Спустя полчаса войдут в воду Агустин и остальные семь человек, каждый захватит по две легких "миньятты". Тридцать минут они будут плыть против ветра, повернут к югу и, прсплыв по течению, минируют грузовые суда меньшего тоннажа. Лейтенант Страулино и Да Валле минируют "Мету", Рамоньино и Лучетти - "Суму". Еще четыре человека совершат нападение на легкие суда.
      Синьора Кончита принесла фруктовый сок, и мужчины принялись молча тянуть холодный напиток. Скромно примостившись у края стола, молодая женшщина соломинкой помешивала маленькие льдинки, которые плавали в ее стакане.
      - Кончита, - обращается к ней муж, - тебе этой ночью придется караулить у входа в усадьбу, пока мы будем выходить из дому, спускаться к сараю садовника, чтобы взять заряды, а потом - к бухте, где мы и войдем в воду. Условные сигналы ты знаешь. Во время последней ночной тренировки у нас ушло десять минут на то, чтобы спуститься от дома до берега и попутно побывать в сарае. Допустим, что все это займет пятнадцать минут, поскольку будет очень темно и возможен дождь. Потом ты сойдешь на берег примерно в двухстах метрах западнее бухты, как бы ловить морских раков. Не забудь только захватить с собой необходимые для этого принадлежности и электрический фонарь! Ты знаешь сигнал, по которому мы сможем ориентироваться?
      - Не беспокойся, Антонио: освещенное окно на фасаде, обращенном в сторону моря, и через каждые десять минут сигнал фонарем - короткий, потом длинный, опять короткий! Аптечку и термос с теплым вином я тоже не забуду! Это все?..
      - Превосходно, моя дорогая. Время выхода лейтенант установит попозже. Все будет зависеть от погоды!
      - Джорджо! - прерывает офицер. - Информируй обо всем людей и потом отдыхайте в ожидании столь желанного часа. У вас есть еще что читать? Вот тебе утренние газеты и журналы. Смотрите-ка, небо над Тарифой затягивается! Погода портится. Что ж, тем лучше! До скорой встречи, ребята!
      - До встречи, лейтенант!
      Два человека выходят из комнаты, в которой уже стало довольно темно. Лейтенант вместе с Антонио остаются у окна. Кончита направляется в кухню готовить ужин...
      Проливной дождь понемногу начинает стихать. Присев на корточках у самой воды, Кончита зябко кутается в широкий непромокаемый плащ. В воде среди камней металлическая сетка. Рядом, около большого камня, лежит прорезиненный мешочек: достаточно протянуть руку, чтобы его достать.
      Позади Кончиты на холме яркое пятно четко выделяется на темном фоне неба: это зажженный еще вечером свет в окне виллы "Кармела" прорезает ночную тьму.
      Под плащом Кончита включает электрический фонарь и на мгновение освещает циферблат ручных часов: 2 часа 25 мин.
      "Уже почти час, как вторая группа пловцов вошла в воду, - прикидывает Кончита. - Почему-то около девяти вечера англичане против обыкновения переместили свои корабли... Интересно, в чем тут дело? Случайное совпадение или дурное предчувствие? Из-за этого мы только потеряли время. Пришлось снова определять расстояния, а в сумерки это дело нелегкое, да и результаты менее точны... Лишь бы только они не ошиблись в расчетах... Ветер стих. Им легче будет плыть на поверхности. Пресвятая мать, защити их и помоги невредимыми вернуться в порт!"
      И набожная Кончита твердит про себя слова молитвы. Пречистая дева, безусловно, простит ее за то, что она часто отвлекается, смотрит на часы, пристально вглядывается в ночную мглу, прорезаемую иногда лучом корабельного прожектора или светом фонаря сторожевого катера. Слева, со стороны Гибралтара, через каждые шесть минут доносятся глухие взрывы - это англичане по ночам сбрасывают глубинные бомбы у входа в порт, хотя доступ в него и преграждают противолодочные сети. Англичане не забыли о том, что 6 мая и 20 сентября 1941 года итальянские управляемые торпеды, преодолев сетевые заграждения, проникли в Гибралтар и вывели из строя их танкер...
