Черта с два! Опять ничего.
      Он не стал оставлять сообщение на автоответчике. Лучше сразу же ехать к ней и ждать у дверей. Рано или поздно ей придется забрать Хейли из яслей и вернуться домой.
      А тогда он так или иначе заставит Мэри-Лу подписать проклятые бумаги и потом уговорит ее переехать в Сан-Диего.
      Черт с ней! Если не захочет возвращаться в дом, где они когда-то жили вместе, можно продать его и купить другой. Главное, чтобы это было недалеко от базы, куда он собирается в ближайшее время переселиться.
      Конечно, помещения, в которых живут холостые офицеры – настоящие живопырки, и об уединении там можно только мечтать. Ну и черт с ним, с уединением! Зачем оно ему, если на ближайшие сто лет секс был снят с повестки дня?
      Сэм невольно рассмеялся. Звучит мрачновато: сто лет без секса. Типа, он такой жалкий неудачник, на которого за целых сто лет не польстится ни одна женщина.
      На самом деле, все обстояло совсем не так. Проблем с женщинами у него никогда не было. Даже наоборот. Взять хотя бы девушку из офиса, где он брал напрокат машину. Она и не пыталась скрыть свой интерес.
      «А где вы собираетесь остановиться?»
      «Вы приехали один?»
      «Если вам негде остановиться, могу посоветовать отель «Барнаби» в двух кварталах отсюда. Я всегда захожу в их бар после работы».
      Намеки, намеки.
      А она была очень даже ничего. Хорошенькая блондинка с тренированным телом и симпатичной задницей. Просто с некоторых пор Сэм утвердился во мнении, что этого недостаточно. Нет, благодарю вас, мэм.
      Со случайным сексом покончено. Вот уже девять месяцев он держит свои штаны на замке, что, кстати, оказалось совсем не так трудно, как представлялось раньше.
      Наверное, это звучит чересчур пафосно, но он хочет от жизни большего, чем случайный перепих с едва знакомой безмозглой девахой.
      Спасибо, это мы уже пробовали. Даже чересчур часто. И однажды это закончилось тем, что он проснулся мужем одной из этих безмозглых девах, которую угораздило забеременеть от него. Вот и прикинь, стоило ли то сомнительное удовольствие двух с половиной лет жизни, пущенных коту под хвост.
      Нет, он хочет, чтобы секс не был просто сексом. Хочет, чтобы с ним ложились в постель не только потому, что у него голубые глаза, накачанные мускулы и он лейтенант из отряда «морских котиков».
      Разумеется, если Алисса Локке вдруг позвонит ему, пригласит к себе, а потом разденется догола и в таком виде встретит на пороге спальни, все его новообретенные принципы полетят к черту. На Алиссу Локке ограничения не распространяются.
      И хотя она не была ни пустоголовой, ни едва знакомой, но за те несколько ночей, которые они провели вместе еще до того, как Сэм женился на Мэри-Лу, он успел понять, что интересует ее только в качестве с сексуального партнера. И, как ни странно, до сих пор чувствовал жгучую обиду.
      Он немного притормозил, вглядываясь в номера домов, потому что уже свернул на улицу, где жила Мэри-Лу: 458, 460, 462. Вот он!
      Дом 462 по Камилла-стрит оказался маленьким, типичным для Флориды одноэтажным коттеджем с крытой стоянкой на один автомобиль. Машины на стоянке не было. Не было ее и на тротуаре, и на дорожке, ведущей к крыльцу.
      Сэм сидел, откинувшись на спинку и прислушиваясь к ровному гулу кондиционера. Светлая краска на стенах заметно облупилась, ставни криво висели на проржавевших петлях, да и сам коттедж был в два раза меньше, чем их дом в Сан-Диего. Земля в крошечном дворике высохла и растрескалась, а газон пожелтел. Казалось, из-за небывалой засухи вся Флорида превращается в пустыню.
      Замученная пальма давала единственный островок тени перед домом. Дверь была плотно закрыта, а темные жалюзи на окнах опущены…
      Что за черт?
