Глава 20

Джермин-стрит, Пиккадити,

12 августа 1806 года

– Где Шарлотта? – спросил без обиняков Рамзи Манро, маркиз Коттрелл.

Джинни Малгрю, встретившая двух нежданных визитеров в малой гостиной, улыбалась, хотя удерживать на губах улыбку с каждой минутой становилось все труднее.

– Не имею понятия, милорд. И не представляю, почему вы решили, что я причастна к планам вашей юной родственницы.

– Потому что эта девочка воспользовалась вами как средством «показать нос» высшему обществу, – заявил с сильным шотландским акцентом полковник Макнилл, грубоватый мускулистый красавец. – С тех пор как я вернулся в Лондон, я слышал из самых разных источников о ваших с ней приятельских отношениях.

– С тех пор как три дня назад мое судно пришвартовалось в Лондоне, я тоже только и слышал об этом, – сказал Манро и добавил: – Так что не надо увиливать от ответа. Если вам хоть немного дорога эта девочка, вы должны порвать с ней всякие связи.

Что именно думал маркиз Коттрелл по поводу отсутствия у нее заботы о юной невинной девушке, было ясно видно по его презрительной гримасе и властному тону.

– С мисс Нэш мы знакомы, – призналась Джинни. А что еще ей оставалось делать? Наверняка нашлось множество «доброжелателей», которые поспешили сообщить маркизу о том, что его свояченица выбирает себе неподходящих друзей. Она и Шарлотта ожидали, что маркиз Коттрелл заинтересуется этим. Они не могли лишь предполагать, что это произойдет сразу же после ее отъезда в замок Сент-Лайона. И уж наверняка ни та ни другая не предполагали столь раннего прибытия полковника Кита Макнилла.

Уж если эти двое взялись прочесать город в поисках Шарлотты, это было опасно. Оба они имели репутацию людей, которые получают то, что хотят, любыми средствами, а сейчас они хотели найти Шарлотту. Их решимость говорила об их преданности не только женам, но и этой девушке, и Джинни не могла им не посочувствовать. Однако, несмотря на сочувствие, она не позволит им узнать, куда уехала Шарлотта. Шарлотте – тем более после всех жертв, на которые она пошла, – нужно было дать как можно больше времени, чтобы поиски письма завершились успехом.

– Баронесса Уэлтон сообщила нам, что мисс Нэш ухаживала за вами в своем доме, когда вы поправлялись после несчастного случая. – Огромного роста шотландский полковник прошелся по комнате, крепко стиснув заложенные за спину руки, как будто опасался, что без этого они могут вцепиться в горло Джинни. – Надеюсь, вы не собираетесь расплатиться с девушкой за ее доброту тем, что будете скрывать ее местонахождение от членов ее семьи?

По виску Джинни поползла капелька пота, которую она тотчас вытерла кружевным платочком.

– Разумеется, нет. Мне хотелось бы помочь.

– О, я уверен, что вы можете это сделать, – мягко промурлыкал маркиз, открывая табакерку лиможского фарфора и выкладывая на руку щепотку табаку. Он втянул табак в нос, не сводя с Джинни темных глаз, взгляд которых обещал все мыслимые кары, если она вдруг не ответит на его вопросы.

Она надеялась, что Финн находится где-нибудь поблизости и готов действовать по ее сигналу. Однако, взглянув на двоих высоких, внушительного вида шотландцев, подумала, что было бы неплохо, если бы ее лакей захватил с собой побольше народу на помощь. И пистолет.

Полковник, смотревший в окно, круто повернулся.

– Выжили у Лотти. Скажите мне... этот мужчина, который, судя по слухам... – его лицо побагровело, – жил с ней, этот месье Руссе... вы должны что-нибудь знать о нем.

Джинни беспомощно всплеснула руками:

– Но я ничего не знаю! Шарлотта рассказывала, что познакомилась с ним, когда еще была девочкой и ездила с семьей в Бристоль.

– Шарлотта и сейчас девочка! – грубовато проговорил Макнилл. – Глупая маленькая девочка. Я не могу поверить, что она... Кто этот человек? – загремел он, заставив Джинни съежиться в кресле. Если эти мужчины узнают, что Андре Руссе – это Эндрю Росс, то человек, некогда бывший их братом, едва ли останется в живых. Ей даже стало жаль его, но она вспомнила о его непоколебимой решимости и силе.

