А Мэри-Лу – настоящая расистка. Сэм выяснил это только через несколько месяцев после свадьбы. Разумеется, она не была откровенной расисткой – такой, как его отец. И, наверное, она бы обиделась, если бы кто-нибудь ее так назвал. Она никогда не употребляла оскорбительных имен и названий, но всегда помнила, что существуют «они» и «мы» – заблуждение, лежащее в основе расизма.
      Вместо того чтобы стараться найти общее между различными расами и культурами, как учили Сэма Уолт и Дот, Мэри-Лу фокусировалась на различиях.
      И Сэм никак не мог поверить, что она ляжет в постель с человеком, чья кожа не отличается белизной.
      Если, конечно, кому-то не удалось открыть ей глаза и расширить кругозор…
      Ага, и научить ее летать, махая руками, как крыльями!
      Он опять заглянул в блокнот Алиссы: «Келли Паолетти, – писала она, – тоже знакома с Рахманом».
      О, черт! Неужели просто совпадение? В совпадения Сэм не верил. Он был знаком с законом Оккама о минимуме допущений: если вы разыскиваете террориста и находите очень похожего на него подозреваемого, то, скорее всего, это и есть тот самый террорист, которого вы разыскиваете.
      Может, он все-таки ошибается насчет Мэри-Лу и этого Рахмана? Нет, вряд ли. Сэм просто не мог представить их вместе.
      Возможно, у Рахмана имелся какой-то светлокожий помощник, с которым и крутила Мэри-Лу. И еще остается блондин-пришелец, о котором говорил Донни.
      – Значит, следствие уже занималось Рахманом полгода назад, когда он с травмой головы лежал в больнице, и пришло к выводу, что он никак не связан с террористами? – вслух повторила Алисса, наверное, специально для Сэма. Очень интересно. Она еще помолчала, слушая Джулза. – Так, поправь меня, если я не права: у нас имеется человек по имени Ибрагим Рахман, которому пробили череп во время теракта в Коронадо. Он находился в это время на базе и стоял в толпе зрителей, но при этом точно не замешан? – Она еще помолчала. – Нет… Нет, подожди, давай сначала закончим с Рахманом. Потом, несколько дней назад, он якобы появляется у дома Сэма и стучит в дверь, вероятно, пытаясь разыскать Мэри-Лу, – и все это по утверждению психически ненормального соседа, который, кроме того, будто бы видел еще светловолосого пришельца, следящего за Рахманом. Да, хорошо, я согласна, что, если бы Рахман был террористом, причастным к теракту в Коронадо, он вряд ли пришел бы домой к Мэри-Лу среди белого дня. Но тем не менее… Ее отпечатки найдены на оружии. Как-то они должны были там оказаться? – Опять молчание. – Я поняла: Рахмана опять проверяют, а он тем временем куда-то исчез. – Алисса бросила на Сэма многозначительный взгляд. – Разумеется, это исчезновение выглядит довольно подозрительно. А жена Тома Паолетти…
      – Она ему не жена, – прошептал Сэм, и Алисса строго нахмурилась. Все ясно – он не должен подавать голос, пока она говорит с Джулзом.
      – А Келли Эштон, которая вчера стала женой Тома Паолетти… – Ну ни хрена себе! Значит, Келли все-таки согласилась! Ничего не скажешь, выбрала самое подходящее время. – …не помнит никакого блондина в окружении Ибрагима Рахмана. Хотя, конечно, цвет волос легче всего изменить, – Алисса вздохнула и подчеркнула слова «библиотека» и «собрания АА» в своем блокноте.
      Все верно. Сэму тоже вспоминается только это, когда речь заходит о привычках и интересах Мэри-Лу. Ничего похожего на «собрания сторонников исламского джихада».
      Ну, возможно, в список еще стоит включить привычку изменять мужу с террористами.
      – Хорошо, сообщи мне, когда появится что-нибудь новое о Рахмане, – продолжала Алисса. – А теперь рассказывай о том, что вы только что узнали. – Несколько секунд она молча слушала, а потом вдруг застыла, и карандаш в ее руке дрогнул. – О, господи!