      Выключив двигатель, Сэм выбрался из машины на раскаленную улицу и уставился на окна.
      Или после бессонной ночи у него что-то неладно с глазами, или эти жалюзи действительно шевелятся, или…
      Он подошел ближе к дому.
      Твою мать!
      Это вовсе не черные жалюзи, это… мухи. Тысячи мух, плотной, копошащейся массой облепивших окна.
      Дела ни к черту! Такое количество мух в доме может означать только одно.
      Тот, кто находится внутри, давно и безнадежно мертв.
 
      … Ровно в десять ноль-ноль, так и не сумев справиться с раздражением и грызущим его беспокойством, Том Паолетти покинул сад и вернулся на кухню.
      Келли, все еще в ночной рубашке, стояла у стола и перерабатывала в мелкое крошево гору фруктов. Она улыбнулась ему, но в глазах мелькнула тревога.
      – Ну, как там азалия? Поправится?
      – Да, – кивнул Том. – С азалией все будет в порядке. И со мной тоже, – добавил он чуть погодя.
      Келли кивнула:
      – Я знаю. Просто…
      – … просто пока тяжеловато, – закончил он за нее и, сполоснув руки, вытер их о висящее у раковины полотенце. – Да, пока тяжеловато.
      Он взглянул на часы. Десять ноль три. Шестнадцатый отряд «морских котиков» ВМС США уже поднялся в воздух и следовал к месту проведения учебной операции.
      За полгода, прошедшие с тех пор, как Паолетти был отстранен от командования, отряд уже не раз покидал базу без него, но впервые Тому даже не сообщили, куда они направляются.
      Что, скорее всего, свидетельствовало о том, что его шансы вновь занять место командира отряда практически равны нулю.
      Теперь Келли рубила крупное яблоко.
      – Может, на всякий случай, тебе стоит подумать о… каких-нибудь других планах на будущее?
      – Хорошо, – согласился он. – Давай начнем с того, что назначим дату свадьбы.
      Келли продолжала ловко орудовать сверкающим на солнце ножом.
      – Ты же понимаешь, что я не об этом говорю.
      – Понимаю. Но раз уж мы строим планы…
      – Том, – вздохнула Келли и отложила, наконец, нож, – может быть, пока не будем говорить об этом?
      Ну вот тебе на, пожалуйста. Том невольно улыбнулся. Стоило ему заговорить о свадьбе, и она немедленно находила способ отвлечь его. Чаще всего при помощи неординарного секса.
      Ну ничего. Однажды он ее все-таки переупрямит, и ей придется сказать «да» и назначить дату. А до тех пор – он в любом случае в выигрыше.
      Потому что, хоть Келли, с ее золотыми веснушками, широко открытыми голубыми глазами и затянутым резинкой хвостиком, и была похожа на типичную калифорнийскую блондиночку-простушку, когда дело доходило до секса, она становилась невероятно изобретательной.
      Том знал, что Келли его любит. Ни минуты не сомневался в этом. Просто ее все еще пугала мысль о долгосрочных обязательствах. Что ж, после неудачного первого замужества она имела право на осторожность.
      Ополоснув руки, Келли подошла и поцеловала его.
      – Может, отложим серьезные разговоры на потом, а пока попробуем найти лучшее применение выходному?
      Вот-вот. Испытанная тактика. От нее пахло клубникой и дыней. А под ночной рубашкой ничего не было.
      – Согласен? – Рука Келли прокралась за пояс его шорт. Пальцы были прохладными и мокрыми.
      Вместо ответа Том поцеловал ее. Наверное, это не самый плохой способ избавиться от мучительного беспокойства и досады, хоть и ненадолго. Но только сначала все-таки надо поговорить.
      Вместо этого он не отрываясь следил за тем, как Келли через голову снимает ночную рубашку и бросает ее на пол, а потом стягивает с хвоста резинку. Освобожденные волосы рассыпались по плечам. Она уже давно начала отращивать их, и сейчас завивающиеся кончики доходили до груди, но еще не закрывали ее, что вполне устраивало Тома.
