Глава 16

Оружие с чудовищной силой выбили из рук Джен, а саму ее бросили на пол. Она приготовилась к худшему. И тут вдруг зажегся ослепительный свет. Эшли почему-то изменила свое намерение держать ее в темноте. Джен зажмурилась и съежилась, защищая горло и живот, самые удобные для атакующих Хаццини места…

И тут вдруг раздался взрыв ребячьего смеха. Она открыла глаза. Над ней стоял смеющийся Мило.

— Ты бы видела сейчас свою физиономию! — сказал он.

Топот многих ног приближался. Она посмотрела в ту сторону. Это были роботы-пауки. Первый в колонне сказал голосом Эшли:

— Ну и смехотища! Как ты улепетывала, Джен! А как потом испугалась! Вот так потеха!

В сопровождении двух роботов-пауков появился Робин. Он хотел ей помочь, но один из механических стражей не разрешил. Джен снова повернулась к Мило и поднялась с пола. Она посмотрела на шутника сверху вниз и, стараясь за напускным презрением скрыть еще не остывший ужас, спросила:

— Так это была шутка? Хаццини на борту нет?

— Было немножечко, — ответил Мило, — но быстро все кончились… Наверное, — ухмыляясь добавил он.

— Киш и Шен… Они в порядке? — спросила Джен.

— А что им сделается? Сидят по своим углам. Я хочу им предложить поступить на службу ко мне. Мне больше нравятся живые слуги, чем механические. А если они не согласятся, то сошлю их на другой корабль, где уровень жизни намного ниже. Но это потом, а сейчас пойдем в госпиталь. Мне надо кое-что узнать перед тем, как проинформировать паству о смене пастыря.

Джен было не по себе, когда она вслед за Мило шла к ближайшему отделению госпиталя. За ней шел Робин. Их обоих охраняли роботы-пауки. Они не смогли до сих пор обменяться ни единым словом. Джен успела только заметить, что Робин почему-то уж слишком спокоен, как будто его абсолютно не тревожит случившееся. Мило, пребывая в возбужденно-приподнятом состоянии, развертывал перед ней свои планы, касающиеся остальных кораблей флота.

— Нет, я сразу возьму этих небесных овец в оборот, они и опомниться не успеют! Ты их разбаловала! Черт возьми, легкая жизнь для них кончилась! Они будут у меня работать! Иначе — вниз, на землю!

— Точно, Мило! — пискнул голос из робота-паука. — Мы им покажем, бякам!

Эшли деградировала не по дням, а по часам. Мило велел остановиться перед ближайшей мед-машиной.

— Давай, — сказал он Робину, — разоблачайся и ныряй в эту машину.

— Зачем? — ответил Робин. — Я прекрасно себя чувствую.

— Хочешь и дальше чувствовать себя прекрасно? Тогда делай что сказано! — отрезал Мило.

Робин успокаивающе улыбнулся Джен и быстро скинул средневековую одежду. Эшли тут же разразилась серией непристойных восклицаний и возгласов. Джен отвела взгляд и старалась не смотреть на голого мужчину, ложившегося внутрь мед-машины. Робин уже занес ногу, но внезапно остановился, снял кольцо с пальца и протянул его Джен.

— Возьми, пожалуйста. Сохрани его, если со мной что-нибудь случится.

— Ах, как трогательно, — усмехнулся Мило. — Чего же ты боишься, доблестный Робин Гуд? Здесь ведь лечат, а не калечат.

— Еще не вечер, — ответил Робин, ложась в капсулу. — Я уверен, что у тебя есть еще много заготовок в запасе.

Крышка закрылась. Джен надела на палец кольцо Робина. Узкое, золотое, с одним маленьким камушком.

— Хочешь, я попрошу Эшли найти в фонотеке свадебный марш Мендельсона? — вкрадчиво поинтересовался Мило, исподтишка наблюдая за ней.

— Зачем ты положил туда Робина? Чего ты добиваешься?

— Он сказал, что у него есть вживленная в мозг радиостанция, настроенная на волну его аппарата, и что он может в любой момент устроить взрыв. Я ему не верю. Эшли! Проверь его всего! Меня интересуют чужеродные тела в его организме. Все равно какого происхождения: естественного или искусственного.

— Есть, капитан!

Через несколько минут Эшли произнесла:

— Нет у него ни фига, капитан! Врал он, как сапожник!

