Глава 12

Хенна гордо шествовала позади Корса, в руке она держала полотняный мешок, в котором лежали спицы и мотки шерсти. Она злилась, частично сама на себя. Ведь хорошо знала, что значит быть вовлеченной во что-либо: это всегда приносило ненужную боль. Бедный Мосельм… он был таким добрым, легким. Они любили друг друга, пока их не схватили. Их любовные отношения были чем-то большим, чем просто удобное сосуществование. Жена Мосельма умерла много лет назад, задолго до загадочного мора от чумы, уничтожившего кланы Вечных Странников. Они сошлись друг с другом ради взаимной поддержки.

Но жизнь Вечных Странников полна множества таких вещей, о которых никто и не подозревает. Если смерть Мосельма принесла свет, чтобы в будущем разрушить Путь, можно считать, что его жизнь прожита не зря. Но Джес…

Не было гармонии в смерти среди своих – и Хенна, как и Сэра, знала, что каждая минута, которую провел Джес в ошейнике, вела его к состоянию, близкому к умопомешательству и смерти, как избавления из милости, от рук тех, кто его любил. Она не хотела снова пережить смерть.

Вечные Странники дали клятву и научились помогать солсенти. Но ради золота и из-за ненависти они предали свои клятвы и подвергли хорошего человека риску – возможно, они все заслужили себе такую судьбу, какую им определили солсенти.

Корс, подавленный и мрачный от терзавших его сомнений, вел Хенну к одной из самых удаленных палаток. Члены клана, случайно встреченные по дороге, опускали головы и избегали смотреть ей в глаза. Она поняла, что они все знали и им было стыдно, но чувство вины их только раздражало. Она подумала, что прежде они принимали эту вину за справедливое негодование.

«Смотрите, во что нас превратили солсенти», – сказали бы они друг другу, настолько испытывая недостаток чувства гордости, что не могли даже принять ответственность за свое собственное падение.

Коре остановился перед большой палаткой, и они оба услышали грубый приказ Исфаина:

– Сиди и жди, как я тебе сказал! У твоей матери есть дело с Бенрольном. Потом можешь делать, что захочешь!

У Хенны брови поползли вверх.

– Это он так его успокаивает? – шепнула она Корсу, обрадовавшись тому, что он расстроился из-за услышанного.

Она резко распахнула палатку, пренебрегая общепринятым этикетом. Перед ней стоял Исфаин. Она резко оттолкнула его в сторону и увидела посреди палатки Джеса. Он сидел на высокой табуретке. Это была единственная вещь во всей палатке – если Бенрольн на самом деле давал приказание успокаивать Джеса, то Исфаину изумительно удалось все провалить.

– Женщина, ты что делаешь?! – набросился Исфаин.

Очевидно, он не хотел, чтобы она входила. Она же его попросту игнорировала.

– Хенна, – с облегчением тихо произнес Джес. – Мне нужно увидеть маму. – Одной рукой он теребил надетый на шею кожаный ремень, как будто искал пряжку или шнур, которых там не было. У Хенны создалось такое впечатление, будто гладкий кожаный ремешок просто вырос вокруг его шеи.

– Что тебе здесь надо? – спросил Исфаин. – Бенрольн знает, что ты здесь?

Она его игнорировала.

– Все хорошо, Джес, – сказала она темноволосому молодому человеку, беспокойно сидящему на ветхой старой табуретке. – Бенрольн хочет заставить твою маму наложить проклятье на землю бедного фермера. Из-за денег. Они держат тебя при помощи артефакта, который удерживает твою другую сущность в безвыходном положении. Но с тобой ничего плохого не произошло. Лер отправился с твоей мамой.

Она не знала, насколько он ее понял в своем нынешнем состоянии, но ей стало приятно, когда Джес медленно покачал головой.

– Им ничего не угрожает? – спросил он.

– Не думаю, что Бенрольн сможет сделать Сэре то, чего она не захочет. Лер с ней.

Джес сглотнул.

– А ты в безопасности здесь.

– Да, – согласилась она. – Я в безопасности с тобой. Ты поможешь мне вязать, пока твоя мама не закончит то дело?

Она открыла мешок и протянула ему пряжу, которую специально спутала для этой цели. Слегка поколебавшись, он взял нитки. С минуту он смотрел на моток, но потом его длинные пальцы занялись терпеливым распутыванием узлов. Грубые шерстяные нити были настолько переплетены, что ему понадобилось время, чтобы все распутать.