      Давненько они не занимались любовью на кухне, хотя ему всегда это нравилось. Нравилось, что солнце бьет прямо в окна, и что столы здесь как раз правильной высоты. Даже после того, как Келли, подойдя к окну, опустила жалюзи, чтобы Ходжесы, живущие в соседнем доме, не могли их увидеть, на кухне по-прежнему было светло.
      Том улыбнулся абсолютно голой, красивой и любимой им женщине.
      Келли улыбнулась в ответ и подошла к нему, а Том подумал, что, если бы шесть месяцев назад его не отстранили от командования, он был бы сейчас не на кухне с Келли, а высоко в воздухе, в душном металлическом ящике вместе со своими ребятами. И хотя он не мог не радоваться тому, что находится именно здесь и сейчас, открывшаяся сегодня утром горькая истина не делалась от этого менее горькой.
      – Может, нам обоим стоит бросить работу? Тогда сможем спать допоздна, а потом целый день заниматься любовью, – предложил он.
      – Хорошо. – Встав на цыпочки, Келли легко подпрыгнула и уселась на стол, совсем рядом с горой нарезанных фруктов.
      Вот, значит, как? Сегодня их ожидает ароматный, вкусный и замечательно сочный секс? Господи, как же он ее любит!
      И насколько легче, оказывается, переживать неприятности, когда она рядом.
      Том смахнул в раковину блестящий, острый нож, лежавший на столе рядом с ее ягодицами.
      Келли дождалась, пока он вновь посмотрит на нее, и медленно выдавила себе на пупок сок из румяной половинки персика. Капли побежали по животу вниз, и, проводив их взглядом, она откинулась назад, прямо в мелко нарубленную дыню.
      Фруктовый коктейль готов!
      Но Том продолжал стоять неподвижно, помня о том, что сначала он хотел кое-что ей сказать.
      – Знаешь, я ведь серьезно говорил о том, чтобы бросить работу. Чтобы мнебросить. Уйти из ВМС, И если я это сделаю, можно подумать о детях, Кел. Я бы смог сидеть с ними дома.
      Она резко выпрямилась и недоверчиво уставилась на него. Том, наверное, рассмеялся, если бы разговор не был таким важным.
      Даже важнее, чем напоенный фруктовыми ароматами секс.
      – Ты готов уйти с поста командира отряда «морских котиков» —лучшего в мире– ради того, чтобы сидеть дома с младенцем?
      – Вообще-то, я бы хотел трех. Младенцев, я имею в виду. Не сразу, конечно, а по очереди. Да, готов.
      Келли смотрела на него так, словно пыталась решить, не пора ли бежать за своим докторским чемоданчиком.
      – Я правда хочу, чтобы у нас были дети, Кел, – упрямо повторил Том. – Я люблю тебя и считаю, что нам пора пожениться. Я уже давно так считаю. А сейчас у меня, похоже, будет куча свободного времени и…
      – А как же твоя карьера?
      – Какая карьера?
      Почти полгода назад, в тот самый день, когда он отдал своим людям приказ открыть огонь на поражение по террористам, проникнувшим на базу ВМС в Коронадо, где проходил публичный смотр отрядов особого назначения, карьера Тома Паолетти в качестве командира шестнадцатого отряда «морских котиков» была кончена, и теперь ему вряд ли светило что-нибудь, кроме бумажной работы в штабе флота.
      Было бы полбеды, если бы на новой должности его знания и опыт оказались востребованными и он имел бы возможность активно участвовать в обеспечении работы подразделений быстрого реагирования. На деле же Том занимался в основном перекладыванием никому не нужных бумаг с одного стола на другой. Недавно он для эксперимента попробовал приходить на службу на час позже и уходить часом раньше и, как оказалось, никто этого даже не заметил. Всем было просто наплевать на него.
      До тех пор, разумеется, пока он не начал поднимать волну.
