Сменились поколения Омсвордов, и теперь это бремя легло на его плечи. Призраки преследовали Уолкера с детства. Изгнать их было не так просто. Среди всех его сородичей магия Омсвордов выбрала его. Он видел сны Алланона. Коглин сделал его своим учеником, поведал ему историю друидов. Алланон велел ему отправиться на поиски друидов и утраченного Паранора.
      Уолкер вздрогнул. Призрак, что преследовал его все эти годы, вновь явил свой лик. Ему, Уолкеру, суждено взять в руки Черный эльфийский камень и вернуть Паранор.
      Ему суждено стать друидом.
      Уолкер мог бы посмеяться над нелепостью этой идеи, если бы она его так не пугала. Он с глубоким презрением относился к тому, что друиды сделали с Омсвордами. Они казались ему зловещими, корыстными властолюбцами. Но теперь последний из настоящих друидов - Алланон - мертв. Коглин погиб. И Уолкер остался один. Кто обучит его искусству друидов? Или ему поможет магия? Сколько лет потребуется на это? Сколько веков? Если магия друидов нужна для того, чтобы одолеть порождения Тьмы, ее нельзя выучить по книгам. Сколько же ему отмерено?
      Уолкер сжал зубы. Глупо рассчитывать, будто он сможет стать друидом, если просто пожелает этого. Глупо! Уолкер в отчаянии вглядывался во мрак, ища спасения от нахлынувшей тоски. Где найти ответ? Может быть, Оживляющая знает? И он - часть той самой истины, которую она скрывает? Что его ждет?
      Уолкер потянулся к девушке, хотел разбудить, но сдержался. "Нет, подумалось ему, - она знает столько же, сколько и я. Она, правда, многое предчувствует, предвидит грядущее". Отчасти именно поэтому Уолкера не покидало ощущение родства с нею. У них были общие приемы использования дарованной им магии. Усилием воли он замедлил ход своих мыслей, распахнул двери сознания, пристально глядя на Оживляющую. Темный Родич почувствовал теплое ласковое прикосновение - девушка открывалась внутреннему взору Уолкера. Он вспомнил свою мать, те времена, когда был ребенком и еще нуждался в утешении и поддержке. Мать открыла мальчику, кем ему суждено стать. Он увидел цвета жизни, еще не сотканные ткани и узоры. У него была волшебная материя, но он не знал, что с ней делать. Оживляющая пыталась помочь ему.
      Уолкер ненадолго задремал, прислонясь к стене и уткнувшись носом в складки плаща. Он проснулся оттого, что Оживляющая смотрела на него. Какое-то время они молчали, не отводя глаз, пытаясь угадать, как помочь друг другу.
      - Ты боишься, Уолкер, - наконец сказала девушка.
      Уолкер чуть заметно улыбнулся:
      - Да, Оживляющая. Меня вечно мучает страх. Страх перед тем... что происходит сейчас, всю жизнь. Я бежал от него, я прятался, гнал его прочь, молил, чтобы он исчез. Я боролся, пытаясь справиться с ним. Строго и неумолимо управлял собственной жизнью - этот метод, казалось, действовал лучше всего. Если бы я мог вершить собственную судьбу, тогда она не имела бы надо мной власти. Прошлое досталось бы другим, настоящее принадлежало бы мне. На протяжении поколений друиды продолжали влиять на жизнь Омсвордов, детей Шаннары. Они пользовались нами, заставляли служить их делу. Они меняли нашу суть, и мы превратились в рабов магии. Они изменили наши мысли и настроения. Исказили все. Но и этого им мало. Посмотри, чего они хотят теперь! Я должен возвыситься над ролью раба и превратиться в господина. Отвоевать Черный эльфийский камень, даже не зная, на что он способен. Я должен воспользоваться им, чтобы вернуть утраченный Паранор. И этого недостаточно, теперь надо вернуть друидов. Но их больше нет, остался только я... - Он стиснул кулаки. Решимость иссякала. Терпение отказало ему. Уолкера снова охватил гнев. - Скажи что-нибудь! - взмолился он.
