– Да какой же идиот поверит, что Том Паолетти участвовал в террористическом заговоре с целью убийства президента? – Сэм Старретт возмущенно покачал головой.
      Алисса вполне разделяла его чувства. Любому, кто когда-нибудь работал с Томом, эта мысль показалась бы абсурдной.
      – Такой идиот, которому, чтобы зарабатывать на хлеб с маслом, надо находить как можно больше заговоров. И придумывать страшилки для и без того напуганных людей, которые знают только то, что трем террористам удалось через все барьеры пронести оружие на сверхсекретную, охраняемую базу, а потом разрядить его в присутствии президента США, – объяснила она, не отрывая взгляда от дороги.
      В просачивающемся через лобовое стекло неровном свете уличных фонарей лицо Сэма казалось заострившимся и незнакомым. Вообще вся ситуация была странной и какой-то сюрреалистической. Она сидит с лейтенантом Роджером «Сэмом» Старреттом в машине, направляющейся к центру Сарасоты, штат Флорида, и обсуждает арест Тома Паолетти, обвиняемого в террористическом заговоре. Бред какой-то.
      – А мы еще считаем себя самой великой нацией в мире, – задумчиво продолжала Алисса, – а эти люди пришли в нашустрану, проникли на нашувоенную базу и едва не убили нашегопрезидента. А мы до сих пор знаем о том, как это могло произойти, столь же мало, как и в первый день после покушения.
      – А ты не допускаешь, что эти трое могли действовать сами по себе, без всякой посторонней помощи?
      – Допускала бы! Но у одного из них была рация, – возразила Алисса, – а у двух других – не было. Насколько нам известно, человек с рацией подал им сигнал стрелять, натянув на голову белую бейсболку.
      – Да, я это знаю.
      Конечно, знает. Ведь он тоже там был.
      – А может, эту рацию они придумали для того, чтобы подбросить нам ложный след? – предположил Сэм. – Может, их все-таки было всего трое? Может, настоящая цель теракта – вовсе не убийство президента? Может, их главной задачей как раз и было заморочить голову ФБР и на несколько месяцев связать спецназу руки?
      – Нет, – покачала головой Алисса. – Ты еще не все знаешь. Нам известно, что все трое проникли на базу в составе группы экскурсантов за четыре дня до визита президента. И кто-то помог им попасть в эту группу. И в их компьютере мы нашли информацию: чтобы достать оружие и провезти его на базу, они тоже воспользовались чьей-то помощью.
      – Но никакой информации о том, кто именно помогал им, так? – усмехнулся Сэм. – Знаешь, если бы я был террористом, я бы тоже придумал много всякого дерьма, хотя бы ради удовольствия напарить мозги неверным.
      – А еще на одном из стволов мы нашли отпечатки пальцев неизвестного лица, которое пока условно называем «леди Икс», потому что, судя по размеру, их оставила женщина.
      – И что с того? Из этого следует только, что Абдул Дюк Факер решил немного потрахаться перед тем, как отправиться прямиком в свой мусульманский рай. На случай, если там таки не окажется семидесяти двух прекрасных девственниц, с нетерпением поджидающих его. «Слушай, детка, хочешь подержать мой пистолет?» Ты даже не представляешь, как безотказно срабатывает эта фраза!
      – Ладно, Сэм, а как тогда ты объяснишь такой факт? – вздохнула Алисса. – В службу 911 поступил звонок с предупреждением о теракте. Как раз в тот момент, когда началась стрельба. Звонили из телефонной будки, расположенной на базе,и голос принадлежал женщине. К тому моменту, когда наши добрались до будки, там, разумеется, никого не было и никаких отпечатков не осталось, но все-таки появилась теория, что голос на пленке тоже принадлежит «леди Икс».
      Сэм пожал плечами:
      – Если бы я был Дюк Факером, я тоже оставил бы цыпочке, которая трогала пистолет, маленькую записочку с предупреждением о том, что должно случиться. Просто для того, чтобы окончательно заморочить всем головы. Так что очень может быть, что на пленке действительно голос вашей «леди Икс».
      – Так где же она? – продолжала допытываться Алисса. – Зачем ей понадобилось звонить, а потом исчезать с лица земли, если она не была во всем этом замешана?