      Сначала Том решил, что надо проявить терпение и подождать. Руководству ВМС и правительству требуется время, чтобы решить, стоит ли считать лейтенанта-коммандера Тома Паолетти героем, спасшим жизнь президенту Соединенных Штатов и, кстати говоря, еще тысячам людей, наблюдающим за смотром, или он – опасный преступник, нарушивший Основной закон США.
      Военнослужащим американской армии ни при каких обстоятельствах не разрешалось использовать оружие против гражданских лиц. Тому это было известно гак же хорошо, как и любому американцу. Это правило черным по белому было написано на небольшом листке бумаги, именуемом Конституцией Соединенных Штатов Америки.
      И Том, действительно, нарушил этот запрет. Защита президента – исключительная забота секретной службы, а ее руководитель не давал Тому разрешения действовать. Это было четко зафиксировано на записи радиопереговоров.
      «Мы сами этим займемся», – было сказано Тому, несмотря на то, что снайперы секретной службы, сидевшие на крышах, все еще не могли отыскать вооруженных террористов в толпе, а люди Тома с «вертушки» уже засекли их.
      И первым это сделал лейтенант Сэм Старретт, один из лучших офицеров отряда. Именно он заметил оружие в руках у подозреваемого и сообщил об этом своему командиру.
      Том без колебания отдал приказ об уничтожении террориста, а потом и двух других, открывших стрельбу по толпе. В тот день на смотр пришла Келли и сотни других подружек, жен, детей и матерей…
      И еще – президент Соединенных Штатов Америки.
      В результате решительных действий Тома были спасены сотни жизней, и это ни у кого не вызывало сомнений. И если бы пришлось, он, не колеблясь, сделал бы это еще раз. Хотя и знал, что это будет стоить ему карьеры.
      Но на свете есть вещи поважнее карьеры.
      На следующий же день Том был отстранен от командования, и его место временно занял лейтенант Джаз Джакетт, его бывший заместитель.
      – С моей карьерой в ВМС покончено, – Том впервые произнес вслух то, что понял уже давно и в чем окончательно убедился сегодня.
      И впервые он сказал об этом Келли.
      Ее голубые глаза сразу же наполнились слезами.
      – Ты уверен?
      – Да. Я это уже давно понял. – Он посмотрел на обнаженную женщину, сидевшую среди горы нарезанных фруктов, и почувствовал укол разочарования. – Боюсь, я испортил тебе настроение. Извини.
      Келли покачала головой:
      – Я даже не думала, что… Ох, Том! Ну почему же ты ничего не рассказал мне раньше? Ты не должен был скрывать от меня… О господи…
      – Я все время надеялся, что ошибаюсь. – Он пожал плечами. – Прости. Я просто…
      Келли потянулась к нему и обняла за шею.
      – Прости, Кел, – повторил Том. – Наверное, я думал, что если не произносить это вслух, то… – Он поцеловал ее и ощутил привкус соли на губах.
      Келли слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза и вытереть слезы.
      – Они просто дураки, если дадут тебе уйти.
      – Да, спасибо, но…
      – Ты ведь знаешь, что Макс Багат будет счастлив взять тебя к себе.
      Том улыбнулся ее горячности.
      – Ты хочешь, чтобы я перешел в ФБР?
      – Да, – решительно ответила Келли. – Да, Том, хочу. В мире остается еще много мерзавцев, а ты отлично умеешь их ловить. Если ты не можешь делать этого в ВМС, надо найти другую возможность.
      – А я все-таки хочу детей. Нет, скажу иначе: я хочу, чтобы мы поженились и чтобы у нас были дети.
      – Ты дашь мне немного времени, чтобы подумать?
      – Да, – кивнул Том. – Даю тебе двадцать минут.
      Келли рассмеялась.
      – Думай быстрее, – поторопил ее Том. – Мы можем уже сегодня съездить в Вегас. Или организовать маленькую церемонию прямо здесь, на базе. Спорим, что я к вечеру отыщу кого-нибудь, кто нас поженит? Разрешение лежит у меня в столе и все еще действует.