      - Уже два часа тридцать пять минут, - думает Кончита, посмотрев на часы. Она встает и, пройдя вперед к тому месту, где берег слегка вдается в бухту, становится за большим плоским, как стол, камнем. Порывистый ветер дует ей в спину, полы плаща бьют по ногам. Кончита кутается в плащ, зажимает полы его между коленями. Она ставит электрический фонарь на плоский камень и достает из кармана компас со светящимся циферблатом. Определив направление на юго-восток, она, не включая фонаря, направляет его так, как было условлено между нею и пловцами. Прикрепив заряды к кораблям, они должны двигаться в восточном направлении к суше, потом плыть по ветру вдоль берега, спиной к Гибралтару.
      Держась направления на северо-запад, они должны хорошо видеть свет фонаря, который будет вспыхивать во мраке через равные промежутки времени.
      - Как быстро, однако, попрощался со мною Антонио! - вспоминает Кончита. - Правда, мы были не одни. И лейтенант был рядом... - Она улыбается, вспомнив, как сосредоточенно пловцы уставились вдаль, когда она нежно прижалась к мужу. - Сейчас они уже, конечно, плывут обратно... думает молодая женщина.
      В 2 часа 40 мин. она дает первый световой сигнал: короткий, потом длинный и опять короткий. Сердце колотится в ее груди. Кто из двенадцати человек уже заметил сигнал? Следующие десять минут кажутся ей вечностью... Быстрый взгляд на фонарь, потом на стрелку компаса, три нажима на выключатель и снова непроглядная тьма...
      Внезапный взрыв, приглушенный ветром и расстоянием, заставляет Кончиту вздрогнуть. Грохот доносится со стороны рейда. Через несколько секунд на море вспыхивает прожектор, за ним другой, потом еще один. Лучи света скользят по воде, словно танцуют вдалеке на гребне волн.
      Новый взрыв, сильнее первого.
      - А может быть, просто ближе? - думает Кончита. Где-то очень далеко по воде бежит огонек. Это, конечно, лодка или катер на полном ходу скользит между кораблями и что-то разыскивает!
      Вдруг завыла сирена, за нею еще одна, потом их завыло сразу множество. Теперь уже бесчисленное количество огней мелькает на рейде. Конвой встревожен. Корабли, вероятно, подымают якоря, пускают в ход двигатели и готовятся либо уходить с мест стоянки, либо вернуться в Гибралтарский порт. Слышатся глухие взрывы. Уж не взорвались ли мины, прикрепленные пловцами под кораблями? А может быть, это катера сбрасывают в воду глубинные бомбы в том месте, где они что-то заметили или только заподозрили? Пресвятая мать, спаси их и помоги им вернуться!
      Три часа! Скорее включить фонарь! Точка, тире, точка - световые сигналы разрывают ночную мглу. Сверху на холме маленький светящийся четырехугольник слабо выделяется в темном небе...
      Подав очередной сигнал в 3 часа 30 мин., Кончита вскоре замечает на воде метрах в пятидесяти от берега какое-то движение. Может быть, это вернулись первые пловцы?
      Дрожь пробегает по всему ее телу. Вот она уже начинает различать две тени, которые вырисовываются все отчетливее. Неловко ступая по каменистому дну, к мысу приближаются два человека. Кончита протягивает им руки и помогает взобраться на скалу. Они снимают маски: молодая женщина узнает Ферольди и Джиари. С ее помощью оба пловца освобождаются от своих кислородных аппаратов и жадно глотают свежий утренний воздух.