      – Что? – быстро спросил Сэм. От ее тона мороз пробежал у него по спине. Больше всего он боялся, что ФБР найдет тела Мэри-Лу и Хейли.
      Алисса поглядела на него и покачала головой. Да, понятно, он должен сидеть тихо, чтобы Джулз не догадался о его присутствии.
      – Как долго они там пролежали? – спросила Алисса. Слово «они» очень не понравилось Сэму. – Но что они все-таки думают? Они вообще умеют думать? – теперь ее голос звенел от возмущения. Она еще немного помолчала. – Вот дерьмо!
      Похоже, на этот раз, действительно, дерьмо. Очень-очень серьезное дерьмо. Судя по лицу Алиссы, новости, которые сообщает ей Джулз, Сэма совсем не обрадуют. Он предчувствовал, что через минуту даже боль в яйцах покажется ему не стоящей внимания ерундой.
      – Пожалуйста, – попросила она, – немедленно сообщай мне обо всех новостях. Обо всех. Даже самых незначительных. – Пауза. – Спасибо, Джулз.
      – Рассказывай, – приказал Сэм, как только она захлопнула телефон.
      – Окончательно еще ничего не известно, – быстро сказала Алисса. – Опознания пока не произвели.
      О, господи, нет…
      Ладонь Алисы легла ему на руку.
      – Может, лучше остановиться?
      – Да, – кивнул Сэм.
      Он не стал дожидаться съезда с шоссе, а просто остановился на правой обочине и включил аварийный сигнал. Все тянулось невыносимо долго: торможение, полная остановка, переключение на нейтральное положение. Наконец он повернулся к Алиссе. Она смотрела на него с сочувствием:
      – Окончательно еще ничего не известно.
      – Ты уже говорила.
      – Я хочу, чтобы ты это понял.
      – Алисса, говори!
      Она кивнула:
      – Найдено два тела. Женщина. И ребенок, примерно того же возраста, что и Хейли.
      Нет!
      – Где?
      – К западу от Сарасоты. В багажнике машины. Машину пытались сжечь, поэтому тела… Их трудно опознать. Предположительно считают, что они находились там от двух до трех недель.
      Сэм молча смотрел на нее.
      – Мне очень жаль, – прошептала Алисса.
      – Нет, – сказал он, чувствуя, как узлом скручивается желудок. – Не о чем жалеть. Это не они.
      Алисса кивнула и постаралась улыбнуться:
      – Возможно, ты прав. – Она явно в это не верила. – Давай я сяду за руль, хорошо?
      Сэм молча кивнул, открыл дверь и вылез из машины, на мгновение забыв об осторожности. О-оох, Матерь Божья! Чтоб эти тесные гребаные штаны!.. Он схватился за пах и упал на колени, борясь с приступом рвоты.
      Алисса подскочила к нему, положила прохладные ладони на его лицо:
      – Сэм!
      Наверное, она решила, что его тошнит, потому что он не может вынести мысли о Хейли, сгоревшей в багажнике машины.
      – Это не они там, в багажнике, – упрямо пробормотал Сэм, скрипнув зубами. – Я знаю, что не они. Я просто… звезданул себе по яйцам, когда выбирался из машины. А они сегодня сверхчувствительны. – Он заставил себя поднять голову. – И это даже хорошо. Здорово отвлекает от неприятностей.
      Алисса засмеялась, как он и рассчитывал:
      – В случае чего, обращайся. Буду рада повторить, если понадобится.
      Сэм тоже засмеялся и тут же пожалел об этом: он будто открыл дверь всем прочим эмоциям, которые пытался загнать куда-нибудь поглубже. Глаза сразу же налились слезами.
      Нет, нет, нет.
      Хоть бы она ничего не заметила!
      Но она, конечно, заметила. Алисса всегда все замечала. Она откинула упавшую ему на лоб прядь волос, и это прикосновение показалось Сэму непривычно ласковым.
