Момент, о котором молил Ларк, так и не наступил. Стены не раскололись, разорванные изготовленными туземцами боеголовками и стволами бу. Разрывы оставались далекими. Теперь, когда элемент внезапности исчез, гул защитных орудий джофуров звучал уверенней, из лихорадочного и панического стал самоуверенным, словно приближающиеся снаряды – всего лишь незначительная помеха.

Потом наступила тишина. Все было кончено.

Ларк выпустил осколок Яйца и высвободил Линг. Подтянул ноги, обхватил руками колени и принялся жалобно раскачиваться. Никогда в жизни он не испытывал такого разочарования.

– О, это было близко! – выдохнула Линг, явно радуясь тому, что выжила. Ларк не винил ее. Она все еще надеется на бегство или на то, что ее обменяют на какого-нибудь пленника галактов. И все это станет лишь еще одним эпизодом в ее воспоминаниях. «Эпизодом, подобным мне, – подумал Ларк. – Воспоминанием об умном лесном парне, которого она однажды встретила на Джиджо».

Старый друг Харуллен мог бы увидеть в этой неудаче и положительную сторону. Теперь разгневанные джофуры могут уничтожить всякую разумную жизнь на Джиджо, а не только своих кровных врагов г'кеков. Разве это не соответствует вере Ларка? Его ереси?

«Шести Расам здесь не место, но они не заслужили и уничтожения. Я хотел, чтобы мы действовали разумно, достойно, мирно и по собственной инициативе. Без насилия. Без этих лесных пожаров и затопленных долин».

– Смотрите!

Он посмотрел на Линг. Та стояла и показывала на Эваскса. Груда по-прежнему тряслась, но одно среднее кольцо охватили сильные конвульсии. С противоположных сторон образовались бьющиеся круглые выступы. Они постепенно увеличивались.

Мужчины присоединились к Линг, они, не веря своим глазам, смотрели, как выступы все увеличивались, приобретали кольцеобразную форму, теперь их удерживали только мембраны. Ноги нижнего кольца сгибались и разгибались.

Люди отскочили. Неожиданно Эваскс устремился вначале к бронированной двери, потом снова назад, трижды обежал камеру и обвис, как гора вялых трубок.

Среднее кольцо продолжало биться и извиваться.

– Что он делает? – удивленно спросила Линг.

Ларк глотнул, прежде чем ответить.

– Это влен. Можно сказать, роды. Треки делают это не часто, потому что опасности подвергается единство груды. Обычно они отращивают зародыши и оставляют их самостоятельно расти на груде мульчи.

Ранн ахнул.

– Роды? Здесь? – Очевидно, он больше знал о том, как убивать джофуров, чем об их жизненном цикле.

Ларк понял: кататония Эваскса была вызвана не только неожиданным ракетным нападением. Шок только ускорил родовые конвульсии, которые все равно должны были начаться.

Мембраны начали разрываться. Одно из новых колец, размером почти с голову Ларка и темно-пурпурного цвета, начало вращаться. Второе, меньше по размеру и алое, появилось из слизистого нароста, за ним тянулась нить остро пахнущего маслянистого вещества. Оба новых кольца соскользнули по бокам родительской груды, поползли по металлическому полу в поисках тени.

– Ларк, посмотри на это, – сказала Линг. Он с трудом оторвал взгляд от тошнотворного зрелища мокрых новорожденных. Повернувшись к Линг, увидел, что она смотрит на пол.

– Когда он дур назад бегал взад и вперед, оставил след на полу.

«Ну и что?» – подумал Ларк. Он видел жирные пятна на металлических пластинах. Треки так часто делают.

И замигал, узнав буквы англика. Одна, две, три, четыре.

– Что это? – вслух удивился Ранн.

Ларк поднес руку ко лбу, где его симбионт реук в ожидании следующего исполнения долга питался ничтожными долями крови из вен. При прикосновении он спустился на глаза, изменив окраску помещения.

И все сразу изменилось. До сих пор бока джофура казались просто окрашенными в бесформенные пятна. Но теперь на поверхности нескольких старых колец стали видны ряды букв.

«Ларк, – начиналась первая надпись. – Одно кольцо открывает дверь. Используй его. Присоединись к Шести».

Болезненный крик справа остановил Ларка. Такой крик не может издавать млекопитающее. Ларк повернулся и крикнул:

– Прекрати!