      Кончита вопрошающе смотрит на них, и, угадав ее невысказанный вопрос, Джиари отвечает:
      - Сперва нас было восемь человек, и мы плыли все вместе. Достигнув рейда, мы отделились от остальных и направились к своему объекту - к пароходу, который стоял чуть позади "Сумы". В этой кромешной тьме невозможно было разобрать его название. Мне удалось прикрепить обе мои "пиявки" по обеим сторонам киля, одну почти против другой А ты, Жозе?
      - Я выбрал судно, стоявшее чуть левее твоего, Ваго. Вероятно, какая-то старая посудина! Сколько там всякой пакости на бортах и на киле! Надо было расчистить место, чтобы прикрепить заряды, но я побоялся наделать шуму. Так и не стал счищать. Думаю, что "пиявки" все-таки присосались!
      - Мне, кажется, что недавно я видел кого-то из наших ребят в двухстах метрах за нами. Давай посмотрим, Жозе!
      Кончита снова сигналит. Потом она быстро достает из мешка термос, наливает в стаканчик теплого вина и протягивает его сперва Джиари, а потом Ферольди. Оба пьют с удовольствием, смакуя каждый глоток.
      - Замерзли?
      - Нет, ничего. Который час, синьора?
      - Без двадцати четыре. Через час уже будет светло. Смотрите, кто там?..
      Через некоторое время на берегу показывается еще один пловец. Это лейтенант.
      - Вы вернулись первыми?
      - Да, лейтенант. Задача выполнена и...
      - Хорошо, сейчас на вилле вы обо всем расскажете. Молодчина синьора Рамоньино! Сигналы подавали отлично. Спасибо! Вас знобит? Ну, разумеется, провести столько времени на ветру, под дождем, в кромешной тьме! Выпейте-ка вина, вам тоже не вредно. За здоровье, ребята!
      С этими словами Страулино разом опрокидывает стаканчик с живительным напитком.
      Проходят минуты, медленно и тягуче. Кончита вновь дает световой сигнал. "Пресвятая мать, помоги им", - шепчет она.
      Еще три человека показываются у берега.
      Идут они как-то странно, один возле другого. Впрочем, ничего удивительного: двое из них ведут третьего под руки.
      Они кладут его на камни, снимают с него маску и респиратор. Это - Да Валле. Тяжело дыша, он еще бормочет в полном изнеможении:
      - Больно... почки... глубинная бомба. Совсем продрог!..
      Пока он отхлебывает маленькими глотками теплое вино, которое Кончита подносит к его губам, вернувшиеся вместе с ним товарищи снимают с себя маски: это Лучетти и... Рамоньино. Как бы Кончите хотелось броситься в объятия мужа, покрыть поцелуями его влажное от пота лицо, прижаться к нему, даже невзирая на этот мокрый комбинезон!.. Но она продолжает поить раненого.
      - Надо его осторожно донести до дома. Только на чем, синьора? Одеяла никакого нет?
      - Вот мой плащ, лейтенант. Да берите же, мне не холодно! - бодро притворяется она. - Уже время подавать сигнал. Вы разрешите?
      - Славная женщина, - думает Страулино, с помощью Рамоньино подымая раненого и укладывая его на сложенный вдвое плащ Кончиты. - Я останусь здесь вместе с Джиари и Ферольди, а вы, синьора, идите вместе с ними на виллу и постарайтесь скорее оказать помощь раненому. Аптечку и термос вы можете оставить здесь?
      - Ну, конечно. А как быть с сигналами?
      - Это я беру на себя. Где компас?
      - На камне, рядом с фонарем. Рыболовные снасти в десяти метрах отсюда.
      - Я все захвачу с собой. Только отправляйтесь живее. Мне кажется, что Да Валле теряет сознание.
      Маленькая группа удаляется в предрассветном тумане. Черное платье на молодой женщине подчеркивает белизну ее рук и ног. Она идет впереди, пробираясь сквозь кустарник. Взгляд ее устремлен к маленькому окошку, свет которого мерцает на вершине холма, как бы вырастающего из ночной темноты...