Крышка стала подниматься? Джен с замиранием сердца следила за ее плавным движением и с облегчением вздохнула, когда увидела, что Робин цел и невредим. Перед тем как смущенно отвернуться, она заметила, что безобразного шрама на красивом лице Робина больше нет.

— Давай, Робин Гуд, облачайся в свои шикарные шмотки, — приказал Мило.

Когда Робин оделся, Мило приступил к новому допросу с пристрастием.

— Итак, молодой человек, вы нагло соврамши? Нет у вашего аппарата никакой системы самоуничтожения?

Робин гладил место, где еще совсем недавно красовался мужественный шрам.

— Нету, — признался он, глядя на Джен.

— И, значит, вскрывать его тоже безопасно?

— Безопасно. Но и бесполезно. Он слушается только меня.

— Ну и что? — махнул рукой Мило. — Мы его перепрограммируем. Ты же знаешь, как это делается, так ведь?

Робин отвернулся.

— Эшли! — позвал Мило. — Ну-ка, продемонстрируй ему…

Один из роботов-пауков протянул к Джен щупальце и обхватил ее за талию, другой занес над ней острое лезвие. Джен в испуге попыталась вырваться…

— Не надо! — крикнул Робин.

Мило поднял руку.

— Успокойся! С ней ничего не случится, если ты не откажешься помогать мне… Дай честное слово, иначе она умрет на твоих глазах мученической смертью!

— Он блефует! Не верь! — крикнула Джен, стараясь не смотреть на сверкавшее у горла лезвие. — Он не посмеет!

— Откуда такая уверенность? Кроме того, ты забываешь, что Эшли может и не послушаться меня, она так любит забавляться…

— Отпусти ее, — с дрожью в голосе проговорил Робин. — Я буду делать все, что ты скажешь. Обещаю.

— Полагаюсь на твое слово, о Робин из Шервудского леса! — засмеялся Мило. — Никогда в жизни я еще не видел такого влечения к женщине, как у тебя. Ты просто сражен наповал милыми глазками! Ну что ж, вскоре я призову тебя, и мы проведем с тобой несколько восхитительных часов, пока ты мне все расскажешь о своем аппарате, и особенно о его вооружении! А пока меня ждут другие дела, я хочу разобраться… Эшли! Отведи сладкую парочку в каюту Джен! Сдается мне, что они не прочь остаться наедине. Стереги их как зеницу ока!

— Мило, подожди! — сказала Джен. — Что ты задумал?

— Насчет вас двоих? Ничего. Разумеется, если вы будете хорошо себя вести.

— Нет, я говорю об экипажах и горожанах…

— Об экипажах и горожанах? Ну, небесным овцам, как я уже тебе говорил, предстоит узнать, что такое мой гнев, а возможное сопротивление я выжгу каленым железом.

— У-у-у! — воинственно воскликнула Эшли.

— А горожане пусть живут как хотят, я их не трону. У меня есть дела поважнее: я собираюсь немедля идти на завоевание мира!

— Ты хотя бы уничтожишь «гнезда» Хаццини?

— Мы и так потратили уйму энергии на борьбу с ними. Еще тратить? Зачем? Город все равно умрет. Даже ты не смогла ему помочь.

— Можно помочь другим городам. Хаццини рано или поздно доберутся еще до какого-нибудь.

— У меня нет твоих мессианских амбиций, дорогая. Эшли, уведи их!

Мило проводил парочку взглядом и сказал:

— Прекрасно! Теперь айда на Главный командный пункт. Займемся ПА-системами кораблей нашего флота. — Он в восторге потер руки. — Эх, позабавимся!

— Я так не хочу, — раздался вдруг голос из робота-паука.

— Как «не хочу»? — удивился Мило. — Мы же договаривались!

— Я говорю не о тех, а о других… Зачем ты оставил их наедине? Знаешь, чем они сейчас займутся?

— Д-а-а! Вот ты о чем…

Так-так. Неожиданное препятствие. Компьютер начинает вести себя как ревнивая женщина. И требует к себе особого отношения.

— Моя дорогая, — ласково заворковал Мило, — это ненадолго. Пока я не получу нужную мне информацию. Чем сильнее он привяжется к ней, тем вернее будет служить мне. А потом мы от него избавимся! Пусть только расскажет мне все о своем аппарате!