Над одним из новых колец стоял Ранн, занеся ногу для второго удара. Маленькое существо дрожало, из раны на его боку текла восковая кровь.

– А почему? – спросил даник. – Этим своим жестоким ракетным нападением вы, сунеры, подписали нам смертный приговор. Можно хоть немного отплатить за него.

Линг резко возразила своему бывшему товарищу:

– Дурак! Лицемер! Ты остановил Ларка раньше, а теперь это? Разве ты не хочешь выбраться отсюда?

Она наклонилась над дрожащим кольцом и осторожно протянула к нему руку.

А Ларк повернулся к груде, к составному существу, которое каким-то необычным образом и в ограниченном смысле сумело снова стать Асксом. Когда он принялся читать вторую строку, буквы уже расплывались.

«Отдай второе Фвхун-дау/ Лестеру. Он/ты/они должны».

На этот раз крик был человеческим.

Линг! Ларк повернулся и бросился ей на помощь.

В одной руке она держала маленькое раненое кольцо, а другой вцепилась в плечи Ранна. Мужчина даник душил ее сзади, обхватив руками за горло, перекрыв дыхание, а может, и зажав артерии.

Ранн слышал негодующий рев Ларка и легко развернулся, используя в качестве щита тело Линг и продолжая душить ее. На лице его было выражение наслаждения. Ларк сделал ложный выпад направо, затем набросился на звездного воина с другой стороны. Времени для демонстрации боевого мастерства не было, они упали на пол в путанице рук и ног.

Схватка была бы равной, если бы Линг не потеряла сознания. Но когда ее тело бесчувственно обвисло, Ларку одному пришлось противостоять тренированному бойцу. Ему удалось нанести несколько ударов, но вскоре он вынужден был только защищать свои уязвимые места. Наконец в отчаянии он охватил руками торс Ранна в борцовской хватке.

Противник был настолько в себе уверен, что мог потратить немного сил на насмешки.

– Дарвинистский варвар, – насмехался Ранн у самого уха Ларка. – Регрессировавшая обезьяна.

Линг умудрился и сам найти оскорбление:

– Ротены свиньи.

Ранн рявкнул и попытался укусить его в ухо. Ларк вовремя отвернул голову, потом ударил ею Ранна в лицо, разбив ему губу.

Неожиданно зловоние заклубилось вокруг их голов, липким болезненным ощущением заполнив Ларку ноздри. На мгновение он даже подумал, что это телесный запах даника. Или запах его дыхания.

Ранн смог высвободить руку и ударил Ларка по боку. Но боль казалась далекой, а удары – слабыми и неуверенными. Зловоние усилилось, в глазах начало темнеть, и Ларк понял, что на противника запах тоже подействовал.

И даже сильнее.

Через несколько мгновений железная хватка разжалась, и Ранн опустился на землю. Ларк согнулся, тяжело дыша. Сквозь дымку уходящего сознания он заметил источник зловония. Раненое кольцо треки забралось к Ранну на плечи и выдавливало еще одну дозу смертоносного вещества прямо на лицо звездного бога.

Надо остановить его, подумал Ларк. Излишек может не просто лишить Ранна сознания, но и убить его.

Но жизнь распределяется по приоритетам. Борясь с головокружением и сильным желанием уснуть, Ларк перекатился в поисках Линг. Он надеялся, что ее еще удастся вернуть к жизни.

– Наиболее эффективными боеголовками оказались те, что были снабжены топоргическими капсулами с составом треки номер 17 и порошкообразным буйурским металлом. Огненные жуки достаточно хорошо поджигали сердечники ракет. Большинство тех, что не использовали огненных жуков, либо не взорвались, либо взорвались прямо на пусковых площадках.

Блейд слушал, как молодая женщина диктует отчет телеграфисту уру, удары которого по клавишам превращались в световые вспышки. Джени Шен морщилась: аптекарь прикладывал мазь к ее обожженной коже. Лицо ее было вымазано сажей, а от одежды пахло дымом. Голос Джени звучал сухо, как графит, и было видно, что говорить ей трудно, но она продолжала диктовать, словно опасалась, что вершина горы со станцией семафора станет первой целью мести джофуров.

– Наблюдатели сообщают, что лучше всего попадали в цель ракеты с шарами-посыльными на борту. Их использование было всего лишь случайной идеей Фвхун-дао, поэтому их было немного. Прежде чем все взорвалось, Лестер сказал, что нам следует заново проверить всех созданных буйурами животных, чтобы убедиться, нет ли у них других возможностей для применения.