      Проходит час, и все двенадцать человек собираются на вилле "Кармела". К Да Валле возвращается сознание; в теплой постели он почувствовал себя гораздо лучше.
      В погребе одиннадцать его товарищей пьют крепкий кофе с коньяком в обществе синьоры Кончиты. Ей еще предстоит заменить временную повязку на ноге лейтенанта Баусера, осмотреть хорошенько его рану и если нужно, то обратиться за помощью к врачу, который дежурит наверху у постели Да Валле. Двое раненых в одном доме - это может вызвать подозрение даже у врача испанца, щепетильного в вопросах профессиональной тайны.
      Прикрепив заряд к килю "Барона Дугласа" и отплыв по течению к востоку, Баусер всплыл на поверхность, чтобы определить расстояние до берега. Внезапно он почувствовал удар в правую ногу; что-то темное пронеслось над его головой и потянуло вслед за собою. Ценою огромных услилий Баусеру удалось все-таки оторваться, и, насколько у него хватило сил, он проплыл под водою в северном направлении. Чувствуя, что его правая нога тяжелеет, он снова поднялся на поверхность и продолжал плыть на спине параллельно линии берега. Правая штанина его комбинезона была разорвана. Очевидно, над пловцом прошло какое-то английское судно и задело своим винтом. Длинный и глубокий разрез на правой ступне лишил его необходимой подвижности. Баусеру стоило неимоверных усилий добраться до мыса. Он ориентировался по световым сигналам, которые оказались ненужными, как только забрезжило утро. Баусер вернулся последним. Товарищи перенесли его на виллу.
      Когда 14 июля 1942 года яркие лучи солнца залили ослепительным светом рейд Альхесираса, обитатели виллы "Кармела" могли с гордостью любоваться результатами своей ночной вылазки.
      "Мета" и "Сума" затонули тут же на месте: из воды торчали лишь части надстроек.
      "Эмпайр Снайп" и "Барон Дуглас", подорванные на открытом рейде, пошли ко дну с промежутком меньше чем в один час. Два других корабля небольшого тоннажа лежали на дне, так что видны были только их мачты и трубы. Еще одно поврежденное судно, которое тащил за собой буксир, вскоре неподалеку от берега село на песчаную отмель.
      В эту ночь союзники потеряли несколько торговых судов, общий тоннаж которых составлял 10 000 т!
      Двенадцать пловцов-диверсантов из группы "Гамма" вскоре возвратились в Италию. Они были награждены серебряной медалью "За доблесть". Синьора Кончита радовалась тому, что ее Антонио вернулся невредимым из этого рискованного предприятия...
      Прошло два месяца, и лейтенант Страулино вместе с двумя пловцами из числа действовавших в Альхесирасе, добились нового успеха, потопив английское судно "Рейвенс Пойнт" водоизмещением 2000 т.
      Алжир
      В конце 1942 года в Киренаике британские вооруженные силы усилили натиск против войск Роммеля. На западе американцы и французы, увеличив количество войск и техники, создали угрозу западному Тунису.
      Немцы уже давно настаивали на том, чтобы итальянский военно-морской флот предпринял нападение на корабли противника в алжирском порту, но итальянцы всякий раз откладывали это нападение. В конце концов итальянское военно-морское командование предложило специальной флотилии M.A.S. подготовить соответствующую операцию.
      4 декабря 1942 года подводная лодка "Амбра" под командованием капитана 3 ранга Марио Арилло вышла из Специи. Кроме своего собственного экипажа, лодка приняла на борт десять боевых пловцов (из группы "Гамма") и шесть человек, составлявших экипажи трех управляемых торпед. Торпеды поместили в цилиндрах на палубе подводной лодки.
      В первые дни плавания на море был сильный шторм. Только к вечеру 10 декабря, когда ветер понемногу утих, подводная лодка смогла подойти к Алжиру и легла на грунт. В ночь с И на 12 декабря "Амбра" с величайшей осторожностью прошла 15 миль, которые еще отделяли ее от алжирского рейда, и затем вновь легла на грунт на глубине 18 м.
