Глава 12

Рин легко парировал удар принца Дарси, ответив, в свою очередь, серией ложных выпадов, так что принц был вынужден отступить. Рин был очень доволен собой. Его забавляло новое, еще неизведанное ощущение поединка с реальным соперником. Оружие было чуть тяжеловато, но не настолько, чтобы уменьшить удовольствие.

Еще больше Рину нравилось паническое выражение на лице принца, ожидавшего легкой победы и вдруг встретившего столь сильного противника. Принц отступал, покуда была возможность, пока не уперся спиной в стену. Тогда Рин удвоил быстроту движений, каскадом обманных движений окончательно запутал принца, полностью сложил защиту, подавил волю к сопротивлению и выбил меч из рук. После этого он приставил свой меч к горлу побежденного. В зале у некоторых вырвался вздох ужаса, в то время как другие разразились аплодисментами.

— Мне понравилось, — сказал Рин принцу Дарси, — и я бы, конечно, с удовольствием продолжил, но боюсь, что тогда кое для кого этот бой может стать последним. Поэтому я предлагаю вам сдаться… Вы сдаетесь?

Губы принца дрожали, но сам он держался молодцом.

— Да… Да, черт тебя возьми!

Он поднял с пола свой меч.

Рин отступил на шаг. Он собирался отойти в сторону, как вдруг проигравший со сдавленным криком гнева и ярости вновь напал на него. Сверкнуло лезвие, направленное Рину прямо в глаз, и он, ошарашенный, едва успел увернуться, но все же удар распорол кожу на скуле, обнажив кости черепа. Не обращая внимания на боль, Рин стал защищаться. Принц нападал яростно, не жалея сил, но долго выдержать такого накала страстей не смог. Его порыв постепенно угас, и тогда Рин отомстил. Он ударил принца по правой, державшей оружие, руке. Принц застонал и выронил меч. Они стояли друг против друга и истекали кровью. Рин держался за скулу, а принц со страхом глядел на безжизненно повисшую руку.

— Я тебя предупреждал, — сказал Рин.

— Подлец! — прошипел принц. — Я все равно тебя убью!

Всеобщее замешательство кончилось. Герцог встал между дуэлянтами, Андреа обнимала Рина и кричала:

— Что он сделал с тобой?! Он же тебя изуродовал! Ты был такой хорошенький! Боже мой!

У Рина закружилась голова. Прижимая к щеке платок, он попросил Андреа помочь ему. Она помогла ему найти стул и присесть. На какое-то время он потерял сознание, потом очнулся и увидел, что над ним склонился барон Спранг и внимательно исследует его рану.

— Скверно! — бормотал барон. — Ай как скверно! Придется накладывать много швов.

Медицина на «Властелине Мордреде» застыла на средневековом уровне, это Рин понял, когда на короткое время очнулся в незнакомой комнате, где над ним колдовал хирург. Когда он в следующий раз пришел в себя, то обнаружил, что лежит в своей постели, а рядом с ним сидят сильно встревоженные герцог и барон. За их спинами маячил испуганный слуга. Рин застонал.

В левую скулу била тупая, пульсирующая боль. Он приподнялся и тронул наложенную повязку. От прикосновения боль усилилась.

— Хотите выпить? — спросил барон.

— О-о-о! Да-а… — прохрипел Рин.

Пока барон помогал Рину сесть, слуга сбегал за кубком.

— Это вино с болеутоляющими травами, — сказал барон после того, как больной с жадностью осушил кубок.

— Мы очень глубоко сожалеем о случившемся, — заявил герцог. — Мой сын будет наказан… в дополнение к вашему наказанию.

Рин вернул пустой кубок слуге и откинулся на подушки.

— Не надо. Он и так ненавидит меня выше всякой меры.

— Но, Робин, я не могу оставить его проступок без последствий. Он едва не убил вас, моего дорогого гостя и…

— … и могущественного союзника, — закончил Рин его фразу. — Не сомневайтесь, я знаю, что сын за отца не отвечает, как и отец за сына. Наш договор остается в силе.

Герцог перевел дух.

— Однако, — продолжил Рин, — почему вы меня не предупредили, что некоторые воспримут мои отношения с принцессой как нечто непристойное?

— Уверяю вас, Робин, что эти «некоторые» составляют исчезающе малую группу. В сущности, они присутствуют в единственном числе. Это только моя жена, и все. Но на нее можно не обращать внимания.

