Раствор

Раствор (техн.) — смесь из извести песка и воды, приведенная в состояние вязкого теста и употребляемая для соединения камней в постройках.

Растениеводство

Растениеводство — так называют ту часть агрономической науки, в которой излагается учение об условиях развития культурных растений, в зависимости от климата, обработки, удобрения и других приемов сельскохоз. техники. Первая часть такого учения называется общим Р.; вторая, где рассматриваются культурный растения по группам и каждое в отдельности, носит название частного Р. Все эти выражения заимствованы у немцев: Landwirtschaftliche Pflanzenbau, allgemeine und specielle Pflanzenbau (строение растений). У нас это выражение заменено словом Р. и отнесено по преимуществу к растениям полевым. Но так как растения возделываются и на лугах, садах и огородах и т. д., то в параллель слову Р. у нас явились луговодство, садоводство, огородничество и т. д., что также стоит в связи с немецкими словами: Wiesenbau, Gartenbau, Gemusebau. Русским агрономам следовало бы вместо терминов: Р. общее и частное употреблять более благозвучные и общепонятные слова — земледелие, общее и частное.

Растение

Растение. — Если оставить в стороне низшие Р. и иметь в виду только высших представителей их, имеющих корни, стебель и листья, то каждый безошибочно узнает Р. и отличит его от животного. Формулировать же в немногих словах, какие именно признаки составляют характеристические черты Р. вообще (не только высшего) и его отличие от других живых существ — представляется невозможным В сравнительно недавнее еще время в этом случае говорили, что P. sunt et crescunt, но не двигаются и не чувствуют. Но теперь известно, что и Р. двигаются и не только низшие — столь похожие на животных, что относительно многих из них до сих пор существует сомнение, к которому из двух царств их следует отнести, — но и высшие. Правда, у этих последних движения в большинстве случаев очень медленны и слабы; но известно уже немало примеров высших Р., столь быстро передвигающих своими органами, что вполне напоминают движения животных. Что касается способности чувствовать, то и в этом никак нельзя отказать Р. Долгое время господствовало убеждение, что в акте размножения лежат существенные особенности Р., что это — бесполые существа, не знающие полового размножения. Но при ближайшем знакомстве с жизнью Р., и это предвзятое мнение, вытекавшее из упорного взгляда на Р., как на что-то среднее между животным и мертвым физическим телом, не оправдалось. И у Р. оказались полы, и даже половой акт их, в своих основных чертах, оказался тожественным с половым актом животных. Пропасть между Р. и неживой природой еще более выросла, а различие между животным и Р. еще более сгладилось. Наконец, когда познакомились с химическими процессами, происходящими в Р., думали найти характеристическую черту Р. в их способе питания и вообще обмена веществ с окружающей средой. Здесь на первых порах растительная жизнь обрисовалась весьма крупными и рельефными чертами. Вот схема Дюма и Буссенго из их знаменитого сочинения: «Опыт химической статики живых существ»:

Растение: выделяет кислород, поглощает углекислоту, связывает энергию, образует белки, жиры и углеводы.

Животное: поглощает кислород, выделяет углекислоту, освобождает энергию, разрушает белки, жиры и углеводы.