В каменной хижине было тесно. Ракетная атака и последующие пожары вызвали потоки беженцев, хлынувшие через горные проходы. Блейду пришлось идти в толпе беглецов, чтобы добраться до милицейского аванпоста, где он смог бы сделать доклад о своих приключениях.

На станции он узнал множество поразительных новостей о том, что удалось сбить последний джофурский корвет, и о том, что ни одной ракете не удалось долететь до главного корабля. Вспыхнувшие было надежды снова рассеялись, когда стало известно количество жертв, включая по крайней мере одного высокого мудреца Шести Рас.

Однако некоторое оживление сохранялось. Плохие новости ожидались. Но вкус победы обострялся своей полной неожиданностью.

Блейд помнил, как в облаках пламени падали половины разрушенного корабля, разжигая лесные пожары. «Я рад, что они упали на бу». Согласно Свиткам, различные экосистемы Джиджо не равны по своей ценности. Большое бу – хищный захватчик-чужак – подобно самим Шести. И ночной пожар не нанес планете тяжелой раны.

«Мне тоже», – добавил Блейд про себя, морщась: один из врачей г'кеков пытался вправить его сломанную ногу.

– Просто отрежьте ее, – сказал он врачу. – И вторую тоже.

– Но у вас останутся только три, – возразил г'кек. – Как вы будете ходить?

– Как-нибудь справлюсь. И новые отрастут быстрее, если отрежете до самого основания. Только давайте побыстрей, ладно?

К счастью, ему удалось приземлиться на две ноги, расставленные на противоположных сторонах от тела. Пришлось выбираться из путаницы тканей и обломков гондолы на трех. Освещенный луной склон оказался каменистым и крутым – ужасное место для квуэна в середине холодной ночи. Но манящие вспышки огней, передающих сообщения от вершины к вершине, подбодрили его, и он, хромая, сумел добраться до убежища.

«Итак, я все-таки смогу рассказать Грызущей Бревно о своих приключениях. Может, я даже запишу их. Нело позволит напечатать на небольшом печатном станке, потому что половина рассказа будет посвящена его дочери».

Блейд знал, что начинает бредить от жажды, боли и недостатка сна. Но если уснет, потеряет свою очередь сразу за Джени Шен. Командир станции, узнав о его полете на воздушном шаре, переместил его очередь вперед, сразу за официальным докладом о ракетном нападении.

«Мне следовало бы чувствовать себя польщенным. Но на самом деле все ракеты уже использованы. Даже если немного осталось, элемент внезапности пропал. И нам никогда снова не удастся напасть на джофуров.

Но мою идею еще не испробовали. А она сработает! Я – живое доказательство этого.

Нужно рассказать об этом кузнецам на горе Блейз».

Так он сидел и кипел от нетерпения, прислушиваясь к длинному, полному специального жаргона докладу Джени и стараясь быть терпеливым.

Когда началась ампутация, Блейд инстинктивно втянул купол, защищая зрительную полоску толстым слоем хитина, который мешал ему смотреть. Он пытался вернуться к тому времени, когда летел в небе первый из своего рода – после космических кораблей, что было так давно.

Но память квуэна недостаточно сильна, чтобы использовать ее как преграду на пути боли.

Трем сильным хунам пришлось держать его, чтобы врач мог сделать свое дело.

Когда он пришел в себя, его встретил другой запах.

Первый был клейким и глухим. И когда заполнил помещение, мир исчез под толстым одеялом сладкой остроты.

Новый запах был горьким, резким, отталкивающим, разрывающим бесчувственное состояние. Не было никакого переходного периода смутности. Ларк резко чихнул и рывком сел. Он мгновенно узнал камеру, ее металлический пол и стены, тесное отчаяние этого места.

Жирный пончик, пурпурный и все еще покрытый слизью, послал ему в лицо последние капли мутной жидкости. Ларк подавился и отпрянул.

– Я пришел в себя! Прекрати, пожиратель навоза!

Комната покачнулась, когда он повернулся, отыскивая, и обнаружил Линг прямо за собой. Она тяжело дышала от усилий, пытаясь сесть. Темные пятна показывали, где ее горло сжимал Ранн, едва не лишив жизни.

Ларк снова повернулся и поискал врага.

И тут же увидел босые ноги даника, торчащие из-за круглого корпуса Эваскса.

