Глава 1

ТОШИО

Фины тысячелетиями смеялись над людьми. Люди всегда казались им ужасно смешными. То, что люди вмешались в их генетику и научили инженерии, нисколько не повлияло на это отношение.

Фины по-прежнему наглецы.

Тошио смотрел на маленькую инструментальную панель своих морских саней, делая вид, что проверяет показания глубиномера. Сани двигались на глубине десять метров. Никаких поправок вносить не нужно, но Тошио сосредоточился на панели, когда к нему подплыл Кипиру – несомненно, собираясь отпустить новую шутку.

– Маленькие Руки, свистни! – Гладкий серый дельфин сделал справа от Тошио «бочку» и подплыл поближе, небрежно взглянув на него. – Насвисти нам мотив о кораблях, и космосе, и возвращении домой!

Голос Кипиру, резонируя во множестве полостей его черепа, напоминал звук фагота. Но дельфин с таким же успехом мог имитировать гобой и саксофон.

– Ну, Маленькие Руки? Где твоя песня?

Кипиру говорил так, чтобы слышали все остальные. Прочие дельфины плыли тихо, но Тошио знал, что они слушают. Он радовался, что Хикахи, командир экспедиции, находится впереди, в разведке. Было бы гораздо хуже, если бы Хикахи оказалась рядом и приказала Кипиру оставить юношу в покое.

Слова Кипиру ничто по сравнению с позором – его, Тошио, защищают, как беспомощного ребенка.

Кипиру лениво перевернулся вверх брюхом около саней и легкими движениями плавников удерживался рядом. В хрустально чистой воде Китрупа все странно преломлялось. Похожие на кораллы вершины металлических островов-холмов мерцали, как горы, сквозь дымку в конце длинной долины. С поверхности свисали длинные нити водорослей.

Серая шкура Кипиру фосфоресцировала, острые как иглы зубы в его длинной узкой V-образной пасти блестели с насмешливой жестокостью, которая кажется преувеличенной… если не водой, то воображением Тошио.

Как фин может быть таким злым?

– Споешь нам, Маленькие Руки? Спой нам песню, на которую мы могли бы купить рыбной похлебки, когда наконец улетим с этой так называемой планеты и окажемся в дружественном порту! Свисти, чтобы спящим приснилась Земля!

В ушах Тошио, перекрывая негромкий гул очистителя воздуха, загудело от замешательства и неловкости. Он был уверен, что сейчас в любой момент Кипиру перестанет звать его Маленькие Руки и пустит в ход другое придуманное им прозвище – Великий Мечтатель.

Жаль, что он уже допустил ошибку, начал насвистывать, участвуя в исследовательской экспедиции с дельфинами, и те приветствовали его свист насмешками; но чтобы его издевательски величали титулом самых великих музыкантов среди горбатых китов… такого он выдержать не сможет.

– Мне не хочется сейчас петь, Кипиру. Почему бы тебе не попросить кого-нибудь другого? – Тошио понял, что одержал победу над собой: ему полностью удалось унять дрожь в голосе.

К его облегчению, Кипиру только просвистел что-то высокое и быстрое на гортанном тринари, почти на дельфиньем праймале, – хотя это можно было воспринять и как оскорбление. Потом дельфин изогнулся и устремился к поверхности за воздухом.

Вода везде чистая и голубая. Быстро проплывают блестящие китрупские рыбы; их чешуйчатые спины отражают свет, как плывущие замерзшие листья.

Все вокруг разнообразных металлических оттенков. Утреннее солнце проникает в чистое спокойное море и отражается от своеобразных живых организмов этого странного и неизбежно смертоносного мира.

Но Тошио некогда смотреть на красоты китрупских вод. Он ненавидит эту планету, ненавидит искалеченный корабль, который принес их сюда, ненавидит дельфинов, своих товарищей по несчастью. Он плыл и наслаждался ядовитыми ответами, которыми смог бы парировать Кипиру: «Если ты так хорош, Кипиру, почему бы тебе не насвистеть нам немного ванадия?» Или: «Не вижу смысла насвистывать человеческую мелодию для дельфинов, Кипиру».

Эти воображаемые ответы казались очень эффектными. Но Тошио знал, что на самом деле никогда ничего подобного не сказал бы.

Прежде всего, пение именно китообразных, а не антропоидов принималось как законная плата во многих портах галактики. Конечно, высоко ценились печальные баллады китов, двоюродных братьев дельфинов, но все же Кипиру и его сородичи могли в большинстве портов купить выпивку, просто поработав своими легкими.