В дальнейшем оказалось, однако, что указанная схемой противоположность получается только от того, что при этом принята во внимание только одна сторона жизни Р. Действительно, Р. питается простейшими химическими соединениями и из них образует органические вещества, указанные в схеме; но с этого момента химически процессы оказываются тожественными в обоих царствах: и Р. поглощает кислород, выделяя углекислоту (т. е. дышит), как ни странно казалось это первым исследователям, удивлявшимся, что в Р. одновременно существуют два прямо противоположных процесса — поглощение и выделение углекислоты. Точно также и Р. разрушают органические вещества в своем жизненном процессе, только продукты этого распада они не выделяют наружу, а употребляют для новых синтезов. Таким образом, при ближайшем изучении и здесь повторилось то же, что в предыдущих случаях: различия стушевались, а сходство двух форм жизни — растительной и животной выступило более рельефно. Несомненно однако, что способность к синтезу пищи составляет важное характеристическое свойство Р.; в строении Р. оно выражается в том, что элементарная единица живых существ — клеточка — имеет у Р. один характерный орган — пластиду (зеленая пластида, хлоропласт), крошечное тельце, играющее, однако, огромную роль, так как в нем сосредоточен синтез органических веществ. Мы могли бы поэтому сказать, что Р. — такое живое существо, которое питается простейшими минеральными соединениями — углекислотой, водой и проч. Но дело в том, что существует обширная группа несомненных Р., лишенных этой способности и питающихся, подобно животным, готовыми органическими соединениями. Таковы все (или почти все) Р., лишенные хлорофилла, например, грибы, многие цветковые Р. и др. Таким образом, нельзя указать ни одного признака, который определительно характеризовал бы растения и служил бы для отличия их от других живых существ. — Но если, по существу, Р. и животное характеризуются одними чертами, отличающими их от неживой природы, то в деталях, признаках второстепенного значения существуют различия, позволяющие нам, с большей или меньшей уверенностью, относить одни организмы к P., другие к животным. Законченной естественной системы P., т. е. такой, которая выражала бы средство растительных форм или постепенный ход развития растительного царства, не удалось еще создать, несмотря на многочисленные попытки в этом направлении со стороны выдающихся ботаников прошлого и нынешнего столетия. Одна из наиболее старых и, по-видимому, наиболее удачных классификаций состоит в том, что все царство Р. (более 100000 видов) делят на два подцарства: 1) споровые, Sporophyta (иначе тайнобрачные) и 2) семенные, Spermophyta (иначе явнобрачные). Существует и другое деление, основанное на строении вегетативных органов: 1) слоевцовые, Thallophyta и 2) листостебельные, Cormophyta. Первые лишены дифференцировки на корень, стебель и лист, их тело представляет неопределенное слоевище разнообразной формы; вторые имеют настоящие корни, стебель и листья. О строении этих органов см. соответственные статьи. Оба деления не вполне соответствуют друг другу, так как отдел папоротниковых относится к листостебельным по одному делению и к споровым по другому. Подцарство споровых состоит из отделов: водоросли, с примыкающими к ним бактериями, грибы, мхи и папоротникообразные. Подцарство семенных составляют: голосеменные и покрытосеменные.

Д. И.