– Он француз, – помедлив, произнесла Джинни. – А вот роялист ли он, я не знаю. Мы с ним почти не разговаривали. Он был целиком поглощен Шарлоттой и требовал ее полного внимания. Большую часть времени они проводили вдвоем.

Услышав это, маркиз Котгрелл побледнел. Он отошел, и его место сразу же занял полковник.

«Та еще парочка, – подумала Джинни. – Прикрывают один другого и, действуя как единое целое, без труда продвигаются к достижению поставленной цели. Этот отец Таркин, настоятель с макиавеллиевским складом ума, сбил их в надежную команду».

– Мне кажется, что после того, как Шарлотта, – Джинни поспешно отвела глаза, как будто не решаясь встретиться с сердитым взглядом зеленых глаз Макнил-ла, – прогнала месье Руссе, он переселился на Бедфорд-сквер.

– Мы там были, – сказал Макнилл. Коттрелл снова взял себя в руки.

– С кем еще вы ее знакомили? – мягко спросил он.

– Знакомила?

– Перестаньте. – Красивое лицо Коттрелла исказила насмешливая гримаса. – Не стройте из себя скромницу. Я не спрашиваю, какие мотивы могли заставить женщину, у которой некогда были достоинство и положение в обществе, попытаться заманить доверчивую девушку в ту же ловушку, в которую она попала сама, но я прошу вас не считать меня идиотом, который может поверить вашей лжи. Вы впутали Шарлотту в свою жизнь. И обрекли ее на такую же, как у вас, судьбу. Мы, – он взглянул на Макнилла и получил от него короткий подтверждающий кивок, – извлечем ее из этой западни. И вы нам в этом поможете.

Джинни побледнела. Она еще никогда не слышала столь прямого и жестокого обвинения, причем обвинения оправданного. Более того, она никогда не думала, что что-нибудь сказанное мужчиной может когда-нибудь снова обидеть ее. Она была не права. Но это не имело значения. Она не выдаст Шарлотту. По крайней мере пока.

– Я не подстрекала Шарлотту. Я не сводница. Очень жаль, что вы мне не верите. – Она вздернула подбородок.

Коттрелл пристально посмотрел на нее.

– Я вам верю. Но вам известно кое-что еще. И вы скрываете это от нас.

– Я того же мнения, – сказал Макнилл, прищурив зеленые глаза. – И не сомневайтесь, миссис Малгрю, что, если бы я не думал, что это может замедлить поиски Шарлотты, я бы вытряс из вас все, что вы от нас скрываете. Но если мы не найдем Шарлотту, причем быстро, я вернусь и уйду только тогда, когда получу от вас всю информацию, которой вы обладаете.

У нее екнуло сердце и пересохло в горле. Но трусихой Джинни никогда не была. Расправив плечи, она свысока взглянула на рослого шотландца.

– Вы мне угрожаете? Ответил ей не Макнилл.

Маркиз Коттрелл наклонился, так что его красивые черные глаза оказались на уровне ее глаз, и мягко промурлыкал:

– Вы можете рассчитывать на это, миссис Малгрю.

– Она лгала, – сказал Кит Макнилл, проходя следом за Рамзи Манро через парадный вход в резиденцию Котт-релла.

– Да. Но о чем именно? Мне показалось, что она была искренне обижена предположением, будто она выступала в роли сводницы для Шарлотты... – Он замолчал, стиснув зубы и едва сдерживая одолевавшие его эмоции. – Боже милосердный, Кит, я с трудом верю словам, которые срываются с моих губ. Обесчещена.

Сводница. Куртизанка – и все это по отношению к Шарлотте. Нашей Шарлотте. Нашей импульсивной, упорствующей в заблуждениях, жизнерадостной и предельно благородной Шарлотте. Хелен это убьет. – Он взглянул на Кита и, увидев первобытную ярость на лице своего друга, понял, что не он один боялся, что все это причинит страшную травму любимой женщине. – Извини, Кит. Я знаю, что Кейт будет так же глубоко потрясена всем этим.