      – Знаешь, к этому постепенно привыкаешь, – тихо проговорила она. – К боли, когда теряешь того, кого любишь. Совсем она не проходит, но к ней привыкаешь.
      – Я еще не потерял Хейли. – Сэм с трудом поднялся на ноги. Надо забираться в машину, пока ими не заинтересовалась дорожная полиция. – Поехали в Сарасоту. Сходим в этот супермаркет и поговорим с людьми, которые знают Мэри-Лу.
      Алисса кивнула, заметив, что он употребил настоящее время. Потом теплые пальцы коснулись его руки:
      – Осторожнее забирайся в машину.
      – Постараюсь.
 
      Отыскав телефон-автомат, Джина набрала номер, представилась и попросила соединить ее с Максом. Он ответил сразу же:
      – Почему в Кению?
      – Спасибо, у меня все хорошо. А как ты? Поспал хоть немного этой ночью?
      – Нет. Почему именно в Кению?
      Он говорил с ней так холодно, что ей захотелось повесить трубку и убежать. Но решение принято, и отступать уже поздно. Хуже всего будет, если трубку повесит он.
      – Потому что я подружилась с людьми, которые делают там много добрых дел, и я тоже хочу сделать что-нибудь стоящее. Послушай, я не об этом хотела с тобой поговорить. Я хочу попросить тебя об одной услуге.
      Макс молчал. Он умел молчать громче всех в мире.
      Но за несколько дней, проведенных в захваченном самолете, Джина успела многое узнать о тактике переговоров и поэтому не стала придавать значение этому молчанию. Он просто пытается сбить ее с толку.
      И у него, к сожалению, это получается.
      – Это очень важная услуга, – продолжила она, подавив желание спросить, слушает ли он ее. Конечно, слушает. Она это и так знает. – У меня проблема. Это касается секса. – Уж на это-то он должен был среагировать: хотя бы усмехнуться или рассердиться, но Макс по-прежнему молчал. – Все как-то разладилось. У меня никого не было, с тех пор как… Ну, ты сам знаешь.
      – С тех пор как тебя изнасиловали, – все так же холодно подсказал он. – Мы, кажется, решили, что не будем избегать этого слова.
      – Да, – согласилась она. – Спасибо. Правда, решили. С тех пор как меня изнасиловали.
      – Нет. Я не могу помочь тебе.
      – Может, сначала хотя бы узнаешь, чего я хочу?
      – Я и так знаю, чего ты хочешь, и говорю тебе «нет».
      У него такой ледяной голос, просто потому что он до смерти испугался. Она это знает. Она знает это. И все-таки Джине потребовалась вся сила воли, чтобы подавить желание извиниться и повесить трубку.
      – Мои ровесники даже не приближаются ко мне, – пояснила она, и ее голос дрогнул совсем чуть-чуть. – Я их пугаю.
      Джина услышала, как Макс коротко вздохнул, и решила считать это свидетельством того, что он все-таки человек, а не бездушный робот.
      – Мне очень жаль, Джина, но я…
      – Я ведь не прошу о настоящем романе, Макс. Я прошу всего об одной ночи. Об одной. – Джина закрыла глаза и коротко помолилась, чтобы он не разгадал ее лжи. Разумеется, на самом деле она надеялась, что за первой ночью последует и вторая, и третья…
      – Извини…
      – Ты нужен мне, – взмолилась она, забыв об осторожности. – С тобой я чувствую себя в безопасности. Я тебе доверяю.
      – Вот именно поэтому…
      – Я не хочу, чтобы эта часть жизни была для меня навсегда потеряна!
      – …я и не должен этого делать.
      – Я хочу вернуть ее! Они, черт возьми, украли ее у меня!
      Теперь его молчание уже не было таким глухим. Джина слышала его дыхание в трубке. А когда он заговорил, голос стал менее холодным:
      – Мне очень жаль, Джина.
      – Пожалуйста, – прошептала она.