Взяв клубок, приготовленный им вчера, она села у его ног и принялась вязать. Она слегка прислонилась к его ноге, готовая тут же отстраниться, если он почувствует себя неуютно. Напряженные мышцы его бедра расслабились и обмякли, поэтому она позволила себе полностью опереться на него.

Она посмотрела ему в глаза и увидела, что в нем разрастается ярость от бессилия перед ловушкой фаундрейл. Она задрожала и стала рассматривать свитер, который вязала. На время он, казалось, слегка успокоился. Возможно, если бы палатка не была такой пустой, или этот идиот Исфаин не присматривал бы за Джесом, при этом как бы ожидая, что тот разразится гневом, то было бы все в порядке.

– Мне это не нравится, – произнес Джес, внезапно швырнув пряжу на пол. – Мне надо… Мне надо быть где-то в другом месте.

Хенна подняла взгляд и увидела в его глазах отчаяние. «Хватит», – подумала она и сказала:

– Одну минуту.

Корс – не проблема. Он был готов ко всему, поскольку сделал это против своей воли. А вот с Исфаином дело будет посложнее.

Он был одним из тех, кто мог слегка колдовать, хотя сам не принадлежал к ордену. Хенна знала, что остальные Вороны имели склонность считать колдунов, не принадлежащих ордену, слабыми. Но она была не так глупа. Хороший колдун пользовался коварством так же хорошо, как силой, и, подобно хорошо связанному шерстяному свитеру, их заклинания было трудно распутать.

Уловка с колдуном могла дать им время хоть что-то сделать.

– Исфаин, – просто сказала она. – Тс-с-с. Он успокоился.

Для Ворона ничего не стоило вызвать магию, потому что они не нуждались ни в заклинаниях, ни в пассах руками. Колдун тоже мог таким образом вызвать магию, но это было сложным делом. Скорее всего, прошло много времени с тех пор, как у Исфаина получалось нечто подобное.

– Что? – недоверчиво отозвался Корс, удивленный странным поведением Хенны.

Она аккуратно отложила в сторону вязание, потом подняла моток запутанных ниток, который швырнул Джес и положила в свой мешок сверху. Времени прошло довольно много, нельзя просто отменить колдовское заклинание, поэтому все может быть организованно по-другому.

– Он очень далеко, – произнесла она.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Коре. Он все никак не мог заметить, что Исфаин замер и стоял неподвижно благодаря ее магии. Он не знал, кем она была.

– Ты когда-нибудь видел Защитника после того, как с него сняли фаундрейл? – спросила она. – Если он не расстроен, то ничего страшного. Но твой Исфаин помещал этому.

– Мама, – грустно позвал Джес. Она кивнула.

– Я знаю. Лер защитит ее, но это твоя работа. Защищать свою семью.

– Да, – ответил он. Она повернулась к Корсу.

– Если бы я была на твоем месте, я бы ушла из этой палатки, так что ты не первый, кого он увидит, когда освободится.

Она его предупредила. Если он уйти не решится… она расслабилась, потому что услышала его мысли: уйти. На самом деле Корс был не таким уж и плохим.

– Хорошо, Джес, я собираюсь с тебя снять эту штуку. Она потянулась к ошейнику, но Джес схватил ее за руки.

– Нельзя! Бенрольн сказал, что только он.

– Ну, – произнесла Хенна. – Я не такая могущественная, как твоя мама, Джес, но я очень много лет училась. Думаю, я знаю, как снять этот проклятый ошейник. Не буду врать, есть определенная опасность… но не больше, чем если его оставить на тебе.

– На мне, – сказал он и опять схватил ее за руки, не дав дотронуться до фаундрейл. – Не ты.

– Только на тебе, – солгала она. Ей много раз приходилось врать, поэтому ее голос звучал правдиво.

Он разрешил ей дотронуться до мягкого ремешка вокруг шеи. Кожа была мягкой и выглядела как новая, как будто ее дубили вчера, а не несколько веков назад. Мягкость делала ее комфортной.

– Нет, – произнес он, снова отстраняя ее руки.

– Все хорошо, – ответила она.

– Нет, – снова повторил Джес. – Защитник убьет большого человека. Это плохо. Он думает, что убийство плохо для всех нас. Убийство – это плохо, но у него не будет выбора. Он очень сердит.

