Подобные вещи происходили вновь и вновь на домашних играх. Нас ни разу не погнали, я ни разу не получил чего-либо более серьезного, чем несколько синяков, но на моем первом выезде все обернулось совсем по-другому (это была игра против “Брентфорда” в будний день). У нас всегда были проблемы с ними дома, так что было понятно, чего ожидать и в этот раз, но шанс нельзя было упускать. В те времена в моде были шелковые шарфы, которые мы обматывали вокруг шеи, чтобы показать всем, кто мы; в тот раз мы быстро поняли, что это не такая уж хорошая идея, так как местные изрядно превосходили нас числом. Мы свернули с главной улицы и обнаружили группу наших парней постарше, которые бухали у паба. Мы сразу почувствовали себя гораздо более уверенно и спокойно. Это было уже лучше.

Они были в хорошей форме после порядочного количества пива; разговор вертелся вокруг суппортеров “Брентфорда и прошлых солкновений с ними; потом кто-то сказал, что якобы сюда прибыл моб “Челси” [“Брентфорд”, так же как и “Челси” — клуб из Западного Лондона] на помощь местным. Это были стандартные слухи в те дни, и я в них не очень-то верил. Но когда мы покинули этот паб и направились к центру, мы услышали какой-то шум. Мы обернулись и увидели, что люди с кирпичами и бутылками атакуют паб, и часть наших уже завалена, а остальные бегут. Я услышал заряд “Челси!” и тоже втопил, спасая свою шкуру. Это были уже другие игры. Тут легко не отделаешься, подумал я, и, скажу честно, престремался.

На игре атмосфера сильно отличалась от той, в которой я привык находиться дома, была гораздо более напряженной, но наш моб был даже больше обычного, и на нашей трибуне численный перевес вообще был на нашей стороне. Всю игру мы атаковали их фанов, а в конце игры они сами прыгнули на нас. Одному нашему неплохо досталось кирпичом, так что кровь хлестала ручьем, но когда санитары повели его вдоль поля, он вырвался, добежал до места, где стояли местные, и один прыгнул на них. Когда он вылез оттуда, он прошел— поперек поля и помахал нам рукой. Просто герой!

По окончании игры суппортеры “Брентфорда” с противоположной трибуны высыпали на поле и двинулись по направлению к нам. Кто-то скомандовал, чтобы мы отступали к выходам, делая вид, будто мы уходим. Как только первые суппортеры “Брентфорда” перелезли стену, мы с криком ломанулись вниз на них. Мы смяли их первый ряд, остальные побежали — это клево смотрелось. Когда мы вышли со стадиона, мы были здорово возбуждены. Повернув за угол, мы обнаружили здоровенную толпу местных — это были те, с нашей трибуны, с которыми мы дрались во время игры. Я быстро сорвал шарф и спрятал в штаны, постаравшись спрятаться за машиной. Тут снова раздался массовый вопль, и местные обратились в бегство; мы увидели знакомые лица среди их преследователей. Мы их погнали! Я вытащил шарф и побежал вместе со всеми, не зная, чем все это кончится, и что будет дальше; это была просто чума. В конце концов полисы остановили нас и эскортировали назад к станции метро. Мы были в чужом городе и чувствовали свободу; ощущение собственной силы было непередаваемым — в этот вечер нам все было нипочем. Я был сражен наповал.

Позднее в том же сезоне мы вышли в Кубке на “Вест Хэм”. Нам предстояло играть на Аптон Парк [стадион клуба “Вест Хэм”], и мы знали, что это будет для нас самым большим испытанием. Конечно, мы ждали этого дня, но в глубине души мы понимали, что они не станут тратить времени на нас. Тем не менее все было очень стремно, так как мы сделали ошибку, поехав на метро, запалившись таким образом задолго до прибытия в Восточный Лондон. Дорога в тот день от метро до стадиона стала одним из самых стремных моментов в моей жизни. Из окна одного кафе вдруг высунулся какой-то чел и сказал, что через это окно сегодня они уже выкинули одного фана “Уотфорда”, и что он хотел бы посмотреть на меня после игры, потому что есть еще много окон. По его мнению, нам вообще лучше было бы остаться ночевать на трибуне, чем выходить на улицу после матча.