Растрелли

Растрелли (Rastrelli) — два художника-итальянца, трудившиеся в России. 1) Карло Бартоломео Р., литейщик из металла и скульптор. Время его рождения, равно как и смерти, неизвестно. Купил себе во Франции графский титул и в 1716 г. был вызван Петром Великим в Петербург для литья пушек и для художественных работ по украшению новой русской столицы. Первые скульптурные произведения, исполненные в ней Р., были бронзовые фигуры на мотивы басней Эзопа; они были расставлены на левом берегу Невы и были впоследствии подарены Екатериной II гр. Остерману и Бецкому, которые приказали их перелить; таким образом они уничтожены. Не сохранились также бронз. бюст С. Бухвостова, отлитый Р. по приказанию преобразователя России, и свинцовые статуи работы этого художника, украшавшие собой аллеи и фонтаны Летнего и Петергофского садов. Из скульптур Р. до нас дошли только бронзовый бюст Петра Великого, хранящийся в так наз. Аполлоновой зале Зимнего Дворца; статуя этого государя верхом на коне и барельефы Петровского монумента на площади пред Инженерным Замком, и бронз. статуя имп. Анны Иоанновны в сопровождении пажа, недавно переданная из музея академии худ. в музей имп. Александра III. 2) Графа Бартоломмео (Варфоломей Варфоломеевич) Р. — сын предыдущего, талантливый архитектор. род. около 1700 г. Еще не окончил своего ученья, когда его отец переселился в Петербург. По восшествии Екатерины I на престол, старший Р. получил от императрицы позволение отправить сына, для довершения его образования, в чужие края. Отсутствие молодого Р. из России продолжалось около пяти лет, до приезда имп. Анны Иоанновны в Петербург. Вскоре, по возвращении из своего путешествия, Р. подал, по требованию государыни, проект постройки Зимнего Дворца на месте дома Апраксина, перешедшего, по завещанию, от этого владельца в собственность имп. Петра II. Проект первоначально был сочинен только на один фасад, обращенный к зданию Адмиралтейства, но потом распространен и на остальные фасады. Вся постройка дворца продолжалась под руководством Р. с 1735 по 1739 г. Она приблизила Р. к придворной сфере и доставила ему возможность найти себе покровителей среди вельмож того времени и войти в милость к всесильному Бирону. Р. был сделан придворным обер-архитектором, с ежегодным жалованием по 600 руб., которое, в правление Анны Леопольдовны, возросло до 1200 руб. в год. В это время Р. занимался сооружением, по своим проектам, дворца для Бирона в Митаве (ныне губернск. присутственные места) и разных построек на его мызе Ругендаль. Кроме того, он руководил постройкой Анненгофского и Лефортовского домов в Москве. По воцарении Елизаветы Петровны. курляндские постройки для Бирона были в 1741 г. остановлены, и даже дорогие двери и оконные рамы из митавского дворца перевезены в Петербург для строившегося тогда дома гр. Разумовского, что ныне Аничковский дворец (1743). Р. участвовал в устройстве торжеств по случаю коронации новой императрицы в Москве. Здания, конфискованные от вельмож предшествовавшего царствования, были розданы приверженцам воссевшей на русский престол дочери Петра Великого, Разумовским, Бестужеву, Шуваловым и др. Требовалось перестраивать их и приспособлять к новым назначениям, и большинство этих работ поручалось Р. Тотчас по возвращении императрицы из Москвы, он начал перестройку в Царском Селе скромного дома, принадлежавшего Екатерине I, в громадный, существующий ныне дворец, составляющий одно из красивейших зданий в целой России. Вообще с 1743 г. наступает период самой кипучей деятельности Р. В это время им возведены нынешний Воспитательный дом (бывший дворец Бобринских, значительно переделанный, но сохранивший главные черты своей первоначальной архитектуры), дома Воронцова (ныне пажеский корпус), гр. Строганова, что у Полицейского моста, церковь Владимирской Богородицы, в СПб., главная церковь в Троице-Сергиевой пустыне, близ Стрельны, Андреевский собор в Киеве и несколько других сооружений как в обеих столицах, так и в провинциальных городах, где проекты Р. были в большинстве случаев приводимы в исполнение местными архитекторами. Самым замечательным созданием Р. должно, однако, считать Смольный монастырь, в СПб. заложенный в 1749 г. и отстроенный вчерне до 1755 г., в котором окончание этой группы зданий было отложено на неопределенное время по неимению денежных средств вследствие огромных расходов, потребовавшихся на участие России в семилетней войне. Смольный монастырь достроен только в начале нынешнего века В. П. Стасовым, причем в отделке здания сделаны немаловажные отступления от первоначального проекта. Пользуясь почетом и образовав нескольких учеников, продолжавших возводить в России здания в стиле итальянского барокко, характеризующим Растреллиевские постройки (между прочим Савву Чевакинского, соорудителя собора Николы Морского, в СПб.), гр. Р. ум. в 1771 г. Б. Веселовский.