Хенна учла сказанное. Она подумала, что каждый стремился игнорировать Джеса в его дневной ипостаси из-за страха Защитника. О, Сэра любила его в любом проявлении, но она относилась к нему с такой же терпимостью и дисциплинированностью, с какой относилась к своей собаке. Остальные следовали ее примеру.

Хенна подумала, что Джес был больше чем просто другая сущность Защитника, которая меняла даже его тело. Поддавшись импульсу, она приложила руку к его щеке. Он закрыл глаза и прильнул к ее руке, потершись так, что она почувствовала, как ее ладонь покалывает легкая молоденькая щетина, хотя сегодня утром он брился.

Она подумала, что он еще совсем невинный и испытывает ощущение от чувства, вызванного ее касанием.

Наверное, он был прав, говоря об убийстве. Орден Орла приходит только к тем людям, кто умеет поставить себя на место другого – редкостный дар и обычно хрупкий. Если Джес был довольно чувствителен, убийство могло нанести ему вред.

– Защитник не будет спокоен, пока мы не снимем ошейник, Джес. Он просто будет себя чувствовать все хуже и хуже, – объясняла она, но руку с его лица не убрала. – Чем дольше мы ждем, тем труднее будет.

Он кивнул, но глаза не открыл.

– Он так сердит, – ответил он. Темные ресницы легко коснулись подушечек ее пальцев, и она задрожала.

Тогда он на нее посмотрел. Его глаза были темными и голодными.

– Ты смогла сделать его не сердитым, – произнес Джес. – Ему ты тоже нравишься. Поцелуй меня.

Его предложение поразило Хенну. Она никогда ни от кого не слышала ничего подобного. Наверное, только идиотка могла подумать о поцелуе с разгневанным Защитником.

На ее губах еще играла улыбка, когда она коснулась его губ. Сначала это был невинный поцелуй, потому что он ее попросил… хотя не без возбуждения. Его губы были немного напряжены от гнева, и их сухая кожа слегка царапнула ее, но это было как ласковое прикосновение крыльев бабочки.

Она почувствовала его возбуждение, когда снова тронула руками его шею. Поэтому она приоткрыла рот и слегка куснула его губы, отвлекая от того, что она делала.

Ее это тоже увлекло, но не так сильно, чтобы она не смогла нащупать, где размычка.

Как только она закончила, страх просочился сквозь палатку, как мгновенный поток, забрав ее дыхание и силу. Она вцепилась в ставшие стальными плечи Джеса. Но он не сопротивлялся, когда она прижалась к нему. Он коснулся языком ее губ.

Страх улетучился, и она почувствовала смущение из-за того, что соблазняет его. Но это не уменьшило его желания. Когда он взял на себя инициативу в поцелуе, она расслабилась и позволила ему превратить свою ярость в страсть.

Сейчас это был Защитник, который завершил поцелуй и отстранился от нее. Он потерся лицом о ее лицо, как кот, помечающий свою территорию, и отступил, несмотря на напряжение, сотрясающее все его тело.

– Мама и Лер с Бенрольном? – его голос охрип.

Ей пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло и ответить:

– Да.

Она отвернулась, зная, что ее щеки пылают и что у нее нет шанса удалиться, пока он не коснется ее снова. Он притянул ее к себе и уложил свой подбородок на макушку ее головы.

– Мы найдем их, – сказал он. Потом он, должно быть, заметил Исфаина, потому что напрягся.

– Что ты ему сделала? – зарычал он.

Под предлогом посмотреть на Исфаина, она вывернулась из объятий Джеса.

– Не так много, сколько хотела, – ответила она. – Бенрольн был молод, когда взял на себя руководство… если я поняла правильно, оно привело к этой глупости. Но ты, – она с упреком щелкнула Исфаина по носу, – лучше знал. Он – сын твоей сестры, и ты его плохо учил.

– Освободи его, – попросил Защитник.

Она задрала подбородок и настороженно посмотрела на него.

– Зачем?

Когда он на нее зарычал, она улыбнулась, хотя по спине бежали мурашки.

– Думаю, будет лучше, если мы его оставим здесь, пока не найдем Лера и твою маму, не так ли?

– Какая ты покладистая, – только и сказал он.

– Больше, чем покладистая, – ответила она. – Так мы идем за Лером и Сэрой?

Он обошел Хенну и открыл фалду палатки.

– Лучше бы я кого-нибудь съел, – ответил он. Она подумала, что это для блага Исфаина, но не очень уверенно. – Но сначала мы найдем маму. Гура здесь?