Во время игры постоянно что-то происходило, но я не покривлю душой, если скажу, что мы все сделали правильно. Мы буквально ощутили, как растет наша репутация, так как мы прибыли в гости к “Вест Хэму” хорошим составом и благополучно убыли к себе,

Мы сфокусировали свое внимание на выездных матчах. Прорывы на поле в Торкуэйе, Сканторпе и Борнмуте; заходы на сектора противника в Нортхэмптоне и Крю, где обрушилась стена и матч был остановлен на 20 минут — все это помогло заработать ту репутацию, которой впоследствии мы могли похвастать. В том сезоне мы вышли в следующий дивизион; это значило, что к нам будут относиться как к новичкам, поэтому мы продолжали ездить и повсюду пытались что-нибудь замутить. Запомнилась победа 2-1 на Олд Траффорд в Кубке Лиги и прогон местных на обратном пути к вокзалу. В Карлайле, куда мы собрали 400 рыл, мы отметились сожжением палатки, в которой продавались программки; также мы выступали против крупных группировок таких клубов, как “Блэкпул”; которые тогда были более чем в силе, и “Плимут”.

Настоящей точкой отсчета для нас стала поездка на выезд к “Шеффилд Уэнсдей”. Это был важный матч сезон был близок к завершению, и мы и они боролись за выход в следующий дивизион, так что по приблизительным оценкам нас там ожидалось около 6000. “Уэнсдей” мы надолго запомнили. Как только мы въехали в Шеффилд, мы встретили группу наших суппортеров, которые двиались в обратном направлении. Когда мы остановились у светофора, из одной машины вылез какой-то мужик и подошел к нам. Он сказал, что он болельщик “Уотфорда”.. и что местные суппортеры настроены очень агрессивно. Они переворачивают машины приезжих, разбили клубные автобусы и всех, кто. по их мнению, является болельщиком “Уотфорда”, забрасывают специально приготовленными железными обрезками. Мы приехали на нескольких миниавтобусах с другими людьми из нашего города, большинство из которых никогда не участвовали ни в каких столкновениях, так что мы остановились, чтобы решить, что делать. Было решено, что один автобус поедет назад и заберет тех, кто хочет вернуться, а остальные отправятся на игру. но до последнего момента будут находиться на этом месте. Когда мы зашли на трибуну, то обнаружили там не более 700 наших. Настроение было подавленным — наша репутация была вдребезги разбита за одну игру. На выходе со стадиона я увидел автобусы — там места живого не было. Это было тяжелое поражение.

Тем же летом я все-таки отомстил “Уэнсдей”. Мы с приятелем, также присутствовавшим на той игре. отдыхали в Грэйт Ярмуте, и однажды отправились в один ночной клуб. Там была большая группа суппортеров “Вест Хэма” и также группа фанов “Уэнсдей”. Когда мы собрались уходить, то встретили у выхода парней “Вест Хэма”. Они поняли, что мы южане, и предложили нам вместе с ними прыгнуть на “Уэнсдей”. Прекрасно. Когда суппортеры “Уэнсдей” вышли, они прошли мимо нас, и мы пошли следом. Но когда мы дошли до угла улицы, они развернулись и бросились на нас— Молотобойцы [обиходное название клуба “Вест Хэм”] скрылись со скоростью ракеты. оставив нас двоих лицом к лицу с примерно двенадцатью йоркширцами, собравшимися дать нам изрядных тумаков. Сейчас, в общем-то, у меня нет претензий к фанам “Вест Хэма”, мы и сами сделали ноги, но загвоздка была в том, что “Уэнсдей”, как казалось, интересовались нами двумя гораздо больше, чем остальными. До сих пор помню того жирного северного ублюдка, который гнался за мной. Из-за своей комплекции он вынужден был остановиться, пыхтя, так как я на бегу постоянно обзывал его.

Мы здорово облажались с этими молотобойцами, и решили сами устроить шоу. “Уэнсдей” собирались разъезжаться, но пока еще были вместе, о чем мы могли судить по производимому ими шуму. Мы быстренько прошлись по окрестным садам, набрав бутылок из-под молока. Мы вышли неподалеку от них на дорогу и зарядили “Уотфорд!”. Они увидели нас и двинулись навстречу. Когда они достаточно приблизились, мы закидали их бутылками; может быть, не все полетели в нужном направлении, но тому жирному одна попала прямо по заднице и разбилась об нее. Пора было сваливать, но мы чувствовали, что немного отплатили им за этот сезон.

С тех пор и по сей день наш клуб делает все, что убрать нас подальше. Трибуны разделили на сектора, и шансы проникнуть на гостевой сектор практически свелись к нулю. После инцидента в Шеффилде многие парни ушли из группировки, и хотя у нас все еще была большая банда, это был уже не тот уровень. Я же хотел действовать, и так я начал ездить за сборной.