      – Может, просто не хотела попасть в историю как женщина, ублажившая террориста-неудачника перед тем, как он стрелял в президента.
      Алисса резко затормозила перед светофором.
      – А может, она его любила? Может, он убедил ее, что у них есть будущее? А может, и он ее любил. И оставил записку, потому что хотел объяснить…
      Сэм рассмеялся:
      – Да, весьма правдоподобная теория. Но я все-таки предпочитаю верить в намеренно подкинутый ложный след.
      – Знаешь, мы постарались изучить последние два года их жизни с точностью до одного дня. И, тем не менее, мы понятия не имеем, как им удалось протащить это оружие на базу. Конечно, нам известно не слишком многое, но все-таки можно с уверенностью сказать, что ни один из этих троих не был настоящим профессионалом. Трудно поверить, что они сами могли спланировать теракт такого масштаба. Ну, например, откуда им вообще стало известно, что президент должен посетить базу в Коронадо?
      – Возможно, им просто повезло, – пожал плечами Сэм. – Возможно, они собирались убить только адмирала Кроули.
      – А возможно, им кто-то помогал. Есть версия, что оружие спрятали на базе заранее, а им оставалось только забрать его из тайника.
      – Я могу точно сказать тебе, кто им непомогал, – сердито отозвался Сэм, – лейтенант-коммандер Паолетти. В тот день он спас сотни жизней. И за это ему должны были дать медаль, а не арестовывать, как преступника.
      – Ну, в этом я с тобой абсолютно согласна, – вздохнула Алисса.
      Он повернулся и посмотрел ей в глаза, а Алиссе опять пришла в голову мысль о нереальности всего происходящего. Она соглашается в чем-то с Сэмом Старреттом?
      В чем-то, что не имеет отношения к сексу?
      Раньше с ними подобного не случалось.
      На светофоре загорелся зеленый, и она опять стала смотреть только на дорогу.
      – Так чем я могу ему помочь? – просто спросил Сэм.
      – Прежде всего, напиши подробный отчет о том, что ты делал и где был за последние три недели. Это потребуется для того, чтобы окончательно вычеркнуть тебя из списка подозреваемых.
      Сэм понял и кивнул:
      – Хорошо, напишу сегодня же ночью.
      Алисса опять мельком взглянула на него:
      – У тебя есть надежное алиби?
      – Не знаю. Наверное, есть. Но я ведь не думал об алиби специально. Меня либо вообще не было в стране, либо я… ничего особенного не делал. Ну, не знаю… Смотрел телевизор. – Он попробовал заглянуть ей в глаза. – Либо один, либо со своим соседом Донни ДаКостой. У которого не все дома. В смысле, он постоянно оборачивает голову алюминиевой фольгой, чтобы инопланетяне не прочитали его мыслей. Это, конечно, не лучшее алиби, но другого у меня нет. Хоккей, баскетбол и футбол в компании с чокнутым Донни ДаКостой. Пару раз я обедал с Нильсом и Мэг и, кажется, с Саванной и Кеном. Они все время спрашивали, где Мэри-Лу, и меня это здорово доставало.
      Алисса понимала, чтоон пытается сказать ей, и не совсем ему верила. Чтобы за шесть месяцев у Сэма Старретта не появилось никакой женщины? Но сейчас она не хотела в это углубляться.
      – Значит, алиби придется привязывать к работе, – сказала она, намеренно меняя тему.
      – Да, я думаю, это реально. Я рано приходил на базу и допоздна там задерживался. И, знаешь, я еще занимался этой дурацкой общественной работой. По-моему, я ни разу не отсутствовал на базе достаточно долго для того, чтобы слетать во Флориду и вернуться обратно. И, наверное, смогу это доказать.
      Общественная работа? Чудеса! Алисса что-то слышала о том, что команда номер шестнадцать взяла шефство над одной из школ на окраине Лос-Анджелеса. Она представила себе Сэма, пытающегося воспитывать школьников, и с трудом сдержала улыбку.
