Глава 11

В то октябрьское утро Мейсон заполонили охотники на оленей Многие из них побывали в магазине Эллисон и накупили всякой всячины — открыток с местными красотами, разных сувениров — и даже приобрели несколько небольших скульптур, которые она сделала за последние несколько недель. Ее бизнес в этом сезоне шел оживленно. И сегодня работы было много — и с бумагами, и в мастерской, — но она не собиралась задерживаться.

Вечером в городе состоится футбольный матч школьных команд, и Тони играет в одной из них.

Она улыбнулась, вспомнив о сыне Он растет на глазах. Коул позвонил ей в июле и предложил всем вместе отметить день рождения Тони в Сан-Антонио. Тогда она не рискнула увидеться с Коулом Слишком мало времени прошло после ее поездки на ранчо.

Тони она объяснила отказ своей занятостью и обещала отпраздновать эту дату осенью, когда он вернется домой. Сын ей вслух не возразил, а как это воспринял Коул, остается только догадываться.

Эллисон понимала, что так или иначе ей придется видеться с Коулом из-за Тони. Но хватит ли у нее на это сил? Даже его голос по телефону заставлял ее сердце учащенно биться, и ей становилось трудно дышать. После того, как Тони в сентябре вернулся домой, Коул звонил регулярно, но разговаривал только с сыном. Эллисон избегала подходить к телефону.

Ей не нравилось, что она так реагирует на Коула. Ведь, казалось бы, она убедила себя в том, что все, связанное с ним, принадлежит прошлому. Разве она не приняла окончательного решения минувшим летом? Это единственно возможное для нее решение. Но почему ему противится все ее существо? Чтобы душа смирилась, наверное, нужно время.

В июле Коул звонил еще раз — интересовался, не беременна ли она, и был страшно разочарован услышав, что нет.

Слава Богу, это была правда.

Она бы не вынесла, если бы ей пришлось выйти замуж за Коула только потому, что она в положении. Пятнадцать лет она прожила с уверенностью в том, что Коул порвал с ней только потому, что она сообщила в письме о своей беременности.

У нее своя жизнь, своя работа, своя галерея Вернувшись с ранчо в Мейсон, Тони объявил своим друзьям, что провел лето с Коулом Коллоуэем. Интересно, как жители городка отнесутся к этой новости.

Сегодня было холодно. Утром, едва войдя в магазин, Эллисон сразу включила отопление и принялась за работу. Она лепила новую скульптуру — дикую лошадь, замершую на скаку на краю пропасти. Только когда она брала в руки глину, душа Эллисон обретала покой. Целый день она трудилась в задней комнате, пока Сьюзан занималась покупателями Работа шла хорошо. Эллисон целиком ушла в нее, и за весь день почти ни разу не вспомнила о Коуле.

Когда она пришла домой, Тони уже поел — непосредственно перед игрой есть было нельзя. Он был возбужден — еще бы — предстоял ответственный матч. Они играли со своими главными соперниками — школьниками из соседнего городка.

— Мне уже надо идти, мам, — сказал Тони и торопливо поцеловал ее в щеку — Увидимся на стадионе.

Она улыбнулась.

— Разве ты не знаешь, что нельзя смотреть на трибуны? Прозеваешь мяч.

— Нет проблем, я сумею и то, и другое, — сказал он с улыбкой. И убежал, хлопнув входной дверью. Эллисон покачала головой, подумав, скоро ли наступит время, когда он будет тихо закрывать за собой дверь?

Она разогрела остатки вчерашнего обеда, поела, а потом пошла в спальню, чтобы переодеться потеплее. Она надела свитер, жилет, шерстяную юбку и сапоги до колен, решив, что и пальто не помешает. Вот только что ей делать с волосами? Она разделила их на пробор и собиралась заплести косу, когда услышала звонок в дверь.

Эллисон понятия не имела, кто бы это мог быть. В Мейсоне во время футбольных матчей город вымирал. Все, как один, устремлялись на стадион. С волосами, рассыпавшимися по плечам, Эллисон пошла в прихожую.

Открыв дверь, она застыла на месте.

— Привет, Эллисон. Можно войти?

На пороге стоял Коул.

Опешив, она шагнула в сторону, чтобы пропустить его. Она опомнилась, когда он, миновав коридор, вошел в гостиную, и поспешила за ним. Он стоял у стеклянной двери, ведущей в патио, и, обернувшись к ней, сказал:

— Ты прекрасно выглядишь. Как дела?

— Все нормально. — О нем она бы этого не сказала. Коул похудел фунтов на двадцать. Его лицо осунулось, а на висках появилась седина.

— Ты, наверное, удивлена, что я здесь? Ведь ты просила меня не приезжать, — спросил он и взял в руки рамку с фотографией Тони, которую заметил на книжной полке. — Удачная фотография. Давно это снято?