      – Джина, я не могу помочь тебе. И мне надо ответить на другой звонок.
      – Хорошо, – согласилась она, уже не стараясь скрыть, что плачет. – Я все понимаю. И не обижаюсь. Хотя, конечно, я разочарована, но… У меня концерт сегодня вечером. – Она решила выложить на стол свою последнюю карту. – Я уверена, что найду в баре кого-нибудь, кто не откажется…
      – Не делай этого.
      – Кого-нибудь достаточно взрослого, чтобы быть нежным…
      Наконец-то Макс повысил на нее голос:
      – Джина, прошу тебя…
      – А как ты мне помешаешь? – Она вытерла слезы. Кажется, еще не все кончено. – Пришлешь Джулза арестовать меня? Насколько мне известно, клеить кого-то в баре – не преступление.
      – Нет, это просто безумие.
      – Нет, Макс. Безумие – это говорить «нет», хотя мы оба знаем, что тебе хочется сказать «да».
      Джина повесила трубку и заметила, как дрожит рука. Несколько минут она постояла с закрытыми глазами. Господи, сделай так, чтобы он пришел сегодня вечером! Чтобы он разрешил себе не только встретиться с ней лично, но и проводить до дома.
      И остаться.
 
      Телефон Алиссы зазвонил, когда они с Сэмом разговаривали с менеджером супермаркета «Пабликс».
      Они уже выяснили, что ни одна из кассирш не знала Мэри-Лу достаточно близко, чтобы хотя бы предположить, куда та могла отправиться. Администраторы из зала тоже едва ее помнили.
      Судя по всему, когда Мэри-Лу работала здесь, она аккуратно выполняла свои обязанности, держалась замкнуто, во время перерывов читала книжки, а сразу после работы спешила домой. Она была дисциплинированной и ответственной. Никогда не опаздывала. До тех пор пока в один прекрасный день просто не вышла на работу.
      Сэм выглядел усталым и опустошенным. Он долго бессмысленно разглядывал яркий плакат с сообщением о воскресной ярмарке, прикрепленный на доске объявлений у входа. Рядом бумажка о том, что двухлетнему ребенку срочно требуется няня. Жилье предоставляется. А также питание и неплохая зарплата. Матери-одиночки имеют преимущество.
      Сэм прервал менеджера на полуслове:
      – Это объявление давно здесь висит?
      Тот оглянулся на доску:
      – Не думаю. Администраторы снимают все, что провисело тут больше двух недель.
      – Жаль, – сказал Сэм, – потому что на месте Мэри-Лу…
      В этот момент и раздался звонок.
      – Спасибо и извините, что отняли у вас время, – кивнула Алисса менеджеру.
      Сэм, моментально забыв об усталости и апатии, не сводил глаз с ее телефона.
      Алисса вышла из прохладного супермаркета на душную вечернюю жару и взглянула на экран.
      – Это Джулз, – сообщила она Сэму и нажала кнопку. – Локке.
      Сэм обнял ее за талию и наклонил голову к телефону, напряженно вслушиваясь.
      – Привет, это я, – известил Джулз. – У меня всего тридцать секунд и очень плохие новости. Я понимаю, что у тебя будут вопросы, но, клянусь, я пока сам ничего толком не знаю. Как только узнаю – перезвоню.
      Рука Сэма судорожно сжала ее талию.
      – Расскажи… мне то, что знаешь. – Она чуть было не сказала «расскажи нам». Похоже, устал не только Сэм.
      – В Сан-Диего взорвана машина. Во дворе Дона ДаКосты, соседа Сэма. Кто-то загнал ее туда и тут же удрал, а через десять секунд она взорвалась.
      – Твою мать! – не удержался Сэм. – Донни жив? – Мне очень жаль, Алисса, но боюсь, что нет. Хотя информация пока очень противоречивая. – Кажется, Джулз ничуть не удивился, услышав голос Сэма, но ясно дал понять, что тот должен помалкивать. – Он то ли тяжело ранен, то ли убит. Судя по всему, он отказался покинуть дом, а пожар был очень сильным и… Подожди, тут мне звонят… Спасибо, Джордж. Черт возьми, новости неважные! Мне только что подтвердили, что ДаКоста мертв. Еще погиб один из наших агентов и один пожарник, который пытался его спасти.
