Заки говорил вызывающим тоном, хотя положение тела – опущенная голова и приподнятые, плавники – выдавало неуверенность. Каа воспользовался преимуществом, взбивая воду спинным плавником и принимая уверенное вертикальное положение офицера Террагентской исследовательской службы.

– Это были другие хуны, – ответил он. – Катастрофа у Ну-Дауна произошла очень давно.

Заки покачал бутылкообразной мордой, разбрызгивая пену по влажному куполу.

– Итии есть итии. Они преследуют землян, как только предоставляется возможность, все эти соро, и танду, и остальные проклятые галакты!

Каа поморщился от такого чрезмерного обобщения, но после двух годов бегства подобное отношение очень распространено в экипаже. У Каа тоже появилось представление о несчастной Земле, которой противостоит вся вселенная. Но если бы это было правдой, пытка давно закончилась бы уничтожением.

У нас есть союзники, немногие друзья и невольное уважение и сочувствие нейтральных кланов, которые постоянно совещаются, решая, что делать с волной фанатизма, захватившей Пять Галактик. Постепенно большинство может достичь консенсуса и начать действовать, чтобы восстановить цивилизацию.

Они могут даже наказать наших убийц, хотя нам это ничего хорошего уже не даст.

– На самом деле, – сказал Брукида, отворачиваясь от своего рабочего стола в углу тесного убежища, – я не стал бы относить хунов к числу наших преследователей. Они не религиозные радикалы и не завоеватели, рвущиеся к власти. Брюзгливые бюрократы – такое описание им лучше подходит. Чиновники, педантично придерживающиеся правил. Именно поэтому многие из них поступают на службу в Галактические Институты. При Ну-Дауне они только восстанавливали законность. Когда человеческие поселенцы начали сопротивляться.

– Они считали, что на них нападают! – возразил Заки.

– Да. – Брукида кивнул. – Но земные колонии еще не знали о контакте, и у них не было оборудования, чтобы выслушать запросы галактов. Когда чиновники хуны явились, чтобы сделать последнее ритуальное предупреждение, они встретились с тем, чего не было в их руководствах, – с вооруженными нарушителями. С варварами, не владеющими галактическими языками. Последовала цепочка ошибок. С Джофура были вызваны отряды военных.

– Это не имеет никакого отношения к нашим теперешним проблемам, – прервал Каа лекцию Брукиды по истории. – Заки, ты должен перестать резать сети местных хунских рыбаков! Это привлекает к нам внимание.

– Гневное внимание, – добавил Брукида. – С каждым твоим набегом, Заки, они становятся все более настороженными. В последний раз они бросали копья.

Молодой дельфин фыркнул:

Каа поморщился. Несколько мгновений назад Заки готов был мстить за людей, погибших в последней колонии, когда дельфины едва начинали говорить. Теперь раздраженный юноша объединяет всех двуногих, вспоминая распри, которые происходили до того, как мужчины и женщины стали стражами Земли. С тем, у кого так работает сознание, невозможно спорить.

Тем не менее обязанность Каа – поддерживать дисциплину.

Не очень хорошая хайку – разумеется, не те классические поэтические всплески тринари, которыми так поражал экипаж капитан Крайдайки, вызывая волнами великолепных звуков восторженную преданность. Но предупреждение подействовало на Заки. Каа продолжал, из его лба вылетел звуковой поток, пронзив тело Заки и выдавая таящийся в нем страх.

Если сомневаешься, подумал Каа, поступай так, как поступали предки.

– Можешь идти, – закончил он. – Отдохни. Завтра будет еще один длинный день.

Заки послушно повернулся и отступил в дальний угол, который делил с Мополом.

Увы, Каа знал, что его успех не будет длительным.

Тш'т говорила нам, что это важное поручение. Но ручаюсь, она отправила нас сюда, потому что мы единственные, без кого «Стремительный» легко обойдется.

Этой ночью ему снилось, что он пилотирует корабль.

