Дельфины никак не назвали эту гору брошенных космических кораблей. Груду обломков утраченной цивилизации, гниющую на дне Помойки.

Гек хочет назвать ее Атлантидой. Но на этот раз мне показалось, что ее предложению не хватает воображения.

Я предпочитаю название того загадочного места, которое так памятно описал великий Кларк. Семь Солнц. Место, где мой тезка нашел древние реликты давно забытых титанов, которые давно исчезли, бросив своих устаревших слуг.

Остатки великого прошлого, теперь утраченные между городом и звездами.

Мы теперь мало времени проводим вместе. Мы четверо из порта Вуфон. Четыре товарища, любителя приключений. Мы идем в разных направлениях под влиянием собственных одержимостей.

Ур-ронн проводит все время там, где вы и ожидаете, – в машинном отделении. Она с огромным желанием изучает механизмы корабля и очень подружилась с Ханнесом Суэсси. У меня впечатление, что дельфины не так хороши в тонкой ручной работе, как уры, и Суэсси, кажется, рад, что она оказалась на корабле.

К тому же это самое сухое место на борту корабля. Но думаю, Ур-ронн все равно бы все время проводила там, даже если бы пришлось по колени погружаться в жидкую грязь. Здесь кузнец на своем месте.

Суэсси надеялся, что у нас могут найтись сведения, как избавить корпус «Стремительного» от толстого углеродного покрытия. Устная традиция говорит о звездной саже, которая отягощает каждый космический корабль, прилетевший на Джиджо курсом мимо Измунути. Но я никогда не слышал, чтобы какой-нибудь клан пытался убрать эту сажу. Зачем это было делать нашим предкам, если они сразу после прибытия топили свои ковчеги?

Почему бы просто не переоборудовать один из древних кораблей, лежащих на дне Помойки, и улететь на нем?

Ур-ронн говорит, что Суэсси и доктор Баскин обсуждали такую возможность. Но если бы эти корабли были способны хорошо летать, разве буйуры не взяли бы их с собой?

Ур-ронн надеется за свою помощь инженерам получить в обмен их сотрудничество в выполнении поручения, которые мы получили, когда наша самодельная «Мечта Вуфона» впервые опустилась в море у Окончательной скалы. Уриэль просила нас найти тайник – оборудование, которое помогло бы высоким мудрецам справиться с чужаками из космоса.

Теперь мы больше знаем об этих чужаках – о крейсере ротенов, за которым последовал боевой корабль джофуров, и нам кажется невероятным, чтобы какой-то тайник смог помочь в борьбе с такими богоподобными и высокомерными захватчиками. И все равно теперь Уриэль и наши родители считают нас мертвыми – с того момента, как порвался шланг, подававший воздух на «Мечту Вуфона».

И все же Ур-ронн права. Клятва есть клятва.

Я понимаю, почему доктор Баскин не хочет, чтобы мы связывались с родителями. Но я должен уговорить ее попробовать.

Клешня большую часть времени проводит с кикви – теми самыми амфибиями с шестью конечностями, которых мы вначале приняли за хозяев корабля. Но на самом деле они нечто еще более почитаемое и ценимое в Пяти Галактиках – добросовестные предразумные существа. У Клешни к ним склонность, потому что раса красных квуэнов тоже живет там, где волны встречаются со скалистым берегом. Но это лишь внешняя причина его увлечения ими.

Он говорит о строительстве новой подводной лодки для исследования Помойки. Не только этой груды мертвых космических кораблей, но и обширных, полных чудес затопленных городов, брошенных улетевшими буйурами.

И ему нравится тот короткий промежуток, когда он был капитаном «Мечты Вуфона». Но на этот раз он надеется получить новый экипаж. Проворные, послушные, любящие воду кикви подходят для этого идеально, особенно по сравнению с долговязым хуном, многословным г'кеком и боящимся воды уром.

Может быть, Клешня все еще надеется отыскать настоящих чудовищ.

Гек отказывается верить, что что-нибудь важное может происходить без ее присутствия. Как только мы вернулись с лейтенантом Тш'т, она занялась серьезным делом – допросом пленных джофуров, взятых на разбитом корабле-разведчике.

