Морган любил девушку. Уолкер относился к ней с бесконечной нежностью, их объединяла магия, позволяющая тонко чувствовать друг друга, - никто другой не обладал такой способностью. Так же как горец и наемный убийца, Уолкер полагал, что его отношения с девушкой особенные, что они более личны и устойчивы, нежели у прочих. Он не был влюблен в нее, подобно Моргану, и не испытывал желания завладеть ею, как Пи Элл. Уолкеру необходимо было понять ее магию, ибо тогда, считал он, ему удастся прийти к постижению собственной волшебной силы.
      Нелегко было Уолкеру решиться на этот шаг. Смерть Коглина и Шепоточка подтолкнула его. Темный Родич знал: чтобы уничтожить порождения Тьмы, ему придется овладеть магией до конца. Но последствия по-прежнему пугали его. Он всегда с опаской относился к своим способностям. Страх и любопытство тянули его в разные стороны на протяжении всей жизни. Так было, когда отец поведал ему о его даре, когда Уолкер безуспешно пытался ужиться с людьми Тенистого Дола, когда к нему явился Коглин и предложил научить пользоваться магией, когда из "Истории друидов" он узнал о существовании Черного эльфийского камня и о миссии, возложенной на него, Уолкера, тенью Алланона.
      Какое-то время Уолкер опасался, что яд асфинкса уничтожил волшебную силу. Но как только рука исцелилась, вернулись и прежние ощущения. Уолкер постоянно испытывал свои силы. Его магия всегда отзывалась на появление Оживляющей.
      Магия угадывалась и в способности Уолкера читать чужие мысли. Он уловил некоторую неуверенность во взгляде Хорнера Диза, обращенном к Пи Эллу. Как будто старик узнал его. Уолкер чувствовал, как воздействуют друг на друга Оживляющая и ее спутники, разгадывал их мысли. Он умел постигать то, что было скрыто от человеческих взоров, предугадывать события. Несомненно, Уолкер по-прежнему владел магической силой. Пока она еще не превратилась в грозное оружие, и это давало Уолкеру передышку. Появилась возможность уйти из-под ее влияния, выйти из тени, на миг избавиться от наследия Брин Омсворд и друидов, от всего, что превратило его в Темного Родича. Пока Уолкер не добрался до самой сути, он в безопасности. Если магию не тревожить, она будет дремать, казалось ему. Если оставить ее в покое, может быть, она позволит своей жертве вырваться на свободу. Но ведь без ее помощи ничто не сможет помешать порождениям Тьмы. И тогда зачем Уолкеру идти в Элдвист сражаться с Уль Бэком, коль скоро он не собирался пускать в ход магию? На что ему тогда Черный эльфийский камень?
      Всех троих мужчин обуревали сомнения, и они с пристрастием допрашивали себя, пытаясь обрести уверенность. Это объединяло их, но не сближало.
      Они закупили продовольствие, увязали тюки. Время пролетело быстро. Хорнер Диз остался доволен - единственный из всех. Будущее было покрыто мраком. Никто не знал, что ждет их впереди. Путники предчувствовали, что не всем им удастся выжить.
      На рассвете четвертого дня они отправились в путь. Солнечный свет едва пробивался сквозь пелену облаков, затянувших небо. В воздухе пахло дождем, ветер, холодный и резкий, шумел, словно испуганный зверь. На крылечках домов горели светильники, городок еще спал. Уолкер Бо на миг оглянулся, дома напоминали хитиновые оболочки саранчи - пустые, покинутые, безобразные.