– Кейт этому не поверит. Кто бы что ни говорил, она никогда не поверит, что Шарлотта выбрала для себя жизнь падшей женщины. Даже если бы сама Шарлотта сказала ей об этом, если бы она притащила к нам в дом своего последнего любовника, Кейт все равно сказала бы, что мы судим по тому, что лежит на поверхности, и ничего не знаем о глубинных течениях.

Рэм вздохнул.

– Да. Хелен тоже так считает, – сказал он, подумав, что его жену было бы не так трудно убедить, как Кейт. Ведь Кейт не пришлось провести последние три года, наблюдая, как Шарлотта подвергает осмеянию высшее общество, как она напропалую флиртует, как водит компанию с неподходящими людьми. А Хелен пришлось.

– Я снова съезжу к баронессе Уэлтон. Возможно, она вспомнит об этом Руссе что-нибудь еще, кроме того, что он француз и что он словно загипнотизировал Шарлотту.

– По крайней мере Шарлотта прогнала этого Руссе, – сказал Кит.

– И через несколько дней оба они исчезли? Маловероятно, чтобы это было простым совпадением, – сказал Рэм и закрыл глаза.

– Не думай об этом, Рэм, – посоветовал Кит, понимая, в каком направлении потекли мысли друга. Он и сам уже успел об этом подумать. Что, если этот Руссе увез Шарлотту и удерживает ее или, еще того хуже, убил ее, как это делали во все времена мстительные отвергнутые любовники? «Тогда этому Руссе лучше тут же покончить с собой», – в ярости думал Кит.

Пытаясь усилием воли избавиться от этой страшной мысли, Рэм открыл дверь и жестом пригласил Кита пройти в библиотеку. Появившийся в дверях слуга с поклоном протянул Рэму серебряный поднос, на котором лежали два конверта. Рэм рассеянно взял их и кивком головы отпустил слугу. На одном из них он сразу же узнал почерк Хелен.

Вскрыв конверт, он прочел письмо и, заметив заинтересованный взгляд Кита, сказал:

– Они предвосхитили наши действия. Твоя и моя жены снова побывали у баронессы Уэлтон в надежде получить дополнительную информацию.

Кит позволил себе сдержанно улыбнуться.

– Неужели ты ожидал, что они будут сидеть и ждать?

– Нет, – ответил Рэм, вскрывая второй конверт. На конверте не было надписи. Он вынул лист бумаги, и лицо его застыло.

– Что там такое? – спросил Кит.

– Анонимное письмо, в котором сказано, что Шарлотта находится в Шотландии, в замке графа Сент-Лайо-на.

– Сент-Лайона? – словно эхо повторил Кит.

– Французский эмигрант и ловелас, каких свет не видывал, – отозвался Рэм, на лице которого появилось встревоженное выражение. – Сент-Лайон, конечно, распутник, но он чрезвычайно осмотрителен. Он слишком любит высшее общество, чтобы рисковать своей репутацией.

– А это означает, – мрачно продолжил Кит, – что в отношении Шарлотты больше нет необходимости проявлять осторожность.

– Даже если в этом письме написана правда, – сказал Рэм, с трудом сдерживая ярость, – то это может быть просто розыгрыш, и цель у него совсем другая.

– Но мы не можем оставить это без внимания.

– Нет, не можем. Я отправлюсь на север, а ты останешься здесь и продолжишь поиски.

Кит покачал головой:

– Так дело не пойдет, Рэм, дружище. Я поеду с тобой. Чтобы обыскать город, ты нанял множество сыщиков. Если что-нибудь можно найти, они это найдут. У нас появился первый намек на местонахождение Шарлотты. Я не отпущу тебя одного. Я хочу добавить свой... голос в любом споре, который может завязаться у тебя с этим Сент-Лайоном, если то, что написано в письме, окажется правдой.

– Ладно, – согласился Рэм. – Оставляю тебя сообщить обо всем Кейт, а сам попытаюсь сделать все возможное, чтобы уговорить Хелен не следовать за нами. Выезжаем на рассвете. Договорились?

– Договорились, – ответил Кит.

К этому времени Рамзи и Кристиан получат его письмо. Они будут вне себя при мысли о том, в каком положении оказалась их свояченица, и, стремясь поскорее спасти ее, бросятся навстречу собственной гибели. А ему лишь надо набраться терпения и ждать. Все, что он утратил много лет назад, вернется к нему в десятикратном размере. Его репутация, его дом, его влиятельное положение... его жизнь.