      В этом году Келли захотела подарить ему на день рождения новую машину. Вопрос о деньгах по-прежнему оставался довольно чувствительным для Тома, который наотрез отказывался объединять их счета до тех пор, пока они не поженятся. Его вполне устраивало, что они живут в его доме и он сам за все платит, но это здорово злило Келли, которая унаследовала целое состояние после смерти отца и, к тому же, зарабатывала гораздо больше, чем Том.
      Но у Тома были свои принципы, ион не желал слышать о «наших» деньгах, если они с Келли не станут мужем и женой. И даже если станут, он намеревался заключить такой брачный контракт, по которому у него не будет права распоряжаться ее наследством.
      В результате долгих переговоров, Том согласился принять в подарок машину при условии, что сначала они сходят в муниципалитет и получат разрешение на брак. Это не значит, что они обязаны им воспользоваться. Просто пусть оно у них будет.
      Сейчас разрешение лежало в столе в его кабинете и ждало, когда Келли наконец согласится должным образом оформить их отношения.
      – Знаешь, если бы ты дал мне времени побольше, чем двадцать минут, мы могли бы провести этот день гораздо приятнее. – Келли съела сочный кусок арбуза, опять откинулась на спину и с удовольствием облизала пальцы.
      Том рассмеялся над столь бесхитростной попыткой отвлечь его и над тем, что она так эффективно сработала.
      – Ты не поверишь, но я бы предпочел поехать в Вегас.
      – Правда? – она съела кусочек яблока.
      – Правда.
      Келли неторопливо облизала дольку апельсина.
      – Прямо сейчас?
      Том наклонился и поцеловал ее. Он ведь, в конце концов, не железный.
      – Да, – в его голосе уже не было убежденности.
      – А может, через пять минут? – вытянув руку, Келли начала расстегивать его шорты.
      Том чуть-чуть отступил назад.
      – Пять минут. А потом мы едем в Вегас.
      – Пять минут, – засмеялась Келли. – А потом мы об этом поговорим.
      Ну что ж, поговорить тоже можно. Том наклонился и поцеловал ее, на этот раз уже не в рот, и смех Келли скоро превратился в сладкий стон.
      Ох, до чего же он любил персики! А еще он любил целовать Келли и прикасаться к ней особым проверенным способом, от которого она быстро теряла рассудок.
      За несколько прожитых вместе лет, в течение которых Келли как детского врача вызывали из дома в самое неподходящее время еще чаще, чем Тома, они довели искусство быстрого секса до уровня совершенства.
      – Пожалуйста… сейчас – простонала Келли, пододвинулась на столе ему навстречу, и через мгновение Том уже был внутри нее.
      Именно в этот момент раздался звонок в дверь.
      – Черт!
      – Не обращай внимания, – потребовала Келли. – Пусть уходят.
      Но звонок прозвучал снова. И снова.
      Черт, черт, черт! Тот, кто стоял под дверью, несомненно, видел их машины у дома.
      Келли-то, конечно, все это очень нравилось. Ее всегда до крайности возбуждала возможность быть застигнутой. Она ловила настоящий кайф при мысли что на крыльце дома стоят люди, нетерпеливо поглядывают на часы, гадают, где могут быть хозяева, а член Тома в это время находится глубоко в ней.
      – Наверное, стоит проверить, работает ли телефон, – с трудом выговорил Том. В дверь продолжали настойчиво звонить.
      Келли не стала возражать, и он легко подхватил ее на руки, а она ногами обняла его за талию, и так они добрались до висящего на стене телефона. Келли подняла трубку, и Том услышал гудок. Она вернула трубку на место и опять откинулась назад, упершись руками в стол.
      Келли уже приближалась к пику наслаждения. Том знал это по тому, как вдруг участилось и стало хриплым ее дыхание, по коротким, сладким стонам и всхлипываниям, которые он так любил и которые и его самого доводили до точки кипения.
      Тот, кто стоял на крыльце, слава богу, наконец-то, убрал палец со звонка.
      Если это что-то серьезное, он вернется попозже.