Эваскса? Или он все еще Аскс?

Груда колец дрожала. Из ран с обеих сторон стекал восковой гной. Здесь выделились новые кольца.

Надо выяснить. Попытаться поговорить с ним.

Но Ларк уже видел упорядоченность в дрожащих торах. Систематический ритм. Почти полную организованность. Из отверстия для речи исходили булькающие звуки.

– С… с…стойте, люди Я/Мы ПРИКАЗЫВАЮ, требую послушания.

Голос звучал неровно, но с каждым проходящим дуром набирал сил.

Ларк встретился с ним взглядом. Мгновенное понимание.

Аскс на многое пошел, чтобы предоставить свои дары.

Нужно испытать их.

– Прекратите! – просил Эваскс. – Вы обязаны…

К счастью, тело джофура еще сохраняло оцепенелость. И когда мастер-кольцо пыталось привести его в движение, самое нижнее кольцо сопротивлялось.

«Аскс все еще сражается за нас», – понял Ларк, зная, что долго так продолжаться не будет.

– Воспользуйся пурпурным, – сказал он Линг, которая прижимала к себе больший новорожденный тор. – Аскс сказал, что он открывает двери.

Она с сомнением посмотрела на него, но поднесла кольцо к пластинке у двери. Они видели, как ее касался джофур, когда хотел выйти из камеры. Тем временем Ларк превратил свою порванную рубашку в подвязку и положил в нее меньшее, алое, кольцо. То, что было жестоко ранено Ранном. То самое, которое Ларк должен доставить высоким мудрецам, если выживет.

Из-за Эваскса послышался стон. Это наконец приходил в себя воин даник. Давай! – молча торопил Ларк, хотя Линг, несомненно, никогда не использовала раньше такой ключ.

Пурпурное кольцо выпустило из пор возле самой пластинки несколько капель жидкости. Последовали щелкающие звуки: механизм двери как будто задумался.

Потом со слабым шипением дверь открылась.

Ларк вместе с Линг торопливо вышли, не обращая внимания на брань джофура, который пытался следовать за ними, пока дверь снова не закрылась.

– Куда теперь? – спросила Линг.

– Ты меня спрашиваешь? – Ларк рассмеялся. – Ты ведь говорила, что галактические корабли стандартизованы.

Она нахмурилась.

– У ротенов нет таких боевых кораблей, как это чудовище. У Земли тоже. Нам бы повезло, если бы мы увидели такой корабль издали, и еще больше повезло, если бы он нас не заметил.

Ларк чувствовал себя странно, стоя полуобнаженным в коридоре чуждого корабля, полного необычными запахами. В любой момент в коридоре может показаться джофур или на них начнет охоту боевой робот.

Плиты пола задрожали, вначале слабо, затем все сильней.

– Попробуй угадать, – сказал Ларк, подбадривая Линг улыбкой.

Та ответила пожатием плеч.

– Ну, если пойдем в одном направлении, рано или поздно доберемся до корпуса. Пошли. Самое худшее – это стоять на месте.

Коридоры были пусты.

Изредка Ларк и Линг проходили мимо каких-то больших помещений, внутри которых находилось множество джофуров. Они стояли возле необычно изогнутых инструментальных панелей или смешивались группами, раскачивались и общались облачками выделений. Но груды редко передвигались. Ларк, как биолог, не мог не рассуждать.

Они потомки малоподвижных существ, почти сидячих. Даже с приобретением мастер-кольца они сохраняют некоторые прежние привычки, например, предпочитают работать на одном месте, в относительной неподвижности.

Ларку казалось невероятным это молчаливое продвижение мимо закрытых дверей на расстоянии полета стрелы, затем еще одного и третьего. Они пользовались кольцом, открывая на пути бронированные люки, и никого не встречали. «Аскс должен был принять это во внимание. Мы сможем добраться до выхода из корабля и…»

Ларк задумался.

«И что тогда? Если там будут небесные лодки или летающие платформы, Линг сможет понять принцип их действия, но как сможет она управлять приборами, предназначенными для щупалец джофуров?

Может, нам следует направиться в машинное отделение? Попытаться что-нибудь вывести из строя. Причинить хоть какой-то ущерб, прежде чем нас подстрелят».

Линг пошла быстрей, ее походка стала энергичной. Возможно, она что-то почувствовала за этими толстыми дверями и изогнутыми стенами, что-то такое, что подсказывало, что они уже близко.