Ратификация

Ратификация (ralificatio, от ratum facere = ratihabitio от ratum habere) — утверждение со стороны верховной государственной власти международного договора, заключенного ее уполномоченными. Констатируя соответствие деятельности последних с волей государства, Р. является заключительным актом в установлении соглашения между контрагентами. До Р. договор не может быть признан состоявшимся и представляет собой лишь проект соглашения; Р. сообщает ему обязательную силу, уподобляясь, в этом отношении, санкции в актах законодательных. Такой взгляд на Р. утвердился недавно. Пока в международном праве господствовали воззрения римского гражданского права, Р. не считалась необходимой для признания международного договора действительным, если только государственная власть дала полномочие на заключение его; необходимость Р. должна была быть особо оговорена каждый раз в полномочии и в акте соглашения (Гуго Гроций, Пуфендорф, из новых еще Клюбер, Филлимор). Но уже в XVIII в. некоторые писатели (Бейнкерсгук, Ваттель), в виду важности государственных интересов, обусловливают действительность договора его Р.; другие (Г. Ф. Мартенс), признавая Р. ненужной по естественному праву, считаются с нею, как с институтом, который международная практика ввела в положительное право. В XIX веке (Вурм, Вильдмэн, особенно Лабанд, Иеллинек, Зелигман, Вегман) Р. признана существенным моментом договора (essentiale negotii), который без нее не имеет обязательной силы, разве только противное будет особо оговорено. Из практики известен только один случай, когда договор был приведен в исполнение ранее его Р. (договор 1840 г. между великими державами но поводу Египта). Исключение представляют в настоящее время маловажные договоры административного характера, а также договоры, заключаемые во время войны командующими войсками или начальниками отдельных частей (перемирия, капитуляции и проч.); не затрагивая существенных интересов государства и требуя скорого исполнения, договоры эти не подлежат Р. В тесной связи с вопросом о необходимости Р. стоит другой — об отказе в Р. договора. Школа естественного права не допускала возможности отказа, кроме случаев явного нарушения полномочий со стороны представителей государства. Эта строгость постепенно смягчалась: в XVIII в. нарушение секретных инструкций считалось поводом к отказу в положительном праве, но не в естественном (Г. Мартенс, позднее Витон); Ваттель допускал отказ при существовании на то важных причин. Современные писатели, видя в нератификованном договоре лишь моральное обязательство, считают отказ в Р. юридически безусловно допустимым, хотя морально и требующим оправдания. Но существующему обычаю, государство, отказываясь от P., мотивирует свой отказ ссылкой на нарушение уполномоченными данных им инструкций, на изменившиеся со времени переговоров обстоятельства, а в конституционных странах — на отказ парламента утвердить договор. Последнее обстоятельство значительно усложняет вопрос о Р. Участие народного представительства в Р. договоров имеет своих защитников (Э. Мейер) и противников (Гнейст, Лабанд). Последние считают договор, ратификованный помимо согласия парламента, действительным и создают таким образом неразрешимое столкновение между государственным и международным правом, ведущее к понижению престижа правительства или парламента, смотря по исходу борьбы. Защитники участия парламента в Р. разбивают ее на два акта и лишают, в этом отношении, правительственную власть ее исключительной прерогативы. Более верен средний путь (Унгер, Гирке, Иеллинек, Зелигман, Вегман и др.): Р. остается прерогативой правительства, но договор действителен лишь под условием (conditio suspensiva) согласия на него парламента. Отказ от Р., поселяя недоверие к государству, прибегающему к ней, встречается в международной практике редко и всегда вызывается важными причинами. В 1841 г. договор, заключенный между Австрией, Англией, Пруссией, Россией и Францией относительно осмотра кораблей (droit de visite), не ратификован последней, как несогласный с честью и достоинством французского коммерческого флага; в 1879 г. договор с Россией не ратификован Китаем (превышение полномочий). Со стороны России отказ в Р. имел место два раза: в 1762 г. заключенный Петром III союзный договор с Пруссией не получил Р. со стороны Екатерины II; в 1806 г. договор с Францией не был ратификован Александром I вследствие превышения полномочий со стороны русского посла Убри. Акт Р. состоит в скреплении текста договора государственной печатью и подписью главы государства, контрасигнируемой министром иностранных дел. Этими документами контрагенты обмениваются до истечения срока, указываемого обыкновенно в самом акте соглашения. При коллективных договорах обмен Р. совершается при посредстве правительства той страны, где договор был заключен (также в случае посредничества третьей державы). Форма Р. устанавливается законодательством отдельных стран, но представляет значительное сходство и в общем напоминает средневековую формулу P. («firmum, ratum, gratum et incorruptum perpetuo habere», «ratifier, agrйer et approuver»). У нас акт Р. заключает в себе Императорский титул и текст договора, за которым непосредственно следуют слова: «Того ради, по довольном рассмотрении сего договора (протокола, конвенции и пр.), Мы приняли его за благо, подтвердили и ратификовали, яко же сим за благо приемлем, подтверждаем и ратификуем во всем его содержании, обещая Императорским Нашим словом за Нас, Наследников и Преемников Наших, что все в упомянутом договоре постановленное соблюдаемо и исполняемо будет ненарушимо. В удостоверение чего»... В прежнее время (еще в XVIII в.) с Р. соединялась присяга. Договор вступает в силу, если противное не оговорено, с момента обмена Р.; но в литературе установилось несоответствующее современному воззрению на Р. положение, по которому договор считается вступившим в силу со дня подписания его уполномоченными (ratihabitio retrotrahitur ad initium negotii).