      Через рубочный люк из подводной лодки вылез человек в водолазном костюме и, удерживаясь за линь, стал медленно и осторожно подыматься на поверхность. Это был капитан-лейтенант Якобаччи, старший помощник командира лодки. Вскоре он уже был на поверхности. Телефонный провод связывал его с подводной лодкой, которая имела, таким образом, глаза и уши. Следуя указаниям, которые Якобаччи давал с поверхности, лодка на малой скорости приближалась к стоящим на якоре кораблям. Якобаччи насчитал их шестнадцать.
      По его сигналу лодка остановилась и выключила двигатель. Еще один сигнал наблюдателя - и шестнадцать подводных диверсантов один за другим вышли на выполнение боевого задания. Десять из них имели при себе подрывные заряды - мины ("миньятта" и "баулилло"), остальные шесть по двое разместились на управляемых торпедах, включили двигатели и удалились в нужном направлении.
      С 23 часов подводная лодка оставалась на месте, надеясь на возвращение экипажей управляемых торпед. Что касается пловцов-диверсантов, то их не ждали; выполнив свою задачу, они должны были выбраться на берег, искать убежища или сдаться в плен...
      Когда пловцы скрылись из виду, Якобаччи вернулся на подводную лодку. На поверхность он снова поднялся в 2 часа 30 мин., но никто из экипажей торпед к этому времени не вернулся. Ни взрывов, ни выстрелов не было слышно. В состоянии крайней подавленности экипаж "Амбры* направился обратно в Специю.
      Только из сообщения английского адмиралтейства итальянцы узнали о том, что операция в алжирском порту увенчалась успехом. Англичане сообщали о том, что потоплены пароходы "Оушн Вэквишер" водоизмещением более 7000 т и "Берта" (1500 т), сильно поврежден транспорт "Эмпайр Центавр" (7000 т), получили повреждения суда "Арматтан" (4600 т) и "США-59" (7500 т). В итоге общее водоизмещение кораблей союзников, которые в эту ночь были выведены из строя, превысило 25 000 т.
      Из показаний пленных итальянцев англичане узнали, что экипажи управляемых торпед уничтожили три корабля, к каждому из которых они прикрепили подрывной заряд весом 250 кг. Пловцам-диверсантам, чьи действия были очень осложнены холодом и сильными течениями, которые относили их к мысу Матифу, удалось уничтожить одно транспортное судно и другому нанести серьезные повреждения. За удачное выполнение задания капитан 3 ранга Арилло был награжден золотой медалью.
      Александретта и Мерсин
      Почти с самого начала войны в течение уже многих месяцев английские суда часто заходили в гавань Александретты. С помощью портовых кранов и корабельных лебедок груды хромовой руды засыпались в трюмы судов.
      "В один из последующих дней хром этот вернется сюда же, в этот самый порт, однако тогда он будет иметь для наших войск куда более опасную форму", - думал итальянец Риккарди, наблюдая с балкона итальянского консульства за тем, как идет погрузка. В очередном донесении, которые отправлялись в Рим каждую неделю он точно сообщал о том, что именно грузилось на корабли указывал названия кораблей, их тоннаж, порт назначения...
      Риккарди был капитан-лейтенант и его работа в итальянском консульстве в Александретте служила прикрытием шпионской деятельности, которой он занимался в этом нейтральном порту.
      В середине июня 1943 года прибыла телеграмма о том, что в консульство направляется новый служащий - Луиджи Ферраро. Риккарди, которому здесь уже порядком надоело, очень обрадовался этому сообщению. Быть может, введя вновь прибывшего в курс дела, он, Риккарди получит другое назначение?
      Вскоре после получения телеграммы в консульство прибыл молодой человек. Гладко выбритый, с живым взглядом умных глаз, он отличался мягкой, как у кошки, походкой. Это был лейтенант флота Луиджи Ферраро.