      Сэм закрыл глаза. На его щеке мелко дрожал какой-то мускул. Дон ДаКоста был его другом.
      Алисса положила руку ему на плечо, но он так и не открыл глаза.
      Однако Джулз еще не закончил:
      – К несчастью, это не все. В момент взрыва в доме находились Келли Паолетти и Космо Рихтер.
      – Что? – ахнула Алисса, а Сэм открыл глаза. – Почему? Что они там делали?
      – Не знаю. Может, сегодня день помощи городским сумасшедшим.
      – Прояви хоть немного уважения к мертвым! – рявкнул Сэм. – Он был отличным парнем.
      Джулз немедленно раскаялся:
      – Прости. Бестактно с моей стороны. Я не знал, что вы так хорошо знакомы…
      – А я не знала, что они знакомы с ДаКостой, – перебила его Алисса. Она не могла понять, как жена лейтенанта-коммандера Тома Паолетти – веселая, хорошенькая блондинка с дерзким носиком, и молчаливый Космо Рихтер со странными, светлыми глазами, который, по слухам, являлся самой совершенной машиной для убийства в частях спецназа, – как они могли оказаться вместе в доме Дона ДаКосты.
      – Я тоже не знал, но, по-видимому, они знакомы, – предположил Джулз. – Пока неизвестно, что с ними. В одном списке они указаны как раненые, а в другом – как убитые. Подробностей не знаю. Я вообще ни хрена не знаю! Все это случилось только что, и там еще полный хаос. Еще раз извиняюсь за свое бестактное…
      – Не стоит, – вмешался Сэм, – Я понимаю, почему ты это сказал. Когда ситуация такая ужасная, пытаешься найти в ней хоть что-то смешное, чтобы все это вынести.
      – Спасибо, миленький. Я рад, что ты не сердишься. – Джулз откашлялся. – Как и обещал, я перезвоню, как только что-нибудь узнаю.
      – А что слышно о телах, найденных в багажнике? – спросила Алисса, надеясь, что еще ничего не слышно. Хватит им пока плохих новостей. Хотя неизвестность и нервное напряжение плохо сказывались на Сэме.
      – Не думаю, что патологоанатомы сообщат что-нибудь раньше завтрашнего утра. Неофициально могу сказать, что пока новости не очень обнадеживающие. Причина смерти – пулевое ранение, а не пожар. У обеих жертв имеется по пуле в затылке.
      Так же, как и у сестры Мэри-Лу.
      Алисса не решалась поднять глаза на Сэма.
      – Мне надо идти. Позвоню позже, – сказал Джулз и отключился.
      Сэм уже садился в машину.
      – Поехали в библиотеку, – попросил он. – Может, там кто-нибудь знал Мэри-Лу. По дороге добудем информацию о собраниях анонимных алкоголиков в этом районе. Вообще-то с них, наверное, надо начать. Они проходят как раз по вечерам. А с библиотекарями можно поговорить и утром, и…
      – Сэм.
      Не оглянувшись на нее, он продолжал быстро листать записи, которые они делали по дороге из Гейне-вилла.
      – Еще, я думаю, надо будет заглянуть в ясли Хейли.
      – Сэм.
      Он поглядел на нее и тут же отвел глаза.
      Он был страшно расстроен только что полученными новостями. Алисса присела на корточки рядом с его дверью.
      – Может, нам надо сделать небольшой перерыв, – предложила она, как можно мягче. – Мы оба устали, и ты узнал о смерти очень близких людей.
      – Мы пока не знаем, что Келли и Космо…
      – Да, пока не знаем. Пока хватит и одного Донни. Давай найдем мотель и поспим хотя бы несколько часов и…
      И будем хотя бы физически лучше готовы к плохим новостям, которые поступят завтра из лаборатории патологоанатомов.