Литература. E. Meier, «Ueber den Abschluss von Staatsvertragen» (Лпц., 1874); Seligmann, «Abschluss und Wirksamkeit der Staatsvertrage» (Фрейбург, 1890); Wegmann, «Die Ratification der Staatsvertrage» (Б., 1892); Prestele, «Die Lehre vom Abschluss volkerrechtlicher Vertrage» (Мюнхен, 1892). Подробные литературные указания — у Вегмана. Вл. Г.

Ратуша

Ратуша — учреждена Петром I в 1699 г. в Москве под назван бурмистерской палаты, которая в том же году (17 ноября) переименована в Р. Она ведала торговых и промышленных людей и посадских всего государства в «расправных, челобитных и купецких делах», а также в сборе государевых доходов, поборов и пошлин. Главная цель Петра при учреждении Р. заключалась в увеличении казенных сборов с промыслов и торговли и в уничтожении бывавших при взимании налогов злоупотреблений воевод и приказных людей. Этой цели Петр хотел достигнуть заменой приказных людей выборными: членами Р. были избираемые населением бурмистры. Р. заменила собою все приказы, ведавшие торговых людей; ей были подчинены городовые земские избы, чрез нее шли также все указы, касавшиеся торгово-промышленного населения России. Для Москвы она заменяла земскую избу. Злоупотребления, однако, продолжались по-прежнему; круг действий Р. скоро, поэтому, был сокращен и сборы, не имевшие непосредственного отношения к торговле и промышленности посадского населения, переданы в ведение других учреждений. В 1705 г. была учреждена должность ратушского инспектора с товарищи; ему предписано было рассмотреть Р. московскую «со всеми ее околичностями» и города, которые можно, «вместе с Москвою также осмотреть»; он был уполномочен, «если кто явится в каком воровстве, и на те места выбирать бурмистров немедленно иных». Разделение России на губернии в 1708 г. и введение губернских учреждений лишило московскую Р. значения центрального учреждения; она продолжала существовать, но имела значение исключительно местного учреждения. — В 1728 г. были учреждены по городам городовые Р., вместо упраздненных магистратов. В Германии ратуша (Rathaus, тоже что франц. Hotel de ville или англ. Town-hall, Guild-hall) — дом, где находятся городские власти. Уже в средние века Р. являлась признаком городского самоуправления и независимости. Более или менее богато украшенная и сооруженная Р. с давних пор указывала на большее или меньшее богатство и могущество города. Из старинных Р., сооруженных в готическом стиле, особенно известны Р. в Брауншвейге, Бреславле, Ганновере, Геттингене, Любеке, Торне. Выдающиеся Р., сооруженные в эпоху Возрождения — в Аугсбурге, Бремене (отчасти в готическом стиле), Кельне, Лейпциге, Нюрнберге, Падерборне. Из Р., выстроенных в последнее время, отличаются великолепием Р. в Берлине, Гамбурге, Мюнхене, Вене, Висбадене.