Согласно шпионским и приключенческим романам, искусство допроса тесно связано с умением играть словами. Нужно одурачить парня, которого допрашиваешь, и заставить его выболтать то, что он не собирался выдавать. И Гек считает, что именно в этом она особенно искусна. Что с того, что джофуры отличаются от треки? Она была уверена, что прорвет их упрямое молчание и заставит говорить.

Представьте же себе ее изумление, когда одно ее появление вызвало у них приступ ярости. Когда Гек вкатилась в их камеру, они начали бросаться на ограждающее поле, пытаясь добраться до нее! И помещение заполнилось запахом страшной ненависти.

Как ни странно, но это оказалось полезным! Ибо джофуры неожиданно утратили свою мрачную сдержанность и начали говорить. По преимуществу их выкрики на галдва и галпять казались проникнуты кипящим гневом. Однако тут же вмешалась эта подлая машина Нисс и начала отпускать намеки и оскорбительные предположения.

Гек повернула все четыре глазных стебелька в сторону вращающейся голограммы, когда та предположила, что джофурам могут отдать этого вкусного г'кека, если только они согласятся сотрудничать! И вскоре наряду с клятвами отомстить и восклицаниями возмездия стала поступать полезная информация, вроде названия корабля и ранга их капитана-лидера. И еще один очень важный факт. Хотя их корабль кажется гигантом по сравнению со «Стремительным», корабль джофуров прилетел на Джиджо один.

Гек говорит: она знала, что Нисс блефует. Никто не собирался отдавать ее джофурам. Она победила, таков был ее план с самого начала.

Я молчу и делаю вид, что не замечаю зеленый пот, покрывающий ее глазные капюшоны. После этого разговора ей понадобится ванна.

В отличие от остальных я не могу устранить все сомнения.

Правильную ли сторону мы выбрали?

О, есть немало причин, почему нам следует стать на сторону этих беглецов. Люди – члены Шести Рас, и это делает дельфинов чем-то вроде наших двоюродных братьев. И правда, что «Стремительный» больше похож на наши сунерские крадущиеся корабли, чем на высокомерные дредноуты на хребте Риммер. И я вырос, читая земные романы. Мое сочувствие всегда на стороне слабых.

Тем не менее в уголке сознания есть нечто неизменное и не подлежащее сдаче. В конечном счете моя верность принадлежит семье, расе и клану и высоким мудрецам Общины Джиджо.

И кто-то из нас четверых должен помнить наши истинные приоритеты. Может прийти время, когда они вступят в противоречие с намерениями наших хозяев.

Чем я занимался все это время?

Во-первых, учился погружаться в корабельную базу данных в поисках исторических сведений о том, что произошло после Великой Печати. Даже эти дистиллированные рассказы кажутся пиром такой прирожденной ищейке информации, как я.

И однако я никак не могу изгнать из памяти этот большой, окутанный туманом куб. Иногда мне хочется проскользнуть в то холодное помещение и задать вопросы отраслевой Библиотеке – запасу знаний такому обширному, что по сравнению с ним весь архив Библоса кажется букварем для двухлетнего ребенка.

По пути с поверхности я ближе познакомился с Рети, этой вспыльчивой гордой девушкой-человеком, чье преступное варварское племя могло бы потрясти всю Общину сенсационным скандалом. Я также разговаривал с охотником Двером, который вспомнил, как несколько лет назад посещал порт Вуфон. Пока врач Макани обрабатывала его раны, Двер рассказывал о своих путешествиях, но вскоре устал и заснул. Потом заснула и Рети, ее маленький «муж» свернулся рядом, положив ей на грудь стройную урскую голову.

По большей части мне нужно было ворчать.

Да, верно. Ворчать ради нура.

Моя собственная любимица Хуфу не знает, как реагировать на этого новичка, того самого, которого называют Грязнолапым. Увидев его в первый раз, она зашипела и он ответил ей шипением, точно как обычный нур. Это была такая нормальная реакция, что я даже усомнился в своей памяти. Неужели я действительно слышал, как Грязнолапый говорит?

Мне поручили развлекать его, пока он не решит заговорить снова.