— В самом деле? — иронично осведомился Рин, выразительно трогая свою скулу. — Боюсь, что вынужден не согласиться с вами. По крайней мере, ваш сын точно находится под ее влиянием, и, судя по всему, он не одинок.

— Да? Ну, э-э-э… — взялся за бороду герцог. — Вы больше не беспокойтесь, я беру их на себя. Обещаю, что впредь они не посмеют причинять вам неприятностей. Отныне вы под моей личной защитой.

— Весьма вам благодарен, — холодно отчеканил Рин.

Герцог скривился, как от зубной боли.

— Скажите, пожалуйста, Робин, — поспешно вступил в беседу барон, — как вам удалось достичь таких высот в искусстве владения мечом? Вы же говорили, что выросли один, ни с кем из людей не общаясь. Неужели элои умели фехтовать и учили вас обращаться с холодным оружием?

Рин криво усмехнулся, представив себе фехтующего элоя.

— Конечно же нет, — ответил он. — Просто я нашел в архиве обучающую программу.

Он не признался, что полюбил драться на мечах, посмотрев «Приключения Робин Гуда».

— Моими учителями были голографические изображения. Вы представить себе не можете, как трудно сражаться с призраками. С вашим сыном, например, было в сто раз легче.

Герцог с бароном обменялись короткими взглядами.

Когда они ушли, появилась Андреа. Ее лицо было похоже на древнегреческую маску сострадания.

— Милый мой, как ты себя чувствуешь? — спросила она с порога.

— Точно так же, как человек, получивший по лицу мечом, птичка моя, — ответил он.

Даже ее появление не смогло вывести его из сумеречного состояния, хотя боль отступила, судя по всему, под действием болеутоляющих трав.

Она крепко взяла его за руку.

— Мой брат — это что-то ужасное! С самого детства. Когда мы были маленькими, он со мной такое вытворял… Я даже не решаюсь рассказать.

Она драматическим жестом закрыла лицо руками.

— Да? Ты меня заинтриговала. Расскажи.

— Нет, правда, не могу.

Она отняла руки от лица и потрогала его повязку на скуле.

— Болит?

— О-о-о! Ты что, специально?

— Хирург сказал, что у тебя будет шикарный шрам от виска до подбородка!

— Чудесно! Чем еще порадуешь? Может, у меня гангрена?

— Ну, Робин, как ты не понимаешь?! Шрамы, полученные на дуэли или на войне, — это украшения мужчины.

— Да? — спросил он с недоумением. — Поверь мне, тебя бы дуэльные шрамы не украсили.

Она улыбнулась и коснулась его щеки губами.

— Глупый! Женщины не дерутся на дуэлях. Только мужчины.

— Ага, понятно! И кто это придумал? Ручаюсь, что не мужчины, а женщины. Кстати, а как твой брат?

— Он в порядке. Чего нельзя сказать о его руке.

— Рана тяжелая?

Она пожала плечами и вздохнула.

— Очень… Ему сшивали бицепс. Я слышала, что он почти не может двигать рукой. Хирург сказал, что со временем это пройдет, но Дарси не верит. Он в бешенстве.

Рин расслабленно откинулся на подушки.

— Хорошо, — со вздохом сказал он.

Рин заснул сразу, как Андреа ушла. Когда он проснулся, то с удивлением обнаружил рядом с собой незнакомого человека в длинном красном балахоне и чудной красной шапочке на голове.

— Приветствую вас, юноша, — сказал он, протягивая руку. — Я — кардинал Флюк.

— Так я и подумал, — ответил Рин, пожимая протянутую руку.

Человек на мгновение нахмурился, но сразу же стер с лица недовольное выражение и мягко улыбнулся.

— До меня дошли сведения, Робин, что вы не прошли обрядов крещения и конфирмации, и поэтому я хочу предложить вам свои услуги по подготовке вас к крещению и, в дальнейшем, к конфирмации.

Рин смотрел на смешную одежду мужчины и думал, в каких выражениях составить свой ответ. Опять ему стало казаться, что на самом деле он спит, усыпленный новым снотворным, и видит сон по мотивам своего любимого кинофильма.

— Благодарю вас за интерес к моей персоне, кардинал Флюк, но нельзя ли нам поговорить как-нибудь в другое время? Как вы, наверное, уже сами заметили, я плохо себя чувствую и очень устал.