      – Знаешь, я тут подумал, – задумчиво сказал он, – и, кажется, начинаю верить в то, что это была не Мэри-Лу, а Джанин. Она недавно ушла от мужа, парня по имени Клайд Ригли. Я встречал его пару раз и должен сказать, что больше всего он похож на типично обкуренного хиппи из семидесятых годов. Знаешь, такой тихий и всех любит? Я вообще ни разу не видел, чтобы он вставал с дивана. И даже представить не могу его с ружьем. – Он горько рассмеялся. – Но если уж представлять кого-то с ружьем, то первым делом в голову прихожу я, верно?
      В тусклом свете приборной доски Алисса не видела его лица, но чувствовала, что Сэм смотрит на нее. Его голос из темноты звучал тихо и непривычно мягко:
      – Спасибо, что веришь мне, Лис.
      – Ты не убийца.
      Сэм негромко засмеялся.
      – Ты пропустила начало: «Ты, может, и засранец, Роджер, но не убийца». – Он очень похоже передразнил ее голос.
      Алисса невольно рассмеялась в ответ:
      – Заметь, это ты сказал, а не я.
      – Я наделал хренову тучу ошибок за последние несколько лет, но ни в одной из них не фигурировало оружие.
      Алиссе нечего было на это ответить. Она молча вела машину и размышляла о том, куда бы им поехать. Ее отель находился в двух кварталах отсюда, но она не собиралась везти Сэма туда. Может, по дороге попадется какое-нибудь круглосуточное кафе? Они выпьют там по чашке кофе, а потом разойдутся в разные стороны. Желательно, навсегда.
      Сэм откашлялся:
      – Сейчас самое время сообщить мне, что у тебя с Максом все кончено.
      Алисса не видела его глаз и не могла понять, серьезно он говорит или шутит.
      – Если Мэри-Лу жива, значит, ты по-прежнему женат. – Какого черта она это сказала? Получается, что она заинтересована в…
      – Нет, – все так же тихо возразил Сэм. – Она подписала все документы. Как только они попадут к адвокату, он отправит их в суд и наш развод станет официальным. Я переговорил об этом с Мэнни Конеско. Сами бумаги являются вещественным доказательством, но он сделает с них копии, заверит и пошлет в Сан-Диего.
      – Неужели тебе сейчас больше не о чем беспокоиться? Например, о том, где сейчас твоя дочь?
      Алисса сразу же пожалела о том, что не сумела скрыть возмущения. Хотя, может быть, это и к лучшему.
      Сэм опять свободен и, похоже, вновь не прочь забраться ей под юбку. Этого следовало ожидать.
      Хорошо еще, что продержаться ей надо совсем немного. Слава богу, завтра сюда приедет Макс и, если повезет, сразу же отошлет ее обратно в Вашингтон.
      Алисса была не из тех, кто убегает от опасности, но все оказалось гораздо сложнее, чем она ожидала. Хотя она и знала, что вновь встретиться с Сэмом будет очень-очень тяжело.
      – Прости. Я… – Он с силой потер лоб. – Да, ты права. Я… просто урод. – Алисса мельком взглянула на него и в свете фонаря заметила, какие несчастные у него глаза. – Ты думаешь, есть надежда, что Хейли жива?
      – Не знаю, – честно ответила Алисса.
      – Я не видел ее целых шесть месяцев. Я даже не уверен, что узнаю ее.
      – Да как же ты мог полгода не видеться с собственной дочерью? – негодующе спросила она, но тут же покачала головой: – Не отвечай. Это не мое дело и никак не связано с расследованием. Извини, что я…
      – Что ты задаешь такие личные вопросы? – закончил он за нее. – Ты ведь сама сказала Ною, что мы друзья. И это правда. Мы действительно друзья, Алисса, и я очень дорожу этим. А друг имеет полное право задать такой вопрос. – Он вздохнул. – Наверное, надо честно признаться в том, что я не особенно старался с ней увидеться. Несколько раз я собирался съездить к ним на выходные, но либо улетал из страны вместе с отрядом, либо Мэри-Лу придумывала повод и отменяла встречу. Наверное, я паршивый отец, но это не значит, что я не скучал по Хейли.
      Алисса помалкивала, не зная, чего боится больше: что Сэм замолчит или что будет рассказывать дальше.