По-настоящему глаза мне открыла поездка на Уэмбли. Первым матчем сборной, на котором я присутствовал, была игра против Болгарии в 1979 году в отборочном турнире чемпионата Европы, который должен был состояться в Италии в следующем году. Я помню, как я ходил вокруг Уэмбли и думал о том, что мне еще не приходилось видеть такого стечения народа (не много же там было болгар!), и чувство гордости, что я англичанин, переполняло меня. Англия вышла в финальный турнир, и мы с друзьями решили отдохнуть в Италии и поддержать команду. Все в полной мере были осведомлены о репутации, которую имели англичане, но лично меня это только еще больше возбуждало. Мы собирались в Италию с намерением хорошенько навешать им в, их собственной стране.

По приезде мы разместились в одном из кемпингов, предложенных принимающей стороной; он располагался рядом с мостом. Ночи не проходило, чтобы местные не кинули в нас сверху кирпич или бутылку. Так как полиция даже и не собиралась ничего предпринимать, то английские фаны, собираясь на первую игру в Турин, решили действовать сами. На матче полисы свирепствовали, в то время как местные постоянно стреляли в нас из ракетниц. Когда полисы в Очередной раз зашли в толпу, чтобы повязать кого-то, мы решили, что с нас хватит, и начали валить всех, кто не был англичанином. Полисам пришлось отступить, а когда они поняли, что не в состоянии держать ситуацию под контролем, они применили слезоточивый газ. Но больше всего меня поразило то, что все английские суппортеры объединились и дрались буквально насмерть. Мы незамедлительно были ославлены как подонки по всей Европе, но конечно же, никого не интересовало, какой прием нам устроили с самого начала. Мы — животные, а остальное им всем неинтересно. Следующие несколько дней мы тусовались с несколькими другими группами суппортеров. в первую очередь в целях безопасности, и почти все они были из моба одного из крупнейших лондонских клубов, группировки, с которой я вновь повстречался несколько лет спустя [судя по всему, речь идет о Headhunters, легендарной фирме “Челси”].

Позже мы должны были играть с итальянцами, и вы сами можете представить, какая стена злобы окружала нас. Многие английские болельщики решили вернуться домой или отправились в другие части Италии, чтобы смотреть игру по телевизору. Мы набрались смелости, так как это было бесценным опытом, а потом, мы не хотели, чтобы все выглядело так, будто мы испугались. Матч был чудовищным. Дорога на стадион была кошмаром, в воздухе постоянно носились слухи о том, что опять кого-то из наших пырнули ножом, в то время как полиция совершенно ясно давала понять, что ни в коем случае не будет нам помогать. Один из наших был атакован, потому что нес Юнион Джек на древке. Толпа итальянцев окружила его, пытаясь вырвать флаг; он снял его и повесил на шею, как майку. Толпа заграбастала древко и побежала за ним. один ублюдок успел ударить его по голове. Он упал, но успел, к счастью, быстро подняться и свалить. Так как у нашего парня все лицо уже было в крови, то наконец-то вмешались полисы, и провели его, а следом и нас, на трибуны как можно быстрее.

В течение игры оскорбления лились на нас рекой, сверху плевались в нас и кидали петарды, но самое ужасное произошло, когда кто-то кинул небольшую бомбу с бензином. К счастью, нас было не так много, и у нас было пространство для маневра, а если бы трибуна была заполнена, то многие просто загорелись бы. Италия выиграла игру, что немного разрядило обстановку, полисы в конце концов вспомнили о своих обязанностях, но Англия вылетела, и пора было возвращаться домой. Я был горд собой, но главное — приобретенный опыт изменил мой образ мышления. Если там, куда мы приедем, вы будете относиться к нам как к подонкам, то мы будем вести себя как подонки, и горе тем, кто приедет на Уэмбли, независимо от того, откуда. К такому выводу пришли все, кто был в той поездке.