      В полдень начался дождь и зарядил на целую неделю, сея без перерыва. Тучи сгустились, со всех сторон доносились раскаты грома, вдалеке вспыхивали молнии. Путники вымокли и продрогли, но укрыться было негде. Леса росли в предгорье, и наверху чернели лишь голые скалы. Ветер не встречал на пути никаких препятствий; в тех местах, куда не проникал солнечный свет, холодный камень покрыла бахрома инея. Хорнер Диз шел впереди. Вести в поводу мулов было нелегко, и отряд продвигался вперед крайне медленно. На ночь путники устраивались под полотняными навесами, защищавшими от дождя, - тогда они снимали промокшую одежду и заворачивались в одеяла. Но развести костер было не из чего. Каждое утро путешественники просыпались продрогшие, наскоро завтракали и шли дальше. Тропа, по которой они двигались прежде, широкая и утоптанная, исчезла. Диз вел своих спутников по лабиринту хребтов и ущелий, вдоль кромки обрывов, в обход массивных валунов, по сравнению с которыми строения Отвесного Склона показались бы карликами. Подъем становился все круче, каждый шаг требовал осторожности - надо было внимательно следить, куда ставить ногу. Облака опустились, и воздух наполнился липкой влагой. Она обволакивала непрошеных гостей и извивалась вокруг скал, точно гигантский бесплотный червь. Грохотал гром, казалось, путники находятся прямо под его прицелом. Дождь не переставал. Впереди ничего не было видно. Без Диза отряд давным-давно бы сбился с пути и горы Чарнал поглотили бы путников. Утесы неодолимой стеной вырастали среди дождя и тумана, каньоны влекли в непроглядную черную бездну, горы тянулись бесконечной чередой заснеженных вершин. Руки немели от холода. Временами шел мокрый снег. Путники закутывались в плащи, надевали тяжелые сапоги и брели дальше. Несмотря на все напасти, Хорнер Диз хранил спокойствие, и скоро все поняли, что на это огромное косматое существо можно положиться. В горах старик был как дома, он чувствовал себя вполне уютно, невзирая на жестокую непогоду и трудности. Он шагал, напевая про себя, погрузившись в воспоминания. То и дело Диз останавливался, чтобы указать спутникам на какие-то особые приметы. Все понимали, что старик не только знает эти горы, но и любит их. Здесь, среди скал, он вновь обрел первозданную силу и покой. Его голос грохотал, сотрясая воздух, как будто вобрал в себя рокот бурь и ветров. Старик рассказывал про жизнь в горах Чарнал, он делился своими самыми сокровенными мыслями.
      Однако ему никого не удалось обратить в свою веру, кроме, может быть, Оживляющей, но она молчала. Остальные старались мириться с неудобствами, но иногда не выдерживали и ворчали. Горы никогда не станут их домом; для них это преграда, которую надо преодолеть. Они шли вперед, с нетерпением ожидая конца путешествия.
      Но конца не предвиделось. Дорога уходила все дальше и дальше, словно заблудившийся пес, разыскивающий хозяина. Дождь утих и постепенно совсем прекратился, но теплее не стало, ветер сбивал с ног. Горы тянулись нескончаемой чередой. Путники, пошатываясь, брели вперед, борясь с непогодой, преодолевая препятствия. Через несколько дней Диз объявил, что они начали спускаться, но определить, так ли это на самом деле, было невозможно: куда ни глянь - повсюду горы Чарнал. На двенадцатый день на высокогорном перевале отряд попал в снежную бурю, и все они едва не погибли. Буран налетел на них внезапно и захватил врасплох даже Диза. Старик быстро обвязал спутников веревками, а поскольку укрытия на перевале не было, ему пришлось вести отряд дальше. Воздух застыл непроницаемой белой мглой. Ноги и руки мерзли. Обвал увлек за собой мулов. Только одного удалось спасти. Но провизии путники лишились.
      Наконец они нашли укрытие, переждали бурю и двинулись дальше. Даже Диз, самый стойкий из них, устал. Последнего мула пришлось убить на следующий день: он ступил в расщелину, прикрытую снегом, и сломал ногу.
      В мешках у них оставалось немного еды, небольшой запас воды, веревки и еще какая-то мелочь. Ночью ударил мороз. Если бы Диз не сумел найти хворост для костра, все бы погибли от холода. Всю ночь путники просидели, прижавшись друг к другу, растирая руки и ноги, разговаривая, чтобы прогнать сон. Они боялись, что, задремав, могут не проснуться. Пять силуэтов на фоне скал сгрудились вокруг огня. Прежде они не доверяли друг другу. Время и обстоятельства свели их, они оказались связаны прочными узами и, наконец, познали чувство товарищества, которого им так не хватало.