      – Ты знаешь, Мэри-Лу ходила на собрания анонимных алкоголиков, – продолжал он. – Почти каждый вечер в будние дни. И мы проводили эти вечера вдвоем с Хейли. Я понимаю, что это немного по сравнению с тем, что Мэри-Лу проводила с ней целые дни, но все-таки… Мы с Хейли заключили договор: я не буду сажать ее в манеж – я вообще не понимаю, как можно держать ребенка в этой клетке! – а она не будет пачкать памперсы. – Он засмеялся. – Я договор соблюдал, а она – нет. Жаль, что ты не видела, как я в первый раз менял памперс, измазанный зеленым детским дерьмом. Но, как ни странно, примерно раз на сорок первый к этому привыкаешь. – Он опять засмеялся. – Да уж, плохо мое дело, если я скучаю даже по испачканным памперсам.
      Сэм немного помолчал, а потом заговорил опять:
      – Она часто засыпала прямо… ну, прямо у меня на груди. Когда я смотрел футбол или еще что-нибудь. Это было… – Он запнулся и откашлялся. – Мне очень этого не хватало, когда они уехали.
      – Мне очень жаль, Сэм, – тихо сказала Алисса.
      – Да. Мне тоже. – Он глубоко вдохнул и длинно выдохнул. – Я завтра хочу съездить к матери Мэри-Лу. Она живет где-то рядом с Джексонвиллем. Адрес не помню, но на карте, наверное, найду. Я не думаю, что Мэри-Лу или Джанин отвезли бы туда Хейли, но проверить стоит. Может быть, она что-нибудь знает.
      – Сэм, лучше предоставь ФБР вести расследование.
      – Ну, конечно, – презрительно поморщился он. – Вы уже прекрасно поработали при расследовании теракта в Коронадо. Мне остается только сидеть и ждать, пока вы приведете ко мне Хейли. Ей к этому времени исполнится лет восемнадцать.
      Мобильник Алиссы зазвонил, и она поднесла трубку к уху:
      – Да?
      – Это Конеско. Тело удалось идентифицировать. Это Джанин Моррисон Ригли. Ее бывший муж, сестра и племянница уже объявлены в розыск. Если будут еще новости, я вам сообщу.
      – Спасибо. – Алисса отключила телефон и повернулась к Сэму, не сводящему с нее глаз. – Это была не Мэри-Лу.
      – О, господи… Господи… спасибо. – Он закрыл лицо руками.
      Несколько минут они ехали молча. Алиссе даже казалось, что Сэм не дышит. Но потом он пошевелился и отнял руки от лица.
      – Со мной все в порядке. Я просто… немного…
      – Я понимаю, – тихо сказала она. – Не надо ничего объяснять.
      Он помолчал еще немного.
      – Это Джанин?
      – Да, – кивнула Алисса. – Теперь они ищут ее бывшего мужа Клайда.
      – Ты не хочешь еще немного прокатиться? – повернулся к ней Сэм. – Я, кажется, знаю, где его искать.
 
      Хейли исчезла.
      Сначала, борясь с подступающей паникой, Мэри-Лу Моррисон Старретт обыскала две маленькие комнатки, отведенные им с дочерью. Потом побежала в детскую Аманды и, наконец, в комнаты Уитни.
      Она немного успокоилась, убедившись, что Уитни не лежит на полу с дыркой в затылке.
      Скорее всего, мерзкая девка увезла Хейли и Аманду – свою собственную дочь, которую умудрилась родить в пятнадцать лет – на пляж.
      У Мэри-Лу сильно тряслись руки, когда она набирала номер мобильного Аманды.
      Та ответила после третьего звонка.
      – Аллоо? – Ей приходилось орать, чтобы перекричать завывающую где-то рядом Аманду.
      – Уитни? – Слава богу! Мобильная связь в этой дыре была очень ненадежной. – Это Мэ… Это Констанс.
      Конни! Конни, а не Мэри-Лу! Конни. Конни. Конни. Ее зовут Конни Грант, а ее сына – Крис. Сначала Хейли капризничала и не желала менять имя, и тогда Мэри-Лу предложила ей выбрать новое имя самой. Это сработало. Сначала Хейли заявила, что ее будут звать «Папочка», чем очень удивила Мэри-Лу. Потом она выбрала имя «Винни-Пух» и пришлось долго ее отговаривать. К счастью, она вовремя вспомнила, что кроме Пуха, есть еще и Кристофер Робин, и они пришли к согласию.