      - Я не знаю, - прошептала девушка.
      - Ты должна!
      - Уолкер...
      У Уолкера на глазах выступили слезы.
      - Я не могу стать другим, не могу сделать то, что от меня требует Алланон. Не могу! - Он тяжело дышал. - Понимаешь? Оживляющая, если даже иного способа спасти народы от порождений Тьмы нет, я все равно не хочу становиться одним из них! Неужели я буду управлять судьбами тех, кому якобы хочу помочь, - Пара, Колла и Рен? Неужели нельзя иначе?
      - Уолкер, - тихо сказала Оживляющая, - ты сделаешь то, что должен, и по-прежнему останешься самим собой. Ты не запутаешься в паутине магии друидов. Всегда есть выбор.
      Уолкеру вдруг показалось, что она говорит о чем-то совсем другом. Лицо девушки напряглось.
      - Ты боишься своей судьбы, оттого что не знаешь будущего. Страх и сомнения парализовали тебя. Я понимаю, ты много пережил, Темный Родич, и в твою душу закрались сомнения. Ты потерял любимых, дом, веру в себя. Ты видел, как призрак детского страха обретает форму и угрожает стать реальностью. Оказавшись вдали от всего знакомого и родного, ты не должен отчаиваться.
      Уолкер печально посмотрел на нее:
      - Но я не могу. Я плыву по течению, Оживляющая. Меня окружает неизвестность. Девушка взяла его за руку:
      - Тогда держись за меня, Уолкер, я с тобой рядом. Если мы будем держаться друг друга, нам ничего не страшно.
      Оживляющая приникла к нему, серебристые локоны рассыпались по темному плащу Уолкера. Они сидели молча, держась за руки. Уолкер положил голову ей на плечо и закрыл глаза.
      Он заснул. Сны не беспокоили его. Уолкер словно тихо покачивался в мягкой невидимой колыбели. Тревога и смутные видения больше не преследовали Темного Родича, он освободился от страхов. Умиротворение и покой снизошли на него. Утешение несли нежные руки Оживляющей.
      Уолкер проснулся на рассвете. Он встал, глаза постепенно привыкли к тусклому, неясному свету. Где-то за пределами лабиринта комнат и коридоров раздавался тихий шум дождя. Оживляющая исчезла. Уолкер забеспокоился и бросился ее искать. Она стояла у окна в соседней комнате, вглядываясь в туман. Каменные улицы и здания влажно поблескивали, искажая отражения, точно кривые зеркала. Так Элдвист, незрячий и холодный, подобный застывшему трупу, приветствовал новый день. Город раскинулся до самого горизонта. Ряды зданий, ленты улиц. Однообразная, холодная симметрия навевала тоску. Стоя рядом с Оживляющей, Уолкер почувствовал, как гнетущая тишина наваливается на него.
      Девушка посмотрела на Уолкера. Ореол серебристых волос мерцал во мраке.
      - Я крепко тебя держала, - проговорила она. - Ты отдохнул?
      Он молчал. Ныл обрубок руки, суставы точно окаменели. Он чувствовал какое-то опустошение. Но при этом решимость переполняла его.
      - Я вспомнил Карисмана, - наконец сказал Уолкер. - Он решил освободиться любой ценой. Я тоже обрету свободу от сомнений и страхов, но для этого я должен узнать тайну Черного эльфийского камня и истину, которую скрывает тень Алланона.
      Оживляющая улыбнулась.
      - Я буду с тобой, - тихо проговорила она, хотела что-то добавить, но быстро отвернулась и сказала только: - Мы должны найти Уль Бэка.
      Уолкер и Оживляющая покинули свое укрытие и вышли на улицу. Они брели по безмолвному Элдвисту, думая каждый о своем. Вдруг Оживляющая сказала:
      - Как будто сейчас зима. Земля покрыта камнем, точно снегом. Чувствуешь, как терпеливо она ждет? Но семена уже брошены в почву. Едва сойдет снег, они дадут всходы.