Он не должен быть жертвой тех же ошибок, что и остальные. Надо только выждать время. Однако соблазн раскрыть себя был очень велик. Он закрыл глаза, пытаясь преодолеть это гибельное желание. Он устал. Измучился. Но он еще не понимал до конца, каково ему будет, несмотря на победу, видеть Дэнда и не иметь возможности говорить с ним.

Глава 21

Замок графа Сент-Лайона, Шотландия,

12 августа 1806 года

– Если бы вы были хозяйкой замка лет двести назад, то именно здесь ваши враги ожидали бы вашего приговора, – сказал граф, который, поднявшись впереди Шарлотты по узкой винтовой лестнице, вошел в холодную пустую комнату, расположенную наверху круглой сторожевой башни. Повернувшись, он предложил ей руку. Она позволила ему помочь ей выйти из люка на влажный сланцевый пол. – Как вы думаете, Шарлотта, – спросил он, впервые назвав ее по имени, – вы были бы милостивы или чаще приговаривали бы к смертной казни?

– Это зависело бы от преступления, – ответила она, вздрогнув от холода.

Она огляделась вокруг. Распахнутые окна, расположенные друг против друга, выходили на все четыре стороны, открывая панораму окружающей местности. Отсюда была хорошо видна дорога, по которой они приехали, тянувшаяся по бескрайним пустошам. На западе виднелись сиреневые силуэты гор, а прямо под ними, поблескивая в лучах предвечернего солнца, протекала река.

– Все это внушает благоговейный трепет, – сказала она, озираясь вокруг. Когда-то эта комната предназначалась для проведения допросов. На чертежах был отчетливо обозначен узкий проход между толстыми каменными стенами, ведущий с нижнего этажа, заканчивающийся смотровой щелью, сквозь которую невидимый свидетель, мог следить за признаниями человека, подвергающегося. допросу. Но где он находился? И знал ли о его существовании Сент-Лайон?

Вчера утром она, воспользовавшись непревзойденным талантом Лизетты доводить до белого каления экономку мадам Поль своими непомерными требованиями, обыскала несколько общих комнат, пока ее «сторожевая собака» была занята. За одной из панелей Шарлотта обнаружила тайник, но он был пуст.

Поздней ночью она тайком ушла из своей комнаты и обыскала библиотеку графа. Дэнд, возможно, уже проделал это, но она, черт возьми, не могла рисковать. Они не разговаривали с Дэндом со дня ее прибытия, а библиотека, если не считать личных апартаментов графа, была самым вероятным местом, где он мог спрятать письмо. Но она не нашла ничего.

– Это место, возможно, внушает страх, – заметил Сент-Лайон, – но, поверьте мне, здесь обеспечена максимальная безопасность. Хотя для меня до сих пор остается загадкой, почему строители решили, что кому-нибудь придет в голову приобрести его в свою собственность.

– Но ведь вы почему-то захотели его купить? – спросила Шарлотта.

Он пожал плечами:

– Ради охоты, конечно. Здесь водятся куропатки на вересковых пустошах, утки на реке. А этот лесной массив к югу сюда вы заметили? Там полным-полно оленей и лис.

Увидев выражение ее лица, он рассмеялся.

– Уж не думали ли вы, что я купил этот замок для каких-нибудь гнусных целей? Что использую его как тайный вертеп, где содержу в заточении похищенных молодых леди? – Взяв Шарлотту за руку, он осторожно подвел ее к каменной стене и указал на металлические кольца, укрепленные на разных уровнях. Полузакрыв глаза, он поднял ее руку и прижал запястье к камню рядом с толстым кольцом. – Может быть, вы думаете, что я держу их в цепях в этой башне, пока они не уступят моему желанию?

Шарлотта и глазом не моргнула, мысленно поздравив себя с этим. Она взглянула на него таким же самоуверенным, как у него, взглядом.

– Не думаю, граф, что вам такая практика вообще необходима, – сказала она.

Он несколько мгновений пристально смотрел на нее, потом улыбнулся и отпустил.