— Недели три назад. Он принес ее в понедельник. И еще одну такую же для тебя. Коул улыбнулся.

— Прекрасно. Мне она нравится.

Такая родная улыбка. Эллисон стало грустно. И она еще пытается себя уговорить, что способна выбросить его из головы!

— Сейчас принесу, — поспешно сказала она, обрадовавшись, что сможет уйти хоть на несколько минут и собраться с мыслями. Она вернулась с фотографией. Коул взял ее, как очень дорогую хрупкую вещь. Какое-то время молча разглядывал ее и потом, не поднимая глаз, поблагодарил:

— Спасибо.

— Зачем ты пришел, Коул? — спросила она.

Когда он поднял голову, она увидела, что его глаза наполнились влагой.

— Мне надо с тобой поговорить. И я подумал, что лучше это сделать при встрече, а не по телефону. Дело в том, что я больше не могу без тебя. — Он отвернулся и отошел к стеклянной двери. — Я должен был увидеть тебя для того, чтобы своими глазами убедиться в том, во что не верю. Не могу себе представить, что ты действительно не хочешь того, чтобы мы были вместе, и можешь жить без меня. Сотни раз я хватался за телефонную трубку, чтобы позвонить и сказать все, что меня мучает. И понял, что если буду тебе звонить каждый раз, как только тебя вспомню, то не отойду от телефона.

— Не надо, Коул, — взмолилась она.

— Не надо что? — воскликнул он, резко повернувшись к ней. — Не надо думать? Не надо чувствовать? Не надо мучаться? Ночами я не сплю и страдаю от того, что не могу дотронуться до тебя, обнять, поговорить, любить тебя. — Он снова отвел глаза. — Я даже подписался на вашу местную газету. Вдруг что-нибудь напишут про тебя или Тони. А когда прочитал, что сегодня матч, вспомнил, что Тони приглашал меня посмотреть, как он играет. Он бы расстроился, узнав, что мне больно встречаться с тобой, но не видеть тебя еще больней. Поэтому я здесь.

Она закусила губу, чтобы промолчать. Он явно страдал, это было видно по лицу, звучало в его голосе.

— Я думала, что мне в жизни не нужен никто, кроме Тони, — сказала она.

— Никто?

Она отвернулась — Он твой сын и..

— А ты — моя любовь. И я хочу полноценной семьи. Неужели ты не понимаешь? Что я такое собираюсь сотворить, что тебя так пугает?

Она вздохнула.

— Не знаю. Я думаю об этом все последнее время. Наверное, я боюсь потерять свою индивидуальность.

— Но ты же знаешь, что ее невозможно отнять!

— Наверное, — согласилась она. Он кивнул, судя по всему довольный тем, что она по крайней мере обеспокоена их взаимоотношениями.

— Знаешь, помимо всего прочего, я хотел увидеться, чтобы пригласить тебя и Тони на ранчо на Рождество. Кэмерону сейчас гораздо лучше, он снова работает, курсирует между офисом и ранчо. Летти дома, но, Эллисон, поверь, она стала совершенно другой. Честное слово. Она понятия не имела о том, что ты ждешь ребенка. И раскаивается за то, что натворила. Я уверен, ты не пожалеешь, если приедешь.

— Не знаю, Коул. Мне надо подумать.

— Да, конечно. А пока я бы хотел вместе с тобой пойти на матч. Мы будем сидеть вместе со всеми родителями и болеть за нашего сына.

Она улыбнулась решимости, прозвучавшей в его голосе.

— Хорошо.

— И ты не споришь? Она пожала плечами.

— Коул, я давно поняла, что когда ты что-то решил, с тобой спорить бесполезно.

— Ну что ж, уже легче, — улыбнулся он.

— Подожди немного, мне надо привести в порядок волосы. У нас осталось мало времени, а то опоздаем к началу.

Она быстро справилась с прической, он помог ей надеть пальто и кокетливо сдвинул ей на бек берет.

— Ты выглядишь не больше чем на шестнадцать;

— Слава Богу, что мне уже не шестнадцать, — парировала она, позволив ему взять себя за руку и повести к машине.

— А что, вернуться в прошлое и начать все сначала — тебя не устраивает? — спросил он, помогая ей сесть в машину.

— Одного раза больше чем достаточно.

— Но, может быть, тогда бы нам удалось кое-что поправить?

— Сомневаюсь. Человеческая натура неизменна. И мы бы, видимо, вели себя точно так же.

— Довольно мрачная мысль. Но безусловно кое-какой урок мы все-таки извлекли.

Он взял ее руку, положил ее к себе на колени и прикрыл сверху своей ладонью. Так они доехали до стадиона.

— И еще кое-что мне хотелось бы обсудить, пока я здесь.

— Давай.

— Я должен выдвигать свою кандидатуру на предстоящих выборах губернатора штата.