      Уолкер удивленно посмотрел на нее:
      - В Элдвисте только камень, Оживляющая, куда ни глянь, по всему полуострову. Здесь нет ни лесов, ни полей, ни деревьев, ни цветов, ни трав. Только Уль Бэк и чудовища, что служат ему. И мы...
      - Это неправда, - отозвалась она. Они шли по улице, осмотрительно держась пешеходных дорожек, прислушиваясь к малейшему шороху. Ничто не нарушало тишины, кроме размеренного шума дождя. По-видимому, даже Гринт спал. Вода скапливалась в лужах, растекалась ручьями, струилась в канавы ленивыми потоками, смывая грязь и пыль, нанесенные ветром. Здания выжидали - немые, бесстрастные свидетели, бесчувственные стражи.
      Туман слился с тучами и опустился на город, обволакивая путников, сползая все ниже и ниже, до самой мостовой. Постепенно все исчезало: сначала верхушки башен, потом стены и сами улицы. Уолкер и Оживляющая почувствовали, как меняется мир, будто какая-то сила вырвалась на свободу. Началась безмолвная игра призраков. От земли поднялись темные тени и закружились в танце. Повсюду ощущался чей-то взгляд. Капли дождя, клочья тумана обращались в фигуры.
      Уолкер погрузился в эти видения, то был старый прием - слиться с внешними ощущениями, для того чтобы заглянуть в суть непостижимого. Вскоре он уловил чье-то присутствие, зловещее, мрачное присутствие существа, обладающего неизмеримым могуществом. Уолкер слышал его дыхание, чувствовал его взгляд.
      - Уолкер, - прошептала Оживляющая.
      Из завесы тумана возникла фигура в таком же, как у них, плаще с капюшоном. Уолкер остановился, заслонив Оживляющую. Призрак тоже остановился. Они молча разглядывали друг друга. Затем облака раздвинулись, тени дрогнули и чей-то голос неуверенно позвал: "Оживляющая?"
      Уолкер шагнул вперед. Перед ним стоял Морган Ли. Друзья пожали друг другу руки. Оживляющая прижала к себе промокшего горца, осыпая поцелуями его лицо. Уолкер молча наблюдал за ними. Он уже давно понял, что их влечет друг к другу, и удивлялся, что девушка допустила это. Он видел, как она закрыла глаза в объятиях Моргана. Оживляющая открывала для себя новый мир. Она едва появилась на свет. Даже если отец и вложил в нее человеческие чувства, ей пока не удалось испытать их. Уолкера охватила тревога за нее: как она стремится познать жизнь!
      - Уолкер, - сказал Морган, - я вас повсюду искал. Я подумал, что и с вами что-то случилось.
      Горец рассказал друзьям об их с Хорнером Дизом злоключениях, когда они провалились в желоб и едва не свалились на существо по имени Гринт, дремавшее под ними. Глаза юноши блестели, когда он описывал, как ему в конце концов удалось пробудить к жизни магию меча Ли. Благодаря ей они спаслись, а на рассвете отправились назад, к своему пристанищу. Никого не обнаружив в доме, Морган оставил Диза дожидаться возвращения остальных, а сам отправился на поиски.
      - Хорнер Диз тоже рвался пойти, но я его не пустил. Он очень устал. Горец широко улыбнулся. - И сыт по горло Элдвистом и его ловушками. Он хочет назад, в пивную Отвесного Склона. - Юноша помолчал, в задумчивости глядя мимо них. - А где Карисман?
      Настала их очередь рассказывать. Начала Оживляющая, голос ее звучал ровно и успокаивающе. Она поведала про урдов, как Карисман решил им помочь. Но когда девушка дошла до конца, Морган Ли в отчаянии сжал кулаки.
      - Он ничего не соображал! - воскликнул горец. - Ни черта не понимал! Полагал, что его музыка чудодейственна и спасет его. Проклятье! - Юноша отвернулся, пряча лицо. - Куда пойдем теперь?