– Надеюсь. Но вы, моя дорогая, представляете собой настоящую проблему.

– Как так? – удивилась она. – Ведь я здесь.

– Но здесь же находится и ваш бывший любовник, а он, моя дорогая, не может не испортить удовольствие от того, что, как я надеялся, будет блаженной интерлюдией.

С момента своего прибытия три дня назад она старалась не думать о Дэнде и всячески избегала его. Оказываясь с ним в одной комнате, она вела себя так, как будто его не существует. К сожалению, это было всего лишь притворство.

Как бы Шарлотта ни старалась, она не могла на него не реагировать. Звук его голоса, донесшийся с другого конца комнаты, заставлял зарумяниться ее щеки. Она ловила на себе его взгляд – то задумчивый, то сердитый. Он ведь всего лишь притворялся глубоко раненным, рассерженным любовником. А для нее это была не игра, а действительность.

Ее тянуло к нему, хотя она мысленно осуждала его за обман и ругала себя за глупость. Он никогда не скрывал, что сделает все, что угодно, ради достижения своей цели. Пожертвует всем, чем угодно. И кем угодно.

– Так отошлите его отсюда, – сказала она тоном женщины, привыкшей к тому, что ее капризы исполняются. – Он выводит меня из душевного равновесия.

– Как я уже говорил, – примирительным тоном сказал Сент-Лайон, – он представляет здесь целую группу людей.

– Я не понимаю. Что вы имеете в виду, говоря, что он представляет некоторые высокие круги духовенства? Он всего-навсего французский эмигрант.

– Дорогая моя, – искренне удивился он, – так вы действительно не знаете, кто он такой?

– Француз, с которым я познакомилась много лет назад в Бристоле. Это было детское увлечение, хотя у меня не хватило здравого смысла считать его таковым, когда мы снова встретились в Лондоне этим летом.

– Но... разве он не говорил вам, кто он такой?

У Шарлотты разыгралось любопытство, но она постаралась не показать его и капризно промолвила:

– Нет. Что вы имеете в виду? Я не люблю отгадывать загадки. Если вам кажется, что это произведет на меня впечатление, то говорите, кто он такой!

– Он Андре Анри Руссе, кузен убитого великого герцога Энгиенского и внучатый племянник Марии Терезии Австрийской.

Шарлотта чуть не расхохоталась. Боже милосердный! Дэнд, надо отдать ему должное, выбирая для себя роль, выбрал нечто впечатляющее! Но по выражению лица Сент-Лайона она узнала все, что ей нужно было узнать. Несмотря на то что Сент-Лайон недавно стал разделять английские ценности, он все еще благоговел перед своим старым режимом. Неудивительно, что Дэнд выбрал именно это вымышленное имя.

– Ну что ж, разве не все равно, восьмидесятый или восьмой он прямой наследник несуществующего трона? – явно заскучав, сказала она. – Насколько я вижу, его высокое положение не обеспечивает ему комфорта. Своим внешним видом он обязан исключительно своему портному, а сам он без гроша в кармане.

– Вы и впрямь очень прагматичное создание, – задумчиво произнес Сент-Лайон, и Шарлотта испугалась, что перегнула палку.

Согласно ее роли, она должна была быть меркантильной, но не настолько, чтобы вызвать у Сент-Лайона отвращение, и заставить его поверить, что она желает заполучить прежде всего его самого, а уж потом его кошелек.

– Разумеется, – пробормотала она, как будто сама себе, – я не заметила бы недостатка средств, если бы это компенсировалось чем-то другим... – Она замолчала, заставив Сент-Лайона гадать, каких таких качеств не хватало Дэнду. – Мне действительно хотелось бы, чтобы он уехал.

– Ну-ну, успокойтесь, моя дорогая Шарлотта. Он пробудет здесь еще всего несколько дней, – говорил Сент-Лайон, словно утешая капризного непослушного ребенка. Она была убеждена, что именно такими Сент-Лайон считает всех женщин.

– Ни вечеринок. Ни маскарадов. Ни общества. – Она капризно надула губки. – Подобно вам, граф, я привыкла к определенному качеству того, что меня окружает. Красота и веселье для меня подобны хлебу и воде. А здесь не хватает и того и другого. В дополнение к этому, – она бросила на него укоризненный взгляд, – вы были со мной неоткровенны.