У дельфинов есть к этому склонность – необычно ранняя для самой молодой разумной расы в Пяти Галактиках. Всего через триста лет после того как земные генетики начали модифицировать бутылконосых дельфинов, космический корабль «Стремительный» был отправлен в полет с благородной целью доказать высокие качества дельфиньего экипажа. Террагентский Совет полагал, что непрочное положение Земли укрепит известие, что она производит первоклассных пилотов.

«Счастливчик» Каа, естественно, был доволен тем, что его отобрали для этого полета, пока до него не дошел один очевидный факт.

Я был хорош, но не был лучшим.

В полусне Каа снова увидел страшную засаду на Моргране, и даже спустя столько времени его потрясла близость катастрофы, от которой они едва ушли.

Присоединенный к многочисленным приборам на мостике, не в состоянии ничего делать, кроме как продолжать движение, главный пилот Кипиру осуществил на старом разведывательном корабле класса «Акула» такие маневры, которым позавидовал бы боевой корабль танду; миновал все затаившиеся мины и захватывающие поля и вернулся в течение Моргран без помощи корабельных компьютеров.

Спустя два года это воспоминание потеряло свою яркость.

Вокруг них сплетались линии перехода, ослепительные полосы сингулярностей измерений. Благодаря капризу церебральной эволюции подготовленные пилоты-дельфины способны воспринимать мерцающие щели пространства-времени как сонарные отражения. Но Каа никогда раньше не проходил через такую путаницу! Через торнадо узловатых полос. Если бы корабль под неверным углом задел любую из этих сверкающих нитей, его выбросило бы в обычное пространство в виде мешанины кварков.

Однако каким-то чудом корабль легко переходил от одной нити к другой, Кипиру сумел избежать преследования, миновать обычные торговые маршруты и наконец привести «Стремительный» в убежище, избранное капитаном Крайдайки.

Китруп, где можно было в виде чистых изотопов металлов найти материалы, необходимые для ремонта; эти металлы, подобно кораллам, росли в ядовитом море.

Китруп – родина двух неведомых рас, одна погруженная в древнее болото отчаяния, другая новая и подающая большие надежды.

Китруп, куда никто не мог за ними последовать.

Но их продолжали преследовать. Галакты безумно сражались друг с другом у них над головой.

И вскоре Кипиру погиб, а вместе с ним Тошио, Хикахи и мистер Орли.

И Каа узнал, что некоторые желания лучше не осуществлять. Он узнал, что в конце концов совсем не хочет быть главным пилотом.

В последующие годы он набрался опыта. Он пилотировал корабль в бегстве с Оакки и из Фрактальной системы и показал себя хорошо, хотя и не слишком ярко.

Недостаточно хорошо, чтобы сохранить свое прозвище.

Не слышал, чтобы кто-нибудь сказал, что мог бы справиться с этим лучше.

Сон был не очень целительным и спокойным.

Заки и Мопол еще до рассвета снова начали резвиться, пища и толкаясь за перегородкой, которую едва не разнесли своими молотящими хвостами. Следовало бы отправить их наружу, но Каа не решился.

– Типичное послеподростковое поведение, – сказал ему Брукида у распределителя пищи. – Молодые самцы легко возбуждаются. У дельфинов в природе однополые сексуальные игры прекращаются, когда молодые самцы начинают подумывать о привлечении внимания самок. Молодые часто проверяют свой статус, бросая вызов взрослым самцам.

Конечно, Каа все это знал. Но с тем, что это «типично», не мог согласиться. Я себя так никогда не вел. Конечно, я был несносным, высокомерным молодым дельфином. Но сознательно никогда не вел себя грубо, подобно животному.

– Может, Тш'т следовало включить в нашу группу самок, – вслух подумал он.

– Это не помогло бы, – ответил пожилой металлург. – Если эти два молодых нахала не заручились расположением ни одной самки на корабле, не получится это у них и здесь. У наших самок высокие стандарты.

Рассмеявшись, Каа едва не подавился куском полупрожеванной кефали. Он был благодарен Брукиде за его грубоватый юмор, хотя касался он щекотливой темы. В последнее время по кораблю ходила петиция с просьбой разрешить размножение, подписанная несколькими дельфинами.