И вообще было бы ужасной ошибкой пытаться «качать права» по отношению к экипажу «Стремительного». В самом начале пути, после того, как они оставили Нептун, Тошио предупредил об этом старина Ханнес Свесси, один из семи людей, членов экипажа.

– Попробуй, и увидишь, что получится, – сказал механик. – Они будут ужасно смеяться, и я тоже, если окажусь в это время рядом. И скорее всего кто-нибудь из них ущипнет тебя. Если дельфины чего-нибудь не любят, так это людей, которые, не имея права, напускают на себя важность патронов. – Но протоколы… – начал возражать Тошио.

– Подумаешь, протоколы! Они придуманы для того, чтобы люди, и фины, и шимпы вели себя правильно в присутствии галактов. Если «Стремительный» будет остановлен патрулем соро или запросит у пиланского библиотекаря данные, вот тогда доктор Метц или мистер Орли… или даже ты и я… сделаем вид, что мы здесь старшие, потому что никто из этих ити [1] и не подумает разговаривать с такой молодой расой, как дельфины. Но в остальное время мы подчиняемся приказам капитана Крайдайки.

– Да уж и так плохо – получать выговор от соро и делать вид, что радуешься, потому что эти проклятые ити признают, что мы, люди, по уровню чуть выше фруктовых мух. Представляешь, каково бы нам было, доведись нам действительно вести корабль? Попытались бы превратить дельфинов в послушных, покорных клиентов-рабов? Тебе бы это понравилось?

Тогда Тошио яростно покачал головой. Мысль о том, чтобы обращаться с финами, как обычно в галактике обращаются с клиентами, вызывала отвращение. Его лучший друг Акки – фин.

Но иногда, в такие минуты, как эта, Тошио мечтал о какой-нибудь компенсации за то, что оказался единственным молодым человеком на корабле, экипаж которого – в основном взрослые дельфины.

На корабле, который в данный момент никуда не направляется, напомнил себе Тошио. И негодование из-за насмешек Кипиру тут же сменилось тревогой: сможет ли он вообще когда-нибудь покинуть этот водяной мир Китруп и снова увидеть дом?

Тошио оглянулся. К нему приближался Брукида, пожилой дельфин-металлург. Тошио просвистел ответ на тринари.

Хикахи плывет – мои сани останавливаются.

И потянул назад дроссель.

На экране сонара Тошио видел отражение звука, идущего спереди и с боков. Возвращаются разведчики. Он поднял голову и увидел играющих на поверхности Тшут и Кипиру.

Брукида перешел на англик. Хоть говорил он запинаясь и слишком высоко, все же гораздо лучше, чем Тошио на тринари. В конце концов дельфины получили генетически усовершенствованный речевой аппарат, чтобы пользоваться звуками человеческой речи, а не наоборот.

– Ты не нашел следов нужных веществ? – спросил Брукида.

Тошио взглянул на молекулярное сито.

– Нет, сэр. Пока ничего. Невероятно, вода почти чистая, учитывая содержание металлов в коре. В ней вообще нет никаких солей тяжелых металлов. – И ничего при глубоком сканировании?

– Никакого резонансного эффекта на тех полосах, которые я проверил, хотя общий уровень шума очень высок. Не уверен, что смогу засечь даже насыщенный никель, не говоря уже о других нужных нам элементах. Все равно что искать иголку в стоге сена.

Наблюдается парадокс. Планета перенасыщена металлами. И это одна из причин, почему капитан Крайдайки выбрал ее убежищем. Но вода относительно чистая… настолько чистая, что дельфины могут свободно плавать, хотя жалуются на чесотку, а по возвращении на корабль нуждаются в приеме медикаментов. Объяснение поблизости – растительность и рыбы.

Кости живых организмов Китрупа состоят не из кальция, а из других металлов. Вода проходит через биологические фильтры и очищается. Вот море и сверкает яркими цветами металлов и окислов. Блестящие грудные плавники рыб, серебряные стебли подводных растений – все это контрастирует с обычной хлорофилловой зеленью листьев. И преобладают в этой картине металлические холмы, гигантские губчатые острова, созданные миллионами кораллоподобных существ, чьи металлорганические экзоскелеты превратились в огромные горы с плоскими вершинами, поднимающимися на несколько метров над уровнем воды.

А на островах растут деревья-сверла, они пропускают сквозь металлический холм свои корни с металлическим покрытием и высасывают снизу органику и силикаты. Деревья создают неметаллический слой на каждом острове и пещеру под металлическим холмом. Странное сочетание. Библиотека на «Стремительном» не смогла дать никакого объяснения.