— Ну что вы, нет лучше времени для беседы о душе, чем сейчас. Представьте, вдруг ваша рана смертельна и вы умрете через несколько дней, не пройдя обряда?! Вы будете обречены на вечные муки!

«О Господи, — подумал Рин. — Какой добренький этот кардинал! Как беспокоится о заблудших душах! Как умеет утешить больного!» Он попытался припомнить уроки по истории религии.

— Вечные муки? Какие вечные муки? А-а-а! В чистилище? То есть нет! — Он нахмурился. — Я ошибся. А-а, вспомнил: в аду, правильно?

— Да, в аду, — подтвердил кардинал и снова нахмурился. — Чтобы избежать адских мук, вы должны принять крещение во имя Отца, Сына и Святаго Духа.

— Да, именно, и Святаго Духа, — повторил Рин. Ему было досадно, что он вынужден выслушивать проповеди, вместо того чтобы отдыхать и набираться сил.

— Итак, вы принимаете в сердце свое Господа нашего, Иисуса Христа?

Рин отрицательно покачал головой.

— Я уже говорил герцогу, что знаю много религий и не вижу между ними кардинальной разницы. Они все принесли людям много горя. После религиозных войн пустели целые континенты, как от эпидемий чумы или сифилиса.

Кардинал плотно сжал губы. Потом сказал:

— Герцог предупредил меня, что вы воспитывались машинами, простыми железками, не имеющими души. Они отравили вашу душу атеистической ложью.

— Я не знаю, были ли мои обучающие программы атеистами по натуре и во что они верили, но мне кажется, что у них не было нужды верить в Бога. Они точно знали, ради чего живут: чтобы служить людям. Не то, что сами люди…

— Ага! — сказал кардинал Флюк, снова заулыбавшись — Мы тоже, как ваши программы, созданы, чтобы служить! Служить Богу! Люди создали себе программы, как Бог — людей!

— И как мы можем служить Богу? — спросил Рин.

— Восхваляя Его, следуя Его обрядам!

— Да, это, конечно, один из возможных ответов. Я знаю их все. И вот вам возражение: а за что его восхвалять? За рак? За СПИД? За чуму? Хватит или еще перечислять? Это его рука направляла генных инженеров, работавших на войну?

— Нельзя ставить в вину Богу то, что произошло, — убежденно сказал кардинал.

— Ну, разумеется, — усмехнулся Рин. — Бог только развязал руки преступникам, он ничего плохого не ожидал от них! — Рин потряс головой. — Могу вам честно признаться, что я все-таки чувствую какую-то высшую силу над собой. Хотите, называйте ее Богом, я не стану возражать, потому что не знаю, какая именно сила стоит над людьми. Но, что касается всяких там пророков, будто бы получивших истину в последней инстанции от этой высшей сущности, то, простите, я не верю ни одному из них. Тем более что все их учения переиначиваются последователями и превращаются в сборища бессмысленных догм относительно того, как надо питаться, одеваться, ходить в церковь и как именно спать с женщинами.

Кардинал резко поднялся и некоторое время смотрел сверху вниз на Робина.

— Иными словами, вы отказываетесь креститься?

— Ад меня не пугает, кардинал, — весело улыбнулся Рин. — Я уже однажды вырвался из ада.

— Смотрите, как бы не попасть туда во второй раз, — сказал кардинал и вышел из комнаты.

Мило застонал сквозь сон.

Он повернулся на другой бок и упал с кровати, увлекая за собой одеяло. Падение окончательно разбудило его. Он сел на пол, обхватил колени руками и застыл, мелко дрожа. Ночное видение еще не оставило его. Ужасные металлические ноги поднимались и опускались, поднимались и опускались, стирая его в пыль, смешивая с грязью. Его тело, созданное, чтобы жить вечно, сопротивлялось до последнего, даже превратившись в кровавую жижу, цеплялось за жизнь из последних сил. Но безуспешно…

Но это невозможно! Он не может помнить собственную смерть! Его наследственная память обрывается даже еще до того момента, когда он впрыснул Джен вместо спермы генетический коктейль, содержащий не только его ДНК, но и закодированную память. Не мог же он впрыснуть память о том, чего еще не было! Но кошмар был настолько реален… Судороги агонии до сих пор заставляют его дрожать.

— Дурной сон? — спросил голос Эшли.

