Глава 13

Услышав звонок, Пейдж бросилась к двери, не собираясь скрывать от Хока, что ждала его с нетерпением. Прямо из аэропорта она помчалась домой, продумывая грандиозное меню, которым она его поразит, — и вдруг рассмеялась. Разве об этом стоило заботиться? Эта , фаза осталась у них далеко позади, хотя «домами», что правда, то правда, они знакомы не были. Какие пустяки, думала Пейдж, летя открывать дверь, за которой ждал Хок.

Хок был необыкновенно красив в шоколадного цвета слаксах и бежевой рубахе, оттеняющей загар, но самым дорогим подарком для Пейдж было выражение его глаз.

— Входи, — сказала она, отступая в сторону.

Хок смотрел на нее в замешательстве. Образ одержимой своей работой докторши, который он тщательно выстраивал в голове перед приходом, развеялся как дым. Перед ним стояла великолепная женщина в длинном одеянии цветов осенней палитры, а блестящие сережки тонули в волнах ее рассыпанных по плечам волос.

Нечестная игра, твердил себе Хок, пока Пейдж вела его в гостиную, поразившую его не меньше самой хозяйки. Не так представлял он себе жилье преуспевающей докторши. Ее дом оказался маленьким, стиснутым между себе подобными, и внутри совсем не походил на картинку из шикарного каталога. Гостиная была обставлена просто и удобно. Несколько разбросанных тут и там ярких подушек придавали ей колорит, легкий аромат шел от горящих свечей.

— Я так рада, что ты пришел, — проговорила Пейдж со стесненным дыханием. — Я так соскучилась по тебе.

Снова плоть предала Хока, откликаясь на близкое присутствие этой женщины. Он медленно повернулся к ней, тронул ладонью ее волосы у виска.

— И я по тебе тоже, — наконец признался он ей и себе самому.

Она закинула руки ему на шею, привстала на цыпочки. Другого знака Хоку не требовалось. Он обнял ее, притянул к себе, нашел ее губы и сказал своим поцелуем, как он изголодался по ней.

В первый раз за эти месяцы Пейдж почувствовала себя по-настоящему дома. Ее домом теперь всегда будут его объятия!

Все благие намерения Хока улетучились без следа, стоило ему обнять Пейдж. Он-то намеревался ни в коем случае не выдавать своих чувств и доказать им обоим, что они могут провести вместе последний вечер и расстаться друзьями.

Впрочем, он действительно питал к Пейдж вполне теплые чувства. Еще чуть теплее — и меня разнесет на куски! Он взял ее за тоненькую талию и осторожно отстранил от себя.

Пейдж нехотя разняла руки, сплетенные у него на затылке. Так дивно было еще раз прижаться к нему, почувствовать его реакцию и увериться, что счастливый конец вечеру обеспечен. Хоку не удастся притвориться, что он к ней безразличен.

— Ты голоден? — спросила она. И вспыхнула, поняв, как это прозвучало. Хок расхохотался. Он не смеялся уже тысячу лет, но теперь его чувства вырвались на волю — и это было грандиозно. Какой прок отрицать, что он любит эту женщину до безумия? Почему бы им не насладиться теми минутами, когда они вместе?

— Это как сказать… — протянул он, глядя на нее со значением.

Пейдж прижала ладошки к пылающим щекам, чтобы остудить их, но, смутившись, уронила руки. Хок потер тылом ладони ее щеку.

— Это лучше, чем когда ты без кровинки в лице.

— Да, наверное… так что же мы не идем в столовую? — нервно пробормотала она и пошла первой.

Стол украшали тонкие длинные свечи и изящный букет цветов.

— Принесу вино, — сказала Пейдж, ретируясь на кухню.

Там она потратила несколько минут на релаксацию, потом достала вино из холодильника и вернулась в комнату.

— Может быть, ты пока откупоришь бутылку?

— Почему бы и нет?

Он взял у нее штопор, а Пейдж снова пошла на кухню — принести блюда с едой.

За ужином они быстро попали в прежний непринужденный тон. Пейдж засыпала его вопросами, ей хотелось знать абсолютно все, что с ним было с тех пор, как они расстались.

— Уверена, что Алисия расстроилась, когда ты уехал, — наконец сказала она, поднося бокал к губам и гадая, смутится он или нет.

— Алисия — милый ребенок. Она мне очень помогла.

— Да уж, представляю.