Следующие несколько сезонов я продолжал сражаться за “Уотфорд”. Мы были на подъеме и поддержка росла; на смену ушедшим пришло новое поколение. Выход в следующий дивизион завел людей — помимо прочего это означало больше дерби против лондонских клубов. Были классные махачи против “КПР” и “Кристал Пэлас”, в Норвиче и Кардиффе, но особенно мне запомнилась выездная игра против “Дерби Каунти” в последнем туре. Мы уже обеспечили себе выход дальше, и Первый Дивизион впервые в истории улыбался нам широкой улыбкой. “Дерби” была необходима победа, чтобы не вылететь, так что вы можете представить атмосферу на стадионе. Нас было очень много, даже не могу вспомнить, где еще нас было столько — мы стали пытаться открыть ворота и прорваться на поле. Полисы были здорово напуганы — они кидали в нас гравием с дорожек, и как только кто-то показывался над ограждением, тут же начинали размахивать дубинками. Как известно, “Дерби” выиграли матч и по его окончании высыпали на поле в большом количестве. В конце концов нам удалось открыть ворота, около 100 прорвалось на поле, и “Дерби” сделали ноги.

Снаружи мы продолжали их гнать. Конная полиция атаковала нас и рассеяла по аллее, проходящей рядом с трибуной. Даже хотя она была закрытой с боков, полисы на лошадях перепрыгивали кусты и окучивали всех подряд. Один мужик просто был затоптан, и нам. как вы можете представить, приходилось несладко. Что-то заставило одну лошадь встать на дыбы, и полис вылетел из седла. Нога или чего-то в этом роде осталась в стремени, и лошадь волочила его за собой, так как отцепиться он не мог. Более пострадавших людей, чем он, я в жизни не видал. Несчастный ублюдок просто истекал кровью.

Со времени битв в Италии я поддерживал контакт со многими парнями из тех, с кем познакомился там. Мы даже вместе были на матче сборной, и они предложили мне отправиться с ними на матч лиги, чтобы посмотреть реальную группировку в действии. Преданность клубу заставила меня отклонить приглашение, но наш выход наверх означал, что мы в самом деле встретимся на трибунах — только будем уже по разные стороны баррикад. Мы знали, что они приедут к нам и устроят шоу— Это один из тех дней, о которых так мечтают в маленьком клубе, но которого боятся, когда он наступает. Мои приятели позвонили и рассказали мне, что они собираются предпринять; они сказали, что нам, в том числе и мне, не поздоровится. Когда этот большой день наступил. они перевернули вверх дном весь город; помню, я еще подумал, как здорово болеть за такой клуб, за. которым ездит столько народу. Они были в каждом пабе и на каждой улице, а фанов “Уотфорда” нигде не было видно — правда, в нашем случае это произошло потому, что мы решили рассеяться и идти к стадиону, чтобы подготовиться к отражению атаки на сектор, которая, как мы знали, не замедлит себя ждать.

Когда я пришел туда, стало ясно, что большинство думало о том же — мы собрали вполне приличный моб. Мы ждали их у турникетов; когда они показались, я увидел знакомые лица. Ясно было, что они собираются делать, но мы ни в коем случае не собирались этого допустить Когда один из них заметил меня, я решил встать в стойку, пока они не зашли на свой сектор. Я двинулся к нему, остальные последовали за мной, но полисы были начеку и отодвинули их за угол, из-за которого они вышли. Я посмотрел на своего приятеля и помахал рукой на прощанье. Он, похоже, не был сильно доволен, но когда я позвонил ему на следующий день и мы перетерли обо всем, его комментарии были уважительными. Во время игры они постоянно прыгали на всех, но они ожидали добиться большего перевеса и были удивлены размерами моба, который мы приготовили для них, так что обе стороны могли быть довольны.

Я продолжал встречаться с этими парнями на матчах сборной и в конце концов согласился на предложение отправиться вместе с ними на выездной матч лиги. Я всегда думал, как это (ездить с серьезной бандой), и был только один путь, чтобы узнать. Это открыло мне глаза. Мы приехали на поезде и остановились в первом пабе, который встретили. В 11.30 мы начали сейшн; в час в этом месте собралась вся основа. Настало время показать местным, что мы приехали. Ощущение было фантастическое — мне нравилось все больше и больше. Много времени прошло с тех пор, как “Уотфорд” последний раз атаковал на выездных играх (не считая дерби и матча против “Дерби”), и было интересно увидеть вещи с другой перспективы — быть, но не участвовать, вы понимаете, о чем я. Полисы появились немедленно, но ни для кого это ничего не значило. Мы шли туда, куда хотели, а они просто следовали за нами. Проходя по городу, мы увидели впереди местную банду. В наш адрес понеслись оскорбления, а затем и молочные бутылки, в то время как полисы блокировали нас.