      Утром погода улучшилась, облака расступились, вновь выглянуло солнце и согрело воздух. Начался спуск. Опять появились деревья, сначала одинокие, затем целые рощи и, наконец, леса. Теперь путники могли ловить рыбу и охотиться, засыпать под сенью листвы. Настроение поднялось. И вот спустя пятнадцать дней после выхода из Отвесного Склона отряд подошел к Зубьям.
      Путешественники долго стояли на склоне утеса, глядя вниз, в долину. Время близилось к полудню, солнце светило ярко, в теплом воздухе нежно разливались ароматы цветов. Долина спряталась в тени гор, окружавших ее со всех сторон. Она имела форму воронки. Широкая с южной стороны и узкая с северной, она заканчивалась среди далеких холмов. Долина поросла лесом, но ближе к середине поднималась зубчатая гряда; деревья там пострадали от болезни, листва с них опала, голые стволы и ветви топорщились, точно щетина на спине загнанного зверя. "Точно зубья", - подумал Морган Ли. Юноша взглянул на Хорнера Диза.
      - Что там, внизу? - спросил он.
      За последние две недели отношение Моргана к старому следопыту изменилось. Горец больше не считал его неприятным старикашкой. Юноше понадобилось больше времени, чем Уолкеру Бо, но и он, наконец, признал, что Диз - настоящий профессионал, таких знатоков своего дела горцу еще не доводилось встречать. Дизу пришлась по душе восторженность Моргана, старику импонировало, что Морган постоянно готов учиться. Юноше же нравилось, что старик всегда выполняет обещанное.
      Диз пожал плечами:
      - Не знаю. С тех пор как я ходил этим путем, прошло десять лет.
      Он задумчиво нахмурил брови, встретившись с юношей взглядом.
      Они внимательно обозревали долину.
      - Там кто-то есть, - тихо заметил Пи Элл.
      Никто не стал с ним спорить. Пи Элл по-прежнему оставался самым скрытным в отряде, но за время путешествия спутники стали доверять его чутью.
      - Если придется огибать горы, то мы потеряем неделю, - сказал Диз.
      Путники еще долго стояли, вглядываясь в даль, тщательно обдумывая слова Диза, пока, наконец, старик не скомандовал:
      - Ну все, хватит, пошли.
      Отряд двинулся вниз по тропе, которая вела прямо в долину, к безлесному хребту. Они шли бесшумно. Диз впереди, Оживляющая за ним, затем Морган, Уолкер и Пи Элл. В тени воздух стал прохладней. Потом тропа повела наверх, на гряду, и путники увидели искалеченные деревья. Морган молча созерцал безжизненные стволы, почерневшую кору, скрученные листья. Он посмотрел на Уолкера. Лицо Темного Родича побледнело. Оба думали об одном и том же. Зубья настигала та же болезнь, что и другие земли. Порождения Тьмы хозяйничали и здесь.
      Путники пересекли полоску солнечного света и нырнули в расщелину. Там было необыкновенно тихо: эхом отдавался каждый шаг. Морган сжал кулаки. Он вспомнил, как на пути в Кальхавен столкнулся с порождениями Тьмы. Юноша то и дело принюхивался: не почувствует ли терпкий запах, предупреждающий о присутствии этих тварей, и напрягал слух, стараясь уловить малейший звук. Диз уверенно шел вперед. Ветер играл в серебристых прядях волос девушки. Никто не выказывал ни малейших признаков тревоги. Однако все были настороже, Морган это чувствовал.
      Отряд вышел из расщелины. На какой-то миг путники оказались выше деревьев, и Моргану удалось оглядеть долину от края до края. Путешественники одолели уже больше половины пути и теперь приближались к узкой воронке. Горы расступились по обе стороны, и, по мере того как начинались холмы, лес понемногу редел. Беспокойство Моргана стало проходить, юноша поймал себя на том, что думает о доме, о нагорьях Ли, где прошло его детство, и понял, что соскучился по тем краям. Одно дело говорить, что дом его больше не принадлежит ему, - Федерация прибрала его к рукам. Но совсем другое - заставить себя поверить в это. Как и Пар Омсворд, Морган жил надеждой, что в один прекрасный день все может измениться.