      В какой-то момент Том вообще забыл о неожиданном визите и думал только об удивительной, красивой, потрясающе сексуальной женщине, с которой он занимается любовью и которую уговорит стать своею женой сразу же после того, как доведет до оргазма.
      Бух! Бух! Бух!
      Тот, кто до этого трезвонил в переднюю дверь, сейчас колотил кулаком в заднюю.
      Том всерьез занервничал, и Келли открыла глаза, почувствовав, что он отодвигается от нее.
      – Я не помню, закрыл ли заднюю дверь.
      –  Язакрыла. – Ногами она притянула его ближе и еще глубже внутрь себя. – Так., так… так!
      Она засмеялась и стала кончать, бурно и безудержно, как всегда.
      Дзинь! Дзинь! Дзинь!
      Проклятье! Значит, их двое. Теперь один из пришедших колотил в заднюю дверь, а другой – звонил в переднюю.
      Келли знала Тома не хуже, чем он – ее. Она знала, что надо сделать, чтобы он забыл обо всем, даже об этом сумасшедшем звуковом сопровождении.
      Бух! Дзинь! Бух! Дзинь-дзинь!
      – Господи! Келли! Келли!
      Наслаждение, яростное, глубокое и еще более острое оттого, что настигло его в обстановке, напоминающей Центральный вокзал в час пик, пронзило Тома с головы до ног…
      – Лейтенант-коммандер Томас Паолетти, прошу вас, откройте дверь! – прокричал голос снаружи.
      Засмеявшись, Том отодвинулся от хохочущей Келли, и на этот раз она не стала его удерживать. Он быстро привел себя в порядок при помощи кухонного полотенца, а Келли смахнула с его подбородка кусочек персика.
      – Никуда не уходи, – приказал он, застегивая шорты. – У меня еще есть на тебя планы.
      Пригладив волосы, Том направился к передней двери и, заглянув по дороге в зеркало, убедился, что на его лице крупными буквами написано, что только что на кухне он занимался любовью со своей умопомрачительной будущей женой.
      Жена. Какое замечательное слово! Сегодня он уговорит ее, во что бы то ни стало.
      Он распахнул дверь:
      – В чем дело, джентльмены?
      Черт! Оказывается, к нему пожаловал береговой патруль – военно-морская версия армейской полиции. На крыльце стояла пара очень юных и суровых энсинов.
      – Лейтенант-коммандер Томас Паолетти?
      – Да. У кого проблемы? – быстро спросил Том. Основная часть шестнадцатого отряда сегодня покинула город. Но Сэм Старретт взял несколько дней отпуска, чтобы довести до конца свой развод и повидаться с дочерью, живущей во Флориде. А еще старшина Гиллман вчера подвернул ногу во время планового прыжка. И старшина Космо Рихтер тоже оставался в городе и готовился к экзамену на очередное звание.
      Том готов был поспорить, что из этих троих в какую-нибудь неприятность влип, скорее всего, Гиллман. Он был еще моложе, чем эти энсины, и время от времени вел себя, как малолетний идиот.
      – Сэр, мы получили приказ доставить вас на базу, – сообщил ему один из энсинов. – Пожалуйста, следуйте за нами.
       Доставить?
      – В чем дело?
      – Мы не уполномочены сообщать об этом, сэр, – ответил второй.
      – Не уполномочены? Тогда слушайте меня, энсины. –Том не без умысла подчеркнул их гораздо более низкое, чем у себя звание, но говорил спокойным и даже веселым тоном. – На сегодняшний день у меня имеются важные планы, и если вы не объясните, зачем именно я вдруг понадобился на базе – на которой не был никому нужен вот уже шесть месяцев, – мне придется отклонить ваше приглашение.
      – Это не приглашение, Паолетти. Это приказ. – Том оглянулся и увидел, что из-за угла дома выворачивает не кто иной, как контр-адмирал Ларри Таккер, командующий базой и вечная кость в горле у спецназовцев. Стало понятно, что это именно он колотил в заднюю дверь и почему-то слишком долго у нее задержался. Том был готов поставить сотню баксов на то, что вонючий хорек нашел щель в жалюзи и с удовольствием наблюдал за тем, как Келли одевается. Сукин сын.