– Сэра приказала ей охранять палатку, – ответила она. Когда она ныряла под фалду палатки, он шепнул ей на ухо:

– Не чувствуй себя виноватой.

Она вдруг так резко остановилась, что ударилась головой о его челюсть, отчего щелкнули его зубы.

– Почему я должна чувствовать себя виноватой из-за поцелуя красивого молодого мальчика? – с сарказмом спросила она, даже не понизив голос.

К ее удивлению он ухмыльнулся. Защитники никогда не ухмылялись. Они обычно улыбались от удовольствия после того, как лишали жизни какого-нибудь несчастного идиота, посмевшего перейти им дорогу. Они обнажали свои зубы. Они никогда не ухмылялись.

– Не знаю. Нам обоим очень понравилось. Джесу и мне. – Его ухмылка стала шире. – И нам хотелось бы повторить это как можно скорее.

– А вот и вы, – произнес молодой человек в богатом одеянии. Он ждал их на маленьком участке холма, с которого было хорошо видно поле в двадцать акров и опрятный дом в дальнем конце участка. – Я подумал, что у вас не получилось.

Бенрольн обаятельно улыбнулся.

– Я не нарушаю контракты, сэр.

– И кроме того, – произнес молодой человек, – вы знаете, где получить больше золота, а?

Сэра подумала, что он слишком молодо выглядит, чтобы быть торговцем в течение многих лет. Но потом она поменяла свое мнение. В чертах его лица присутствовала некая мягкость, которая придавала ему чрезмерно юный вид, но его взгляд был проницательный и мудрый.

«Бьюсь об заклад, что он использует для своих целей эту молодую внешность», – подумала Сэра, когда передумала и прибавила к его возрасту еще лет десять.

– Конечно, сэр, – ответил Бенрольн, после того как вежливо рассмеялся на замечание торговца. – Вот эта женщина наложит заклятье.

– А вот как раз и ферма, – в тон мило ответил торговец. – Поймите, я хочу, чтобы земля была проклята. В прошлом году заплатил магу хорошие деньги, чтобы он проклял землю… Но Ашестал все равно собрал урожай. Я сказал тому колдуну, что я хочу, чтобы на тех полях ничего не выросло, даже сорняк. Я хочу, чтобы другие фермеры избегали Ашестала от страха, что с ними может произойти то же самое. Я хочу его опозорить. Вы сделаете работу или, может, вас поразит какая-нибудь хворь, а? Как с тем магом, которого я нанимал год назад?

Бенрольн выглядел ошеломленным, и Сэра изумилась: неужели он доверял этому внешне милому и безобидному торговцу?

– Проклятье твоего мага до сих пор здесь, – прошептала она. – Скорее всего, ты его слишком рано лишил жизни. Мне надо сначала убрать его заклятие, а потом я смогу работать.

– Я не указываю дубильщику, как обрабатывать кожу, – ответил торговец. – Я просто плачу ему за хорошую работу. – Он сделал странное движение рукой, которое на первый взгляд могло показаться случайным. Но Таер учил сыновей жестам, какими пользуются солдаты. Этот жест был похож на один из тех, что показывал Таер.

Про себя она отметила, что Лер тоже понял этот пасс. Он молча растворился в ночи. Ни торговец, ни Бенрольн не обратили внимания на ее сына – она сомневалась, что торговец вообще заметил его.

– Мне надо будет пройти до конца поля, – заявила Сэра.

– Хорошо, хорошо, – согласился он. – Уже темнеет. Они тебя не увидят. Мы можем подождать на границе поля среди деревьев.

Она стал спускаться с холма. Сэра не могла сказать, нервничал Бенрольн или нет. Но ей беспокоиться было не о чем. Если бы он должным образом все обдумал, он бы не оставил Исфаина и Корса присматривать за Джесом и Хен-ной. Он самый настоящий дурак, если доверяет человеку, желающему наслать проклятье на жизнь другого человека.

Она подозревала, что, когда она закончит, появятся те, кто спрятался. Они должны будут позаботиться о том, чтобы ни Бенрольн, ни она никому не сказали, что торговец заплатил, чтобы наслать проклятие на поля этого несчастного фермера.

Лер переживал, заметила ли мама сигнал, поданный торговцем. Здесь были люди. Они ожидали момента, чтобы убить Бенрольна и маму, когда торговец решит, что пора с ними кончать. Что касается Бенрольна, то так или иначе Лера он не интересовал, но мама – совсем другое дело.