      Его багаж, опечатанный и не подлежащий таможенному досмотру как багаж дипломата, удивил Риккарди своей тяжестью, когда он помогал Ферраро внести вещи на второй этаж здания консульства Между двумя морскими офицерами сразу же установились дружеские отношения.
      Вскоре Ферраро сообщил своему коллеге о том, что он направлен в Александретту не с целью ведения разведки, а для вполне определенной активной работы, иначе говоря, для производства диверсий... Может ли он рассчитывать на содействие Риккарди?
      - Безусловно!
      Риккарди горячо принялся помогать вновь прибывшему в выполнении его задачи. В официальных отношениях и на людях он оказывал ему свое покровительство, всячески показывал, что старается ознакомить его с работой, ввести в среду дипломатов города, а также помочь в выборе приятных развлечений.
      В числе последних купанье стало вскоре излюбленнейшим времяпрепровождением обоих служащих. На пляже имеется прекрасная купальня, совсем близко от здания итальянского консульства...
      Появление нового человека не прошло незамеченным. Риккарди отметил этот факт, обратив внимание на то, что за ними иногда наблюдают, прислушиваются к их беседам в ресторане или в кафетерии, порою даже следят за ними! Впрочем, ведь итальянское консульство - не единственное в Александретте: американцы, французы, греки и англичане также имеют тут свои представительства. Что ж удивительного в том, что городок кишит шпионами! Все иностранцы знают тут друг друга, по крайней мере в лицо. Всякий вновь прибывший становится предметом любопытства и вызывает подозрение... Правда, и то и другое, к счастью, быстро притупляется. Убедившись, что это уже произошло, Ферраро и Риккарди решили действовать без промедления.
      30 июня 1943 года у одного из причалов началась погрузка хромовой руды на греческое судно "Орион" грузоподъемностью 7000 т. Каждому в Александретте уже было известно, что судно снова выйдет в море дней через пять-шесть.
      После рабочего дня людей, естественно, влечет море: приятно освежиться в жаркую погоду! Риккарди и Ферраро также поддаются этому соблазну и направляются в купальню. Там уже привыкли видеть двух итальянцев, и их появление с двумя маленькими чемоданчиками никого не удивляет...
      Проходят часы. Ферраро и Риккарди незаметно остаются в купальне после ее закрытия...
      8 июля газеты опубликовали сообщение о том, что "Орион" потерпел караблекрушение через несколько часов после выхода из Александретты! Может быть, он подорвался на мине? А возможно, был торпедирован подводной лодкой? Предположения так и остались предположениями.
      Только итальянское военно-морское командование знало, что гибель греческого судна явилась результатом взрыва двух подрывных зарядов ("баулилло"), которые были прикреплены к его килю итальянскими морскими офицерами. Таинственное оружие поразило судно, находившееся далеко от берега, в водах с большой глубиной, не оставив после себя никаких следов!
      Между тем двое друзей покинули Александретту и прибыли с дипломатическим заданием в консульство в Мерсин, где их очень сердечно приняли. Вещи вновь прибывших были отнесены в отведенную для них комнату.
      9 июля любители плаванья вновь занялись любимым спортом. Они задержались на морском берегу до наступления ночи, а затем какие-то странные существа с удлиненными ногами, торчащими животами и большими стеклянными глазами вошли в теплую воду, нырнули в нее и исчезли...
      Через несколько дней английский теплоход "Кэйтуна" (10 000 т), за много часов до того покинувший Мерсин, подал сигнал бедствия.
      Огромной силы взрыв потряс судно! Мина или торпеда? Никаких следов ни на воде, ни под водой, ни в небе... Обследованы трюмы - ничего не обнаружено! Осмотрено двойное дно: в машинном отделении появляется вода. Мощные струи воды, проникая сквозь щели в поперечных переборках, затопляют два соседних отсека... Потопление судну непосредственно еще не угрожает. Предприняты попытки ликвидировать течь и двигаться на малой скорости в юго-западном направлении, идя между южным берегом Турции и Кипром.