      Уолкер взглянул на Оживляющую.
      - Мы полагаем, что Уль Бэк прячется в башне.
      Девушка продолжила:
      - Мы как раз пытались найти вход, когда появились урды. Хотим вернуться туда и продолжить поиски.
      - Тогда я пойду с вами. Хорнер пусть отдохнет. Вернемся вечером. Юноша вызывающе посмотрел на них.
      - Пойдем, если хочешь, - согласилась Оживляющая.
      Путники побрели дальше - три фигуры, почти неразличимые в тумане и мгле. Уолкер шел впереди - худой, бледный призрак на фоне мрака. Теперь он вел отряд, поскольку Оживляющая немного отстала и шла рядом с Морганом. Уолкер с трудом противостоял налетающим порывам ветра и чувствовал, как пустота внутри него разрастается, угрожая поглотить. Он заглянул в эту пустоту и попытался призвать на помощь свою магию. Та ускользала от него, как змея, спасающаяся от погони. Темный Родич посмотрел вперед сквозь тонкую завесу дождя и увидел, как тени преследуют свет. Призрак судьбы насмешливо ухмылялся Уолкеру: слабое поблескивание в омуте воды, туман в дверном проеме, темное пятно на камне, где влага, подобно зеркалу, отражала окружающие предметы, - повсюду он видел лик Алланона.
      Улица кончилась, темное пятно купола выросло в тумане, точно панцирь гигантского ракообразного существа. Они сошли с пешеходной дорожки и приблизились к нему. Уолкер не сводил глаз с купола, не говоря ни слова, понимая, что Морган и Оживляющая чего-то от него ждут. Чье-то незримое присутствие, которое он уловил прежде, здесь ощущалось сильнее, кто-то молча наблюдал за ним. Уолкер застыл на месте. Бежать было некуда. Они словно находились на гигантской ладони, которая могла без предупреждения сомкнуться в кулак и раздавить свою жертву. Незримое существо хотело продемонстрировать свое могущество, давало понять, сколь бесплодны его попытки и бессмысленна жизнь. Оно пыталось сломить Уолкера. "Уходи домой, слышал он шепот. - Уходи, пока можешь".
      Но он не ушел и даже не отступил. Достаточно угроз слышал Уолкер в своей жизни. Он понял, что его хотят испытать. Его поддразнивали, запугивали, как будто подлинной целью было вызвать совсем противоположный результат. "Не надо уходить, - казалось, говорили Уолкеру. - Просто запомни, что тебя предупреждали".
      Уолкер направился вперед. Смерть прикоснулась к нему легкой струйкой дождя. Странно, но Темный Родич ощущал присутствие Коглина: призрак старика воскрес из пепла Каменного Очага и явился посмотреть, как его ученик выдержит очередное испытание. "Ты никогда не освободишься от магии", слышал Уолкер знакомый голос. Какое-то время он разглядывал потрескавшуюся поверхность стены, следя, как дождевая вода змейками стекает по ней. Серебристые ручейки сверкали, точно пряди волос Оживляющей. Уолкер снова погрузился в себя, призывая на помощь магию, и на этот раз она откликнулась. Он облекся в волшебную силу, словно в доспехи, опоясался ею, чтобы помериться силой с каменным панцирем, что лежал перед ним, затем вытянул руку и прижал пальцы к стене.
      Он почувствовал, как магия поднимается в нем горячим, огненным потоком, разливается до кончиков пальцев...
      Раздался грохот, и камни подались назад. Послышались долгий, глубокий стон, скрежет и тонкий визг, словно между ними оказалось что-то живое. Оживляющая припала к земле, точно испуганная птица, серебристые волосы растрепались, глаза горели. Одним стремительным движением Морган Ли извлек свой меч. Стена разверзлась перед ними, будто кто-то разорвал ее. Купол раскрыл широкую голодную пасть от самого основания до вершины. Стена застыла, каменные края, гладкие и неподвижные, образовали дверной проем.