Думаю, я в долгу перед ними – перед Джиллиан Баскин, и Тш'т, и всеми дельфинами. Они спасли нас от гибели в пропасти, хотя мы бы вообще не упали в нее, если бы не их вмешательство.

Они вылечили мою больную спину, хотя рану я получил, когда они разбили «Мечту Вуфона».

Они превратили наше приключение в настоящий эпос, но не позволяют возвращаться домой, опасаясь, что мы о нем расскажем.

Ну хорошо, черт побери! Я буду ворчать ради этого глупого нура. Он прихорашивается и делает вид, что истосковался по этому звуку – после нескольких месяцев, проведенных только в обществе людей.

Но вблизи я чувствую разницу. Я и раньше видел нечто подобное во взглядах незнакомых нуров, бродивших по порту Вуфон.

Вкрадчивое высокомерие.

Нечто вроде ленивого самодовольства.

Такое впечатление, будто он участвует в грандиозном розыгрыше. Таком розыгрыше, когда вы ничего не понимаете, пока у вас все лицо не оказывается в яйце.

Пленники люди кажутся упрямыми, Мои кольца, они отказываются отвечать на вопросы. Или озадачивают нас откровенной ложью.

Вопрос:

Есть ли сходство между их поведением и тем, как вы пытались обмануть Меня?

То, как вы расплавили многие восковые воспоминания, унаследованные нами от Аскса?

То, как ваш союз колеблется между неохотным сотрудничеством и попытками пассивного сопротивления?

Этого достаточно, чтобы вызвать неприятные вопросы.

ВАМ НРАВИТСЯ БЫТЬ ЧАСТЬЮ НАШЕГО НАМНОГО УЛУЧШЕННОГО ОБЩЕГО ЦЕЛОГО? НАШЕГО ЧЕСТОЛЮБИВОГО И ИЗЫСКАННОГО ЕДИНСТВА?

Да, большинство из вас выражает радость быть частью великого джофурского существа, а не просто скучной смесью треки. Но могу ли Я/мы быть действительно уверен, что вы/ мы любите Меня/нас?

Сам по себе этот вопрос, возможно, является симптомом безумия. Какой естественно созданный джофур позволит себе такие сомнения? Груда-священник «Полкджи» предсказывал, что этот эксперимент по гибридизации закончится неудачей, Священник пророчествовал, что бесполезно пытаться навязывать мастер-кольцо кольцам треки, закореневшим в своих ложных убеждениях.

Вдоль потревоженных наплывов полурасплавленного воска поднимается метафора.

Ты пытаешься сделать сравнение, о второе кольцо сознания?

А, да, Я/мы вижу его.

Попытка выплавить благородного джофура из колец треки – все равно что попытка приручить стаю диких зверей. Подходящая аналогия.

Жаль только, что эта метафора не помогает решить Мои/ наши проблемы.

Какие тайны скрываются за расплавленными участками? Какие воспоминания сознательно уничтожил высокий мудрец треки за те несколько полных напряжения моментов, когда Аскс преобразовывался? Я/мы могу сказать, что здесь, на этих участках нашего общего сердечника, находились важные сведения. Что-то такое, чего джофур не должен был узнать.

Но Я/мы это узнаю.

Я обязан это сделать.

ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ:

Возможно, удастся извлечь эту информацию из недавно захваченных людей.

Тех, которые носят имена-ярлычки Ларк, Линг и Ранн.

ВОЗРАЖЕНИЕ:

Груда-священник испускает раздраженные испарения. Он расстроен тем, как мало сведений о землянах содержится в нашей корабельной Библиотеке. У нас есть множество подробных описаний и рецептов сыворотки правды и иных средств, эффективных в обращении со множеством рас и видов, которые враждуют с великими джофурами, но в архивах нет никаких упоминаний такого средства для людей. Наша Библиотека явно нуждается в осовременивании, вопреки тому, что это относительно новая ячейка, ей не больше тысячи лет.

Груда-тактик, приписанная к планирующему штабу корабля, предлагает использовать технику допросов, разработанную для тимбрими. Эти дьявольские шутники – близкие союзники землян и передвигаются так же, как они, на двух ногах. Проверяя это предложение, мы испробовали на пленниках волны пси-принуждения, настроенные на волну тимбрими.