      Тропа опять нырнула вниз, показалась еще одна лощина, на этот раз ощетинившаяся кустарником и мелкой порослью, заполнившей промежутки между деревьями. Путники шли, продираясь сквозь заросли колючек, тропа петляла и уводила вперед. В лощине царил полумрак, солнце садилось. Леса возвышались темной, безмолвной стеной.
      Отряд вышел на поляну в центре лощины, и вдруг Оживляющая внезапно замедлила шаг.
      - Стойте, - сказала она.
      Все остановились. В зарослях кустарника что-то двигалось. И вот от кустов отделились фигуры и вышли на свет. Сотни маленьких, приземистых существ с волосатыми скрюченными руками двигались им навстречу. Они нацелили на путников короткие копья и метательные снаряды странной формы с острыми как бритва краями. Угрожающе сжимая их в руках, существа приближались.
      - Урды, - тихо проговорил Хорнер Диз, - не двигайтесь!
      Все замерли, даже Элл припал к земле и казался теперь не выше этих маленьких малоприветливых существ.
      - Кто они? - спросил Морган у Диза, заслонив Оживляющую.
      - Гномы, - отозвался следопыт. - К югу от гор Чарнал вы их не встретите. Они такие же северяне, как и тролли. Живут племенами, как и все гномы. Очень опасны.
      Урды уже окружили отряд тесным кольцом, лишив путников возможности бежать. У дикарей были короткие сильные ноги, мускулистые тела, длинные руки. Морган внимательно вглядывался в их грубые лица, пытаясь прочесть их мысли. И тут горец заметил, что все они смотрят на Оживляющую.
      - Что делать? - спросил он Диза тревожным шепотом, теперь уже всерьез обеспокоенный.
      Диз неопределенно покачал головой. Урды приблизились к отряду и остановились. Они не угрожали. Они стояли молча, глядя на Оживляющую, как будто чего-то ждали. "Интересно чего?" - подумал Морган.
      Почти в ту же минуту кусты расступились, и перед ними предстал золотоволосый мужчина. Урды упали на одно колено и склонили головы. Незнакомец оглядел пятерых попавших в окружение путников и улыбнулся.
      - Король явился, - весело сообщил он. - Да здравствует король!
      ГЛАВА 14
      - Не будете ли вы так добры сложить свое оружие? - весело окликнул их незнакомец. - Просто положите его на землю перед собой. Не тревожьтесь. Через минуту вы снова подберете его.
      Он запел:
      По доброй воле отдано - не значит, что потеряно.
      Вернется вновь в сохранности, когда друзьям доверено.
      Путники удивленно смотрели на него.
      - Будьте добры, - повторил незнакомец. - Это весьма облегчит вам жизнь!
      Диз взглянул на остальных, пожал плечами и сделал то, о чем его просили. У Уолкера и Оживляющей оружия не было. Морган стоял в нерешительности. Пи Элл не двинулся с места.
      - Это только для того, чтобы доказать дружественность ваших намерений, - ободряюще продолжал незнакомец. - Если вы не сложите оружия, мои подданные не позволят мне приблизиться. Мне придется кричать вам отсюда.
      Он вновь запел:
      Высоко и низко, далеко и близко,
      Мне придется вам кричать издалека.
      Диз строго взглянул на Моргана, и тот послушался. Трудно сказать, как бы поступил Пи Элл, если бы Оживляющая не повернулась к нему и не прошептала: "Делай, как он говорит". Даже тогда Пи Элл колебался, но все-таки отстегнул меч. Но по выражению его лица было видно, что под одеждой он кое-что припрятал. Морган был готов поручиться за это.
      - Так-то лучше, - похвалил незнакомец. - Теперь отойдите назад. Вот так!
      Он сделал знак рукой, и урды тотчас же поднялись на ноги. Незнакомец был среднего роста и хорошо сложен, проворный и энергичный. Красивое, чисто выбритое лицо обрамляли длинные светлые локоны. Синие глаза весело блестели. Он жестом указал на урдов, а затем на оружие, сложенное на земле. Странные создания приветливо забормотали и все как один принялись кивать.