— Ага, — сказала Эшли. — Только я не пойму, зачем тебе аппарат? У тебя есть я.

— Аппарат нужен нам обоим. Он очень хорошо вооружен. Вдруг мы встретим кого-нибудь, кого ты не сумеешь победить?

Мило благоразумно промолчал, что чудо-машина нужна ему для защиты от капризов Эшли, и не только для этого, но и как надежное индивидуальное убежище на все случаи жизни.

— А что ты собираешься делать с Джен? Тоже избавишься от нее?

— Вообще-то если она будет хорошо себя вести, я собирался ее использовать. Когда подрасту.

— А как?

— Как женщину. То есть вступать с ней в половые отношения.

— А-а-а… — неопределенно протянула Эшли.

— Почему ты так спокоен, когда все летит к черту? — возмутилась Джен, глядя на расслабленно сидящего Робина.

— А чего зря нервы трепать? Мы живы, здоровы и наконец-то остались вдвоем. Вот только моего мужественного шрама мне очень недостает.

— Без него тебе гораздо лучше, — улыбаясь, сказала Джен, но быстро спохватилась. Не время сейчас миндальничать, нужно думать о спасении. — И к тому же мы не одни. За дверью роботы-пауки стоят, а над головой — подслушивающие устройства.

— Ну и что? — легкомысленно ответил Робин и протянул ей руку. — Иди ко мне.

— Нет… Это ты вставай с постели и иди ко мне. Пошли в ванную.

Он удивился, потом встал и улыбнулся.

— Ну что ж, давай примем ванну…

Едва она закрыла за собой дверь ванной, как очутилась в его объятиях и замерла от счастья, но тут же опомнилась и мягко, но решительно оттолкнула своего желанного.

— Ты не понял, — зашептала она. — Здесь нет подслушивающих микрофонов, поэтому я тебя сюда привела. Они, наверное, скоро установят здесь дополнительные устройства, но пока у нас есть какое-то время и мы можем разговаривать без лишних ушей о самом важном.

— Прекрасно. Я тебя люблю!

— Перестань дурачиться, — сказала она, немного уняв сердцебиение. — Нам надо придумать план спасения. Мило тебя убьет, как только ты ему все расскажешь!

Робин сел на край ванны и улыбнулся.

— А ты меня любишь? Я знаю, что да, но ты все равно скажи.

Она готова была зарыдать от счастья, но сдержала слезы. Богиня-Мать, что с ней такое?

— Пожалуйста, — дрожащим голосом попросила она, — будь посерьезнее.

— Я абсолютно серьезен.

— И все будешь шутить, пока тебя не убьют?

Он вздохнул.

— Нам пока нечего делать. Надо тянуть время и ждать.

— Ждать? Чего ждать?

— Пока представится какая-нибудь возможность бежать, или еще что-нибудь… Потом воспользуемся обстоятельствами…

— Слава Богине-Матери, а то я уж думала, что мы пропали, но с таким блестящим стратегом мы, конечно, не пропадем!

Он засмеялся.

— Неприятности нужно переживать по мере их поступления, а не заранее, — сказал он.

Она засмеялась в ответ. Он заражал ее своим оптимизмом. Ей очень хотелось верить ему и надеяться на него. Может быть, действительно, она не знает чего-то очень важного, что в точности известно ему…

Когда он снова попытался ее обнять, она не сопротивлялась нахлынувшим чувствам и отдалась на волю стихии. Он целовал ее, она вздрагивала от поцелуев, он гладил ее, она дрожала от прикосновений. Потом он взял ее на руки и отнес в комнату. Медленно раздев ее, он стал раздеваться сам. На этот раз она не отвела смущенного взгляда…

— Пожалуйста, — попросила она, — не трогай это место.

Он целовал ее между грудей.

— Тебе не нравится? — застыл он.

— Когда-то здесь был шрам. По всему телу.

Она с трудом прочертила пальцем линию от горла до промежности. Ей было трудно двигать руками, как и ногами, и головой, и языком… Она очень устала и лежала в сладкой полудреме. Ласки Робина совсем измучили ее.

— Не вижу никакого шрама, — сказал он.

— Его заживили, но он остался у меня в памяти и ноет иногда, особенно, когда я нервничаю. Хаццини едва не убили меня тогда…

Он погладил ее по щеке.