Но люди как будто ничего не воспринимают и не проявляют никакой реакции.

Тем временем капитан-лидер выпускает рассерженные испарения – едкие пары, которые заставляют всех, кто свободен от дежурства, бежать подальше от него.

В чем причина такой злобы, Мои кольца?

Недавние новости из-за соседних холмов.

Дурные новости, подтверждающие наши страхи.

Катастрофа на востоке.

Наконец наш оставшийся корвет добрался до того места, где Два дня назад упал его двойник. Я/мы все на борту «Полкджи» в отчаянии смотрели на передаваемые картины разрушений.

Разбитый корпус корабля погрузился в болото – в таком болоте может понравиться бродить треки, обдумывая восковые подтеки. Шел непрерывный дождь с ветром, пока приборы отыскивали уцелевших, но нашли мы только останки – в основном одиночные кольца, вернувшиеся в первобытное звериное состояние и вяло сидящие на грудах гниющей растительности, как будто они действительно примитивные предтреки.

Несколько этих выживших колец были собраны. Исследуя их сердечники, мы обнаружили лишь немного смутных следов памяти. Но этого достаточно, чтобы предположить, что нападение совершили дельфины. Они вышли из моря и устроили хаос среди наших братьев.

Как они смогли это совершить?

Потерпевший аварию корвет доложил, что его защитная система функционирует на уровне сорока процентов. Более чем достаточно, если ее сосредоточить против отчаянной вылазки землян. Даже под прикрытием заряженных молниями туч загнанная в угол добыча не могла совершить внезапное нападение. Но приземлившийся корабль не послал ни одного сигнала тревоги до того, как был самым загадочным образом захвачен.

И снова нас тревожат сомнения. Волчат считают примитивными, не более опасными, чем варвары сунеры, чьи предки заселили эту планету. Но эти самые земляне привели в смятение все Пять Галактик и неоднократно уходили от преследующих их могучих флотов.

Возможно, мы совершили ошибку, занявшись этим делом в одиночку. Ведь только один наш боевой корабль «Полкджи» теперь должен решить судьбу всего человечества.

Слухи-запахи пронизывают теперь «Полкджи», слухи о том, что наш капитан-лидер допустил серьезную ошибку. Тайные феромоны содержат предположение, что именно ошибки его торов, рассчитанных на принятие решений, привели нас в неудовлетворительное положение. Нашего командира ослепила одержимость местью г'кекам, и он игнорировал высшие приоритеты.

В ярости от того, что наши вентиляционные системы заполнены мятежными молекулами, капитан-лидер стремится заполнить их собственными испарениями – горячей смесью гневных реакций. И запахи разгневанного господства затопляют все палубы.

Что теперь, Мои кольца?

Ага. Наше второе кольцо сознания выдвигает новую метафору, на этот раз сравнивающую нашего капитана-лидера с капитаном хунского корабля, который пытается подчинить встревоженный экипаж, заменяя громким голосом подлинное лидерство.

Очень интересно, Мои кольца, – такая параллель между поведением чужаков и корабельной политикой джофуров. Такие вспышки вдохновения делают этот раздражающий союз почти достойным.

Если только…

Вы ведь не применяете эту метафору также к вашему мастер-кольцу?

Не провоцируйте Меня. Вы предупреждены. Это будет ошибкой.

Наша проблема остается.

В отличие от груды-тактика Я/мы не приписываем удачу волчат необычной технологии или везению. Слишком много совпадений. Я убежден, что дельфины точно знали, в какой момент нападать, когда наше внимание было отвлечено другими событиями.

Заключение: расы варваров ДОЛЖНЫ БЫТЬ связаны с кораблем землян.

Пленные люди утверждают, что не знают ни о каких контактах с кораблем дельфинов. Они говорят, что их появление на поверхности озера – результат исключительно борьбы за власть между людьми и не имеет никакого отношения к кораблю, за которым мы охотимся.

Они лгут. Следует найти способы повышения уровня их сотрудничества.

(Если бы только я мог пронизать их обезьяньи сердечники серебристыми нитями, как мастер-кольцо пронизывает остальные компоненты груды, действующие сейчас в радостном единстве!)