Инструменты Тошио обнаружили чистое олово, холмы из хромовой рыбьей чешуи, коралловые колонии из разнообразных сплавов бронзы, но пока никаких удобных, легкодоступных источников ванадия. А также нужной им разновидности никеля.

Вообще-то нужно чудо – что-нибудь этакое, что помогло бы экипажу из дельфинов с помощью семи людей и одного шимпанзе отремонтировать корабль и убраться из этой части галактики, прежде чем преследователи их догонят.

В лучшем случае в их распоряжении несколько недель. Альтернатива – пленение десятком не совсем нормальных рас ити. А в худшем случае – межзвездная война, в масштабах, не виданных галактикой миллионы лет.

От всего этого Тошио казался себе маленьким, беспомощным и очень юным.

Тошио слышал очень высокие звуки – эхо сонаров возвращающихся разведчиков. Каждый далекий крик отражался точкой на экране его сканера.

Потом на востоке показались два крупных силуэта, они выныривали к собравшимся наверху, прыгали, ныряли, кусаясь понарошку.

Наконец один из дельфинов изогнулся и нырнул прямо к Тошио.

– Хикахи возвращается, она хочет, чтобы ты поднял сани, – быстро, почти неразборчиво прощелкал Кипиру. – Постарайся не заблудиться по пути наверх.

Тошио сморщился, продувая балласт. Не стоит Кипиру так явно показывать свое презрение. Даже нормально говоря на англике, дельфины словно осыпают слушателей градом насмешек.

Сани поднимались в сонме крошечных пузырьков. На поверхности вода мощными ручьями стекала с боков машины. Тошио выключил двигатель и повернулся, чтобы отстегнуть лицевую пластику.

Наступившая тишина принесла облегчение. Вой двигателя, щелчки сонара, писк дельфинов – все вдруг исчезло. Свежий ветер взъерошил мокрые прямые черные волосы, охладил пылающие уши. Он принес запах чужой планеты – аромат вторичной растительности на старом острове, тяжелый маслянистый запах дерева-сверла в пору его расцвета.

И во всем легкий металлический привкус.

На корабле говорят, что это не вредно, особенно Тошио в его водонепроницаемом костюме. Образующиеся хелатные водородные кольца абсорбируют тяжелые металлы, которые могут усвоить разведчики. Хотя, конечно, никто не знает, какие еще опасности таятся на этой планете.

А если им придется провести тут месяцы? Годы?

В таком случае медицинское оборудование «Стремительного» не справится с медленным накоплением металлов. И со временем придется просить йофурские, теннанинские и соро корабли взять их – для допросов или чего-нибудь похуже, просто чтобы убраться с этой прекрасной планеты, которая исподволь убивает их.

Не очень веселая мысль. Тошио обрадовался, когда к саням подплыл Брукида.

– Зачем Хикахи велела мне подняться на поверхность? – спросил он у пожилого дельфина. – Я думал остаться под водой, на случай, если меня уже засекли спутники-шпионы.

Брукида вздохнул.

– Вероятно, она решила, что тебе нужен перерыв. К тому же разве можно обнаружить такую маленькую машину, когда вокруг столько металла?

Тошио пожал плечами.

– Очень любезно со стороны Хикахи. Мне и правда нужен отдых.

Брукида поднялся в воде, удерживаясь ударами хвоста.

– Слышу Хикахи, – провозгласил он. – А вот и она.

С севера быстро приближались два дельфина – один светло-серый, другой с темными пятнами. В наушниках Тошио услышал голос командира группы:

В пламени плавников – я, Хикахи, обращаюсь к вам Грудные слушают – брюшные делают Смейтесь над моими словами – но повинуйтесь им Соберитесь у саней – и слушайте!

Хикахи и Саттатта сделали круг и остановились перед собравшимися членами экспедиции.

Наряду с другими дарами человечество дало дельфинам широкие возможности мимики. Конечно, за пятьсот лет генной инженерии невозможно достичь того, чего достигла природа за миллионы лет эволюции. Фины по-прежнему выражают свои чувства звуками и движениями. Но они уже утратили то застывшее выражение мордочки, которое люди считали (отчасти справедливо) постоянной насмешливой улыбкой. Теперь фины умеют выглядеть встревоженными. И Тошио мог считать мимику Хикахи классическим проявлением дельфиньего недовольства и беспокойства.

– Фиппит пропал, – объявила Хикахи. – Я слышала его крик к югу от меня, потом ничего. Он искал Сассию, которая немного раньше исчезла там же. Придется на время оставить картографирование и поиски металлов и пуститься на поиски. Всем вооружиться.

Послышался общий ропот несогласия. Из-за того, что дельфинам придется надеть доспехи, которые они с удовольствием сняли, выйдя из корабля. Но даже Кипиру понимал, что это необходимо.

Тошио уже сбрасывал доспехи в воду. Они сделаны так, чтобы дельфин легко мог их надеть, но кому-то обязательно понадобится помощь, чтобы подсоединить усилитель нервных импульсов к специальному гнезду над глазом.

Тошио закончил работу быстро, с неосознанным изяществом, которое вырабатывается долгой практикой. Его тревожило отсутствие Сассии, вежливого дельфина; она всегда доброжелательно разговаривала с ним.

– Хикахи, – обратился он к проплывавшей мимо руководительнице, – мне связаться с кораблем?

Маленькая турсиопа поднялась в воде перед Тошио.

– Нет, Поднимающийся-по-Лестницам. Мы исполняем приказы. Над нами уже могут висеть спутники-шпионы. Установи на санях возврат по автопилоту на всякий случай – если на юго-востоке нам не уцелеть.

– Но никто не видел больших животных…

– Это только одна из возможностей. Я хочу, чтобы на корабле получили информацию, как бы ни сложилась наша судьба… даже если нас всех охватит «лихорадка спасения».

Тошио похолодел при упоминании о «лихорадке спасения». Конечно, он об этом слышал. Но видеть не имел никакого желания.

Двинулись на юго-восток в засадном строю. Фины по очереди плыли по поверхности, потом ныряли к Тошио. Дно океана казалось длинным рядом змеиных следов, усеянных странными оспинами – дырами, похожими на глубокие угрожающе-зловещие кратеры. В долинах глубиной сотни метров Тошио видел дно, покрытое темно-синими щупальцами.

Длинные подводные хребты с интервалами увенчивались сверкающими металлическими вершинами, похожими на замки в губчатой броне. Многие поросли густыми зарослями похожих на иву растений, в которых плодились и кормились китрупские рыбы. Один металлический холм стоял на самом краю пропасти – пещеры, вырытой его собственным деревом-сверлом; когда сверление закончится, пещера поглотит весь холм.

Гипнотически гудел двигатель саней. Следить за инструментами слишком просто, и потому Тошио невольно начал размышлять. И вспоминать.

Когда его впервые пригласили в космос, все смахивало на приключение.

Он уже дал клятву астронавта и готов был забыть о прошлом. А на новом дельфиньем корабле нужен был человек-гардемарин для ручной работы.

«Стремительный» – небольшой исследовательский корабль необычной конструкции. В космическом пространстве редко встречаются разумные, дышащие кислородом и снабженные плавниками существа. Тех, что есть, используют в качестве мастеров и рабочих-клиентов, а для удобства вводят искусственное тяготение.

Но первый корабль с экипажем из дельфинов должен быть совсем другим.

Он сооружался по принципу, которым больше двух столетий руководствовались земляне: «По возможности выбирайте простые решения. Не пользуйтесь наукой галактов, если не понимаете ее».

Через двести пятьдесят лет после первого контакта с галактической цивилизацией человечество по-прежнему пытается догнать ее. Галактические расы использовали древнюю Библиотеку задолго до того, как на Земле появились первые млекопитающие, и с ледяной медлительностью пополняли новым это универсальное собрание знаний. Людям, в их ранних неуклюжих космических кораблях, они казались богоподобными. Теперь у Земли есть своя ветвь Библиотеки, гипотетически дающая ей доступ ко всей мудрости, накопленной за галактическую историю. Но только в последние годы она стала реально помогать и больше уже не сбивала с толку.

«Стремительный», с его сложной системой бассейнов, удерживаемых центробежной силой, с его мастерскими и лабораториями в невесомости, должен был показаться чужакам, наблюдавшим за первым стартом, невероятно архаичным. Но для неодельфиньей цивилизации Земли он стал предметом необыкновенной гордости.

После прощального круиза «Стремительный» остановился в небольшой человеческо-дельфиньей колонии Калафии и забрал нескольких лучших выпускников местной крохотной академии. Так началось для Тошио первое и, вероятно, последнее посещение старой Земли.

«Старая Земля» – по-прежнему дом девяноста процентов человечества, не говоря уже о других разумных земных расах. Галактические туристы по-прежнему толпятся здесь, чтобы поглазеть на родину enfants terribles, вызвавших за несколько столетий такие перемены. И все еще заключаются пари, сколько же продержится человечество без покровительства патрона.

Разумеется, все расы имели патронов. Никто не достигал стадии космического разума без вмешательства другой космической расы. Разве люди не так же поступили с дельфинами и шимпанзе? Со времени прародителей, мифической первой расы, все виды, обладающие разумом, речью и умением подниматься в космос, делали это с помощью предшественников. Ни одна раса не выжила с того отдаленного времени, но цивилизация, основанная прародителями вместе с Библиотекой, развивается.

О судьбе самих прародителей существует множество легенд; о ней говорится в разных противоречивых религиях.

Тошио, как и все за последние триста лет, гадал, какими были патроны человечества. Если, конечно, они существовали. Может, они как раз среди тех фанатичных видов, которые подстерегли ничего не подозревающий «Стремительный» и сейчас охотятся на него, как псы на лисицу?

Весьма неприятная мысль, учитывая то, что обнаружил «Стремительный».

Совет Земли отправил корабль вслед за многими другими, проверяющими истинность положений Библиотеки. До сих пор найдено всего лишь несколько небольших неточностей: в одном месте указана неверно звезда, в другом – пропущена в каталоге раса. Все равно что пересчитывать песчинки на берегу.

И за тысячу жизней их не пересчитать, но можно попробовать случайное выборочное тестирование.

«Стремительный» исследовал небольшой гравитационный приливной бассейн в пятидесяти тысячах парсеков от местоположения галактики, когда обнаружил флот.

Тошио вздохнул, сознавая несправедливость случившегося. Сто пятьдесят дельфинов, семь человек и шимпанзе; откуда мы знали, что найдем?

Почему мы это нашли?

Пятьдесят тысяч кораблей, каждый размером с Луну. Вот что они нашли.

Дельфины пришли в ужас: величайший брошенный флот из когда-либо найденных, по-видимому, невероятно древний. Капитан Крайдайки связался с Землей по пси-каналу, чтобы получить инструкции.

Черт возьми! Зачем он вообще обратился к Земле? Неужели нельзя было подождать с отчетом до нашего возвращения? Зачем сообщать всей подслушивающей галактике, что обнаружено Саргассово море древних корпусов в самой середине пустоты?

Совет Земли прислал закодированный ответ:

– Скройтесь. Ждите приказов. Не отвечайте.

Крайдайки, конечно, послушался. Но к этому времени половина патронов галактики отправили свои боевые корабли на поиски «Стремительного».

Тошио замигал.

Неужели наконец ответное эхо? Да, магнитный определитель руды показывает слабое эхо к югу. Юноша сосредоточился на приемнике, радуясь, что у него появилось занятие. Ему наскучило жалеть себя.

Должно быть, хорошее месторождение. Сказать Хикахи? Естественно, сначала нужно искать исчезнувших товарищей, но…

На него упала тень. Отряд огибал массивный металлический холм. Масса медного цвета покрыта толстыми щупальцами какого-то зеленого растения.

– Не подходи близко, Маленькие Руки, – просвистел слева Кипиру.

Только он и сани возле холма. Остальные фины огибали его издалека.

– Мы ничего не знаем об этой флоре, – продолжал Кипиру. – А Фиппит потерялся где-то здесь. Тебе нужно оставаться под нашей охраной. – Кипиру лениво проскользнул мимо Тошио. На поверхности сложенных механических рук его доспехов отразилась медь металлического холма.

– Тем более важно взять образцы, – раздраженно ответил Тошио. – Мы здесь для этого! – И, не дав Кипиру возможности среагировать, Тошио круто накренил сани, направляя их к металлическому острову.

Он нырнул в тень: остров закрывал от лучей солнца. Мелькнула стая рыб с серебристыми спинками. Тошио приближался к поросшей растительностью стене.

Кипиру удивленно окликнул его, выругался на дельфиньем праймале.

Значит, фин был расстроен. Тошио улыбнулся.

Сани гудели, холм возвышался справа. Тошио еще раз накренил машину и ухватился за свисающие ветви. Что-то оборвалось, и образец остался у него в руках. Ни один фин на такое не способен! Тошио сжал и разжал пальцы, потом повернулся, собираясь положить ветви в сетку для образцов. Подняв голову, он увидел, что зеленая масса над ним сгустилась и приблизилась. Громче стал крик Кипиру.

«Плакса! – подумал Тошио. – Ну, выпустил я на мгновение приборы. И что? Вернусь в конвой раньше, чем ты закончишь свою поэму проклятий».

Он круто наклонил машину, одновременно поднимая плоскости. И тут же понял свою тактическую ошибку. Потому что движение саней замедлилось и ветки-щупальца дотянулись до них.