Рафаэль Санти

Рафаэль Санти — или Санцио (Реффаэло Santi, Sanzio) — один из величайших художников всех времен и народов, род. в Урбино, столице маленького итал. герцогства, 28 марта 1483 г. Первое знакомство с живописью он получил под руководством своего отца Джованни С. и, по-видимому, одновременно с его уроками, пользовался наставлениями малоизвестного, но способного умбрийского живописца Тимотео Вити. На 16-м году своей жизни, Рафаэль был отдан в ученье к Пьетро Ваннучи. прозванному Перуджино, стоявшему во главе умбрийских живописцев. В мастерской этого художника он усвоил все лучшие особенности его стиля, главным образом его характерное для всей умбрийской школы стремление к выразительной, поэтичной трактовке сюжетов в соответствии с нежной гармоней красок и благородством форм. Самых ранних, юношеских картин С. известно три: «Архангел Михаил, поражающий сатану» (в Луврск. Музее, в Париже), «Сновидение рыцаря» (в лондонск. национ. гал.) и «Три грации» (в собрании герц. Омальского, в Шантильи). К раннему периоду творчества С. относится значительное число рисунков, важнейшее собрание которых, так назыв. «Книга эскизов», хранится в венецианской академии худ. Немного более поздними, но принадлежащими несомненно умбрийскому периоду С., надо признать его картины: «Мадонна Солли» (в берлинск. музее), «Мадонна со св. Иосифом и Иеронимом» (там же) и «Мадонна Конесталибе» (в Имп. Эрмитаже) — произведения, исполненные совершенно в духе умбрийской школы и близкие по стилю к работам Перуджино. По окончании своего ученья у этого последнего, в 1502 г., С. написал алтарную икону, изображающую небесное коронование Богородицы (нах. в Ватикане; эскизы для нее в разных музеях), произведение, ясно свидетельствующее о том, что гениальный ученик уже тогда оставил учителя далеко за собою как в совершенстве создания форм, рисунке и композиции, так и в выражении внутренней жизни и сообщении красоты всему целому. Превосходство С. над Перуджино видно и в ближайшей к этой по времени знаменитой картине «Обручение Пресв. Девы со св. Иосифом», известной под названием «Io Sposalizio» (нах. в миланск. гал. Брера). Здесь С., близко придерживаясь, в отношении композиции, картины своего бывшего учителя на ту же тему, достигает во всех отдельных фигурах гораздо большей, сравнительно с ним, красоты и жизненности. В 1504 г. молодой художник переехал из Перуджии во Флоренцию, где в то время уже находились Леонардо да Винчи и Микеланджело, и начинает работать под новыми, отличными от прежних влияниями. Он усердно изучает в церк. C. Mapия-дель-Кармине превосходные произведения Мазаччо, флорентийского мастера, справедливо славившегося необыкновенно жизненной правдой изображений, и увлекается его глубоким реализмом. Сильное и благотворное влияние оказывает на Р. и Леонардо — влияние особенно ярко отражающееся в портретах, вышедших в ту пору из под кисти P., каковы напр. портреты Аньоло Дони и его жены, Маддалены (в гал. Питти, во Флоренции). В 1506 г. Рафаэль пишет, в пандан к «Арх. Михаилу», небольшую картину для герцога Гвидобальдо Урбинского «Св. Георгий убивает дракона» (ныне в Имп. Эрмитаже), а в 1506-8 гг. создает целый ряд замечательных по красоте изображений Богоматери с Младенцем Христом на руках, каковы «Великогерцогская Мадонна» (М. del Gran Duca, в гал. Питти, во Флоренции), «Мадонна Николини» (в собрании лорда Купера, в Англии), «Мадонна дома Темпи» (в мюнх. пинакот.), «Мадонна Орлеанского дома» (в колл. герц. Омальского), «Мадонна дома Колонна» (в берлинск. муз.) и др.; кроме того, он исполняет более сложные картины такого рода, в которых к Богородице и Христу прибавляется младенец Иоанн Креститель: «Мадонна