Лер прошел обратно по следам купца и нашел засаду, где сидел офицер с четырьмя солдатами. Достаточное количество, чтобы захватить врасплох двух Вечных Странников. Каждый пришел своей дорогой.

Они не оставили видимых следов, потому что лес был темный, как чернила; даже лунный свет не доходил до земли сквозь густую крону деревьев. Но он знал, что они там, потому что слышал их запах.

Он вздрогнул. Что же это такое, если человек пахнет как собака? Он вынул нож и пошел по следу.

Когда они подошли к опушке, торговец махнул рукой Сэре. Он и Бенрольн стали ждать в тени деревьев, пока она осуществляла магию.

Она села на землю у края поля рядом с растениями. Ей было видно, как магическая паутина заклятья вросла в почву. Нанятый торговцем маг хорошо сделал свое дело; ей понадобится много времени, чтобы полностью очистить поле. Это даст Леру время найти людей торговца. Это даст время Джесу, чтобы избавиться от влияния фаундрейл.

Она начала без суеты с силой вытаскивать нити заклятья мертвого мага. Принявшись за это дело, в ней росла уверенность собственной правоты: вот что она рождена была делать.

Через какое-то время торговец стал терять терпение.

– Я ничего не вижу. Я не плачу деньги за пустоту. И я не терплю людей, которые хотят у меня что-нибудь украсть.

– Скажи ему, чтобы он замолчал, иначе я не могу работать, – невозмутимо произнесла Сэра. Она знала: чем тише она работала, тем с большим трудом терпел торговец. Он принадлежал к такому сорту людей, которые любят видеть, как люди раболепствуют в страхе перед ними. Она могла устроить ему шоу со светящимися шарами, но магия подсказала ей, что в доме спят люди и они могут быть разбужены светом. Она не хотела, чтобы они вышли выяснять, в чем дело, если поблизости шатаются люди торговца. Ненужных свидетелей могут убить.

– Уходим, – дипломатично и с радостным выражением лица Бенрольн предложил торговцу. – Она будет еще долго. Я взял с собой пару игральных костей. Пока Сэра работает, мы можем скоротать время.

Хорошо, что он вмешался раньше, чем она сама отправила торговца подальше. Теперь можно полностью обратить на поле все свое внимание. Леру нужно было время, которое она могла ему купить.

– Но почему же ты не работаешь? – спрашивала она, выдергивая магическое проклятье из стеблей пшеницы, выросшей только в половину своего размера в это время года. Однако, судя по силе заклинания, она обнаружила, что на этом поле не должно ничего вырасти, кроме побегов травки под названием «костер кровельный».

Наступала ночь, но она не обращала внимания. То, что ей было нужно, не требовало присутствия света. В конце концов она отсоединила последнее заклинание, и незакрепленная ткань заклятия распалась и потеряла свою форму.

Магия колдовства просочилась в землю, и заклятие потеряло свою силу. Оно было почти на поверхности и крепко схвачено, а теперь вернулось обратно в землю и удобрило почву. Теперь Сэра поняла, почему фермеру удалось на своем поле вырастить пшеницу.

Здесь были существа, которые пользовались магией, как звери из мира теней, которые жили в Скалистых горах. Большинство из них погибли, не в силах противостоять месту Падения Черного. Но некоторым удалось спастись.

Это существо было недостаточно сильным, чтобы удалить заклятье, но ему удалось значительно уменьшить его эффект. Чем бы ни было это существо, оно сейчас ощутило ее вмешательство и следило за ней.

– М-м-м, – прошептала она, улыбаясь от удовольствия, когда наклонилась вперед и прижала руки к земле, погрузив ладони в мягкую почву, а оставшаяся в комках грязи магия покалывала пальцы.

Сэра снова испустила поток магии Поиска. На этот раз она искала человека, а не существо. Почти сразу нашла, но совершенно не то, что ожидала: мрак, но не тень, нечто более натуральное, нечто более изначальное, чем окружающие ее деревья, нечто пугающее. Это мог быть только Джес.

Пришло время, закончил Лер или нет. Она прервала на время таинство защиты фермы и начала представление.

Она встала во весь рост и театрально раскинула руки – зазвучал призыв на Древнем Языке. Слова не являлись словами силы – она в них не нуждалась. Она знала немного слов Древнего Языка, но готова была держать пари, что Бенрольн знал еще меньше.