      Сама Келли, опять в ночной рубашке и с забранными в хвост волосами, уже стояла в конце коридора, там, где ее мог видеть только Том.
      – Что им надо? – шепотом спросила она.
      Он на секунду встретил ее взгляд и слегка покачал головой, а потом повернулся к Таккеру, с трудом заставив себя улыбнуться.
      – В чем дело, адмирал?
      – Вы нужны на базе.
      – Это я уже понял, сэр, – согласился Том. – Мне просто хотелось бы знать, почему я нужен там именно сейчас. Как я уже объяснил этим энсинам, я немного занят и…
      – У вас серьезные проблемы, коммандер. Неужели вы этого еще не поняли?
      Келли шагнула вперед.
      Том через силу засмеялся, чувствуя, как тугим узлом завязывается желудок. Нет, только не сегодня. Пожалуйста…
      Но, похоже, все должно было случиться именно сегодня. И адмирал Таккер, конечно же, не захотел отказать себе в удовольствии лично присутствовать при таком унижении. Он точил на Тома зуб с того самого момента, как того назначили командиром шестнадцатого отряда.
      Вызывать береговой патруль для того, чтобы доставить Тома на базу? В этом ведь не было никакой необходимости. Хватило бы простого телефонного звонка.
      – Нет, адмирал. По правде говоря, еще не понял. – Голос Тома звучал немного резче, чем ему хотелось. – Поскольку я не совершал ничего противозаконного, то не понимаю, откуда у меня могут взяться серьезные проблемы. Если я арестован, сэр, то имею право знать, какое обвинение мне предъявляется. Какое преступление я, по вашему мнению, совершил?
      – Вы не арестованы, коммандер, – поморщился Таккер. – По крайней мере, пока не арестованы. Вас приглашают для того, чтобы задать несколько вопросов.
       Покане арестован?
      – Если это связано с попыткой покушения на президента в Коронадо полгода назад, то я уже сказал по этому поводу все, что мог.
      – Отрадно, что вы вспомнили хотя бы один случай, когда совершили нечто противозаконное, – кивнул Таккер. – Возможно, если подумать, найдутся и другие.
      Том повернулся к Келли:
      – Боюсь, мне придется поехать с ними. Извини.
      Келли кивнула:
      – Я поеду с тобой.
      – Нет, – решительно возразил он. – Я вернусь через пару часов. – Том повернулся к Таккеру: – Если позволите, адмирал, я быстро приму душ и переоденусь.
      – Душ придется отменить, коммандер, – злорадно заявил Таккер. – Мы и так потеряли здесь слишком много времени.
      – Сейчас вернусь, – коротко пообещал Том, намеренно опустив «сэр».
      Он попытался закрыть за собой дверь, но один из энсинов немедленно подпер ее плечом.
      – Боюсь, мне придется пройти с вами, сэр.
      Что, черт возьми, происходит? Ему собирались задать вопросы, но вопросы бывают разные. Что они себе вообразили? Что он собирается бежать?
      – Может, мне стоит позвонить своему адвокату? – усмехнувшись, спросил он молодого человека, направляясь в спальню, где в шкафу висела форма.
      – Что ж, – совершенно серьезно ответил энсин, – возможно, действительно стоит, сэр.
      Боже милостивый! В чем они его подозревают?
 
      Перепрыгнув через низенькую калитку, Сэм медленно пошел вокруг дома в надежде найти еще одну дверь. Про себя он молился, чтобы его первое заключение оказалось ошибкой и чтобы поскорее выяснилось, что Хейли, Мэри-Лу и Джанин, живые и здоровые, просто уехали на север Флориды навестить мать Мэри-Лу, а какое-то животное – енот или скунс – забралось в дом и там сдохло.
      Очень скоро он обнаружил, что окна и с задней стороны дома покрыты черной шевелящейся массой, и призрачная надежда испарилась. То, что лежало внутри, было, несомненно, гораздо крупнее скунса.