      Незнакомец снова запел что-то, явно знакомое урдам; голос у него был громкий, красивое лицо сияло. Когда певец умолк, круг разомкнулся, пропуская его вперед. "Король" направился прямо к Оживляющей, низко поклонился ей и поцеловал руку.
      - Госпожа моя, - проговорил он и пропел:
      Пять путников сквозь дол и лог,
      Сквозь сумрак чащ брели
      За горную гряду Чарнал,
      До Северной Земли.
      Тра-ла-ла-трам-пам-пам.
      Пять путников сквозь Зубьев тын
      Пришли из дальних стран
      В угодья урдов, где царит
      Владыка Карисман.
      Тра-ла-ла-трам-пам-пам.
      Он снова поклонился Оживляющей:
      - Так меня зовут, госпожа. Карисман. А вас?
      Девушка назвала свое имя и представила спутников.
      - Ты и в самом деле король? - спросила она.
      Карисман просиял:
      - О да, госпожа. Я король урдов, повелитель всех тех, кого вы видите пред собою, и еще многих, многих других. Если откровенно, я не искал этой должности. Мне, так сказать, ее навязали. Но пойдемте же. Эта повесть может и подождать. Возьмите оружие - осторожно, конечно. Не следует пугать моих подданных, они так заботятся обо мне. Я отведу вас в свой дворец, мы поговорим, выпьем вина и отведаем рыбы и редких фруктов. В путь, скорее в путь! Это будет королевский пир!
      Диз попытался что-то сказать, но Карисман уже был впереди, как перышко, гонимое ветром, уносясь вперед в танце, распевая какую-то новую песню, жестом приглашая следовать за собой. Следопыт, Морган и Пи Элл подобрали оружие и вместе с Уолкером и Оживляющей пошли следом. Урды окружали их со всех сторон. Они не говорили, просто обменивались жестами, пытливо и настороженно глядя на них. Морган посмотрел на идущих рядом урдов и улыбнулся. Те не проявили особого дружелюбия.
      Покинув Зубья, отряд спустился вниз, в лес к западу от гряды утесов. Здесь было сумрачно. Узкая тропинка петляла между деревьями. Карисман, распевая, шел впереди. Моргану в его прежних путешествиях нередко попадались весьма странные личности, но вряд ли кто из них мог сравниться с Карисманом. Горец никак не мог взять в толк, как кому-то, пусть даже урдам, могло прийти в голову сделать этого парня королем.
      Диз немного отстал, чтобы идти рядом с Морганом, и юноша задал этот вопрос старому следопыту.
      - Говорю же тебе, дикое племя. Суеверные, как большинство гномов. Верят в духов, призраков и прочую чушь.
      - Но Карисман? - недоумевал Морган.
      Диз покачал головой:
      - Должен признать, что эта загадка мне не под силу. Урды обычно не жалуют чужаков. Этот кажется бестолковым, как только что родившийся на свет младенец, но он каким-то образом умудрился завоевать их уважение. Никогда не слышал о нем прежде. Впрочем, кто о нем слышал?
      Морган поглядел поверх голов урдов на приплясывающего Карисмана.
      - Он кажется вполне безобидным.
      Диз фыркнул:
      - Может быть.
      Они пробирались на запад, в горы. Свет быстро угасал, сгущались сумерки, и вскоре мрак окутал весь лес. Морган и Диз продолжали беседовать, остальные трое молча шли впереди. Уолкер и Пи Элл были похожи на два привидения, Оживляющая - на солнечный блик. Урды шныряли вокруг них туда-сюда, появляясь и вновь исчезая в густом кустарнике, тянулись вереницей впереди, сзади. Слова Карисмана давали повод предположить, что пришельцев принимают как гостей, однако Морган никак не мог избавиться от ощущения, что на самом деле все они угодили в плен.