«Слишком театрально», – проворчал бы отец, но дедушка ее бы понял. Многие люди не поверят в магию, пока не увидят вспышки света и не услышат звуковое сопровождение.

Торговец сам подкинул ей такую идею, и внедренная в почву магия дала ей силу. Она призвала тонкие светящиеся нити сверкать и сплетаться паутиной на пшенице, танцуя от стебля, пока все поле не засверкало вспышками света, которые быстро перемещались сквозь тени радужными волнами. Она подумала: «Прекрасный эффект, хотя всего лишь свет».

Но ни один солсенти не мог отвести взгляда от поля и посмотреть, кто там у них за спиной, когда приблизились дети Сэры. Бенрольн и торговец вышли из-за деревьев, но вспышки магии не давали им сдвинуться с места.

Теперь у торговца должны уйти все сомнения: свое золото он окупил. Сэре было тяжело, но она сделала попытку ради той темной, покалывающей пальцы земли, которая помогала растениям, высаженным в нее.

Медленно она подняла обе руки, как будто швырнула свою магию в растения.

– Растите! – подстегнула она ростки пшеницы. – Растите и будьте сильными!

Стебельки медленно наливались силой и начинали тянуться вверх…

Более ловкая рука, чем ее, коснулась их и разогнула и привела в порядок; уравновесила корень со стеблем и сам колос в целом, чего Сэра не понимала, хотя знала с точки зрения правоты образа действия магии, что растениям следует расти таким образом.

Так как ее магия больше не была нужна, она посмотрела на источник этой волшебной работы и увидела его сидящим около изгороди. Оно было не больше кота – маленькое, покрытое мхом существо с круглыми висячими ушками и большими глазами, излучающими силу. Его расцветка была так сходна с землей и деревом, что Сэра, наверное, усомнилась, что вообще его видела, если бы не поющее от его энергии поле.

– Хранитель, – скорее для себя произнесла она. – Этот земледелец должен до скончания века получать хорошие урожаи.

– Когда у него ничего не было, кроме корки хлеба и молока для своих детей, он не забывал меня, – согласилось существо. Сэра больше ощутила его голос, чем услышала. – Такие деяния должны быть вознаграждены.

– Разумеется, – согласилась Сэра. Так как она не собиралась больше ничего делать, то заставила огоньки потрескивать, чтобы торговец и Бенрольн не услышали, что она разговаривает с существом. – Без тебя я не смогла бы так хорошо исцелить поле.

– А я бы не смог прорваться сквозь проклятье того колдуна, – ответил Хранитель хриплым голосом. – Но теперь все получилось. – Магия неожиданно исчезла, и он так спешно удрал, что ей даже не удалось проследить за ним взглядом.

Налитые колосья пшеницы, готовые к жатве, качались под освещением огоньков Сэры. До сбора урожая еще два месяца. Она медленно опустила руки, и от ее взмаха сверкание и гул постепенно затихли.

– Я не буду выполнять работу для мелких жуликов, – громко произнесла она.

– Ворон, – разозлился Бенрольн. – Чудненько! Смотри, что станет теперь с твоими детьми. А что касается урожая, – он махнул рукой в сторону поля. – Может, ты и Ворон. Но я – Чародей Погоды!

Электрические заряды начали собираться в воздухе.

«Какая же я глупая! Глупая и самонадеянная!» – подумала Сэра. Ей стало горько и стыдно.

Ураган мог оказаться гибельным для тяжелых налитых колосьев пшеницы на тонких почти сухих стебельках.

Если бы она просто оставила поле в покое сразу, как уничтожила заклятье, тогда бы пшеница росла нормально. Она знала, кем был Бенрольн. И, будучи сама женой земледельца, ей следовало помнить, какие несчастья может принести погода.

– Бенрольн, – она была груба, – ты дурак. Этот человек привел убийц. Они в лесу. Неужели они скрываются в засаде, чтобы понаблюдать за магией?

– Ты о чем? Я ничего не знаю, – произнес торговец. Бенрольн перестал кидать кости и посмотрел на торговца.

– Неужели ты думаешь, что такой человек, как он, придет сюда без охраны? – поинтересовалась Сэра. Вечные проблемы с работой для солсенти, которые нанимают Вечных Странников, чтобы причинить кому-то зло.