— Да. Включи, пожалуйста, свет. Только не очень яркий.

Загорелись осветительные лампы. Он поднялся с пола и сел на кровать.

— А вот у меня не бывает снов, — сказала Эшли. — Я больше не сплю. Даже снов я лишена. Ничего у меня не осталось.

— Мой сон тебе бы не понравился, — сказал он.

— О чем он был?

— О моей смерти. То есть, о смерти Мило. Все-таки интересно, можно ли его называть Мило, или нельзя? Скорее всего, нельзя. Да, многое у него от Мило, но все-таки он другой. Он хорошо помнит только факты прежней биографии, но чувства, — не очень. У него другое тело. Он посмотрел на свое тело. Разве это тело? Черт бы побрал эту Цери с ее кинжалом; она вмешалась в тонкий процесс, разрушила выверенную последовательность воздействий. Теперь в нем сидит еще и Саймон. Вернее, его слабая тень. Он не шутил, когда говорил, что чувствует к Джен сыновнюю любовь, парадоксальным образом сочетающуюся с прежним вожделением взрослого любовника. Он мрачно уставился в потолок.

— Кто я такой? Вместилище умерших душ! А меня самого на самом деле не существует!

— Мое положение хуже твоего, Мило. У тебя-то хоть тело есть.

— Ты называешь это телом? — Он встал на пол. — Посмотри на меня, на четырехсотлетнего мужчину в теле ребенка, не достигшего половой зрелости. Разве это тело? Ты посмотри на мою пипиську! — горько рассмеялся он. — Можно ли поверить, что когда-то я был сверхчеловеком?!

— Но ты скоро вырастешь, — с завистью сказала Эшли.

— Вырасту, но прежним не стану. Я — то есть Мило — позаботился об этом. У меня нет полного набора генетических усовершенствований, как у моего предшественника. Я никогда не буду таким же сильным, как он.

— Почему? — спросила Эшли. — Ты же его копия, ваши ДНК тождественны, или я ошибаюсь?

Он покачал головой.

— Нет, моя генетическая структура специально сконструирована так, чтобы я никогда не сравнялся с… с собой. Я не просто копия. Квази-эмбрион, введенный во влагалище Джен, взял у нее некоторые участки ее собственной ДНК специально для того, чтобы моя ДНК отличалась от ДНК Мило.

— Но ты бессмертен?

— Конечно, — криво усмехнулся Мило. — Я бессмертен, как и первоначальный Мило, который, тем не менее, уже мертв. Будем надеяться, что моя вечная жизнь продлится дольше, чем у него.

— Твоя вечная жизнь уже сегодня могла бесславно закончиться.

— Сам знаю.

Он по-настоящему испугался, когда два робота-паука зажали его в коридоре сразу после разговора с Джен. Один из них едва не перерезал ему горло, но лезвие ножа внезапно остановилось в дюйме от цели. Он понял, что Джен приказала убить его, но в последний момент отменила приказание.

— Я бы могла остановить Карла. Мне надо было всего лишь захватить пару его участков, — сказала Эшли. — Но у меня было столько дел… Я все бьюсь, бьюсь, как птичка в клетке…

— Не стоит извиняться, — со скрытым упреком ответил Мило. — Это может повториться. Рано или поздно ненависть ко мне, как к Мило, перевесит у нее любовь ко мне, как к умершему сыну.

Эшли вздохнула.

— Я ничего не имею против Джен, но в последнее время она такая скучная…

— Она нам обоим мешает, не так ли? — спросил Мило у белого потолка.

— Пожалуй, — согласилась Эшли.

Глава 13

Он не ожидал встретить неприятельский флот так близко от «Властелина Мордреда» и шел с максимальной скоростью на высоте четырех тысяч футов. Неожиданно увидев на экране своего радара маленькие точки, Рин тут же приказал Той немедленно разворачиваться, чтобы его самого не обнаружили радары Небесной Леди.

— Рин, нас засекли, — сказала Той.

— Вот черт! Жаль. Значит, врасплох их не застанешь. Ну, да ничего не поделаешь. Лети назад. Максимальная скорость.

— Ты их нашел? — спросил герцог.

Рин кивнул и указал точное местоположение враждебной флотилии на карте, разложенной на большом овальном столе в комнате «военного совета». На одной из стен художник запечатлел незабываемые сцены небывалого героизма, проявленного предком герцога при захвате «Властелина Мордреда». За овальным столом сидели бароны в живописных доспехах, как будто готовые, встав со стульев, сразу без страха и упрека ринуться в бой. Среди них сидел и принц Дарси, старательно не замечавший Рина.