      Впереди на острове виднеется черный массив, вершины которого достигают высоты 1850 м. Треск в подводной части корпуса судна свидетельствует о том, что, несмотря на небольшую скорость, обшивка корпуса разрушается. Судно медленно, но верно оседает в воду, хотя и пущены в ход все водоотливные средства. На северном побережье острова Кипр нет ни одного крупного порта, но капитан все-таки решает идти прямо к Левкозии. С большим трудом судно движется к берегу и в нескольких кабельтовых от него застревает на песчаной отмели.
      Спустя несколько дней греческие водолазы спустились в воду, чтобы тщательно обследовать подводную часть теплохода. На его киле они обнаружили какой-то странный металлический предмет. Водолазы осторожно сняли его и доставили на поверхность. Оказалось, что это подрывной заряд, снабженный маленьким винтом, ось которого погнулась. Секрет подрывного заряда "баулилло" был разгадан.
      "Кэйтуна" оказался жертвой взрыва только одного заряда. Если бы взорвался и второй, то теплоход очень быстро пошел бы ко дну.
      Военные власти Кипра немедленно оповестили о случившемся военно-морское командование союзных держав.
      Были даны приказания немедленно обследовать кили всех кораблей, стоящих на рейде в турецких портах или недавно покинувших таковые.
      Приказания эти несколько запоздали, ибо тем временем в Александретте Ферраро посредством тех же "баулилло" успел минировать два других судна: английское "Сисилиен Прино (5000 т) и норвежское "Фернплант" (7000 т).
      Английское судно избежало гибели благодаря своевременному осмотру накануне выхода в море, произведенному водолазом по получении приказа адмиралтейства. "Фернплант", уже находясь в открытом море, в течение нескольких минут пошел ко дну вместе со всем своим грузом...
      Итак, два отважных офицера за несколько дней минировали четыре судна. Два из них затонули, третье получило тяжелое повреждение и на много месяцев вышло из строя, четвертое едва избежало катастрофы.
      В связи с тем, что наблюдение в турецких портах значительно усилилось, Ферраро возвратился в Италию, успев до этого выполнить данное ему задание...
      1944 год
      На пятом году войны осуществлялось сотрудничество между флотами Англии и Италии. Англичане не забыли об успешных действиях итальянских управляемых торпед и пловцов-диверсантов в английских портах и на английских рейдах. Они вспомнили об этом, когда решили предпринять атаку против кораблей в военно-морской базе в Специи, которая попала в руки к немцам.
      Со своей стороны итальянцы восхищались той быстротой, с какой их бывшие враги сумели применить аналогичное оружие, в частности в Палермо, где англичанам удалось при помощи управляемых торпед пустить ко дну крейсер "Ульпио Трайяно".
      Так как в свое время Специя являлась итальянской военно-морской базой и учебным центром, где готовились кадры для надводных кораблей, подводных лодок и специальных подразделений, решено было воспользоваться опытом итальянцев и их отличным знанием местных условий, чтобы тем самым гарантировать успех атаки.
      21 июня 1944 года итальянский миноносец "Грекале" в сопровождении торпедного катера вышел из корсиканского порта Бастиа и устремился в северном направлении. На борту "Грекале" находились четыре "Шериотирс"{10} и две управляемые торпеды английского производства. На том же корабле находилось несколько итальянских моряков из состава "Decima Flottiglia M.A.S."{11}, которая в течение всей войны базировалась в Специи. В числе их был Луиджи де ла Пенне, который в декабре 1941 года в Александрии вместе с водолазом Бьянки на управляемой торпеде минировал и вывел из строя линейный корабль "Вэлиент".
      На сей раз де ла Пенне командовал группой пловцов-диверсантов, которой была поставлена задача потопить в порту Специи по мере возможности все торговые и военные корабли, в то время как англичане на своих управляемых торпедах подорвут два захваченных нацистами больших итальянских военных корабля - "Больцано" и "Гориция".