Следующий люк отодвинулся в сторону – и без всякого предупреждения они столкнулись с первым джофуром.

Линг ахнула, а у Ларка едва не подогнулись колени. Он почувствовал неудержимое желание повернуться и убежать, хотя это, конечно, уже поздно. Груда была больше Эваскса, составляющие ее кольца светились здоровьем и силой, каких Ларк никогда не видел у джиджоанских треки.

«Так выглядит Ранн по сравнению со мной», – тупо подумал Ларк.

Но в это мгновение его спутница подняла пурпурное кольцо, нацелив его, как пистолет, на большого джофура.

К груде устремилось остро пахнущее облачко.

Груда еще немного постояла, потом на множестве насекомоподобных ног прошла мимо людей и двинулась по коридору.

Ларк ошеломленно смотрел ей вслед.

Что это было? Сигнал распознавания? Искусно подделанный пароль для прохода?

Он представлял себе, как Аскс – та часть мудреца треки, которая где-то сумела скрыться, – следил за химическими кодами, которые используют джофуры при передвижении по кораблю. Но чего Ларк не мог себе представить, так это тип сознания, который здесь проявляется. Как можно сознательно спрятать личность внутри личности, когда вся власть принадлежит мастер-кольцу?

Джофур завернул за угол. Он как будто шел по какому-то делу.

Ларк посмотрел на Линг. Их взгляды встретились, и оба одновременно перевели дыхание.

Входной шлюз был заполнен механизмами, хотя никаких лодок или летающих платформ не было. Беглецы закрыли внутреннюю дверь и заторопились к противоположной стене, чтобы приложить кольцо-ключ. Им не терпелось увидеть голубое небо и вдохнуть свежий ветер Джиджо. Если им повезет и этот выход обращен к озеру, они смогут прыгнуть в воду. Конечно, и после этого их побег могут остановить в любое мгновение, как только они окажутся внутри защитного периметра джофуров. Но сейчас все это казалось не важным. Оба чувствовали себя полными жизни и неудержимой энергии.

Ларк по-прежнему нес раненое красное кольцо, гадая, что должны будут сделать с ним мудрецы.

«Может, Аскс считает, что мы должны подобрать коммандос и вернуться с бомбами, используя кольцо для входа?»

Но мысли его оборвались, когда начал отходить большой люк. И первое, что они увидели, был не дневной свет, а звезды.

Тревога на мгновение охватила Ларка, но он тут же понял: это не космос, а ночь на Риммере. Поток холодного воздуха вызвал мгновенный прилив энтузиазма. «Я никогда не смог бы покинуть Джиджо, – подумал он. – Это мой дом».

Бледное сияние затмевало созвездия там, где неровная зубчатая граница пересекала небо – это были очертания гор на востоке. Скоро рассвет. Подходящее время для начала?

Линг протянула Ларку свободную руку, он взял ее, и вдвоем они подошли к выходу и заглянули вниз.

– Пока все хорошо, – сказала она, и Ларк разделил ее радость, увидев отражение звездного света в воде.

– Снаружи еще темно. Озеро поглотит тепло наших тел. И на этот раз нас не выдаст цифровое компьютерное сознание.

«Не будет и удобных трубок для дыхания, которые позволили бы нам оставаться в безопасности под водой», – едва не добавил Ларк, но не захотел ослаблять ее энтузиазм.

– Посмотрим, нельзя ли воспользоваться чем-то, чтобы спуститься к озеру, а не прыгать, – добавила Линг. Они вместе осмотрели полки с оборудованием по одну сторону от люка, и Линг возбужденно воскликнула:

– Я нашла катушку стандартного троса. Теперь, если разберусь в приборах…

Линг принялась разглядывать катушку, но Ларк в это время ощутил изменение в низком гуле, который сопровождал их с того мгновения, как они покинули свою камеру. Гул становился выше и громче и вскоре заполнил весь воздух.

– Что-то происходит, – сказал Ларк. – Мне кажется.

И тут же корабль неожиданно дернулся, едва не сбросив их на пол. Линг выпустила барабан, который едва не ударил ее по ногам.

Из открытого люка послышался другой звук. Ужасный скрежещущий гул, как будто жаловалась сама Джиджо. Ларк узнал скрежет металла о камень.

– Ифни! – крикнула Линг. – Они взлетают!