      – Уитни, где вы? – Мэри-Лу никогда не повышала голос, разговаривая с Уитни, но сейчас это давалось ей с трудом.
      – Почти дома. Мы уже у ворот. Через три минуты будем в гараже, – доложила Уитни. – Ради бога, спускайся быстрее и забери это ревущее чудовище. Не понимаю, что за хрень с этим ребенком! Крис почему-то не устраивает припадков посреди «Старбакса».
      – Я прошу, не выражайся при детях.
      Мэри-Лу изо всех сил старалась говорить негромко и ровно. Для этого ей даже пришлось закрыть глаза и постараться вспомнить спокойное, ласковое лицо Ибрагима Рахмана. Господи, до чего же она по нему соскучилась! Иногда боль становилась просто невыносимой.
      Если она когда-нибудь сорвется и Уитни поймет, что няню действительно беспокоит количество бранных слов, которое приходится выслушивать Аманде и Хейли, то паршивка станет употреблять их не реже, а гораздо чаще.
      Мэри-Лу довольно быстро поняла, что причина всех проблем с поведением Аманды в том, что девочке повезло родиться от богатой, испорченной суки, которая не собирается взрослеть.
      Уитни Терлингтон, конечно, была наказанием божьим, но она же стала и спасительницей Мэри-Лу. За два года, прошедших с рождения Аманды, в большом, похожем на дворец доме Франка Терлингтона сменилось не менее двух десятков нянек. Они убегали не от Аманды, которая была совсем не такой ужасной, как утверждала ее мать, а от самой Уитни.
      Ей едва исполнилось семнадцать, она находилась в состоянии непрекращающейся войны с Королем Франком, своим отцом, и была сукой самой высокой пробы.
 
      Но именно поэтому Король Франк не стал проверять фальшивые рекомендации, предъявленные Мэри-Лу. Он слишком обрадовался тому, что хоть кто-то откликнулся на его объявление.
      Таким образом, Мэри-Лу и Хейли удалось, хотя бы на время, найти безопасное убежище в большом и закрытом частном имении в юго-западном пригороде Сарасоты, всего в двадцати милях оттого дома, на кухне которого лежала мертвая Джанин.
      Ее тело пока не обнаружили.
      Каждый вечер Мэри-Лу смотрела местные новости и молилась, чтобы кто-нибудь нашел сестру и достойно похоронил ее.
      И еще она молилась, чтобы те люди, которые убили Джанин, не смогли разыскать их с Хейли.
      Ее бывший муж Сэм, состоявший в отряде «морских котиков», сказал как-то Мэри-Лу, что лучшее место для того, чтобы спрятаться, – это то, где тебя уже искали. Поэтому сначала они с Хейли поехали в Джексонвилл, и она воспользовалась там кредитной карточкой, чтобы все решили, будто они направляются на север. На снятые с карточки деньги Мэри-Лу купила необходимые вещи, которые не смогла забрать из дома Джанин в тот страшный вечер.
      Потом они с Хейли отправились в парикмахерскую, и там золотые кудряшки девочки подстригли коротко, под мальчика. Мэри-Лу тоже подстриглась и покрасила волосы, и теперь они обе стали блондинками.
      После парикмахерской они зашли в универмаг, и Мэри-Лу, воспользовавшись тем, что дочка не смотрит, купила ей нового плюшевого медведя. Чуть позже она сделала вид, что нашла его на дне большой сумки, захваченной из дома. Хейли с подозрением смотрела на сверкающую золотистую шерсть и новую красную кофточку медведя, но Мэри-Лу убедила ее, что Пух тоже сходил в парикмахерскую и покрасился, чтобы быть такого же цвета, как они.
      Там же они купили немного одежды (для Хейли – в отделе для мальчиков) и небольшой чемодан на колесиках.
      Из Джексонвилла они доехали до Гейнсвилла, там избавились от машины и сели в автобус, который привез их обратно в Сарасоту. Одно время Мэри-Лу работала кассиром в универсаме и там, на специальной доске, заметила отчаянное объявление Фрэнка Терлингтона, ищущего няню для двухлетней девочки. Когда месяцем позже она попыталась снять это объявление, управляющая остановила ее. В магазине существовало правило, согласно которому объявления не должны были висеть на доске дольше тридцати дней, но управляющая сказала, что к объявлению Короля Фрэнка, как его называли местные, это не относится, потому что в его доме няни больше, чем на пару дней не задерживаются, и он постоянно ищет новых.