      В 20 час. 30 мин. миноносец спустил на воду два моторных катера, в которых тотчас же разместился де ла Пенне со своими товарищами, одетыми в легководолазные костюмы.
      Сгустились сумерки. На берегу вырисовывались горы, окружающие Специю. Моторные катера удалились от миноносца и исчезли в вечернем мраке... С этого момента англичане не видели своих итальянских соратников; они исчезли без следа.
      Что касается действий английских управляемых торпед против итальянских кораблей, то они оказались весьма успешными Но об этом речь впереди...{12}
      Так, проникая во вражеские порты, на рейды противника или в воды нейтральных государств, пренебрегая смертью, не боясь плена, прокладывая себе путь в кромешном мраке морских глубин, стараясь избежать смертоносных взрывов глубинных бомб, ружейного или пулеметного огня, а также лучей прожекторов, прибегая к бесчисленным уловкам, чтобы обмануть профессиональное чутье шпионов, горсточка доблестных моряков из группы "Гамма" сражалась за свою родину.
      Имена их, начертанные огнем и кровью, навеки останутся в анналах истории Италии и будут служить примером самоотверженности и героизма...
      Глава III.
      Английские управляемые торпеды
      В апреле 1941 года в форт Блокхауз близ Портсмута собралась небольшая группа молодых моряков, прибывших сюда из различных подразделений английского военно-морского флота в качестве добровольцев для участия в одной рискованной операции. Здесь их ожидали два офицера, капитаны 3 ранга Слейден и Фелл, имевшие за плечами опыт умелого и успешного командования подводными лодками. Последнему из них, в частности, удалось торпедировать немецкий тяжелый крейсер "Принц Евгений".
      Обучение началось немедленно. Прежде всего добровольцы из нового пополнения прошли проверку с целью выяснить, насколько хорошо они умеют плавать. Плаванием их заставили заниматься ежедневно, повышая выносливость и улучшая результаты в этом виде спорта.
      Как-то раз их привели к устроенному в земле бетонированному бассейну, наполненному водой. Новичков одели в водолазные костюмы: нижняя рубаха из толстого полотна, водонепроницаемый комбинезон, кожаные башмаки с тяжелыми свинцовыми подошвами, свинцовый пояс, маска, резиновые перчатки. Поверх комбинезона на лямках и ремне был укреплен кислородно-дыхательный прибор Дэвиса. Два горизонтально расположенных баллона со сжатым кислородом давили спину своей тяжестью. Баллоны соединялись между собой и были снабжены редукционным клапаном. Гофрированная трубка соединяла редукционный клапан с герметическим мешком, прикрепленным на груди. Этот мешок представлял собою как бы искусственные легкие. Цилиндрической формы патрон - смесь извести с содой - служил для поглощения углекислого газа, выдыхаемого водолазом. Мягкая гофрированная трубка соединяла патрон с маской, одетой на лицо и прочно закрепленной кожаными ремнями.
      Закончив испытание этого снаряжения на суше, водолазы по два человека должны были спускаться по отвесной лестнице в бассейн и некоторое время прохаживаться по его дну, чтобы освоиться с непривычной одеждой, научиться двигаться и дышать под водой на глубине 3-4 м. Через несколько дней тренировки стали проводиться на дне реки Солент на глубине около 10 м.
      Кислородно-дыхательный прибор Дэвиса, являвшийся частью снаряжения водолаза, представлял собой как бы замкнутую цепь: ни один пузырек воздуха не вырывался из маски на поверхность воды. Выдыхаемый ртом углекислый газ поглощался нагрудным патроном, чистый же кислород, предварительно разреженный до необходимого предела в зависимости от глубины погружения, человек вдыхал носом. Водолазу грозило удушье как от избытка или недостатка кислорода, так и от недостаточного поглощения углекислого газа. Новички часто на собственном опыте учились распознавать первые симптомы отравления углекислым газом.