– Как так? – Граф взял ее руки и осторожно сжал их. – Объясните!

– Вы говорили мне, что едете сюда, чтобы облегчить переходный период для таких же, как вы, французских эмигрантов, а здесь, кроме месье Руссе, среди ваших гостей находится всего один француз.

Помедлив мгновение, он сказал:

– Признаюсь, я сказал вам не все. Вы меня разоблачили. – Он с умоляющим видом поднял обе руки. – Вам, конечно, известно, что я коллекционирую редкости и произведения искусства. Иногда в ходе коллекционирования мне случается наткнуться на что-нибудь представляющее огромную ценность для других. В таких случаях я устраиваю аукцион, на который приглашаю особых гостей.

– Нечто вроде Таттерсоллз?

Он улыбнулся с превосходством:

– Да, моя дорогая. Вроде Таттерсоллз. Только иногда – как бы это выразиться поделикатнее – возникают вопросы относительно легальности продажи мной некоторых таких вещей.

– У-ух ты! – У нее даже глаза округлились. – Например, – она поглядела налево, потом направо и прошептала: – драгоценностей? Королевских драгоценностей? Сокровищ французских королей?

Приложив палец к носу, он кивнул:

– Именно так. Кажется, он поверил ей.

– Как интересно! Как бы мне хотелось надеть королевские драгоценности! Подумайте, какую зависть это вызвало бы!

– А я хотел бы увидеть на вас эти драгоценности. Но увы, вы никогда не смогли бы появиться в них на публике. Они слишком узнаваемы, а если же вынуть из оправы, это существенно понизит их ценность. Значительно лучше продать их и купить новые драгоценности.

Она сделала вид, что сомневается.

– Гм-м, пожалуй. Однако должна заметить, что если их ценность так велика, то вы проявляете удивительное самообладание. Неужели вы не боитесь, что кто-нибудь попытается украсть их? Подумайте, ведь здесь нет даже стражников!

Он рассмеялся.

– Мой персонал обладает самыми разнообразными умениями и навыками и в случае необходимости готов их продемонстрировать наделе. Но такая необходимость не возникнет.

– Вы очень уверены в себе. Или в своих гостях.

– Нет, своим гостям я совсем не доверяю. Надеюсь, вас это не шокирует?

– Ничуть, – мило улыбнулась она.

– Вот и хорошо, – с одобрением сказал он. – Я хотел сказать, что нисколько не сомневаюсь в том, что некоторые из них – а может быть, даже все – после своего прибытия сюда обыскали мои личные апартаменты, заглядывая в вазы с фруктами и под цветочные горшки. Должен добавить, что все это бесполезно.

– Гордыня до добра не доведет, – промолвила Шарлотта.

– Это не гордыня, дорогая девочка. Просто нельзя найти то, чего нет. Ага! Вижу, вы начинаете догадываться, почему я так настойчиво жду приезда последнего гостя. Драгоценности... у него!

– Правда? – Она с восхищением взглянула на него, проклиная свое невезение. Пропади все пропадом! У Сент-Лайона был сообщник. Надо предупредить Дэнда, чтобы он не разыскивал больше цилиндр. Он лишь поставит под угрозу провала не только себя, но и всю их миссию. – А что, если он украдет драгоценности?

– Вы так молоды и так недоверчивы к людям, – снисходительно заметил Сент-Лайон. Он с каждой минутой чувствовал себя с ней все спокойнее, наслаждаясь ролью умудренного опытом старшего по возрасту мужчины. – Не сомневайтесь, маленькая голубка. – Он ласково потрепал ее по подбородку. – Мой помощник не отличается блестящим умом, но он достаточно умен, чтобы знать, что сам он не способен организовать такого рода аукцион. К тому же изначально именно он принес их ко мне.

– Как это умно. И когда же прибудет этот человек?

– Ну, теперь уж совсем скоро, – сказал Сент-Лайон. – Он очень пунктуален, этот Росетт.

– Росетт?

– Может быть, вы слышали это имя? Бездельник первостатейный, но тем не менее бездельник полезный. Как только он приедет, – он повернулся к ней с довольной улыбкой на лице, – я проведу аукцион, а что потом случится с драгоценностями, больше уже не будет моей проблемой. И как только я закончу это дело, я посвящу всего себя тому, чтобы заставить вас забыть Руссе.