      Но Сэм покачал головой:
      – Если Мэри-Лу и Хейли еще живы… – Он замолчал, и Алиссе захотелось заплакать, когда она взглянула на его лицо. – Господи, я сам не верю, что сказал «если».
      Она взяла его за руку:
      – Может, так даже лучше. Знаешь, всегда надо готовиться к худшему.
      – Нет. – Сэм опять покачал головой и больно сжал ее руку. – Подготовиться к этому все равно нельзя. Джулз позвонит, ты ахнешь, а потом посмотришь мне в глаза и скажешь, что мою дочь убил какой-то мудак, которого мне потом придется найти и тоже убить. – Сэм наконец повернулся к ней, и Алисса поняла, что он не шутит. Если кто-нибудь действительно убил Хейли, Сэм лично порвет его на куски. – А до тех пор я не желаю знать никаких «если». Я не могу так жить, Лис. Хейли жива до тех пор, пока я не буду точно знать, что она мертва. И никаких «может быть» и «если». Раз ты не сказала мне, что она мертва, – значит, она жива. А раз она жива, то те люди, что убили Джанин и Донни ДаКосту, и, возможно, Келли и Космо… Господи! Том, наверное, с ума сходит! Думаешь, это совпадение, что она оказалась в доме ДаКосты в момент взрыва? Подумай получше! И она, и Дон – они оба знали Рахмана, который в свою очередь знал Мэри-Лу. Этот сукин сын с приятелями просто подчищают следы. Он убирает всех, кто может опознать его, и если… раз Мэри-Лу и Хейли живы, – быстро поправился он, – они могут стать следующими жертвами. И я должен найти их первым.
      Алисса кивнула:
      – Хорошо. Давай попробуем отыскать эти собрания АА. Но ведь ты сам понимаешь, что вероятность узнать что-то полезное невелика. Мэри-Лу везде держится очень замкнуто. А если она к тому же внимательно слушала, когда ты говорил, что, если хочешь спрятаться, надо поменять все свои привычки…
      – Я знаю, – перебил ее Сэм. – Но давай все-таки попробуем.
      Алисса не стала спорить.
      – А после этого мы немного отдохнем, – она уже не спрашивала, а ставила его в известность. – Если, конечно, не нападем на какой-нибудь горячий след. – Алисса была уверена, что этого не случится. И что Мэри-Лу и Хейли в настоящий момент находятся на металлическом столе в лаборатории патологоанатомов. – Мы оба будем лучше соображать, если хоть немного поспим. Если не хочешь брать комнату, можем просто заехать на какую-нибудь стоянку и несколько часов поспать в машине.
      – Комнату? – переспросил Сэм, и Алисса поняла, что он поддразнивает ее, потому что изо всех сил старается делать вид, будто все нормально.
      – Да, – ответила она, тоже притворяясь, что все как обычно. – В смысле, одну комнату и другую комнату.
      Сэм поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы.
      – Вот черт, а я-то решил, что мне наконец начинает везти, – он улыбнулся, но совсем не весело.
      Потому что знал, что никакое везение уже не может ничего изменить, если мертвые тела на хромированных столах принадлежат его жене и дочери. Все началось слишком давно – еще полгода назад, когда Мэри-Лу связалась с каким-то смертельно опасным человеком, которому ни в коем случае не должна была доверять.
      А теперь поздно надеяться на везение.
 
      Том Паолетти с отвращением переворачивал очередную страницу толстого тома с описанием судебных процедур, когда раздался стук в дверь.
      – Войдите, – крикнул он.
      Дверь распахнулась. На пороге стояла группа парней из шестнадцатого отряда. Почти все они надели полевую камуфляжную форму, и в этом не было ничего странного, потому что «котики» почти всегда одевались так, пока находились на базе.
      Том вообще не особенно удивился бы их появлению, если бы не заметил на заднем плане Дюка Джефферсона и Иззи Занеллу, которые проворно стягивали узлы на запястьях и лодыжках охранников, еще недавно дежуривших у его двери.