со щегленком» (в гал. Уффици, во Флоренции), «Мадонна в зелени» (в венском музее), «Прекрасная садовница» (в Луврск. муз., в Париже) и пр. Все эти Мадонны полны необычайной прелести; к достоинствам предшествовавших произведений P., изяществу форм и нежности красок, в них присоединяются особенная свежесть и одушевленность, явившаяся вследствие изучения художником флорентийских мастеров, а еще больше чрез непосредственное изучение натуры, как на то указывают многочисленные этюды и эскизы этих картин. К флорентийскому периоду Р. относится также несколько «Св. Семейств», композиция которых состоит не из трех, а из большого числа фигур; таковы «Св. Семейство с ягненком» (мадридск. муз.), «Св. Семейство под пальмой» (лонд. нац. гал.), «Мадонна дома Каниджани» (в мюнх. пинак.) и др. Осенью 1508 г. Р. перебрался в Рим, куда, по рекомендации знаменитого Браманте, строителя тамошнего собора св. Петра, пригласил его папа Юлий II, для которого в это время Микеланджело работал над фресковой росписью потолка Сикстинской капеллы в Ватиканском дворце. По приезде Р. в вечный город папа поручил ему украсить фресковыми картинами нисколько зал того же дворца, известных под названием «Станц»— (stanza — комната). Усердно принявшись за эту работу, великий художник в течение двенадцати лет исполнил ее с удивительным искусством. В первой из этих зал, в «Станце-делла-Сеньятура», потолок украшен большими аллегорическими фигурами богословия, философии, юриспруденции и поэзии, олицетворяющих собою четыре духовные силы-религию, науку, право и красоту, которые были двигательницами итальянского Возрождения; возле них по четырем углам потолка представлены «Грехопадение Адама и Евы», «Суд Соломона», "Победа Аполлона над Марсием— и аллегория астрономии. Сами стены залы заняты большими, сложными по композиции картинами, изображающими «Спорь о таинстве Евхаристии» (La Disputa), «Философскую школу Афин», «Императора Юстиниана, вручающего пандекты своему министру» и «Парнас с собранием знаменитых поэтов в присутствии Аполлона и муз». Столь же роскошно украшена живописью и вторая зала, «Станца дель Элиодоро». На ее потолке написаны разные сцены из ветхозаветной истории, а на стенах многофигурные композиции, изображающие «Чудо, открывшееся одному священнику во время обедни в Больсене», «Изгнание сирийского полководца Элиодора из Иерусалимского храма», «Освобождение Рима от нашествия Аттиллы и гуннов через заступничество ап. Петра и Павла» и «Освобождение ап. Петра из темницы ангелом». В «Зле пожара» (Stanza dell'Incendio) потолок был расписан еще раньше, учителем P., Перуджино; ее стены заняты четырьмя большими картинами, воспроизводящими эпизоды из жизни пап Льва III и Льва IV, а именно: Коронование Карла Великого первым из этих пап, Очистительную клятву того же папы, Морскую победу Льва IV при Остии над сарацинами и Пожар в Борго, предместье Рима, прекращенный молитвою Льва IV. Во всех этих картинах, самому Р. принадлежит только композиция; исполнены они лучшими из его учеников. Наконец, в последней зале в «Станце диКонстантино», все четыре стенные картины писаны учениками Р. и только одна из них, «Битва имп. Константина и христиан с язычниками», компонована им самим. В живописи ватиканских зал, артистический гений великого художника выказывается в полном объеме и ярком блеске. Смотря на эти фрески, поражаешься умением Рафаэля справляться с весьма сложными композициями, при всей многочисленности выводимых на сцену фигур группировать их ясно и стройно, подобно тому, как в лучших античных рельефах и мозаиках. Формы человеческого тела, обнаженного или прикрытого одеждой, идеально прекрасны и, вместе с тем, реально жизненны.