— Не думай об этом. Спи спокойно.

Кровать легонько качнулась. Это их корабль тронулся с места. Наверное, пошел завоевывать мир, оставив город на произвол судьбы… и на растерзание Хаццини…

— Как ты думаешь, Мило говорил серьезно?

— О чем, любимая?

— О Хаццини. Они могли спрятаться на корабле?

— Ты их боишься?

— Очень! Ты бы на них посмотрел вблизи! Ужасно! Такие мерзкие! И подумать только, их создали люди для убийства других людей! Это живое оружие, летающая ненависть! Если хоть одна притаилась где-нибудь!.. Бр-р-р! Страшно подумать!

Она передернула плечами. Робин обнял ее и притянул к себе.

— Не бойся, милая моя, я с тобой, я их всех прогоню, будь спокойна.

Джен изо всех сил хотелось верить ему.

Мило отвернулся от режущего глаза ветра. Он чуть не упал, так что один из роботов-пауков схватил его за плечо и помог выпрямиться. Он боялся, что его сдует вниз, ведь он все еще так мало весил.

— Сбавь скорость! — закричал Мило. — Сбавь скорость!

— Скорость относительно земли — ноль, — произнес голос Карла.

Эшли не разговаривала с ним, и он тоже не очень настаивал на разговоре с ней, и даже, наоборот, был доволен.

— Скорость ветра — сорок миль в час, — продолжал докладывать Карл. — Нас накрыл передний фронт урагана, идущего с побережья.

— Господи Иисусе! — прошептал Мило и посмотрел на Робина, но того ничего не брало: ни ветер, ни плохие новости, ни грозящая смерть. Он сохранял хладнокровие.

— Ну-ка, Робин, открой свой аппарат и отойди назад, — приказал Мило и стал внимательно следить за действиями Робина. Потом он послал робота-паука проверить, нет ли за люком ловушки.

— Все в порядке, — сказал Карл, — можно входить.

— Первым пойдешь ты, — ткнул Мило Робина и наставил на него оружие, отобранное у Джен.

Робин подчинился. Вслед за ним влез Мило, Внутри было темно.

— Включи свет, — распорядился Мило.

Робин нажал выключатель, но свет не зажегся. На пульте тоже не горело ни единой лампочки. Робин понажимал разные кнопки. Безрезультатно.

— Что-нибудь не в порядке? — спросил Мило.

— Похоже, батарейки сели, — вздохнул Робин.

— Что? Шутки вздумал шутить?! — рассердился Мило и наставил оружие на Робина.

— Я хотел сказать, что кончились запасы энергии. Их надо пополнить. Я об этом совсем забыл. Первый раз в жизни залетел так далеко от базы.

— За дурачка меня держишь? — взвизгнул Мило, толкая Робина в спину. — А ну, заводи машину, а не то знаешь, что я сделаю с Джен?!

Робин повернулся лицом к мучителю.

— Я правду говорю. Машина не заводится. Горючее кончилось. Нужна подзаправка.

— И как она делается?

— Очень просто. Нужен кабель с соответствующим разъемом и зарядочная станция. Подключаешь — заряжаешь.

— Да, вроде просто… Карл, сколько это займет времени?

— Зарядка займет около суток. Подготовительные работы — еще несколько часов.

— Прекрасно, — успокоился Мило. — Берись за дело.

Мило очень устал после бессонной ночи. На трех из пяти Небесных Властелинов вспыхнули бунты после того, как он сделал обращение по радио. Подавить мятежи оказалось гораздо труднее, чем он предполагал. До сих пор на «Властелине Монткальме» оставались очаги сопротивления. Пришлось стянуть туда дополнительные силы роботов-пауков, опасно ослабив при этом другие участки. Он подозревал, что Эшли тайно поддерживает восставших. Она сначала перечила ему во всем, а потом вообще перестала разговаривать. Это, конечно, вызывало некоторое беспокойство. Без нее пока не обойтись.

— Ладно, живи еще сутки, — великодушно разрешил Мило. — Видишь, какой я добрый? Но если эта штука не заработает, я стану злым.

Приглушенные сирены общей тревоги вывели герцога из пьяного забытья. Он вскочил с постели и забарабанил кулаком в дверь. Ему открыл один из незнакомых гвардейцев.

— Да, сир? — сказал он. — Что прикажете? Еще вина?