      Сэм знал, что не должен прикасаться к дверной ручке, на которой могли остаться отпечатки. Надо вызывать полицию.
      Но все-таки он не был до конца уверен, что в доме находится труп.
      Хотя внезапно зловещую окраску приобрел тот факт, что Мэри-Лу целых три недели не отвечала на его звонки. Он поспешил решить, что она не хотела с ним разговаривать, а что, если она просто не могла!
      Господи, ну сделай так, чтобы это не ее тело лежало там, внутри!
      Он приподнял гипсовый цветочный горшок, стоявший на ступеньках крыльца, и обнаружил под ним ключ. Мэри-Лу оставалась верна своим привычкам.
      Замочная скважина находилась прямо на дверной ручке, и, если ключ достаточно плотно в нее войдет, дверь можно будет открыть и не прикасаясь к ней.
      Замок щелкнул, петли скрипнули, и Сэм отшатнулся, перестав дышать. Запах, просочившийся в крошечную щель, от которого сразу же заслезились глаза, невозможно было ни с чем спутать: так пахла сама смерть. Прикрыв нос и рот воротником рубашки, он распахнул дверь и решительно шагнул внутрь.
      О, господи, нет!
      Мэри-Лу лежала, уткнувшись лицом в линолеумный пол, хотя, учитывая жару и то, сколько она здесь пролежала, лица у нее, скорее всего, уже не осталось.
      Сэм не мог заставить себя наклониться и проверить.
      Он и так видел более чем достаточно. Она, несомненно, была мертва: каштановые волосы на затылке слиплись от засохшей крови, перемешавшейся с мозгами и – черт! – с белыми, копошащимися личинками. Похоже, выстрел из ружья разнес ей череп в тот момент, когда она пыталась убежать от кого-то, вошедшего через заднюю дверь.
      Пошатываясь, Сэм выбрался наружу, согнулся пополам и выбросил в пыльную траву все, что съел на завтрак полтора часа назад.
 
      Агент ФБР Алисса Локке сняла телефонную трубку на столе своего напарника:
      – Офис Джулза Кэссиди.
      На другом конце провода немного помолчали, потом голос, поразительно напоминающий голос Сэма Старретта, спросил:
      – А где Джулз Кэссиди?
      Нет, это невыносимо!
      Почему ей везде слышится голос Сэма или мерещится его фигура? Она даже на обычные голубые джинсы в магазине не может смотреть, не вспоминая о его длинных ногах и…
      – Кто его спрашивает? – Прогнав неуместные мысли, Алисса попыталась отыскать в беспорядке, царившем на столе Джулза, листок бумаги и карандаш. Зря она зашла сюда за этой несчастной папкой и зря сняла трубку. Ведь зачем-то люди придумали автоответчики.
      В трубке тяжело вздохнули.
      – Алисса? Это Сэм Старретт. Ты можешь позвать Джулза? Только поскорее.
      Господи Боже, так значит, на этот раз это действительно Сэм.
      – О! – только и смогла сказать она, а потом удивленно замолчала. С какой это стати Сэм звонил Джулзу?
      – Послушай, – опять заговорил он со своим тягучим техасским акцентом, который Алисса, в зависимости от настроения, находила то невыносимо вульгарным, то неотразимо сексуальным, – извини, если покажусь невежливым, но я тут оказался в довольно… мать твою!.. тухлом положении и мне надо немедленно… слышишь?.. немедленно, твою мать! – поговорить с Джулзом. Поэтому, будь любезна, передай ему гребаную трубку!
      Ух ты! Даже в лучшие моменты речь Сэма не отличалась изысканностью оборотов, но это, пожалуй, было чересчур.
      – Джулза здесь нет. И не будет до пятницы.
      – Твою мать!
      – Да что случилось? – спросила Алисса, усаживаясь за стол напарника, и сразу же обнаружила на нем то, что искала: чистый блокнот и карандаш. Она открыла первый нетронутый листок и приготовилась писать. – Он нужен тебе по делу или?..