Это было как в старые деньки, только лучше, по моим оценкам это было круче всего, что я видел раньше. Полисы думали, что остановили нас, но некоторые ускользнули, и по их сигналу мы бросились вперед. Прежде чем они поняли, что происходит, основная часть прорвалась и оказалась лицом к лицу с местной группировкой, После небольшой потасовки, полисы начали окружать нас и направили к стадиону и дальше на сектор. Матч прошел без каких-либо происшествий, но день на этом не закончился. Весь день шли разговоры об остановке на обратном пути на узловой станции и засаде для фанов “Лидса” — “Лидс” в тот день играл в Лондоне. Все мечтали об этом. Все это было ново для меня. Чума!

Когда мы приехали на эту станцию, мы вышли и рассредоточились по буфету и залам ожидания. Если поезд с фанами “Лидса” подойдет как обычно, то он должен стоять здесь около тридцати минут. Мы сидели и ждали, в то время как некоторые караулили снаружи. Всего нас там было около 150 человек. Когда поезд подошел, шум был оглушающий: мы обрушили на них все, что у нас было. Некоторые суппортеры “Лидса” вылезли и двинулись на нас. но у большинства и в мыслях этого не было, так они перепугались. Мы поднялись по лестнице, чтобы встретить их на мосту, но они развернулись и побежали, поскольку нас было значительно больше. Мы перемещались за ними по мосту, стараясь валить отставших, но не спускались на платформу, потому что в этом случае численное преимущество было бы уже на их стороне. После этого поезд отправился достаточно быстро; к счастью для них, все успели залезть в него до отправления. Примерно через 10 минут появилось приличное количество полисов, которые загнали нас в первый же поезд в сторону Лондона, так никого и не арестовав. Какой клевый день, и какое клевое начало моих поездок с ними.

В следующие несколько сезонов я ездил с этой группировкой все больше и больше, предпочитая игры, где, как мы знали, оппоненты имели серьезную репутацию. Я еще ходил на “Уотфорд”, но стремление атаковать не отпускало меня, а здесь этого больше не было. С начала сезона 89-90 годов я уже занимался больше их делами, чем делами Шершней. Они представили меня членам одной из ведущих шотландских банд [видимо имеется в виду IFC “Глазго Ренджерс”], и несколько раз мы ездили к северу от границы на большие дерби и матчи, где ожидались столкновения.

Многое в соединении с шотландскими клубами обусловлено политикой, и определенное количество членов нашей группировки придерживаются крайне правых убеждений. Но для меня политика никогда не имела значения: меня привлекают беспорядки, коротко и ясно. Многие парни из нашего моба посещают игры сборной и постоянно обвиняются в расизме и всем таком прочем, но я считаю это некорректным— Лично я считаю себя националистом, и я буду драться, защищая наш флаг — это я вынес из итальянского опыта — но я не буду отшивать черных игроков и отказываться аплодировать голам, забитым черными игроками (“черные голы не считаются”). Есть немного расистов, но в наши дни их становится все меньше и меньше.

Последние годы мы продолжаем активную деятельность и сражаемся по всей стране на наших выездах. Мы также спланировали несколько хитовых акций — в частности, нападение на паб в Оксфорде, где одного из наших ранили вилкой — но не всегда все идет по плану. Мы запланировали вернуться посла матча в Лидс и разбить один из их пабов, но они просекли эту фишку, и когда мы вернулись, они были наготове и ждали нас. Фэйр-плэй, парни, они, действительно взяли нас в тот раз за задницу, но я уверен, что мы еще встретимся.

В ходе последнего сезона мне, да и остальным, стало ясно, что насилие все более отдаляется от игры, но как члену одной из наиболее опасных банд, мне ли сожалеть об этом? Матчи английских клубов за границей и события в Дублине — вот в каком, направлении надо двигаться, и скрытые камеры плюс полностью “сидячие” стадионы не дадут никакого эффекта. Все эти годы наш клуб (я все еще чувствую себя неуютно, говоря об этом) всячески пытался избавиться от ходатайствующих элементов, но это не работает, потому что есть тысячи таких, как я, кто живет ради этих вещей. Чувство, которое испытываешь, когда с группой парней отправляешься на поиски приключений, слишком много значит для нас. Для этого не обязательно ходить на футбол: просто спуститесь в метро в любую субботу, и вы примете это. Я даже был на стреле, забитой с двумя другими бандами на рок-концерте. Игра не остановит нас, пора бы уже понять это; может быть, нам станет сложнее, но мы изменим нашу тактику и будем нападать таким образом, что другие мобы и не сразу поймут, что происходит. Поверьте мне, мы останемся здесь, пока мы будем хотеть этого — и лично я не вижу, что нам может помешать в обозримом будущем.