      Пройдя чуть больше мили, путники вышли на поляну, где располагалась деревня урдов. Вокруг поселения, дабы защититься от набегов, гномы возвели частокол, сейчас ворота были открыты, чтобы впустить охотников и пастухов. Внутри ожидала толпа глазеющих женщин, детей и стариков, голоса их сливались в низкий, неразборчивый гул. Деревня представляла собой скопление хижин и открытых навесов, а в центре красовался крытый дранкой домик, сложенный из бревен. Внутри частокола росли деревья, они укрывали деревню от солнца и служили опорой для навесных дорог и подъемников. Рядом с хижинами находились колодцы и коптильни для заготовки мяса. По-видимому, урды были знакомы с ремеслами - пусть даже в зачаточном состоянии.
      Путников проводили в главный домик и подвели к помосту, на котором возвышалось кресло грубой работы, украшенное гирляндами цветов. Карисман важно опустился в кресло и жестом пригласил гостей занять места на циновках подле него. Они сели, с опаской поглядывая на урдов: целая толпа вошла вслед за гостями и заняла места на полу у помоста. Когда все устроились, Карисман поднялся и спел еще, на этот раз на каком-то незнакомом языке. Когда он умолк, несколько женщин-урдов принялись разносить блюда с едой.
      Карисман сел.
      - Мне приходится петь, чтобы заставить их что-то исполнить, признался он. - Иногда это так утомляет.
      - А что ты вообще здесь делаешь? - спросил Хорнер Диз. - Откуда ты взялся?
      Карисман вздохнул и запел:
      Из Отвесного Склона певец
      В путь пуститься решил наконец:
      К урдам двинулся он
      Через Зубьев заслон
      И обрел королевский венец.
      Карисман состроил гримасу.
      - Боюсь, что не слишком оригинально. Давайте-ка попробую еще раз.
      И он снова запел:
      Сюда, госпожа, пилигримы, сюда!
      Мир немало секретов несет сквозь года:
      В нем немало дорог и занятных племен,
      Сотни дивных чудес, сотни лиц и имен,
      Приключений и грез череда.
      Сюда, госпожа, пилигримы, сюда!
      Песнь вручила мне крылья, светла и горда.
      Бард исходит немало путей и дорог,
      Постигая значенье созвучий и строк,
      Жизни суть обретет без труда.
      Сюда, госпожа, пилигримы, сюда!
      Ибо жизнь - это небо, и лес, и вода,
      Горный кряж и широкое поле вдали,
      Озорные и резвые твари земли,
      Те, что песням внять рады всегда.
      - Это гораздо лучше, не правда ли? - обратился он к гостям в надежде услышать одобрение.
      - Ах, песельник, вот ты кто, - проворчал Диз. - Из Отвесного Склона.
      - Ну, Отвесный Склон просто подвернулся по пути. Я задержался там как-то на день-два несколько лет назад. - Карисман вдруг сконфуженно улыбнулся. - Стихи помогают в жизни, вот я ими и пользуюсь. - Он просиял. А песельник - это да, что правда, то правда. Всю жизнь им был. Я наделен и этим даром, и умом, чтобы пользоваться им. Талант, знаете ли.
      - Но для чего ты здесь, Карисман? - спросила его Оживляющая.
      Карисман расплылся в улыбке:
      - Госпожа, сама судьба и время привели меня сюда, к вашим ногам. Я обошел большую часть Четырех Земель в поисках песен и могу дать крылья музыке. Моя душа не ведает покоя, и долго оставаться на одном месте я не могу. У меня было много возможностей: дамы, которые не хотели расставаться со мной, пусть ни одна из них не могла бы сравниться с вами красотою. Но я всегда в пути. Сперва я скитался на западе, затем на востоке и, наконец, на севере. Я миновал Отвесный Склон и все время думал: а что же там дальше, за ним? И наконец я отправился в горы.
      - И не погиб? - недоверчиво спросил Хорнер Диз.
      - Едва не погиб. Я умею проникать в суть вещей. Думается мне, все дело в моей музыке. Мне и прежде доводилось путешествовать в диких краях. Я находил дорогу, прислушиваясь к голосу сердца. С погодой мне посчастливилось. Когда я наконец перевалил через горы - обессиленный, умирающий от голода, - меня нашли урды. Не зная, что делать, я им спел. Они пришли в восторг от моей музыки и объявили меня королем.