– А кто это такой? – игриво спросила Шарлотта.

Сент-Лайон рассмеялся.

Глава 22

Замок графа Сент-Лайона, Шотландия,

12 августа 1806 года

– Я принимаю ставку, граф, – сказала Шарлотта, обводя беззастенчивым взглядом карточный стол. – Ставлю надетый на мне шелковый чулок против вашей тысячи фунтов.

Игроки за другим карточным столом, услышав заявление Шарлотты, притихли, забыв сдавать карты. Потому что они все до одного знали, что эта маленькая падшая голубка, залетевшая в их среду, до самого недавнего времени была леди. И каждый из них знал также, что человек, повинный в ее падении, сидел за соседним столом спина к спине с ней, уставившись в свои карты. На лице его застыло холодное, отстраненное, словно горы, видневшиеся на севере, выражение.

Все происходящее приятно будоражило своим неприличием, и это во второй половине дня! Кто знает, какие развлечения можно ждать ко времени ужина?

– В любви и на войне все средства хороши, – произнес граф, пристально глядя на нее.

– Вы сказали «в любви», граф? – Человек по фамилии Руссе повернулся и, положив руку на спинку своего стула, взглянул на Шарлотту Нэш с высокомерным презрением. Хотя как мог любой полный жизни мужчина смотреть с такой холодностью на столь соблазнительно женственное существо, большинство присутствующих мужчин были не способны понять.

При неожиданном вмешательстве в разговор Руссе брови графа удивленно взметнулись вверх.

– Да, я так и сказал, месье Руссе. А в чем дело?

– Ни в чем. Если не считать того, что после моего недавнего опыта, – его сердитый взгляд на мгновение задержался на непристойном наряде Шарлотты Нэш, – я считаю себя обязанным предупредить вас, что нежное чувство, о котором вы говорили, недоступно пониманию известной вам особы.

– Я, конечно, оценил бы вашу заботу обо мне, если бы не тот факт, что для вас, как говорят англичане, виноград не был зелен, – сказал граф.

Шарлотта мысленно ругала Дэнда за то, что он лишил ее возможности шепнуть ему на ухо пару слов относительно поиска письма. А кроме того, если этот дурень не будет осторожнее, то графу может прийти в голову, что он скорее завоюет ее признательность, если изобразит из себя рыцаря, защищающего ее от вульгарных выходок Дэнда. Оба мужчины уставились друг на друга с таким видом, что напомнили ей дворняг, готовых броситься в драку, защищая свою территорию, и сражаться не на жизнь, а на смерть.

А какая польза будет от Дэнда при выполнении их задания, если он получит травму или еще того хуже? Она не могла допустить этого. Она слишком многим пожертвовала, чтобы спокойно наблюдать, как рушатся ее планы из-за дурацкого мужского позерства.

Она спокойно отвернулась, как будто Дэнд ничего не говорил.

– Когда я играю, я всегда настаиваю на том, чтобы видеть блеск золота, поставленного на кон. Полагаю, что и вы тоже, джентльмены.

Она вытянула ножку и сбросила с нее атласную туфельку.

– Моя дорогая? Может быть, вы предпочтете более укромное...

– Я не нуждаюсь в укромном месте. По крайней мере для этого. – Она обвела взглядом присутствующих. Взгляд каждой пары мужских глаз, включая глаза графа, был прикован к ее ноге. Кроме глаз Дэнда. Он смотрел на нее холодным предостерегавшим взглядом. Черт бы его побрал! Ведь он сам отвел ей роль «отвлекающего фактора», и она не имела намерения его разочаровывать!

– Хоть убейте, не знаю, что вы, джентльмены, будете делать с моей ставкой. Может быть, было бы лучше поставить на кон возможность побыть со мной тет-а-тет в соседнем чуланчике? – Она многозначительно посмотрела в глаза Дэнду. Вокруг них громко высказывала свои замечания дюжина мужчин. – Слишком поздно, господа, – заявила Шарлотта с коварной улыбкой. – Ведь вы хотели получить всего лишь мой чулок. В следующий раз подумайте о том, чтобы попросить более существенную ставку.