Помогая друг другу, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие, они снова добрались до входного люка и выглянули наружу. И в ужасе увидели действие накопленной и внезапно высвобожденной силы.

Вот и прыгнули в озеро, подумал Ларк. Корабль джофуров величественно и бесстрастно поднимался, но критическими оказались первые несколько десятков метров. Исчезла преграда, которая превращала затопленную долину во временное вместилище воды. И Праздничная Поляна мгновенно преобразилась в ревущий ураган. Затопленные деревья срывало с их размякших корней. Подмывало берега, и с них в воду падали камни. По мере того как корабль продолжал самодовольно подниматься, поток мутной воды и обломков устремлялся вниз, снося все на своем пути, обрушиваясь на ничего не подозревающие равнины.

«Слишком поздно, – понял Ларк. – Мы сбежали слишком поздно. И теперь захвачены внутри».

И словно подтверждая этот факт, у открытой двери загорелся огонек, и она начала закрываться. Должно быть, при подъеме сработал автоматический страховочный механизм. Ларк с трудом сдержал стремление прыгнуть в сужающуюся щель, вопреки смертоносному хаосу, который ожидал его внизу.

Линг схватила его за руку, когда они мельком увидели что-то блестящее и круглое – из-под воды показался гладкий продолговатый купол. Даже при предрассветном освещении они узнали корабль ротенов-даников, по-прежнему заключенный в кокон квантового времени.

Затем с грохотом и шипением люк окончательно закрылся, отрезав ветер. Захваченные внутри, беглецы смотрели на жестокий люк.

– Мы движемся на север, – сказал Ларк. Это было последнее, что он заметил, глядя на пролетающую внизу местность.

– Пошли, – прагматично ответила Линг. – Нужно найти где-нибудь в корабле место, где можно спрятаться.

За несколько лиг до цели фанатики поняли, что они окружены. Ночь они провели на болоте, подсчитывая костры отрядов, верных высоким мудрецам. Зажатые между отрядами милиции из Библоса и преследующими силами Нело, мятежники на рассвете сдались.

Не было никаких церемоний, и у мятежников почти не оказалось оружия, которое нужно было бы сдавать. Всю их энергию отнял тяжелый марш по трясине, где когда-то в небо поднимались могучие башни буйуров. Оборванные и грязные, Джоп и его последователи неровной колонной направились к Библосу, выдерживая насмешки недавних соседей.

– Иди посмотри, – подтолкнул Нело древесного фермера к утесу, с которого можно было взглянуть за широкую реку, все еще покрытую длинными тенями. Усиливающийся дневной свет открывал просторную пещеру, высеченную столетия назад земным кораблем «Обитель». Две дюжины массивных столбов поддерживали Каменный Кулак, повисший, как отсроченный приговор, над множеством больших деревянных зданий, каждое из которых было копией какого-нибудь знаменитого земного сооружения: Тадж-Махала, великой пирамиды Хеопса и Главной Библиотеки в Сан-Диего, Калифорния.

– Архивы уцелели, – сказал Нело своему противнику. – Ты хотел обрушить на них Кулак, но ничего не вышло. И через несколько лет я снова буду делать бумагу. Все было зря, Джоп. Жизни, которые ты погубил, уничтоженное добро. Ты ничего не добился.

Нело видел, как еще больше помрачнел Джоп, когда они достигли новой семафорной станции, установленной не посредственно против Библоса. Именно здесь они узнали о ракетном нападении, уничтожении одного корабля джофуров и предполагаемом повреждении другого. Молодые солдаты милиции радостно кричали, узнав, что далекий «гром» прошлой ночью был на самом деле местью Шести Рас за бедных г'кеков.

Но у тех, что постарше, лица оставались мрачными. Капитан милиции предупредил, что это всего лишь одно сражение войне, которую Община Джиджо вряд ли может надеяться выиграть.

Нело отказывался думать об этом. Он выполнил поручение Арианы Фу, передав для передачи ее сообщение. Световые сигналы лучше передавать ночью, но, увидев имя Арианы на единственном листке бумаги, оператор тут же зажег лампу. Пока передавалось сообщение, капитан присматривал за подготовкой переправы через Бибур на ту сторону, где ждет душ и чистая одежда.

И сон, подумал Нело. Однако, несмотря на усталость, он чувствовал себя так молодо, как уже не чувствовал многие годы, как будто утомительная погоня по болотам сделала его моложе, превратила в сильного воина, каким он был когда-то.