Похоже, нам придется обратиться к классическим, варварским методам допроса.

Следует ли пригрозить людям телесным ущербом?

Применить ли к ним метафизические пытки?

Но капитан-лидер, вопреки моему опыту, решил, что будет применена техника, которая, как нам известно, оказывалась эффективной в отношении многих теплокровных рас.

Мы используем жестокость.

Снадобья треки заполнили ее приятной немотой, как будто она выпила несколько стаканов вина. Сара чувствовала, как действуют химикалии, прогоняя боль, давая ей возможность прийти в себя.

Через день после возвращения в мир она позволила Эмерсону выкатить ее инвалидное кресло на каменную веранду святилища кузнеца Уриэль, откуда открывался великолепный вид на уходящие на север и восток величественные вершины. К западу от гор дымка скрывала многоцветное чудо Спектрального Потока и Равнину Режущих Песков за ним.

Этот вид помог Саре отвлечься от ручного зеркала, которое лежало у нее на коленях – его дала ей Уриэль – и в которое она поглядывала все утро. Просторы Джиджо делали более ясным увещевание Эмерсона: «Мир гораздо больше всех наших проблем».

Сара протянула зеркало человеку со звезд, который ловко спрятал его в рукаве своей просторной одежды. И когда Сара вслух рассмеялась, Эмерсон улыбнулся.

Какой смысл думать о царапинах и шрамах, решила она. В будущих днях шрамы не имеют значения. Все, кто выживет, должны будут трудиться и обрабатывать землю. У красивых женщин не будет преимуществ. Но преимущества будут у крепких.

Или эта удовлетворенность – результат действия в ее венах химических веществ? Снадобий, изготовленных Тиугом, мастером алхимиком из кузницы на горе Гуэнн. Когда перед заключением Великого Мира квуэны, уры, хуны и люди непрерывно воевали друг с другом, треки научились лечить другие расы. В последние годы тексты из Библоса помогли таким мастерам молекул, как Тиуг, пополнить практику новыми достижениями, с использованием таких слов на англике, как пептиды и энзимы, и вернуть часть тех достижений, от которых отказались их предки.

Но только они не могли заглянуть в какую-нибудь Библиотеку. Земные тексты послужили отправной точкой. Базой для новых достижений.

Что иллюстрирует ее тезис, противоречащий общепринятому мнению. Шесть Рас не движутся назад по Тропе Избавления, по тому пути, по которому собирались пройти их предки, – они идут по собственному пути.

По соседству, в просторных помещениях за этим каменным парапетом, где в мастерских и лабораториях работники Уриэль трудятся у бассейнов с жидкой лавой, вырывая у природы ее тайны, масса других доказательств ее теории. Несмотря на свои страдания, Сара радовалась увиденному на горе Гуэнн: все это доказывает, что джиджоанская цивилизация начала развиваться в новом направлении.

Пока не появились звездные корабли.

Сара поморщилась, вспомнив то, чему они были свидетелями прошлым вечером, с этой самой веранды. Друзья устроили пир под звездами, радуясь ее выздоровлению. Хунские моряки из соседнего порта пели праздничные баллады, помощницы Уриэль изгибались в сложном танце, а миниатюрные мужья сидели у них на спинах и подражали каждому повороту и вращению. Серые квуэны, украсившие прочные хитиновые спины сверкающей перегородчатой эмалью, делали импровизированные злые карикатуры на гостей, вырезая их своими крепкими зубами из камня.

Даже Ульгор разрешили принять участие, и она играла на виоле, извлекая из нее богатые вибрирующие звуки, к которым присоединился на своем дульцимере Эмерсон. Раненый звездный человек снова непредсказуемо запел, извлекая строки из какого-то неповрежденного участка памяти.

В доме на острове Файф жил мужчина со своей женой, и, поверьте мне, они были ужасно смешной парой.

Потому что, к удивлению окружающих, они смотрели обоими глазами, а когда они говорили, у них шевелились языки.

И вот, когда пир был в самом разгаре, его грубо прервали. Горизонт на северо-западе осветился множеством вспышек, очертивших отдаленную массу горы Блейз. Все бросились к перилам балкона.