— Ты будешь хорошим губернатором.

— Но я хочу отказаться от этого. Она удивленно посмотрела на него.

— Почему?

— Из-за Тони.

— Не понимаю.

— Стоит вступить в предвыборную борьбу, и твое прошлое вывернут наизнанку. Моим противникам доставит массу удовольствия обнародовать все пикантные подробности появления Тони на свет.

— Но, Коул, они же ничего не могут доказать. Они не смогут связать тебя, меня и Тони…

— Но ты не учитываешь мою точку зрения, дорогая. Я хочу связать себя с вами. И вовсе не собираюсь отрицать, что Тони мой сын. Черт побери! Я этим горжусь!

— Но это же политическое самоубийство. Ты же сам только что сказал…

— Я знаю, что я сказал. Я не хочу, чтобы у тебя или Тони были неприятности из-за предстоящей кампании. Поэтому я хотел переговорить с тобой и выяснить твое отношение ко всему этому. Я не из тех, кто рвется к политической деятельности. Мне достаточно и моего бизнеса. Тот, кто добирается до самого верха, становится постоянной мишенью Именно поэтому твое мнение для меня очень важно.

— О Коул, я не знаю, что сказать. Ты сам должен решить — А тебе это безразлично, Эллисон? Для меня быть с тобой важнее, чем все остальное. Последние месяцы я пытался не посягать на твою свободу. Но я чувствую, что больше не выдержу.

Она отвернулась, и он не видел ее реакцию. Обрадовалась она или нет тому, что он по-прежнему домогается ее? Почему она так упорно отвергает его?

— Не знаю, — прошептала она.

— Чего не знаешь? Не знаешь, любишь ли ты меня? Хочешь ли выйти за меня замуж? Чего именно ты не знаешь?

— Я боюсь, — наконец призналась она.

— Я тоже. Но больше чем чего бы то ни было я боюсь остаться без тебя.

— Вот здесь стоянка, — указала Эллисон, прерывая их мучительный разговор Когда они нашли свои места, команды уже разминались на поле. Ветер был хоть и прохладным, но довольно приятным. Трибуны возбужденно шумели в предвкушении предстоящей игры.

Коул прекрасно вписался в местную публику. Пока они покупали билеты и искали места, ей пришлось его представить не меньше чем дюжине знакомых. Иногда его узнавали и заговаривали с ним. Он вел себя непринужденно и дружелюбно. И если бы не держал ее руку, она и не догадалась бы, как он нервничает — Если ты не отпустишь мою руку, у меня начнется гангрена, — шепнула она ему на ухо — Кровь в ней уже давно не циркулирует — Вот он! — вдруг воскликнул Коул — Вон там! — Так и не выпустив ее руку из своей, он указал ей свободной рукой на поле. Эллисон попыталась расцепить его пальцы, и только тогда он с удивлением посмотрел на нее.

— Извини, тебе больно?

Она стала массировать свою затекшую кисть.

— Как тебе известно, для меня это орудие труда, так что будь, пожалуйста, поосторожнее.

Коул поднес ее руку к губам и, не обращая внимания на любопытные взгляды со всех сторон, стал по очереди, один за другим, целовать каждый палец.

— Теперь лучше?

— Коул, — прошептала она, улыбаясь, ты меня смущаешь.

Она отдернула руку, но он снова поймал ее и засунул себе под локоть. Эллисон отвернулась и увидела, что Тони ищущим взглядом обводит трибуны Она махнула ему, и он их заметил. В его глазах вспыхнула радость и удивление — он не ожидал увидеть Коула. Тони поднял над головой в знак приветствия обе руки, точно заверял в предстоящей победе.

Коул засмеялся.

— Почему ты смеешься?

— Думаю, он рад тому, что я приехал. Я тоже очень рад. Но должен признаться, опасался встречи с тобой.

— И ты делился своими опасениями с Тони?

— Пару раз я говорил с ним об этом, — небрежно бросил Коул.

— Мне кажется, мы удачно выбрали место, — пробормотала Эллисон, продолжая следить за сыном. Тони снова высмотрел их и на сей раз поприветствовал поднятым вверх большим пальцем. Она взглянула на Коула — он улыбался точно, как Тони — и, покачав головой, сказала:

— Вы удивительно похожи.

— Правда? — спросил он польщенно.

— По-моему, ты просто лопаешься по этому поводу от гордости.

— Ты действительно считаешь, что он на меня похож?

— Ты что, прикидываешься? Конечно, похож. И чем старше становится, тем сильнее сходство. Ему нужно только посмотреться в зеркало, чтобы самому убедиться в этом.

Эллисон никогда раньше не видела на лице Коула такого счастья. Он буквально сиял. И она поняла, что никогда не любила больше, чем в эту минуту, человека, прижимавшего к себе ее руку. Сейчас, чувствуя его рядом, она и представить себе не могла, чтобы позволить ему уйти. Она не может жить без него, как бы она ни убеждала себя в обратном, и порукой тому — ее сердце.