Каа сменил тему.

– Как дела с анализом материалов, которые хуны выбросили в море?

Брукида кивком указал на свой рабочий стол, где стояло несколько раскрытых ящиков, украшенных лентами. В пепельной пыли лежали куски кости и обломки кристаллов.

– До сих пор содержимое ящиков подтверждало то, что написал в своем дневнике молодой хун.

– Поразительно. Я был уверен, что это розыгрыш, подготовленный нашими врагами. – Экипажу раздали копии рукописного дневника, но трудно было поверить тому, что в нем написано.

– Очевидно, он говорит правду. На этой планете живут совместно Шесть Рас. Как часть экологически ориентированного ритуала, они посылают свои не поддающиеся переработке отходы – они называют их мусором – в море, и там их хоронят в специально отведенных зонах. Сюда входят и части их переработанных тел.

– И ты нашел…

– Останки людей. – Брукида кивнул. – А также шимпов, хунов, уров – всех тех, о ком писал молодой Олвин.

Каа все это по-прежнему ошеломляло.

– И среди них джофуры. – Он с трудом заставил себя произнести это слово.

Брукида нахмурился.

– Похоже, это вопрос дефиниции. Я обменялся мнениями с Джиллиан и машиной Нисс. Они предполагают, что эти так называемые треки могли одурачить остальные расы, выполняя свою часть сложного долговременного плана.

– Но как это возможно?

– Не знаю. Для этого не требуется, чтобы все треки знали о плане. Только немногие, с тайными кольцами власти и со скрытым оборудованием, которое позволяет руководить остальными. Не могу себе этого представить. Но Джиллиан расспрашивала захваченную ячейку Библиотеки. И такой сценарий кажется возможным.

У Каа не нашлось ответа. Такие проблемы кажутся ему слишком сложными, и его ответом была лишь дрожь, охватившая массивное тело от носа до кончика хвоста.

Еще один день они провели в наблюдениях за местными сунерами. Хунский порт Вуфон вполне соответствовал описанию в дневнике Олвина, хотя в глазах того, кто видел небесные башни Танита и яркие города земной Луны, он казался грубым и обшарпанным. Хуны, по-видимому, больше внимания уделяли своим кораблям, чем домам. Их парусники представляли собой прекрасные резные произведения, вплоть до гордых статуй на носу в форме кричаще ярких божеств.

Когда такой корабль проходил мимо Каа, он уловил глубокие низкие звуки пения: матросы выражали свою явную радость от того, что вышли в море.

Трудно поверить, что это те самые, кого Брукида описывает как бесстрастных педантов и формалистов. Может, существуют две похожие расы, у которых одинаково звучащие названия. Каа решил сегодня в вечернем отчете отправить соответствующий запрос.

Но хуны были не одни на палубе. Он всмотрелся в маленькие фигурки, проворно карабкавшиеся по снастям, но когда попытался использовать портативный фотоаппарат, изображение промелькнуло слишком быстро, так что получилось только размытое пятно.

«Стремительный» запросил также более подробное изображение вулкана, который, по-видимому, был центром индустриальной деятельности сунерских рас. Джиллиан и Тш'т подумывали о том, чтобы послать на берег новый независимый робот-разведчик, хотя предыдущий был утрачен. Каа сделал спектральный анализ вулканических паров и обнаружил при этом узкий рельсовый путь, замаскированный среди окружающих скал.

Он часто проверял, где Заки и Мопол, которые для разнообразия вели себя хорошо и занимались порученным им делом: подглядывали за колонией красных квуэнов. Но позже, когда они втроем уже возвращались на базу, Мопол отстал.

– Должно быть, что-то съел, – сказал голубой дельфин, из его брюха донеслось неприятное урчание.

Здорово, подумал Каа. Сто раз предупреждал его не пробовать местных животных, пока их не проверил Брукида!

Мопол говорил, что все будет в порядке. Но когда солнце село и вода, окружающая их убежище, потемнела, он начал стонать. Брукида воспользовался маленьким медицинским сканером, но не смог понять, что с Мополом.