Прислонившись к дереву, Нело ненадолго закрыл глаза, строя планы восстановления бумажной мельницы.

«Прежде всего нужно будет помочь синим восстановить дамбу. На этот раз устроим ее правильно. Меньше будем думать о маскировке и больше о том, чтобы добиться получения большей энергии. Пока я в Библосе, смогу скопировать кое-какие чертежи».

Он резко поднял голову, услышав, как его зовет по имени ученик столяра из Доло. Парень читал ночные сообщения семафора, прикрепленные к стене.

– Я видел имя вашей дочери, – сказал Нело молодой человек. – Она на горе Гуэнн.

Нело сделал три неуверенных шага, и Джоп тоже. Древесный фермер тоже удивился. Но его отчаяние контрастировало с радостью Нело, услышавшего, что кто-то из его детей жив.

«Сара! – Мысли бумажника слегка путались. – Во имя основателей, как она оказалась на горе Гуэнн?»

Он торопливо направился к стенду, не терпелось узнать больше. Может, здесь есть сведения о Двере и Ларке!

В это время один из операторов внутри станции закричал. Тот, что посылал сообщение Арианы Фу, продолжал стучать ключом, но принимающий выбежал из станции. Это оказалась женщина средних лет, она размахивала листком бумаги с торопливой записью.

– Сообщение, сообщение! – кричала она, подбегая к капитану милиции.

– Сообщение от наблюдателей. Джофуры. Джофурский корабль летит сюда!

Корабль не парил и не падал. Он был слишком велик для этого.

Туча пыли сопровождала его полет над лесом или открытой местностью, но там, где небесная гора громоздко надвинулась на Бибур, воды оставались зловеще спокойными. Больше того, гладкая неподвижность выходила далеко за пределы тени корабля.

Лети дальше, молил Нело. Просто пролети мимо. Продолжай двигаться.

Но у огромного крейсера, очевидно, было дело именно здесь, он остановился непосредственно над рекой на виду у Великого Архива.

Теперь настала очередь Нело прийти в ярость: он увидел, как на лице Джопа появилось выражение мрачного удовлетворения. Кто-то донес, подумал Нело. Слухи рассказывали об эмиссарах джофуров, основывавших свои посты в маленьких поселках и властно требовавших сведений. Рано или поздно какой-нибудь фанатик или слепой последователь Свитков проболтался бы об этом месте.

Могучий боевой корабль не испускал смертоносные лучи. Не было и дождя бомб в отместку за младшего брата, погибшего прошлой ночью.

Вместо этого в борту раскрылись небольшие люки. Оттуда вылетели две дюжины роботов; они неторопливо опустились к воде, повисли на уровне роста хуна, потом построились и направились к Библосу.

Из большого корабля показалась вторая волна. Эта опускалась медленней на широких черных полированных летающих платформах. На этих плоских устройствах возвышались джофуры, как горки блинов, каждая на своей летающей сковородке.

И не успел отряд джофуров достичь стен скрытого города, как космический дредноут снова двинулся, повернулся массивным корпусом в том направлении, откуда прилетел, примерно на юго-юго-восток, и начал все быстрей набирать высоту. К тому времени как Нело потерял его из виду в лучах восходящего солнца, крейсер уже поднялся выше самых высоких облаков.

У реки собрались толпы, глядя на противоположный берег. Библос все еще был погружен в ночную тень. Роботы, по контрасту, ярко блестели, пока вместе со своими хозяевами джофурами не вошли под Каменный Кулак.

После этого Нело и всем остальным пришлось удовлетворяться словами капитана милиции, который смотрел в бинокль и рассказывал о происходящем.

– Каждый джофур входит в отдельное здание, охраняемый несколькими роботами. Некоторые входят через переднюю дверь, но один просто послал роботов, чтобы они пробили стену и вошли в пробоину.

Теперь они все внутри, а наши выбегают из домов! Люди, хуны, квуэны, вот один г'кек, его левое колесо дымится. Думаю, в него стреляли.

Толпа раздраженно гудела, но сделать что-нибудь было невозможно. Никто ничего не мог сделать.

– Вижу взводы милиции! В основном люди, с ними уры и хуны. У них ружья нового типа, с мульк-пулями. Они бегут к Зданию Наук!

Они разбились, как в засаде, и одновременно проникают в здание через противоположные двери.