Прошло несколько дуров, прежде чем послышался звук, приглушенный расстоянием. Сара представляла себе гром и молнию – как буря, которая недавно обрушилась на пустыню, барабаня по ее болезненному безумию. Но тут по спине Сары пробежал холодок, и она обрадовалась, что Эмерсон стоит рядом. Кто-то из учеников подсчитывал промежутки между вспышками и звуком.

Молодой Джома выразил мысли Сары.

– Дядя, гора Блейз взрывается?

Лицо Курта было мрачным и осунувшимся. Но ответила, покачав своей длинной головой, Уриэль.

– Нет, парень. Это не извержение. Я думаю… – Она всмотрелась в ядовитую пустыню. – Я думаю, это город Овун.

Обрел способность речи и Курт. И слова его звучали мрачно.

– Детонация. Направленная. Хорошо рассчитанная. Такую моя гильдия произвести не может.

Понимание происходящего подавило всякие мысли о сопротивлении. Уничтожают самый большой город на Склоне, а они могут только беспомощно наблюдать. Некоторые молились Святому Яйцу. Другие клялись отомстить. Сара слышала, как кто-то объяснял, почему эта жестокость совершается в ясную ночь – чтобы происходящее увидели повсюду на Склоне. Это демонстрация несокрушимой силы.

Потрясенная ужасным зрелищем, Сара утратила дар связной мысли. Ее сознание заполнилось образами матерей – хунских матерей, матерей г'кеков, человеческих матерей и даже высокомерных квуэнских королев. Убегая от огня, рушащихся домов, они прижимают к себе детей. Это зрелище вращалось в сознании, как столб пепла, пока Эмерсон не дал ей двойную дозу эликсира треки.

И погружаясь в глубокий сон без сновидений, она подумала:

Слава Богу, что я не приняла предложение мудреца Теина, сейчас у меня могли бы быть собственные дети.

Но сейчас не время позволять себе глубоко любить.

Сейчас, при дневном свете, Сара обнаружила, что ее мозг работает как раньше, до несчастного случая, быстро и логично. Она даже смогла выработать общую картину ночного несчастья.

Джоп и Дединджер будут говорить, что нам прежде всего не нужно было строить города. Они скажут, что галакты оказали нам услугу, уничтожив город Овун.

Сара вспомнила легенды, которые читала ей вслух мать. Это была книга народных преданий, восходящих к годам до контакта. В большинстве земных культур есть саги о предполагаемом золотом веке в прошлом, когда люди знали больше. Когда у них было больше мудрости и силы.

Во многих мифах описывались гневные боги, мстительно уничтожавшие результаты труда возгордившихся смертных, чтобы мужчины и женщины не считали себя достойными неба. Никакие доказательства не подкрепляли такие рассказы, но они настолько распространены, что должны быть связаны с чем-то глубоким и мрачным в человеческой психике.

Может быть, моя личная ересь всегда была лишь глупой мечтой, а мои представления о «прогрессе» основаны на вымышленных доказательствах. Даже если Уриэль и другие начали двигаться по другому пути, сейчас это кажется неважным.

В конце концов Дединджер оказался прав.

Как и в этих легендах, боги проснулись и готовы сбросить нас на землю.

Позже семафор принес подтверждение случившейся катастрофе. Это была та самая система зеркал, которая поразила Сару, когда она случайно уловила вспышку во время крутого подъема от Кси. Используя код, основанный на упрощенном галдва, сигнал передавался извилистым маршрутом от одной вершины Риммера к другой и содержал в себе сжатый рассказ об опустошении на реке Гентт.

Несколько мидуров спустя появился и очевидец, он спустился с неба на крыльях сказочной фантастической птицы и приземлился на каменном парапете Уриэль. Из-под дрожащих крыльев появился юноша, отстегнул ремни после отчаянного полета над страшной пустыней, когда он перелетал от одного восходящего потока к другому, – в нормальное время такой подвиг вызвал бы настоящую сенсацию.

Но во время войны героизм и невероятные подвиги – это обычное состояние, подумала Сара, когда вокруг юноши собралась толпа. Дрожащей рукой юноша снял реук, который защищал его глаза во время полета над Спектральным Потоком. И когда на балкон вышла Уриэль, отдал ей принятую в милиции честь.