Первый тайм приближался к концу Счет был один ноль в пользу команды Мейсона, когда на поле внезапно образовалась свалка и судья свистком остановил игру. Коул вскочил с места.

— Мяч был у Тони? Что с ним? — пробормотал он.

Этого Эллисон всегда боялась больше всего. Сколько она ни пыталась приучить себя не волноваться из-за неизбежных мальчишеских травм, ей это плохо удавалось. Футбол — такая грубая игра, без ушибов

почти никогда не обходится, особенно если страсти накалены, как сегодня.

Когда кучу растащили, один игрок остался лежать на поле. И это был Тони. Эллисон, вскрикнув, не видя ничего вокруг, стала пробираться сквозь ряды зрителей, рассеянно извиняясь на каждом шагу Коул следовал за ней. Когда они добрались до кромки поля, Тони уже унесли на носилках в карету «скорой помощи», где его осматривал врач.

— Что с ним? — тяжело дыша, спросила Эллисон.

— Он без сознания, — ответил врач. — Думаю, нам лучше отвезти его в больницу Это в сорока милях отсюда.

— Ты поезжай с Тони, — вмешался Коул, — а я вас догоню на своей машине Эллисон давно не испытывала такого страха. Тони был очень подвижным мальчиком, у него случались и порезы и ушибы. Но сейчас совсем другое. Он без сознания, он в опасности. Она бы отдала все на свете, лишь бы он открыл глаза и улыбнулся ей своей милой улыбкой, сказал, что с ним все в порядке.

Никогда раньше она не чувствовала себя более беззащитной. Но, сидя в машине, мчавшейся сквозь ночь, Эллисон вдруг подумала, что впервые за очень долгое время, она не одна… Коул рядом Ей есть на кого опереться. Она не одинока. И уже никогда не будет один на один со всеми невзгодами. Эллисон глубоко вздохнула. Страх и неуверенность в будущем отступили.

Когда «скорая» подъехала к больнице, Тони пришел в себя, но чувствовал большую слабость У него взяли анализы и отправили на рентген Эллисон ждала Коула в приемном покое и бросилась ему навстречу, предвосхищая вопросы.

— Сейчас с ним врачи, они считают, что это не слишком серьезно. Может быть, легкое сотрясение мозга. Еще в машине он пришел в себя и отвечал на вопросы.

Коул на минуту закрыл глаза, чтобы справиться с волнением.

— Слава Богу! Слава Богу за все. Нам надо остаться здесь на ночь? — спросил он, оглядываясь вокруг — Пока не знаю.

Доктор, обследовавший Тони, пришел к выводу, что его можно забрать домой, рекомендовал полежать и пообещал, что к концу недели он поправится. Эллисон решила, что она вполне справится с уходом за сыном Выйдя из кабинета врача, Тони сразу попал в объятия Коула и припал к его груди Эллисон увидела, как глаза Коула при этом наполнились слезами.

Тони поднял голову и грустно пошутил:

— Я совсем не это имел в виду, когда приглашал тебя на матч, отец. Никак не ожидал, что так выйдет.

Коул засмеялся, и Эллисон почувствовала, что тревоги позади.

— Я отвезу вас домой, — сказал Коул, не выпуская Тони из объятий. И, обернувшись к Эллисон, спросил:

— Ты готова?

Она смотрела на двух своих мужчин, стоявших рядом, и думала: какая чушь! Ну чего она так боялась?

— Да… Пожалуй.

Когда они подъехали к Мейсону, Тони спал на заднем сидении.

Коул помог Тони выйти из машины и повел его в дом. Глядя им вслед, Эллисон вдруг заметила, что Тони ростом почти с Коула. Да, ее сын больше не ребенок и не станет держаться за ее юбку. Как быстро идет время!

— Тебе помочь лечь в постель, Тони? — спросила она.

— Не-а. До завтра, — пробормотал он и зашагал по коридору сонной походкой. На полпути остановился и обернулся.

— Спасибо, отец, что приехал, — сказал он. — Хотя мне и не пришлось довести игру до конца, — добавил он мрачно.

— Я тоже рад, что вовремя оказался здесь. Жаль, что тебе досталось. Тони пожал плечами.

— Нарушение правил. Ничего не поделаешь.

Коул кивнул.

— Да-да, понимаю.

— Спокойной ночи, мам, — пробормотал он и отправился к себе.

Коул и Эллисон стояли у входной двери.

— Выпьешь кофе на дорожку? Он потянулся и кивнул.

— Ты что, элегантно намекаешь, чтобы я уехал?

Эллисон задумалась. Она понимала, что до того, как он уедет, им надо объясниться.