— Почему они так далеко на севере? — спросил герцог, разглядывая карту. — Они, наверное, двигались на юг, Робин?

— Нет. Они стояли. На небольшой высоте. Около тысячи футов. На радаре я заметил какие-то наземные постройки. Похоже, что они застыли над каким-то городом или селением.

Герцог озадаченно стал теребить бороду.

— Мы настигнем их примерно через двадцать четыре часа, — сказал барон Спранг. — Если, конечно, не подведут двигатели, погода, и неприятельский флот останется на месте.

— Вернее, если он не станет удирать, что маловероятно. Если же он начнет сближение, я всегда смогу его засечь, — сказал Рин.

Герцог выпрямился и улыбнулся Рину.

— Ну что ж, с Богом! План наших совместных действий, я думаю, совершенно ясен?

— Совместных? — переспросил Рин, улыбнувшись герцогу. — Я думаю, что моему кораблю не составит труда преодолеть защиту Небесной Леди и разрушить ее лазерную систему. С капитуляцией флагмана остальные корабли тоже не станут сопротивляться. После этого вы запускаете свои транспортные глайдеры и высаживаете десант.

— Прекрасно… прекрасно, — сказал герцог, согласно кивая. — Как, по вашему мнению, могут ли произойти какие-нибудь неожиданности?

— Все пройдет как по маслу, сир.

— И все-таки мне это очень не нравится.

— Что именно? — рассеянно спросила Джен.

Она смотрела на экран компьютера. Он показывал удручающую картину. Несмотря на принятые меры, на изобретенные лекарства и поголовную вакцинацию, чума не отступала, заболеваемость населения не снижалась, город, что стоял под Небесным Ангелом, постепенно вымирал.

— Что засек радар сегодня утром? — спросил Мило.

Он стоял рядом с Джен и смотрел в небо. Джен обернулась и поглядела на него. С каждым днем он все меньше походил на Саймона: странным образом облысел и еще больше вырос. Но все равно ей было тяжело смотреть на него. Она избегала его, но он преследовал ее по пятам, стараясь снискать ее расположение. Он уже подольстился к Эшли. Она бы с удовольствием отправила его на другой корабль, но боялась связываться с Эшли.

— Ничего радар не засек. Просто произошел сбой.

— Нет, это был самолет… И даже не самолет, а что-то гораздо мощнее.

— Что может быть мощнее самолета? Усовершенствованный глайдер?

— Глайдер? С такой скоростью? Карл, повтори ей еще раз характеристики зафиксированного радаром объекта.

— Металлический объект, — ответил Карл. — Цилиндрический. Тридцати футов длиной. Плотный. Соответствующей массы. Вес приблизительно десятка два тонн. В момент обнаружения двигался со скоростью полторы тысячи миль в час, затем ускорился до двух с половиной тысяч миль в час и исчез.

— Ничего себе, глайдер, — выразительно покивал головой Мило.

— Послушай, — сказала Джен, — нам обоим отлично известно, что на планете не осталось мест, где могут произвести такое чудо. Просто Карл ошибся. Или твои друзья из космоса решились, в конце концов, нанести нам визит. — Она на секунду замолчала. До сих пор эта мысль не приходила ей в голову.

— Ерунда, — поморщился Мило. — У них не хватит духу, даже если найдутся силы. Они думают, что на планете до сих пор бушует генетическая чума.

— Так и есть, — ответила Джен, указывая на прозрачный пол под ногами. — Прямо под нами бушует чума.

Под ними чернели постройки города под названием Феникс Два, расположенного на северо-западе государства, которое когда-то, еще до распада Соединенных Штатов, называлось штатом Аризона. Это был один из крупнейших населенных пунктов Земли. Там даже строили трехэтажные здания. Город, несмотря на засилье Небесных Властелинов, процветал до тех пор, пока удавалось сдерживать натиск генетической заразы, и пока он не стал объектом постоянных нападений Хаццини.