– Прежде чем напасть на город Овун, джофуры выдвинули ультиматум с двумя требованиями, – хриплым голосом рассказал он. – Первое требование – все г'кеки и треки должны собраться в специально отведенных зонах.

Уриэль с силой выдула воздух через ноздрю. Она как будто ожидала чего-то подобного.

– И каково второе требование ультиматума?

Ответа ей пришлось подождать. Подошла со стаканом воды Кефа, всадница из Кси, и пилот стал жадно пить, вода лилась по его подбородку. Большинство уров отвернулись от этого неприятного зрелища. Но Уриэль терпеливо ждала, пока он не закончил.

– Продолжай, – поторопила она, когда юноша с улыбкой вернул Кефе стакан.

– Хм, – начал он. – Джофуры требуют, чтобы высокие мудрецы сообщили, где находится корабль дельфинов.

– Коравль дельфинов? – Копыта Уриэль застучали по плитам. – Мы слышали смутные толки об этом. Слухи и противоречивые намеки ротенов. Джофуры пояснили, что они имеют в виду?

Курьер попытался кивнуть, и на этот раз к нему приблизился Тиуг и охватил голову юноши несколькими щупальцами. Тот поморщился, когда алхимик треки начал смазывать его обожженную и обветренную кожу своими выделениями.

– Кажется… Эй, осторожней! – Он попытался вырваться из стальных щупалец, потом решил не обращать на треки внимания.

– Кажется, именно эти дельфины – добыча, которая в первую очередь привела сюда, в Четвертую Галактику, и ротенов, и джофуров. Больше того, джофуры утверждают, что мудрецы должны были поддерживать связь с кораблем землян. Либо мы выдадим его местоположение, либо нас ждут новые разрушения, начиная с города Тарек, потом меньшие поселки, пока не останется ни одного здания.

Курт покачал головой.

– Они блефуют. Даже галакты не могут отыскать все наши постройки в лесах, спрятанные под маскировочной тканью.

Курьер был настроен не так оптимистично.

– Повсюду есть фанатики, которые считают, что наступил конец. Некоторые верят, что джофуры – это посланцы судьбы, которые пришли, чтобы вернуть нас на Тропу. Все, что нужно таким придуркам, это разжечь костер где-нибудь возле здания и бросить в него фосфор. Джофуры уловят этот сигнал с помощью своего искателя радуги.

«Искатель радуги? – Сара удивилась. – О, он, наверно, имеет в виду спектроскоп».

Джома был в ужасе.

– Это возможно?

– Так уже было в нескольких местах. Кое-где местных взрывников взяли в заложники и заставили привести в действие свои заряды. Повсюду джофуры развернули базовые лагери, в каждом дюжина груд и три десятка роботов, и они сгоняют всех оказавшихся поблизости жителей на допрос. – Тон его был мрачен. – Вы даже не знаете, как вам повезло, что вы оказались здесь.

Но Сара сомневалась. Как могут высокие мудрецы согласиться на такие требования? Г'кеков собирают вовсе не для того, чтобы вернуть им звездный статус. А что касается треки, то смерть должна казаться им более приемлемой, чем уготованная для них судьба.

Потом этот «корабль дельфинов». Даже ученая Уриэль может только гадать, были ли действительно высокие мудрецы в контакте с группой беглых земных клиентов.

Возможно, это было следствием эмоциональной усталости или долговременным результатом снадобий Тиуга, но внимание Сары отвлеклось от печального рассказа пилота. Он продолжал описывать разрушения и смерть в Овуне, а Сара повернула свое кресло на колесиках и присоединилась к Эмерсону, стоявшему возле глайдера курьера.

Звездный человек гладил прозрачные крылья и тонкие распорки, улыбаясь восторженно при виде такой изобретательности. Вначале Сара подумала, что это тот самый маленький флаер, который она видела в витрине музея в Библосе, – последний сохранившийся с тех легендарных времен, когда вскоре после приземления «Обители» смелые воздушные разведчики помогали колонистам-людям выжить в первых войнах. Со временем это искусство было утрачено из-за отсутствия необходимых материалов.