      - Пришли в восторг от лимериков и рифмованных обрывков? - Диз упорно не желал отказываться от своего скептицизма.
      Карисман усмехнулся совсем по-мальчишески:
      - О, я не претендую на что-то исключительное. Он запел:
      Трон низок ли, высок, насколько хватит глаз;
      То, чем сидят на нем, найдется и у вас.
      И перевел разговор:
      - Поешьте же, вы, должно быть, очень проголодались после такого перехода. Еды и питья хватит на всех. И расскажите мне, что привело вас сюда. Никто из жителей южных земель не заходил так далеко на север - никто, даже следопыты. Я никого здесь не встречал, кроме троллей да гномов. Так что же вас привело?
      Оживляющая рассказала ему, что отряд отправился в поход на поиски талисмана. По мнению Моргана, она сказала больше, чем следовало, но, видимо, Карисману было все равно, он даже не потрудился спросить, что за талисман и зачем он им нужен. Песельник только полюбопытствовал, не научит ли его Оживляющая новым напевам. Карисман был проворен и сообразителен. Он походил на ребенка - любопытного и немного бестолкового, который все никак не может надивиться на мир. Очевидно, ему нужны были похвала и одобрение.
      Морган ел, прислушиваясь к разговору без особого интереса, потом заметил, что Уолкер вообще не слушает, а разглядывает рассевшихся под помостом урдов. Морган последовал его примеру. И тут юноша заметил, что гномы распределились четко по группам. Самая большая группа состояла из стариков и молодых мужчин, которым остальные выражали почтение.
      "Вожди", - подумал Морган. Урды сосредоточенно беседовали между собой, время от времени бросая взгляды на шестерых сидящих на помосте людей, но, в общем, как бы и не замечая их. Что-то решалось - решалось без участия Карисмана.
      Морган начал нервничать.
      Трапеза окончилась, пустые тарелки унесли. Урды захлопали в ладоши, хлопали они долго, и вот Карисман со вздохом поднялся. Он спел еще раз, теперь звучала причудливая мелодия - с переливами, заставляющими забыть о мотиве. Голос Карисмана наполнил помещение, он взмывал ввысь и сметал все преграды, пронизывая душу и убаюкивая сердце. Морган был потрясен. Он никогда не испытывал ничего подобного - даже внимая песни желаний. Пар Омсворд умел подчинять своей воле чувства и события, но Карисман брал в плен душу.
      Певец умолк. Никто не шевелился. Карисман медленно опустился на место. Он все еще находился во власти своей песни. Урды принялись колотить ладонями по коленям в знак одобрения.
      - Прекрасно, Карисман, - проговорила Оживляющая.
      - Спасибо, госпожа, - смущенно откликнулся он. - Видите, я не только лимериками забавляюсь.
      Она вдруг посмотрела на Уолкера:
      - Тебе тоже понравилось?
      Уолкер задумчиво наклонил голову:
      - Меня удивляет, почему человек, наделенный таким даром, предпочитает эти уединенные земли. - И он посмотрел на Карисмана.
      Песельник смущенно пожал плечами.
      - Ну-у... - запинаясь, проговорил он.
      - Тем более что ты сам сказал: душа твоя не знает покоя и надолго в одном месте ты не задерживаешься. Однако ты живешь здесь, среди урдов.
      Карисман опустил глаза.
      - Они не отпускают тебя, да? - тихо спросил Уолкер.
      Карисман покраснел.
      - Не отпускают, - неохотно признался он. - Несмотря ни на что, будь я хоть трижды король, по существу я пленник. Я король только до тех пор, пока пою свои песни. Урды держат меня здесь, потому что полагают, будто в песнях заключена магическая сила.
      - Воистину это так, - прошептала Оживляющая тихо, только Морган, сидящий рядом с девушкой, расслышал ее слова.
      - А как насчет нас? - резко спросил Диз, и в его голосе прозвучала угроза. - Мы тоже в плену? Ты привел нас сюда как гостей или как пленников, король Карисман? Или здесь решать не тебе?