      Мэри-Лу жила в этом доме уже три недели, тем самым превысив предыдущий рекорд на целых тринадцать дней.
      А этим утром экономка миссис Даунс передала Мэри-Лу, а вернее, Конни, высочайшее распоряжение явиться на половину Фрэнка во время завтрака, ровно в семь утра. Уитни было приказано встать пораньше и позаботиться об Аманде и Хейли, пока Конни беседует с хозяином.
      Перед тем, как отправиться в дальний поход в восточное крыло, Мэри-Лу успела раз двадцать сводить Хейли в туалет, проклиная себя за то, что еще месяц назад приучила дочку к горшку. Она даже пыталась надеть на девочку памперс, но встретила решительное сопротивление. Еще она уговаривала Хейли ничего не пить, умоляла не просить о помощи Уитни, если все-таки придется пойти в туалет, а еще лучше потерпеть до мамочкиного возвращения.
      Хейли посмотрела на нее, поморгала, рассеянно кивнула и опять уставилась в телевизор, где показывали «Улицу Сезам».
      Уитни приплелась в комнату только в шесть пятьдесят семь, и Мэри-Лу бегом понеслась в столовую, рискуя нарваться на замечание миссис Даунс, считавшую, что «прислуга должна передвигаться по дому бесшумно». В шесть пятьдесят девять она уже была на месте, а потом целых девяносто минут ждала, пока Король Фрэнк договорится с каким-то Стивом из Сан-Франциско о приобретении старого шестизарядного кольта для своей коллекции.
      Наконец, он положил трубку, откусил половину кукурузной лепешки и повернулся к Мэри-Лу.
      Сначала она подумала, что ей дают расчет, потому что Фрэнк объявил о своем решении отправить Уитни в санаторий с какой-то специальной реабилитационной программой. Через две недели она уедет на три месяца. Аманда поедет с ней.
      Но потом он показал Мэри-Лу контракт и сказал, что, если она подпишет его, то будет получать пять тысяч долларов в месяц – включая и те месяцы, когда Уитни не будет! – при условии, что согласится остаться на год. Если же она не выдержит года, то получит только по пятьсот долларов за отработанные месяцы.
      И, самое главное, Король Фрэнк сообщил ей, что сегодня же он должен уехать в Европу и, скорее всего, задержится там до августа. А в пятницу племянница миссис Даунс выходит замуж, поэтому экономка тоже уезжает сегодня вечером и будет отсутствовать почти все две недели, оставшиеся до отъезда Уитни с Амандой.
      Из чего следовало, что через несколько часов Мэри-Лу окажется в доме вдвоем с этим дьявольским отродьем и двумя детьми. У ворот по-прежнему будет дежурить охрана, но, хотя они пару раз в день и обходили территорию, для того чтобы убедиться, что в двух пустых домах для гостей все в порядке, к главному дому они приближались крайне редко.
      Конечно же, Мэри-Лу все подписала. Она схватилась за ручку, как только услышала цифру «пять тысяч». И возможно, следующие две недели будут не такими уж и тяжелыми, раз в доме почти никого не останется, а, следовательно, у Уитни будет меньше поводов для злости. В этом случае она, несомненно, примется за Мэри-Лу, но та еще в самом начале научилась отключаться и не реагировать.
      Правда, до этого Уитни никогда не приходило в голову возить Хейли в «Старбакс»!
      Мэри-Лу спустилась в гараж в тот самый момент, когда в ворота въезжал кабриолет с откинутым верхом.
      Она ужаснулась, поняв, что Уитни провезла девочку по всему городу в открытом автомобиле.
      И кто угодно мог увидеть и узнать Хейли!
      «Я не разрешала тебе возить Криса в город!» – хотелось заорать Мэри-Лу, но она стиснула зубы. Если она произнесет эти слова в слух, то откроет Уитни свое слабое место. И тогда ей не сдобровать.
      Господи, как же хочется выпить!
      – Пожалуйста, предупреждай меня, когда захочешь взять Криса в город, – негромко сказала она вместо этого.