— Черт, я гожусь ей в отцы!

— Это я знаю, что и подросток может стать отцом.

— Кстати об отцах, ты еще не сказала, как дела у твоего.

Пейдж ревниво отметила, что он переменил тему.

— У моего — прекрасно. Рвется, чтобы ему разрешили полный рабочий день.

— Ты тоже, наверное, страшно занята.

— Ну, сейчас у нас в клинике большие перемены…

— Какие же?

— Мы взяли на работу еще трех врачей, и я значительно урезала свою нагрузку. Он недоверчиво уставился на нее.

— Зачем это тебе?

Она загадочно улыбнулась.

— Так надо.

Внезапное подозрение бросило его в жар.

— Ты беременна?

Наблюдая его смятение и тревогу, Пейдж чуть было не брякнула «нет», но соблазн подержать его в напряжении был слишком велик.

— Очень мило, что ты поинтересовался.

Он перегнулся через стол, пристально вглядываясь в нее.

— Беременна, правда? Ты неважно себя чувствовала, поэтому похудела?

— А если и так? — с любопытством спросила она, кладя подбородок на сплетенные пальцы.

Хок вскочил и зашагал по комнате. Он ни разу об этом не подумал. Ни единого раза. Все его прежние женщины были опытные и умели позаботиться о себе. Но у Пейдж не было опыта. Он знал это с самого начала — и не сделал ничего, чтобы предохранить ее.

Какой же ты сукин сын, ругал он себя. Намылился уехать из страны, даже не поинтересовавшись, не сделал ли ненароком ребенка. Совсем как твой папочка!

Пейдж принялась убирать со стола. Когда она с грязной посудой была уже на кухне, в дверях появился Хок.

— Мы должны пожениться, — твердо сказал он, едва переступив порог.

Пейдж отвернулась от раковины. Она никогда не видела его таким серьезным.

— Почему же?

Он опешил. Причина была ему настолько ясна, что не нуждалась в обосновании.

— Значит ли это, что ты хочешь жениться на мне, потому что я беременна? — спросила она.

— Ну конечно.

— А как насчет разного образа жизни, разных миров?

Его лицо приняло упрямое выражение.

— Мы что-нибудь придумаем… придем к какому-нибудь компромиссу. Я знаю, что ты никогда не вышла бы за такого, как я, но я не позволю, чтобы мой ребенок появился на свет, не зная, кто его отец.

Пейдж вышла на середину кухни, встала перед Хоком.

— Только за такого, как ты, я бы и вышла. Я целую неделю пребывала в уверенности, что я за тобой замужем, и была счастливее всех на свете. — Она чмокнула его в щеку и прошептала:

— Охотно принимаю ваше романтическое предложение.

Радость без границ обуяла Хока. Она выйдет за него! Он не верил себе. Они поженятся!

Мигом разлетелись в прах планы прожить жизнь в одиночестве. Мигом забылись все клятвы ни с кем не связываться. Все к черту, он связан по рукам и ногам! Он связал себя с Пейдж в первый же миг их близости.

— Когда ожидается ребенок? — спросил он.

Пейдж взяла его за руку и повела в гостиную. Подтолкнула к дивану, усадила и сама села к нему на колени, обвив руками его шею.

— Скажи, ты меня любишь?

И посмотрела прямо в глаза.

Он проиграл сражение — с самим собой и с ней, — но почему-то чувствовал себя так, как если бы сорвал крупный куш. Уткнувшись носом в ее шею, вдыхая тонкий цветочный аромат ее духов, он прошептал:

— Еще как!

— Это замечательно, потому что, когда мы поженимся, кроме меня, другого прибавления в твоем семействе не будет… пока.

Он вскинул голову, непонимающе уставясь на нее.

— Я не беременна, Хок.

— Но ты же сказала…

— Это ты сказал, а я не сразу опровергла. Она поудобнее уселась у него на коленях, и от ее движения мысли Хока разбежались.

— Видишь ли, последние несколько недель я все время думала, как убедить тебя, что нам будет хорошо вместе.

Он открыл было рот, но она зажала его ладошкой.

— Я поняла, что главное в моей жизни — ты. Что работа — на втором месте, хотя я ее очень люблю. Но как убедить в этом тебя, я не могла придумать.

Она склонила голову к нему на плечо и продолжала, не видя больше его лица.