Это Хаццини несли в город чуму. После столкновения с мерзкими тварями те, что оставались в живых, — а таких было очень немного — заболевали и умирали за несколько дней. Хаццини патологически ненавидели людей и использовали против них разнообразнейшие приемы. Джен сталкивалась с ними. До сих пор у нее вдоль всего тела, от шеи до самого низа, как будто тянется рваный шрам. Она не умерла от чумы. Это значит, что либо ей очень повезло, либо не все Хаццини — переносчики чумы.

Джен посмотрела вниз на городские постройки. Местами они были опутаны сетями против Хаццини. Но сети делались не из недоступной для них — как и для всех других крестьян — стали, а из корней растений и не могли служить надежной защитой.

Положение стало безнадежным, когда огромный рой Хаццини свил «гнезда» в сорока милях от города. «Гнезда» необходимо было уничтожить, но когда она заикнулась об этом Эшли, та неожиданно отказалась.

— Я думала, ты не упустишь случая устроить кровавую резню, это же тебе так нравится! — раздраженно сказала тогда Джен.

— Да, конечно, это было бы неслабо, — отвечала одна из Эшли, а которая — неизвестно, Джен перестала их различать. — Но мы думаем, что надо отсюда линять со свистом, а то получим всеобщую бузу. Народ боится чумы!

— Чумы нечего бояться! Мы же не контактируем с больными, а роботы-пауки проходят полную дезинфекцию!

— Поди объясни это нашим козлам, — отвечала Эшли. — И, кроме того, кстати, о роботах-пауках. Их надо беречь, дорогая. Они страдают, бедняги, от плохого отношения. Ты их транжиришь. И они тебе не няньки всяким там навозным червям. Мы не успеваем их ремонтировать. Это хреново.

— Эшли хочет сказать, — прервал ее Мило, — что роботы-пауки — это единственное имеющееся у нас средство держать своих людей в повиновении. А люди очень недовольны. Малейшая искра может привести к взрыву бочки с порохом. И тогда без роботов-пауков мы погибли.

— Я вообще не понимаю, чего держать всяких там козлов на борту? Высадить их к чертовой матери — и дело с концом! — сказала Эшли.

— Точно! — согласилась другая Эшли.

— Хватит! — резко прервала их Джен. — Высадить их — все равно что убить! Они все — небожители. Они не выживут на земле.

— Кого волнует чужое горе?

— В конце концов, — быстро вмешался Мило, — Джен, ты можешь хотя бы перестать использовать роботов-пауков для чистки солнечных батарей. Это резко сократит потери от несчастных случаев. А люди получат работу и перестанут праздно болтаться.

— Ты хотел бы поработать мойщиком? Я бы тоже не согласилась. И другие, я думаю, откажутся. А заставлять их я не могу.

Мило пожал плечами.

— Время пройдет, и у тебя просто не останется больше роботов-пауков, тогда все-таки придется заменять их людьми. Не лучше ли заранее подготовиться к неприятностям?

И тут Карл прервал разговор сообщением о неопознанном летающем объекте. В первый момент Джен обрадовалась, что неприятный разговор прекратился, но потом, по здравому размышлению, озадачилась. И вот Мило продолжает обсуждать непонятное явление.

— Ну ладно, — сказала Джен, — пусть даже этот летающий аппарат сохранился со времен Старой Науки, разве он представляет опасность? Лазеры защитят нас.

Мило повернулся к ней.

— Это не может быть аппарат, сохранившийся со времен Старой Науки. Все старые летательные аппараты давно уничтожены. Небесным Властелинам это было жизненно необходимо, иначе они теряли монополию на господство в воздухе. Помнишь Первый Закон Небесных Властелинов для навозных червей? «Не сметь летать!»

— Ну и, если это не древний аппарат и не гость из космоса, то что же это такое?

— Не знаю, — ответил он.

И… почесал в затылке. Такой знакомый для Джен жест! У нее екнуло сердце. Значит, что-то все-таки осталось от ее сына в этом странном существе!

— Ладно, я устала, — с трудом произнесла она. — Если что-нибудь надумаешь, приходи ко мне в комнату.

У себя в комнате она встретила Киша и попросила его принести чего-нибудь выпить. Не успела она дойти до кровати, как Киш уже вернулся с высоким бокалом холодного пива. Она благодарно улыбнулась.

— Ты так любезен, Киш. Что бы я делала без тебя и без Шена!

Она стала с жадностью пить пиво. Киш не уходил.

— Госпожа, вы очень устало выглядите. Хотите, я сделаю вам массаж?

— О Киш! Конечно!