      – Что за черт? – пробормотал он. Может, ему это снится?
      Джей Лопес и Билли Сильверман помогли Дюку и Иззи затащить связанных охранников в комнату, а энсины Макинох и Коллинз, облаченные в белую летнюю форму, заняли их место у двери.
      – Надо идти, сэр, – вежливо сказал Тому старшина Кармоди, известный также как Непредсказуемый. Было бы странно, если бы подобное беззаконие происходило без участия Кармоди.
      Том вздохнул, заметив, что Лопес укладывает два шприца в металлический ящичек с надписью «Опасно!» и стаскивает с рук хирургические перчатки.
      Что бы он там ни вколол охранникам – по правде говоря, Том и не хотел знать, что именно, – вывело их из строя и, по-видимому, надолго.
      Иззи уложил одного из бесчувственных парней на койку Тома, развернул его спиной к двери и прикрыл одеялом:
      – Приятных снов.
      Другого охранника на всякий случай заперли в ванной.
      – Ребята, я ценю ваши усилия, но никуда с вами не пойду, – заявил Том.
      – Прошу прощения, сэр, – извинился энсин Макинох, огромный парень, соответственно прозванный «Биг Маком», – но у нас имеется приказ Джакетта оперативно проверить качество охраны на базе. В соответствии с заданием мы должны вывезти вас с базы и доставить в неизвестную нам пока точку и совершить это вне зависимости от вашего согласия, сэр.
      Надо сказать, Джаз Джакетт выбрал не самое подходящее время, для того чтобы поиграть в войнушку. Но взгляд Биг Мака не оставлял сомнений: Том может отказываться и сопротивляться, но в этом случае Мак кивнет Лопесу, тот опять достанет шприц и без колебания воткнет его в задницу своему бывшему командиру, а потом они все равно утащат с собой его бесчувственное тело.
      Том вздохнул и еще раз оглядел своих парней. Своих бывших парней. Все они были страшно серьезными, если не сказать мрачными. Ни одного намека на улыбку. Может, теперь они всегда так выглядят во время операций?
      – Делаю официальное заявление, что подчиняюсь против своей воли, только уступая силе.
      – Заявление принято, сэр, – кивнул энсин Джоуэл Коллинз. Том все еще считал его новеньким, потому что он поступил в отряд всего за несколько недель до того, как сам Том был отстранен от командования.
      Младший офицер Марк Дженкинс нес вахту на верхней ступеньке лестницы.
      – Сэр, – приветствовал он Тома и начал спускаться первым.
      Биг Мак и Коллинз остались охранять дверь. Если кто-нибудь случайно заглянет на этаж, то не заметит ничего необычного.
      – Если вы собираетесь у всех на виду вывести меня из дверей, что, кстати сказать, совершенно правильно, – заметил Том, спускаясь по лестнице, – то советую вспомнить, что никто и никогда не видел вас такими молчаливыми. Это может показаться подозрительным. Кармоди, неужели у тебя нет в запасе каких-нибудь неприличных анекдотов?
      – Извини, Томми. Я сейчас не в том настроении.
      – Ребята, а вы уже виделись с Космо или Гиллманом? – спросил Том.
      – Да, сэр, – ответил за всех Дюк.
      – Тогда почему вы меня не поздравляете? Келли в конце концов согласилась выйти за меня замуж. Я бы уже давно сел в тюрьму, если бы знал, что это на нее так подействует.
      Никто не засмеялся, наверное, потому что шутка оказалась не смешной.
      – Поздравляем, командир, – сказал Силверман, стараясь не глядеть Тому в глаза.
      А Дженк с Лопесом почему-то тревожно переглянулись.
      Том, кажется, догадался, почему:
      – Вы, наверное, думаете, что это не очень подходящее время, чтобы вступать в брак, верно?
      – Прибавьте шагу, сэр, – посоветовал Кармоди с непонятым сочувствием в глазах. – Нам надо спешить.

6