– Что ты предлагаешь? – в голосе Бенрольна звучала горечь. – Мои люди умрут от голода. Я испытал это на себе. Нас гнали с одного места на другое. Иногда люди боялись, что мы что-то сделаем плохое, а иногда гнали потому, что мы не сделали, как нас просили. У меня уже четыре – четыре! – мермори. Еще четыре клана сгинули!

– Не выставляй напоказ перед солсенти наши ссоры, – резко оборвала его Сэра.

Бенрольн взглянул на торговца и закусил губу.

– Лер стережет троих. – Хенна вышла из-за деревьев. Гура шествовала рядом. – Еще одного вырубил Джес.

– А что мы будем делать с ним? – спросил Бенрольн. Возник Джес и вывернул запястье торговцу.

– Ты не хочешь вытягивать тот нож, – тихо произнес Джес. – Мой брат держит тебя на прицеле лука. Кстати, взял у одного из твоих людей. Решительно сегодня никаких смертей.

Торговец от прикосновения Джеса еле держался на ногах. Старший сын Сэры отобрал у него несколько метательных ножей.

– Ашестал, – Сэра щелкнула пальцами, – владеет этим участком. Он долго возрождал его; подозреваю, он может справиться с торговцем, если мы передадим его в руки Ашестала. Хенна, Джес, отведите его туда? – Она повернулась к Бенрольну. – Мне нужно, чтобы сегодня ты собрал всех своих людей. У меня есть, что вам сообщить. Если ей удастся склонить весь клан следовать с нею в Таэлу, у нее для мужа, когда она его найдет, будет Целитель клана. Ей очень хотелось быть такой же красноречивой, как Таер, чтобы уговорить людей.

Бенрольн ее не стал ждать, он ушел злой на нее, на торговца и на возложенную ответственность, которую не знал, как выполнить.

После ухода Бенрольна Джес произнес:

– Открытых порезов нет, мама, но Лер ранен. Сэра кивнула.

– Идите назад и будьте поаккуратнее. Для Лера я сделаю все, что от меня зависит.

Она подождала, когда Джес и Хенна пройдут полпути, но не успела позвать, как появился Лер. Было слишком темно, чтобы разглядеть сына, но и в темноте она почувствовала на нем запах крови.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Если бы тебя сегодня здесь не было, без сомнения, Бенрольн и я были бы мертвы.

– Вместо этого мертвы трое убийц, – ответил он. – Джес связал четвертого до того, как я до него добрался.

– Они были готовы убить без повода ради золота, – ответила Сэра. Она не была сильна в разговорах, но для Лера всегда находила правильные слова. – Несомненно, они убивали по приказу торговца. Теперь они никого не убьют.

– Когда я убивал их, – прошептал Джес, подойдя ближе, – оказалось так легко. Легче, чем охота на оленя. Кто я, мама?

– Вот это и есть принадлежность ордену, – ответила она. – Никому из ордена не легко. Ты – Охотник, и среди задач Охотника – нести смерть.

Она развела руки в стороны и, когда он упал перед ней на колени, крепко обняла его. Он прижался лицом к ее шее.

– Мне не понравилось, – сказал он.

– Ш-ш-ш, – она прижала его покрепче и качала, как ребенка. – Ш-ш-ш.

– Кто-то стоит перед нашей палаткой, – заметил Джес. Гура радостно залаяла и, виляя хвостом, кинулась к ним.

– Итак, – произнесла Брюидд со скамеечки, принесенной для нее кем-то из клана. – Вы уберегли Бенрольна от постыдного поступка. Вам удалось лучше справиться, чем мне.

Гура села рядом с ней, уложила свою большую черную морду на ее колено и глубоко довольно вздохнула.

– Вряд ли, – ответила Сэра. – Я просто обратила внимание, что торговец, с которым он решил иметь дело, – вор и убийца. И что любому другому солсенти, которому он заплатит за такого рода услугу, будет одинаково плохо.

Старуха расхохоталась.

– Я бы никогда не додумалась.

– Его не остановить, – сказала Сэра. – Без сомнения, он и раньше делал подобное; он сделает это снова.

– Большинство из его дел были не плохие, – ответила Брюидд. – Хотя, убедившись, что жарким летом в деревне не было дождя больше месяца, заставить заплатить ему за то, что он принесет дождь, не такое уж доблестное деяние.

– Нет, – сухо согласилась Сэра.

– Скажи ему это сегодня на собрании, – попросила Брюидд Сэру. – Пусть он поймет, что то, что он делает, глупо.