— Тревога… — прохрипел герцог. В горле у него стало очень сухо. — Я хочу знать, что случилось.

— Не знаю, сир.

В это время в коридор торопливо вбежал второй страж.

— Мы окружены! — закричал он.

— Кем? — хрипло спросил герцог.

— Целым флотом! Эль Рашад и его союзники… нашли нас!

Глава 17

— Интересно будет посмотреть на элоев, — сказал Мило, сидя за столом с набитым ртом. — Но это, наверное, не самое интересное на базе, а?

Мило играл роль гостеприимного хозяина и пытался поддерживать беседу. Его настроение существенно улучшилось. Бунты наконец-то все были подавлены, работы с аппаратом Робина шли точно по расписанию. Он так был доволен, что милостиво разрешил Джен и Робину присутствовать на его обеде. Им прислуживали Киш и Шен. Джен сама убедила их перейти на службу к Мило. Вне тепличных условий Небесного Ангела им было не выжить.

— Элои мне не понятны, — сказала Джен. — У них есть возможности помочь людям, а они ушли в мир иллюзий.

— Их мир не более иллюзорен, чем твой, дорогая моя, — весело возразил Мило. — У них просто другая цель в жизни. У тебя цель — что-то сделать в этом мире, а у них — достичь определенного душевного состояния. Люди издревле делились на эти две категории. Те, что много занимались собой, уходили в монастыри, чтобы впасть в нирвану, например, или чтобы слиться в одно целое с Богом…

— Только не надо лекций, Мило, — поморщилась Джен. — Не порти нам аппетит.

С лица Мило сразу сползла маска добродушия. Он отвернулся к Робину.

— Послушай, сначала я подумал, что твоя машина — обыкновенная дешевка, но теперь, познакомившись с ней поближе, вижу, что ошибся. Это не просто продукт Старой Науки, это порождение Науки Новейшей! Неужели элои не утратили навыков инженерной работы?

Робин отрицательно покачал головой.

— Нет, это работа не элоев, а их программ.

И он объяснил, как уже объяснял герцогу, что элои, перед тем как стать элоями, разработали самообучающиеся программы и вручили им свою судьбу.

Мило покачал головой.

— Они, значит, кайфуют, а программы за них работают. Нехорошо. Как ты думаешь, можно будет с ними договориться?

— С программами? Сомнительно…

— Ничего, — махнул рукой Мило, — я уверен, что найду способ.

— Я не понимаю, Робин, как ты уцелел? — спросила Джен. — Почему тебя не уничтожили, когда обнаружили отклонения в развитии?

— Не разрешила Этическая Программа.

— Этическая Программа?

— Да, элои разработали Этическую Программу перед тем, как превратиться в элоев.

— Зачем?

— Этическая Программа следит за элоями и не допускает антиобщественных поступков. Ведь у них нет никаких барьеров против абсолютного индивидуализма. Кроме того, Этическая Программа следит за разного рода вещами типа того, чтобы, например, все человеческие зародыши, с которыми производятся эксперименты, не доживали до пятинедельного возраста, определенного Организацией Объединенных Наций…

— ООН?! — вскричал Мило. — Ну и ну! Почти полтысячелетия прошло, как ООН распалась, а ее правила все еще действуют!

— Элои были честными, добросовестными учеными… до того, как стали элоями. И вели себя как им подобает до самого конца.

— Если они такие хорошие, то почему не помогли людям? — спросила Джен.

— Сам я точно не знаю, но обучающие программы рассказывали мне, что ученые решили, что все погибло (и в этом они не сильно ошибались: вспомните время сразу после Генных войн) и что их существование как ученых и представителей человечества лишено всякого смысла, и поэтому им остается только позаботиться о себе. Но перед уходом в иной мир они заложили в программы свои благородные принципы, и в результате меня не уничтожили в зародыше, потому что, когда обнаружилась моя нестандартность, мне уже было больше пяти недель от роду. Этическая Программа запретила модифицировать меня, пока я не достигну зрелости и пока не смогу сам выбрать свою судьбу. Я, конечно, отказался от высокой чести вступить в общество элоев.

— То есть, ты остался жить по чистой случайности? Это значит, что комплекс сложнейших программ дал сбой? Маловероятно! Что-то здесь не так…

Робин пожал плечами.

— Это все, что я знаю. Больше ничего не могу добавить.