      - О нет! - воскликнул песельник, явно смущенный. - То есть я хотел сказать: да, здесь решаю я. Нет, вы не пленники. Мне нужно только поговорить с советом - теми, что сидят внизу. - Он указал на группу, за которой наблюдали Уолкер и Морган. И заметив грозное выражение на лице Пи Элла, быстро вскочил на ноги. - Я поговорю с ними немедленно. Если нужно, я спою. Спою особую песню. Вы не останетесь здесь против вашей воли, даю вам слово! Госпожа моя, поверьте мне, пожалуйста. Поверьте, друзья!
      Он спрыгнул с помоста и преклонил колени перед советом урдов, с горячностью взывая к ним. Путники встревоженно посмотрели друг на друга.
      - Не думаю, что он сможет чем-нибудь помочь нам, - пробормотал Хорнер Диз.
      Пи Элл шагнул вперед:
      - Если я приставлю нож к его глотке, они быстро отпустят нас.
      - Или убьют на месте, - прошипел Диз.
      - Пусть попытаются, - сказал Уолкер Бо, спокойно разглядывая собрание урдов. Он оставался невозмутимым.
      - Да, - тихо согласилась Оживляющая. - Терпение, друзья, терпение.
      Они сидели молча, пока не вернулся Карисман. Покинув совет, он снова поднялся на помост, к гостям. Все было понятно по выражению его лица.
      - Мне... мне придется попросить вас остаться на ночь, - проговорил он, с трудом выдавливая слова. - Совет желает... обсудить это дело. Вы же понимаете, это всего лишь формальность. Мне просто нужно немного времени...
      Карисман отошел и устроился как можно дальше от Пи Элла. Морган затаил дыхание. Горец не думал, что расстояние, разделяющее этих двоих, окажется для песельника достаточной защитой. Он поймал себя на том, что почти отстраненно размышляет: что станет делать Пи Элл?
      Однако никаких действий предпринимать не пришлось. Оживляющая ободряюще улыбнулась Карисману и сказала:
      - Мы подождем.
      Путников отвели в одну из хижин, дали им циновки и одеяла. Дверь за гостями закрыли, но не заперли. Морган подумал, что это не имеет никакого значения: хижина располагалась в центре деревни, окруженной частоколом. Во время трапезы горец подробно расспросил Диза об этих странных существах. Диз поведал Моргану, что урды - племя охотников. Они убивают даже самую проворную дичь. С двуногими чужаками они управляются без особого труда, заверил следопыт.
      Пи Элл стоял и смотрел на улицу сквозь щели в обмазанных глиной стенах хижины.
      - Они нас не выпустят, - сказал он. Никто не отозвался. - Что бы ни говорил этот жалкий король, они попытаются задержать нас. Лучше уйти сегодня же ночью.
      Диз склонился к стене.
      - Тебя послушать, так у нас вроде бы есть выбор: уйти или нет.
      Пи Элл обернулся.
      - Я могу уйти, когда захочу. Никакая тюрьма меня не удержит.
      Он сказал это как нечто само собой разумеющееся, и все, кроме Оживляющей, удивленно на него посмотрели.
      - В пении Карисмана заключена магия, - задумчиво проговорила Оживляющая.
      Морган вспомнил, что уже слышал от нее что-то похожее.
      - Настоящая магия? - спросил он.
      - Я не понимаю, откуда берется волшебная сила, я даже не знаю, на что она способна. И тем не менее это - одна из форм магии. Карисман - не просто заурядный песельник.
      - Конечно, - усмехнулся Пи Элл. - Он еще к тому же полный идиот.
      - Ты тоже в него превратишься, если будешь настаивать, что мы сумеем выбраться отсюда без его помощи, - огрызнулся Хорнер Диз.
      Пи Элл резко обернулся, лицо его исказилось от ярости. Диз отпрянул. Уолкер Бо медленно повернулся к спорщикам. Пи Элл презрительно посмотрел на старика. Оживляющая стояла, прислонившись к стене. Морган загородил ее плечом. Пи Элл подошел к ним вплотную и, глядя на девушку, в бешенстве прошептал: