Глава 55

УТАКАЛТИНГ

Водоросли пенились на мелководье, где туземные птицы на ногах-ходулях клевали насекомых. Группами росли кусты, сдерживая наступление степей.

Следы вели от берега маленького озера на соседний поросший кустами склон холма. Взглянув на отпечатки, Утакалтинг решил, что тут прошел обладатель голубиной походки, опирался он, по-видимому, на три конечности.

Он быстро оглянулся, уловив краем глаза голубой блеск, тот самый, что привел его сюда. Попытался разглядеть слабое мерцание, но оно уже исчезло.

Утакалтинг наклонился, разглядывая отпечатки в грязи. Измерил длину следа рукой. На лице его появилась улыбка. Какие прекрасные очертания!

Третья нога в стороне от первых двух, и отпечаток ее гораздо меньше.

Похоже на двуногое существо, опирающееся на посох.

Утакалтинг подобрал упавшую ветвь, но остановился в раздумье.

«Оставить их? – подумал он. – Нужно ли теперь их скрывать?»

Он покачал головой.

«Нет. Как говорят люди, коней на переправе не меняют».

Следы исчезали под взмахами его ветки. Едва успев закончить, он услышал тяжелые шаги и треск ломающихся кустов. Повернулся и увидел Каулта, который по узкой звериной тропе приближался к берегу маленького степного озера. Над большой, увенчанной гребнем головой теннанинца повис, как раздраженное насекомое-паразит, ищущее уязвимое место, глиф луррунану.

Корона Утакалтинга заныла, как перенапряженная мышца. Он еще с минуту позволил луррунану висеть над головой теннанинца, прежде чем признал свое поражение. Отозвал потерпевший поражение глиф и бросил ветвь на землю.

Теннанинец вообще не смотрел под ноги. Он сосредоточился на небольшом приборе, лежащем на его широкой ладони.

– У меня возникают подозрения, друг мой, – сказал Каулт, подходя к тимбрими.

Утакалтинг почувствовал, как в жилах его заиграла кровь. «Неужели конец?» – подумал он.

– Подозрения в чем, коллега?

Каулт выключил прибор и сунул в один из своих многочисленных карманов. – Есть признаки… – Его гребень хлопнул. – Я слушал незакодированные передачи губру, и мне кажется, что происходит нечто странное.

Утакалтинг вздохнул. Нет, ограниченный мозг Каулта сейчас занят совершенно другим. Нет смысла отвлекать его тонкими намеками.

– Чем сейчас заняты захватчики? – спросил он.

– Ну, во-первых, гораздо меньше панических военных сообщений.

Неожиданно сократились небольшие схватки в горах, которым они незадолго до этого придавали большое значение. Помнишь, мы оба удивлялись, почему они прилагают столько усилий, чтобы подавить незначительное партизанское движение.

Вообще-то Утакалтинг был уверен, что знает причину лихорадочной активности губру. Насколько он мог судить, захватчики пытались найти что-то в Мулунских горах. Они с безрассудной энергией бросали туда солдат и ученых и, по-видимому, дорогой ценой заплатили за свое любопытство.

– Ты можешь понять, почему стычки неожиданно прекратились? – спросил он Каулта.

– Я не уверен, что расшифровал верно. Возможно, губру нашли и захватили то, что так отчаянно искали…

«Сомнительно, – убежденно подумал Утакалтинг. – Трудно поймать призрак».

– Или отказались от поисков…

«Более вероятно», – согласился Утакалтинг. Рано или поздно губру должны понять, что они выставляют себя на посмешище и гоняются за выдумкой.

– А может быть, – закончил Каулт, – губру подавили сопротивление и уничтожили всех, кто им сопротивлялся.

Утакалтинг молился, чтобы последнее предположение не оказалось правдой. Конечно, рискованно так дразнить врага. Он только надеялся, что его дочь и сын Меган Онигл не заплатили жизнью за участие в его хитроумном розыгрыше злобных птиц.

– Гм, – заметил он. – Ты говоришь, что тебя еще что-то удивляет?

– Вот что, – продолжал Каулт. – После пяти двенадцатидневок, в течение которых они ничего не делали ради этой планеты, губру вдруг объявляют амнистию и предлагают работу всем бывшим специалистам службы восстановления экологии.

– Да? Может, просто закончили развертывание и вспомнили про ответственность.

Каулт фыркнул.

– Вероятно. Но губру бухгалтеры. Они все расходы подсчитывают.

Эгоистичные, напрочь лишенные юмора фанатики. Они стараются чопорно придерживаться тех аспектов галактических традиций, которые их устраивают, но совсем не думают о сохранении планет класса детская. Их интересует только статус собственного клана.

Хотя Утакалтинг соглашался с этим суждением, он не считал Каулта беспристрастным наблюдателем. И теннанинец вряд ли имеет право обвинять кого-то в отсутствии чувства юмора.

Но одно очевидно. Пока Каулт думает о губру, бесполезно отвлекать его внимание тонкими намеками и следами на почве.

Утакалтинг чувствовал движение в прерии. Маленькие хищники и добыча прятались в трещинах и норах, чтобы переждать летний полдень, когда жар пригибает к земле и слишком много энергии отнимает преследование или бегство. И в этом отношении галакты не исключение.

– Пошли, – сказал Утакалтинг. – Солнце высоко. Нам нужно найти место для отдыха. На другом берегу я вижу деревья.

Каулт молча пошел за ним. Он не замечал небольших отклонений от направления, пока горы с каждым днем приближались. Пики с белыми вершинами перестали уже казаться просто слабой линией на горизонте, хотя потребуются еще недели, чтобы добраться до них, и еще больше времени, чтобы найти проход в Синд. Но теннанинцы терпеливы, когда это соответствует их намерениям.

Утакалтинг нашел убежище в тени согнутых деревьев. Синего сияния не было, хотя он продолжал следить. С помощью короны он кеннировал свирепую радость какого-то скрывающегося в степи создания, чего-то большого, умного и знакомого.

– Я действительно считаюсь специалистом по землянам, – говорил Каулт немного позже, когда они отдыхали под балдахином изогнутых ветвей. Мелкие насекомые жужжали над дыхательными щелями теннанинца, но каждый раз он сдувал их. – Это плюс мой опыт в экологии и предопределили мое назначение на эту планету.

– Прибавь и свое чувство юмора, – с улыбкой добавил Утакалтинг. – Да. – Каулт раздул гребень: у теннанинцев это аналогично земному кивку согласия. – Дома я слыву настоящим дьяволом. Именно таким нужно иметь дело с волчатами и эльфами-тимбрими. – Он закончил несколькими быстрыми резкими вздохами. Очевидно, сознательное движение, потому что у теннанинцев совсем нет рефлекторной реакции смеха. «Неважно, – подумал Утакалтинг. – Для теннанинца он весьма остроумен».

– А у тебя есть личный опыт общения с землянами?

– О да, – сказал Каулт. – Я был на Земле. Имел счастье ходить по ее тропическим лесам и видеть необыкновенное разнообразие жизненных форм.

Встречался с неодельфинами и китами. И хоть мой народ считает, что землян преждевременно возвели в ранг патронов – им принесли бы большую пользу несколько тысячелетий пребывания клиентами под соответствующим руководством, я признаю, что их планета прекрасна, а они в качестве клиентов были бы очень перспективны.

Одна из причин участия теннанинцев в войне – желание привлечь все три земные расы в свой клан, навязать им опекунство – «для блага самих землян», разумеется. Но если быть честным, то по этому поводу среди самих теннанинцев не было единогласия. Партия Каулта, например, настаивала на десятитысячелетней кампании убеждения, чтобы земляне отдались под опеку добровольно, «с любовью».

Но партия Каулта не владеет большинством голосов в нынешнем правительстве.

– И, конечно, я встречался с землянами, когда работал в Институте Миграции и во время экспедиции для переговоров с фах'фах'н фах.

Корона Утакалтинга взорвалась пучком серебряных щупалец – открытое проявление удивления. Он знал, что его ошеломление понятно даже теннанинцу, но теперь ему все равно.

– Ты… ты встречался с дышащими водородом? – Он даже не смог бы произнести их название, для этого нет звуков ни в одном галактическом языке.

Каулт снова удивил его!

– Фах'фах'н*фах, – повторил Каулт. Его дыхательные щели запульсировали, изображая смех. На этот раз получилось естественнее. – Переговоры проходили в субквадранте Пол-Крен, недалеко от того места, которое земляне называют сектором Ориона.

– Это рядом с колонией Земли Ханааном.

– Да. Их пригласили участвовать еще и по этой причине. Хотя редкие встречи кислородои водорододышащих существ считаются самыми критическими и важными в наше время, сочли приличным пригласить и землян, показать им некоторые тонкости дипломатии высшего уровня.

Должно быть, он смущен и удивлен, но кроме того, Утакалтингу вдруг показалось, что он что-то кеннирует от Каулта… след чего-то глубокого и тревожащего теннанинца. «Он умалчивает, – понял Утакалтинг. – Есть и другие причины привлечения землян».

Миллиарды лет непрочный мир сохранялся между двумя параллельными, совершенно независимыми культурами. Как будто на самом деле существуют не пять галактик, а десять, потому что устойчивых планет с водородной атмосферой не меньше чем планет типа Земли, Гарта или Тимбрима. Две ветви жизни, каждая представленная обширным разнообразием видов и форм, не имели почти ничего общего. Фах'фах'н*фах не нужны камни, а их планеты слишком велики, тяжелы и холодны, чтобы их пожелал кто-то из галактов. К тому же они, по-видимому, оперировали на разных уровнях времени.

Дышащие водородом предпочитали медленные маршруты гиперпространства уровня Д и вообще нормальное пространство между звездами, царство, которым правит относительность, оставляя более быстрые межзвездные линии недолговечным потомкам сказочных Прародителей.

Иногда возникали конфликты. Умирали целые системы и кланы. Для таких войн не существовало правил.

Временами заключались торговые договоры, металлы обменивались на газы, механизмы на странные предметы, упоминания о которых нет даже в Великой Библиотеке.

Бывали периоды, когда целые галактические рукава переходили от одной цивилизации к другой. Примерно раз в сто миллионов лет галактический Институт Миграции организовывал такие перемещения кислорододышащих.

Официальная причина заключалась в том, что требовалось на целую эпоху оставить звезды «невозделанными», чтобы на их планетах могли развиться новые формы предразумной жизни. Но широко известна и другая причина – оставить как можно больше пространства между жизнью на кислороде и водороде, там, где игнорировать друг друга уже невозможно.

И вот Каулт сообщает, что недавно велись переговоры в секторе Пол-Крен? И в них участвовали люди?

«Почему я об этом никогда не слышал?» – думал Утакалтинг. Он хотел продолжить эту тему, но не было возможности. Каулт явно избегал этого и вернулся к прежнему разговору.

– Мне кажется, в передачах губру есть нечто странное, Утакалтинг. Из передач ясно, что они прочесывают Порт-Хелению и острова в поисках специалистов по экологии и возвышению.

Утакалтинг решил, что не время удовлетворять любопытство – трудное решение для тимбрими.

– Ну, как я уже предположил, возможно, губру решили наконец выполнить свой долг перед Гартом.

Каулт издал звук, который, как знал Утакалтинг, выражает сомнение.

– Даже если это так, им потребовались бы экологи. А к чему специалисты по возвышению? Я интуитивно чувствую, что здесь происходит нечто любопытное, – закончил Каулт. – Уже в течение нескольких мегасекунд губру находятся в большом возбуждении.

Даже без их небольшого приемника и вообще без всяких волн Утакалтинг знал бы это. И все это связано с мигающим синим светом, за которым он следует неделями. Это свечение означает, что дипломатический сейф тимбрими вскрыт. Приманка, которую он оставил в сейфе вместе с многочисленными другими следами и намеками, должна привести разумное существо только к одному заключению.

Очевидно, его розыгрыш оказался дорогостоящим для губру.

Но все хорошее быстро кончается. Сейчас даже губру, наверное, уже понятно, что это всего лишь шутка тимбрими. Птицеподобные ведь не глупы.

Рано или поздно они должны догадаться, что никаких гартлингов не существует.

«Мудрецы говорят: слишком затягивать шутку – ошибка. Неужели я повторяю ошибку, разыгрывая то же самое с Каултом?» Да, но в этом случае процедура совершенно иная, медленная, трудная и личная.

«Но что же еще мне делать, чтобы провести время?»

– Расскажи мне о своих подозрениях, – вслух сказал Утакалтинг спутнику. – Я очень, очень заинтересовался.

Глава 56

ГАЛАКТЫ

Вопреки всем ожиданиям, новый сюзерен Стоимости и Бережливости набирал очки. Его плюмаж только начал проявлять многоцветие кандидатства, и он сильно отставал от соперников. Тем не менее, когда он танцевал, остальные сюзерены внимательно наблюдали и прислушивались к его хорошо сформулированным аргументам.

– чирикал он, поворачиваясь в сложном ритме.

Новый главный чиновник, в сущности, обладал несколькими преимуществами. Его учил предшественник, покойный сюзерен Стоимости и Бережливости. На встречу новый ее член принес поразительное количество фактов. Кубы данных были разбросаны повсюду. Их представление главой гражданской службы производило ошеломляющее впечатление.

Для сюзерена Праведности это было равносильно катастрофе.

Во время безвластия, пока не был избран новый сюзерен, верховный священник и адмирал правили безраздельно, никто их не сдерживал. Они хорошо знали, что так действовать неразумно, что должен существовать голос третьего сюзерена, но возможность казалась такой соблазнительной.

Адмирал лично участвовал в поисках и уничтожении горных партизан, хотел добавить доблести своему честному имени. Со своей стороны, священник начал новые дорогостоящие сооружения и торопил с доставкой новой планетарной Библиотеки.

Царил замечательный дуэт-консенсус. Сюзерен Луча и Когтя одобрял все траты, а сюзерен Праведности благословлял все операции солдат Когтя. В горы уходили экспедиция за экспедицией, группы тщательно охраняемых ученых искали бесценный приз.

Однако допустили ряд ошибок. Волчата оказались дьявольски хитры и неуловимы в своих засадах. Но если бы специалисты нашли то, что искали, никто и не вспомнил бы о цене. Дело того стоило, конечно, если…

«Но нас обманули, провели, выставили на посмешище», – с горечью думал священник. Сокровище оказалось выдумкой. И вот теперь новый сюзерен Стоимости и Бережливости умело пользуется таким положением. Чиновник исполнил великолепный танец наказания за излишние траты. Он уже превалирует в консенсусе – например, больше не будет бесполезных экспедиций в горы, пока не удастся отыскать способ справиться с противником подешевле.

Плюмаж сюзерена Луча и Когтя жалко обвис. Священник знал, как вся эта история тревожит адмирала. Но их обоих заворожила праведная верность танца наказания. Даже двое не смогут одержать победу при голосовании против одного, когда совершенно очевидно, что он прав. Чиновник приступил к новому танцу. Он предложил отказаться от строительных проектов, которые не имеют отношения к защите Гарта. К ним приступили, надеясь на гартлингов. Но теперь просто бессмысленно продолжать строительство гиперпространственного шунта и Церемониального Холма!

Танец был мощным, убедительным, подкрепленным множеством карт, формул и статистических таблиц. Сюзерен Праведности понял, что необходимо что-то предпринять, и немедленно, иначе этот выскочка обгонит всех. Немыслимо, чтобы так изменилось положение как раз тогда, когда их тела начали готовиться к Слиянию!

Необходимо также обдумать послание Повелителей Насестов. Царицы и принцы, оставшиеся дома, присылали отчаянные запросы. Выработали трое на Гарте новую смелую политику? Расчеты показывают, что необходимо вскоре получить нечто оригинальное и необычное, иначе инициатива перейдет к какому-нибудь другому клану. Страшно, когда судьба всей расы держится на волоске. И несмотря на прекрасное исполнение и внешность, одно ясно относительно нового главного чиновника: ему не хватает глубины, ясности видения его покойного предшественника. Сюзерен Праведности знал, что новая политика вряд ли зародится в результате мелочного урезания кредитов. Что-то необходимо сделать, и безотлагательно! Священник принял позу предчувствия, распростер свои ярко окрашенные перья. Вежливо, даже чуть снисходительно чиновник прервал танец и опустил клюв, уступая время.

Сюзерен Праведности принялся медленно, мелкими шагами переступать по насесту. Он сознательно избрал ритм, использованный соперником.

В противоположной стороне помещения сюзерен Луча и Когтя поднял голову. Свет надежды затеплился в глазах удрученного адмирала, и священник понял, что одержал пусть временную, но победу.

Теперь время покажет, сработает ли его новая смелая идея.

Глава 57

АТАКЛЕНА

– Видишь? За ночь она передвинулась!

Атаклене пришлось прикрыть глаза, чтобы посмотреть на своего друга-человека, сидящего на ветке дерева в тридцати футах над землей. Он потянул за зеленый кабель, который спускался сверху под углом в сорок пять градусов. – Ты уверен, что это та самая лиана, которую ты подрезал вчера вечером?

– Уверен! Я забрался и налил литр обогащенной хромом воды – лиана поглощает именно хром – на развилину ветки, над собой. Теперь лиана переползла и прикрепилась именно к этому месту.

Атаклена кивнула. Он говорит правду.

– Вижу, Роберт. А теперь и верю.

Ей захотелось улыбнуться. Иногда Роберт ведет себя совсем как юноша-тимбрими, такой же стремительный, импульсивный, озорной. Это слегка приводило ее в замешательство. Чужаки должны вести себя странно и необъяснимо, а не просто как… ну, как парни.