— Знаешь, когда я поняла, что не беременна, то проплакала несколько часов подряд. Я так хотела ребенка от тебя, Хок! Стыдно сказать, но я даже думала о беременности как о средстве привязать тебя к себе.

Легко, едва касаясь, она поцеловала его в висок, в щеку, и мурашки пробежали у него по спине.

— Я люблю тебя, Хок, и хочу за тебя замуж. Но я не беременна.

Взглянув ему в глаза, она онемела. В глазах Хока стояли слезы, он весь искрился нежностью и любовью.

— Пейдж, сокровище мое, разве я могу устоять перед тобой?

— Я так и надеялась, что не сможешь. Он откинул голову на спинку дивана и начал, словно размышляя вслух:

— Так как? Наверное, мне надо позвонить моему перуанцу и сказать, что я не приеду…

— Не обязательно. Можешь позвонить и спросить, не нужен ли ему в штат профессиональный медик.

Хок поднял голову.

— Ты это серьезно?

— Серьезней, чем когда-либо. Как там сказано, помнишь? «Камо грядеши?» — Она мягко улыбнулась. — Я не хочу, чтобы ты ломал себя, Хок. Я полюбила тебя таким, каков , ты есть. Все, чего мне хочется, — это стать частью твоей жизни. Разве это так трудно понять?

Хок слушал и не верил своим ушам.

— Но ты же врач. У тебя здесь налаженное дело. Зачем тебе вдруг сниматься с места?

— Очень просто — чтобы быть с тобой, Хок. Врачом я как была, так и останусь. От этого никуда не деться, это мои основы. Но больные люди есть везде. Если тебе не сидится на одном месте, прекрасно. Мы будем кочевать вдвоем.

— Мне кажется, у тебя что-то с головой.

— Нет, только с сердцем.

— Я не могу этого допустить.

— Уж не означает ли это, что ты берешь назад свое предложение?

— Ни в коем случае. Просто, может, мы должны как следует все обдумать…

— А что же я делала все эти месяцы? Если честно, мне пришлось здорово потрудиться над своей системой ценностей. Но теперь она в полном порядке. Так что дело за тобой — если я нужна тебе.

— Нужна! Да ты во мне, как наваждение. Чего я только не делал, чтобы от него избавиться! — Он вспомнил о самых позорных своих провалах. — Но я хочу, чтобы ты была во всем уверена.

— Хок, я люблю тебя.

—  — Боже милостивый, Пейдж, и я тебя тоже. Просто хочется избежать ложного шага, — глухо сказал он, целуя ее.

Пейдж знала, что все идет как надо. Что любовь и в самом деле укажет им путь.

Но мысли ее рассеялись, потому что Хок завладел ее губами, измял ее неотразимое платье. Все шло как надо.

Три года спустя Пейдж могла с уверенностью повторить: все идет как надо.

Она перевернулась с боку на бок в их двухместном спальном мешке и с обожанием посмотрела на спящего рядом мужчину. Ей принадлежало удивительное открытие: чем дольше она живет с Хоком, тем больше его любит. Ее любовь росла, как благодарное растение, пестуемое искусным садовником.

Она тихонько разглядывала мужа, не желая будить его. У него был усталый вид: слишком много тяжелой работы в последнее время. Потому они и решили устроить себе каникулы.

Только на этот раз Пейдж уже точно знала, что надо брать с собой на пару недель палаточной жизни. Несколько дней назад, когда они приехали в Штаты, Хок одолжил у Рика вертолет, и они отправились отдыхать — в восточную Аризону.

Они нашли озеро, питаемое подземными ключами, и разбили на берегу лагерь. Осматривая окрестности, Хок разыскал для них и неплохой водопад.

Опыт, которого Пейдж набралась за это время в Перу, был бесценен. Она научилась любить жителей маленьких деревень, и, к счастью, они приняли ее. Она помогала им лечить их детишек, и ей самой это давало необыкновенное удовлетворение.

Хок, заворочавшись, перебросил через нее сразу и руку и ногу.

— Подвинься, медведище, ты здесь не один, — проворчала она.

— Это кто медведище?

— Ты, кто же еще?

— Так-то ты разговариваешь со своим дорогим и любимым!

— А как еще разговаривать с дорогим и любимым, если он весит добрых две сотни фунтов?

— Ясно. Уж не означает ли это, что медовый месяц окончен?

— Конечно, нет. Мы ведь женаты всего три года. Медовый месяц в отдельных случаях продолжается до двадцати пяти лет. После чего мы можем считать себя свободными. Он против воли заулыбался.

— Ты не замерзла?

— Нет. Потрясающий мешок мы купили. И палатку. Такая просторная!

Хок обвел вокруг глазами. Палатка была шестиместная — хоть гуляй по ней. Конечно, таскать такую в рюкзаке тяжеловато, но этого и не требовалось.

— На рыбалку пойдем сегодня? Она смерила его подозрительным взглядом.

— А ты разве не сказал вчера, что впредь не будешь ходить со мной на рыбалку, потому что я наловила больше, чем ты?

Он улыбнулся невинной улыбкой.

— Я передумал.

— Почему же? — поразмыслив, спросила она.

— Потому что мне нравится смотреть, как ты корчишь рожи, когда насаживаешь наживку на крючок.

— Прекрати надо мной смеяться!

— Как это? Я люблю смеяться над тобой и с тобой и любить тебя. Я все люблю делать с тобой.

И он подкрепил слово делом.

Легкими прикосновениями он разжег в ней желание, и скоро все закружилось и мир исчез. За эти годы Пейдж тоже поднаторела в искусстве любви и наслаждалась, заставляя Хока терять железный самоконтроль.

— Боже, какая ты сладкая, — прошептал он наконец.

Единственное райское место на земле было в ее объятиях. Он обнимал Пейдж, переводя дыхание, а она ласково поглаживала его волосы.

— Хок!

— Что, милая?

— Мы и вправду переезжаем на Аляску после отпуска?

Он приподнял голову и снова уронил ее на грудь Пейдж.

— Угу. Я забыл тебе сказать про письмо, оно меня нагнало в Эль-Пасо, там и дата определена.

— Итак, теперь мы официальные партнеры. Будем обеспечивать продуктами и медицинской помощью самые глухие углы.

— Вот-вот.

— Хок!

— Ну?

— Я должна тебе кое в чем признаться.

— В том, что слишком много болтаешь?

— И в этом тоже. И еще в одной вещи, у которой могут быть последствия посерьезнее. Он сдвинулся и лег на бок, чтобы видеть ее лицо.

— Что случилось?

— Может быть, и ничего, а может…

— Пейдж… — грозно произнес он. Она робко посмотрела на него и решилась.

— Я забыла взять с собой таблетки… ну, контрацептивы. — И замолчала, с тревогой наблюдая за ним.

Его лицо приняло непроницаемое выражение.

Черт, в досаде подумала Пейдж. Он все еще может, когда хочет, скрывать от меня, что он думает!

— Любопытно, что ты неделю волынила, прежде чем сообщить мне эту пустяковую информацию.

— Мне стыдно, честное слово, стыдно.

— Но стыд не заставил тебя заговорить раньше.

— Потому что… потому что я же не забеременела в прошлый раз, когда мы ездили в отпуск, а мы ведь тогда тоже не предохранялись.

У нее было смущенное, пристыженное выражение лица.

Он выдерживал строгую мину еще секунду, потом расплылся в улыбке.

— Это надо понимать как то, что ты готова продолжить наш род даже на Аляске? Она кивнула.

— О, Хок, это не было сознательное решение, но, должна признаться, что, когда я не обнаружила их в рюкзаке, я совсем не расстроилась.

— Ты хитрая и коварная особа, зияешь ты это?

Она медленно склонила голову.

— И если бы не ты, хитрая и коварная особа, я бы прекрасно путешествовал один, и никто не согревал бы меня, не составлял бы мне, компанию и не заботился бы обо мне.

Она не сразу сообразила, что он поддразнивает ее.

— Так неужели же выбор — когда стать отцом — будет предоставлен мне? Нет, теперь я знаю, что такое быть под каблуком у жены!

— Это ты-то — под каблуком? Ха-ха! Пейдж попыталась сесть, но обнаружила, что ее ноги в плену у Хока.

— И мне это нравится, — пробормотал он, перекатываясь на спину, подхватывая и укладывая сверху Пейдж.

— Я надеюсь, что ты уже забеременела, — свирепо сказал он ей на ухо. — А если нет, я уж не пожалею времени и сил, чтобы это исправить.

Она вздохнула, приклонив голову ему на грудь.

— Ты человек долга, Хок, за это я так тебя и люблю.

И, полностью ублаготворенная, Пейдж закрыла глаза.